17 - 19 сентября 1981 г. в Штутгарте (ФРГ) состоялся международный научный симпозиум, посвященный 40-летию военных событий 1941 года. Его организаторами выступили три западногерманских учреждения: Библиотека современной истории ¹ , Институт истории Штутгартского университета и западногерманский комитет Международного общества по изучению второй мировой войны. В работе симпозиума, наряду с историками ФРГ, приняли участие ученые США, Великобритании, Италии, Японии и ряда других капиталистических стран, а также советская делегация в составе чл.- корр. АН СССР А. М. Самсонова (глава делегации) и А. М. Филитова. Открыл симпозиум краткой вступительной речью бургомистр Штутгарта М. Ром-мель.

Официальное название симпозиума: "Декабрь 1941 года - поворотный пункт войны". Эту тему, согласно выработанной устроителями программе, предполагалось раскрыть на основе анализа событий на четырех театрах военных действий второй мировой войны. Соответственно, четыре заседания симпозиума посвящались: первое - началу войны на Тихом океане (доклады С. Тоямы (Япония) и П. Херде (ФРГ), второе - атлантическому театру (доклады Г. Вейнберга (США) и Ю. Ровера (ФРГ), третье - военным действиям в Средиземноморском регионе (доклады Дж. Соммервилла (Англия) и А. Сантони (Италия), и, наконец, четвертое - событиям на главном фронте второй мировой войны, советско-германском (доклады А. М. Самсонова и К. Рейнхарда (ФРГ) были посвящены битве под Москвой).

При таком разнообразии тем и сюжетов, определение понятия "поворотного пункта войны" зависело от нахождения основного звена, решающего события, обусловившего начало коренного поворота в ходе второй мировой войны. Марксистская историография, как известно, считает таким событием битву под Москвой. Для буржуазной историографии характерна тенденция принизить значение этой победы, выдвинув на передний план другие факторы и события. В этом отношении характерным было вступительное слово председательствовавшего на первом заседании Ч. фон Люттишоу (США), который представлял Центр по изучению военной истории армии США. Он, с одной стороны, признал решающую роль битвы под Москвой в событиях 1941 г., в провале гитлеровской стратегии блицкрига, а с другой - заявил, что корни успеха Советской Армии надо искать... в событиях на Тихом океане, в перипетиях американо-англо-японских отношений. Суть его рассуждений свелась к тому, что-де США и Англия "отвлекли на себя" удар японских агрессоров, обезопасили таким образом восточные границы СССР и позволили советскому командованию совершить "массированную" переброску сил с Дальнего Востока на запад, что и решило исход битвы под Москвой.

Советские историки отвергли эту точку зрения, как несостоятельную. А. М. Самсонов показал, что еще до вступления США в войну против Японии (а она началась для США и Англии поражениями, так что здесь никак нельзя видеть "поворота" в пользу союзников) "стратегия блицкрига в войне фашистской Германии против СССР стала терпеть провал. Он привел данные о дислокации советских войск к началу контрнаступления под Москвой, под-

¹ Основанная в 1915 г. под названием "Библиотека мировой войны", Библиотека современной истории, расположенная ныне в Штутгарте, является не только крупнейшим в ФРГ собранием литературы по истории обеих мировых войн и по военной истории вообще, но и одним из ведущих западногерманских координационных центров по изучению этих проблем.

стр. 148

черкнув ограничительный характер переброски войск с Дальнего Востока и отметив, что на протяжении всей войны СССР вынужден был держать там значительный контингент на случай японского нападения.

В концентрированной форме проамериканская апологетика нашла выражение в докладе профессора университета Северной Каролины Г. Вейнберга об американо-германских отношениях в 1939 - 1941 годах. Согласно его концепции, весь ход второй мировой войны определялся Соединенными Штатами даже еще до того, как они в ней начали участвовать (!). Первоначальные неудачи союзников он объяснил "недовооруженностью" США в предвоенные годы, а конечный крах Гитлера - тем, что он "недооценил" военно-экономический и моральный потенциал США. Вопреки фактам докладчик пытался приписать Советскому Союзу тенденцию к сговору с агрессорами - как с Германией, так и с Японией, и даже к оказанию "помощи" им (!). Он утверждал, будто пакт о нейтралитете между СССР и Японией от 13 апреля 1941 г. явился "успехом" германо-японской дипломатии, еще больше развязал руки агрессорам в их политике экспансии.

Эти утверждения получили аргументированный отпор не только со стороны советской делегации. Характерно, что они подверглись критике и в выступлениях других участников симпозиума. П. Херде отметил, что решение Японии воздержаться от нападения на СССР было не столько следствием тех или иных акций западных держав, сколько "опыта Халхин-Гола", т. е. сознания бесплодности и опасности политики военных авантюр против Советского Союза. Он подчеркнул, что неправомерно толковать советско- японский пакт как свидетельство "уступок" советской стороны перед лицом политики агрессора. П. Херде привел весьма красноречивый пример: Япония требовала в качестве "цены" за заключение этого пакта прекращение советской помощи жертве своей агрессии- Китаю. Однако, констатировал западногерманский ученый, этого им не удалось добиться, - СССР продолжал оказывать ее и после подписания пакта. А. Хильгрубер (ФРГ) напомнил о роли Смоленского сражения в решении Японии отсрочить нападение на СССР.

Дальнейшая дискуссия, особенно по проблемам "битвы за Атлантику" и событий на Средиземноморском театре военных действий, свелась в значительной мере к обсуждению военно-технических аспектов - главным образом оценки роли радиоразведки в операциях по перехвату транспортов и военных судов воюющих держав.

Тщетность попыток преуменьшить значение героической борьбы советского народа против немецко-фашистских захватчиков особенно ярко проявилась во время обсуждения проблем истории битвы под Москвой. А. М. Самсонов в своем докладе вскрыл закономерный характер поражения вермахта под Москвой, показал значение этой битвы для дальнейшего хода войны как события, положившего начало коренному повороту в ходе второй мировой войны. В докладе была показана роль оборонительных сражений советских войск летом-осенью 1941 г. в подрыве ударной силы вермахта, героизм наших воинов, роль КПСС в организации отпора врагу, деятельность военного командования по руководству обороной и подготовкой контрнаступления советских войск под Москвой. А. М. Самсонов подчеркнул международное значение битвы под Москвой для дела общей борьбы всех народов против фашистских агрессоров. В сообщении А. М. Филитова об историографии битвы под Москвой был проведен сравнительный анализ понятий "поворот в войне", применяемых в марксистской и буржуазной литературе, подвергнут критике тезис, преувеличивающий роль западных поставок по ленд-лизу в победе под Москвой.

Основные положения, высказанные советскими историками, не вызвали принципиальных возражений со стороны западных участников симпозиума. Не менее характерным оказалось и то, что созвучными с тезисами советского докладчика оказались многие существенные положения доклада К. Рейнхарда. Автор книги "Поворот под Москвой" еще раз вскрыл катастрофические размеры поражения вермахта под Москвой, его закономерность.

В ходе симпозиума имели место попытки искусственно обострить полемику, "политизировать" дискуссию с помощью надуманных утверждений об "экспансионизме" советской внешней политики. Дело не ограничивалось повторением избитых штампов о "стремлении СССР к гегемонии" в Восточной Европе. Один из членов американской делегации - преподаватель военного колледжа армии США Х. Дейч договорился даже до того, что заявил, будто Советский Союз в конце 30-х годов имел намерение... отнять у США Аляску. Порой

стр. 149

проявлялась и тенденция взять под защиту "честь" вермахта, обелить преступную политику и практику фашистских захватчиков на территории СССР. Так Ю. Ферстер (ФРГ) фактически объявил "военной необходимостью" гитлеровский "приказ о комиссарах", солидаризируясь таким образом с нацистской пропагандой.

Вместе с тем в выступлениях участников симпозиума прозвучало осуждение ряда фальсификаторских упражнений неофашистской историографии. Так, Э. Йекель (ФРГ) подчеркнул, что гитлеровское нападение на СССР "не было спровоцировано", не являлось "превентивной войной". Даже в докладе Г. Вейнберга наряду с отмеченными выше апологетическими тезисами присутствовало признание того факта, что агрессивные планы Гитлера вовсе не были плодом "импровизации", что они имели в виду не только достижение гегемонии в Европе, как пишут неонацистские авторы, а установление мирового господства.

Г. Вейнберг признал в этой связи, что лишь крах "плана Барбароссы" заставил Гитлера "положить на полку" планы нападения на США и завоевания американского континента.

Признания такого рода еще раз свидетельствовали о значении подвига Советской Армии, всего нашего народа, 40 лет назад впервые повернувших вспять гигантскую разбойничью военную машину вермахта. В обстановке острой идейной конфронтации, перед лицом многочисленных более или менее открытых или замаскированных попыток принизить значение этого подвига, правда о его величии и историческом значении нашла понимание и отклик в аудитории (среди присутствовавших на симпозиуме были не только представители научно- преподавательских кругов ФРГ, но и студенческая молодежь, проявившая большой интерес к советской делегации).

Permanent link to this publication: