В настоящем обзоре рассматриваются фундаментальные исследования североафриканской устной эпической традиции и печатных версий Сират бани хилал ("Повесть [о деяниях племени] бану хилал"), а также других популярных "простонародных сочинений" (термин акад. А.Е. Крымского), принадлежащие троим видным специалистам по североафриканскому арабскому устному народному творчеству, - проф. университета в г. Себха (Ливия) 'Али Мухаммaду Бурхане, проф. Алжирского университета 'Абд ал-Хамиду Бурайу и проф. Алжирского университета Рузалин Лайле Курайш. Речь пойдет о работах:

Сират бани хилал (захира адабиййа). Дираса адабиййа лугавиййа мукарина. И'дад 'Али Мухаммад Бурхана. Маншурат куллиййат ал-адаб ва-т-тарбийа би-джами'ат Сабха (Сират бани хилал (литературное явление)). Сравнительное литературоведческое и лингвистическое исследование 'Али Мухаммада Бур ханы [Себха], 1994. 573 с.

Бурайу 'Абд ал-Хамид. Ал-Батал ал-малхами ва-л-батала ад-дахиййа фи-л-адаб аш-шафави ал-джаза'ири. Дирасат хаул хитаб ал-марва'иййат аш-шафавиййа. Ал-Ада', аш-шакл, ад-далала. Алжир. Диван ал-матбу'ат ал-джами'иййа (Эпический герой и героиня-жертва в алжирской устной словесности. Исследования об устном алжирском дискурсе. Исполнение, форма, отличительные черты), 1998. 223 с.

Курайш Рузалин Лайла. Муфахрасат Сират бани хилал ал-кубра. Би-л-и'тимад 'ала тиба'ат мисриййа ва лубнаниййа мукаввана мин бакайа-л-махтутат аш-шамиййа ал-аслиййа. Ал-Джуз' ал-аввал. Ас-Сира фи-л-Машрик [Алжир]. Диван ал-матбу'ат ал-джами'иййа (Указатель к Великой Сират бани хилал. С учетом египетских и ливанских изданий, опубликованных на основе рудиментарных основополагающих сирийских рукописей. Ч. 1. Сира на Востоке Арабского мира). 2010(1). 432 с.

Курайш Рузалин Лайла. Муфахрасат Сират бани хилал ал-кубра би-л-и'тимад 'ала тиба'ат мисриййа ва лубнаниййа мукаввана мин бакайа-л-махтутат аш-шамиййа ал-аслиййа. Ал-Джуз' ас-сани. Ат-Тагриба [Алжир]. Диван ал-матбу'ат ал-джами'иййа (Указатель к Великой Сират бани хилал. С учетом египетских и ливанских изданий, опубликованных на основе рудиментарных основополагающих сирийских рукописей. Ч. 2. Поход на Запад). 2010 (2). 318 с.

При всех различиях исследовательских манер этих специалистов из их работ складывается определенное представление и о характере самих эпических произведений, и об особенностях их бытования в странах Северной Африки.

Сират бани хилал - один из весьма популярных в XIX - первой трети XX в. арабских "народных романов", исполнявшихся в городских кофейнях и других общественных местах профессиональными рассказчиками, опиравшимися на записанные тексты, впоследствии изданные [Филынтинский, 1991, с. 627-632; Schleifer, 1967, р. 399-400; Онаева, 1974]. Исторической основой хилалитской эпопеи является нашествие арабских племен бану хилал и бану сулайм на Северную Африку, происшедшее в XI в.¹. В странах ал-Магриба, о чем свидетельствуют

¹ Бану хилал и бану сулайм - два родственных ссвсро-арабских племени, изначально обитавших в ал-Хиджазс. В VIII в. ряд ссмейно-родственных групп обоих племен переселился в Египет. В середине XI в., как гласит историческое предание, по наущению фатимидского вазира ал-Йазури, бану хилал и бану сулайм совершили разорительное нашествие на Северную Африку, где к тому времени государство Зиридов (972-1148) отложилось от Фатимидского халифата. Считается, что большинство арабов, обитающих ныне в Северной Африке, происходят от бану хилал и бану сулайм [Idris; Lcckcr].

труды 'A.M. Бурханы и 'А. Бурайу, по крайней мере, до недавнего времени бытовали устные версии этой эпопеи. Бытование Сиры, а также других "простонародных" эпических произведений - существенная черта словесной народной культуры ряда стран Арабского ал-Магриба. Этот феномен объясняется сохранением в странах ал-Магриба многих традиционных социокультурных институтов.

ЖИВАЯ ТРАДИЦИЯ БЫТОВАНИЯ АРАБСКИХ СЕВЕРОАФРИКАНСКИХ УСТНЫХ ЭПИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

Одна из особенностей культуры современного алжирского общества, отмечает 'А. Бурайу, заключается в том, что в различных его социальных слоях и группах широко бытуют устные рассказы (правда, ничего более конкретного о них 'А. Бурайу не сообщает). Они исполняются на вечерних встречах членов одного семейства, квартальных посиделках, базаре, в кофейне, лавке, мастерской ремесленника, государственном учреждении, мечети. Такие рассказы могут быть распространены среди лиц различных поколений и передаваться от младших к старшим. Важным источником устных повествований порой выступают люди, получившие традиционное мусульманское образование, - богословы, суфии, ученики медресе и послушники завий². Такие носители традиционной культуры охотно принимают участие в квартальных вечерних посиделках. Нередко в сельскую и городскую среду попадают повествования бедуинского происхождения - их приносят недавние кочевники, переходящие к оседлому образу жизни. Изначально такие повествования все еще бытуют среди членов какой-либо семейно-родственной группы бедуинского происхождения (араб, 'ашира; собственно в Алжире - 'ашр); в таких рассказах повествуется о славных деяниях членов клана в прошлом (Бурайу, с. 5-6). В некоторых районах страны сохраняется живая традиция бытования сказок. Обычно их рассказывает в домашнем кругу некая женщина (Бурайу, с. 13-14).

Все же главным эпическим устным жанром, бытующим до настоящего времени в Алжире, являются магази - повествования о воинских деяниях пророка Мухаммaда и его сподвижников, асхабов³. Исторически произведения жанра магази количественно преобладали над сочинениями других жанров, исполняемых в Алжире (Бурайу, с. 11, 29). Тексты произведений этого жанра, полагает исследователь, были некогда созданы сказителями народной литературы. В ходе многолетнего устного бытования они подвергались значительным изменениям, однажды обретя письменную форму (Бурайу, с. 29-30). Самыми старыми дошедшими до нас текстами жанра магази 'А. Бурайу считает произведения, издававшиеся в Тунисе и Каире; имеются и отдельные бейрутские издания. Эти сочинения не содержат определенной даты написания. Вместе с тем они обладают квазиисторическими заглавиями и воспроизводят заведомо подложные иснады⁴. 'А. Бурайу полагает, что такие издания восходят к неким рукописям, в которых были зафиксированы некогда бытовавшие устные версии сочинений жанра магази (Бурайу, с. 6, 30, 60, 63). Алжирский исследователь отмечает, что между письменными (печатными) текстами и текстами, полученными в результате полевых записей сказительских сеансов, имеется значительная разница. Таким образом, подчеркивает он, маддахи (народные сказатели) являются подлинными авторами тех версий магази, с которыми они выступают перед публикой (Бурайу, с. 10).

Помимо магази в Северной Африке бытовали близкие им в жанровом отношении повествования об аскетах и подвижниках-mapaбymax, а также народные романы Сират 'Лнтара ("Жизнеописание Антары", Сират аз-Захир Байбарс ("Жизнеописание аз-Захира Байбарса"), Сират ал-амира Зат ал-Химма ("Жизнеописание владычицы Зат ал-Химмы"), Сират Сайф ибн Зи Йазан ("Жизнеописание Сайфа ибн Зу Йазана", "Книга сказок тысячи и одной ночи" [Филыитин-

² Завийа (араб, "угол") - суфийская обитель; комплекс построек, где обитал суфий (марабут) и где он учил своих послушников (мюридов). В колониальную эпоху значительное число завий в ал-Магрибс было разрушено [Кныш, 1991, с. 72]. В настоящее время алжирские власти поощряют деятельность завий, так как считают эти традиционные институты своими союзниками в противостоянии исламскому экстремизму.

³ Эти "простонародные", полуфольклорные магази следует отличать от собственно ранних арабомусульманских исторических сочинений жанра магази, складывавшихся еще в VII в., в которых повествовалось о военных походах, организованных пророком Мухаммадом во время пребывания сго в Медине (см. о них: [Hids]).

⁴ Иснад (араб. "опора") - цепочка имен авторитетных знатоков того или иного предания; важный элемент системы передачи преданий в арабо-мусульманской культуре. Дошедшие до нас иснады сложились к IX в. [Robson].

ский, с. 603-614, 650-657, 634-642, 614-627, 501-595], псевдоисторические сочинения Футух ап-Йаман⁵, Футух Ифршийа⁶, Сират ал-имам 'Али ибн Аби Талиб⁷, Маджму' латиф зариф⁸ и др.

Произведения жанра магази, отмечает 'А. Бурайу, пользовались особой популярностью в Алжире в колониальную эпоху, особенно в больших городах, в маргинализированной народной среде, где было сложно получить образование и где не было принято читать книги (Бурайу, с. 9, 47).

'А. Бурайу удалось зафиксировать три версии Сират бани хилая: две арабские, бытующие в восточной части Алжирской Сахары (недалеко от тунисской границы) и берберская (на местном языке амазиг), записанная в Большой Кабилии от сельской сказительницы Зухры Сиди Ахмад (происходящей из сословия ашраф⁹) и переведенная на арабский язык ее сыном 'Абд ал-Маликом Сиди Ахмад. Бытующие в Алжире версии эпопеи представляют собой совокупность эпизодов (мавакиф), действующими лицами которых выступают многие известные персонажи Сиры: Зийаб (главный герой повествования о завоевании бану хилал Туниса в "канонической" Сире), Ганим ал-Хилали (его отец), ал-Джазийа (первая красавица среди женщин бану хилал и активная участница завоевательного похода), Халифа аз-Зинати (государь Туниса в Сире), Ридах (по нашим данным персонаж с таким именем в "каноническом" тексте Сиры отсутствует. - Д.М.) и др. (Бурайу, с. 47-48, 54-57, 58). Сословная принадлежность берберской сказительницы - дело закономерное. Ведь ашраф часто были также марабутами (руководителями суфийских общин), в недавнем прошлом (а может быть, и доныне. - Д.М.) обладали духовной властью над берберскими племенами и выступали в роли проводников арабской культуры в берберской среде (Бурайу, с. 55).

Внимание исследователя привлекли три эпизода из устных версий Сиры.

Эпизод, содержащийся в одной из арабских версий.

Некая старуха-злодейка по наущению аз-зинатиййа подменяет младснца-Зийаба сыном аз-Зинати Халифы. Таким образом, Зийаб воспитывается у аз-зинатиййа, а сын вождя оседлых, аз-Зинати Халифы - у бану хилал. Однажды, когда мальчики играли, Ганим ал-Хилали увидел, что его мнимый сын изображает кузнеца, в то время как мнимый сын аз-Зинати Халифы изображает витязя. С точки зрения членов бедуинского социума, сын воина не может даже играя имитировать не подобающее ему занятие кузнечным ремеслом, а сын презренного оседлого человека не может даже играть в витязя. Поэтому истый витязь Ганим ал-Хилали сразу же понимает, кто его подлинный сын, и возвращает своего ребенка.

Никак не отмечая сугубо фольклорный характер пересказанного сюжета, встречающегося у различных народов¹⁰, 'А. Бурайу делает акцент на том, что в данном повествовании возвеличиваются ценности кочевого бедуинского общества, главной фигурой которого является воитель, и принижаются ценности общества оседлого, одним из устоев когорого выступает уважение к ремеслу, в особенности ремеслу кузнеца (Бурайу, с. 54).

Первый эпизод из берберской версии эпопеи.

Был у некоего человека сын по имени Балхилали (т.е. Зийаб ал-Хилали. - Д.М.). Как-то заспорил тот мужчина с женой, на кого Балхилали больше похож на отца (так утверждал муж) или на дядьев с материнской стороны (так утверждала жена). Чтобы разрешить спор, муж предложил три загадки - если жена их разгадает, то правда на се стороне; если же не сумеет, то муж с нею разведется. Отправившись к братьям,

⁵ Имеется в виду сочинение Футух ал-Йаман ал-ма'руф би Ра 'с ал-Гул ("Завоевание Йемена", известное как "Голова Гули"). Приписывается автору XIII в. Абу-л-Хасану Ахмаду б. Мухаммаду ал-Бакри ал-Басри, которому принадлежит ряд других сочинений, посвященных истории Пророка и его сподвижников, рассчитанных на простонародную аудиторию [Brockelman, 1937. Bd. I. S. 616; Микульский, 2004].

⁶ В истории арабо-мусульманской письменности известны два сочинения с названием "Завоевание Ифрикии". Одно из них приписывается известному историку Абу 'Али Мухаммаду б. 'Омару ал-Вакиди (жил на рубеже VIII—IX вв.), другое - автору XIII в. Абу-л-Хасану Ахмаду б. 'Али б. Мухаммаду ал-Бакри ал-Басри [Brockclmann, 1902. Bd. II. S. 208, 216]. Скорее всего имеется в виду второе из упоминаемых сочинений.

⁷ Идентифицировать каким-либо образом этот памятник не удалось.

⁸ По всей видимости, имеется в виду некий трудноатрибутирусмый сборник развлекательного характера, составление которого приписывается некоему Шараф ад-Дину б. Джамал ад-Дину Йусуфу. Рукопись этого сборника находится в Британском музее [Brockclmann,, 1938. Bd. II. S. 57].

⁹Ашраф (мн. ч. от араб, шариф; доcл. "благородный")- потомки пророка Мухаммада [Рсзван, 1991, с. 294].

¹⁰ Данный сюжет (мотив) зафиксирован в указателе крупнейшего американского знатока мирового фольклора С. Томпсона: тип К1900-1999 ("самозванство"); мотив "царский сын и сын кузнеца подменены" - К1921.1 [Motif-Index of Folk-Literature..., 1957, vol. 4, p. 455].

женщина получила от них вариант отгадок. По дороге домой встретила сына (Балхилали), который раскрыл ей истинный смысл загадок. Вернулась домой и сообщила мужу. Тот сразу догадался, что именно Балхилали помог матери, и изгнал сына из дома, дав ему, однако, сто овец. Балхилали отправился к дядьям и дважды делил с ними приплод от этого стада, в обоих случаях оказываясь в выигрыше. Изгнанный дядьями, Балхилали поступил на службу к владелице некоего города по имени Ридах, женился на ней и защищал се город от владетеля соседнего города по имени аз-Зинати, которого убил. Негодуя на жестокое обращения Ридах с плененной дочерью аз-Зинати, Балхилали покинул свою жену, пришел к женщине-волшебнице по имени ал-Джазийа, убил охраняющих се хищных зверей, женился на ней и покинул се, оставив тяжелой. В отсутствие Балхилали ал-Джазийа родила девочку. Земля же без него засохла, а скот перестал размножаться. Однажды проезжал Балхилали мимо тех мест. Игравшие дети испугались и убежали, кроме одной девочки. Она сказала, что никого не боится, потому что ее отец - отважный, непобедимый богатырь Балхилали. Тут вновь стала земля родить, а скот - множиться. Ал-Джазийа попросила Балхилали вернуться в свой дом. Он согласился. Устроили они великий пир и зажили счастливо (Бурайу, с. 49-52).

Второй эпизод из берберской версии эпопеи.

Вырос Зийаб у аз-зинатиййа. Отец узнал его и забрал к себе. Потом разгневался на сына. Чтобы спасти Зийаба, мать отослала сына к своим братьям, и богатырь стал пасти у них скот. Осознав, что без Зийаба не обойтись, отец вызвал его к себе. В родном племени Зийаб встретил красавицу ал-Джазийу. Испытав сообразительность и хитрость юноши, ал-Джазийа согласилась выйти за него замуж. В первую брачную ночь Зийаб, в свою очередь, испытывает ал-Джазийу, и та не выдержала искуса. Тогда он оставил жену. За это родной клан ('ашр) осудил витязя. Тот разгневался и ушел в пустыню с сообществом молодцов и предался с ними охоте и пирам. Тут на бану хилал напали аз-тнатиййа и поработили их. Сородичи послали за Зийабом, прося у него помощи. Зийаб вернулся, вступил в бой с аз-Зинати Халифой и убил его, избавив соплеменников от унижения, в косм они пребывали (Бурайу, с. 52).

С точки зрения 'А. Бурайу, приведенные эпизоды из берберской версии Сиры скрадывают противостояние кочевников и оседлых, выдвигая на первый план противоречие между принадлежностью ребенка к отцовской ссмейно-родственной группе и материнскому клану; предпочтение отдается родству по отцовской линии (патрилинейность). Это, как считает алжирский исследователь, отражает процесс смешения хилалитского, арабского (бедуинского, пришлого) и берберского (оседлого, исконного) элементов. Однако ситуация взаимопроникновения обеих культур и сложение единого социума изображается все же с точки зрения бану хилал, а не берберов. Это выражается в противостоянии хилалитов (Балхилали и его отца) с берберами аз-зинатиййа, матерью Балхилали и его дядьями, в форме загадывания-отгадывания загадок. Загадки, отмечает алжирский исследователь, содержат тайную информацию и понятны только посвященным, членам племени бану хилал. Вот почему их загадывает отец Балхилали, а отгадывает сын. Мать же героя и его дядья, происходящие из аз-зинатиййа, - чужаки и не в силах дать правильной отгадки (Бурайу, с. 56-57)¹¹.

Представляется, что взаимопроникновение арабской и берберской культур в большей степени выражается в том, что персонажи арабской эпопеи сделались героями берберских фольклорных повествований, сюжетно никак не связанных с "изначальной" версией Сират бани хилал. Таким образом, влияние культуры пришельцев на культуру коренного населения оказалось весьма значительным.

ПРИЧИНЫ ПОПУЛЯРНОСТИ АРАБСКИХ УСТНЫХ ЭПИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ

Как подчеркивает 'А. Бурайу, в колониальную эпоху произведения жанра магази выполняли серьезную воспитательную функцию. В условиях засилья французской колониальной культуры, когда искоренялось алжирское национальное самосознание, именно народная словесность оставалась хранительницей исконных алжирских культурных традиций. Магази являли примеры героизма, поддерживали у народной аудитории стремление к непокорности колонизаторам, выражали идею джихада. А ведь эта идея, отмечает алжирский исследователь, была знаменем алжирского национально-освободительного движения от 'Абд ал-Кадира¹² до Национально-освободительной революции 1954-1962 гг. Сказители вспоминали о славном прошлом и самих алжирцев, и арабов-мусульман в целом. Нередко повстанческие движения вспыхивали после

¹¹ Думается, что это весьма глубокое наблюдение, имеющее универсальный характер. Известно, что в фольклоре многих народов прение загадками выражает ритуальное противостояние между двумя группами, участвующими в некоем действе: русском свадебном обряде, рождественских мистериях, игравшихся в ряде местностей Германии [Всссловский, 2008(1), с. 232 233, 242].

¹² 'Абд ал-Кадир (1808-1883) - народный герой Алжира; в 1832-1845 гг. руководил вооруженной борьбой алжирцев, разгоревшейся на западе страны, против французских колонизаторов [Луцкий, 1966, с. 150-156].

того, как в некой местности исполняли какое-либо устное народное произведение (Бурайу, с. 18, 20-24, 44, 70). В связи с этим вполне понятно, почему символы и реалии, содержащиеся в произведениях жанра магази, противопоставлялись символам, связанным с французским колониализмом, и отрицали их. Более того, подчас в сочинениях этого жанра кратко излагались принципы мусульманского вероучения (Бурайу, с. 25, 71).

ИСПОЛНИТЕЛИ УСТНЫХ АРАБСКИХ СЕВЕРОАФРИКАНСКИХ ЭПИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

Бытование произведений устного народного творчества где бы то ни было невозможно представить без фигуры сказителя. Исключением не являются и североафриканские произведения устной народной словесности.

Весьма ценная информация о сказителях Сиры обнаруживается в исследовании ливийского профессора 'A.M. Бурханы, который впервые в истории науки обратился к исследованию устных версий Сират бани хилал, бытующих (или еще бытовавших в 1980-1990-е гг.) в Ливии (Бурхана, с. 17). Фольклорист осуществлял магнитофонную запись восьми версий эпоса. Девятая версия, публикуемая им, была записана неким не названным собирателем фольклора; о месте ее фиксации 'A.M. Бурхана ничего не сообщает.

О своих информаторах (исследователь называет их арабским классическим словом равин, или рави; мн. ч. руват) 'A.M. Бурхана приводит следующие сведения: имя; племенная принадлежность; место проживания (мне удалось локализовать шесть мест проживания сказителей и соответственно бытования Сиры; выяснилось, что все они находятся в приморской части страны, восточнее Триполи); грамотность/неграмотность (пятеро оказались грамотными, трое неграмотными); является ли сказитель народным поэтом (из шестерых трое оказались стихотворцами, творящими на диалекте, трое не были причастны к поэтическому творчеству; еще о двоих не сказано ничего); исполнительская манера (такую информацию 'A.M. Бурхана приводит о семерых знатоках Сиры, оценивая их всех весьма высоко); человек или группа лиц, у которых сказитель перенял Сиру (шестеро научились исполнять эпос у отцов или дядьев по отцовской линии, один - у неких людей, имена которых не помнит, еще об одном сказителе в связи с этим не сказано ничего); возраст (все шестеро, о которых приводятся такие данные, люди немолодые, о возрасте еще двоих не сказано ничего); различные биографические сведения (двое во время итальянского владычества пребывали за пределами Ливии; один участник многих сражений с итальянцами, он ездил по торговым делам в Тунис, под Кайруан; один никогда не выезжал за пределы Ливии; один - родился в Чаде, так же как и его отец; один никогда не выезжал за пределы Ливии; один - отличается высокой степенью религиозности; один - сохраняет бедуинский образ жизни, разводит верблюдов и овец, имеет городской дом, устроенный традиционным образом, где проживает с семьей, когда не находится в пустыне) (Бурхана, с. 10-14).

Приезжая к знатокам Сиры, о которых он имел уже предварительные сведения, 'A.M. Бурхана пользовался традиционным бедуинским гостеприимством и поселялся у них дома. Исполнение эпоса, по словам исследователя, представляло собой один из элементов этого гостеприимства. Начиная сказывать, хозяева-руват просили у ученого гостя извинения за то, что рецитируют Сиру по мере сил своих может быть, что-нибудь упустили. Сам же фольклорист высказывал пожелание, чтобы хозяева приглашали на исполнительские сеансы и других гостей, по большей части соседей; это было необходимо, чтобы руват воодушевлялись присутствием многих слушателей и исполнение осуществлялось наилучшим образом. Слушая ту или иную версию Сиры и записывая ее на магнитофон, 'A.M. Бурхана параллельно тщательно фиксировал ее на бумаге, стараясь ничего не упустить (Бурхана, с. 14, 124).

Таким образом, ливийский рави - это племенной рапсод, услаждающий слух соплеменников и соседей из любви к искусству, ради их и собственного удовольствия, а не для того, чтобы заработать на жизнь.

Многочисленные материалы, приводимые 'A.M. Бурханой, на первый взгляд свидетельствуют о живучести традиции бытования Сиры в Ливии. Однако из слов самого фольклориста следует, что такое впечатление не совсем верно. Традиция эта быстро исчезает, что объясняется, по его мнению, с одной стороны, засильем современных средств массовой информации, с другой - трансформацией ливийской культуры: молодежи народный эпос уже не интересен (Бурхана, с. 17).

Сведения о народных сказителях, приводимые 'А. Бурайу, рисуют принципиально иной образ исполнителя устных народных произведений. Согласно материалам, собранным алжирским исследователем, в его родной стране вплоть до настоящего времени существуют два вида сказителей - профессиональные и любители. В народной среде для обозначения профессиональных рассказчиков чаще всего используется термин маддах. Порой такого сказителя также обозначают термином гаввал. Однако алжирский автор полагает, что термин маддах собственно и касается исполнителей эпических произведений, в то время как гаввал - это скорее исполнитель песенных произведений (Бурайу, с. 11).

Интересно замечание 'А. Бурайу о том, что, хотя профессия исполнителя устных народных произведений существует испокон веков, в официальных государственных лицензиях на сказительскую деятельность, введенных еще в эпоху французского колониального владычества (без таких лицензий нельзя было выступать на базарах и в других публичных местах), маддахи именуются на французский средневековый манер трубадурами, или странствующими поэтами. В настоящее время сказителей принимают в профсоюзы лиц творческих профессий. Таким образом, и в колониальную эпоху, и в настоящее время за работой маддахов осуществлялся и осуществляется полицейско-административный контроль (Бурайу, с. 9, 11).

Профессиональный сказитель - мужчина-горожанин, выступающий перед мужской аудиторией, собирающейся в кофейнях, лавках, на рынках и площадях - в самых различных частях Алжира. В колониальную эпоху маддахи нередко встречались и в пограничных с Алжиром районах Туниса и Марокко, где проживали значительные группы алжирских беженцев (Бурайу, с. 12, 62-63). По мнению фольклориста, признаком профессиональности сказителя является получение им платы за исполнение какого-либо произведения или отрывка из него; полученная плата представляет собой источник дохода маддаха. Профессиональный характер деятельности сказителя прекрасно им осознается: прерывая в определенных местах исполнение, чтобы обратиться к собравшейся публике, маддах говорит: "Мы работаем", "Мы кормимся от усилий наших", "Мы зарабатываем пропитание свое в поте лица своего". Если слушатели, по мнению повествователя, дают слишком скудное вознаграждение, он осыпает их упреками: "Мы получаем только нам причитающееся, милостыни не просим". Если некто, порой даже и полицейский, препятствует исполнению, кто-либо из слушателей может сказать: "Не мешай человеку работать" (Бурайу, с. 10-11).

Как и в любой другой творческой сфере деятельности, маддахи разнятся по степени одаренности. Различен и их репертуар, подбираемый в зависимости от индивидуальной склонности (Бурайу, с. 7).

Выступая перед публикой с тем или иным сочинением, сказитель должен так или иначе указать автора исполняемого опуса. По наблюдениям 'А. Бурайу, весьма часто маддах приписывает такое сочинение себе самому. Помимо того, имеется определенный набор старинных шейхов-сказителей, которым нынешние руват приписывают исполняемые ими магази. Имена таких "прародителей" сказительского искусства произносят в заключении сеанса; их также стали фиксировать в конце текстов популярных сочинений, воспроизводимых в позднейших тунисских изданиях. Самые знаменитые из этих легендарных маддахов Бу Табл, шейх ас-Сайих, шейх Ибн Тавата. 'А. Бурайу считает, что это вполне реальные сказители, предположительно жившие в XIX в., которым, однако, приписываемые им сочинения не принадлежат (Бурайу, с. 8 -10).

Старейшие знаменитые маддахи пользуются в профессиональной среде большим уважением. К ним со всех концов страны приходят ученики. Отойдя от дел в конце жизни, сказитель может продолжать время от времени исполнять что-либо из своего репертуара в кругу семьи или в родном квартале (Бурайу, с. 14).

Еще несколько десятилетий тому назад в Алжире существовал и другой тип сказителя рассказчик бедуинских повествований (Сират бани хилал, Сират 'Антара и им подобных). Такие повествователи приходили в летнее время в села и города, чтобы выступать за плату в кофейнях, на площадях и в других публичных местах. Бедуинские сказители, видимо типологически близкие тем, что были описаны ливийским исследователем 'A.M. Бурханой, но все же представляющие более позднюю стадию бытования сказительской традиции, так как выступали за плату, стали исчезать по мере перехода бедуинов к оседлости (Бурайу, с. 12). Сведения о сохранении традиции сказительства в среде осевших бедуинов в рецензируемом труде отсутствуют.

Рассматривая феномен городских маддахов, 'А. Бурайу останавливается на проблеме воспитания будущего профессионального сказителя или рассказчика-любителя. Согласно приводимым им сведениям, и профессионалы, и те, для кого повествовательное искусство хобби,

воспитываются в семье и в родном квартале, главнейшем элементе традиционной североафриканской городской структуры. Первоначально будущий настоящий маддах чаще всего обучается азам сказительского искусства у соседа либо родственника-любителя. После этого он идет в учение к какому-нибудь профессиональному рассказчику (Бурайу, с. 6-7, 12).

ХАРАКТЕР И СТИЛЬ РАБОТЫ СКАЗИТЕЛЯ

В анализируемых исследованиях содержатся интересные наблюдения над тем, каким образом работает народный сказитель - как он запоминает текст произведения и каким образом исполняет его. В связи с этим 'A.M. Бурхана отмечает, что, по крайней мере в Ливии, подавляющее большинство народных поэтов и сказителей неграмотны или полуграмотны. В силу этого они практически никогда не опираются на письменный текст, а запоминают то или иное произведение в результате его многократного прослушивания. Прослушивая произведение, сказитель все же не запоминает его целиком, но усваивает его общий характер, опираясь на ритм, стихотворный размер, рифму и прочие сугубо звуковые параметры устного текста. После, когда рапсод сам воспроизводит данное народное сочинение, то частично повторяет услышанное дословно, а частично импровизирует. Вот почему, подчеркивает ливийский исследователь, Сира постоянно обновляется. С точки зрения носителей традиции исполнительства и слушателей, эта народная эпопея представляет собой общее достояние. Поэтому всякий, кто ее исполняет, неизбежно прибавляет что-нибудь свое (Бурхана, с. 257). Именно устный характер бытования, по мнению 'A.M. Бурханы, способствовал тому, что первоначальное "историческое ядро"¹³ Сиры обросло легендарными подробностями - ведь носители исполнительской традиции присоединяли к эпопее все новые и новые эпизоды (Бурхана, с. 258).

Исполняя Сиру, сказитель неизбежно следует собственной манере: одни эпизоды воспроизводит целиком, в стихотворной форме, другие - кратко, прозой ("своими словами"); иногда, для вящей выразительности, использует хорошо известные слушателям пословицы и поговорки (Бурхана, с. 240-241). Порой, дойдя до некоего места фривольного содержания, повествователь спрашивает у слушателей, может ли данный эпизод кого-либо смутить ведь сын стесняется отца, а племянник - дяди, или наоборот. Подбор эпизодов зачастую зависит от характера самого равии (Бурхана, с. 124)¹⁴.

Несколько no-другому происходит исполнение магази. Алжирские маддахи, исполнители таких сочинений, прибегают к многочисленным приемам, способствующим драматизации повествования. Сказитель постоянно движется по пространству, образованному кругом собрав-

¹³ Касаясь проблемы генезиса Сиры, следует отмстить, что, по всей видимости, некое эпическое повествование о деяниях предков, покоривших Северную Африку, бытовало среди потомков завоевателей, бедуинов различных подразделений бану хилал, уже ко времени жизни великого историка и мыслителя Ибн Халдуна (1332 1406). В связи с этим достойно всякого внимания его замечание о том, что среди хилалийцев в его время бытовали "известия" (ахбар) о том походе их пращуров в ал-Магриб. Эти "известия" сопряжены со стихотворениями, сочиненными на особом, новом поэтическом койне, отличном от фусха. Персонажами подобных повествований выступают лица, известные по дошедшим до нас версиям Сыры (конкретно историк называет ал-Джазийу и се супруга аш-Шарифа) [Тарих Ибн Халдун, с. 25-27]. Кроме того, среди образцов современного ему бедуинского поэтического творчества Ибн Халдун приводит стихотворные отрывки, приписываемые аш-Шарифу и дочери аз-Зинати Халифы Са'дс [Мукаддимат Ибн Халдун, с. 807-808]. Эти стихотворения стилистически весьма походят на поэтические пассажи, содержащиеся в сохранившемся доныне тексте эпопеи [Сират бани хилал; Тагрибат бани хилал]. Ср. в особенности заплачку Са'ды, дочери вождя тунисцев аз-Зинати Халифы, о погибшем отце [Мукаддимат Ибн Халдун, с. 808] и стихи, вложенные в уста Са'ды авторами-составителями Тагрибат бани хилал [Тагрибат бани хилал, с. 260]. Так что вполне может быть, что рукописная традиция Сиры, на основе которой осуществлены печатные издания этого памятника, восходит к записи той ранней его версии, на существование которой указывают пассажи из сочинений Ибн Халдуна. По всей видимости, хилалитский эпос продолжал и далее непрерывно бытовать в среде североафриканских бедуинов и их потомков, подвергаясь постепенной трансформации. Сира же, зафиксированная 'А. Бурханой и его коллегами, представляет собой одну из наиболее поздних устных форм этого эпоса. На такие размышления автора этих строк натолкнуло замечание 'А. Бурайу о том, что Ибн Халдун считается единственным арабским историком, который упомянул Сиру и привел выдержки из современных ему устных се всрий [Бурхана, 2011, с. 181].

¹⁴ Такая манера исполнения эпоса соответствует весьма древнему принципу, которому следовали рапсоды во многих словесных культурах - singen und sagen (говорить и сказывать), когда поэтические пассажи чередовались с прозаическими (см. об этом: [Всселовский, 2008(2), с. 118-120]).

шихся слушателей. Помогает сам себе рассказывать, активно двигая руками и посохом. Драматизируя повествование, народный рассказчик подражает речи людей разного пола и возраста, говорит то "мужским", то "женским" голосом, активно задействует мимику. Исполнение может сопровождаться игрой на музыкальных инструментах, что также помогает рисовать образы различных персонажей (Бурайу, с. 8, 69).

Особой серьезностью повествовательный тон маддаха, отмечает 'А. Бурайу, отличается при исполнении героических эпизодов. Сказитель стремится максимально подчеркнуть трагический характер изображаемой борьбы. Обычно при окончании агона он добивается у слушателей чувства удовлетворения положительный герой побеждает либо потому, что он сильнее, либо в результате вмешательства благих потусторонних сил (Бурайу, с. 66).

Наиболее искусные сказители, соблюдающие исконные правила исполнительского искусства, стараются как можно строже следовать традиционной сказовой манере и не прибегать к новым исполнительским приемам (Бурайу, с. 9).

Как правило, исполнительский сеанс посвящается рассказу о некоем воинском подвиге, что содержится в том или ином сочинении жанра магази. Такой рассказ называется газва (военный поход). Исполнение газвы делится на несколько частей. Первоначально маддах рассказывает определенный эпизод стихами, аккомпанируя себе на одном из традиционных музыкальных инструментов. Затем он прерывает рецитацию и пересказывает стихотворное повествование прозой. После переходит к следующему стихотворному отрывку исполняемой газвы. Завершив повествование серьезного - драматического или трагического - эпизода, сказитель устраивает своеобразный антракт принимается сыпать анекдотами, передавать забавные повести о животных, рассказывать о деяниях святых подвижников. Так он не только дает публике развеяться, но и собирает с нее плату, а также привлекает новых слушателей (Бурайу, с. 65-66).

Из проделанного анализа, как нам представляется, следует, что традиция исполнения эпических произведений, бытующая в Алжире, представляет собой явление стадиально более позднее, нежели ливийская сказительская традиция.

* * *

Несколько особняком от исследований 'A.M. Бурханы и 'А. Бурайу стоит работа Р.Л. Курайш. Она представляет собой указатель повествовательных элементов всех доступных автору полных и сокращенных изданий Сират бани хилал. Причина, заставившая алжирскую исследовательницу обратиться к составлению такого указателя, заключается в том, что все существующие издания Сиры лишены справочного аппарата (Курайга, 2010 (1), с. 3). Указатель состоит из двух томов: первый содержит повествовательные элементы Сиры, касающиеся приключений бану хилал в ал-Машрике, второй - похода в ал-Магриб и поселения на тамошних землях (Курайш, 2010(1), с. 4).

Автор включила в указатель следующие повествовательные элементы Сиры: рассказ, эпизод, элемент эпизода. Повествовательные элементы пронумерованы. Во введении к работе содержатся определения повествовательных элементов.

Текст Сиры состоит из рассказов, каждый из которых представляется самостоятельным, однако является неким этапом, ведущим повествование в Сире от начала к концу. В свою очередь, каждый из рассказов распадается на две или три главы. Прежде рассказы печатались отдельными выпусками, содержащими "разорванный", без начала и конца, текст, что было коммерчески выгодно. В указателе сохранена "естественная" последовательность рассказов. В первом томе указателя эти повествовательные элементы пронумерованы римскими цифрами от I до XXXII. Во втором - от I до XXII, а также проиндексированы латинской литерой Т (сокр. от тагриба "поход на запад") (Курайш, 2010 (1), с. 5-6).

Р.Л. Курайш отмечает, что составные части рассказов - эпизоды. В рамках данного рассказа последовательно располагающиеся эпизоды индексируются заглавными литерами латинского алфавита. Далее содержание каждого эпизода кратко пересказывается в одной фразе. Имена собственные персонажей Сиры фиксируются именно в той форме, в какой они присутствуют в тексте данного эпизода (т.е. автор учитывает вариативность имен персонажей) (Курайш, 2010 (1), с. 9-10).

Указатель также учитывает повествовательные элементы - мотивы, составляющие тот или иной эпизод. Эти элементы повествования индексированы арабскими цифрами (Курайш, 2010 (1),с. 11).

В конце раздела указателя, содержащего повествовательные элементы того или иного рассказа, имеется особый "локальный" указатель, включающий имена действующих лиц данного рассказа и упоминаемые в нем географические названия (Курайш, 2010 (1), с. 11).

Указатель учитывает также элементы стиля Сиры - устойчивые эпитеты, словесные формулы, гиперболизированные числа. Имена персонажей приводятся в простонародной неизменяемой форме (не учитывающей и'раб) (Курайш, 2010(1), с. 12-13).

Для упрощения поиска повествовательных элементов Сиры, индексированных в порядке их реализации в тексте памятника, составлен особый указатель, содержащий все эти элементы. В этот обобщающий указатель внесены повествовательные и описательные текстуальные элементы. Важнейшие тематические блоки, включенные в обобщающий указатель: сражение (общая характеристика); поход или победа бану хилал; племя; удивительное; сверхъестественное. От этих основных тематических блоков "ответвляются" многочисленные вторичные темы. Например, в рамках первого тематического блока имеются следующие темы: витязь и его значение, поединок витязя, вооружение витязя, конь витязя, победа витязя (Курайш, 2010 (1), с. 14-15).

Характеризуя составленный ею указатель, Р.Л. Курайш отмечает, что он представляет Сиру в такой форме, которая облегчает познание содержания памятника, и сам по себе является инструментом исследования.

Думаю, что проделанный анализ трудов наших коллег из Северной Африки окажется полезным как для арабистов-филологов, так и для всех интересующихся народной арабской словесностью.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бурайу 'А. Фи-с-сакафа аш-ша'биййа ал-джаза'ириййа. Ат-Тарих ва-л-кадайа ва-т-таджалиййат (макалат ва хиварат). [Алжир]: Editions Viscera, 2011.

Всссловский А.Н. Три главы из исторической поэтики// Всссловский А.Н. Историческая поэтика/ Ред., вступ. ст. и примеч. В.М. Жирмунского. Изд. 3-е. М.: URSS, 2008(1).

Всссловский А.Н. Эпические повторения как хронологический момент // Всссловский А.Н. Историческая поэтика / Ред., вступ. ст. и примеч. В.М. Жирмунского. Изд. 3-е. М: URSS, 2008(2).

Кныш А. Завийа // Ислам. Энциклопедический словарь. М: Наука; ГРВЛ, 1991.

Луцкий В.Б. Новая история арабских стран. Изд. 2-е. М.: Наука; ГРВЛ, 1966.

Микульский Д.В. "Книга о завоевании Йемена" / Пер. с араб., предисл. и примеч. Д.В. Микульского // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. Вып. 6. М.: Вост. литра, 2004.

Мукаддимат Ибн Халдун (Мукаддима Ибн Халдуна). Бейрут: Дар ал-Фикр ли-т-тиба'а ва-н-нашр ва-т-таузи', 2001.

Онасва Д.И. "Сират бани хилал" — характерное произведение позднесредневекового арабского эпоса. Канд. дисс. М.: Ин-т востоковедения АН СССР, 1974.

Рсзван Е.А. Шариф// Ислам. Энциклопедический словарь. М.: Наука; ГРВЛ, 1991.

Сират бани хилал. (Сказание о [деяниях] бану хилал). Дамаск: Мактабат ал-Карм, б.г.

Тагрибат бани хилал ва рахилухум ила билад ал-Гарб. ([Сказание о] путешествии бану хилал на чужбину и походе их в страны Запада). Дамаск: Дар ал-Карм, б.г.

Тарих Ибн Халдун (История Ибн Халдуна). Ал-Цжуз' ас-садис. Бейрут: Дар ал-Фикр ли-т-тиба'а ва-н-нашр ва-т-таузи', 2000.

Филыптинский И.М. История арабской литературы X-XVIII вв. М.: ГРВЛ, 1991.

Brockclmann С. Geschichte der arabischen Literatur. Bd. II. В.: Vcrlag von Emil Fclber, 1902.

Brockclmann C. Geschichte der arabischen Literatur. Suppl. Bd. I-II. Leiden: E.J. Brill, 1937-1938.

Hids M. Al-Maghazi// The Encyclopaedia of Islam. CD-Rom Edition.

Idris H.R. Hilal // Encyclopaedia of Islam. CD ROM Edition.

Lcckcr M. Sulaym // Encyclopaedia of Islam. CD ROM Edition.

Motif-Index of Folk-Literature. A Classification of Narrative Elements in Folktales, Ballads, Myths, Fables, Mediaeval Romances, Exampla, Fabliaux, Jest-Books, and Local Legends I Ed. by S. Thompson; Revised and Enlarged. Indiana University. Vol. 4. J-K. Copenhagen: Roscnkilde and Bagger International Booksellers and Publishers, 1957.

Robson J. Isnad // Encyclopaedia of Islam. CD ROM Edition.

Schlcifcr J. Lagcstc de Banu Hilal. Hilal // Encyclopedic de l'Islam. Nouvcll Edition. T. III. Livraision 47-48. Lcidcn-Paris: E.J. Brill; Editions G.-P. Maisonncuvc & S.A. Larose, 1967.

Permanent link to this publication: