М. Наука. 1986. 428 с.

В сравнительно небольшом по объему литературном наследии одного из корифеев отечественной исторической мысли, Т. Н. Грановского, видное место занимают его лекции по всеобщей истории, читавшиеся в Московском университете в 1839 - 1855 годах. Сам ученый рассматривал их как главное дело жизни, свое важнейшее общественное призвание. К сожалению, Грановский не успел опубликовать свои лекционные курсы, хотя такие намерения у него были. Но сохранилось большое число подробных записей его лекций, сделанных слушателями и в отдельных случаях им просмотренных и исправленных. Еще до революции была начата работа по их публикации. Особый размах она приобрела в советское время, когда стало осуществляться систематическое, строго научное издание лекционных курсов ученого¹ .

Рецензируемое издание, вышедшее в серии "Памятники исторической мысли", - самая полная публикация лекций Грановского² . Оно включает обширный курс лекций по новой истории, прочитанный в 1849/50 учебном году (согласно принятой тогда периодизации курс охватывал XV - середину XVII в.), а также лекции по истории средних веков (1848/49 учебный год) и черновой набросок лекции "О переходных эпохах в истории человечества" (вероятно, май 1849 г.). В "Дополнениях" помещено значительное число ранее не публиковавшихся лекции из прочитанных в 1848/49 учебном году курсов по истории средних веков и древней истории. Взятые в целом они дают достаточно полное представление о лекционном мастерстве Грановского и вместе с тем о его общем понимании исторического процесса в зрелый период творчества ученого - на рубеже 40 - 50-х годов прошлого столетия.

Возникает, однако, вопрос, насколько эти публикации, основывающиеся на студенческих записях, адекватны авторскому тексту. Вот почему такое значение имеет опубликованный в "Приложениях" "Археографический обзор", принадлежащий перу С. А. Асиновской. Признавая определенные недостатки студенческих записей, она все же приходит к заключению, что "публикуемый текст доносит до нас подлинный голос Грановского" (с. 363). Этот вывод обоснован археографическим анализом рукописей, взятых за основу для данной публикации. За ним стоит кропотливый, подвижнический труд С. А. Асиновской, многие годы изучавшей рукописное наследие ученого.

Помещенные в книге материалы позволяют увидеть, в чем заключалась притягательная сила лекций Грановского. Их отличали широта концепции, последовательно воплощаемой во всем курсе, насыщенность историческим и историографическим материалом, внимание к социальной стороне исторического процесса, яркий и образный язык, сама манера чтения, основанная на живой связи лектора и его слушателей. В тяжелых общественно- политических условиях своего времени Грановский находил возможность отвечать с кафедры на самые насущные вопросы современности. Он был первым в России университетским профессором, органически связавшим преподавание истории с жизнью, с ее важнейшими потребностями и запроса-

¹ См.: Лекции Т. Н. Грановского по истории средневековья (авторский конспект и записи слушателей). М. 1961; Лекции Т. Н. Грановского по истории позднего средневековья (записи слушателей с авторской правкой). М. 1971.

² Составитель С. А. Асиновская. Статьи С. С. Дмитриева, Е. В. Гутновой, С. А. Асиновской. Примечания С. А. Асиновской, Л. А. Никитиной, Т. Д. Сергеевой. Ответственные редакторы Е. В. Гутнова, С. С. Дмитриев.

стр. 134

ми, превращавшим исторические знания в могущественный фактор социального воспитания. По выражению П. Л. Лаврова, "в лекциях Грановского из-за образов минувшего вставали вечно живые человеческие вопросы, смутные требования настоящего"³ .

Современного читателя в лекциях Грановского больше всего поражает их созвучие нашим дням. В особенности это относится к его пониманию природы и места истории в жизни общества. Он был убежден в ее огромной социальной полезности как следствии самого характера общественного процесса, предполагающего наличие в истории повторяемости. "Весьма немногие события, - полагал ученый, - отмечены характером совершенно новых, небывалых явлений, для большей части существуют поучительные исторические аналогии. В способности схватить эти аналогии, не останавливаясь на одном формальном сходстве, в умении узнавать под изменчивою оболочкою текущих событий сглаженные черты прошедшего заключается, по нашему мнению, высший признак живого исторического чувства, которое, в свою очередь, есть высший плод науки"⁴ .

Глубоки мысли Грановского о значении истории. Особенно интересна в этом отношении его вводная лекция по истории средних веков. Прочитанная в сентябре 1848 г., она несла на себе печать размышлений ученого о европейских революциях 1848 г., ключ к пониманию которых он искал в истории, ибо прошедшее, по его словам, не есть нечто отрезанное от настоящего. Только осознав это, можно понять современность. В то же время последняя помогает познанию прошлого. "Нет сомнения, - говорил Грановский, - что последние 60 лет европейской истории более поясняют древнюю историю, нежели все исследования филологов, устранившихся от влияния современной жизни, и каждый момент современности, понятый человеком с историческим смыслом, имеет влияние на понимание древней жизни человечества, ибо история есть нечто живое, связное, органическое" (с. 240).

Показательно, что это положение не оставалось для Грановского простой декларацией. Под влиянием русской и западноевропейской действительности он в своих лекционных курсах конца 40-х годов уделял значительно больше, чем ранее, внимания социальной проблематике. При этом налицо его подчеркнуто сочувственное отношение к угнетенным массам и резкое осуждение самой системы угнетения. Особенно непримирим Грановский к феодализму. "Никогда, может быть, во всей истории, - говорил он, - человек не подвергался такому унизительному состоянию, в каком находились сельские классы под владычеством феодального порядка" (с. 248 - 249). Вспомним, что это говорилось в условиях крепостнической России!

Значительный интерес для понимания историко-теоретических взглядов Грановского представляют впервые публикуемые четыре вводные лекции к курсу древней истории, прочитанному в 1848/49 учебном году. Их основной задачей являлось обоснование социальной полезности истории. Поставив в самом начале вопрос, в чем польза исторической науки, Грановский обосновал собственный подход к его решению. Он справедливо подчеркивал, что сущность науки открывается через обозрение ее исторического развития. Вводные лекции и должны были показать, на какой почве возникла история, как понимали ее значение в разные эпохи, каких от нее ожидали плодов. По существу, ученый давал здесь краткий, но чрезвычайно, емкий очерк развития европейской историко-теоретической мысли с античности до середины XIX века.

Конечно, с позиций современной науки далеко не все в этом очерке безупречно. Но и сегодня ряд высказанных Грановским мыслей сохраняет свое научное значение. Это, в частности, положение, что "история есть растение, растущее не на всякой почве и не при всяких условиях" (с. 300). По убеждению Грановского, классической почвой истории являлась Европа, а магистральным путем ее становления - утверждение идеи всеобщей истории. Собственно, очерк и является рассказом о том, как развивалась эта идея в европейской философско- исторической мысли. В трактовке Грановского она носит выраженный гуманистический характер. Он

³ Лавров П. Л. О задачах современной критики (письмо провинциала). В кн.: Звенья. Т. VI. М. -Л. 1936, с. 778.

⁴ Грановский Т. Н. Поли собр. соч. Т. I. СПб. 1905, с. 198 - 199.

стр. 135

усматривал ее главное содержание в преобладании общечеловеческого над национальным и утверждении идеи братства всех народов.

В свете этого и решался ученым вопрос о пользе истории. Грановский настаивал на том, что история - наука "чисто практическая", хотя и многозначительно прибавлял, что "в наше время изучать историю с целью практической не всегда можно, нужны особенные условия общества и самого частного лица" (с. 313). Нельзя не видеть здесь намека на положение исторической науки в николаевской России. Но значение этой мысли шире. Дело в том, что отношения между историком и обществом являются двусторонними. Обычно же подчеркивается лишь одна сторона - требования, предъявляемые обществом к истории. Грановский совершенно верно называл и другую, в определенном смысле не менее важную сторону. Ибо для того, чтобы историческая наука могла эффективно выполнять свою социальную функцию, требуются не только ответственность историка и зрелость исторической науки, но и зрелость самого общества, обладающего чувством истории и способного воспринимать и осуществлять рекомендации этой науки.

Понимание Грановским полезности истории не имело ничего общего с узким прагматическим подходом к ней. История, подчеркивал он, "помогает угадывать под оболочкой современных событий аналогии с прошедшим и постигать смысл современных явлений - только через историю мы можем понять свое место в человечестве; она удерживает нас от отчаяния (она влагает в пас веру в силу человека), показывая, что совершило человечество на Земле, и позволяет ценить достоинство человека" (с. 313). Этот широкий, подлинно гуманистический взгляд на историю, созвучный современным представлениям о значении исторической науки в жизни общества, особенно актуализирует историко-теоретические взгляды Грановского, делает наше знакомство с ними поучительным.

Продолжают оставаться актуальными и другие проблемы, поднимавшиеся ученым, - о соотношении между историей и философией, о критериях отбора фактов яри освещении всемирной истории и т. д. Все это еще более повышает интерес к рецензируемому изданию. Приходится только пожалеть, что за его пределами осталась речь Грановского "О современном состоянии и значении всеобщей истории" (1852 г.)⁵ , являющаяся наиболее зрелым и систематическим изложением его историко-теоретических взглядов и давно уже ставшая библиографической редкостью. Включение в настоящее издание не только сделало бы ее доступной широкому кругу читателей, интересующихся историей, но и позволило глубже понять публикуемые лекционные курсы.

Создатели книги достигли главной цели. Читатель получил возможность познакомиться с лекционным мастерством русского ученого-просветителя, оценить глубину и оригинальность его историко-теоретических взглядов, убедиться в его умении, говоря словами А. И. Герцена, делать историей пропаганду⁶ . Этому в немалой степени способствуют опубликованные в "Приложениях" содержательные статьи С. С. Дмитриева и Е. В. Гутновой и С. А. Асиновской. В этих статьях освещается жизнь и творчество ученого, характеризуется формирование и развитие его исторических и общественно- политических взглядов, влияние их на общественную жизнь своего времени. Авторы воссоздают яркий образ человека, заслужившего у слушателей имя "Пушкина русской истории". Не умалчивая об известной ограниченности исторических и социально-политических взглядов Грановского, они справедливо делают акцент на сильной стороне этих взглядов, ибо только так можно понять то выдающееся место, какое занимал он в истории как отечественной науки, так и русского общественного движения.

Статьи помогают читателю лучше уяснить подлинное значение публикуемых лекций, не только находившихся на уровне европейской науки своего времени, но в некоторых случаях (например, в оценке английской средневековой сословной монархии или в понимании того, что общинный строй был свойствен на определенной стадии развития не только германским племенам, но и славянам, кельтам и многим азиатским народам) даже превосходивших его. Существен-

⁵ См. Грановский Т. Н. Поли. собр. соч. Т. II. СПб, 1905.

⁶ См. Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти тт. М. 1956. Т. 9, с. 124.

стр. 136

ную помощь читателям лекций Грановского окажут также обстоятельные примечания к ним, написанные С. А. Асиновской, Л. А. Никитиной и Т. Д. Сергеевой.

Рассматриваемая публикация составляет важный рубеж в изучении творчества Грановского, подводит итоги многолетнему исследованию его научно- педагогического наследия. Она, несомненно, будет способствовать лучшему уяснению одной из замечательных страниц отечественной исторической науки. Вместе с тем было бы целесообразным продолжить работу над публикацией научного наследия Грановского, предусмотрев, в частности, издание наряду с еще не опубликованными лекциями историко-теоретических и историографических трудов ученого, особенно интересных для современного читателя.

Permanent link to this publication: