Биобиблиографический словарь. М. "Наука". 1979. 427с.*

Наша историческая наука давно испытывает недостаток в справочных изданиях - библиографических, биографических, терминологических и др. Прежние ("Русский биографический словарь", "Критико-библиографический словарь русских писателей" С. А. Венгерова, "Некрополи") остались незавершенными. Поэтому всякая квалифицированная попытка восполнить этот пробел заслуживает одобрения. Тем более следует

* Редакционная коллегия: С. Б. Бернштейн (зам. отв. ред.), А. Н. Горяинов (зам. отв. ред.), В. А. Дьяков (отв. ред), В. И. Злыднев, Л. С. Кишкин, В. Д. Королюк, Л. П. Лаптева, Д. Ф. Марков, И. С. Миллер, А. Е. Москаленко, А. С. Мыльников (зам. отв. ред.), С. О. Шмидт.

стр. 150

приветствовать появление рецензируемого издания, так как в области славяноведения подобных справочников вообще не существовало. Это обстоятельство затрудняло работу авторского коллектива и редакции. Приходилось впервые решать ряд общих вопросов, определять критерии отбора и составлять перечень тех лиц, которые должны найти место в указателе, и др. Надо признать, что в целом редакция с этим справилась, и читатель получил в свои руки достаточно полное справочное издание, дающее общее представление о развитии русской славистики.

Справочник открывается предисловием, в котором рассказывается о структуре книги, критериях включения отдельных лиц в указатель, дается перечень литературы, и вступительной статьей В. А. Дьякова и А. С. Мыльникова. Далее в алфавитном порядке расположены биобиблиографические статьи об ученых, сопровождаемые справками о наличии и местонахождении личного архивного фонда, если он сохранился, библиографией их работ и литературой о них. В конце книги помещены обоснование сообщаемых в книге сведений, расходящихся с имеющимися в других изданиях, справочные данные об авторах словаря, библиография изданий по дореволюционному славяноведению, список сокращений и указатель имен.

В предисловии указано, что "кроме славистов-ученых в словарь включены статьи о некоторых писателях, публицистах, путешественниках, деятельность которых неотделима от истории славяноведения" (с. 6). Речь идет о таких людях, как И. С. Аксаков, А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин, П. И. Бартенев, Ф. Е. Чижов. Но сделано это недостаточно последовательно. В словарь попали некоторые публицисты и корреспонденты газет (В. И. Немирович- Данченко, В. И. Кельсиен, М. Н. Катков, А. В. Васильев и др.), но отсутствуют не менее заметные (В. Крестовский, М. Г. Черняев, издававший в 70-е годы XIX в. газету "Русский мир", и многие другие). Не включены в словарь иностранцы, сотрудничавшие в русской печати (Л. Каравелов, Ж. Жуевич, Х. Даскалов), и некоторые ученые, например, В. А. Теплов - автор первой на русском языке книги, посвященной греко-болгарской церковно-национальной борьбе, написанной по материалам посольства России в Стамбуле, публикатор статистических сведений о Македонии и Болгарии и автор других работ. В то же время в издании есть статьи о П. А. Вяземском, поддерживавшем знакомство с польскими деятелями и чешскими учеными, ряде переводчиков литературных произведений (П. В. Быков, Н. В. Гербель) и даже библиотекаре, описывавшем польские книги.

Составителями словаря не учтена одна важная особенность развития русского славяноведения. Ему способствовали не только рост общественного интереса к славянам (кружок Н. П. Румянцева, декабристы, русская печать), но и нужды правительственной политики. Отсутствие научных работ о славянских народах и их жизни побуждало заинтересованные правительственные учреждения (министерство иностранных дел, военное министерство, Синод) по своим каналам собирать сведения о славянских народах, их быте, отношениях с соседями, с правительствами стран - угнетателей и пр. Так, при войнах с Турцией в придунайские области командировались офицеры не только для топографической съемки, но и для описания местности. Одни из этих описаний публиковались (А. Энегольма, Н. Мошнина, М. Хитрово), другие использовались в служебных целях. Некоторые представители русского духовенства за границей представляли записки как о церковных, так и о политических событиях в странах, где они находились (М. Ф. Раевский, К. Л. Кустодиев и др.), а также публиковали статьи в печати. Некоторые профессора- слависты, которые находились какой-то срок на дипломатической службе (равно как и другие чиновники, выполнявшие те или иные поручения), получали доступ к служебным материалам, собранным военными и представителями духовенства.

Во вступительной статье характеризуются основные этапы истории славяноведения в дореволюционной России, сформулирована совершенно правильная исходная позиция: славяноведение в России зарождается в XVIII в., указаны представители науки этого столетия. Авторы характеризуют русских славистов с точки зрения их общественно-политических воззрений. Размеры статьи позволяли это сделать лишь общим планом, что не всегда способствовало точности характеристик. Так, в одну группу попали такие неоднозначные ученые, как С. С. Татищев и В. И. Ламанский (с. 27). Нет сомнения в том, что русское славяноведение развивалось в тесной связи с движением общественно-политической мысли, которая оказала сильное влияние на развитие науки. Но, кроме общественной мысли,

стр. 151

была и наука с ее поступательным движением. Эта сторона дела почти не отражена авторами. Они не дают характеристики и научным школам в области исторической славистики, а это обеднило изображение развития славяноведческой науки. Ученые споры, исключая вопросы о гусизме (да и о нем говорится более в оценочном плане), во вступительной статье не затрагиваются.

Биобиблиографические статьи в целом соответствуют задаче издания, а некоторые из них выделяются высоким научным уровнем. Однако общий курс редакции на преимущественное освещение общественно-политических взглядов приводит к многократным повторениям характеристики славянофильских и других воззрений; можно было бы за этот счет расширить анализ ученых трудов. Самые крупные по размеру статьи посвящены не ученым-славистам, а представителям революционно - демократической мысли (А. И. Герцен, М. А. Бакунин, Н. Г. Чернышевский и др.), подробные биографии и изложение взглядов которых можно найти в любом справочном издании.

Когда речь идет об ученом, занимавшемся и филологией и историей, случается, что автор - как правило, специалист в одной из этих областей - вовсе опускает или недостаточно показывает другую, сторону деятельности такого ученого. Так, в статьях о П. А. Лаврове, А. А. Майкове и П. А. Матвееве почти не говорится об их исторических трудах. Иногда авторы обнаруживают слабое знание работ ученого. Так, в заметке об С. М. Горяинове указывается только книга "Босфор и Дарданеллы". Видимо, автор не осведомлен о другой крупной работе этого ученого, изданной посмертно (S. Goriainov. La question d'Orient a la veille de traitede Berlin (1870 - 1876). P. 1948). В изложении взглядов и характеристике трудов отдельных ученых превалируют подчас научные интересы авторов, что лишает статьи необходимой научной объективности. Так, при характеристике Ф. Ф. Зигеля основное внимание автор посвятил работам по чешской проблематике, а основному труду - о Законнике Стефана Душана - уделил одну малосодержательную фразу. Автор одной из статей, стремясь дать точную справку о происхождении П. А. Алексеева, написал: "сын пономаря Московской церкви Николая-чудотворца" (с. 50). Но по справочнику середины прошлого века в Москве значится 31 церковь во имя этого святого¹ . Некоторые авторы не учитывают различия между современной ученой степенью кандидата наук и дореволюционным званием кандидата (с. 49, 50, 89 и др.).

То, что впервые издаваемый справочник имеет ряд недостатков, не умаляет его значения. Изучение истории русского славяноведения только начинается. Нужно еще затратить немало труда для разыскания всех лиц, заслуживающих включения в такого рода справочник, и составления их объективных характеристик.

[С. А. Никитин]

¹ См. Известия о всех... церквах, находящихся в столичных городах Москвы и С. Петербурга. М. 1848, с. 125 - 127.

Permanent link to this publication: