P. HOLQUIST. Making War, Forging Revolution. Russia's Continuum of Crisis, 1914 - 1921. Harvard University Press. Cambridge, Lnd. 2002. 360 p.

П. ХОЛКВИСТ. Ведя войну, выковывая революцию. Непрерывность кризисов 1914 - 1921 гг. в России

Зарубежная историография русской революции и гражданской войны пополнилась новым исследованием американского ученого, преподавателя университета Корнелл Питера Холквиста, известного своими работами по истории донского казачества периода гражданской войны.

Монография, являющаяся результатом многолетней работы, основана на весьма обширной источниковой базе, основу которой составляют документы семи российских (ГА РФ, РГИА, РГВИА, РГВА, РГАСПИ, ГАРО, ЦДНИРО) и четырех зарубежных (Гуверовского - Стенфордс-

стр. 173

кого университета, Бахметьевского-Колумбийского университета, университетов Корнелл и Беркли) архивов. Широко использованы документы личного происхождения и материалы периодической печати. Основу подхода автора, во многом отличающегося от принятого в нашей научной традиции, составляет понимание неразрывной связи революционных событий и последовавшего за ними гражданского противостояния. Он рассматривает историю России как до, так и после 1917 г., как единый, неразрывный процесс. Гражданскую войну Холквист предлагает рассматривать не как единое событие, а как серию локальных конфликтов, с чем согласиться нельзя. При этом автор в отношении событий 1917 - 1922 годов постоянно использует оба термина: "гражданская война" и "гражданские войны".

Свою книгу он характеризует как политическую историю социальных движений, в первую очередь, донского казачества. Автор четко определяет направление своего исследования. Основное внимание он сосредоточивает на трех проблемах: государственное управление продовольственным снабжением, использование государством насилия в политических целях и надзор государства за населением. Изучает он и процесс политизации сельского населения, вынося за рамки исследования население городов и промышленных центров.

Все движения периода русской революции, по мнению Холквиста, проистекали из опыта участия страны в первой мировой войне, причем только глубинное исследование локальных событий (в данном случае, в Области войска Донского) позволяет ответить на интересующие его вопросы, а также понять взаимодействие государственной политики и местной практики. Выбор Дона Холквист объясняет тем, что эта область являлась одним из общероссийских лидеров по производству зерна (8% всего урожая пшеницы), что повышало ее значение в продовольственном снабжении, была населена казаками, которых современники прочили в главную движущую силу революции и, наконец, в годы гражданской войны контролировалась различными силами, что позволяет провести сравнительный анализ политики белых и красных в этом регионе.

Изучение истории казачества начала XX в. неотделимо от анализа внутрисословных противоречий и взаимоотношений казаков и неказачьего населения (коренных крестьян и иногородних), прежде всего, по вопросу о земле. По мнению автора, споры между этими социальными группами порождались как малоземельем крестьян, так и типом поземельных отношений (традиционных поместных или рыночных).

Как полагает Холквист, российские кризисы, вынесенные им в название книги, начались еще в довоенный период и были обусловлены поляризацией общества и партийной борьбой. Период 1914 - 1921 гг. автор считает единым общеевропейским кризисом. События первой мировой войны он рассматривает сквозь призму взаимодействия власти и общества в чрезвычайных условиях, анализирует продовольственную проблему 1916 г. и обстоятельства введения правительством твердых цен на зерно, причем продовольственный вопрос приравнивает по своей значимости к вопросу мобилизации на фронт.

Казачество, являющееся объектом изучения Холквиста, к началу XX в. также находилось в глубоком кризисе, первые признаки которого ярко проявились еще в годы Первой русской революции, когда начала набирать обороты политизация казачьей массы, обострились взаимоотношения простых казаков и казачьей аристократии, а также впервые заявили о себе сторонники вольного казачества, стремившиеся возродить вольницу XVI-XVII веков. Даже в 1917 г. казаки продолжали считаться оплотом самодержавия, однако оказались настроены не менее революционно, чем представители других сословий.

Идентификация Дона как казачьей территории предопределила его развитие в революционный период. Революционные события, по мнению автора, повлекли за собой рост казачьего шовинизма на Дону. Было выдвинуто требование возвращения казакам их исконных свобод. Холквист подчеркивает, что казачество не было единым ни до 1917 г., ни, тем более, после. 1917 г. принес обострение конфликта казачьего и неказачьего населения. В Донской области с разделением власти на казачью и неказачью началось формирование двух различных и, во многом, враждебных социальных движений, позднее вставших на путь вооруженной борьбы друг с другом. Разные политические силы стремились использовать казаков в своих интересах, пытаясь заигрывать с ними. Казачество, как свою основную базу, рассматривали, в частности, традиционно популярные на Дону кадеты. Разногласия носили не только социальный, но и территориальный характер. Прежде всего, речь идет о противоречиях Верхнего (радикалы) и Нижнего (консерваторы) Дона.

Приступая к изучению особенностей гражданской войны в регионе, Холквист отмечает важную роль офицеров как организаторов сопротивления большевикам на начальном этапе гражданского противостояния. По его мнению, казаки первоначально были враждебно настроены по отношению к своим офицерам, но позднее осознали невозможность борьбы с боль-

стр. 174

шевиками без квалифицированных командных кадров. Первопричиной вооруженного выступления казачества против красных автор считает слухи о мародерстве отрядов Красной гвардии в начале 1918 г., то есть не сам террор, а "великий страх" перед ним. "Великий страх" в казачьей среде сочетался с ненавистью казаков к неказачьему населению. Такой же страх испытывало и последнее. Таким образом, заключает автор, социальная мобилизация одновременно происходила с обеих сторон. Здесь можно не согласиться с американским ученым, поскольку начальный период гражданской войны в казачьих регионах был отмечен целым рядом актов террора со стороны большевиков, так что слухи, о которых упоминает Холквист, являлись, в значительной степени, обоснованными. Как в данном случае, так и в дальнейшем Холквист принижает значение красного террора на Дону, усматривая причины гражданской войны в некоем "коллективном бессознательном". Идеология большевизма, по Холквисту, оправдывала насилие, которое получало некий очищающий смысл. Цели белого террора, хотя и не достигшего таких масштабов, были гораздо менее понятны населению.

Холквист справедливо отмечает, что в этот период политическая приверженность часто определяла и социальную идентичность (например, принятие антибольшевистски настроенных крестьян, то есть представителей неказачьего населения, в казаки). Следует отметить, что схожие процессы, хотя и со своими особенностями, происходили в остальных казачьих регионах. Работа Холквиста содержит ценные наблюдения не только применительно к Дону и будет полезна исследователям, изучающим другие казачьи войска. Свое исследование Холквист заканчивает периодом нэпа на Дону, когда мобилизация и насилие, как он считает, были свернуты лишь внешне.

К сожалению, в монографии не учтены некоторые отечественные исследования последних лет по рассматриваемым проблемам, в частности, работы Я. А. Бутакова и Л. А. Молчанова¹ . Это практически не снижает значимости работы американского ученого, предлагающего новый, во многом дискуссионный, но при этом аргументированный взгляд на историю казачества периода революционных потрясений.

Примечания

1. БУТАКОВ Я. А. Белое движение на юге России: концепция и практика государственного строительства (конец 1917 - начало 1920 г.). М. 2000; МОЛЧАНОВ Л. А. Газетный мир антибольшевистской России (октябрь 1917 - 1920 г.). М. 2001.

Permanent link to this publication: