Два года назад один из самых интересных и экзотических историков современности Эрик Хобсбаум выпустил внигу - "XX век - век экстрем". Обедая с ним в одном из самых аристократических и фешенебельных клубов Лондона в мае этого года я подумал, что сам автор словно воплощает в себе эти "экстремы". Бывший член компартии, ставший членом палаты лордов, он и сейчас в свои почти 90 лет продолжает верить в коммунистическую идею, как некий нереализованный человеческий идеал.

Каждый век продолжает прошлое столетие и в то же время несет с собой неповторимое своеобразие. Происходит столкновение разных тенденций, схождений и разломов.

Действительно XX столетие - век парадоксов и экстремальных событий и ситуаций.

С одной стороны продолжение прошлого XIX века и одновременно общий невероятный скачок. Спокойная эволюция и убыстряющийся ритм истории соседствуют с тенденцией к глобализации и взаимозависимости и одновременно нарастают национализм, сепаратизм и фрагментаризация нашей жизни.

XX столетие - это взлет человеческой свободы и беспрецедентное нарушение прав человека; стремительный рост рождаемости, увеличение численности населения в ранее невиданных размерах и уничтожение многих миллионов людей.

Число таких примеров можно продолжать до бесконечности.

В экономической области - уже в начале века свободный капитализм сменился созданием мощных трестов и транснациональных компаний; начала складываться система, получившая название "империализма".

После второй мировой войны этот процесс получил новый мощный импульс. В XX веке произошел крах империй и чрезвычайно важно проследить этот процесс так же, как и развитие событий в послеимперских условиях.

XX столетие - век интеграции. Реализовалась мечта европейцев об объединении Европы. Утопии Руссо и Канта, Мадзини и Малиновского, Куднехова-Каллерги и Ж. Монне о "единой Европе" стали реальностью.

Организация африканского единства. Панамериканский союз и АСЕАН - явления того же порядка.

Но одновременно - нарастает эрозирующий рост национализма и сепаратизма.

Миграции приняли форму "великого переселения" народов - в начале века никто даже не мог предполагать, что во Франции будет жить 4 млн. выходцев из Северной Африки, Лондон станет местом жизни сотен тысяч людей из Южной и Юго- Восточной Азии, а в Германии будет жить 2 млн. турок.

Чубарьян Александр Оганович - действительный член РАН, директор Института всеобщей истории РАН, ректор Государственного университета гуманитарных наук, председатель Экспертного совета по историческим наукам ВАК, президент Российского общества историков и архивистов. Автор многих научных трудов по изучению общих проблем XX в., истории Европы XIX-XX вв., истории развития "европейской идеи", истории "холодной войны", внешней политики нашей страны, проблем отечественной и зарубежной историографии.

стр. 3

"Почерневшая" и "пожелтевшая" Европа - это реальная экстрема XX столетия. И нет конца этому процессу.

Столкновение противоположных тенденций выразилось и в области науки и техники. Гигантский взлет научной мысли - расщепление атомного ядра и теория относительности, проникновение в ген человека, изобретение компьютеров и всеобщая интернетизация, проекты клонирования человека и т.д., - такого взлета не знало ни одно предшествующее столетие. Но одновременно с компьютером, помогающим полету самолетов и созданию информационных систем, человечество получило в результате этих открытий ядерное оружие, газовые камеры и бактериологическое оружие невероятной силы.

XX век стал качественно новым этапом в развитии миротворчества, ненасилия и пацифизма. Состоялось несколько пацифистских конгрессов, "мирная" идеология активно распространялась. Были созданы Лига наций и ООН; великие гуманисты Лев Толстой и Ганди, мать Тереза, Швейцер и Андрей Сахаров определяли лицо века, но одновременно и гигантский рост насилия: две мировые войны и миллионы погибших.

В XX веке наблюдался общий рост благосостояния, повсеместное повышение уровня и качества жизни и одновременно сотни тысяч голодающих в Африке.

В XX веке были побеждены чума, оспа и проказа; но в конце столетия все страны поражает СПИД и оживает туберкулез; каждый третий житель умирает от рака, против которого так и не найдено противоядия.

Газеты в начале века писали как о некоей экзотике об употреблении кокаина и гашиша, а сегодня миллионы людей во всех странах - наркоманы, что стало общемировым бедствием.

Еще недавно мы писали о цивилизационном диалоге, а сегодня предсказания о разрыве цивилизаций грозят стать реальностью. Мирный ислам соседствует со средневековым варварским фундаментализмом.

XX век расширил рамки наших представлений о прекрасном, о смысле жизни и о ценностных ориентациях.

Серебряный век и абстракционизм, всеобщее увлечение Марком Шагалом и Малевичем; постмодернизм и семиотика, Леви-Стросс и Юрий Лотман - и многие другие - изменили интеллектуальную карту мира и смысл наших собственных чувств.

Кафка и Фрейд как бы символизировали изменения в психике и психологии новых поколений.

XX век - время новой морали и нравственности. Появился совершенно новый феномен - покаяние за прошлое - католическая церковь просит прощения за крестовые походы и инквизицию; немцы каются за преступления нацизма; Вилли Брандт стоит на коленях в Варшаве и просит прощения за уничтожение евреев.

Тема покаяния или забвения хорошо видна на примере Лени Риффеншталь - с ее фильмом "Триумф воли" и увлечением Гитлером.

В конце века часто ставится вопрос - можно ли быть деятелем искусства и не связывать его с политикой? Где грань морали и дозволенности? Сегодня Вагнер запрещен в Израиле, а картины Гитлера лежат в запасниках нью-йоркских музеев (их показ запрещают, чтобы не создать образ Гитлера, как обычного человека).

Век начался с единичных еврейских погромов. Дело Дрейфуса всколыхнуло интеллектуалов и всех честных людей, а несколько десятилетий спустя миллионы евреев были уничтожены в газовых камерах. В Прибалтике и Скандинавии ищут пособников уничтожения евреев, но одновременно возрождается ксенофобия и антисемитизм.

Мирный и благородный образ жителей Кавказа превращается в нечто, чем пугают детей и жителей соседних стран.

Гомосексуализм, считавшийся биологической и нравственной аномалией, становится сегодня нормой.

стр. 4

Сексуальная свобода сегодня уже не шокирует людей, а "Основной инстинкт" с Шарон Стоун символизирует современные нравы, свидетельством чего стал орден Почетного Легиона, которым Президент Франции Ширак наградил Шарон Стоун.

Китайские рестораны и "Макдональдсы", так же как итальянская пицца, опутали весь мир и стали признаком глобализации. То же меню; ломберные столики и помпезные портреты - снова в моде.

В прошлом лицо века определяли в основном национальные лидеры, а в нашем веке действовали личности, оказавшие влияние на все страны и континенты.

Сталин и Гитлер стали символами зла и террора; так же как Ганди, Швейцер и Сахаров - эталонами гуманности и ненасилия.

Сегодняшняя культура - это топ-модели и "Биттлс". Повсюду идет процесс размывания и смены старых ценностей. Старые понятия о добродетели и чести, строгие семейные устои соседствуют с новой раскованностью молодого поколения, с новым стилем в отношениях. Один из последних примеров - свадьба наследника норвежского престола и все, что связано с этой историей.

Конечно, это не только привилегия XX века, но никогда ранее оно не было столь массовым и распространенным.

Статистика фиксирует очень высокий рост самоубийства. В конце века надежды и оптимизм сменяются страхом и разочарованием, опасениями за свое будущее, нестабильностью и ощущением беззащитности перед террором и насилием.

Люди сегодня живут в более свободном и во многом в иррациональном мире. Все понятия и устои стали более подвижными и условными. Наряду с правовыми нормами, человечество усваивает новый стиль и манеры. Люди научились адаптироваться к трагедиям. Оптимизм в определенной мере стал спутником пессимизма.

В целом - это был продуктивный и во многом переломный век. Он был нормальным и одновременно полным невиданных ранее катаклизмов, веком экстремальных процессов, столкновений и разломов.

Но он нормален, потому что это - отражение жизни; мир стал значительно более сложным, многофакторным и менее упорядоченным, но в чем-то и более управляемым.

Но он управляем во многом не тоталитарным вмешательством власти, а логикой обстоятельств и совокупностью действий людей, их новой моралью и нормами поведения, новыми атрибутами права и законов.

Применяя китайские сравнения, скажем, что развитие мира подобно быстро текущей реке, в которой постоянный поток сменяется наводнениями и перекатами, и главное для человечества состоит в умении справляться с ее течением, не пугаться и не впадать в панику.

Миллиарды людей обречены на оптимизм, на веру и надежду, потому что они не имеют иной альтернативы кроме жизни на этой самой, пока единственной пригодной для жизни планете.

стр. 5

Permanent link to this publication: