Материалы Всесоюзной конференции. Л. Наука. 1981. 265 с.

Этот сборник статей с таким скучным "архивным" названием впервые в советской науке небывало широко представляет общие взгляды современных археографов на свою работу. Правда, эти взгляды не отражены в заголовках разделов и не подчеркнуты в названиях статей. Судя по оглавлению, книга сохраняет внешний вид служебно-отраслевых изданий, каких появляется немало: на этот раз печатаются материалы первой Всесоюзной археографической конференции, проведенной в Ленин-

стр. 136

граде в 1979 году *. Статьи сборника не претендуют на обобщения: они в основном посвящены обсуждению деловых, практических вопросов, составляющих суть археографии (поиски рукописей, их сохранение, описание и издание). Однако при всей занятости авторов пестрой археографической практикой и ее осмыслением содержание этих статей позволяет проследить и важные общетеоретические темы.

Главная из них - археография и наука. Пафос 30 с лишним статей сборника заключается в единодушном утверждении: труд археографа- это труд ученого. Девизом археографов служат высказывания акад. Д. С. Лихачева: "Описание без исследования невозможно, как и исследование без описания... Надо сперва изучить рукопись, а потом ее издавать, а не наоборот"; "всякий описывающий рукопись является ее исследователем" (с. 251, 255). С. О. Шмидт рисует образец археографа "редкой осведомленности и преданности своему делу", который поддерживает активный контакт "со специалистами, работающими в научно-исследовательских институтах, высших учебных заведениях, других хранилищах", использует "опыт работы ученых-медиевистов", в том числе и "описания, сделанные видными учеными в прежние годы", и сам создает "описания научно-исследовательского характера" (с. 8, 10, 15, 17 и др.). Для Д. Н. Альшица археограф- это не сосед ученого и не начинающий исследователь, а ученый без всяких скидок: достижимы "серьезные результаты только в той области специальных знаний, в которой данный археограф занимается как исследователь" (с. 174); в археографическом описании С. В. Чирков видит отражение целого "типа научной культуры" (с. 141). Во всех подобных кредо археографов, похвалах им, требованиях к ним отражается, по-видимому, объективное положение вещей: археография прочно вписывается в систему науки наших дней.

В сборнике можно найти и пояснения к положению археографии в науке. Его авторы охотно указывают на взаимодействие археографии не вообще с ее старинными друзьями - палеографией, историей, литературоведением, лингвистикой, а именно с новыми, не всегда сформировавшимися научными направлениями. Например, в такой традиционной дисциплине, как палеография, сейчас возникает новая область, пока не имеющая названия, - изучение письма нового времени; и вот А. Д. Люблинская нацеливает археографов на классификацию множества "индивидуальных почерков, национальных типов курсива" нового времени (с. 118). От той же палеографии начинает отпочковываться филиграноведение с богатыми возможностями применения ЭВМ; соответственно А. А. Амосов побуждает археографов обеспечить "переход отечественной филигранологии от эмпирического знания к науке современного уровня" и создать "язык отечественной филигранологии" (с. 75, 77).

В традиционных дисциплинах - литературоведении и языкознании - местами ощущается тяготение к возрождению когда-то цельной филологии; свидетельство тому- современное стиховедение. И археография тут как тут: на проблемы стиховедения сборник откликается открытием А. А. Турилова, который обнаружил комплекс литургических стихотворений великого белорусского просветителя Ф. Скорины: ведь "о его занятиях гимнографией до сих пор не было известно, и вопрос об этом никогда не вставал перед исследователями" (с. 244). Стихосложение, конечно, неотделимо от истории поэзии; по этому поводу И. Ф. Мартынов делает любопытный вывод: "Никакие методические советы не заменят археографу глубокого знания отечественной поэзии" (с. 213). Стихосложение способствует развитию исторической филологии; и на фонологическую тему в сборнике есть статья; Т. В. Шпекторова убеждает археографов: "При издании рукописных источников необходимо передавать графико-орфографические особенности с наивозможной точностью" (с. 250).

Сборник демонстрирует разностороннюю научную актуальность археографии. Авторы его считают свою дисциплину причастной фактически ко всем отраслям и ответвлениям истории духовной культуры, включая

* Авторы: предисловие - М. В. Кукушкина; об описании рукописных книг - С. О. Шмидт; I раздел: А. А. Амосов, А. П. Жуковская, Л. И. Киселева, О. А. Князевская, М. В. Кукушкина, И. Н. Лебедева, А. Д. Люблинская, О. И. Подобедова, С. В. Чирков, Н. Б. Шеламанова, Я. Н. Щапов, Д. П. Эрастов; II раздел: В. Н. Алексеев, Д. Н. Альшиц; В. П. Бударагин, Н. П. Визирь, Т. П. Воронова, О. Е. Глаголева, И. В. Лёвочкин, Г. В. Маркелов, А. Ш. Мнацаканян, Б. Н. Морозов, Н. Н. Розов; III раздел: Н. Ю. Бубнов, Д. С. Лихачев, О. П. Лихачева, И. Ф. Мартынов, В. В. Морозов, А. А. Турилов, Т. В. Шпекторова.

стр. 137

и новейшие. Так, у нас сравнительно недавно стали входить в силу кодикология. история книги, книговедение, история читателя. Статьи сборника особенно часто касаются вопроса о взаимной пользе кодикологии и археографии. С точки зрения Л. И. Киселевой, естественно, чтобы археографами были "максимально учтены запросы кодикологии"; археографов, вероятно, должен ободрить принцип: "Для кодикологии нет мелочей" (с. 123, 127). Н. Ю. Бубнов хотел бы, чтобы "особое внимание было обращено на литературные "циклы" сочинений, встречающихся в рукописных сборниках" (с. 222). О. И. Подобедова была бы удовлетворена, если бы археографы отмечали "некоторые этапы формирования кодекса" вообще (с. 97). И. Ф. Мартынов добавляет: археография "дает богатейший материал для истории русского читателя" (с. 210). Того же мнения и О. П. Лихачева, изучающая старопечатные издания. Пожеланий в статьях много, и за ними видна открытость границ между археографией, кодикологией, книговедением.

В сборнике можно найти подтверждение открытости границ и между археографией и ныне плодотворно развивающейся культурологией, историей культуры. Например, В. П. Бударагин с Г. В. Маркеловым и Н. Ю. Бубнов призывают археографов продолжить дело покойного В. И. Малышева - "выявление местных рукописно-книжных традиций" и "родовых крестьянских библиотек" (с. 186, 187), иными словами, призывают изучать "параллельную культуру" крестьянско-демократического направления (с. 216). В. Н. Алексеев, обозревая культурные центры старожильческого населения Сибири XIX - XX вв. вплоть до наших дней, констатирует: "Древняя книга в Сибири живет" (с. 184). А ведь, кроме того, археографию подключают к библиотековедению, истории создания хранилищ, собраний и коллекций (статьи А. Ш. Мнацаканяна, Т. П. Вороновой, Б. Н. Морозова). Сборник представляет археографию как универсальное источниковедение всех гуманитарных наук: "В описании должны быть сведения, одинаково необходимые исследователям разных специальностей" (И. В. Лёвочкин, с. 160); описания и каталоги должны быть "удовлетворительны... для значительно более широкого круга исследователей... занимающихся различными аспектами истории культуры, международных культурных связей" (Я. Н. Щапов, с. 39).

Сам сборник непосредственно выполняет универсально-источниковедческую функцию. Каких ценнейших справок тут только нет! Библиография зарубежной археографической периодики (Л. И. Киселева, Н. И. Лебедева); филигранологии (А. А. Амосов); изданных описаний древнерусских рукописей у нас и за границей, особенно за последние 20 лет (М. В. Кукушкина, Я. Н. Щапов); факсимильных изданий (Л. П. Жуковская, Д. П. Эрастов); обзоры неизданных описаний рукописей ГИМ (И. В. Лёвочкин); лицевых рукописей (О. И. Подобедова, В. В. Морозов); рукописных фондов от Москвы до Новосибирска (Б. Н. Морозов, О. Е. Глаголева, В. Н. Алексеев) и многое другое.

Вырисовывается в сборнике и вторая крупная общая тема: археография и общество. Вот, казалось бы, нейтральный вопрос- о поисках старинных книг: их, "лежащих подчас штабелями", находят альпинисты в пещерах и библиотекари в периферийных музеях (см. статьи Н. Н. Розова и А. Ш. Мнацаканяна, с. 144 и 200); Д. Н. Альшиц даже формулирует мобилизующий принцип: "Каждое научное описание рукописного собрания может стать одновременно и археографической экспедицией в его недра" (с. 173); В. П. Бударагину и Г. В. Маркелову "хотелось бы еще раз напомнить о принципе сплошного археографического обследования" населения (с. 187); Н. Б. Шеламанова и Я. Н. Щапов пишут об открывающихся перспективах поисков кириллических рукописей как в союзных республиках, так и в зарубежных странах. Здесь археографам приходится затрагивать вопросы политические и социальные- о взаимоотношениях с людьми, далекими от науки, с администрацией учреждений, с населением отдаленных районов и пр. Авторы выражают свои широкие социальные впечатления, когда ссылаются на усиление общественного внимания к работе археографов и на "наблюдающееся возрастание у населения интереса к наукам и знаниям гуманитарного характера" (Л. П. Жуковская, с. 57).

Авторы высказываются за активную общественно-просветительскую позицию археографа - хранителя и издателя рукописей: "Надо наблюдать за читателями, учить их" (Д. С. Лихачев, с. 255); издавать "для более широкого круга читателей" (Л. П. Жуковская, с. 57); "сделать факсимильное издание более совершенным источником,

стр. 138

чем сам подлинник" (Д. П. Эрастов, с. 66); стараться, чтобы "издательские работники" и "художники-ретушеры овладели некоторыми знаниями в области древней рукописной книжности" (Л. П. Жуковская, с. 58). И как итог звучат слова С. О. Шмидта: "Можно говорить не только об археографической культуре - культуре собирания, описания и издания документальных памятников, но и об археографии как явлении культуры" (с. 19). В сборнике намечена перспектива общественно ответственной деятельности археографов.

Благодаря богатству размышлений авторов сборник получился изданием, переходным от узко практического к теоретическому. На очереди теперь книга по теории археографии, не схоластическая, а отражающая разносторонность практики и резко повысившийся уровень теоретического сознания археографов. Создать такую книгу в нынешних обстоятельствах вовсе не легко. Неизбежны разногласия. Их содержит и сам сборник. Например, в способах описания рукописей существуют склонность к обстоятельнейшему описанию, перерастающему в исследование, и противостоящее стремление к описанию сжатому ("Полнота описания должна быть "краткой" - И. В. Лёвочкин, с. 159). Отмечаются тенденции к откладыванию добротных описаний на будущее. Причины подобных различий в отношении археографов к своему делу не всегда безобидны: сторонники подробного описания обычно ориентируются на науку и интересы ученых, сторонники кратких описаний больше думают о предварительном археографическом информировании общества; ориентация археографов зависит от атмосферы учреждений, где они работают. Разделенностью археографов по разным учреждениям отчасти и вызывается различие во взглядах. Организационные рекомендации, изложенные в сборнике, призваны помочь теоретико- археографической работе.

Археографическая комиссия АН СССР и Библиотека АН СССР, подготовив рецензируемый сборник, выполнили неотложное и многообещающее дело.

Permanent link to this publication: