Каким образом может исламский фактор стать частью общей стратегии ОБСЕ по обеспечению безопасности и стабильности? Этот вопрос лег в основу начавшегося весной 2001 г. диалога между светскими и исламскими политиками, главным предварительным достижением которого может считаться подписание в декабре 2003 г. в столице Таджикистана Душанбе публикуемого ниже документа о мерах по укреплению доверия.

Стратегия, направленная на достижение согласия, заключается прежде всего в том, чтобы вообще по возможности не допустить религиозно-цивилизационной неприязни. Если она все-таки возникает, то необходимы меры по ее сдерживанию. Для того, чтобы этого добиться, надо определить вопросы, по которым стороны сходятся во мнении, и в которых существуют разногласия, а также найти соответствующие решения существующих проблем. Рабочая формула может быть определена следующим образом: сотрудничество на основе общих взглядов и интересов и мирное сосуществование в вопросах, относительно которых существуют глубокие противоречия. Достижение именно таких результатов и является целью этого светско-исламского проекта по укреплению доверия, который проводился в рамках неформальных дискуссий между представителями исламской и светской сторон. Модерация осуществлялась Центром Изучения ОБСЕ (CORE, Гамбург), и Институтом международных исследований (HEI, Женева), а финансирование осуществлялось министерствами иностранных дел Германии и Швейцарии.

Главные выводы проекта заключаются в следующем:

Компромиссы, сотрудничество и сосуществование между светским правительством и исламскими политиками и партиями возможны. Вместо взаимных репрессивных мер возможна альтернативная мирная политика. И, наконец, необходимо искать и находить мир и компромиссы именно с радикальными силами. Таким образом, укрепление доверия также является важным шагом в поисках решений проблемы терроризма.

Арне К. ЗАЙФЕРТ

Господствующая в мире антитеррористическая стратегия оказалась контрпродуктивной по крайней мере в двух отношениях: она слишком акцентирует внимание на необходимости военного вмешательства и осложняет отношения с исламским миром, рискуя тем, что широко обсуждаемое политологами "столкновение цивилизаций" и впрямь превратится в реальность. Применительно к исламу Европа должна пересмотреть свою базовую политическую стратегию. Для нее недостаточно предотвратить столкновение и конфронтацию различных цивилизаций Евразии, она должна наладить сотрудничество и создать условия для совместного существования. Европа

стр. 76

должна оставить в прошлом свое традиционное восприятие политического ислама как чисто негативного фактора, "проблемного носителя конфликтов", ведущего к терроризму. Ключевой элемент для достижения этой цели - осознание того, что стабильность в Евразии может в будущем быть гарантирована только в результате общего признания неприкосновенности различных культур и цивилизаций. Данный вывод ни в коем случае не означает отказа от принципиальных позиций, но при этом имеется в виду формирование отношений, основанных на совместном существовании и сотрудничестве. Речь идет о той сфере деятельности, где Европа имеет богатый исторический опыт, который по-прежнему сохраняет свою ценность.

Для того чтобы наладить совместное существование и сотрудничество, необходимо обратиться к видным мусульманским религиозным деятелям и исламским политикам и попытаться привлечь их в качестве партнеров в деле поддержания стабильности и безопасности в зоне деятельности ОБСЕ. Ключевая возможность для достижения этой цели связана с Центральной Азией с ее уникальным сплавом советского и мусульманского прошлого, настоящего и будущего. Важнейшая задача состоит в преодолении традиционных негативных стереотипов, таких как "ислам против секуляризма", "секуляризм против ислама", "ислам против Запада" или "Запад против ислама".

I. НОВАЯ СИТУАЦИЯ ДЛЯ ЕВРОПЫ

Прием южнокавказских и центральноазиатских государств в ОБСЕ в 1992 г. расширил сферу ее деятельности до границ Китая и Афганистана. В этом регионе проживает около 40 различных исламских народов численностью примерно 57 млн. человек. Отныне Европа имеет свой собственный евразийский Восток и свой собственный евразийский ислам. Центральная Азия больше не отделена от своих исламских соседей - она стала мостом между Европой и традиционным исламским миром. Никто сегодня не может предсказать, какими будут последствия такого поворота событий для исламского облика Центральной Азии или какие результаты это будет иметь для Европы и стран постсоветского пространства. Подходы и модели поведения населения и элит стран, связанных с исламом, приобретают долговременное стратегическое значение с точки зрения стабильности и безопасности в Евразии.

Неизбежность политизации "фактора ислама"¹

Эта политизация обусловлена как незавершенностью процессов государственного и национального строительства, так и трудностями периода экономической и социально-политической трансформации. Такого рода проблемы имеются во многих государствах Центральной Азии.

Во-первых, в тех государствах Центральной Азии, где процессы государственного и национального строительства все еще находятся на ранней стадии, понятие национальной идентичности и ислам вряд ли могут быть полностью отделены друг от друга. Во-вторых, экономические преобразования в регионе в течение длительного периода будут идти нелегко, что неизбежно вызовет социальную напряженность. Неудовлетворенность населения эксплуатируется радикальными движениями исламской оппозиции, которые также стремятся заменить светские режимы исламскими. В-третьих, спор между политикой и религией идет главным образом между руководителями светских правительств и последователями политического ислама. В-четвертых,

¹ "Фактор ислама" используется здесь как технический термин, охватывающий всю совокупность факторов, связанных с исламом и возникающих под его влиянием.

стр. 77

светские лидеры не проявляют большой решимости укреплять демократию и власть закона. Это также играет на руку исламской оппозиции.

Как следствие, Европа не может избежать исламских социальных оппозиционных движений в пространстве деятельности ОБСЕ.

Потребность в изменении традиционного западного подхода к политическому исламу

Для поддержания в Центральной Азии стратегической стабильности, весьма важной с точки зрения геополитических, экономических и энергетических интересов, нужно помешать перерастанию социальных и идеологических конфликтов в политический антагонизм. Европа должна переосмыслить свое отношение к исламу на собственной политической арене. Это возможно только в том случае, если она воспримет ислам и исламские политические движения в азиатской части сферы деятельности ОБСЕ как органический элемент местных обществ. Только если последователи ислама убедятся в том, что существование религиозных и социально-политических структур в их собственных государствах и в евроазийском контексте, надежно гарантировано, они встанут на общенациональные позиции. Следовательно, для Европы было бы лучше протянуть руку "своим собственным" исламистам, чем позволить им прийти к выводу, что они должны бороться за утверждение своих ценностей с помощью внешних экстремистских сил.

Европа не может допустить глубокого кризиса в своих отношениях с исламом, но, к сожалению, не имеет четко сформулированной стратегии. Господствующее понимание проблемы безопасности формируется в контексте борьбы против терроризма при доминировании точки зрения о необходимости применения военных методов и репрессивных средств. Необходима долгосрочная политическая и дипломатическая программа в отношении исламских движений и отдельных политических деятелей, которая учитывала бы социально-политическую и экономическую среду, в которой происходит радикализация ислама. Опасность представляет не политический ислам, а его радикализация, которая должна быть предотвращена.

Следует иначе формулировать исходные принципы взаимоотношений с исламом и по-новому ставить вопросы взаимодействия с ним. Современные задачи заключаются в том, чтобы отделить ислам от позорных фактов терроризма, попытаться превратить его в союзника в совместном обеспечении безопасности и стабильности в пространстве ответственности ОБСЕ. При этом остается много вопросов. Например, может ли исламский фактор сыграть конструктивную роль внутри и за пределами Евразии? Могут ли граждане мусульманских стран, исламские активисты и светские политики выработать общий политический консенсус с учетом норм и ценностей ОБСЕ?

Возможность для этого и, пожалуй, наиболее перспективную модель для создания новых отношений дает Центральная Азия.

Опыт первых шагов в процессе достижения светско-исламского компромисса в Центральной Азии

Несмотря на то, что Таджикистан являет собой особый случай, так как он прошел через гражданскую войну, эта страна предлагает нам уникальный опыт того, как бывшие исламские радикалы и светские деятели смогли перевести вооруженный конфликт в русло пусть еще хрупкого, но сотрудничества. Среди прочего таджикский опыт дает возможность ответить на следующие вопросы: как можно предотвратить или остановить эскалацию конфликтов между светским правительством и ис-

стр. 78

дамским движением; какие принципы закладывают основу для самостоятельно развивающегося процесса нахождения компромисса; наконец, за что должна нести ответственность Европа.

В Таджикистане Европа в лице ОБСЕ и ЕС могут впервые сотрудничать с исламской партией, которая обладает демократическим самосознанием и готова интегрироваться в светское национальное государство и светскую Европу. Этот процесс следует поощрять решительно, но осторожно. Это потребует политических жестов и действий, которые должны заверить ту часть населения Центральной Азии, которая поддерживает идею компромисса между светскими и исламскими силами, в том, что они смогут найти партнеров в Европе.

Первый шаг, который должен быть сделан теперь - это укрепление взаимного доверия между светскими и исламскими силами.

II. УРОВНИ УКРЕПЛЕНИЯ ДОВЕРИЯ

Можно выделить три основных уровня, на которых должно быть налажено сотрудничество между Европой и исламским миром:

Глобальный уровень. Европейские государства вошли в антитеррористическую коалицию и приняли участие в военных операциях, проводимых на территории исламских государств. Разумеется, опыт поведения европейцев в Афганистане разительно отличается от подходов многих ведущих европейских держав к военной операции в Ираке, тем не менее в обоих случаях вопросы глобальной (и европейской) безопасности теснейшем образом оказались связанными с перспективами политической и экономической реструктуризации двух государств с мусульманским населением. При всех различиях, существующих между Ираком и Афганистаном, имеются общие направления деятельности по их демократизации, которые требуют согласованных международных усилий. В этом контексте неминуемо взаимодействие с исламскими политическими организациями, как местными так и зарубежными, с целью обеспечения стабилизации обстановки. Таким образом, это взаимодействие на глобальном уровне является важнейшим инструментом достижения основной цели - международной безопасности.

Европейский уровень не является основным предметом настоящего исследования, однако его нельзя игнорировать. Он акцентировал связь ислама с политикой внутри собственно Европы, наличие вызовов безопасности со стороны сил, находящихся на европейском континенте и приспособившихся к существованию в чуждой для них культурно-политической среде, хотя и не интегрировавшихся в эту среду. В европейских государствах на современном этапе проживает значительное мусульманское население (во Франции до 14%), которое не является автохтонным. Эти люди не интегрированы в европейские общества, их этноконфессиональная изоляция усиливается и является существенным элементом радикализации среди мусульман. "Спящая этничность", нередко тесно связанная с религией, просыпается и становится мощным средством мобилизации в рамках противопоставления - "они и мы". Именно такого рода противопоставление существует в Европе и достаточно остро воспринимается этнически и конфессионально различающимися слоями населения. Пришлые мусульмане пользуются преимуществами западного либерализма, который в своей основе остается для них чуждым, поскольку ассоциируется с чуждыми им ценностями, отличными от их собственных. Занимая маргинальное положение в принимающих государствах, они более остро ощущают свою особость и самобытность, подчеркивают ее. Либеральное законодательство облегчает возможности для организационного оформления экстремистских исламских группировок, а среди мигрантов, ощущающих собственную социальную ущербность в сравнении с местными жителями, исламисты могут вербовать сторонников. Ужесточение законодательства вряд ли

стр. 79

явится панацеей. Во-первых, такого рода ужесточение наносит удар по самому европейскому либерализму, а, во-вторых, проблема заключается не столько в притоке новых мусульман-иммигрантов, сколько в предотвращении роста экстремизма среди уже имеющихся.

В этом контексте попытки изменить уже сложившиеся стереотипы и предотвратить перерастание конфликта в кризисную стадию представляет важнейшую политическую и практическую задачу для Европы, является фундаментальным элементом построения пространства стабильности.

Евразийское измерение появилось тогда, когда ОБСЕ расширилась, включив в свой состав новые независимые государства Центральной Азии. Политические лидеры в регионе, как правило, считают сохранение светских режимов необходимым условием для поддержания политической стабильности. Как наличие мусульманского большинства населения не ведет автоматически к созданию исламского государства, так и светские элиты не могут навсегда гарантировать секулярный характер этих государств. До тех пор пока вопрос социальной и политической ориентации не решен, он останется в центре политической борьбы и соперничества. Это соперничество может продолжаться длительный период, возможно, достаточный для смены поколения, но может произойти быстрый и неожиданный поворот, за которым последует вспышка социальных и политических кризисов. Для их предотвращения необходимо не только учитывать воздействие политического ислама, но также принимать во внимание и его неоднородность. Сосредоточивать внимание исключительно на исламских радикалах и экстремистах чрезвычайно не продуктивно. В действительности, радикальные религиозные организации, как обладающие глобальной сетью, так и действующие в национальных рамках, остаются маргинальными в мусульманском мире. Недостаточное внимание к исламским организациям и партиям основного направления, также как и попытки изолировать их, могут усилить радикальные элементы, снизив таким образом шансы для диалога между исламскими и светскими силами.

III. ЦЕЛИ, НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, ИНСТРУМЕНТЫ

Принимая во внимание существование трех упомянутых выше уровней возможного сотрудничества, главные цели взаимодействия между Европой и политическим исламом можно сформулировать следующим образом:

* сохранить стабильность на европейском пространстве и расширить его за пределы географических границ Европы;

* адаптировать политический ислам к Европе;

* преодолеть "недоверие" между политическими представителями ислама и правящими элитами светских государств, создать новую модель отношений, основанных на политической аргументации, а не на применении физического насилия.

Эти цели определяют характер дальнейших действий и выбор инструментов, облегчающих налаживание сотрудничества.

Направления деятельности

Главным направлением деятельности должно стать поощрение разработки и принятия мер по установлению доверия между светскими и исламскими силами и организациями. Этот процесс должен осуществляться на двух уровнях: национальном и европейском. Соответственно, на первом предполагается мирное интегрирование исламского фактора в процессы внутренних преобразований и государственного строительства; на втором - его интегрирование в общее политическое пространство и его

стр. 80

институциональные рамки (в нашем случае ОБСЕ). Чарльз Уильям Мейнс, президент Фонда "Евразия" (Вашингтон) пишет по этому вопросу:

"Во время "холодной войны" в США была разработана долгосрочная политика, и потребовались годы, чтобы она принесла плоды... В соответствии с ней проявлялась осторожность в использовании силы и разрабатывались программы, предусматривавшие установление контактов с местными элитами. Пришло время принять на вооружение аналогичный подход по отношению к исламу, особенно в Центральной Азии ... Западные страны должны найти общий язык не только со светскими силами, с которыми им удобно иметь дело, но и с лидерами, которые, вероятно, будут пользоваться влиянием в религиозных партиях... Такой подход мог бы позволить США выполнить свою миссию в Центральной Азии более успешно, чем они это делают во многих других частях мусульманского мира. Это может позволить США через сотрудничество и дипломатию достичь тех целей, которых им трудно достичь путем применения силы. Наконец, это могло бы послужить уроком для примирения Запада и ислама в целом, что составляет одну из важнейших проблем века. Теперь настало для этого время, и Центральная Азия - это то место, где США могут разработать ряд политических мер, соответствующих новым вызовам мировому сообществу после 11 сентября"² .

Конечно, следует учитывать глубокие расхождения, которые существуют между светскими и исламскими методами государственного и национального строительства, различия в понимании демократии, законности, прав человека, равенства женщин в обществе, в образовании и многих других областях. Для того чтобы в полной мере учитывать эти расхождения, концепции должны быть основаны на сочетании принципов сотрудничества и совместного существования. Они должны определить те сферы, где компромисс жизненно необходим. Для формирования общей политической культуры должны быть разработаны принципы поведения и взаимного уважения.

Приоритет Европы должен проявляться в стимулировании развития и реализации мер, направленных на укрепление доверия между светскими и исламскими силами и организациями. Это актуально для всей сферы деятельности ОБСЕ и особенно для Центральной Азии. Высокий уровень взаимного недоверия порожден полным отсутствием гарантий того, что, получив в свои руки полную власть, та или другая сторона не захочет отделаться от нежелательного партнера. Так, светские лидеры опасаются, что в случае прихода к власти демократическим парламентским путем исламская партия начнет создавать теократическое государство, в котором бывшим правителям не найдется места. Исламские лидеры опасаются не только того, что их организации в силу предвзятого к ним отношения могут попасть в списки террористических и оказаться под запретом, но и того, что даже политическая легитимизация их партий не станет гарантией их сохранения в политической структуре государства, не решившего для себя вопроса о сосуществовании с политическим исламом. Вновь процитируем Ч. У. Мейнса:

"Запад должен настоятельно убеждать лидеров региона дать возможность населению свободно избирать местные органы власти и разрешать деятельность всех партий, стремящихся к мирным преобразованиям. Может оказаться, что более радикальные исламисты пользуются незначительной поддержкой. Однако даже если исламские силы действительно получат поддержку электората, то они могут постепенно получить свою долю в системе власти, и в случае, если они, наконец, войдут в состав национального правительства, это будет актом вхождения во власть, а не революцией. При всех обстоятельствах Вашингтон должен проявлять терпение"³ .

Правда, вопрос о том, согласны ли будут европейские государства признать легитимным приход к власти избранной демократическим путем исламской партии, не опасаясь с ее стороны радикального изменения существующих конституционных норм, остается открытым. Равно остается открытым и вопрос о том, готовы ли уме-

² Maynes C.W. America Discovers Central Asia // Foreign Affairs. Vol. 82. N 2. March/April 2003. P. 132.

³ Ibidem.

стр. 81

ренные исламские партии гарантировать в случае прихода к власти незыблемость конституционного строя или они будут вынуждены пойти на поводу у неподвластных им радикальных исламских сил. Соответственно, ни у одной из сторон нет в настоящее время гарантий приемлемого для нее "поведения" оппонента, и процесс взаимного отчуждения и недоверия сохраняется. Исламская элита хочет быть уверенной в том, что она действительно будет иметь политическую, религиозную и культурную перспективу на базе равноправия в своем собственном национальном государстве, так же как и в более широких евразийских рамках. Светские лидеры хотят быть уверены, что признание умеренными исламистскими руководителями принципов ОБСЕ и выполнение своих обязательств - это нечто большее, чем тактический маневр.

Инструменты

Диалог с умеренными исламскими политическими организациями, а также с теми радикальными группами, которые не отвергают априори возможности контактов со светскими силами и не рассматривают насилие как единственное средство достижения своих политических целей, может рассматриваться как главный инструмент для создания новой политической реальности в светско-исламском контексте. Это подразумевает контакты как с политическими исламскими организациями, так и со светскими силами в Центральной Азии, поскольку возможность обеспечения стабильности в зоне ответственности ОБСЕ зависит от позиций обеих групп и от их взаимодействия.

Меры укрепления доверия. Цель укрепления доверия состоит в том, чтобы инициировать процесс взаимопонимания, исключить опасность эскалации кризиса во взаимоотношениях, найти точки соприкосновения, а также, насколько возможно, преодолеть разногласия и недоразумения. В ближайшей перспективе следует предотвратить возможную радикализацию представителей политического ислама и совместно развивать его интегрирующий потенциал. В долгосрочном плане следует приложить усилия к тому, чтобы кардинально ослабить напряженность и создать ситуацию самовоспроизводящейся стабильности.

Главная задача диалога состоит в том, чтобы искать средства и механизмы, которые могут способствовать сосуществованию светских и исламских сил. Диалог должен быть инициирован на переговорах с группами умеренных исламистов, уже имеющих опыт деятельности в секулярном государстве. Кроме того, следует минимизировать факторы, побуждающие исламистов бороться за создание исламского государства. Эта общая задача может быть подразделена на ряд более конкретных шагов следующим образом:

- содействовать тому, чтобы светское государство пересмотрело свое отношение к исламским институтам, таким как мечети, медресе, университеты, а также политические партии или движения;

- отказаться от концепции "отделения религии от государства", заменив ее концепцией "отделения религиозных институтов от государства". Светское государство, в котором большинство населения составляют мусульмане, должно осознать, что оно не может быть отделено от религии. Этот принцип некорректен сам по себе, так как он способен привести к ситуации, когда светское государство ослабило бы связи с собственным населением. Как следствие такого подхода слово "светский" может стать синонимом слову "враждебный" и даже хуже того - "антиисламский";

- содействовать тому, чтобы светское государство пересмотрело свою политику в отношении религии вообще;

- способствовать разработке кодекса взаимного поведения светских и исламских сил.

стр. 82

Кодекс взаимного поведения. Соответствующий документ определил бы не только возможность развития отношений между светским силами и политическим исламом, но и, что самое главное, рамки этих отношений, выход за которые не допустим ни для одной из сторон. При этом в нем должна быть отражена готовность сторон отойти от своих исходных позиций.

Готовность Европы признать политический ислам имманентной частью политического процесса в Центральной Азии - важный фактор, но сам по себе он не создает атмосферы доверия. Для того, чтобы Европа могла дать определенные гарантии исламистам, она должна быть уверена в следующем:

* в способности умеренного политического ислама стать партнером светского режима, найти свою нишу в государстве, не претендуя на захват политической власти и изменение характера режима. Даже если исламисты останутся противниками светского правления, они не должны стремиться изменить секулярный характер государства. В ответ на это светское правительство должно гарантировать свободу вероисповедания, демократию и законность как основу для устранения тех факторов, которые толкают мусульман на борьбу за создание исламского государства;

* в способности умеренных исламистов стать частью процесса демократизации;

* в способности умеренных исламистов сдержать рост радикализма.

Учитывая стремление исламистов к сотрудничеству с Европой, которое является для них своего рода фактором дополнительной легитимизации, они, возможно, будут рассматривать сам факт диалога как такое признание, не требуя дополнительных уточнений. Для них главное на нынешнем этапе состоит в гарантиях, что такого рода признания можно будет с помощью Европы добиться и от центральноазиатских режимов. Вместе с тем они также нуждаются в определенных гарантиях со стороны Европы, которые необходимо отразить в кодексе:

* гарантии в рамках ОБСЕ, что официальное согласие властей на включение исламских партий в политический процесс не будет конъюктурным;

* гарантии европейской поддержки идеи участия религиозных представителей в процессе строительства государства, включая административные функции. Речь идет о стабильности в тех государствах ЦА, где жесткое авторитарное правление и маргинализация других политических игроков (политических партий, кланов, регионов) содержит в себе потенциал дестабилизации, особенно в условиях смены лидера;

* гарантии того, что европейские державы не будут использовать двойные стандарты, когда будут реагировать на репрессии, проводимые под видом борьбы с экстремизмом, но в действительности направленные на ослабление мусульманских организаций и институтов, включая политических представителей ислама;

* гарантии того, что принцип свободных выборов универсален и относится и к исламскому населению, наряду со всеми другими группами⁴ ;

* гарантии того, что в случае прихода к власти исламских партий демократическим, парламентским путем, Европа признает легитимность нового правительства;

* гарантии того, что государство с исламским правительством останется частью ОБСЕ, если сможет гарантировать основные права человека (учитывая отличающуюся от западной исламскую концепцию прав человека)⁵ .

⁴ Как будут государства ОБСЕ реагировать на возрастающее влияние исламских политических партий и на то, что они могли бы завоевать значительное число мест в парламенте? Если это случится, признают ли государства ОБСЕ результаты законных выборов или, поскольку они опасаются исламистов, они предпочтут закрыть глаза на нарушения (как бывало прежде), направленные на ослабление политического ислама и укрепление светского режима?

⁵ Возникает вопрос о том, будет ли Европа поддерживать отношения с государством, в котором произойдет изменение режима (от светского к исламскому), предотвратив таким образом изоляцию этого государства и, следовательно, не давая радикальным группам основания стать более воинственными.

стр. 83

Поэтому, в рамках диалога, обеим сторонам придется придерживаться некоторых правил поведения, которые сделают их действия предсказуемыми при основных возможных вариантах:

* при сосуществовании светского режима с политическим исламом;

* при реализации принципа разделения власти между светскими и исламскими силами;

* в случае смены режима.

Кроме того, диалог с исламистами, несомненно будет способствовать реформированию политического ислама в сторону большей толерантности, умеренности. Не случайно уже появилась концепция "евроислама", выдвинутая татарским ученым и политиком Рафаэлем Хакимовым, предлагающая уход от прямолинейных трактовок шариата. Потребность в реформах все больше ощущается в исламском сообществе. Помочь его наиболее интеллектуальной части найти свое место в быстро меняющемся мире - одна из задач расширенной Европы.

В заключение приводим полный текст документа, ставшего результатом диалога между светскими и исламскими политиками.

МЕРЫ ПО УКРЕПЛЕНИЮ ДОВЕРИЯ

Данный документ является результатом исследований участников неформального светско-исламского диалога, состоявшегося в Душанбе в декабре 2003 г.

В диалоге участвовали: таджикские представители неформального светско-исламского диалога; Центр по исследованию проблем ОБСЕ (CORE) при Институте мира и политики безопасности, Гамбург; Институт международных исследований (HEI, Женева).

Вводные разъяснения

Немецкие эксперты в сотрудничестве с таджикскими исламскими и светскими представителями анализировали опыт таджикских сторон⁶ в достижении миросозидательного светско-исламского компромисса в рамках "Общего Соглашения о мире и национальном согласии" переходного периода и на последующие годы.

Для исследования был избран опыт компромисса, ибо компромиссная практика Таджикистана является уникальным примером в евразийском пространстве ОБСЕ, доказывающим, что сотрудничество и сосуществование между светским государством и политическим исламом реальны. В связи с необходимостью предотвращения дальнейшего распространения экстремизма и терроризма, эта практика заслуживает особого внимания и поддержки Европы.

Анализировались структурные причины и природа спорных вопросов, существующих между светскими и исламскими сторонами, под углом зрения их возможных отрицательных последствий для стабильности на национальном и евразийском уровнях, а также с точки зрения возможностей их урегулирования. В центр анализа были поставлены следующие вопросы:

1. Как можно предотвратить обострение отношений между светским правительством и исламскими политическими деятелями в Центральной Азии?

⁶ Инициатором исследований и проекта является Центр по исследованию проблем ОБСЕ (CORE) при Институте мира и политики безопасности Гамбургского Университета. В 2003 г. к проекту присоединился Институт международных исследований Швейцарии (HEI, Женева). С таджикской стороны в анализ были вовлечены в первую очередь те исламские и светские политики, которые являлись участниками межтаджикских мирных переговоров и деятельности Комиссии по национальному примирению, а также некоторые независимые ученые.

стр. 84

2. Каким образом можно устранить структурные причины, которые могут привести к "столкновению цивилизаций" в евразийских масштабах?

Анализ ситуации и обмен мнениями между участниками диалога привели к заключению, что в Таджикистане, и в еще большей степени в других центральноазиатских государствах, то есть в евразийском пространстве, сохраняются конфликты между представителями светского государства и ислама. Участники пришли к единогласному мнению, что разногласия нужно и можно преодолеть путем укрепления доверия сторон друг к другу и принятием соответствующих мер.

В 2003 г. Швейцария содействовала процессу разработки мер по укреплению доверия в Таджикистане посредством совместного финансирования и предоставления экспертов из Швейцарии и Великобритании.

РЕЗЮМЕ

1. Гармоничность соотношения государства и религии является важной предпосылкой для сохранения национального согласия, политической и нравственной целостности молодого таджикского государства, а также стабильности его дальнейшего формирования. Тем самым она также является важной предпосылкой для предотвращения возникновения религиозного экстремизма.

2. Гармоничность отношений государственной власти и религии можно обеспечить на основе действующей Конституции Республики Таджикистан. Провозглашая, что "религиозные организации отделены от государства" (ст. 8), Конституция открывает просторы для того, чтобы обеспечить гармоничность этих отношений, поскольку речь идет только о религиозных организациях, а не о религии вообще. Дальнейшая оптимизация отношений между религиозными организациями и государственными органами на основе ст. 8 Конституции является на данном этапе главным, краткосрочно используемым превентивным "стратегическим запасом" против возникновения религиозного экстремизма. Одновременно такая оптимизация укрепила бы конституционный порядок государства.

3. Обстоятельства развития национального государства меняют параметры понимания взаимоотношений государства и религии. С одной стороны, ислам, будучи религией абсолютного большинства граждан Таджикистана, является органической составляющей таджикского общества и национальной культуры и имеет реальное влияние на общественно-политические процессы. С другой стороны, государство не может отделиться от религии своего общества. Из этой взаимообусловленности вытекает, что конструктивные взаимоотношения, взаимопонимание и взаимоуступки правящих кругов, власти и религиозных деятелей являются важными факторами внутренней стабильности государства и общества.

4. Факторы, разъединяющие исламские и светские стороны, преодолимы. Оценка отношения между объединяющими и разъединяющими факторами однозначна - в пользу объединяющих. Главными из них являются стремление к дальнейшей демократизации общества и укреплению совместного национального государства. Основной груз разделяющих факторов возникает в плоскости субъективного и сложного исторического опыта и наследия. Чтобы преодолеть разъединяющие факторы и вопросы, целесообразно совершенствовать консультативные процедуры, предназначенные для разработки совместных задач и урегулирования спорных вопросов. Важнейшей исходной базой для этого являются объединяющие факторы.

5. Улучшение внешних условий для гармонизации отношений государства и религии. Вместе с прогрессом в урегулировании конфликта в Афганистане исчезает один из важных внешних факторов поддержки экстремистских движений. Участие Европы, США и России в деле стабилизации в Центральной Азии ограничивает свободу действия экстремистских движений. Вместе с тем нельзя упускать из виду, что эти ус-

стр. 85

ловия не будут достаточно стабилизирующими, если их не использовать целенаправленно для нормализации отношения к региональному "политическому исламу", ибо опасность для стабильности в первую очередь исходит не от политических представителей ислама, а от их радикализации и условий, толкающих на это. Отсюда следует вывод, что преодоление причин радикализации является приоритетом.

Рекомендации

1. Для дальнейшей оптимизации отношений между государственными органами и представителями религий (личности, партии, организации, учреждения), в особенности ислама, необходимо определить краткосрочные и долговременные действия в этом направлении. Дальнейшая оптимизация этих отношений расширила бы возможности использования большого позитивного потенциала религий и ее деятелей для углубления национального согласия и предотвращения религиозного экстремизма.

2. Создать при Президенте Республики Таджикистан консультативный форум, который бы способствовал устойчивости диалога между представителями государства и представителями религии, религиозных партий и организаций с целью обсуждения приоритетов сотрудничества, открытых вопросов и путей преодоления недоразумений. Важная цель данного подхода видится в создании атмосферы доверия, гармоничности и культуры конструктивного обмена, сотрудничества и сосуществования, предотвращении политической и религиозной радикализации.

3. Для дальнейшей оптимизации отношений между государственными органами и религиозными организациями в соответствии со ст. 8 Конституции Республики Таджикистан, соблюдая существующее законодательство в этой области, приступить к урегулированию легкорешаемых проблем (см. приложение 1).

4. Принять к сведению и поддержать документ группы авторов "Меры по укреплению доверия" о принципах сотрудничества и сосуществования.

Принципы сотрудничества и сосуществования

Основополагающая философия диалога: проявлять терпимость и искать специфические пути для того, чтобы совместно достичь общей цели - стабильных условий для процессов национального развития. Определение общего не исключает названия противоречий и наоборот. Приоритет должно иметь одно: самообязательство всех сторон, отдельно и совместно искать решения, которые обеспечат безопасность и стабильность внутри отечества, в Центральной Азии и в евразийском пространстве.

В этом духе, при продолжении конструктивного сотрудничества и сосуществования, а также для урегулирования спорных вопросов, участникам диалога необходимо соблюдать следующие принципы:

1) продолжать конструктивный и непрерывный диалог как основной принцип сотрудничества и единственный легитимный метод постановки, обсуждения и решения спорных проблем;

2) ставить выше всего национальные интересы, такие как сохранение национальной государственности, единства нации, территориальной целостности, национальной безопасности и т.д.;

3) строго придерживаться существующих законов и норм действующей Конституции РТ, особенно положений ст. 1, 8, 28 и 100;

4) категорически исключить применение радикальных мер и силовых методов при решении спорных проблем;

5) руководствоваться принципами взаимной терпимости, взаимного признания, уважения и равноправного партнерства;

стр. 86

6) отказываться от политических обвинений при урегулировании спорных вопросов;

7) вести прозрачную политику по отношению друг к другу и своевременно ставить друг друга в известность о возникающих проблемах;

8) придерживаться взаимно принятых обязательств, нормативных, правовых и политических договоренностей.

Оценки и выводы

1. Общая оценка. Самым важным является то, что подтвердилось намерение таджикских партнеров, придерживаться соглашения сохранить мир для своего народа и государства и продолжать процесс национального примирения. Упрочение мира превратилось в бесспорную реальность.

Вместе с тем стало очевидно повторное накопление взаимных критических нападок. Некоторые из них носят достаточно серьезный характер как относительно их предмета, так и относительно того, что они отражают: в некотором роде скрытое недоверие, которое очевидно снова и снова получает свежую пищу.

2. Причины недоверия. Анализ выявил две главные категории причин:

2.1. Политические: Недоверие порождено отсутствием гарантий того, что, получив в свои руки власть, та или другая сторона не захочет отделаться от нежелательного партнера. Так, светские лидеры опасаются, что, в случае прихода к власти демократическим парламентским путем, исламская партия начнет создавать теократическое государство. Исламские лидеры опасаются не только того, что их организации могут оказаться под запретом, но и того, что даже легитимизация их партий не станет гарантией сохранения их в политической структуре государства, не решившего для себя вопроса о сосуществовании с политическими представителями ислама в рамках национального демократического государства. То есть, опасения политических представителей ислама сводятся к неуверенности в том, гарантирует ли им светская власть равноправную перспективу в собственном национальном государстве. Те же самые опасения существуют в отношении евразийского пространства и их организаций, таких как ОБСЕ.

2.2. Цивилизационные: В основе второй категории причин лежат более глубокие недоразумения. Они связаны с неясностью, относительно, с одной стороны, интерпретации светского характера государства, и, с другой - места и роли ислама и его представителей в нем. Обе стороны пока не внесли достаточной ясности в свои позиции. Для исламской стороны оказывается неприемлемым такое понимание светского характера государства, которое исходит из отделения "религии от государства", потому что подобное понимание придает, по мнению исламской стороны, государству "антиисламский" характер. С другой стороны, государственная власть в интерпретации светского характера государства очевидно еще близка к требованию отделения религии от государства, которое являлось вердиктом советской конституции и советского периода власти. Такое понимание восприняло религию главным образом как политическую величину, которую, в интересах решения вопроса "кто кого?", нужно было контролировать сверху, а не как цивилизационную величину. Это понимание, которое подкрепилось противостояниями гражданской войны, разрушило естественную органичность соотношения государства, его общества и своей религии как она развивалось в большинстве государств мира столетиями и имеет место сегодня.

Политические представители ислама видят необходимость приспособить ислам к потребностям национального строительства и стабильности в евразийских регионах. Одновременно важные концептуальные вопросы целей и задач исламского политического движения в секулярном государстве остаются открытыми. Не достигнута яс-

стр. 87

ность по такому коренному вопросу, как "будущая форма таджикской национальной государственности" и отношение к национальным интересам Таджикистана. На эти вопросы нужно не тактически реагировать, а давать стратегические ответы.

Участники сошлись во мнении, что ввиду окончания гражданской войны, мирных соглашений и национального согласия созрели обстоятельства, позволяющие найти новые основы для гармонизации соотношения государства и религии, ислама. Для политической практики ключевые вопросы заключаются в том, как обе стороны -государственная власть и религиозные деятели - подходят к этой задаче: на каких приоритетах они договариваются? Видят ли они совпадение интересов? На основе совпадающих интересов - какие задачи они смогут выполнять сообща?

3. Объединяющие факторы и совместные цели. Оценка соотношения между объединяющими и разъединяющими факторами однозначна в пользу объединяющих.

Объединяющие факторы:

3.1. "Естественная" база консолидации и сосуществования: общий характер национальных ценностей, традиций, языка, гражданских позиций, психологии и т.д.;

3.2. Совместная ответственность, которую несут таджики за сохранение нации, национального государства и национальной безопасности; за социально-экономическое развитие страны; за поддержку демократических процессов и обеспечение прав граждан; за сохранение и повышение уровня культуры и образования, включая религиозное; за объединяющее взаимопонимание сущности "национального самосознания" и др.

3.3. Заинтересованность в объединяющей политической культуре: признание приоритета национальных интересов, национальной интеграции и развития страны над интересами отдельных групп; уважение концептуальных норм и духовного выбора граждан обеими сторонами; необходимость диалога как единственно верного механизма для решения разногласий и противоречий; терпеливое, лояльное отношение к ценностям, принципам и убеждениям другой стороны, к их защите и приверженности этих принципов и убеждений.

Совместные цели:

3.4. Содействовать и сотрудничать в деле укрепления национального государства, решения сложных социально-экономических проблем, поддержки демократических процессов и обеспечения политических прав граждан, поддержания внутренней и региональной стабильности, уменьшения влияния экстремистских групп и предотвращения возникновения новых.

3.5. Гармонизировать отношения государства и религии, исходя из конституционного принципа, что "религиозные организации отделены от государства" (ст. 8). При этом государственная власть и религиозные деятели должны ориентироваться на "вечное" сотрудничество, в котором отражались бы взаимные интересы и перспективы.

4. Разъединяющие проблемы. Вышеизложенные принципиальные причины недоверия породили в политической практике целый ряд противоречий и проблем, которые анализировали участники диалога с точки зрения возможностей их урегулирования и определения соответствующих задач. Под этим углом зрения выявились три категории разногласий и открытых вопросов: легкорешаемые, вопросы, решение которых связано со созданием определенных условий, и труднопреодолимые⁷ .

Участники полагают, что при разработке мер по укреплению доверия целесообразно исходить из урегулирования легкорешаемых проблем, параллельно изучать возможности совместного создания нужных предпосылок для урегулирования вопросов второй категории и, чтобы избегать столкновений, договориться о принципах и

⁷ Более подробное изложение см. Приложение 1.

стр. 88

механизмах сосуществования применительно к разногласиям, относящимся к категории труднорешаемых.

5. Евразийское измерение. Создание пространства стабильности в Европе предполагает стабильность и в азиатском регионе, входящем в сферу деятельности ОБСЕ. Такая цель требует развития новой модели взаимоотношений, базирующихся на политических, а не на силовых противоречиях. Она включает преодоление "дилеммы недоверия" между светскими и исламскими представителями или, как обязательный минимум, создание рамок, которые смогут сузить пространство недоверия и дадут возможность сторонам мирно сосуществовать. Поэтому Европа должна быть заинтересована в поощрении разработки и принятия мер по установлению доверия между светскими и исламскими силами и организациями.

6. Выводы. 6.1. Потребности устойчивой внутренней и внешней стабилизации призывают к укреплению доверия между представителями государственной власти и религии, а также в гражданском обществе в целом. Укрепление доверия одновременно сохраняет для Таджикистана богатый опыт нахождения национальных компромиссов, который является достоянием всего его общества. Его постоянная модернизация должна опираться на понимание демократии как открытого процесса достижения и воспроизводства общественного консенсуса.

6.2. Значение укрепления доверия между государственной властью и представителями ислама выходит за границы Таджикистана. Таджикистан является одной из немногих государств в евразийском пространстве, где удалось придти к компромиссу. Продолжение сотрудничества обеих сторон в деле мирного формирования своего совместного государства имело бы, даже при противоречивом протекании, значение примера того, что сосуществование культур и политических течений на месте пересечения цивилизаций осуществимо.

6.3. Существуют выгодные внутренние и внешние обстоятельства для укрепления доверия: представители светской стороны признают, что у исламских политиков происходит эволюция взглядов и что их не следует принципиально рассматривать как враждебную государству оппозицию. Они пытаются, в свою очередь, убедить представителей ислама в том, что светский характер государства не является антиисламским и не угрожает религии.

Своим признанием Конституции и светского характера таджикского государства представители ислама готовы поставить свою политическую деятельность в рамки законов этого государства и взять на себя свою долю ответственности при формировании современного национального государства. Они могут поставить свое влияние на весы национальной и региональной безопасности. Возвращение к методам гражданской войны ими отвергается. Все это можно расценивать как принципиально важный шаг и уступку в интересах компромисса, сосуществования и мира.

Всем политическим силам целесообразно видеть, что нынешняя благоприятная внутренняя и внешняя констелляция обстоятельств открывает совершенно новые перспективы процессу национального примирения, ибо национальное может служить сильным объединяющим фактором.

6.4. Задача мер по укреплению доверия - стремиться к оптимальным вариантам взаимодействия и взаимоприемлемых отношений государственной власти и представителей религии. Республика Таджикистан, будучи государством демократического направления, в своих отношениях к религии, в частности к исламской, должна находить такой метод, который бы убедил религиозных представителей в искренности ее намерений в сотрудничестве. Суть этого намерения - обеспечение полной свободы религиозных верований граждан и независимость религиозных учреждений от ветвей власти.

стр. 89

Нужно выяснить, какие теоретические, политические и правовые рамки требуются для этого, как можно законодательным путем установить место и роль религии в государстве, что государство ожидает от религии, в чем состоит свобода исповедания религии и отправления религиозных обрядов и каким образом следует обеспечить религиозное образование.

Исламские представители, участвующие в диалоге, заявили, что они признают конституционный принцип отделения религиозных организаций от государства (ст. 8) как базу сотрудничества и сосуществования, а также участия в мерах по укреплению доверия.

Приложение 1. Легкорешаемые вопросы:

1. Максимальное использование потенциала религии в интересах национального согласия, укрепления национального государства, духовного и нравственного воспитания;

2. Совершенствование законодательной базы гармонизации отношений между государственными органами и религиозными организациями с учетом современных реалий;

3. Повышение статуса государственного органа по делам религии, усиление его партнерской, координирующей функции в целях обеспечения свободы вероисповедания, соблюдения законов и предотвращения политики давления во взаимоотношениях государственных органов и религиозных организаций;

4. Уважение со стороны государственных органов и учреждений исламских ценностей как составной части национальной культуры;

5. Реформирование религиозного образования и повышение научного уровня и статуса религиозных вузов в интересах повышения религиозной образованности населения и предотвращения распространения радикальной интерпретации религии.

Приложение 2. Труднорешаемые вопросы:

Изучать возможность законодательного признания существующих семейно-брачных норм религиозного характера.

Permanent link to this publication: