Libmonster ID: BY-1513
Author(s) of the publication: К. В. ХВОСТОВА

Проблемы постмодернизма - одного из ведущих направлений современной философии - неоднократно дискутировались и дискутируются в литературе1 . В меньшей мере подвергалась анализу связь постмодернизма с конкретными исследованиями, осуществляемыми в рамках отдельных социальных и гуманитарных наук. Историка, естественно, интересует эта связь с историей2 . В задачи данной статьи входит рассмотрение прямого и косвенного влияния постмодернизма на историческую науку и методологию истории. Решение этой задачи, естественно, подразумевает суммарное изложение основных положений постмодернизма.

Один из представителей постмодернизма М. Фуко придавал исторической науке очень большое значение, называя ее прародительницей всех наук о человеке3 . Оставивший яркие исторические сочинения, он писал в предисловии к одному из них, что желал бы, чтобы его книга воспринималась читателем только как "совокупность составляющих ее фраз"4 , иными словами, в качестве литературного эссе5 . Исторический нарратив, подобно всякому иному рассуждению, используемому в гуманитарном знании, получил в рамках постмодернизма название свободного "текучего дискурса"6 . Соответственно, исторический текст, согласно воззрениям постмодернистов, живет своей жизнью. Язык, на котором он создан, отражает все содержание и границы нашего познания7 .

В рамках постмодернизма, в соответствии с традициями герменевтики начиная с Ф. Шлейермахера, разработана общая культурологическая теория лингвистического понимания. Все, что находится в сфере сознания, содержится в языке, с помощью которого из поколения в поколение передается человеческий опыт. Язык - интерсубъектен


Хвостова Ксения Владимировна - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, зав. Центром "проблем исторического познания".

1 Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней. М., 1991, с. 446 - 452; Лиотар Ж.-Ж. Состояние постмодерна. СПб., 1998; Труктт У. Г. Предшественники постмодернизма и его связь с классическим американским прагматизмом. - Вопросы философии, 2003, N 3; Панарин А. С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственности от социальных и национальных обязательств. - Вопросы философии, 2003, N 6; Гобозов И. А. Информация и социальное познание. - Роль информации в формировании и развитии социума в историческом прошлом. Отв. ред. К. В. Хвостова, Л. И. Бородкин. М., 2004, с. 18 - 19; Litowitz D. Postmodern Philosophy and Law. Kansas, 1997.

2 Чучин-Русов А. Е. Новый культурологический ландшафт: постмодернизм или неоархаика. - Вопросы философии, 1999, N 9. См., например, статьи, посвященные этому сюжету: Стрелков В. И. Онтология исторического текста: некоторые аспекты философии истории Ф. Р. Анкерсмита. - Одиссей. М.,2000; Дингес М. Историческая антропология и социальная история: через теорию "стиля жизни" к культурной истории повседневности. - Там же.

3 Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.,1994, с. 385.

4 Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997, с. 22.

5 Foucault M. Histoire de la sexualite. V. II. L'usage de plaisirs. Paris, 1984, p. 15; Сокулер З. Структура субъективности, рисунки на песке и волны времени. - Фуко М. История безумия в классическую эпоху, с. 20.

6 Брокмайер Й., Харре Р. Нарратив. Проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы. - Вопросы философии, 2000, N 3, с. 29 - 30.

7 Стрелков В. И. Указ. соч., с. 142.

стр. 22


и не зависит от индивидуальной и субъективной интенции. Внимание к языку отражает в современной герменевтике и постмодернизме критику позитивистского сциентизма, инструменталистского отношения к языку. Язык с позиции постмодернизма трактуется как особая реальность, изучение которой не осуществимо с помощью внешних исследовательских средств.

Это изучение требует такой интерпретации выражений, имеющих объективацию в культурно-исторической реальности, которая отличается единством рационального и иррационального, так называемой интровертивной интуицией. По существу, происходит отрицание субъект-объектной корреляции и взаимосвязи "реальность - текст", что, как известно, признается представителями профессиональной историографии и модернистских философий истории8 .

В целом идея субъективного элемента в историческом и вообще в гуманитарном знании отнюдь не нова. Действительно, представления о субъект-объектной корреляции при получении исторических выводов явно или неявно разделяются всеми профессиональными историками и специалистами по методологии истории. Эта корреляция проявляется в эвристическом подходе к исследованию различных сторон действительности, в выборе аспектов изучения и приемов аргументации, индивидуальном предзнании, отражающем общие исторические представления ученого. Кстати, и в естественно-научном знании присутствует элемент субъективности (например, принцип дополнительности). Именно субъект-объектная корреляция заставляет новые поколения историков заново всматриваться в прошлое и по-новому переписывать историю в соответствии со своим индивидуальным ее видением. В рамках постмодернизма субъективизм исторического знания абсолютизируется9 . Неизбежный субъективизм превращается в волюнтаризм, отказ от аргументации при эвристическом выборе идей и методик. Каждый нарратив, по мнению Ж.-Ж. Лиотара, несет собственную прагматическую значимость10 .

Фуко считает, что философия не должна оказывать влияние на гуманитарное знание. Философия, которая характеризуется как свободное литературное эссе, по мнению ученого, анализирует используемые в науке методы, но не диктует научным исследованиям методологию и те принципы, на которых строятся рассуждения11 . Конкретное знание имманентно самому себе12 . Подобный взгляд на соотношение гуманитарной науки и философии не только упрощен, но и не отличается новизной. Многие аналитики прошлого, принадлежавшие к разным философским школам, придерживались сходной позиции. Так, неогегельянцы Р. Коллингвуд и М. Дрей считали необходимым изучать в рамках философского рассуждения метод проигрывания исторических ситуаций, используемый историком13 . Однако, несмотря на убежденность постмодернистов в том, что философия не должна диктовать конкретному знанию те или иные исследовательские подходы и выбор методик, есть основания полагать, что на практике подобный диктат в рамках названной философии существует. Действительно, в качестве приоритетного метода гуманитарных, и в частности исторических наук, однозначно провозглашается анализ языковых структур, анализ так называемого семиотического соотношения "слова-вещи"14 (о чем подробнее будет сказано ниже). Всем остальным методам, тем самым, отводится подчиненная роль.

Постмодернизм - это философия наук о человеке, философия культуры15 . При этом понятие культуры трактуется очень широко. Оно не только поглощает понятия социу-


8 Там же, с. 143.

9 Реале Дж., Антисери Д. Указ. соч., с. 448.

10 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 11.

11 Сокулер З. Указ. соч., с. 20.

12 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 132.

13 Коллингвуд Р. Идея истории. М., 1980, с. 270.

14 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 45-46; Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000, с. 85; Фуко М. Слова и вещи, с. 120 - 121.

15 Автономова Н. С. Мишель Фуко и его книга "Слова и вещи". - Фуко М. Слова и вещи, с. 17 - 18.

стр. 23


ма, государства и цивилизации, но в его рамки, в духе Т. Куна, вмещаются и точные науки. Постмодернизм кардинально отличается от отрицаемого его представителями позитивизма16 , в основе рассуждений которого лежат естественные и точные науки. Казалось бы, в силу этого обстоятельства постмодернизм должен был бы представлять больший интерес для представителей гуманитарных наук, и в частности историков. Однако известно, сколь велико в 50 - 70-х годах XX в. было влияние позитивизма, а также марксизма на социальное и гуманитарное знание. Для его представителей была характерна попытка применить методы естественных наук к наукам общественным и гуманитарным, попытка, проявившаяся в интенсивном исследовательском интересе к изучению социальных структур, тенденций, традиций, закономерностей. В истории науки известно применение названной методологии таким представителем раннего позитивизма, как Э. Дюркгейм. При анализе причинных зависимостей в социальных и гуманитарных науках он использовал понятие статистических закономерностей, распространенное в естественно-научном знании17 . Позднее соответствующие понятия и методики, в частности количественные методы, успешно применялись в рамках структурной социологии и функционализма18 , социальной истории "школы Анналов", марксистской социально-экономической истории. Они широко используются и в современной социально-экономической истории, социологии и экономике, независимо от теоретико-философской и методологической ориентации авторов соответствующих работ. Не меньшее значение для развития методологии истории в 50 - 70-е годы XX в. имели исследования неопозитивистов К. Поппера, К. Г. Гемпеля, а также представителей аналитической школы философии истории Э. Нагеля, П. Гардинера и др. Эти ученые полагали, что для исторической науки характерно не только интуитивное понимание исторических событий и явлений, но и их объяснение, близкое к тому, которое существует в естественно-научном знании. Была разработана концепция и логика так называемых "охватывающих законов", основанных на анализе каузальных связей и применяемых при изучении длительных исторических тенденций и традиций19 . Представители постмодернизма не отрицают правомерности изучения каузальных связей, равно как и всех других традиционных методик, используемых в рамках конкретных гуманитарных наук, в том числе и истории20 . Однако на уровне философского рассуждения, по их мнению, детерминизм, в его жесткой позитивистской трактовке, переживает кризис21 . Более высоко оцениваются идеи хаоса и саморегуляции22 , интерпретации текстов. В основе рассуждений Ж. Дерриды и М. Фуко, равно как и других сторонников данной философии, лежит представление о значении анализа языковых структур, о той первенствующей роли, которую играет раскрытие семиотического соотношения "слова-вещи" в изучении культурно-исторических явлений.

Индивидуальный язык в современном обществе, согласно постмодернизму, подчинен официальному языку, который изобилует штампами, предписаниями, выработанными властями. Это язык связан с властью соответствующей информацией и носит "репрессивный" характер23 . Для того чтобы выявить первоначальный язык, необходимо осуще-


16 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 130 - 131.

17 Дюркгейм Э. Метод социологии. - Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991, с. 409; Durkheim E. Les regies de la methode sociologique. Paris, 1950; idem. Le suicide. Paris, 1960; Boudon R. L'analyse mathematique des faits sociaux. Paris, 1968, p. 32.

18 Ibid., p. 78 - 205.

19 Лооне Э. Н. Современная философия истории. Таллинн, 1980, с. 40^5.

20 Рорти Р. От религии через философию к литературе: путь западных интеллектуалов. - Вопросы философии, 2003, N 3, с. 30.

21 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 130 - 131.

22 Там же, с. 38, 87.

23 Фуко М. Слова и вещи, с. 70; Rorty R. The Linguistic Turn. Chicago - London, 1967; Лиотар Ж.-Ж. Указ.соч., с. 45 - 46; Foucault M. L'archeologe du savoir. Paris, 1969, p. 84; Derrida J. La difference. - Theorie d'ensemble. Paris, 1969, p. 49.

стр. 24


ствить так называемую деструкцию официального языка, т.е. его семиотический анализ, проникнуть с помощью интуиции во взаимоотношение "слова-вещи". Фуко называет такой анализ "археологией языка", Деррида - "грамматологией". "Первоначальное письмо", не связанное с официозом властей публичным "говорением", именуют архиписьмом, для обнаружения которого необходим "делогоцентризм", одним из приемов которого является анализ языковых метафор. Всякая метафора как перенос смысла свидетельствует о разрыве содержательного контекста и потому очень важна при периодизации истории. "Деструкция" языка приводит не только к восстановлению естественного языка и этапов его развития, но даже позволяет судить о бессознательном уровне в рассуждениях человека.

Неодинаковое содержательное наполнение соотношения "слова-вещи" на разных этапах европейской истории рассматривается Фуко как основа исторической периодизации. Он выделяет следующие хронологические периоды: эпоха до XV в.; XV-XVII вв. - эпоха Возрождения; XVIII в. и Новое время24 . Подобная периодизация, или близкая к ней, принята и представителями многих направлений в историографии, хотя при ее разработке и констатации они использовали другие разнообразные критерии, отличные от тех, которые использует Фуко. Таким образом, историческая периодизация Фуко - не нова. Поскольку взаимоотношение "слова-вещи", по мнению представителей постмодернизма, является настолько тесным, что анализируется только на уровне интуиции и интерпретации смысла25 , историческое познание в целом формируется не в результате понимания и объяснения текстов, как полагали представители аналитической философии истории, а исключительно путем их интуитивного понимания, "схватывания". В воззрениях постмодернистов не только отрицается метафизика, - это их философское кредо, но и, по существу, сливаются проблемы онтологические или, точнее, феноменологические с эпистемологическими.

Рассматриваемая философия является реакцией на всю предшествующую классическую европейскую философскую мысль - от Р. Декарта до Ф. Ницше с ее платоновской идеей истины. Согласно постмодернизму, истина субъективна, она не объект изучения философией, но объект веры. В жизни существует множество целей и смыслов. Они все не могут быть увязаны в единый контекст27 и стать объектом философского осмысления. То или иное суждение объявляется истиной в соответствии с действующими в обществе правилами и репрезентируется в официальном языке.

В каждой отрасли знания, в том числе и в исторической науке, существует своя истина28 , она условна, поскольку вместо вопроса, истинно ли явление, целесообразно задаваться вопросом, что нового выявлено при его изучении29 . Представители постмодернизма признали, тем не менее, все исторические методологии и соответствующие выводы правомерными при наличии соответствующего консенсуса в воззрениях сообщества ученых30 .

Понятия хаоса и саморегуляции, определяющие функционирование социальной реальности31 , связаны в воззрениях постмодернистов с другими важными утверждениями, которые отражают тот факт, что постмодернизм - это философия культуры. В частности, абсолютизируется широко распространенное в исторической науке и в целом в гуманитарном знании представление о многофакторности исторической, социальной и культурной реальности и, соответственно, многоаспектности исторического знания32 .


24 Реале Дж., Антисери Д. Указ. соч., с. 634.

25 Брокмайер Й., Харре Р. Указ. соч., с. 29 - 31.

26 Рорти Р. Указ.соч., с. 31.

27 Там же.

28 Там же, с. 39.

29 Там же, с. 33.

30 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 64; ср.: Рикёр П. История и истина. М., 2000.

31 Об этом, например, см. Панарин А. С. Указ. соч., с. 22.

32 Келле В. Ж. Проблема многомерности в методологии социально-исторического познания. - Проблемы исторического познания. Отв. ред. К. В. Хвостова. М., 2002, с. 28 - 41.

стр. 25


Эта абсолютизация связана в постмодернизме с отрицанием его представителями правомерности "единых, первичных оснований", существующих в рамках классических философий и являющихся постулатами всех дальнейших философских рассуждений33 . Такими "едиными, первичными основаниями" в рамках разных философских систем были, например, следующие понятия и идеи: абсолютный дух Гегеля, категорический императив Канта, вечные моральные ценности в рамках религиозных философий, общественные закономерности в теориях марксистов и позитивистов. Однако у историка возникает вопрос, не кроется ли в рассуждениях постмодернистов об отрицании "единых первичных оснований" серьезное противоречие, присущее всей философии постмодернизма и связанное с отношением ее приверженцев к знанию? Ведь утверждение, согласно которому в основе всех представлений о культуре и человеке лежит анализ языка, - это, по существу, и есть признание "единого первичного основания". Иными словами, анализ языка выполняет в рамках постмодернизма ту же функциональную роль, которую в классических философиях играют выше названные "единые первичные основания".

Абсолютизация идеи многофакторности действительности и многоаспектности знания, в сущности, означает признание за каждой наукой своей методологии, не сводимой к единому философскому пониманию мира и способам его изучения. В подобной формулировке этот вывод вряд ли вызывает возражение историка. Но в рамках постмодернизма, приверженцы которого отказались от специальной и детальной разработки методологических проблем, такая позиция привела к тому, что методологии гуманитарных наук, равно как частично и сами науки, развиваются под непосредственным влиянием других родственных философских направлений. Так, методология истории и сама историческая наука испытывает сегодня на Западе сильное влияние неопрагматизма, одним из видных представителей которого является Р. Рорти34 .

Оценивая влияние постмодернизма на историю, следует отметить, что оно в первую очередь связано с тем значением, которое его представители придают анализу языка и текстов и их роли в гуманитарном познании и сознании. Историки всегда занимались интерпретацией смысла языковых выражений и анализом языковых структур, понятий и терминов, содержащихся в изучаемых ими исторических источниках, однако идеи сторонников постмодернизма, современной герменевтики35 и структурной лингвистики о значении всестороннего анализа языка и текстов поднимают подобные методики до уровня теории истории, подразумевающей детальный анализ историко-лингвистических факторов. Эти идеи дедуцируются из общих постулатов рассуждений, рассматривающих интерпретацию как средство обнаружения скрытых ментальных систем. Ведь язык- это "знак вещей"36 , "образ истины"37 , содержание, вместилище и граница всякого знания. Реконструкция смысла семиотического сочетания "слова-вещи" составляет содержание каждого исторического исследования38 . Заслуживают внимания теоретические высказывания, в частности Дерриды, о той роли, которую играет изучение языковых метафор в понимании эволюции языка и его связи с общественным сознанием. Подобные идеи особенно интересны для историков, изучающих отдаленное прошлое - древность и средневековье, когда огромную роль играли религиозные представления и сакрализация социума. Языковые метафоры отражали важные особенности сознания и способствовали ориентации человека в отношениях повседневности, социальной культурной ориентации человека. Происходило расширение семантического диапазона религиозных и богословских понятий и терминов, появление их нового смысла, относящегося к формам социального поведения и отношений. Тем самым эти формы как бы


33 Рорти Р. Указ. соч., с. 31; Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 75, 77.

34 Рорти Р. Указ. соч., с. 38; Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 69.

35 Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

36 Фуко М. Слова и вещи, с. 70.

37 Там же.

38 Реале Дж., Антисери Д. Указ. соч., с. 424.

стр. 26


включались в сферу религиозного опыта и освящались с помощью религиозно-богословских понятии, что отражало сакральный характер соответствующих отношении39 .

То внимание, которое представители постмодернизма уделяют роли текста, рассматриваемого как важная культурологическая единица, несомненно, способствует углублению текстологического анализа в практике конкретных исторических исследований. Однако идея постмодернизма о том, что исследователь не в состоянии констатировать соотношение текста с самой реальностью, что он вправе фиксировать только соотношение текстов друг с другом и эта их связь порождает множество подлежащих интерпретации смыслов, не согласуется с позицией историка. Историк всегда полагает, что при изучении текстов, являющихся историческими источниками, ему удается выявить определенные проявления многофакторной исторической реальности. В то же время не одна из методологий истории, развивающихся в рамках разных философий, не рассматривает соответствующее знание как абсолютную истину. Вспомним хотя бы марксистское представление об абсолютной и относительной истине. В рамках позитивизма констатируется многоаспектность познания, имеющая относительный и приблизительный характер. Как уже отмечалось, в историографии признается субъект-объектная корреляция знания, возникающая при изучении исторических источников. Иными словами, констатируется роль субъективного фактора в текстологии, связанная, с одной стороны, с интересами, знанием и т.д. автора изучаемого текста, с другой - с индивидуальным исследовательским подходом современного интерпретатора, побуждающим его делать разные акценты в изучаемом материале и давать им свои трактовки.

Плодотворной также представляется мысль о том, что соотношение текстов друг с другом порождает новые смыслы40 . Эта идея способствует развитию исторической компаративистики в рамках глобального целостного изучения источников, относящихся к значительному пространственно-временному диапазону. Однако в целом историческая текстология, подразумевающая изучение структуры текстов, содержащихся в них понятий и терминов, а если речь идет об источниках, относящихся к отдаленному историческому прошлому, то и палеографический, и просопографический анализы текстов, изучение рукописных традиций, развивается сейчас, как и ранее, по своим имманентным правилам, не всегда совпадающим с идеями постмодернизма. В целом влияние постмодернизма на исторические исследования оказывается имплицитным.

Наряду с прямым влиянием постмодернизма на понимание истории и ее методику, существующим вопреки заверениям ее представителей о том, что философия должна только анализировать методы гуманитарного знания, но не оказывать на него прямого воздействия, развивается и его косвенное влияние. И это последнее представляется нам весьма значительным. Дело в том, что постмодернизм в наши дни в значительной мере определяет общую гуманитарную ментальность, которая, естественно, не нейтральна по отношению к исторической науке. Постмодернизм повлиял на выбор исследовательской проблематики исторических исследований. Вместе с падением роли позитивизма и марксизма заметно ослаб интерес к социально-экономической истории, который преобладал в 50 - 60-х годах XX в., а также к изучению социальных структур, локально-временных тенденций, длительных культурных и социальных традиций цивилизационного уровня. Приоритетным стало изучение человека: его менталитета, социального поведения, принятия им решений, истории повседневности. В центре внимания так же, как это было до появления позитивистской философии, находится событийная история, прежде всего политическая и культурная. Занятия социально-экономической историей теперь не в моде, и это грозит забвением приобретенных научных традиций, а также создает своеобразный дисбаланс исследовательских приоритетов. В рамках постмодернизма, как уже отмечалось, вообще не проводится различия между социально-экономической,


39 Хвостова К. В. Развитие правовых понятий в эпоху Средних веков (методологический и конкретно-исторический аспекты проблемы). - Вопросы философии, 2004, N 1, с. 132.

40 Стрелков В. И. Указ. соч., с. 143.

стр. 27


политической и культурной историями, так как все они обозначаются понятием "культура". Однако такие различия осуществляются в практике конкретных исследований.

Известное влияние постмодернизма, по-видимому, испытывает и другое влиятельное направление теории истории - синергетика. Действительно, в постмодернизме присутствуют ведущие идеи синергетики - хаос и саморегуляция культурологических и исторических процессов41 . В целом же синергетика также претендует на роль общей теории общества - как прошлого, так и настоящего. Первоначально синергетика была известна в качестве направления физики, изучающего хаотические, саморегулируемые, развивающиеся во времени физические явления (школа И. Пригожина)42 . Позднее ее идеи были распространены на теорию истории, экономики, социологии, политологии, обусловив понимание исторического развития как саморегулируемого и хаотического процесса43 . В духе постмодернизма приверженцы синергетики практически игнорируют каузальные связи. Очевидна также связь синергетики как исторической теории со свойственным постмодернизму глобалистским подходом к обществу. Синергетика предполагает использование в глобальных исторических исследованиях количественных методов, а именно - так называемых нелинейных моделей, имитирующих хаотический процесс. Отмечая косвенную, возможно, имплицитную связь постмодернизма с синергетикой, подчеркнем, что применение количественных методов в исторических исследованиях положительно оценивается и Фуко44 , и в свою очередь обнаруживает связь его взглядов со структурализмом45 , обусловленную вниманием исследователя к изучению языковых структур.

Использование в исследованиях, связанных с синергетикой, количественных методов, по-видимому, не противоречит признанию литературного эссе в качестве приоритетной формы гуманитарного нарратива. Ведь представители постмодернизма очень широко трактуют такое эссе - вместилище любого, не требующего обоснований набора исследовательских эвристик и методов46 . Вместе с тем примечательно, что Фуко также отмечает существенное значение именно нелинейных математических моделей в гуманитарном знании47 , т.е. таких, которые затем были взяты на вооружение сторонниками исторической синергетики.

Использование нелинейных математических моделей при глобальных исторических исследованиях в рамках синергетической парадигмы предполагает применение распространенных в физике так называемых феноменологических теорий с наименьшим из возможных числом переменных и эвристически определяемыми параметрами, которые описывают саморегулируемые системы физических явлений. Названные глобальные исторические исследования всегда выполняют некоторую прогностическую функцию, т.е. ставят своей целью прогнозировать значения определенных изучаемых факторов в будущем. В исторической демографии известна, например, теория роста населения в масштабе всей планеты на всем протяжении жизни человечества, имеющая прогности-


41 Лиотар Ж.-Ж. Указ. соч., с. 87; Панарин А. С. Указ. соч., с. 35.

42 Пригожий И. Переоткрытие времени. - Вопросы философии, 1989, N 9, с. 3 - 4; Хакен Г. Синергетика. М., 1980.

43 Reisch G. History and Narrative. - History and Theory, v. 30, 1991; idem. Scientism without Tears: a Reply to Roth and Ryckman. - Ibid., v. 34, N 1, 1995. Обзор концепций, содержащих постмодернистскую идею хаоса применительно к историческому процессу см.: Chaos, Clio and Scientific Illusion of Understanding (P.A. Roth and T.A. Ryckman). - History and Theory, v.34, N 1, 1995; Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение. Диалог с И. Пригожиным. - Вопросы философии, 1992, N 12. Литературу вопроса также см.: Андреев А. Ю., БородкинЛ. И., Левандовский ММ. История и хаос: новые подходы к синергетике. -Сравнительное изучение цивилизаций мира. Отв. ред. К. В. Хвостова. М., 2000.

44 Фуко М. Слова и вещи, с. 369 - 370.

45 Автономова Н. С. Указ. соч., с. 10.

46 Фуко М. Слова и вещи, с. 368.

47 Там же, с. 369.

стр. 28


ческое значение и принадлежащая СП. Капице48 . Процесс представлен как саморегулируемая система, зависящая от времени и численности населения в фиксированный момент времени.

Здесь имеет место подход, принципиально отличный от принятого в традиционной исторической демографии, рассматривающей народонаселение как сумму систем по регионам и периодам. При этом в традиционной исторической демографии, изучающей прошлое, почти отсутствует прогностическая функция, однако учитываются многие социальные и физические факторы, влияющие на народонаселение, такие, как культурно-религиозные традиции, войны, эпидемии, уровень жизни, климат в отдельных регионах и т.д. При математическом моделировании не только в традиционной исторической демографии, но и в социально-экономической и политической историях решающее значение также придается качественному разнообразию явлений. Соответственно происходит учет и переработка как можно большего объема сведений источников, относящихся к многочисленным факторам в пределах интересующего исследователя сюжета. Учет такого разнообразия, которое в результате математического моделирования и интерпретации полученных количественных показателей может быть положено в основу некоторых теоретических обобщений, - цель подобного исследования. Глобальный подход в традиционных исторических дисциплинах осуществляется путем научной компаративистики, т.е. сопоставления изучаемого явления по периодам и регионам. В глобальных, основанных на идеях синергетики моделях с наименьшим числом переменных и эвристически подбираемыми параметрами, эти переменные и параметры как бы поглощают все разнообразие интересующих историка факторов, сведения исторических источников о которых таким образом фактически трактуются как избыточная информация. Подобное моделирование, безусловно, представляет интерес, прежде всего с точки зрения социальной прогностики, но оно носит скорее теоретический или социологический, но никак не конкретно-исторический характер. Оба типа исследований: с одной стороны - глобальный, синергетический, с другой - конкретно-исторический, при котором общие выводы, относящиеся к большим общностям исторического прошлого, являются результатом сопоставления малых совокупностей, могут существовать лишь параллельно и не заменяют друг друга.

Идеи синергетики и нелинейные математические модели используются и в конкретно-исторических исследованиях. При этом говорится о хаосе и саморегуляции исторических процессов49 , точках бифуркации, означающих временной момент разрыва тенденций и традиций. Необходимость использования нелинейных, как, впрочем, и линейных, моделей в конкретных исторических исследованиях, в первую очередь по социально-экономической истории, при условии наличия в источниках большого количества числового материала, который не может быть проанализирован с помощью традиционных качественных методов, сама по себе не вызывает сомнения и составляет содержание целого направления - "клиометрии"50 . Проблематична связь методики, основанной на применении в этих исследованиях именно нелинейных моделей, с идеями синергетики и постмодернизма о хаосе и саморегуляции социальных процессов. Ведь нелинейные модели не дедуцируются из теоретических постулатов синергетической теории. Они вводятся на основе свободного эвристического выбора. Такие модели, используемые в многофакторном гуманитарном знании, смело могут быть заменены другими нелинейными или линейными моделями и соответствующими рассуждениями, и исследователь полу-


48 Капица С. П. Феноменологическая теория роста народонаселения. - Успехи физических наук, т. 166, N 1, 1996; его же. Общая теория роста человечества. М., 1999; его же. Об ускорении исторического времени. - Новая и новейшая история, 2004, N 6, с. 3 - 16.

49 Сапронов М. В. Синергетическая модель исторической цикличности: информационный подход. - Роль информации в формировании и развитии социума в историческом прошлом. Отв. ред. К. В. Хвостова, Л. И. Бородкин. М., 2004; Андреев А. Ю., Бородкин Л. И., Левандовский М. И. Указ. соч.

50 Про А. Двенадцать уроков по истории. М., 2000, с. 210.

стр. 29


чит другие результаты. Поскольку исследование относится к прошлому, то возможности верификации результатов ограничены.

Основываясь на собственной исследовательской практике по применению количественных методов в конкретно-исторических исследованиях, посвященных изучению совокупностей отдаленного прошлого по странам и регионам, полагаю, что такое исследование должно базироваться на специальных моделях, позволяющих дедуцировать из некоторых постулатов-"аксиом" количественные аналоги изучаемых тенденций, традиций, процессов. Для обеспечения адекватности необходимо вначале построить качественную содержательную модель, основанную на рассуждении, учитывающем простейшие, тривиальные, а потому бесспорные соотношения между атомарными факторами, формирующими изучаемые явления. В моделях, основанных на синергетической парадигме и присутствующих в конкретно-исторических исследованиях, такие рассуждения отсутствуют.

Приведу для наглядности пример введения в исследование содержательных моделей, относящийся к моим собственным исследованиям. С помощью количественных методов я анализировала имущественное расслоение средневековых крестьян. В целях выработки коэффициента расслоения, показывающего степень этого расслоения в различные временные периоды и в различных регионах, я исходила из следующего тривиального рассуждения, фиксирующего, по существу, аксиомы. Констатируется следующее: обеднение средневековых крестьян в определенный момент времени прямо пропорционально потере ими некоторого имущества фиксированного размера и прямо пропорционально степени бедности в этот временной момент; обогащение названных крестьян прямо пропорционально приобретению ими имущества некоторого размера и обратно пропорционально степени богатства в соответствующий момент времени. (Понятия степени бедности и богатства носят характер некоторой научной идеализации.) Эти утверждения записываются в виде дифференциальных уравнений, частное решение которых является основой алгоритма, формирующего коэффициент, пригодный для измерения степени расслоения названных крестьян и полученный с помощью математической дедукции51 . Результаты измерения, осуществленного в отношении малых совокупностей: вотчин, поселений и т.д., сопоставляются. В итоге такого сопоставления создается представление об общей тенденции процесса в пределах определенного пространственно-временного диапазона. Иными словами, глобальный подход осуществляется без использования синергетической парадигмы, а с помощью методов научной компаративистики.

Именно сравнительный подход как основа глобальных оценок, связанный с учетом специфики явления в рамках фиксированного пространственно-временного диапазона, обусловленный анализом всех сохранившихся источников, повторяем, характерен для относящихся к прошлому конкретно-исторических исследований, выполняемых вне синергетической парадигмы.

Автор данной статьи полностью согласна с сомнениями, высказанными ныне покойным польским ученым, профессором Е. Топольским по поводу мнений, существующих у нас и за рубежом относительно правомерности и целесообразности использования понятийного аппарата синергетики и соответствующего терминологического словаря в конкретно-исторических исследованиях. Топольский отмечал произвольность, неопределенность идей хаоса и саморегуляции применительно к истории, подчеркивал значимость традиционного каузального анализа по отношению к гуманитарному знанию. Как справедливо полагал польский ученый, в рамки синергетической парадигмы не вписывается, в частности, изучение волевой и мотивированной деятельности человека52 .


51 Хвостова К. В. Количественный подход в средневековой социально-экономической истории. М., 1980, с. 70 - 72; Chvostova K.V. Die Theory der Sozialokonomischen Differenzierung feudalabhaniger Bauern und das Problem ihrer teilweisen Formaliesirung. - Wirtschaftsgeschichte und Mathematik. Berlin, 1980, с 15 - 19; Хвостова К. В. Количественные методы в истории. - Вопросы философии, 2002, N 6, с. 62 - 63.

52 Topolski J. Historical Sources and the Access of the Historian to the Historical Reality. - Проблемы исторического познания. Материалы международной конференции. Отв. ред. Г. Н. Севостьянов. М.,1999; Топольский Е. Дискуссия о применении теории хаоса к истории. - Исторические записки. М., 1999, N 2(120).

стр. 30


Проецирование идей синергетики на теорию истории, видимо, началось с одной из работ И. Пригожина, в которой он отмечает сходство в подходах к материалу таких историков, как М. Блок и Ф. Бродель, с подходом в той области физики, которая именуется синергетикой53 . Создается, однако, впечатление, что отмеченная И. Пригожиным близость в рассуждениях историков ранней французской "школы Анналов" и ученых в области физики, именуемой синергетикой, - чисто внешняя и по существу иллюзорна. Общим является лишь то, что и те, и другие интересуются длительными временными тенденциями. Вместе с тем французские историки вовсе не сводили исторические процессы к саморегуляции и хаосу. Они придавали большое значение изучению каузальных связей, факторов внешнего вынуждения, мотивированному социальному поведению54 . Полагаем, что синергетическая парадигма правомерна только по отношению к глобальным исследованиям истории человечества, когда многочисленные факторы и каузальные связи взаимно уравновешены, что и позволяет говорить о хаосе и саморегуляции.

Существует мнение, согласно которому названные идеи синергетики применительно к гуманитарному знанию в теоретико-философском плане восходят к философским и теософским идеям Древнего Востока и Античности55 . Однако, справедливости ради, хотелось бы отметить, что имеется явное сходство между теоретическими идеями синергетики, проецируемыми на историю и другие гуманитарные науки, и восточно-христианской богословской идеей синергии. Согласно последней, синергия - это способность человека к восприятию ниспосылаемой в мир божественной энергии. Благодаря синергии человек, воспринимая божественную энергию, принимает решения, соответствующие божественному плану, но реализующиеся в миру как спонтанно происходящие события56 .

Если проблемы синергетики в применении к истории привлекли внимание ряда специалистов по теории истории, то историки-профессионалы, занимающиеся конкретно-историческими исследованиями, в своем большинстве не взяли их на вооружение. Они видят свою основную задачу в изучении различных проявлений исторического прошлого с помощью арсенала современной исследовательской методики, включая междисциплинарные методы. Идеи хаоса и саморегуляции в отличие, например, от представлений о каузальных связях, приемов "проигрывания" исторических ситуаций, методов интерпретации и сравнительного анализа не имеют, по мнению большинства историков, серьезного инструменталистского значения. Эти идеи не присутствуют в конкретном исследовании, так как с их помощью невозможно понять и объяснить конкретное социальное и культурное явление и его развитие.

Возвращаясь к рассмотрению постмодернизма, так сказать, "в чистом виде", вне его частичного влияния на синергетическую парадигму, обратимся к книге Фуко "История безумия в классическую эпоху"57 . Она посвящена становлению научной психиатрии. Изложение инкорпорировано в сложный культурологический контекст. Фуко полагает, что изучение проблемы безумия существенно в том смысле, что человек лучше познает себя, знакомясь с формами безумия как крайними предельными проявлениями тех качеств, которые в иной форме присутствуют и в нормальном поведении58 . Это яркое, оригинальное историческое сочинение, в котором речь идет об исторической реальности. Что же касается анализа соотношения "слова-вещи", анализа языка и текстов, то они присутствуют имплицитно, так как даже ссылки на исторические источники в этой работе - довольно редкое явление. Связь с общей концепцией Фуко ощущается в использовании общей принимаемой автором исторической периодизации, о которой говорилось выше.


53 Пригожий И. Указ.соч., с. 3 - 4.

54 Блок М. Апология истории. М., 1986, с. 18, 26, 27.

55 Knyazeva E.N., Kurdyumov S.P. Synergetics at the Crossroads of the Eastern and the Western Cultures. Moscow, 1994.

56 Хвостова К. В. Особенности византийской цивилизации. М., 2005, с. 24.

57 Фуко М. История безумия в классическую эпоху.

58 Сокулер З. Указ. соч., с. 14.

стр. 31


Как уже отмечалось, Фуко высказал пожелание, чтобы его книга воспринималась только как "совокупность фраз". Этим заявлением он, по существу, поставил себя вне критики и исторической дискуссии. Его высказывание вполне отражает мнение сторонников постмодернизма относительно множественного характера конкретных научных истин, отражающих консенсус ученых, истин, не сводимых к единому смысловому контексту и не требующих аргументации при эвристическом выборе проблем и методик исследования. Однако историк не может вслед за Фуко рассматривать любое историческое сочинение как набор фраз. Он оценивает его со своих позиций конкретно-исторического подхода к проблеме и материалу. Книга Фуко интересна именно тем, что с ней можно дискутировать. Так, принятая автором периодизация - эпоха до XV в., Возрождение, XVIII в., Новое время - в данной исследовательской ситуации уязвима. Не всякое конкретное явление целесообразно рассматривать в рамках общей периодизации. Кроме того, при анализе конкретных проблем имеет значение не только метод вычленения отдельных эпох, метод "разрыва", но и обнаружение генезиса свойственных данному региону, культуре и цивилизации тенденций и традиций, характеризующих преемственность явлений во времени. В некоторых исследовательских ситуациях изучение преемственности приобретает первенствующее значение. Ведь история, как наука, обнаруживает свою общественную актуальность и значимость именно в том, что позволяет выявить в историческом прошлом истоки современных явлений. В результате возникает тот содержательный контекст, в рамках которого каждое явление приобретает свой исторический смысл.

При рассмотрении истории безумия Фуко практически игнорирует эпоху Средневековья. Однако нам представляется, что при анализе данного явления очень важно констатировать его преемственность с теми формами христианского мировоззрения, которые сформировались в средние века и в рамках которых безумие получило свою трактовку, в чем-то сходную даже с его пониманием в современной медицине. Известно, что в средние века, в отличие от мнения на этот счет Фуко, безумие далеко не всегда отождествлялось с бродяжничеством и попрошайничеством. Напротив, безумие и тогда воспринималось как неадекватное поведение и называлось глупостью "Христа ради". Согласно христианским средневековым представлениям, безумными считались те, кто вступил на путь крайнего отрешения от земного мира. Полагали, что такие люди подражают страданиям и унижениям, испытанным Христом, и пытаются имитировать эти унижения. Названная идея содержится в Евангелии и в апостольских посланиях59 . На Руси такие люди назывались юродивыми. На Руси, в Византии и на средневековом католическом Западе они часто канонизировались, объявлялись святыми. Картина безумия отдельных личностей, объявленных святыми, которые, желая приблизиться к Христу, терпели оскорбления и унижения со стороны обычных людей, не способных возвыситься до подобного душевного порыва, отражена в житиях святых. Эти сведения, возможно, могли бы даже представить известный интерес для современной психиатрии, поскольку такие безумные или действительно являлись душевнобольными, или удачно имитировали известные симптомы соответствующих заболеваний. В эпоху Возрождения, к которой апеллирует Фуко, идея безумия и глупости была переосмыслена и отнесена ко всему земному. Мы видим не только "разрыв" и динамику в развитии тенденции, но и ее преемственность, важную для оценки культуры. Средневековая христианская культура оказала огромное влияние на дальнейшее развитие европейской цивилизации. Сходные идеи существовали в древней индуистской и буддистской культурах60 . Они связаны с бинарными представлениями "мирское", "божественное". Бинарные основы древнего и средневекового миросозерцания, равно как и его преемственность, явно недооцениваются в рамках представлений постмодернизма о многоаспектности культурологического дискурса.

Возможно благодаря тому, что постмодернизм в соответствии с заявлениями его представителей, нейтрален по отношению к методам конкретных наук, в том числе и исто-


59 Сыркин А. Спуститься, чтобы вознестись. Иерусалим, 1993, с. 40 - 55.

60 Там же, с. 56.

стр. 32


рии, которая, как уже отмечалось, частично развивается в рамках близкого к постмодернизму неопрагматизма, в философии истории до сих пор четко не оформилось неорационалистическое направление, противостоящее крайнему релятивизму и субъективизму постмодернизма. Историки-профессионалы рассматривают истину в феноменологическом плане как соответствие вывода, основанного на так называемых правдоподобных рассуждениях и аргументации61 , данным об исторической реальности, содержащимся в исторических источниках.

Влияние, оказываемое постмодернизмом на конкретную историческую науку, по своей силе и масштабам уступает соответствующему влиянию позитивизма, наблюдаемому в 50 - 70-е годы прошлого века. Хотя влияние позитивистской эпистемы на историческое знание, вопреки представлениям сторонников постмодернизма, отнюдь не преодолено, ее присутствие в современных конкретных исторических исследованиях зачастую остается имплицитным или даже проявляющимся вразрез с заявленными новыми приоритетами. Историк может вообще не знать философии постмодернизма и успешно заниматься своим делом.

Итак, подведем итоги. Взаимосвязь современного постмодернизма, философии, которую специалисты рассматривают как мировоззрение усталости и разочарования, и исторического знания и познания - неоднозначна.

В некоторых исследовательских ситуациях, в рамках постмодернизма произошло не столько изучение и анализ эпистемологических особенностей исторического знания, сколько их абсолютизация. В этих случаях обратное влияние постмодернизма на историческую науку приводит к акцентированию таких ее черт, как многоаспектность и субъективность, что противоречит реальной практике конкретных исследований, в ходе которых изучаются отдельные аспекты проблемы, строятся "правдоподобные" выводы, соответствующие данным источников. В то же время тот пафос, с которым постмодернисты относятся к гуманитарному знанию и культуре, не мог не повлиять на интенсификацию всех наук о человеке. Однако идеи хаоса, саморегуляции, ярко представленные в рамках современной синергетики, работают, по-видимому, только при глобальном подходе в социологии, экономике и демографии, когда множество интересующих историка факторов правомерно сводить к их, так сказать, равнодействующей, обеспечивающей саморегуляцию процессов. В конкретно-исторических исследованиях влияние подобной синергетической парадигмы, испытавшей частичное воздействие постмодернизма, выглядит неправомерным, поскольку историк, изучающий конкретные явления в ограниченном пространственно-временном диапазоне, привычно пользуется методами нахождения каузальных связей и факторов внешнего вынуждения и детерминации, различения социальных и культурологических отношений.

В целом историческая наука нуждается в рационалистической философии, способной преодолеть механицизм позитивизма и оправдывающей историческую истину не только на уровне исследований в рамках прагматизма и феноменологии, но и общефилософских рассуждений. В основе такой философии и теории истории, возможно, должен лежать постулат о роли информации в формировании и развитии социума. Представление о роли информации в развитии всякого, в том числе и исторического, знания очевидно. Поэтому понятие информации способно играть роль "единого первичного основания", лежащего в основе всех дальнейших рассуждений. При этом оперирование понятием "информация" в отличие от оперирования понятиями "язык" и "текст" обязательно предполагает всесторонний, в том числе и на уровне объяснения, а не только понимания, учет соотношения знака и реальности, что и свойственно подходу историка при осуществлении им конкретно-исторического исследования, а именно: необходимыми становятся рассуждения о содержательных различиях передачи, переработки и хранения социальной информации в разные исторические эпохи.


61 Финн В. К. Правдоподобные выводы и правдоподобные рассуждения. - Итоги науки и техники. Серия "Теория вероятностей. Математическая статистика. Теоретическая кибернетика", т. 28. М., 1993, с. 3 - 84; Хвостова К. В., Финн В. К. Проблемы исторического познания в свете современных междисциплинарных исследований. М., 1997, с. 107.


© biblioteka.by

Permanent link to this publication:

https://biblioteka.by/m/articles/view/ПОСТМОДЕРНИЗМ-СИНЕРГЕТИКА-И-СОВРЕМЕННАЯ-ИСТОРИЧЕСКАЯ-НАУКА

Similar publications: LBelarus LWorld Y G


Publisher:

Беларусь АнлайнContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://biblioteka.by/Libmonster

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

К. В. ХВОСТОВА, ПОСТМОДЕРНИЗМ, СИНЕРГЕТИКА И СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА // Minsk: Belarusian Electronic Library (BIBLIOTEKA.BY). Updated: 21.07.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/ПОСТМОДЕРНИЗМ-СИНЕРГЕТИКА-И-СОВРЕМЕННАЯ-ИСТОРИЧЕСКАЯ-НАУКА (date of access: 10.10.2024).

Publication author(s) - К. В. ХВОСТОВА:

К. В. ХВОСТОВА → other publications, search: Libmonster BelarusLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Беларусь Анлайн
Минск, Belarus
666 views rating
21.07.2021 (1177 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Узнайте, куда правильно подавать иск о правах на недвижимое имущество и какие органы и суды занимаются рассмотрением таких дел, чтобы защитить свои интересы и получить справедливое решение.
Catalog: Право 
4 days ago · From Беларусь Анлайн
  Основным свойством нейтральной зоны постоянного магнита является наличие направленной силы движения (магнитное самодвижение)с выраженным притяжением, по отношению к любому основному полюсу другого магнита. При движении магнитного поля нейтральной зоны параллельно оси намагниченности постоянного магнита вдоль плоскости проводящего контура - Возникает электрический ток.
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner
The main property of the neutral zone of a permanent magnet is the presence of a directional force of motion (magnetic self-motion) with a pronounced attraction, in relation to any main pole of another magnet. When the magnetic field of the neutral zone moves parallel to the magnetization axis of the permanent magnet along the plane of the conducting circuit - an electric current arises.
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner
Воздействие магнитного поля нейтральной зоны - Возникновение электрического тока в проводящем контуре, движущемся в магнитном поле нейтральной зоны.
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner
Properties of the magnetic field of the permanent magnet the neutral zone is the presence of force directed motion (self-motion magnetic) with a strong attraction towards any main pole of the other magnet (magnetized ferromagnetic primary pole permanent magnet).
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner
Воздействие магнитного поля нейтральной зоны - Возникновение электрического тока в проводящем контуре, движущемся в магнитном поле нейтральной зоны.
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner
Суммы прогрессий: 1,2,3,4,5..., -1,-2,-3,-4,-5... Можно найти с помощью формулы:Sn= (n²a₁+n)/2. Суммы прогрессий: 1,3,6,10,15..., -1,-3,-6,-10,-15... Можно найти с помощью формулы:Sn= ((n+a₁)³-(n+a₁))/6. Суммы прогрессий: 1,4,9,16,25..., -1,-4,-9,-16,-25... Можно найти с помощью формулы:Sn= a₁(n+a₁)(n²a₁+0.5n)/3. (где n - количество суммируемых членов, a₁ -первый член прогрессии).
5 days ago · From Andrei Verner
Progress Sums: 1,2,3,4,5..., -1,-2,-3,-4,-5... It can be found using the formula: Sn=(n²a₁+n)/2. Progress Sum: 1,3,6,10,15..., -1,-3,-6,-10,-15... It can be found using the formula: Sn= ((n+a₁)³-(n+a₁))/6. Progress Sum: 1,4,9,16,25..., -1,-4,-9,-16,-25... It can be found using the formula: Sn= a₁(n+a₁)(n²a₁+0.5n)/3. (Where n - is the number of summable terms, a₁ - is the first term of the progression).
5 days ago · From Andrei Verner
Столкновение газовых молекул-источник энергии. Собираем простой гальванический элемент (аналог всем известной батарейки). В раствор NaCl поместим два электрода с разностью потенциалов. При фиксированной нагрузки внешней цепи разрядим элемент. Не размыкая внешнюю цепь, накроем гальванический элемент стеклянной колбой. В смеси атмосферного воздуха, находящегося под колбой, повысим процентное содержание углекислого газа в несколько раз, путем введения углекислого газа под колбу. Зафиксируем восстановление заряда элемента.
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner
Collision of gas molecules is the source of energy. We assemble a simple galvanic cell (analogous to the well-known battery). We place two electrodes with a potential difference in a NaCl solution. With a fixed load of the external circuit, we discharge the cell. Without breaking the external circuit, we cover the galvanic cell with a glass flask. In the mixture of atmospheric air located under the flask, we increase the percentage of carbon dioxide several times by introducing carbon dioxide under the flask. We record the restoration of the cell charge.
Catalog: Физика 
5 days ago · From Andrei Verner

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

BIBLIOTEKA.BY - Belarusian digital library, repository, and archive

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

ПОСТМОДЕРНИЗМ, СИНЕРГЕТИКА И СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: BY LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Belarus


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android