Эту историю мне рассказал Дмитрий Яковлевич Фригер - артист Хабаровского краевого театра музыкальной комедии, заслуженный работник культуры России. В прошлом он сержант-разведчик, награжденный в годы войны орденом Красной Звезды и двумя медалями "За отвагу".

"Было это в 43-м под Конотопом. Командованию срочно потребовался "язык". Ночью подобрались мы к немецким позициям, подкараулили одного - здоровый такой рыжий детина оказался, еле заломали. Стал звать своих на помощь, но у нас был на этот случай проверенный метод: чтоб не кричал - горсть земли ему в рот да прикладом автомата по макушке... Перетащили его через нейтральную полосу, но у самых наших позиций немец очухался, и никто даже не успел среагировать, когда пленный схватил зубами медальон и тут же упал замертво. Яд у него там оказался.

Получили мы нагоняй от начальства: дескать, ни черта вы не можете, бездельники, еще разведчиками называетесь... Пришлось на следующую ночь идти вновь. Подползли к фашистскому блиндажу, забросали его гранатами. Старший сержант Кутмин меня в спину подталкивает: давай, мол, лезь первым. Спрыгиваю - внутри одни трупы. Всех положили. Ни одного живого, хоть вой от досады. И вдруг луч моего фонарика выхватывает какое-то шевеление. (Мы в отличие от немцев свои блиндажи особо не устраивали, спали прямо на земле, подстелив соломки. А те сколачивали нары.) И вот, приглядевшись, я увидел под нарами сапог, который потихоньку под доски втягивается. Я на радостях аж закричал: "Живой!" Вытащил немца, он, кстати, почти и не сопротивлялся. Доставили его к командиру, тут и выяснилось, что он музыкант. Да не простой, дирижер Берлинской оперы - в общем, знаменитость получается. А забрали его на службу прямо из-за дирижерского пульта. Видимо, у немцев уже к тому времени трудности с пополнением начались.

Интеллигентный человек оказался, дирижер-то наш - вежливый, культурный. Все твердил, что он "нихт стрелять!" Много рассказывал о русских композиторах: Мусоргском, Чайковском, Бородине. Я тогда впервые столько интересного о них услышал. Наверное, и командованию нашему немец всю необходимую информацию выложил, потому что после этого случая представили меня к медали "За отвагу"..."

Кто знает, может, сей эпизод и сыграл впоследствии решающую роль при выборе Дмитрием Яковлевичем мирной профессии. В 1946-м, подлечившись в госпитале после трех ранений и тяжелейшей контузии, последствия которой и по сей день дают о себе знать, он поступил в Хабаровское музыкальное училище и, еще будучи студентом, стал работать в театре музкомедии.

О его ярких ролях еще в 60-е писал журнал "Театральная жизнь". Многие сегодняшние маститые актеры считают его своим учителем. И по праву. Более полувека на подмостках одного, ставшего родным, театра - это тоже сродни подвигу.

К сожалению, недавно Дмитрий Яковлевич перенес инфаркт. Но когда мы с ним встретились, он уже шел на поправку. "Чтобы через три месяца я видела вас на сцене!" - сказала Дмитрию Яковлевичу лечащий врач, провожая фронтовика из санатория. Мне остается лишь присоединиться к этому пожеланию. Дай Бог, Дмитрий Яковлевич, чтобы рубцы на вашем сердце зажили...

Permanent link to this publication: