На протяжении второй половины XX в. заметное место в коптологии занимала гипотеза о монастырском происхождении гностических рукописей библиотеки Наг Хаммади. Приверженцы этой гипотезы предполагали, что гностики являлись членами коптских монастырских общин, в частности пахомианского устава. Несмотря на то, что на сегодняшний день исследователями представлены многие факты, говорящие о том, что гностики скорее всего не являлись монахами-пахомианами, не следует, однако, отвергать предположение о возможных взаимоотношениях и контактах между гностиками и монахами-пахомианами.

Гипотезу о взаимоотношениях, возникших в IV в. между гностиками и монахами-пахомианами, и дискуссию вокруг нее породило открытие папирусов картонажей кодексов гностической библиотеки Наг Хаммади. У гипотезы о взаимоотношениях монахов и гностиков нашлись как свои сторонники, так и противники.

А. Вейо, приведя существующие в историографии мнения, считает, что полностью отрицать возможность подобных контактов не стоит, но убедительных доказательств в пользу этой точки зрения нет [Veilleux, 1986, р. 306]. А. Л. Хосроев, наоборот, является противником этой гипотезы [Хосроев, 1997, с. 127 - 128]. Хотя А. Вейо и А. Л. Хосроев в своих работах сделали попытку подвести окончательный итог дискуссии о принадлежности трактатов Наг Хаммади пахомианским монастырям, Е. Випшицкая рассмотрела проблему возможных взаимоотношений гностиков и монахов-пахомиан с точки зрения папирологии, приведя веские свидетельства против доводов сторонников гипотезы о несомненных взаимоотношениях гностиков и пахомиан [Wipszycka, 2000, р. 188 - 189]. Между тем окончательно точку в этом вопросе может поставить лишь находка новых источников, благодаря которым можно было бы с полной уверенностью доказать или опровергнуть наличие подобных связей.

Хронологические рамки статьи обусловлены современными датировками гностических трактатов, составлявших основу религиозной, мистической и магической практики общины Наг Хаммади. В настоящее время библиотека Наг Хаммади датируется серединой - второй половиной IV в. [Хосроев, 1997, с. 223]. Тем не менее трактаты библиотеки имели хождение в Египте гораздо раньше. В IV в. усилившаяся церковь (об этом свидетельствует, в частности, пасхальное послание александрийского патриарха Афанасия, сделанное в 367 г.) вероятно вытеснила гностические и иные еретические христианские и нехристианские группы на юг страны.

Для решения вопроса о наличии гипотетических контактов гностической группы Наг Хаммади с пахомианскими монастырями можно использовать три различные категории источников: археологические (материалы раскопок экспедиции Дж. Робинсона), кодикологические (материалы папирусов, составлявших картонажи кодексов Наг Хаммади) и нарративные ("Паралипомена"). Конечно, и раскопки, и изучение папиру-

стр. 16

сов картонажей, и трактовка пахомианских сочинений не дают прямых сведений о связи монастырей и гностической группы Наг Хаммади. Но они свидетельствуют о том, что:

1) монастыри пахомиан и вероятный район существования гностической группы Наг Хаммади были расположены неподалеку друг от друга;

2) в источниках есть прямые и косвенные свидетельства наличия двусторонних контактов "неортодоксальных" христиан и монахов пахомианского союза.

Библиотека Наг Хаммади была найдена в Верхнем Египте, в районе современной деревни Хамра Дум. Как показали прошедшие в три сезона археологические раскопки экспедиции, которую возглавлял Дж. Робинсон, на этой территории, близ Хенобоскиона, были расположены безымянный монастырь, вошедший в состав пахомианского союза, а также пахомианский монастырь Пбоу. Относительная близость места захоронения гностической библиотеки и расположения монастырских общин позволяет предположить наличие контактов между ними.

Поскольку археологический контекст библиотеки Наг Хаммади безвозвратно утрачен (рукописи по частям были проданы на черном рынке Египта), исследователи попытались обнаружить археологический материал, связанный с деятельностью гностической группы в районе Наг Хаммади.

Первый сезон раскопок прошел в 1975 г. под руководством Дж. Робинсона и Т. Севе-Содерберга. Основная цель экспедиции состояла в том, чтобы, сопоставив все имеющиеся данные, определить местонахождение захоронения гностических рукописей. К тому же предполагалось изучить гробницы времен VI династии. Вспомогательная задача диктовалась необходимостью проведения расследования обстоятельств находки рукописей гностической библиотеки, поскольку до 1975 г. исследователям приходилось в основном руководствоваться сведениями, изложенными Жаном Дорессом в своей книге [Doresse, 1958]. Дж. Робинсон стал заниматься изучением района распространения пахомианского монашеского движения, поскольку этот район был частью территории предполагаемого региона открытия гностических рукописей.

Экспедиция определила место находки рукописей по фотографиям Ж. Доресса и обнаружила пещеры, в одной из которых, по свидетельствам Мухаммеда Али - местного феллаха (крестьянина), нашедшего гностическую библиотеку, - он увидел опечатанный сосуд, внутри которого и оказалась библиотека. В результате магнитометрической разведки, которую проводил Ф. Хаммонд, никаких подземных аномалий обнаружено не было, и бытовавшая ранее версия о находке рукописей на кладбище не подтвердилась, поскольку никаких следов этого некрополя в районе пещер Гебель эль-Тариф обнаружено не было [Robinson, Elderen, 1976, p. 20].

Мухаммед Али, который сначала указал Дж. Робинсону на гробницу Таути времен VI династии, где якобы он и нашел кодексы в запечатанном сосуде высотой около 60 см [Robinson, Elderen, 1976, p. 19], начал неоднократно менять свои показания. В результате обследования пещер в районе находки рукописей Наг Хаммади членами экспедиции была найдена керамика эпохи Нового царства и Византийского периода.

В 1976 г. прошел второй сезон раскопок, в ходе которого был обследован район деревни эль-Каср, расположенной на месте монастыря Хенобоскион. В первые века здесь располагалась деревня, где Пахомий стал монахом и жил в пещере отшельника со своим духовным отцом Паламоном: "И Пахомий, добравшись до Верхней Фиваиды, пришел в церковь деревни, называемой Хенобоския (Χηνοβοσκεια, ). И получив там наставления (в правилах веры), был крещен. И когда рассказали ему об отшельнике по имени Паламон, пришел к нему, чтобы вести уединенную жизнь" (Vitae Pachomii G1 § 5 - 6) [пер.: Хосроев, 2004].

После того как были основаны монастыри в Табеннеси (Ταβεννησις) и в Пбоу (Πβαν), некий независимый монастырь в Хенобоскионе присоединился к монашеско-

стр. 17

му движению, став третьим монастырем пахомиан: "...пришел некий старый аскет по имени Эпонух (Επωνυχος, ), отец другого монастыря старых братьев. И просил он (Пахомия), чтобы принял его обитель в общежитие братьев. Называется же эта обитель Хенобоскион" (Vitae Pachomii G1 § 54).

Экспедиция Дж. Робинсона обнаружила в эль-Касре множество каменных блоков и фрагментов статуй, подтвердив тем самым существование Хенобоскиона. Здесь были найдены также предметы, относящиеся к римскому периоду истории Египта, - римская монета времен африканского наместничества Веспасиана, которую Дж. Робинсон и Б. ван Элдерен продатировали 25 г., и эпиграфическая надпись, относящаяся к эпохе правления императора Адриана (начало II в.) [Elderen, Robinson, 1978, p. 52]. Каменный блок, на котором и была выбита надпись, служил порогом одного из домов деревни эль-Каср.

Надпись состоит из двух строк, центральные части которых (приблизительно 50 см) были стерты непрерывным, на протяжении жизни многих поколений, использованием порога. Однако исследователям удалось прочитать начало и окончание каждой линии, кроме мест, скрытых косяками двери:

ΠΕΡΑΥΤΟΚΡ ΤΡΑΙΑΝ

ΔΡΙΑΝΟ ΤΥΧΗΣ

Возможная реконструкция надписи, предложенная Дж. Робинсоном и Б. ван Элдереном, выглядит так:

υ] περ Αυτοκρ[ ατορος Καισαρος] Τραιαν[ ου

Α] δριανο[υ Σεβαστου αγαθηφ] τυχης

"Для Самодержца Цезаря Траяна Адриана священного - (желаю) доброй судьбы". Как явствует из надписи, она относится ко времени императора Адриана, что на сто лет раньше основания монастыря Хенобоскиона. Она представляет собой формулу, характерную для различных посвятительных надписей1. Поскольку подобные тексты, как правило, сопровождали некий довольно крупный объект, посвящаемый тому или иному человеку или божеству (статую, храм и т.п.), а сама эта надпись предположительно была составлена по столичному канону, то можно предположить, что Хенобоскион во II в. был богатым и развитым центром (сомнительно, чтобы подобный блок феллахи вывезли из Фив, которые находятся примерно в 90 км выше по течению Нила).

Экспедиции под руководством Дж. Робинсона не удалось найти место, где была спрятана библиотека Наг Хаммади, а также обнаружить другие материальные свидетельства существования гностической группы в районе Наг Хаммади. Но, помимо всего прочего, ее членами на месте поселения Хенобоскион были обнаружены свидетельства существования безымянного монастыря, вероятно, монастыря Эпонуха. Неизвестно, по каким правилам был организован этот монастырь до его вхождения в пахомианский союз [Хосроев, 2004, с. 53]. Успехом экспедиции стало протоколирование рассказа феллаха Мухаммеда Али об обстоятельствах находки гностической библиотеки.

Как отмечал Б. ван Элдерен, подводя итог археологическому исследованию района Наг Хаммади, проведенному во второй половине 1970-х гг., последующие археологические исследования в этой области должны предоставить больше информации, необходимой для того, чтобы проследить развитие религиозных движений в этой части Верхнего Египта [Elderen, 1980, р. 26]. Поэтому археологический и исторический контекст существования здесь гностической группы Наг Хаммади и в целом религиозной ситуации в этом районе Верхнего Египта можно будет восстановить только благодаря

1 См. тексты различных посвятительных надписей эллинистического периода [Bernard, 2001] и греко-римского периода в целом [Kayser, 1994].

стр. 18

полномасштабным работам или, что вероятнее всего, случайному открытию, которое не останется вне поля зрения Службы древностей АРЕ и египетского правительства.

Определить, к какому типу относилась гностическая группа Наг Хаммади (гностики-"аскеты", призывающие к уходу от мира, или те из гностиков, кто предлагал наслаждаться радостями жизни), довольно сложно, поскольку трактаты, входящие в состав библиотеки Наг Хаммади, были написаны как первыми, так и вторыми и имеют различную природу [Robinson, 1977, р. 1 - 10]. В частности, среди них содержатся и гностические сочинения, которые призывают к бегству от мира и людской толпы. Исходя из этого, можно допустить, что монахов могли привлекать некоторые мотивы гностических догматов, касающиеся спасения. Правда, при этом они вполне могли и не придерживаться этих установлений. К тому же, как отмечает А. Вейо, нет никаких видимых доказательств того, что хотя бы один трактат Наг Хаммади базируется на ортодоксальных монашеских сочинениях и, наоборот, ни в одном монашеском источнике нет параллелей с коптским текстом рукописей Наг Хаммади [Veilleux, 1986, р. 291].

Несмотря на строгость пахомианских правил, монастыри союза иногда взаимодействовали с местным населением и даже в некоторых случаях выступали посредниками при решении финансовых вопросов2. Эта относительная открытость пахомианских монастырей также может служить косвенным подтверждением возможности контактов с гностическими группами в районе Хенобоскиона. Но Е. Випшицкая отмечает, что NH VII12C вряд ли мог принадлежать монахам-пахомианам, поскольку устав пахомиан был достаточно строг в отношении свободы торговли и производства [Wipszycka, 2000, р. 182].

Косвенные данные о существовании взаимоотношений между монахами пахомианских монастырей и "еретиками" и "язычниками" также содержатся в "Паралипомене", написанном анонимным автором. Пожалуй, нельзя говорить о каком-то гностическом происхождении монашествующих еретиков, описанных в § 33 "О еретиках, которые носят одежды из шерсти", или том, что в § 37 "Об идолопоклонничестве" речь идет о представителях некой гностической группы. Тем не менее эти сведения представляют ценность как свидетельства о нехристианском (или "неортодоксальном" христианском) окружении монахов пахомианских монастырей.

Вероятно, что аскезе предавались в районе Фиваиды не только монахи из монастырей пахомианского союза, но и некие члены общины, названные в тексте "монашествующими еретиками". Из текста можно сделать вывод о том, что от всех остальных эти люди отличались своими шерстяными одеждами, власяницами, которые они носили: "Однажды несколько монашествующих еретиков, которые носили власяницы, услышали о святом Пахомии. Пришли они в его монастырь и сказали братьям: "Наш отец послал нас к вашему великому (отцу) со словами: "Если ты действительно Божий человек и если ты уверен, что Бог тебя слышит, давай вместе перейдем реку, ступая ногами (по воде), чтобы мы узнали, кто из нас более приятен Богу""" (Par. § 33) [пер.: Хосроев, 2004]. Сомнительно, чтобы эти монашествующие еретики пришли к Пахомию из-под Диосполиса Магна (Фив) или из области Среднего Египта. Вероятнее всего районом их аскетической практики были окрестности монастырей Хенобоскиона или Пбоу, поскольку в тексте "Паралипомена" говорится, будто еретики пришли лично к Пахомию.

В своем ответе еретикам Пахомий говорит о них, своей братии и мирянах, "которые благочестиво мыслят". Следовательно, судя по всему, миряне, благочестиво мыслящие, не являются еретиками: "...разгневался он (Пахомий)... и сказал: "...такие предложения чужды Богу и совершенно чужды нашему образу жизни...они не свойственны даже мирянам, которые благочестиво мыслят"" (Par. § 33).

2 Например, письмо женщины двум монахам с просьбой о посредничестве в сделке NH VII12C.

стр. 19

Но пахомиане предпочитали не обращать внимания на этих монахов-еретиков, в чем проявляется истинно христианский путь аскезы. Поэтому Пахомий приказывает братии не поддаваться на уловки монахов-еретиков и не становиться тщеславными. Более того, поскольку предложение подвергнуть Пахомия испытанию названо "сатанинскими уловками", можно еще раз убедиться в том, что взгляды монахов-еретиков и Пахомия кардинально отличались друг от друга.

Так чем же все-таки были обусловлены контакты между монахами и еретиками? Естественно, необходимо понимать, что текст источника в более поздние времена прошел многократную редакторскую обработку, и, в частности, сведения, касающиеся взаимоотношений пахомиан и тех, кто назван в тексте "еретиками" и "язычниками", безусловно были искажены в ходе последующих правок. Но сам факт прихода монашествующих еретиков, в некотором роде конкурентов пахомиан по аскезе, в монастырь не для того, чтобы испытать Пахомия (что пытались показать анонимные редакторы и авторы текста), а чтобы сравнить свои духовные силы с его силами в мистическом испытании, может говорить о контактах между монастырскими общинами пахомиан и некими еретиками (не только язычниками, но и неортодоксальными христианами).

Интересно и другое место в "Паралипомене", где говорится об отношении Пахомия к язычникам. Оно наводит на следующую мысль: Пахомий мог быть знаком и с особенностями гностической теологии и мифологии: "...сказал Пахомий против идолопоклонничества: "Это безбожие! Но какой-нибудь язычник скажет: "Не служу я бесам, но Богу. И даже если есть у меня идолы, то через них призываю я силы Бога, как богов, а через них и великого Бога. И великий (Бог) не печалится, и он достижим, если имеет под собой других богов""" (Par. § 37). У язычников, с которыми полемизировал Пахомий, были идолы, использовавшиеся ими в ходе религиозных, а вероятнее всего, и магических обрядов. Из текста следует, что некоторые "язычники" верили: единому Богу подчиняются некие боги более низкого ранга. Великий Бог достижим. Религиозная система этих язычников несколько походила как на гностические построения, так и на магические ритуалы гностицизма. Впрочем, говорить серьезно о том, что этот отрывок посвящен полемике пахомиан с гностиками, нельзя, поскольку Пахомий здесь мог полемизировать как со сторонниками гностицизма, так и с теми, кто придерживался египетских религиозных представлений, с герметистами или же с неоплатониками. Нельзя также забывать о том, что в Египте в этот период наблюдалась, как любезно обратил мое внимание на эту проблему А. А. Войтенко, определенная религиозная "чересполосица". Например, достаточно вспомнить сюжет из "Истории египетских монахов", где говорится о состязании монаха и манихея в одном египетском городе (Н. М., X).

"Паралипомена" рисует образ Пахомия, борющегося против наседающих еретиков и язычников, которые служат бесам, и утверждающего истинное христианство. Но позиция его как пропагандиста христианства заключалась только в сопротивлении бесовским уловкам. Он также обращал язычников (то есть нехристиан) в христианство: "Об этом следовало молчать до тех пор, пока Бог не подаст знак обратить этих (язычников) к истине, и мне дана была эта благодать" (Par. § 37). Вероятно, что пропаганда христианства среди окрестного населения была одной из задач Пахомия, а в этой сфере он конкурировал как с монашествующими еретиками, так и с язычниками. Пахомиане (и последующие богословы, редактировавшие агиографические тексты) могли отнести гностическую группу Наг Хаммади к любой из этих двух категорий.

Бесспорно одно - практически все религиозные группы Египта взаимодействовали друг с другом, причем эти контакты могли быть вполне мирными или же принять форму идейной борьбы. Вероятно, имелись и случаи перехода отдельных членов одного религиозного течения в другое, поскольку в процитированном выше отрывке ясно указывается на то, что Пахомий обращал язычников в христианство.

стр. 20

Судя по материалам картонажей, существовала, вероятно, еще одна форма возможного взаимодействия монастырей и гностической группы. Дело в том, что в скрипто-рии могли переписываться и монастырская документация, и сочинения гностиков. Однако вопрос о принадлежности этого скриптория пахомианскому монастырю спорен, и ответ на него может быть найден только в будущем, с введением в научный оборот новых источников. Е. Випшицкая замечает, что нельзя считать, будто все папирусы картонажей имеют отношение к одной территории, хотя это и вероятно [Wipszycka, 2000, р. 180].

Поскольку в текстах трактатов, составляющих гностическую библиотеку Наг Хаммади, сочинения монахов напрямую не упоминаются, а христианских идей в той форме, в какой они принимались коптскими монахами, там также не содержится [Veilleux, 1986, р. 291 - 292], то при рассмотрении вопроса о возможных взаимоотношениях монахов-пахомиан и гностической общины Наг Хаммади тексты картонажей могут служить лишь косвенными источниками. Картонаж представлял собой склеенные в несколько слоев использованные и потому ненужные папирусы, преимущественно юридического (тексты различных договоров), административно-правового (законодательные акты и прошения, обращенные к властям) и бытового характера (частная переписка). Папирусы были написаны на греческом и коптском языках. Склеенный из папирусов картонаж заворачивался в кожу и служил обложкой для составленного из нескольких гностических трактатов кодекса.

Как отмечают исследователи, библиотека Наг Хаммади была составлена из малых собраний, в каждое из которых входило несколько кодексов [Robinson, 1975, р. 171 - 176]. Однако Е. Випшицкая замечает, что по почерку практически невозможно установить не только конкретного писца, но и скриптории, где были произведены тексты картонажей [Wipszycka, 2000, р. 188]. Содержание же папирусов картонажа VII кодекса позволяет предположить, что он был записан в монастырском скриптории (что сомнительно) или в скриптории, обслуживавшем группу монастырей, поскольку практически все папирусы, использованные в обложке гностического кодекса, которые удалось прочитать, имеют прямое отношение к жизни и деятельности монахов. Это отрывок из Книги Бытия (NH VII 89c - NH VII 93c), фрагмент послания или проповеди (VII 100c), и, наконец, монашеская переписка (NH VII 94c - NH VII 99c; NH VII 104c, NH VII 101c, NH VII 103c, NH VII 105c). Так как, по крайней мере, один кодекс библиотеки Наг Хаммади мог быть переписан (или, возможно, составлен и переплетен) в скриптории, который обслуживал монастыри. Можно предположить, что гностическая группа Наг Хаммади и монашеская, возможно пахомианская, община были как-то связаны друг с другом.

Однако Е. Випшицкая утверждает, что тексты картонажей и тексты трактатов Наг Хаммади не были тесно связаны между собой, поскольку обложки легко примыкались к кодексам и могли быть изготовлены в скриптории, а присоединены к кодексам уже в другом месте. Кроме того, обложки кодексов были долговечнее, чем сами кодексы, написанные на хрупком папирусе - поэтому обложки могли использоваться многократно [Wipszycka, 2000, р. 188].

Говорить о характере возможных взаимоотношений между гностиками и монахами довольно трудно в силу отсутствия источников, в которых содержалась бы информация относительно их финансово-экономических или религиозных аспектов. Если бы монахи местного монастыря считали гностиков Наг Хаммади еретиками и грешниками, и, следовательно, своими лютыми и непримиримыми врагами, какими те предстают в сочинениях александрийского богослова Климента Александрийского, то тогда в скриптории (если остановится на предположении, что он все же был монастырский) не стали бы переписывать книгу, содержание которой составляли еретические, с точки зрения ортодоксального христианства и александрийского богословия, трактаты. То, что могло рассматриваться как ересь в 60-х гг. IV в., могло не быть таковой 30 годами ранее [Wipszycka, 2000, р. 180].

стр. 21

Попытаться отождествить неизвестный скрипторий, где, вероятно, был переписан, по крайней мере, один кодекс Наг Хаммади, с каким-либо монастырем пахомианской конгрегации позволяет письмо эконома (, или οικονομος, - монах, ведающий всеми хозяйственными делами монастыря) [Хосроев, 2004, с. 115 - 116] Папнуте () некоему Пахомию () (NH VII 97c - NH VII 99c). Хотя Дж. Барнс и Дж. Шелтон утверждают, что нет никаких оснований считать, будто Пахомий, упоминаемый в письме, и есть легендарный Пахомий Великий [Barns, 1981, р. 139; Shelton, 1981, р. 10 - 11], который создал монастыри пахомианского устава и был их настоятелем, однако все же такую возможность отрицать нельзя. Косвенным указанием служит то, что все топонимы, касающиеся района Наг Хаммади, содержатся именно в текстах папирусов VII кодекса. Эконом монастыря мог отчитываться в своем письме Пахомию о текущем состоянии дел. К сожалению, текст письма сильно поврежден, но сохранилась формула, характерная для многих коптских источников эпистолярного жанра:

Моему возлюбленному отцу Пахомию,
Папнуте, в Господе, здравствовать!
Прежде всего я приветствую тебя
сегодня, я приветствую моего брата Э...

К тому же, если принять реконструкцию NH VII 97c verso 6, сделанную Дж. Барнсом [Barns, 1981, р. 139] (как отмечает Е. Випшицкая, к этой реконструкции надо подходить с осторожностью, так как она является предположением Дж. Барнса) [Wipszycka, 2000, р. 182]) и Г. Брауни,

"Пошлите моему пророку отцу
Пахомию, от Папнуте...", -

то гипотетическое предположение о том, что письмо адресовано аве Пахомию, обретает некоторую основу, поскольку, по замечанию Дж. Геринга [Barns, 1981, р. 141], подобная формула была использована в более позднем арабском тексте, где речь идет о Пахомий Великом. Соответственно можно предположить, что скрипторий, в котором одновременно писались (или хранились) письма, мог по заказу группы Наг Хаммади переписывать и гностические рукописи. К сожалению, неизвестно, были ли монахи лично заинтересованы в выполнении этой работы или просто выполняли заказ.

Дж. Шелтон полагает, что следует весьма осторожно относиться к решению вопроса о принадлежности скриптория и источника папирусов, ставших частью картонажей кодексов Наг Хаммади, разных по своему типу и языку [Shelton, 1981, р. 10 - 11]. Вполне возможным может быть и то обстоятельство, что трактаты кодекса VII переписывали не в монастырском скрипторий, а лишь используя монастырские материалы. Хотя предположение Дж. Шелтона о том, что вероятный источник папирусов для картонажей - городская свалка, сомнителен, поскольку в этом случае превалировали бы документы светского характера, никак не связанные с монашеской деятельностью. Е. Випшицкая вводит гипотезу о торговце использованными папирусами, которому монахи продавали макулатуру, а торговец, в свою очередь, продавал эти папирусы ремесленнику, изготовлявшему обложки для различных книг [Wipszycka, 2000, р. 188 - 189]. Но даже в связи с вышеизложенными мнениями специалистов кажется странным совпадение "монашеской" направленности содержания трактатов VII кодекса и материалов картонажа VII кодекса, каждый из которых связан с монашескими общинами, хотя Е. Випшицкая говорит в данном случае об иных монахах или отшельниках, а не о монахах-пахомианах.

стр. 22

Если прочесть тексты картонажей библиотеки Наг Хаммади, то можно увидеть, что несколько раз встречаются топонимы района Наг Хаммади, в котором была найдена гностическая библиотека - названия места и монастыря Хенобоскион и города Диосполиса. Например, топоним Диосполь встречается в папирусах картонажа именно VII кодекса:

Διοσπολ - 101 v (NHC VII)

Διος πολις 101 v. n. (NHC VII)

Διοσπολ ιτης νομος 64. 5 (NHC VII)

В тексте картонажных папирусов V и XI кодекса встречается топоним Хенобоскион:

Χηνοβοσκια 31.3 (NHC V)

Χηνοβοσκι της 153.9 (NHC XI)

Названия "Диосполис" и "Хенобоскион" наблюдаются в тексте картонажей сравнительно чаще, чем другие топонимы Верхнего Египта3. Это может свидетельствовать о том, что частично картонажи из этих папирусов могли быть произведены где-то в районе Хенобоскиона или Диосполиса.

Гностические группы Верхнего Египта и пахомианские монастыри были связаны друг с другом, во-первых, благодаря своему географическому расположению. Об этом свидетельствует близость места обнаружения библиотеки Наг Хаммади и расположения пахомианских монастырей - эти объекты находятся на расстоянии всего нескольких километров. Во-вторых, тексты источников отражают наличие возможных контактов между пахомианами и другими религиозными группами Верхнего Египта, в частности гностиками. И наконец, в-третьих, для Египта IV в. была характерна религиозная "чересполосица" (близкое соседство различных религиозных течений). Именно ее надо учитывать, говоря о возможных контактах между гностиками и монахами-пахомианами.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Хосроев А. Л. Из истории раннего христианства в Египте. М., 1997.

Хосроев А. Л. Похожий Великий (Из ранней истории общежительного монашества в Египте). СПб., 2004.

Bams J. W. The Coptic Papyri // Greek and Coptic Papyri from the Cartonnage of the Covers I Ed. Bams J. W., Browne G. M., Shelton J. C. Leiden, 1981.

Bernard E. Inscriptions Grecques d'Alexandrie Ptolemdique. Le Caire, 2001.

Doresse J. Les Livres secrets de Gnostiques d'Egypte. P., 1958.

Elderen van B., Robinson J. The Second Season of the Nag Hammadi Excavation // Newsletter of American Research Center in Egypt. N 104. Spring 1978.

Elderen van B. The Fourth Season the Nag Hammadi Excavation // Newsletter of American Research Center in Egypt. N 111. Spring, 1980.

Kayser F. Recueil des Inscriptions Grecques et Latines. Le Caire, 1994.

Robinson J. The Construction of the Nag Hammadi Codices // Essays on the Nag Hammadi Texts / Ed. Krause M. Leiden, 1975.

Robinson J., Elderen van B. The First Season of the Nag Hammadi Excavation // Newsletter of American Research Center in Egypt. N 96. Spring 1976.

Robinson J. Introduction // The Nag Hammadi Library in English / Ed. Robinson J. N.Y., 1977.

Shelton J. C. Introduction // Greek and Coptic Papyri from the Cartonnage of the Covers I Ed. Bams J. W., Browne G. M., Shelton J. C. Leiden, 1981.

Veilleux A. Monastism and Gnosis in Egypt // The Roots of Egyptian Christianity / Ed. Pearson B. A., Goering J. E. Philadelphia, 1986.

Wipszycka E. The Nag Hammadi Library and the Monks: a Papyrologist's Point of View // The Journal of Juristic Papyrology. Vol. XXX (2000).

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

H. M. - "История египетских монахов" (Historia monachorum in Aegypto).

NHC - Nag Hammadi Codices.

NH VII 2C - NH VII 105c - Nag Hammadi Cartonnages.

Par. - "Паралипомена" (Paralipomena).

Vitae Pachomii G1 - "Житие Пахомия", греческая версия (Vitae Pachomii, vita prima).

3 Ср. с таблицей VI [Greek and Coptic Papyri, 1981, p. 110].

Permanent link to this publication: