На территории ГДР живет славянское национальное меньшинство, представители которого называют себя сербами. В русской литературе они именуются в отличие от сербов гогославянских сербами лужицкими, или сербами-лужичанами. Это остатки мильчан и лужичан - полабославянских племен, почти полностью ассимилировавшихся с окружающим немецким населением. В настоящее время лужицких сербов насчитывается около 100 тыс., сосредоточены они в основном в районах Коттбуса и Дрездена, а их культурным центром является г. Баутцен (Будышнн). Все они владеют немецким языком как родным. В ГДР лужицкие сербы впервые в истории пользуются одинаковыми с немцами правами.
Центральным научным учреждением лужицких сербов является созданный в 1953 г. при Центральном институте истории АН ГДР Институт изучения сербского народа в Баутцене. Сотрудниками его уточнена численность лужицких сербов, границы их расселения, изучаются их нравы и обычаи, культура, современная жизнь. Институтом изданы работы, освещающие различные стороны жизни сербов-лужичан в прошлом и настоящем, положение и классовую борьбу крестьян, развитие производительных сил, язык и литературу, национальное возрождение и т. д. На этих работах основывается обобщающий четырехтомный труд по истории лужицких сербов, изданный одновременно на немецком и серболужицком языках и охватывающий период с древних времен до наших дней. Перед нами, по существу, первый опыт систематического и подробного изложения пути, пройденного малым славянским народом за полтора тысячелетия.
Первый том1 , основными авторами которого являются Я. Бранкачк и Ф. Метшк, охватывает период с древних времен до 1789 года. Он начинается с характеристики географических условий существования серболужицких племен, установления границ и времени их расселения. Заключения авторов основаны на данных археологии, но используются и все имеющиеся письменные свидетельства. Изложение говорит о высоком уровне археологической изученности территории расселения лужицких сербов. То же можно сказать и о всех существующих письменных источниках.
Основное внимание в первой части тома, доводящей изложение до начала XV в., уделено развитию производительных сил и социальных отношений у лужицких сербов в период раннего средневековья. Хотя не все аспекты названных проблем освещены одинаково полно (что связано с наличием источников), возникает достаточно ясная картина упорного освоения лужичанами их территории расселения, развития орудий труда, производства предметов потребления, возникновения и развития торговых центров, градов, средневековых городов. На основании источников доказывается, что лужицкие сербы были народом земледельческим уже к моменту заселения ими данной территории, что важную роль играло у них скотоводство, тесно связанное с земледелием. Охота для главной массы населения не была экономической необходимостью. Этот вывод представляется важным, в частности, потому, что в литературе можно встретить утверждения, будто полабские славяне занимались либо охотой, либо ры-
1 "Geschichte der Sorben". Bd. 1. J. Brankack, F. Metsk. Von den Anfangen bis 1789. Mit Beitragen von I. Gardns, J. Knebel, S. Musiat, B. Nawka, J. Raupp, H. Schuster-Sewc. VEB Domowina-Verlag. Bautzen. 1977. 332 S.; "Stawizny Serbow. Wot pocatkow hac do leta 1789". Zw. I. Doniowina. Budysin. 1977. 312 str.
стр. 162
боловством, а уровень развития производительных сил был у них самым низким. В томе проводится аргументированная критика измышлений и поверхностных утверждений немецкой литературы XIX-XX вв. относительно отсталости и дикости славянских племен.
Весьма подробно и тщательно авторы прослеживают социальную структуру лужицких сербов от родового строя до феодального общества. Приводимый материал позволяет сделать заключение, что у них имели место те же закономерные изменения в социальной структуре, что и у соседних народов, славянских пне славянских. В политическом развитии до X в. устанавливаются две фазы: мирного развития с V по VIII в. и военных столкновений со времен Карла Великого до 906 года. После этого начинается экспансия саксонского (немецкого) дворянства, которая и ликвидировала политическую независимость лужицких сербов. Насколько позволяют источники, в томе рассматривается их ожесточенное сопротивление наступлению немецких феодалов. Но борьба была неравной: племенного ополчения оказалось явно недостаточно для сохранения свободы. Территория серболужицких племен вошла в состав немецкого государства. Место сербских политических институтов с 945 г. занимает немецкая феодальная администрация. К XIII в. в сербских областях окончательно укрепляются феодальные отношения.
Указывая на враждебное к лужицким сербам отношение вторгавшихся на их территорию завоевателей, на их жестокости, неразборчивость в средствах осуществления экспансии, авторы показывают, что полабские славяне не ограничивались пассивным сопротивлением. Как только немецкое господство ослабевало, они сами нападали на соседние немецкие земли, брали пленных, легли и разрушали селения. В завоеванных землях немецкие феодалы расправлялись со славянами как с военным противником, как с повстанцами. Однако завоеватели предпочитали все же истреблению эксплуатацию. Авторы, опираясь на источники, полагают, что не было массового сгона лужицких сербов с их земель в процессе немецкой колонизации. Поселенцы получали земли для раскорчевки и занимали участки лишь на границе региона, что способствовало сохранению его коренного населения. Много деревень колонистов возникло на неосвоенных землях. Были случаи, когда лужицкие сербы вытеснялись или отселялись в другие места, но в целом колонизация шла не за счет местных крестьян. Впрочем, была и существенная разница в положении этнически разнородного сельского населения: немецкие крестьяне считались свободными и получали землю в собственность, тогда как серболужицкие были лишь держателями земли и им запрещалось расширять свои участки.
Источники не дают оснований для того, чтобы говорить о массовой христианизации лужицких сербов. Этот процесс проходил постепенно и в течение длительного времени. Не случайно языческие элементы в их быте встречались еще в период позднего средневековья. Вопрос о выплате податей в пользу церкви является одним из наиболее разработанных в томе. Здесь нарисована яркая картина грабежа сельского населения церковью.
Особенностью тома является показ нарастания этнических противоречий наряду с социальными. До этого серболужицкие и немецкие крестьяне и население городов выступали единым фронтом против классовых угнетателей. Авторы показывают, что в период военных столкновений между государствами Центральной Европы чешские и польские феодалы грабили и уводили в плен местное население, невзирая на его славянскую принадлежность. Национальные конфликты возникают в XIV и нарастают в XV в., их главной причиной является столкновение экономических интересов сербских и негецких жителей. Во всяком случае, первые запреты употреблять сербский язык были продиктованы именно экономическими соображениями.
Переходя к характеристике положения лужицких сербов в период позднего феодализма, авторы констатируют, что на сербах в той же мере, как и на немецком населении, отразились все последствия Реформации, Тридцатилетней войны, "второго издания крецостничества". Лужицкие сербы жили главным образом вне городов и поэтому особенно сильно ощущали на себе процесс развития фольварка. Вместе с немецкими крестьянами они вели антифеодальную борьбу, в том числе и в ходе Великой Крестьянской войны 1525 года. Однако, учитывая, что лужицкие сербы жили еще сплошной массой, авторы считают возможным говорить о некоторых особенностях
стр. 163
классовой борьбы сербских крестьян. Во-первых, их движение началось уже после спада Крестьянской войны в остальных районах Германии и было, таким образом, изолированным. Во-вторых, выступления сербских крестьян имели исключительно социально-экономический характер, были направлены только против повинностей и угнетения, а идеи Реформации для них значения не имели. В-третьих, города не поддержали сербских крестьян, поскольку сами были феодальными владельцами деревень. Выделив эти особенности выступлений серболужицких крестьян в 1525 г., авторы приходят к заключению об отсутствии непосредственной связи между неудавшейся ранней буржуазной революцией в Западной и Центральной Германии и сербскими крестьянскими волнениями.
Не менее интересно и другое наблюдение, касающееся причин и условий возникновения крестьянских восстаний в эпоху позднего средневековья. В томе убедительно доказывается, что районы наиболее сильного угнетения не всегда совпадают с районами самых ожесточенных классовых битв. Сопротивление крестьян оказывается наиболее сильным в тех районах, где угнетение осознавалось как несправедливость, где у народных масс появлялась надежда на улучшение создавшегося положения. Антифеодальную борьбу крестьяне сербских деревень вели с большим упорством и ожесточением. Для нее были характерны самые различные формы и методы: невыплата податей, невыполнение повинностей, отказ от барщинных работ, жалобы на помещиков и тяжбы с ними в высших судебных учреждениях, массовое бегство из поместий и открытые выступления с применением насилия по отношению к господину и его администрации. Отчаянное сопротивление лужицких сербов послужило феодалам поводом для того, чтобы говорить об особом "вендском характере" - склонности к неподчинению, строптивости, бунтарству, недисциплинированности и т. п. Подобными характеристиками изобилуют источники.
Выступления сербских крестьян, как правило, заканчивались поражением. Но в томе приводятся факты, свидетельствующие о том, что в некоторых случаях (правда, редких) правительства немецких княжеств должны были идти на частичные уступки, чтобы, например, предупредить распространение "беспорядков", предотвратить или приостановить бегство крестьян из поместий. В некоторых случаях верховные органы власти выносили судебные решения в пользу крестьян или приостанавливали действие распоряжений местных властей, например, о запрещении проповеди на серболужицком языке. Этими мерами поддерживались царистские иллюзии и одновременно создавался контингент "верных короне" подданных в среде лужицких сербов.
Подробное изучение взаимоотношений между крестьянами, феодалами и государственной властью, осуществленное авторами, позволяет, как нам представляется, ответить на вопрос, который был загадкой для домарксистской историографии, - об удивительной живучести сербов-лужичан. Ученые XIX в., в том числе и русские, посещавшие Лужицы и наблюдавшие усиление германизации, считали чудом, что этот народ полностью еще не ассимилирован. Ныне ясно, что это объясняется его упорной борьбой за существование, прежде всего классовой, а затем и национальной. Такой вывод напрашивается из материала, содержащегося в рецензируемом труде.
Кроме классовой борьбы, много места отводится в томе социальной структуре лужицких сербов, отношению к ним политической надстройки немецких княжеств, экономическим, социальным и этническим отношениям в городах того региона, где проживали лужичане, конфессиональным условиям. С большим интересом читаются разделы об образе жизни сербов и народной культуре, о характере крестьянского хозяйства, орудиях труда и быта, форме селений, жилье и хозяйственных постройках, ремесле и ремесленных изделиях. Значительное место отводится описанию обрядов, праздников, форм духовной жизни и художественного народного творчества лужицких сербов. Авторы отмечают, что и в эпоху позднего средневековья подавляющая масса сербских крестьян не знала немецкого языка. В то же время часть живущих в городах лужицких сербов усвоила немецкий язык, перенимала немецкую культуру. Но и здесь такие правовые акты, как принятие присяги, проводились на родном языке. От разделов о жизни и быте народа остается яркое впечатление. Очень четкое изложение подкрепляется здесь многочисленными фактами и примерами из источников.
стр. 164
История лужицких сербов излагается в томе в тесной связи с немецкой историей, на основе аналогичной периодизации, что понятно, учитывая специфические условия развития этой малой народности. В то же время авторы показывают, что уже в XVII в. в отдельных районах с сербским населением имели место серьезные различия в политике по отношению к лужицким сербам, что значительно повлияло на их дальнейшую судьбу. В связи с германизацией территория их расселения становилась все более ограниченной. Поэтому события, происходившие на той ее части, которая переставала быть сербской, в соответствующих разделах не рассматриваются. Таким образом, том представляет собой историю не региона, а серболужицкого населения.
Первый том заканчивается характеристикой идейных течений XVIII в. - просвещения, зачатков буржуазного национального сознания. Здесь отмечаются особенности этих течений в Германии и воздействие их на лужицких сербов.
Капиталистическая эпоха в их истории освещается во втором томе, который охватывает время с 1789 по 1917 год2 . Основными авторами тома являются Я. Шолта и Г. Цвар. История лужицких сербов и здесь рассматривается в тесной связи с историей Германии.
В разделе, где речь идет о кризисе феодального общественного строя в 1789 - 1815 гг., обращает на себя внимание характеристика социальной структуры. В начале XIX в. основная масса лужицких сербов состояла из крестьян различных категорий. Городских жителей среди сербов было по-прежнему мало. Доля их среди населения Баутцена и Коттбуса достигала лишь одной трети, зато мелкие города региона были иногда почти целиком сербскими. Кроме крестьян и горожан, существовала тесно связанная с ними серболужицкая интеллигенция. Исследование социального состава лужичан в период капитализма относится к числу достижений авторов тома, в данном случае Я. Шолты. Ясность в этом вопросе позволяет понять позицию лужицких сербов в революции 1848 г., успехи и неудачи национального возрождения и др.
При освещении политической и социальной истории региона в 1815 - 1871 гг. авторы обращают внимание на неодинаковое воздействие общественных и экономических факторов развития Германии на отдельные группы серболужицкого населения, жившие в границах того или иного немецкого государства. В Пруссии капитализм развивался интенсивнее, чем в Саксонии, что сказалось и на сербских крестьянах. Именно в Пруссии в первую очередь выросла среди них прослойка зажиточных хозяев.
Экономическое развитие привело к выступлениям немецкой буржуазии за конституцию и объединение немецких земель, к развитию сначала немецкого национального самосознания, а затем и самосознания лужицких сербов, их интереса к национальному языку, его сохранению и развитию. Национальное движение правомерно характеризуется в томе как мелкобуржуазное. Развитие буржуазной культуры авторы считают прогрессивным фактором этого движения. Первостепенное значение в ходе его имело изучение и развитие серболужицкого языка, чему авторы уделяют особое внимание.
Важное место занимает в томе изложение особенностей революционной ситуации 40-х годов XIX в. и хода буржуазно-демократической революции 1848 - 1849 годов. Авторами убедительно показано, что в ней принимали активное участие почти все сербские крестьяне, которые выступили с требованием отмены привилегий дворянства, предоставления всем гражданам права заниматься ремеслом и т. д. Одновременно выступила сербская интеллигенция, объединившаяся в "Матице Сербской", созданной в 1847 году. Она выдвигала на передний план национальный вопрос, в частности признание серболужицкого языка в суде, делопроизводстве, обучении. В результате революции 1848 г. лужицкие сербы получили право посылать своих представителей в саксонский ландтаг, пользоваться родным языком в суде, школе и церкви.
Во второй половине XIX в. усилился процесс социальной дифференциации серболужицкого населения. Начался быстрый отток беднейшей его части из деревень в города (преимущественно в Дрезден). Вместе с тем появилась своя сельскохозяйствен-
2 "Geschichte der Sorben". Bd. 2. J. Solta, H. Zwahr. Von 1789 bis 1917. Mit Beitragen von F. Forster, H. Faske, F. Metsk, S. Musiat. Bautzen (1974). 328 S.; "Stawizny serbow. Wot 1789 do 1917". Zw. 2. Budysin (1975). 298 str. Нашу рецензию на этот том см.: "Советское славяноведение", 1976, N 3.
стр. 165
ная буржуазия. Все это отразилось на национальном движении лужицких сербов, в котором усилились внутренние противоречия.
После образования Германской империи сербское национальное меньшинство стало объектом денационализаторской политики кайзеровского правительства. С распространением великогерманского шовинизма в конце XIX в. взаимодействие немецкой и серболужицкой культур практически прекратилось. Германский империализм старался истребить лужицких сербов. В этой обстановке важным фактором стала идея "славянской взаимности", поиски опоры в культурных традициях других славянских народов. Большой активностью отличались связи лужицких сербов с польской интеллигенцией. Одним из плодов научного сотрудничества с нею стала обширная "История сербского народа" поляка В. Богуславского и серба-лужичанина М. Горника. Во втором томе убедительно показано, что серболужицкие деятели ориентировались в основном на демократические слои славянских стран, связанные в той или иной мере с социал-демократией. В области культуры особенно широкими и плодотворными были связи лужицких сербов с чехами. Серболужицкие деятели нередко получали образование в Праге, воспринимая здесь идеи и формы организации национальной жизни.
Интенсивными были сербско-русские связи. В 1884 г. была переведена на сербо-лужицкий язык "История славянских литератур" А. Н. Пыпина. Авторы отмечают большое значение этой книги для поддержки национального самосознания лужицких сербов, не упоминая при этом, что в ней весьма скептически оценивались перспективы развития серболужицкой литературы и существования этого народа. Представители серболужицкой интеллигенции искали поддержки у славянофилов. На них опирался, в частности, Я. А. Смолер, крупнейший деятель национального возрождения, неоднократно ездивший в Россию для сбора средств на издание журналов, на типографию, постройку "Сербского дома" и т. п. К сожалению, в томе не отмечено, что в России помощь лужицким сербам исходила исключительно от частных лиц: меценатов, ученых и т. д. Среди жертвователей встречаются славянофилы, например, И. С. Аксаков. Что же касается царского правительства, то оно чинило препятствия оказанию такой помощи, не желая вмешиваться в "немецкие дела".
С переходом Германии к империализму лужицкие сербы оказались на положении угнетенной части общества. Это было, отмечают авторы, время расцвета их национального движения. В 1912 г. возникла антиимпериалистическая организация лужицких сербов "Домовина". В томе подчеркивается тесная зависимость социального и национального движений в эпоху империализма.
Третий том рецензируемого издания охватывает период с 1917 по 1945 год3 . Автор его - М. Каспер, директор Института изучения сербского народа. Во введении к тому рассматривается значение Великой Октябрьской социалистической революции для лужицких сербов, трактуется национальный вопрос.
Автор показывает оживление национального движения лужицких сербов под влиянием Октября, выявляя мелкобуржуазный и крестьянский характер этого движения. В томе говорится о неудавшейся попытке лужицких национальных деятелей решить насущные проблемы славянского меньшинства в Германии с помощью Парижской мирной конференции. Автор совершенно прав, осуждая лидеров германской социал-демократии, квалифицировавших тогдашнее сербское движение как "предательство отечества". В томе справедливо подчеркнуто, что единственной политической организацией, поддерживавшей лужицких сербов в их борьбе за свои права, была Компартия Германии. Втягивание сербского населения в рабочее движение Германии привело к демократизации платформы лужицких национальных деятелей, однако самому движению недоставало сил, и его победа в условиях буржуазного государства оказалась невозможной.
Веймарская конституция, декларировавшая равноправие национальных меньшинств, как отмечает автор, не обеспечивала его на деле. Лужицы интенсивно заселялись немцами. Возникла густая сеть германизаторских союзов, серболужицкие школы
3 "Geschichte der Sorben". Bd. 3. M. Kasper. Von 1917 bis 1945. Bautzen. 1976; "Stawizny Serbow". Zw 3. M. Kasper. Wot 1917 do 1945. Budysin. 1976. Нашу рецензию на этот том см.: "Новая и новейшая история", 1978, N 2.
стр. 166
и культурные учреждения были лишены дотаций. Шовинисты открыто агитировали за выселение лужицких сербов в специальные гетто. На основании многочисленных источников Еаспер рисует картину разнузданной травли, в которой принимали участие не только немецкие партии, общественные организации и буржуазная печать, но и администрация, чиновники, церковь. Эта кампания финансировалась как правительством, так и монополистическими кругами.
Рассматривая положение лужицких сербов после прихода Гитлера к власти, автор подчеркивает, что нацисты проводили политику уничтожения национальной культуры. Сербские демократические союзы были распущены, газеты и журналы закрыты, язык запрещен даже в церкви, интеллигенция насильственно переселялась в другие районы страны, наиболее активные ее деятели были брошены в концентрационные лагеря. Эти гонения вызвали протесты прессы и общественных организаций Чехословакии, Польши, Югославии, Франции, что заставило нацистскую верхушку несколько умерить "антивендскую" кампанию. Фашизм перенес центр тяжести своей политики в отношении лужичан на меры по внедрению нацистской идеологии в их среду, опираясь при этом на консервативные национальные организации. Каспер пишет о фашистах из числа лужичан, о ренегатах, демонстрировавших "преданность и благодарность вендов" фюреру. Весьма впечатляюще охарактеризованы в томе действия "Домовины", которая превратилась из мелкобуржуазной организации в антифашистскую. Руководство ее предпочло запрет организации и репрессии в отношении ее членов слиянию с фашистским союзом.
С началом второй мировой войны лужицкие сербы были признаны гитлеровцами нежелательным для "рейха" элементом и в соответствии с планом "Ост" подлежали истреблению. В томе рассматривается подпольная борьба лужицких сербов против фашизма в годы войны, ход боевых действий на территории Лужиц весной 1945 года. Лужицкие сербы доброжелательно встретили Советскую Армию. Капитуляция фашистской Германии положила конец многовековому угнетению этого славянского национального меньшинства.
Четвертый том4 доводит историю лужицких сербов до наших дней. Основным его автором является К. Ю. Шиллер (им написаны введение, главы 1, 3 и 4, составлено приложение). Главу 2-ю написал М. Тиман. Послевоенное время разделено в томе на два основных периода: с мая 1945 г. до начала 60-х годов и от начала 60-х годов до современности. Каждый из периодов распадается, в свою очередь, на два этапа: 1945 - 1949 гг. (до образования ГДР); 1949 - 1961 гг. (до победы социалистических отношений); 1961 - 1971 гг. (до VIII съезда СЕПГ); от 1971 г. до современности.
Авторы освещают важнейшие события - иногда в масштабе всего социалистического содружества, всегда в пределах ГДР и особенно тех земель (позднее - округов), на территории которых расположен регион смешанного немецкого и серболужицкого населения. Значительное место отводится в томе отношению лужицких сербов и их организаций к этим событиям, показан процесс слияния интересов народности с интересами всего населения ГДР, подробно характеризуется развитие самой народности, изменение ее социальной структуры.
Рассматривая события в восточной части Германии, авторы рассказывают об обстановке в Лужицах, численном и социальном составе лужицких сербов, их организациях, отношении к проведенной осенью 1945 г. земельной реформе, возрождении задушенных фашизмом культурных традиций. Убедительно обрисованы в томе отношения сербов к политике СЕПГ, проведение выборов в местные органы народного управления, первые культурные начинания лужицких сербов в новых исторических условиях: возрождение литературы и прессы, развитие школьного дела, торжество по случаю столетия важнейшего культурного центра - "Матицы Сербской" (1947).
Показ тесной связи между общегосударственными событиями и историей малого славянского народа - серьезное достоинство рецензируемого труда. Авторы отмечают, что программа СЕПГ была воспринята большинством сербов как документ, воплощающий в жизнь их давние чаяния. Обращает на себя внимание четкое объяснение
4 "Geschichte der Sorben". Bd. 4. K. J. Schiller, M. Thiemann. Von 194K his zur Gegenwart. Bautzen (1979) 301 s.; "Stawizny Serbow". Zw. 4. K. J. Schiller, M. Thiemann. Wot leta 1945 hac do pfitomnosce. Buclysin (1979). 287 s.
стр. 167
авторами политики руководства ГДР в отношении славянского национального меньшинства. Читатель получает ясное представление о том, что она всегда основывалась на принципах марксизма-ленинизма при учете местной специфики. Лужицкие сербы в соответствии с конституцией ГДР уравнены в правах со всеми остальными гражданами республики, их культурные начинания поощряются и поддерживаются. Но до создания национальной административной единицы дело не дошло, ибо население региона -смешанное, с преобладанием немецкого элемента.
К сильным сторонам тома относится и анализ деятельности общественно- политических и культурных организаций. Прежде всего здесь показан процесс борьбы между двумя культурно-политическими центрами лужицких сербов - "Домовиной" и "Народной Радой". Последняя, действовавшая до 1939 г. в Праге и затем запрещенная там фашистами, но восстановленная в июне 1945 г., стояла на узконационалистических позициях, была неспособна понять национальную политику социалистического государства, закрывала, глаза на смешанный характер населения Лужиц и требовала их присоединения к Чехословакии или даже создания здесь самостоятельного государства. Все это привело к тому, что "Рада" не просуществовала и трех лет.
Весьма интересно и глубоко освещена история "Домовины", которая с самого начала поддерживала контакты с рабоче-крестьянской властью и Советской Военной Администрацией в Германии и отличалась, несмотря на некоторые присущие ей в первые послевоенные годы мелкобуржуазные черты, антиимпериалистическим и демократическим духом. Приобретая все больший авторитет и распространив свое влияние не только на Верхнюю, но и Нижнюю Лужицу, она превратилась в единый центр всех лужицких сербов, стала действенным помощником СЕПГ во всех важных делах, например, в национализации имущества нацистских и других военных преступников, проведении избирательных кампаний, борьбе за принятие новой конституции, за социалистическое преобразование деревни и т. д.
Авторы объективно пишут о трудностях, стоявших перед правительством ГДР и руководством СЕПГ при решении тех или иных проблем. В томе показано, например, что не все лужицкие сербы пошли за СЕПГ и "Домовиной" при решении вопроса о национализации имущества нацистских преступников в 1946 году. Наряду с такими районами, где за национализацию высказались 90 - 95% населения, были и такие, где эта доля составляла всего 50%- там сказалось клерикальное влияние. Характеризуются трудности, с которыми было связано вовлечение в культурную жизнь нижнелужицких сербов, определенные барьеры в культурной работе, вызванные идеологическим давлением из-за границы. Однако все эти трудности были преодолены. Том завершается выводом о том, что "под руководством рабочего класса ГДР и Социалистической единой партии Германии, в тесной связи со всей развивающейся в республике социалистической нацией формируется и сербская социалистическая народность".
Многие из заключенных в четырехтомнике сведений не были известны до сих пор широкому кругу читателей, а некоторые данные вообще впервые введены в научный оборот. С выходом в свет рецензируемого труда открывается еще одна страница европейской истории. В нем содержится множество интересных фактов и из истории Германии. Каждый том снабжен иллюстративным материалом, картами, отражающими расселение серболужицких племен, области бытования их языка в разные исторические периоды, очаги и размеры распространения антифеодального движения, классовую борьбу местных рабочих в новое время, административное деление Лужиц, в том числе в новейшее время, сеть местных организаций и групп "Домовины" на серболужицкой территории. Имеется и крупномасштабная карта смешанного в национальном отношении региона на территории ГДР с обозначением всех расположенных здесь населенных пунктов и с их наименованиями на немецком и серболужицком языках. Каждый том снабжен перечнем источников и литературы, географическим и именным указателями, а том 4-й еще и указателем организаций и учреждений, связанных с жизнью лужицких сербов. В приложении к 4-у тому помещены документы "О положении лужицких сербов в развитом социалистическом обществе" вплоть до 1977 года.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |