Судьба перестройки зависит от того, какие процессы возобладают в нашей общественной жизни. Будут побеждать процессы консолидационные, связанные с национальным единением, с культурной консолидацией, с учетом интересов различных социальных групп, - перестройка пойдет быстрее, ощутимее. Возобладают процессы, которые можно назвать процессами разбрасывания камней, - перестройка пойдет медленнее, она будет тормозиться.

Стоят перед нами, собственно, два проклятых вопроса, которые всегда стояли перед русской интеллигенцией (они хотя бы в теоретическом плане получили ответ): вопрос, кто виноват, и вопрос, что делать. Партия сформулировала свои предложения. И вряд ли в целом в больших социальных массах и группах существует серьезное противодействие этим предложениям. Большинство народа понимает, что нет альтернативы демократизации и изменению хозяйственного механизма. Шахматисты хорошо знают, что стратегически можно поставить партию правильно, можно вести стратегически игру точно, но можно проиграть тактически. Мало правильно сформулировать положения, обозначить направления - проиграв тактику, можно проиграть очень и очень много.

Я недавно был у своего отца в деревне. Он ветеран войны. Я спросил, как он себя чувствует, как он относится к тому, что происходит сейчас в стране. Отец посмотрел на меня и, справедливо полагая, что видит перед собой человека, который поддерживает все происходящие перемены, сказал: "Вам будет трудно, потому что иногда вы нас за людей не считаете". Я вздрогнул и почувствовал внутреннюю горечь. Но потом подумал, что, борясь с бюрократами в партийном аппарате, борясь с чиновниками, мы должны понимать, что некоторые, возможно и консервативные, идеи владеют большими массами, они к ним очень серьезно относятся. Мы должны это понимать, учитывать и всем ходом нашей жизни переубеждать этих людей.

Есть старое правило революции: не создавать лишних врагов, искать компромиссы там, где их можно найти, стараться привлечь на свою сторону как можно больше сторонников. Тем более что врага-то и нет на самом деле. Есть люди, которых мы с вами как писатели, как ученые и как политические деятели должны убедить в том, что именно так должно быть. И теперь мы с ними должны вести работу. Мне кажется, что это и есть задача и литераторов, и исторической науки.

В обществе сейчас существует пристальный интерес к истории культуры, к истории литературы, в целом к истории. Если мы его правильно используем, мы как раз дадим пример, консолидирующий народ вокруг истории, потому что она действительно совершалась людьми различных направлений, различных взглядов. И это все происходило в борьбе и в столкновении, но если мы историю дадим в лицах, то мы убедимся в том, что история нашей культуры, литературы работает на нас. Меня огорчает, например, то, что разными изданиями создаются как бы два ряда советской классики. Разделение ее, как бы ни спорили по этому поводу люди, составляющие гордость нашей литературы, совершенно неправомерно. Советская классика едина в смысле культурного своего подхода, и надо искать общее - и это тоже задача и историков, и литераторов. Это задача, которая нас может объединить на добром направлении. Я согласен с теми, кто говорит, что проиграть перестройку - это значит проиграть все. Это просто невозможно, душа этого не принимает.

Я не думаю, что из прошлого нам надо либо брать все, либо стоять на своих позициях, даже в том случае, если мы что-то проиграли, и здесь я готов поспорить с И. А. Николаевым по поводу вопроса о методе социалистического реализма. Меня этот вопрос давно интересует, и я беседовал со многими писателями. Ведь вообще-то всякая теория (или опре-

стр. 47

деление) настолько справедлива, насколько она работает. Бесплодна математическая модель, не отражающая физической реальности. Я беседовал с писателями, и практически никто из них не сказал, что ему помогает в работе метод социалистического реализма. Ну, хорошо, думаю я, это писатели, а может быть, читатели помогут мне полностью раскрыть значение метода социалистического реализма и это поможет мне понять, что же происходит в нашей литературе. Уверяю вас, говорил я и с читателями - они этого не понимают. Тогда я подумал, что, вероятно, это нужно для ученых. Но нет - ведь этот термин не узко специальный, он был очень широко распространен.

У меня сложилось твердое убеждение, что термин "социалистический реализм" тогда "заработал", когда нужно было осудить или, более того, унизить ряд наших крупных писателей. Таково мое мнение. Не понимают нас и наши друзья за рубежом. Мне все время кажется, что при помощи этого термина мы стесняем свободу творчества. Разве плохо, например, назвать нашу литературу литературой социалистического гуманизма? Зачем же нам термин, на котором лежит отпечаток культа личности? Если только из-за того, что академическая наука в свое время утверждала его, так ведь она утверждала, например, и Лысенко или других, подобных ему. Я не призываю сразу ликвидировать этот термин, но вопрос этот очень серьезный и стоит того, чтобы над ним подумать всем нам вместе.

Мне кажется, что союз историков и литераторов может дать прекрасные плоды - прежде всего он может способствовать привлечению различных социальных, национальных и других групп населения через историю культуры, через историю литературы к тому замечательному серьезному, но очень трудно (и это тоже надо сказать) идущему процессу, который мы называем перестройкой.

В. А. КОСТРОВ (поэт).

Permanent link to this publication: