Перестрелки в Бейруте и ряде других мест Ливана в начале мая 2008 г., унесшие несколько десятков человеческих жизней, привлекли внимание к этой небольшой ближневосточной стране. Ливанское правительство объявило незаконной телекоммуникационную сеть, созданную шиитской партией "Хезболла" на территории страны, а также сняло с должности руководителя службы безопасности Международного аэропорта г. Бейрута бригадного генерала Шукейра по подозрению в содействии шиитскому радикальному движению.
Эти два решения и послужили поводом для активных действий боевых подразделений "Хезболлы", которые после непродолжительных перестрелок заняли Западный Бейрут и подожгли здание проправительственной телекомпании "Мустакбаль ТВ". Несмотря на относительно быстрое прекращение огня, ситуация в Ливане остается напряженной в связи с продолжающейся политической конфронтацией между проправительственным лагерем, пользующимся поддержкой Запада, и оппозицией, за которой стоят Сирия и Иран.
Противостояние между этими двумя блоками на протяжении нескольких лет характеризует политическую жизнь страны. Подчиняясь конституции, 24 ноября 2007 г. пост президента страны покинул Эмиль Лахуд. Его преемника парламент пытается избрать с 25 сентября 2007 г. Однако ведущие ливанские партии не могут договориться о компромиссном кандидате и вынуждены переносить заседание, посвященное президентскому голосованию. Прозападный лагерь, представленный коалицией "Движение 14 марта", контролирует правительство и обладает парламентским большинством, но его недостаточно, чтобы обеспечить кворум (две трети депутатов), необходимый для бесспорного избрания президента. Этим обстоятельством активно пользуется просирийская оппозиция во главе с радикальной партией "Хезболла" и популярным христианским политиком Мишелем Ауном.
Отсутствие президента усугубляет политический кризис, в котором пребывает Ливан после убийства в феврале 2005 г. бывшего премьер-министра Рафика Харири, занимавшего антисирийскую позицию. Вот уже более года депутаты оппозиции отказываются присутствовать на парламентских заседаниях в знак протеста против проводимого правительством курса, что блокирует работу парламента. Категорически оспаривая прозападные ориентиры исполнительной власти (и главным образом продолжение работы созданной ООН международной комиссии по расследованию убийства Харири), в ноябре 2006 г. оппозиция отозвала 5 своих министров из правительства и с тех пор не признает его законность.
Поддержка подавляющего большинства ливанских шиитов оппозиционного лагеря, а большинства суннитов и друзов проправительственной коалиции обусловливает актуальность исследования конфессионализма, который характеризует общественно-политическую жизнь страны и рассматривается в качестве одной из ее традиционных проблем.
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ЛИВАНСКОГО КОНФЕССИОНАЛИЗМА
Географические особенности территории современного Ливана на протяжении веков способствовали притоку разнообразных религиозных меньшинств, подвергавшихся преследованиям в соседних регионах. Горы обеспечивали естественную защиту, а изобилие столь редких на Ближнем Востоке водных ресурсов и выход к морю создавали благоприятные условия для жизни людей и развития торговли.
В 1861 г. международной комиссией был подписан протокол, который определил принципы существования в составе Османской империи автономной территории, получившей название "Мутассарифия Горного Ливана" (меньше половины территории современного Ливана). Вмешательство европейских стран стало необходимым вследствие неоднократных, главным образом маронито-друзских* кровавых конфликтов. Согласно договоренностям, этой автономией управлял христианский неливанский правитель в течение шестилетнего срока, опираясь на совет, в который входили 12 членов, представлявших основные, проживавшие в автономии конфессии (марониты, друзы, сунниты, шииты, православные, греко-католики).
В XIX в. постепенное ослабление Османской империи и экспансия Европы способствовали усилению влияния в Ливане крупных европейских держав, оказывавших покровительство различным религиозным общинам. Так, Франция традиционно выступала защитницей маронитов, Англия - друзов, а Российская Империя взяла на себя роль покровительницы православных.
"Мутассарифия Горного Ливана" заложила основы того, что позднее получило название политического представительства конфессиональных общин и стало определять специфику политической системы и общественной жизни Ливана. Система Мутассарифии, просуществовав до 1914 г. (отменена Османской империей), обеспечивала автономной территории все эти годы относительно спокойное существование.
После поражения Османской империи в Первой мировой войне
* Марониты - приверженцы маронитской христианской церкви. Проживают главным образом в Ливане и небольшими группами в Сирии, Египте, Северной и Южной Америке, на Кипре. Маронитские религиозные общины возникли в V - VII вв. в Северо-Западной Сирии. Легендарный основатель - Мар Марон. Резиденция патриарха маронитов находится в Ливане.
Друзы - приверженцы мусульманской религиозной секты; одно из ответвлений исмаилизма. Проживают в Ливане, Сирии, немного - в Израиле и Иордании. Секта друзов возникла в начале XI в. под влиянием проповеди батинитского миссионера Дарази (названа по его имени) среди исмаилитов Египта и Южного Ливана. Составляют замкнутую общину, возглавляемую уккаль (умные, знающие), которые руководят массой верующих (джуххаль - невежественные).
Франция получила по англофранцузскому соглашению Сайкс-Пико мандат на управление значительной частью Ближнего Востока и 1 сентября 1920 г. объявила о создании Большого Ливана (в его современных границах). В этом подмандатном государстве французской администрацией были закреплены принципы политического конфессионализма и верховенство маронитской общины (наиболее многочисленной в созданном государстве в тот период). Под французским влиянием 23 мая 1926 г. была принята конституция Ливана, действующая по сегодняшний день со значительным количеством поправок. В период французского мандата в 1932 г. была проведена единственная в истории Ливана перепись населения, которая служила статистическим обоснованием для определения политического "веса" общин и, соответственно, распределения властных полномочий между их представителями.
В связи с ослаблением Франции в годы Второй мировой войны и отчасти при содействии Великобритании Ливан смог получить независимость (днем независимости считается 22 ноября 1943 г.). В основу создания независимого Ливана легло неписаное соглашение между крупными маронитскими и суннитскими семьями, получившее название Национального пакта, заключенного Бишарой Аль-Хури (ставшего президентом) и Риядом Сольхом (ставшего премьер-министром). Национальный пакт включал в себя два основополагающих для ливанской государственности условия. Во-первых, христиане отказались от покровительства Франции и поддержали независимость страны в обмен на отказ мусульман от идей арабского единства и, прежде всего, вхождения Ливана в состав Сирии. Во-вторых, Национальный пакт предусматривал сохранение конфессионализма.
Среди наиболее важных аспектов ливанского политического конфессионализма необходимо отметить закрепление должности президента за маронитом, премьер-министра за суннитом, председателя парламента за шиитом; распределение министерских портфелей, руководящих должностей на государственной службе и в армии среди представителей разных общин (с соблюдением паритета между христианами и мусульманами). Соотношение между христианами и мусульманами в парламенте было зафиксировано как 6:5. В рамках этих квот депутатские мандаты распределялись между выходцами из различных конфессий.
Фактически в Ливане насчитывалось около 20 конфессиональных общин, из которых официальный государственный статус получили лишь 17 - 13 христианских (марониты, греко-католики, православные, армяне-католики, армяне-православные, протестанты и др.), 3 мусульманские (сунниты, шииты и друзы) и иудейская община.
В ведении конфессиональных общин находился широкий круг вопросов, связанных с личным статутом* ливанцев. Общинам была предоставлена самостоятельность в регулировании бракоразводных вопросов, прав на наследование и т. д. В Ливане не существовало и до настоящего времени не существует гражданского брака.
Постепенное изменение демографической ситуации в пользу мусульман привело к ужесточению требований мусульманских элит о перераспределении полномочий в политической системе, что стало одной из многих причин гражданской войны, начавшейся в Ливане в 1975 г.1 Гражданская война 1975 - 1990 гг. показала уязвимость конфессионального деления ливанского общества. В ходе войны конфликтующие стороны, безусловно, нельзя было идентифицировать строго по религиозному критерию - лево-мусульманское Национальное движение пользовалось поддержкой некоторых христианских социальных групп (особенно коммунистов и выходцев из православной общины). Воевавшие силы имели и идеологические противоречия (особенно на первом этапе войны), что не позволяет говорить об однозначной неприменимости к конфликту разделения на правых и левых. Однако ключевым критерием разделения сторон в конфликте был именно религиозный признак.
В ходе войны целенаправленное насилие против представителей "чужых" конфессий получило распространение. Например, насильственные переселения мусульманских (ливанских и палестинских) меньшинств из христианских регионов: захват Карантины и Маслаха христианскими силами в январе 1976 г., за которым последовали массовая резня и переселение мусульман в Западный Бейрут2; падение лагеря Телль Заатар летом 1976 г. после 52 дней осады и 70 штурмов, которое привело к аналогичным последствиям3. Захват объединенными ливано-палестинскими силами районов преимущественного проживания христиан приводил к таким же ситуациям (например, взятие Дамура зимой 1976 г., захват Мтейна и Айнтуры весной 1976 г.)4. Нередко убийства происходили при проверке документов на дорогах, когда христианские (или мусульманские) боевики расстреливали лишь за иную религиозную принадлежность5.
Насилие против иноверцев привело к массовому переезду меньшинств, проживавших в "чужом" окружении, в регионы проживания "своей" конфессии. Эта миграция способствовала формированию немалого числа гомогенных анклавов. Так, большинство христиан уехали из Триполи. Районы Жбейля, Кесруана и Метна стали почти полностью христианскими. Бейрут разделился на западную мусульманскую и восточную христианскую части. То же самое произошло и в Шуфе (можно привести пример христианского Дейр Аль-Камара). Таким образом, боевые межконфессиональные действия усилили взаимное недоверие общин и укрепили деление ливанского общества на конфессиональные сектора.
С целью достижения договоренности по прекращению войны в сентябре 1989 г. в саудовском городе Таифе при содействии Саудовской Аравии, Алжира и Марокко собрались 62 ливанских депутата (31 христианин и 31 мусульманин) из 73 оставшихся в живых парламентариев созыва 1972 г.б 22 октября 1989 г. депутатам удалось согласовать текст соглашений (названных Таифскими), которые впоследствии положили конец войне7. Таифские соглашения8, ставшие основой для внесения комплекса серьезных поправок в ливанскую конституцию, предусматривали новый баланс конфессиональных сил в системе власти: сокращение полномочий президента маронита и расширение полномочий правительства и премьера суннита, равное число христиан и мусульман в парламенте (расширенном снача-
* Личный статут - совокупность норм, которые определяют положение индивида в области его личных и имущественных прав.
ла до 108, а затем до 128 депутатов) и т. д.
Одним из социально-политических результатов Таифских соглашений стало предоставление алавитам государственного статуса 18-й ливанской общины9. Получение государственного статуса обусловило включение представителей алавитов в систему парламентских и административных квот. Так, алавиты получили и до сих пор сохраняют два депутатских мандата и несколько руководящих должностей в органах исполнительной власти.
ПРЕОДОЛЕНИЕ КОНФЕССИОНАЛИЗМА
Идея о необходимости преодоления в Ливане конфессиональной специфики, мешающей построению светского национального сообщества с общеливанской идентичностью, не раз высказывалась ливанскими политиками на протяжении истории страны. Известный государственный деятель, основатель Прогрессивной социалистической партии друз Камаль Джумблат говорил об этом еще в 1950-е - 1960-е гг. Джумблат выступал за унификацию ливанской системы образования, разработку единой методологии преподавания национальной истории, замену конфессиональных судов гражданскими, постепенную отмену конфессиональных квот в государственной администрации и армии, а также за создание государством условий для гармоничного социально-экономического развития на всей национальной территории10.
Исходя из его подхода к развитию Ливана, эти реформы должны были привести по прошествии времени и со сменой поколений к деконфессионализации ливанского социума. Внедрение этого комплекса мер способствовало бы распространению и укоренению общенационального самосознания вместо множества общинных мировоззрений и идентичностей (по аналогии с процессом образования европейских наций в XVIII - XIX вв.).
Уже после первого серьезного вооруженного противостояния между ливанскими политико-конфессиональными блоками в 1958 г. Джумблат охарактеризовал ливанский кризис не как конфликт между мусульманами и христианами, а как борьбу между адептами политического конфессионализма и сторонниками светского гражданского общества11. Безусловно, эта характеристика отражает сугубо личную позицию Джумблата, не находившего поддержки среди традиционных мусульманских лидеров (зато идею секуляризации поддерживал постоянный противник Джумблата, лидер и основатель право-христианской партии "Катаиб" - Пьер Жмайель).
В Таифских соглашениях 1989 г., ставших основой политического устройства послевоенного Ливана, неоднократно отмечалась необходимость упразднения конфессионализма. В разделе 2 соглашений, посвященном политическим реформам, отмечаются временный характер конфессионального принципа формирования парламента и перспективы его деконфессионализации. По соглашениям, неконфессиональный парламент планировали "уравновесить" сенатом, "в котором будут представлены различные религиозные ветви и который будет заниматься рассмотрением только основополагающих вопросов" (сенат не создан до настоящего времени). Отмена конфессионализма представлялась в Таифских соглашениях и в новой редакции конституции как "главная национальная цель", достичь которую планировалось в несколько этапов12.
Вслед за Таифскими соглашениями постулаты политического конфессионализма и одновременная установка на их упразднение нашли отражение в ливанском законодательстве. До сих пор сохраняется и действует на практике "временный" порядок формирования парламента и правительства на основе конфессиональных квот. Формирование парламента по квотам закреплено в ст. 24 конституции, а правительства - в п. А ст. 95. Конституция Ливана (ст. 19) предоставляет право лидерам "официально признанных общин" обращаться в Конституционный Совет для проверки конституционности законов в ряде областей (среди прочего в вопросах личного статута).
В настоящее время призывы к деконфессионализации и построению современного светского общества можно услышать от самых разнообразных участников ливанской политической сцены. За секуляризацию и модернизацию общественно-политической жизни выступает христианский политик Мишель Аун, охарактеризовавший сегодняшнюю ситуацию как разделение по "конфессиональным и общинным стойлам"13. Бывший премьер-министр Селим Хосс заявил, что конфессиональная система является причиной всех ливанских кризисов, которые не прекращаются со времени обретения независимости в 1943 г.14 За отмену конфессионализма выступает и известный политик Валид Джумблат (сын К. Джумблата), заявивший 16 апреля 2005 г. в Тулузе (Франция) в ходе Социалистического форума по вопросам евро-средиземноморского сотрудничества, что "конфессиональная система не может привести к настоящей демократии"15. Аналогичную позицию по этому вопросу выражал и бессменный председатель Национального собрания и лидер партии "Амаль" Набих Берри, заявивший о неприемлемости конфессионализма для Ливана16.
Даже столь далекая от идущей с Запада светскости "Партия Бога" ("Хезболла"), по заявлению своего генерального секретаря Хасана Насраллы, выступает за отмену политического конфессионализма17. Подобная позиция "Хезболлы" обусловлена не стремлением к секуляризации общественной и политической жизни, а расчетом на поддержку наиболее многочисленной шиитской общины. Ибо конфессионализм, предполагающий квоты при выборах в парламент, препятствует получению партией "Хезболла" более широкого представительства в этом учреждении и ограничивает ее возможности влиять на ливанскую политику.
КОНФЕССИОНАЛИЗМ - НЕИЗМЕННАЯ СПЕЦИФИКА ЛИВАНА
Несмотря на практически единодушное согласие политиков относительно необходимости упразднения конфессионализма, он сохраняется. По-прежнему действуют квоты при выборах и назначении на должности в органах государственной власти и в армии. По-прежнему сохраняется юридическая самостоятельность общин в регулировании вопросов, связанных с личным статутом. Одна из немногих мер, которую удалось осуществить в послевоенный период в рамках курса на упразднение конфессионализма, состояла в отмене графы о вероисповедании в удостоверении личности ливанцев.
Даже несмотря на широко признаваемую необходимость унифицировать учебные программы и особенно программу преподавания истории (дабы "усилить национальные принадлежность и интеграцию"18), ливанские политики и интеллектуалы так и не смогли договориться относительно содержания единого учебника национальной истории19. Версии истории отличаются в зависимости от принадлежности школы к той или иной общине. А право общин иметь собственные школы закреплено в конституции (ст. 10).
Эту поразительную устойчивость конфессионализма можно объяснить на основе социокультурного и политологического анализа.
1. Социокультурный анализ
Для большинства ливанцев конфессиональное мировоззрение является привычным и естественным. Называя себя ливанцами, они продолжают фактически осознавать себя и своих соотечественников ливанцами, различающимися по конфессиональному критерию и несводимыми к единому типу национального гражданина.
Это необычное (для современного западного мышления) явление можно подтвердить рядом свидетельств и данными социологических опросов. Так, представительница греко-католической общины по имени Рима заявляет о сохранении сильного конфессионального разделения в повседневной жизни жителей Бейрута. Она прямо говорит, что все ее друзья -христиане, с мусульманами она общается главным образом по работе. В институте туризма, где она получала высшее образование, также учатся только христиане. Институт находится в восточной христианской части Бейрута. На вопрос о туристическом образовании для мусульман она спокойно отвечает: "В Западном Бейруте есть точно такой же институт для мусульман, так всем удобно - далеко ездить не надо"20.
Ахмед, учащийся Американского университета, в беседе с французским журналистом и востоковедом Аланом Грешем признавал, что студенты "не смешиваются", "друзьями в основном становятся люди той же веры". Ахмед утверждал: "И если даже мы и объединились после убийства Рафика Харири, недоверие растет - каждый молчаливо задается вопросом о мыслях и мотивах других"21. При этом Американский университет в Ливане славится своей открытой и космополитичной атмосферой.
В связи с регулированием вопросов личного статута (в том числе прав наследования) конфессиональными судами получил распространение переход суннитов в шиизм, не по доктринальным, а по практическим соображениям. По оценкам шиитских религиозных учреждений, в шиизм переходят в среднем 350 ливанцев в год22. У суннитов, как и у шиитов, женщина получает в наследство лишь половину того, что получает ее брат. Однако если у умерших родителей остались только дочери, то их права на наследство у суннитов и шиитов различаются. У шиитов в этом случае все наследуемое имущество достается дочерям. Зато у суннитов часть наследства идет родственникам по отцовской линии, и лишь часть достается дочерям. На практике встречаются случаи, когда эти родственники забирают себе все.
Хасан и Сана Тауил, родители двух дочерей, перешли из суннизма в шиизм более 30 лет назад по аналогичным мотивам. Сана признает, что, несмотря на формальный переход в шиизм ради благополучия своих детей, она в действительности осталась сунниткой и воспитывала дочерей "на основе суннитских ценностей"23. То есть, не признавая правовые установки своей общины, она перешла в другую, сохранив фактическую приверженность своей общине. Вместе с тем, эта, по мнению Саны, очевидная несправедливость суннитского права не подтолкнула ее к отрицанию конфессионализма в целом.
В ходе социологического опроса, проведенного в ноябре 2006 г., ливанцев попросили составить рейтинг личных и социальных идентичностей, оценив их по семибалльной шкале (от 0 до 6). По итогам опроса, из 10 предложенных идентичностей наибольшее значение для ливанцев имеет семья (5,38 балла), Ливан (5,31), религия (4,75) и секта (4,53). Затем следуют приверженность самому себе (4,47), своей профессии (4,04), друзьям (3,84), политической партии (3,66), исламской умме (3,24) и на последнем, 10-м месте - самоидентификация с арабским миром24. Представители различных конфессий по-разному выстраивают свои приоритеты - друзы в большей степени признают свою арабскую идентичность, чем исламскую; сунниты и шииты в большей степени осознают себя мусульманами, чем арабами. Несмотря на различие приоритетов самоидентификации у представителей разных общин, все они осознают свои конфессиональные идентичности на одинаково высоком уровне. При этом необходимо отметить, что сильная приверженность религиозным общинам сочетается с выраженными патриотическими чувствами в отношении общей для всех родины.
Во второй части опроса ливанцев попросили оценить по семибалльной шкале значение пяти факторов - конфессионализма (степень осознания себя членом своей конфессиональной общины), религиозности (место религии в жизни), ощущения групповой угрозы (насколько респондент ощущает угрозу своей группе со стороны других групп), приверженности лидеру (оценка степени лояльности лидеру), удовлетворенности жизнью (оценка собственного благополучия и удовлетворения, получаемого от жизни). Наиболее высокую оценку ливанцев получила приверженность лидеру (5,56 балла). Затем следуют конфессионализм (5,50), религиозность (5,07) и ощущение групповой угрозы (5,02). Значительно ниже ливанцы оценивают свою удовлетворенность жизнью (3,99 балла). Результаты обеих частей опроса также показывают, что для ливанцев характерна высокая лояльность лидерам при слабой приверженности политическим партиям (и, соответственно, идеологическим доктринам этих партий).
Аналогичная конфессионализация характерна и для школьников. Опрос, проведенный в апреле-мае 2006 г. среди школьников 12 - 18 лет, показал, что большинство из них (61,3%) имеют лучшего друга из той же самой общины, что и сам респондент. У 23% опрошенных школьников лучший друг принадлежит к той же религии, но к другой общине. И только 13,6% школьников имеют лучшего друга, исповедующего другую религию (2,1% затруднились ответить)25.
Лишь 19,9% школьников считают, что религия является важным фактором при выборе друзей (78,4% полагают, что религия не влияет на их выбор друзей). Вме-
Таблица 1
Поддерживаете ли вы принятие закона, предоставляющего возможность заключать гражданские браки?
|
Марониты |
Православные |
Католики |
Сунниты |
Шииты |
Друзы |
Да |
60% |
40,7% |
67,4% |
14,6% |
22,5% |
57,1% |
Нет |
32% |
55,8% |
28,8/о |
81% |
76% |
41,1% |
Не знаю |
8% |
3,5% |
3,8% |
4,4% |
1,5% |
1,8% |
-----
Источник: The Monthly. Beirut, N 64. November 2007. p. 13.
сте с тем, по мере взросления ливанцев их конфессиональность усиливается - 45,6% студентов считают, что религиозные соображения не влияют на их выбор друзей, 40% признают такое влияние, и 10,5% считают религию важным фактором, определяющим выбор друзей.
Вполне очевидно, что упразднение конфессионализма требует постепенных и комплексных реформ, затрагивающих разные аспекты общественной жизни. Принятие закона, разрешающего заключать гражданские браки по желанию сторон, рассматривается как один из первых и весьма безобидных шагов на этом пути26. В ходе опроса, проведенного в сентябре 2007 г., ливанцам задали вопрос, поддерживают ли они принятие закона, разрешающего заключать гражданские браки по желанию сторон (без отмены существующего порядка религиозных браков). Большинство респондентов (60,4%) ответили отрицательно, 35,6% высказались "за" (4% затруднились ответить)27.
Интересно отметить, что в сравнении с ответами на аналогичный вопрос в феврале 2007 г. число противников введения права на гражданский брак увеличилось. В феврале 2007 г. 45,3% ливанцев высказались "против", 30,2% - "за", и 24,5% затруднились ответить.
Приведенные результаты социологических опросов убедительно свидетельствуют об укоренении конфессионализма среди ливанцев. Большинство из них по-прежнему отчетливо ощущают свою конфессиональную идентичность и заявляют о своей приверженности лидерам (а не идеологическим доктринам). В этой связи, называя политическую систему Ливана конфессиональной, необходимо добавить, что эта система адекватна взглядам большинства граждан страны.
2. Политологический анализ
Устойчивость конфессионализма в Ливане также объясняется особенностями политического процесса страны. Несмотря на утверждения ливанских политиков о необходимости избавления страны от конфессионализма, эти же политики, в иных ситуациях, заявляют о себе как о выразителях интересов тех или иных религиозных общин, а не идейных доктрин (рассчитанных на поддержку ливанцев вне зависимости от конфессии). Так, Мишель Аун, учитывая свой альянс с шиитскими партиями "Хезболла" и "Амаль", заявлял, что не признает преемника Э. Лахуда на посту президента, если его кандидатура не получит одобрения шиитов, представляющих, по его словам, "треть ливанского народа"28. После ухода 24 ноября 2007 г. Э. Лахуда с поста президента, что привело к временному исполнению президентских (то есть маронитских) полномочий правительством во главе с суннитом Фуадом Синьорой, Аун обвинил проправительственный лагерь в сознательном нарушении межконфессионального баланса в ущерб христианам29. Позднее Аун сетовал на "кризисное положение христиан в Ливане", их "формальное присутствие" в правительстве и в органах исполнительной и судебной власти. В этой связи он выступил с предложением о перераспределении министерских портфелей "в пользу христиан"30.
Такая общинная (а не национальная) позиция характерна для многих политиков. В частности, заместитель председателя Национально-либеральной партии (христианского толка) Робер Хури в сообщении для прессы выделил в качестве одной из главных задач будущего президента "прекращение маргинализации христиан"31. Генеральный секретарь Высшего греко-католического совета Фуад Турк в выступлении на заседании Совета в резкой форме осудил "национальную дискриминацию" греко-католической общины. По его словам, эта дискриминация проявляется в первую очередь в малом количестве высших государственных должностей, занимаемых греко-католиками32. О необходимости "восстановления роли христиан в Ливане" также заявлял и одиозный лидер партии Ливанские силы Самир Джаджа (единственный из политиков эпохи гражданской войны, который был осужден и отсидел в тюрьме)33.
В дополнение к конфессиональной риторике политиков необходимо отметить, что все ливанские партии по-прежнему выражают, наряду с определенной идеологией, интересы той или иной общины. Кадровое наполнение партий основывается не столько на идейном, сколько на конфессиональном принципе. Так, "Хезболла" и "Амаль" представляют главным образом (если не исключительно) интересы шиитской общины; "Катаиб", Ливанские силы, Свободное патриотическое движение, Национально-либеральная партия, Национальный блок выступают от имени христиан. Сунниты связывают свои надежды с Движением будущего Саада Харири (сын Рафика Харири), многие члены Прогрессивной социалистической партии, как и ее лидер Валид Джумблат, - друзы34.
Лояльность "своей" партии очевидна в регионах преобладающего проживания той или иной общины по внешним признакам (фотографии партийных лидеров, флаги и другая символика). Если в Западном Бейруте (регион преобладающего проживания суннитов) в изобилии фотографии отца и сына Харири, то в восточной христианской части столицы повсеместная символика свидетельствует о
Таблица 2
Кого из кандидатов на пост президента вы поддерживаете?
Кандидаты |
Марониты |
Православные |
Католики |
Сунниты |
Шииты |
Друзы |
М. Аун |
40.4% |
29,1% |
34,6% |
9,3% |
71,3% |
3,6% |
Б. Харб |
13,3% |
15,1% |
9,6% |
33,6% |
2,7% |
26,8% |
Н. Лахуд |
17,3% |
18,6% |
21,2% |
17,9% |
- |
50% |
М. Сулейман |
4,4% |
7% |
11,5% |
10,1% |
13,6% |
1,8% |
А. Жмайель |
5,8% |
5,8% |
7,7% |
4,5% |
- |
5,4% |
Р. Саламе |
3,1% |
2,3% |
- |
4,5% |
3,5% |
- |
Другие |
8,6% |
6,9% |
3,9% |
8,2% |
3,4% |
7% |
Не знаю |
7,1% |
15,2% |
11,5% |
11,9% |
5,5% |
5,4% |
-----
Источник: The Monthly. Beirut, N 64, November 2007, p. 11.
Таблица 3
Какого президента вы будете считать легитимным?
|
Марониты |
Православные |
Католики |
Сунниты |
Шииты |
Друзы |
Избранного просирийскими силами |
33,3% |
25,6% |
25% |
11,9% |
68,2% |
1,8% |
Избранного антисирийскими силами |
36,9% |
38,4% |
40,4% |
59,3% |
1,6% |
78,6% |
Все равно/Не знаю |
29,8% |
36% |
34,6% |
28,8% |
30,2% |
19,6% |
-----
Источник: The Monthly. Beirut, N 64, November 2007, p. 11.
поддержке христианских партий (главным образом "Катаиб", Ливанские силы и Свободное патриотическое движение М. Ауна). На юге Бейрута, в шиитских районах, очевидны симпатии партиям "Хезболла" и "Амаль". Аналогичное соответствие символики конфессионализированным партиям заметно и в других регионах страны.
Сплоченность общин вокруг "представляющих" их партий подтверждается результатами социологических опросов. В условиях острого политического конфликта между антисирийскими* силами (основу которых составляют Движение будущего, "Катаиб", Прогрессивная социалистическая партия и Ливанские силы) и просирийской оппозицией (Свободное патриотическое движение, "Хезболла" и "Амаль") каждая из сторон выдвигала на пост президента своих кандидатов. Претендентом от просирийского лагеря был Мишель Аун, а от антисирийских сил - Бутрос Харб и Насиб Лахуд.
В проведенном в октябре 2007 г. опросе ливанцев спросили, кого из кандидатов на пост президента они поддерживают35.
Как видно из итогов опроса, подавляющее большинство шиитов солидарны со "своими" политическими партиями и почти единодушно поддерживают их кандидата М. Ауна и командующего ливанской армией генерала М. Сулеймана (которого положительно оценивает "Хезболла"). Крайне незначительное число респондентов шиитов (2,7%) выразили противоположную по отношению к "своим" партиям позицию, поддержав одного из кандидатов антисирийского лагеря.
Аналогичным образом, большинство суннитов (56%) и подавляющее большинство друзов (82,2%) поддерживают кандидатов того политического лагеря, в котором находятся "представляющие" эти общины партии, - Б. Харба и Н. Лахуда (а также бывшего президента страны Амина Жмайеля, одного из лидеров антисирийской коалиции). Лишь незначительная часть респондентов суннитов и друзов выразили поддержку кандидату от противоположного лагеря - М. Ауну.
Респонденты-христиане, как и христианские партии, разделились примерно поровну между двумя противоборствующими лагерями: марониты - 40,4% за просирийского кандидата и 36,4% за трех антисирийских (Б. Харба, Н. Лахуда и А. Жмайеля); православные - 29,1% за просирийского кандидата и 39,5% за трех антисирийских; греко-католики - 34,6% за просирийского кандидата и 38,5% за трех антисирийских.
Просирийские и антисирийские силы по-разному интерпретировали статьи ливанской конституции, оговаривающие порядок избрания президента. В связи с обострением конфликта в конце 2007 г. антисирийская коалиция "Движение 14 марта" угрожала оппозиции избранием президента на парламентском заседании без
* Необходимо отметить условность определения этих сил как "антисирийские" в связи с тем, что Сирия традиционно является важнейшим фактором для субъектов ливанской политики, что не раз приводило к изменению их позиций в отношении этой региональной державы.
участия депутатов от оппозиции (коалиция утверждала, что согласно конституции такие выборы будут законными). В ответ оппозиция заявляла, что не признает президента избранного депутатами от "Движения 14 марта", ссылаясь на то, что конституция требует для проведения первого тура президентских выборов кворума две трети депутатов (а "Движение 14 марта" насчитывает 68 депутатов из 127). В этой связи оппозиция угрожала, что при избрании президента антисирийскими силами без кворума в две трети она проведет собственные выборы, на которых будет избран альтернативный президент Ливана.
В ходе социологического опроса представителей разных конфессий спросили, какого президента они признают легитимным - избранного просирийскими или антисирийскими силами36.
Вновь итоги опроса свидетельствуют о том, что ливанцы отвечают согласно позиции партии, которая "представляет" общину того или иного респондента. Мнение 68,2% шиитов совпадает с позицией партий "Хезболла" и "Амаль", и лишь 1,6% шиитов признают президента от противоположного лагеря. 59,3% суннитов и 78,6% друзов признают президента, избранного коалицией, в которую входят "свои" Движение будущего и Прогрессивная социалистическая партия. И лишь незначительное число выходцев из этих общин признают президента от просирийского лагеря. Для христиан характерно относительно равное деление с небольшим перевесом в пользу антисирийских сил.
* * *
Конфессиональность Ливана сохраняется не только в силу специфики самосознания ливанцев и действий политической элиты. Религиозные лидеры различных общин принимают активное участие в политике, влияя тем самым на формирование политической лояльности верующих. Наряду с маронитским патриархом Насраллой Бутросом Сфейром, играющим очевидную и значительную роль в ливанской политике37, можно привести примеры суннитских и шиитских религиозных лидеров. Комментируя внутриполитический кризис, суннитский муфтий Ливана шейх Мухаммед Рашид Каббани в своих выступлениях и проповедях неоднократно выражал поддержку антисирийскому правительству Ф. Синьоры38. Зато заместитель главы Высшего шиитского совета Абдель Амир Кабалан в своих выступлениях и проповедях, напротив, оправдывает позицию просирийского лагеря39.
Таким образом, если партии и политики, выражая интересы той или иной общины, конфессионализируют политику, то религиозные лидеры, вмешиваясь в политическую сферу, политизируют религию. Очевидно, что оба эти процесса дополняют друг друга и усиливают конфессиональный характер страны.
1 Наряду с демографическими изменениями, одной из ключевых причин гражданской войны стала активная антиизраильская деятельность многочисленных палестинских вооруженных формирований с территории Ливана. После разгрома Организации освобождения Палестины в Иордании в 1970 г. Ливан стал главным плацдармом для проведения антиизраильских операций палестинскими боевиками. Стремясь избежать любой ценой повторения иорданских событий в Ливане и рассчитывая "закрепиться" в этой стране, палестинские движения сумели создать прочный альянс с ливанскими левыми движениями. Ответные силовые действия Израиля, нацеленные в большей степени на ливанские объекты, нежели на палестинское сопротивление, стали серьезным фактором дестабилизации Ливана. Эти акции Израиля "накладывались" на ливанские внутриполитические противоречия и способствовали радикализации правых движений (в основном христианского толка), негативно относившихся к палестинскому вооруженному присутствию на национальной территории. См.: Тимофеев И. В. Камаль Джумблат. М., Прогресс, 2003, с. 292 - 297, 317 - 320.
2 Тимофеев И. В. Указ. соч., с. 380.
3 Gresh Alain, Vidal Dominique. Les 100 cles du Proche-Orient. Paris, Hachette Litteratures, 2006, p. 528 - 529.
4 Документальный фильм "Харб Любнан (Ливанская война)". Al Jazeera Satellite Channel, 2004; Тимофеев И. В. Указ. соч., с. 380.
5 Свидетельства ливанских и палестинских лидеров в документальном фильме "Харб Любнан (Ливанская война)"; Тимофеев И. В. Указ. соч., с. 362.
6 Полный состав ливанского парламента, избранного в 1972 г., насчитывал 99 человек.
7 Gresh A., Vidal D. Op. cit., p. 527 - 528.
8 Здесь и далее текст Таифских соглашений цитируется по: www.monde-diplomatique.fr/cahier/proche-orient/region-liban-taef-en
9 Численность ливанских алавитов - 37876 человек, что составляет 0,82% населения страны (еще 5 тыс. алавитов получили ливанское гражданство по натурализации в 1994 г.). См.: The Monthly. Beirut, N 64, November 2007, p. 30.
10 Тимофеев И. В. Указ. соч., с. 261 - 264, 267, 268, 275, 276, 351 - 353.
11 Там же, с. 252.
12 Здесь и далее конституция Ливана от 23.05.1926 с поправками цитируется по сайту ливанского Национального собрания: www.lp.gov.lb/Version%20Francaise/constitution/menu.htm
13 L'Orient-LeJour, Beyrouth, 5.11.2007. Здесь и далее газета цитируется по ее электронному адресу: www.lorientlejour.com
14 Цит. по: Волович А. А. Ливан и Сирия после Харири: испытание на прочность. - См.: Сборник "Ближний Восток и современность". М., Институт Ближнего Востока, 2005, N 25, с. 285.
15 Там же, с. 292.
16 Заявление Н. Берри от 14.04.1991. См.: The Monthly. Beirut, N 64.., p. 23.
17 Заявление Х. Насраллы от 2.07.1995. См.: The Monthly. Beirut, N 64.., p. 23.
18 Одна из задач, предусмотренных Таифскими соглашениями.
19 Gresh Alain. Les vieux parrains du nouveau Liban. Здесь и далее статья цитируется по ее электронной версии на сайте газеты "Le Monde diplomatique" - www.monde-diplomatique.fr/2005/06/GRESH/12500
20 Запись беседы с Римой Лахуд. Бейрут, 17.11.2007 - Личный архив автора.
21 Цит. по: Gresh A. Op. cit.
22 L'Orient-LeJour, 10 - 11.11.2007.
23 Ibidem.
24 Здесь и далее см.: опрос, проведенный организацией "Information International" совместно с Шарлем Харбом (Американский Бейрутский университет) в ноябре 2006 г. См.: www.information-international.com/opinionpolls.php
25 Здесь и далее см.: опрос, проведенный организацией "Information International" в апреле-мае 2006 г. См.: www.information-international.com/opinionpolls.php
26 В связи с отсутствием института гражданского брака в Ливане желающие его заключить вынуждены выезжать за пределы страны (как правило, ливанцы выезжают на Кипр).
27 Здесь и далее см.: опросы, проведенные организацией "Information International" и опубликованные в: The Monthly. Beirut, N 64.., p. 13.
28 L'Orient-LeJour, 16.11.2007.
29 L'Orient-LeJour, 27.11.2007.
30 L'Orient-LeJour, 4.12.2007.
31 L'Orient-LeJour, 1 - 2.12.2007.
32 L'Orient-LeJour, 12.12.2007.
33 L'Orient-LeJour, 22.12.2007.
34 Gresh A. Op. cit.
35 Опрос, проведенный организацией "Information International" и опубликованный в: The Monthly. Beirut, N 64, p. 11.
36 Там же.
37 Кардинал Н. Б. Сфейр регулярно комментирует различные аспекты ливанской политики (например, избирательное законодательство или позиции тех или иных политиков), а также принимает активное участие в переговорах по политическим вопросам. В Вашингтоне и Париже его принимали как представителя "маронитской общины" (см.: Gresh A. Op. cit).
38 В частности, см.: L'Orient-LeJour, 7.11.2007 и 8.12.2007.
39 В частности, см.: L'Orient-LeJour, 14.11.2007; 8, 22, 29.12.2007.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
![]() |
Editorial Contacts |
About · News · For Advertisers |
![]() 2006-2025, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |