Когда-то этот криптоним - К. Р. - знала вся страна. Этими буквами подписывал свои стихи великий князь Константин Константинович, внук императора Николая I. Начиная с Екатерины Великой, самолично занимавшейся воспитанием внуков, образование отпрыскам царствующего дома давали изрядное. Все они, пусть и в разной степени, знали основные европейские языки, включая древние, хорошо рисовали, отменно танцевали, музицировали, владели пером (упражняясь в дневниках и письмах), без особых затруднений слагали стихи на случай. Но только один из них стал вполне признанным, профессиональным поэтом - К. Р.

К концу жизни у него набралось несметное количество реальных должностей и почетных обязанностей. Как и все Романовы, он делал военную карьеру: был морским офицером, затем командовал ротой в гвардейском Измайловском полку, потом и престижным лейб-гвардии Преображенским полком; в конце жизни управлял военным образованием в России, будучи начальником всех кадетских училищ страны. Перечень благотворительных и просветительских, научных и поощрительных обществ, коих он был председателем или попечителем, занял бы несколько страниц. Отметим, пожалуй, на важнейшие: он был президентом Российской Академии наук и председателем Императорского Палестинского Православного общества.

Но, может быть, главное звание этого незаурядного человека было отнюдь не официальное. Зато такое, которого редко кто удостаивался и с которым все его сколько-нибудь близко знавшие были единодушно согласны: он считался "самым приятным человеком среди Романовых". То есть ровно приветливым, обходительным, обаятельным, великодушным. Производившим на всех радужное впечатление баловня судьбы, человека, омытого счастьем.

О том, что это была лишь глянцевая оболочка, свидетельствуют его дневники. Теперь они тоже печатаются, наряду со стихами, драмами, перепиской - с Гончаровым, Фетом, Полонским, Страховым, Майковым, Чайковским. Жизнь и творчество К. Р. становятся предметом исследований. В 2002 году в Петербурге вышла примечательная по глубине мысли и в старинном благородном тоне исполненная книга В. В. Петроченкова "Драма страстей Христовых"- о пьесе К. Р. "Царь Иудейский". А теперь вот в серии "ЖЗЛ" вышла биография поэта, написанная Э. Матониной и Э. Говорушко.

К писанию стихов великий князь пристрастился в ранней молодости, особенно во время кругосветного плавания в должности младшего офицера на фрегате "Принц Эдинбургский": неспешное пересечение бесконечной водной глади, навевая меланхолию, оставляло вдохновительные досуги. Поначалу это были "ротные" стихи, посвященные оставленным в Павловске сослуживцам, причем не только офицерам, но и солдатам. "Ротными" стихами К. Р. не ограничивался: он учредил в своем полку быстро прославившиеся на всю округу так называемые "Измайловские досуги" - музыкально-литературные вечера. О них в свое время писал Суворин в "Новом времени", изумляясь тому, что есть гвардейские офицеры, помышляющие не только о кутежах. К песенномутворчеству поэт-офицер старался приобщить и "нижних чинов".

Собственно, с этим, как принято говорить, "демократизмом" и связана, прежде всего, всенародная слава К. Р. Ведь на его слова была сложена популярная народная песня, отзвуки которой сохраняются (в отдалённых деревнях или среди нищенствующего люда) до сих пор:

  
  
 Умер, бедняга! В больнице военной 
 Долго родимый лежал; 
 Эту солдатскую жизнь постепенно 
 Тяжкий недуг доконал... 
  
 

Некрасовская традиция звучит здесь вполне неприкрыто. Критика, сразу заметившая молодого поэта, творчество его, в основном, одобряла, хотя указывала и на другие образцы, коим с очевидностью следует августейший пиит - "и мелодически, и смыслостроительно". Образцы, впрочем, были недурны: А. К. Толстой, Фет (лирика),Федор Глинка (библейские сюжеты и аллюзии).

Подогревалось ли признание высокородием автора? Отчасти. Но были среди похвал и отзывы тех мастеров, кого трудно заподозрить в лести, - Гончарова, Писемского, Фета. Модный Апухтин издалека посылал ему восторженные стихотворные подношения, вовсе не ища покровительства. "Правдивость и искренность" его "военных песен" отмечал Яков Полонский. А романсы, музыку к которым писали Чайковский, Рахманинов, Глазунов, Глиэр, Гречанинов, Направник, распевала вся Россия. Наиболее популярным был "На балконе, цветущей весною...". Или этот, известнейший:

  
  
 Растворил я окно, - стало грустно невмочь, 
 Опустился пред ним на колени, 
 И в лицо мне пахнула весенняя ночь 
 Благовонным дыханьем сирени... 
  
 

Другое стихотворение "про сирень"- "Отцветает сирень у меня подокном"- похвалил в печати даже злоречивый Буренин, не жаловавший докучавших ему просьбами об отзыве современных пиитов.

Среди своих многочисленных родственников К. Р. был более всего привязан к двоюродному брату - великому князю Сергею Александровичу (на рубеже веков - генерал-губернатору Москвы). Когда в Россию приехала невеста брата, дармштадтская принцесса Елизавета, будущая великая православная святая Елизавета Феодоровна, К. Р. обратился к ней с удивительно проницательными, почти провидческими стихами:

  
  
 Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно: 
 Ты так невыразимо хороша! 
 О, верно, под такой наружностью прекрасной 
 Такая же прекрасная душа! 
  
 Какой-то кротости и грусти сокровенной 
 В твоих глазах таится глубина; 
 Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна; 
 Как женщина, стыдлива и нежна. 
  
 Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой 
 Твою не запятнает чистоту, 
 И всякий, увидав тебя, прославит Бога, 
 Создавшего такую красоту. 
  
 

"Средь зол и скорби многой"... Когда в феврале 1905 года боевик-эсер Каляев убил Сергея Александровича, К. Р. был единственным из великих князей, кто добился от государя разрешения поехать на похороны: боялисьтеррористов. В этот скорбный час он был рядом с Елизаветой Феодоровной, не догадываясь, конечно, что предстоит еще и жутчайшая скорбь, о которой ему не суждено будет узнать при жизни: в 1918 году в далеком уральском городке Алапаевске в шахту заживо будут сброшены и Елизавета Феодоровна, и его сыновья Иоанн, Константин и Игорь.

Чуткое сердце отца и поэта словно провидело и эту беду. Своему новорожденному сыну Иоанну он еще в 1887 году посвятил такие стихи:

  
  
 Спи в колыбели нарядной, 
 Весь в кружевах и шелку, 
 Спи, мой сынок ненаглядный, 
 В тёплом своём уголку. 
  
 В тихом безмолвии ночи 
 С образа, в грусти святой, 
 Божией Матери очи 
 Кротко следят за тобой. 
  
 Сколько участья во взоре 
 Этих печальных очей! 
 Словно им ведомо горе 
 Будущей жизни твоей... 
  
 

Может быть, и не самый громкий голос в истории русской поэзии. Но что один из самых чистых и светлых - несомненно.

Юрий Архипов

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Publication author(s) - У книжной полки, № 4, 2008, C. 92-94:

Comments: