60 лет Великой Победы

© Л. П. КРЫСИН, доктор филологических наук

С первых дней войны на страницах газет, в радиопередачах, в публицистических и художественных произведениях наших писателей начали употребляться немецкие слова, связанные с номинацией и характеристикой вражеской военной техники, структуры немецкой армии, особенностей политического строя гитлеровской Германии и т.п. В подавляющем большинстве случаев эти слова использовались как отрицательное экспрессивно-стилистическое средство. Они не вошли в словарный состав русского языка, а остались историзмами, характеризующими речь определенного периода, тексты, связанные с описанием событий войны.

Лишь очень немногие из иноязычных слов, используемых в публицистике и художественной литературе военных лет, впоследствии закрепились в русском языке.

Так, слово ас "выдающийся по летному и боевому мастерству летчик" (первая словарная фиксация - в Словаре иностранных слов. М.,

стр. 52

1941), первоначально употреблявшееся по отношению к немецким летчикам, стало использоваться с несколько приподнято-торжественным оттенком, применительно к советским мастерам воздушного боя: "Сбитый мною немец оказался асом из группы Рихтгофена - он имел три железных креста" (Красная звезда. 1943. 2 июля); "Он [Алексей] увидел, как Поздняков пошел в прямую атаку на немецкого асса" (К. Симонов. Русское сердце); "Советский ас - это летчик-истребитель, достигший в своем боевом мастерстве высокого уровня. Аса можно сразу определить по количеству лично сбитых самолетов и по характеру и методам ведения боя... Когда летчика-истребителя называют асом, это значит, что он достиг зрелости, завоевал почетное право быть в авангарде воздушных бойцов" (Красная звезда. 1943. 9 июля; передовая "Выращивать кадры советских асов!"). (О разнобое в написании этого слова см.: М. Гухман. Ас или асе? // Вопросы культуры речи. Вып. 1. М., 1955. С. 224 - 225.)

В последующие годы ас употребляется не только в указанном значении, но и более широко - вообще "мастер, виртуоз своего дела": "Главный персонаж романа лейтенант Боумен постепенно распознает в герое части, в своем командире летчике-асе Баззе Мэрроу солдата-ландскнехта, солдата-убийцу, воюющего из любви к войне" (Иностранная литература. 1963. N 10); "В подразделении капитана Воронова офицером наведения служит старший лейтенант Эдуард Фельдблюм. Это молодой культурный офицер. Его называют "асом наведения"" (Известия. 1960. N 167); "Решается судьба первого места среди лыжебежцев и двоеборцев, которые стартовали первыми. Знатоки старательно подсчитывали очки в прыжках и в беге. Но вот все оставили свои блокноты - стартовали асы" (Сов. Россия. 1957. 30 янв.).

Русским языком слово ас заимствовано из французского языка через посредство немецкого. Во французском оно многозначно, и в одном из своих значений употребляется в качестве названия одного очка на игральной карте. "В начале XX столетия в этом слове возникают фигуральные значения как следствие переносного употребления, основанного на ассоциации по сходству с ролью туза в карточной игре. As, homme de valeur ... В годы первой мировой войны слово as обозначало мужественного солдата (soldat de valeur), а затем начинает употребляться в более широком смысле: "важный, ценный человек" (homme de valeur). С развитием авиации, авиационного спорта слово as укрепляется в жаргоне французских летчиков как нарицательное имя того, кто добился превосходства в летном деле... С тем же значением это слово проникает в немецкий язык, где получает значительное распространение в связи с тем вниманием, которое гитлеровское командование оказывало летчикам - мастерам воздушного боя" (Кожин А. Н. Заметки об иноязычных элементах в русском языке периода Великой

стр. 53

Отечественной войны // Ученые записки Московского областного пединститута. Т. 100. Вып. 6. М., 1961. С. 196 - 197).

В узкопрофессиональной среде слово ас бытовало задолго до появления его в речи общелитературной. Ср., например, отрывок из сообщения русского летчика о структуре военно-воздушных сил Франции во время Первой мировой войны: "Пока летчик не собьет пяти аппаратов, на него не обращают внимания, но после сбитого пятого аппарата летчик называется асом..." (Сведения и данные, сообщенные военными летчиками... Вып. 2. Пг., 1917).

К сохранившимся в русском языке со времен Отечественной войны следует отнести также немногие технические термины, начавшие употребляться в военные годы главным образом в специальной речи и лишь в последующий период расширившие сферу своего употребления. Так, появление в русском языке слова бульдозер (англ. bulldozer - от to bulldoze, bulldose "разбивать крупные куски, расчищать, выравнивать") относится к военным годам. Значение, в котором употреблялось это слово первоначально, отличается от современного. Бульдозером называли не самую машину, а лишь приспособление, смонтированное на передней части трактора - "нож", которым ровняют землю: "Ползли огромные тракторы с мощными бульдозерами - стальными острыми плугами" (В. Ажаев. Далеко от Москвы).

К началу 40-х годов относится, по-видимому, появление термина грейдер, заимствованного вместе с обозначаемым объектом - землеройной машиной, применяющейся для выравнивания строящихся или ремонтируемых дорог (англ. grader - от to grade "ровнять, нивелировать").

Однако не эти иноязычные слова характеризовали русскую речь военных лет. Как уже было сказано, в этот период употребляются немецкие слова - обозначения технических средств, должностных лиц фашистской армии и т.п., а также лексика, характеризующая врага в тех или иных отношениях.

Рассмотрим некоторые группы таких слов.

1. Наиболее частотны наименования номенклатурного характера - названия предметов военной техники: мессершмитт, юнкере, фоккер и фокке-вулъф; фердинанд; фаустпатрон и т.п. (большая часть этих слов - собственные имена по происхождению: названия танкам, самолетам и т.п. давались по фирмам, их выпускавшим, или по фамилиям изобретателей этих машин); официальных лиц - фюрер, группенфюрер, оберштурмфюрер, зондерфюрер, гауптман, гебитскомиссар, гаулейтер; организаций - гестапо, абвер, гитлерюгенд, вервольф и др.: "Прошлый раз наводчик развернулся как будто неплохо. Дал по мессершмитту выстрел, трасса прошла близко, но мимо" (Вс. Вишневский. На "Охотнике"); "Каждый молча невольно подсказывал, что опасно затягивать схватку до вражеского берега, где можно нарваться

стр. 54

на зенитный огонь и на мессеров-охотников" (Там же); "в воздухе, как выражаются летчики, была мессеризация - я насчитал около десяти немецких самолетов..." (Красная звезда. 1943. 2 июля); "Июльское небо голубеет. В море идут тральщики. Над заливом жестокая карусель истребителей: балтийские "лаги" и "яки" схватились с фокке-вулъфами, фиатами и мессерами" (Вс. Вишневский. Рабочие Кронштадта); "Он уже не тот зеленый юнец, который первого июля сбил свой первый юнкере и так разволновался, что прямо из самолета его повели в санчасть" (К. Симонов. Русское сердце); "... веселый потный Антоненко, сняв старый рыжий шлем, рассказывает, как он из облачка прихватил первого юнкерса, когда тот шел на Гельсингфорс (Вс. Вишневский. На "Охотнике"). Любопытна разница в форме прямого дополнения, выраженного словом юнкере, у Симонова и у Вишневского.

"Гестапо - олицетворение всех ужасов германского фашистского режима..." (Известия. 1941. 11 июля). Нем. Gestapo - сокращение словосочетания Geheime Staatspolizei - "тайная государственная полиция". "В научно-исследовательские институты были назначены "для руководства" так называемые зондерфюреры, невежественные люди из ефрейторов-инвалидов" (Правда. 1943. 27 авг.). Нем. Sonderfiihrer -от слов sonder "специальный" и Fiihrer "вождь".

Слово фюрер (употребляемое не только по отношению к Гитлеру, но и применительно к лидерам местных организаций национал-социалистской партии и, чаще, в составе сложных слов - группенфюрер, штурмфюрер и т.п.) первоначально могло выступать в несколько необычном лексическом окружении. Например: "Вся компания провожающих и сам "герой" расположились за столом, уставленным бутылками, закусками и ... портретом фюрера и других атаманов фашистской партии головорезов" (Известия. 1941. 2 июля) (ср. отрицательный "ореол" слова атаман во время Гражданской войны).

В 30-е годы для перевода немецкого Fiihrer употреблялось слово вождь, например: "Отряд молитвенно склонил головы и, подняв правую руку кверху, ладонью вперед, выслушал полевой молебен за здравие "великого вождя" Адольфа Гитлера" (Г. Киш. Карьера Адольфа Гитлера // Коме, правда. 1932. 12 мая); "у Геббельса - своя группа, и хотя на собраниях он восхваляет вождя, он не прочь сам занять место Гитлера" (Там же).

Из слов, рассматриваемых в ряду наименований новых реалий, связанных с нашествием немецких оккупантов, в лингвистическом отношении любопытно слово полицай. В немецком языке слово Polizei "полиция" не имеет личного значения (в этом значении там употребляется слово Polizist). Ср. употребление слова полицист в русской довоенной печати: "Они могут искать меня, эти полицисты, сколько угодно, я у себя дома, на родине [слова немецкого рабочего-коммуни-

стр. 55

ста]" (Коме, правда. 1932. 1 мая). Попав на русскую почву, это слово несколько трансформировалось в народной речи и, получив резко отрицательную эмоциональную окраску, стало употребляться в значении "полицейский, сотрудник полиции, учреждаемой немецким командованием на оккупированной территории".

2. К рассмотренной лексической группе примыкают слова, представляющие собой немецкие собственные имена, употребляемые в русском как презрительные клички немцев, фашистских солдат вообще: фриц, ганс, гретхен и др. Например:

" - До Вязьмы дольше, - сказал шофер. - Хотя и близко, а идет [письмо] кругом, через Москву... Вязьма-то Смоленской области, а Смоленск у фрицев.

Синцов чуть не переспросил: "Что?" Слово "фрицы" он слышал в первый раз. Когда они остались в окружении, этого слова еще не было в армейском быту.

- Фашистов теперь так зовем - "фрицы", - заметив скользнувшее на лице Синцова недоумение, с охотой объяснил шофер. - Не слыхали там, в окружении?

- Не слыхали, - вместо Синцова отозвался Золотарёв.

- Значит, совсем оторвались от мира, - рассмеялся шофер" (К. Симонов. Живые и мертвые);

"- Второй день наш автобат фрицов возит. - Фрицов!... Это что же такое? - Да что... немцев пленных" (Б. Полевой. Глубокий тыл); "Боец, колхозник из Заволжья, говорит: "Я теперь это дело раскусил - как фрицов бить"" (И. Эренбург. Весна в январе // Красная звезда. 1942. 14 янв.); "Характерным для битых фрицев является стремление улизнуть с фронта и не переживать больше ужасов войны с русскими" (Правда. 1943. 2 авг.). Как видим, в косвенных падежах множественного числа употреблялись две формы - фрицев и фрицов.

"А девушки и женщины? Какой должна быть фашистская Гретхен! На полочках фашистской "науки" и им отведена соответствующая роль" (Известия. 1941. 16 авг.); "Пока Геббельс с прыткостью блохи умыкал различных гретхен, мы могли только брезгливо морщиться" (Красная звезда. 6 марта. 1942).

То, что в качестве нарицательных кличек фашистов взяты именно эти имена, объясняется тем, что как раз они являются "самыми немецкими", самыми распространенными среди немцев. Вот что писал об этом вскоре после войны известный языковед П. Я. Черных: "Обычным, широко распространенным, действительно общенародным названием для "гитлеровских молодчиков" почти с первых дней войны стало фрицы. Каким образом случилось, что именно это прозвище, а не другие, также восходящие к личным немецким именам: герман, ганс, макс, или фамилиям: шульц, оказалось самым распространенным и наиболее устойчивым? Может быть, известную роль сы-

стр. 56

грало при этом то обстоятельство, что имя Фриц - Фридрих является в Германии одним из наиболее популярных?.." (П. Черных. Русский язык в дни войны // Сибирские огни. 1946. N 4). Ср. также: "Он [английский часовой] спросил меня, как зовут мою сестру, и я решил, что вернее всего назвать самое немецкое из всех немецких женских имен, и я сказал: - Гретхен" (Г. Бёлль. Город привычных лиц).

3. Среди немецкой лексики, характеризовавшей армию гитлеровцев и - шире - фашистскую Германию, выделяются две группы слов: слова, обозначающие действия, поведение, быт немецких оккупантов, и слова, характерные - в сознании русских - для их речи. К первой группе относятся блицкриг, эрзац, тотальный и его русские производные (тотальник, тотальщик), фольксдейч и др., ко второй - такие слова, как фатерланд, капут и некоторые другие, более редкие и случайные по употреблению.

Слово блицкриг (нем. Blitzkrieg - от Blitz "молния" и Krieg "война") появилось в нашей печати еще до войны. Однако активное его употребление, всевозможные обыгрывания первой части блиц относятся именно к первым военным годам. При этом в речи употребляется как само слово блицкриг, так и его русский перевод (молниеносная война) - иногда самостоятельно, без немецкого оригинала, чаще совместно с ним: "Красная Армия научилась громить врага. Ставка фашистов на блицкриг, на молниеносную войну оказалась битой" (Известия. 1941. 3 авг.); "Гитлер и его приспешники еще до начала войны с нами кричали о блицкриге, о молниеносной войне, но их расчеты и планы с треском провалились" (Веч. Москва. 1941. 13 дек.); "Правители Румынии и Венгрии, убедившись в окончательном провале молниеносного похода против СССР, также решили напомнить Гитлеру, что "своя рубашка ближе к телу"" (Красная звезда. 1942. 13 янв.).

Само слово блицкриг и в особенности его первая часть блиц- приобрели в устах советских людей насмешливый, иронический оттенок. Образовались многочисленные шутливые слова с первой частью блиц-: блиц-драп, блиц-удирала, блиц-фриц и т.п. Ср. следующий пример: "... эта блицстратегия потому пользовалась такой всеобщей благосклонностью в среде крупнейших германских капиталистов, что она принесла и еще приносит им действительно блицприбыли" (Известия. 1941. 31 авг.).

Слово эрзац (нем. Ersatz "замена, суррогат, заменитель") спорадически появлялось и в речи 30-х годов: "Темные дома с высокими красными крышами. В магазинных витринах подделки, эрзацы, хлам" (А. Толстой. Черное золото // Новый мир. 1931. N 5). Однако оно характеризовало в основном индивидуальное или окказиональное словоупотребление. В речи военных лет это слово весьма употребительно - как в составе сложных слов (типа эрзац-молоко, эрзац-валенки и т.п.), так и в качестве самостоятельной лексемы: "Гитлер ежедневно

стр. 57

теряет десятки тысяч солдат и офицеров. Истощаются его ударные силы. Эрзац-части положения не спасут..." (Вс. Вишневский. Дневники); "Меня не тянет на ... просмотры спектаклей, я знаю, что это "военные эрзацы"" (Там же); "Некоторые наиболее неудачные немецкие эрзацы (заменители): эрзац валенок, эрзац колбасы, эрзац культуры [речи Геббельса], эрзац главнокомандующего [Гитлер]" (Красная звезда. 1942. 15 февр. Подпись под серией карикатур); "В стране эрзаца - заменителей, как называют сами немцы Третью империю, где все естественные продукты заменены эрзацами, где вместо масла - эрзацмасло, вместо муки - эрзацмука, вместо кожи - эрзацкожа, фашистские мракобесы додумались до эрзацмужей" (Известия. 1941. 16 авг.). Речь идет о проводившейся фашистским правительством политике в области деторождения, заключавшейся в том, чтобы не допускать смешения арийцев с неарийцами, в то же время всемерно способствуя планомерному продолжению рода чистокровных арийцев (организация специальных пунктов, вербовка на них "полноценных" немецких женщин и девушек и т.д.).

Любопытна разница в грамматических связях слова эрзац в приведенных примерах: в одних случаях эрзац - составная часть сложного слова, в других - это самостоятельное слово, имеющее дополнение в родительном падеже - как было бы употреблено русское заменитель, синонимичное немецкому эрзац (заменитель чего --> эрзац чего).

Прилагательное тотальный было заимствовано русским языком в 30-е годы из немецкого, где total имеет значение "общий" (а немецкое прилагательное, в свою очередь, - из французского total, которое восходит к латинскому totus "весь, полный"). В печати и публицистике военного времени слово тотальный получает особый стилистический оттенок и употребляется почти исключительно в связи с такими понятиями, как тотальная война и тотальная мобилизация. Например:

"По Людендорфу - Гитлеру, ведение тотальной, т.е. всеобъемлющей, войны означает применение "всех средств и способов"" (Известия. 1941. 31 авг.); "Объединенные народы добьются того, чтобы разбойничий германский империализм никогда больше на нашей планете не смог справлять свои кровавые оргии "тотальной войны"" (Красная звезда. 1942. 3 янв.); "Уже летел дракон войны тотальной, / Париж и Прага плакали навзрыд" (П. Антокольский. Германия); "Мечты фашистов о скором и победоносном конце войны исчезли прахом. Гитлеровцы подняли шумиху о тотальной мобилизации" (Н. Тихонов. Два военных мая). Ср. субстантивное употребление этого слова, а также личные образования от него с помощью суффиксов -ник и -щик: "На передовой сидели у них тотальные (т.е. попавшие на войну по тотальной мобилизации), теперь сменены отборными частями" (А. Н. Толстой. Мать и дочь); "Он [немец] окончил Ленинград-

стр. 58

ский университет.., в 1922 году репатриировался. Мобилизован как тотальник - санитаром" (Вс. Вишневский. Дневники); "В ряды германской армии широкой волной влились тоталыцики - солдаты, призванные в порядке тотальной мобилизации" (Правда. 1943. 2 авг.).

Кроме слов, характеризующих устремления, режим, быт фашистской Германии и употреблявшихся в годы войны регулярно как на страницах наших газет, так и в художественной и публицистической литературе, следует отметить случаи окказионального появления немецкой лексики того же тематического круга, а также слов, служащих своего рода опознавательными знаками речи немецкого захватчика. Некоторые из приводимых далее примеров имплицитно указывают на отношение говорящего к элементам немецкой лексики, которые используются как своеобразное отрицательно окрашенное стилистическое средство. Это такие слова, как капут - непременный атрибут речи всех пленных немцев (из немецкого выражения kaputt gehen "погибать"), фатерланд (нем. Vaterland "родина, отечество" - от слов Vater "отец" и Land "земля, страна"): "Даже уличенные в самом постыдном, самом убогом невежестве, франтоватые офицеры гитлеровской армии... все еще лопотали что-то о своей "военной культуре", о том, что у них в фатерланде, мол, и дороги лучше, и порядки другие" (Красная звезда. 1942. 13 нояб.), а также ряда других слов. Например: "Немцы обожают слово kolossal - все у них "колоссальное" -и танки, и женщины, и шутки. Трубка? Два метра длины. Пивная кружка? Три литра вместимости. Статуя Германии? На мизинце этой "Германии" уместится шестипудовый Геринг" (И. Эренбург. С новым годом! // Красная звезда. 1942. 1 янв.); "Это были линксхенден - леворучки и членовредители, совершившие то, что немцы называют специальным названием "выстрел на родину"" (Правда. 1943. 13 авг.). Нем. Linkshanden - от слов link "левый" и множественного числа существительного Hand "рука" - Hande.

Последний пример, где в кавычках употреблено выражение выстрел на родину, требует пояснений. Это буквальный перевод немецкого выражения Schuβ nach Heimat. Выражение нередко встречается в публицистике военных лет: "В последнее время среди немецких солдат широко распространилось родившееся на этой войне выражение, которое в буквальном переводе на русский язык значит "выстрел на родину"... Выстрел на родину - это значит тяжелое ранение, после которого немецкий солдат едет в Германию с надеждой больше никогда не вернуться на Восточный фронт" (К. Симонов. Русская душа). Заметим, что в газетных и публицистических текстах военных лет рассеяно немало таких переводов, калек немецких слов и выражений, например: черная смерть - буквальный перевод нем. der schwarze Tod "чума" - так называли немцы советские самолеты-штурмовики; воен-

стр. 59

ные термины котел - Kessel, мешок - Sack; клещи - Zange, взять в клещи - in die Zange nehmen и др.

Особое внимание обращают на себя случаи намеренного введения в текст немецких слов - семантических дублетов соответствующих русских наименований. Обычно иноязычное слово используется в этих случаях как стилистически сниженный вариант, как средство, с помощью которого подчеркивается определенное (пренебрежительное, ироническое и т.п.) эмоциональное отношение говорящего к описываемому явлению. Вот несколько примеров такого дублетного употребления немецкого и русского слов:

"Видны две фигурки, бегающие вдоль лежащей цепи. Фигурки машут руками, неистовствуют. Ясно - это офицеры. И вот солдаты снова пошли вперед. Строчат песочинские пулеметы, и снова залегли немцы. Инфантери (нем. Infanterie пехота) не хочет идти вперед" (Красная звезда. 1942. 5 февр.); "В избе у Семена Михеича поселился врач... Арцт кричал охрипшим голосом на приходивших к нему и каждую минуту вызывал денщика для разных поручений..." (В. Гроссман. Старик // Красная звезда. 1942. 8 нояб.); "Утром вся в слезах пришла соседка Галя Якименко. Шепотом, оглядываясь на дверь, за которой сидел страшный арцт, она стала рассказывать о своих постояльцах... А однажды вечером прибежал денщик арцта и стал поспешно укладывать вещи" (Там же).

Многие из рассмотренных нами слов не вошли в словарь русского языка. Однако они являются своеобразной приметой времени: встретив их в тексте романа о войне или в старой газете, вы сразу понимаете, о каком времени идет речь. Конечно, лучше бы не было этой войны и мы не знали бы всех этих слов. Но коль она произошла, и на русской земле зазвучала немецкая речь, отдельные, наиболее часто употребляемые немецкие слова попали и в речевой обиход русского человека - в качестве наименований всего немецкого, будь то военная техника или сами фашистские солдаты, - часто с резко отрицательной или насмешливой оценкой обозначаемого.

Permanent link to this publication: