Вступ. ст., пер. с араб. яз. и коммент. А. А. ЯНКОВСКОЙ

"Путешествие" Ибн Баттуты (1304-1368) занимает особое место среди средневековых арабских свидетельств о малайском мире. Если большая часть дошедших до нас арабских описаний региона представляет собой компиляции, составленные на основе различных письменных и устных источников, то рассказ Ибн Баттуты является одним из немногих сообщений о Юго-Восточной Азии, предположительно основанных на свидетельствах очевидца. В 1345-1347 гг. путешественник совершил плавание из Индии в Китай и обратно через Малаккский пролив, посетив по дороге порты Суматры и Малаккского полуострова. Несмотря на небольшой объем и сложности в восстановлении хронологии и маршрута, сообщения Ибн Баттуты служат ценным источником по истории малайского мира. Тем не менее на русском языке они до сих пор не изданы. Русского перевода полного текста "Путешествия" не существует. В разное время в нашей стране публиковались отдельные извлечения из сочинения, однако главы, посвященные Юго-Восточной Азии, остаются за рамками этих изданий.

Ключевые слова: Ибн Баттута, Суматра, Малаккский полуостров, средние века, путешествия.

Странствия Ибн Баттуты приходятся на вторую четверть XIV в. и охватывают огромное пространство от Испании до Китая. Их описание дошло до нас в сочинении под названием "Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий" (перевод И.Ю. Крачковского [Крачковский, 2004, с. 421]), также известном как "Путешествие Ибн Баттуты". Оно представляет собой литературную обработку рассказов путешественника, выполненную в Фесе Ибн Джузаййем придворным литератором марокканского султана Абу Инана (1348-1358). Текст "Путешествия" неоднократно переписывался и сохранился в виде нескольких неполных рукописей, хранящихся в Парижской национальной библиотеке. В 1853-1858 гг. французскими востоковедами Ш. Дефремери и Б.Р. Сангинетти были подготовлены сводный арабский текст и перевод сочинения, которые вышли в четырех томах [Voyages..., 1853-1858]. Это издание до сих пор остается самым авторитетным, на нем основываются более поздние переводы "Путешествия" на европейские языки и его издания в арабских странах.

Сообщения Ибн Баттуты о Юго-Восточной Азии достаточно рано привлекли внимание исследователей. Первым к ним обратился французский востоковед Э. Дюлорье. В 1847 г., еще до выхода труда Ш. Дефремери и Б.Р. Сангинетти, он издал в "Journal Asiatique" арабский текст и перевод фрагментов "Путешествия", содержащих описания страны Барахнакар, Суматры, Малаккского полуострова, страны Тавалиси и обратного пути Ибн Баттуты из Китая [Description..., 1847]. Э. Дюлорье опирался на четыре рукописи из Парижской национальной библиотеки, в примечаниях он приводит разночтения между разными списками "Путешествия". Исследователь снабдил свой перевод подробными комментариями. Впоследствии к путешествию Ибн Баттуты из Индии в Китай, включая и его плавание через Малаккский пролив, обращались Г. Фсрран [Relations..., 1914, р. 426 458], Г. Мжик [Die Reise..., 1911] и Г. Юль [Yule, 1916, р. 1-166]. С необходимостью интерпретации рассказов путешественника о Юго-Восточной Азии неизбежно сталкивались исследователи и переводчики "Путешествия" в целом, а также авторы работ, посвященных средневековым источникам по истории региона (см.: [Wheatley, 1961; Tibbetts, 1979]). Ссылки на Ибн Баттуту можно встретить в многочисленных исследованиях и статьях по истории и исторической географии Юго-Восточной Азии.

Тем не менее именно эта часть "Путешествия", посвященная странствиям к востоку от Индии, часто вызывала недоверие исследователей, чьи мнения разнятся от критики отдельных со-

стр. 126
общений до полного отрицания путешествия Ибн Баттуты в Китай. Эти сомнения связаны с путаницей в хронологии и топонимике, а также наличием ряда малоправдоподобных утверждений. Так или иначе, считается, что путешественник достиг, по меньшей мере, южных районов Китая [Dunn, 1986, р. 3, 252-253], а значит, побывал и в Юго-Восточной Азии. Кроме того, рассказы Ибн Баттуты о регионе подтверждаются китайскими источниками и сообщениями Марко Поло [Yamamoto, 1936, р. 103], а также содержат ряд этнографических деталей, какие вряд ли могли бы быть воспроизведены с чужих слов. По мнению Дж.Р. Тиббетса, путаница вероятнее всего вызвана тем, что некоторые сообщения стоят в неверном порядке, а часть исходного материала была утеряна [Tibbetts, 1979, р. 13].

Перед тем как отправиться в Китай, Ибн Баттута провел долгие годы в странствиях по Ближнему Востоку, побывал в Золотой Орде и Средней Азии, а также прожил восемь лет в Индии при дворе султана Мухаммада ибн Туглака (1325-1351) в Дели. В 1345 г. он отплыл из Бенгалии и прибыл в страну, которую называет Барахнакар. Местонахождение этой страны точно не установлено, предполагают, что она могла находиться на Андаманских, Никобарских островах или на западном побережье Бирмы [Yule, 1916, р. 93; Tibbetts, 1979, р. 97]. Оттуда путешественник направился в Самудру на северном побережье Суматры, после чего продолжил путь через Малаккский пролив, останавливаясь по дороге в портовом городе Какула. Покинув его, Ибн Баттута провел более двух месяцев в пути и прибыл в загадочную страну Тавалиси, описание которой настолько противоречиво, что вызывает сомнения в ее существовании. Исследователи помещали ее на Калимантане, Сулавеси, архипелаге Сулу, однако более вероятным представляется ее местонахождение на восточном побережье Индокитая [Yamamoto, 1936; Tibbetts, 1979, p. 98; Dunn, 1986, p. 264]. Рассказ об обратном пути Ибн Баттуты из Китая краток и состоит из описания встречи с птицей Рух и повторного визита путешественника в Самудру. С Суматры Ибн Баттута направился в Индию, а оттуда возвратился на Ближний Восток.

Фрагменты "Путешествия", посвященные Самудре и Какуле, были выбраны ввиду того, что эти топонимы с большей или меньшей степенью уверенности локализуются в малайскоиндонезийском регионе, и их описания могут служить источником по его истории. Ибн Баттута путешествовал по морскому торговому пути, вдоль которого на берегах Юго-Восточной Азии располагались портовые города-государства. Время визита путешественника пришлось на период их расцвета, связанный с ростом товарооборота между Ближним Востоком и Китаем. Такими торговыми портами, по всей видимости, были Самудра и Какула.

О султанате Самудра-Пасей, одном из первых мусульманских государств Нусантары, известно благодаря малайским историческим хроникам, а также китайским и европейским источникам. В рассказах Ибн Баттуты о Самудре находят яркое отражение придворные порядки этого султаната. Интересны описания торжественного приема во дворце, обряда одаривания одеждой и свадьбы сына султана Малика аз-Захира. Некоторые из описанных Ибн Баттутой реалий были широко распространены в странах средневекового Востока, тогда как другие характерны именно для государств Малайского архипелага, а упоминания о них можно найти в малайских хрониках. Путешественник сообщает ряд деталей, касающихся форм приветствия и этикетных норм, семейно-брачных отношений, построек и интерьеров, традиционного костюма, пищи и употребления бетеля. Все это представляет собой богатый материал, до сих пор не до конца изученный, и делает "Путешествие" не только историческим, но и этнографическим источником. Кроме того, такие детали находят подтверждение в хрониках и современной этнографической действительности, что свидетельствует в пользу достоверности рассказов Ибн Баттуты.

Если о Самудре известно из малайских хроник и других источников, то топоним Какула встречается только в арабских текстах. Местонахождение этого порта не установлено, но, по всей видимости, искать его следует на западном побережье Индокитая, возможно, на Малаккском полуострове. Помимо Ибн Баттуты упоминания о Какуле можно найти у ал-Иакуби (IX в.), Бузурга ибн Шахрияра (X в.), Абу Дулафа (X в.), ал-Идриси (XII в.), ал-Казвини (XIII в.), Ибн Сайда (XIII в.) и Ибн Ийаса (XVI в.). Возможны параллели между Какулой и Ко-ку-ло китайских источников [Tibbetts, 1979, р. 133]. Арабские тексты рисуют портовый город-государство, расположенный на побережье в месте впадения в море реки. Ряд авторов сходятся в том, что основным продуктом местного экспорта было алойное дерево. В рассказе Ибн Баттуты Какула также предстает крупным портовым городом. Упоминание пиратства и пошлин говорит о том, что она была расположена на оживленном торговом пути. Ибн Баттута описывает город и свой визит ко двору правителя, а также подробно останавливается на пряностях и благовониях Юго-Восточной Азии. Рассказ о своего рода ритуальном самоубийстве, совершенном при дворе султана,

стр. 127
насколько известно, не имеет аналогов в других источниках. Исследователи "Путешествия", как правило, оставляют его без комментариев.

Ниже приводится перевод отрывков из "Путешествия" Ибн Баттуты, посвященных Самудре и Какуле. Перевод выполнен с арабского текста, изданного Ш. Дефремери и Б.Р. Сангинетти [Voyages..., vol. IV, 1858, p. 228 247, 306-309].

I

Двадцать пять дней спустя1 мы прибыли на остров Джауа2, откуда происходит ладан ал-джауы3. Мы увидели ее [берега] после того, как прошли полудневный путь. Это зеленый, цветущий [остров]. Большая часть [произрастающих там] деревьев - это кокосовые и арековые пальмы, гвоздика, индийское алоэ4, деревья аш-шаки и ал-барки5, манго, джамун6, сладкие апельсины и камфарный тростник7. Жители Джауы покупают и продают за мелкую монету и необработанное китайское золото. Многие пряности и благовония [на этом острове] есть только в землях неверных, тогда как в землях мусульман их меньше.

Когда мы подошли к пристани, к нам подплыли местные жители на маленьких лодках, везя кокосовые орехи, бананы, манго и рыбу. По местному обычаю, они дарят это купцам, а те вознаграждают их, кто как может. К нам поднялся также помощник начальника порта8. Проверив купцов, которые были с нами, он позволил нам сойти на берег. Мы высадились в порту - большом поселении на берегу моря. Там находятся постройки, которые называют ас-сарха9. Оттуда до города четыре мили10. Бехруз, помощник начальника порта, написал султану, извещая его о моем прибытии. [Султан] приказал встретить меня эмиру Дауласе, благородному кади11 Амяру Сеййиду12 аш-Ширазй, Тадж ад-Дину ал-Исфаханйи другим факихам13. Они выехали с этой целью и привели лошадей, одна из которых принадлежала султану. Мы с моими спутниками поехали верхом и прибыли в столицу султана - Сумутру14, большой красивый город, окруженный деревянной стеной с деревянными башнями.

Рассказ о султане Джауы

Султан ал-Малик аз-Захир15, достойнейший и благороднейший правитель, принадлежит к шафиитскому мазхабу16 и благоволит к факихам, которые посещают его двор для чтения и бесед. Он много воюет с неверными и часто совершает военные походы. Он так скромен, что ходит на пятничную молитву пешком. Жители его страны - шафииты, они охотно воюют с неверными, добровольно сопровождая [султана в походах]. Они подчинили неверных, живущих по соседству, и те платят им джизью17 в обмен на мир.

Рассказ о том, как мы прибыли во дворец [султана|, и о его милости к нам

Когда мы подъехали к дворцу султана, то увидели перед ним копья, воткнутые по краям дороги. Они служат знаком того, что нужно спешиться, никто не проезжает мимо них верхом18. Мы спешились [в этом месте], вошли в мишуар19 и увидели наместника султана, которого называют опорой государства20. Он поднялся нам [навстречу] и поприветствовал нас, а здороваются у них рукопожатием, и мы с ним сели. [Наместник] написал султану послание, извещая его [о нашем приезде], запечатал его и отдал одному из слуг. Ему пришел ответ, [написанный] на оборотной стороне [послания]. Затем один слуга принес узел, а это сверток из ткани. Наместник взял его в руку, потом взял меня за руку и отвел в помещение, которое называют фардахана (по форме как зардахана, только в начале буква фа'). Это место его дневного отдыха, ведь наместник султана обычно приходит в мишуар после рассвета и покидает его только поздно вечером. То же касается везиров и высокопоставленных эмиров.

стр. 128
[Наместник] вынул из узла три опоясания21 - одно из чистого шелка, другое из шелка и хлопка и третье из шелка и льна. Затем он достал три предмета одежды наподобие опоясаний, которые называют нижним платьем, три одеяния разных видов, именуемые средним платьем, три одеяния из шерсти, одно из которых было белым, и три чалмы. Я надел одно из опоясаний взамен шаровар, как у них принято, и по платью каждого вида. А мои спутники взяли то, что осталось22. [Нам] принесли еду, в основном рис, затем подали ячменный напиток23, а затем - бетель24, что означает окончание [трапезы]. Мы взяли его и поднялись, и вместе с нами поднялся наместник. Мы вышли из мишуара и поехали верхом, и наместник поехал вместе с нами.

Нас привели в сад, окруженный деревянной оградой. В глубине сада было деревянное строение, устланное окрашенными и неокрашенными полотнищами бархата из хлопка, называемыми ал-мухмалат25. Внутри дома были лежанки из бамбука, а на них - стеганые одеяла из шелка, легкие покрывала и подушки, которые называют ал-бауалишт26. Мы сели там, и с нами наместник. Затем эмир Дауласа привел двух невольниц и двух невольников и сказал мне: "Султан передает тебе, что это соразмерно нашим возможностям, а не возможностям султана Мухаммада"27. Затем наместник вышел, а эмир Дауласа остался со мной. Мы с ним были знакомы, потому что он приезжал с посольством к султану [Мухаммаду] в Дели. Я спросил его: "Когда я смогу увидеть султана?". И он ответил: "Наш обычай таков, что султан принимает вновь прибывшего только через три дня, чтобы [гость] мог отдохнуть с дороги и прийти в себя".

Мы оставались [там] три дня. Трижды в день нам подавали еду, а утром и вечером приносили фрукты и подарки. На четвертый день, в пятницу, ко мне пришел эмир Дауласа и сказал: "Султан примет тебя в максуре28 мечети после молитвы". Я отправился в мечеть и совершил пятничную молитву вместе с ее служителем Кайраном. Затем я вошел к султану и увидел кади Амира Сеййида и учеников, [сидевших] по обе руки от него. [Султан] пожал мне руку, и я поприветствовал его. Он усадил меня слева от себя и стал спрашивать о султане Мухаммаде и моих странствиях. Я ответил [на его вопросы], и он вернулся к беседе о фикхе шафиитского мазхаба. Так продолжалось до послеполуденной молитвы29. Помолившись, [султан] зашел в помещение, расположенное рядом, снял бывшие на нем одежды факиха, в которых он ходит пешком в мечеть на пятничную молитву, и надел облачение правителя - кафтаны из шелка и хлопка.

Рассказ об отбытии [султана] во дворец и порядке его приветствия

На выходе из мечети у ворот ожидали слоны и лошади. По местному обычаю, если султан едет на слоне, то его свита едет на лошадях. Если же он едет на лошади, то [прочие] едут на слонах. Ученые мужи были справа от [султана]. В тот день он сел на слона, а мы - на лошадей и отправились с ним в мишуар. Мы спешились, где положено, а султан въехал внутрь верхом. В мишуаре уже ожидали, выстроившись рядами, везиры, эмиры, писцы, местная знать и военачальники. В первом ряду стояли везиры и писцы, а везиров было четверо. Они поприветствовали [султана] и вернулись на свои места. Вслед за ними ряд эмиров поприветствовали его и заняли свои места. Затем то же самое сделали остальные группы - ряд шарифов30 и факихов, затем ряд сотрапезников, ученых и поэтов, затем ряд военачальников и, наконец, ряд слуг и рабов. Султан остановился на своем слоне перед [почетным] сидением под балдахином, а над головой его был украшенный драгоценными камнями зонт31. По обе стороны от [султана] находилось по пятьдесят украшенных слонов, а также по сотне нубийских лошадей. Перед [султаном] стояли распорядители. Затем пришли мужчины-музыканты и стали петь перед ним. И привели лошадей, покрытых шелком, в золотых ножных кольцах и вышитых шелковых недоуздках, и те гарцевали перед [султаном]. Я подивился этому, потому что видел подобное у правителя Индии. На закате султан вошел во дворец, а [после] и прочие разошлись по своим домам.

стр. 129
Рассказ о мятеже, который поднял племянник [султана], и о том, что послужило ему причиной

У [султана] был племянник (сын брата), женатый на его дочери32, которому он доверил управление одной из областей. Юноша полюбил дочь одного эмира и захотел на ней жениться. По местному обычаю, если у кого-то, будь то эмир, купец или ктолибо еще, есть дочь, достигшая брачного возраста, то он должен повиноваться в ее деле воле султана. Султан посылает кого-нибудь из женщин посмотреть на нее, и если ему понравится описание [девушки], то он женится на ней. В противном случае он разрешает родственникам выдать ее за того, за кого им угодно33. Люди здесь стремятся отдать своих дочерей в жены султану, чтобы добиться таким образом высокого положения и почета. Когда отец девушки, которую любил племянник султана, обратился [к султану], тот послал посмотреть на нее и взял ее в жены. Любовь юноши к ней все усиливалась, но он не находил способа [увидеться с ней]. Затем султан отправился в поход, а до земли неверных был месяц пути. Тогда племянник восстал против него, вошел в Сумутру, ведь тогда она не была окружена стеной, и захватил власть. Часть людей присягнули ему, остальные же отказались. Его дядя узнал об этом и повернул назад. Тогда племянник взял имущества и сокровищ, сколько смог, забрал девушку, которую любил, и бежал в земли неверных в Мул Джауе34. Потому его дядя и построил стену вокруг Сумутры.

Я оставался у [султана] в Сумутре пятнадцать дней, а затем попросил у него разрешения отплыть, потому что наступил сезон. Ведь в Китай нельзя отправляться в любое время35. [Султан] предоставил нам джонку36, снабдил нас провизией и был добр и милостив [к нам], да вознаградит его Аллах. Он послал с нами своих приближенных, которые доставили нам на джонку угощение.

Мы плыли вдоль [побережья] его страны двадцать одну ночь, а затем прибыли в Мул Джауу - страну неверных, протяженность которой - два месяца пути. Там есть пряности и благовония, а также превосходное алоэ ал-какули и ал-кумари, а Какула37 и Кумара38 - из числа областей [этой страны]. В землях султана аз-Захира на Джауе есть только ладан и камфара, а также немного гвоздики и индийского алоэ. И лишь в Мул Джауе есть большинство из этого. Теперь расскажем о тех [пряностях], которые видели своими глазами и сами познали.

Рассказ о ладане

Ладанное дерево мало - высотой с человеческий рост или того меньше. Ветви его подобны ветвям артишока, а листья маленькие и нежные. Порой они опадают, и на дереве не остается ни листочка. Ладан - это смола, которая образуется в ветвях [этого дерева]. В мусульманских землях [ладана] больше, чем в землях неверных.

Рассказ о камфаре

Камфарное дерево - это тростник39, вроде того, что [растет] в наших землях, только стебли его длиннее и толще. Камфара находится внутри этих стеблей. Если сломать тростинку, то внутри можно найти камфару той же формы, что и стебель. Удивительный секрет [камфары] в том, что она образуется в этом тростнике только тогда, когда у его корней убивают какое-нибудь животное. В противном случае никакой камфары не возникает. Самое холодное ароматическое вещество, мера которого весом в один дирхам смертоносна, так как останавливает дыхание, называется у них ал-хардала40. У [корней] тростника, [дающего этот сорт камфары], убивают человека или же, вместо него, слоненка.

стр. 130
Рассказ об индийском алоэ

Индийское алоэ - дерево, напоминающее дуб, только кора его тонкая. Листья его похожи на листья дуба, а плодов у него нет. [Алойное] дерево не достигает больших размеров. Корни у него длинные, тянутся далеко, и в них содержится ароматическое вещество. Что касается ветвей и листьев этого дерева, то они не имеют запаха. В землях мусульман все деревья [алоэ] находятся в собственности. В землях неверных же большая часть [алоэ] никому не принадлежит. В собственности находится то, что [растет] в Какуле, а это - лучшее алоэ. Ал-кумари - также превосходнейший вид алоэ, его продают жителям Джауы в обмен на одежды. Есть сорт ал-кумари, на котором остаются отпечатки, как на воске. Что касается [алоэ] ал- 'атас, то корни его отрубают, закапывают в землю на месяцы, и они сохраняют свои свойства41. Это самый восхитительный из сортов [алоэ].

Рассказ о гвоздике

Гвоздичные деревья старые и большие. В землях неверных их больше, чем в землях мусульман. Из-за того, что их много, они никому не принадлежат. В наши земли ввозят ветви [этих деревьев] и то, что люди у нас называют цветками гвоздики, а это - то, что падает из ее цветов. Они напоминают цветы апельсина. Плоды гвоздики - это мускатный орех, известный у нас как ароматный орех42, а цветы, появляющиеся на ней, - это мускатный цвет43. Все это я видел своими глазами.

Мы прибыли в порт Какулы и застали там множество джонок, готовых к пиратским набегам, а также [выступить] против тех судов, которые не подчиняются их [требованиям], ведь с каждого судна у них [взимается] пошлина44. Мы сошли с джонки [и вступили] в Какулу - красивый город, окруженный стеной из тесаного камня, такой широкой, что по ней могут пройти три слона. Первым, что я увидел [за стенами города], были слоны, груженные индийским алоэ, которое жгут в домах и ценят не больше, чем у нас дрова. Это в том случае, если они торгуют между собой, купцам же один груз [алоэ] продают в обмен на одежду их хлопковой ткани, которая ценится у них выше шелка. Слонов здесь очень много, на них ездят и возят [грузы]. Все привязывают своих слонов у дверей. Каждый лавочник привязывает слона у [своей лавки], ездит на нем домой и возит [грузы]. Все китайцы и жители Катая поступают подобным образом45.

Рассказ о султане Мул Джауы

[Этот султан] - язычник. Я видел, как он сидел перед дворцом под балдахином на [голой] земле, и не было под ним ковра. С ним были местные вельможи, а войска представали перед ним пешими. Лошади там есть только у султана, [все же прочие] ездят и сражаются только на слонах. Узнав обо мне, султан подозвал меня к себе. Я подошел и сказал: "Мир идущему по правильному пути!"46, но [присутствующие] поняли [из этого] только слово "мир" (ас-салам). [Султан] поприветствовал меня и приказал постелить для меня плащ, чтобы я сел на него. Тогда я спросил толмача: "Как же я стану сидеть на плаще, когда султан сидит на земле?" - И тот ответил: "Таков его обычай - смиренно сидеть на земле. Ты же - гость, и прибыл от великого султана47, а значит, следует оказать тебе почет". Я сел, и [султан] коротко расспросил меня о султане [Мухаммаде]. Затем он сказал мне: "Будь нашим гостем три дня, а затем ты продолжишь путь".

Рассказ об удивительном событии, увиденном мной при дворе [султана]

Я видел при дворе этого султана человека, в руке у которого был нож, напоминающий нож переплетчика. Он приставил [этот нож] к своей шее и долго говорил на языке, который был мне непонятен. Затем он схватил нож обеими руками и перерезал

стр. 131
себе горло. Нож был таким острым, а хватка [этого человека] - такой сильной, что голова его упала на землю. Я подивился тому, что он сделал, и султан спросил меня: "Кто-нибудь поступает так у вас?". Я ответил ему, что никогда такого не видел. Тогда он рассмеялся и сказал: "Это наши рабы, они убивают себя из любви к нам". Затем он приказал унести [тело] и сжечь. Наместники, знать, военачальники и подданные удалились для сожжения. [Султан] назначил большое жалованье детям [покойного], его жене и братьям, и они пользовались большим почетом из-за того, что тот сделал. Один из присутствовавших тогда при дворе рассказал мне, что в своей речи [тот человек] изъяснялся в любви к султану и что он убил себя [в знак] этой любви. Ведь так же отец его убил себя из любви к отцу [султана], а дед его - из любви к деду последнего. Затем я покинул двор, и [султан] присылал мне угощение в течение трех дней.

II

Через два месяца мы прибыли на Джауу и остановились в Сумутре. Ее султан ал-Малик аз-Захир как раз вернулся из похода и привел много пленных. Он прислал мне двух девушек и двух юношей и поселил меня, как обычно. Я побывал на свадьбе сына [султана] и его племянницы (дочери его брата).

Рассказ о свадьбе сына ал-Малика аз-Захира

Я присутствовал на торжестве и видел, как в центре мишуара установили большой помост и покрыли его шелковыми тканями. Из дворца пешком вышла невеста с открытым лицом. Около сорока знатных дам из семей султана, его эмиров и везиров сопровождали ее и несли за ней шлейф. Все они были с открытыми лицами, так что их могли видеть все присутствующие - и знать, и простолюдины. Так бывает только по случаю свадьбы и обычно у них не принято. Невеста поднялась на помост, и музыканты, мужчины и женщины, пели и играли перед ней. Затем появился жених на украшенном слоне, на спине которого было сиденье, а над ним - балдахин, напоминающий зонт. На голове у жениха был венец. По обе руки от него ехало около сотни сыновей правителей и эмиров, одетых в белое и верхом на украшенных лошадях. На головах у них были украшенные драгоценными камнями шапочки. Они были сверстниками жениха, и все как один - безбородые. С появлением [жениха] людям стали бросать динары и дирхамы. Султан сидел на возвышении, откуда наблюдал за происходящим. Его сын спешился и поцеловал его ногу, а затем поднялся на помост к невесте. Она встала [жениху навстречу] и поцеловала его руку. Он сел с ней рядом, в то время как знатные дамы обмахивали ее [опахалами]. Затем принесли орехи арековой пальмы и бетель. Жених взял немного рукой и вложил в рот [невесте], а затем и она взяла [немного] двумя руками и вложила ему в рот. Потом жених взял губами лист бетеля и вложил его в рот [невесте], а все это [происходило] на глазах у людей, и она сделала гак же, как сделал он48. Затем [невесту] накрыли покрывалом, и помост с [новобрачными] подняли и внесли во дворец. Люди поели и разошлись. На следующий день они собрались, и отец провозгласил [сына] своим преемником. Люди присягнули ему, и он щедро одарил их одеждами и золотом.

Я провел на этом острове два месяца, а затем отплыл на одной из джонок. Султан подарил мне мною алоэ, камфары, гвоздики и сандала, а также снабдил провизией.

КОММЕНТАРИИ

1 После отплытия из страны Барахнакар.

2 Джауа о. Суматра. Этот топоним появляется в арабских источниках начиная с XIII в. (в более ранних текстах фигурируют такие географические названия, как Джаба и Забадж). Топоним Джауа применялся к Яве, Суматре и западной части Малайского архипелага в целом. Джазират ал-Джауа в рассказе Ибн Батту-

стр. 132
ты - очевидно, Суматра. Однако путешественник также использует этноним ал-джауй, говоря о выходцах из островной Юго-Восточной Азии вообще [Laffan, 2009, р. 37].

3 Ладан добывают из деревьев рода Boswellia, произрастающих в Восточной Африке и Южной Аравии. Ибн Баттута имеет в виду душистую смолу стираксового дерева (Styrax benzoin), распространенного в Юго-Восточной Азии [Description..., 1847, р. 246]. Суматранская бензойная смола была известна арабам как "яванский ладан" [Шсфср, 1981, с. 228].

4 Алоэ средневековых арабских авторов (араб, ал-'уд) - это алойное дерево (также агар, каламбак, агаллох, "орлиное дерево" и др.), представленное несколькими видами рода Aquilaria. Древесина алойного дерева использовалась в парфюмерии и производстве благовоний.

5 Аш-шаки и ал-барки - деревья рода Artocarpus, близкие родственники хлебного дерева, дающие крупные съедобные плоды. Вероятно, это джекфрут (Artocarpus hctcrophyllus) и чемпедак (Artocarpus champeden) [The Travels..., 1829, p. 104-105]. Подробный рассказ о плодах аш-шаки и ал-баркй можно найти в той части "Путешествия" Ибн Баттуты, которая посвящена Индии [Voyages..., vol. III, 1855, p. 126-127].

6 Джамун (также Джамбул, джамболан) - распространенное в Индии и Юго-Восточной Азии тропическое дерево (Syzygium cumini), дающее небольшие плоды темно-фиолетового цвета.

7 Камфару добывают из камфорного лавра (Cinnamomum camphora), крупного вечнозеленого дерева, а не из тростника. Возможно, ошибка Ибн Баттуты вызвана тем, что в средние века камфару, предназначавшуюся на вывоз, упаковывали в разрезанный по сочленениям бамбук [Шсфср, 1981, с. 225]. Или же путешественник смешивает сведения о камфаре и конкрециях бамбука - табаширс [Yule, 1916, р. 99]. Это густое белое кремнеземистое вещество, образующееся в междоузлиях одного из видов бамбука (Bambusa arundinacca), издревле применялось в медицинских целях.

8 Начальник порта в средневековых малайских государствах носил персидский титул шахбандара и был одним из высших должностных лиц. Шахбандар инспектировал прибывающие и отплывающие суда, был главой порта, начальником таможни и защитником иноземцев [Winstedt, 1950, р. 74].

9 Конструкция предложения такова, что название ас-сарха может относиться как к порту, так и к расположенным в нем постройкам. Г.А.Р. Гибб высказывает предположение, что упоминаемые здесь дома - это какие-то государственные учреждения [Ibn Battuta, 1929, p. 367]. Сарха как топоним, насколько известно, не упоминается в других источниках.

10 Ср. сообщение одного из спутников адмирала Чжэн Хэ, китайского мусульманина Ма Хуаня, о Самудрс: "Когда корабль отплывает из Малакки на запад и идет с попутным восточным ветром пять дней и ночей, то сначала он прибывает в деревню на морском побережье, которая называется Та-лу-ман; причалив там и проехав примерно десять ли (3 мили) на юго-восток, можно достичь указанного места" (цит. по: [Grocncvcldt, 1876, р. 85]). Возможно, порт, в котором высадился Ибн Баттута, - это Джамбу Аир, поселение на северо-восточном побережье Суматры [Yule, 1916, р. 96]. В "Ссджарах Мслайю" есть упоминания о том, как тс, кто направлялся в Самудру, сначала прибывали в Джамбу Аир [Ревуненкова, 2008, с. 185, 200].

11 Кади - мусульманский судья.

12 Ссййид титул человека, возводящего свою родословную к пророку Мухаммаду. Чаще всего так называли потомков внука Пророка - Хусейна, тогда как потомков его брата Хасана называли тарифами. И к сейидам, и к шарифам могли причисляться люди, не имевшие отношения к дому Мухаммада.

13 Факихи - законоведы, знатоки мусульманского права (фикха). Правители Самудры привлекали ко двору мусульманских богословов и правоведов с Ближнего Востока и поощряли ведение теологических споров. Имена упомянутых Ибн Баттутой факихов, а также представителя начальника порта говорят об их персидском происхождении (хотя шйразй могло быть общим термином, означавшим торговца, безотносительно к происхождению [Laffan, 2009, р. 60]). Амир Сеййид аш-Шйразй был главным кади при султане Малике азЗахйрс, а Тадж ад-Дин ал-Исфаханй- главным муфтием. На севере Суматры найдены могилы этих пасейских улсмов [Денисова, 2002, с. 259].

14 Сумутра - султанат Самудра-Пассй, торговый город-государство, существовавший на северном побережье Суматры в XIII-XV вв. Хронисты приписывают официальное принятие ислама Самудрой знаменитому правителю Мерах Силу, известному под именем Малик ас-Салих (ум. 1297 г.), хотя и существуют упоминания о его мусульманских предшественниках [Денисова, 2002, с. 256-257]. Сыном Малика ас-Салиха был упоминаемый Ибн Баттутой султан Малик аз-Захир.

15 Ал-Малик аз-Захир - под этим именем известен в первую очередь Мухаммад Малик аз-Захир (ум. 1326), однако время визита путешественника приходится на правление его сына султана Ахмада (1326-1360). В 1326 г. Ибн Баттута только начинал свои странствия и никак не мог побывать на Суматре ранее, разве что вся хронология его путешествий не верна. По всей вероятности, путешественник встречался с султаном Ахмадом [Hill, 1963, р. 15]. Имя Малик аз-Захир было династическим именем нескольких правителей султаната начиная с султана Мухаммада [ibid., р. 14] и может указывать как на отца, так и на сына. Некоторые сообщения путешественника соотносятся с правлением Мухаммада Малика аз-Захира [Денисова, 2002, с. 259], но не исключено, что Ибн Баттута передает эти сведения с чужих слов, и они восходят к более раннему времени.

16 Шафиитский мазхаб - богословско-правовая школа внутри суннитского направления ислама, основанная Мухаммадом аш-Шафии (767-820). С XI по XII в. шафиизм был господствующим мазхабом в Египте, а сегодня распространен в ряде мусульманских стран Ближнего Востока, Восточной Африки и Юго-Восточной Азии. Большая часть мусульман Индонезии и Малайзии сегодня придерживаются шафиитского толка.

стр. 133
17 Джизья подушная подать, взимавшаяся в исламских государствах с немусульманского населения, в основном людей Писания, т.е. иудеев и христиан.

18 Средневековый этикет многих стран предписывал спешиваться в знак почтения к человеку более высокого статуса, а въезжать во двор замка или дворца верхом обычно имел право только правитель [Ибрагимов, 1988, с. 1161.

19 Мишуар большой зал с троном правителя, помещение для приемов, которое могло не иметь крыши.

20 Наместник султана - по-видимому, премьер-министр или первый везир. Во всех малайских княжествах, кроме Малаккского султаната, наместник правителя носил титул мангкубуми [Рсвунснкова, 2008, с. 148]. Возможно, "опора государства" (араб, 'умдат ал-мулк) является вольным переводом этого малайского титула.

21 Опоясанис (араб, ал-фута) - мужская юбка, набедренная повязка. Скорее всего Ибн Баттута говорит о малайском каине - прямоугольном куске ткани, который оборачивали вокруг бедер.

22 Обряд одаривания одеждой был распространенной формой выражения милости правителя как на Малайском архипелаге, так и на Ближнем Востоке. Жалование почетными одеждами было принято при дворе Аббасидских халифов [Ас-Саби, 1983, с. 67- 69]. В малайских государствах этот обряд сопровождал церемонии присвоения титулов и приема послов, причем набор и количество преподносимых одежд зависели от ранга получателя [Рсвунснкова, 2008, с. 117]. Одаривание одеждой в средневековой Малаккс подробно описано в "Ссджарах Мслайю" [там же, с. 216], упоминается этот обычай и в "Хикайят раджа-раджа Пассй" [Сказания..., 1982, с. 142].

23 Ячменный напиток (араб, ал-фукка") пиво на основе ячменя (в отличие от мазара, нива из пшеницы) [Description..., 1847, р. 131]. Однако Махди Хусайн полагает, что Ибн Баттута называл так безалкогольный ячменный напиток, который употребляли после еды для лучшего усвоения пищи [The Rehla..., 1953, p. 66].

24 Бетель (араб, ат-танабуп) распространенная в Южной и Юго-Восточной Азии жевательная смесь, состоящая из листьев бетелсвой лозы (Piper bctlc), мелко нарезанных орехов арсковой пальмы (Агсса catechu) и небольшого количества извести. Бстслевая смесь используется как тонизирующее средство и при жевании окрашивает полость рта и слюну в красно-бурый цвет. В малайской культуре жевание бетеля выполняло и продолжает выполнять многочисленные этикетные и ритуальные функции. Бетель был важным атрибутом различных праздников и официальных церемоний. Его употребление завершало торжественные приемы и часто было заключительным действием после обычной трапезы. Не предложить гостю бетель считалось грубым нарушением этикета [Рсвунснкова, 2008, с. 165].

В средние века употребление бетеля было широко распространено в бассейне Индийского океана вплоть до Южной Аравии и Восточной Африки. Об употреблении этой смеси жителями не только Йемена, но также Мекки и Хиджаза сообщает ал-Мас'уди [Macoudi, 1863, р. 84]. Сам Ибн Баттута неоднократно упоминает бетель в своем "Путешествии" - не только в рассказе о Суматре, но и в главах, посвященных Индии, Мальдивским островам, Восточной Африке и Южной Аравии. Сообщения путешественника не только отражают широту распространения практики жевания бетеля в XIV в., но и свидетельствуют о схожести се этикетных функций в разных частях индооксанской акватории. В рассказах Ибн Баттуты бетель часто преподносят по различным поводам - по случаю торжества, в знак гостеприимства или же просто после приема пищи. Подробный рассказ о бетеле можно найти в аравийских главах "Путешествия" [Voyages..., vol. II, 1854, p. 204-206].

25 Ал-мухмалат от ал-мухмал (араб. "бархат").

26 Подушки - араб. ал-махадд; ал-бауалишт имеет то же значение.

27 Имеется в виду индийский султан Мухаммад ибн Туглак (1325-1351).

28 Максура специальное место в мечети, предназначенное для молитвы правителя.

29 Послеполуденная (или предвечерняя) молитва третья из пяти предписанных исламом ежедневных молитв, совершаемая перед закатом.

30 Шарифы - см. комментарий № 12.

31 Зонт играл важную роль в малайском придворном этикете и был символом статуса. Зонты различались по форме, цвету и материалу и, как правило, были богато украшены. По словам самого Ибн Баттуты, в Индии и Китае зонт был неотъемлемым атрибутом правителя [The Rehla..., 1953, p. 49].

32 В исламе патрилатсральный ортокузенный брак (брак с дочерью дяди со стороны отца) является наиболее предпочтительным. Однако на Малайском архипелаге близкородственные браки между членами правящего дома существовали еще до принятия ислама. В семьях правителей минангкабау заключение браков между двоюродными братьями и сестрами, детьми двух братьев, было распространенной практикой [Winstedt, 1950, р. 87].

33 Схожее сообщение, но только о Чампс, сеть у Марко Поло: "В этом царстве, знайте, ни одна девушка, прежде нежели се увидит царь, не смеет выйти замуж; если она понравится царю, он берет се себе в жены, а коли нет, даст денег, чтобы выходила замуж" (пит. по: [Книга Марко Поло, 1956, с. 174]).

34 Мул Джауа - топоним, который помимо Ибн Баттуты встречается лишь у одного автора персидского историка XIV в. Вассафа [Relations..., 1914, р. 359]. Ранние исследователи "Путешествия" отождествляли се с Явой [The Travels..., 1829, p. 201; Description..., 1847, p. 244; Voyages..., 1858, p. 239], однако затем Г. Юль выступил с доводами в пользу того, что Мул Джауа - Малаккский полуостров [Yule, 1916, р. 155 157]. Ибн Баттута называет областями этой страны Какулу и Кумару, предположительно находившиеся на материке, но речь идет скорее об их вассальной зависимости от Мул Джауы, чем о единстве их территории. В "Путешествии" за сообщением о прибытии в Мул Джауу следует описание Какулы, а за ним - рассказ

стр. 134
о султане Мул Джауы. Однако Дж.Р. Тиббстс обращает внимание, что Ибн Баттута ни разу не называет Какулу столицей Мул Джауы, а также не упоминает о султане Мул Джауы в пассаже, посвященном Какулс [Tibbctts, 1979, р. 132]. Таким образом, нет необходимости объединять рассказы об этих двух местностях в один. По мнению исследователя, рассказ о Какуле находится не на месте, либо же, что более вероятно, часть оригинального текста Ибн Баттуты была утеряна [ibid.]. Мул Джауу Дж.Р. Тиббстс, возвращаясь к мнению более ранних исследователей, отождествляет с Явой [ibid., р. 151]. Однако последнее предположение слабо согласуется с рассказом Ибн Баттуты. Возможно, речь идет о Восточной Суматре и торговом порте Малайю-Джамби, еще не утратившем своего значения и признававшем сюзеренитет яванской империи Маджапахит [Laffan, 2009, р. 37]. Южная часть острова была известна китайским источникам как Малайю или Мо-ло-ю [Jack-Hinton, 1964, р. 60]. Еще в ХIII в. столица суматранского царства Шривиджаи была перенесена в Малайю из Палсмбанга [ibid., р. 58]. Шривиджая на протяжении нескольких веков контролировала порты Малаккского полуострова, что объясняет сообщение Ибн Баттуты о зависимости Какулы от Мул Джауы. К XIV в. Шривиджая пришла в упадок, но, возможно, сохраняла номинальную власть над вассальными княжествами.

35 Речь идет о том, что судоходство в Индийском океане зависело от муссонов. По-видимому, Ибн Баттута дожидался начала юго-западного муссона, дувшего в Индийском океане и Южно-Китайском море с апреля по октябрь.

36 Джонка - парусное судно, распространенное в Восточной и Юго-Восточной Азии.

37 Какула (или Какулла - совпадает с арабским названием кардамона; также транслитерируется как Какулах, Какуллах) - торговый порт, вопрос о местоположении которого до сих пор не решен. Исследователи помещали Какулу на Яве [Description..., 1847, р. 245], Суматре [Livre des merveilles..., 1883-1886, p. 237-241], а также в районе Кслантана или Лигора [Gcrini, 1909, р. 444]. Наиболее вероятным представляется се расположение на побережье Тснасссрима [Tibbctts, 1979, р. 97-98; Wheatlcy, 1961, р. 228], однако эта гипотеза вступает в противоречие с маршрутом Ибн Баттуты, ведь он посетил Какулу после Самудры. По мнению Дж.Р. Тиббетса, рассказы о Самудре и Какулс стоят в тексте в неверном порядке, тогда как на самом деле путешественник побывал в Какуле еще до остановки на Суматре [Tibbctts, 1979, р. 97-98]. Тем не менее имеющиеся сведения о Какулс слишком скудны для того, чтобы можно было определить се местонахождение, и не исключают се расположения к югу от Самудры.

Локализация Какулы на побережье Тснасссрима во многом связана с се положением относительно другою порта Калаха. Абу Дулаф и китайский источник сходятся в том, что Какула находилась на побережье к северо-западу от Калаха [Relations..., 1914, р. 222-223; Chau Ju-Kua, 1911, p. 11]. Местоположение Калаха также неясно - его помещали в районе Ксдаха, на перешейке Кра и на побережье Тснасссрима в районе Мсргуи [Wheatlcy, 1961, р. 224]. Однако С.К. Фатими приводит ряд доводов в пользу того, что Калах это Кланг в штате Сслангор [Fatimi, 1960]. Поскольку большинство исследователей помещают Калах в северной части полуострова или даже на бирманском побережье, то предполагаемое местоположение Какулы также смещается к северу. Но если гипотеза С.К. Фатими верна и Калах находился в районе Кланга, то Какулу, возможно, следует искать гораздо южнее. В таком случае она могла бы оказаться на пути Ибн Баттуты, следовавшего из Самудры через Малаккский пролив.

38 Кумaра (или Камара) - Камбоджа (средневековое государство кхмеров) [Tibbctts, 1979, р. 156].

39 См. комментарий № 7.

411 Молодые побеги одного из видов бамбука (см. комментарий № 7) ядовиты, так как содержат цианид. Само название ал-хардаяа неизвестного происхождения. Возможно, оно восходит к малайскому артал — опермент (сульфид мышьяка) [Yule, 1916, р. 99]. Это ядовитый минерал золотистого цвета, также известный как желтый мышьяк.

41 Душистая смола образуется в стволе и корнях алойного дерева (см. комментарий № 4) в результате защитной реакции на поражение грибком. Постепенно она пропитывает древесину, отчего та становится темной и твердой и при поджигании источает густой, пряный аромат. Эта больная древесина, отличающаяся от более легкой и светлой вокруг нес, шла на изготовление благовоний. По свидетельству Ибн Сины, алойные деревья срубали и держали закопанными в земле, дожидаясь, пока здоровая древесина сгниет и останется только се твердая, пропитанная смолой часть [Ибн Сина, 1982, с. 490].

42 Мускатный орех (джауз баууа) - название персидского происхождения; ароматный орех (джаузат ат-тйб) - его арабский синоним [Donkin, 2003, р. 87].

43 Мускатный орех - семена мускатника (Myristica fragrans), а мускатный цвет (мацис) - пряность, получаемая из ариллуса, окружающего эти семена. Ибн Баттута смешивает рассказы о мускатнике и гвоздичном дереве (Syzygium aromaticum). По предположению Г. Юля, путешественник мог почерпнуть эти сведения в Дели, где еще в XIX в. существовала легенда о том, что корица, гвоздика и мускатный орех - это кора, цветы и плоды одного и того же дерева [Yule, 1916, р. 102].

44 Ср. сообщение китайского автора XIII в. Чжао Жугуа о методах, при помощи которых суматранскос царство Шривиджая поддерживало свое господство на торговых путях: "Если проходящие мимо корабли не заходят [в порт], то сразу же выплывают суда и затевают бой с тем, чтобы их непременно уничтожить" (пер. М.Ю. Ульянова [Чжао Жугуа, 1996, с. 145; ср.: Тюрин, 1980, с. 34]). Сам Ибн Баттута рассказывает о схожей практике в одном из индийских портов: "Там [в Факанауре] принято, чтобы каждый корабль, проходящий мимо города, становился на якорь, а главе города следует преподнести подарок. Это называют торговой пошлиной. Кто не соблюдает этого обычая, того преследуют жители города на своих кораблях и

стр. 135
насильно доставляют в порт. Потом они накладывают на него двойную пошлину и не пускают плыть дальше столько времени, сколько им заблагорассудится" (цит. по: [Хснниг, 1962, с. 203]).

45 Катай (араб. ал-Хата) северная часть современного Китая, южный Китай арабы называли ас-Сйн. Такое разделение характерно и для европейских средневековых путешественников, в зависимости от того, достигали ли они Китая по суше или по морю. Сообщение Ибн Баттуты об использовании на севере Китая слонов всегда вызывало у исследователей сомнения в том, что тот путешествовал по стране дальше ее южного побережья [Yule, 1916, р. 48].

46 "Мир идущему по правильному пути!" (араб. Ас-сапам 'ала май иттаба'а л-худа) такое приветствие использовалось при обращении к нсмусульманам, тогда как формула Ас-салам алейкум применялась только по отношению к единоверцам [Ibn Battuta, 1929, p. 367].

47 По-видимому, имеется в виду индийский султан Мухаммад ибн Туглак (1325-1351).

48 Важнейший момент малайской свадебной церемонии, сохранившей множество элементов индуистского ритуала, заключается в восесдаиии жениха и невесты на возвышении и кормлении друг друга рисом. Бетель также играет важную роль в свадебной обрядности. Во время сватовства сторона жениха преподносит бетель представителям невесты, и тс принимают его в знак согласия. Само слово "свататься" в малайском языке происходит от названия ореха арсковой пальмы [Рсвунснкова, 2008, с. 166]. Совместное употребление женихом и невестой бетеля, описанное Ибн Баттутой, вероятно, выполняет тс же функции, что и взаимное кормление рисом.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ас-Саби X. Установления и обычаи двора халифов / Пер. с араб., предисл. и примеч. И.Б. Михайловой. М.: Наука; ГРВЛ, 1983.

Денисова Т.А. Мусульманские султанаты Северной Суматры // Очерки истории распространения исламской цивилизации. Т. П. Эпоха великих мусульманских империй и Каирского Аббасидского халифата. М.: РОССПЭН, 2002.

Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. Кн. II / Пер. с араб. Ю.Н. Завадовского и С. Мирзасва. Ташкент: Изд-во "Фан" Узбекской ССР, 1982.

Ибрагимов Н. Ибн Баттута и его путешествия по Средней Азии. М.: Наука, 1988.

Книга Марко Поло / Пер. И.П. Минаева. М.: Географгиз, 1956.

Крачковский И.Ю. Арабская географическая литература. М.: Восточная литература, 2004.

Рсвунснкова Е.В. Сулалат-ус-салатин: Малайская рукопись Крузенштерна и ее культурно-историческое значение. СПб.: Петербургское востоковедение, 2008.

Сказания о доблестных, влюбленных и мудрых. Антология классической малайской прозы. М.: Наука; ГРВЛ, 1982.

Тюрин В.А. История Малайзии. Краткий очерк. М.: Наука; ГРВЛ, 1980.

Хснниг Р. Неведомые земли. Т. III. М.: Иностранная литература, 1962.

Чжао Жугуа. "Чжу Фань Чжи" (1225 г.) (сообщение о государстве Шривиджая) / Введение, пер. с кит. и коммент. М.Ю. Ульянова // Восток (Oriens). 1996. № 6.

Шсфср Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан. М.: Наука; ГРВЛ, 1981.

Chau Ju-Kua: His Work on the Chinese and Arab Trade in the Twelfth and Thirteenth Centuries, Entitled Chu-fan-chi / Transl. from the Chinese and Annotated by F. Hirth and W.W. Rockhill. St. Petersburg, 1911.

Description dc l'Аrchipel d'Asic par Ibn-Bathoutha / Trad, dc l'arabc par M.E. Dulauricr// Journal Asiatique. IVscr. Vol. 9. 1847.

Die Reise des Arabers Ibn Batuta durch Indien und China / Bcarbcitct von Dr. H. von Mzik. Hamburg, 1911.

Donkin R.A. Between East and West: the Moluccas and the Traffic in Spices Up to the Arrival of Europeans. Philadelphia: American Philosophical Society, 2003.

Dunn R.E. The Adventures of Ibn Battuta, a Muslim Traveler of the 14th century. Berkeley-Los Angeles: University of California Press, 1986.

Fatimi S.Q. In Quest of Kalah // Journal of Southeast Asian History. Vol. 1. No. 2. 1960.

Gcrini G. E. Researches on Ptolemy's Geography of Eastern Asia (Further India and Indo-Malay Archipelago). L., 1909.

Grocncvcldt W.P. Notes on the Malay Archipelago and Malacca Compiled from Chinese Sources. Batavia-Thc Hague, 1876.

Hill A. H. The Coming of Islam to North Sumatra // Journal of Southeast Asian History. Vol. 4. No. 1. 1963.

Ibn Battuta. Travels in Asia and Africa 1325-1354 / Transl. and selected by H.A.R. Gibb. L., 1929.

Jack-Hinton C. Marco Polo in South-East Asia: A Preliminary Essay in Reconstruction // Journal of Southeast Asian History. Vol. 5. No. 2. 1964.

Laffan M. Finding Java: Muslim Nomenclature of Insular Southeast Asia from Srivijaya to Snouck Hurgronjc// Southeast Asia and the Middle East: Islam, Movement, and the Longue Duree. Singapore: NUS Press, 2009.

Livre des merveilles de l'Inde par le capitaine Bozorgfils de Chahriydr de Rdmhormoz / Tcxtc arabc public par P.A. Van dcr Lith; Traduction francaise par L. Marcel Dcvic. Leiden, 1883-1886.

стр. 136
Macoudi. Les prairies d'or / Tcxtc ct traduction par C. Barbicr dc Mcvnard ct Pavct dc Courtoillc. Vol. 11. Paris, 1863.

Relations de voyages et texts geographiques arabes, persons et turks relatifs a l'Extreme-Orient du VIII-e au XVIII siecles / Traduits, rcvus ct annotes par G. Fcrrand. T. II. P., 1914.

The Rehla of Ibn Battuta (India, Maldive Islands and Ceylon) / Transl. and commentary by Mahdi Husain. Baroda: Oriental Institute, 1953.

The Travels of Ibn Batuta / Transl. by S. Lcc. L., 1829.

Tibbctts G.R. A Study of the Arabic Texts Containing Material on South-East Asia. Lcidcn-London: Brill, 1979.

Voyages d'Ibn Batoulah / Tcxtc arabc, accompagnc d'unc trad, par C. Dcfremcry et lc Dr. B.R. Sanguinctti. Vol. I-IV. P., 1853 1855, 1858.

Whcatlcy P. The Golden Khersonese: Studies in the Historical Geography of the Malay Peninsula before A.D. 1500. Kuala Lumpur: University of Malaya Press, 1961.

Winstcdt R.O. The Malays: A Cultural History. L., 1950.

Yamamoto T. On Tawalisi Described by Ibn Battuta // The Oriental Library. № 8. 1936.

Yule H. Cathay and the Way Thither. Vol. IV. L., 1916.

стр. 137

Permanent link to this publication: