Н. А. Маркевич - поэт и историк, музыкант и этнограф, автор многочисленных научных и художественных работ, внес значительный вклад в развитие отечественной культуры первой половины XIX века. Однако буржуазная историография относилась к его наследию более чем сдержанно. Советскими исследователями он обычно оценивается как представитель реакционной дворянской исторической науки. Вероятно, поэтому долгое время - вплоть до начала 70-х годов - богатое наследие Маркевича в различных областях науки и культуры специально не исследовалось.

В книге кандидата исторических наук Е. М. Косачевской воссоздана обстановка, в которой происходило становление и развитие мировоззрения Маркевича, показаны влияние на него передовых людей того времени, личные и творческие связи Маркевича с А. С. Пушкиным, М. И. Глинкой, Т. Г. Шевченко. Автору удалось доказать несостоятельность мнения части исследователей об известном ослаблении дружеских отношений между Маркевичем и Шевченко после возвращения последнего из ссылки.

Новые источники, содержащие интересные факты, использованы в главе о взаимоотношениях Маркевича с декабристами (с. 56 - 57). Автор сообщает также о том, что располагает сведениями о связях Маркевича с А. И. Герценом (с. 267). Обнародование этого материала способствовало бы изменению наших представлений о Маркевиче. С полным основанием опровергнута в книге распространенная точка зрения о реакционном, крепостническом характере взглядов Маркевича.

К освещению его исторических концепций автор подходит нестандартно и показывает, что основные труды его в этой области написаны в целом с прогрессивных позиций (взгляд его на казачество, гайдамаков, личность С. Гаркуши) и отвечали общественным потребностям своего времени и взглядам прогрессивной украинской интеллигенции (с. 110, 121 - 123, 164, 167, 176 и др.). Объективно "История Малороссии" Маркевича противостояла официальной великодержавной историографии (с. 111). Приводимые в книге факты, оценки и выводы автора свидетельствуют о том, что творчеству Маркевича были присущи многие прогрессивные черты, что позволяет пересмотреть утверждение о сугубо консервативном характере его исторических взглядов.

К сожалению, целостная характеристика общественно-политических взглядов Маркевича и их эволюции в монографии отсутствует. Отдельные высказывания, оценки автора разбросаны в различных местах монографии. К тому же, высказав правильный в своей основе тезис о непоследовательности, известной противоречивости взглядов Маркевича (с. 197 - 198), Е. М. Косачевская все внимание сосредоточивает на положительных сторонах его мировоззрения, допуская при этом ряд преувеличений. Так, некритически воспроизводятся слова внука Маркевича - Игоря, утверждавшего, что "в эпоху Николая I, не заботясь об оппозиции соседей-помещиков", Маркевич "освободил своих крестьян, создав с ними общество друзей свободы" (с. 196). Но из следующей же строки читатель узнает, что речь идет лишь об освобождении дворни, оставшейся после смерти его отца. Параграф, названный "В Кирилло-Мефодиевском обществе" (в главе об исторических трудах Маркевича), не содержит конкретных доказательств пребывания его в этом обществе, кроме ссылки на довольно смутное семейное предание. В главе "Рядом с декабристами" обстоятельно описаны дружеские связи Маркевича со многими из них, но недостаточно обоснован тезис, что еще во время обучения в пансионе (1817 - 1820 гг.) Маркевич воспринял идеи раннего декабризма (с. 46).

Наиболее значительная по объему глава-очерк "Маркевич - историк" содержит в основном пересказ пятитомной "Истории Малороссии" и некоторых других опубликованных и неопубликованных работ Маркевича. Между тем без критического анализа их не определить сущность и эволюцию исторической концепции Маркевича, ее место в науке того времени. У этой проблемы имеются спорные аспекты, как, например, влияние "Истории Русов" на творчество Маркевича и оценка данной им периодизации истории Украины. Следовало ясно сказать, что же в построениях Маркевича

стр. 170

принадлежит неизвестному автору "Истории Русов", а что самому Маркевичу, что нового внес он в развитие исторической науки. Отсюда и затруднения с критической оценкой автономистической теории, пронизывающей творчество Маркевича: с одной стороны, Е. М. Косачевская всячески стремится подчеркнуть отличие взглядов Маркевича от теорий его современников, стоявших у истоков буржуазного национализма, в частности П. Кулиша, с другой - признает, что историко-политическая концепция неизвестного автора "Истории Русов" (стоявшего, как известно, на позициях автономизма) вполне отвечала воззрениям Маркевича (с. 112, 114).

Основываясь на неопубликованном "Рассуждении об истории" и этнографических изысканиях Маркевича, Е. М. Косачевская полагает, что ему успешно удалось преодолеть отсутствие специальной научной подготовки (с. 106). При всех его способностях, горячей любви к науке Маркевич оставался все же талантливым любителем. Преувеличенными выглядят утверждения, будто он понимал и в ряде случаев глубоко раскрывал социально-классовые противоречия в обществе (с. 101, 180), а его произведения отличались "ярко выраженным чувством историзма" (с. 104). Едва ли можно признать "глубоким" такое, например, понимание Маркевичем причин ослабления Руси перед нашествием молголо-татар: "Погибель той страны, где царь, ослабя власть // Державу разобьет на бранные обломки" (с. 64).

Маркевич являлся представителем одновременно русской и украинской культур периода формирования буржуазных наций в восточном регионе Европы. Его творчество отражало процесс становления национального самосознания украинского народа и само в известной степени стимулировало его. Эти особенности историка еще предстоит исследовать и осветить.

Permanent link to this publication: