Евсеев Б.
Евстигней
М.: Время, 2010
Евстигней Фомин, герой романа Бориса Евсеева, как портретирует его автор, - родоначальник русской музыкальной классики, полузабытый гений уровня чуть ли не Моцарта. И это вовсе не преувеличение: болонские маэстро, у которых оба учились с небольшой разницей лет (зальцбургский вундеркинд был пятью годами старше), кое в чём (в премудростях полифонии) отдавали пальму первенства нашему скромняге, пушкарскому сыну. И своим академиком они избрали Фомина в его самые юные годы. Странствия музыканта, его "жизнь и мнения" - как любили, вослед Стерну, называть свои вещи во время оно, - не единственный фокус этой книги. Тут не беллетризованная монография по типу ЖЗЛ, но сочинение вполне полифоническое, прослеживающее напряжение судьбы. Судьбы не только героя, но и отечества, - в контрапунктах и диссонансах дара и мира, призвания и признания. Профессиональный музыкант по первоначалу своему и выдающийся стилист по словесной оснастке, Борис Евсеев явил в этом тексте синтез редкостный, небывалый. Тоже своего рода "рождение трагедии из духа музыки". Ницше приплетён тут вроде бы и случайно, но ведь за ним встаёт "Петербург" Белого с его глухо ухающей "нотой на у-у-у", угрозливо вырастающей из клубов купоросного тумана. А от Белого воображаемая дорожка убегает к петербургским повестям Гоголя и пушкинскому "Медному всаднику" с его тяжелозвонким скаканьем.
Ёмкий, виртуозно инструментованный текст Евсеева - как отшлифованный камешек, ловко брошенный в озёрную гладь русской классики, порождающий множество бурунчиков-ассоциаций. Мотив двойничества, напоминающий о Достоевском, например. Город-призрак здесь тоже будто даёт соткаться из знобкого сумрака бесам, "чёрным человечкам"-масонам и прочей нечисти.
Как на старинной городской башне под менуэт, выводятся в романе выпукло кукольные персонажи. Вроде бы угрюмый нелюдим Фомин, но ведь небывалый дар рвётся наружу и с кем только не сталкивает его! Тут и сама государыня матушка Екатерина, и вельможи - от Бецкого до Храповицкого, и коллеги-композиторы, и театральные заправилы, и драмоделы, как Фонвизин и Княжнин, и стихоплёты, как Державин и Крылов. И зловещей тенью неотступно маячит, загоняя в горячку, дальний наследник Малюты и предок Лаврентия Берии Шешковский. А двойник страдальца-композитора кто? Уж не наследник ли престола, а там и самодержец Павел? Тоже "русский Гамлет", словно бы дозирающий за невзрачного вида знаменитым собратом, тенью скользя по Петербургу. Городу странному, причудливому, зачарованному, вымышленному ("умышленному", как говорил прародитель подобного музыкального живописания Гоголь).
Городу, где явь вырастает из морока, овеваемая мечтами. Где небывало одарённые бедные люди грезят о небывалой любви. Как Евстигней - об Алымушке, словно сошедшей с известного полотна Левицкого, чтобы околдовывать его серебристыми трелями заманной насмешки.
Где же ещё, как не в таком призрачном граде, и разворачиваться горестной судьбе героя, основателя будущей великой русской музыки? С его-то неутолимой жаждой райских звуков, с его-то экстазом переживания небесной гармонии, толкающим его на грань безумия.
Что удалось Борису Евсееву? Поэма экстаза или симфония, старыми, но обновлёнными словесами созидаемая? Бог весть, но что-то дивное, только ему ныне доступное.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |