7 декабря 1942 г. читатели газеты "Правда" были шокированы тем, что ее страницы украшали многочисленные буквы е. В шапке справа от названия газеты стояло: "Рабочие, колхозники, советская интеллигенция! Самоотверженным трудом усиливайте помощь фронту! Свято выполняйте свой гражданский долг перед Родиной и ее доблестными защитниками на фронте". А ниже было помещено постановление о присвоении воинских званий, подписанное Председателем Совета Народных Комиссаров И. Сталиным и управляющим делами Совнаркома СССР Я. Чадаевым от 6.12.1942 г., в котором перечислены следующие фамилии удостоенных: Ильичев Иван Иванович, Дребенев Михаил Федорович, Киселев Анисим Федорович, Королев Иван Николаевич, Лобачев Алексей Андреевич.

Так начался процесс внедрения в печать и в письмо буквы е - или, скажем улыбаясь, ефикация русского правописания. Она, кстати, сошла на нет через несколько лет после смерти Сталина в марте 1953 г. А инициативу народная молва упорно приписывает именно ему, хотя никаких письменных свидетельств пока не найдено. Сказывают убеленные сединами знатоки, что Верховный Главнокомандующий очень грубо обошелся с управделами Совнаркома Яковом Ермолаевичем Чадаевым, ибо тот принес на подпись 5 декабря 1942 г. постановление, в котором фамилии нескольких доблестных генералов были напечатаны без буквы е. И все остальное - дело рук товарища Чадаева, который позаботился, используя правительственные каналы связи, а говоря проще, кремлевское телефонное право, оповестить кого нужно о желании вождя видеть е на письме и в печати. И процесс немедленно пошел (попробовал бы не пойти), хотя, как хорошо видно по газетам той суровой поры, не без скрипа, так как печать была только высокая и требовалось отливать литеры, что, очевидно, делалось в спешке, и потому нередко встречаются в ту пору очень корявенькие е со смещенными то влево, то вправо точечками. Сейчас кое-кто упрекает Сталина за этот орфографический волюнтаризм: "В такое тяжелое время не придумал ничего лучшего, чем ввести обязательное употребление Е. Но люди, говорящие так, абсолютно не понимают сложности того критического времени. Истина совсем в другом. Историческая правда, и это осталось в мемуарах очень многих работавших со Сталиным в годы войны, состоит в том, что Верховному пришлось в ту пору преодолевать проблемы не только слабой сопротивляемости войск, но и элементарной расхлябанности, разгильдяйства, неразберихи, нечеткости. Начальник Оперативного управления Генштаба генерал армии С.М. Штеменко в книге "Генеральный штаб в годы войны" писал: "Верховный не терпел даже малейшего вранья и нечеткости и жестоко карал тех, кто попадался на этом... Естественно, что при докладах в Ставке мы очень следили за формулировками. Само собой у нас установилось правило никогда не докладывать непроверенные или сомнительные факты. А их бывало достаточно".

Нелишне напомнить, что в те времена наши военные столкнулись с неприятным сюрпризом: оказалось, что немецкие оперативные карты нашей территории были не только топографически более точными, чем наши, но они были безупречными и топонимически. Уж если Орел, то Орел, а если Березовка, то Березовка, что на Украине, а не Березовка, которая в Белоруссии. И вообразите себе дорогой читатель, переговоры или переписку генералов на предмет организации боевых действий вокруг этих Березовок. Не правда ли, вероятность грубейшей ошибки очень велика, и, хочешь не хочешь, все это Верховному пришлось отлаживать в ходе отступления и огромных потерь людских ресурсов и территории. Поэтому полным вздором является утверждение, будто введение е было сумасбродством тирана. Нет и еще раз нет. Это была необходимость, вызванная реалиями войны. Безусловно, не единственная. Ведь в то же грозное время вспомнили о великой истории России, о почти забытых именах Александра Невского, Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова, Богдана Хмельницкого, ввели патриаршество в Русской Православной Церкви, приняли Гимн Советского Союза вместо прежнего Интернационала, воссоздали воинскую форму с погонами и многое, многое другое...

А что мы имеем на наших картах сейчас? Абсолютно то же, что в 1941-м. Орел, Псел, Бехово, Кишинев и т.п.

Смотришь на современные иноземные карты нашей усеченной с юга территории и видишь: на латинице все названия с е имеются, например, в таком диковинном написании: Orel, Olenek. He правда ли, серьезная демонстрация уважения к фонетике и орфографии языка другого народа.

Вернемся, однако, к газетам конца сорок второго. На их полосах сводки Информбюро, бытовая, культурная хроника. И вот 23 декабря в 52-м, последнем номере года "Учительской газеты" публикуется любопытнейшая статья доктора философских наук, профессора Сергея Ивановича Абакумова "О букве е".

"Внимательный читатель центральных газет не мог не заметить интересного орфографического новшества: восстановлено употребление буквы е. Об этом е и нужно "сказать несколько слов".

Далее профессор довольно пространно рассказывает об истории буквы е, об особенностях ее употребления и почему ее нужно ввести в обязательное употребление в печати и в школе.

Призыв профессора не заставил себя долго ждать. Уже на другой день, 24 декабря 1942 г., народный комиссар просвещения РСФСР Владимир Петрович Потемкин обнародовал свой приказ о введении обязательного употребления е в школьной практике. Этим документом было по сути узаконено употребление е в русской письменности. Наркомпроса СССР тогда не существовало, и поэтому в рамках РСФСР, а значит, и в рамках всего русского языка (в союзных республиках, естественно, были свои языки наряду с русским) приказ Потемкина приобретал силу распоряжения самой высокой инстанции.

Буква е заняла наконец свое законное место в русском алфавите и благополучно жила до 1953 г., после которого она стала выходить из употребления в печати, а за неупотребление ее в школе перестали ставить двойки. И наконец, Орфографическая комиссия в 1956 г. установила особый статус употребления буквы е: писать и печатать ее стало совсем необязательно.

Дотошный читатель может спросить: "А отменила ли Орфографическая комиссия 1956 г. постановление Наркомпроса РСФСР от 24 декабря 1942 г. "Об обязательном употреблении буквы е в школьной практике"?" Нет, не отменила из-за отсутствия у нее такого права. Таким образом, проблема комиссией была благосклонно отпущена на издыхание естественным путем. И уж 44 года минуло, а буква е все живет да живет.

Permanent link to this publication: