Именем героя Кавказской войны, выходца из дворянской семьи Калужской губернии, награжденного орденами Святого Иоанна Иерусалимского (1800 г.), Св. Георгия 4-й ст. (1802 г.), Св. Анны 1-й ст. (1803 г.), генерал-майора Василия Семеновича Гулякова (1751 - 1804) символизируются успехи российской политики начала XIX в. в Закавказье. Гуляков с юных лет принимал участие в войнах с Турцией, Польшей и Швецией под начальством знаменитых вождей екатерининского века; в битве со шведами был ранен ружейной пулей в правое плечо. В царствование Павла I Гуляков быстро продвинулся по службе: пожалованный 14 октября 1797 г. в подполковники, он через год был произведен в полковники, а с производством в генералы, в январе 1800 г., он был назначен шефом Кабардинского полка, стоявшего тогда на Кавказской линии, в Георгиевске. Оттуда спустя несколько месяцев в связи с присоединением Грузии полк передвинут был в Тифлис и прибыл туда 23 сентября 1800 года. "Умалчиваю в своем донесении о генерал-майоре B.C. Гулякове, - писал генерал И. В. Лазарев главнокомандующему в Грузии, - ибо геройские его поступки и неустрашимость превосходят всякое свидетельствование"¹.

Политика царской России в начале XIX в. на Южном Кавказе проходила под знаком борьбы с султанской Турцией и шахской Персией за обладание Закавказьем. 12 сентября 1801 г. Александр I подписал манифест о присоединении Восточной Грузии к России. После манифеста российские владения в Южном Кавказе быстро расширялись к юго-востоку и росли за счет закавказских ханств, захватывая Кубу, Гянджу, Шеки, номинально зависевшие от Персии. Однако не вытеснив шахской Персии из Закавказья, царское правительство не могло считать свое положение прочным. Не укрепившись в достаточной мере на Южном Кавказе, царская администрация тем более не могла считать себя хозяином положения здесь, пока в тылу царских войск, в области Большого Кавказа, оставались горские племена. Дагестан и соседствовавшие с ним на юго-западе джаро-белоканские вольные общества внушали особенно сильную тревогу. Стратегически выгодное положение джаро-белоканских обществ на стыке Восточной Грузии, Дагестана и Шекинского ханства и их политическое влияние делали их серьезными противниками. К тому же дело не сводилось к джарским обществам. Помимо султана Илисуйского, их фактического вассала, они располагали такими союзниками, как хан Шекинский и ряд феодальных владетелей и вольных обществ не покоренного еще Дагестана.

Халаев Захид Алиевич - кандидат исторических наук, младший научный сотрудник Института истории археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук.

При такой внутренней и внешнеполитической обстановке не только нападение горских племен, но и самое существованиие Джарского общества с его вассалами становилось опасным для российской власти. Неудивительно поэтому, что царская власть в первые же годы, не укрепив еще своих позиций в Грузии, поставила в порядок дня вопрос о военной экспедиции в Джар и провела ее, как только представилась возможность.

В начале XIX в. главнокомандующим на Кавказе был назначен князь П. Д. Цицианов, а для подавления мятежных горцев был направлен генерал Гуляков. Сами Джарские вольные общества далеко не всегда стремились к военным действиям, как это изображалось в дореволюционной историографии, а наоборот, не раз предлагали главноначальствующим упрочить мирные отношения.

Еще в 1801 г. джарские и белоканские старшины писали об этом главнокомандующему Грузии генералу К. Ф. Кноррингу. Но при этом они ясно давали понять, что хотят мира на основе независимости, а не подчинения России. В письме тальских старшин Хаджи-Курбан-аги, Али-аги, Абдурахман-аги говорилось: "Мы все, жители тальские, со своими крестьянами придем к вам, и как приказание ваше будет, так будем послушны"².

Упоминание здесь "о своих крестьянах" довольно определенно указывает, что авторы письма принадлежали к группе кешкелевладельцев. Люди этого социального слоя вполне могли бы договориться с царской администрацией, тем более что мотивом их покорности могло быть и желание избавиться от опеки Джарского общества.

Желая знать истину, Цицианов поручил Гулякову выяснить предварительно политические настроения джарских обществ и предложить им мир, а в случае отказа джарцев Гуляков должен был пригрозить им, что "не оставит у них камня на камне"³.

В начале марта 1803 г. Гуляков с отрядом из трех батальонов, двух сотен и 8 орудий двинулся в Белоканы для усмирения горских племен. Дорога, ведущая в Белоканы, была трудна для движения, особенно при ненастной погоде. Три дня сряду шел непрерывный дождь со снегом, расквасивший почву до того, что лошади едва-едва тащили орудия. Хотя Белоканы находились на открытой и доступной местности, но почти каждый дом, окруженный каменной оградой, представлял собой отдельный форт и мог служить для обороны. Разбитые горцы, по пятам преследуемые царской конницей, однако, не успели занять Белоканы и рассеялись в разные стороны. Не теряя времени на перестрелку, Гуляков предпринял штурм. При взятии Белокана было убито до 500 горцев, в плен взяты 44 человека и, кроме того, два грузинских князя"⁴.

Дальнейший путь преградили войска шекинского хана, пришедшего на помощь к джарским горцам с двумя пушками, и Гуляков готовился к упорному бою. Но слух о разгроме Белоканов так быстро облетел окрестности, что едва передовые отряды казаков появились у селения Катехи, как 12 апреля 1803 г. в Тифлисе между царской администрацией и Джаро-Белоканским обществом было заключено "клятвенное обязательство", по которому джарцы должны были послать в Тифлис заложников в знак своей преданности и обязались расквартировать царские войска на своей территории. Гуляков принял старшин в русском лагере и не только оставил в Джарах в целости дома и имущество жителей, но и, для большего успокоения горцев, вывел войска из селения, на берег Алазани.

Скоро к нему явились представители от всех вольных горских обществ и заключили трактат, по которому все Джаро-Белоканские общества, Самухские владения и Елисуйское султанство поступали на вечные времена в подданство России. За эту экспедицию Гуляков был награжден орденом Анны 1-й степени и орденом Георгия 3-й степени, а два батальона кабардинцев, участвовавших в бою, заслужили в награду по рублю на человека"⁵.

После первого успеха Цицианов уже не скрывал намерение присоединить Джар к российским владениям. Было выставлено еще дополнительное условие мира: уплата всеми джарскими вольными обществами ежегодной дани шелком, такой же, какую эта область когда-то платила грузинским (кахетинским) царям. В таком случае джарцы получали "верное слово и обещание", что внутренний уклад вольных обществ останется неприкосновенным. Падение Белокана крайне ослабляло позицию

Джарского и других вольных обществ. Внешняя обстановка также складывалась не в их пользу. Рассчитывать на непосредственную помощь шахского Ирана в этот момент было нельзя. Точно так же нельзя было надеяться на помощь из Дагестана: Главный Кавказский хребет в это время года покрыт снегом и непроходим.

В начале 1804 г. Гулякову была поручена новая экспедиция против джарцев с отрядом численностью до 2500 человек. Но в то время как войска собирались в поход, получено было известие, что хан казикумыкский с шеститысячным войском сам перешел на правый берег Алазани и занял крепкую позицию, прикрытую с флангов топкими болотами, а с фронта дремучим лесом и чрезвычайно густым терновым кустарником, через который невозможно продвижение артиллерии. Несмотря на это Гуляков двинулся навстречу хану и 1 января 1804 г. атаковал его. Оттеснив стоявшего на Алазани Сурхай-хана, главнокомандующий Цицианов не находил достаточно слов благодарить Гулякова. "Я только что узнал о вашей новой победе, - писал он ему из Тифлиса, - и столь часто имел удовольствие отдавать справедливость вашим высоким военным достоинствам, что мне не остается иного вам сказать, как то, что вашему превосходительству суждено, как видно, увековечить славу российского оружия в сей новоприобретенной земле, а мне соучаствовать вам в радости"⁶.

Это письмо уже не застало в живых храброго генерала. Заняв село Джар, Гуляков 15 января 1804 г. решил преследовать горцев в джарских ущельях, оставленных жителями. Войска двигались в боевом порядке; впереди шел авангард из конной и пешей грузинской милиции, за ним рота егерей с одним орудием, а далее густой колонной - кабардинцы, тифлисский батальон и 15-й егерский полк. Как только весь отряд втянулся в ущелье, замкнутое с обеих сторон лесистыми горами, неприятель открыл перекрестный огонь. Гуляков находился в это время впереди, у самого орудия, и одним из первых погиб от ружейного выстрела. Тело его несколько минут находилось даже в руках горцев, но подоспевший резерв Кабардинского полка отбил останки командира. Смерть храброго и опытного начальника, к которому солдаты питали доверие, расстроила порядок в авангарде. Войскам удалось, хотя и с потерями, вырваться из западни. Общая потеря царских войск была значительна.

Граф Михаил Воронцов, впоследствии фельдмаршал и наместник Кавказа, в письме Цицианову так описывал гибель Гулякова в Джарском ущелье: "Василий Семенович Гуляков, будучи руководим одной своей храбростью, пустился со всем отрядом в такое неприступное место, что ежели бы оно нам было и знакомо, то и тогда никак не следовало бы идти туда. Он, по обыкновению своему, опередил всех и шел впереди. Место не позволяло выстроиться, так что и нас сначала было опрокинули. Василия Семеновича убили у первого орудия. Как князь Дмитрий Захарович Орбелиани, так и Алексей Алексеевич Леонтьев все возможное примером и просьбами делали, чтобы солдаты не унывали. Идти вперед было нельзя, ретироваться назад тоже казалось невозможным, однако же с большим трудом мы отошли. Теперь мы пришли на место лагеря и находимся в совершенной безопасности. Снарядов и патронов у нас очень мало, провианта не более как на девять дней, отступить же не хочется, да и стыдно"⁷.

Тело генерала сначала предано было земле в бедной деревушке, однако кабардинские офицеры пожаловались на это Цицианову. И вот что писал он по этому поводу митрополиту: "К крайнему удивлению, узнал я, что ваше высокопреосвященство не позволили похоронить в Сигнахском монастыре тело покойного генерал-майора В. С. Гулякова, который убит в сражении за защиту Грузии; который целый год, стоя в лагерях, лишен был совершенно спокойствия для того только, чтобы охранить от неприятеля Кахетию и ваши жилища; который, наконец, на удивление всем, одержал столь много знаменитых и славных побед, что прославил себя и оставил память свою навеки, а целой Картли и Кахетии доставил спокойствие и тишину. Я не могу поверить, чтобы вы употребили таковой поступок против покойного генерала. Но если это правда, то прошу незамедлительно уведомить меня, какое вы имели на то право и что могло воспрепятствовать вам похоронить тело генерала... за подобный поступок весьма можете быть лишены епархии и сана"⁸.

Митрополит поспешил принести извинение, и тело Гулякова, перенесенное со всеми почестями в Сигнах, было погребено в стенах Бодбийского монастыря. На

мраморной доске, укрывшей прах героя, вырезана на русском и на грузинском языках надпись: "Храброму, мужественному и неустрашимому генерал-майору Василию Семеновичу Гулякову воздвигнул сей памятник скорби начальник и друг его князь Цицианов"⁹. Первоначально предполагалось поставить памятник на том самом месте, где Гуляков был убит, но памятник поставили в самой крепости, за алтарем церкви, в полуверсте от места, где происходила битва.

Смерть Гулякова глубоко огорчила Цицианова. После его гибели князь жестоко обошелся с джарцами и захватил Илисуйское султанство. В последующие годы отношения между царской властью в Закавказье и вольными обществами в Джарской области оставались напряженными. В 1806 г. в Джар была направлена новая военная экспедиция. Царские главнокомандующие уже на опыте экспедиций Гулякова могли убедиться, что для занятия, а тем более для прочного удержания Джарской области нужны значительные силы. В 1804 г. Цицианов присоединил к России Гянджинское ханство, переименовав его главный город в Елисаветполь. В 1805 г. присоединил Карабахское, Шекинское и Шемахинское ханства. Зимой 1805 г. направился в Баку и потребовал от хана сдачи города. В 1806 г. Баку был взят царскими войсками¹⁰.

В июле 1806 г. русские войска без боя заняли Дербент, изгнали Ших-Али хана. Кавказское командование добилось значительных успехов. В письме 11 мая 1809 г. главнокомандующего А. П. Тормасова джарскому духовенству говорилось: "Я надеюсь, однако же, и уверен, что почтенное Джарское общество не допустит меня никогда до принятия насильственных мер"¹¹.

Политика царской России в начале XIX в. в Закавказье проходила под знаком борьбы с султанской Турцией и шахской Персией за обладание закавказскими ханствами. Особое место среди закавказских ханств занимали Джаро-Белоканские общества. Судьба этого военно-политического образования значительно повлияла на историю Кавказа в XVIII - первой половине XIX столетия.

Примечания

1. Военная энциклопедия. Т. 8. СПб. 1915, с. 67.

2. МАРКОВА О. П. Восстание в Кахетии в 1812 г. М. 1951, с. 17 - 47.

3. Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией (АКАК). Т. 3. Тифлис. 1869, с. 236.

4. ПОТТО В. А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. 5. Вып. 2. СПб. 1887, с. 136.

5. ВОЛКОНСКИЙ Н. А. Война на восточном Кавказе с 1824 по 1834 г. в связи с мюридизмом (продолжение). - Кавказский сборник, 1887. Т. 11, с. 172.

6. АКАК. Т. 1. Тифлис. 1866, с. 481.

7. БУТКОВ В. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. Т. 2. СПб. 1869, с. 128.

8. ФАДЕЕВ Р. А. О Закатальском восстании. В кн.: 60 лет Кавказской войны. Письма с Кавказа. Записки о кавказских делах. СПб. 1891, с. 214.

9. ЯИШНИКОВ Т. Н. Выдержки из описания Лезгино-Джарских вольных обществ. 1830. В кн.: История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв. М. 1958, с. 184.

10. Там же, с. 186.

11. ДЖАВАХОВ (ДЖАВАХИШВИЛИ) И. Политическое и социальное движение в Республике Дагестан и Грузии в XIX веке. СПб. 1906, с. 63.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - З. А. Халаев:

Comments: