H. C. JOHNSON. The Midi in Revolution. A Study of Regional Political Diversity. 1789 - 1793. Princeton. Princeton University Press. 1986. 309 p.

Наличие огромного количества исследований по истории Великой Французской революции не означает, конечно, что ее изучение может вестись только "вглубь", путем уточнения отдельных аспектов или нового толкования уже известного материала. Остаются немалые возможности и для изучения этого события "вширь", так как остаются до сих пор неисследованными целые пласты жизни французского общества в период революции. Особое значение приобретает комплексный подход к освещению всей истории революции.

стр. 166

В свете сказанного представляет интерес книга профессора истории Саскачеванского университета (Канада) Г. Джонсона, убежденного в том, что анализ революционной истории не может ограничиваться рассмотрением только происходившего в Париже или взаимоотношений центральных политических органов с периферией. В работе анализируются проблемы развития революционного процесса на юге Франции (провинции Лангедок, Прованс, Дофине). Автор избрал предметом своего исследования политическую историю восьми департаментов Юга: Од, Буш-дю-Рон, Дром, Гар, Верхняя Гаронна, Эро, Изер и Вар.

По мнению Г. Джонсона, революция была "национальным опытом", и акцентировать внимание на событиях в Париже, где проживало в то время 650 тыс. человек, не принимая во внимание ее ход в других частях страны, население которой составляло 24 млн. человек, - значит, игнорировать большую часть ее истории (с. 5). Думается, в данном утверждении есть резон, поскольку для того, чтобы представить целостную картину развития революции, необходимо знать, как она проходила на территории всей Франции, как воспринимались ее идеи в разных регионах, уяснить особенности революционного процесса в сельской и городской среде, с учетом культурного и социально-психологического склада населения различных районов.

Одна из главных идей, развиваемых в книге, заключается в том, что нараставшая в первые годы революции политическая нестабильность в юго- восточных департаментах обусловливалась факторами преимущественно экономического характера: безработицей, инфляцией, нехваткой продовольствия и др. Проанализированный автором фактический материал показывает "удивительную взаимосвязь между коллективным насилием и развитием экономических трудностей" (р. 55). Случались, разумеется, выступления и по религиозным, и по политическим мотивам. Однако больше всего волнений, как показывает Г. Джонсон, произошло в департаментах Гар и Буш-дю-Рон, а также Вар, которые в рассматриваемый период оказались в наибольшей степени затронуты экономическим упадком.

Сквозной темой всей работы следует считать проблему революционного насилия. Уделяя особое внимание сравнительному изучению "гражданских беспорядков", автор полагает, что выявление сущностной природы разнообразных конфликтов служит главным средством к установлению политических различий между субрегионами Юга. Предпринятое им типологическое исследование локальных волнений базируется на компьютерной обработке данных о приблизительно 1200 "инцидентах", рассмотренных с учетом их продолжительности и напряженности, элементов стихийности и организованности, целей, мотивов и социального состава участников и т. д. В подходе Г. Джонсона к анализу проявлений социального протеста явственно сказывается влияние исследовательской методики английского историка Дж. Рюде. Впрочем, автор и сам признает, что "почти невозможно избежать не только риторики, но также приемов анализа марксистской школы социальной истории", хотя и предостерегает от "рабского использования этих привлекательных инструментов" (с. 145).

Автор отводит большое место рассмотрению крестьянских восстаний. И на основе документов приходит к выведу, что преобладающим направлением борьбы крестьян в провинциях Юга в марте-апреле 1789 г. была "борьба за хлеб", то есть продовольственные бунты. Из 53 восстаний в указанные месяцы 64% были вызваны недостатком продовольствия, особенно зерна, а 36% направлены против феодальных налогов и повинностей (с. 163). Довольно подробно освещаются события крестьянской борьбы в период "великого страха" летом 1789 г. и антифеодальные "жакерии" весны 1792 года.

Несомненный интерес представляет собранный авторам материал об участии ремесленников и рабочих в политической борьбе, например, о походе 6 тыс. марсельцев в Экс с целью освобождения из тюрьмы арестованных во время весенних бунтов 1789 г. или об экспедициях в Авиньон и Арль. Джонсон утверждает, что большинство ремесленников и крестьян не интересовалось политическими вопросами, а те из них, кто принимал участие в политической жизни в первые годы революции, затем, с лета 1792 г. отходят от нее, все больше озабоченные ухудшением экономического положения и необходимостью искать средства к существованию (с 259 - 260). Вследствие

стр. 167

этого, считает автор, группа правых и левых местных политиков, занятых ожесточенной борьбой друг с другом, не смогла заручиться поддержкой широких народных масс, что предопределило судьбу как левых радикалов, так и федералистов.

Возникновению и развитию федералистского мятежа 1793 г. посвящена отдельная глава. Федералистское движение, по мнению Джонсона, появилось не вдруг, ему предшествовал довольно долгий "период созревания" (с. 223), оно было обусловлено целым комплексом причин: длительным экономическим кризисом, усугублявшимся плохими урожаями и продолжавшимся обесценением ассигнатов, разложением армии, прогрессирующим ослаблением местной власти, усилением терроризма и роялистских настроений в Арле и Авиньоне, расколом патриотов на умеренных и радикалов и борьбой между ними после 10 августа 1792 года. В главе проводится мысль, что вспыхнувший федералистский мятеж был вызван не столько агитацией жирондистов, сколько являлся результатом накопившихся к лету 1793 г. проблем, которые революционные власти не сумели решить. Касаясь причин поражения федералистов, Г. Джонсон замечает, что их согласованным действиям помешали такие присущие им черты, как крайний партикуляризм и местничество, а также отсутствие "народной поддержки" (за исключением Тулона, где мятежников поддержали рабочие арсенала, недовольные заработной платой и условиями труда) (с. 247 - 249).

С интересом читаются разделы, где речь идет о характерных особенностях политической риторики, революционной символики, массовых шествий и демонстраций. Подробно рассматривается процесс возникновения и прихода к власти "людей 1789 года", которых автор объединяет понятием "революционная элита". Он убедительно показывает, что "люди 1789 года" защищали "революцию компромисса, стабильности собственности и личных успехов" (с. 82) и держались у власти дольше в тех департаментах, где социальная напряженность была меньшей (с. 119). Не обходится вниманием и контрреволюционное, роялистское движение, его лозунги, организации и методы борьбы. Обстоятельному анализу подвергнуты политические группировки (клубы) и их деятельность. По мнению Г. Джонсона, успех, которого добились радикальные клубы в 1792 г., оказался одновременно источником их гибели, так как начатая ими "программа террора" способствовала еще большему сплочению всех их многочисленных врагов.

Г. Джонсон использовал материалы Национальных архивов в Париже, документы департаментских, коммунальных, муниципальных архивов, мемуары, обширную литературу. Многочисленные диаграммы, таблицы и карты наглядно иллюстрируют динамику народных выступлений, изменения экономической ситуации, соотношение политических сил и другие важные процессы. В ходе работы над книгой автор консультировался с такими известными специалистами, как А. Собуль и М. Вовель.

Познавательное значение книги несомненно. Приведенные в ней новые интересные сведения дают более полное представление о ходе революции в провинции. Работа изобилует свежим документальным материалом. Поставленные и проанализированные Г. Джонсоном проблемы способствуют расширению поля зрения историков, занимающихся историей Великой Французской революции. В то же время непонятно, каким критерием руководствовался автор, определяя политическую ориентацию обществ и клубов и обозначая ее такими терминами, как "умеренные", "радикально-левые" и "радикально-правые". Явно недостает характеристики их социального состава и программных установок. Неубедительными представляются рассуждения Г. Джонсона о том, что массы ремесленников и рабочих, а также крестьян не интересовались будто бы политическими вопросами, поскольку во время революции политическая активность народных масс резко возрастает. И если бы в первые годы революции трудящиеся массы, проникаясь ее идеями, не втягивались в политическую жизнь страны, вряд ли стало бы возможным такое широкое их участие в повсеместном создании революционных комитетов и народных обществ в 1793 году. В ряде глав не высок методологический уровень анализа эмпирического материала. В книге встречаются отдельные недостаточно четкие формулировки и определения, а также повторы.

Permanent link to this publication: