© С. В. НАУМЕНКО, кандидат филологических наук

История русской орфографии - это история движения к единому, упорядоченному и рациональному правописанию. Особенно острой потребность в унифицированном и единообразном письме оказывается в XIX веке, когда "каждая газета, каждый журнал, даже каждый автор считает себе вправе иметь собственное правописание" (Модестов В. Русское правописание // Новости. 1885. N 70); "Орфография, сия геральдика языка, изменяется по произволу всех и каждого" (Русские писатели-демократы о языке. М., 1974); "У нас столько же орфографий, сколько книг, журналов, сколько литераторов, и потому нет никаких орфографий" (Белинский В. Г. [Рец.]. Грамматические разыскания В. А. Васильева // Белинский В. Г. Поли. собр. соч.: в 10 т. М., 1955. Т. 2). Эту разноголосицу русского письма XIX века нередко называли "рознью великой", "брожением", "шатанием", "разладом", "произволом ужаснейшим", "пестротой" и "полнейшей неразберихой", которая словно бы выполняла "смысл поговорки: что город, то норов, что край, то обычай, чтобы не сказать, что учитель, то правописание" (Су-в К. Непотребные буквы // Время. 1862. N 7; [Рец.] Библиография // Филологические записки. 1872; Каминский Ф. Письмо к Я. К. Гроту от 10.04.1885 // Архив АН СССР. Фонд 137. Опись 1. N 45; Новаковский В. Яркие факты насущной потребности // Филологические записки. 1873. Вып. 1; Гильтебрандт П. Необходимость "Уложения о русском правописании" // Древняя и новая Россия. 1879. N 2).

Неупорядоченность и хаотичность правописания существенно осложняли письменную и издательскую практику, школьное преподавание языка и требовали значительного количества самых разнообразных орфографических руководств, словарей, пособий, грамматик. Интересно, что немало орфографических словарей этого периода имели малый (или, как определяли сами авторы, карманный) формат, например: "Карманный орфографический словарь с обозначением переноса слов. Бо-

стр. 90

лее 40000 русских и иностранных слов, сомнительных в правописании и разделенных на слоги для правильного переноса их со строки на строку" А. Русакова (1889 г.); "Справочный карманный словарь для правописания по Гроту, Далю, Макарову и др." В. Кимменталя (1900 г.). Вероятно, повседневная письменная практика требовала постоянного обращения к различным словарям, а такой формат позволял словарю быть, как говорят, всегда под рукой. В предисловиях к словарю авторы так и указывали свою основную задачу: "дать справочный орфографический словарь, удобный для ношения его в кармане" (Геннинг В. П. Справочная книжка и указатель русского правописания. СПб., 1879).

Однако обилие изданий нормативного характера нередко приводило к тому, что они сами, по выражению М. Малорошвилова, оказывались своего рода "рассадниками орфографической путаницы", поскольку их рекомендации во многих случаях противоречили друг другу: "здесь держатся этимологии, исторических основ, там - произношения; в одном издании - одна система знаков, в другом - другая, в третьем - третья, а во множестве никакой" (Малорошвилов М. Обязательное правописание // Новости. 1885. N 312).

Отсутствие единой системы орфографических правил, несогласованность регламентации побуждали многие издания принимать свои "индивидуальные" системы правописания. В XIX веке вышло около 50 (!) таких изданий, придерживавшихся особых орфографий (Обзор предложений по усовершенствованию русской орфографии (XVIII-XX вв.). М., 1965). В частности, создание В. И. Далем собственной "правописи" для "Толкового словаря живого великорусского языка" было вовсе не капризом автора, а вынужденной необходимостью, продиктованной состоянием орфографического вопроса этого периода: "Надо также сказать несколько слов о "правописи", принятой в словаре. Это дело у нас задача трудная, покуда пишешь сплеча (вот и спотычка: иной пишет с плеча...), так сходит с рук на всякий лад, а как только приходится отдать отчет себе и людям в каждой букве, да постановить общие и частные правила, то, нисколько не желая быть ни новщиком, ни отщепенцем, вынужден, однако ж, решиться в сомнительных случаях либо на то, либо на другое... и, может быть, иногда невольно впадаешь в крайности [курсив наш. - С. Н.]" (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1880).

Особый интерес для истории орфографии среди всего множества орфографических справочников XIX века представляют издания, которые, учитывая особенности их содержания, можно определить как указатели орфографического разнобоя, например, "Корректурный список 700 слов, наиболее требующих одинакового начертания" А. Студенского (1875 г.); "Справочный указатель спорных написаний в русской орфографии" В. Разыграева (1887 г.); "Справочный указатель спорных слов для руководства типографий при печатании изданий" (1898 г.).

стр. 91

Специфика словников подобных изданий состояла в том, что они, в отличие от обычных орфографических словарей, отражали только нерегламентированные нормой написания, орфография которых в различных источниках оказывалась по этой причине непоследовательной, вариантной: сн и гирь (Толль Ф. Настольный словарь для справок по всем отраслям знаний (справочный энциклопедический лексикон), 1863 г.; Рейф Ф. Этимологический лексикон русского языка. 1835 - 1836 гг.; Шимкевич Ф. Корнеслов русского языка. 1842 г.; Даль В. И.; Грот Я. К.) и сн е гирь (Макаров Н. П. Полный русско-французский словарь. 1867 г.; Даль В. И.); гости н ица (Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. 1881 г. (5-е изд.); Даль В. И.; Макаров Н. П.) и гости нн ица (Кирпичников А., Гиляров Ф. Этимология русского языка для низших классов гимназий (применительно к правописанию). 1883 г.); ш о рохъ (Рейф Ф.; Грот Я. К.; Шимкевич Ф. Корнеслов русского языка, 1842 г.) и ш е рохъ (Макаров Н. П., Даль В. И.).

Указатели орфографического разнобоя как нельзя лучше отражали сложившуюся в правописании ситуацию, при которой многие руководства "расходились... резко в начертании не только множества отдельных слов, но и даже целых гнезд слов одного ... типа", а пишущие нередко были, "по большей части, различных взглядов, различных убеждений, диаметрально противоположных между собою" (Гильтебрандт П. Необходимость "Уложения о русском правописании" // Древняя и новая Россия. 1879. N 2; Скандовский Н. Законно ли не допускать учеников в университет за две или три грамматические ошибки? // Голос. 1872. N 162). Примечательно, что и первая работа Я. К. Грота, положившего "начало официальной орфографии в России", называлась именно "Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне" (1873 г.) (Щенников Е. П. Значение трудов Я. К. Грота в истории правописания. Куйбышев, 1955). Необходимость указателей подобного рода составители объясняют прежде всего "разнообразием орфографии многих слов" из-за "разноречивого взгляда наших авторитетов на правописание", в результате чего некоторые слова могли иметь четыре варианта написания: а с е сс оръ (Я. К. Грот) и а с е с оръ (В. И. Даль, В. П. Геннинг), а сс е сс оръ (Академ, словарь) и а сс е с оръ (Ф. Толль). И именно для выявления подобных "индивидуальных" написаний издатель А. Студенский поместил даже специальную анкету, чтобы затем "неукоснительно руководствоваться принятою" автором орфографией при подготовке его рукописей к печати.

"Указатель спорных написаний в русской орфографии" В. Разыграева составлен на основе данных 23-х наиболее авторитетных источников с 1841 по 1886 год включительно, по которым "многие и часто наводят справки, как следует писать" (Разыграев В. Справочный указатель спорных написаний в русской орфографии. СПб., 1887). Это, в частности, Академическая грамматика (3-е изд., 1854 г.), грамматики

стр. 92

А. Востокова (1856 г.), Ф. Буслаева (1881 г.), "Филологические разыскания" (1885 г., 3-е изд.) и "Русское правописание" Я. К. Грота (1885 г.), толковый словарь В. И. Даля (1880 - 1882 гг., 2-е изд.), выпуски "Филологических записок" и "Русского филологического вестника", орфографический словарь В. Геннинга (1879 г.), "Этимологический лексикон" Ф. Рейфа (1835 - 1836 гг.) и "Корнеслов русского языка" Ф. Шимкевича (1842 г.), "Полный русско- французский словарь" Н. П. Макарова (1867 г.), "Филологические наблюдения над составом русского языка" Г. П. Павского (1841 - 1842 гг.). Задачу своего указателя В. Разыграев видит в том, чтобы "указать... все более или менее выдающиеся группы спорных написаний как у каждого авторитета в отдельности, так и у всех них вместе взятых" (Разыграев. Указ. соч.).

В указателе без всякого предпочтения и оценки приводится более тысячи слов и форм с колеблющимся написанием. Основная причина орфографического разнобоя, по мнению В. Разыграева, заключается в том, что правописание многих слов, "вполне согласуясь с авторитетом одного, в то же время противоречит, или вернее не удовлетворяет, взглядам другого": сума с шедшЁй (Я. К. Грот, Н. Макаров, В. Геннинг, Ф. Рейф)/ сумашедшЁй (Ф. Буслаев, В. И. Даль); ц и ферблатъ (Н. Макаров, Ф. Рейф, Ф. Толль) / ц ы ферблатъ (Я. К. Грот, В. И. Даль, А. Смирнов); з бруя (Г. Павский, А. Орлов, Н. Макаров, Ф. Рейф) / с бруя (Я. К. Грот, В. Геннинг, В. И. Даль); ра зс четъ (Н. Макаров, В. И. Даль, Ф. Рейф) / ра с четъ (Я. К. Грот, В. Геннинг, Ф. Рейф, Н. Макаров); лосос ъ (Я. К. Грот)/ лосос ь (Я. К. Грот, В. И. Даль, Н. Макаров, Ф. Рейф, Ф. Толль, Ф. Шимкевич); а т рибутъ (Я. К. Грот, В. Геннинг, В. И. Даль) / а тт рибутъ (Н. Макаров, Ф. Толль).

Самой объемной среди спорных написаний оказалась группа орфографических вариантов слитно/раздельно/через дефис, составившая 26% всех зафиксированных указателем случаев колебаний в орфографической практике XIX века: во первыхъ, во вторыхъ, в третъихъ (Академ, грамматика, Ф. Буслаев, Г. Павский) / вопервыхъ, вовторыхъ, втретъихъ (Ф. Буслаев, Г. Павский) / во-первыхъ, во-вторыхъ, в-третъихъ (Я. К. Грот, А. Орлов, Академ, грамматика); ниодинъ (Ф. Буслаев, Г. Павский) / ни одинъ (Академ, грамматика, Ф. Буслаев, Я. К. Грот); повидимому, попрежнему (Я. К. Грот) / по видимому, по прежнему (Академ, грамматика, Г. Павский); втридорога (Я. К. Грот) / въ-три-дорога (Ф. Буслаев); триста (Я. К. Грот) / три ста (Ф. Буслаев, Г. Павский) / триста (Ф. Буслаев); гауптвахта (В. Геннинг, В. И. Даль, Н. Макаров, Ф. Рейф, Ф. Толль) / гауптъ-вахта (Академ, грамматика).

Далее в указателе В. Разыгрываева следует группа А/О в безударной позиции: бал о мутить (Я. К. Грот, Ф. Рейф) / бал а мутить (В. И. Даль, Н. Макаров); Е/ъ -жел е за (В. Геннинг, Я. К. Грот, В. И. Даль, Ф. Рейф, Ф. Толль)/ жел ъ за (Академ, грамматика, Ф. Буслаев, Н. Макаров,

стр. 93

Ф. Рейф); Е/О после шипящих - ш е коладъ (В. И. Даль, Ф. Рейф) / ш о коладъ (Я. К. Грот, Ф. Рейф); Е/И в безударной позиции - абон и ментъ (Я. К. Грот, В. И. Даль, Ф. Толль, Ф. Рейф) / абон е ментъ (В. Геннинг, Н. Макаров); Одиночная/удвоенная согласная - ко р идоръ (В. И. Даль, Я. К. Грот, В. Геннинг) / ко рр идоръ (Ф. Буслаев, Ф. Рейф, Н. Макаров, Ф. Толль).

Особый интерес представляет группа написаний с одиночной/удвоенной согласной, как правило, в иноязычных словах. Вариантность написания одиночной или удвоенной согласной у заимствований отражает давний спор теории и практики отечественной орфографии: следует ли сохранять у иноязычного слова его первоначальную орфографию? Так, Я. К. Грот считал, что "мы обязаны сохранять правописание чужого слова лишь настолько, насколько это позволяют средства нашей азбуки" (Грот Я. К. Заметка о толковом словаре В. И. Даля. СПб., 1870). Частичное следование правописанию языка-источника способствует, по мнению Я. К. Грота, сохранению его исконного смысла, а удвоенные согласные выступают в качестве своеобразной этимологической приметы. Противоположной точки зрения придерживался В. И. Даль, полагавший, что для иноязычий "хранить чужое правописание несообразно", и предложивший в качестве радикального средства унификации орфографии заимствованных слов вообще отказаться от удвоенных согласных.

Также в центре внимания предисловия к указателю В. Разыграева оказывается один из самых актуальных вопросов любой реформы правописания - возможный путь ввода упрощенной, реформированной орфографии в практику: школа или печать? Академия наук, как считал В. Разыграев, ни в коем случае не должна "покушаться вводить новую орфографию через школу, таким путем она не достигнет своих целей, желательно, чтобы академия проводила свое влияние прямо в печать, задача же школы - знакомить детей с той грамотностью, которая существует в данное время, научить читать те книги, которые печатаются в это время, писать так, как пишут в это время.., а не с будущей грамотностью, которая, вероятно, будет правильнее. Единственно возможный путь проведения нового правописания - "при посредстве литературы, книг и печати, а не через школу", в противном случае возникнет целый ряд недоразумений, каково же будет, например, "положение ученика, когда он увидит, что его учат писать не так, как пишут все.., он придет к заключению, что учитель сам не умеет писать" (Разыграев В. Указ. соч.).

Эффективность введения новой системы правописания непосредственно через школу окажется практически равна нулю, если печать по-прежнему будет придерживаться старой: "Лишь только ученик оставит школу, он усвоит книжную орфографию, потому что впечатления от книжного письма будут постоянно повторяться, а школьные

стр. 94

правила - забываться. В чем же тогда польза от школьного правописания?" (Там же).

Противоположной точки зрения придерживался В. П. Геннинг, автор "Справочной книжки и указателя русского правописания" - одного из источников указателя спорных написаний В. Разыграева. Он полагал, что "достигать однообразия в правописании необходимо, действуя непосредственно на общество и школу". Когда такое правописание постепенно войдет в привычку в школе и в публике, то принцип "так пишут", единственный принцип, "имеющий обязательную силу в орфографии, может подчинять себе и редакции разных журналов, которые теперь так неохотно расстаются со своими орфографическими привычками и даже предрассудками" (Геннинг В. П. Справочная книжка и указатель русского правописания. СПб., 1879).

Кроме того, В. Разыграев размышлял об "излишестве в русской азбуке буквы фиты", которое было признано еще пространной грамматикой В. Е. Адодурова (1738 - 1748 гг.), где был, как писал Б. А. Успенский, впервые провозглашен на русской почве фонетический принцип орфографии: "Так должны мы самое произношение почитать за наше главное правило и оному в письме сколько можно точно следовать" (Успенский Б. А. Первая русская грамматика на родном языке. Доломоносовский период отечественной русистики. М., 1975). Утверждая права фонетического принципа, В. Е. Адодуров размышлял о дублетных буквах русской азбуки, которые, как, например, Ъ вообще "не изъявляет никакого человеческого голоса" или как фита и ф, "когда обе литеры... в произношении между собой не имеют у нас никакой разности" (Там же). Современники, кстати, нередко называли фиту "ханжой первого разряда", "непотребной" и "мусорной" буквой (Су-в К. Непотребные буквы // Время. 1862. N 7; Мусорные // Неделя. 1895). Поскольку в русской речи не было ни малейшего различия между ф и О, то ученикам приходилось заучивать списки слов с О наизусть (приблизительно 60 слов). Фита доставляла немало хлопот ученикам: не случайно у В. И. Даля находим От фиты подвело животы; Фита да ижица - дело к розге ближется. Однако, как сетовал В. Разыграев, в третьем издании разысканий Я. К. Грота "византийская прабабушка" оказалась возвращена из своего десятилетнего "вполне заслуженного изгнания". В. Разыграев решил в "спорном вопросе ф или фита? ", о котором уже "столько было писано и говорено, что на нашу долю осталось предложить на суд всех логически мыслящих людей: не разумнее ли было бы, ввиду и без того громадного числа слов и форм со спорными написаниями звук [ф] обозначать одною только буквою ф" (Разыграев. Указ. соч.).

Признавал В. Разыграев и "бесполезность употребления Ъ на конце слов". При этом, как он отмечал, очень многие давно уже "при частных переписках не употребляют его в своих письмах, заметках и ру-

стр. 95

кописях" (Там же). Кстати, редакция газеты "Новое время" с 90-х годов XIX века начала печатать свою рубрику "Отдел мелких известий" тоже без ера. С другой стороны, как отмечал И. А. Бодуэн де Куртенэ, "на многие головы отсутствие Ъ в конце слова действует раздражающим образом, точно красная тряпка на быка" (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / Под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ. СПб., 1903 - 1909). Письма без Ъ воспринимали как проявление "вольнодумства", "революционный акт", полагая, что "безъерье ведет к безверию" и посягает на устои государственной власти (Григорьева Т. М. Русская орфография: путь усовершенствований (XVIII-XX вв.). М, 1997; Щенников Е. П. Значение трудов Я. К. Грота в истории правописания. Куйбышев, 1955). "Ер служит, - с иронией писал по этому поводу К. Г. Житомирский, - для того, чтобы отличить людей благонамеренных от крамольников" (Житомирский К. Г. Молох XX (Правописание). М., 1915). В заключение приводятся заглавия изданий, в которых не употребляется Ъ в позиции конца слова.

Изучение указателей орфографического разнобоя позволит не только объективно определить пределы стабильного центра и вариантной периферии в правописании XIX века - периода наиболее горячих споров и размышлений о необходимости упрощения и унификации правописания, но и поможет проследить историю становления многих орфографических норм, а также степень авторитетности и влияния на орфографическую практику различных нормативных изданий.

Канск, Красноярский край

Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства образования Российской Федерации. Грант РД 02 - 3.17 - 43. "Орфографическая ситуация на разных этапах истории русского языка XVIII-XX вв."

стр. 96

Permanent link to this publication: