События последних лет и месяцев на Северном Кавказе, проведение там контртеррористической операции стали серьезным испытанием для новой России, нарождающейся российской государственности и демократии. Сегодня мы вправе сказать, что решительный шаг для укрепления конституционных основ в этом сложном регионе сделан. Он совершен также благодаря мужественным, самоотверженным действиям военнослужащих Объединенной группировки войск (сил) на Северном Кавказе. К сожалению, здесь не обошлось без потерь. Но число жертв было бы большим, если бы не высокопрофессиональные, граничащие с самоотречением усилия военных медиков. Об их боевой работе по спасению жизни и возвращению здоровья сотням российских солдат и офицеров постоянный корреспондент "Ориентира" по Северо-Кавказскому военному округу подполковник Юрий Селезнев беседует с начальником медицинской службы СКВО полковником Анатолием УЛУНОВЫМ.

- Анатолий Дмитриевич, в последнее время военные медики накопили большой опыт по оказанию медицинской помощи военнослужащим, которым приходится участвовать в различного рода локальных конфликтах, в том числе в проведении контртеррористической операции на территории Дагестана и Чечни. Каковы его содержание, особенности?

- Главная задача, стоявшая перед нами начиная с августа минувшего года, - создание в регионе стройной и эффективной системы лечебно-эвакуационных мероприятий, которая бы гарантировала качественное медицинское обеспечение проведения контртеррористической операции. Проще говоря, мы должны были заботиться о том, чтобы ни один раненый, травмированный

стр. 12

или заболевший солдат, офицер не остался без своевременной и результативной врачебной помощи.

Скажу сразу: добиться этого удалось. В подтверждение приведу некоторые цифры. В военно-медицинской практике во всем мире соотношение погибших и раненых обычно в среднем рассматривается как 1:3. Мы изменили это соотношение на 1:7. То есть нам удалось спасти жизни еще четверым военнослужащим.

Далее, опять же по устоявшейся практике, смертность раненых, уже поступивших к медикам, обычно составляла 2,5 - 3 процента. Мы эту цифру довели до 0,8 процента. За этими данными - десятки и сотни спасенных жизней, а это многого стоит.

Достичь таких результатов мы смогли главным образом благодаря созданию сети развернутых этапов медицинской эвакуации: от поля боя до медучреждений, где в конечном итоге оказывалась исчерпывающая медицинская помощь.

Поначалу, во время отражения басаевско-хаттабовской агрессии против Республики Дагестан, мы в основном обходились силами военных медиков СКВО. В начале августа 1999 года мы предусмотрели выделение нескольких групп медицинского усиления для Буйнакского гарнизонного госпиталя, выдвинули в базовый район, в Каспийск, наш окружной медицинский отряд специального назначения. Его оперативные группы в составе 20 - 25 специалистов различного профиля по мере надобности задействовались и в Ботлихском районе, и в Кадарской зоне, и на новолакском направлении. Таким образом, создали локальную систему лечебно-эвакуационных учреждений, основными структурными подразделениями которой стали отряд медицинского спецназа и Буйнакский госпиталь. Кроме того, активно подключили силы окружного военного госпиталя в Ростове-на-Дону, гарнизонных госпиталей Краснодара и Волгограда.

- С увеличением масштабов контртеррористической операции, вероятно, пришлось наращивать усилия и военным медикам?

- Это естественно. С началом событий в Чечне нам были дополнительно приданы три медицинских отряда специального назначения

стр. 13

Ленинградского, Приволжского и Уральского военных округов. Кроме того, очень энергичную помощь стали оказывать центральные военно-медицинские структуры. В частности, Военно-медицинская академия, Центральный военный госпиталь имени Вишневского Министерства обороны и другие. Для постоянного использования нам выделили медико-санитарные самолеты Ан-72 и Ил-76, по заявкам совершал рейсы самолет "Скальпель", на борту которого медики выполняли реанимационные и противошоковые мероприятия прямо в воздухе.

Проблему эффективной доврачебной и врачебной помощи с первых дней проведения операции наша медслужба решала в комплексе. Одним из аспектов стало ее максимально возможное приближение к полю боя. Оговорюсь сразу: это вовсе не означает, что мы старались выдвинуть своих врачей непосредственно в боевые порядки. Такая практика, увы, имела место в 1994 - 1996 годах и, на мой взгляд, несмотря на героизм и мужество военных медиков, зачастую приводила лишь к неоправданным потерям в их рядах. Судите сами: какую квалифицированную помощь может оказать даже самый многоопытный врач под плотным огнем противника, среди разрывов мин и снарядов? В лучшем случае он выполнит функции санинструктора или фельдшера, при этом вероятность его гибели очень большая. Кто тогда пострадавшим окажет квалифицированную помощь на очередных эвакуационных этапах?

Так стоит ли, образно говоря, золотой печатью орехи колоть? Не скрою: и в последние месяцы oперации нет-нет за и звучит лозунг - всех под огонь, на передовую. Свою точку зрения я как начальник медицинской службы доложил командующему Объединенной группировкой войск. И получил его поддержку.

Мы поступили по-другому. На различных этапах операции в зависимости от потребности разворачивали до 30 медицинских рот и медпунктов. Совместно с санинструкторами и фельдшерами они и обеспечивали эвакуацию раненых непосредственно из боевых порядков, их первичную медико-санитарную обработку. И вот тогда нуждающиеся в помощи солдаты и офицеры полностью поступали к нашим специалистам. Все звенья цепи, включая первую медицинскую и доврачебную помощь, врачебную, квалифицированную и специализированную помощь, срабатывали, как правило, безотказно.

Достичь такой слаженности удалось за счет усиления медицинских батальонов, рот, комплектации отрядов медицинского спецназа первоклассными работниками окружного военного и ряда гарнизонных госпиталей. Благодаря этому мы смогли приблизить квалифицированную медицинскую помощь с элементами специализированной к полю боя. При необходимости сутками напролет работали близ переднего края главный хирург СКВО заслуженный врач Российской Федерации полковник Сергей Татарин, опытнейший хирург подполковник Артур Оганов, многие другие специалисты.

Повезло нам и с командирами отрядов медицинского спецназа подполковником Александром Ушаковым, подполковником Сергеем Кощеевым, подполковником Анатолием Таргонским. Они оказались не только великолепными медиками, но и умелыми администраторами и организаторами лечебно-эвакуационного процесса, что в условиях боевых действий очень важно. Приведу пример: по обычным меркам квалифицированная медицинская помощь должна оказываться раненым не позже чем через 8 - 12 часов после ранения. Так вот, во время боев за Грозный, а именно в этот период поступало наибольшее количество тяжелораненых, квалифицированную помощь с элементами специализированной нуждающиеся в ней получали в среднем... через один час!

С первых дней проведения контртеррористической операции, особенно в моменты увеличения ее интенсивности и масштабов, нам были выделены все необходимые эвакуационные средства - подразделение наземного транспорта, а главное - несколько единиц летательных аппаратов. О самолетах я уже упоминал. А кроме них за нами закреплялся один вертолет на постоянной основе. Еще два вертолета круглосуточно находились в дежурном режиме. Скажу прямо: в ноги нужно поклониться членам этих экипажей. Для них не существовало препятствий, если требовалось срочно вывезти из гоны боев раненых бойцов. Таков экипаж под руководством майора Игоря Стрельцова. Героем был и останется в памяти тысяч людей командир полка Николай Майданов, мой личный друг и боевой побратим, еще при жизни ставший легендой Российский ВВС. Один из таких вылетов в небо Чечни стал для него последним...

Можно добавить, что Анатолий Дмитриевич на смерть своего боевого товарища написал стихотворение-эпитафию.

Прервана песня,

оборваны струны,

Осиротел

боевой вертолет.

Лишь облака

над твоею могилой

Свой продолжают

неслышный полет.

Помнит афганское

знойное небо,

Знает Чечня

и хранит Дагестан

Славу российского

сокола-аса,

Подвиг которого

честью воздан.

С горной гряды

смертоносное жало

Выстрелом грянуло

летчику в грудь.

И в небеса

твою душу позвало,

Чтобы продолжить

по вечности путь.

Траурный митинг,

прощанье с Героем,

Скорбь переполнила

наши сердца.

Друга не стало,

орла в поднебесье,

А у семьи дорогого отца.

Прервана песня,

оборваны струны.

Осиротел

без тебя вертолет.

Но ненадолго:

сыны возмужают -

Вечным по жизни

твой будет полет.

- Анатолий Дмитриевич, помимо обстоятельств, связанных с ведением боевых действий, состояние здоровья военнослужащих определялось, как легко предположить, и рядом

стр. 14

других факторов, которые могли влиять на их боеготовность?

- Разумеется, боевые столкновения не стали на Северном Кавказе исчерпывающим фактором, влияющим на здоровье солдат и офицеров. Люди есть люди, и им, увы, свойственно болеть время от времени даже в мирных условиях. Что же говорить, если большинству солдат и офицеров группировки приходилось неделями жить в палатках и землянках на окраинах населенных пунктов или вообще в чистом поле, в горах? В таких условиях и пищу спокойно приготовить непросто, не говоря уж об отдыхе, помывке, приведении в порядок обмундирования и т.п. Добавим к этому, что довольно продолжительный этап военной фазы операции пришелся на холодные зимние месяцы, и картина предстанет довольно отчетливая.

Однако нам удалось удержать ситуацию под полным контролем. У медиков принято считать, что из 1000 взятых произвольно человек 50 на момент проверки почти наверняка страдают различного рода инфекционными заболеваниями. Это, подчеркну, в обычной мирной жизни. Тем не менее среди личного состава Объединенной группировки за все время проведения операции этот показатель не был превышен.

Способствовала этому цельная система профилактических и лечебных мероприятий. С момента начала боевых действий в регионе была развернута работа окружного санитарно-эпидемиологического отряда и 12 подвижных санитарно-эпидемиологических групп под руководством главного санитарного врача СКВО полковника Михаила Никитина и командира отряда полковника Валерия Деменева, которые стремились оказывать помощь каждой воинской части и даже каждому отдельно действующему подразделению. Никакой работы не чурались: помогали командирам своевременно организовывать помывку личного состава, контролировали приготовление пищи, снабжали людей обеззараживающими воду препаратами. Особое внимание специалисты отряда и подвижных групп обращали на то, чтобы военнослужащие соблюдали элементарные требования гигиены. По совету наших работников участвовали в мероприятиях по повышению иммунитета военнослужащих. А лучшая предпосылка к этому - доброкачественное питание, включающее потребление фруктов, овощей. При необходимости - проведение прививок.

- С этим, кстати говоря, не было проблем?

- В целом - нет. Решение вопроса взяло под свой контроль Главное военно- медицинское управление Министерства обороны. В регион в большом количестве поступали бактерийные препараты и медицинское оборудование, денежные средства для их закупок на местах. Большую помощь также оказывали добровольные спонсоры, особенно в Краснодарском крае, Ростовской и Волгоградской областях. Эта помощь целевым образом шла в военные госпитали.

- Товарищ полковник, мне приходилось нередко слышать в Чечне от военнослужащих да и самому встречать некоторых из них, которые после выздоровления стремились во что бы то ни стало вернуться в свою часть, как можно скорее стать в строй. Расскажите, пожалуйста, о подобных случаях.

- Такие примеры были сплошь и рядом. Приведу случай, с которым довелось столкнуться лично. Мы тогда только прилетели на "вертушке" из Чечни в Моздок. Не успели выйти из машины - навстречу два парня-десантника: не поможете, мол, в Чечню добраться, надо нам. Да нет, говорю, сами только что оттуда. Присмотрелся - лица знакомые. И вспомнил, за день до этого вместе с ними одним "бортом" в Моздокский госпиталь добирались, у ребят были некоторые признаки инфекционного желудочно-кишечного заболевания. Там врачи, предприняв первые меры, собирались их эвакуировать в Буденновский гарнизонный госпиталь для более тщательного обследования и лечения, выдали для этого им их форму. Ну а хлопцы почувствовали себя чуть получше и решили втихаря в свой батальон возвращаться. Такой порыв десантников был в общем-то понятен, но с медицинской точки зрения неприемлем. Долечиваться нужно все-таки полностью, это безусловно. Укорил я их. А они в ответ: слышали, дескать, что их батальон к маршу готовится, а они ведь механики- водители. Кто вместо них за штурвалы боевых машин сядет? Парни, кстати, моими земляками-сибиряками оказались, из Юрги и Новокузнецка.

Вообще говоря, проблема возвращения в строй легкораненых и легкобольных серьезнейшая. Именно с этой целью развернули соответствующие отделения в ближайших к зоне боевых действий госпиталях, значительно увеличив их мощность. Так, Моздокский госпиталь вместо 75- стал 500-ко-ечным, в Ставропольском и Владикавказском госпиталях добавилось по 15.0 - 200 коек. Во многом благодаря этому на четвертый месяц контртеррористической операции количество вернувшихся в свои подразделения военнослужащих группировки достигло 85 - 90 процентов.

- Анатолий Дмитриевич, боевая обстановка наверняка создавала для военных медиков откровенно нестандартные ситуации. Как ваши подчиненные действовали в этих случаях?

- Лучше бы таких ситуаций было поменьше. Нам и "штатных" вполне достаточно. Сама практика работы близ поля боя уже требует от врача высочайшего профессионализма и мобилизации лучших человеческих качеств. Я уже рассказывал о максимально возможном приближении к пострадавшим квалифицированной медицинской помощи, которая предусматривает проведение эффективных противошоковых и реанимационных мероприятий - интенсивного обезболивания, остановки кровотечения, введения кровезаменяющей жидкости и других. На особом месте здесь находится пункция подключичной вены. В современной медицине это в общем-то обычная медицинская процедура, но осуществляется она, как правило, высококлассными специалистами и в стационарных условиях. Так вот, ее у нас в полевых условиях научился делать почти каждый врач. Это спасло многие десятки офицерских и солдатских жизней.

Что до нестандартных ситуаций, то они, конечно, возникали. Однажды, во время боев за Грозный, специалистам медицинского спецназа из Приволжского округа подполковнику Якимчуку и майору Антонову пришлось оказывать помощь солдату, в подмышечной области которого застряла... неразорвавшаяся малокалиберная минометная мина. Вызвали саперов. состояние раненого ухудшалось, усиливалось кровотечение, нужно было срочно действовать. Словом, прибытия саперов врачи дожидаться не стали...

Permanent link to this publication: