Libmonster ID: BY-585

Публикуемое ниже выступление Н. И. Бухарина оказалось в Архиве АН СССР потому, что автор выступления был академиком.

Данный архив является старейшим учреждением академии. Он был создан 6 января 1728 г., т. с. спустя три года после основания самой академии, и считается первым научным архивом в нашей стране. 17 февраля 1925 г. Совнарком СССР вынес решение о признании Архива академии научным учреждением. После постановления ЦИК и Совнаркома СССР от 27 июля 1925 г. о преобразовании Российской АН в АН СССР этот архив в Ленинграде стал именоваться Архивом АН СССР.

29 ноября 1930 г. Общим собранием АН СССР было утверждено "Положение об Архиве Академии наук", согласно которому он "является общим Архивом Академии наук, куда поступают на хранение архивные материалы, отложившиеся от научной и деловой деятельности Академии наук и ее учреждений, а также архивные фонды членов Академии наук и отдельных ученых, имеющие значение для истории Академии наук". Таким образом, Архив АН СССР превращался в общеакадемический центральный архив. Исключение было сделано лишь для тех академических учреждений, которые в своей научно-исследовательской работе постоянно пользуются собранными ими из неакадемических учреждений архивными материалами (Пушкинский Дом, Институт востоковедения, некоторые другие).

В 1934 г. АН СССР была переведена в Москву, что потребовало создания в Москве отделения Архива АН СССР, и в 1936 г. оно начало действовать. В его обязанности входило "осуществление учета, собирания, хранения и использования научных и делопроизводственных архивных материалов, отложившихся в деятельности учреждений Академии наук, находившихся в Москве". В 1963 г., учитывая значительный объем работы, а также необходимость тесных контактов с основной массой академических учреждений, находившихся в Москве, Президиум АН СССР вынес решение о преобразовании Московского отделения в Архив АН СССР, а архива в Ленинграде - в его Ленинградское отделение. После этого Архив АН СССР стал осуществлять функции центрального по отношению ко всем архивам АН СССР.

К настоящему времени в СССР сложилась широкая сеть академических архивов, которая включает (помимо архива АИ СССР с Ленинградским отделением) архивы Сибирского отделения АН, региональных научных центров и филиалов АН. 12 научных отраслевых архивов, архивы АН союзных республик и архивы научных учреждений АН СССР, а всего - более 200 архивов, представляющих собой архивную службу АН СССР. Возглавляет ее Архив АН СССР.

В его хранилищах в Москве и Ленинграде имеется свыше 1000 фондов с более чем 800 тыс. дел. Кроме того, в учреждениях All СССР находится на хранении еще около 700 тыс. дел (они поступят в ближай-

стр. 75


шие годы па постоянное хранение в Архив АН СССР). По своему составу собранные там архивные документы делятся на две большие группы - фонды академических учреждений (начиная с XVIII в. и до настоящего времени, раскрывающие историю АН на протяжении более 250 лет и содержащие ценную научную информацию по различным научным дисциплинам) и фонды ученых. Среди них - документальное наследие таких выдающихся ученых, как М. В. Ломоносов, Л. Эйлер, А. М. Ляпунов, В. А. Стеклов, И. П. Павлов, И. М. Сеченов, И. И. Мечников, В. И. Вернадский, А. Е. Ферсман, К. Э. Циолковский, А. М. Бутлеров, П. Н. Лебедев, А. А. Шахматов, М. Н. Тихомиров, Е. В. Тарле, М. В. Келдыш, С. П. Королев, и многих других. В состав личных фондов входят рукописи изданных и неизданных научных трудов, неоконченные работы, планы, наброски, конспекты, графики, другие документы. Самостоятельную группу составляют биографические материалы (дипломы, паспорта, свидетельства, справки, дневники, воспоминания, документы, содержащие биографические сведения, и др.).

Теперь - о самом выступлении Н. И. Бухарина. 13 октября 1933 г. Президиум Коммунистической академии, Институт Маркса - Энгельса - Ленина и редакция газеты "Известия" провели совместное заседание в Коммунистической академии в связи с пятой годовщиной со дня смерти И. И. Скворцова- Степанова. Иван Иванович Скворцов-Степанов (1870 - 1928 гг.) был видным деятелем большевистской партии, историком партии и экономистом. Еще с 1904 г. он активно работал в составе литературно-лекторской группы Московского комитета РСДРП. После Февральской революции он являлся редактором "Известий" Московского Совета и членом редакции органа Московского комитета РСДРП (б) газеты "Социал-демократ", выходившей в Москве в 1917 - 1918 гг., а с 1925 г. - ответственным редактором газеты "Известия". В 1927 г. И. И. Скворцов-Степанов был назначен заместителем ответственного редактора газеты "Правда", в 1926 г. - директором Института Ленина при ЦК ВКП(б). Он являлся членом Президиума Коммунистической академии.

На заседании выступили видные деятели Коммунистической партии, ученые и литераторы, близко знавшие Скворцова-Степанова. Среди них - Г. М. Кржижановский, В. В. Адоратский, Н. И. Бухарин, Д. Бедный, А. Я. Аросев, В. Г. Лидин. Вел заседание М. А. Савельев, в то время председатель Президиума Коммунистической академии и заместитель директора Института Маркса - Энгельса - Ленина при ЦК ВКП(б).

Н. И. Бухарин выступал после Г. М. Кржижановского и В. В. Адоратского. Текст его речи печатается по сохранившейся в фондах Архива АН СССР (в числе других документов Коммунистической академии) направленной стенограмме, что передает определенный колорит его выступления, а кроме того, дух той обстановки, в которой проходило заседание. Яркими штрихами Н. И. Бухарин рисует Ивана Ивановича как человека и революционера, говорит о жизнерадостности, неисчерпаемой энергии, о неустрашимости и храбрости этого большевика-ленинца, о той горячей любви и огромной популярности, которыми он пользовался среди рабочих.

Б. В. Лёвшин


ЛЁВШИН Борис Венедиктович - доктор исторических наук, директор Архива АН СССР.

стр. 76


* * *

Товарищи, я должен прежде всего сказать, что на сегодняшнем собрании, посвященном памяти И. И. Скворцова-Степанова, чувствуешь себя совершенно по-другому, чем на многочисленных собраниях аналогичного типа, потому что на такого рода собраниях волей-неволей у подавляющего большинства всегда проскальзывают в той или иной мере какие-то потки похоронного типа или уныния. А я про себя скажу, что на сегодняшнем собрании ни одного атома похоронных настроений и уныния, хотя бы торжественного и величественного, печального и героического, я не испытываю, ни на один грамм, ни на один грош, потому что И. И. Скворцов-Степанов был человеком такого типа, такой величайшей жизнерадостности, драчки с врагами рабочего класса, вечной жизнерадостности, что прямо было бы оскорбительно для его памяти, если бы сидели или подумали даже, что можно сидеть, уставив свои брады книзу или повесив носы. Это было бы величайшим оскорблением для Ивана Ивановича, он пришел бы и обругал нас самыми последними словами, потому что то, что он от нас потребовал бы, - это то, чтобы мы, чтя его память, шли с такой же веселостью, с такой же жизнерадостностью, с такой же органической потребностью в борьбе, как шел он сам.

Я ни капли не готовился пи к какому выступлению и не могу, к сожалению, попытаться дать и думать даже, что можно пытаться дать мало-мальски цельный образ этого громадного деятеля нашей партии и милейшего, исключительного товарища, дорогого человека. Я хотел бы поделиться с вами некоторыми воспоминаниями, которые невольно встают в памяти, в мозге как образы прошлого из самых разнообразных эпох исторической жизни нашей партии.

Я лично еще мальчишкой встретился с И. И. Скворцовым-Степаповым в Московской организации нашей партии, примерно в период революции 1905 - 1906 годов. И. И. Скворцов-Степанов тогда уже играл выдающуюся роль не только как теоретик или высококвалифицированный пропагандист, как такой суровый дядя, который выпускает толстые книжки, - он был активный боец, стоящий в самой гуще жизни. У нас была в то время при Московском подпольном комитете партии замечательная лекторская группа, которая прямо обслуживала восстание (когда дело доходило до восстания). Сюда входил целый ряд крупнейших деятелей, многие из которых очень хорошо известны как раз этому учреждению - Комакадемии1 . Туда входил М. Н. Покровский2 , человек, о котором я когда-то писал, что это был профессор с пикой. Туда входил В. М. Фриче3 , член нашей Комакадемии. Туда входил И. И. Скворцов-Степапов, туда входил отошедший от нашей партии Н. Л. Рожков4 . Это были блестящие силы внутри нашей партии, блестящие силы, которые обслуживали вооруженное восстание в смысле идейного разбега, в смысле чеканки формулировок, в смысле кусательности статей, которые помещались тогда в целом ряде наших органов. Один из этих органов назывался "Светоч"5 ; тогда он у нас был одним из легальных, выходившим непосредственно перед восстанием; и "Борьба"6 , которая вышла с манифестом о восстании. Оно имело своей сердцевиной эту группочку людей. И вот эта фигура, фигура Ивана Ивановича, постоянно выпирала; этот огромный верзила с могучей фигурой, большой бородой, неважно скроенный, но чрезвычайно, замечательно крепко сшитый, замечательно веселый человек, который в самые трагические, драматические, высокогероические моменты стоял с веселой усмешкой и жаждой борьбы. И это производило такое впечатление, что когда люди, которые бывают везде и всюду, могли чуть-чуть испугаться, чуть-чуть переосторожничать, когда они чувствовали свежее дыхание такой здоро-

стр. 77


вой уверенной силы, она невольно забирала их под свое влияние и заставляла проделывать поистине героические поступки.

Восстание разгромлено. Присланные из Петербурга полки подавили восстание, пронеслись кровавой карательной экспедицией по целому ряду железнодорожных путей, разгромили Пресню. Лучшие борцы наши очутились тогда под замком. Наша партийная Московская организация, при ближайшем участии И. И. Скворцова-Степанова, выступает с документом, идеологическим документом, с тем сборником7 , о котором упоминал, если не ошибаюсь, тов. Адоратский8 . Я до сих пор помню этот толстенький томик в сине- зеленой обложке, который взорвался прямо в душах оставшихся борцов, как бомба. Он кончался, если не ошибаюсь, словами "Пролетарии начеку" или чем- то в этом роде, каким-то страшно острым боевым лозунгом. И вот под этим лозунгом литературные силы нашей партии принимали активное участие во всех боях, от имени нашей партии делали дерзновенные, необычайно храбрые декларации. Одним из таких бойцов, которые там писали, был Иван Иванович. Он взял под обстрел целый ряд разных течений, в том числе обстрелял и Плеханова, который тогда начал играть чрезвычайно вредоносную роль.

Дальше наступила эпоха свирепой реакции. В нашей Московской организации (жизнь моя протекала в рамках Московской организации нашей партии) было страшно напряженное положение. У нас было гнуснейшее положение не только потому, что шли преследования и прочее, но и потому, что партийная организация разъедалась коррозией провокации. Правительство всюду насовало шпионов. Дело доходило до того, что люди ставили перед собой вопрос - посмотришь на себя в зеркало: черт возьми, не это ли провокатор? (смех).Сколько я могу назвать имен весьма почтенных, уважаемых и ценимых, которые потом сыграли крупную роль в истории нашей партии, на которых было подозрение, что они на службе в охранном отделении. Гнуснейшее было время. Так было всюду напихано провокаторов, что, я помню, со мной произошел такой случай. Будучи выпушенным из тюрьмы, будучи членом комиссии по выявлению провокации, я получил определенную партийную явку, чтобы передать материал, и сдал его в руки человеку, который оказался именно провокатором (смех).Такие вещи были у нас сплошь да рядом. Была страшная деморализация.

Что касается этой интеллигентской шушеры, которая одно время хлынула из социал-демократической организации, пролезала без мыла к большевикам (помните, когда все эти Зинаиды Гиппиус9 лезли к нам в питерские газеты во время пятого года), все это схлынуло, было огромнейшее ренегатство. У нас было страшно трудное положение, но тем не менее Московская организация поставила опять вопроси стала выпускать регулярно выходивший орган, который, если я не ошибаюсь (Адоратский или Савельев меня поправят), назывался "Рабочее знамя"10 , орган Бюро нашей партии. Степанов был редактором этого нелегального органа. В самый трудный момент, когда масса интеллигентов отошла, просто изменила, стала заниматься наукой, искусством, эротикой, женщинами, песнопением, театром, балетом (смех), когда нужно было прийти к ним на квартиру, чтобы сказать: слушайте, дорогие товарищи, мне ночевать негде, черт вас возьми, дайте мне переночевать, - то все эти зубные врачи, адвокаты, литераторы делали страшные глаза и сразу запирали двери, так что невольно надо было бежать в другое место.

Иван Иванович как кряжистый товарищ, кряжистый муж нашей партии, боец нашей партии стоял и тут на передовом посту. Он ловко лавировал, конспирировал. У него была на Пресне квартира, у него были черепашки, чижики, за что я его очень любил, потому что имел такие свойства и испытывал к нему "влеченье, род недуга" (смех). Он был очень спокоен, необычайно приличен, необычайно осторожен и

стр. 78


в то же время свое нелегальное дело делал и был прекрасным конспиратором по этой части, фактически руководил на всю Московскую область единственным органом, который очень хорошо, последовательно, чрезвычайно грамотно и литературно блестяще вел партийное дело, оформляя это в нашей газете.

Наступил потом, дальше, период оживления, связанный с выборными кампаниями и другим, когда наши люди, как муравьи, стали выползать из этих нор, появляться на общественной арене; когда началась борьба с партиями, которые конкурировали, в первую очередь с кадетами, почти полуправительственной партией. Милюков11 один раз заходит на прием, ведет переговоры с министерством, - не поймешь, что это: правительственная, полуправительственная, во всяком случае, контрреволюционная партия. Меньшевички - за ее поддержку. Главная антикадетская, антиправительственная сила - это большевистская партия, которая открыто вылезала тогда на все трибуны, где только возможно было. И опять помню, как тогда целый ряд выдающихся деятелей нашей тогдашней партии и в первую очередь Иван Иванович Скворцов-Степанов всюду были; они были буквально вездесущими. Это было связано с очень крупными неприятностями, - всякий раз можно попасть в узилище. Об этом не стоит больше распространяться.

Но я хочу отметить одно: Иван Иванович, когда шел на большой риск, не кокетничал этим, не изображал из себя овечку, которая ради блага народа ведется на заклание, не вопил: ах, какой я мученик за народное дело. Ни намека на это у него не было. Он шел потому, что он должен был идти. Он считал нужным это делать, черт возьми, это доставляло ему удовольствие, это составляло суть его жизни, это было органической потребностью его натуры, и он шел прямо, совершенно определенным путем, со страшной храбростью, страшной последовательностью и с железной логикой.

У нас тогда точно такие большевики были, в лице своих сил вовсе не какие-то замухрышки (смех) в этой политической борьбе. Это были первоклассные силы. Лучшие кадетские силы были в Москве, штаб кадетов был в Москве, люди такого типа, как Кизеветтер12 , всякие, которые концентрировались когда-то в философских идеях типа идеалистических сборников, типа Новгородцевых13 и прочие, вся блестящая плеяда, зародившая и уже сформировавшая свои положения кадетского империализма, все эти созвездия блистали перед интеллигентской и полуинтеллигентской публикой, перед которой выступали на этих выборных собраниях. А у нас были кусачие ребята, намного выше кадетской публики. М. Н. Покровский и И. И. Скворцов Степанов были двумя Аяксами14 . Один выступал как умная, острая и ученая ехида (смех), а Иван Иванович был нашей дальнобойной артиллерией, с огромной эрудицией, с большим напором, с рычащим голосом, который громоподобно раздавался на этих собраниях и нагонял довольно здоровым страх на эту кадетскую интеллигентскую публику. Но этот страх был прямо пропорционален той любви, которую испытывала к нему рабочая аудитория. Мы нагоняли на эти собрания рабочих Москвы всеми правдами и неправдами, переодевая их в другие штаны или не переодевая (смех) ; они с величайшим восторгом встречали каждое выступление этого сильного, могучего, храброго, любимого и в то же время теплого, уютного (не в обычном обывательском смысле, а в смысле именно партийном) человека, каким был Иван Иванович Скворцов-Степанов.

Эти столкновения с кадетами представляли собой одну из славных страниц борьбы нашей партии, потому что тут, на этой борьбе вырабатывалась настоящая практика нашей партии, которая обобщалась, формулировалась, превращалась в те замечательные, гениальные директивы, которые давались Владимиром Ильичем, необычайно внимательно, чутко

стр. 79


прислушивавшимся к каждому слову, к каждому дуновению ветерка, идущему от практической работы.

Потом продолжался период реакции, а затем наступил период начавшегося подъема. Примерно в 1911 г., если не ошибаюсь, начался тогда уже промышленный подъем и начались некоторые текстильные стачки. А Иван Иванович очень интересовался как раз текстильной промышленностью Центрально-Черноземной полосы так называемой, как вы все прекрасно знаете, и теоретически обрабатывал некоторые проблемы, связанные с этим делом. Иван Иванович все время оставался на местах.

Потом война. Тут большинство из публики тогдашней, из руководящей, очутилось за границей, как вы знаете, частью раньше поуехали. Наш центр главным образом был там. Но любопытно, что Иван Иванович во время войны не только определил свою позицию, но и все время и непрерывно держал связь с нашей нелегальной организацией, с нашим центром. Вся эта кампания, которая потом стала разворачиваться на русской почве, борьба с меньшевиками, военно-промышленные комитеты, кооперативные общества и прочее - и против этого откристаллизовывались наши большевистские ячейки и вырабатывалась большевистская идеология на базе этих конкретных вопросов исторической жизни, политики, которая была здесь; она никогда не проходила, ни по какому существенному признаку, мимо этой замечательной фигуры.

А затем наступила Февральская революция. Тут я не могу поделиться воспоминаниями, потому что я тогда был в Чикаго. Но когда приехал сюда, то одним из первых товарищей, с которым пришлось встретиться, был Иван Иванович Скворцов-Степанов. Он был редактором "Известий" Совета рабочих депутатов15 , и в "Известиях" он в больших конфликтах с меньшевиками и эсерами вел большевистскую линию. А потом ему случилось попасть (попасть, потому что он был одним из лидеров нашей большевистской партии) в Городскую думу16, когда [она] была одним из плацдармов очень солидной агитации, которую наша фракция разводила. Мы тогда выставили не только свою муниципальную платформу, а из тех выступлений, тех сражений, которые мы там проделали с различными партиями, сделали большое политическое дело.

Иван Иванович здесь тоже был громоподобен. Он был фактически лидером этой муниципальной фракции в этой Городской думе. И тут была масса трагических моментов, где опять Иван Иванович выступал как фигура, которая внушала прямо страх нашим противникам. Масса была сражений с кадетами, с эсерами в особенности, когда дело дошло до большого обострения на фронтах, когда был издан Керенским закон о смертной казни. Иван Иванович прямо грохотал, как лев, в этой Думе. А это была не только думская маленькая трибунка, это шло по всей Московской организации, и Иван Иванович приобрел величайшую любовь, приобрел величайший авторитет среди самых широких кругов московского пролетариата.

Целого ряда эпизодов я не могу коснуться. Государственное совещание17 , на котором был Иван Иванович, участие его в подготовке всеобщей стачки, которую мы организовали во время Государственного совещания, когда эта свора - Каледин, Корнилов, попы, архиереи, божья матерь, сукины дети (смех) - наехали и устроили здесь Государственное совещание, когда они облюбовали себе весь "Метрополь"; но тогда мы устроили им такой огромный кукиш, что даже официанты "Метрополя" забастовали, и они не могли ни ездить, ни жрать, ни пить, ни курить. Такой был огромнейший подъем. И в деле создания этого подъема огромную роль сыграл Иван Иванович как оратор, как площадной оратор, агитатор, потому что это было в те дни одним из самых почетных названий по тем временам - быть площадным оратором, быть большевистским уличным агитатором.

Иван Иванович стоял в первых рядах, которые начали накручивать

стр. 80


восстание. Тут есть Саша Аросев18 , который начал это восстание захватом почтамта. Я думаю, что он вам расскажет целый ряд деталей из этой деятельности, как и другие товарищи, которые выступят здесь с очень интересными сообщениями. Мне пришлось с Иваном Ивановичем работать непосредственно бок о бок, потому что нас была такая четверка: Иван Иванович, Михаил Николаевич, Ольминский 19 и Николай Иванович, ваш: покорный слуга. Мы издавали целый ряд революционных, обслуживающих; восстание органов: "Известия Военно-революционного комитетах"20 , "Листок социал-демократа"21 и целый ряд других прокламаций. Причем все приказы, которые выходили за подписью Муралова22 , есть творчество означенных лиц. Вот что поражало: опять- таки поражала совершенно исключительная жизнерадостность и спокойная уверенность.

Многие представляли себе так: вот начинается восстание, люди испытывают полустрах, полутрепет, выйдет или не выйдет. А Иван Иванович проделывал восстание, отлично сознавая гигантскую эпохальную, всемирно-историческую его роль, но он проделывал восстание, как огурцы ел, как удовлетворение большой потребности, которая им двигала. Он никогда не скулил, никогда не жаловался, никогда не сетовал. В то время публика иногда испытывала страх: а что будет, ежели да кабы, если нас поколотят. А он с замечательным мужеством и спокойствием проделывал все, что нужно было проделывать для того, чтобы обслужить восстание. Так, как столяр рубанком, выделывая табуретку, так он выступал с замечательным спокойствием, но спокойствием не бесстрастным, а таким, которое означает абсолютно непреоборимую уверенность в том, что мы своего врага разнесем вдребезги, что мы ему загоним в спину осиновый кол и что он никогда не встанет. Вот такая величайшая уверенность была у этого милого человека.

Михаил Николаевич Покровский имел оттенок иронии, иронии не размягчающей, но иронии наблюдателя. Он выходил и прислушивался, как летают пули, и говорил: какие забавные траектории описывают эти пули или гранаты, хорошо было бы математически обработать эту проблему. И он тут же садился и писал какой-нибудь революционный патетический манифест. А Иван Иванович подходил без обсуждения этих сложных теоретических проблем, а подходил к этому делу как к одному из занятий, которые он делал с величайшей уверенностью и радостью, всех решительно заражая.

Как только кто-нибудь из нас, все мы вместе или порознь, видели, как входит этот с бородою лопатой, с улыбающимися глазами, мужественной походкой и бодрой уверенностью человек, у всех становилось замечательно ясно на душе. Можно было брать штаб на Остоженке, можно было идти на баррикады у Каменного моста, можно было обстрелять артиллерийским огнем Александровское училище, можно было идти к черту на рога, потому что у нас была большая дружная семья, потому что это был человек, который идет в бон без того, чтобы скулить по поводу этого или возвеличивать себя, ставить себя на величайший исторический пьедестал.

Такой необычайной внутренней простотой и храбростью, мужественностью отличался Иван Иванович, и это была одна из самых привлекательных черт в этом исключительном, по существу дела героическом человеке, но такого типа героическом человеке, который никогда и ни при каких условиях, ни сидя один сам с собою, ни будучи в многочисленной толпе, не смотрелся ни в настоящее, ни в историческое зеркало, потому что у него не было потребности внутреннего самолюбования, у него не было свойств Нарцисса23 , который смотрит на себя и говорит: ах, какой я хороший, какой я гениальный и мужественный. Этой черты не было в нем ни на грош, и, мне кажется, потому так любила его рабочая аудитория, потому что она чувствовала в нем эту исключи-

стр. 81


тельную внутреннюю сдержанность, и скромность, и такую простоту, которая не есть простота хуже воровства, потому что и такая простота бывает, т. е. простота тупицы. А у него была простота человека, который усвоил себе огромнейшую сумму знаний, огромнейшую сумму революционного опыта и огромное богатство жизненного опыта и который именно потому, что он все это переработал и пережил, может передавать этот опыт другим в простых, ясных, чеканных словах, лозунгах, речах и статьях. Он был изумительным и несравненным пропагандистом, изумительным и несравненным агитатором- массовиком, любимцем рабочих, которые имели с ним соприкосновение.

Дальше пошло дело. Я вспоминаю (потому, что мне пришлось тоже выступать в Учредительном собрании24 , мы с ним были ораторами нашей большевистской фракции), как всем, даже противникам, импонировала фигура Ивана Ивановича, который дубасил в ответ Церетели25 тяжеловесными артиллерийскими снарядами, и как он приводил в восхищение всех матросов, которые там стояли, кончая Железняком26 , который ликвидировал как класс Учредительное собрание, потушив огонь. Как раз это было, если не ошибаюсь, непосредственно или очень скоро после речи Ивана Ивановича.

Было бы, конечно, большой односторонностью отмечать только эти черты. Иван Иванович войдет в нашу историю общественной мысли, в историю нашей марксистской литературы как один из крупнейших людей. Он был переводчиком "Капитала", он был переводчиком - это тоже делает ему честь - целого ряда буржуазных книг, но таких, какие следует читать всякому: он был переводчиком Зомбарта27 , он был соавтором большого курса политэкономии. Он интересовался естественными науками, он интересовался философией. И там, и здесь у него есть целый ряд работ. Он глубоко интересовался техникой и в этом отношении, что особенно нужно подчеркнуть, он отличался от многих старых большевиков - в плохом смысле этого слова, о которых Владимир Ильич говорил: старый большевик похож на старого дурака. Он очень отличался от такого большевика, потому что старый большевик в смысле дурака - это есть старый большевик, который живет только прошлым. Он чувствует: ах, как я много сделал в 1732 году (смех), но он может совершенно не понимать веяний нового времени, духа эпохи. Он может предаваться воспоминаниям, он может сетовать по поводу того, какие раньше были хорошие товарищи, как мы дружно жили, как теперь очень часто этого не бывает, как нехорошо читать теперь, что нужно вылавливать бревна из воды или сажать капусту в огороде, и как хорошо было тогда.

Вот этим старым большевиком Иван Иванович не был никогда, может быть, по свойствам своей природы, потому что он очень хорошо чувствовал биение пульса жизни, и не случайно, что он бросился на фронт электрификации, о чем говорил Глеб Максимилианович28 . Он чувствовал, что это есть историческая жила, нерв. Если ты не хочешь отстать от века, если не хочешь блокироваться со старыми дураками против не особенно приятной молодежи, тогда тебе место среди старых архивных крыс. Иди к старым крысам, грызи архивы, ничего в жизни ты не поймешь, может быть, выполнишь функцию в известной степени полезную, но вообще говоря, это не то. Он чувствовал биение пульса жизни, он ухватывал новое, с новым шел и делал так блестяще, что Владимир Ильич дал всем вам известный отзыв.

Когда он умирал, его жена, которая сидит здесь в Президиуме, говорила мне об этом, - он бредил работой, он 10 часов бредил исключительно работой, всякими спорами - философскими, техническими, политическими и прочими. Это значит, что даже в нем бессознательном жила работа. Она составляла стержень его жизни. Но он никогда не был ханжой, никогда не был бюрократом, никогда не был казенным челове-

стр. 82


ком в футляре. Он был веселый, жизнерадостный, необычайно милый человек, которому всякая казенщина была глубоко противна, который скорее совершил бы фривольную шутку, какой-нибудь трюк выкинул, но который никогда не пошел бы на то, чтобы надеть на себя казенный мундир бюрократического пошиба. Он был необычайно живой, страстный, антиханжеский, антибюрократический человек. Он был верный сын нашей партии, и здесь совершенно верно говорилось, что если у него и были ошибки (а у пего были ошибки, как у многих из нас), то он их старался исправлять, и всю его жизнь можно считать жизнью человека, который был и остался до гроба верным сыном нашей великой партии, партии, которая с могучей уверенностью идет вперед, круша все на своем пути, и выйдет в конце концов победоносно и выведет за собой все человечество как величайшая организующая сила. И в передних рядах этой величайшей организующей силы будет постоянно маячить перед нами огромная фигура Ивана Ивановича, о котором мы вспоминаем с весельем, с уверенностью в нашу торжественную громоподобную победу (аплодисменты).

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Коммунистическая академия - научное учреждение, объединявшее институты философии, истории, литературы, искусства, советского строительства и права, мирового хозяйства и мировой политики, экономики, аграрный и естествознания. Основана в 1918 г., в 1936 г. объединена с АН СССР.

2 Покровский Михаил Николаевич (1868 - 1932 гг.), историк, плен партии большевиков с 1905 года. Принимал активное участие в революции 1905 - 1907 гг. в качество пропагандиста и партийного литератора Московского комитета РСДРП.

3 Фриче Владимир Максимович (1870 - 1929 гг.), искусствовед, историк русской и западной литературы, критик. С 1905 г. - член партии большевиков, активно работавший в составе лекторской группы при Московском комитете РСДРП.

4 Рожков Николай Александрович (1868 - 1927 гг.) - историк. С 1905 г. по 1906 г. был большевиком, затем примкнул к меньшевикам-ликвидаторам.

5 "Светоч" - ежедневная политическая газета, легальный орган большевиков. Издавался в Москве с 11 по 31 мая 1906 г., вышло 17 номеров. В редакцию газеты входили Скворцов-Степанов. Покровский и др. Она разоблачала контрреволюционную роль кадетов, соглашательскую политику меньшевиков, освещала деятельность партийных организаций большевиков. Была закрыта по постановлению Московской судебной палаты.

6 "Борьба" - ежедневная легальная большевистская газета, организована литературно-лекторской группой при Московском комитете РСДРП, выходила в Москве с 27 ноября по 7 декабря 1905 года. В ее редакцию входили Покровский, Скворцов-Степанов и др. Последовательно проводила большевистскую линию по вопросам программы и тактики, сыграла важную роль в подготовке вооруженного восстания. После выхода номера с призывом к всеобщей стачке и вооруженному восстанию газета была закрыта правительством.

7 "Текущий момент", статья "Издалека".

8 Адоратский Владимир Викторович (1878 - 1945 гг.), историк, с 1932 г. академик, член партии большевиков с 1904 года. В 1931 - 1939 гг. - директор Института Маркса - Энгельса - Ленина.

9 Гиппиус Зинаида Николаевна (1869 - 1945 гг.), идеолог декадентства, поэтесса. С 1920 г. в эмиграции.

10 "Рабочее пламя" - нелегальная большевистская газета, орган Областного бюро Центрального промышленного района, Московского и Московского окружного комитетов РСДРП. Издавалась в Москве с марта по декабрь 1908 г., вышло 7 номеров (с N 2 по N 5 - под редакцией Скворцова- Степанова). Газета разъясняла задачи социал-демократии в условиях столыпинской реакции.

11 Милюков Павел Николаевич (1859 - 1943 гг.) - историк, публицист, одни из лидеров партии кадетов. После Октябрьской революции находился в эмиграции.

12 Кизеветтер Александр Александрович (1866 - 1933 гг.) - историк и общественный деятель. С 1922 г. в эмиграции.

13 Новгородцев Павел Иванович (1866 - 1924 гг.) -юрист и философ- неокаптианец, профессор Московского университета.

14 Аяксы - два легендарных неразлучных древнегреческих героя, сражавшихся под Троей.

15 "Известия" - ежедневная газета. Первый ее номер вышел 28 февраля (13 марта) 1917 г. в Петрограде. С 12 марта 1918 г. выходит в Москве.

стр. 83


16 Городская дума - орган городского самоуправления, занималась вопросами городского благоустройства и другими хозяйственными делами, между 1905 и 1917 г. пыталась играть политическую роль.

17 Государственное совещание было созвано Временным правительством для объединения сил контрреволюции. В нем участвовали представители буржуазии, помещиков, военных кругов, мелкобуржуазных партий. Проходило в Москве 12- 15 августа 1917 года.

18 Аросев Александр Яковлевич (1890 - 1938 гг.) - член РСДРП с 1907 года. После Февральской революции был членом Всероссийского бюро военных организаций партии и членом Военно-революционного комитета Москвы и Московской губернии. Активно участвовал в Октябрьской революции, после нее был на государственной, военной и дипломатической работе.

19 Ольминский Михаил Степанович (1809 - 1933 гг.), публицист, критик, историк литературы, член РСДРП с 1898 года. Участник Октябрьской революции.

20 Газета "Известия Московского Военно-революционного комитета" - N 1 от 3 ноября 1917 г.; с N 2 по N 7 (с 4 по 10 ноября 1917 г.) называлась "Известия Военно-революционного комитета при Московском Совете рабочих и солдатских депутатов".

21 "Листок социал-демократа" - приложение к газете "Социал- демократ". Вышел один номер (13 августа 1907 г.) в качестве приложения к N 132 "Социал-демократа". В составе редколлегии были Скворцов-Степанов, Ольминский и др.

22 Муралов Александр Иванович (1880 - 1937 гг.) - государственный и партийный деятель, член РСДРП с 1905 г., участник революций 1905 и 1917 годов.

23 Нарцисс - в древнегреческой мифологии - прекрасный юноша, влюбленный в собственное отражение.

24 Учредительное собрание заседало 5(18) января 1918 г. в Петрограде, в Таврическом дворце. По составу было в основном контрреволюционным, отказалось признать декреты Советской власти. Согласно декрету ВЦИК 6(19) января было распущено.

25 Церетели Ираклий Георгиевич (1881 - 1959 гг.) - один из лидеров меньшевиков, в 1917 г. входил во Временное правительство, в 1918 г. - в меньшевистское правительство Грузии, с 1921 г. - эмигрант.

26 Железняков Анатолии Григорьевич (1895 - 1919 гг.) - участник Октябрьской революции. В январе 1918 г. был начальником караула Таврического дворца, предложившим контрреволюционным депутатам Учредительного собрания покинуть его помещение.

27 Зомбарт Вернер (1863 - 1941 гг.) - немецкий экономист, историк, социолог, философ-неокаптианец, испытавший влияние идей марксизма, в дальнейшем выступал против них.

28 Кржижановский.


© biblioteka.by

Permanent link to this publication:

https://biblioteka.by/m/articles/view/ВЫСТУПЛЕНИЕ-Н-И-БУХАРИНА-ПОСВЯЩЕННОЕ-ПАМЯТИ-И-И-СКВОРЦОВА-СТЕПАНОВА

Similar publications: LBelarus LWorld Y G


Publisher:

Беларусь АнлайнContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://biblioteka.by/Libmonster

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

ВЫСТУПЛЕНИЕ Н. И. БУХАРИНА, ПОСВЯЩЕННОЕ ПАМЯТИ И. И. СКВОРЦОВА-СТЕПАНОВА // Minsk: Belarusian Electronic Library (BIBLIOTEKA.BY). Updated: 07.06.2019. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/ВЫСТУПЛЕНИЕ-Н-И-БУХАРИНА-ПОСВЯЩЕННОЕ-ПАМЯТИ-И-И-СКВОРЦОВА-СТЕПАНОВА (date of access: 02.12.2024).

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Беларусь Анлайн
Минск, Belarus
440 views rating
07.06.2019 (2005 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
LOWER TIERS OF THE UNDERGROUND ELIJAH MONASTERY IN CHERNIHIV, ABBOTS OF THE MONASTERY AND THE "JERUSALEM TRAIL" IN CAVE CONSTRUCTION
6 minutes ago · From Елена Федорова
ОПЫТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ДРЕВНЕУДМУРТСКОГО ГОРОДИЩА ИДНАКАР IX - XIII ВЕКОВ
2 hours ago · From Елена Федорова
РАННЕПАЛЕОЛИТИЧЕСКАЯ МИКРОЛИТИЧЕСКАЯ ИНДУСТРИЯ В ЕВРАЗИИ: МИГРАЦИЯ ИЛИ КОНВЕРГЕНЦИЯ?
Catalog: История 
3 hours ago · From Елена Федорова
P. TS BITKEEV. PHONOMORPHOLOGICAL MUTATIONS IN MONGOLIAN LANGUAGES. THEORIES OF LONGITUDE AND REDUCTION
Yesterday · From Елена Федорова
ФЕНОМЕН АНТИКВАРНОГО НАТЮРМОРТА В КИТАЙСКОМ ИСКУССТВЕ (1644-1911)
2 days ago · From Елена Федорова
АФРИКАНСКАЯ ТРАДИЦИОННАЯ ЭТИКА В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОСТИ
Catalog: Этика 
2 days ago · From Елена Федорова
НОВАЯ ЖИЗНЬ СТАРОГО РОМАНА ("ПРОДОЛЖЕНИЕ СНА В КРАСНОМ ТЕРЕМЕ" ЛЮ СИНЬУ)
2 days ago · From Елена Федорова
ЕВАНГЕЛИСТЫ, ИЗРАИЛЬ И БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА США
2 days ago · From Елена Федорова
СЕЛЕВКИДСКАЯ АРМИЯ В ПАРФЯНСКОЙ КАМПАНИИ АНТИОХА III
2 days ago · From Елена Федорова
СЦЕНАРНЫЙ АНАЛИЗ РАЗВИТИЯ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ ДО 2050 г.
Catalog: Экономика 
3 days ago · From Елена Федорова

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

BIBLIOTEKA.BY - Belarusian digital library, repository, and archive

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

ВЫСТУПЛЕНИЕ Н. И. БУХАРИНА, ПОСВЯЩЕННОЕ ПАМЯТИ И. И. СКВОРЦОВА-СТЕПАНОВА
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: BY LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Belarus


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android