Внешняя политика Вьетнама в годы Второй индокитайской войны строилась вокруг нескольких основных направлений, имевших решающее значение для достижения победы в индокитайском конфликте. Эти направления включали в себя: переговорный процесс с главным противником - США; достижение договоренностей с правительствами Лаоса и Камбоджи относительно поддержки боевых операций против американских войск на территории Южного Вьетнама; сохранение определенного баланса в отношениях Вьетнама со своими главными союзниками в войне - СССР и КНР.
ОТНОШЕНИЯ С СССР
В начале 60-х гг. XX в. отношения Вьетнама и СССР были непростыми. Вьетнамское руководство стояло перед сложной проблемой выработки стратегического курса в отношении своих главных союзников - СССР и Китая, отношения между которыми постоянно ухудшались, а полемика между ними в отношении идеологических и большинства международных проблем становилась все более жесткой и бескомпромиссной. При этом нельзя не отметить, что первоначально симпатии вьетнамского руководства больше склонялись на сторону КНР. Причины этого заключались в том, что в условиях возобновления в начале 1960-х гг. вооруженной борьбы за единство страны и против агрессии США решительные антиимпериалистические призывы Пекина казались предпочтительнее, чем рассуждения советского лидера Н. С. Хрущева о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем. Важным для вьетнамского руководства было и то, что в это время китайская экономическая и военная помощь Вьетнаму была существеннее, чем со стороны СССР.
В связи с этим отношения Вьетнама и Советского Союза на протяжении всего рассматриваемого периода носили сложный, а иногда и просто конфликтный характер. В их развитии в рассматриваемый нами период можно выделить несколько основных этапов.
Первый - конец 1950-х - начало 1960-х гг., когда при углублявшихся китайско-советских противоречиях симпатии вьетнамского руководства склонялись в сторону Китая и его отношения с Пекином носили более близкий и доверительный характер. Достаточно сравнить количество контактов на высшем уровне между Китаем и Вьетнамом и Вьетнамом и СССР и ознакомиться с советскими архивами, из которых видно, насколько редки были в то время встречи советского посла с высшим вьетнамским руководством и на каком более низком, по сравнению с КНР, уровне происходили встречи советских дипломатов, работавших в Ханое, с вьетнамскими представителями.
Второй период, начало которого можно датировать серединой 1960-х гг. (после визита советского премьер-министра А. Н. Косыгина в Ханой в 1965 г.), можно рас-
стр. 51
сматривать как время существенного улучшения отношений Вьетнама с СССР на фоне несколько охладившихся отношений с КНР. В этот период возникает довольно неустойчивый баланс отношений в треугольнике ДРВ - КНР - СССР.
Причины сближения с Советским Союзом объяснялись во многом тем, что вьетнамское руководство в условиях расширявшейся войны было крайне заинтересовано в получении советского вооружения, которое оказалось эффективнее китайского. Не менее существенным было и расширение объемов советской экономической помощи, масштабы которой год от года росли. Надо отметить и то, что после отстранения Н. С. Хрущева от власти в 1964 г., Москва стала решительнее выступать в поддержку Вьетнама на международной арене.
Что касается Китая, то начавшаяся "культурная революция" и попытки распространить ее на соседние государства были с неодобрением восприняты во Вьетнаме и не могли не привести к определенному охлаждению отношений между двумя странами, тем более что вьетнамские руководители хорошо знали и долгое время сотрудничали с такими репрессированными китайскими руководителями, как Лю Шаоци и Линь Бяо.
Наконец, последний, третий период в истории вьетнамо-советских отношений приходится на время, выходящее за рамки настоящего исследования. В начале 1970-х гг., когда начался процесс китайско-американского сближения, а после подписания Парижских мирных соглашений руководство КНР, не желая усиления Вьетнама, всячески препятствовало усилиям руководства ДРВ по освобождению Юга и объединению страны, отношения с СССР стали определенным противовесом этим негативным для Вьетнама тенденциям. В это время напряженность в отношениях Ханоя и Пекина стала быстро нарастать, а сближение Ханоя и Москвы, напротив, стало более явным, и маятник в треугольнике ДРВ - КНР - СССР довольно резко качнулся в другую сторону.
Официально начало вьетнамо-советских отношений относится к январю 1950 г., когда были установлены дипломатические отношения между СССР и ДРВ. Теснейшие связи вьетнамских коммунистов с их советскими товарищами прослеживаются с самого начала 1920-х гг. еще со времен Коминтерна. В 1950-е гг. отношения двух стран развивались довольно быстро, особенно в экономической и военной сферах. Однако, несмотря даже на успешный визит Хо Ши Мина в Москву, состоявшийся в июне-июле 1955 г., в ходе которого было подписано множество важных документов, в том числе соглашение об оказании СССР значительной безвозмездной помощи ДРВ в восстановлении экономики [Исаев, Пивоваров, 1983, с. 16], уровень контактов с советскими представителями существенно уступал стилю и характеру вьетнамо-китайских связей. Так, если посол Китая имел в это время практически свободный доступ к высшему руководству Вьетнама, то посол СССР такой возможности был лишен. Если китайские представители свободно встречались с первыми руководителями тех или иных министерств и ведомств, то советские, как правило, - с их заместителями.
Особенно серьезное охлаждение в отношениях с СССР наступило в момент разворачивания вооруженной борьбы на Юге Вьетнама. Это проявилось во время визита одного из лидеров ДРВ, Ле Зуана, в Москву, состоявшегося в январе-феврале 1964 г. В ходе напряженных переговоров Ле Зуан критиковал советскую политику мирного сосуществования с Западом, помощь СССР Индии в ее конфликте с Китаем, отказ от помощи КНР в создании ядерного оружия, недостаточную поддержку национально-освободительного движения [Gaiduk, 1996, p. 8]. В ответ на это Н. С. Хрущев фактически подверг критике решение руководства ДРВ о развертывании вооруженной борьбы на Юге [Gaiduk, 1996, p. 9].
Только после отстранения Хрущева от власти осенью 1964 г. обозначилось некоторое потепление во вьетнамо-советских отношениях. Это происходило медленно, ибо на рубеже 1965 - 1966 гг. новое советское руководство еще не решило окончательно вопрос о формах и масштабах своего участия в разгоравшейся Индокитайской войне. С одной стороны, необходимость поддержки Вьетнама и более активного участия в событиях в Индокитае диктовалась соображениями политико-пропагандистского характера - подтверждение позиции СССР как оплота антиимпериалистической борьбы во всем мире, главной силы в поддержке национально-осво-
стр. 52
бодительных движений. С другой стороны, советские архивы свидетельствуют, что часть советских руководителей откровенно не желала глубоко втягиваться в новый индокитайский конфликт, ибо отрицательные последствия этого для Москвы были очевидны. Кроме чисто экономических потерь и нового витка в ухудшении советско-американских отношений, СССР вступал в прямую конкуренцию с Пекином в стране, где большинство руководителей в советско-китайском споре занимали либо нейтральную, либо в той или иной степени прокитайскую позицию.
Об определенном недоверии вьетнамского руководства к СССР и, наоборот, о симпатии к Пекину в Москве были прекрасно осведомлены. Так, в ЦК КПСС регулярно приходили такие сообщения из Минморфлота СССР. "10 июля китайское судно вьетнамские лоцманы направили в обход опасной зоны (речь идет о минных полях на подходах к Хайфону. - Авт. ), а 11 июля советский теплоход "Челябинск" сознательно направили прямо через опасный район, по-видимому, желая проверить, есть там донные мины или нет..." [Архив ЦК КПСС, оп. 58, д. 263, л. 40].
Характерна в этой связи и сдержанность, с которой Москва относилась к просьбам Ханоя о направлении во Вьетнам советских добровольцев. В справке, подготовленной Отделом Юго-Восточной Азии МИД СССР отмечалось, что "в закрытом порядке вопрос о направлении советских добровольцев во Вьетнам обсуждался в основном по инициативе вьетнамской стороны в ходе переговоров между партийными и правительственными делегациями СССР и ДРВ" [Архив ЦК КПСС, оп. 58, д. 262, л. 85]. В 1965 г. на протяжении "почти года в выступлениях руководителей КПСС и Советского государства, а также официальных заявлениях советской стороны тема посылки добровольцев в ДРВ не затрагивалась" [Архив ЦК КПСС, оп. 58, д. 262, л. 82 - 83].
В дальнейшем, 1966 - 1972 гг. ситуация изменилась, и советско-вьетнамские отношения стали занимать все более важное место во внешней политике СССР. Это было связано с рядом факторов, в первую очередь с политикой вьетнамского руководства, которое взяло курс на установление тесных и все более доверительных отношений с советскими союзниками. Изменились стиль и характер отношений, объем и качество информации, которой обменивались обе стороны. Кроме этого, поддерживая Вьетнам, советское руководство стремилось показать США растущую военно-политическую мощь СССР. Существенным было и то, что после прихода Л. И. Брежнева к власти в октябре 1964 г. стало все более очевидным, что конфликт между Китаем и СССР порожден не различиями во взглядах Мао и Хрущева, а более глубокими и долговременными причинами. Пекин фактически бросил вызов Москве в борьбе за лидерство в коммунистическом мире. В такой долговременной и ожесточенной борьбе, которая на протяжении нескольких десятилетий являлась основой планов и действий советского руководства, позиция и предпочтения Ханоя стали играть все более важное значение. В этой связи интерес к Вьетнаму в СССР заметно усилился, ибо к югу от китайских границ Ханой был единственным, кто был способен в союзе с Москвой противостоять пекинскому экспансионизму.
Первые признаки сближения двух стран стали очевидны уже в феврале 1965 г., когда в совместном документе, подписанном правительственными делегациями СССР и ДРВ, говорилось, что "правительство СССР вновь подтвердило, что следуя принципам социалистического интернационализма, оно не останется безучастным к обеспечению безопасности братской социалистической страны и окажет ДРВ необходимую помощь и поддержку" [Поспелов, Степанов, 1983, с. 42]. Такая позиция была закреплена в документах XXIII съезда КПСС, в которых указывалось, что, "осуществляя эскалацию постыдной войны против вьетнамского народа, агрессоры встретятся со все возрастающей поддержкой Вьетнама со стороны Советского Союза и других его социалистических друзей и братьев" [Исаев, Пивоваров, 1983, с. 22]. Вслед за этим СССР приступил и к практическим действиям: весной 1965 г. советские военные специалисты и ракетные расчеты войск противовоздушной обороны начали прибывать в ДРВ, а уже 25 июля они вступили в бой и сбили три американских военных самолета. Когда в 1967 г. войсками ПВО был сбит 2000-й американский самолет,
стр. 53
министерство обороны ДРВ направило советским военным специалистам приветствие, в котором выражало благодарность за их самоотверженный труд, за вклад в укрепление дружбы и солидарности между народами двух стран [Ильинский, с. 82].
При оценке вьетнамо-советских отношений в это время важно отметить один существенный момент. Москва и Ханой по отношению друг к другу выступали фактически равноправными партнерами, ибо цели политического руководства СССР и ДРВ в отношении сближения друг с другом совпадали: первое стремилось не допустить перехода Вьетнама на антисоветские позиции и при благоприятных условиях закрепить Вьетнам на антикитайских позициях и тем самым превратить страну в стратегического союзника СССР, второе, относясь к Китаю со все большим недоверием, рассчитывало, используя поддержку Москвы, ослабить свою зависимость от "старших китайских братьев" и выровнять нарушенный ранее в пользу КНР баланс взаимоотношений.
Представляется, что именно такое совпадение интересов и равноправие в отношениях, когда каждая из сторон уважительно относилась к интересам другой, и позволили постепенно улучшить отношения Вьетнама и СССР. Немаловажным было и то, что отношения двух стран складывались таким образом, что вьетнамское руководство обладало огромной степенью свободы в определении военно-политических и социально-экономических приоритетов, особенно с учетом объемов советской помощи и зависимости от нее Вьетнама. Дело в том, что в Ханое отлично понимали заинтересованность Москвы в позиции вьетнамского руководства в ее споре с Пекином, поэтому, даже требуя оказания все большей помощи, ДРВ выступала как равноправный партнер СССР. Более того, можно сказать, что Москва в определенные периоды была больше зависима от Ханоя в политических вопросах их взаимоотношений и больше заинтересована в его дружбе. Понимая это, она и не стремилась в политическом плане плотно опекать и контролировать своего союзника. СССР предоставлял Вьетнаму разнообразную помощь, а как распорядиться ею, по большей части решали сами вьетнамские власти.
Нельзя не отметить и наличие субъективного фактора, сильно облегчившего и ускорившего вьетнамо-советское сближение в это время. Речь идет о событии, происшедшим во время известного визита в Ханой советского премьера и члена высшего политического руководства А. Н. Косыгина, состоявшегося в феврале 1965 г. Во время сложных переговоров, когда его позиция относительно более активного участия СССР в оказании помощи и поддержки Вьетнаму еще до конца не определилась (считается, что до этого визита Алексей Николаевич достаточно скептически относился к этому вопросу), начавшаяся очередная бомбежка Ханоя заставила прекратить переговоры и спуститься всех участников в бомбоубежище. Выйдя из него через два часа, взбешенный неуважением американцев к себе лично и к СССР как великой державе (США прекрасно были осведомлены, что в этот день в Ханое с визитом будет находиться Председатель Совета Министров СССР - второй человек в советской партийной иерархии), А. Н. Косыгин немедленно распорядился оказать Вьетнаму всю необходимую материальную и военную помощь для успешного отражения американской агрессии.
После визита А. Н. Косыгина и подписания им коммюнике, в котором говорилось, что "Правительство СССР вновь подтвердило, что, следуя принципам социалистического интернационализма, оно не останется безучастным к обеспечению безопасности братской социалистической страны и окажет ДРВ необходимую помощь и поддержку" [Правда, 11.02.1965], общие объемы советской помощи Вьетнаму стали быстро нарастать: если в 1967 г. доля СССР во всей приходившей во Вьетнам помощи не превышала 37%, то уже через год она равнялась 50%. Вся эта помощь осуществ-
стр. 54
лялась путем предоставления специальных грантов и долгосрочных кредитов [Gaiduk, 1996, с. 58].
Увеличение поставок из СССР, в особенности военных, в значительной степени было связано и с успехами вьетнамской дипломатии. В начале 1967 г. после длительных консультаций в Пекине и в Москве было получено согласие обеих стран на новые условия транспортировки советских военных грузов в ДРВ через территорию Китая. По этому соглашению вьетнамские представители получали советские поставки уже на советско-китайской границе, перед тем как они должны были проследовать на китайскую территорию [Quang Zhai, 2000, с. 154 - 155].
Новый этап сближения Ханоя и Москвы наступил после ожесточенных боев, происшедших в первой половине 1968 г. в ходе мощного наступления южновьетнамских патриотов и войск ДРВ на Сайгон и на другие крупные провинциальные центры Юга Вьетнама. Стало очевидно, что без серьезного пересмотра и модернизации тактики и стратегии войск, их перевооружения на современном уровне одержать победу над войсками США и разгромить сайгонский режим не представляется возможным. Вьетнамское руководство поняло, что успешно решить эти проблемы можно было только путем резкого расширения связей с СССР.
Таким образом, и в СССР, и во Вьетнаме создались условия, которые обеспечили долговременный взаимный интерес двух стран к установлению более близких и доверительных отношений и к развитию всестороннего сотрудничества. В то же время, стали происходить определенные изменения и в характере отношений ДРВ и КНР. Недоверие к последней росло, по мере того как все более очевидной становилась негативная позиция китайского руководства относительно начавшихся первых непрямых контактов руководства ДРВ и США относительно поиска политического урегулирования конфликта в Индокитае.
Китай полагал и настойчиво убеждал руководство ДРВ, что только военные действия, рассчитанные на длительный период времени, могут привести к победе. Советское и вьетнамское руководство были едины, в том что этого можно было добиться путем сочетания вооруженной и дипломатической борьбы. В одном из документов советского посольства в Ханое, подготовленным в первой половине 1967 г. отмечалось, что влияние Китая на руководство ДРВ уменьшилось и вера вьетнамского руководства в Китай поколебалась [Gaiduk, 1996, с. 97].
Очевидно, что, несмотря на укрепление связей с СССР, внешняя политика руководства ДРВ была направлена на то, чтобы по возможности сохранять определенный баланс по отношению к СССР и КНР. Свидетельством подобного подхода может служить документ из архива ЦК КПСС - сообщение советского посла во Вьетнаме Чаплина, переданное им 4 сентября 1970 г. В нем сообщается, что во время встречи с Фам Ван Донгом, состоявшейся 28 августа, тот сообщил ему, что Политбюро ЦК ПТВ приняло решение направить его во главе партийно-правительственной делегации ДРВ в Советский Союз и Китай. Делегации поручено обсудить с руководителями КПСС и правительства СССР ряд важных вопросов, касающихся обстановки во Вьетнаме и во всем Индокитае. У нас есть, подчеркнул премьер-министр, что рассказать советским товарищам по данной проблеме [Архив ЦК КПСС, оп. 69, д. 489, л. 150].
Как следует из этого документа, ключевые вопросы выработки и определения своей политики в отношении дальнейшего хода войны и своих действий как во Вьетнаме, в Лаосе и в Камбодже вьетнамское руководство предпочитало обсуждать одновременно и в Москве, и в Пекине. Более того, из этой же беседы следует, что вьетнамское руководство и не скрывало, что стремится поддерживать равноправные отношения и с СССР, и с КНР: "Касаясь вопроса о сроках поездки делегации, - информировал посол, - Фам Ван Донг сообщил, что для них наиболее приемлемым
стр. 55
временем является вторая половина сентября. При этом он дал понять, что в ближайшее время ожидается ответ китайских товарищей, которых они также информировали о своих планах и пожеланиях" [Архив ЦК КПСС, оп. 69, д. 489, л. 151].
В начале 1970-х гг. отношения Вьетнама и СССР выходили на новый уровень. Об этом можно судить даже по формальным моментам: намного чаще становятся встречи советского посла с первыми лицами вьетнамского руководства, советские представители без особых проблем встречаются с первыми лицами во вьетнамских министерствах и ведомствах. Свидетельством все более тесного сближения двух стран стал официальный визит советской партийно-правительственной делегации в Ханой в октябре 1971 г. Ей был устроен чрезвычайно теплый прием, а в ходе переговоров стало очевидно, что позиции ДРВ и СССР по основным вопросам мировой политики практически совпадают. Переговоры завершились подписанием новых соглашений об оказании СССР безвозмездной помощи ДРВ о предоставлении новых кредитов. В совместном заявлении по итогам переговоров подчеркивалось, что "СССР решительно вплоть до полной победы будет оказывать поддержку борьбе вьетнамского народа против США" [Правда, 9.11.1971].
Этот визит, который дал такие положительные результаты и в сфере военно-технического сотрудничества, и в сфере политической, стал свидетельством успехов вьетнамской политики разумного баланса в отношениях с СССР и с Китаем. Вообще, период 1970 - 1971 гг. стал максимально успешным для проведения такой политики, ибо позже, после визита Никсона в Пекин и его переговоров с Мао Цзэдуном, КНР стала строить свою политику в рамках сотрудничества с США в борьбе против СССР.
С рубежа 1972 г. во внешнеполитическом курсе Вьетнама стал все более обозначаться крен в сторону СССР. В определенном смысле это был закономерный процесс, однако несомненно, что резкое изменение баланса в отношениях с Пекином в пользу Москвы могло таить многочисленные угрозы для дела национального объединения страны. Наиболее явственно курс на перенесение центра тяжести на сотрудничество с Москвой стал прослеживаться уже после завершения Парижского мирного процесса. В условиях все более явного сближения КНР и США, когда Пекин с 1974 г. прекратил оказывать Вьетнаму военную помощь, только решительное сближение с СССР сохраняло для него возможность успешно завершить борьбу за объединение страны.
Действенность и эффективность сотрудничества с СССР стали особенно видны в ходе нового мощного наступления, предпринятого вьетнамской армией на Юге в 1972 г. Хотя крупных городов захвачено не было (ни Дананг, ни Хюэ удержать не удалось), однако существенно увеличилась территория, находившаяся под контролем освободительных сил, американские и южновьетнамские войска понесли тяжелые потери, а главное, перед противниками ДРВ замаячила реальная угроза полного разгрома.
Активная политика Ханоя в военной и политической сферах в условиях укрепления отношений с Москвой заметно усилила позиции страны на международной арене. А это, в свою очередь, позволило добиться в Париже включения многих требований Вьетнама в окончательный текст мирного соглашения.
В 1973 г. после июльского визита Генерального секретаря ЦК ПТВ Ле Зуана в Москву, отношения СССР и ДРВ становятся еще более доверительными, и Советский Союз на долгие годы (практически вплоть до своего распада в 1991 г.) становится главным союзником и политическим партнером Вьетнама на международной арене.
стр. 56
ОТНОШЕНИЯ С КНР
Отношения Китая и Вьетнама накануне и в период Второй индокитайской войны развивались неровно, но в целом постоянно имели тенденцию к некоторому ухудшению и растущему недоверию и недовольству друг другом. Высшей точкой сотрудничества двух стран стал период 1961 - 1963 гг., когда позиции КНР и ДРВ относительно освобождения Юга и политической линии руководства Вьетнама практически совпадали. На фоне застоя в советско-вьетнамских отношениях активность сотрудничества с Китаем была особенно высокой. В июле 1961 г. состоялся визит Фам Ван Донга в Пекин, в декабре этого же года один из лидеров КНР, Е Цзяннинь, побывал в Ханое. Летом 1962 г. в Пекин прибыл Хо Ши Мин, договорившийся о расширении военного сотрудничества, в октябре в Пекине находился военный руководитель вьетнамской армии Во Нгуен Зиап. Наконец, в марте и в мае 1963 г. в Ханое побывали члены Политбюро ЦК КПК, Ло Жуйцин и Лю Шаоци, которые в беседе с Хо Ши Мином сказали: "Мы стоим рядом с вами и, если начнется война, вы можете считать Китай своим тылом" [Quang Zhai, 2000, с. 118].
Первый существенный конфликт, который во многом предопределил серьезное охлаждение отношений между двумя странами, произошел накануне Тонкинского кризиса в 1963 г., когда Пекин попытался путем прямого давления заставить Вьетнам полностью разорвать отношения с СССР и примкнуть к китайскому лагерю в китайско-советских разногласиях. На прошедших в 1963 г. переговорах китайские руководители пытались убедить вьетнамское руководство в необходимости принять их точку зрения, а именно: отрицать существование социалистического лагеря во главе с СССР, поддержать так называемую программу генеральной линии мирового коммунистического движения из 25 пунктов и принять участие в конференции 11 коммунистических партий, на которой должно было быть оформлено их соглашение действовать против интересов Москвы [Белая книга, 1979, с. 39].
Для того чтобы заставить Вьетнам изменить свою внешнеполитическую стратегию, в которой отношения с СССР, несмотря на очевидное охлаждение в отношениях, занимали важное место, китайские руководители попытались даже "подкупить Вьетнам, предложив ему широкую помощь" [Белая книга, 1979, с. 40]. Дэн Сяопин, который тогда занимал пост Генерального секретаря ЦК КПК информировал вьетнамских руководителей о намерении Пекина предоставить помощь на один миллиард юаней, если Вьетнам откажется от всей помощи Советского Союза [Белая книга, 1979, с. 40].
Совершенно очевидно, что перед вьетнамским руководством в это время стоял сложный и ответственный выбор, ибо от его решения зависели пути развития страны, сама возможность успешного продолжения борьбы за ее единство и судьба вьетнамского государства. Портить отношения с КНР, которая являлась главным союзником и торговым и экономическим партнером, было опасно, однако переходить на сторону КПК в споре с КПСС было еще более опаснее, ибо страна могла попасть в одностороннюю зависимость и в конечном счете утратить самостоятельность в принятии основополагающих решений. После определенных колебаний руководство ДРВ приняло решение не одобрять идею созыва конференции 11 партий и тем самым не позволило "китайским руководителям использовать Вьетнам в качестве плацдарма для осуществления их экспансионистских замыслов". Благодаря твердой позиции вьетнамской стороны китайская "программа из 25 пунктов" не получила серьезной поддержки и из замыслов Пекина создать "новый коммунистический интернационал, направленный против КПСС, ничего не вышло" [Белая книга, 1979, с. 40].
Другим существенным моментом, который во все большей степени влиял на характер вьетнамо-китайских отношений стали вполне откровенные попытки Пекина выступить против стратегической линии вьетнамского руководства на сочетание военных и внешнеполитических шагов в деле борьбы за единство страны. Китайские руководители всячески блокировали любые попытки переговоров с США, заявляя, что война за освобождение Юга должна быть
стр. 57
исключительно долгой: как выражался тогдашний министр иностранных дел КНР Чэнь И, - войной нескольких поколений вьетнамцев [Поспелов, Степанов, 1983, с. 40].
Со второй половины 1960-х гг. китайские руководители все более неодобрительно стали относиться к укреплявшимся отношениям Вьетнама и СССР. Они болезненно реагировали на появление большого числа советских военных советников, на замену китайского вооружения во вьетнамских боевых частях на советское, на любые попытки хоть как-то координировать свою помощь Вьетнаму с тем, что поступало во Вьетнам из СССР. Обострился также вопрос о пребывании на территории Вьетнама тысяч китайских солдат, которые помогали в восстановлении поврежденных американскими бомбардировками линий связи, автомобильных и железных дорог. С одной стороны, их помощь была необходима, ибо позволяла направить дополнительные силы в действующую армию, но с другой, особенно после начала "культурной революции" в Китае, - их политическая активность и слабая управляемость стали создавать серьезные проблемы. В связи с этим вьетнамское руководство вынуждено было серьезно ограничить их контакты с местным населением, что вызвало неприкрытое раздражение китайской стороны, которое особенно проявилось во время встречи Дэн Сяопина и Ле Зуана в Ханое в апреле 1966 г. [Quang Zhai, 2000, с. 153].
В Пекине отказались также поддержать идею о проведении встречи на высшем уровне между руководителями СССР, КНР и ДРВ, которую предполагалось созвать в 1966 г., отвергли и идею создания единого международного фронта в поддержку Вьетнама, заявив со страниц центрального органа ЦК КПК газеты "Жэньминь жибао": "Мы ни в коем случае не пойдем на единство действий. Так было в прошлом, так есть теперь, так будет и в будущем" [Поспелов, Степанов, 1983, с. 45].
Другим важным аспектом, серьезно осложнившим отношения КНР и ДРВ, стала начавшаяся "культурная революция". Объявление многих высших китайских руководителей, тесно связанных с высшим вьетнамским руководством, "врагами народа", их арест и расправа над ними не могли не сказаться на отношениях с КНР, впрочем, как и попытки ее представителей пропагандировать идеи "культурной революции" на территории Вьетнама. Для пропаганды идей "культурной революции" использовались как китайские солдаты дорожно-строительных частей, так и в особенности проживавшие во Вьетнаме этнические китайцы (хуацяо). В это время они объединились в ассоциацию, которая получила право выпускать свою газету, где пропагандировались идеи, шедшие вразрез с целями и задачами вьетнамского руководства. Более того, китайское посольство в ДРВ создавало из хуацяо отряды "активистов", которые вели широкую агитацию на местах и особенно на севере страны, где были расквартированы китайские подразделения материально-технического обеспечения. Эти "активисты" призывали развертывать "культурную революцию" и массовое движение по пропаганде идей Мао. Фактически они выступали против руководства ДРВ и его внутренней и внешней политики, толкали правительство страны к повторению китайского опыта. В свою очередь, в Пекине весьма болезненно относились к нежеланию вьетнамских руководителей развязывать "культурную революцию" в стране, перенося ее методы на вьетнамскую почву. В это время в официальной китайской пропаганде можно было не раз встретить скрытые выпады против ДРВ, даже имели место прямые нападки на руководителей Вьетнама [Поспелов, Степанов, 1983, с. 47].
Двусторонние отношения осложнились и тем, что из-за возникшего в КНР хаоса заметно замедлилась доставка советского вооружения и боеприпасов для нужд вьетнамской армии. Задержки китайскими властями железнодорожных эшелонов с грузами для ДРВ стали обычным явлением. Более того, были случаи, когда хунвэйбины устраивали налеты на эшелоны и грабили их. В июне-июле 1968 г., когда для наступающей вьетнамской армии это было особенно необходимо, к месту назначения во
стр. 58
Вьетнаме не прибыли целые поезда с грузами советских военных материалов [Поспелов, Степанов, 1983, с. 46].
Еще более негативное влияние на отношения ДРВ и КНР оказали попытки Пекина сорвать вьетнамские инициативы по мирному урегулированию ситуации в Индокитае. Надо сказать, что еще задолго до начала первых реальных контактов представителей ДРВ и США китайская пропаганда решительно выступала против любых мирных предложений вьетнамской стороны. Ни "программа из четырех пунктов", выдвинутая Фам Ван Донгом в 1965 г., ни мирные предложения, содержавшиеся в послании президента ДРВ Хо Ши Мина главам государств всего мира в 1966 г., не получили никакой поддержки ни в китайском руководстве, ни в китайской пропаганде. В Пекине указывали в это время только на то, что "Вьетнам слишком спешит с уступками США". Когда же начались первые, сугубо предварительные обсуждения между представителями ДРВ и США в Париже (май 1968 г.), китайская пропаганда продолжала утверждать, что "вьетнамский народ не допустит переговоров... и сможет добиться победы только в том случае, если будет твердо настаивать на затяжной народной войне" [Поспелов, Степанов, 1983, с. 49].
В дальнейшем, по мере того как все более реальной становилась перспектива прекращения американских бомбардировок ДРВ и возможность начала переговоров о политическом урегулировании в Южном Вьетнаме, давление КНР на вьетнамское руководство с целью не допустить начала процесса политического урегулирования стало особенно сильным. Дело дошло до того, что из Пекина стали раздаваться угрозы разорвать отношения между КПК и ПТВ в случае продолжения последней курса на переговоры с США. Именно в таком духе министр иностранных дел КНР Чэнь И изложил в октябре 1968 г. представителю ДРВ мнение китайского руководства относительно вьетнамо-американских переговоров [Поспелов, Степанов, 1983, с. 50].
Крайне болезненным для вьетнамского руководства стало и то, что угрозы Пекина прервать межпартийные связи стали подкрепляться экономическими санкциями против Вьетнама. В 1969 г. китайская помощь была сокращена на 20% по сравнению с 1968 г. [Поспелов, Степанов, 1983, с. 50]. В Пекине вьетнамским представителям заявили: "Что вы хотите, продолжать борьбу или заключать мир? Китай должен знать ответ на этот вопрос, рассматривая вопрос о помощи" [Белая книга, 1979, с. 52]. Для вьетнамского руководства такая постановка вопроса была совершенно неприемлема, к тому же она резко контрастировала с тем, как выстраивались отношения ДРВ и СССР.
В то же время нельзя не отметить тот факт, что, несмотря на все более серьезные проблемы в двусторонних отношениях и все более оправдывавшиеся подозрения в том, что Китай ведет во вьетнамском конфликте свою собственную игру, руководство ДРВ делало все, чтобы сохранить политику балансирования в отношениях с КНР и СССР. Во время встреч с китайским руководством, особенно во время мартовского 1971 г. визита Чжоу Эньлая в Ханой, вьетнамские представители стремились убедить Пекин в правильности проводимой линии, искали точки возможных компромиссов, старались не допустить прекращения поддержки борьбы вьетнамского народа со стороны КНР.
Однако события 1971 - 1972 гг., связанные с установлением прямых контактов США и КНР, визиты госсекретаря США Г. Киссинджера, а позже и президента США Р. Никсона в Пекин, вновь привели к серьезному обострению отношений между двумя странами. Во время визита в КНР президент США Р. Никсон заявил, что США и КНР стремятся "создать новый мировой порядок" и что народы США и Китая "держат в своих руках будущее всего мира" [Внешняя политика..., 1981, с. 238]. Эти откровенные высказывания свидетельствовали о том, что обе стороны поставили перед собой цели, далеко выходившие за рамки двусторонних отношений, и рассчитывали на возможность изменения расстановки и соотношения сил на мировой арене. Как справедливо отмечает Г. Ф. Мурашева, "Шанхайское коммюнике, подписанное
стр. 59
между КНР и США после визита Р. Никсона в Пекин в феврале 1972 г., было расценено во Вьетнаме как американо-китайская сделка на антивьетнамской основе: Китай должен был оказать давление на Север, чтобы тот отказался от освобождения Юга, а США должны были оказать КНР поддержку в других вопросах, в частности, в вопросе о Тайване" [Мурашева, 1989, с. 66 - 67].
Вьетнамскому руководству было прекрасно известно, что в результате американо-китайских контактов во время визита Никсона в Пекин обе стороны нашли компромиссный подход по индокитайским вопросам и что в ходе бесед китайских лидеров с Киссинджером и Никсоном явственно выявилось различие целей, которые Китай и Вьетнам ставили перед собой в продолжавшейся войне: если Вьетнам стремился в кратчайшие сроки, используя все возможности объединить страну, то Китай, наоборот, был заинтересован в бесконечном затягивании конфликта и даже, как показали последующие события, в сохранении разделения Вьетнама на Север и Юг. Объединение в ходе переговоров с представителями США индокитайского и тайваньского вопросов, откровенный антисоветизм позиций обеих сторон - все это свидетельствовало о том, что за спиной Вьетнама Китай готов договариваться с США, исходя из своих собственных интересов. Из бесед с Чжоу Эньлаем, Никсон и Киссинджер поняли, что Китай теперь рассматривал Вьетнам не как главного союзника по антиимпериалистической борьбе, а исключительно "в контексте долгосрочных советских устремлений в ЮВА" [Мурашева, 1989, с. 67]. "Мы действительно поняли друг друга, - писал впоследствии о своих встречах в Пекине Г. Киссинджер. - Война во Вьетнаме не повлияет на наши отношения, которые будут улучшаться" [Kissinger, 1979, p. 1087; Мурашева, 1989, с. 68].
Таким образом, Китай, как это стало ясно в 1972 г. после визита американского президента, проявил желание идти по пути сближения с США, придавая минимальное значение вьетнамскому вопросу, выдвигая на первый план свои глобальные интересы, главным образом по "сдерживанию" Советского Союза. Такой подход знаменовал собой серьезный поворот в политике Пекина по отношению к Вьетнаму, ибо до этого борьба за справедливое решение вьетнамского вопроса и объединение страны всегда выдвигалась (по крайней мере, официально) китайскими лидерами на первый план.
Дальнейшее развитие событий еще более осложнило отношения ДРВ и КНР, ибо в ходе американо-китайских переговоров, и, в частности, во время встреч Чжоу Эньлая и Г. Киссинджера в июне 1972 г. в Пекине возобладала линия на снятие вьетнамского вопроса с повестки дня как раздражающего элемента в китайско-американских отношениях. В контексте политических событий 1972 г. это выражалось в том, что китайская сторона проявляла большую заинтересованность в прекращении огня в сохранении тем самым существовавшего статус-кво, нежели в реальном политическом урегулировании. Это стало фундаментальным разногласием Китая с руководством ДРВ в этот период [см.: Мурашева, 1989, с. 70].
Все эти маневры Китая происходили в период самого мощного за всю историю Вьетнамской войны наступления на Юге, когда, чтобы спасти своих союзников в Сайгоне, США возобновили бомбардировки Северного Вьетнама, заминировали его порты, бросили все силы, чтобы остановить наступавшие войска. Во Вьетнаме все это не могли расценивать иначе, как результат "совместных усилий китайских руководителей и Никсона" [Мурашева, 1989, с. 71].
Перед вьетнамским руководством вновь возник сложный выбор: ухудшение отношений с Китаем могло самым негативным образом отразиться на ходе вооруженной борьбы за освобождение Юга, а уступки КНР могли поставить под удар решение стратегических целей, стоявших перед вьетнамским государством. Нельзя было не учитывать и того, что после всех антивьетнамских действий Пекина доверие к нему как к бескорыстному и верному союзнику было подорвано. Руководство ДРВ не было удивлено, когда в конце 1972 г. во время решающего тура Парижских мирных переговоров Пекин, действуя фактически в интересах США, усилил свое давление на
стр. 60
Ханой. 1 ноября 1972 г. через заместителя министра внешней торговли ДРВ, китайские руководители заявили, что Вьетнам должен пойти на уступки в вопросе о выводе своих войск с территории Южного Вьетнама и об отказе Северного Вьетнама от внешней военной помощи. [Мурашева, 1989, с. 71]. Китай, так же как и США, стал открыто стремиться не к объединению Вьетнама, а к разделению страны к закреплению на Юге власти сайгонских правителей, о чем, в частности, недвусмысленно заявлял Чжоу Эньлай во время встречи с американскими учеными-китаеведами в июне 1972 г. [см.: Поспелов, Степанов, 1983, с. 59].
В условиях резкого ухудшения отношений с Китаем во внешнеполитический курс Вьетнама были внесены существенные коррективы. В новых условиях ставка на продолжение политики балансирования между СССР и КНР уже не отвечала сложившейся обстановке, и правительству, и партийному руководству требовалось сделать выбор главного стратегического союзника, с помощью которого можно было наиболее полно реализовать национальные интересы страны и добиться ее объединения в сильное и независимое государство.
Такой выбор был сделан после завершения Парижской мирной конференции, когда отношения с Китаем стали обостряться уже по целому кругу проблем: противодействие Пекина освобождению Южного Вьетнама, прекращение им военно-технической и материальной помощи, претензии КНР на контроль над Парасельскими островами, разжигание антивьетнамских настроений среди хуацяо, проживавших во Вьетнаме, а также антивьетнамские интриги внутри камбоджийского руководства. По всем этим очень существенным для Вьетнама вопросам позиция советского руководства практически полностью совпадала с вьетнамской. Все это стало важным фактором, повлиявшим на изменение курса вьетнамской внешней политики. Официально это изменение, связанное с ориентацией на Москву как на главного стратегического союзника, было продемонстрировано в ходе уже упоминавшегося визита вьетнамской партийно-правительственной делегации во главе с Ле Зуаном в Москву в 1973 г. В подписанных в ходе этого визита документах и заявлениях нашла отражение новая внешнеполитическая стратегия страны.
Последующие события подтвердили правильность выбранной Ханоем внешнеполитической линии, ибо в рамках нового курса на сотрудничество с СССР были впоследствии решены кардинальные вопросы национальной политики: состоялось триумфальное освобождение Юга и завершение Второй индокитайской войны, была ликвидирована угроза национальной безопасности страны со стороны полпотовской Камбоджи, за спиной которой стоял Китай и, наконец, отражена прямая китайская агрессия на севере Вьетнама в феврале-марте 1979 г.
Обобщая сложные процессы в отношениях в треугольнике Ханой - Пекин - Москва, можно сделать выводы, что постепенное преобладание в них Москвы и вытеснение Пекина на периферию этих отношений было связано с действием как объективных (советская военная помощь была намного эффективней китайской), так и субъективных факторов (характер отношений вьетнамских лидеров с советским и китайским руководством). Вьетнам стремился максимально самостоятельно определять цели и задачи своей внешней политики. В отношениях с Москвой уже в условиях тесного сотрудничества Ханой сохранял полную свободу в выборе вариантов решения своих стратегических задач как во внутренней политике, так и в ведении боевых действий на территории Южного Вьетнама. Такая свобода резко контрастировала с позицией Пекина, который, продолжая предоставлять помощь, обусловливал это все новыми и новыми требованиями и всеми силами "давил" на Ханой с целью добиться его отказа от советской помощи и в конечном счете официального разрыва с Москвой. Это не могло не вызывать в Ханое все большее недоверие относительно искренности намерений китайского руководства. В конце концов, пойдя на установление тесных связей с США в своей глобальной борьбе против СССР, Китай в значитель-
стр. 61
ной степени сам вынудил вьетнамское руководство отказаться от политики балансирования между СССР и КНР и перейти к политике стратегического партнерства с СССР.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Архив ЦК КПСС. (РГАНИ - Российский государственный архив новейшей истории). Ф. 5.
Белая книга МИД СРВ. Правда о вьетнамо-китайских отношениях за последние 30 лет. Ханой, 1979.
Боевая солидарность, братская помощь (Сборник важнейших внешнеполитических документов СССР по вьетнамскому вопросу). М., 1970.
Внешняя политика и дипломатия зарубежных стран. М., 1981.
Ильинский М. М. Пепел четырех войн. М., 2000.
Исаев М. П., Пивоваров Я. Н. Внешняя политика Социалистической Республики Вьетнам. М., 1983.
Мурашева Г. Ф. Глобальные и региональные интересы в индокитайской политике США (1950 - 1975) // Американо-вьетнамские отношения. 1945 - 1989. М., 1989.
Поспелов Д. М., Степанов Е. Д. Пекин против Вьетнама. М., 1983.
Gaiduk V. The Soviet Union and the Vietnam War. Chicago, 1996.
Kissinger H. White House Years. Boston, 1979.
Qiang Zhai. China and the Vietnam Wars 1950 - 1975. The University of North Karolina Press, 2000.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |