В конце XIX - первом десятилетии XX в. в России сложилось несколько исследовательских школ в области изучения истории нового времени стран Запада. Одна из них - "петербургская школа", основателем и руководителем которой был Николай Иванович Кареев (1850-1931) 1 . Он воспитал плеяду учеников, насчитывающую около 30 имен. Среди них - A.M. Ону, В.А. Бутенко, Я.М. Захер, В.В. Бирюкович, П.П. Митрофанов, И.Л. Попов-Ленский, Е.Н. Петров. Их научное творчество, кроме В.А. Бутенко и Я.М. Захера, которым посвящены объемные статьи 2 , пока остается в тени. Между тем их работы оставили неповторимый отпечаток на развитии отечественной исторической науки. Они должны быть "вписаны" в российскую историографию.
Эта статья посвящена жизни и научной деятельности доктора исторических наук, профессора, начальника кафедры всеобщей истории Военно-политической академии им. В.И. Ленина, старшего научного сотрудника Института истории Академии наук СССР Владимира Владимировича Бирюковича. Его имени в справочных изданиях не найти, о нем нет исследовательских статей, его научное наследие не учтено и не изучено. Все, что опубликовано о Бирюковиче на сегодня, может быть умещено на двух-трех страницах печатного текста 3. В процессе исследования научного наследия Бирюковича нами обнаружены многообразные документальные материалы, на основе которых и написан очерк, предлагаемый заинтересованному читателю.
В.В. Бирюкович родился 31 декабря 1893 г. в г. Санкт- Петербурге 4 и был крещен в церкви "Преображенском всей Гвардии Соборе" 5 . Его отец, Владимир Васильевич Бирюкович, сын сельского священника, был родом из Минской губернии. Он принимал участие в народовольческом движении 80-х годов, был арестован и после суда сослан в Архангельскую губернию. Отбыв ссылку, вернулся в Санкт-Петербург, где
Золотарев Василий Павлович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой Сыктывкарского государственного университета.
Зезегова Ольга Ивановна - аспирантка Сыктывкарского государственного университета.
1 О нем см. Золотарев В.П. Николай Иванович Кареев (1850-1931). - Новая и новейшая история, 1992, N 4.
2 См.: Новая и новейшая история, 1993, N 4, с. 180- 204; 1996, N 6, с. 170-189.
3 В.В. Бирюкович (некролог). - Вопросы истории, 1954, N 6, с. 191; Очерки истории исторической науки в СССР, т. 3. М., 1963, с. 485; Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941. М., 1974, с. 334, 335.
4 Сам же В.В. Бирюкович в автобиографии указал другую дату - 1 января 1895 г., которая напечатана и в упомянутом нами некрологе. Почему так произошло, нам не удалось выяснить. Сразу же скажем: подобные хронологические разночтения будут встречаться и в дальнейшем. Мы в таких случаях полностью доверяем архивным источникам.
5 Центральный государственный исторический архив г. Санкт-Петербурга (далее - ЦГИА г. СПб.), ф. 14 (Университет), оп. 3, ед. хр. 58779, личное дело N 1025, л. 36.
стр. 171
работал в журналах и газетах народнического направления, публиковал в них статьи 6 , подписывая их разными псевдонимами 7 . Статьи были посвящены крестьянам, интеллигенции, церковно-приходским школам, промышленности, хлебной торговле, водочной монополии.
Владимир Васильевич успешно совмещал публицистическую деятельность с государственной службой: к 1905 г. он уже был чиновником "особых поручений восьмого класса при Главноуправляющем Землеустройства и Земледелия" 8 . Умер Владимир Васильевич 11 августа 1906 г., не дожив четырех дней до своего 50-летия.
Мать историка - Эмма Альфонсовна - происходила из знатного рода Фредерике, ее родственник граф Владимир Борисович Фредерике был министром при дворе Николая II. Но, выйдя замуж за Владимира Васильевича, она потеряла связь с родителями, поскольку ее брак они не одобрили. В советское время было не принято говорить о знатности происхождения, поэтому в автобиографии Владимир Владимирович указывал, что его мать была "дочерью инженера путей сообщения, при жизни мужа занималась домашним хозяйством и воспитанием детей, а после его смерти работала канцелярской служащей". Эмма Альфонсовна получила прекрасное образование и много времени уделяла своим сыновьям - Анатолию, Владимиру и Георгию. Анатолий умер еще ребенком, а Георгий - в возрасте 22 лет от тифа. Владимир остался для матери единственным утешением.
22 августа 1903 г. Владимир Владимирович поступил в лучшую в Петербурге гимназию Я.Г. Гуревича, которую успешно закончил в 1911 г. В полученном им аттестате читаем: "Во внимании к постоянному отличному поведению, прилежанию и к отличным успехам в науках, в особенности же в словесных, педагогический Совет постановил наградить его серебряной медалью и выдать ему сей аттестат" 9 .
8 Автобиография В.В. Бирюковича (написана 16 апреля 1949 г.). -Личный архив доктора исторических наук И.А. Белявской, л. 1. Мы искренне благодарны Ирине Александровне Белявской, ученице Бирюковича, которая предоставила нам не только уникальные материалы о своем учителе, но и поделилась с нами воспоминаниями о нем. Ее письма находятся в личном архиве В.П. Золотарева.
7 См. Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов, т. 1.М., 1956. с. 116, 119, 130, 140, 141, 184,211.
8 ЦГИА г. СПб.. ф. 14, оп. 3, д. 1025, л. 33.
9 Там же, л. 4.
стр. 172
Гимназия Гуревича располагалась неподалеку от здания столичного университета. Туда 5 августа 1911 г. Владимир написал прошение о зачислении его в студенты историко- филологического факультета, по специальности история. В то время всемирную славу историко-филологическому факультету С.-Петербургского университета создавали выдающиеся ученые - профессора С.Ф. Платонов, А.С. Лаппо- Данилевский, Н.И. Кареев, Ф.Ф. Соколов, Б.А. Тураев, М.И. Ростовцев, И.М. Гревс. Кареев как магнит притягивал к себе одаренных студентов, среди которых оказался и Бирюкович. Учился он весьма успешно.
Тем временем над Европой сгущались грозовые тучи, и 1 августа 1914 г. разразилась первая мировая война. 31 октября 1914 г. Бирюкович получил повестку "о явке к исполнению воинской повинности" 10 . Но судьба благоволила к нему: он получил отсрочку до 27-летнего возраста и зачислен был в "ратники 2-го разряда". Все эти передряги с "воинской повинностью" не отразились на успешных занятиях Бирюковича, и он 30 января 1917 г. получил выпускное свидетельство N 401, в котором было сказано: "Студент В.В. Бирюкович прослушал полные курсы предметов. участвовал в установленных учебным планом практических занятиях, подвергался испытаниям по выполнению всех условий, требуемых правилами о зачете полугодий, имеет шесть зачетных полугодий и восемь прослушанных" 11 . Так закончилась студенческая жизнь.
1917 г. в России разрешился двумя революциями - Февральской и Октябрьской. Бирюкович мучительно переживал эти события, пытаясь определиться в калейдоскопе происходившего. Он, как и его университетский учитель Кареев, признавал неизбежность русской революции. По его мнению, революцию должны были совершить буржуазно-демократические слои, но он видел раскол в их среде и переживал за судьбу России. Вот выдержка из его дневника от 26 августа 1917 г.: "С первых дней революции обозначались два разных понимания переворота, выкинуто было два разных знамени: на одном из них было написано: русская революция -начало революции всемирной, она сигнал для победы за мир международной демократии с империалистической буржуазией, другое гласило, что наша революция -явление национальное, это победа здорового народного духа, стремящегося к осуществлению своих национальных исторических задач над гнилым антинациональным бюрократическим режимом" 12 .
Русская революция напомнила ему события 1789 г. во Франции, где столь сильны были политическое брожение и экономическое расслоение в обществе. Это и привело к якобинской диктатуре, а затем к восстановлению императорской власти и многочисленным кровопролитным войнам. Бирюковичу были чужды насильственные методы борьбы. Подтверждение этой мысли мы находим в воспоминаниях его ученицы И.А. Белявской: "Он мне рассказывал, что был знаком, то ли встречался у знакомых, то ли в университете, не помню, с убийцей М.С. Урицкого, Леней Канегисером. О нем Владимир Владимирович говорил с теплотой и горечью, что для меня было откровением. Но террор он не признавал, точнее, осуждал всякий". Его взгляды в то противоречивое время все же были близки к либеральным. Он считал, что "равенство у нас в настоящий момент невозможно, как и свобода. Поэтому фундаментом государственной власти у нас будет неравенство или преобладание имущих (и создание культуры, хотя и не без крупных дефектов, свойственных буржуазному обществу), или преобладание низших классов (потребление и быстрое истребление культурных благ)" 13 . Но постепенно Бирюкович разочаровался в интеллигенции, которая не смогла противопоставить себя большевикам. Что было делать молодому человеку, который находился в смятении? В то время перемен многим людям приходила мысль о самоубийстве. И если бы не поддержка его учителя
10 Там же, л. 32.
11 Там же, л. 9.
12 Дневник В.В. Бирюковича. Запись от 26 августа 1917 г., с. 10. -Личный архив И.А. Белявской.
13 Там же, запись от 11 июля 1919 г., с. 29.
стр. 173
Кареева, не известно, чем бы закончились переживания Владимира Владимировича.
Маститый ученый пригласил талантливого ученика в свой семинарий "Французская рационалистическая и революционная идеология XVIII в.", в котором занимались "давние ученики" 14Кареева. Владимир Владимирович с головой окунулся в работу, его заинтересовали декабристы, и результатом стала публикация двух статей о времени, предшествовавшем их восстанию: "Судьба указа о вольных хлебопашцах в царствование Александра I" (кн. 1. Пг., 1921) и "Устройство быта вольных хлебопашцев" (кн. 2. Пг., 1921) 15 . Обращение к этой теме не было случайным. Во-первых, декабристы были революционерами, т.е. ратовали за кардинальные изменения в обществе, во-вторых, это была удобная тема для того исторического времени. Бирюкович даже несколько опередил марксистов: в 20-х годах под руководством М.Н. Покровского началась подготовка публикации "Восстание декабристов".
К тому времени обучение в семинаре Кареева подходило к концу, и в 1920 г. Бирюкович был призван на воинскую службу. Но по состоянию здоровья вошел не в строевую часть, а был назначен лектором, потом пропагандистом в 7-ю армию Политического управления Балтийского флота (Пубалта). Одновременно в 1920-1923 гг. преподавал в Военно- политическом инструкторском институте.
Педагогическая работа не помешала ему заниматься под руководством Кареева в Историческом институте при Петроградском университете. Группа учеников Кареева подготовила и издала сборник в честь 50-летия его научной деятельности. В нем Бирюкович опубликовал первую большую статью по зарубежной истории, посвященную оценкам философско-исторических взглядов Мельхиора Гримма 16 . Кто такой Мельхиор Гримм и почему молодой ученый решил обратиться к анализу его творчества, и не когда-нибудь, а именно в начале 1920-х годов?
Гримм (1723-1807) - барон, публицист, критик и дипломат - обладал тонким и проницательным умом, имел на все свой собственный взгляд, издавал журнал "Correspondance litteraire". Он сделал попытку построить общественно- философскую концепцию гуманитарного знания на принципах историзма во время наибольшего расцвета рационалистической философии XVIII в.
Современник Ж.-Ж. Руссо, Ш. Монтескье, Д. Дидро и других великих мыслителей изломного XVIII в., Гримм с особой тщательностью разрабатывал три основные темы общественной мысли того времени: характер исторического процесса, его факторы и связь исторических явлений.
Как выявил Бирюкович, Гримм представлял себе исторический процесс как стихию, которая творится "стихийным движением масс, а не сознательными усилиями воли и разума". Эта стихия прерывна. И Гримм разрабатывал свою "теорию прерывности", по которой революции подготавливаются медленно и незаметно. "Может ли быть, - вопрошал Гримм, - на земле или на небе власть, способная их остановить?"
В центре исторического процесса у Гримма стоял человек, как его главный фактор, и наряду с ним существовали материальные нужды и элементы культурной жизни масс: нравы, верования и обычаи. Причем он отводил едва ли не решающую роль в созидании "стихии" материальным нуждам. "На триста тысяч плательщиков там (во Франции. - Авт.), - писал он, - не придется и одного, читавшего "Теорию налогов", и если они все восстают, то не в силу размышлений о теории обложения, а тогда, когда благодаря многочисленности и тяжести налогов они увидят, что не в состоянии их уплачивать; они потеряют терпение и надежду, ничего не зная о книге Мирабо".
14 Кареев Н.И. Прожитое и пережитое. Л., 1990, с. 284.
15 Находятся в Архиве истории труда в России.
16 Из далекого и близкого прошлого. М. - Пг., 1923, с. 167-187.
стр. 174
По убеждению молодого историка, Гримм разрушил рационалистическое понимание истории и вскрыл многообразие и стихийность исторического бытия. Идеи многообразия и стихийности проходят красной нитью через воззрения Гримма на исторический процесс и его факторы, на личность и общество, на характер исторических связей 17 .
Читателю, мало-мальски знакомому с той ситуацией, в которой оказалась российская историческая мысль в начале 20-х годов, насаждался монизм в понимании и объяснении истории и подвергалось брани научное наследие великих русских историков - С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Н.И. Кареева, понятно, почему взялся за перо Бирюкович, чтобы написать статью о Гримме и его воззрениях. В этой объемной статье он продемонстрировал незаурядное умение аналитика и великолепного стилиста. Уже зримо ощущались ум и рука мастера.
Чуть позже вышел в свет журнал "Анналы", издававшийся Ф.И. Успенским и Е.В. Тарле, в котором была опубликована статья-рецензия ученого на вышедшую в то время в Берлине книгу Г. фон Ягова "Причины и начало мировой войны". Бирюкович очень строго отнесся к труду Ягова, германского дипломата, с 1913 по 1916 гг. занимавшего пост статс- секретаря по иностранным делам. "Содержание книги, - писал ученый, - не оправдывает тех ожиданий, какие читатель вправе возлагать, имея в виду компетентность автора. Ягов не только тенденциозен, но и узко тенденциозен, так как дает не апологию международной роли Германии в целом, а апологию официальной германской дипломатии. Кроме того, книгу Ягова нельзя причислить к мемуарной литературе, так как мы напрасно стали бы искать в ней личных наблюдений и воспоминаний". Поскольку свою статью-рецензию Бирюкович назвал "Министр Ягов о причинах мировой войны", постольку он попытался выявить эти причины из книги немецкого дипломата. Рецензент очень тщательно проанализировал две версии Ягова на этот счет и пришел к выводу, что мнение министра о том, что виновницей первой мировой войны являлась Россия, противоречит фактам. Рецензент аргументированно доказал несуразность основных положений рецензируемой книги и задался вопросом: не написана ли она в угоду "могущественным победителям Германии, в руках которых находится судьба разбитой страны"? 18
Проба пера молодого историка была признана успешной, и он в 1924 г. был приглашен преподавателем на факультет общественных наук Ленинградского государственного университета, а в 1926/1927 учебном году талантливый преподаватель читал лекции по истории нового времени (XVI- XVII вв.), вел специальный семинар "Старый порядок во Франции" и на этнологическом факультете языка и материальной культуры 19 . Педагогическая деятельность Бирюковича не ограничивалась университетом: он работал в Ленинградском институте философии, литературы и истории. Коммунистическом университете им И.В. Сталина. Но основная педагогическая деятельность Владимира Владимировича была связана с высшими военными учебными заведениями: Военно-морским политическим училищем им. С.Г. Рошаля (1923-1928 гг.). Военно-морским училищем им. М.В. Фрунзе (1928-1935 гг.). Своих слушателей он учил быть достойными людьми в любых условиях. Он хотел, чтобы советские офицеры обладали лучшими качествами, заложенными в дореволюционной армии: индивидуальностью и в то же время умением подчиняться дисциплине, ответственностью за свои поступки. По мнению Владимира Владимировича, интеллигенция теряла свои качества и это было связано с тем, что с приходом большевиков к власти индивидуальность искоренялась, а на ее место насаждался коллективизм, заглушавший творчество. Но, общаясь на лекциях с солдатами и матросами, он заметил, что "в низших слоях начинается бурный и стихийный процесс выделения
17 Биркжович В.В. Философско-исторические взгляды Мельхиора Гримма. - Из далекого и близкого прошлого, ч. 2. М., 1923, с. 179, 178, 184.
18 Бирюкович В.В. Министр Ягов о причинах мировой войны. - Анналы, 1923, N 2, с. 235-278.
19 Дунаевский В.А. Указ. соч. с. 335.
стр. 175
личности из массы, из толпы, в которой она прежде исчезала духовно, скованная косностью духовных сил и узами традиционных воззрений. На нивелирующее давление коллективизма человек из народа отвечает повышенным стремлением к индивидуализму, требованием уважения к нему" 20 .
Студенты ленинградских учебных заведений - молодые рабочие, солдаты, крестьяне, натруженные руки которых с трудом удерживали карандаш, - с интересом слушали лекции молодого историка, в которых он демонстрировал глубокие знания, эрудицию, остроумие и прекрасный русский язык. Все это было замечено, и в 1928 г. Ученый совет Наркомпроса присвоил Бирюковичу звание доцента. К этому времени ученые степени были отменены, и молодым ученым, проявившим себя на преподавательском поприще, присваивались звания доцента и профессора.
В апреле 1935 г. Бирюкович получил назначение на кафедру всеобщей истории ленинградской Военно-политической академии им. В.И. Ленина. Он стоял у истоков этого учебного заведения, созданного в 1919 г. как Учительский институт Красной Армии им. Н.Г. Толмачева и переименованного в 1921 г. в Военно-политический инструкторский институт. Здесь Владимир Владимирович проработал до 17 апреля 1953 г., став начальником кафедры и получив звание полковника.
Первым делом Бирюкович счел необходимым подготовить учебные пособия по истории. В первые два года работы он выпустил сразу четыре учебных пособия: "Экономическое развитие и классовая борьба в Западной Европе в XIII-XV вв." (Л., 1936, 60 с.): "Развитие сословной монархии в Западной Европе XIII-XV вв." (Л., 1936, 64 с.); "Образование феодального общества" (Л., 1936, 47 с.); "Италия XIV-XVI вв." (Л., 1937, 36 с.).
Несмотря на загруженность лекциями и методической работой, Бирюкович упорно трудился над большой темой о французском абсолютизме и финансистах XVII в., используя для этого сокровища Ленинградской публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина: объемный документальный материал, публицистические произведения, официальную переписку, мемуарную литературу, рукописные бумаги - донесения провинциальных должностных лиц и другие источники. За полгода он изучил обширный материал, разработал научную гипотезу темы, написал фрагменты будущего исследования. В 1938 г. Бирюкович вместе с Военно-политической академией перебрался в Москву. На новом месте ученый с головой окунулся в интересную работу по подготовке политических кадров и педагогов для Красной Армии. Дела пошли успешно. Споро писались докторское исследование, статьи "Народные восстания в Бордо и Гиенн в 1635 году" и "Французские финансисты в политической борьбе 1622-1624" 21 , ставшие новым словом в ранней новой истории Франции.
Редакция "Исторических записок", где эти статьи были напечатаны, для подстраховки предпослала публикации второй статьи специальное вступление. В нем, в частности, говорилось, что статья посвящена мало изученной теме и дает богатый научный материал. В этой статье можно было усмотреть косвенное влияние "школы М.Н. Покровского", но не в этом заключалась ее "новизна": новы были и тема, и богатый фактический материал, и его интерпретация, выводы и оценки.
Тем временем написание докторской диссертации "Французский абсолютизм и финансисты в XVII веке (1622- 1634)" подошло к концу, и Бирюкович готовился к ее публичной защите. Она состоялась на Диссертационном совете Военно-политической академии им. В.И. Ленина в Москве. К тому времени ученые степени были восстановлены в СССР. Официальными оппонентами выступили доктор исторических наук, профессор С.Д. Сказкин и профессор Б.Ф. Поршнев 22 .
Диссертант в непродолжительном вступительном слове ознакомил членов совета с научной значимостью исследованной им темы. историографией проблемы, ее источ-
20 Дневник В.В. Бирюковича, 27 июля 1920 г., с. ЗЗоб.
21 Исторические записки, т. 2. М., 1938. с. 360-397; т. 3. М., 1938, с. 181-240.
22 Защита диссертации в Военно-политической академии в Москве. - Историк-марксист, 1939, N 6,с. 278-279.
стр. 176
никами, а также с основными выводами и оценками, к которым он пришел в процессе исследования столь сложной и несколько необычной для отечественной науки темы, каковой являлась социально-экономическая природа абсолютизма. "Я считаю, -отмечал Бирюкович, - что и сейчас в понимании этих вопросов господствует голая схема, оторванная от анализа конкретных фактов, .совершенно чуждая тому принципу, что социальную природу абсолютизма нужно рассматривать в процессе развития, в процессе классовой борьбы". В качестве образца схематизма и искажения марксистско-ленинской методологии в выявлении природы абсолютизма он привел работу П.П. Щеголева, который, по его мнению, "отождествлял абсолютизм с дворянской диктатурой" и считал, что абсолютизм защищал исключительно интересы дворянства от начала и до конца. Обостряя проблему, диссертант сходные замечания адресовал авторам и редакторам только что вышедшего учебника по истории средних веков 23 . По его словам, в учебнике "этот взгляд получил классическую формулировку".
Тон был задан, но вызвал возражения оппонентов. И Сказкин, и Поршнев сначала солидарно заявили, что представленная работа, бесспорно, заслуживает того, чтобы диссертанту была присуждена ученая степень доктора исторических наук. А затем оба оппонента вступили в спор с автором диссертации, не соглашаясь с основными его положениями.
Сказкин высказался дипломатично, а импульсивный Поршнев сравнил автора диссертации с подпоручиком Ромашовым из повести А.И. Куприна "Поединок". Он сказал: "В своих взглядах на абсолютизм Бирюкович довольно одинок, хотя и ищет свою новую концепцию и, быть может, ее создаст, но пока, остро нападая на тех, чьи воззрения на эту проблему не согласуются с его гипотезой, диссертант напоминает человека, который шагает не в ногу со всей ротой". Бирюкович все понял и ответил оппоненту: "Б.Ф. Поршнев упрекнул меня в том, что я не иду в ногу с ротой. Но не нужно забывать, что вся-то рота состоит из трех человек, которые действительно шагают в ногу. Я с ними шагать в ногу не хочу, отказываюсь. Я считаю, что наша задача заключается не в том, чтобы выдумывать абстрактные основания и мертвые схемы, а в том, чтобы вплотную заняться изучением источников, исходить из них и к ним предлагать (так в тексте. - Авт.) тот метод, которым основоположники марксизма пришли к своим выводам, а с этими выводами основные установки моей работы ни в чем не расходятся".
Эти слова были сказаны в 1939 г., когда "социологизирование истории" еще было далеко не преодолено после десятилетий насаждения "мертвых схем", игнорирования и даже враждебного отношения к исследовательскому опыту великих историков старых школ. Аргументированные ответы Бирюковича, смелая дискуссия с оппонентами повлияли на Диссертационный совет Военно-политической академии им. В.И. Ленина, который присудил ему ученую степень доктора исторических наук. В 1940 г. ему было присвоено ученое звание профессора.
А несколько месяцев спустя Бирюкович и сам выступал беспристрастным, тонким и остроумным полемистом на защитах диссертаций. 25 декабря 1939 г. на заседании Ученого совета Института истории АН СССР состоялась защита диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук З.В. Мосиной на тему "Идея абсолютизма в королевских посланиях и законодательных актах Генриха IV". Журнал "Историк-марксист" в разделе "Хроника" запечатлел это событие 24 .
В 1940 г. в жизни Бирюковича произошли еще два события: 21 февраля приказом наркома обороны он был награжден нагрудным знаком "Отличник РККА" 25 , а в октябре вступил в члены Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).
23 История средних веков. Учебник для исторических факультетов высших учебных заведений. Под ред. проф. С.Д. Сказкина и О.Л. Вайнштейна, т. ]-2. М., 1939.
24 Историк-марксист, 1940, N 3, с. 155.
25 Российский государственный военно-исторический архив, ф. 37837, оп. 4, д. 338, л. 549. Нагрудный знак "Отличник РККА" был введен 14 ноября 1939 г. постановлением правительства СССР.
стр. 177
В нелегкие военные, а затем и послевоенные годы Бирюкович проявил себя как незаурядный исследователь сложных конкретно-исторических и теоретических проблем исторической науки и столь же талантливый рецензент.
Профессор Военно-политической академии, читавший советским офицерам курсы новой и новейшей истории стран Запада, внимательно следил за выходившей учебной и научной литературой. В 1939 г. вышло в двух частях объемное пособие по новой истории для студентов исторических факультетов высших учебных заведений под редакцией академика Е.В. Тарле, члена-корреспондента АН СССР А.В. Ефимова и Ф.А. Хейфиц. Бирюкович на это издание откликнулся двумя рецензиями 26 . В них он отмечал, что выход пособия по новой истории является событием в учебно-научной отечественной литературе. "Учебнику, - писал ученый, - нельзя отказать в ряде достоинств. Авторы его умело избежали абстрактного социологизма, который пыталась привить нашей исторической науке "школа Покровского"" 27 . Однако в интересах совершенствования лекционной деятельности преподавателей-историков вузов он обращал их внимание на недостатки. Одним из них он справедливо считал тот, что в учебнике не нашли места ни история культуры, ни история общественно-политических идей. "Первая, - писал Бирюкович, - к сожалению, совсем отсутствует. Вторая вкраплена небольшими кусками в различные главы, но освещена крайне скудно" 28 . Рецензент указал на фактические ошибки в главах, посвященных Французской революции, якобинской диктатуре, чартизму и другим сюжетам новоевропейской истории.
Бирюковичу были близки и проблемы средней школы. В 1940 г. увидел свет долго и тяжело подготовлявшийся учебник для 8-х классов средней школы "Новая история (1789-1870)" А.В. Ефимова. Этот учебник постановлением правительства от 15 мая 1934 г. "О преподавании гражданской истории в школах СССР" было поручено подготовить группе историков - академику Н.М. Лукину (руководитель), профессорам Г.С. Фридлянду, В.М. Далину, Г.С. Зайделю и тогда еще доценту А.В. Ефимову 29 . Через год Лукин писал: "План учебника разработан подробно, вплоть до отдельных параграфов" 30 . В 1938 г. Лукин опубликовал отрывок из подготовленного учебника 31 . Но затем в связи с арестом Далина, Фридлянда, Зайделя и самого Лукина и гибелью последних трех работа над учебником прекратилась. Позже ее возобновил Ефимов, который и издал учебник в 1940 г. 32 Бирюкович подготовил и опубликовал обстоятельную рецензию на него 33 .
Повышенный интерес к учебникам и пособиям по истории для средней и высшей школы ученый мотивировал тем, что история, в частности история зарубежных стран, является важнейшей дисциплиной, обеспечивающей формирование сознательных граждан страны, патриотов своего Отечества, в особенности политических работников Красной Армии, обучавшихся в Военно-политической академии. Надо было готовить народ, в особенности молодое поколение, к тому, что придется воевать с врагами Советской страны, знакомить с уроками нашей и мировой истории - завоевательные, несправедливые войны, как бы долго они ни продолжались, в конечном счете заканчивались поражением тех сил, которые их развязали. Но при одном условии: если народ един и одухотворен великой идеей справедливости.
Когда 22 июня 1941 г. началась Великая Отечественная война, полковник, про-
26 Военно-исторический журнал. 1940, N 4, с. 130; Учительская газета, 25.11.1940, с. 4.
27 Учительская газета. 25.II. 1940, с. 4.
28 Там же.
29 Правда, 16. V. 1934.
30 Лукин Н.М. О работе над учебником по новой истории. - Историк-марксист, 1935, N 4. с. 96.
31 Лукин Н.М. Армии Конвента и их первые успехи. - Учительская газета, 1938, N 100, с. 2.
32 В архиве Российской академии наук сохранилась машинопись конспекта учебника, подготовленного под руководством Н.М. Лукина. - Архив РАН, ф. 359, оп. 7, ед. хр. 24, л. 1-98.
33 Историк-марксист, 1941, N 4, с. 115-117.
стр. 178
фессор, доктор исторических наук Бирюкович написал заявление с просьбой послать его в действующую армию. Но ему было отказано, так как он не был строевым командиром, а его опыт, знания были нужны именно в Военно-политической академии, да и здоровье историка никогда не было крепким. В 40-е годы начало пошаливать сердце. Однако заметить недуги Бирюковича было трудно. И.А. Белявская вспоминает: "Ходил он не просто быстро, а стремительно. На шестой этаж взлетал без передышки, не щадя свое больное сердце. Не терпел разговоров о своих болезнях, а их хватало".
В октябре 1941 г. академия была эвакуирована в город Белебей, и Владимир Владимирович вместе с ней отправился в Башкирскую АССР. Судьба не дала ему шанс стать комиссаром в действующей армии. Но он избрал свой путь служения сражавшемуся со смертельным врагом народу - подготовку кадров для армии. В эвакуации ученый готовил к публикации новые работы. По возвращении в Москву в августе 1943 г. вышли сразу две его монографии: "Армия французской революции (1789-1794)" (М., 1943) и "История французской революции 1789-1794" (М., 1943). Вместе с доцентом А. Рошем он приступил к работе над пятитомным сборником "Международные документы Великой Отечественной войны" (М., 1943-1948). В эти же годы в соавторстве со своим коллегой и другом С.Л. Утченко ученый опубликовал учебные пособия для академии: "История Древней Греции" (М., 1948, 76 с.) и "История Древнего Рима" (М., 1949, 118 с.).
Послевоенные годы стали для академических институтов, вузов страны более чем тревожными: в марте 1949 г. началась борьба с "безродными космополитами". Историков эта кампания коснулась в первую очередь. Журнал "Вопросы истории" опубликовал передовицу "Выше уровень большевистской критики и самокритики в советской исторической науке" 34 . Академик Ю.А. Поляков, участник тех событий, вспоминал: "Сигнал прозвучал и "волна народного возмущения" буржуазными перерожденцами покатилась по вузам и академическим институтам. Всюду проходили кафедральные, факультетские, институтские собрания, заседания ученых советов" 35 . В Институте истории АН СССР прошли чистки, были уволены ученые с еврейскими фамилиями. В институт направлялись новоиспеченные кандидаты из Академии общественных наук для "идеологического укрепления партийной организации", которые на самом деле не соответствовали занимаемым должностям. Нужны были действительно квалифицированные кадры. Поэтому директор института академик Б. Д. Греков просил начальника Военно-политической академии о переводе Бирюковича на должность заведующего сектором новейшей истории по совместительству. В Военно- политической академии Владимира Владимировича очень ценили, это доказывает такой, казалось бы, "сухой" документ, как приказ зам. начальника по научной и учебной работе, генерал-майора М. Миронова. В нем говорилось: "Профессор Бирюкович является старейшим работником нашей Академии, начальником кафедры Всеобщей истории и, кроме того, ведет большую работу по научному руководству адъюнктами кафедры. Со своей стороны я считал бы допустимым работу проф. Бирюковича в ИИ (Институт истории. - Авт.), если бы это не отражалось на его работе в нашей академии и не было связано со штатными обязательствами в ИИ" 36 .
Соглашение между институтом и академией было найдено, и Бирюкович приступил к работе в Институте истории АН СССР, но не заведующим сектором новейшей истории, а его старшим научным сотрудником. Оставаясь на основной работе в Военно-политической академии, где проводил ежедневно первую половину дня, Владимир Владимирович не менее двух раз в неделю бывал в институте. Но уже через год, в 1950 г., он возглавил сектор новейшей истории института. Этот сектор к тому вре-
34 Вопросы истории. 1949, N 7, с. 3-8.
35 Поляков Ю.А. Весна 1949 года. - Вопросы истории, 1996, N 8, с. 70. Подробнее см. Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999.
36 Личные дела научных сотрудников А - Б.Ф.Ю разд. 350, оп. 2, д. 1, л. 35.
стр. 179
мени был пополнен молодыми и талантливыми силами - A.M. Некричем, В.Т. Пашуто (по истории России), Б.А. Айзиным, Г.Н. Севостьяновым, Л.В. Поздеевой, З.С. Белоусовой, Н.Д. Смирновой. Владимир Владимирович предполагал наладить работу сектора, опираясь на этих молодых ученых, создав творческую, благожелательную обстановку. Параллельно он являлся научным руководителем аспирантов, писал рецензии, готовил к печати учебник.
В 1951 г. Бирюкович внимательно изучил только что вышедшую книгу Н.Е. Застенкера "Революция 1848 года во Франции", предназначенную для учителей-историков средней школы и как бы дополнявшую соответствовавший материал школьного учебника Ефимова. Итоговый вывод рецензента был строг: "Книгу Н.Е. Застенкера нельзя назвать полезным пособием для советских учителей" 37 . Эта оценка строилась на конкретном анализе материала рецензируемой книги, а также на глубоких знаниях Бирюковичем событий в 1848 г. во Франции: по ним он в свое время вел специальный семинар со студентами Ленинградского государственного университета. Рецензии Бирюковича учебно-исторической литературы для средней школы свидетельствовали о том, сколь большое значение придавал он качеству учебников и пособий, которые формировали исторические знания, мировоззрение и гражданские качества учащейся молодежи нашей страны.
В том же 1951 г. Бирюкович отозвался и на "Дипломатический словарь", которому дал положительную оценку 38 .
Одновременно с работой рецензента как текущей литературы по исторической науке, так и диссертационных исследований, ученый много занимался научно-организационной и редакторской деятельностью, особенно интенсивно с того времени, как стал сотрудником Института истории АН СССР.
Опытный профессор, читавший курсы лекций по новоевропейской истории, Бирюкович сознавал, сколь большие затруднения в усвоении сложного материала вызывало у студентов отсутствие научного учебника по этой важной эпохе всемирной истории. Два тома "Новой истории", вышедшие под редакцией Тарле в 1939 г., во многом устарели и не отвечали задачам учебного пособия. Бирюкович разработал проспект учебного пособия, подобрал вместе со Сказкиным авторский коллектив, и в 1951 г. вышел в свет компактный томик "Новая история (1640-1789)", на титульном листе которого значилось: "Учебное пособие для исторических факультетов государственных университетов и педагогических институтов под редакцией проф. В.В. Бирюковича, проф. Б.Ф. Поршнева, члена-корреспондента АН СССР С.Д. Сказкина".
Редакторы и авторы "Новой истории (1640-1789)" старались преодолеть недостатки учебного пособия под редакцией Тарле, и многое им действительно удалось, что было отмечено в рецензии Б.С. Попова, Б.Т. Руденко и В.П. Рыжовой 39 . "В этом труде советских историков впервые, - было сказано в рецензии, - сделана попытка изложить историю всех стран Европы (кроме России) и США во второй половине XVII - в XVIII в. не как заключительный этап средневековья, а как начало новой истории, как определенный этап в истории капиталистической формации... Достоинством рецензируемой книги следует считать и то, что в ней впервые дается систематическое изложение истории южных славян, молдаван и валахов в XVII-XVIII веках". Рецензенты указали и на недостатки пособия: по их мнению, "редакция неправильно подошла... к периодизации", так как не мотивировала выделение времени 1640-1789 гг. в отдельный период, хотя, как они считали, эта эпоха не "составляет самостоятельного периода новой истории", что, конечно, далеко не так. Рецензенты полагали, что пособие следовало бы открыть теоретическим введением, в котором должен был быть определен предмет новой истории, намечена основная проблематика курса. Сделан был укор редакторам и в чисто техническом оформле-
37 Вопросы истории. 1951. N 2. с. 142.
38 Известия АН СССР. Серия история и философия, т. VIII, N 2, 1951. с. 182-184.
39 См. Вопросы истории, 1952, N 8. с. 95-102.
стр. 180
нии учебника: "В нем отсутствует единая стилистическая редакция. Книга перегружена событиями и фактами, имеющими второстепенное значение. Одни и те же материалы повторяются в разных главах. Не все главы имеют заключение". Однако, несмотря на недостатки, учебник "Новая история 1640-1789" был популярен не только в советских высших учебных заведениях, но и в ряде зарубежных стран, о чем свидетельствуют его переводы на болгарский, венгерский и немецкий языки 40 .
Если научно-организационная и редакторская деятельность Бирюковича по подготовке и изданию учебника "Новая история" получила положительную оценку, то совсем по- другому была воспринята его работа в качестве ответственного редактора книги известного дипломата и историка Бориса Ефимовича Штейна "Буржуазные фальсификаторы истории (1919-1939)" (М., 1951). Штейн (1892-1961), бывший в 1932-1934 гг. полпредом СССР в Италии и занимавший ответственные посты в Министерстве иностранных дел, не чурался научной и педагогической деятельности. В конце 40-х годов он опубликовал ряд статей на тему: "Фальсификация на Западе истории международных отношений". Разоблачение западных фальсификаторов истории в то время было очень популярным. Статьи на эту тему в журналах той поры встречались очень часто. Так что Штейн, что называется, шел в русле времени. Он объединил свои опубликованные статьи в книгу, кое-какие из них основательно переработал, но, чтобы ее издать, требовался ответственный редактор с авторитетным именем. Бирюкович согласился редактировать книгу.
Но Бирюкович и не предполагал, сколько тревожных дней и ночей ему придется пережить вместе со Штейном из-за "Буржуазных фальсификаторов истории".
Вот что вспоминала об этом И.А. Белявская: "В 1952-1953 гг. привлекли к партийной ответственности В.В. Бирюковича в связи с "делом Штейна", бывшего посла в Италии. Все это началось, как обычно, со статьи в "Правде" 41 , где выдвинули обвинение: против Штейна как автора книги "Буржуазные фальсификаторы истории", а против Бирюковича как главного ее ответственного редактора. Только смерть Сталина прекратила преследования. Но Штейн вышел из больницы совсем физически разбитым, а Владимир Владимирович Бирюкович скончался в 1954 году" 42 .
Заглянем в книгу, так трагически повлиявшую на судьбу ее создателей. Во введении Штейн писал о необходимости познакомить читателей с наиболее распространенными методами фальсификации истории, а затем в главах был дан анализ истории международных отношений в 1919-1939 гг., приведены примеры наиболее характерных фальсификаций, некоторые из них уже присутствовали в ранее опубликованных статьях и книгах Штейна. Книга Штейна "Русский вопрос" на Парижской мирной конференции 1919-1920 гг." (М., 1949), которая вошла отдельной главой в монографию "Буржуазные фальсификаторы истории", получила положительную оценку. Ее рецензент Е.М. Жуков писал: "Нужно признать актуальную книгу Б.Е. Штейна вполне бесспорным вкладом в советскую историческую науку" 43 .
Но в 1952 г. В. Николаев и А. Дмитриев оценили "Буржуазных фальсификаторов истории" совсем иначе: "Вся книга Б.Е. Штейна пронизана духом лженаучного объективизма. В освещении важнейших проблем внешнеполитических отношений в 1919-1939 гг. он попадает под влияние ложных концепций различных буржуазных политических деятелей, по существу, сам становится на позиции буржуазной историографии... Таким образом, взявшись разоблачать фальсификаторов истории, Б.Е. Штейн
40 Нова история. София. 1953; Azujkar tortenet. Budapest, 1953; Geschischte der Neuzeit. Bd. 1 (1640-1789). Berlin, 1954.
41 И.А. Белявская ошиблась: статья В. Николаева и А. Дмитриева о книге Б.Е. Штейна была напечатана не в газете "Правда", а в журнале "Большевик" (1952, N 8, с. 77-89). Она называлась "Серьезные ошибки в освещении важных вопросов истории".
42 Американский ежегодник. 1995. М., 1996, с. 11-12.
43 Вопросы истории, 1949, N 7, с. 146-150.
стр. 181
объективно стал апологетом в корне ложных, антиисторических концепций. Желал или не желал того автор, но в книге эти концепции противопоставлены исторической справке "Фальсификаторы истории" 44 , и тем самым сделана попытка подвергнуть ревизии незыблемые положения этого документа огромной политической важности. Работа Б.Е. Штейна "Буржуазные фальсификаторы истории (1919- 1939) не принесет пользы тем, кто на основе этой книги попытался бы разобраться в политике США, Англии и Франции накануне второй мировой войны". "Вызывает удивление, -продолжали рецензенты, - что такую порочную книгу подписал к печати ее редактор, д.и.н. В.В. Бирюкович, выпустил Институт истории АН СССР и опубликовало значительным тиражом Издательство АН СССР" 45 .
Руководству Академии наук СССР надо было реагировать на выступление официального печатного органа ЦК ВКП(б). И в марте 1953 г. состоялось заседание Президиума АН СССР, на котором был заслушан доклад о научной деятельности и состоянии кадров Института истории АН СССР, где констатировалось: "Нет в Институте истории должной бдительности по отношению к враждебным марксизму- ленинизму "концепциям" и "точкам зрения", в результате чего оказался возможным, например, выпуск в свет порочной книги Б. Штейна "Буржуазные фальсификаторы истории (1919- 1939)", справедливо осужденной нашей партийной печатью. В институте имеет место взаимное восхваление и умалчивание ошибок, не проводятся широкие научные дискуссии по вопросам истории советского периода и новейшей истории" 46 .
Тучи сгущались, ждали грозового разряда, надо было действовать. Под давлением родственников Бирюкович вынужден был заявить, что недостаточно серьезно отнесся к редактированию книги Штейна. Последовавшая 5 марта 1953 г. смерть Сталина отодвинула "дело Штейна" в глубь цековского аппарата - там было не до него. И.А. Белявская вспоминала, что сразу же после смерти Сталина Бирюкович ей доверительно сказал: "Сначала закроют "дело врачей" 47 , может быть, и наше со Штейном, а потом они перегрызут друг другу горло". Предсказания Бирюковича сбылись: в июле 1953 г. Берия был арестован. 4 мая 1954 г. в ЦК "дело Штейна" было закрыто с полной реабилитацией. Однако Владимиру Владимировичу не суждено было об этом узнать - 5 мая 1954 г. его не стало. Штейна выгнали с работы и нигде не брали. Ему помог П.В. Волобуев, работавший одно время в отделе науки ЦК КПСС. После его вмешательства, хотя и не сразу. Штейна удалось устроить в один из московских вузов 48 .
Последние годы жизни Бирюковича были очень тяжелыми: удар следовал за ударом. Работа по кадровым делам, начатая в Институте истории, была тут же прекращена. Но Бирюкович и не мог в полную силу решать кадровые вопросы и поэтому не сумел избавиться от неподготовленных работников, направленных из АОН. Для них же оказалась весьма кстати статья с критикой в адрес Штейна и упоминанием имени Бирюковича. 3 марта 1952 г. ученый был освобожден от обязанностей заведующего сектором новейшей истории Института истории АН СССР, однако оставлен в должности старшего научного сотрудника. В приказе было сказано: "В связи с ухудшением состояния здоровья". Заместитель директора института С.Л. Утченко надеялся, что, прореагировав таким образом на разгромную статью, избавит Бирюковича от более тяжких последствий. Но этого не произошло: его вызывали на разбирательства в партбюро института, проводили партсобрания с обвинениями и критикой. Ученый не отмалчивался, брал слово и говорил логично,
44 Имеется в виду брошюра "Фальсификаторы истории".
45 Большевик, 1952, N 8.
46 Вопросы истории, 1953, N 5, с. 126.
47 "Дело врачей" было сфабриковано в 1953 г. Оно заключалось в том, что якобы ведущие врачи Кремлевской больницы отравили А.А. Жданова, А.Е. Щербакова, почти ослепили А.А. Андреева и готовились отправить на тот свет ведущих деятелей советского государства и коммунистической партии. После смерти И.В. Сталина оно было закрыто из-за полной абсурдности.
48 Волобуев П.В. Неопубликованные работы. Воспоминания. Статьи. М., 2000, с. 25.
стр. 182
с приведением цитат, указывавших, что книга Штейна направлена на разоблачение империализма и каких-либо политических ошибок в ней нет. Такое упорство раздражало его противников. А поскольку он не состоял на партучете в институте, то материалы собраний были отправлены в Военно-политическую академию и ЦК КПСС.
Но в академии никогда не проводили подобных собраний и, несмотря на нажим сверху, не отправляли его в отставку. В военном вузе его уважали и ценили, а в начале 50-х годов были подготовлены документы для присвоения ему очередного звания -генерал-майора, но "дело Штейна - Бирюковича" помешало этому. Чтобы не ставить под удар коллег из академии, Бирюкович в апреле 1953 г. вышел в отставку по пункту "б" (болезнь) с должности начальника кафедры всеобщей истории Военно-политической академии им. В.И. Ленина. Это решение было для него особенно тяжелым. И.А. Белявская вспоминает: "Уход из армии, в которой Владимир Владимирович прослужил фактически всю жизнь, он пережил нелегко. Я почувствовала это, когда в июне 1953 г. он писал мне в Ессентуки с тщательно скрываемой горечью, что был в военкомате, сдал военный билет, получил паспорт и теперь уже "формальный и документальный офицер запаса". А штатским, по-моему, он себя не чувствовал до конца, прослужив в армии 33 года". С 1 мая 1953 г. ученый перевелся на полную ставку в штат Института истории, где продолжал - несмотря на все невзгоды судьбы - свои исследования проблем стран Запада.
В январе 1951 г. Бирюкович принял деятельное участие в обсуждении статей Б.Ф. Поршнева, посвященных теоретическим проблемам средневековья 49 . А в 1952 г. он опубликовал объемную статью "О некоторых вопросах развития феодального общества", в которой подробно остановился, в частности, на характере образования буржуазных наций. Поршнев считал, что первенствующую роль в формировании наций играла "открытая" крестьянская борьба, и подчеркивал значение "переселений" и "побегов" крестьян, которые будто бы формировали единый национальный язык, территорию, элементы психологического склада и культуру 50 . Бирюкович развитие наций связывал с переходом от феодализма к капитализму, с ликвидацией феодальной раздробленности и образованием национального рынка, с появлением экономических и культурных центров, т.е. с появлением и развитием буржуазии 51 . Правильными были признаны воззрения Бирюковича, поскольку именно ему было поручено написание "Введения" к третьему тому и одной из глав к четвертому тому "Всемирной истории", посвященных эпохе феодализма. У истоков ее стояли академики Н.М. Лукин и В.П. Волгин. Они разработали еще в 30-е годы подробные проспекты "Всемирной истории" 52 , но практическая их реализация могла начаться после смерти Сталина.
Нам удалось впервые составить список научных трудов Бирюковича. Он включает 36 названий. Из них четыре исследования не опубликованы и хранятся в рукописном фонде Института российской истории РАН. Это машинопись его докторской диссертации "Французский абсолютизм и финансисты" и списки "Бабеф: жизнь и деятельность", "Николо Макиавелли" и "Стоицизм и христианство" (все - монографические исследования). Остальные 26 опубликованы - 5 рецензий, 4 редакторские работы,
49 Поршнев Б.Ф. Современный этап марксистско-ленинского учения о роли масс в буржуазных революциях. - Известия АН СССР. Серия истории и философии, т. V, N 6, 1949, с. 473-488; его же. Формы и пути крестьянской борьбы против феодальной эксплуатации. - Там же, т. VII, N 3, 1950, с. 206-221; его же. Сущность феодального государства. - Там же, т. VII, N 6, 1950, с. 418- 444; Обсуждение статей Б.Ф. Поршнева, опубликованных в журнале "Известия АН СССР. Серия истории и философии" 1948-1950. - Известия АН СССР. Серия истории и философии, т. VIII, 1951, N 2.
50 Поршнев Б.Ф. Формы и пути крестьянской борьбы против феодальной эксплуатации, с. 217.
51 Бирюкович В.В. О некоторых вопросах развития феодального общества. - Вопросы истории, 1952, N 2,с. 38.
52 См.: Лукин Н.М. Основные проблемы построения всемирной истории. - Историк-марксист, 1937, N 3, с. 3-23; Волгин В.П. Всемирная история. Проспект. М., 1940, с. 1-20.
стр. 183
4 авторские главы в коллективных многотомных изданиях, 5 монографий, 6 учебных пособий и 8 статей, из которых 2 - по истории России. Небольшое в количественном исчислении наследие Бирюковича включает основные жанры научных исторических исследований, что - даже с формальной точки зрения - свидетельствует о его мастерстве.
Наибольший интерес и ценность представляет та часть наследия ученого, которая посвящена ранней новой истории Франции, а именно - трем ее проблемам: абсолютизму, финансистам и народным движениям первых трех с половиной десятилетий XVII в. Все они тесно связаны между собой. Первые две проблемы освещены в докторской диссертации историка "Французский абсолютизм и финансисты" и в статье "Французские финансисты в политической борьбе 1622-1624", которая предваряла докторское исследование.
Бирюкович считал, что тема о французских финансистах важна и не может рассматриваться лишь как эпизод из биографии кардинала Ришелье. Его интересовали в первую очередь взаимоотношения между королевской властью и финансистами в 1622-1634 гг. Этим он способствовал решению более общей и широкой проблемы о социальной сущности французского абсолютизма во время его прогрессивного развития. Историк использовал для ее решения обширный документальный материал: мемуарную литературу, законодательные акты, публицистические произведения и официальную переписку.
В трактовке социально-экономической сущности абсолютизма он разошелся с С.Д. Сказкиным и О.Л. Вайнштейном, которые шли вслед за П.П. Щеголевым, отождествляли абсолютизм с дворянской диктатурой, т.е. с абсолютным господством дворянства, и считали, что абсолютизм защищал только интересы дворян. Бирюкович же высказал идею о прогрессивной стадии абсолютизма, отвергнув связь французского абсолютизма лишь с регрессивными явлениями, так как абсолютизм был выгоден не только феодалам, но и зарождавшейся буржуазии. При абсолютной монархии буржуазия имела возможность для развития и накопления капитала. Предоставляя правительству денежные ресурсы, буржуазия могла претендовать на некоторые привилегии. Буржуа покупали себе дворянские титулы и тем самым освобождались от налогов. Таким образом, Бирюкович призывал своих коллег рассматривать абсолютизм в процессе развития, в ходе классовой борьбы, и в этом заключается его несомненная заслуга.
Историк выявил следующие факты. Во-первых, у королевской власти было достаточно сил, чтобы сохранить единство страны и целостность государственного аппарата, а значит, создать необходимые условия для дальнейшего роста абсолютизма. Во-вторых, она имела крепкую опору в "людях мантии", городском патрициате и буржуазии, которая, охраняя незыблемость устоев феодального общества, в то же время создавала условия, необходимые для развития капиталистических отношений внутри этого общества 53 . В-третьих, ученый пришел к выводу, что в 20-30-е годы XVII в. королевская власть во Франции находилась в тесной зависимости от ростовщического капитала. Это обстоятельство было связано с особенностями экономического и политического развития Франции. Рост государственного долга, неизбежный для централизованных феодальных государств в период первоначального накопления капитала, осложнялся для Франции тем, что она сохраняла архаическую финансовую систему, построенную на налоговых привилегиях феодальных сословий, торговле финансовыми должностями 54 . Эта проблема была вновь затронута на упоминавшейся выше защите диссертации Мосиной. О содержании диссертации можно судить по предшествовавшей ей статье "Абсолютизм в политике Генриха IV" 55 . Автор, рассматривая французский абсолютизм времен Генриха IV, пошла по стопам Бирюковича.
53 Бирюкович В.В. Французские финансисты в политической борьбе 1622-1624 гг. - Исторические записки, т. 3. М., 1938, с. 302, 183.
54 Историк-марксист, 1939, N 6, с. 278.
55 Историк-марксист. 1938, N 2, с. 34-62.
стр. 184
Она, как и Бирюкович, показала наличие союза королевской власти и третьего сословия. Наибольшей заслугой абсолютизма для последующей истории страны она считала централизацию Франции. В конце работы Мосина акцентировала внимание на дальнейшем столкновении буржуазии с дворянством и королевской властью.
Финансисты давали правительству крупные авансы в счет будущих государственных доходов, посредничали при продаже новых должностей, творили произвол при сборе налогов. Постепенно они стали претендовать и на политическое влияние. Бирюкович показал этот процесс на примере маркиза де ля Вьевиля, ставшего сюринтендантом финансов и первым министром. Вьевиль был ставленником финансистов, и с его помощью они могли проводить выгодную им политику. Экономическая программа финансистов состояла во введении режима экономии за счет аристократии (уменьшение подарков, пенсий), крестьянства и городской бедноты (повышение талии) 56 . Но политический успех их был непрочным и мимолетным, всего полгода находились они у власти. Однако своим вступлением в правительство финансисты несколько задержали процесс консолидации социального фундамента абсолютизма и оттянули момент перехода королевской власти от обороны к наступлению против феодальной аристократии.
Ришелье получил в наследство от Вьевиля плачевное финансовое состояние страны: сделаны были большие долги, доходы взысканы за несколько лет вперед, государственные средства расхищались откупщиками, спекулянтами и финансовыми чиновниками, которые, являясь кредиторами короля, пользовались полной свободой действий 57 .
Грабежи финансистов и налоговый гнет были главными причинами большинства народных движений в первой половине XVII в., и именно финансисты больше других категорий страдали от возмущений народа: их разоряли и порой убивали. Так, знаменитый финансист Антуан Фейда из города Пуатье жаловался в 1625 г., что народные волнения свели на нет доходы от налога с розничной продажи вина. Другому - Франсуа де-Помере - пришлось спасаться бегством из города Амьена. Это событие, произошедшее в 1628 г., очень задело его самолюбие. А финансист из Парижа Жене де-Бриэ в ходе восстания 1630 г. остался без дома. Бывало, что восстания оканчивались и убийствами: так, в Блэ в 1626 г. произошла кровавая расправа над откупщиками.
Несколько исследований в научном наследии Бирюковича специально посвящены традиционной проблеме "Ecole russe" - истории народных масс Франции в начале XVII в. Это две большие статьи - "Народные движения во Франции 1924-1634" и "Народные восстания в Бордо и Гиени в 1635 году" 58 Кроме того, сюжеты по проблемам социальной истории Франции есть и в других его исследованиях - большой и интересной статье "Французские финансисты в политической борьбе 1622-1624", в главе "Франция в XVI-XVIII вв.", написанной им в энциклопедическом издании "Франция и ее владения" (М., 1948) и в статье "Возвышение феодально- абсолютистской Франции ("Всемирная история", т. IV. М., 1958).
Бирюкович первым обратился к изучению французских народных движений в XVII в. При написании исследований историк опирался на французских авторов 59 ,
56 Бирюкович В.В. Французские финансисты в политической борьбе. 1622-1624, с. 202. 239.
57 Бирюкович В.В. Народные движения во Франции в 1624-1634 гг. - Труды Военно-политической академии им. В.И. Ленина, т. IV. М., 1940, с. 234, 233, 235, 237.
58 См. там же. с. 223-279; Исторические записки, т. 2, 1938, с. 360-397.
59 Girard. Histoire de la vie du due d'Epernоп. Rouen et Paris, 1663; Du Gros. Memoires de Henry, dernier due de Montmorence. Paris, 1666: Isamherl. Recueil de.s anciennes lois francaises, t. XVII. Paris, 1830; AvenelG. Richelieu et la mobarchie absolue. t. II. Paris, 1845; Lettres, instruction diplomatiques et papers d'Etat du cardinal de Richelieu. Recueillis et publes par М. Avenel. Paris, 1853-1877; Clamagerant J . J. Hisioire de 1'impot de France, t. 1. Paris, 1868: Hanotaux G.Histoire du cardinal de Richelieu, t. 1. Paris, 1893; Lavisse E. Histoire de France, t. VI, partie 2. Paris, 1908; Roupnel G. La ville et la campagne an XVII s. Etudes sur les populations du pays dijaunois. Paris, 1922; Hauser H. Recherches et documents sur I'histoire des prix en France de 1500 a 1800. Paris, 1936.
стр. 185
мемуары Ришелье 60 , французские журналы, рукописные источники, хранящиеся в Коллекции П.П. Дубровского в Ленинградской государственной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Таким образом, он подобрал значительный материал, подчас неизвестный исследователям.
Поршнев, работая над книгой "Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623-1648)" (М. Л., 1948) использовал те же источники, что и Бирюкович. Поршнев указал: "Эти рукописи и некоторые из вышеуказанных сочинений использованы профессором В.В. Бирюковичем в статье о восстании в Бордо".
Таким образом, обнаружение источников по истории народных восстаний во Франции в XVII в. и первое их использование в историографической практике принадлежат Бирюковичу. Однако заслуги Бирюковича состоят не только в обнаружении неизвестных источников, но главным образом в том, что он по крупицам реставрировал объект своего исследования - насколько это позволяли источники.
Бирюкович рассмотрел народные восстания на протяжении полутора десятилетий - с 1623 по 1939 гг. и выявил следующие восстания: ноябрь 1623 г. - в Руане, Лионе, Type, Пуатье, в городах Бретани и Гиени; 1624 г. - в Керси; октябрь 1625 г. - в Лионе и Керси; 26 марта 1626 г. - в Амьене; 7 декабря 1926 г. - в Блэ близ Бордо; весна 1627 г. - в Труа; май 1628 г. - в Амьене и Руане; июнь - в Лавале (на западе провинции Мен); 1629 г. в Ангумуа; 1630 г. - в Париже и Лионе; 1631 г. - в Гиени, 1635 г. - в Бордо и Гиени; 1636-1637 гг. - в ряде областей Западной и Южной Франции; 1939 г. - в Нормандии
Поршнев, рассматривая крупные, масштабные крестьянские восстания того же времени (20-40-е годы XVII в.), выделил четыре группы: в Керси в 1624 г., в ряде юго-западных провинций в 1636-1637 гг., в Нормандии в 1639 г., в ряде южных, западных и северных провинций в 1643-1645 гг. Последняя группа является непосредственным прологом Фронды 61 .
В обобщающем труде "История Франции", авторами которого являлись Л.С. Гордон и Б.Ф. Поршнев, отмечаются три волны крестьянского движения: в Керси (Гиень-и-Гасконь) в 1624 г., в Сентонже, Периге и других юго-западных областях в 1636- 1637 гг., в Нижней Нормандии в 1639 г. 62 Таким образом, у этих авторов выпадают восстания с 1625 по 1635 г.
Наиболее значительными Бирюкович считал восстания в Бордо и Гиени в 1635 г., поэтому упоминал о них в главе "Всемирной истории": "В многочисленных восстаниях конца 30 - нач. 40-х гг. крестьяне боролись плечом к плечу с городской беднотой. В плебейских восстаниях в Бордо и Периге в 1635 г. участвовало также окрестное крестьянство" 63 . В справочнике "Франция и ее владения" он называл эти восстания, а также восстание в Нормандии 1639 г. "наиболее крупными" 64 .
Эта оценка Бирюковичем народных восстаний в Бордо и Гиени 1635 г. была поддержана не только отечественными, но и зарубежными историками 65 . Так А.Д. Люблинская в монографии "Франция при Ришелье. Французский абсолютизм в 1630-1642 гг." пишет: "Крестьянские и городские восстания в 1635-1637 гг. на юго-западе Франции охватили такую значительную территорию и достигли такого размаха и на-
60 Richerlieu A. J. Memoires du Plessis, Cardinal. Due, publics par la Societe de I'histoire de France, t. 1-10. Paris, 1907-1931.
61 Поршнев Б.Ф. Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623-1648). М.-Л., 1948, с. 37.
62 История Франции, т. 1. М., 1972, с. 246.
63 Бирюкович В.В., Люблинская А.Д. Возвышение феодально-абсолютистской Франции. - Всемирная история, т. IV. М., 1958, с. 234.
64 Франция и ее владения. М., 1948, с. 120.
65 Люблинская А.Д. Франция при Ришелье. Французский абсолютизм в 1630-1642 гг. Л., 1982; Berce Y.- M. Histoire de Croquants. Etude des soulevements populaires du XVII siecle dans Ie Sud-Quest de la Prance, t. l-2.Geneve, 1974.
стр. 186
кала, что среди всех прочих движений эпохи именно они должны быть поставлены на первое место" 66 .
Бирюкович, описывая народные восстания, старался выявить личности, людей - участников восстания. Так, говоря о народных волнениях в ноябре 1623 г. в Руане, он рассказывал о местной знаменитости - адвокате Кокереле, который требовал отмены фискальной политики сюринтенданта финансов де ля Вьевиля и выступал в защиту народа. Кокереля поддержал генеральный адвокат Гершуа, хот он и являлся по своей должности непосредственным агентом правительства. Мы узнаем и об откупщике Мерсье, который больше всех досаждал чернорабочим и в конце концов был посажен в тюрьму 67 .
Что касается волнений в Керси в мае и июне 1624 г., то здесь вождями были некто Дуа - пожилой человек неопределенной профессии, физиономист, хиромант, составитель гороскопов, и какой-то бедный дворянин по имени Боро из местечка Грама, участник похода под Монтабан. Бирюкович писал и об их противниках - губернаторе городов Кагора и Фижака маршале Тэмине и его родственнике виконте д'Арпажоне, которые разгромили восставших 68 .
В работе о восстаниях в Бордо и Гиени в 1635 г. нет имен вождей, но мы узнаем о бочаре, которому пуля перебила руку и он отправился к цирюльнику ампутировать ее, чтобы вновь встать во главе своего отряда. О людях, погибших во время восстания, - приказчике откупщика Эмери, адвокате Форге, советнике податного округа Давиде Кондуане, откупщике Таме, канонике Гильоме де Перье и др. 69 Бирюкович старался как можно больше найти сведений о людях, о которых писал, многие имена и факты были упомянуты впервые. Ученый, описав упомянутые народные восстания во Франции первой половины XVII в., сделал важные социологические выводы. Попытаемся обобщить их.
Начало всех этих волнений было положено повышением налогов и введением должностей специальных финансовых чиновников 70 , что задевало прежде всего городские низы (бочаров, башмачников и др.). Лишь иногда к горожанам присоединялись крестьяне, как случилось в Керси в 1624 г. 71 , в Ангумуа в 1929 г. 72 В середине 30-х годов, как отмечал Бирюкович, крестьянство более активно участвовало в городских восстаниях 73 .
Народные движения 20-30-х годов попытались использовать в своих интересах оппозиционные Ришелье группировки высших классов, придавая событиям политическую окраску. Но восстания не отличались большим размахом и не могли ликвидировать королевскую власть. Оппозиция была слаба, поскольку ее раздирали противоречия: между оппозиционерами и народными массами и теми общественными кругами, которые тяготели к королевской власти 74 .
Все эти восстания середины 1620-1630-х годов не привели к широкому террору и расправам над восставшими. Правительство Ришелье шло на уступки. Так произошло при восстании "кроканов" весной 1636 г. 75 Заметим, что авторы "Истории Франции", пересказывая события, не упоминали о каких-либо уступках со стороны правительства 76 . Лишь восстание в Нижней Нормандии в 1639 г. стало "примерной" расправой 77 ,
66 Люблинская А.Д. Указ. соч., с. 142-143.
67 Бирюкович В.В. Французские финансисты в политической борьбе 1622-1624 гг., с. 214.
68 Там же, с. 222.
69 Бирюкович В.В. Народные восстания в Бордо и Гиени в 1635 г., с. 384.
70 Бчрюкович В.В. Французские финансисты в политической борьбе 1622-1624 гг., с. 222.
70 Там же.
72 Бирюкович В.В. Народные движения во Франции в 1624-1634 гг., с. 236.
73 Биркжович В.В. Народные восстания в Бордо и Гиени в 1635 г., с. 396.
74 Там же, с. 275-278.
75 Всемирная история, т. IV, с. 234.
76 История Франции, т. 1, с. 247.
77 Бирюкович В.В. Народные восстания в Бордо и Гиени в 1635 г., с. 397.
стр. 187
т.е. было жестоко подавлено, Поршнев вслед за Бирюковичем писал, что "в силу более или менее случайного стечения обстоятельств правительством Ришелье решено было превратить расправу над восстанием в Нормандии в "примерный урок" для других провинций" 78 . Для Бирюковича же было понятно, что это вовсе не "случайное стечение обстоятельств". По его мнению, восстание было наиболее серьезным для правительства, так как теперь в него включилась буржуазия, которая тоже страдала от требований фиска.
Вклад Бирюковича в историческую науку может быть определен следующим образом. Его предшественники, касавшиеся проблемы абсолютизма, рассматривали ее односторонне, выделяя лишь отрицательные моменты. Владимир Владимирович показал, что на первоначальном этапе отмечалась заинтересованность сословий в абсолютизме, и заинтересованность эта была обоюдной. Такого же мнения придерживался и О. Тьерри. В "Опыте истории происхождения и успехов третьего сословия" он признавался: "Одно обстоятельство поразило меня прежде всего; именно, что на протяжении шести веков, с двенадцатого по восемнадцатый, история третьего сословия и история королевской власти неразрывно связаны так, что для человека, сумевшего хорошо их понять, одна является, так сказать, оборотной стороной другой" 79 .
На этот счет неоднократно высказывались К. Маркс и Ф. Энгельс 80 . Действительно, союз королевской власти и буржуазии был взаимовыгоден на первом этапе развития абсолютизма: монархическая власть способствовала развитию буржуазии, а последняя, в свою очередь, обеспечивала займы правительству. Но среди советских историков Бирюкович первым выделил два этапа в истории абсолютной монархии - прогрессивный и регрессивный. Во Франции наибольшее влияние имела финансовая буржуазия или финансисты, именно им была посвящена докторская диссертация Бирюковича.
Необходимо отметить, что примерно в это же время вышла в свет последняя работа умершего в 1936 г. крупного французского историка Анри Сэ - "Экономическая история Франции. Руководство по экономической истории". В ней Сэ, в частности, отметил, что в развитии французского капитализма большее значение имели не купцы, а финансисты 81 .
Французский историк в своей работе исследовал экономическую деятельность финансистов, а Бирюкович выяснял их политическую роль в первой половине XVII в. Такая постановка проблемы была нова для отечественной историографии и привела к дальнейшей ее разработке. А.Д. Люблинская обратилась к этой тематике в середине 60-х годов и пришла к выводу, что "в 1622-1624 гг. финансисты на политическую власть не претендовали, а проводившаяся Вьевилем политика была подсказана ему не их интересами, а общими задачами французского абсолютизма" 82 . По мнению Люблинской, Бирюкович преувеличил роль финансистов в политике французского государства начала XVII в. Такие преувеличения были свойственны работам советских историков 30-х годов, так как основное внимание они уделяли классовой борьбе, не учитывая порой другие факторы. Но для довоенной историографии подобные исследования были важны.
Что касается сюжетов народных восстаний во Франции начала XVII в., то вклад Бирюковича состоит в обнаружении новых источников и введении их в научный оборот, хотя это и затушевывалось некоторыми историками. Он первым занялся
78 Поршнев Б.Ф. Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623-1648), с. 235.
79 Тьерри О. Опыт истории происхождения и успехов третьего сословия. - Избранные сочинения. Под ред. О.Л. Вайнштейна. М., 1937, с. 4.
80 Предметный указатель ко 2-му изданию сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, ч. I. М., 1978, с. 443.
81 See H. Esquisse d'une histoire economique et sociale de la France depuis les origines jusqu'a la guerre mondiale. Paris, 1929; Franzosische Wirtschaftsgeschichte. Handbuch der Wirtschaftsgeschichte. Hrsg. von G. Brodnitz, Bd. I. Jena, 1930, S. 97.
82 Люблинская А.Д. Французский абсолютизм в первой трети XVII в. М.-Л., 1965, с. 280.
стр. 188
проблемой народных восстаний первой половины XVII в. во Франции. Его опыт тем более важен, что это было сделано вне Франции, без обращения к французским библиотекам и французским архивам. Не боясь ошибиться, можно даже утверждать, что в этой области франковедения Бирюкович являлся пионером.
История исторической науки призвана изучать творческое наследие историков всех рангов. Тогда, сложив результаты таких исследований, у нас появится общая картина этой науки. В последние годы все чаще выходят специальные монографии, обширные статьи, посвященные выдающимся российским историкам. Многие из них были опубликованы и в журнале "Новая и новейшая история". Но значительное количество ученых, работавших в области зарубежной истории, остается еще в тени. К ним до последнего времени относился и Владимир Владимирович Бирюкович, личная и научная судьба которого были, как мы старались показать, далеко не простыми. Жизнь и научное наследие В.В. Бирюковича требуют дальнейшего специального и обширного исследования.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |