М. Наука. 1990, 246 с.

В книге анализируется литература об Отечественной войне 1812 г., вышедшая в нашей стране после 1917 г., а также все изданные за это время источники по теме. Учитывая значение этой войны в истории страны, а также количество опубликованных за годы советской власти исследований, представляется, что данная тема весьма актуальна. Нельзя не согласиться и с утверждением авторов о том, что при всех различиях методологических установок имела место преемственность дореволюционной и советской литературы о войне 1812 года.

Обширный массив историографических источников (монографические исследования, статьи, диссертации, обзоры архивных материалов, отчеты о конференциях и сессиях, материалы архивных фондов ученых) позволил авторам в полной мере выявить все оттенки и "перекрестки мнений" советских историков, исследовавших одно из величайших событий российской истории.

В центре работы - создание советскими историками научной концепции войны 1812 г., в основе которой лежит понимание решающей роли в ней народных масс. В книге подчеркивается, что наши историки стремились изучать все аспекты этой войны - военные, экономические, политические, дипломатические, идеологические. Авторы выделяют три периода особенно интенсивного изучения темы: 1937 - 1938 гг., когда отмечалось 125-летие Отечественной войны и 125-летие со дня смерти М. И. Кутузова; 1945 год (200-летие со дня рождения Кутузова) и, наконец, 1962 год - празднование 150- летия победы над наполеоновской армией. Особое место отводится последнему этапу (с 60-х годов), когда было издано несколько сборников источников, заметно расширивших документальную базу изучения темы.

По ряду конкретных вопросов истории 1812 г. авторы высказывают собственное мнение. Серьезно аргументировано ими утверждение об отсутствии у Наполеона заранее подготовленного плана наступления на Москву. Свою главную задачу, считают исследователи, император видел прежде всего в разгроме русских армий, каждой в отдельности, и заключении выгодного для него мира. "Московское направление стало для Наполеона основным потому, что к Москве отступали главные силы русских войск" (с. 157). Эта точка зрения существенно корректирует общепринятую ранее в отечественной литературе характеристику наполеоновских планов.

В книге рассматриваются дискуссионные вопросы: периодизация войны, причины пожара Москвы, хронология кутузовского контрнаступления, потери сторон, деятельность Барклая-де-Толли, роль Кутузова и другие. Авторы не склонны преувеличивать значение рейда корпуса Ф. П. Уварова и казаков М. И. Платова в ходе Бородинской битвы (с. 165) и ссылаются при этом на ряд документов (с. 135). К сожалению, не все дискуссии освещаются в работе достаточно корректно. В книге упомянута рецензия Н. А. Троицкого на работу О. В. Орлик "Гроза двенадцатого года", но не учтен ответ О. В. Орлик, И. Д. Ковальченко и А. А. Преображенского, в котором оспариваются замечания рецензента. К сожалению, обойден вниманием и вопрос, вновь ставший в последнее время предметом обсуждения: о влиянии войны 1812 г. на формирование идеологии декабристов.

Интересны и свежи материалы, изложенные в главе "Военные действия на северо- западном и юго-западном направлениях. Участие в войне народов России". Обобщение результатов конкретно-исторических исследований убеждает, что одним из слагаемых победы над завоевателями было тогда единство народов России в борьбе с общим врагом. Авторы показывают также, что советская историография войны 1812 г. оказывает определенное влияние на зарубежных

стр. 197

историков. Всесторонне аргументирован вывод, что изучение истории войны 1812 г. - одно из магистральных направлений советской историографии.

Авторы намечают некоторые перспективы дальнейшей исследовательской работы, отдельные направления архивных поисков. Они совершенно правы, считая, что назрела потребность в создании фундаментального труда о войне 1812 года. Следует отдать должное авторам, сумевшим преодолеть многие стереотипы, мешавшие продвижению к научной истине. Впрочем, некоторые издержки прошлого все же дают себя знать. Это касается, в частности, главы, посвященной взглядам классиков марксизма-ленинизма на войну 1812 г., а также стремления авторов подчеркнуть классовый подход к оценке личности Кутузова - "крупного феодала"...

О значимости рецензируемой книги свидетельствуют отклики на нее в печати. Однако наряду с серьезным анализом ее, какой представлен в рецензии А. И. Попова¹ , критика Н. А. Троицкого² представляется весьма спорной. Однозначно негативно отзывается он о советской историографии войны 1812 г.: история ее, по мнению Троицкого, "намеренно фальсифицировалась" и изобиловала "подлогами". Эта оценка распространяется как на откровенно слабые работы, так и на серьезные исследования, сохраняющие и поныне свое значение. Неубедительна, в частности, критика работ Л. Г. Бескровного. Монография его³ , как это постарались показать Абалихин и Дунаевский, и до настоящего времени продолжает оставаться самым фундаментальным трудом в послеоктябрьской историографии войны 1812 года. Без документальных публикаций Бескровного ныне не может обойтись ни один ее исследователь.

Критика Троицким авторов рецензируемой монографии часто основывается на требованиях, предъявляемых к конкретно-историческому исследованию, а не к труду историографического и источниковедческого характера, каким она является. Авторам инкриминируется стремление преувеличить численность французской армии в Бородинском сражении и цифры ее потерь. Но в их задачу не входило решение этой проблемы; в работе тщательно анализируются различные точки зрения и аргументация исследователей, обращавшихся к указанной теме (с. 67, 163 - 166). То же относится и к судьбе оружия и боеприпасов, оставленных в Москве после отступления русской армии. Авторы монографии не только не "боятся самой постановки вопроса", как пишет Троицкий, но предваряют историографический анализ вопроса следующими словами: "Историков давно интересует судьба запаса вооружения, хранившегося в Московском арсенале накануне вступления французов в Москву" (с. 167 - 168). Более того, цифры, которые ранее приводили историки (П. А. Жилин и другие) - и об этом говорится в книге, - во многом соответствуют данным о потерях, приводимым Троицким в примечаниях к рецензии. Обвинение Кутузова в оставлении в Москве части вооружения не выдерживает критики, если учесть общие стратегические цели главнокомандующего русской армией, а также его приказ поджечь ряд объектов столицы (склады, магазины и т. д.), о чем пишет сам Троицкий. Кстати, в одной из публикаций С. В. Шведова подчеркивается, что большая часть оставленного оружия была уничтожена при взрыве арсенала⁴ .

Некорректно обвинять авторов монографии и в том, что они не сослались на работу, опубликованную в 1989 г., так как хронологические рамки монографии ограничены 1988 годом. Непонятен упрек авторам историографического труда в том, что они, "подобно своим предшественникам", не прикоснулись к такому сюжету, как "история, смысл и критерии термина "Отечественная война" применительно к войне 1812 г.". Термин этот был введен отнюдь не А. И. Михайловским-Данилевским в 1839 г. по "высочайшему повелению" Николая I, а самими участниками войны. Ф. Н. Глинка назвал свой труд, изданный еще в 1815- 1816 гг., "Письма русского офицера в Польше, австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием похода россиян противу французов в 1805 и 1806, также Отечественной и заграничной войны с 1812 по 1815 год". Этот же термин использовался и в первой русской военно-исторической работе - книге Д. И. Ахшарумова "Описание войны 1812 г." (СПб., 1819, с. 294).

Нельзя согласиться и с упреком авторам книги в "квазипатриотическом мышлении". Стремление их к объективному анализу, очевидно, не может быть принято Троицким, для которого, по его словам, "неизменно негативная" оценка "все равно в чем-то... ближе к истине".

Примечания

1. Новая и новейшая история, 1991, N 5, с. 204 - 206.

2. Отечественная история, 1992, N 2, с. 195 - 198.

3. БЕСКРОВНЫЙ Л. Г. Отечественная война 1812 года. М. 1962.

4. Советские архивы, 1985, N 5, с. 68.

Permanent link to this publication: