СПб.: Алетейя, 2013, 352 с.

Имя одного из патриархов отечественной историографии д.и.н., проф. А. А. Галкина, главного научного сотрудника Института социологии РАН, широко известно в России и за рубежом. А. А. Галкин по праву принадлежит к "самым свободным умам" России¹. А. А. Галкин не просто умен и эрудирован, но и обладает, по Гегелю, "рассуждающим разумом". Историку претят всякого рода официальные идеологемы и банальные клише.

В творчестве историка органично сочетаются теоретические рассуждения, воспоминания, уроками личного опыта, глубокий анализ современной ситуации в России. Новая работа ученого "представляет собой своего рода творческий отчет за истекшие несколько лет" (с. 5). Книга А. А. Галкина - это сплав рационального анализа исторических и политических проблем с их эмоциональным восприятием. Такая точка зрения во многом непривычна для читателя. Однако те, кто знаком с работами А. А. Галкина, давно признали, что он всегда пишет "непривычно", чем и вызывает еще больший интерес к своему творчеству.

Великий немецкий ученый Макс Вебер советовал каждому серьезному исследователю уметь "дистанцироваться при изучении научной проблемы, в частности, подавлять потребность выставлять на первый план свои вкусы и прочие качества, о которых его не спрашивают... Вносить личные мотивы в специальное объективное исследование противоречит самой сущности научного мышления"².

При чтении работы "О прошлом и настоящем" возникает чувство мистической связи между манерой письма А. А. Галкина и стилем А. И. Герцена в книге "Былое и думы". Тождественность заглавий этих произведений не случайна. Она порождена единой энергией ученых разных эпох, совпадением их чувства патриотизма, искренним и глубоким проникновением в суть социальных и политических аспектов истории, гражданской позицией и активным участием в реальной политической жизни.

А. А. Галкин пишет: "Внимательный читатель без особого труда заметит, что в своей основе она (книга. - Б. К.) остро полемична... и может побудить к дальнейшим размышлениям" (с. 5 - 6).

Общий смысл и тон научных изысканий ученого основан на молодости души, энциклопедической эрудиции, благородном творческом духе и исключительном трудолюбии. Своей новой книгой автор подталкивает и политологов-профессионалов, и думающих читателей к полемике. Однако дискутировать с автором не просто. Более того, рецензент в итоге оказался в состоянии спора не с автором, а с самим собой. Этот спор побудил желание "переоценки ценностей".

В сборник своих избранных трудов А. А. Галкин включил те из них, "которые выдержали испытание временем". Перу ученого принадлежит более десятка монографий, сотни статей по разным проблемам истории, социологии и политологии. В сборник попала их небольшая часть. Хотелось бы, конечно, издать полное собрание сочинений А. А. Галкина, но их общий объем превысит 8 томов.

В первом разделе книги А. А. Галкин пишет о совершенно разных и формально далеко отстоящих друг от друга проблемах: об эволюции политики советского руководства в первой половине 30-х годов; о зарождении политологии в России (1960 - 1985 гг.); о перестройке и августовском путче 1991 г.; об уроках Великой Победы 1945 г.

Один из параграфов работы посвящен анализу "метаморфозы немецкой национальной идеи". Все эти темы историк объединил названием "Всматриваясь в прошлое". Удачное название: во-первых, оно позволяет свободно избирать смысловые проблемы, в которые автор хочет "всмотреться"; во-вторых, не сковывает мысль, не втискивает ее в прокрустово ложе "академического" скучного морализаторского стиля. Историк удачно придает новое звучание даже старым и аксиоматичным аспектам истории.

А. А. Галкин стремится раскрыть универсальные черты реальной политической истории. Сложнейшие вопросы, взятые вместе, позволяют ему увидеть некоторые кардинальные причины исторической трансформации России - от империи к СССР, и от СССР - к новой России.

Случайным "довеском" к историческому разделу книги выглядит рассказ о "смене вех" в политике советского руководства в начале 30-х годов XX в. Такое же впечатление сложилось и при чтении параграфа о генезисе "немецкой национальной идеи" в XVIII-XIX вв.

Мне не представляется возможным сопоставить эти темы с современными процессами. После великолепного раздела о победе над

¹ О творчестве А. А. Галкина в статьях в журнале "Полития" писали А. С. Черняев, Т. А. Алексеева, А. В. Шестопал, О. М. Здравомыслов.

² Вебер М. Избранные произведения. М., 1990, с. 552.

гитлеровской Германией вдруг речь заходит о "немецкой национальной идее". Сама по себе тема интересная, но слишком далекое прошлое Германии очень далеко отстоит от проблем европейского и российского настоящего.

Что касается раздела, где А. А. Галкин ведет разговор о проблемах "постсоветской национальной идеи", то нельзя забывать, что сама эта идея "пока еще пребывает в утробе своей советской матери". Пуповина между ними еще не разорвана.

Во второй части книги А. А. Галкин подробно размышляет о межнациональных отношениях в Европе и России. Он справедливо отмечает, что "национальная идея" является одним из "базовых элементов" общественного сознания (с. 156 - 157). Автор характеризует различные формы национализма, роль миграции в истории. В постсоветской России, по мнению ученого, общепринятой точки зрения на этот счет нет, что является симптомом реально еще не изжитого "комплекса противоречий" (с. 152). Тем не менее, власти и оппозиция используют пропаганду этой идеи как "эффективное средство мобилизации масс" (с. 157).

Важное значение А. А. Галкин придает появлению "нового этнонационализма" и соответствующей ему "русской национальной идее". Постановка вопроса о "национальной идее" остается в России весьма острой. В СССР весь смысл такой идеи сводился к сталинской формуле "построения социализма в одной стране" и развития мировой социалистической революции. В настоящее время единая и общепринятая концепция национальной идеи в России отсутствует.

Особый интерес вызывают главы о перестройке и антиперестройке, поскольку здесь автор обладает особыми знаниями, ибо был одним из самых активных и значительных участников процесса, начатого М. С. Горбачевым. Деление единого процесса и истории на "прошлое" (до перестройки" и распада СССР) и "настоящее" весьма условно. И "Эпоха Горбачева" это не далекая история, а часть настоящего. Поэтому автор не столько "всматривается" в это прошлое, сколько описывает и переживает тогдашнее "настоящее". Поэтому и оценки автора во многом соответствуют духу времени. При анализе перестройки превалирует ностальгическая нота, но это ностальгия разумная и необходимая, ибо позволяет лучше почувствовать новые драматические моменты в жизни России и мира.

А. А. Галкин справедливо отмечает, что содержание "любого общественного потрясения" не поддается "детальному прогнозированию" (с. 47), но использует этот тезис только для защиты М. С. Горбачева и его курса. Что касается критики перестройки, то автор считает ее в целом "деструктивной" (с. 56), а цели Б. Н. Ельцина и его команды сводит к идее "сохранения в стране автократическо-бюрократических порядков" (с. 57). Однако, замечу, что и Горбачев не смог преодолеть эту традицию, "персонифицировав" всю партийную, а затем и государственную власть.

А. А. Галкин явно переоценивает роль "пришедших в движение масс" (с. 57), отождествляя с ними небольшую группу радикально настроенной городской интеллигенции. Не потому ли эти массы, в конечном счете, легко перенесли отставку М. С. Горбачева и "пошли за Ельциным".

Впрочем, и распад СССР не вызвал всеобщего протеста; но это - особая тема. Не очень убедительно звучит тезис о полном противостоянии "ценностных ориентации" перестройки и "перестройке перестройки" новой командой Ельцина: первые были за "реформирование существующей общественной системы", вторые - за "ее уничтожение". Этот тезис верен, но не ошибка состоит в том, что, дескать, первые выступали за "эволюционный путь развития, вторые ориентировались на экстремистские методы преобразований". У первых, по Галкину, наблюдалось "стремление к достижению общего блага на базе социальной справедливости. Постперестройка была рассчитана только на блага для немногих - не обремененных "излишне моралью", хватких, деловых и бесцеремонных" (с. 59). Эта идеологема столь же мифологична, что и фанатичное восхваление мудрости и величия перестройки. Я вовсе не критикую А. А. Галкина за его преданность былому "общему делу", а просто констатирую этот факт. Он показывает, что ученый и политик не всегда гармонично соединяются в одном лице. По словам А. А. Галкина, шанс на глубокое обновление Отечества был утерян. И это правда. "И вина, естественно, - как подчеркивает А. А. Галкин, - в разной степени на всех: и тех, кто делал, и тех, кто не делал, но, прежде всего, тех, кто целеустремленно мешал делать" (с. 67). Интересно, как бы автор определил персональный состав этих трех групп; но он этого не делает, оставляя юного читателя в неведении. Хорошо бы, конечно, определить и численное соотношение между представителями этих групп населения.

Второй раздел книги целиком посвящен анализу всех наиболее актуальных проблем жизни современной России. Это и "новые вызовы" XXI в. (экология, энергоресурсы, технологизация, глобализация, демография, демократия, стабильность), и вопросы развития гражданского общества (в теории и на практике). Автор пишет о политической культуре и обществен-

ном сознании, о проблеме политических партий и власти, о социальной политике, процессе модернизации.

По всем эти вопросам А. А. Галкин размышляет в свободной манере, вскрывает плюсы и минусы в развитии новой России, предлагает свои практические предложения. Поскольку многие его публикации издавались в предшествующие годы, естественно, ряд некогда новаторских и смелых идей и оценок теперь выглядят несколько банальным. Но это означает лишь то, что творческая мысль А. А. Галкина вошла в плоть отечественной политологии и стала общепризнанной, а такое случается редко.

Третий раздел посвящен некоторым прогностическим идеям. Во-первых, автор выделяет несколько признаков, как он пишет, "похмельного пробуждения" после "неумеренного потребления крепкого ценностного неолиберально-неоконсервативного напитка" (с. 324). Одним из пороков является наше неумение и нежелание искать и утверждать гармонию трех главных компонентов "общественного интереса", а именно: индивидуальных, групповых и всеобщих. Во главу угла поставлены интересы эгоистического меньшинства богатой и криминальной прослойки населения. Большинство попало в трудную ситуацию отчуждения - и от общества, и особенно, от власти. Другим пороком А. А. Галкин считает практику абсолютизации рынка. "Иными словами, - заключает он, - созрели объективные предпосылки для того, чтобы отправить неолиберально-неоконсервативный багаж в мусорную корзину" (с. 328). Видимо, с этим можно согласиться, но как вместе с водой не выплеснуть и ребенка? Некоторый крен в сторону тенденции "свертывания антикризисной политики" А. А. Галкин не без основания именует "помрачением умов". Действительно, такой курс "чреват для нас особыми опасностями" (с. 332). Прав А. А. Галкин, когда он предлагает срочно наладить защиту прав и интересов наемного труда от своеволия и аморального хозяйствования крупных работодателей. Речь, в частности, идет о срочном восстановлении законных прав профсоюзов. В книге ставятся вопросы борьбы с коррупцией, защиты детей-сирот, вреда "наглого гламура".

Словом, А. А. Галкин продолжает свою активную работу как ученый и политик. Новая книга и последующие разработки А. А. Галкина лишь подтверждают главную мысль: перед нами яркий и талантливый ученый-новатор. Пожелаем же ему здоровья и новых творческих успехов.

Б. И. Коваль, доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Б. И. Коваль:

Comments: