Марина СЕРОВАКРУИЗ С СЮРПРИЗОМ
Глава 1
Вот и опять все пыльное,
душное, длинное лето я проторчала в родном городе Тарасове. Кошмар какой-то! На
улице - жара градусов тридцать в тени, Волга теплая, даже купаться противно, а
удручающе трудолюбивый частный детектив Татьяна Иванова круглыми сутками
носится взад-вперед по раскаленным от зноя улицам, пыль глотает, дела какие-то
бредовые расследует.
Хотя нет, было одно не очень
скучное дело - освобождение дочки жутко богатых и безумно загруженных работой
родителей из лап дурной компании. Причем к концу расследования мне до смерти
надоели любящие родители, и я подружилась с "дурной" компанией,
которая оказалась очень милой и славной и которая сама была рада избавиться от
этой девочки, оказавшейся точной копией своих предков. Все закончилось ко
всеобщему удовлетворению - несчастный ребенок вернулся в дружную семью,
компания вздохнула с облегчением, а я получила свой честно заработанный
гонорар. Пустячок, а приятно: двести баксов в день, плюс накладные расходы,
оплата за пять дней вперед.
А год был вообще-то
суматошный и бестолковый. Хотя, если подумать, я что-то и не припомню, когда
это у меня жизнь была размеренной и толковой. Так что нечего жаловаться на
судьбу - все равно никто не пожалеет. И изменить ты, Танечка, уже ничего не
сможешь. И вообще, ты, солнце мое, просто устала и закисла в родном Тарасове.
Надо бы тебе отдохнуть, подразвеяться. Съездишь куда-нибудь недельки на две,
проветришься - станешь как новенькая.
Решено. Отдых-то я уж точно
заслужила. Осталось только выбрать, куда ехать, а затем воплотить сие
гениальное решение в жизнь. А что нам для этого нужно? Правильно, нужно нам
просто-напросто выяснить, чем мы, драгоценная и горячо любимая Танечка,
намерены на отдыхе заниматься?
Ничем. Вообще ничем. Никакого активного
отдыха: я и так весь год веду слишком активный образ жизни. И никакой экзотики
- не то настроение. Просто "хочется разместить свою переработавшуюся особу
где-нибудь в тихом месте и нацепить на нее табличку "не кантовать".
Только тишина, спокойствие и ничегонеделание.
Мозги мои уже явно
настроились на отдых: это же надо, уже полчаса думаю, куда бы мне отправиться,
а толку никакого. Надо бы как-то себе помочь... Моей мыслительной деятельности
всегда помогает небольшая чашечка кофе (где-то примерно на пол-литра) и
сигаретка-другая. Стало быть, маршируем на кухню.
На кухне, пока я варила
кофе, девушка в радиоприемнике радостно сообщила мне, что такого жаркого лета в
Тарасове не было давно. Ну надо же, сколько живу в этом городе, столько и слышу
по радио эту дурацкую фразу! Мне только непонятно, что такого радостного
дикторы находят в этой идиотской информации?
Наконец, кофе был готов, и я
уселась за стол, закурила сигарету и начала прихлебывать любимый напиток. Умные
мысли упорно не шли в мою многострадальную голову. Ну что же, стало быть,
придется прибегнуть к испытанному и надежному средству - моим мудрым магическим
костям. Дело в том, что когда у меня возникают проблемы при расследовании
какого-нибудь дела или я просто не знаю, как мне дальше жить, я прибегаю к
совету магических костей. Они-то всегда все знают и никогда не подведут.
Вот они, родимые мои, в
красивом мешочке, всегда при мне. Места занимают мало, а понадобиться могут в
любой момент - мало ли когда следствие зайдет в тупик или жизнь поставит передо
мной неразрешимый вопрос.
Так, вынимаем косточки,
кидаем... Что у нас там выпало? Ага, все понятно. А толкования я, кстати, помню
наизусть. Вот такая у меня уникальная память:
16+26+12 - "Начнутся
хлопоты, связанные с приготовлением к путешествию. Пусть ваши планы
соответствуют вашим возможностям. Только смотрите в оба, чтобы пришедшая
радость не сменилась огорчением".
Все абсолютно понятно - мне
надлежит отправиться в путешествие, причем, естественно, недорогое - чтобы
совпало с возможностями. Интересно, что же это может быть? Пешая прогулка по
ленинским местам? Ага, точно: Женева, Цюрих, местечко Лонжю-мо под Парижем...
Нет, пожалуй, это придется
отложить до лучших времен. Что же тогда? Куда же мне направить свои стопы? И
как? - Это же надо так отупеть, что даже предсказания костей мне не совсем
понятны! В таком состоянии невозможно придумать что-либо дельное, в таком
состоянии можно только тупо смотреть какой-нибудь не очень интеллектуальный
фильм. По видику. В крайнем случае - местное телевидение.
Сказано - сделано. Вместе с
остывшим кофе я передислоцировалась в гостиную, рухнула на диван и включила
телевизор. Переключила на местный канал и с удовольствием увидела, что попала
непосредственно в очередную рекламную паузу. Ага, реклама местного мебельного
салона - спасибо, не надо: мебель я в ближайшее время покупать не собираюсь.
Приглашают посетить самый лучший автомобильный салон - и это мне ни к чему: моя
любимая "девятка" в отличной форме... Отдых на комфортабельном
теплоходе, вверх по Волге до самой столицы нашей родины... Стоп, стоп! Какие
там телефоны?! Ага, запомнила. Это как раз то, что мне нужно!
Ну конечно, как же я сразу
не догадалась! Ну, разумеется, теплоход. Недорого (относительно), тихо,
спокойно. Планы абсолютно соответствуют возможностям. Решено. Пароход - это
самый лучший вариант. Звоню завтра прямо с утра, покупаю путевку, обживаю каюту
И отдыхаю!
Одно меня настораживает:
каким это огорчением "может смениться пришедшая радость"?
Можно, конечно, попробовать
"смотреть в оба", но по опыту я знаю, что если где-то поблизости
кроется какая-нибудь неприятность или огорчение, то я непременно в них
вляпаюсь. Остается только надеяться, что огорчение будет не такое уж серьезное.
Во всяком случае, не прерванный отдых.
Глава 2
Даже странно, но пока все
идет на удивление нормально: и клиент меня никакой не отловил, и путевку я
купила, какую хотела, и погода вроде пока не портится. И если завтра не будет
незапланированного нашествия марсиан или конца света, то завтрашний день
останется в истории как день, когда Татьяна Иванова, лучший частный детектив
города Тарасова, исчезнет из него на некоторое время.
Хотя зачем мне такие
экзотические препятствия? Во-первых, может стрястись очередной финансовый
кризис, во-вторых, меня может упросить заняться совершенно неотложным делом
очередной клиент. Да, в конце концов, я завтра попаду в какую-нибудь дорожную
"пробку" и опоздаю на теплоход. Так что пока я не окажусь в своей
замечательной каюте люкс на второй палубе, я ни в чем не могу быть уверена.
Нет, правда, неужели мне
все-таки удастся отдохнуть? Господи, две недели не буду видеть ни преступников,
ни привередливых клиентов. Тишина, безделье, завтрак, обед и ужин в положенное
время, легкий флирт, отдых в шезлонге на верхней палубе... И будить меня будет
не телефонный звонок в шесть часов утра с требованием немедленно начать новое
дело, а... Кстати, что делать с телефоном? Что делать, что делать? На автоответчике
вежливо посылаю всех к черту с предложением оставить свои ценные сообщения, а
сотовый... А сотовый не беру Обойдутся! Ничего за две недели здесь не случится.
Ну так вот... На пароходе я
буду нежиться неделю... Растолстею, наверное, килограмм на пять. Ничего, у меня
работа нервная, вернусь - все сброшу за месяц. В крайнем случае - шейпингом
займусь. Вот... А потом еще неделю по Москве погуляю, знакомых навещу... Только
никаких ночных клубов и светских тусовок! Они мне и в Тарасове надоели.
Кстати, о светских тусовках... Кому мне надо
сообщить, что я смоталась на две недели из города? Господи, да никому! Кому из
друзей я срочно понадоблюсь, узнают о сроках возвращения с автоответчика.
Безвылазно сидеть дома я никому не обещала. И вообще, имею я право раз в жизни
спокойно отдохнуть?!
Имеешь, Танюша, имеешь,
успокойся! Выпей кофеечку и иди ложись спать. Хватит буянить. Вещи ты вроде все
собрала, а если что и забыла - на пароходе выяснишь.
Поддавшись на собственные
уговоры, я быстренько сварила себе кофеечку, который всегда действует на меня
успокаивающе, и направилась спать. Завтра сама с собой доругаюсь.
***
Утром я, естественно,
проспала. Спасибо давней подружке Ленке, которая разбудила меня телефонным
звонком, пытаясь выяснить, не хочу ли я составить ей компанию в забеге по
магазинам. Я было хотела отказаться, но потом подумала: а почему бы,
собственно, и нет? Собраться я собралась, дела все уладила, а лишнее платье мне
никогда не помешает, тем более на отдыхе.
Встретиться мы договорились
у Ленки, а она живет на набережной. Поэтому я предусмотрительно прихватила свои
вещи, наспех проглотила чашку кофе и выкурила непременную утреннюю сигарету,
параллельно пытаясь подкраситься. Результат, увиденный мною в зеркале, еще раз
подтвердил старую истину, что два дела нельзя делать одновременно. Но
исправлять огрехи у меня уже не было времени, и я в таком виде вылетела на
улицу. Уже на улице вспомнила, что забыла выключить свет в ванной и наговорить
текст на автоответчик. Вернулась обратно, сделала все в очень быстром темпе и
снова выскочила на улицу.
За моими маневрами с
умеренным интересом наблюдали старушки, оккупировавшие скамейку у моего
подъезда. Зрелище это, по всей видимости, не доставило им особого удовольствия,
поскольку к моим ненормальным действиям они уже успели привыкнуть. Особенно
после того, как кто-то из них заметил, как я вылезала из окна первого этажа на
другой стороне дома. На первом этаже жила моя неплохая знакомая, вылезла я с ее
ведома и в интересах следствия, но старушкам же это объяснять не станешь! Так
я, наверное, и числюсь у них местной сумасшедшей. Ну и черт с ними! И вообще, я
отсюда уезжаю, вот!
Подавив в себе жгучее
желание показать бабушкам язык, я вылетела со двора, остановилась на тротуаре и
принялась тормозить машины. Свою-то я отдала напрокат другу Володьке. А чего ей
стоять две недели на стоянке! А так - хороший человек поездит.
***
Ну надо же, и на теплоход не
опоздала! За пять минут до отплытия успела. Все. Теперь я начала отдыхать. И
никто мне не сможет в этом помешать.
Первым делом надо посетить
свою каюту, положить вещи. Кстати, все же посмотреть, что это мы там с Ленкой
накупили. И душ принять по-человечески, и макияж сделать.
Ладно. Приведем себя в
порядок и пойдем знакомиться с кораблем. Отдых начался!
***
Я вышла на палубу и сразу же
попала в самую гущу светской жизни: здесь столпилось все теплоходное общество,
с интересом вглядываясь в проплывающие мимо нас пейзажи и обмениваясь
подходящими ситуации репликами:
- Красота-то какая!
- Да уж, гораздо лучше, чем
вниз по Волге плыть, до Астрахани...
- А там что?
- Да ничего! Степь она и
есть степь... А тут!
Ну, если так рассуждать, то
тут "лес он и есть лес". Красивый, конечно, но ничего особенно
сверхъестественного я не увидела.
Ну надо же! Французская
речь. С ума сойти можно. И что понадобилось на нашем теплоходе этой французской
влюбленной парочке? Облокотились на перила, но на проплывающие мимо красоты
волжской природы и не смотрят, уставились друг на друга и говорят, говорят не
переставая. Мужчина - прямо типичный француз, как мы их себе представляем -
чернявый, красивый, глаза голубые. А дамочка у него страшная! Волосы какие-то
нечесаные, сосульками висят, все лицо закрывают; но и то, что видно, восторга
не вызывает. И одета в какую-то линялую майку и семейные трусы. А он-то на нее
смотрит! Прям как на мадонну Рафаэля. Смотрел-смотрел, говорил-говорил, схватил
вдруг на руки и понесся с ней куда-то. В каюту, наверное. Ну все понятно -
медовый месяц. И наш теплоход - самое романтичное место на всем земном шаре.
Еще бы - такая экзотика! Гордость прошибает за родную Волгу.
Что же, кажется, скучно тут
не будет - одни французы чего стоят, жалко, с французским у меня проблемы. Не
пообщаешься. Ага, а вот очень сплоченная компания, пожалуй, давно друг друга
знают. Пять мужиков, из них двое - с бабами. Все примерно одного возраста - лет
тридцать, очень на вид симпатичные. А-а, судя по всему, я тоже ничего: все пять
мужиков, кто в открытую, а кто исподтишка - в зависимости от семейного
положения - оценивающе меня осматривают. Смотрите сколько влезет - внешностью
бог не обидел. Если бы не было у меня такого жгучего призвания к частному сыску
и таланта общения с самой последней мразью, обитающей в родном городе Тарасове,
я бы обязательно стала фотомоделью, на обложке журналов бы красовалась. А тут
пропадает ни за что твоя молодость и красота, Танечка.
Возможно, и не пропадет.
Нашлись и на этом теплоходе ценители. Вот от этой самой компании отделился один
мужик и уверенно двинулся по направлению ко мне. Ничего мужик. Хотя вон тот, в
черной джинсовой рубашке, мне понравился гораздо больше. Но он, к сожалению,
уже занят - на правой его руке надежно повисла одна из баб. Ну и ладно, не
очень-то и хотелось. Мужик, который подошел ко мне, тоже милый вполне:
- Девушка, я частично по
собственной инициативе, частично по настоянию моих друзей пришел, чтобы
исправить вселенскую несправедливость.
"Интересно,
интересно... Соорудим-ка на всякий случай приветливо-официальное
выражение".
- Какую же?
- Ну как же? Такая
уникальная девушка, и стоит скучает. Мы это непременно исправим, в два этапа:
сначала вы знакомитесь со мной, и у вас грандиозно повышается настроение, а
потом я представляю вам нашу компанию, и вы постепенно приходите в восторг. А
потом мы все вместе очень весело проводим время. Договорились?
- Пожалуй. - А почему бы и
нет? Ведь я же собиралась заняться "легким флиртом". - Приступайте к
первой части программы. Меня, кстати, зовут Таня. А ваше имя?
- Игорь. Очень приятно,
Танечка. Вот теперь можно уже идти воплощать в жизнь второй этап моей
сегодняшней программы. Идемте, идемте, все наши вас ждут и очень заинтригованы.
- Заинтригованы? Почему? -
только и смогла я пробормотать, увлекаемая Игорем по направлению к радостно
улыбавшейся компании. Чего они так радуются-то?
- Ладно, Танечка, открою вам
страшную тайну, пока ее не открыл кто-нибудь другой...
Кажется, я знаю, что это за
тайна. Вот черт...
- Дело в том, что мы вас
узнали. Слава Татьяны Ивановой, на редкость обаятельного частного детектива,
гремит по всему Тарасову!
Ну вот, так я и знала. И
зачем я села на этот мерзкий теплоход, который битком набит земляками!? Надо
было поехать в круиз по рекам Сибири. Вот там уж я бы точно никого не
встретила.
Сейчас главное - постараться
сделать хоть какое-то подобие приветливого лица, а то они решат, что я
преступников отпугиваю только своим внешним видом!
- Спасибо за комплимент!..
Но предупреждаю, что я в отпуске, а посему огромная просьба никого не убивать,
ничего не терять и ничего не красть. Искать и ловить не буду, - этакий
приветливый ультиматум. Шутка, конечно. Но, как известно, в каждой шутке
есть...
- Вот и она! Мне таки
удалось привести к нам эту загадочную Татьяну, - заявил оправившийся от моего
ультиматума Игорь и продолжал:
- Позвольте же мне
представить вам нашу небольшую, но очень дружную компанию. Сначала,
естественно, ее прекрасная часть - Катя и Ирина.
Катя и Ирина по очереди
кивнули и продолжали меня разглядывать. Катя - блондинка, а Ирина - рыжая,
по-моему, крашеная. Катя - та, что висела на парне, который произвел на меня
наиболее приятное впечатление. Она, кстати, продолжала на нем висеть,
демонстрируя, что парень этот является ее личной собственностью. Как бы отвечая
моим мыслям, Игорь продолжил:
- Дальше, естественно, идут
счастливые спутники жизни: Саша, муж Кати...
Ага, значит, его зовут Саша.
На редкость обаятельная улыбка!
- ..и Гена, муж Ирины.
Нет, в принципе и Гена
ничего, да и все они тут ничего, но Саша мне определенно нравится больше всех.
Кажется, мои мысли каким-то
образом проявились на лице, потому что обе дамы как по команде посмотрели на
меня неприязненно; мужчины же откровенно пялились на меня, а вот Саша... А Саша
никак не отреагировал. Наверное, настолько привык, что ему это уже неинтересно.
Та-ак. Надо бы поработать над своей физиономией. Не годится, чтобы по ней
читали все кому не лень.
Тем временем Игорь скороговоркой
сообщил, что остальных двоих зовут Сережа и Владик, и ритуал знакомства был, ко
всеобщему удовлетворению, завершен. Мы все вместе, оживленно разговаривая,
направились к бару, спрыснуть наше приятное знакомство чашечкой кофе.
***
Да, пока все отлично; и
отдых идет полным ходом, и легкий флирт в самом разгаре. Компания, с которой я
познакомилась, оказалась на удивление милой и симпатичной. Я боялась, что меня
будут мурыжить, добиваясь воспоминаний о славном боевом прошлом. Я же этого
терпеть не могу: ну что может быть интересного в работе частного детектива?
Сплошная скука: неверные мужья и жены, сбежавшие собаки... Нет, ну бывали у
меня, конечно, случаи, о которых запросто можно поведать в кино. Или написать
книгу. Но подобных казусов не было уже давно, месяца четыре. Этим летом у меня
- никаких опасностей, никаких неприятностей, только рутина - правда, гонорары
были регулярными...
К черту воспоминания! Сейчас
у меня отдых - восхищенные взгляды, комплименты, приятные разговоры. Флирт идет
полным ходом, причем на три фронта: оказывается, я не потеряла свою филигранную
технику и могу запросто кокетничать одновременно с тремя - Игорем, Сережей и
Владиком. Гена и Саша как примерные мужья чинно оказывали положенные знаки
внимания любимым женам. Ну и пусть! Мне пока и троих хватит, а там посмотрим. В
конце концов, неделю еще на теплоходе плыть, как-нибудь разберемся.
В баре звучала приятная
тихая музыка, народу было немного, и я наслаждалась отдыхом. Естественно, едва
я подумала о том, что все идеально и замечательно, как к нашему столику
подвалил какой-то парень. Именно подвалил - иначе не скажешь, поскольку он был
изрядно пьян. Симпатичный парень, но какой-то странный. Было в нем что-то...
Опасное. Девушка, которая сидела с ним за столиком, умоляюще прошептала ему
вслед: "Женя, не надо!", но было уже поздно.
Встал этот красавчик в
шестую позицию и промолвил, обращаясь к Сашиной любимой жене Кате:
- Позвольте пригласить вас
на танец, - с безукоризненной вежливостью слов и позы несколько не сочетались
стойкий аромат перегара и покачивание, которое грозило завершиться падением.
Мордой в наш салат.
Я ждала какой-то реакции со
стороны Саши, но отреагировал почему-то Игорь:
- Молодой человек, здесь не
танцуют, танцевать будут на дискотеке, но она обязательно скоро начнется на
верхней палубе.
На молодого человека эта
реплика мало подействовала, он терпеливо повторил свою просьбу и дожидался
ответа, все так же покачиваясь. Но позу немного изменил, оперевшись рукой на
Катин стул, судя по всему, для устойчивости.
Почему-то именно это вывело
Сашу из себя, он резко поднялся, схватил любителя танцев за шкирку и вытащил
его из бара. Во время этой волнительной процедуры мы услышали от пьяного Жени
очень оригинальную характеристику лично Саши, а также всей нашей компании.
Сообщив все, что он о нас думает, он перешел к клятвенным обещаниям причинить
Саше как можно больше всяческих гадостей, вплоть до долгой и мучительной
смерти. Судя по этому монологу, цензурный словарный запас нашего нового
знакомого ограничивался фразой: "Позвольте пригласить вас на танец".
У дверей бара Саша сдал его
охране, которая очень бережно приняла ценный груз с рук на руки. Вернувшись к
столику, наш герой потребовал, чтобы этот инцидент замяли, и предложил
рассказывать анекдоты, чем все с готовностью и занялись. Анекдоты были
достаточно свежие и смешные, но почему-то все больше про преферанс. Мне как-то
запал в душу один, хотя обычно я анекдоты плохо запоминаю:
"Во время игры в
преферанс мужик берет шесть взяток на мизере, получает от огорчения инфаркт и
помирает, не приходя в сознание.
На похоронах за гробом идут
его друзья - преферансисты с венками, - и вдруг один из них говорит:
- Слушай, Вась, а хорошо,
что ты не с крестей зашел, а то бы ему еще хуже было..."
Очень жизнеутверждающий
анекдот. Рассказал его Игорь. В принципе, этот парень мне понравился больше
всех из свободной тройки. Не было бы Саши, я бы, не задумываясь, закрутила с
Игорем роман. Длительный. Месяца на два.
Под аккомпанемент моих
мыслей о нас с Игорем:
"А счастье было так
возможно..." я прослушала очередной анекдот о преферансистах и, наконец,
заинтересовалась:
- Ребята, а что это вы все
про преферанс да про преферанс? Увлекаетесь, что ли?
- Да играем помаленьку, -
подал голос Владик.
- А вы? - тут же галантно
поинтересовался Игорь.
- Очень слабо. Наблюдать
люблю, - ответила я и нисколько не покривила душой. Наблюдать за играющими в
преферанс гораздо интереснее, чем играть самой.
Игорь, как будто читая мои
мысли, заявил:
- Вот сейчас вам и
предоставится такая замечательная возможность. Не возражаете?
Я в общем-то не возражала,
Катя с Ирой обреченно заявили, что они совершенно не сомневались в таком исходе
вечера, но на их ворчание никто не обратил особого внимания. Это говорило о
том, что все, что сейчас происходит, - дело обычное. Мои новые друзья стали
решать, кто играет, и Игорь добровольно выпал из игры, сказав, что везет
человеку только в одном - либо в любви, либо в картах, а он не хочет в данный
момент невезения в любви, что вынуждает его отказываться от карт, поскольку
проигрывать все свои деньги он пока не желает. Проговорив эту замысловатую,
наполненную глубоким смыслом фразу, Игорь добавил, что он сегодня намерен помогать
Танечке любоваться игрой, а также готов выполнять все желания и капризы
покинутых жен, и мы вчетвером уселись за столик у "раскрытого окна, а
любители преферанса - несколько подальше, в глубине салона.
Я приготовилась наблюдать,
благо Игорь удалился к стойке, пообещав, что вернется секунд через десять, а
дамы, кажется, не были расположены к теплому разговору с моей персоной.
На сдаче сел Сережа,
играющим в результате торгов стал Саша, а вистовали Гена и Владик. Саша открыл
прикуп, сделал снос, подумал и сказал:
- Восемь вторых...
Ага, восемь взяток на
крестях. Что-то еще помню! Кстати, когда-то я неплохо играла. Но очень
"когда-то".
- Пас, - Гена.
На этом, не таком уж
захватывающем месте мои наблюдения прервал вернувшийся Игорь. Вернулся он не
один, а с официантом, тащившим две бутылки хорошего сухого вина и гору фруктов,
за которой его не было видно.
- Девочки, я решил, что нам
это не помешает, а то вы совсем заскучали, - жизнерадостно заявил Игорь,
помогая сгружать принесенное на наш столик.
- Ой, Игорь, один ты в этой
дурацкой компании нормальный человек, - немедленно расцвела улыбкой Ирина.
- Да уж, что бы мы без тебя
делали? Зачахли бы совсем от голода и жажды, - поддержала подругу Катя.
- Хорошо, что я есть, -
подытожил все эти восторженные возгласы Игорь и предложил:
- А сейчас мы выпьем с
Татьяной на брудершафт. И у нас все станет очень мило и по-семейному. А то
сидим как неродные.
Мы мгновенно приложили все
усилия, чтобы сидеть "как родные", выпили на брудершафт, и
действительно стало намного комфортнее. Катя и Ира почему-то резко перестали
меня воспринимать как врага номер один, и у нас начался очень веселый и
бестолковый разговор.
Что касается преферанса, то
я успела заметить только, что сыграли они сдачу быстро - видимо, действительно
в преферанс играть умели и любили.
Потом я пропустила довольно
много из того, что происходило за столом преферансистов, потому что долго, во
всех подробностях рассказывала своим благодарным слушателям, как надо грамотно
вести слежку за неверными женами и чем она отличается от слежки за неверными
мужьями. Ира и Катя внимали моему рассказу, боясь пошевелиться, чтобы ничего не
пропустить. Игорь заскучал, что было очень понятно в его холостом положении.
Заскучав, он начал пристальнее наблюдать за играющими, и я поняла, что там
происходит что-то интересное. Поэтому я продолжала рассказывать, пытаясь уловить
и то, что делается за преферансным столом:
- Мизер...
Ага, Саша опять играющий.
- Пас.
- Два паса! Гена и Сережа...
Сидящий на сдаче Владик
раскрыл прикуп и протянул:
- С чем вас и поздравляем...
Туз и король разной масти, - ну надо же, как Саше не повезло - плохой прикуп.
Саша взял прикуп, подумал и
снес две карты.
- Ловим на пиках, - это
Гена. Что ж, вполне разумно.
- А если он пижонский снос
сделал? - спросил Сережа. Правда, неуверенно спросил.
- Да ты че, - возмутился
Гена, - не знаешь, как, он играет? Он всегда такой аккуратный.
- При таком раскладе, -
задумчиво промолвил Сережа, - я бы попробовал все же пижонский.
- Да ладно тебе, на пиках, -
продолжал настаивать Гена.
- Уговорил.
Гена и Сережа сыграли по
своему гениальному плану, а я все это время смотрела на невозмутимую, скучающую
Сашину физиономию, и в голове у меня крутилось одно - а ведь наверняка снос-то
пижонский. Ну вот, ну правильно.
- На вашу пику туза я снес.
Моих нет, - удовлетворенно, но все так же флегматично промолвил Саша.
- Елки-палки! Я же говорил
тебе - пижонский! - взорвался Сережа...
Чем у них там дальше
кончилось, я не знаю, потому что мы внезапно все вчетвером умотали на палубу,
любоваться звездной ночью. Правда, Игорь по дороге буркнул, что, похоже
"Сашка их опять сделает, и чего это Генка зарывается". Из чего я
заключила, что все, что происходит сейчас за столом, - явление вполне обычное.
Звездное небо было
безукоризненно красиво. Волга, как ей и положено, тихо плескалась где-то внизу,
все кругом так и дышало поэзией и романтикой, что не преминуло сказаться на
поведении Игоря. Мой рыцарь приобнял меня за талию, защищая от ночной свежести,
и зашептал на ухо признания в любви, поклялся в верности до гроба и желании
никогда (а уж в эту ночь-то точно) не расставаться. Я всему этому внимала, лениво
прикидывая, что Игорь очень милый, что мне необходимо расслабиться - так что
почему бы и нет? Не до гроба, конечно, но на эту ночь - любовь и верность. Было
только немножко неудобно перед девчонками - Ирой и Катей. Бросили их все,
кинули, а тут еще я глаза мозолю с повесившимся на меня Игорем.
Хотя, судя по всему,
девчонки не очень-то и обижались: на Игоря они обе явно не претендовали, я им в
конце концов понравилась, а к тому, что их время от времени бросают ради карт,
они привыкли, как к стихийному бедствию. Поэтому они деликатно отошли от нас с
Игорем на достаточное расстояние и мило беседовали о своем, о женском: я
уловила пару фраз, свидетельствовавших о том, что дамы решали важные вопросы в
области портновского и парикмахерского искусства.
Наконец я созрела, можно
сказать, сдалась под напором жарких клятв и обещаний Игоря, и мы решили
отметить это дело бутылкой шампанского, а потом скромно удалиться в мою каюту
Игорь пригласил Катю и Иру выпить с нами, и те с удовольствием согласились.
В салон мы вошли на самом
интересном месте: была разборка после очередной сдачи. Разбирались Саша и Гена:
- Ну что ты делаешь! - орал
Гена по-прежнему невозмутимому Саше. - Я сижу с третьей дамой, ты знаешь, что
ему черви в козыря, а ходишь в трефы, под мою третью даму!
- Прекрати орать, паралитик,
- еще более невозмутимо процедил Саша. Подумал и добавил:
- Играть не можешь, а туда
же, садишься.
От такой наглости Гена
онемел, а Саша, не услышав ответной реплики, продолжил:
- И вообще, господа, три
часа уже играем, я прошу расписать.
Я смотрела на то, как
расписывают, на расстроенное лицо Гены, на непрошибаемо-спокойную физиономию
Саши и мысленно согласилась с тем, что Игорь прошептал мне на ухо:
- Опять Сашка Генку посадил.
С одной стороны, прав, конечно, - Генка играть не умеет совершенно. А с другой
- жалко его. У Сашки же врожденный талант игрока. Он не то что Генку, он в
московском казино кого хочешь обставит! - Игорь помолчал и решительно добавил:
- Ну ладно, ничего
сверхъестественного не произошло, у нас так почти всегда заканчивается. И я
думаю, это не помешает нам осуществить задуманное, - перешел он на вкрадчивый
шепот, и я увидела, что к нам движется все тот же мальчик из обслуги с бутылкой
шампанского.
Сухое шампанское - кажется,
"Брют", настоящее французское, - оказалось просто великолепным.
Выпили за наше здоровье и счастье; Ира с Катей многозначительно пожелали нам
спокойной ночи, и мы удалились в мою каюту В каюту меня внесли на руках, прямо
как давеча француз свою француженку. И единственное, о чем я пожалела, так это
о том, что мы не взяли с собой еще бутылку такого шампанского.
Глава 3
Мое пробуждение оказалось
вовсе не таким, как я себе представляла. После такой ночи меня должны были
разбудить нежным поцелуем, охапкой орхидей и предложить стакан апельсинового
сока...
Вместо этого меня яростно
встряхнули и заорали что есть мочи:
- Таня, ну Таня же!
Просыпайся!
- Ну проснулась. - Я села на
кровати, в праведном гневе взглянув на Игоря:
- Что мы, на айсберг
наткнулись? "Титаник-2" снимаем?
- Таня, ради бога, не до
шуток!
- Не знаю, как тебе, а мне
точно не до шуток. Который час?
- Не знаю я! У нас
несчастье...
- Ага, несчастье. А сейчас
будет еще одно - когда я выкину тебя за борт. За нахальное поведение. - Я
поискала глазами часы:
- Ну вот! Кошмар какой-то!
Половина седьмого! Ну что могло случиться такого, чтобы разбудить меня в
подобную рань?
- Таня, на верхней палубе
нашли труп Саши. А Гену обвиняют в убийстве!
- Да хоть целый Мамаев
курган трупов! Я-то здесь при чем? - продолжала бушевать я, поскольку
пробуждение шло медленно и способность соображать у меня еще явно не
проснулась.
Наконец первые куски
информации проникли-таки в мое невыспавшееся сознание. Посмотрев на Игоря, на
котором лица не было, я все же решила задать тот дебильный вопрос, который
крутился у меня в голове.
- Это что, шутка у вас
такая? - неуверенно поинтересовалась я.
- Таня, ну господи, ну
очнись! Какие шутки?! Сашу убили, а Гену обвиняют в убийстве! Бред-то какой!
Что делать-то? - Игорь чуть не плакал от пережитого стресса и собственного
бессилия.
- Что делать, что делать...
Успокойся и не паникуй. Почему решили, что убил Гена? И как именно убили?
- Его нашли на верхней
палубе. Мертвым. Очень исчерпывающее объяснение! Ладно, Танечка, не
раздражайся. У человека друг погиб, а другого друга обвиняют в убийстве. Игорь
имеет право немного отупеть.
- Каким образом его убили? -
терпение, терпение.
- Не знаю, крови там,
говорят, было море. Значит, не задушили и не утопили.
Это точно, не утопили, а то
надо было бы вылавливать. Кстати, а почему не утопили? Концы в воду, и нет
проблем...
- А почему обвиняют Гену? Он
что, весь в крови? Или сам признался?
- Не знаю. Знаю только, что
он проиграл вчера двенадцать тысяч, а Сашка выиграл. Но это обычное дело, так
всегда у нас бывает. Он и больше проигрывал!
Все, я почувствовала, что
окончательно проснулась, и вся информация наконец дошла до моих измученных
мозгов. Господи ты боже мой! Сашу убили!.. Он вдруг предстал перед моим
мысленным взором, но не мертвый, а живой - то за карточным столом, то с женой,
висящей на его руке... Да за что же его?!
А мало ли за что, в наше-то
трудное время, уж тебе ли, Танечка, этого не знать? Но подозревать Гену? Что за
ерунда?!
- Игорь, эти двенадцать
тысяч...
- Приехали бы в любой
крупный город - и Генка тут же бы их отдал! Я же говорю, что это обычное дело -
Генка всегда проигрывает, а Сашка выигрывает. Выигрывал...
Ага, Игорь опять чуть не
плачет, надо его отвлечь.
- Слушай, а откуда тогда
появилось такое предположение? Почему ему предъявили такое обвинение? И кто?
- Как кто? Милиция, -
удивляясь моей бестолковости, ответил Игорь.
- Милиция? На теплоходе? -
упорно продолжала я.
- Так ведь мы же причалили,
у нас здесь запланированная стоянка. И экскурсия, - объяснил Игорь и продолжил:
- Вот они и вызвали милицию.
- Ну? - нетерпеливо спросила
я, поскольку Игорь, кажется, считал свои объяснения исчерпывающими.
- Ну и милиция приехала,
покрутилась на верхней палубе, задала пару вопросов капитану, кому-то из
команды, Гене, Ире с Катей. Потом пошли в Генкину каюту, там что-то делали. А
сейчас собираются их забирать.
- Кого - их? - я начала
злиться. Он что думает, я ясновидящая?
- Ну как кого? - уже
раздраженно спросил Игорь. Мы с ним, кажется, скоро подеремся. А ведь какая
была любовь! - Сашу, Гену. Ира с Катей, наверно, тоже здесь сойдут.
- Так они точно уверены в
том, что убийца - Гена?
- Ну, раз забирают, наверно,
уверены.
- А Гена что говорит?
- Не знаю, не видел я его.
Они.., как это?.. Показания снимают. А Вадик с Сережей девок успокаивают. Они
сначала ревели обе в голос, а теперь пакуют вещи. И меня за тобой послали.
- Зачем? - глупо спросила я.
- Ну, наверное, думают, что
с тобой спокойнее и лучше, - ты же все-таки частный детектив. Пошли? - и Игорь
требовательно потянул меня к выходу.
- Подожди! Мне надо принять
душ, причесаться, привести себя в порядок... - последнее я сообщила уже в
коридоре, куда меня довольно-таки невежливо вытолкнул Игорь.
- Потом, потом, Танечка.
Идем, - мог бы это и не говорить, все равно он меня тащит, почти несет к месту
назначения. - Ну зачем тебе приводить себя в порядок? Ты и так необыкновенно
красивая. - Что необыкновенно, так это точно. Как раз удалось увидеть себя в
пролетевшем мимо стенном зеркале - Варфоломеевская ночь в миниатюре. Игорь
между тем продолжал свою речь, из которой я уяснила два факта - причесываться
мне вообще не стоит, а принять душ я смогу после того, как милиция со своими
свеженькими клиентами отбудет с корабля. Причем в посещении душа Игорь изъявил
желание принять самое непосредственное участие.
На корабле, в общем-то, было
довольно тихо и пустынно, что неудивительно - все-таки семь утра, нормальные
люди еще спят. Но по мере приближения к каютам Саши и Гены тишина и спокойствие
куда-то улетучились, уступив место неясному многоголосому шуму.
В коридоре толпились люди, двери кают были
распахнуты, оттуда доносились голоса и чье-то всхлипывание. Мы рванули туда.
Внезапно дорогу нам
преградил какой-то молоденький лейтенантик, который очень решительно
посоветовал нам не загромождать проход и не создавать нездоровую панику.
А интересно, если бы мы
создали "здоровую панику", у него к нам не было бы претензий?
Игорь попытался его
уговорить, утверждая, что он безутешный друг покойного и подозреваемого, а я,
по крайней мере, их любимая сестра. Но на лейтенанта эти уговоры не
подействовали, он сказал, что через полчасика - пожалуйста, а сейчас - нет, нет
и нет! Идет следственный эксперимент!
Произнеся эти слова
подобающим событию торжественным голосом, он благополучно вытолкнул нас на
палубу и спустя несколько минут добавил к нам всех остальных, кто не имел, судя
по всему, непосредственного отношения к эксперименту. Видимо, эксперимент шел
полным ходом и был строго засекречен.
Среди выгнанных к нам на
палубу людей были, во-первых, члены экипажа и теплоходной обслуги. Они выгодно
отличались от остальных бодрым видом (привычка рано вставать) и несокрушимым
спокойствием. Посторонних я что-то не заметила: еще бы, все спят, как слоны,
отдыхают, одна я как проклятая ввязалась в эту чепуху... Ладно, хватит себя
жалеть.
Еще в этой толпе были нами
обнаружены Серега и Владик. Как положено друзьям покойного и обвиняемого, они
были мрачны, расстроены, и сознание собственной важности легло на их плечи
тяжким грузом. Владик увидел нас с Игорем и величественным жестом поманил к
себе, разгоняя толпу Толпа послушалась и расступилась, мы подошли. Владик
сделал еще один очень красивый жест, призванный обозначить всю силу скорби,
которая его в данный момент охватила, и промолвил:
- Вот, Таня! Кто бы мог
представить!.. Что же это делается!.. - Фразы лились не спеша, между ними
выдерживались поистине мхатовские паузы. Сережа за спиной у Владика догонял эту
великолепную речь согласными кивками головы и выразительными пожиманиями плеч.
Ей-богу, такого спектакля я давно уже не видела. Я бы на месте милиции первым
делом арестовала именно их - слишком уж неискренней и наигранной казалась эта
мировая скорбь.
То же самое, видимо,
почувствовал и Игорь, потому что он перебил вошедшего во вкус Владика:
- Ребята, что там за
эксперимент?
- Да проверяют алиби Генки,
- внезапно Владик заговорил как нормальный человек, и я перестала его
подозревать, - то есть в том, что алиби нет, менты абсолютно уверены, но им
надо это подтвердить.
- И пиджак весь в крови, -
невпопад, но очень к месту сказал Сережа.
- Генкин? - поинтересовалась
я, хотя это и так было понятно.
- Ага. И в каюте кровь.
- А Гена что говорит?
- А что он может сказать, -
отозвался Владик, - что это чушь собачья, что Сашку он не убивал, а где был в
момент убийства - не ваше дело.
- Так они точно знают, когда
произошло убийство?
- Примерно. Обслуга видела
Сашку в начале седьмого поднимающимся на верхнюю палубу. А в половине седьмого
его нашли мертвым.
- Ну и что? И Гена, как все нормальные люди,
спал в это время в своей каюте. Так можно заподозрить любого, - продолжала я в
полном недоумении.
- В том-то и дело, -
отозвался Вадик, - что не было его в каюте. Не ночевал он там.
- А где он был?
- Не наше собачье дело, -
ответил Сережам добавил:
- Так он отвечает почти на
все вопросы. Что, естественно, не прибавляет ему ничего положительного в глазах
здешней милиции. К тому же этот свой заляпанный кровью пиджак он пытался
выстирать.
- Так. А жена его что
говорит?
- А что ей говорить? Плачет.
- Это она сказала, что он не
ночевал в своей каюте?
- Нет, это обнаружили, когда
нас всех будили. А она не знала - они же в разных каютах, - спокойно, как нечто
само собой разумеющееся, объяснил Владик.
- Ага. Тогда понятно, -
обалдело ответила я. Хотя ничего мне не было понятно.
- Тань, Ира с Катей хотели с
тобой поговорить, - напомнил Игорь.
- Конечно. Но туда ведь не
пускают... - начала я и увидела, что, похоже, "эксперимент"
закончился: народ с палубы потянулся обратно, а на палубу вышла парочка
милиционеров вместе с капитаном нашего теплохода.
На капитане лица не было, и
это вполне понятно - такое ЧП. Сережа ринулся по направлению к каютам, исчез
там и появился через несколько минут:
- Таня, девчонки просят тебя
зайти к ним.
- Ага, я пошла, - кажется, я
знаю, зачем я им понадобилась. Ни за что!
***
"Девчонки" сидели
в Катиной каюте. Сейчас было хорошо заметно, что они ровесницы своих мужей или
чуть помоложе. Да, лет тридцать, не меньше. Физиономии красные, распухшие. Сами
расстроенные. Да уж, на их фоне я действительно выгляжу почти Афродитой.
Наверное, надо что-то
сказать, дольше молчать уже просто неудобно:
- Катя, Ира, мне так жаль,
что все это случилось, - черт, а что тут еще скажешь?
Они синхронно покивали
головами, повсхлипывали, но ничего не сказали. Они что, ждут, что я сама
предложу им свои услуги? Вот еще - я сюда пришла не наниматься, а наоборот,
отказываться.
Мы еще помолчали, я не
выдержала первая:
- Так вы что, решили сойти с
теплохода? - Ну и глупость же я сморозила! Нет, они останутся и продолжат
отдых.
- Да, и будем пытаться
перевести следствие в Тарасов. Там удобнее. Ну, и Сашу я, конечно, туда повезу,
- ответила Катя, не найдя, по всей видимости, ничего глупого в моем вопросе.
Мы еще помолчали. Я уже
начала сомневаться в правильности своего предположения - может быть, им просто
не хватало женской поддержки и участия. И тут Катя наконец сказала:
- Таня, такая ситуация, нам
просто не к кому обратиться. Мы знаем, что ты сейчас находишься в отпуске. -
Ага, долгожданном и кратковременном. Не возьмусь. - Но мы согласны платить
больше твоих обычных расценок. Ты ведь берешь двести долларов день, за пять
дней вперед, плюс накладные расходы? - Я кивнула. Точно, говорила я им вчера о
своих расценках - чего не скажешь по пьяной лавочке. Не возьмусь ни за какие
деньги. - А мы будем платить четыреста. Все-таки хоть дело и одно,
заказчиков-то двое. - Заманчиво, конечно. Но не возьмусь! Я в отпуске.
К Катиной просьбе
присоединилась и Ирина:
- Таня, мы очень просим.
Найди этих сволочей! Уроды! Я их своими руками, своими руками... - Ну
наконец-то отдельные всхлипывания переросли в бурный рев. К Ире присоединилась
Катя, и получился очень слаженный дуэт.
Я предприняла все положенные
в этой ситуации действия: отхлестала подружек по щекам, дала им воды и накапала
валокордина. Села на свое прежнее место и задумалась. Ира с Катей перестали
реветь и дружно пили воду. А меня сейчас очень интересовал вопрос: чего это Ира
так жаждет скорой и мучительной смерти Сашиных убийц? Да, убили мужа подруги.
За подругу так сильно переживает? Да, в убийстве обвинили ее мужа. Так ведь не
в неуловимых мстителей надо играть, а искать самых лучших адвокатов и мужа
отмазывать. Нет, реакция явно очень интересная. Неужели у них были более чем
дружеские отношения? А что, вполне возможно: Ира в нормальном состоянии очень
даже симпатичная, ничуть не хуже Кати. Но, надо сказать, и не намного лучше. И
вообще, они в чем-то очень похожи - тип один.
Так, стоп. Твое-то какое
дело? Ты в отпуске? В отпуске. Отдыхаешь? Вот и отдыхай дальше. И не лезь туда,
куда лезть явно не стоит.
- Таня, если ты не
возьмешься, мы пропали. Гену посадят. И никакой адвокат не поможет. Если ты не
найдешь настоящих убийц. - Ну вот, а эти слова должна была произнести Ира. А
говорит Катя. Это Ира должна волноваться за своего мужа, которому светит
тюрьма. И голос дрожит. Такое ощущение, что они перепутали тексты.
Ой, какая у них интересная
реакция... И в то же время - явные подружки. Они что, с полного и обоюдного
согласия поменялись мужьями? Очень похоже. Интересно, интересно... Да что тебе,
дуре, интересно? Ты в от-пус-ке. Запомни наконец это. Ты отдыхаешь. В кои-то
веки. И ничто не собьет тебя с этого пути.
Вот после отпуска -
пожалуйста. Возьмусь с удовольствием. Жаль только, что тогда уже будет
поздно...
Ладно, Татьяна, себя-то уж
не стоит обманывать. Я же вижу, что ты хочешь взяться за это дело. Тебе же
элементарно интересно. Сама посуди - если бы ты еще денек ничего не делала, ты
бы завыла от тоски или сама бы совершила какое-нибудь преступление. А так -
убитый тебе очень нравился, к подозреваемому ты относишься с симпатией. Да и преступление
интересное, и гонорар тебе светит неплохой. Что-то я не помню, когда это тебе
несколько сотен баксов были лишними. Так что давай берись. А в перерывах -
отдыхать будешь. Приятное с полезным.
Ира с Катей на этот
мыслительный процесс, который, видимо, ярко отражался на моей физиономии,
смотрели с неослабевающим интересом. Даже забыли всхлипывать. Наконец я
брякнула:
- Ладно, берусь! На ваши
условия я согласна. - Еще бы. Двойной гонорар.
- Ой, как замечательно! -
Катя вся прямо расцвела и полезла в сумку. Долго там рылась, наконец вытянула
какой-то мешочек, порылась в нем и протянула мне пачку долларов:
- Пожалуйста, тысяча.
- Черт, а у меня, наверное,
не наскребется. - Ирина сделала попытку наскрести и протянула мне пачку потоньше:
- Вот. Триста пятьдесят.
- Нет, это ты оставь себе.
Тебе сейчас пригодится. - Ох, Татьяна, тебе бы какой-нибудь фонд
благотворительный открыть: очень уж ты добрая стала. - Отдадите по факту
расследования.
- Хорошо, хорошо. Спасибо
тебе.
- Теперь так. Вы будете
пытаться перевести все расследование в Тарасов? - Девицы покивали. - Это
сложно. Вот вам телефон... - Я написала на бумажке телефон моего старинного
знакомого, подполковника Кирсанова, который продолжал работать в милиции. - Это
подполковник Кирсанов. Скажите ему, что вы от меня и что я веду это дело. Пусть
он попытается его забрать. Как бы вам сообщить это мне? Сотовый свой я, как на
грех, оставила дома.
- Так у Игоря есть! -
заторопилась Катя. - Мы ему и позвоним.
- Хорошо. Но не специально
для передачи сведений мне, а просто позвоните, сообщите, как дела. О том, что
вы меня наняли, лучше никому не знать. Ясно?
- Да. А ты что, думаешь...
- Тебе кажется, что он... -
одновременно начали Ира с Катей.
- Ничего я пока не думаю.
Рано мне еще думать. У меня еще нет никаких фактов. Но на всякий случай... У
Игоря тоже, кстати, нет алиби, если ух на то пошло.
- Да? А мы думали, он с
тобой.., - начала Ира, но Катя весьма ощутимо толкнула ее локтем.
Еще бы - все-таки частный
детектив, а не подружка Таня! Но ситуацию я все-таки проясню:
- Все правильно. Со мной. Но
под утро я вырубилась, и это было гораздо раньше шести часов. А разбудил он
меня, когда уже все случилось. Так что чисто теоретически он вполне мог
сбегать, убить, вернуться и начать будить меня. Но все это, естественно,
относится к нему в той же мере, как к Генке.
- Да, но у Гены еще мотив
был, - напомнила Катя. Господи, а волнуется как. Кстати, а может, она и
грохнула своего любимого мужа? А потом уберет с дороги и Иру, и будут они с
Геной поживать - добра наживать? Ага. А Ира хотела хлопнуть Гену и Катю. И,
соответственно, с Сашей поживать - добра наживать. Не успела. Бред какой-то.
- Вы считаете, что это
серьезный мотив для убийства?
- Да нет, мы-то так не
считаем! Но вот милиция в этом, кажется, уверена, - очень разумно заявила Катя.
- Так. Согласна. А вообще,
как вы думаете, за что его могли?.. Есть какие-то предположения?
- Ну, это могло быть связано
с бизнесом, - сразу отозвалась Катя. Подумала и продолжила:
- Но я не знаю, как именно.
Вроде последнее время он не имел никаких проблем, все было в пределах нормы -
ну там конкуренты, "крыша" и так далее. Но об этом лучше ребят
поспрашивать - мы как-то не очень вникали в их дела.
- Ему не угрожали?
- Да вроде нет. По мелочи
было, но в последнее время - нет.
- Может быть, ему кто-нибудь
был крупно должен?
- Тоже, кажется, нет. Но он
мог мне не сказать. У нас не было такого, чтобы во всем друг другу
отчитываться.
Ясно. Может, Иру спросить?
Неудобно как-то. Лучше с глазу на глаз. Но, по всей видимости, девушки решили
сами расставить все точки над "и".
- Таня, чтобы все было ясно,
- решительно начала Катя, - у нас были очень странные отношения. - Ну, это я
уже поняла. - Дело в том, что я - любовница Гены, а Ира - Саши. Но! Разводиться
мы не собирались, конфликтов никаких у нас на этой почве не было, и мужья наши
об этом не догадывались. В смысле, о "перекрестной связи". И хотелось
бы, чтобы это и дальше оставалось тайной.
На протяжении Катиного
монолога Ира безостановочно кивала, а во время последней фразы закивала столь
энергично, что я испугалась, как бы у нее не отвалилась голова. Сама я тоже не
нашла ничего лучшего, как кивнуть. Да, чудны дела твои, господи! Но если это
всех устраивает, то почему бы и нет?
Затянувшееся молчание
прервала. Ирина, которая решила подытожить все, что сказала Катя:
- То есть версию о мщении со
стороны обманутого мужа, или любовника, или обольщенной невинности можно
откинуть сразу - Но почему же... А если Гена вдруг что-то заподозрил?
- Да нет, - тут же
отозвалась Катя. - Он себя чувствовал очень виноватым по отношению к Ире, так
что мстить бы не стал. Скорее пошел бы разбираться, исповедоваться - к Ирке. Не
к Саше.
Ага. То есть мы бы получили
Ирин труп. Ну что ж, любовнице видней. Да и жена не возражает.
- Хорошо. Тогда, возможно,
Саша что-нибудь узнал?..
И жена, и любовница трупа
энергично помотали головами. Что, труп при жизни исповедовал непротивление злу
насилием?
- Саша бы собрал всех
четверых и провел бы совещание на тему "Ну и что нам дальше делать?",
- заявила Ирина, и Катя согласилась.
Ну что же, отбросим эти
версии. Пока. Потом, может быть, к ним вернемся.
- А как вообще Сашу нашли?
- Теплоходная обслуга. На
верхней палубе.
- А можно предположить, что
была драка?
- По-моему, нет, -
неуверенно сказала Катя. - Насколько я поняла, его сначала чем-то оглушили, а
потом пырнули ножом.
Интересно. То есть сперва
как бы дали наркоз, а потом спокойно провели операцию - клиент не отвлекает
разговорами, и ему не больно. Очень гуманно.
- А куда ножом ударили, не
знаете?
- Нет.
- Хорошо. Потом, когда
выйдете на связь по сотовому Игоря, пригласите меня все-таки - якобы
соскучились. И сообщите о результате вскрытия, характере ранения. Все, что
узнаете.
- Конечно, - они опять
начали отвечать синхронно. Потрясающе, какое взаимопонимание.
- А почему у Гены нет алиби?
Он же, насколько я понимаю, был с Катей, так?
- Да, - чуть не плача
сказала Катя, - но он ушел как раз часов в шесть.
- В свою каюту?
- Нет. Сказал, что на берег.
Мы ведь уже причалили.
- Зачем? - Жене цветочков
нарвать. - Поразительно. Никакой иронии в голосе. Высокие отношения!
- Нарвал?
- Да. Но говорит, что
выбросил по дороге, когда услышал шум на верхней палубе и побежал туда.
- Так. А что с пиджаком?
- Он говорит, что там
нечаянно заляпал.
- Плохо. Ну ладно. А кто
вообще сказал милиции про проигрыш и, стало быть, про возможный мотив?
- Помощник капитана.
- А он-то откуда знает?
- Не знаю, - задумалась Катя
и тут же нашлась:
- Может, официант доложил?
Или бармен? Они после игры еще в баре посидели. И Саша с Геной ссорились. Как
всегда.
- Ясно. Ну что же, следствие
началось. Хотя дела наши не очень-то благополучны. Главное сейчас - найти
какой-нибудь другой мотив. Если что вспомните - тут же звоните Игорю.
Вновь синхронное кивание в
ответ. Полная гармония. Я же тебе говорю, Татьяна, что у них высокие отношения.
Тебе не понять.
- Гражданки, пройдемте! - в
дверь осторожно постучали.
Ну что же, пора приниматься
за дело. А гражданки поедут за своими мужьями и любовниками.
- До свиданья, Таня. Мы на
вас надеемся, - проговорила совершенно уже успокоившаяся Катя.
Ну правильно, чего
волноваться: мужа ведь убили, не любовника. А за отмазку любовника взялась
лучший тарасовский частный детектив Танька с редкой фамилией Иванова. Она все
сделает в наилучшем виде, они же слышали "о ней столько хорошего".
- Таня, найдите его,
пожалуйста. - Ага, а Ира чуть не плачет. Все-таки любимого человека убили, не
хухры-мухры.
У меня не было сил отвечать,
я просто кивнула им обеим на прощанье. Мне, конечно, будет труднее вести
расследование: как только они сойдут с корабля, я тут же вспомню, что забыла
выяснить у них какие-то важные детали. Но зато мне будет гораздо проще и
спокойнее жить, а то рядом с ними я постоянно чувствую себя недолеченной
пациенткой дурдома.
Интересно, как же они дальше
жить будут? Если я смогу отмазать их драгоценного Гену? Наверное, появится у
нас в Тарасове дружная шведская семья... Хотя нет: Гена же ни о чем не
подозревает. У него же метания и угрызения совести... Он же сейчас, наверное,
страдает не только оттого, что убит его лучший друг и его, Гену, обвиняют в
убийстве. Он же наверняка страдает от вульгарности мотива убийства! Вы только
представьте себе: какие-то пошлые деньги, какие-то двенадцать тысяч! И это ему!
Человеку с почти шекспировскими страстями! Любит одну, женат на другой,
обманывает лучшего друга...
Стоп, стоп, Татьяна. Ира с
Катей уже давно ушли, а башка у тебя такая же дурная, как в их присутствии.
Так, волю в кулак, прийти в себя! Какое тебе дело до того, как будут они
устраивать свою дальнейшую жизнь? Да пусть хоть перебьют друг друга от большой
любви. Тебе главное что? Правильно, сделать работу и получить остальные деньги.
Все прочее тебя что? Правильно, не касается.
И вообще, чего это я тут
сижу! Это же в принципе не моя каюта! Мне бы надо отсюда свалить по крайней
мере по двум причинам: во-первых, воздух тут пропитан этими ненормальными
отношениями, которые мешают мне работать и забивают мою бедную голову всякой
ерундой; а во-вторых, мне, в конце концов, надо привести себя в порядок -
принять душ, причесаться и накраситься...
- Таня, что ты тут, а?
Игорь, собственной персоной.
Наверное, он находится со мной на астральной связи и появляется именно в тот
момент, когда я хочу привести себя в порядок?
- А я тут...
А чего я, собственно, тут? А
мы тут сидим, плюшками балуемся. Так, я тут отдыхаю на теплоходе и не берусь за
расследование. Кстати, говорила ли я им вчера о том, что занимаюсь не только
неверными женами и мужьями, но иногда и убийствами? Вроде бы не говорила.
Замечательно, стало быть, можно с чистой совестью сослаться на профессиональную
непригодность.
Вообще-то пора бы уже
что-нибудь ему ответить, а то смотрим друг на друга, как неродные:
- Да ничего, в общем-то, не
делаю. Вот сижу думаю. Кошмар какой-то. Девчонок жалко. И главное, полная
беспомощность, помочь нечем. - Ага, молодец, вот и держись этой версии. Ничего
не знаю, ничего не умею.
- Нет, ну почему же ничего?
Мы уже с мужиками позвонили в Тарасов, договорились с адвокатом. Может, ты
чего-нибудь посоветуешь еще? Ты когда-нибудь занималась чем-то подобным?
Интересно, он от чистого
сердца спрашивает или проверяет? Что вообще они обо мне слышали? А, собственно,
какая разница? Даже если знают они достаточно много, что мне мешает просто
соврать? В конце концов, когда женщина врет, настоящий мужчина должен сделать
вид, что он ей верит. Игорь настоящий? Без сомнения. Так за чем же дело стало?
- Да нет, в том-то и дело.
Девчонки тоже просили моего совета, но я им посоветовала только одно -
постараться перевести дело в Тарасов. Это будет во всех отношениях удобнее. Да,
и связи у вас там наверняка есть, верно?
- Найдутся, если поискать, -
подтвердил Игорь, извлекая меня из каюты.
Он что, теперь все время
будет меня за руку таскать? Нет уж, сейчас мне никто не помешает привести себя
в порядок, даже гора трупов. Но Игорь, кажется, против этого и не возражал,
наоборот, в его бормотанье было что-то и про прическу, и про душ.
Душ мы приняли вместе,
прическу мне дали поправить самостоятельно. На протяжении всего этого времени
меня крайне занимала одна мысль: понял он, что я вру, или нет? И если понял, то
почему промолчал? Все дело в том, что он такой настоящий мужчина, или он играет
по каким-то своим правилам? Ладно, там видно будет.
Глава 4
Наконец-то я привела себя в
порядок! Да, в порядке я ничего себе, определенно ничего. Сколько там у нас
времени? Ото, уже почти девять часов, завтракать пора. То-то мне так хочется
есть!
Нет, астральная связь у нас с Игорем все же
существует:
- Таня, идем завтракать!
Готова?
- Ага. - Чего-чего, а
завтракать я всегда готова. А также обедать и ужинать. И если бы не мой
сверхактивный образ жизни, то плакала бы моя фигура.
Завтрак наш прошел не очень
весело, что вполне соответствовало моменту. Минорное настроение в той или иной
степени охватило всех, причем мужики все как один лишились аппетита. Сидели,
угрюмо уставясь в тарелки и время от времени роняя отрывочные фразы. На меня
же, наоборот, напал жор, и я ела за четверых.
Больше всех молчавший Владик
вдруг произнес:
- А девки сейчас в ментовке
маются. Или в морге. А мы сволочи.
- Ну чего ты опять
заводишься, ну говорили же тебе... - отозвался Сережа.
- Ладно, помню. - Владик
обернулся ко мне и добавил:
- Извините нас, Таня. Мы
немножко не в себе и говорим глупости. Не обращайте внимания.
- Да я все понимаю, - с
набитым ртом пробормотала я.
После этого странноватого
диалога вся компания вновь погрузилась в молчание, а я - в поглощение завтрака.
В это время помощник
капитана громко и с выражением зачитывал пассажирам расписание экскурсий на
этот день. Я с интересом выслушала его сообщение, гласившее, что всем
пассажирам предлагается посетить главные достопримечательности славного города
Козьмодемьянска (так вот, оказывается, милиции какого города подкинуто столь
славное дельце). В число главных достопримечательностей вошли музей под
открытым небом "мордовская деревня", картинная галерея и какой-то
парк. Уж не знаю почему, но возможность лицезреть эти замечательные места не
вызвала у меня особого энтузиазма. Мне показалось, что без "мордовской
деревни под открытым небом" я смогу спокойно жить дальше, а что касается
картинной галереи, то я никогда не чувствовала особой склонности к
изобразительному искусству и не смогла бы оценить все великолепие
Козьмодемьянских картин.
Мои спутники тоже почему-то
не обрадовались предстоящей экскурсии, наоборот - пошептавшись, они пришли к
единому мнению, которое тут же довели до моего сведения:
- Танюша, мы не поедем на
экскурсию, - сказал Игорь все с тем же умеренно-печальным выражением лица,
которое словно прилипло ко всем троим.
- Нам очень жаль, что мы не
сможем вас сопровождать, - подхватил Владик, - но вы понимаете, у нас такое..,
такая ситуация, что нам не до экскурсии.
Ага, слава богу, не сказал -
горе. А то бы я начала что-то подозревать. Уж больно не похоже, что у них горе,
смерть лучшего друга и так далее. Владик очень точно подобрал слово - у них
ситуация. Им надо остаться на корабле. Кстати, зачем? Посидеть, подумать,
посоветоваться? Помянуть друга? Внести какие-то изменения в свои планы?
Возможно, все три варианта. А еще есть четвертый, который мне очень не
нравится, но который вполне имеет право на существование - им надо замести
какие-то следы. Может такое быть? Допускаю, даже очень. За это говорит многое -
и их странный разговор за завтраком, и нежелание покидать теплоход, чтобы
помочь Ире и Кате. Как ни крутите, но создается впечатление, что их устраивает
обвинение Гены в убийстве.
Да, обвинение устраивает, но
не потому, что они сами виновны, - вот какое у меня ощущение. Хоть вы меня
режьте, хоть стреляйте, но ситуация у них очень интересная. И мне до смерти
хочется в ней разобраться. Но при мне они вряд ли будут это обсуждать. А
посему:
- Конечно, конечно, я все
понимаю. Вам надо побыть одним. Я прекрасно съезжу одна, не беспокойтесь.
Вечером я к вам присоединюсь, а сейчас мне надо идти переодеться.
Я попыталась упорхнуть в
свою каюту, но за мной поплелся Игорь, который существенно осложнил мне
подготовку к сегодняшней операции. В результате, когда я оказалась на пристани
вместе со всеми экскурсантами, я была подготовлена только к экскурсии, а не к
той работе, которую я для себя наметила.
Дело в том, что я решила
пожертвовать расширением своего кругозора и начать отрабатывать деньги, которые
вручила мне Катя. Для всех, и прежде всего для моих печальных новых знакомых, я
отправилась на экскурсию. На самом деле я подумала, что неплохо было бы в
подходящий момент оторваться от всех и навестить здешнюю милицию, а заодно Иру
и Катю. И на корабль неплохо было бы вернуться пораньше, проверить, как
страдают трое друзей.
А Игорь все продолжал что-то
бубнить, мешая мне сосредоточиться. Интересно, что же все-таки я забыла взять,
важное такое? Ну вот, уже нас в автобус загоняют, а я так и не вспомнила. Что
же, вспомню в самый неподходящий момент.
Прощание с Игорем было
трогательным, как будто я отправлялась на войну, а он оставался дома и обещал
меня дождаться. "Дан приказ ему на запад..." и так далее. А еще очень
некстати возникла ассоциация с закланием невинной, очень трогательной жертвы:
ей-богу, такое ощущение, что мы больше не встретимся. Может, он под автобус
бомбу пристроил? Было бы абсолютно некстати.
Господи, ну и глупости тебе,
Татьяна, в башку лезут! Ну влюбился человек, жалко ему отпускать тебя даже на
короткое время. Чего тут странного? Не он первый, не он последний. От тебя
вечно мужики голову теряют!
С этой мыслью и с твердым
убеждением, что я умру от чего угодно, но не от скромности, я влезла в автобус
в числе последних. Игорь еще раз пожелал мне счастливого пути и заверил, что
будет очень скучать, и я опустилась на переднее сиденье, рядом с экскурсоводом.
Моя ошибка тут же и
обнаружилась: в автобус надо было влезать первой! В крайнем случае - второй. И
пробираться на заднее сиденье, и прикрываться газетой. Ну как я теперь
незаметно скроюсь в самом начале экскурсии, если семидесятилетний дядечка-экскурсовод
немедленно проникся ко мне симпатией и завязал знакомство.
- Здравствуйте, меня зовут
Виталий Николаевич.
- Здравствуйте, очень
приятно, - ага, безумно приятно. - Таня.
- Просто безобразие, что
такая чудная девушка путешествует без спутника.
- Да нет, спутник есть, но
он остался на теплоходе, - и попробуйте сказать, что я вру.
- Все равно, ему нет
оправдания. Такую девушку нельзя отпускать ни на шаг. Украдут.
- Так он и не хотел, но
поехать не смог. - Приз тебе, Татьяна, за честность.
- Никаких оправданий ему! -
продолжал настаивать Виталий Николаевич и поцеловал мне руку.
О, господи, и он туда же. Ну
куда мне деваться, будучи обремененной такой красотой и обаянием? Правильно,
облиться серной кислотой. Тогда ничто и никто не будет отвлекать меня от
работы.
Я начала подумывать, как бы
мне сменить тему разговора, но мне помогло внешнее обстоятельство:
Виталий Николаевич должен
был приступить к выполнению своего долга. Он очень церемонно попросил у меня
прощения за вынужденно прерванный приятный разговор, взял микрофон и начал:
- Господа, город
Козьмодемьянск был основан в 1583 году, но получил свое нынешнее название...
И речь его полилась уверенно
и привычно. Время от времени он делал какие-то красивые жесты, указывая,
по-видимому, на какие-то особенно замечательные здания, но я его уже не
слушала. Сделав вид, что мне очень интересен его рассказ, затаив дыхание, я
абсолютно выключила свое сознание из окружающей действительности и принялась за
обдумывание своего дела.
А кстати, ни помощник
капитана, ни сам капитан, вообще никто из теплоходного начальства не упомянули
о происшествии на верхней палубе. Ни слова, ни полслова. Все хорошо, прекрасная
маркиза. Нет, их, конечно, можно понять: зачем им лишние неприятности. Все-таки
они везут людей, которые заплатили им деньги за спокойный, беззаботный отдых, а
вовсе не за свое участие в детективной истории. Но как бы я ни сочувствовала
команде теплохода, вряд ли им удастся удержать все в тайне. Вот если бы
убийство произошло глубокой ночью, часа в три! А милиция с экспертами приехала
бы в четыре, до рассвета. И они бы быстренько все закончили, увезли труп, и
никто бы ничего не видел, кроме тех, кому это положено.
Стоп, не приехала бы милиция
с экспертами часа в четыре! В это время Козьмодемьянская милиция спокойно
спала, а наш теплоход плыл по Волге. Получается, что убийца позаботился о
милиции, экспертах, а также теплоходной команде - убил уже на стоянке, утром,
когда милиция выспалась, и вообще ее можно было вызвать. Если бы убийство
совершилось в три часа ночи, то до шести часов команда бы маялась с телом:
пристать больше было негде.
И еще - если бы убийство
произошло все в те же многострадальные три часа ночи, то вряд ли удалось бы так
удачно установить время убийства: без особой надобности никто ночью по верхней
палубе не шатается. Да и у Гены было бы алиби: он бы в это время спал сном
праведника в Катиной каюте.
Вывод: убийца очень любит
родную милицию и сделал все, чтобы ей можно было быстро и без проблем закрыть
это дело. Риск, конечно, присутствовал: все-таки утром на верхней палубе можно
было на кого-нибудь наткнуться. Свидетель там какой-нибудь нежелательный. Но
убийца, судя по всему, человек рисковый. Или везучий. Стоп, стоп. Везение
везением, но вдруг кто-нибудь все же видел хоть кого-то, кроме Гены. Надо будет
проверить.
Да, чуть не забыла! А чего
Саша-то поперся на верхнюю палубу? Гена понятно - нарвал цветочков, услышал шум
и побежал. А Сашу чего туда понесло? Вот что я забыла выяснить у безутешной
любовницы и опечаленной вдовы. Я сделала еще одну пометку в своей уникальной
памяти.
Мои размышления прервал
Виталий Николаевич, пригласив всех выйти из автобуса: очевидно, мы доехали до
какой-то глобальной достопримечательности, обозревать которую из окна автобуса
- просто преступление.
Ну что же, свежий воздух
моим мозгам сейчас не помешает. Я с удовольствием вышла из автобуса, в чем мне
очень помог Виталий Николаевич: и руку подал, и за талию придержал. Такое
ощущение, что я выхожу не из банального автобуса, а из королевской кареты.
Виталий Николаевич подождал,
пока все общество выберется из автобуса и разместится на какой-то площади, и
продолжил свое повествование, а я вновь погрузилась в свои мысли.
Итак, на чем мы
остановились? Да все на том же - психологический портрет предполагаемого
убийцы. Что там у нас? Бескорыстная любовь к милиции и желание помочь ей в
улучшении уровня показателей? Трогательно. А если без шуток? Способен на риск,
умеет просчитать ситуацию (Гену подставили, скорее всего, сознательно), выбрал
удачный момент. Еще что? Способ убийства какой-то странный. Как там девчонки
говорили? Оглушили ударом по голове, а потом закончили работу ножом? Либо
непрофессионал, либо косит под такового. Что хорошо объясняется желанием
подставить Гену, который в своей жизни явно мало практиковался в убийствах.
Я посмотрела на часы -
батюшки, уже одиннадцать. Татьяна! Уволю я тебя с должности частного детектива,
мух ты не ловишь! Тебя уже часа три как наняли, а у тебя еще нет ни одной
сносной версии.
Версия, версия... Мотив мне
неясен. А точнее - слишком много их, этих мотивов. И не надо забывать, что
теплоход наш идет из Тарасова, все пассажиры принадлежат примерно к одному
кругу, а Тарасов - город маленький. Наверняка на теплоходе есть знакомые с
нашей компанией люди. Надо проверить. Это еще больше расширит круг
подозреваемых, что мне совершенно не нравится.
Ага, Виталий Николаевич
заканчивает свою сагу о данной достопримечательности, и нас вот-вот уже начнут
запихивать обратно в автобус. Я не стала этого дожидаться, а потихонечку
проскользнула в ближайший переулочек. Сейчас главное - смыться, а уж дорогу в
милицию я как-нибудь найду и без экскурсовода. Инстинкт доведет.
Сейчас я поймаю машину, меня
доставят в милицию, а там уж... Вот. Какое счастье-то! Я вспомнила, я вспомнила
наконец, что я забыла. Деньги я забыла. Я из-за этого Игоря (ну и устрою я ему
сегодня) выехала в город без копейки денег.
И что же мне теперь делать?
Да ничего, добираться пешком: город маленький, за час, наверное, обойти можно.
А уж до главного здешнего управления милиции - тем более. А прогуляться тебе
даже полезно.
Так, гулять мне уже надоело.
Город этот я скоро взорву. И его гостеприимных обитателей тоже. Я уже часа два
мотаюсь, а до милиции добраться не могу. Я исходила вдоль и поперек этот
дурацкий парк посреди города, который мне больше напоминает лес. Живописно,
согласна. Но я по горло сыта сегодня красотами природы, а также творениями рук
человеческих. Хочу в милицию!
Что мне остается? Правильно,
совершить преступление, а именно: угон транспортного средства. И лучше с
водителем, поскольку сама я в этом состоянии вести не смогу.
А вот, кстати, и водитель в
"Жигулях" сидит, скучает. Ну, начали:
- Молодой человек. Будьте
добры... - я очутилась около переднего места пассажира. "Молодой
человек" с умеренной заинтересованностью посмотрел на меня. Я мельком
взглянула - дверцу можно открыть, она не защелкнута. Рывком открыв дверцу, я рухнула
на переднее сиденье, открыла сумочку, вытащила свою изрядно потрепанную красную
книжечку, раскрыла ее, ткнула под нос водителю и бросила:
- Городское управление
милиции! Немедленно!
Водитель кивнул и тронулся с
места. Правильно, зачем с милицией ссориться? Я с облегчением откинулась на
сиденье. Не зря я на заре туманной юности какое-то время работала в тарасовской
прокуратуре: удостоверение помощника прокурора, хоть и просроченное, в
некоторых случаях очень даже помогает жить. Вот как сейчас, например.
Ага, вот и главное
управление здешней милиции. Очень миленькое здание. Оказалось, что я бывала в
десяти шагах от него по крайней мере раз пять. Изучила, что называется, все
подходы и выходы.
Водитель остановился, я
открыла дверцу и, вылезая из машины, как могла более внушительно произнесла:
- Спасибо, вы очень помогли
в расследовании. - Водитель невозмутимо кивнул и вновь застыл в скучающей позе.
Интересно, ему что, все равно, где стоять?
А я решительным шагом
направилась ко входу. Шаг-то решительный, а вот делать чего - неизвестно.
Книжечка моя тут не сработает, это точно. Ну и как мне прикажете узнавать
какие-то подробности расследования, а также местонахождение Иры и Кати? Вряд ли
тут дают справки всем припершимся с улицы любопытным особам.
Но внутрь здания я все равно
вошла.
- Таня, Таня, господи, как
хорошо... Что ты тут?.. Как ты? - на меня налетела какая-то орава народу,
затормошила, кажется, даже поцеловала и облила слезами.
Присмотревшись к куче,
которая немного поуспокоилась, я обнаружила, что состоит она всего-навсего из
Кати и Ирины. Ну, слава богу! Это именно та орава, которая мне нужна! И искать
не надо - сами нашлись.
- Привет, девчонки, ну как
дела? - могла и не спрашивать, и так видно, что дела плохи: Ирина вся красная,
всхлипывает с перерывами, в перерывах - ревет. Катя держится из последних сил.
- Таня, все ужасно, -
прорыдала Ира и добавила:
- Катя, рассказывай. Я
больше не могу.
Мы с Катей не возражали: она
- потому, что возражать у нее не было сил, а меня уже давно не держали ноги
(прогулки по козьмодемьянскому парку дают себя знать).
Вся наша дружная компания
отошла от дверей в глубь здания, к окошку, где стоял стол, а вокруг него -
скамейки. Мы сели, и каждый занялся своим делом: я принялась слушать. Катя -
рассказывать, а Ирина - всхлипывать, изредка прерывая Катино повествование
пояснениями и дополнениями.
- - В общем, если коротко
говорить, то ничего у нас не вышло, - обстоятельно начала Катя. Ирина энергично
закивала головой. Катя пояснила свою мысль:
- Мы и с Сашей, и с Геной
ничего не смогли поделать.
- Стоп, давайте по порядку,
- прервала я. - Что вы с Сашей должны были делать?
- В Тарасов переправить, - в
один голос ответили девчонки.
- И что, не удается? - Нет,
ну это-то ни в какие ворота не лезет.
- Не знаем мы. Тело не
выдают, и вообще какие-то проволочки. Что делать?
- А чем мотивируют?
- Ничем. Интересы следствия.
- Ага, - ну, все понятно. -
Очень просто, У вас какие-то деньги есть?
- Да, а ты думаешь, надо
просто дать денег?
- Естественно. Это не
проблема. А что с Геной?
- Они говорят, они
говорят... - Ну естественно, как только разговор зашел о Гене, Катя тут же
расклеилась. Вот, уже ревет.
- Они говорят, что дело
совершенно ясное, что они дорабатывают формальности, закрывают дело и передают
его в суд. Ни в какой Тарасов они его отсылать не собираются, - твердо и почти
спокойно объяснила Ирина.
Ясно. Все верно - если бы в
деле были бы какие-то неясности, сложности, если бы это было похоже на
"глухарь", Козьмодемьянская милиция с увлечением занялась бы
спихиванием этого дела в Тарасов. А как же - убитый - из Тарасова, плыл на
теплоходе, при чем тут Козьмодемьянск? Тут же все ясно - и убитый есть, и
убийство, и мотив, и улики. Надо только все запротоколировать, зафиксировать, и
можно закрыть дело. А раскрытое убийство, причем по горячим следам - это же
просто замечательно. Это же показатели улучшаются, и вообще... И при чем тут Тарасов?
- Что же делать? - прервала
затянувшееся молчание Катя и с надеждой посмотрела на меня.
- Вы в Тарасов звонили,
Кирсанову?
- Да, но его не было на
месте, - ответила Ирина.
- Дайте-ка я попробую. - Мне
протянули сотовый, и я начала набирать номер, ругая про себя Кирсанова
последними словами.
Ага, последние слова
подействовали, Кирсанов почувствовал, что лучше взять трубку, чем потом со мной
связываться. Я кивнули девчонкам, которые напряженно на меня смотрели, и начала
быстро говорить:
- Киря, это Татьяна. - Он явно хотел как-то
отреагировать, но я ему не позволила:
- Помолчи и послушай. Я по
сотовому, причем по чужому. Пожалуйста, возьми из Козьмодемьянской милиции дело
об убийстве Козанкова Александра Ивановича. По нему проходит Владыкин Геннадий
Николаевич. Запомнил? - Кирсанов что-то утвердительно пробормотал, видимо,
справедливо рассудив, что тормозить меня сейчас - все равно что останавливать
скорый поезд. Молодец! Я тем временем продолжала тараторить:
- Его закрывают. Они
считают, что все есть - и убийца, и мотив, и улики. Я это дело веду.
Пожалуйста, забери его и потяни время. Придумай там, пристегни его к
какому-нибудь серийному делу, ну придумай что-нибудь. Понял?
- Понял, - вклинился в мой
монолог Кирсанов. - Иди ты, знаешь куда!
- Знаю. Возьми все, что
хочешь. За мной - ты знаешь, не заржавеет. А, Киря? Ну, пожалуйста!
- Попробую, идиотка. Ты же
вроде отдыхать уехала?
- А ты откуда знаешь? Я же
никому не сказала.
- Я милиция. Обязан все
знать.
- Ну ладно, милиция. Деньги
идут. Я на тебя надеюсь. Все.
Не слушая никаких дальнейших
возражений и сомнений в моей вменяемости, я отключилась.
Я вернула сотовый Кате и
уверенно сказала:
- Все. Возьмет. Переведет
дело в Тарасов. Уж под каким соусом - нам не важно. Для нас главное - тянуть
время. Ясно?
Обалдевшие от моей наглости
и всемогущества девчонки утвердительно помотали головами. А я тем временем
прикинула, во что же мне обойдется перевод дела из Козьмодемьянской милиции? Деньгами
Кирсанов, по причине своей дурацкой честности и неподкупности, не берет. Между
прочим, очень он меня этим раздражает, и в этом раздражении я солидарна с нашей
тарасовской преступностью - ну в самом деле, трудно с ним договориться, почти
невозможно. Собака на сене. Ни себе, ни людям. Если бы это был Алешка Волков -
проблем бы особых не было: расплатилась бы своим обществом в романтической
обстановке - свечи, музыка, вино и т.д. Лешка от меня без памяти, а я, зараза
старая, этим пользуюсь. Почему старая? Да очень просто - Лешка моложе меня года
на три, является старшим лейтенантом и, кстати, перевести дело из
Козьмодемьянска в Тарасов точно не сможет. Поэтому-то его я просить и не стала.
К чему это я все? Ага, к Кирсанову. Так вот, такой способ благодарности в
случае с ним тоже не проходит, поскольку отношения наши чисто дружеские, что и
меня и его вполне устраивает.
Придумала! Подарю ему на
день рождения, который у него не за горами, сотовый телефон - он давно о нем
мечтает. Естественно, спишу эти расходы за счет заказчиков.
А разговоры он как будет
оплачивать? Нет, не пойдет. Ладно, закончу дело и что-нибудь придумаю. На месте,
в Тарасове.
Пока у меня шел интенсивный
мыслительный процесс, Ира и Катя уважительно молчали. Еще бы: наверное, думают,
что я сейчас анализирую все, что мне известно, сопоставляю факты, еще чуть-чуть
- и дело будет раскрыто. Не будем их разочаровывать утверждением того, что на
данный момент "я знаю только то, что ничего не знаю". Лучше задам я
им вопрос, который меня уже давно интересует, но мужикам я его задать не
смогла:
- Девочки, скажите мне,
пожалуйста, одну вещь. Возможно, вам это будет неприятно, но я хочу знать
наверняка. У вас ведь дружная компания?
- В общем, да, - не очень
уверенно ответила Ира, Катя подтвердила это заявление кивком.
- Тогда почему же вас
отпустили одних, почему они вам не помогают, а остались на теплоходе? Почему
вам двоим предоставили решать все вопросы? Причем очень нелегкие. И если бы я
не вмешалась, то дело уже завтра бы было закрыто. А ведь то, что сделала я, -
перевод дела в Тарасов, с таким же успехом могли сделать и они. Ведь есть же у
них связи в тарасовской милиции? Вам все это не кажется странным?
Заказчицы мои переглянулись,
обменялись какой-то информацией, помолчали. Наконец Ирина начала говорить,
осторожно подбирая слова:
- Понимаешь, Таня, наверное,
это со стороны кажется странным. И, скажем, герои какого-нибудь романа так бы
себя не вели. Но мы живем в реальной жизни. Перед тем как мы ушли с корабля, у
нас был маленький совет. И мы решили... Понимаешь, именно мы - ребята на нас не
давили! Мы решили, что в Козьмодемьянске справимся сами. Наверное, это было
слишком самонадеянно, но ни Катя, ни я в такие ситуации не попадали, опыта нет,
и нам показалось, что у нас получится. Понимаешь, нам хотелось сделать это
одним, не вмешивая в это никого. Мы.., как бы это сказать? Ну, нам казалось,
что это наш долг. Перед Сашей и перед Геной. Это очень глупо?
- Да нет, я понимаю. -
Понимать-то я понимала. Но только Иру с Катей. Действия мужиков были мне
по-прежнему непонятны.
Словно отвечая моим мыслям,
в разговор вступила Катя:
- А ребята должны были
договориться в Тарасове с адвокатами, с похоронами и все такое... И расходы
брали на себя. Мы подумали, что это вполне нормально.
Нормально, чего же тут
ненормального. Но ведь мужики не первый день на свете живут, они-то должны были
знать, как нелегко придется девчонкам, что дело при таких обстоятельствах
попытаются побыстрее закрыть. Или они считают, что легче все исправить не на
стадии расследования, а в суде? Что там, кстати, Ирина говорит:
- ., деловые же люди. Отдых
у них - только эта неделя. Все. За год они умотаются, так хоть неделю отдохнуть
спокойно. К тому же ребята так устроили, что как раз к их приезду в Москву там
надо будет решать какие-то дела: встречи, еще что-то. И Игорю, между прочим,
будет труднее всего - он не только за себя пахать будет, но и по Сашиным и
Генкиным делам. Так что ты не грузи его очень-то.
Господи, какая трогательная
забота. Но, с другой стороны, вполне понятно: Игорь сейчас представляет
интересы Иры и Кати, поскольку Саше уже ничего не надо, а Гена под следствием.
Так, стоп.
- Девочки, а кто вообще
будет заниматься делами? Ну, Гену мы, я уверена, - а что я еще должна говорить:
конечно, уверена, - вытащим. А вот Сашина фирма - что с ней?
- Я буду.. - похоже, Катю
очень удивил мой вопрос. - Кто же еще? Пока, конечно, Игорь. А потом сама
займусь. Я более-менее в курсе дела. - Она помедлила и неуверенно добавила:
- В общих чертах.
Похоже, слишком в общих.
Память-то у меня, Катюша, неплохая. И я отлично помню, что вы с мужем "в
дела друг друга не лезли". Так кто же управлять будет? Геночка? А ведь
очень даже неплохой мотив убийства - это вам не двенадцать тысяч, это гораздо
больше. И к тому же алиби у Катеньки нет: она вполне могла, пока Гена мотался
за цветочками для любимой жены, оглушить, а потом и зарезать обожаемого мужа.
Способ убийства не очень-то женский, жена могла бы и как-нибудь иначе мужа
убрать, не подставляя при этом любовника. Или любовник ей тоже надоел, и
совершила она это не сама, а по ее просьбе новый воздыхатель? Чтобы потом
вместе с ней тихо-мирно управлять фирмой, добывая хлеб с маслом? А вот на эту
роль замечательно подходит Игорь. Ну, а я им тогда зачем? И почему она
допустила наши с Игорем отношения? И почему я не заметила в ней и тени
ревности? Нет, Татьяна Александровна, что-то твое воображение не на шутку
разыгралось. Остынь.
- Катя, а у Игоря есть
полномочия решать дела Саши и Гены? - Кате не удалось вклиниться в мой
словесный поток, она лишь кивнула головой. - Ага, очень любопытно! Никому ни
слова, что я была тут у вас. Ясно? Ну ладно, мне пора работать.
Девицы покивали головами. Мы
уже вылетели из милиции и стояли на тротуаре. Сценка, наверное, была еще та:
Ира с Катей застыли словно изваяния, придавленные моей энергией, а я носилась
между ними, отчаянно жестикулируя. У нас даже зритель был - тот самый
меланхоличный мужик в "Жигулях", который меня сюда привез. Наше
представление вызвало у него умеренный интерес, он даже стекло пониже опустил.
Я еще раз взглянула на него. Мысль!
- Девочки, я без денег.
Совсем. Подкиньте до теплохода доехать.
- Конечно, - немедленно
отозвалась Катя и вытащила из сумки деньги, протянула мне и добавила:
- Это же называется
дополнительные расходы, правильно?
Я схватила деньги,
поблагодарила Катю кивком головы, еще раз подумав, что она очень даже удобная
клиентка, в отличие от Ирины. Так, что мне им надо сказать? Или спросить? Черт,
времени уже нет. Ладно, одно нужное дело я тут сделала - расследование в скором
времени переведут в Тарасов и не закроют. Остальное - по ходу действия.
- Все, девочки, я побежала.
Мы с вами обо всем договорились. До свидания, удачи!
- До свидания! - вдогонку
хором крикнули мне Ира и Катя.
Я рванула все к тому же
водителю, решив, что, поскольку машин поблизости больше нет, я имею полное
моральное право его поэксплуатировать.
- Поехали, - без предисловий
сообщила я ему, плюхаясь на переднее сиденье. - На пристань. Там мой теплоход
стоит, только ты остановишься так, чтобы меня не заметили.
- Ясно.
Водитель без дальнейших
вопросов развернулся и рванул с места.
Через пять минут мы выехали
на пристань, где он остановился именно так, как я и просила, - довольно близко
к теплоходу, но видно нас не было, поскольку машина очень удачно спряталась за
каким-то сооружением. Я расплатилась со своим невозмутимым водителем и
потихонечку стала пробираться к теплоходу 5 Используя свои уникальные
способности в области атлетической гимнастики, мне удалось забраться на
теплоход, минуя трап и парадный вход. Стараясь двигаться как можно незаметнее,
я первым делом проверила местонахождение оставшихся на теплоходе членов нашей
теплой компании. Они не обманули моих ожиданий и находились, естественно, в
баре, проводя время в горестных размышлениях и распитии традиционного спиртного
напитка, помогающего таким размышлениям.
Так, ребята в порядке, мне
мешать не будут. Жалко только, не могу я услышать, о чем они там треплются, -
очень уж далеко сидят. Ну и ладно, тем более что, кажется, обо всем важном они
уже переговорили. Сидят и просто переживают свое горе.
А мне и без них есть чем
заняться. Дело в том, что, когда я перелезала через теплоходные поручни, мне в
голову вдруг пришла одна мысль. Я вспомнила мелкий инцидент, который произошел
у нас вчера. Тогда мы не придали ему особого значения, даже попытались замять,
а вот сегодня, наверное, стоит им заняться. Итак, ищем того замечательного
молодого человека, любителя медленных танцев. У него с Сашей произошел
конфликт? Произошел. Он Саше угрожал? Угрожал. Стало быть, проработать эту
версию я обязана. Среди пассажиров, пожелавших принять участие в экскурсии, я
его не заметила. Будем искать на теплоходе.
Я несколько раз облазила
весь теплоход, пытаясь остаться незамеченной, заглянула по мере возможности во
все каюты, проверила все укромные уголки и, пожалуй, не была только в машинном
отделении. Но вряд ли он там засел, а стало быть, поиски мои закончились ничем.
Правда, в очередной раз проскальзывая мимо бара, я услышала обрывочек разговора
моих любимых друзей, из которого поняла, что Владик чем-то очень озабочен,
Игорь его успокаивает, а Сережа временно выпал из разговора - наверное, это его
не очень волнует. Тоже, конечно, интересно, но хотелось бы мне сейчас найти
того танцора. Ну не видела я его на экскурсии!
Когда я уже окончательно
отчаялась найти его и решила полностью переключиться на свою компанию, любитель
танцев неожиданно обнаружился. Этот самый Женя, на свою беду, вырулил из-за
поворота.
Я мгновенно и очень, на мой
взгляд, правильно отреагировала:
- Привет! А я тебя везде
ищу, весь пароход обошла, тебя нет. Где же ты был?
Реакция моего собеседника
была совершенно адекватной.
- В душе, - ошеломленно и
даже, пожалуй, испуганно ответил он.
- Нам надо поговорить, но не
здесь, а в моей каюте. Идет?
Молодой человек кивнул и
безропотно пошел вслед за мной. Странная, между прочим, реакция. Нет, он,
конечно же, вполне мог удивиться такому моему напору, мог и испугаться моей
внезапности и наглости. Но не до потери же всякого соображения? В первую
секунду, от неожиданности - понятно. А потом чего? Из вежливости решил не
противоречить ненормальной бабе? Из вежливости - вряд ли, не тот человек.
Может, в нем и скрыты сокровища ума и доброты, но воспитанностью он не
обременен, судя по его вчерашнему поведению.
Мы молча добрались до моей
каюты - я думала об интересной реакции моего спутника, а он покорно плелся за
мной. Ни возражений, ни вопросов - ничего. Глухо. Может, обиделся на обращение
на "ты"? Ага, тонкая душевная организация. Не валяй дурака, Татьяна.
У меня только одна версия: он в чем-то замешан и боится. Главное теперь - не
показывать виду, что я не знаю, в чем именно он замешан. Будем блефовать.
Я втолкнула свою добычу в
каюту, закрыла дверь, села на диван и вопросительно процедила:
- Ну? Может, скажешь
что-нибудь? Женечка продолжал удивлять меня своей реакцией.
- Чего говорить? - хрипло
спросил он и совсем уж странно потребовал:
- Говори, чего надо, и
разбегаемся.
Мне было много чего надо, но
я ограничила свои запросы:
- Говори, а я послушаю.
Парень четко выполнил мое
маловразумительное требование:
- Тебе деньги нужны? - В
принципе, не откажусь, конечно, но пока помолчу: интересно, что он еще скажет.
Парень очень нервничал, поэтому молчал недолго:
- Давай, я плачу, сколько ты
скажешь, и ты дальше молчишь. Идет?
- А если я не молчу? -
интересно, о чем?
- Тебе чего, деньги не
нужны? Или тебе обязательно надо, чтобы я сел?
Разговор становился все
интереснее. Но более понятным пока не стал. Молодой человек явно не в ладах с
законом, но имеет ли это отношение к моему делу? Мне почему-то стало казаться,
что это совсем другая опера. Ладно, попробуем задать ему пробный вопросик:
- Ну а зачем ты это сделал?
Только не строй из себя невинного младенца и не говори, что ты сделал это
совершенно случайно, что ты не хотел.
- А это уже не твоего ума
дело, почему я это сделал. Но если тебя так это колышет, то действительно
случайно. Сделал и сделал. Хватит трепаться! Ты молчать будешь, или ты кровно в
этом заинтересована?
Интересно все-таки, о чем
он? В принципе, вполне можно предположить, что именно о моем деле, и он
пытается выяснить, являюсь ли я свидетельницей преступления и хочу просто его
шантажировать, или мне важно возмездие. Вообще-то на его месте я бы
предположила, что мне плевать на торжество закона, а надо мне что-то лично от
него.
- Плевать мне на твои
деньги, у меня свои есть. Ты просто живи пока и помни, что я все знаю. Или
почти все. И скорее всего буду стремиться узнать все. А ты мне все выложишь,
когда я тебе скажу, ясно? И не пытайся со мной проделывать то же самое, тебе же
хуже будет.
- Слушай, так ты не на
ментов работаешь? - заметно оживился мой собеседник.
- А это не твое дело, на
кого. Вали и помни, что я тебе сказала.
Парень кивнул и вышел,
медленно закрыв за собой дверь.
Так, ну вот я и поговорила с
одним из своих любимых подозреваемых. Какие выводы? Самое главное - он вообще
подозреваемый? Со всей определенностью могу сказать - да. Только вот не тот
мотив, судя по поведению: я думала, что это нечто вроде мести - Саша все-таки
его унизил, а тут еще выпивка, протрезвел мой птенчик явно совсем незадолго до
нашего разговора, утром вполне мог быть в дымину пьяным. Стало быть, убийство в
пьяном состоянии, так сказать, в аффекте. А вот поговорив с ним, пришла к
выводу, что по его разговору и поведению это скорее похоже на заказуху. Он явно
перестал волноваться, как только ему стало ясно, что я не из милиции и со мной
можно договориться. Он относится к этому как к работе, как к чему-то очень
обыденному, рутинному И, между прочим, убийство, судя по всему, больше похоже
на заказное. Ладно, об этом я буду думать, когда у меня появится больше улик,
доказательств, которые я просто обязана добыть. А вообще-то мне уже пора
"легализоваться" на корабле, скоро отплытие, и мне надо бы появиться
по ту сторону трапа, как будто я приплелась из города и на корабле меня не
было.
Я проделала все обратные
действия, стараясь, чтобы меня никто не заметил. Кажется, мне это удалось: я
благополучно спустилась на берег, отошла за все то же сооружение, отдышалась
немножко и не спеша двинулась к трапу. Там, кстати, слышался какой-то
непонятный шум. Взору моему открылась изумительная картина: пароход уже
готовится к отплытию, на сходнях капитан, помощник капитана и Игорь бурно
выясняют отношения, Сережа и Владик пытаются всеми силами замять скандал, а
около трапа стоит в безмятежном спокойствии Виталий Николаевич с роскошным
букетом нежно-сиреневых хризантем. Картинка!
Первым меня заметил Владик.
Он держал за рукав Игоря и что-то проорал ему в ухо. Очень вовремя, а то трое
спорящих уже явно собрались переходить к активным действиям. Игорь повернулся,
увидел меня... Потом я уже мало что понимала, потому что меня пытались
разорвать на части и все время что-то кричали - Игорь о том, что непонятно,
куда я дела свои мозги и что это за странные штучки; помощник капитана дуэтом с
капитаном занудно твердили, что я чуть было не сорвала им весь график плавания,
а Сережа с Владиком безуспешно пытались втащить нас всех на теплоход и
распихать по достаточно удаленным друг от друга местам. Во всем этом шуме и
гаме отчетливо выделялся профессионально поставленный голос Виталия
Николаевича, который желал мне счастливого пути и всех мыслимых успехов.
Я улучила минутку и
вырвалась от этих придурков к Виталию Николаевичу:
- Спасибо, это мне цветы?
- Конечно вам, Танечка!
Я схватила букет и капризно
поинтересовалась:
- А шампанское?
- А шампанское мы выпили с
Игорем, пока вас ждали. Очень милый у вас молодой человек. Выпили и
пожаловались друг другу на ваше коварство и непостоянство. - Виталий Николаевич
подумал и добавил:
- Выпили и еще добавили.
Это он мог и не говорить,
это я сама по нему видела - еле на ногах старичок держится. Поэтому я ничего
ему больше не сказала, чмокнула в щечку и вернулась к своей живописной группе.
Надо было с ними что-то делать: и теплоходу пора отправляться, и народ уже на
пристани собрался, да и теплоходная публика с удовольствием любуется этим
бесплатным представлением.
Я недолго думая пробилась в
самую середину уже почти дерущейся компании, развернула к себе Игоря, которого
с трудом оторвала от помощника капитана, сунула своему любимому в нос
хризантемы:
- Пошли, их надо в воду
поставить, а то завянут. Мы с Игорем направились в мою каюту, причем, как
только он взошел на корабль, ему тут же резко поплохело, вследствие чего
пришлось почти нести его на себе. Если еще учесть, что где-то в зубах у меня
была сумка и огромный букет хризантем, то можно с уверенностью сказать, что вся
теплоходная публика получила от нашего вида полное эстетическое удовольствие.
***
Я сидела в своей каюте и с
интересом смотрела на Игоря, который спал на полу. Зрелище он представлял собой
просто замечательное.
Нет, ну это же надо было так
нализаться! Я, понимаешь, в это время мотаюсь по городу, как каторжная, дела их
устраиваю, а они в это время пьянствуют. Нет, это он пьянствует, потому что
Владик и Сережа были довольно-таки трезвыми. Зато помощник капитана какой-то
странный. Неужели тоже навеселе? Может, у него несчастная любовь?
Но несчастная любовь или
нет, а отчалили мы ровно в пять, по расписанию. И нечего было такой скандал
закатывать.
Так, что мне сейчас делать?
Вообще-то очень хочется принять душ и поужинать. Между прочим, я целый день
ничего не ела!
Так, но первым делом - в
душ.
Из душа меня вытянула резкая
барабанная дробь, которую кто-то выбил на двери моей каюты.
Я завернулась в полотенце и
выбралась из душа, причем за это время дробь успела повториться раза три. Ну
чего им всем от меня потребовалось? Убили, что ли, еще кого-то?
- Кто там? Что случилось?
- Таня, это мы! У вас все
нормально? А-а, понятно. Сережа и Владик решили проверить, как там их дорогой
Игорь поживает. А то вдруг я его не донесла, за борт где-нибудь по дороге
сбросила.
- Заходите, ребята! Кажется,
там открыто. Конечно, открыто. А чего там будет закрыто, если никто не запирал?
Сережа с Владиком зашли и
первым делом, естественно, увидели меня, потому как я стояла напротив двери. И
очень живописно выглядела - мокрые волосы и полотенце. Не очень большое,
средненькое. Ребята тут же засмущались, Сережа просто попытался выйти, а Владик
решил прикрыть отход словами:
- Извини, мы просто
решили... Проверить, а то, может.., мало ли что...
Внезапно этот поток бессвязных
объяснений прекратился, и Владик замер, уставив застывший взгляд куда-то позади
меня:
- Таня, а что с ним?
Я оглянулась. Игорь лежал
все в той же позе, лицом вниз.
- Как что? Спит.
- А... А он живой? - подал
голос Сережа. Вот только этого мне еще не хватало. Я рванулась к Игорю.
Легонько пнула его ногой. Игорь что-то неразборчиво промычал. Слава богу!
- Живой, - с облегчением
выдохнул Владик.
- Да вы садитесь, ребята. -
Я сделала широкий гостеприимный жест.
Жаль только, что последовать
ему было трудно: сесть куда-либо было очень сложно, Игорь занимал всю каюту.
Очевидно, ребята тоже об этом подумали.
- Да нет, спасибо, мы
пойдем, - и Сережа потянул Владика по направлению к выходу из каюты. Мол, пусть
сами разбираются - дело почти семейное.
Однако Владик имел на этот
счет другое мнение:
- Танечка, пусть он тут
лежит. Все равно в ближайшее время он абсолютно не способен к общению, можно
сказать - выпал из активной светской жизни. Идемте ужинать. Наверняка вы в этом
Козьмодемьянске и поесть-то не успели. Ну как?
Я в общем-то ничего не имела
против и абсолютно не собиралась куковать весь вечер в своей каюте, охраняя
безмятежный Игорев сон. Но тут вдруг решил внести свою лепту Сережа, сказав,
как обычно, невпопад:
- Идемте, Таня! И Сашу
помянуть нужно. Да, уж ляпнет так ляпнет! Хоть стой, хоть падай. Кажется,
Владик придерживался того же мнения, потому что взгляд, который он устремил на
Сережу, никак нельзя было назвать дружелюбным. Я поторопилась ответить:
- Да, конечно, сейчас иду.
Только высушу голову и переоденусь.
- Мы ждем, - заявил Владик,
и они с Сережей наконец покинули мою каюту.
Да, если из кого в этой
компании можно вытянуть какие-нибудь нужные мне сведения, то это из Сережи: он
более непосредственный и искренний. А с Владиком нужно быть поосторожнее. Он
явно проявляет ко мне интерес. Я, конечно, ничего не имею против, но Игорь,
когда проспится, наверняка будет возражать.
Но, судя по всему, проспится
он не скоро - ему не помешали ни мои сборы, ни фен, которым я сушила голову, ни
то, что пару раз я об него споткнулась. Игорь продолжал прилежно спать. Ну и
пожалуйста, ему же хуже. Пойду забудусь в вихре светских развлечений.
***
Выбранный мной туалет был
оценен по достоинству: темно-зеленый бархатный брючный костюм произвел нужное
впечатление. Вон как разлетелись за мной Сережа с Владиком ухаживать - чуть
лбами не столкнулись, когда стул мне предлагали.
Ладно, с поклонниками потом
разберемся, а сейчас я есть хочу - умираю. Могу быка съесть. Средних размеров.
Ну быка не быка, а ужин -
салат, бифштекс с жареной картошкой и десерт - я умяла за десять минут. Как на
соревнованиях. И, между прочим, абсолютно не наелась. Сережа и Владик, которые
после недавнего всплеска жизнерадостности вновь погрузились в мрачную
задумчивость, почти ничего не ели. И порция Игоря стояла в гордом и печальном
одиночестве.
На некоторое время все силы
моей души сосредоточились на том, что я стала интенсивно размышлять, как бы мне
съесть еще и порцию Игоря, поскольку ежу было понятно, что на ужин он не
явится. Никакого приличного предлога не придумывалось. Наконец, Владик
прочитал, наверное, мои голодные мысли и сказал:
- Таня, вы же весь день
ничего не ели, поклюйте порцию Игоря. Вряд ли он будет ужинать. А вам нельзя
быть голодной: не забывайте, нам сейчас в бар идти, Сашу поминать. Ешьте,
пожалуйста!
Поклевать? Господи, если это
называется "клевать", то уж, наверное, не как маленькая птичка, а как
ястреб, я накинулась на порцию Игоря и уничтожила все в момент. Ну
действительно, не пить же на голодный желудок!
Как это ни удивительно, но я
наелась. Можно переместиться в бар. В этот момент всех сидящих в столовой
осчастливили сообщением, что сегодня вечером отдыхающих ждет обширная
культурная программа, включающая в себя просмотр фильма и дискотеку, а завтра
во второй половине дня - экскурсия по Казани. Ну нет, хватит с меня экскурсий,
а то вдруг там тоже окажется какая-нибудь уникальная картинная галерея. Однако
тетечка за соседним столиком сообщила всем окружающим, что в Казани
"изумительные церкви и мечети". Час от часу не легче! Не пойду!
Способ избежать экскурсии
мне не дали придумать мои сотрапезники. Они дружно вздохнули, и Владик сказал:
- Ну что, Танечка,
передислоцируемся? Вы закончили ужин?
- Да, спасибо. Двигаемся.
И мы двинулись. Наша
процессия вызвала умеренный интерес у окружающих: большая часть просто
проводила нас равнодушными взглядами. Но я умудрилась заметить, что сидящая у
окна одинокая девица смотрела на нас крайне заинтересованно. Странно как-то
смотрела. Во взгляде у нее было.., да, пожалуй, полное удовлетворение. Словно у
кошки, наевшейся сметаны и не получившей за это по морде. Неужели наша группа
вызвала у нее такое эстетическое удовольствие? Странно, странно.
Углубиться в эти размышления
как следует мне не дали, а, впрочем, чего тут странного? Ее взглядам могло
отыскаться вполне разумное и очень простое объяснение - она знает либо Сережу,
либо Владика, либо их обоих. И они ей нравятся. Ей нравится на них смотреть.
Почему нет? Оба - вполне симпатичные парни. А что до знакомства - тоже очень
вероятно: Тарасов - город маленький, а на теплоходе собрались люди практически
одного круга.
Стоп, а это интересно. По
этому пути надо пойти - выявить знакомых Саши и Гены. Естественно, тех, которых
знают Сережа и Владик. Должны же такие быть! Выявить и позаниматься ими. Пора
сдвинуть дело с мертвой точки.
К сожалению, двигание
отложилось, поскольку Владик уже сделал заказ, и нам его принесли. Заказом
оказалась бутылка очень хорошей водки и какая-то чисто символическая закуска -
фрукты и орешки. Насколько я понимаю, водку закусывают огурцами. Солеными. И
вообще я не готова пить водку, я ее пью только в экстремальных ситуациях.
Похоже, Сережа прочел мои
мысли, поскольку сказал:
- Вы извините, Таня, но
поминают всегда водкой. Но вы не бойтесь, она очень качественная, вам ничего не
будет. Я наливаю?
Я кивнула. А куда деваться?
Хотя поминают, по-моему, не только водкой. Да и вообще, какая разница
покойнику, что именно мы будем пить за его здоровье? Тьфу, господи, что я за
ерунду несу!
Тем временем Владик напомнил
Сереже и объяснил мне, каким замечательным во всех отношениях человеком был их
друг Саша. Потом заверил нас, что память о Саше никогда не сотрется из нашей
памяти, из памяти его многочисленных друзей. Мы с Сережей были вполне с этим
согласны, а посему выпили.
Водка как водка, ничего
особенного - такая же невкусная, как любая другая. Разве что пьется хорошо. И
еще странная особенность - мозги после нее работать отказываются. И печальное
настроение никак не появляется. Наоборот, хочется танцевать. И чтобы при этом
шептали на ухо, какая я красивая и необыкновенная. Кстати, несколько пар уже
танцуют - почти рядом с нашим столиком топчутся французы - вон как сплелись:
непонятно, где кончается он и начинается она. А уж на ухо он ей шепчет прямо не
переставая. Нет, ну чего он в ней все-таки нашел, не понимаю?
Да тебе-то какое дело? Ты
пей давай - вон уже и Сережа речь сказал, пить пора. За покойника. А как
выпьешь - начинай работать. Выясни хотя бы, кто тут на теплоходе знает эту
компанию.
А вот и удобный случай -
какой-то мужик у стойки бара подает знаки Владику Явно приветствует. Владик
отмахивается. Значит, скорее всего, не слишком близкий знакомый, а то бы
обязательно пригласили выпить, помянуть. Ну-ка, попробуем:
- Знакомый? - я кивнула
головой в сторону мужика у стойки.
- Ага, - никакого
продолжения не последовало. Попытаемся еще раз:
- А вообще, наверное, знакомых тут у вас
навалом? Я, например, все время натыкалась на знакомые лица.
- Встречаются, - в голосе
Владика нет никаких эмоций, никакой заинтересованности.
Да, пожалуй, из него мне
ничего вытянуть не удастся. Придется ждать, пока проспится Игорь, - может, он
что выложит.
- А странно... Вот вы, Таня,
сказали, и мне вспомнилось. - Нет, ну как все-таки замечательно, что есть
Сережа и что он сидит за столиком довольно далеко от Владика, который не может
ни подтолкнуть его, ни ущипнуть. Давай, милый, говори. И милый заговорил
дальше:
- Вчера-то, когда мы уже
сыграли, один случай вышел.
- Сереж, ты покурить не
хочешь? - с плохо сдерживаемой яростью осведомился Владик.
- Что? А, нет, пока не хочу,
спасибо, - прямо врожденная вежливость. И, слава богу, не понимает никаких
намеков. - Ну вот. Саша с Геной, как обычно, поссорились - они всегда после
карт ссорились... И Саша вышел на палубу - остынуть. А я сидел лицом к окну и
видел, как к нему подошел какой-то парень, они о чем-то поговорили, причем
Сашка разозлился еще больше. А парень выглядел очень виноватым. Сашка начал его
отчитывать, парень стал огрызаться, наконец, Сашке это надоело, и он сделал
какой-то такой жест... И к нам вернулся.
Интересно... А может, и нет.
Но проверить не мешает:
- Жест сделал? В смысле -
послал?
- Да нет.. Ну, трудно
объяснить. Что-то вроде - "сейчас некогда, но потом ты у меня получишь,
идиот".
Хотелось бы знать, как все
это можно выразить жестом? Очевидцу, конечно, понятней, но создавалось такое
впечатление, что Саша на палубе разыграл целую пантомиму.
- А вы этого знакомого тоже
знаете? - как можно небрежнее спросила я: главное - не показать виду, что я
очень этим интересуюсь.
- Знать не знаю, но,
по-моему, это что-то по работе - с ним потом и Генка разговаривал, и с Игорем
он раскланялся. Владик, ты его не знаешь?
- Да видел пару раз.
"Шестерка", - безмятежно отозвался Владик.
Он почему-то совершенно
успокоился, не сверлил больше Сережу убийственным взглядом. Почему? Ведь когда
Сережа только начал свое повествование, Владик был как на иголках. А теперь
успокоился? Два возможных вывода - либо он все взвесил и пришел к заключению,
что этот рассказ для него не опасен. Либо вчера было что-то еще, какой-то
другой случай, который Владика очень волнует. Вообще создавалось такое
впечатление, что вчера Саша умудрился так или иначе повздорить с половиной
теплохода. Сначала этот Женя, потом Гена, теперь вот еще какая-то
"шестерка". Интересно, Саша вообще был такой склочный человек или он
вчера специально постарался? Но сейчас надо бы все-таки узнать поподробнее у
Сережи о последнем случае и о том, не было ли вчера еще чего интересного,
особенно связанного с Владиком: очень уж он нервно на все реагирует.
- А вы долго вчера сидели в
баре?
- Да нет, где-то около часа
уже разошлись - чего сидеть, если Сашка с Генкой постоянно цапаются? Тут еще к
девчонкам какие-то уроды стали приставать, да и парень этот достал - маячит и
маячит. То у стойки, то за столиком, то на палубу выйдет, то вернется...
- Сережа, пойдем покурим, -
уже тоном приказа заявил Владик, схватил друга за руку и потащил к выходу -
Подождите меня, - я нагнала их уже на палубе, - что это, все курить, а я что -
рыжая?
- Да, конечно, -
безнадежно-вежливо согласился Владик и дал мне огонька.
Мало того, что я не рыжая и
очень хочу курить, на палубу я вылетела еще и потому, что поняла - еще
немножко, и Сережа расскажет что-то действительно интересное. А если я оставлю
их одних, то вряд ли смогу это услышать - Владик популярно объяснит приятелю,
что при мне делиться воспоминаниями не стоит, лучше отложить их до разговора
тет-а-тет. Не выйдет, голубчики!
Мы облокотились на перила,
причем я вклинилась между ними.
- Сережа, простите, мы вас
перебили, - невинно заметила я и попросила:
- Продолжайте, пожалуйста,
что же вчера было?
Нет, это все-таки
замечательно, что мы вышли из бара, а то у меня голова уже переставала работать
- от шума, музыки, духоты. Ну и, естественно, от водки.
- А на чем я остановился? Ах
да. Так вот - сидит он, сидит, парень этот. И явно чего-то ждет. А когда мы
стали из бара выходить, прицепился к Сашке. Тот его отпихивает, мол, не время и
не место. А парень - давай тогда время и место, когда и где? Я почему это
слышал - последним плелся, перебрал слегка. А тот Сашку держит и не отпускает -
как клещ вцепился. Ну Сашка и буркнул ему - завтра давай. А парень чего-то
заверещал, что время поджимает, и вообще. Тогда Сашка ему в ответ - ну, мол,
давай пораньше, если все так горит. А о чем они там дальше договорились - не
знаю Я уже из бара выполз, а Сашка минуты через две подошел. Это я к чему,
Танечка, - мало того, что знакомых морд целый теплоход - такое ощущение, что из
Тарасова вообще не уезжал. Да еще обязательно с делами достанут - ну, Сашку тот
парень хотел явно делами загрузить, да не успел. Ничего уже Сашке не нужно.
- Да, вот так
работаешь-работаешь, крутишься-крутишься, а потом хлоп - и нет человека. И
зачем оно все, куда? - философски заметил Владик. Он явно обрадовался переводу
нашего разговора в другое русло и заторопился:
- Ребята, пойдем еще помянем
Сашу, светлая ему память. Как жаль, Танечка, что вы его плохо знали.
- Вот вы мне и расскажите,
чтобы узнала получше. - Еще бы: если у меня нет хоть каких-нибудь зацепок,
касающихся убийцы, пусть хоть о жертве будет побольше сведений. К тому же я
лелеяла надежду, что, рассказывая о Саше, кто-нибудь нечаянно проговорится и
скажет что-нибудь столь же интересное, как сейчас Сережа.
В последующие полчаса я
пожалела, что родилась на этот свет, что угораздило меня жить в городе Тарасове
и что нечистая сила затащила меня на этот теплоход. Желали услышать что-нибудь
интересное? Пожалуйста! За что боролись - на то и напоролись: Владик с большим
энтузиазмом воспринял мою просьбу, подхватил под локоток, потащил обратно в
бар, где мы под рюмочку услышали "концерт по заявкам трудящихся". Не
давая никому слова вставить, он подробно доложил нам всю биографию Козанкова
Александра Ивановича от рождения в 1965 году и до безвременной гибели. Я
услышала много интересного о его семье (вплоть до прабабушек и прадедушек), о
его привычках и причудах (оказывается, он очень любил морских свинок и держал у
себя три штуки), о политических взглядах и об особенностях мировоззрения и
мировосприятия. Кошмар какой-то! Причем голова пухла у меня одной, поскольку
Сережа из нашего разговора выключился абсолютно, сосредоточив все свое внимание
на бутылке, стоявшей перед ним. Правда, он обратил ошеломленный взор на
Владика, когда тот с воодушевлением рассказывал об образе жизни Сашиных морских
свинок, из чего я заключила, что это была уж совсем невообразимая чепуха.
Где-то на середине
повествования я смогла отключиться от Владика и спокойно подумать на тему:
зачем он порет всю эту чушь? Ответа, на мой взгляд, было два - либо у него так
выражается опьянение, либо он нарочно морочит голову, отвлекая мое внимание от
чего-то действительно очень важного. От чего?
Сейчас бы хорошо сесть и все
обдумать, а может, не мешало бы и косточки кинуть, но для этого надо отделаться
от Владика. Нет, мне абсолютно не мешает то, что он что-то там бубнит! Мне
мешает то, что я довольно-таки пьяная, и если в ближайшее время не протрезвею,
то ничего хорошего ждать не приходится. А Владик между тем все подливает, а я
то делаю вид, что пью, то действительно приходится пить. Ну попробуйте не
выпить на брудершафт! Вот и у меня не получилось.
Когда я уже окончательно
потеряла всякую надежду избавиться от Владика и протрезветь, меня спасло чудо.
В роли чуда выступил Сережа, который нажрался до такой степени, что не мог уже
больше сидеть за столом, а жаждал принять горизонтальное положение. Владик
подскочил, извинился, подхватил Сережу и потащил его в каюту, пообещав мне на
ходу, что скоро вернется и обязательно окончит свой увлекательный рассказ.
Я начала немедленно
действовать. Прежде всего заказала три чашки кофе, потом порылась в сумочке и,
к счастью, нашла что искала - антиалкогольный препарат.
Проглотила, запила холодной
водой и стала ждать результата.
Результат не замедлил
появиться - как только передо мной поставили мои три чашки кофе, мне
моментально захотелось пирожного. А это как раз знак того, что опьянение
проходит. Справедливо рассудив, что сладкое очень помогает мыслительному
процессу, я тут же заказала три пирожных - по пирожному на чашку. К тому же они
очень маленькие! И вообще, имею я право хоть немножко расслабиться после такого
напряженного дня!
Не знаю уж, что они там
намешали в пирожные, но их поглощение никак не помогло моему мыслительному
процессу. Единственный вывод, к которому я пришла, был таким - мне необходимо
каким-то образом увидеть этого парня, о котором рассказал Сережа. Уж не знаю,
насколько это важно, но для меня это пока единственная зацепка.
Кости я решила пока не
бросать: во-первых, спрашивать как-то нечего - не задашь же им сакраментальный
вопрос "Что делать?". И тут мне внезапно пришло в голову, что хорошо
бы сейчас смотаться из бара, поскольку мне совсем не улыбалось дождаться
Владика и вновь слушать его бредни. Причем сматываться надо не в свою каюту -
там сейчас тесно, и к тому же Владик меня там найдет. Лучше всего смотаться
туда, где много людей. А где у нас сейчас много людей? Правильно, на верхней
палубе, там сейчас дискотека. Замечательно, идем на дискотеку. Тряхнем, так
сказать, стариной.
Глава 6
На верхней палубе было все
как на заказ - народу довольно много. Полумрак, музыка играет, найти кого-то
сложно. Можно приткнуться на уютном летнем диванчике и спокойно подумать о
деле.
Думы мои повели меня по двум
направлениям - во-первых, этот безымянный парень, а во-вторых, Владик, Сережа и
Игорь. Даже скорее они втроем и не во-вторых, а во-первых. Но
последовательность имен правильная. Наиболее подозрителен Владик - нервничает,
пытается перевести разговор на какую-нибудь ерунду и очень старательно себя
контролирует. Я просто уверена, что он сегодня не был пьян - просто
притворялся. Зачем? Вот и Сережа, и Игорь в конечном итоге надрались, что
вполне понятно и объяснимо - повод есть, возможность тоже - почему бы и нет? А
что помешало сделать то же самое Владику?
Ну и как же мы будем
узнавать что-то про Владика? Не у него же самого! Вообще-то это просто - есть
Сережа. И Игорь. А что мне надо узнать? Две вещи - почему психует и какие
отношения у него были с Сашей. И вообще пора подробнее узнать про их бизнес -
естественно, у Игоря. Решено - как только он проспится, начинаем действовать.
Скрытно и непрерывно. Подобно зарытому в землю шлангу. Господи, как же мне не
хочется ничего делать, а хочется прикинуться шлангом!
Ну или, на худой конец -
потанцевать. Кстати, почему бы и нет? На отдыхе я или где? Хочу танцевать и
слушать комплименты. И неважно, что Игорь дрыхнет в тяжелом алкогольном
опьянении, на нем свет клином не сошелся. Стоит только оглянуться, и сразу
найдешь подходящего кавалера... Ага, очень кстати - у выхода маячит, кажется,
помощник капитана - как раз то, что надо: во-первых, молодой и симпатичный,
во-вторых, наверняка заправский морской волк, а в-третьих, надо же мне
извиниться за то, что учинил Игорь перед самым отплытием из Козьмодемьянска! Да
и следствию это может как-то помочь: все-таки помощник капитана - лицо
официальное, авось удастся из него выудить что-нибудь интересное.
Соорудив себе, таким
образом, кучу оправдательных мотивов, я направилась к помощнику капитана. И
очень удачно - пока я до него добралась, закончился какой-то на редкость
заводной танец, и включили "медляк". Я нахально нарисовалась перед
своей жертвой и заявила:
- По каким-то причинам нам этого не сказали,
но я точно уверена, что это белый танец. Дамы приглашают кавалеров. - Увидев в
его глазах легкое замешательство и готовность сдаться без боя, я продолжила:
- Неужели у вас хватит духу
отказать даме и тем самым опозорить ее навеки?
- Ну что вы, конечно же,
нет, - галантно отозвался мой кавалер и положил руки на мою талию.
Мы медленно двигались в такт
музыке, все было замечательно, но я вдруг поняла, что у меня внезапно пропало
романтическое настроение, и очень захотелось заняться делом. Ну что же,
работать так работать.
Между тем мой кавалер начал
светский разговор:
- Простите мне мое
любопытство, но мне кажется, что вы ко мне подошли не просто так. Кроме желания
танцевать, вами руководило еще что-то. Я не прав?
- Нет, правы. Действительно,
руководило - жгучее желание попросить прощения.
Помощник капитана недоуменно
посмотрел на меня. Я продолжила:
- Ну за сегодняшнюю сцену на
пристани перед отплытием. И прощения прошу я больше не за себя, а за своего
спутника - он был немножко не в себе.
- А! Ну конечно, а я-то
смотрю - кого вы мне так напоминаете! Простите, сразу не узнал - богатая
будете. - Ну еще бы он меня узнал. Да он бы просто оскорбил бы меня, если бы
узнал. Что может быть общего между той растрепанной, запыленной и уставшей придурочной
и мной - безумно обаятельной, чудесно выглядящей и т, д. Правда, своему
кавалеру я этого не сказала, а лишь загадочно улыбнулась и кивнула головой.
- Вы знаете, по-моему, сейчас
самое время нам познакомиться - как вы считаете? - продолжил светскую беседу
помощник капитана. - Меня зовут Костя. Могу ли я узнать ваше имя?
- Можете, - милостиво
сказала я. - Татьяна.
- Очень приятно. У вас
замечательное имя, и оно вам очень идет - это здорово, что у такой красивой
девушки такое же красивое имя.
- Ага, а фамилия у меня еще
замечательней - Иванова.
- Да вы что? Всегда мечтал
встретить человека с такой фамилией - все говорят, что самая распространенная
фамилия, а мне никогда не попадалась.
- Считайте, что вам повезло,
- ответила я. А что еще я могла сказать?
- Таня, а почему же ваши
друзья отпустили такую красивую девушку одну в такое опасное место? - Танец
закончился, но я крепко вцепилась в его руку, и мы вместе отошли к перилам.
Просто очень правильный вопрос он задал, молодец. А я уже думала, как бы нам
повернуть наш разговор к нужной теме.
- Так ведь переживают очень.
Не до меня им, я же понимаю.
- Да-да, конечно, - смутился
Костя и, кажется, хотел перевести разговор на что-то другое. Ну нет, не выйдет!
- Я понимаю, вам, как
начальству, хочется все это скрыть от пассажиров. И это вполне понятно и
справедливо - люди отдыхают, люди ни в чем не виноваты, а тут такой кошмар -
убийство. Но мы-то с вами знаем, нам-то незачем в прятки играть?
- Да, верно. Поверьте, мне
очень жаль, что все так произошло. Я понимаю, что если для нас это неприятность
- правда, очень серьезная, - то для вас это большое горе. У вас ведь такая
дружная компания, вы поехали вместе отдыхать, и тут вдруг такой ужас - одного
убили, другой оказался убийцей. Это большое испытание, тем более для женщин.
Бедные жены.
Так, надо бы внести ясность
- рассказать ему о моем месте в этой компании. Это не потому, что я такая
искренняя, а просто если я дам ему понять, что я в этой компании чужая, он
будет охотнее разговаривать, не будет взвешивать слова, опасаясь меня обидеть.
Ну, играем роль предельно
искренней и честной девушки с красивым именем Таня Иванова:
- Понимаете, Костя, вы,
видимо, заблуждаетесь на мой счет. Я вовсе не являюсь давним и полноправным
членом этой замечательной компании. Я с ними познакомилась лишь вчера вечером,
вот на этом самом вашем теплоходе. А утром меня огорошили этой жуткой новостью.
Это, конечно, ужасное происшествие, но убитый не был моим лучшим другом, мы с
ним едва ли сказали друг другу три слова, так что оснований опасаться за меня у
вас нет.
Это сообщение явно
обрадовало Константина, и он потащил меня танцевать. Танцевать я была не
против, но работе это не мешало.
- Костя, а вот вы сказали,
что убийца из этой компании. Вам наверняка известно гораздо больше, чем нам.
Так Гена действительно убил? Милиция в этом абсолютно уверена? - Он в
нерешительности молчал, и я продолжила свое наступление:
- Ну скажите же, а то я умру
от любопытства, и вам придется избавляться от трупа: два трупа за один рейс -
это уже чересчур. Скажите же, вы ведь знаете намного больше нас. А я клянусь,
что все секретные сведения я никому не разглашу Правда, правда!
- Ну хорошо, - сдался Костя.
И начал подробно докладывать:
- Может быть, вы
действительно имеете право знать - вы же оказались в этом замешаны, причем
абсолютно незаслуженно. Кстати, могу вас обрадовать - мужчины вашей компании
оказались джентльменами и все как один потребовали, чтобы вас не трогали и не
допрашивали. Может быть, они как раз и объяснили милиции, что вы в их компании
новенькая и знать ничего не знаете. Так или иначе, но от неприятного общения с
милицией вас освободили именно они.
Так, интересно. Возможно,
конечно, что и на самом деле все живые члены компании оказались жуткими
джентльменами (вряд ли в уговорах милиции участвовал Саша). Но также вполне
вероятно, что у них были и другие причины как можно меньше впутывать меня в это
дело. Какие? Ну, например, я могла бы как-то вмешаться в работу милиции -
все-таки я частный детектив. Но я бы не стала этого делать ни в коем случае -
нет ничего приятного для вольного частного детектива в общении с незнакомыми
представителями власти. Правда, мои джентльмены могли этого не знать и решили
на всякий случай подстраховаться. Или могла быть какая-нибудь другая причина.
Так или иначе, но подозрений с компании я снять не могу, особенно с Владика с
его странным поведением.
Однако Костя дал мне очень
ценные сведения, надо отреагировать:
- Видите, как хорошо, что вы
мне это сказали. А то я бы не смогла оценить их благородства.
- Надеюсь, вы меня не
выдадите? Я думаю, они бы хотели, чтобы это оставалось в тайне.
- Конечно, конечно. Ни в
коем случае. Я буду молчать, как каменное изваяние. Но откройте мне секрет, кто
больше всего беспокоился о том, чтобы не нарушить мой покой? - Интересно, кому
же это было выгодней всего?
- Ну разумеется, вашему
рыцарю без страха и упрека. Его, кажется, зовут Игорем?
Я кивнула: вполне объяснимо.
Костя помолчал и добавил:
- Но, возможно, на эту мысль
его натолкнул кто-то другой. А может, они решили это все вместе.
Я вновь кивнула. Ну что же,
подозрения остаются в силе.
Танец закончился, и мы вновь
отошли к перилам, созерцая ночь, окутавшую наш теплоход. Красота ночи была,
конечно, необычайной, и грешно было бы сейчас говорить о чем-то
неромантическом, но работа есть работа - когда мне еще предоставится такая
уникальная возможность узнать все как можно подробнее.
И я отогнала от себя мысли
об отдыхе и продолжила свой осторожный допрос, замаскированный под светскую
беседу любопытной дамы, которая томится от безделья:
- Костя, но, несмотря на то,
что я в этой компании почти чужая, мне все же всех их жалко, с девочками я
очень подружилась, и с Игорем у нас... - я жеманно повела плечами, - ну, вы
понимаете...
- Да, конечно, - заторопился
ответить Костя, поставленный мной в неудобное положение. А в неудобном
положении человек охотно говорит о чем угодно, только бы сгладить неловкость.
Поэтому я моментально задала
ему интересующий меня вопрос:
- Неужели это действительно
Гена убил? Не верится мне, ни капельки.
- Увы, но это правда, - с
готовностью начал Костя. - Понимаете, все налицо - и мотив, и возможность у
него была, и улики имеются.
- Да? - изобразила я
живейший интерес. Естественно, я все это знаю, но пусть он еще повторит - хуже
не будет.
- Конечно! А вы не знали? У
него самый обычный, старый как мир мотив убийства - деньги. Он сильно
проигрался накануне и был должен убитому большую сумму. Друзья все время
твердили, что это обычное дело - убийца всегда проигрывал, а убитый -
выигрывал. Но, на мой взгляд, это как раз подтверждает правильность нашей
версии - у убийцы, наверное, сдали нервы, этот проигрыш был последней каплей.
Понимаете?
- Может быть, вы правы, -
может быть, а может, и нет. - Тоже мне, психолог, Зигмунд Фрейд. Но в его речи
проскользнула очень интересная фраза. Так, делаем круглые глаза и уточняем то
единственное, что действительно интересно:
- А вот вы сказали -
"наша версия". Это как?
- Очень просто, Таня.
Существует положение, что на корабле при совершении какого-либо преступления до
приезда милиции дознание ведет капитан, или, по его поручению, помощник
капитана. Это очень разумно прежде всего для тех, кто ходит в море, - там пока
доберешься до следственных органов, может пройти очень много времени. Но и на
речных судах это положение действует. Ну вот капитан и возложил на меня
обязанности дознания до прихода милиции. Мы хоть и стояли уже в порту, но было
раннее утро, и пока милиция доехала, прошло где-то полчаса.
- Боже, как интересно! -
вскричала я в полном восторге. А как же - ведь он такой смелый, умный и черт
его знает какой еще. Чем чаще мужику об этом говоришь, тем легче им управлять.
Но сведения действительно интересные - никогда не слышала об этом раньше. А
может, слышала, но забыла. Но не мешает еще немножечко повосторгаться и заодно
кое-что уточнить:
- И как только у вас это
получилось! Я бы на вашем месте просто растерялась и ничего не сообразила!
Неужели вы сумели за полчаса все выяснить?
- В общем, да. Но это же моя
работа. Скромен, как настоящий герой. Прямо слезы на глазах наворачиваются.
Повезло тебе, Татьяна, в этой поездке: сначала - высокие отношения между
супругами и любовниками, потом - джентльменское отношение малознакомых людей
лично к тебе, и вот теперь - настоящий герой. С ума сойти можно!
- И вы преподнесли милиции
готовую версию, ведь правда же? Ну признайтесь, не скромничайте! - Страна
должна знать своих героев!
- Можно сказать и так. Но
это было несложно, все было как на ладони. Ведь это же не детектив Агаты
Кристи, а обычная жизнь. Здесь все просто. И я уже сказал, что не только мотив,
но и улики были - чего стоит хотя бы измазанный кровью пиджак!
- Да что вы говорите! - в
испуге спросила я. А как же - настоящая женщина должна быть слабой и пугливой,
как курица. Нет, лучше, как грациозная лань.
- Да-да. Ужасные
подробности, но они соответствуют истине. И возможность у него была, и алиби
отсутствует. А на требование сказать, где он находился в момент убийства, -
молчит или огрызается. Вы знаете, мне кажется, он уже раскаивается. Может быть,
даже напишет явку с повинной, и ему на суде будет легче.
Ага, как же, явку с
повинной. Примут ее у него, конечно! У них же готовое дело, которое они так
легко раскрыли. Если бы не мои активные действия, дело уже закрыли бы и
готовили для передачи в суд. Но Константину эти мои мысли знать необязательно.
- Да, конечно, вы правы.
Разумеется, раскаивается. Ведь это очень тяжело - быть убийцей своего друга...
- Но мне надо еще кое-что уточнить:
- Костя, а откуда вы узнали
об этом самом мотиве?
- Очень просто - они и после
игры спорили на палубе, а потом пришли в бар - очень громко ссорились. Даже
бармен потребовал на всякий случай усилить охрану в баре, мало ли, вдруг
подерутся. Но тогда они расстались довольно мирно. Кто бы мог подумать, что утром
случится такое!
- Действительно, ужасно, -
поддержала я Костю и мысленно подвела итог нашего разговора: очень интересно.
Стало быть, теплоходному
начальству было выгодно, чтобы виноватым в убийстве Саши признали Гену. Почему?
Очень просто - так легче замять дело. Всем удобно - и капитану вместе с его
помощником, и милиции: последние приехали к раскрытому делу. Пожалуйста, вот
вам на блюдечке. Причем не какая-нибудь мелкая кража, а убийство, первые
получили возможность, а может, даже и гарантию, что все будет тихо и мирно. Все
довольны. В противном случае пришлось бы допрашивать всех пассажиров,
обшаривать весь теплоход, искать орудие убийства...
Атак никаких вопросов -
убийца налицо, а орудие убийства он выкинул за борт. Кстати, почему? Да очень
просто - испугался. Вообще-то все очень логично. Может, так оно и было в
действительности? Нет, я не имею права так думать - я частный детектив, который
должен доказать невиновность Гены и найти настоящего убийцу. Да и не могу я в
это поверить - слишком много открылось дополнительных и довольно подозрительных
моментов.
Между прочим, мы опять
танцевали, и, поскольку Костя, видимо, решил, что все официальные вопросы
решены, он вел себя более романтично. И вот надо же случиться такому: Костя
шепчет мне на ухо что-то очень приятное, мы довольно тесно прижаты друг к
другу, а я в это время обдумываю дальнейшую тактику расследования (Костя мне
нисколько не мешает), как вдруг все это самым бесцеремонным образом рушится.
Перед нашим носом словно из-под земли возникает Игорь с приветливой улыбкой на
лице и фразой:
- Татьяна, пошли! - это мне.
- Вы позволите? Или скандал будем устраивать? - это Косте.
Костя от такой наглости
опешил, а может, просто испугался неприятностей. Во всяком случае, он выпустил
меня из рук без всяких возражений. Игорь еще раз улыбнулся ему и потащил меня
за собой.
Надо сказать, меня эта
дурацкая ситуация тоже застала врасплох, и я позволила привести себя в свою
каюту.
Но уже в каюте я
взбунтовалась. На бедную похмельную голову Игоря вылился поток ругательств и
обвинений, который вполне мог бы заменить по силе воздействия пару-тройку
хороших семейных ссор со швырянием тапок и сковородок.
Да что он себе позволяет?!
Да кто я ему, в конце концов?! Да что он о себе возомнил!? Да я даже мужу, если
таковой, не дай бог, появится, не позволю гак со мной обходиться! И вообще, что
он делает в моей каюте, у него есть своя?! И что же это такое - я пашу на их
дебильную компанию, пашу, между прочим, во время своего законного отпуска, а
мне хоть бы кто-нибудь сказал спасибо! Так нет же - вместо этого некоторые типы
закатывают мне тут истерики и семейные сцены.
Я еще хотела заявить, что я
абсолютно свободный совершеннолетний человек, но внезапно заткнулась, поскольку
мое сознание поразили две мысли: во-первых, истерику и семейную сцену закатила
я, а во-вторых, я только что, в сущности, проболталась о том, о чем запретила
говорить своим заказчицам: что я работаю над этим делом. Кто меня дернул за мой
дурацкий язык.
Воспользовавшись паузой в
моем пламенном монологе, Игорь прошелестел, будто умирающий лебедь:
- Тань, а у тебя нет
чего-нибудь от головы, а? Раскалывается - сил никаких нет.
Все так же молча я порылась
в сумочке, обнаружила еще одну антиалкогольную таблетку (слава богу!) и
протянула ее Игорю вместе со стаканом воды, который стоял на моем столике.
Игорь с благодарностью что-то промычал и проглотил лекарство. Сел на диван и
стал ждать результата. Я села рядом и посмотрела на него. Только сейчас я
увидела, что Игорь весь мокрый - видимо, как только очнулся, тут же залез под
холодный душ.
Мы довольно долго молчали -
я потому, что не знала, как себя вести, а Игорь ждал воздействия лекарства.
Господи, сделай так, чтобы он не расслышал или не понял то, что я ляпнула.
- Как ты? - не выдержав
этого молчания, робко спросила я.
- Потихоньку прихожу в себя,
- уже более живым голосом отозвался Игорь. - Спасибо тебе, спасла.
- Да не за что. Обращайтесь
в случае чего, - со слабой надеждой проронила я. Неужели не заметил или не
расслышал?
- Таня, нам с тобой нужно
поговорить. Я думаю, ты знаешь о чем. Давай не будем откладывать. Поговорим
прямо сейчас.
Господи ты боже мой!
- А... А может, ты хочешь
кофе? Тебе сейчас это бы не повредило. Давай сходим в бар?
- Сходим, но потом. А сейчас
все-таки поговорим. Мне кажется, что между нами накопилось слишком много
всякого, и нам надо бы все уладить. Согласна?
- А куда мне деваться?
Давай.
- Понимаешь, Таня, я, к
сожалению, не дурак, - очень обнадеживающе начал Игорь. - Даже если бы ты
сейчас не проговорилась, во время сцены, кстати, напоминающей семейную. Ты как
считаешь?
У меня не было сил даже
фыркнуть, и поэтому я смогла произнести лишь одно слово:
- Продолжай.
- Ну вот. Так получилось,
что я довольно хорошо осведомлен о профиле твоей деятельности - и о том, что ты
постоянно попадаешь в какие-то переделки, и о том, что расследуешь очень
опасные дела - гораздо значительней нашего. То есть что-что, а профпригодность
у тебя имеется. Это мне еще в Тарасове подробненько рассказывали. О тебе такие
легенды по родному городу ходят!
Уж на что мне грех
жаловаться, так это на отсутствие популярности.
- Ладно, ты знал, что я
расследую не только исчезновения собачек и похождения неверных жен и мужей. Но
почему ты решил, что я взялась и за это дело?
- Интуиция. - Игорь с
удовольствием посмотрел на мое лицо, не выражающее особой веры в наличие у него
этой удивительной способности. Помолчав немного, он продолжил:
- Если честно, то девчонки
послали меня за тобой, они сказали, что хотят тебя нанять.
- И они тебе потом
проболтались? Черт, я же им запретила!
- Да нет, они не сказали ни
слова, наоборот, заявили, что ничего не получилось, и что ты - редкая стерва.
Но я достаточно хорошо их знаю, и знаю, что если им что-то втемяшится в голову,
они тем или иным способом этого добьются. Однако до поры до времени я решил
делать вид, что абсолютный лопух и верю в твои россказни о неумении вести
сложные дела. Кстати, что ты узнала в милиции? А то девчонки мне пока не
позвонили. Или позвонили, но я был в отключке.
- А откуда ты узнал, что я
была в милиции?
- А где же ты могла
пропадать полдня? Ага, очень хорошо, значит, я еще не потеряла навыки
конспирации и они меня на теплоходе не заметили.
- Так что там в милиции? -
напомнил Игорь.
- Ах да! В порядке. Они
хотели закрыть дело, но мне удалось, вернее, я надеюсь, что удалось, перевести
его в Тарасов.
- Спасибо, Таня. Надеюсь,
наши объединенные усилия увенчались успехом. Я тоже пытался это сделать. Мне
как раз должны позвонить, сообщить о результате.
- А чего ж ты мне ничего не
сказал! - начала было возмущаться я, но тут же бросила это глупое занятие: как
бы он сказал, если я сама играла в супермена-одиночку. Точнее - в суперледи.
- Ну, - улыбнулся Игорь, -
может, хватит действовать порознь и мешать друг другу? Заключим деловой союз? И
у нас будет гармония во всех сферах жизни.
С этими словами он привлек
меня к себе, и я не имела ничего против - ни против слов, ни против действий.
Нашу идиллию прервал сотовый
телефон, который требовательно заверещал откуда-то из-под дивана. Игорь
деловито нырнул под диван, выудил из-под него трубку и начал разговор.
Я вся обратилась в слух, пытаясь
деятельно участвовать в разговоре Игоря, потому что общался он с моими
заказчицами - Ирой и Катей.
- Да, я, конечно! Девочки,
вы где?
Выслушав ответ, Игорь
передал его мне, но, чтобы не терять времени, задал следующий закономерный
вопрос о том, как там наши дела, и потому я услышала следующее:
- Тань, они еще в
Козьмодемьянске... Ага, вот и привет передают... Да, нормально добралась,
успела... Но уже купили билеты... Что значит, наполовину в порядке? На которую
половину?.. А, ясно! Тань, и сегодня они выезжают в Тарасов... Что он говорит?
А вы откуда знаете? Говорили с ним? Он как?.. Ну понятно... Что сделать? Я уже
все, договорился... Тане трубку? Ага, передаю.
Единственное, что я поняла
из этого наполовину услышанного разговора, так это то, что девчонки уезжают в
Тарасов, следовательно, дело сдвинулось с той удручающе мертвой точки, на
которой оно застыло в момент моего пребывания в Козьмодемьянске. Похоже, что
все складывается относительно неплохо. Видимо, им удалось перекинуться парой
слов с Геной - это тоже вселяет оптимизм. А еще они, идиотки, совершенно не
умеют соблюдать конспирацию, я же вдолбила в их глупые головы, что наша встреча
в Козьмодемьянской милиции должна остаться тайной для всех, что они тут
раскудахтались - да как я доехала, да не опоздала ли... Вот и играй с ними в
Штирлица - обязательно подставят. Ладно, сейчас ругать их не буду, некогда:
- Девочки, это я. Слушаю.
- Таня, все в порядке,
спасибо - дело взяли в Тарасов, мы выезжаем туда через полчаса, - уверенно и
спокойно говорила вдова Катя. - Гену переводят, конечно, не с нами, но нам
удалось его повидать.
- Молодцы, - я не стала
выяснять, каким образом: ежу понятно, что кому-то сунули какие-то деньги. - Как
он?
- Ничего, держится, - с
гордостью заявила Катерина. - Передавал тебе привет и огромную благодарность.
Замечательно, теперь еще и
Гена знает, что я занимаюсь этим расследованием - до кучи. Катя, видимо, сама
об этом подумала, потому что неуверенно произнесла:
- Так получилось, что мы ему
ляпнули о твоем согласии вести расследование и о том, что ты уже очень много
для него сделала. Ничего?
- Ладно, проехали. Почему вы
Игорю сказали, что не совсем все в порядке?
- Нам не выдают тело.
- То есть?
- В Тарасов его повезли, а
нам не отдали. Мы не понимаем, почему.
Про себя я подумала, что
очень даже хорошо, что не отдали: намучились бы девчонки с этим своим Сашей,
пока доехали. А так - получат его уже в Тарасове и смогут спокойно похоронить.
- Ничего страшного, не
беспокойтесь. Наверное, какие-то формальности, бывает. Больше никаких
неприятностей?
- Да вроде пока нет. В
Тарасове - будет видно.
- Там обязательно что-нибудь
появится, но вы не отчаивайтесь, все образуется. У меня пока особых новостей
нет, разрабатываю несколько версий. Как что-то будет - обязательно позвоню.
- Спасибо, Таня. Пока.
- Пока, Ире привет.
Пробормотав нечто,
означавшее, по всей видимости, согласие. Катя отключилась. Я отдала телефон
Игорю, все еще продолжавшему сидеть на полу:
- Скажи мне, друг мой,
почему ты держишь свой сотовый у меня под диваном? Более подходящего места не
нашел?
- Да нет, просто он туда
закатился. Наверное, - с сомнением произнес Игорь и добавил:
- А вообще-то я не помню. А
что, это важно?
- О господи! Нет, это
неважно. Хорошо, закончили с телефоном. Или вот еще что - с телефоном не
закончили. Ты мне дашь с него поговорить завтра утром? Счет представишь Ире или
Кате - это будет деловой разговор.
- Да что ты всякие глупости
мелешь, какой счет! Мы же договорились, что я тебе во всем помогаю. Могу тебе
вообще этот сотовый отдать... Хотя нет, мне могут позвонить по работе. Но ты
звони с него в любое время и говори столько, сколько нужно.
- Договорились, - это
действительно было удобно. Нет, ну чего я свой-то сотовый дома оставила,
идиотка?! Отдохнуть захотела! Вот и мотайся теперь за Игорем, как привязанная.
Хотя против этого я пока ничего не имела - нравился он мне все больше и больше.
Объект моей симпатии тем
временем удобнее устроился на полу напротив меня и заявил:
- Ну и ладненько, вот и
договорились. А теперь самое время нам с тобой обо всем поговорить подробно.
Во-первых, ты развеешь все свои подозрения насчет меня - если они остались,
конечно. Во-вторых, может, я тебе на что и сгожусь: а вдруг я знаю что-то
важное, чего не знаешь ты. И это натолкнет тебя на гениальные выводы и
логические обобщения. И ты раскроешь это дурацкое дело, не выходя из каюты.
Согласна? Мы ведь договорились действовать вместе!
- Ладно, давай, - все
правильно, договорились. Да я и сама уже поняла, что в одиночку не справлюсь, а
наиболее подходящий союзник здесь - это Игорь. Мелькала у меня, правда, мысль о
помощнике капитана, но несмотря на то, что у него были явные плюсы - например,
он не замешан в этом деле, его главным минусом было то, что он не знает эту
компанию и не может ответить мне на многочисленные вопросы по поводу всех этих
Сашиных друзей.
Пока я все это обдумывала и
совсем уже заблудилась в своих аргументах насчет плюсов и минусов, Игорь
безапелляционно заявил:
- Тогда я первый начинаю
задавать вопросы, - и, не дожидаясь моего согласия или какой-нибудь другой
реакции, спросил:
- Тань, ты велела девчонкам
ни о чем не говорить мне. Ты меня подозревала?
- Я не велела говорить не
только тебе. А подозревала я всех и каждого, поскольку ничего не знала и не
понимала. И решила подстраховаться. Правда, я и сейчас многого не понимаю, но
круг подозреваемых сузился, и я буду очень рада, если ты из него окончательно
выберешься.
- А почему ты подозревала,
скажем, меня? - поинтересовался Игорь.
- Очень просто - отсутствие
алиби. По этому признаку, кстати, можно подозревать вас всех, - очень логично
ответила я.
- Вообще-то правильно. А
мотив?
- С мотивами сложнее, у тебя
нет такого уж ярко выраженного. Я могла лишь предположить - деньги, бизнес. И
этот неизвестный мотив казался мне намного реальнее того, который приписывают
Генке. Все-таки двенадцать тысяч - это, мне кажется, не повод, чтобы убивать
своего друга. Ну пусть не друга, пусть хорошего знакомого.
- Да, наверное, ты права. Но
у нас вроде не было таких уж серьезных разногласий, мы друг другу не мешали -
скорее наоборот. Понимаешь, финансово мы все втроем абсолютно независимы, у нас
просто схожий профиль занятий. И мы смогли стать монополистами в этой сфере на
тарасовском рынке.
- Слушай, ты все говоришь -
профиль, профиль;
Это что, такой уж секрет,
чем вы занимаетесь?
- Да нет, не такой уж.
Полпарохода тебе может отрапортовать - фармацевтика. Ну и всякое разное
медицинское оборудование.
- Производите, что ли? - не
поняла я.
- Да нет, продаем. На
производстве, Танюша, сейчас много не заработаешь. Если, конечно, это не
наркотики.
- А это не наркотики? -
Замечательно умный вопрос задала - так он и признался. Хотя, если бы это были
наркотики, вряд ли он стал поднимать вообще эту тему. А с другой стороны - все
равно, по его словам, полпарохода в курсе. В общем, я запуталась окончательно и
вопросительно посмотрела на Игоря. , - Нет. Не производим и не продаем, -
улыбнулся Игорь. Почему-то я ему поверила.
- Ладно. Вернемся к нашим
баранам. Хотя, между прочим, наркотики прекрасный повод для убийства. Но если
ты говоришь... - протянула я.
- Повод чудесный, но, к
сожалению, он отпадает, - подхватил мой легкомысленный тон Игорь. - А какие у
нас бараны?
- Да все те же. Ваши деловые
отношения. И полное отсутствие конфликтных ситуаций. Прямо идиллия какая-то. А
ты не думаешь, что вполне реален и такой мотив - кто-то из вас решил стать
единоличным монополистом. И начал убирать конкурентов. И на эту роль теперь
очень подходишь ты, поскольку и Саша, и Гена уже практически убраны. Ну, как?
- Замечательно. Только я
тебе еще раз повторяю, что нам очень удобно было работать втроем, для
единоличной монополии надо гораздо больше сил и средств. В компании легче. И
мне сейчас, пока Гену не освободят, будет намного труднее. А прибыль наверняка
снизится. Так что никаких плюсов, кроме разве что морального удовлетворения от
сознания собственной исключительности.
- Вот-вот. О чем я и говорю!
Может, у тебя мания величия. В таком случае ты просто обязан был всех поубивать
или иным каким способом убрать с пути и в гордом одиночестве преумножать свои
богатства. - Эту чепуху я плела под воздействием вновь вернувшихся паров
алкоголя - странно, а я думала, что уже протрезвела. Но на сердце стало
полегче: я наконец-то до конца поверила Игорю - его аргументы были очень
убедительны.
В связи со всем этим я
решила несколько изменить антураж нашей беседы-допроса, которая на данном этапе
должна перерасти в совещание:
- Игорь, давай
передислоцируемся в бар, а? Кофе хочу, а то у меня уже мозги не варят. Там и
поговорим.
- Пошли, у меня тоже все в
глотке пересохло. Да я бы еще и поел чего-нибудь. Я ведь не ужинал.
Разговор о его ужине,
который достался мне, я решила замять.
Мы быстро привели себя в
порядок и двинулись в бар, где проголодавшийся Игорь заказал себе все имеющиеся
в ассортименте бутерброды и орешки. Я стоически отказалась от пирожных (хватит
на сегодня) и ограничилась чашкой кофе.
Игорь приступил к поглощению
заказанной снеди, а я, поскольку мне было абсолютно нечего делать, начала
отвлекать его вопросами:
- Слушай, а ты вообще думал
о том, кому выгодна смерть Саши?
- Ага, думал, конечно, - с
трудом прожевав, ответил Игорь.
- Нашел?
- Да ты знаешь, в принципе -
таких людей куча. Теоретически, это могла быть Катя - наследство там и всякое
такое. Естественно, это могли быть мы с Генкой - вдруг мы что-то там не
поделили. Но эти два случая мы исключим: про нас с Генкой мы с тобой
поговорили, а Катя... Катя, я думаю, тоже не могла. Конечно, нельзя сказать,
что они были нежно влюбленной парой, но отношения у них сложились очень
неплохие. Можно даже сказать, что по-своему Саша с Катей друг друга любили. Во
всяком случае, дружба и уважение в этом браке присутствовали.
- Игорь, по-моему, ты
заболтался. И вообще, когда это дружба, уважение, даже и любовь мешали убийству
жены или мужа? Почитай классику - вся мировая литература буквально завалена
такими сюжетами.
- Ну ладно, - миролюбиво
кивнул Игорь, проглотил очередной бутерброд и заявил:
- Тогда скажу тебе
следующее: Кате очень невыгодна смерть Саши. Прежде всего потому, что за Сашей
Катя была как за каменной стеной. У нее не было никаких материальных проблем, и
ей не надо было над этим ломать голову. А теперь ей придется самой зарабатывать
деньги, управлять фирмой. Она не очень умеет этим заниматься, точнее сказать - совсем
не умеет. Я, конечно, ей помогу, да и Генка поможет, но все равно это не то.
Кате, конечно, никто не мешает продать фирму, но тогда непонятно, на что она
будет жить, когда растратит все вырученные деньги. В общем, невыгодна ей его
смерть, - подытожил Игорь свои нудные и запутанные объяснения.
- Игорь, а что с Владиком и
Сережей? - задала я следующий вопрос, поняв, что если Игорь будет рассуждать
самостоятельно, мы никогда не доберемся до сути.
- А что с Владиком и
Сережей? - перепугался Игорь. - Я как очнулся, их не видел.
- Да нет, я их видела
гораздо позже. Даже пила с ними. И потом Сережа допился до того, что Владик
потащил его в каюту Не исключено, что и сам свалился. Но я не о том. Я о мотиве
убийства. У Сережи или Владика он есть?
- Не могу тебе сказать
точно, может, и есть, - прожевал Игорь вместе с бутербродом эту странную фразу,
заметил мой удивленный взгляд и добавил:
- Дело в том, что я их плохо
знаю.
- Как это? Ведь у вас же
вроде дружная компания, и вы уже который год вместе отдыхаете! - возмутилась я.
- Да нет, - неторопливо
начал объяснения Игорь, принимаясь за шестой бутерброд. - Дружная компания
включает в себя Сашу, Генку, Катю, Иру и меня. А Владик и Сережа - примкнувшие
к нам в эту поездку деловые знакомые Саши.
- Деловые? Ну-ка
поподробнее! Ты их вообще-то знаешь? До теплохода вы виделись?
- Нет, ну видел, конечно, но
близко не знал. И в преферанс пару раз играли вместе. Но Саша их знал лучше. Он
с ними какие-то дела вел. И, сдается мне, в эту поездку они намеревались что-то
провернуть. Я краем уха слышал. Но это, скорее всего, больше касалось Владика.
- Почему так думаешь? -
Наконец-то что-то интересное. Какая-то зацепка за Владика. Недаром он мне
показался таким странным.
- Потому что Владик
постоянно теребил Сашку перед отъездом, и на пароходе они сразу начали о чем-то
говорить.
- Да, может, просто,
светский треп? - предположила я. Нет, что-то у меня не идет. Сбивает меня с
мысли этот вечно жующий Игорь. И вообще, я хочу спокойно покурить на природе. У
меня сразу появятся умные мысли, и я перестану думать о том, что мне очень
хочется заказать хотя бы одно пирожное.
Поэтому когда Игорь,
поглядывая на стойку бара и явно собираясь еще что-нибудь заказать, задумчиво
произнес:
- Вряд ли они светски
трепались с бумагой, ручками и калькулятором... - Остаток этой фразы он
договаривал уже на палубе, куда я его утащила.
- Ты что? За нами следят?
- Да нет. Покурить хочу.
Мыслительный процесс активизировать.
Игорь дал мне прикурить и
стал напряженно следить за мной, видимо, надеясь лично увидеть процесс этого
активизирования.
Я затянулась и поняла, что
зверски хочу спать, что этот чертовски длинный день закончился, что уже почти
ночь, а посему надо закруглять наше совещание. А что нам для этого нужно?
Правильно, не давать Игорю растекаться "мыслию по древу".
- Игорь, тебе известно, что
именно они там решали и какие у них были дела?
- Нет, - ответил Игорь и
явно хотел еще что-то добавить.
- Ясно. Тебе пионерское
задание - выяснить это. Это важно. Владик действительно нервничает, это может
оказаться интересным. Хорошо?
- Хорошо, - Игорь уже не
делал попыток отвечать развернуто, он просто соглашался со мной и преданно
смотрел в ожидании дальнейших инструкций.
Что же мне еще от него надо
было? Ага, вспомнила.
- Игорь, а что за парень к
вам подошел в баре после игры? Точнее, не к вам, а к Саше. И Сережа сказал, что
ты тоже его знаешь. И Гена знает, Сережа утверждал, что у них назревал какой-то
конфликт. Это так?
- Какой еще парень? -
недоуменно спросил Игорь и вдруг вспомнил:
- А, да, был. Господи, как
же его зовут? Вот хоть убей, не помню... Но у меня должно быть записано. Мы с
ним иногда работаем - все трое, но, пожалуй, Сашка с ним больше контактировал.
- Значит, так, - заявила я,
- ты находишь утром его имя в своей записной книжке. И покажешь мне этого
парня, - я усилием воли преодолела жуткое желание двинуться спать и продолжила:
- Игорь, а ты не знаешь, что
за дела были у него с Сашей? Сережа сказал, что у этого парня серьезные
проблемы и он хотел решить их с Сашиной помощью. Что бы это могло быть?
- Да что угодно. Может,
деньги. По-моему, он для Сашки что-то делал, и Сашка ему еще не заплатил. Не
знаю, может, он что-то не довел до конца.
- А чем он вообще
занимается?
- Оргтехникой.
Устанавливает, обеспечивает функционирование. - Игорь подумал и добавил:
- Золотые руки у парня...
- А почему тогда Саша
общался с ним больше, чем вы?
- Берет дорого. А Сашка
любил все эти штучки, вот и развлекался. У меня и у Генки стоит самый минимум
всей этой мишуры, а у Сашки - полный набор. Этот парень уже третий месяц
укомплектовывает ему офис. Не офис - картинка.
- Ясно. В общем, вспомнишь и
покажешь, - подытожила я. Возможно, это и дохлый номер, но, может быть, и
ниточка.
Спать хотелось все
отчаяннее, посему я решила завершить на сегодня все дела и предаться
заслуженному отдыху К тому же была глубокая ночь, а, как известно, утро вечера
мудренее. Все эти мудрые мысли и оригинальные соображения я сообщила Игорю,
который очень охотно со мной согласился. И мы отправились спать. Почему-то оба
- в мою каюту. Но я была не против (пока!).
Глава 7
Вопреки народной мудрости и
моим вчерашним утверждениям, утро не оказалось настолько уж мудренее вечера:
как не было у меня порядочной версии вчера, так не появилась она и сегодня. Я
почему-то чувствовала, что ни Владик, ни "тот парень" не являются
такими уж надежными кандидатами на роль убийцы, но делать было нечего, я
обязана была проработать все версии. Есть, вообще-то еще одна, появившаяся в
связи с тем самым Женей: заказное убийство. Что за эту версию? По-моему, только
одно - время убийства, явная подставка Гены и.., способ - конечно, непрофессионально,
но под "убийство в аффекте" явно никак не подходит. Между прочим, под
заказное убийство подходит не так уж плохо. Единственное, что мне не нравится в
этой версии, так это поведение Жени: чего он вообще к нашему столику поперся?
По идее, он должен был держаться от нас как можно дальше, не светиться. Можно,
конечно, списать на то, что он не профессиональный киллер, но тем не менее...
Ладно, Танюша, работай и не морочь себе голову. Война план покажет.
Осторожненько перешагнув
через Игоря, который мертвым сном спал на полу (ну не рассчитаны эти диваны на
двоих!), я направилась в душ.
В душе ко мне пришло
гениальное решение - покинуть Игоря и пошататься по теплоходу одной. Во-первых,
наше бурное общение начало мне слегка поднадоедать, во-вторых, очень уж оно
мешало расследованию. Конечно, от Игоря должна быть польза, ее просто не может
не быть, но пока она проявляется только в наличии сотового телефона. Ладно,
Татьяна, не ворчи, сотовый телефон - это тоже очень неплохо, особенно для такой
идиотки, как ты, которая не взяла свой.
Я привела себя в порядок,
причесалась, подкрасилась и нацепила легкий брючный костюм - узкие брюки и
короткая майка без рукавов с широким вырезом, в который у меня постоянно
выглядывает то одно, то другое плечо. Ну, плеч мне стыдиться не приходится,
равно как всего остального.
Бросив взгляд в зеркало, я
осталась вполне довольна собой. Мельком взглянула на часы - двадцать минут
девятого, даже двадцать две минуты. Замечательно. До завтрака у меня есть
немного времени - почти сорок минут. За сорок минут можно очень неплохо
проветрить мозги.
Как можно тише я постаралась
выйти из каюты и направилась на палубу Естественно, на верхнюю. Вдруг повезет,
и я найду еще один труп? Не дай бог, конечно.
Трупов на верхней палубе не
было, а народ уже прогуливался. Несколько человек принимали солнечные ванны в
шезлонгах вокруг бассейна, две-три парочки просто фланировали взад-вперед. А у
перил стояла одинокая женская фигурка и смотрела на проплывающие мимо дивные
берега. Когда я проходила мимо этой девушки, напряжением своего небогатого
воображения пытаясь представить разыгравшуюся здесь вчера рано утром трагедию,
девушка вдруг обернулась.
Молоденькая, вряд ли больше
двадцати лет, можно сказать, что и хорошенькая, но выражение лица какое-то
странное. Жестковатое какое-то. Она, глядя на меня, усмехнулась, и я вдруг
вспомнила - это же та девушка, на которую я обратила внимание вчера, когда была
с Владиком и Сережей.
Она застала меня врасплох. Я
неуверенно улыбнулась в ответ на ее довольно странную улыбку. Хотя нет, улыбкой
бы я это не назвала. Ухмылка какая-то: ни капли доброжелательности, симпатии.
Нет, очень странная девушка. Может, она меня знает?
Как будто отвечая моим
мыслям, девушка неожиданно спросила:
- Что, осматриваете место
преступления? Мило тут, правда?
- Как вы сказали? - обалдело
уставясь на нее, пролепетала бездарный частный детектив Таня Иванова.
У меня что, на лбу есть
объявление или вывеска? С чего она взяла, что мне интересно место какого-то
преступления, и хотелось бы узнать, почему она вообще осведомлена о том, что
преступление совершилось здесь? Ведь это хранится в тайне от всех пассажиров!
И, как я думала до сих пор, довольно успешно.
- Но ведь это же здесь вчера
утром замочили вашего приятеля, разве не так? - продолжала очень спокойно эта
странная девушка. Причем тон у нее был такой, как будто она вела светскую
беседу.
Я все еще не могла
опомниться и потому не нашла ничего лучшего, как возразить:
- Нет, с чего вы взяли? -
причем эта не блистающая особым смыслом фраза должна была, по сути, отрицать
лишь тот факт, что Саша был моим приятелем. Ну в самом деле, мы почти не знали
друг друга!
- Нет? - с легким удивлением
спросила девушка и, не изменяя подчеркнуто светского тона, промолвила:
- Извините. Видимо, я
ошиблась.
С этими словами она
повернулась ко мне спиной, давая понять, что наш разговор закончен, и вновь
принялась рассматривать окрестный ландшафт.
Но разговор наш был вовсе не
окончен. И меня бы сейчас не сдвинул с места даже полк ментов с дубинками.
Настолько заинтриговала меня эта странная девица.
Поскольку двигать меня никто
не собирался, надо было хоть как-то отреагировать.
- А почему вы сказали, что
здесь мило?
- А разве не так? -
отозвалась девушка, не оборачиваясь.
- А преступление? - еще
более тупо спросила я.
- Так ведь ничего не было, -
полувопросительно-полуутвердительно возразила моя собеседница.
Не дожидаясь моего ответа,
она повернулась и пошла к трапу, а я осталась стоять, как дура. Как полная и
законченная идиотка.
По всей видимости, хотя
двигаться я уже могла довольно свободно, сменить выражение лица мне было уже не
под силу. Поэтому, когда я подошла к нашему столику, сидевшие за ним Владик, Игорь
и Сережа посмотрели на меня с испугом. Потом Владик с Сережей перевели взгляд
на Игоря. Я отодвинула стул и села. Молчание стало несколько неестественным, и
Игорь, наконец, решился его нарушить:
- Тань, ты чего?
- А? - не слишком воспитанно
переспросила я.
- Случилось чего? -
продолжал допытываться Игорь.
- Когда? - не поняла я.
- У тебя такой вид, как
будто ты встретила привидение, - решил включиться в разговор Сережа.
- Ага, - у меня уже не было
сил отвечать на глупые вопросы: во-первых, я хотела есть, а во-вторых - очень
злило то, что я не смогла привести в порядок свои мысли Ребята, услышав мой
ответ, переглянулись, и Игорь осторожно спросил:
- Чье привидение, Сашкино?
- Нет, абсолютно
постороннее, - рассеянно ответила я и занялась завтраком.
Ну я хочу есть, разве
непонятно? Однако заметив, что мой ответ никак не удовлетворил моих
сотрапезников, я сочла нужным добавить:
- Но Сашу оно, кажется,
знало.
- Привидение? - неуверенно
поинтересовался Сережа.
Вместо ответа я энергично
помотала головой в знак полного согласия. Ребята еще раз переглянулись в полном
недоумении. Но мне было уже не до их недоумения и глупых вопросов. Я
завтракала!!!
Предприняв еще несколько
попыток выяснить у меня подробности моего контакта с Сашиным знакомым
привидением, они наконец отстали. Я получила возможность спокойно заниматься
своим завтраком, а они заговорили на какие-то похоронные темы. Вообще-то,
учитывая ситуацию, тема вполне объяснимая, но за соседним столиком очень
заволновались и начали испуганно коситься на нас. А Сережа как раз в данный
момент не говорил ничего особенного. Он просто рассказывал, как тяжело хоронить
человека, у которого вся морда превратилась в сплошное кровавое месиво, и
имеются очень нервные родственники. Соседний столик весь скопом потерял аппетит
и начал выбираться из этого опасного места. А тут еще Сережа закончил свой
захватывающий рассказ, и Игорь задумчиво заявил, что когда хоронят утопленника
или удавленника, то с нервными родственниками совсем сладу нет. По всей
видимости, соседний столик был очень нервным, потому что испарились они
мгновенно, даже не дослушав таких увлекательных воспоминаний Игоря.
Ну а мне на все это было
плевать. Я человек закаленный, видела и утопленников, и повешенных, и расчлененку,
и чего только не видела. Даже в морге как-то ночевала. Так что мне все эти
рассказы совершенно не портили аппетита. Нравится мужикам об этом говорить -
пожалуйста, чем бы дитя ни тешилось... Хотя, стоп. Это Игорь с Сережей развлекаются,
Владик в этом участия не принимает.
Владик вообще себя ведет
очень странно: почти ничего не ест, не пьет, все время нервно вертится. В общий
разговор не включается. Можно, конечно, предположить, что он кого-нибудь этой
ночью утопил или придушил и рассказы Сережи и Игоря его нервируют, но ведь он
их не слышит. Они к нему пару раз обращались - он почти не реагирует. Или
переспрашивает. Что это с ним?
Внезапно Владик вклинился в
разговор Игоря и Сережи, причем с довольно странным вопросом:
- А сегодня мы в каком
городе? - вопрос действительно странный, если учесть, что несколько минут назад
нам громко и с выражением прочитали сегодняшнее расписание экскурсий и
развлечений, и раза два проинформировали о том, что Казань - город древний и
красивый.
Сережа, с трудом оторвавшись
от интересной беседы о разновидностях покойников, нетерпеливо бросил:
- Казань - старинный и
красивый город. - Сделав это блиставшее оригинальностью сообщение, он
немедленно вернулся к прерванной беседе.
Не тут-то было. Владик,
похоже, твердо решил ввязаться в разговор и выяснить все, что ему нужно:
- А Ульяновск когда будет?
- А Ульяновск, он же
Симбирск, родина великого вождя мирового пролетариата, уже был, - ответил уже
несколько заинтересованный его любопытством Сережа.
- Как был? А Нижний Новгород
когда же? - еще больше занервничал Владик.
- Завтра. Чего ты психуешь?
Завтра у нас предстоит интереснейшая, даже, можно сказать, захватывающая
экскурсия по этому тоже красивому и тоже старинному городу.
Сережа, объясняя все это,
оставался совершенно невозмутимым, в противовес Владику, который явно находился
на грани истерики.
Услышав ответ Сережи, он
что-то неразборчиво пробормотал, судя по всему - выругался. Тут уже и Игорь
отвлекся от своих приятных размышлений о похоронах и покойниках и включился в
беседу психованного Владика и спокойного Сережи.
- А что происходит-то, чего
ты так дергаешься? Владик в ответ лишь еще раз дернулся, сделав какой-то жест,
который, по всей видимости, должен был символизировать отчаяние и полную
покорность судьбе. Но какие-то силы у него все же остались, и он решил еще
побороться с этой коварной судьбой. Ни с того ни с сего он вскочил, схватил
Игоря за плечо и спросил:
- Слушай, ты уже
позавтракал?
- Да. А что?
- Пойдем, мне надо срочно с
тобой поговорить! Это важно! Я тебя очень прошу! - под аккомпанемент этих
нервных фраз он потащил Игоря к выходу.
Игорь в общем-то не очень
сопротивлялся, и они совсем было свалили из зала, оставив нас с Сергеем в
каком-то оцепенении. Мы переглянулись, и я вдруг вспомнила, что мне нужно от
Игоря. Кинувшись ему вслед, я плачем Ярославны завыла:
- Игорь! Игорь! Подожди!
Постой!
Игорь оглянулся.
Притормозил.
Я не смогла вовремя
остановиться и врезалась в Игоря, для сохранения равновесия обхватив его руками
за плечи. Народ затих, наблюдая эту увлекательную сцену. Увидев тихий ужас в
глазах Владика, я поняла, что со стороны это смотрится достаточно драматично -
что-то вроде проводов на войну Владик не на шутку испугался и начал бормотать
нечто малопонятное, из обрывков его фраз я поняла только, что он обещал мне
вернуть Игоря довольно быстро и без особых повреждений. Я успокоила его,
сказав, что вполне ему доверяю.
Но что больше всего мне
понравилось, так это реакция Игоря. Даже страшно становится, как он правильно
себя ведет: на его лице не было ни испуга, ни удивления. Он просто терпеливо
дождался, пока я его отпущу, и очень спокойно спросил:
- Забыла что-нибудь?
- Ага. Тебе сейчас
понадобится сотовый?
- Да нет Вроде никто не
должен звонить, - задумчиво ответил Игорь. - Но если будут все-таки звонить,
проси, чтобы перезвонили позже. А если что-то очень срочное - найди меня.
Хорошо?
Я кивнула, дав понять, что
все инструкции мной усвоены. Игорь повернулся и хотел было идти, но я с
возмущением воскликнула:
- Стой! Ну, а сотовый! Ты же
мне его не дал.
- Так он в твоей каюте. На
обычном месте, - с этими словами Игорь подмигнул мне, улыбаясь, и, взяв Владика
за локоть, вышел вместе с ним.
А я с большим достоинством
под заинтересованными взглядами теплоходной публики прошествовала в свою каюту.
В каюте я отыскала под
диваном телефон, набрала номер Кирсанова и начала молиться, чтобы он был на
месте. Кирсанов молитве внял и поднял трубку:
- Кирсанов слушает.
- Слушай, слушай. Может, что
ценное услышишь, - радостно отозвалась я.
- Танька? - не слишком-то
обрадовался Кирсанов. - Тебе чего? Еще какой-нибудь "глухарь" хочешь
на меня повесить? Чем я тебя обидел? Может, плохое что сделал?
- А что? Почему
"глухарь"? Я же просила просто потянуть дело, там вроде все ясно
было?
- Почему, почему.. Генку
этого придется вообще выпустить. Как только удастся дамочек этих ненормальных
от дверей камеры отогнать, чтобы ее открыть, так сразу его и выпустим.
- Активные бабы, да? - с
удовольствием спросила я.
- Да не то слово! Деньги
швыряют направо и налево и от Геночки не отходят. Цирк на колесиках.
- Так почему выпускаете-то?
Не потому же, что Ира с Катей надоели хуже горькой редьки?
- Да нет, - упрямо протянул
несчастный Кирсанов. - Не мог этот Генка его убить. Физически. Все как в плохом
детективе, только наоборот.
На этом Кирсанов заткнулся,
видимо, решив, что мне все ясно. Я возмутилась:
- Слушай, чудило! Я,
конечно, необыкновенно умная и талантливая, но мысли пока читать не умею. Чего
там у вас стряслось? При чем тут плохой детектив наоборот?
- Все очень просто: Генка,
чтоб его черти взяли, оказался левшой, и никак не мог бы убить этого товарища
Козанкова именно этим способом. Товарищ Козанков, мать его, убит правшой. Так
что, Танечка, круг подозреваемых у тебя резко сужается - отсеки всех левшей и
найди преступника. Здорово, правда?
- Здорово, - совершенно
искренне отозвалась я. Одна часть моей работы выполнена - Гена фактически на
свободе. Теперь дело за малым - преступника найти. Я попыталась утешить
Кирсанова:
- Ну ладно, чего ты так
переживаешь! Это же замечательно - освободите невиновного.
- Да уж, замечательно. А на мне
"глухарь". И вряд ли ты его раскроешь. Убийство на корабле! Хуже не
придумаешь: все концы - в воду. В самом прямом смысле.
- Слушай, поэтому и не
выдавали тело? - поинтересовалась я, чтобы хоть немного его отвлечь.
- Что? А, нет. Это вообще
определили только в Тарасове. Мужику повезло, что мы его сюда перетащили: там
бы дело закрыли и передали в суд. В этом Козьмодемьянске очень странный
судмедэксперт: характер раны его не очень заинтересовал, зато он умудрился
унюхать запах горького миндаля. Детективов начитался, идиот!
- Подожди, ничего не
понимаю. Его что, еще и цианидом каким-то траванули? Насколько я помню, именно
цианиды имеют такой запах.
- Вот, и ты туда же!
Грамотные больно все стали. Если следовать вашей дурацкой логике, то несчастный
товарищ Козанков был этаким своеобразным покойником, на котором испробовали
несколько видов умерщвления: и зарезали, и отравили. Правда, совершенно
непонятно, почему его заодно еще и не повесили, не расчленили и не утопили.
- Ладно тебе издеваться.
Скажи лучше, почему от него пахло миндалем, если его не травили?
- Господи, ну какая же ты
идиотка, Татьяна! За что тебе такие деньги платят, интересно знать? Он,
бедняжка, просто пользовался одеколоном с запахом горького миндаля.
0-де-ко-лон! Ясно?
- А, - протянула я. Смешно,
действительно.
Кирсанов же продолжал
возмущаться:
- Кустари-недоучки,
дилетанты! А если бы мужик перед смертью ежевики поел, то решили бы, что его
мышьяком для верности отравили.
- Почему? - тупо спросила я.
- Потому! При отравлении
мышьяком язык чернеет. От ежевики - тоже. А то еще бывает...
- Стоп. Если тебя не
остановить, ты мне весь учебник по криминалистике процитируешь, я тебя знаю. А
у меня сотовый, деньги идут.
- Ну не твои же, -
безмятежно заметил Киря, который, выплеснув эмоции, совсем успокоился.
- Не мои, конечно. Но иногда
клиента тоже жалко бывает. Совсем-то уж разорять не хочется. Так что давай к
нашему делу. Еще какие-нибудь новости есть?
- Откуда у нас новости? Мы
все больше подозреваемых выпускаем, это вы там преступников ловите, - с
сарказмом заметил Кирсанов.
- Ну не знаю, может, у
девочек какие-то мысли появились или Гена разговорился?
- Гена-то? А как же,
разговорился. Почем зря ругает всю Козьмодемьянскую милицию, а также
теплоходную команду, которые его засадили. Кстати, передай приятное известие
капитану или еще там кому: он в суд на них собирается подавать. Вот так. Нет
чтобы радоваться освобождению, так он еще и недоволен. А девки вообще ни о чем,
кроме этого самого освобождения, не говорят. И даже не ругают никого. Только
тебя все время благодарят. Правда, непонятно, за что? У тебя-то какие-нибудь
новости есть? Нашла хоть что-нибудь?
- Ищу Будет что-то
определенное - свяжусь с тобой. Все, пока. Я и так уже на целое состояние
наговорила.
И, не слушая кирсановских
возмущенных возгласов, я отключилась.
Захватив с собой сотовый, я
направилась на палубу. На палубе было не протолкнуться, поскольку весь народ
облепил перила, предвкушая процесс швартовки теплохода: мы подплывали к Казани.
Я с трудом нашла свободное местечко, втиснулась между какой-то тетенькой и
подростком лет четырнадцати в неизбежных наушниках.
Любоваться казанской
набережной было абсолютно невозможно: не вызывала она у меня чувства
эстетического наслаждения. Зато прошибала гордость за родной Тарасов - вот у
нас уж набережная - так набережная! Нет, явно я не хочу гулять по Казани и
наслаждаться памятниками старинной татарской архитектуры, а также красивейшим
собором Петра и Павла. Проживу я как-нибудь и без этой красоты. Лучше я здесь,
на пароходе, займусь каким-нибудь делом. Поработаю. Правшу своего поищу.
Все, причалили. Народ
повалил на пристань, кучкуясь рядом с автобусом. Нет, с меня явно хватит, как
вспомню экскурсию по Козьмодемьянску - дурно становится.
Я решила проводить автобус,
а потом уже начать активную деятельность. Какую - видно будет.
Видно стало одно -
проплывающие в окнах автобуса улицы Казани. Безобразие какое-то: стояла на
палубе, никого не трогала, готовилась помахать на прощание отъезжающим
экскурсантам. Так нет же - схватили, потащили, затолкали в автобус и велели
наслаждаться экскурсией.
Вот, сидит, изверг, рядом,
ухмыляется. Нет, что он о себе возомнил, этот Игорь? Кто он мне - муж, владелец
тела и души? Дудки! Он - мой легкий флирт. И не больше! Пока поездка не
закончилась, я его еще потерплю, а дальше - ни за что. И если он будет
продолжать так себя вести, то я с ним в Тарасове даже здороваться не буду.
Ну что это в самом деле
такое! И не хотела я смотреть эту Казань, и хватит с меня экскурсий; а если бы
хотела, то я хоть переоделась бы... Почему это я на экскурсию по незнакомому
городу должна ехать в костюме для завтрака? Безобразие! Беспредел какой-то!
Пока я так сидела, напоминая
самой себе кипящий чайник, Игорь явно боролся с собой, собираясь мне что-то
поведать. Не желаю я его слушать, я буду шипеть и выпускать пар! И неинтересно
мне совсем, что там такого необыкновенного ему сообщил Владик! Не хватало мне с
ним первой заговаривать, еще чего! Вот сейчас только спрошу у него то, что мне
необходимо для расследования, и он от меня больше не услышит ни слова.
- Игорь, Владик левша?
- Да нет, с чего ты взяла? -
и все, и больше никакой реакции. Делает вид, что ему это совсем неинтересно,
нахал.
Я на всякий случай помолчала
какое-то время, но тут назрел еще один совершенно необходимый для следствия
вопрос:
- Игорь, а ты не левша?
- И я не левша, - вот гад,
рассеянным притворяется.
Ну нет, больше я ни слова не
скажу, пусть он хоть помрет от любопытства, хоть разорвет его.
Не разрывает. Даже обидно!
Нет, по-моему, он меня вообще не слышит! Ну я ему это припомню, обязательно
припомню! Ага, вот как я ему отомщу - я ему про Генку ничего не скажу, пусть
мучается. Хотя, чтобы мучиться, ему надо как минимум знать, что ему следует
мучиться. Я собрала всю свою язвительность и прошипела:
- Между прочим, тебя даже не
волнует судьба Друга!
- Да? Почему? - очень
рассеянно спросил Игорь.
- Не знаю, - безмятежно
ответила я. - Я, между прочим, не зря у тебя сотовый брала. Держи, кстати, а то
потеряю.
Протянув Игорю трубку, я
отвернулась и стала с интересом рассматривать "особенности татарской
архитектуры". Мы как раз проезжали мимо какой-то знаменитой мечети, и
экскурсовод с воодушевлением рассказывал нам о ней.
Игорь с силой повернул меня
к себе и зашептал:
- Тань, ну извини, я
задумался. Ты, кажется, что-то говорила, я не расслышал. Что там с Генкой? Ну,
пожалуйста, ну не сердись!
- Ладно уж, - смилостивилась
я, - новости больно хорошие, а то бы я тебя дольше промариновала.
Я все-таки выдержала
эффектную паузу, наслаждаясь неподдельным интересом и нетерпением, написанным
на лице Игоря, и выпалила:
- Генку выпустили. Его
больше не подозревают. У милиции на данный момент вообще нет подозреваемого.
Пока я им не подкину.
- Как это? - искренне
обрадовался Игорь. - Как тебе это удалось?
Ха. Мне удалось. Если бы. А
то даже неудобно - деньги беру, а работают другие. Хотя я тоже кое-что все-таки
сделала: если бы я не подключилась к этому делу, его не перевели бы в Тарасов,
к опытному судмедэксперту. И было бы сейчас записано в заключении, что
потерпевший умер вследствие ножевого ранения, а также отравления цианидом.
Но я все-таки честно
ответила:
- Удалось не совсем мне.
Просто уже в Тарасове, в результате повторной экспертизы выяснилось, что удар
был нанесен правой рукой.
- А при чем тут, - начал
Игорь и тут же сам себя перебил:
- Точно, Генка же
стопроцентный левша. Он правой рукой почти ничего не может сделать: у него,
по-моему, какая-то травма была. Слушай, как здорово! Это же очень легко
доказывается, они действительно не могут его дольше держать. Класс! Танька, ты
умница.
Я скромно не стала
опровергать эту банальную истину, только добавила, что я еще и гений, Игорь
согласился и с этим. Потом он немножко подумал и спросил:
- Слушай, поэтому ты меня
спрашивала, не являемся ли мы с Владиком левшами?
- Ага. Решила эмпирическим
путем сузить круг подозреваемых.
- Так ты все-таки
продолжаешь подозревать меня и Владика? Почему?
- Очень просто: Владик
слишком подозрительный, а ты - слишком положительный.
- Логично.
Мы помолчали, каждый о
своем. Я думала о Владике и только собралась у Игоря спросить, что же там
случилось, как нас начали выгонять из автобуса. Оказывается, мы добрались до
знаменитого собора Петра и Павла. Мне почему-то этот собор заранее внушал
какие-то неприятные чувства, и теперь, увидев его, я поняла почему. Инстинкт.
Инстинкт сработал, граждане. Мое подсознание чувствовало, что он вот такой вот
отвратительный. По крайней мере на мой вкус.
Наша группа выстроилась
перед этим чудом архитектуры, и экскурсовод начал с необыкновенной гордостью в
голосе вещать, что этот собор уникален, что он соединяет в себе традиции
православной и мусульманской культуры. Не знаю, не знаю. Может, и уникален.
Надеюсь, что такая мерзость больше нигде не стоит. И строение у него было дурацкое,
и пропорции. А главное - он был грязно-розового цвета и в виде украшений на нем
были наляпаны топорные лепные фрукты - кажется, виноград.
Экскурсовод рассказал нам
трогательную историю создания этого храма и икон, в нем находящихся (он
утверждал, безумно ценных), и пригласил нас внутрь. Ну уж нет! Если я еще и
внутрь войду, мне станет совсем нехорошо.
Игорю, видимо, тоже было не
по себе, и он вопросительно посмотрел на меня:
- Пойдем, Тань?
- Нет уж, если он снаружи
такой мерзкий, то что же внутри?
- Пойдем, внутри должно быть
лучше. И вообще, наверное, мы с тобой просто не обладаем тонким художественным
вкусом. Посмотри - никто больше не плюется, и все очень охотно идут внутрь
храма.
- Мазохисты, - неуверенно
предположила я, но Игорь меня уговорил, и я потащилась вслед за ним.
Из собора мы с Игорем
вылетели как хорошие пробки из бутылки. Причем сразу, как только вошли На улице
посмотрели друг на друга, и Игорь процедил:
- Да... С тонким
художественным вкусом у нас с тобой плоховато. Ну что же, делать нечего - пошли
гулять по Казани дикарями.
Я кивнула, и мы пошли. А
наши теплоходные товарищи остались с удовольствием осматривать собор изнутри.
Изнутри это было действительно потрясающее зрелище! Очень красивые старинные
фрески, строгий иконостас, а внизу стены выкрашены все в тот же замечательный
розовый цвет, и наляпаны все те же неизменные фрукты. Сочетание потрясающее.
Некоторое время мы шли
молча, а потом я возмутилась:
- Игорь, ну ты же не первый
раз плаваешь этим маршрутом! Ты же должен был знать, на что похож этот собор!
Чего ты меня сюда потащил?
- Понимаешь, получилось так, - оправдывался
Игорь, - что я в Казани ни разу не был на экскурсии. Так что собор, так же, как
ты, вижу в первый раз. Я не виноват, честное слово.
- На первый раз прощаю, -
милостиво кивнула я. - Да, так что там с Владиком? - вспомнила я. - Если,
конечно, это не ужасная коммерческая тайна.
- Коммерческая. И даже,
наверное, тайна. Но тебе скажу. Знаешь, я вот все думал.., и уверился в том,
что Владик как подозреваемый отпадает.
- Почему?
- А ты послушай. Он сегодня
за завтраком психовал, видела, да? - Я в ответ кивнула, и Игорь продолжал
выстраивать логическую цепочку доказательств невиновности Владика:
- И все про города
спрашивал, о Нижнем Новгороде очень беспокоился. И ты сама говорила, что он
довольно неадекватно себя ведет - очень уж переживает, волнуется и нервничает.
А сегодня, как раз когда он меня потащил после завтрака поговорить, он мне все
и объяснил. Дело в том, что, как я тебе уже говорил, они с Сашкой были деловыми
партнерами. Даже, скорее, не партнерами, а как бы сказать... Ну, легче всего,
наверное, это объяснить как отношения вассала и сюзерена. Сюзереном, конечно,
был Сашка.
- А Владик -
"шестеркой"? - уточнила я.
- Да нет, не так грубо. Но
подчинялся ему, конечно.
- И что?
- Я и рассказываю, не
перебивай. У Сашки были какие-то левые дела. В принципе, они есть у всех нас, и
мы в чужие не вмешиваемся и стараемся о них не знать. Сашка с Владиком
сотрудничал как раз по этим левым делам. Я не думаю, чтобы это было что-то
совсем незаконное, но и на всех углах трубить об этом не стоило. Понимаешь? - Я
опять покивала головой в знак своей необыкновенной сообразительности. Хотя тут
и соображать нечего. Очень тривиальная ситуация. Игорь тем временем продолжал:
- И Сашка в этой поездке
должен был познакомить Владика с какими-то людьми в Нижнем, чтобы тот смог
самостоятельно вести эти дела. Сашка планировал окончательно скинуть их на
него. А теперь Владик сам этих людей не найдет. У него была надежда, что я их
знаю, но я и понятия о них не имею. Таким образом, у Владика почти сорвался
очень прибыльный бизнес. Так что ему смерть Саши абсолютно невыгодна. По
крайней мере на этом этапе.
- А не мог он все это
придумать? Надо предусмотреть все варианты, ты же понимаешь? Игорь кивнул,
подумал и возразил:
- Да нет. Не думаю.
Во-первых, он очень расстроен. Не напуган, а именно расстроен. Что у них были
общие дела - я точно знал. Вообще все это очень похоже на правду.
- То есть единственное, что
у нас остается против Владика, - подытожила я, - это то, что он не левша.
- Ну, на этом основании ты
вообще можешь подозревать большую часть человечества, и себя в том числе.
Да, похоже, и Владик -
ложная версия. Что у нас остается? Остается немного - только тот парень,
который занимается оргтехникой и про которого должен был хоть что-то узнать или
вспомнить Игорь. Хватаясь за эту ниточку, я спросила:
- Игорь, а что у нас с тем
парнем?
- У кого? - не включился в
разговор Игорь, думая, по всей видимости, все еще о Владике. - Нет, ну как все
же здорово, что Генку удалось вытащить. Гораздо легче стало... Прости,
пожалуйста, - внезапно он спохватился, - ты что-то спросила? Я не расслышал,
задумался.
- Я уже поняла. А спросила я
тебя про парня, который говорил с Сашей в тот последний вечер. Ну помнишь, он
еще доставал его по мелочи! Ты должен был найти его координаты и анкетные
данные. Нашел?
- А, ну конечно! Зовут его
Вовка Киселев. Владимир Анатольевич, - бодро начал Игорь, потом помедлил и
неуверенно закончил:
- Холост, живет в Тарасове.
А зачем тебе его анкетные данные?
- Господи ты боже мой!
Шутка. Ирония. Прикалываюсь я так. Не нужны они мне. Мне надо знать, кто он и
как он выглядит.
- И что ты будешь делать,
когда я тебе его покажу?
- Побеседую, допрос проведу.
Третьей степени. С применением пыток.
- Третьей степени? Это
мысль. Но мне в голову пришла другая идея: давай я с ним побеседую. Припугну
его немножко, врасплох возьму. Он мне скорее расскажет, чем тебе: он меня знает
и уважает. Идет? А ты мне составишь список вопросов, которые ему надо задать.
Договорились?
Я хотела было возмутиться:
хоть и в вежливой форме, но он все же подвергает сомнению мою компетентность.
Но потом все тщательно взвесила и решила, что план Игоря не так уж плох.
Поэтому я кивнула в знак согласия, но внесла в этот проект свои коррективы:
- Только я буду
присутствовать. Так будет лучше.
- Тань, - взмолился Игорь, -
ну он же тогда ничего не скажет. При тебе-то!
- Хорошо, тогда я буду
поблизости, чтобы все слышать и иметь возможность вмешаться при непредвиденных
обстоятельствах.
- Это каких же? Он меня
вдруг решит убить как нежелательного свидетеля, а ты меня защитишь? - с иронией
осведомился Игорь.
- Не исключаю и такой
вариант, - без тени смущения отозвалась я. - Мне в силу профессии приходилось
выполнять и обязанности телохранителя. И даже - тело спасителя. Так что я буду
рядом, и это мое последнее слово. Ясно?
- Так точно, - дурашливо
вытянулся передо мной Игорь и заявил:
- Ну так что, пошли на
корабль, Вовку искать? Он, по-моему, на экскурсию не поехал. По крайней мере, в
автобусе я его не видел. Идем?
- Идем! - и в самом деле,
хватит развлекаться, пора работать.
Мы тормознули машину и без
особых приключений доехали до пристани.
На теплоходе мы временно
расстались: я пошла в свою каюту, принять душ и переодеться, а Игорь направился
искать "того парня", клятвенно пообещав не допрашивать его в мое
отсутствие.
Глава 8
Я в рекордно короткие сроки
приняла душ и сменила брючный костюм на легкомысленное платье, больше
смахивающее на майку. Вдруг Игорь найдет этого Вову. Поэтому я сидела в полной
боевой готовности.
Посидев минут пять, я
заскучала. А вдруг он его будет искать целый день? А вдруг этот Вова вообще
поехал на экскурсию или самостоятельно смотался в город? А я тут буду сидеть и
ждать у моря погоды. Нет, надо срочно чем-то заняться. Народная примета - если
ты занят чем-то важным или интересным, непременно помешают. Это очень удобно
использовать, когда чего-то ждешь. Элементарный пример - ждешь трамвай,
опаздываешь, трамвая нет. Что надо сделать? Правильно, закурить.
Закурить мы тоже закурим,
почему бы и нет. А еще соединим приятное с полезным: очень давно мы с тобой,
Танечка, не советовались с нашей высшей инстанцией. Давай-ка, доставай свои
любимые косточки и спроси у них, что тебя ждет в ближайшем будущем.
Вытащив кости из мешочка и
полюбовавшись ими, я приступила к формулировке вопроса. А когда формулируешь
вопрос, то главное что? Сосредоточиться.
Я сосредоточилась, и вопрос
всплыл сам собой:
"Принесет ли хоть
какой-нибудь результат общение с этим самым Вовой Киселевым?" Кинула
косточки, перевела дыхание. Ну-ка, что там у нас?
30+15+8 - "Вам
откроются неизвестные ранее факты".
Потянувшись за еще одной
сигаретой, я задумалась. Интересно, и что это означает? Мало ли какие факты мне
неизвестны! Вдруг этот парень знает, где находится библиотека Ивана Грозного?
Абсолютно неизвестный мне факт, но знать его мне сейчас абсолютно не нужно. Или
еще хуже - откроется тот, пока еще неизвестный мне факт, что этот парень
совершенно не связан с моим делом. И оборвется единственная моя
ниточка-зацепочка. Не согласная я! Нет уж" пусть лучше откроются мне
факты, связанные с этим делом, те, которые помогут мне все раскрыть в
максимально короткие сроки, с минимальным интеллектуальным напряжением. Ну
устала я думать!
Как раз в разгар этого
своеобразного аутотренинга в мою каюту ввалился Игорь. Нет, ну какой нахал -
без, стука, ни "здрасьте", ни "до свиданья", как к себе
домой. Однако ругать его я не стала - больно уж морда у него светилась,
довольный очень был. Исключительно чтобы сделать ему приятное, спросила, хотя
ответ на мой вопрос очень отчетливо читался у него на лбу:
- Ну? Нашел?
- Ага, нашел! - ликующим
шепотом отозвался Игорь. - И попал в очень подходящий момент: ему как раз очень
хочется потрепаться. Он мне обрадовался. Пошли?
- Пошли, - поднялась я и
стала укладывать косточки обратно в мешочек.
Как, впрочем, и следовало
ожидать, Игорь очень заинтересовался моими действиями и немедленно задал
банальный вопрос:
- Чего это у тебя?
- Гадальные кости. -
обреченно отозвалась я и, не ожидая следующего, такого же банального вопроса,
начала объяснять принципы гадания.
Игорь заинтересовался до
такой степени, что несколько секунд смотрел на кости, затем подкинул их:
- Ну, и что это означает? Давай
переводи, ты же наверняка знаешь наизусть все значения! Только говори все - я
потом проверю.
Все так все, мне не жалко. Я
посмотрела на комбинацию цифр - 30+16+9 и процитировала:
- "С ней вы должны
всегда разговаривать с умом, оттенком остроумия и известной
осторожностью".
- И что это значит? - с
некоторым даже страхом спросил Игорь.
- Подумай сам. Кости тем и
хороши, что предоставляют возможность самому оценить ситуацию. Они никогда не
дают готовых рецептов, только подсказывают путь, - назидательно изрекла я.
Игорь кивнул и сделал явную
попытку погрузиться в раздумье.
- Думать будешь потом. А
сейчас идем слушать излияния твоего друга Вовы. Там хоть есть где мне
приткнуться?
- Места - сколько угодно. Он
сейчас в баре сидит, напротив бутылки. Так что тебя, скорее всего, уже не
заметит. А народу там почти нет - все в городе.
- Тогда пошли скорее. А то
как бы он не перешел грань нужной нам кондиции.
И мы пошли скорее. По дороге
Игорь меня инструктировал:
- Давай сделаем так: я
войду, сяду с ним, ты обождешь минуты три, а потом незаметно войдешь и сядешь
неподалеку. Только постарайся не привлекать к себе внимания, а то он тебя уже
знает, видел вместе со мной. - Игорь помолчал и добавил:
- Одобрил.
- Ну слава тебе, господи! А
то я так волновалась - понравлюсь, не понравлюсь Вове Киселеву? Обошлось!
Ладно, некогда ерундой заниматься. Слушай ценные указания: твоя главная задача
- очень аккуратно и тактично выяснить, что он делает на теплоходе, случайно ли
здесь оказался, что за дело у него было к Саше. Остальное - по обстановке. Да,
вот еще что - постарайся понять, заметил ли он отсутствие половины вашей
компании и не удивляет ли его это. Если не удивляет, то это странно. Действуй,
я с тобой.
Игорь сосредоточенно кивнул
и вошел в бар. Я немного подождала и двинулась следом. Я постаралась войти в
бар как можно незаметнее, совершенно индифферентно прошла мимо Игоря с Вовой,
сидевших в компании с бутылкой, и приземлилась за соседним столиком. Он был
хорош не только близким соседством с интересующими меня собеседниками, но и
тем, что рядом с моим стулом располагалась замечательная развесистая пальма,
которая хорошо скрывала меня от Вовы.
Я уселась поудобнее и
приготовилась слушать.
- Выпьешь? - ну ясно, что
еще первым делом должен был сказать в такой ситуации Вова? Вот он и сказал.
Игорь, естественно, согласился. Одна надежда, что он успеет что-нибудь узнать у
этого самого Вовы, прежде чем они оба свалятся под стол.
За соседним столиком выпили,
помолчали.
- Случилось, что ль, чего? -
поинтересовался Игорь.
- Да.., похоже, я влип, -
ответствовал Вова.
- Во что?
- Да если бы я знал! В
том-то и дело, что не знаю. Но, кажется, вляпался крепко.
- Как это? - молодец Игорь,
человеку надо дать выговориться. И ему приятно, и нам полезно.
- Слушай, а куда Сашка
делся? И Генки что-то не видать, и жены их... Куда они все?.. - внезапно
поинтересовался собеседник Игоря. И совсем не праздное любопытство слышалось в
его голосе. Его это волнует по-настоящему. Интересно, интересно... Надо,
кстати, поздравить теплоходное начальство - удалось им, похоже, скрыть от
пассажиров свершившееся преступление. Кажется, к убийству этот Вова
непосредственного отношения не имеет. Или очень хорошо прикидывается.
- Да проблемы у них, -
неопределенно проронил Игорь. - У тебя-то чего?
- Какие проблемы? - упрямо
продолжал Вова.
- Сойти им пришлось, -
совершенно правдиво ответил Игорь. - Так чего у тебя? Зачем тебе еще чужие
проблемы, своих мало?
- Понимаешь, - протянул Вова
и вдруг решительно закончил:
- Мне кажется, что это
связано.
- То есть?.. - подтолкнул
собеседника Игорь, поскольку тот, похоже, заткнулся надолго. Чтобы еще больше
вдохновить Вову на повествование, Игорь применил безотказное средство:
- Давай еще по одной?
Это предложение было с
энтузиазмом воспринято и тут же воплощено в жизнь. Как и следовало ожидать,
подействовало - господин Киселев затрещал так, что не остановить:
- Знаешь, Игорь, я тебе скажу.
Ты Сашке друг, и мужик ты неплохой. А происходит что-то странное. - Вова
собрался с мыслями и продолжал:
- Дело в том, что я задолжал
большую сумму денег. Очень. Проще говоря, меня кинули. Но цивилизованно: я
прокололся с партией оргтехники. Сроки поджимают. Уже поджали. А денег у меня
нет. И взять неоткуда.
Говорил он рублеными
фразами, делая после каждой короткую, но обязательную паузу. Мы с Игорем
слушали очень внимательно - Игорь не перебивал, а я почти не дышала.
- И они мне предложили
простить долг за небольшую услугу, - последнее слово он произнес с явным
напряжением и неожиданно замолчал.
- Услугу? - переспросил
Игорь, уточняя и в то же время недоверчиво. Хорошо спросил, молодец.
- Да, небольшую услугу Так
они сказали, - еще больше занервничал Вова. - Мне велели купить билет на этот
теплоход. Якобы я тут должен буду кому-то помочь.
- Они сказали, кому и как?
- Нет. Сказали, что узнаю на
корабле.
- Узнал?
- Нет. Позвонил им, как
договаривались, едва теплоход отошел от тарасовской пристани. А они мне и
заявили, что передумали. Мол, время тяжелое, им деньги нужны, а в помощи моей
они уже не нуждаются.
- И потребовали деньги? -
Вова в ответ кивнул. Игорь задал закономерный вопрос:
- Так при чем же здесь
Сашка?
- В том-то и дело, что они
не только потребовали деньги, но еще и дали бесплатный совет - то ли им меня
стало жалко, а скорее - гарантированно хотели получить деньги.
- И какой же совет? -
Правильно, Игорь. Хорошо вопросы задаешь. Хотя я, кажется, знаю ответ:
использовать мальчика как наживку.
- Сказали, что совершенно
случайно узнали, что на теплоходе едет мой должник - я Сашке делал офис - ну,
ты знаешь. И он еще не расплатился. Вот они и говорят - потребуй с него, чего
ты миндальничаешь. А я и в самом деле уже все закончил, он обещал через пару
недель расплатиться. Ну вот они и говорят - требуй сейчас, тебе сейчас деньги
нужны.
Речь Вовы стала сбивчивой,
он волновался все больше и больше. Мне же было уже неинтересно его слушать,
меня волновал только один вопрос. Сейчас самое главное - догадается ли Игорь
его задать. Вопросы, которые я ему наскоро наговорила, теперь абсолютно
неактуальны. Но я же не знала, что все будет настолько интересно. И, опять же,
все очень хорошо вписывается в версию о заказном убийстве.
Вова между тем подходил к
кульминации своего рассказа:
- Я и подумал тогда - а
действительно, почему бы и нет? И подошел к Сашке, когда вы в баре сидели, а он
вышел на палубу. Злой был как черт, а тут еще я со своим долгом. Он, ясное
дело, не обрадовался. Сказал, что как договорились, так и заплатит. А я все на
своем стою - вынь мне деньги да положь. А он мне - отвяжись. Да еще и послал.
Ну, я и разозлился. И вспомнил одну штуку...
Наш рассказчик немножко
помолчал, Игорь его не перебивал - молодец, очень правильно себя ведет. И если
он еще в нужное время задаст нужный вопрос, я его совсем зауважаю.
Вова тем временем собрал
свои разбегающиеся мысли, сформулировал не очень удобную для себя фразу:
- Я вспомнил, что знаю о Сашке кое-что не
очень хорошее. И знаю, что он ни в коем случае не хочет, чтобы это стало
известно. - Вова помолчал и конкретизировал:
- Баба в этом замешана... И
не просто баба. Вот. Я его и припугнул. Ему сразу поплохело, он занервничал и
заявил, что это слишком серьезный разговор, чтобы вести его в час ночи на
пьяную голову Ну я сказал, что согласен на завтрашнее утро, на половину
седьмого.
- На сколько? - сорвался
Игорь, но тут же взял себя в руки и как можно непринужденнее постарался замять
свой неподдельный интерес:
- Это чего же так рано?
Какой идиот на отдыхе так рано встает? Или тебе так уж горело?
- В том-то и дело, что
горело! Я же тебе объясняю: они на меня давили, и сильно. А если бы я Сашку
тогда уломал, то в этом же городке смог бы получить деньги и перевести их этим
уродам. Чем раньше, тем лучше. А Сашка согласился... Да ведь ты знаешь, он рано
встает, ему даже лучше.
- И вы встретились? - с
замиранием сердца спросил Игорь. Замирание сердца мне из моего убежища было
прекрасно слышно. Господи, какой дурак!
- Нет. Очень все глупо
получилось, - нервно ответил Вова и предложил:
- Допьем, что ли? Чего ей
выдыхаться!
- Ага, разливай, -
покладисто сказал Игорь.
Они выпили, помолчали, и
Игорь спросил:
- Так что глупо получилось?
Почему не встретились? Проспал, что ли?
- Да нет, еще глупее: дверь
у меня в каюте заклинило. Я ее пытался открыть с примерно половины седьмого до
девяти часов. Не поддавалась. Я запсиховал, хотел выбраться через окно - и окно
не смог открыть. Так и просидел там. А потом я Сашку уже не видел. Да и вообще
половина вашей компании куда-то смылась. Вот мне и не по себе.
- Слушай, а почему ты не
позвал на помощь?
- Да в моей части теплохода
очень редко ходят, тем более в такой ранний час. Но когда кто-то из команды
прошел мимо, я позвал. И они меня вызволили. Сам бы я не выбрался.
- А что же там у тебя
случилось с дверью и окном? Не интересовался?
- Почему, интересовался.
Сказали, что, похоже, кто-то надо мной подшутил, специально это подстроил.
- И действительно, похоже на
то. Что ты так переживаешь? Или у тебя тут знакомых хороших нет? Подшутили - с
кем не бывает.
- Да хоть завались. И
подшутить они могли - запросто. Но понимаешь, какая штука: меня от долга-то
освободили!
- Как это?
- Очень просто. Позвонили и
сказали, что долг с меня снят.
- Чем мотивировали? Твоими
красивыми глазами?
- Да нет. Сказали, что это
их подарок на мой день рождения. И отключились. Я даже отреагировать никак не
успел. А тут еще обнаружил исчезновение вашей славной компании в половинном
составе, и мне стало очень не по себе. Что ты на это скажешь?
- Даже не знаю...
Совпадение, наверное, - неуверенно предположил Игорь.
- Не бывает таких
совпадений! - взорвался Вова. - Как ты не понимаешь? Что-то произошло. Очень
нехорошее. И я не знаю что, но меня в это втравили. Каким-то образом
использовали. И мне надо знать в чем тут дело. Поэтому я и прошу тебя, скажи -
что с Сашкой? У него все в порядке?
Игорь проигнорировал Бовины
страдания и не ответил на его вопрос. Он напряженно думал. Я постаралась
наладить с ним астральную связь и внушить ему тот вопрос, который он должен был
задать. Связь не налаживалась. Я плюнула на потусторонние силы, которые не
хотели мне помочь, и зашипела Игорю в спину, стараясь, чтобы Вова меня не
услышал:
- Кто был рядом, когда вы
договаривались? Игорь послушно воспроизвел мое шипение.
- О чем договаривались? - не
понял Вова.
- Ну о встрече своей
дурацкой, в половине седьмого утра! - вспылил Игорь. - Извини. Не помнишь?
- Значит, все-таки что-то
случилось, - правильно оценил Вова Игорево взвинченное состояние. - Так я и
знал. Что-то серьезное?
- Вов, я тебе сейчас не могу
ничего сказать, - гнул свою линию Игорь. - Но мне очень нужна твоя помощь. Так
был кто-нибудь рядом, мог слышать, что вы с ним договорились? Вспомни,
пожалуйста!
- Были. Вы все были. Или
нет, тебя не было. Вова неожиданно замолчал, видимо, решил, что сказал все, что
мог. Хотя нет, речь свою он прервал по вполне уважительной причине: заказал еще
бутылку. Игорь терпеливо пережидал этот вынужденный перерыв. Более того, он
решил использовать это время с толком: высунулся, насколько мог, из-за пальмы,
которая скрывала нас друг от друга, и знаками спросил мое мнение.
- , Молодец, все правильно.
Ничего ему не объясняй. Добейся, чтобы он вспомнил, кто там был, сам делай вид,
что напился, но постарайся этого избежать. Если ты это сделаешь, считай, что
твоя миссия на сегодня выполнена. Сдается мне, что это нам очень поможет.
Игорь кивнул и сунулся
обратно за пальму, потому как Вова уже сделал заказ и возвращался к столику.
Естественно, что первым
делом они выпили. Помолчали, и Игорь вновь бросился в наступление, продолжил,
так сказать, свой такой удачный допрос:
- Ну, Вов, ну вспомни, кто
там еще был, кроме нас?
- Да нет, тебя же не было!
- А где я был?
- С бабой своей куда-то
уперся. Классная баба, кстати говоря. Где подцепил? - так, судя по всему, эта
бутылка была уже лишней: у обоих языки заплетаются, мысли путаются. Безобразие!
- На палубе, - правдиво
ответил Игорь, явно забывший, что именно он должен спрашивать и чем
интересоваться.
Услышав, что о палубе в
связи с Сашкой уже никто не вспоминает, а говорят о ней молодые люди
исключительно в связи с тем, что это наиболее подходящее место для знакомства с
молодыми красивыми девушками, я не выдержала. Раздвинула слегка листья пальмы и
зашипела Игорю в спину:
- Игорь, черт бы тебя
побрал! Соберись! Шипела я тихо, но Игорь, к счастью, услышал, испуганно
дернулся и, собрав последние остатки мозгов, выдавил надоевшую уже фразу:
- Так кто там на палубе был,
кроме нас?
- Так не было там тебя, -
удивленно повторил Вова свою коронную фразу.
Ну вот, сейчас начнется
сказка про белого бычка, надо их как-то направить в нужное русло. Не найдя
ничего более подходящего, я вновь зашипела:
- Игорь, соберись!
Магическая фраза оказала
свое благотворное действие, и Игорь, который явно хотел вновь поинтересоваться,
где же он был, поперхнулся и спросил:
- А кто там был, - и, чтобы
не затруднять Вове мыслительный процесс, продолжил:
- кроме Сашки, Генки, Кати,
Иры, Владика и Сережи?
- Владик и Сережа - это те
мужики, которые с вами были? - уточнил Вова. Ох, перестарался Игорь: пока Вова
впитает новую информацию, столько времени пройдет!
Но я зря недооценила
собеседника Игоря: он отреагировал на кивок Игоря и продолжил:
- Да, был кто-то еще. Вообще
я плохо помню, темно уже было. Но, по-моему, мужик какой-то там околачивался.
- Какой мужик?
- Не знаю, - лаконично
ответил Вова и сделал попытку упасть мордой на стол, за неимением салата.
Игорь задержал падение,
заботливо схватив Вову руками за плечи, и требовательно спросил:
- И никого больше?
- Почему? - оскорбился Вова.
- Еще девка была. И французы эти ненормальные.
- Почему ненормальные? -
допытывался безжалостный Игорь.
- А где ты видел нормальных
французов, которые проводили бы свой медовый месяц на Волге?
- А что за девка?
- Я почем знаю? Ненормальная
какая-то. - Ну ясно, в то время там выгуливался филиал сумасшедшего дома.
- Почему ненормальная? -
гнул свою линию мой соратник по борьбе, сам уже явно изнемогающий под действием
паров алкоголя, но державшийся исключительно усилием воли.
- Сам подумай: девка,
молоденькая, стоит в час ночи напротив дверей бара в гордом одиночестве и
пялится на пьяную компанию, которая из этого бара выруливает. Кто-то из вашей
компании даже хотел ее снять, но она так на него зыркнула, что он сразу
отшился.
- Кто именно? - молодец
Игорь: и не падает, и Вову держит да еще и соображать пытается. Пять баллов!
- Да кто-то из тех двух, ну,
которых я не знаю. Ага, значит - либо Владик, либо Сережа. Ну, это уже легче,
этих мы раскрутим. А вообще сведения, которые сообщил нам Вова, очень
интересные, надо обдумать. Под словом "мы" я имею в виду себя и
пальму - именно мы смогли все услышанное воспринять и запомнить, поскольку
Игорь, когда протрезвеет, явно ничего не вспомнит. Ну ничего, он свою миссию
выбивания сведений выполнил, может теперь спокойно допивать с Вовой эту
бутылку, а тебе, Танечка, пора пошевелить мозгами.
Похоже, мы с Игорем все же
установили телепатическую связь, поскольку как только я продумала план будущих
действий, Игорь тут же занялся воплощением его в жизнь. Короче говоря, они с
Вовой начали уничтожать содержимое бутылки ускоренным темпом, больше не
вспоминая о Сашке, о всей остальной компании и о грязном деле, в которое
вляпался Вова. Теперь их разговор вертелся вокруг вещей, более соответствующих
ситуации: баб, водки и взаимного уважения.
Я поняла, что Игорь мне
сейчас не помощник. Ладно, пусть сидят и жалуются друг другу на жизнь, кажется,
Вова рассказал все, что знал, и толку от него больше не предвидится. Поэтому я
выбралась из бара, оставив Игоря в столь приятном обществе. Пальму тоже
пришлось покинуть.
Глава 9
Выйдя на палубу, я отыскала
удобный шезлонг в тихом и уютном местечке и приступила к процессу интенсивного
размышления. Одним словом, начала думать.
Ну, поехали! Сначала самое
главное: наконец-то мне удалось найти что-то реальное (ну ладно-ладно, с
помощью Игоря). Это, пожалуй, очень надежная ниточка, и самое важное сейчас -
это правильно за нее потянуть.
Итак, судя по всему,
неизвестные мне преступники использовали в своих грязных целях гражданина
Киселева Владимира Анатольевича, Вову Почему "преступники", а не
"преступник"? Очень просто: во-первых, кто-то должен был звонить
Вове, а кто-то - орудовать на теплоходе. Вряд ли это был один человек, к тому
же Вова все время повторял: "они позвонили, они требуют"... Можно
предположить с той или иной долей вероятности, что сначала "они"
планировали потребовать от Вовы совершения каких-то активных действий, а потом
положиться на волю случая. Очень разумно: зачем им лишний раз светиться?
Гораздо легче поднажать на Вову, потребовать деньги и указать возможный способ
их добычи. Может быть, они сначала планировали, что Вова и станет главным
подозреваемым? Очень может быть... А потом так счастливо подвернулся под руку
Генка. И мотив есть, и все, что хотите. И если бы он, сволочь такая, не
оказался левшой, то у моих неизвестных преступников вообще бы не было хлопот.
Наверное, они рассчитывали,
что Саша заартачится, не захочет отдавать деньги раньше срока. Насколько я
понимаю, это было бы нормальной реакцией Саши. "Они" могли знать его
характер и надеялись именно на это. Возможно, знали и то, что Вове есть чем
шантажировать Сашу. Это могли быть явно запутанные отношения Саши и Гены с
женами и любовницами. Все тайное рано или поздно становится явным. Непонятно
только, почему ближайшие друзья были не в курсе... Но это сейчас к делу не
относится.
Вернемся к нашим
преступникам. Тот (или те), кто был на теплоходе, оказались свидетелями ссоры
Сашки и Генки, а также договоренности Сашки и Вовы о встрече. Вот уж
действительно повезло. Дальше - дело техники: встали рано утром, лишили свободы
передвижения Вову (путем блокировки двери и окна), поднялись на верхнюю палубу
и ликвидировали Сашу. Все понятно, кроме одного - кто это сделал и с какой
целью?
Кто сделал, кто сделал...
Кто там, по словам Вовы, присутствовал на палубе? Мужик какой-то? А чего бы ему
там не поприсутствовать? Мужик возле бара - самое нормальное явление. Есть,
конечно, вариант, что это мой загадочный Женя... Не надо сбрасывать его со
счетов, хотя мне и кажется, что он был к тому времени маловменяем и
нетранспортабелен. Но все равно.
Кто там еще у нас? Парочка
французов - так они по-русски знают максимум слов десять, да и зачем им
тащиться на далекую реку Волгу, чтобы на теплоходе убить какого-то русского
среднепреуспевающего предпринимателя? И вообще, какой-то плохой шпионский
детектив - преступники-иностранцы маскируются под влюбленную семейную
парочку... Нет, отпадают совершенно точно.
А вот барышня, опирающаяся
спиной на перила и упорно наблюдающая за пьяной компанией в час ночи, - это
интересно. Я, конечно, не верю, что барышня сначала оглушила Сашу по голове, а
потом дорезала его ножом. Еще больше я не могу поверить в то, что барышня на
отдыхе встала без посторонней помощи в такую рань. А вот на роль помощницы,
сообщницы, вдохновительницы - на выбор - она бы вполне подошла. Особенно, если
это барышня и та девица, что напугала меня сегодня утром, кстати, тоже на
верхней палубе, одно и то же лицо. Вполне это допускаю, поскольку утренняя
барышня вызвала у меня стойкую ассоциацию с Софьей Перовской или Верой Фигнер в
момент выполнения приговора. Очень совпадает с характеристикой, которую дал ей
Вова: "она как зыркнула, тут же отстали". Это как же надо зыркнуть на
пьяного мужика, чтобы он отстал?
Итак, мне нужно найти
Владика и Сережу и окольными путями поинтересоваться - кого это они тут
безуспешно пытались клеить? Ставлю свой гонорар против червонца образца
девяностого года (музейная, между прочим, редкость), что клеил кто-то из них
именно эту девушку. И пора мне уже с ней познакомиться и продолжить наш очень
интересный утренний разговор. Тут уже и Женя хорошо бы вписался: ему совсем не
обязательно было присутствовать там лично, достаточно было этой барышни. Вот,
кстати, совершенно напрасно я не обратила внимания на его девушку, когда он
приставал к Кате. Но она сидела в тени и я слышала только ее голос. Надо бы это
выяснить.
Нет, ну чего я,
спрашивается, тут торчу? Все, о чем мне надо было спокойно подумать, я уже
подумала. Что мне делать в ближайшее время - ясно: познакомиться с девушкой и
требовать от Игоря, чтобы он вспомнил нечто, из-за чего на Сашку могли
обидеться какие-то состоятельные и не очень жалостливые люди, предположительно
из Москвы. И, в конце концов, у меня сигареты кончились. Чего я тут сижу?
Убедив себя таким сложным
образом в необходимости срочного и немедленного перемещения в пространстве, я
поднялась со своего суперудобного шезлонга и направила стопы к бару, где у меня
было два дела - купить сигареты и проведать Игоря, вдруг он уже там окочурился?
До бара мне дойти не дали:
дорогу преградил мой вчерашний знакомый, помощник капитана. Солнечно
улыбнувшись и согнав со своего лица озабоченное выражение, он сообщил:
- Добрый день, Таня! А все -
на экскурсии.
- Ага, - не нашла ничего
лучшего для ответа я.
- А вы что же? Такая
интересная экскурсия! - еще более радостно произнес мой собеседник.
Я поняла, что наш разговор,
судя по всему, затянется, и со вздохом спросила:
- У вас не найдется
закурить?
- Да, конечно, курите! - с
готовностью протянув мне пачку, он подождал, пока я выну сигарету и дал мне прикурить.
Затянувшись, я с опозданием
ответила на его вопрос:
- Я там была, стало
нехорошо, вернулась, - телеграфным стилем протараторила я и тут же, не давая
ему опомниться, поинтересовалась:
- А чего это у вас лицо
такое озабоченное. Случилось чего?
- В общем, да, -
нерешительно промямлил помощник капитана. Явно хотел что-то сказать, раздумал и
вновь отважился. Я с интересом наблюдала эту смену решений, ярко написанных на
его лице. Мне захотелось ему помочь и в то же время направить разговор в
интересующее меня русло:
- Костя, это связано с... -
я побоялась сказать "убийством", чтобы не ставить его в неудобное
положение. Подумав, я смягчила вопрос:
- С нашим делом. Ну, с
Сашей, да?
- Откуда вы знаете? - нервно
спросил Костя.
- Ну, мы созванивались с
девочками - Ирой и Катей. И они рассказали. Правда, здорово? Я так рада за
Генку!
- А! Да, конечно! - Костя
являл собой полную противоположность моему радостному оптимизму: он явно был не
рад такому повороту событий.
Чтобы скрыть свою невежливую
реакцию, он закурил, причем подошел к этому процессу творчески, выжимая из него
все возможности: закуривал он несколько минут - с имитацией неисправности
зажигалки и ломкой спичек. Создавалось ощущение, что он не сигарету закуривает,
а раскуривает трубку.
Однако все когда-нибудь
заканчивается, закончилось и это представление: сигарета была раскурена, и у
Кости больше не было предлогов уклоняться от беседы со мной! Тяжело вздохнув,
он все же решился:
- Мы, конечно, очень рады за
Гену и за всю вашу компанию. Но мы очутились в сложном положении: намечается
доследование или, лучше сказать, новое расследование. Само собой разумеется,
что это будет происходить во время плавания. С одной стороны, это вполне
объяснимо и оправдано - что же можно будет узнать после того, как мы прибудем в
Москву и все разъедутся? Но для нас это почти катастрофа: у нас будет
непоправимо подмочена репутация. Вы же понимаете - если мы не можем обеспечить
отдыхающим элементарную безопасность, то о каком отдыхе может идти речь... Вот
вы бы отправились с нами в путешествие, если бы вам сказали, что на нашем
теплоходе было совершено убийство?
Ну, это вопрос не ко мне - я
не типичный пассажир, я не совсем нормальный частный детектив, который и на
отдыхе не прочь поработать. Вполне может быть, что, если бы мне сообщили нечто
в этом роде, я еще охотнее ринулась бы в бюро путешествий заказывать себе
билет. Поэтому я честно ответила:
- Ну, не знаю. А вдруг бы
это, наоборот, кого-то привлекло. Есть же любители острых ощущений. Особенно
этим страдают зажравшиеся западные туристы - ведь клюют же они на сафари и на
замки со злобными привидениями! Почему бы им не заинтересоваться путешествием
под названием: "Великолепные круизы по Волге на комфортабельном теплоходе
- прекрасное обслуживание, увлекательные экскурсии и таинственные убийства на
верхних палубах!" Что-нибудь в этом роде, а? По-моему, валюта рекой
польется.
- Да, в этом, пожалуй,
что-то есть, - с вымученной улыбкой ответил вежливый Костя.
- А, кстати, вы сказали -
новое расследование. Его что, опять будете проводить вы?
- Нет, пришлют кого-то из
Тарасова. И, судя по всему, не простого милиционера. Завтра утром должен нас
догнать на стоянке в Нижнем Новгороде.
Произнес он это очень
странным тоном. Я не могла понять, что прозвучало в его голосе, но это явно не
было бурной радостью по поводу встречи с родной милицией. Что ж, ему можно
посочувствовать: во-первых, убийство уже нельзя будет скрывать от пассажиров -
их всех обязательно станут опрашивать; во-вторых - у Кости отбираются лавры
сыщика высокого класса, сумевшего в мгновение ока раскрыть такое сложное
преступление. Мне даже стало его жалко, но радость от того, что я буду работать
на пару с Кирсановым, перекрывала все остальное. А то, что приедет именно
Кирсанов, для меня было абсолютно ясно. В чем, в чем, а в этом я не
сомневалась.
Костя хотел сказать еще
что-то, но меня обуяла жажда деятельности, мне захотелось к приезду Кири как
следует подготовиться, не ударить в грязь лицом. Поэтому я заявила:
- Ну что же, надеюсь, все
это будет для вас иметь менее ужасные последствия, чем вы предполагаете. Не
переживайте так, все уладится. Ну ладно, вам, наверное, пора работать. Не смею
вас больше задерживать, увидимся позже.
Протараторив все это с самой
светской улыбкой, я приветливо помахала ему рукой и двинулась к своей цели -
бару, оставив Костю наедине с его невеселыми думами.
Войдя в бар, я вполне
оценила способности Игоря и Вовы: так здорово наклюкаться за такой короткий
срок - это надо суметь. Но для русского мужчины нет ничего невозможного! Пока
баба мотается по горящим избам и тормозит всех встречных коней, русский мужик
тоже занят делом. Вот - любо-дорого глядеть - сидят, обнявшись, и дружно
плачут. Очень трогательно. Третья бутылка (а может, уже четвертая) и пальма
замечательно дополняют сей натюрморт. На заднем плане заметно нервничает
бармен. Прямо-таки весь изводится. Так, я вовремя.
Когда я подошла к бармену и
сказала ему, что пришла за одним из молодых людей, которые, видимо, уже вполне
сроднились друг с другом и с пальмой, бармен весь расцвел. Он с большой
готовностью согласился мне помочь. Мы быстренько договорились, как мы будем
действовать, подошли к дружной парочке и без особого труда отодрали их друг от
друга. Большую роль в этом сыграл фактор неожиданности. Друзья, правда,
пытались как-то воспротивиться нашей с барменом нежной заботе, но быстро
угомонились. Игорь с готовностью повис на мне, а Вову счастливый бармен сдал с
рук на руки крепким парням из теплоходной обслуги, которые очень вежливо
потащили его по направлению к собственной каюте.
Я же, в свою очередь,
довольно бесцеремонно выволокла Игоря на палубу, чтобы его освежил ветер и он
хоть немножечко пришел в себя Мне настолько была необходима его помощь, что я
решила привести его в чувство любыми методами. Жаль, что нельзя было окунуть
его в Волгу вниз головой.
Однако, к моему удивлению,
ничего этого не понадобилось, поскольку, как только мы отодвинулись на
достаточное расстояние от бара и крепкие парни с Вовой на руках исчезли в
нужном направлении, Игорь неожиданно вполне трезвым голосом произнес:
- Тань, нужно срочно
поговорить. Где тут тихое местечко?
Только я собралась тащить
его в свой тихий уголок к уютному шезлонгу, как на пристани появился народ,
вернувшийся с экскурсии, и начал шумно грузиться на теплоход.
Игорь немедленно поменял
свое решение и прошипел:
- Отпадает. Тащи меня в свою
каюту, и поживее. Я послушно потащила Игоря в указанном направлении. К счастью,
он не совсем вошел в роль и активно перебирал ногами, так что идти мне было
довольно легко. Раздражало другое - чего это он мной командует?
Это я и попыталась выяснить
у него, уже находясь в своей каюте. Игорь отмахнулся от моего вполне
справедливого вопроса и нетерпеливо спросил:
- Ну что, слышала? Как тебе
это?
- Естественно, слышала! Это
очень многое проясняет и, главное, дает хоть какую-то зацепку, - ответила я и
тут же спохватилась:
- Слушай, Игорь, но ведь ты
же трезвый!
- Ну, - невозмутимо
согласился Игорь.
- Почему? Как тебе это
удалось? Вы же пили на равных, без закуски. И выпили не так уж мало. Или у тебя
после вчерашнего появился иммунитет?
- Ты правда подумала, что я
пьяный? - удивился Игорь.
- Ну конечно! И не только я
- того же мнения был и бармен. А уж у него опыт в этом деле - ого-го какой!
- Классно! - обрадовался
Игорь. - МХАТ по мне плачет. Таганка слезами обливается! Я же почти ничего не
пил! - заметив мой недоуменный взгляд, Игорь развеселился еще больше. -
Господи, Танька, я все время поливал пальму. Она теперь лыка не вяжет! Неужели
ты не поняла - это такой древний трюк - Древний, - сумрачно согласилась я. -
Сама не раз его использовала в случае необходимости. Но я еще не видела, чтобы
работали так, как ты. Московская сцена по тебе действительно рыдает.
Игорь внезапно прекратил
бурное выражение радости и вернулся к основному предмету нашего разговора:
- Тань, ну так что ты
думаешь насчет услышанного?
- Прежде всего скажи, зачем
ты остался в баре с Вовой, когда все узнал?
- Хотел убедиться, что он не
врет. Напоил его как следует и еще раз поспрашивал обо всем. В абсолютно пьяном
состоянии он рассказывал то же самое, что и в полупьяном, - терпеливо объяснил
мне Игорь и вновь повторил:
- Так что ты об этом
думаешь?
Я изложила ему все
соображения, которые незадолго до этого продумала в гордом одиночестве. Игорь
кивнул в знак того, что согласен со мной. Затем спросил:
- А из-за чего Сашу убили? И
чьих рук это дело? У тебя нет версий?
- Вот об этом-то я и хотела
тебя спросить. Вспомни, пожалуйста, кто бы мог желать смерти Саши? Не что-то от
него хотеть, не чего-то добиться, а убить? Потому что весь ход дела говорит о
том, что подготавливалось именно убийство. Подумай, пожалуйста. Мне кажется,
что эти люди должны быть из Москвы. Что-нибудь у Саши было связано с Москвой?
Подумай.
Игорь думал довольно долго,
а затем нерешительно произнес:
- Знаешь, единственное, что
было у него связано с Москвой и к тому же могло бы послужить мотивом для
убийства, это двести тысяч долларов, на которые Сашка обул одно московское
казино. Но я тебе, по-моему, об этом уже говорил.
- Может быть, не помню.
Давай-ка подробнее. Все-таки двести тысяч баксов - более солидная сумма, чем
двенадцать тысяч деревянных, и больше тянет на мотив преступления.
- А чего подробнее? Я же
тебе говорю - недели полторы назад Сашка мотался в Москву по делам. Пошел в
казино расслабиться и выиграл двести тысяч долларов. С копейками какими-то.
- Так. Ему их отдали?
- Нет. С ним договорились,
что он подождет, заверили все у нотариуса, все честь по чести.
- Когда он должен был
забрать деньги?
- В конце этой поездки. Ну,
что ты думаешь?
- Пока ничего. Но очень
интересно. А как называется казино?
- "Арион". Это не
очень крупное казино, но Сашка его любил.
- Хорошо. Уже что-то. Но это
потом. А сейчас я жажду увидеть ту девушку.
- Ты все-таки думаешь, что
это она убила?
- Нет, вряд ли, - задумчиво протянула
я. - Сашу убили нетипичным для женщины способом - оглушили, а потом зарезали.
Это скорее подходит для мужчины - тут нужна физическая сила, да и
психологический момент не на последнем месте.
- То есть?
- Ну, женщина убивает либо в
аффекте, либо очень изощренно, с фантазией. А тут какая-то скотобойня -
оглушить, чтобы не мешал, а потом спокойно зарезать. Женщине обязательно нужно,
чтобы человек перед смертью еще монолог ее выслушал, как следует вник, почему и
за что его убивают.
- Тогда зачем тебе эта
девушка?
- Девушка? Очень просто - у
преступника мог быть сообщник. Так почему не она? Мне кажется, она очень
подходит для этого - очень странная. Кстати, она пыталась завести со мной
светскую беседу об убийстве. Потом раздумала. Вот я и хочу возобновить этот
интересный разговор. Мне кажется, он доставит ей удовольствие.
- Уговорила. И когда будем
знакомиться?
- После обеда, естественно.
Но не "мы", а я. С девушкой знакомиться и разговаривать буду я, а ты
на сегодня свою норму выполнил. Можешь расслабиться.
- Но почему? Давай вместе, у
нас же хорошо получается!
- Замечательно получается.
Если не хочешь расслабиться, займись интеллектуальной деятельностью - подумай,
может, вспомнишь, какие еще возможны мотивы убийства... Были у Саши
какие-нибудь иные конфликты? Еще можешь позвонить Ире и Кате, пообщаться.
Может, они вспомнят интересное что-нибудь.
- А ты?
- А я займусь грубым
неквалифицированным трудом - буду пытаться расколоть эту девушку.
- Но Таня! Это же опасно,
если она действительно как-то связана с преступлением.
- Я надеюсь, связана. Мне
нужна какая-то прочная ниточка, надежная зацепка. А что касается опасности, так
у меня работа такая. Мне за нее деньги платят. И вообще, если бы ты знал, в
центре каких заварушек мне приходилось бывать!
С этими словами я
мечтательно закатила глаза и припомнила вслух пару-тройку случаев, когда я уже
готовилась рапортовать архангелу Гавриилу о благополучном прибытии... Но все
обходилось, даже без особого членовредительства. Свои воспоминания я подытожила
решительной репликой:
- В общем, не морочь мне
голову. Либо ты помогаешь, либо мешаешь. Третьего не дано. И хватит
препираться, пошли на обед. Тебе, кстати, не помешало бы переодеться. Мне тоже.
Игорь согласно кивнул и
ринулся вон из моей каюты. Все-таки он хоть и упрямый, но в каких-то вещах
очень покладистый. Странное сочетание. Вздохнув, я подумала, что мне тоже не
мешает поторопиться, и направилась в душ.
Выйдя из душа, я натянула на
себя первое, что попалось под руку - это был длинный ярко-голубой сарафан с
красными маками по подолу, - и поплелась обедать.
***
Во время обеда у нас за
столом царило мрачное, безысходное настроение, которое щедро излучал Владик.
Вообще-то его можно понять - мы все ближе подходили к Нижнему Новгороду Его
гнетущая печаль заразила всех нас, и мы погрузились в невеселые думы. Не знаю,
о чем думали Сережа и Игорь, а я была полна самых неприятных предчувствий по
поводу этого расследования - не кончится оно ничем хорошим, нутром чую. Потом
мои мысли приняли более глобальный характер - я начала думать о том, что вообще
ничем хорошим ничего в этой стране не кончится, пора сваливать отсюда. Но на
этом я не притормозила, я двинулась дальше: ну куда сваливать, где хорошо-то?
Правильно, нигде, весь мир сидит на пороховой бочке и раскуривает трубочку...
Когда я очень живо
представила себе апокалипсис со мной в одной из главных ролей, я наконец-то
решила остановиться и взять себя в руки.
Работать надо! Конец света
как-нибудь когда-нибудь состоится и без меня, а вот дело без меня не сделается.
После такого самовнушения я
занялась Игорем - должен же он мне помочь сейчас! Первым делом надо привести
его в чувство и заставить Владика или Сережу - уж не знаю, кто там к ней
клеился, показать нам эту девушку. Избавить Игоря от мрачных дум я решила самым
примитивным способом, а именно - стукнула как следует его под столом ногой и
прошипела:
- Игорь, девушка! Спроси...
Слава богу, наши
сотрапезники были очень увлечены своими печальными мыслями и не отреагировали
на мое шипение. К сожалению, на него не отреагировал и Игорь. Черт, ну и что
мне теперь делать? Правильно, все разруливать самой.
- Ребята, а вы чего такие
кислые сидите? Отдыхать надо, развлекаться, с девушками знакомиться. Вон
сколько красивых девушек кругом вертится!
Господи, как повезло - мимо
нашего стола как раз прошла к выходу та самая, интересующая меня барышня.
Сережа не преминул отреагировать:
- Познакомишься здесь, как
же. Девушки какие-то дикие пошли, на людей кидаются. Вот, Танечка, видишь, одна
пошла? Я с ней попытался познакомиться еще в первый вечер, но она меня так
отшила - до сих пор понять не могу, чего это она.
- Ясное дело, чего! -
включился в разговор внезапно оживший Владик. - Ты вспомни обстановку своего
романтического знакомства: второй час ночи, место - около бара, ты - пьяный. Я
бы на месте девушки еще и двинул тебе как следует по физиономии.
Сережа пытался что-то
возражать, они завели какой-то малопонятный спор о приличных девушках и
трудностях одинокого мужчины в поисках надежной подруги жизни. Но я уже их не
слушала, я пыталась вывести Игоря из ступора, в который он неожиданно попал: он
сидел и смотрел вслед уходящей девушке абсолютно остановившимся взором и что-то
бормотал.
Когда я уже отчаялась его
растормошить, он вдруг резко встал, заявил, что мы уже пообедали и нам нужно
срочно погулять по палубе. Сережа и Владик проводили нас понимающими взглядами.
На палубе я нетерпеливо
спросила:
- Ну что? В чем дело? Привидение увидел?
- Да. - Господи, и почему
эта девушка всем кажется призраком. Может, так оно и есть, и она что-то вроде
местного привидения?
- Игорь, что случилось,
отвечай немедленно!
- Понимаешь, Танюша, -
медленно начал Игорь, - эта девушка имеет свой собственный очень хороший мотив,
ей никакая Москва не нужна.
- Ты ее знаешь?
- В какой-то мере знаю.
Видишь ли, это довольно "давняя" история...
Поскольку он замолчал
слишком, по моему мнению, надолго, я решила его подстегнуть, саркастически
поинтересовавшись:
- Что значит давняя? Родовая
кровная месть?
- Напрасно иронизируешь. Не
родовая, но кровавая.
- Ну? - нетерпеливо
подстегнула его я.
- Не перебивай, пожалуйста,
а то все перепутаю. - Игорь собрался с мыслями и начал:
- Где-то около года назад
Сашка влетел в аварию - столкнулся на выезде из города с каким-то
"чайником". Сашка вообще-то был хороший водила, но немного лихач. И,
сдается мне, что он был чуточку навеселе, потому как ехал с шашлыков. Вот...
Ну, Сашка отделался царапинами и переломами чего-то - не то ключицы, не то
ребра. А водитель той машины погиб, девушка его - довольно сильно ранена.
Сашка, как только очухался, тут же по сотовому "Скорую" вызвал, причем
свою знакомую "Скорую", все им оплатил. Возможно, если бы не он,
девушке пришлось бы гораздо хуже. Если не ошибаюсь, ее Олей зовут. А парень тот
умер мгновенно.
- Милицию вообще, что ли, не
вызывали?
- Почему? Там же пост
недалеко, они сами подъехали. Когда подъехали, девушку уже увозили. Ну они,
естественно, дело завели. Разбираться - разбирались, но там все было довольно
запутано.
- Как это?
- Понимаешь, формально был
виноват этот "чайник" - он нарушил. Не слишком, слегка. Там участок
трудный. Но ничего бы не случилось, будь у Сашки в этот день реакция получше -
он сам мне говорил. Смог бы все выровнять. Но учти, что это только потому, что
он - водила первого класса. Обычный бы не смог, и там уж точно был бы виноват
этот "чайник". А раз так, то зачем Сашке из-за него садиться, тем
более что парня уже не вернешь?
- И его оправдали.
- Да, вчистую.
- Ясно. А девушка Оля, стало
быть, плывет с нами на теплоходе. Верно? Это она и есть?
- Да. Но Саша пытался ей
помочь! Да и помог - все лечение оплатил он, парня ее на свои похоронил. Чего
ей еще надо?
- А ей, стало быть, все-таки
что-то надо. Так?
- Угу. Она сказала, что так
этого не оставит. И если закон не на ее стороне, она обойдется своими силами.
- И ты считаешь, что это
могла быть она?
- Почему бы и нет? Свершила,
по ее мнению, правосудие.
- Так. Но если правосудие,
то как же она допустила, чтобы в совершении преступления обвинили ни в чем не
повинного Генку?
- Очень просто: для нее
Генка не был невинным ангелом, он был другом Сашки, который очень помог Сашке и
в той истории. Сыграл не последнюю роль. Практически с гаишниками договаривался
именно Генка. И она это прекрасно знает. Так что ей это было бы очень на руку -
главного виновника убрала лично, а виновника номер два - руками милиции.
- Стоп, а откуда эта самая
Ольга знает все эти подробности? Про гаишников, про то, что с ними договаривался
Генка?
- Так ведь расследование же
было, Генка там постоянно светился. И потом, эта ненормальная делом своей жизни
считает теперь месть. Даже если бы она никогда не видела Генку на
расследовании, она бы его все равно отыскала. - Игорь помолчал, подумал и
добавил:
- Вообще-то ее можно понять.
- Это уж точно, - вздохнула
я. - Все, в общем-то, сходится, непонятно одно - способ убийства. Я прямо-таки
настаиваю, что он не женский, а уж Оле этой не подходит в любом случае. Уж
кто-кто, а она точно должна была стоять над своим кровным врагом в красивой
позе, с направленным на него пистолетом и чеканным голосом произносить
приговор. Что-то вроде "И пусть смерть твоя станет платой за...". Ну
и так далее. Или другой вариант - дает ему выпить яду, потом наблюдает, как он
корчится в конвульсиях, и чеканным голосом... Ну, далее все по тексту. В общем,
убить она могла любым способом, но сказать речь перед его смертью, причем
именно чеканным голосом, она была просто обязана. А так весь смысл теряется.
- Что же ты думаешь - не
она?
- Я ничего не думаю. Пока.
Мне сначала надо с ней поговорить, тем более что она этого жаждет. А там будет
видно - убивала, помогала или держала свечку. Ладно, я пошла общаться с этой
мадам Капулетти, а ты иди свяжись с девочками, потом подумай над мотивами... В
общем, займись интеллектуальным трудом.
С этими словами я покинула
Игоря и направилась на верхнюю палубу - что-то мне подсказывало, что эта самая
Оля любит там прогуливаться и я имею все шансы ее там поймать.
По дороге, правда, я сделала
еще одно ценное следственное действие: мне навстречу шел мой любимый Женя,
который при виде меня нисколько не обрадовался, но и убегать не стал. В
принципе, очень разумно: если я его до сих пор не сдала властям, значит, вообще
не собираюсь этого делать. И ему, бедному, остается выяснить, чего же я хочу.
Пока - ничего особенного:
- Женя, а ты не левша?
- Нет, - ответил Женя и
поинтересовался:
- Ты чего, совсем
свихнулась?
Проигнорировав этот
нахальный вопрос, я прошествовала на верхнюю палубу.
***
Ну вот, я всегда знала, что
интуиция - мое самое сильное место: не успела я выбраться на верхнюю палубу,
как за своей спиной услышала знакомый голос:
- Вот-вот. Именно так и
можно получить ощутимый удар по башке. А потом уж вас дорежут в тишине и
спокойствии. Такое, знаете ли, неудобное место!
Я оглянулась и посмотрела на
Олю, которая, облокотившись на перила, рассматривала очередной проплывающий
мимо нас красивый волжский городок. Свою не вполне обычную фразу она произнесла
безукоризненно светским тоном, каким обычно говорят о погоде и чудном пейзаже.
Одно только выбивалось из этого общего тона беззаботности и светскости - глаза.
Глаза у этой Ольги были совершенно жуткие - пустые, холодные. Не девичьи глаза.
Больше всего они почему-то смахивали на оптические прицелы. Да уж, эта если
будет убивать, то только лицо в лицо, чтобы враг ее видел, чтобы сказать ему
все, перед тем как покончит с ним. И истерика ей не грозит, и ручка не дрогнет.
Да, жить бы этой Олечке где-нибудь в конце девятнадцатого века - бомбы бы
бросала, на эшафот поднималась...
Все это пронеслось у меня в
голове, пока я оглядывала место и собиралась с мыслями. Место действительно
было на редкость удобное для убийцы и неудобное для жертвы. Это я и сказала:
- Удобное. Для того, кто
будет резать. А кого режут - тому совсем даже не удобное. - Я сделала
неопределенный жест рукой и добавила, копируя ее светский тон:
- Комфорту маловато. Не так
ли?
Ольга кивнула и продолжала
внимательно смотреть прямо перед собой. У меня было мало времени и мало данных,
поэтому я решила идти ва-банк:
- Оля, меня зовут Татьяна.
- Знаю, - не меняя
положения, отозвалась Ольга.
- Откуда?
- Неважно. И что вы частный
детектив, тоже в курсе.
- Ага, ну и прекрасно, -
спокойно отозвалась я, - мне ваша история в общих чертах тоже известна. Значит,
будет легче разговаривать.
- Созрели все-таки для
разговора? - насмешливо спросила Ольга.
- Вполне. Вы будете отвечать
на мои вопросы?
- Буду, - безмятежно
ответила она.
- На все? - про себя я
удивилась, но виду не подала.
- На все.
- И все, что вы скажете,
будет правдой?
- Что скажу - да, - с
нажимом произнесла моя странная собеседница.
Проанализировав ее слова и
тон, каким они были сказаны, я пришла к выводу, что, судя по всему, девушка
решила, что на какие-то вопросы она вообще может не отвечать. Посмотрим, как у
нее это получится, я все-таки не вчера начала зарабатывать себе на жизнь
частным сыском.
Глава 10
Да-а. У нее получилось.
Разговаривала я с Ольгой битых два часа, но толку от нее добилась мало. Девочке
бы в разведке работать: сказала она мне только то, что сама захотела.
Но и то, что она захотела
мне сказать, было очень даже интересно. Конечно, если она выполнила свое
обещание и сказала правду.
Разговор наш выглядел примерно
следующим образом.
Я, притворяясь, что мне это
нисколько не интересно, рассеянно спрашиваю Ольгу, откуда она знает о том, что
здесь было совершено убийство.
Ольга очень равнодушно
роняет, что она это видела.
Я тихо обалдеваю,
переспрашиваю, получаю утвердительный ответ и на некоторое время лишаюсь дара
речи. Переварив это сообщение, наконец нахожу в себе силы робко спросить, а
чего это она в такой ранний час делала на верхней палубе; рассвет, что ли,
встречала?
Ольга издевательски спокойным
тоном сообщает, что накануне ей показалось, что ранним утром на верхней палубе
должно произойти нечто интересное. Правда, на такое приятное зрелище, как
злодейское убийство Козанкова Александра Ивановича, она даже не рассчитывала.
Я долго молчу, подавленная
полученной информацией. Затем требовательно спрашиваю, является ли она
сообщницей убийцы?
Ольга уверенно и
незамедлительно дает отрицательный ответ. Немножко помедлив, моя замечательная
собеседница добавляет, что если бы убийце понадобилась ее помощь - ну,
подержать там чего-нибудь, - то она с радостью бы помогла.
Я прерывающимся от волнения
голосом осведомляюсь, не рассмотрела ли она случайно, кто именно убил Сашу?
Ольга с глубоким
удовлетворением отвечает утвердительно.
Я нетерпеливо интересуюсь,
кто же именно.
Ольга с еще более глубоким
удовлетворением говорит, что никогда не скажет, кто именно это был, потому что
глубоко благодарна этому человеку за свершенное им правосудие. А уж в том, что
человек этот тоже вершил правосудие, она просто не сомневается - ваш Саша был
достаточно большой сволочью, чтобы его не мечтали убить десятка два человек.
Я в тихой ярости благодарю
ее за интересную содержательную беседу. Осведомляюсь, не хочет ли она
что-нибудь добавить к своим словам.
Ольга, очень вежливо и
доброжелательно улыбаясь, отвечает, что добавить она может только одно -
пожелать мне никогда не найти истинного убийцу. Еще раз улыбнувшись мне, она
отходит от перил и садится в шезлонг, ясно давая понять, что разговор наш
закончен и говорить больше абсолютно не о чем.
Вот и весь разговор. Это не
девушка, ей бы в гестапо на полставки подрабатывать - такой талант пропадает.
Нет, ну я же просто чувствую, что преждевременно седею, а ей хоть бы что.
Единственный положительный момент нашего разговора - у меня есть свидетель
убийства. И мне остается одно - как-то перетянуть ее на свою сторону, любым
способом.
Гм, любым. Хорошо сказано,
жаль только, что пока я не вижу абсолютно никакого способа. И любого - в том
числе.
С этими грустными мыслями я
начала спускаться с верхней палубы, машинально похлопывая себе цветком по щеке.
Ах да, у меня же есть еще один положительный элемент только что закончившейся
беседы - когда мы стояли с Ольгой у перил, неожиданно возникший перед нами
Костя вручил мне прелестную желтую розу. Он явно меня разыскивал, но, лишь
взглянув на нас, видимо, понял, что мне сейчас не до легкого флирта. К тому же
Ольга посмотрела на него таким взглядом, что испуганный Костя тут же поспешил
ретироваться, пробормотав, что встретимся позже. Да, теперь я очень хорошо
понимаю Сережу - любой мужчина, встретившись взглядом с этой мегерой, предпочел
бы провалиться под землю.
Кстати, вышеупомянутая
мегера поинтересовалась у меня, кто это мне цветы среди белого дня дарит. Я с
достоинством ответила, что это помощник капитана и что в факте дарения цветов я
не вижу ничего необычного. Ольга как-то странно хмыкнула и вернулась к сильно
радующей ее беседе.
А меня эта беседа не радует
все больше и больше. Самое главное, я не понимаю, зачем Ольга мне все это
рассказала? Уж конечно, не потому, что я на нее надавила: во-первых, я особенно
и не давила, а во-вторых, она первая завела этот разговор - еще тогда, когда мы
встретились с ней в первый раз. Итак, у меня пока напрашиваются только два
варианта ответа. Первый вариант - она все-таки является непосредственным
участником преступления или даже убийцей. И очень умелым и опасным убийцей -
такой нетипичный способ она специально выдумала, чтобы отвести от себя подозрения;
Генку подставила совершенно сознательно. А когда узнала (откуда?), что Генку
освободили из-под ареста, решила блефовать и выбрала для этой цели именно меня.
Наверное, у меня самые подходящие для навешивания на них лапши уши. Чтобы
отвести от себя подозрения, Ольга мне и рассказала эту историю с ней в роли
главного свидетеля. И долго вдалбливала в мою башку мысль, что она была очень
рада тому, что присутствовала при убийстве своего злейшего врага, что ничуть
его не жалеет, но сама не убивала.
Что ж, очень неплохо. Она
меня, между прочим, вполне убедила. Мне почему-то показалось, что Ольга
-'сказала правду. Или же она - гениальная актриса. Так, а если она сказала
правду, то стоит рассмотреть второй вариант - Ольга рассказала мне все это
затем, чтобы.., чтобы... Как это ни смешно прозвучит - чтобы облегчить свою
совесть. Чтобы доказать самой себе, что она права, что Саша погиб именно
потому, что был "большой сволочью", что его не просто убили, а
совершили возмездие. Это ведь все-таки нелегко - двадцатилетней девушке
присутствовать при таком зверском убийстве, пусть даже и убийстве человека,
из-за которого погиб твой возлюбленный. Это здорово действует на психику.
Вот таким образом. И хоть вы
бейте меня, хоть режьте - мне второй вариант кажется более правдоподобным. Ну
не верю я, что она могла убить Сашу. Молчит моя интуиция, не вскакивает с
криком: "Лови ее, Танька, это преступница!" А раз молчит интуиция,
что надо делать? Правильно, косточки спросить. Не строй из себя самую умную,
Татьяна, лучше послушай высшую инстанцию.
Приняв такое не очень
оригинальное, зато верное решение, я стала вытаскивать из мешочка кости.
И только собралась,
сосредоточившись, задать им интересующий меня вопрос, как вдруг услышала
безмерно удивленный и даже напуганный возглас Игоря:
- Тань, ты чего?
- Как это -
"чего"? Решила обратиться за подсказкой к моим верным кубикам, - с
достоинством ответила я.
Но Игорь не унимался:
- Тань, прямо здесь?
Только я собралась
возмутиться и спросить, почему это "здесь" нельзя гадать на костях,
как вдруг выяснилось, что это действительно несколько неудобно! Оказывается, мы
сидим за столом и, видимо, ужинаем:
Я надеюсь, что ужинаем, а не
завтракаем, и из моего сознания выпало всего часа четыре, а не все двенадцать,
потому что я абсолютно не помню, каким образом оказалась за столом, да еще и
умудрилась переодеться. Да, точно, переоделась - на мне уже не ярко-голубой
сарафан с красными маками, а узкое короткое платье темно-синего бархата. Ага, и
туфли я умудрилась сменить. Ну надо же - ничего не помню. Настолько меня потряс
разговор с этой самой Ольгой, что я, видимо, временно выключилась из окружающей
действительности. Кошмар какой-то.
А Игорь все продолжал на
меня смотреть очень жалостливыми глазами - мол, заработалась Танечка. Это меня
взбесило, ненавижу, когда меня жалеют. Поэтому я сказала;
- Не вижу причин, почему это
нельзя сделать прямо здесь. Я же не в голом виде собираюсь танцевать, правда?
Так что, надеюсь, общественного порядка я не нарушу И чтобы еще больше
подчеркнуть свою независимость, я кинула кости.
Ну вот, пожалуйста! Я же
говорила, что кости никогда не лгут:
30+16+4 - "Разногласия
с другом; не исключена разлука".
Сейчас, сейчас начнутся
разногласия, а потом и разлука - спать он будет где угодно, только не в моей
каюте! Вот только спроси меня, что на костях выпало, только спроси, я тебе так
отвечу!
Дальше все шло по плану -
Игорь, естественно, спросил, я, само собой разумеется, ответила, потом мы
начали шепотом ругаться, а Владик и Сережа делали вид, что они за своим
чавканьем нас не слышат. В конце концов я гордо встала и вышла.
Постояв минут пять на палубе
и привыкнув к роли одинокой и свободной женщины, я почувствовала, что мне
прохладно и стоит сходить переодеться.
В каюте, пока я влезала в
джинсы и хлопчатобумажный зеленый ажурный пуловер, мне в голову внезапно пришла
мысль - интересно, вспомнил ли Игорь что-то новенькое, дозвонился ли он до Иры
и Кати и вообще... Рано я с ним поругалась. Да и про Ольгу не мешает ему
рассказать... Ну, ничего не поделаешь - против костей не попрешь, они лучше
знают. Остается одно - идти дышать свежим воздухом и спокойно отдыхать. А
завтра, дай бог, приедет Кирсанов. Он, конечно, всласть надо мной поиздевается
- мол, деньги гребешь лопатой, а работать не умеешь, все сваливаешь на родную
милицию. Но поворчит-поворчит, поиздевается-поиздевается, а работать все-таки с
ним будет гораздо легче.
Я вышла на палубу, нашла
какой-то свободный стульчик и уселась на него с твердым намерением отдохнуть,
полюбоваться волжским закатом и успокоиться.
Ничего из этого не вышло.
Нет, я добросовестно просмотрела великолепное зрелище под названием
"волжский закат", но отдохнуть и успокоиться мне не удалось. В голову
все время лезли всякие неподходящие мысли - главным образом почему-то я
обдумывала, как именно мне завтра оправдаться перед Кирсановым. Но, между
прочим, самое главное требование заказчиков я выполнила - Генку-то освобождают.
Конечно же, его освобождают в результате благоприятного для него заключения
экспертов, но и моя заслуга в этом не такая уж маленькая. В конце концов, если
бы не я, не было бы проведено нормальной экспертизы, и Генка отправился бы на
энное количество лет любоваться небом в крупную клеточку. Или мелкую - как
повезет.
И вообще! Почему это я
должна оправдываться перед Кирсановым, а? Он мне, что ли, деньги платит?
Главное, что моей работой довольны заказчики. И попробовал бы он сам в таких
условиях найти убийцу. А я ему, между прочим, целого свидетеля убийства
подкину! Мне не жалко.
Кое-как успокоив таким
образом свою совесть, я решила идти спать. Надо же мне, в конце концов,
выспаться. Тем более что уже окончательно стемнело, и меня основательно заели
комары. Я посмотрела на часы. Ого, уже половина одиннадцатого. На верхней
палубе играла музыка, там вовсю веселилась дискотека, а на моей палубе было
тихо, пустынно и темно. Освещали палубу только редкие полосы света, льющиеся из
обитаемых кают. Как раз когда я вступила в достаточно большое неосвещенное
пространство - по-моему, тут находилась столовая, которая, естественно, в этот
час не была освещена, я услышала какие-то звуки борьбы. Сперва мне показалось,
что это обычная пьяная драка, в следующую секунду услышала женский возглас и
подумала, что это какой-то урод пристает к беззащитной девушке, а через долю
секунды я узнала Ольгин голос. Я ринулась на выручку: свидетеля моего обижают!
Негодяи, я им сейчас покажу.
Врезавшись в самую гущу
драки, я первым делом заорала:
- Оля, это я, Татьяна! Не
бойтесь, все будет в порядке!
- Татьяна, осторожно, он
очень опасен, он псих, - совсем близко в этой самой "гуще драки"
ответил мне Ольгин голос.
Ага, "он".
Славненько, значит, он один. Я на ощупь оторвала Ольгу от нападавшего и
зашвырнула ее себе за спину Пытаясь уклониться от ударов и в то же время как
следует приложить своего невидимого противника, я все же нашла время отрывисто
спросить:
- Ольга! Все в порядке?
- В принципе, да, - явно с
трудом отозвался мой главный свидетель.
Глаза у меня стали
потихоньку привыкать к темноте, и очертания того, с кем я дралась, уже были
достаточно хорошо различимы. Вследствие этого мне удалось нанести ему парочку
довольно болезненных ударов, что заставило его обратиться в бегство. Можно было
предположить, что он побежал за подмогой, поэтому я подхватила Ольгу и потащила
ее в свою каюту.
Ольга держалась за меня, но
передвигалась довольно шустро, из чего я заключила, что чувствует она себя
неплохо.
До каюты мы почти добежали,
и обе плюхнулись на диван. Отдышались. Посмотрели друг на друга. Ольга первой
нарушила молчание:
- Спасибо. Ты, кажется,
спасла меня, - переход на "ты" произошел быстро и естественно.
- Пожалуйста, сколько
угодно. Это был он?
- Да.
Ни я, ни она не уточнили,
кто именно, - и так было ясно, что имеется в виду убийца Саши.
- Чего он хотел? -
поинтересовалась я.
- По-моему, убрать меня.
Чтобы не разболтала.
- Он что, тебя видел?
- Нет, он слышал наш с тобой
разговор.
- Ясно. Как именно он хотел
тебя убить?
- По-моему, сбросить за
борт. Я не умею плавать.
- Не лишено смысла. Я думаю,
что он возобновит свои попытки.
- Я тоже так думаю, -
ответила Ольга. Внезапно она как-то осела, обмякла и потеряла сознание. Так,
видимо, повреждения у нее более серьезные, чем я думала раньше.
Нужно позвать врача, а еще
нужно немедленно схватить этого урода, пока он не смылся. Я его не рассмотрела,
но это наверняка Женя - по очертаниям в темноте было очень похоже, да и по всему
остальному очень подходит.
Нельзя было терять ни
минуты, поэтому я вылетела из каюты и ринулась в сторону Жениной каюты. Я опять
оказалась на том же неосвещенном участке, где этот гад пытался сбросить Ольгу
за борт. Я еще успела подумать, что все правильно, что он именно туда побежал,
как вдруг...
Господи, что же это такое?!
***
Какое счастье, что я не
потеряла сознание! Потому как если бы я его потеряла, то непременно бы утонула:
дело в том, что, по всей видимости, Женя (больше некому) хорошенько стукнул
меня по затылку, а затем по примеру Стеньки Разина отправил вслед за несчастной
княжной в набежавшую волну. Это еще хорошо, что затылок у меня крепкий, привык,
что по нему стучат все, кому не лень. Это мне, идиотке, еще повезло, что теплоход
здесь стоит, ждет команды войти в шлюз. И еще, конечно, неплохо, что я умею
плавать. И.., на.., теплоход.., взбираться я вчера...натренировалась. Ух!
Получилось. Я опять на теплоходе, злая, кусачая и готовая к мести.
Так, сейчас самое главное -
проверить Ольгу: во-первых, выяснить, как себя чувствует моя единственная
свидетельница, во-вторых, этот гад сейчас будет стараться ее убрать, думая, что
меня он уже убрал. А голова как трещит! В свою каюту я попала в самый
подходящий момент: туда как раз кто-то зашел. Интересно, откуда у него ключ от
моей каюты? Я точно помню, что я ее захлопнула. Ну я ему устрою, он пожалеет,
что на свет появился. Меня заставил затормозить голос сзади:
- Эй, психованная,
поговорить надо. - Это Женя! А кто же у меня там? Времени на раздумья не было,
я ринулась в свою каюту, Женя за мной.
Первым делом как следует
треснула неизвестно кого, выключив его из жизни на достаточно длительный срок.
И успела я как раз вовремя: еще немного, и Ольга была бы благополучно задушена.
Моей подушкой. Кстати говоря, она уже пришла в себя и смотрела на меня
совершенно круглыми глазами, - Можешь меня не благодарить, все равно у тебя
пока нет голоса. Сейчас соображу тебе чай. Или чего-нибудь покрепче?
Ольга кивнула, старательно
откашливаясь. Я вручила ей стакан, а не подававший до сих пор никаких признаков
жизни Женя протянул плоскую бутылку коньяка.
- Подойдет?
Ольга кивнула, налила на
донышко стакана и стала греть его в ладонях. Я тоже налила себе немножко, но
сразу выпила: только вот простуды мне из-за.., этого не хватало. Кстати, из-за
кого?
Я перевернула свою жертву на
спину и тихо удивилась: Костя. Помощник капитана. Вот это да! Хотя... Все
сходится: принимал слишком уж активное участие в расследовании, имел полную
возможность совершить преступление, вполне мог слышать наш с Ольгой разговор -
он же подарил мне тогда розочку. И самое активное участие в подставке Гены
принимал тоже. Да, все сходится. Я посмотрела на Ольгу:
- Вопрос чисто для проформы:
это он?, - Я же тебе сказала!
- Нет, ты хотела сказать, но
потеряла сознание. Кстати, как ты себя чувствуешь?
- Нормально. А сознание я
теряю периодически, это у меня после той катастрофы. Ну, наверное, тебе
рассказали.
- В курсе, - мрачно ответила
я.
Тут Жене явно надоело
молчать, и он сказал:
- Эй, может, помочь чем
надо? Я вижу, у тебя и без меня проблем куча, потом поговорим.
- Нет, поговорим сейчас.
Оля, ты можешь двигаться? - Ольга кивнула. Я продолжала:
- Очень хорошо. Зайди к
Игорю - он в каюте номер тридцать шесть. Все расскажи, и идите вместе с ним к
капитану. Все ему объясните, и пусть принимает соответствующие меры.
Ольга кивнула и вышла. Я
повернулась к Жене и прошипела:
- Быстро говори, что ты
натворил. Ты замешан в убийстве?
- Ну ты совсем сдурела! На
кой мне еще убийство? Мне и своего хватает. Я так понимаю, что тут скоро куча
народу нарисуется. Ты меня заложишь?
- Что именно?
- Ну что я в розыске. В
бегах.
- В бегах? - Я постаралась
скрыть свое изумление и заверила его, что ничего не скажу, более того, советую
ему затаиться и не высовываться, поскольку завтра утром здесь нарисуется еще и
тарасовская милиция в лице подполковника Кирсанова. Женя обнаружил близкое
знакомство с Кирей, поскольку смылся так быстро, как будто его вообще тут не
было.
А я осталась сидеть с
Костей, терпеливо ожидая, когда он придет в себя. Чтобы ему было удобнее
приходить в себя, я как следует его спеленала. Наконец это чудо природы
приоткрыло томные глазки и пришло в себя. Я приветствовала его не совсем
подходящей фразой, но мне было не до этикета:
- "Арион" заказал?
Костя обреченно кивнул.
- Молодец, так и дальше себя
веди. Чистосердечное... Ну, ты знаешь, не маленький. Первый раз или работал и раньше?
- Первый, - просипел Костя.
- На заработок польстился
или услугу хотел оказать?
- Долги. В карты проигрался.
Ясно. Все очень банально.
Хотелось задать еще пару вопросов, но тут в мою каюту ввалилась куча людей, из
которых необходимым был только капитан. Он без лишних слов арестовал своего
первого помощника, велел опечатать его каюту и попросил нас не трепаться и не
выходить из каюты до приезда милиции. И вот Ольга, Игорь, Владик и Сережа
зависли в моей каюте до утра. Убедить их, что можно ждать милицию и в своих
каютах, мне не удалось.
***
- Ну, Танька, поздравляю
тебя с успешным окончанием дела и беру обратно все свои гнусные инсинуации
насчет твоих способностей. Ты гений! Все чисто, Костя этот сознался, Ольга дала
свидетельские показания, да мы еще и улику нашли, - радостный голос Кирсанова
окончательно разбудил меня.
- Киря! - обрадовалась я.
Если бы меня еще не знобило и не ломило, я бы, наверное, и не так обрадовалась.
- Мне уже все доложили. Ты
умница.
- Стой! Какая такая улика? -
спохватилась я.
- А, улика! Дурак твой
Костя: мы сделали обыск у него в каюте и нашли...
- Орудие убийства? -
изумилась я.
- Я же не сказал -
безнадежный кретин, просто дурак. И нашли мы в его каюте его же ботиночки.
Безумно дорогие, красивые, из натуральной замши. И на этих замечательных
ботиночках - пятна. Я почти уверен, что это кровушка жертвы. Экспертиза нам
скажет свое веское слово.
- Так чего же он их не
выкинул? - просипела я.
- Я же тебе объясняю -
пожалел. Он, кстати, вообще очень жалостливый - за тебя переживал, Ольгу жалел.
Потому и Сашу вашего сначала оглушил - чтобы не очень мучился.
- Ясно. А версия с
московским казино подтвердилась? - из последних сил спросила я.
- Да, полностью. Мне ее
доложил твой принц. Очень, кстати, о тебе беспокоится, любо-дорого смотреть.
- Издеваться станешь потом,
когда я буду в форме и смогу тебе ответить. Расскажи лучше, что тебе рассказал
этот придурок? Заказное убийство? - Мне было интересно: раскололся Костя, или
решил выгораживать свое казино, надеясь, что и они его не оставят?
- Естественно, твоего Сашу
заказали. А Костя этому казино сильно задолжал, ну ему и предложили таким
образом избавиться от долга.
- Слушай, Киря, я тебе еще
одного свидетеля подарю: потряси моего принца, пусть он тебя познакомит с неким
Вовой. Сдается мне, что он тоже тебе расскажет кое-что интересное. Если не про
казино "Арион", то хотя бы про тех, кто с ними связан. Может, еще
какая ниточка потянется.
Киря терпеливо выслушал мое
скрипение и заявил:
- Эх, мать, не ценишь ты как
следует своего принца: он этого Вову мне сдал во всех подробностях и высказал
все свои (или твои) подозрения. Ладно, ты лежи болей, а я забираю Костика и
сматываюсь. Меня работа ждет.
С этими словами Кирсанов
испарился, а я решила снова потерять сознание: не хочу я никого видеть и
слышать. Буду болеть на всю катушку. Слава богу, расследование закончилось, мне
больше ничего не нужно делать. Кроме одного: дать самой себе страшную клятву -
никогда больше не отдыхать, ни за что. Только работа. От нее как-то меньше
устаешь.
Полезные ссылки:
Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)
|