Герман Александрович Лопатин (1845 - 1918) - выдающийся деятель русского и международного освободительного движения. О нем написано уже немало, но вызывает споры оценка его роли, места и значения в поисках правильной революционной теории и борьбы. "Немногих людей я так люблю и уважаю, как его", - признался К. Маркс в 1872 г. в письме к Н. Ф. Даниельсону¹ . С первой же их встречи в июле 1870 г. Маркс отметил критический ум, стойкий характер и не по возрасту (25 лет) свойственную Лопатину солидность разума² . "О немногих людях, - вспоминал Н. Л. Лавров, - Карл Маркс говорил мне и с такою теплою симпатией к человеку, и с таким уважением к силе его ума, как о Г. А. [Лопатине]. Едва ли кто понимал так хорошо, по его словам, то, что он сделал и что намерен был выполнить в последующих томах своего труда, как это понимал Лопатин. А знаменитый учитель социализма был в этом отношении очень требователен к людям, с которыми сходился"³ .

Таким образом, нельзя заподозрить Лопатина в желании покрасоваться, когда он приводит в сущности аналогичное мнение о себе Маркса, но переданное Лафаргом: Лафарг, писал Лопатин, "совсем расстроил меня, рассказав, в каких теплых выражениях вспоминал он (Маркс - В. А. ) всегда обо мне до самой смерти. Он прибавил, что старик всегда утверждал своим близким, что я был одним из немногих, понявших вполне и совершенно самостоятельно его теорию, и (бог ему судья!) единственным человеком, от которого он слышал новые, оригинальные идеи в экономической области. Вероятно, добрый старик вспоминал всегда одну нашу беседу, с которой началась наша короткость и во время которой я развивал ему предполагаемую аргументацию несуществующего второго тома ("Капитала". - В. А. )"⁴ . Из сказанного следует, что Маркс видел в Лопатине своего единомышленника. Ф. Энгельс также признавал "большие заслуги Лопатина в борьбе за наше дело"⁵ .

До начала 60-х годов над советской историографией довлели факты формального присоединения Лопатина к "Народной воле" в 1884 г. и осуждения по народовольческому процессу 21-го. О нем и писали как о народовольце, отмечая и его участие в переводе "Капитала"⁶ . Лишь

АНТОНОВ Василий Федорович - доктор исторических наук, профессор Московского пединститута им. В. И. Ленина.

¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 33, с, 403.

² См. там же. Т. 32, с. 430; т. 33, с. 24.

³ Лавров П. Л. Заметка о Лопатине Г. А. В кн.: Процесс 21-го. Женева. 1888, с. XIX - XX.

⁴ Русские современники о К. Марксе и Ф. Энгельсе. М. 1969, с. 199; см. также: День. 4.V.1918.

⁵ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 36, с, 483.

⁶ Мельгунов С. Г. А. Лопатин, - Голос минувшего, 1920 - 1921, N 9; Герман Александрович Лопатин (1845 - 1918). Автобиография. Показания и письма. Статьи и стихотворения. Библиография (далее - Автобиография). Пг. 1922; Попов И. И.

стр. 41

Н. Саморуков сделал попытку несколько иначе взглянуть на эту фигуру. Лопатин "не смог уяснить марксизма", писал он, и "целиком остался на немарксистских позициях", но в то же время признавал, что "исходный пункт во взглядах народников семидесятых годов - веру в коммунистические инстинкты крестьянства и в особую роль русской общины - Лопатин уже не разделял и заявлял о своем согласии в этом вопросе с точкой зрения Маркса"⁷ . Это уже был отход от традиционных оценок, ибо раз нет веры в крестьянина и общину, нет и народника.

Ю. М. Рапопорт, отметив в своей книге определенное и довольно сильное влияние, оказанное на Лопатина Марксом, все же заключил, что Лопатин не смог ни понять марксизма, ни применить его "к задачам революционной борьбы в России"⁸ . Здесь сопоставление взглядов Лопатина с марксизмом и влияние его на Лопатина представлены шире и глубже, но на выводах автора лежит отпечаток времени: он обвинял переводчика "Капитала" в непонимании различий между пролетариатом и другими трудящимися. В действительности же для Лопатина не прошли бесследно и работа над переводом труда Маркса и длительное личное общение с Марксом.

В начале 60-х годов, при преобладающем суждении о Лопатине как народнике, все же отмечалось, что он испытал сильное влияние марксизма и принял некоторые важные его положения, хотя в целом остался на народнических позициях⁹ . Тогда же заявила о себе вторая точка зрения (Лопатин - марксист)¹⁰ , которая не разделялась никем и была позже своеобразно поддержана лишь С. А. Сайкиным¹¹ , суждения которого, однако, несостоятельны и противоречивы¹² . Сначала он пишет, что Лопатин занимал позиции, "близкие к Марксу и Энгельсу", не относил себя к народникам, но это не означало, что он "полностью покончил с народническими убеждениями": его мировоззрение довольно сложно. Затем, однако, все оговорки отбрасываются и автор решительно заявляет, что Лопатин "усвоил теорию научного социализма, разделял ее и умело пропагандировал", был "самым подготовленным и марксистски образованным деятелем русского революционного движения той поры и умелым пропагандистом марксизма"¹³ . Передача им книг Маркса и Энгельса для прочтения представляется как пропаганда марксизма.

В целом все же наметился отказ от суждения о Лопатине как безусловном народнике, все более стали говорить о заслугах Лопатина как переводчика "Капитала". А. И. Малыш оценивает перевод "Капитала" как "всеобщее достояние нашей науки", как поистине эпохальное явление в истории русской экономической мысли¹⁴ .

Герман Александрович Лопатин. М. 1926; Каратаев Н. К. О спорных вопросах истории первого русского перевода "Капитала" К. Маркса. - Известия АН СССР, отделение экономики и права, 1947, N 4; Реуэль А. Л. Русская экономическая мысль 60 - 70-х годов XIX в. и марксизм. М. 1956; Крикунов В. П. Революционные разночинцы на Северном Кавказе. Нальчик. 1958: и др.

⁷ Саморуков Н. Общественно-политическая деятельность Г. А. Лопатина (1845 - 1918). - Вопросы истории, 1953, N 3, с. 40, 44.

⁸ Рапопорт Ю. М. Из истории связей русских революционеров с основоположниками научного социализма (К. Маркс и Г. Лопатин). М. 1960, с. 42, 73, 77, 79.

⁹ Научитель М. В. Герман Лопатин в Сибири. Иркутск. 1963; Сенчакова Л. Т. "Народная воля" в первой половине 80-х годов XIX в. (1 марта 1881 г. - конец 1884 г.). Канд. дисс. М. 1967.

¹⁰ Антонов В. Ф. Русский друг Маркса. М. 1962.

¹¹ Сайкин О. А. Первый переводчик "Капитала". М. 1983.

¹² Легко убедиться в совершенных им неправомерных заимствованиях, если сравнить хотя бы страницы диссертации Л. Т. Сенчаковой 256, 257. 288 - 289, 308 и др. со с. 116, 120. 123 и др. книги Сайкина. Подобные претензии к нему могут предъявить Ю. В. Давыдов, Е. В. Лопатина, Ю. М. Рапопорт, А. И. Малыш и автор этих строк (см. Антонов В. Ф. Ук. соч., с. 55 - 56, 62, 70, 71, 72 - 73, 75, 76, 77, ср. с. 57 - 58, 62, 104 - 108 и др. книги О. А. Сайкина).

¹³ Сайкин О. А. Ук. соч. с. 60. 85. 93.

¹⁴ Малыш А. И. "Капитал" Маркса и революционная Россия. - Вопросы истории КПСС, 1972, N 4, с. 62, 63.

стр. 42

После реформы 1861 г. перед революционерами с годами все четче вырисовывались контуры отечественного капитализма, что побуждало их осмысливать новые отношения, новые формы эксплуатации. Самым надежным руководством был для них "Капитал" Маркса. В 16 списках литературы для самообразования назван именно этот труд; сохранились и конспекты его, составленные Л. М. Щиголевым, И. Д. Трезвинским и С. С. Голоушевым¹⁵ . С. Л. Чудновскому при аресте разрешили взять с собой "Капитал", и он усердно читал его¹⁶ . Жизнь, таким образом, властно привлекала внимание молодежи к экономике вообще и к трактовке ее в "Капитале". Народники начала 70-х годов пытались освоить основы экономического учения Маркса и в своей практической деятельности довести их до сознания передовых рабочих, разъясняя им (а не затемняя!) сущность капиталистической эксплуатации на основе "Капитала" и убеждая их таким образом в "несправедливости" капитализма.

Усвоение марксизма в разных странах и в разное время происходило неодинаково. Как известно, в России до революции "особенно выдвинулось применение экономического учения Маркса к нашей действительности"¹⁷ . Степень усвоения экономического учения Маркса отдельными народниками также была неодинакова. М. Р. Куприянов "знал (и как знал!) гигантское творение Карла Маркса чуть не наизусть"¹⁸ и, судя по его показаниям, считал, что рабочие "нуждаются в своей организации" для выработки и предъявления от своего имени сознательных требований¹⁹ . Д. М. Рогачева чтение "Капитала" и наблюдения во время хождения по деревням привели к убеждению, что реформа 1861 г. означала переход России "от рабского строя к капиталистическому" и что в "недалеком будущем община уничтожится, и у нас образуется пролетариат, одним словом - мы повторим то же, что совершается теперь в западноевропейских государствах". Он предлагал считать главной целью революционеров создание "народной партии" (видимо, рабоче-крестьянской) и ратовал за то, чтобы в городе - организовывать стачки, создавать кассы и библиотеки; на селе - вести борьбу с местными эксплуататорами и с правительством путем неуплаты податей²⁰ . Признание в начале 70-х годов капитализма со всеми его последствиями для России, призыв к созданию рабоче-крестьянской партии и к развитию классовой борьбы - все это говорит о значительном опережении Рогачевым современников в поисках правильной теории. Горячим приверженцем экономических идей Маркса был И. Ф. Фесенко. Л. Г. Дейч даже называл его "одним из первых наших марксистов". В своих спорах о Спенсере и Михайловском он, по словам Дейча, чаще всего цитировал "Капитал"²¹ . Можно говорить о несомненном влиянии идей "Капитала" на Д. А. Клеменца, П. А. Кропоткина и других семидесятников, эти идеи использовались в пропагандистской литературе (особенно удачно - С. М. Кравчинским в его сказках о копейке и Мудрице Наумовне)²² . С конца 60-х годов "Капитал" стал пропагандироваться и с некоторых университетских кафедр, как это делал в Киеве Н. И. Зибер²³ .

¹⁵ ЦГАОР СССР. ф. ОППС. N 112, оп. 2. д. 2547, лл. 48 об. - 50, 51; д. 2324, лл. 5 об., 7; д. 546, л. 3.

¹⁶ Чудновский С. Л. Из дальних лет. Воспоминания. М. 1934, с. 55, 100, 101.

¹⁷ Ленин В. И. ПСС. Т. 20, с. 128.

¹⁸ Чудновский С. Л. У к. соч., с. 73.

¹⁹ Цит. по: Седов М. Г. Юный революционер и мыслитель. В кн.: Данко. Вып. 5. М. 1980, с. 10. 11.

²⁰ Рогачев Д. М. Моя исповедь к друзьям. - Былое, 1924, N 26, с. 77, 78.

²¹ Дейч Л. Один из первых наших марксистов (из периода хождения в народ). - Вестник Европы. 1911. декабрь.

²² Агитационная литература русских революционных народников. Л. 1970.

²³ Отечественные записки, 1877, N 11; Слово, 1878, апрель; 1879, февраль.

стр. 43

Приведенный материал убеждает, что пропагандисты начала 70-х годов проявили определенную тягу к "Капиталу" и по возможности старались усвоить его экономические положения и применить их в рабочих кружках, а такие, как Куприянов, Рогачев и Фесенко, делали и политические выводы. Возникает вопрос, мог ли кто-либо из русских революционных деятелей начала 70-х годов пойти дальше своих современников в усвоении учения Маркса, если он к тому же, в отличие от них, не входил в организации народников и разошелся с ними теоретически, если он при этом стал первым переводчиком "Капитала", разработал научную экономическую терминологию на русском языке, что само по себе требовало глубокого проникновения в сущность марксизма? Если он, наконец, почти все годы, когда был на свободе, жил за границей, постоянно общался с Марксом и Энгельсом и прошел их научную школу? Таким был Г. А. Лопатин.

Важное значение в формировании мировоззрения Лопатина имело образование, полученное им на естественном отделении физико-математического факультета Петербургского университета; защищенная им диссертация "Самопроизвольное зарождение" (1867 г.) свидетельствовала о материалистической основе его взглядов. Получив после защиты диссертации предложение остаться на кафедре, Лопатин отклонил его и встал на путь профессионального революционера.

В 60-х годах Лопатин, по его словам, "не был уверен в возможности каких бы то ни было революционных попыток со стороны горстки фанатизированной молодежи". В 1866 г. народники-худяковцы "заговаривали" с ним "о предприятиях подобного рода", он же отвечал им "по поводу несимпатичных доктрин" резко отрицательно и насмешливо, со свойственной ему "прямотой речи". В 1869 г. молодежь России стали будоражить из-за границы своими призывами к бунту М. А. Бакунин и С. Г. Нечаев. Лопатин незамедлительно, как он выразился, "через вторьте руки", устанавливает с ними из ставропольской ссылки связь, в результате чего и тут выяснились "теоретические разногласия", и он оказался в стороне от "нечаевского дела". Те же теоретические разногласия заставили его отвергнуть настойчивые предложения Лаврова "сотрудничать в принципиальной части журнала "Вперед!"²⁴ . А Лавров, как известно, был теоретиком другого, пропагандистского направления в народничестве 70-х годов.

Итак, основные направления народничества 70-х годов - бунтарское и пропагандистское - не удовлетворяли Лопатина. В автобиографии он писал, что не принимал "правильного участия в деятельности революционных партий внутри России" и не принадлежал "номинально ни к одной из них", но поддерживал "дружеские связи с представителями всяких групп" и оказывал им "посильные практические услуги"²⁵ .

В 1867 г. кружок Лопатина выписал только что вышедший в Германии первый том "Капитала". Думали сразу перевести его, но Лопатин сначала решил проверить способность народа к восприятию революционных идей. Вместе с Ф. В. Волховским зимой 1867 - 1868 гг. он пытается создать "общество кочующих сельских учителей" (Рублевское общество), чтобы таким образом войти "в непосредственное соприкосновение с массами" и "рассмотреть поближе этого загадочного сфинкса, называемого народом". Но в феврале 1868 г. последовал арест, суд и ссылка Лопатина в Ставрополь. Здесь-то в его мировоззрении и происходит перелом. Позже он писал: "Я - натуралист по образованию и приверженец строгого научного мышления - заинтересовался впервые экономикой и социализмом только во время первой моей ссылки, прочитав там Лассаля и Маркса"²⁶ .

²⁴ Автобиография, с. 67, 66, 10, 12.

²⁵ Там же, с. 12.

²⁶ Там же, с. 68, 170.

стр. 44

В 1870 г. Лопатин, совершив побег, оказался в Париже, где сразу вступил в одну из секций Интернационала, познакомился с руководителями французского рабочего движения. Теперь идея перевода "Капитала" стала осознанным делом, и он принял решение поехать в Англию, где жил Маркс, чтобы консультироваться с ним. Лопатин говорил потом Даниельсону, что для выяснения себе облика цитируемого Марксом писателя отправлялся в библиотеку Британского музея и там по подлиннику знакомился с тем или другим из авторов, на которых ссылался Маркс. Ему, пишет Даниельсон, случалось подмечать у этих авторов "еще большую путаницу понятий против той, которую отмечал у них Маркс. В таких случаях Маркс принимал замечания Г. А. Лопатина к сведению и делал соответствующие добавления... Иногда Г. А. Лопатин находил, что изложение автора может ввести читателя в заблуждение, и делал в этом месте перевода соответствующую выноску, о чем сообщал Марксу. Маркс с ним в этом соглашался и в последующих изданиях оригинала в соответственном месте появлялась такая же выноска"²⁷ .

Важная заслуга принадлежит Лопатину в разработке научной терминологии на русском языке²⁸ . О том, насколько Лопатин вник в смысл идей переводимого автора, свидетельству ют и другие данные. "Ввиду моих замечании насчет трудности понимания первой главы и примечаний для широкой публики, - писал Лопатин, - Маркс посоветовал мне начать перевод со второй главы, пообещав, ко времени окончания мною перевода, соединить первую главу и приложение в одно целое, придав ему более общедоступную форму"²⁹ . Воспитав в Лопатине единомышленника, Маркс ни разу не заговорил с ним об общине. В письме А. Ю. Финн-Енотаевскому от 6 июня 1906 г. Лопатин заявил: "Маркс никогда не высказывал мне ни в категорической, ни сколько-нибудь определенной форме своих надежд на то, что русская община поможет России миновать капиталистическую стадию развития. Не думаю, чтобы он верил в это хотя одну минуту"³⁰ . В действительности Маркс размышлял и о такой возможности и вплоть до 1882 г. обсуждал проблемы общины с народниками (предисловие к плехановскому переводу "Манифеста Коммунистической партии"), но условием такого развития событий считал одновременную победу революции на Западе и в России³¹ . Маркс оказал на Лопатина могучее влияние. На протяжении более четырех месяцев они часто виделись, вели беседы. По словам Лафарга, Маркс "с удовольствием принимал молодых людей. Он говорил: "Я должен подготовить людей, которые после меня будут продолжать коммунистическую пропаганду"³² . Первым значительным проявлением признания Марксом теоретической зрелости Лопатина и практической необходимости включения его в международное пролетарское движение было введение его в сентябре 1870 г. в Генеральный совет Интернационала, где он сразу стал играть активную роль. Эта ого деятельность продолжалась, однако, недолго.

В беседах с Лопатиным Маркс давал высокую оценку Н. Г. Чернышевскому, говорил, что его политическая смерть - большая потеря не только для России, но и Европы. А тут приближался срок окончания его каторги, и Лопатин решает "попытаться возвратить миру этого велико-

²⁷ Даниельсон Н. Заметка к переводу писем К. Маркса и Ф. Энгельса Николай - ону. - Минувшие годы. 1008, январь, с. 39.

²⁸ Каратаев И. К. Ук. соч.; Реуэль Л. Л. "Капитал" Карла Маркса в России 1870-х годов. М. 1939; Малыш Л. И. Ук. соч.

²⁹ Русские современники о К. Марксе и Ф. Энгельсе. М. 1969, с. 53. Первым то же самое советовал Марксу Энгельс в 1867 г., когда встал вопрос о переводе "Капитала" на английский язык (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 31, с. 257, 262).

³⁰ Былое, 1920, N 15, с. 153.

³¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 18, с. 545 - 546; т. 19, с. 119, 305, 400 - 421; т. 35. с. 137.

³² Лафарг П. Воспоминания о Марксе, М. 1933, с. 3, 9 - 10.

стр. 45

го публициста и гражданина, которым, по словам Маркса, должна бы гордиться Россия"³³ . В ноябре 1870 г. Лопатин уже на родине. Поручив, на случай своего ареста, Даниельсону завершить но его разработкам перевод "Капитала", он едет в Иркутск. Но по доносу из-за границы его арестовывают. Возвратиться в Европу ему удалось только после третьего побега летом 1873 года. Тем временем в России в марте 1872 г. вышел в свет перевод "Капитала", сделанный, по оценке Маркса, "мастерски" ³⁴ . Этот факт стал событием огромного общественно-политического значения. Как уже говорилось, "Капитал" вошел в списки литературы для самообразования, стал изучаться в кружках народников³⁵ , вызвал интерес передовой общественности и многочисленные отклики в печати³⁶ .

Оказавшись в 1873 г. за границей, Лопатин сразу столкнулся с острой ситуацией, которая возникла в среде его друзей в связи с исключением Бакунина из Интернационала. Недовольный этой акцией и оценкой Бакунина в работе Маркса и Энгельса "Альянс социалистической демократии" (1873 г.), Лавров в журнале "Вперед!" (1874, N 2) с неодобрением высказался об особой роли "руководящих личностей в Интернационале" и в среде рабочего класса. Лопатин, возражая другу, писал, что "всякая идея, между прочим и план организации какой бы там ни было, вырабатывается сначала в головах единиц; почему же наиболее интеллигентные единицы имеют меньшее право взять почин в этом деле? А навязать своих идей они не имеют силы, а потому зачем же сражаться с фантомами?"³⁷ . Как видим, Лопатин решительно отстаивает право выдающихся людей, в данном случае Маркса и Энгельса, на руководящую роль в Интернационале.

Позже Лопатин четко определил свое отношение к Бакунину и его последователям. Он писал, что их деятельность "грозила распадением и гибелью Интернационала". Эти люди "публично гремели против централизации, деспотизма, генеральства и самовластия Генерального совета, а негласно составляли заговор не против правительства, а против своих же товарищей единомышленников, - учреждали тайный союз (l'Alliance), имевший целью секретно, неведомо для массы рядовых членов Интернационала, управлять его деятельностью"³⁸ . Столь же определенным было отношение и к главному труду Бакунина "Государственность и анархия". В 1873 г. Лопатин пишет Лаврову: "Государственность и анархия" не присылайте; прочесть ее я могу достать и здесь, но если можно, то приобретите для меня оба тома в собственность, для коллекции, особенно если это можно сделать даром, потому что платить за эти вещи, да еще нашему брату-бродяге, это ей богу слишком"³⁹ .

Упрекать Лопатина за то, что он отказался отдать Марксу документы "Любавинского дела", нет оснований, т. к. причастен к этому делу был исключительно Нечаев, и Лопатин не мог допустить, чтоб это непрямое обвинение Бакунина могло быть использовано Марксом в борьбе против Бакунина⁴⁰ . В одном из писем Лопатин сказал, что причина противоречий между Марксом и Бакуниным "коренится гораздо глубже, чем в различии взглядов и теоретических убеждений". Ю. М. Рапопорт из этого

³³ Автобиография, с. 72.

³⁴ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 33, с. 402.

³⁵ Троицкий Н. А. Большое общество пропаганды. Саратов. 1963, с. 115 - 149.

³⁶ Летописи марксизма, 1930, N 1(11).

³⁷ Рапопорт Ю. М. Ук. соч., с. 23 - 24; ЦГАОР СССР, ф. 1762, оп 4, д. 283, лл. 268 - 269.

³⁸ Автобиография, с. 172.

³⁹ ЦГАОР СССР, ф. 1762, оп. 4, д. 283, л. 238 об.

⁴⁰ См.: Рапопорт Ю. М. Ук. соч., с. 25. Взявшись в 1869 г. за перевод "Капитала", Бакунин получил от издателя Н. П. Полякова аванс. Нечаев же нашел, что переводческая работа отвлекает Бакунина от революционного дела и обратился к Любавину как посреднику между издателем и переводчиком с письмом, угрожая расправиться с Любавиным, если он будет настаивать на возврате аванса. Через других лиц Маркс добыл это письмо.

стр. 46

сделал вывод, что Лопатин все сводил не к классовой противоположности точек зрения Маркса и Бакунина, а к личным "неудовольствиям"⁴¹ . Но, во- первых, Лопатин видел ы отметил различие их взглядов и теоретических убеждений, а это - главное. Во-вторых, находясь рядом с Марксом и встречаясь с Бакуниным, Лопатин непосредственно знал всю силу вражды, которую они питали друг к другу. Если он и преувеличивал значение личных отношений, то вовсе не потому, что не понимал разницы теоретических позиций Маркса и Бакунина.

А. И. Володин обратил внимание на сходство мнения Лопатина с отзывом Энгельса о статье Лаврова "Социализм и борьба за существование" (Вперед!, 1875, N 17)⁴² . В 1874 - 1875 гг. обсуждался вопрос о классовой и экономической основе самодержавия. Он был поднят П. Н. Ткачевым в его открытом письме Энгельсу в 1874 году. Ткачев доказывал, что царизм не имеет ни экономических, ни социальных корней и потому легко может быть свергнут партией заговорщиков. В 1875 г. Энгельс ответил ему статьей "О социальном вопросе в России", в которой показал связь самодержавия и с экономикой страны и с ее классами⁴³ . Лопатину понравилась эта статья. Сам он в то же время стал печатать во "Вперед!" свои очерки "Из Иркутска" (о сибирских золотопромышленниках), в которых, в свою очередь, старался раскрыть эту связь самодержавия с экономикой и классами. Он писал: "Капитализм, наследственные привилегии, поповство и бюрократия постольку поддерживают самодержавие, поскольку самодержавие, в свою очередь, поддерживает их в их интересах... Кому не известно, что монархия, родовая привилегия, бюрократия и капитализм суть родные братья". Все они - "необходимый результат нынешнего общественного устройства, его законное детище"⁴⁴ .

Ю. М. Рапопорт не увидел этой связи статьи Лопатина с выступлением Энгельса и обвинил Лопатина в "мелкобуржуазной ограниченности" на том основании, что он "не делал в своих статьях революционных выводов, которые из них вытекали"⁴⁵ . К тому же выводу пришел Ю. М. Рапопорт и в оценке взглядов Лопатина на общественное развитие. Цитируя одно из писем Лопатина Лаврову, Ю. М. Рапопорт отметил, что Лопатин указал в нем на преобразующую роль революции в борьбе антагонистических классов, упорство сопротивления реакционных классов, потенциальную силу новых классов и, таким образом, "близко подошел к материалистическому пониманию явлений общественной жизни", но, по его мнению, не указал "на особую роль пролетариата и его классовой борьбы"⁴⁶ . Но ведь Лопатин в письме говорит вообще о "вновь вступающем на сцену общественном классе", указывает на классовую борьбу как принцип общественного развития, имея в виду, конечно, и классовую борьбу пролетариата.

Важно было - при господстве в народничестве до конца 70-х годов аполитизма - признание Лопатиным возможности в ходе классовой борьбы добиваться частных политических побед. В декабре 1873 г. он писал Лаврову: "Хотя всякое правительство руководится в своих уступках духу времени вовсе не платонической любовью к народу, а чувством собственного самосохранения и другими своекорыстными расчетами, но от этого его либеральные (хотя бы и неискренние) меры вовсе не должны становиться непременно вредными для народа, хотя я понимаю, что эти меры непременно должны быть очень далеки от народного идеала и должны

⁴¹ Там же, с. 25, 26.

⁴² Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 34, с. 133 - 138; Володин А. И. Анти- Дюринг Ф. Энгельса и общественная мысль России XIX века. М. 1978, с. 65.

⁴³ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 18, с. 540.

⁴⁴ Вперед!. 15.VI.1875, N 11, с. 334.

⁴⁵ Рапопорт Ю. М. Ук. соч., с. 42.

⁴⁶ Там же, с. 74.

стр. 47

непременно представлять лишь грошевые уступки по пути того, что действительно нужно народу"⁴⁷ . Для достижения этих целей Лопатин допускал привлечение и либеральной интеллигенции.

Оценка Лопатиным капитализма как необходимого результата, законного детища современного общественного устройства, историко- материалистический взгляд на процесс общественного развития с его борьбой классов и признание необходимости политической борьбы - все это в совокупности решительно выделяло его из среды народничества. Лопатин, сугубо революционный практик, не стремился выносить свои взгляды на страницы печати. Да если бы он и захотел это сделать, то вряд ли это было возможно. Когда была опубликована статья Энгельса против Ткачева, Лопатин хотел познакомить с ней русского читателя, но не смог этого сделать. Вот что он писал об этом Лаврову в июне 1875 г.: "Теоретическая часть ответа Энгельса Ткачеву вышла отдельным оттиском... Мне она нравится. Я бы даже перевел ее, но, думаю, что ни "Вп!", ни другие русские революционные типографии не напечатают ее и я только возбужу против себя общие вопли"⁴⁸ .

А. И. Володин пишет, что Лопатин одним из первых (а из русских, разумеется, первым) "распознал реальную опасность, которую представляло собой распространение идей Дюринга среди российских революционеров"⁴⁹ . Он принимает меры для ознакомления их с работой Энгельса против Дюринга и тем самым стремится предотвратить увлечение идеями последнего в России. 17 апреля 1878 г. он просит Энгельса прислать ему два экземпляра книги и при этом пишет, что второй "экземпляр предназначается для некоторых моих друзей, русских социалистов, которые ухитряются подчас соединять воедино вещи совершенно несовместимые и делают общую смесь (правда, очень крепкую и очень революционную) из Прудона, Маркса и Дюринга"⁵⁰ .

К концу 70-х годов Лопатин стал замечать проявление новых тенденций в русском революционном движении. "Деревенщики" хотя и держались еще села, но было видно, что они терпят поражение в работе с крестьянством. Провалился Чигиринский заговор. По поводу его Лопатин писал Лаврову (1878 г.): "Один кружок бунтовщиков (забыл фамилии) распространял недавно в Чигиринском уезде между мужиками подметные листки, где уверял их, что царь решил дело в их пользу, но что наследник и паны не дают царю воли!.. Прелестно! Вот уж агитация ради агитации!"⁵¹ . А о результатах действий пропагандистов Лопатин передает такие данные Энгельсу: "Социалистическая пропаганда среди крестьян, по-видимому, почти прекратилась. Наиболее энергичные элементы из числа революционеров перешли инстинктивно на путь чисто политической борьбы, хотя и не имеют еще нравственного мужества открыто признаться в этом и хотя эта политическая борьба носит пока чрезвычайно узкий характер, ограничиваясь исключительно актами мести в отношении некоторых лиц и попытками освободить своих отдельных товарищей"⁵² . Анализ Лопатина обнаруживал надвигающийся кризис веры народничества в первостепенность социальной, экономической революции. Один за другим революционеры начинают покидать деревни и становиться на путь политической борьбы в городе. Это был тот шаг, который Ленин называл шагом вперед в развитии народнического движения времени "Народной воли"⁵³ .

⁴⁷ Там же, с. 45 - 50.

⁴⁸ Там же, с. 58.

⁴⁹ Володин Л. И. Ук. соч., с. 94.

⁵⁰ К. Маркс, Ф. Энгельс и революционная Россия. М. 1967, с 346.

⁵¹ ЦГАОР СССР, ф. 1762, оп. 4, д. 283, л. 325.

⁵² К. Маркс, Ф. Энгельс и революционная Россия, с. 353 - 354.

⁵³ См. Ленин В. И. ПСС. Т. 9, с. 179.

стр. 48

К началу 1879 г. сторонники политической борьбы стали обособляться не только идейно, но и организационно. В этих условиях Лопатин принимает решение навсегда возвратиться в Россию. В автобиографии он пишет: "В самом начале 1879 г., узнав о новом повороте революционных идей в русском революционном движении, приближавшем их к его собственным, и получив некоторые приглашения... решил переселиться совсем в Россию и приехал в Питер"⁵⁴ , но через несколько дней, в марте 1879 г., был арестован. Последовали длительные допросы, ссылка сначала в Ташкент, перевод в Вологду и новый побег за границу в марте 1883 года.

Весть о смерти Маркса его потрясла. Выражая соболезнование и свою скорбь, Лопатин писал Элеоноре Маркс: "Задержка в несколько дней лишила меня счастья еще раз в жизни обнять этого человека, которого я любил как друга, уважал как учителя и почитал как отца"⁵⁵ . С Энгельсом из-за забот о хлебе насущном (сел за переводы) Лопатин встретился лишь в сентябре. О содержании их бесед Лопатин 20 сентября 1883 г. сообщил члену Исполнительного Комитета "Народной воли" М. Н. Ошаниной. Вокруг этого письма было немало толков, Лопатин обвинялся в том, что по-своему истолковал в нем высказывания Энгельса. Между тем еще в начале 90-х годов XIX в. было известно, что Энгельс на запрос Лаврова дал согласие опубликовать письмо Лопатина и тем самым подтвердил его содержание⁵⁶ .

Письмо это - документ особой важности для понимания оценки основоположниками марксизма и Лопатиным реальных революционных перспектив в России того времени. "Мы много говорили о русских делах и о том, как пойдет вероятно дело нашего политического и социального возрождения, - писал Лопатин Ошаниной. - Как и следовало ожидать, сходство взглядов оказалось полнейшее; каждый из нас то и дело договаривал мысли и фразы другого". Далее следует главное: Энгельс "тоже считает (как Маркс⁵⁷ , как и я), что задача революционной партии или партии действия в России в данную минуту не в пропаганде нового социалистического идеала и даже не в стремлении осуществить этот идеал с помощью составленного из наших товарищей временного правительства..." Итак, социалистический идеал, с точки зрения Лопатина, далеко еще не "выработан" в России. Энгельс, следовательно, и Лопатин, "не верит в моментальное осуществление коммунизма или чего-либо подобного". Ставится поэтому вопрос о достижении "лишь того, что уже назрело и в жизни и в душе народа", что возможно и желательно "для данной эпохи". А назрело тогда лишь буржуазно-демократическое преобразование страны.

Идея буржуазно-демократической революции вытекала из особенностей и результатов реформы 1861 года. "Великий акт освобождения,.. - писал в 1877 г. Энгельс о реформе 1861 г., - создал не что иное, как лишь твердое основание и абсолютную необходимость будущей революции". И тут же он говорит о ее неизбежности. "Избежать этой революции русское правительство не в состоянии, если даже ему и удастся задержать ее взрыв на год или два"⁵⁸ . Россия, пишет Маркс в том же году, "давно уже стоит на пороге переворота, и все необходимые для

⁵⁴ Автобиография, с. 13.

⁵⁵ К. Маркс, Ф. Энгельс и революционная Россия, с. 485.

⁵⁶ Впервые основная часть письма с согласия Энгельса (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 38, с. 466) была опубликована в книге "Основы теоретического социализма и их приложение к России" (Женева. 1893, с. 97 - 99); перепечатана: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 489 - 491; полный текст опубликован: Голос минувшего. 1923, N 2, с. Ш-148.

⁵⁷ Значит, Лопатин обсуждал с Марксом эти же вопросы до своего возвращения в Россию в 1879 году.

⁵⁸ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19, с. 144 - 146.

стр. 49

этого элементы уже созрели"⁵⁹ . Еще более реальной революция в России казалась Энгельсу с момента начала деятельности "Народной воли". В декабре 1879 г. он пишет А. Бебелю: "В России уже через несколько месяцев дела должны принять решительный оборот". Через несколько дней то же пишет Энгельс и Беккеру: "В России дела обстоят великолепно! Там, пожалуй, развязка близка". 10 января 1880 г. Энгельс поздравляет В. Либкнехта с Новым годом "и русской революцией, которая в этом году, вероятно, разразится и тотчас же изменит облик всей Европы"⁶⁰ .

Веру своих учителей в зрелость революции в России вполне разделял Лопатин. Чтобы она началась, Лопатину и Энгельсу казалось необходимым только одно: "Разбить роковую силу застоя, выбить на минуту народ и общество из состояния косности и неподвижности, произвести такой беспорядок, который принудил бы правительство и народ заняться внутренним переустройством, который всколыхнул бы спокойное народное море и вызвал бы всенародное внимание и всенародный энтузиазм к делу полного общественного переустройства. Арезультаты явятся сами собой"⁶¹ , и именно те, которые необходимы. Процитировав эти слова, Ю. М. Рапопорт заключил, что "Лопатин повторяет здесь обычные для народников-лавристов утверждения о застойном состоянии народа и по-анархистски толкует революцию как беспорядок, который мог принудить народ к "внутреннему переустройству"⁶² . С. С. Волк полагает, что лишь на терминологии ("беспорядки") лежит печать Лопатина, сама же "мысль этого отрывка несомненно принадлежала Энгельсу, что подтверждается его письмом к В. И. Засулич от 23 апреля 1885 г."⁶³ .

Действительно, Энгельс говорит в этом письме о возможности революции в России каждый день. Россия представлялась ему тогда подобной "заряженной мине, к которой остается только поднести фитиль... Это один из исключительных случаев, когда горсточка людей может сделать революцию, другими словами, одним небольшим толчком заставить рухнуть целую систему, находящуюся в более чем неустойчивом равновесии,.. и высвободить актом, самим по себе незначительным, такие взрывные силы, которые затем уже невозможно будет укротить"⁶⁴ . Энгельс говорит не о "беспорядке", а о "потрясении целого общества путем небольшого заговора". При этом "народная энергия из потенциальной превратится в кинетическую". Стало быть, как и в передаче Лопатина, народ еще неподвижен, не проявляет революционной инициативы и придет в движение лишь в тот момент, когда будет дан этот толчок извне, скажем, действием заговорщиков. Энгельс говорил о наличии исключительной исторической обстановки, сложившейся в России: "Если когда-либо бланкистская фантазия - вызвать потрясение целого общества путем небольшого заговора - имела некоторое основание, так это, конечно, в Петербурге"⁶⁵ . Как видим, упреки Лопатину в лавризме и анархизме не имеют основания.

Что же, по мнению Лопатина и Энгельса, нужно в первую очередь заговорщикам? Они, пишет Лопатин, должны направить все силы "к тому, чтобы 1) или принудить государя созвать Земский собор, 2) или же путем устрашения государя и т. п. вызвать такие глубокие беспорядки, которые привели бы иначе к созыву этого Собора или чего-либо подобного". Энгельс и Лопатин верили, "что подобный Собор неизбежно приведет к радикальному, не только политическому, но и социаль-

⁵⁹ Там же. Т. 34, с. 229.

⁶⁰ Там же, с. 342, 344, 347.

⁶¹ Там же. Т. 21, с. 490.

⁶² Рапопорт Ю. М. Ук. соч., с. 75.

⁶³ Волк С. С. Народная воля. 1879 - 1882. М. -Л. 1966, с. 437.

⁶⁴ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 36, с. 260.

⁶⁵ Там же, с 260, 263.

стр. 50

ному переустройству. Он верит, - продолжает Лопатин свой рассказ о разговорах с Энгельсом, - в громадное значение избирательного периода, в смысле несравненно более успешной пропаганды, чем все книжки и сообщения на ухо. Он считает невозможной чисто либеральную конституцию, без глубоких экономических перестроек, и потому не боится этой опасности. Он верит, что в фактических условиях народной жизни накопилось достаточно материала для перестройки общества на новых началах". В России это переустройство на новых началах, конечно, в первую очередь должно было выразиться в ликвидации самодержавия, помещичьего землевладения и других пережитков крепостничества. Лопатин пишет и о вере Энгельса в то, что "народ сумеет найти себе красноречивых выразителей своих нужд и стремлений и т. д."⁶⁶ .

Лопатин понимал, что все сказанное им не может "вполне понравиться" народоволке Ошаниной, поэтому спешит передать ей "с буквальной точностью" другие мнения Энгельса и Маркса, "которые, - надеется он, - очень лестны для русской революционной партии". В числе их он приводит свое и Маркса мнение о письме Исполнительного Комитета "Народной воли" Александру III от 10 марта 1881 года. Это письмо, находили они, "положительно прекрасно по своей политичности и спокойному тону. Оно доказывает, что в рядах революционеров имеются люди с государственной складкой ума"⁶⁷ . Позже и Ленин оценил его положительно⁶⁸ .

Лопатин писал о горячей вере Энгельса в близость русской революции и ее громадное международное значение. Энгельс был убежден, что все мыслящие, дальновидные и проницательные люди Европы устремили взоры на Петербург в ожидании, что там произойдет в ближайшем будущем. "Россия, - передает Лопатин слова Энгельса, - это Франция нынешнего века. Ей законно и правомерно принадлежит революционная инициатива нового социального переустройства". В результате гибели царизма исчезнет последний оплот монархизма в Европе, что приведет "к совершенно новой комбинации держав, расшибет вдребезги Австрию и вызовет во всех странах могучий толчок в сторону внутреннего переустройства". Германия при этом не решится на вторжение в революционную Россию, ибо это. говорит Энгельс, "было бы гибелью ее нынешнего правительства и началом новой эры"⁶⁹ .

Изложенный Лопатиным результат его бесед с Энгельсом надо рассматривать как сложившуюся у него программу действий, которые за этим незамедлительно и последовали. Оба они, как это видно из письма, были уверены в возможности скорой реализации их взглядов на преобразование России. Когда В. И. Засулич попросила Энгельса разрешить группе "Освобождение труда" перевести 2-й том "Капитала", он 13 ноября 1883 г. писал ей: "Политическое положение в России настолько напряженное, что наступления кризиса можно ждать со дня па день. Я даже считаю вероятным, что в России свободы печати добьются прежде, чем в Германии. А в этом случае переводчик первого тома Г. Лопатин мог бы претендовать на право перевода второго тома. Мне кажется поэтому, что было бы несколько преждевременным в настоящий момент стремиться прийти к какому-нибудь окончательному решению... Может быть, через несколько месяцев положение станет яснее, и тогда мы снова сможем об этом побеседовать"⁷⁰ . Сообщая 5 февраля 1884 г. Лаврову о своем ответе Засулич по поводу перевода, Энгельс повторяет, "что говорить об этом пока преждевременно"⁷¹ . 14 февраля 1884 г. в письме

⁶⁶ Там же. Т. 21, с. 489 - 490.

⁶⁷ Там же. с. 490 - 491.

⁶⁸ См. Ленин В. И. ПСС. Т. 5, с. 56 - 57.

⁶⁹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 490.

⁷⁰ Там же. Т. 36, с. 61 - 62.

⁷¹ Там же, с. 88.

стр. 51

к И. Ф. Беккеру Энгельс выражает надежду, что "когда в России дело разыграется", "мы будем насчитывать не сотни тысяч, а миллионы". Надо ожидать, когда затрубят сбор. "Ты увидишь, как наши выступят!"⁷² . 3 марта 1884 г. в письме Каутскому Энгельс говорит о стремлении Бисмарка с помощью немецкого займа России заручиться ее поддержкой против Англии и Франции и заключает: "А как только дело в России разыграется, все они окажутся в дураках"⁷³ .

Зная, что Энгельс ждал революционного взрыва в России, и учитывая содержание письма Лопатина Ошаниной, можно утверждать, что от Лопатина ожидались практические усилия. В своих действиях в России Лопатин мог опереться только на наличные революционные силы, а они были представлены в то время народовольцами. Следует учитывать, что стремление к буржуазно- демократическому перевороту отвечало и собственным задачам "Народной воли". Он предлагает партии свои услуги. "Народная воля" переживала в этот момент тяжелый кризис, осложнившийся предательством С. П. Дегаева. В конце октября Лопатин был уже в Петербурге, но это была рекогносцировочная поездка, имевшая целью выяснить наличные силы партии. В начале 1884 г. он "отправился в Париж, где формально примкнул к партии "Народная воля"⁷⁴ . Там в конце января - начале февраля состоялся съезд народовольцев. Одним из главных его решений было воссоздать разбитую партию, и с этой целью с особыми полномочиями в Россию были направлены Лопатин, В. И. Сухомлин и Н. М. Салова в качестве членов Распорядительной комиссии.

Факт присоединения Лопатина к "Народной воле" вызвал тогда, да и теперь вызывает, недоумение или превратные толки. Дейчу казалось странным, что Лопатин, "тогда сторонник марксистских взглядов, согласился вступить в якобинско-бланкистскую организацию". И Дейч решил свести все дело к охоте Лопатина испытать приключения⁷⁵ . Н. С. Русанов, близко стоявший в 1883 г. к Лопатину, подтвердил, что Лопатин "не примкнул в свое время пи к лавристам, ни к бакунистам, пи к "Земле и воле", ни к "Народной воле"... ни к "Черному переделу", а "приехал в Париж сторонником общего политического напора на правительство". Лопатину, по словам Русанова, казалось тогда, "что всего целесообразнее было бы, если бы русские революционеры, народовольцы или чернопередельцы совершенно не выдвигали никакой социальной программы, а ограничились бы чисто политическими, притом самыми умеренными, требованиями в духе, скажем, земского либерализма". Он осуждал и тактику "Народной воли", называя ее, по словам Русанова, "чересчур односторонней, рассчитанной на незначительное революционное меньшинство, а не на все общество". Это не укладывалось в голове Русанова. Он никак не мог согласиться, чтобы социалист "совершенно не выдвигал никакой социальной программы"⁷⁶ .

Ю. М. Рапопорт в оценке шага Лопатина к "Народной воле" исходил из своего общего представления о революционере, который не смог понять марксизм и применить его к задачам революционной борьбы в России, почему, по его мнению, Лопатин и "встал на путь заговорщической и террористической тактики"⁷⁷ . Между тем Лопатин занял в партии особое положение. Сухомлин часто слышал от Лопатина: "Я человек не партийный", "Я примкнул к партии на федеративных началах"⁷⁸ . Еще в Париже Сухомлин подметил, что при обсуждении программных вопросов Лопатин "воздерживался от детального изложения своих взглядов",

⁷² Там же, с. 93 - 94.

⁷³ Там же, с. 103.

⁷⁴ Автобиография, с. 14 - 15.

⁷⁵ Дейч Л. Г. А. Лопатин. - Голос минувшего, 1919, N 5 - 12, с. 219.

⁷⁶ Русанов Н. С. В эмиграции. М. 1929, с. 118, 119.

⁷⁷ Рапопорт Ю. М. Ук. соч., с. 79.

⁷⁸ Каторга и ссылка, 1926, N 7, с. 100.

стр. 52

по при обсуждении вопросов тактики и организации "делался серьезным и держал твердый курс"⁷⁹ .

По возвращении в марте 1884 г. в Россию Лопатин, приложив неимоверные усилия⁸⁰ , в короткий срок воссоздал "Народную волю". При этом, как пишет Сухомлин, он стремился "расширить базу партии, превратив ее из чисто интеллигентской в народную"⁸¹ . В сентябре 1884 г. был издан десятый номер газеты "Народная воля", который, возвестив о жизни партии, как пишет И. И. Попов, "ошеломил правительство и был встречен обществом с радостью"⁸² .

Центральное место в газете заняла статья Лопатина "Вместо внутреннего обозрения", в которой он определил текущие цели и задачи восстановленной партии. В ней конкретизировалась та программа действий, которая в общих чертах была сформулирована в письме к Ошаниной. В начале статьи Лопатин показывает неспособность самодержавия решить стоявшую перед ним "задачу сфинкса" - его противоречий с народом и интеллигенцией. Он пишет, что "правительство усердно, но бесплодно бьется все время над неразрешимой задачей: создать себе неинтеллигентную интеллигенцию. Напрасные усилия!"⁸³ . При малейшей попытке пробуждения в обществе "честной мысли и живого общественного чувства" власти, продолжал Лопатин, начинают беспощадно преследовать науку и литературу. Давя интеллигенцию, правительство ничуть не обеспечило положение народа. "Постоянно обманываемый в своих ожиданиях и теряющий последнее терпение народ, - писал Лопатин, - глухо бродит и беспокойно мечется как зверь в клетке, не сознавая еще ясно основной причины своих бедствий, не видя средств помочь им и постоянно прикидываясь лишь на ближайшие, частные поводы своих невзгод, всего ярче бросающиеся в глаза или больше задевающие его в данную минуту".

Возбужденное состояние масс оценивалось Лопатиным как благоприятное условие для реализации планов политического переворота. Он так и писал об этом: "Мы далеки от того, чтоб видеть в этом смутном брожении начало народной революции. Но мы ясно видим, что народ изверился в правительство,.. устал терпеть, что... всякий громкий призыв к нему поговорить по душам "о своих нуждишках", о своих делишках и о разном прочем - глубоко всколыхнет народное море и вызовет в нем радостный отклик"⁸⁴ . Откуда раздастся этот призыв? Безразлично: "Раздастся ли этот призыв с высоты трона, поколебленного ударами революционеров, - пишет Лопатин в обозрении, - или же он будет сделан самой партией, захватившей на момент в свои руки правительственную власть - все равно". В том и другом случаях партия, как видим, будет играть активную роль.

Лопатин и направлял ее к этой цели. Парижский съезд народовольцев решил призвать революционно настроенную молодежь под знамя партии, для чего выпустить очередной номер газеты "Народная воля" и произвести террористические акты. Лопатину оставалось только выполнять решение съезда партии, к которой он присоединился. Газета была издана, и, по словам И. И. Попова, Лопатин вел энергичную подготовку террористических актов против министра внутренних дел Д. А. Толстого и прокурора московской судебной палаты Н. В. Муравьева, жестоко каравших революционеров. Политические убийства означали бы полное восстановление грозного престижа партии и сигнал к мобилизации сил ее сторонников. Сам Лопатин не был террористом. 26 апреля (8 мая)

⁷⁹ Там же, N 6, с. 72 - 73.

⁸⁰ Подробнее см.: Автобиография, с. 15; Сенчакова Л. Т. Ук. соч., с. 99.

⁸¹ Каторга и ссылка, 1926, N 7, с. 99.

⁸² Попов И. И. Ук. соч., с. 35.

⁸³ Автобиография, с. 145 - 148.

⁸⁴ Там же, с. 148 - 149.

стр. 53

1884 г. он писал Л. А. Тихомирову в Париж: "С Вашим мнением об аграрном терроре вполне согласен, с той разницей, что не признаю право и нужды возбуждать его даже на минуту, в критический момент... это есть всегда личный протест,., а не система борьбы против общественных форм"⁸⁵ .

Допустимо ли было в описанных Лопатиным условиях применение хотя бы единичных актов террора в политических целях? Характеризуя в марте 1879 г. напряжение борьбы революционеров России с царизмом, Энгельс писал: "Агенты правительства творят там невероятные жестокости. Против таких кровожадных зверей нужно защищаться как только возможно, с помощью пороха и нуль. Политическое убийство в России единственное средство, которым располагают умные, смелые и уважающие себя люди для защиты против агентов неслыханно деспотического режима"⁸⁶ . Маркс и Энгельс положительно откликнулись на казнь народовольцами Александра II. 11 апреля 1881 г. Маркс, сообщая дочери Женни об этом факте и о письме народовольцев Александру III, писал, что это "действительно дельные люди, без мелодраматической позы, простые, деловые, героические". Манера их письма, продолжал Маркс, "очень далека от мальчишеской манеры Моста и других ребячливых крикунов, проповедующих цареубийство как "теорию" и "панацею",.. они, наоборот, стремятся убедить Европу, что их modus operandi является специфически русским, исторически неизбежным способом действия, по поводу которого так же мало следует морализировать - за или против, как по поводу землетрясения на Хиосе"⁸⁷ . Лопатин, конечно, знал эту точку зрения своих учителей.

Ленин назвал "величественной" попытку народовольцев захватить власть и отмечал, что она готовилась "посредством "устрашающего" и действительно устрашавшего террора"⁸⁸ . Энгельс оценивал борьбу народовольцев с самодержавием как "нож деятелей, приставленный к горлу правительства"⁸⁹ . В феврале 1882 г. он писал о народовольцах: "В России наши товарищи превратили царя прямо-таки в пленника, дезорганизовали правительство... это такая чудесная революционная ситуация, какой еще не бывало"⁹⁰ . Александр III, охраняемый штыками и пушками, отсиживался в Гатчине и до 1883 г. боялся выехать в Москву на коронацию. Она состоялась только тогда, когда об этом было достигнуто соглашение с "Народной волей". Разгромленная партия тогда не могла выдвинуть серьезных условий, и все же одним из них было требование освободить Чернышевского. Коронация состоялась, Чернышевский из Вилюйска был переведен в Астрахань. Царь пребывал в состоянии панического страха и в 1884 году. 31 октября 1884 г. П. Ф. Якубович писал Тихомирову: "Царю донесли об аресте видного революционного вожака (Лопатина. - В. А. ) в ту минуту, когда он собирался в оперу - он немедленно ускакал в Гатчину"⁹¹ .

При таких обстоятельствах не так-то уж и нереальной была вера Лопатина в успех нажима на правительство. Оно, говорил он товарищам, "уже раз вступало в переговоры с Исполнительным комитетом (о коронации. - В. А. ), но революционеры не могли тогда воспользоваться этим. Задача нашей организации - снова заставить правительство идти в переговоры с революционерами: теперь, надеемся, мы сумеем воспользоваться обстоятельствами"⁹² . Но при этом он заявлял, что без проявления

⁸⁵ ЦГАЛИ, ф. 1329, оп. 1, д. 24, л. 1.

⁸⁶ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. с. 158.

⁸⁷ Там же. Т. 35, с. 147 - 148.

⁸⁸ Ленин В. И. ПСС. Т. 6, с. 173.

⁸⁹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 36, с. 105.

⁹⁰ Там же. Т. 35, с. 234.

⁹¹ Красный архив, 1929, N 5(36), с. 152.

⁹² Бурцев В. Из моих воспоминаний. - Свободная Россия, 1889, N 1, с. 51.

стр. 54

всенародного энтузиазма "немыслимо никакое великое историческое дело, никакой крупный общественный переворот"⁹³ . Он и стремился мобилизовать народные массы на борьбу. "Пока главная задача наша и наших товарищей, - в особенности же рабочих и сельских групп, - писал он в обозрении, - должна заключаться в том, чтобы пользоваться всяким случаем для выяснения народу, что основная причина всех угнетающих его зол лежит не в злодействе отдельных личностей, а в общем строе современного порядка вещей, опирающегося прежде всего на самодержавие правительства, мешающее народу выражать и выполнять свою волю или даже просто рассуждать о своих делах с целью улучшения своей жизни. Мы должны постоянно и неустанно указывать народу, что самодержавный царь и его приспешники явно не желают облегчения бедствий народа". Лопатин убеждал, что "самодержавие отжило свой век", поэтому нужна немедленная, "неустанная, неумолимая борьба против него, в лице всех его представителей: борьба без отдыха, без пощады и без примирения". Это, продолжал он, "есть священнейший долг всего живого и честного на Руси"⁹⁴ .

Буржуазию Лопатин рассматривал как будущего союзника в борьбе с царизмом. Поэтому он вел большую работу в среде либеральной буржуазии. Участники встреч Лопатина с интеллигенцией свидетельствуют, что главным для него было привлечение этой общественной силы к исполнению его планов. "Мне, - пишет в воспоминаниях о Лопатине Ю. А. Бунин, - приходилось тогда присутствовать на нескольких собраниях, на которых он развивал программу практической деятельности партии". Он "умел поднять настроение слушателей, и даже те, кто в начале сомневался в целесообразности или осуществимости его планов, нередко в конце концов поддавались силе его аргументации"⁹⁵ . Несколько дополняет эти воспоминания писательница Л. Ф. Ломовская (Л. Нелидова). Впервые она встретилась с Лопатиным у писательницы Е. С. Некрасовой, где он под именем Григория Александровича Толмачева был по рекомендации Г. И. Успанского⁹⁶ . Она была с Лопатиным и в доме профессора И. И. Иванюкова, который жил в Петровской академии (о чем рассказал Бунин).

Преимущественное внимание Лопатин уделял рабочему классу. Рабочая организация партии "Народная воля" значительно пополнилась после казни Александра II. Особенно выросла рабочая организация на юге страны. Ее костяк составляли рабочие железнодорожных мастерских⁹⁷ . Здесь Лопатин нашел прочную поддержку своей деятельности. По словам И. И. Попова, Лопатин объехал на юге "почти все значительные центры". При аресте у него нашли устав московской рабочей группы партии, материалы петербургской рабочей группы, листки для сбора средств в пользу рабочих групп партии⁹⁸ . Были завершены переговоры и достигнуто соглашение с польской партией "Пролетариат", что, как свидетельствует Бунин, "вносило оживление" в среду народовольцев⁹⁹ . Итак, определился широкий фронт тех общественных сил, на которые хотел опереться Лопатин в борьбе с самодержавием: народ - рабочие и крестьяне, революционная и либеральная интеллигенция, польские революционеры. Ленин положительно оценил стремление "Народной воли" "привлечь к своей организации всех недовольных и направить эту орга-

⁹³ Автобиография, с. 74.

⁹⁴ Там же, с 150.

⁹⁵ Бунин Ю. А. Памяти Германа Александровича Лопатина. Рукопись (Орловский государственный музей И. С. Тургенева, ф. 17, N 3445, л. 5).

⁹⁶ Нелидова Л. Памяти Г. А. Лопатина. - Голос минувшего, 1923, N 3, с. 105 - 106.

⁹⁷ См. Валк С. Н. Молодая партия Народной воли. - Проблемы марксизма, 1930.

⁹⁸ ЦГВИА СССГ. ф. 545, оп.. 4, д. 298, т. 1, ч. 2, лл. 19, 65 об.

⁹⁹ Бунин Ю. А. Ук. соч., л. 5.

стр. 55

низацию на решительную борьбу с самодержавием". В этом, говорил он, состояла "их великая историческая заслуга"¹⁰⁰ .

Лопатину не удалось исполнить свои планы. Сказалась переоценка им вместе с Марксом и Энгельсом готовности России к революции. 6 октября 1884 г. он был арестован. Захваченные у него шифрованные записки были разгаданы. С таким трудом восстановленная партия вновь была разгромлена. Из заключения в Шлиссельбургской крепости Лопатина освободила только революция 1905 года. Выйдя через 21 год на волю больным, он отошел от политической деятельности, но за ходом событий следил систематически. Так, 18 декабря 1905 г. он писал Даниельсону, что в избирательном законе "особой рабочей курии в сущности нет; рабочие выборщики утоплены в массе всесословных и, пожалуй, ни один рабочий не попадет в Думу". Он считал, что правительство действует так "со зла и со страху, ввиду того, что все движение последнего времени (особенно Московское) произведено и поддерживается пролетариатом, а потому правительство открещивается теперь от фабр. -завод. рабочих"¹⁰¹ . Его политические идеалы остались прежними. Это были надежды на буржуазно- демократическое преобразование страны. 24 февраля 1907 г. он сообщал Даниельсону: "Я с удовольствием вижу, что все слои и классы народа и общества (крестьяне, рабочие, буржуи, внепартийная интеллигенция) начинают согласно давить на думцев в одну сторону: "Берегите Думу! Повремените с грызней за отдельные идеалы и личное первенство; постарайтесь воплотить в законы хоть первые, наиболее насущные, требования общеевропейского государственного быта и удовлетворить хоть наиболее скромные экономические нужды народа"¹⁰² .

Лопатин следит и за развитием общественной мысли, обнаруживая при этом приверженность философскому материализму. Он отмечает, с одной стороны, выдающиеся достижения в области физики и, с другой - самостоятельность мысли и стремление молодежи к "философскому объединению своих познаний", но "с великим расположением к идеалистическим и метафизическим концепциям" (Канта, Авенариуса, Маха). Лопатин по этому поводу иронизирует: "В стремлении подводить подо все философские основы доходят иной раз до комизма и начинают, напр. политико-экономические доктрины (скажем, - Маркса) с гносеологии". При этом настаивают на критическом отношении к Марксу, хотя совсем не понимают его и приписывают ему "собственные благоглупости". А сами они приходят "к эклектическим или, вернее, синкретическим теориям, где Маркс обнимается с Бём-Баверком (не умеющим отличить психологический анализ ценности от экономического) и вступает в союз (как у Тугана) с манчестерцами"¹⁰³ и т. д.

Феномен раннего формирования Лопатина как марксиста можно объяснить исключительно необычайной одаренностью: критическим, строго научным складом ума; естественнонаучной базой образования, непосредственным знакомством с политической жизнью, пролетарским освободительным движением в Европе. Решающее же значение имели скрупулезное изучение, при работе над переводом, главного труда Маркса "Капитал" и воспитательная школа Маркса, с которым ему посчастливилось сблизиться в молодые годы. Такой подготовки тогда не имел ни один русский революционер. Познакомившись с Г. В. Плехановым, Лопатин-практик не мог удовлетвориться задачами его группы, и поэтому в то время, когда Плеханов теоретически основывал марксистское направление мысли в России, Лопатин сделал попытку на деле применить марксизм для разрешения назревших проблем буржуазно- демократического преобразования страны.

¹⁰⁰ Ленин В. И. ПСС. Т. 6, с. 135.

¹⁰¹ ИРЛИ (Пушкинский Дом), Р. 1, оп. 15, N 84, л. 1.

¹⁰² Там же, л. 20.

¹⁰³ Там же, л. 22.

Постоянный адрес данной публикации: