Джерри Эхерн

Слуги дьявола

“Naked Blade, Naked Gun” 1983

Глава первая

Хэнк Фрост посмотрел на циферблат “Ролекса”, украшавшего левое запястье его руки, а потом перевел взгляд на большие электронные часы, висевшие над стойкой бара. Капитан покачал головой, пробормотал что-то себе под нос, а затем подозвал бармена. Теперь он снова мог пить свое любимое шотландское виски, а потому сказал:

— Еще раз то же самое, приятель.

Все мысли Фроста были о Бесс. Скоро, уже скоро он ее увидит. И обнимет. И поцелует. И...

Он снова посмотрел на “Ролекс”, считая минуты. Самолет, которым Бесс прилетала из Лондона в Атланту, должен приземлиться меньше чем через полчаса. Ее та не будет никаких неожиданностей.

Фрост повернул голову и взглянул на большой монитор, на котором высвечивалась информация о рейсах. Судя по всему, самолет из Лондона должен прибыть вовремя.

Бармен поставил перед капитаном стаканчик с виски. Оставалось еще двадцать две минуты. Фрост пригубил напиток.

Его голова все еще болела, болел и участок кожи в том месте, которым он остановил кусок моста, взорванного недавно в Майами. С тех пор Фрост еще не пришел в свою обычную форму и чувствовал себя немного скованным и заторможенным.

Он улыбнулся своим мыслям и одним глотком допил виски. Что ж, ради того, чтобы увидеть Бесс, стоило пройти через такие испытания. Ну, может, не через все.

Фрост нашарил в кармане полупустую пачку “Кэмела”, вытащил сигарету и прикурил ее от огонька пламени, выскочившего из старенькой “Зиппо”. Затем спрятал зажигалку и оглядел свой новый синий костюм-тройку. Он хотел выглядеть респектабельно, чтобы доставить удовольствие Бесс.

Капитан бросил на стойку деньги, кивнул бармену, поправил свой черный шелковый галстук и двинулся к выходу из зала, прихватив лежавший рядом на стуле букет алых роз. С цветами в руке он чувствовал себя довольно неловко.

Чувство неловкости усугублял и тот факт, что он был не вооружен. Фрост не рискнул пронести свой арсенал на территорию аэропорта, а потому любимый браунинг калибра девять миллиметров и острый тяжелый нож морского пехотинца остались в машине, которую он взял напрокат и припарковал недалеко от здания воздушного вокзала. Беда в том, что он не любил иметь дело с электронными системами безопасности, а аэропорт был буквально нашпигован подобной аппаратурой.

Однажды он наблюдал — когда системы безопасности еще только входили в обращение — как через контроль-детектор проходил мужчина с кардиостимулятором. Стимулятор внезапно заработал в бешеном темпе, а потом остановился и человек умер. К тому же, в карманах всегда могут остаться какие-нибудь случайно забытые металлические предметы — брелок, зажигалка — и это вызывает ненужную панику и нервотрепку.

А как-то Фросту рассказали о русском туристе, которого обыскали уже в двадцатый раз, но детектор все равно показывал наличие металла. В конце концов выяснилось, что советские дантисты — было это, правда, давно — поставили ему протез на нижнюю челюсть из чистой нержавеющей стали. Пришлось вызывать американского врача, чтобы тот дал свое заключение, а в результате бедняга-турист вынужден был пропустить рейс, да еще и наверняка попал под подозрение КГБ, когда вернулся на Родину.

Все эти истории ужасно пугали Фроста, и он постоянно боялся оказаться на месте такого вот незадачливого пассажира. Но сейчас у него не было выбора и капитан — собрав все свое мужество — стал в очередь к детектору перед выходом в зал ожидания.

Через пару минут он очутился лицом к лицу с симпатичной чернокожей девушкой в мундире работника службы безопасности. Та улыбнулась ему заученной улыбкой и сказала:

— Будьте добры, сэр, сюда.

Фрост прошел несколько шагов и остановился возле небольшого столика, за которым сидел еще один охранник.

— Пожалуйста, выложите на стол содержимое своих карманов, сэр, — сказал мужчина.

— Сейчас, — пробормотал Фрост, достал зажигалку, прикурил сигарету и бросил “Зиппо” перед охранником. Потом положил и все остальное — бумажник, брелок с ключами от квартиры в Саут Бенд, ключи от гостиничного номера и от машины, авторучку, и — наконец — букет роз. В кармане остался только носовой платок.

Охранник взял свою “волшебную палочку” и принялся водить ею вдоль тела Фроста, особенно в районе паха.

— Скажите, — спросил капитан, силясь улыбнуться, — с этой процедурой у вас тут, наверное, от “голубых” отбоя нет?

Охранник не ответил. Он внезапно напрягся, когда раздалось негромкое гудение “палочки”.

— У вас, есть металл при себе?

Фрост хлопнул себя по лбу.

— Конечно, часы.

Он расстегнул браслет и положил “Ролекс” на стол. Охранник обследовал его еще раз и наконец-то улыбнулся.

— Все в порядке, сэр. Благодарю за сотрудничество.

— Не за что, — буркнул капитан, быстро рассовал по карманам свою собственность, вновь одел на запястье часы и посмотрел на циферблат. — Черт возьми, время...

Самолет из Лондона прибывал через одиннадцать минут.

Фрост бросился через зал к эскалатору и спустился вниз. Обезличенный женский голос из динамика предупреждал, что, если пассажир хочет попасть к выходам “три”, “четыре” и “пять”, он должен воспользоваться вагоном подземки.

Капитан услышал шум подъезжающего поезда, подбежал к ближайшему вагону и вошел внутрь. Дверь с негромким шипением закрылась. На сей раз из динамика раздался мужской голос. Он посоветовал пассажирам или присесть, или держаться за поручень. Затем поезд тронулся с места, набрал скорость и нырнул в тоннель.

Фрост хотел посмотреть на часы и тут внезапно осознал, что до сих пор держит в руках дымящуюся сигарету. Он раздраженно огляделся в поисках пепельницы.

— Где, черт возьми...

Слова застряли у него в горле. Капитан, не отрываясь, смотрел на мужчину, который сидел в кресле в противоположном конце вагона. Это лицо Фрост не мог забыть, оно снилось ему по ночам. Но наяву он не видел его уже очень давно, со Вьетнама. Тогда у капитана еще были целы оба глаза...

Фрост почувствовал, как во рту у него пересохло.

— Мартин, — прохрипел он и двинулся по проходу, непроизвольно сжимая кулаки.

Кроме них, в вагоне находились еще четверо: молодая женщина с ребенком в коляске, полный пожилой негр в белом костюме и девушка в цветастом сари, судя по всему — гостья из Индии. Все они — кроме ребенка — удивленно подняли головы и уставились на Фроста. Но капитан не обращал на них внимания, по-прежнему глядя лишь в одном направлении. Его просто трясло от ярости.

— Мартин! Ты, сукин сын! Грязный убийца! Мужчина, сидевший в дальнем конце вагона, поднял голову от журнала, который до того читал.

— Простите, — удивленно сказал он, — я вас не понимаю...

— Ах, не понимаешь? — зарычал Фрост вне себя от гнева. — Вспомни-ка Вьетнам, майора Иэйтса и ту полуторку! Я узнал тебя, Мартин!

— Да что происходит? — изумился мужчина.

Капитан был уже рядом; человек, которого он назвал Мартином, с невинным видом качал головой, одновременно сворачивая свой журнал в трубочку. Металлический голос из динамика объявил, что поезд подходит к перрону номер три, и тут же вагон остановился. Двери открылись.

Мужчина резко взмахнул рукой и ударил Фроста журналом по лицу, целясь в глаз. Капитан успел убрать голову, но в тот же миг Мартин вскочил и нанес удар ногой. Фрост рухнул прямо на женщину в индийском сари. Букет выпал из его руки и розы рассыпались по полу вагона. Женщина вскрикнула. Невозмутимый голос из динамика продолжал что-то вещать, но его уже никто не слушал.

Мартин метнулся к двери, Фрост вскочил на ноги и устремился за ним, но его пальцы лишь коснулись края куртки Мартина. Тот оттолкнул в сторону женщину с коляской и выскочил на платформу. Капитан на ходу помог подняться упавшей женщине и тоже выбежал из вагона. Тут же за его спиной захлопнулись двери.

— Мартин! — заорал Фрост и бросился за убегающим мужчиной.

Тот быстро оглянулся через плечо и ускорил ход. Они бежали по перрону; Мартин, не стесняясь, расталкивал людей, Фрост пытался лавировать между ними, что заметно снижало его скорость, но из поля зрения он своего старого знакомого не упускал.

— Стой! — кричал он. — Все равно я тебя достану, ублюдок!

Уже через несколько секунд капитан выполнил свою угрозу. Ему удалось поймать Мартина за руку и развернуть к себе лицом. Мужчина тут же нанес сильный удар, целясь в челюсть, но Фрост успел убрать голову, подсек ноги противника и оба они рухнули на мраморный пол.

Некоторое время они ожесточенно боролись, рыча от ярости, пытаясь стиснуть горло врага или сломать ему шею. Но вот Фрост ошибся и Мартин незамедлительно этим воспользовался — его колено въехало в пах капитану, а правый кулак обрушился на голову сбоку.

Фрост остался лежать на полу, а Мартин вскочил на ноги и вновь бросился бежать по перрону. Сознание вернулось к капитану через несколько секунд. Он ошалело потряс головой и начал подниматься, медленно, осторожно, почти ничего не видя вокруг, но зато слыша крики, возбужденные голоса, испуганный визг женщин. Внезапно сквозь этот шум пробился механический голос рации. Фрост чуть повернул голову и увидел, что к нему приближается охранник в мундире.

Собрав все силы, капитан стал на ноги и вновь устремился в погоню за Мартином, который удалился уже на приличное расстояние. Охранник коротко дунул в свисток и тоже бросился бежать вдоль перрона.

— Совсем как американский футбол, — пробормотал себе под нос одноглазый наемник.

А Мартин уже был возле эскалатора, он бросился вверх по движущейся лестнице, перешагивая через две ступеньки и бесцеремонно расталкивая людей, которые отлетали от него словно кегли.

Каким-то чудом Фросту все же удалось вновь настичь врага. Он с силой дернул Мартина за куртку, тот упал прямо на капитана, и оба они покатились по эскалатору. А где-то рядом продолжал заливаться свисток охранника.

Стоя на коленях, Фрост левой рукой стиснул шею Мартина, а правой схватил его за щеку, проталкивая пальцы в рот. Мартин попытался сомкнуть зубы, но капитан с силой дернул, щека разорвалась, показалась кровь. Мартин глухо взвыл от боли.

Фрост наотмашь ударил его по лицу, и мужчина упал на спину. Наемник навалился на него, тяжело дыша. Но внезапно он почувствовал, как чьи-то сильные руки хватают его сзади.

— Эй, а ну успокойся! — раздался громкий повелительный голос, и краем глаза Фрост заметил нашивки на мундире охранника. — Кому сказал? Или тебя дубинкой огреть?

Воспользовавшись неожиданной помощью, Мартин с силой ударил Фроста ногой в пах, оттолкнул капитана прямо на охранника, вскочил и бросился бежать, прижимая к окровавленной щеке носовой платок. К счастью для него, лестница эскалатора уже доползла до следующего уровня, Мартин соскочил с нее и быстро исчез в толпе.

— Какого черта? — заорал Фрост, пытаясь освободиться из цепких рук охранника. — Вы опять поймали не того!

— Стой, я тебе говорю, — решительно произнес мужчина. — Сейчас разберемся, что ты за птица.

Фрост понимал, что еще секунда, и он упустит Мартина. Может быть, навсегда. Капитан резко дернулся, вырвался из захвата охранника и хотел спрыгнуть с эскалатора. Но в этот момент что-то очень тяжелое обрушилось на его затылок, перед глазом вспыхнули бенгальские огни, ноги подкосились и Хэнк Фрост мешком упал на мраморный пол.

Глава вторая

Держа перед собой скованные наручниками руки, Фрост поднял голову и услышал голос полицейского:

— Осторожно, мэм он может быть опасен. Бесс отбросила со лба прядь светлых волос и улыбнулась сначала капитану, а потом полицейскому.

— Я знаю, что он может быть опасен. Именно поэтому я и люблю его.

Фараон тоже улыбнулся, покачал головой, вышел и закрыл за собой дверь.

— Привет, мамочка, — сказал Фрост, поднимаясь на ноги. — Я опять влип в историю.

— Вижу, — усмехнулась Бесс. — Знаешь, наручники не очень сочетаются с таким костюмом.

— Естественно. Я уже жаловался сержанту на то, что они все время лязгают. Это меня ужасно раздражает.

— Обними меня.

Бесс подошла ближе, Фрост поднял скованные руки и положил их на плечи женщины. Их губы крепко прижались друг к другу, языки встретились; на какое-то время два тела замерли. Потом Бесс слегка отстранилась, тяжело дыша и полуприкрыв свои зеленые глаза.

— Привет, малышка, — сказал Фрост.

— Я люблю тебя.

— А я — тебя.

— Что случилось? Почему...

Фрост убрал руки с ее плеч и вновь уселся на казенный полицейский стул из оранжевого пластика; Бесс продолжала стоять перед ним. На ней были синяя юбка и жакет, белую блузку под горлом скалывала брошь. Капитан поманил женщину к себе, и она уселась на стул рядом с ним, расправила юбку и закинула ногу на ногу, чуть покачивая туфелькой на высоком каблуке.

— Ну, так что произошло?

— Да этот парень, Мартин, я знал его несколько лет назад во Вьетнаме. Точнее, не знал, а встречался там с ним. Это было еще до того, как я потерял глаз. Тогда я был лейтенантом...

Дверь открылась и Фрост прервал на полуслове. Это был полицейский офицер в штатском, который ранее снимал показания Фроста.

— Капитан Фрост, — начал он и тут увидел женщину. — А вы, леди...

— Меня зовут Элизабет Столмен, — сказала Бесс. — Я — телерепортер, а вдобавок еще и невеста этого человека. — Она указала на Фроста. — Что случилось?

Женщина поднялась на ноги и взглянула в глаза полицейскому.

— Я пришел сказать капитану, — заговорил офицер, вынимая из кармана ключи от наручников, — что мы проверили его показания. Теперь вы свободны, мистер Фрост. Но должен заметить, что, хотя в Министерстве обороны и подтвердили то, что вы рассказали мне о том убийстве в Сайгоне, на этого парня, Мартина, ни у них, ни у нас ничего нет.

— Скорее всего, это не настоящее его имя, — пожал плечами Фрост. — Я просто вспомнил, что оно было написано на кармане его форменной рубашки, когда мы виделись в первый раз во Вьетнаме.

Полицейский глубокомысленно покачал головой.

— Да, много разного случалось тогда в джунглях. Я бы вам посоветовал забыть об этом, капитан. Ну, а если вы вдруг снова увидите этого самого Мартина, то сразу же зовите полисмена. Не надо брать осуществление правосудия в свои руки.

Фрост поднялся на ноги, детектив расстегнул наручники, и капитан с облегчением растер онемевшие запястья.

— Ваши вещи, насколько мне известно, находятся у дежурного сержанта, — добавил мужчина.

— Хорошо, — кивнул Фрост, продолжая растирать руки.

Полицейский двинулся к двери, но на пороге остановился и повернул голову.

— Извините, что пришлось задержать вас, — сказал он. — Обвинение в нарушении общественного порядка с вас снято, и вы можете ехать, куда захотите. Но я бы просил вас побыть еще пару дней в Атланте или, по крайней мере, известить меня, если будете уезжать. Это для того, чтобы мы могли связаться с вами, если вдруг найдется что-то на этого Мартина.

Он сделал шаг к Фросту и протянул ему служебную визитную карточку. Капитан взял ее и сунул в карман. Его голова все еще сильно гудела, а шея неприятно ныла в том месте, куда ударила полицейская дубинка. Но с каждой секундой к Фросту возвращались силы и ясность ума.

— Вряд ли вам повезет с Мартином, — сказал он. — Там, во Вьетнаме, ни разведка, ни военная полиция так и не смогли ничего раскопать.

— Поживем увидим, — сказал полицейский, повернулся, вышел и закрыл за собой дверь.

Фрост с улыбкой посмотрел на Бесс.

— Ну, а теперь давай сделаем это как положено, — сказал он и привлек женщину к себе.

Его губы впились в ее рот, а руки крепко сжали талию Бесс. Она не сопротивлялась.

— Что-то вы не торопитесь, — подозрительно заметил дежурный сержант, сидевший за небольшим столиком возле двери, которая вела в комнату допросов.

Фрост посмотрел на Бесс, а потом повернулся к полицейскому, стараясь сохранять невозмутимый вид.

— Понимаете, этот арест как-то вывел меня из равновесия.

Дежурный понимающе покачал головой.

— Да, это бывает. Правда, никто вас не арестовывал. Это было просто задержание для выяснения.

— Ага, — глубокомысленно сказал Фрост. — И для этого вы воспользовались резиновой дубинкой. А чем бы вы меня треснули, если бы это был настоящий арест, хотел бы я знать?

Он вновь потер запястье и осторожно прикоснулся к затылку, по его лицу промелькнула гримаса боли.

— Ладно, — процедил Фрост, — давайте мои вещи, пока я не разозлился по-настоящему.

Полицейский нахмурился и медленно поднялся на ноги. Бесс быстро встала между мужчинами.

— Он просто пошутил, сержант.

Фрост заметил, как блеснул бриллиант на безымянном пальце ее левой руки — камень был вставлен в пасть золотой головы тигра. Капитан с улыбкой вспомнил, как это кольцо помогло ему спасти любимую женщину. Он поднял смеющийся взгляд на сержанта.

— Да, я просто пошутил, — соврал он.

Полицейский пододвинул к нему бумажный пакет с его вещами. Фрост первым делом одел на запястье “Ролекс”, а потом разместил в карманах все остальное.

— Распишитесь в получении, — все еще мрачно сказал полицейский и положил перед капитаном бланк квитанции.

— А если я откажусь? — спросил Фрост.

— Он не откажется, — успокаивающе сказала Бесс. Фрост взглянул на нее, а потом кивнул.

— Да, я не откажусь. Давайте ее сюда.

Пока он подписывал, сержант полез куда-то под стол и вытащил букет роз. Цветы выглядели весьма плачевно, большинство лепестков отсутствовало, многие черенки были поломаны. Бесс приняла букет из рук полицейского и прижала его к груди.

— Я не хотел, — извиняющимся тоном сказал Фрост. — Так получилось, прости.

— Они и сейчас очень красивые, — шепнула женщина, приподнялась на носках и быстро поцеловала капитана в щеку.

Фрост обнял ее за талию, и они двинулись к двери, вышли из помещения дежурной части и направились к бару.

— Пойдем, — сказал капитан. — Я поставлю тебе стаканчик. Да и мне не помешает подкрепиться.

Глава третья

— Тебе виски?

— Да, — сказала она. — Со льдом. Фрост кивнул и повернулся к бармену.

— Два шотландских со льдом.

— По здешнему рецепту или как обычно?

— Здешний рецепт может оказаться слишком крутым для моей головы, — усмехнулся Фрост. — Делайте традиционно.

— Хорошо, сэр. А какое виски?

— Пусть будет “Катти Сарк”, — махнул рукой Фрост. Ему, собственно, было все равно — он мог пить любой сорт виски, при условии, что напиток был хорошего качества.

Бесс вытащила сигарету из пачки, которая торчала из кармана Фроста, и зажала ее во рту.

— Каждый раз, когда я тебя вижу, — пожаловалась она, не разжимая губ, — мне сразу хочется курить. Это же очень вредно для здоровья. Ладно, а теперь расскажи мне о Мартине.

— Как ты так быстро находишь мои сигареты? — удивился капитан. — Я обычно успеваю обшарить все карманы, пока наткнусь на пачку.

— Не увиливай, — решительно произнесла Бесс. — Дай мне прикурить и рассказывай о Мартине.

— А что это за оживление? — спросил Фрост, показывая через окно бара на зал ожидания аэропорта. — Смотри, какая толпа собралась, все толкаются, да еще и размахивают Библиями. С чего бы это?

— Да, — кивнула Бесс, — мы летели с ним одним самолетом.

— С кем? — поинтересовался Фрост. Он наконец отыскал свою старенькую “Зиппо”, добыл огонь, прикурил сигарету женщине, а потом и себе.

— С доктором теологии Лэсситером Калли, — ответила

Бесс. — Это во многом из-за него я сейчас нахожусь здесь. Мистер Калли — телевизионный проповедник. Он не принадлежит ни к одной из зарегистрированных церквей, и я даже не знаю, насколько правомерно его ученое звание. Но он ужасно популярен и в Европе, и здесь. Во время рейса я взяла у него интервью, мы о многом успели поговорить. Конечно, он человек со странностями, но мне кажется, что Лэсситер Калли искренне верит в то, что делает.

— Так значит, ты летела из Лондона в Атланту только для того, чтобы поболтать с каким-то святошей? — обиженно спросил Фрост.

— Нет, — качнула головой Бесс, — интервью получилось сверх программы, но сюда я прилетела именно из-за Калли.

Она глубоко затянулась и выпустила клуб дыма, глядя на горящий кончик сигареты.

— Я тебя не понимаю, — сказал капитан.

— Может, у тебя болит голова... — начала женщина.

— Еще бы ей не болеть. Сколько мне всего пришлось вытерпеть за последнее время. — Фрост поднял руку. — Вот сюда получил, и вот сюда, и сюда, — показывал он.

— Бедняжка, — вздохнула Бесс. — Как же мне теперь оставлять тебя одного?

— Расскажи мне о Келли.

— Его зовут Калли. Ну, а рассказывать пока особенно нечего. Просто редакция поручила мне собрать материал для программы о культе Сатаны. Ну, о ритуальных убийствах и тому подобном. И вот, я решила совместить приятное с полезным и прилетела сюда.

— Молодец, — похвалил Фрост. — Ты сэкономила мне деньги на билет до Лондона.

— Ты циник, Фрост.

— Возможно. Ну, а при чем тут этот твой Калли?

— А этот мой Калли как раз и занимается тем, что яростно клеймит сатанистов с телеэкрана. Он только что закончил новый цикл проповедей для европейских зрителей и теперь вернулся домой. Он уверяет, что сатанисты представляют серьезную угрозу всему человечеству, что ежегодно они совершают тысячи ритуальных убийств и ставят своей целью окончательно отвратить христианскую молодежь от Бога.

— А неплохо придумано, — заметил Фрост с улыбкой. —

Послать журналистку-иудейку, чтобы помочь вырвать христианскую молодежь из когтей дьявола. Твой редактор — парень с юмором.

— Да при чем тут это, — отмахнулась Бесс. — Просто тема мне понравилась, может выйти неплохой репортаж. Я пока разнюхаю, что удастся, потом мы с ребятами из нашего местного отделения отснимем пленки, смонтируем, озвучим, и получится серия передач, которую уже готова закупить одна известная телекомпания.

— А я-то всегда думал, что на экране звук и изображение идут одновременно, — покачал головой Фрост.

— Так оно и есть, — улыбнулась Бесс. — Короче, хочешь мне помочь пошпионить за поклоняющимися дьяволу?

— Ну, если таким образом я смогу проводить большую часть времени с тобой, то делать нечего, надо соглашаться. Но должен заметить, что все это мне кажется сплошной кучей дерьма.

— Ну, не такая уж она сплошная. Я думаю, что есть много людей, которые просто увлекаются магией и ворожбой, и всего несколько настоящих психов, которые любят убивать.

— А что из себя представляют эти ритуальные убийства?

— Ну, как правило, сатанисты похищают молодых девчонок, сбежавших из дому. Обычно они подбирают подростков, которые голосуют на дорогах, завозят их в какое-нибудь пустынное место и там убивают. При этом на их телах вырезают всякие эмблемы, часто разрисовывают жертвы кровью козла.

— Кровь козла? — с удивлением переспросил Фрост.

— По-моему, вы заказывали виски со льдом, — улыбнулся бармен, ставя перед ними два бокала.

Фрост не успел ничего сказать, как он уже повернулся и отошел к другому клиенту.

— Да, кровью козла, — кивнула Бесс. — При этом обычно жертвам вспарывают живот и извлекают внутренности... Фрост залпом выпил полстакана виски и поперхнулся.

— Тебе плохо? — заботливо спросила Бесс.

— Да, — выдавил капитан. — Такие вещи не очень возбуждают аппетит, ты не находишь?

— Ну, так как, поможешь мне?

Женщина выпустила дым через ноздри и погасила сигарету в пепельнице. Ее глаза выжидательно смотрели на Фроста.

— Да уж придется. Не могу же я позволить тебе в одиночку общаться с такими психами?

Он с неудовольствием потряс головой и прикурил новую сигарету от догорающей старой.

— Ну, а теперь расскажи мне о Мартине, — напомнила Бесс.

— Да особенно и рассказывать нечего. Мне мало что о нем известно. Просто я запомнил его лицо, и еще это имя на кармане рубашки. Тогда он сидел за рулем полуторки...

— Полуторка? — переспросила Бесс. — Это такой грузовик, да? Грузоподъемностью в полторы тонны?

— Правильно, малышка, — улыбнулся Фрост. — Так вот, он вел этот грузовик и взял да и наехал на майора Кливона Иэйтса, командира моего разведбатальона. Мы тогда стояли в Сайгоне...

Фрост вздохнул и глотнул виски.

— Хороший он был парень, этот Иэйтс. Мы с ним очень сдружились. А грузовик сбил его и прокатился прямо по его голове, превратив череп...

— Фрост! — воскликнула Бесс. — Не надо деталей.

— Ну, в общем, он умер. Я попытался задержать убийцу, запрыгнул на подножку машины, но этот негодяй резко вильнул и сбросил меня. А сам умчался. Я доложил обо всем, со мной встречались люди из разведки и из военной полиции, они провернули хорошую работу. Но оказалось, что этот самый Мартин как бы вовсе не существует. Так и не удалось найти никого, кто отвечал бы его описанию и имел доступ к полуторке.

— А номера машины? — спросила Бесс. Фрост грустно покачал головой.

— А номера были так замазаны грязью, что я ни черта не разглядел. Все это было так странно, что в конце концов я решил, что здесь замешана военная разведка или ЦРУ, а потому мне просто не хотят давать какую бы то ни было информацию. Ну, а сегодня я вдруг увидел этого сукина сына. И надо признать — явно погорячился, когда кинулся на него с криком. Все это можно было сделать более аккуратно, и тогда бы Мартин от меня не ушел.

Капитан пробормотал что-то, весьма напоминающее проклятие, одним глотком допил виски и жадно затянулся сигаретой.

— Не расстраивайся, — Бесс положила руку ему на плечо и кивнула на дверь, — Не пора ли нам?

Фрост улыбнулся ей.

— Да, пожалуй, будем сматываться.

Он положил на стойку деньги и помог Бесс слезть с высокого стула.

— Если бы у тебя была не такая тесная юбка, — заметил он, — ты бы и сама без труда садилась и вставала.

Бесс весело рассмеялась.

— Поэтому-то женщины и носят узкие юбки — чтобы мужчины имели возможность помочь им слезть со стула. А ты об этом не догадывался, Фрост?

Капитан легонько хлопнул ее по округлой ягодице, обнял за талию и повел к выходу.

По пути в отель они еще немного поговорили о докторе Калли. Но перед этим Фрост отыскал свою машину, достал из “бардачка” браунинг и вооружился. Он сразу почувствовал себя более уверенно.

Капитан уселся за руль, Бесс разместилась рядом, и автомобиль покатил по Атланте.

— Не дает мне покоя этот Калли, — хмыкнул Фрост через некоторое время. — Как ты думаешь, то, о чем он вещает, это правда? Эти кровавые культы и все такое?

— Надеюсь, что нет, — ответила женщина. После этого они замолчали и молчали до тех пор, пока Фрост лихо не затормозил перед паркингом отеля.

— Осторожнее! — воскликнула Бесс. — Ты едва не врезался в столб.

— Что-то ты пугливая стала, — усмехнулся Фрост.

— Может, еще прогуляемся немного? — предложила женщина.

— Давай. Тут есть красивый парк.

— Отлично. Я хочу с тобой поговорить. О нас.

— Ну, начинай, — буркнул Фрост, прикуривая сигарету. Они не спеша двинулись по аллее парка. Некоторое время Бесс собиралась с мыслями, а потом негромко сказала:

— Мне нужно обсудить с тобой одну вещь...

— Какую вещь?

Бесс глубоко вздохнула.

— Я знаю, что женитьба тебя пугает, — решительно заговорила женщина. — Ну, что ж, давай и дальше жить в грехе...

Фрост не дал ей закончить, он резко остановился, повернулся и привлек Бесс к себе. Так они долго стояли, молча, слушая, как шелестят ветки деревьев на легком ветру. Затем — все еще не говоря ни слова — одновременно опустились на траву. Фрост не знал, что сказать в такой ситуации, и ни одна подходящая шутка не приходила ему в гудящую голову.

Спустя некоторое время — когда пачка сигарет уже почти опустела — они вернулись обратно к машине, Фрост достал багаж Бесс и поставил его на ступеньки отеля. Портье отнес вещи в номер Фроста, и капитан дал ему доллар на чай.

Когда работник сервиса вышел и закрыл за собой дверь, Фрост повернулся к женщине и произнес, запинаясь:

— В общем, черт его знает, Бесс. Короче, давай сделаем так — сейчас ты закончишь эту свою работу, я имею в виду сатанистов... Не думай, я не пытаюсь оттянуть время... Вот, а когда ты все сделаешь, то... что ж, поговорим уже более конкретно и... И назначим день.

Он глубоко вздохнул и почесал в затылке.

— Ты права, малышка, — сказал капитан, качая головой, — я действительно боюсь женитьбы. Но еще больше я боюсь потерять тебя.

Женщина всхлипнула и бросилась к нему на грудь, а Фрост нежно обнял ее обеими руками.

Фрост сел на краю кровати и потянулся.

— Ну, чего ждешь? — спросила Бесс. — Иди прими душ, а потом пригласи меня на обед.

— Мне не нужен душ, — ответил капитан. Женщина — одетая в одну из его рубашек — переступила через свои нераспакованные чемоданы и подошла к

Двери ванной.

— Сказать тебе правду? — спросила она.

— Ну, говори.

— Тебе нужен душ.

Фрост пожал плечами.

— Ладно, намек понял. Не такой уж я дурак...

— Ну, тогда поторопись, — сказала Бесс. — Сегодня мы еще должны успеть нанести один визит.

— Какой еще визит?

— Я договорилась о встрече с профессором Джулианом Уэллсом.

— Кто это такой? — подозрительно спросил Фрост. Еще один проповедник?

— Не совсем. Он специалист по оккультным наукам. Мой редактор убедил его принять меня, и угадай, что мы будем делать?

Фрост посмотрел на Бесс и рассмеялся. Сейчас — особенно в его рубашке, которая была ей явно велика, — она выглядела совсем как маленькая девочка.

— Я не в настроении разгадывать загадки, — сказал капитан.

Женщина подошла ближе и бросилась ему на шею, прижалась лицом к плечу.

— А я тебя заставлю!

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Фрост. — Так все-таки, куда ты собралась на ночь глядя?

— Куда? На черную мессу, вот куда!

Капитан медленно опустился на край кровати и схватился руками за голову. Бесс уперлась кулаками в бока и молча смотрела на него сверху вниз, хмуря брови.

— Ты не рад, милый? — спросила она медовым голосом.

— Безумно рад, дорогая, — простонал Фрост, раскачиваясь из стороны в сторону.

Глава четвертая

Фрост припарковал взятый напрокат автомобиль между пикапом с подставкой для ружей — на которой сейчас были только зонтик и удочка — и старым “фольксвагеном”.

— Где это мы? — спросила Бесс.

— В полуквартале от дома Уэллса, — важно ответил капитан. — Не волнуйся, я хорошо изучил план города.

— Я поверю тебе только тогда, когда своими глазами увижу его дом, — безапелляционно заявила женщина.

— Фома неверующий, как сказал бы твой друг проповедник. — Фрост вылез из машины, запер дверцу, обошел автомобиль и протянул руку, чтобы помочь Бесс. — Сейчас ты убедишься. Дом Уэллса должен быть... О, Боже!

— Что там? — с тревогой спросила женщина.

— Посмотри! — капитан показал на современное трехэтажное здание, возвышавшееся в конце квартала.

Из верхних окон вырывались языки пламени, крыша в некоторых местах тоже была объята огнем.

— Это же дом профессора Уэллса! — воскликнула Бесс, выскакивая из машины. — Я видела его фотографии. Фрост задумчиво покачал головой.

— Быстро вызови пожарных и полицию, — распорядился он и бросился бежать по направлению к горящему зданию.

Еще когда они ехали сюда, у него было какое-то неприятное тревожное чувство оттого, что им предстоит встреча с поклонниками магии, а вот теперь еще этот огонь...

Он добежал до невысокого белого забора, окружавшего дом, игнорируя калитку, одним махом перепрыгнул через него и помчался к самому зданию прямо по ухоженному зеленому газону. Теперь он слышал, как гудит и клокочет пламя, пожар разгорался все сильнее.

Фрост словно птица взлетел по ступенькам крыльца, толчком распахнул застекленную дверь и остановился перед второй, массивной, деревянной. Эта была заперта, в чем капитан и убедился, подергав за ручку. Он быстро огляделся, а потом выхватил из кобуры браунинг, отошел на пару шагов, прицелился и трижды нажал на спуск.

Каким бы крепким ни был этот замок, он не смог устоять против ударов пуль калибра девять миллиметров — полетели щепки, и дверь распахнулась. Фрост сунул оружие за пояс, под жилет, и бросился к лестнице, видневшейся в дальнем конце обширного холла. Тут было уже полно дыма, который густым облаком оседал сверху. Слышался громкий треск горящего дерева и еще какие-то непонятные звуки.

Фрост взбежал по ступенькам лестницы на второй этаж. Здесь дыма было еще больше; капитан почувствовал, как начинает слезиться его единственный глаз, в горле запершило, легкие настоятельно требовали кислорода. Фрост тяжело закашлялся, раздумывая, стоит ли двигаться дальше, и в этот момент его ушей достиг чей-то крик.

Наверняка это кричал мужчина, но в голосе слышалось такое отчаяние и ужас, что капитана передернуло. Он поднял голову, оценивая обстановку, но дым наверху был настолько густой, что Фрост не мог видеть дальше нескольких футов.

Он опустился на колени, пригнул голову к полу и попытался разглядеть что-то, пользуясь тем, что дымовая завеса еще не опустилась полностью. Капитан увидел длинный полутемный коридор, уходивший в глубь второго этажа, и открытую дверь с правой стороны. Ее уже вовсю облизывали языки пламени. Снова раздался крик, но теперь Фрост уже знал, откуда он доносится.

Капитан несколько раз глубоко вдохнул, держа губы у самого пола, а потом вскочил на ноги и бросился по коридору. У открытой двери он едва не упал, схватился за стену рукой и тут же отдернул ее с гримасой боли — камень уже успел раскалиться.

Фрост вновь опустился на колени и попытался разглядеть, что же находится перед ним. Он увидел уходящие вверх ступеньки винтовой лестницы, которая вела, судя по всему — в мансарду под крышу. Снова послышался крик. Капитан выругался сквозь зубы, выдохнул, вдохнул как можно глубже, поднялся на ноги и устремился вперед.

Слезы катились из его глаза сплошным потоком, легкие болели, голова начинала кружиться, но Фрост упрямо взбирался по ступенькам винтовой лестницы. Внезапно где-то над ним раздался какой-то странный свистящий звук. Фрост успел поднять голову и увидел, как из облака дыма появляется блестящее лезвие и стремительно движется прямо к его горлу.

Капитан отшатнулся, и клинок мелькнул возле его лица. Наемник стремительно прыгнул вперед и схватился руками за что-то черное, с чем — казалось — лезвие составляло одно целое. Это был рукав какого-то балахона, Фрост моментально отыскал скрытое под ним запястье человека и повернул его. Клинок выпал из пальцев нападавшего.

Фрост дернул противника на себя, вырывая того из дымовой завесы, и вот перед ним появился черный капюшон, ужасное черное лицо под ним и тело, облаченное в широкий просторный балахон. Опять же черный. Капитан с силой ударил кулаком по этому чудовищному лицу и понял, что нападавший просто был в противогазе.

Человек отчаянно дернулся, пытаясь вырваться из захвата, но Фрост левой рукой сорвал с его лица противогаз, а правой выхватил пистолет и рукояткой нанес удар по переносице противника. Потом еще один и еще... Мужчина обмяк, из носа хлынула кровь, ноги подогнулись, и он рухнул на пол. Его глаза закатились под лоб — пустые, остекленевшие, мертвые.

Противогаз был новенький, армейского образца. Фрост быстро натянул его на собственную голову и осторожно вдохнул. Воздух был тяжелый, несвежий, с неприятным запахом, но — пригодный для дыхания. Капитан вновь бросился вверх по ступенькам.

Вскоре он услышал негромкие шаги, с трудом различимые из-за гудения пламени и треска горящих балок. Очки противогаза защищали его глаз от воздействия дыма, но зато видимость теперь уменьшилась буквально до пары шагов. Сжимая браунинг в правой руке, капитан продолжал подъем, держась поближе к стене, насколько это позволял бьющий от нее жар.

Внезапно он замер. Сверху на него двигались две черные фигуры в таких же капюшонах и балахонах, как и те, что были на мужчине, которого Фрост только что убил. Капитан прижался спиной к стене и вытянул вперед руку с пистолетом.

— С дороги, ублюдки! — проорал он сквозь маску противогаза глухим страшным голосом.

Одна из фигур в черном бросилась на него, прыгая через ступеньки. Фрост дважды выстрелил почти в упор, и тело нападавшего безвольно повалилось на него. Капитан с силой оттолкнул труп, и тот с грохотом покатился по ступенькам вниз, но и сам Фрост не удержал равновесия, взмахнул руками, браунинг вырвался из его пальцев и упал на ступеньки где-то за спиной капитана. А между тем второй противник уже приближался, держа в руке перед собой длинный изогнутый меч. Его одетая в черную перчатку ладонь крепко сжимала рукоять необычного оружия.

Фрост крепче уперся ногами в ступеньку и быстрым движением вытащил острый блестящий нож морского пехотинца.

— Ну, иди сюда, клоун хренов! — крикнул он.

Мужчина в балахоне взмахнул мечом, Фрост отскочил назад, выбросив перед собой руку с ножом. Лезвие свистнуло у его лица, а нога капитана внезапно наступила на какой-то предмет и столкнула его по ступенькам вниз. В следующий миг Фрост понял, что это был его пистолет.

А тем временем противник вновь принял боевую стойку и явно готовился повторить удар. Более того — за его спиной появилась еще одна фигура в черном балахоне и с мечом в руках. Фрост выругался сквозь зубы и присел, чтобы лучше видеть. И в этот момент первый мужчина перешел в атаку, устремившись вниз по ступенькам и выставив клинок вперед.

Фрост ловко увернулся, сила инерции понесла противника дальше, а капитан поймал его правую руку под свою левую и с силой ударил по ней ножом, рассекая кожу, связки и мышцы. Меч вывалился из пальцев мужчины, в этот момент Фрост ударил его коленом в пах, а нож по самую рукоятку вонзил в закрытую черной тканью шею.

Оттолкнув мертвое тело в сторону, капитан спустился еще на пару ступенек вниз, ибо второй противник уже готовился к нападению. Он с яростным рычанием устремился вперед, размахивая мечом, Фрост вновь отступил, споткнулся и упал на колени. Но нет худа без добра — его ладонь легла на холодную рукоятку браунинга.

Капитан судорожным движением поднял пистолет и стрелял, стрелял, стрелял, а грузное тело нападавшего крутилось под ударами пуль, пока наконец не рухнуло на ступеньки. Мужчина еще два раза дернулся и замер. Он был мертв.

Фрост поднялся на ноги, держась за стену. Камень раскалился еще больше. Капитан спрятал нож, взял браунинг в правую руку и продолжил свой путь наверх. Наконец он добрался до лестничной площадки. Прямо перед ним был небольшой коридор, конец его был освещен мерцающим светом. Где-то там горел огонь. Фрост побежал к двери, которую увидел впереди. Все его тело было напряжено — капитан был готов в любой момент отразить очередную атаку.

На пороге он остановился, тяжело и хрипло дыша под маской противогаза. Буквально час назад Бесс показала ему книгу, на обложке которой была фотография ее автора, профессора Уэллса, специалиста по оккультным наукам. То же самое лицо Фрост видел сейчас перед собой.

Правда, сейчас оно было перевернуто, голова человека находилась там, где положено быть ногам. На лбу профессора был вырезан какой-то странный символ, кровь вытекала из глубоких порезов и капала на пол. Кровь также струилась с разбитых губ и из ноздрей Уэллса. Теперь он уже не кричал, а лишь стонал от боли.

Его руки были раскинуты в стороны и прибиты к деревянной стене большими гвоздями, которые пронзили открытые ладони. Связанные веревкой ноги перекрещивались в щиколотках. В этом месте тоже виднелась шляпка гвоздя. Обнаженная грудь профессора была разрисована какими-то загадочными кровавыми узорами.

Фрост прислонился спиной к дверному косяку и опустил глаза, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Переборов себя, он тряхнул головой и двинулся к профессору. Внезапно за его спиной послышался какой-то шум, капитан инстинктивно присел, и над его головой свистнуло лезвие меча. Фрост выпрямился и резко развернулся. Еще один парень в черном.

— Да сколько же вас тут, сукиных детей! — рявкнул Фрост, вскидывая браунинг.

И тут он осознал, что в обойме у него остался всего один заряд. Это усложняло дело. А противник уже вновь размахивал мечом, выполняя какие-то сложные движения. Такие же Фрост как-то видел по телевизору в фильме о японских самураях — мастерах боевых искусств.

Капитан левой рукой схватил за спинку деревянный стул, оказавшийся поблизости, и бросил его в мужчину. Тот отбил стул лезвием, но на этом потерял драгоценную долю секунды. Фрост смог как следует прицелиться и не спеша нажать на спуск. Пуля попала в лоб противнику, тот мгновение стоял неподвижно, а потом повалился на пол.

Фрост быстро перезарядил пистолет, вставив новую обойму с тринадцатью патронами, и двинулся к профессору Уэллсу, раздумывая, как можно освободить того от гвоздей, не причиняя особых страданий.

Сначала он взял с письменного стола нож для разрезания бумаги, но затем положил его на место и поднял с пола меч. Он был тяжелый, с короткой массивной рукояткой. Возле эфеса виднелся толстый крюк для захвата оружия противника. Фрост с сомнением покачал головой, а потом приблизился к висящему на стене Уэллсу.

— Не бойтесь, я друг, — сказал он. — Сейчас я освобожу вас, а потом вынесу отсюда. Наверное, будет больно. Придется потерпеть.

Капитан зацепил крюком шляпку гвоздя, который удерживал ноги профессора, и потянул. Уэллс дико закричал. Сцепив зубы, Фрост продолжал работать. Наконец гвоздь начал медленно выходить из стены. Еще несколько секунд, и острый металлический штырь упал на ковер. Профессор громко стонал. Фрост вытер пот со лба, опустив для этого маску противогаза, и перерезал веревку на щиколотках Уэллса.

Подпирая тело профессора своей спиной, капитан взялся за гвозди, вбитые в руки несчастного. Вскоре и они уступили нажиму меча. Уэллс был свободен.

Бросив клинок на пол, Фрост взвалил мужчину на плечо. Он отметил про себя, что ученому было лет шестьдесят, и сохранился он довольно неплохо, но сейчас его умное благообразное лицо было искажено гримасой боли, а из глаз катились слезы, причиной которых наверняка был не только едкий дым.

Капитан поспешил к двери, через которую вошел сюда, но с отчаянием увидел, что путь к лестнице теперь перекрывает стена огня. Оглядевшись, Фрост заметил в дальней стене комнаты большое окно и бросился к нему.

По пути он уложил профессора на кушетку и, приблизившись к окну, попытался поднять раму. Та отошла лишь на какой-то фут, а потом застряла намертво.

Фрост выглянул в окно. Буквально в ярде под подоконником была поверхность крыши, из-под которой, впрочем, тоже тянулся дымок. Капитан оглянулся. Похоже, что другого пути не оставалось — огонь уже вползал в комнату, дверь ярко пылала.

Фрост схватил деревянный стул и ударил им в окно. Стекло разбилось со звоном, полетели осколки. Капитан смел их с подоконника и нанес ногой сильный удар по раме. Дерево сразу же треснуло, спустя несколько секунд Фрост выломал остатки рамы и бросил их вниз. Теперь выход на крышу был свободен.

Капитан быстро вернулся к лежавшему на кушетке Уэллсу и вновь взвалил его на себя, используя захват, который обычно применяют пожарников подобных случаях.

“А где же они сами? — со злостью подумал Фрост. — Уж пора бы и появиться. Почему я должен выполнять их работу?”

Подойдя к окну, капитан осторожно перекинул ногу через подоконник, но все же зацепился за какую-то острую деревяшку, и брюки с треском порвались чуть ли не до колена.

— Прощай, костюмчик, — грустно пробормотал капитан. Он тянулся ногой до тех пор, пока носок не уперся в поверхность крыши, а потом медленно перенес на него тяжесть тела, а вернее — двух тел. Осторожно вылез из окна, держась рукой за боковину, опустил и вторую ногу. И перевел дух. Кажется, получилось.

Впрочем, облегчение его было недолгим — он увидел, что находится на узкой полоске крыши, не ограниченной никаким барьером, а под ним — на расстоянии минимум тридцати пяти футов — находится выложенный бетонными плитами двор и асфальтированная подъездная дорога к нему.

— Очень смешно, — буркнул Фрост себе под нос. Вдобавок огонь наконец-то добился своего — языки пламени пробили крышу и вырвались наружу буквально в нескольких шагах от капитана и потерявшего сознание профессора.

Фрост осторожно двинулся влево, боясь за каждый свой шаг. Он очень хорошо мог себе представить, что от них останется, если они слетят вниз и грохнутся на бетон, и никак не спешил приблизить это удовольствие. Несколько приободрили его резкие звуки пожарных сирен, которые вдруг раздались неподалеку.

Капитан поднял руку и сорвал с лица маску противогаза. Холодный воздух наполнил его легкие, слегка прояснил в голове. Он почувствовал себя лучше, хотя вокруг все еще было полно дыма. А пламя уже рвалось наружу из окна, через которое они только что вылезли. Фрост понял, что опередить огонь ему вряд ли удастся.

Сирены теперь звучали громче и ближе, но когда капитан попытался разглядеть, где находятся машины, и посмотрел вниз, голова его закружилась так резко, что он чуть не упал. Подождав несколько секунд, он продолжил свой опасный путь по горящей крыше.

Железо, которым она была покрыта, с каждой секундой становилось все горячее, Фрост чувствовал это даже через толстые подошвы своих шестидесятипятидолларовых ботинок. Груз тела профессора Уэллса тоже, казалось, давит все сильнее, мешая сделать очередной, такой жизненно важный шаг. Впрочем, каждую минуту можно было ожидать того, что крыша провалится и оба они рухнут вниз в огнедышащий кратер объятого пламенем дома.

А сирены все надрывались, теперь Фрост мог уже слышать резкие слова команд, лязг металла, чьи-то крики. Видимо, пожарные наконец принялись за работу.

— Не поздно бы, — буркнул капитан и нахмурился.

Тут же Фрост сориентировался, что огнеборцы, видимо, собираются подняться с фронта здания, а он ведь находился сбоку, по правой стороне дома. Этак они будут его до Рождества искать в дыму и пламени. Он вытащил из-за пояса пистолет, поднял ствол вверх и трижды нажал на спуск. Потом сделал паузу.

Штат Джорджия, в котором капитан сейчас находился, был известен пристрастием его жителей к охоте и рыболовству, а три быстрых выстрела — установленный сигнал тревоги, которым пользуются лесники, егеря и примкнувшие к ним частные лица. Оставалось надеяться, что пожарные это знают. Выждав немного, Фрост снова выпустил в небо три заряда.

— Эй! — раздался вдруг голос, он звучал совсем близко и шел откуда-то снизу. — Побереги патроны, парень.

Капитан осторожно шагнул к краю крыши и выглянул. Отсвет пламени заиграл на шлеме пожарного. Молодой веселый парень ободряюще подмигнул ему:

— Держись. Сейчас снимем.

Если бы Фрост был верующим, он бы в этот момент перекрестился.

Глава пятая

Фрост, слегка прихрамывая, двигался по больничному коридору. Нога, в общем, не болела, но очень неудобно было ходить в пришедшей в негодность обуви.

— Черт бы его побрал, — выругался капитан, остановился, снял ботинки и швырнул их в ближайший мусорный ящик.

Из-за угла появилась Бесс и быстро направилась к нему. Рядом с ней шла какая-то женщина.

— Фрост! — воскликнула Бесс, обнимая его за шею обеими руками и радостно улыбаясь.

— Со мной все в порядке, малышка, — сказал капитан, целуя ее в щеку. — Вот только остался голый и босый.

— Слава Богу, — шептала женщина. — Я видела это пламя... Ужас! Мне было так страшно!

— Я знаю, — сказал Фрост. — Хорошо, что эти пьяные маляры все же успели вовремя.

— Какие пьяные маляры?

— Один мой приятель по имени Джек называет так пожарных, потому что они всегда так судорожно мечутся со своими лестницами. Совсем как пьяные маляры, ты не находишь?

Бесс поцеловала его в губы.

— Капитан Фрост?

Это заговорила женщина, которая подошла вместе с Бесс.

— Да, — ответил наемник, бросив на нее лишь мимолетный взгляд.

Сейчас он хотел видеть и разговаривать только с одним человеком на свете.

Но Бесс выскользнула из его объятий.

— Это Бланш Карриган, — представила она незнакомку. — Секретарша профессора Уэллса.

Фрост выдавил улыбку и кивнул.

— Ну, и как там ваш шеф? Полицейские, которые допрашивали меня в связи с этим пожаром и теми типами в черном, сказали, что не располагают информацией.

Женщина с грустным видом покачала головой.

— Его жизнь все еще под угрозой. Врач сказал, что нужно ждать. Может, выживет, а может, и нет — так он говорил.

— Ну, уж одно из двух, — буркнул Фрост. — Перестраховщик чертов.

Он в первый раз более внимательно оглядел Бланш Карриган.

Это была симпатичная молодая женщина со светлыми волосами, слегка полноватая. Она носила голубые джинсы и блузку в цветочек, но капитан отметил, что одевалась и причесывалась она в большой спешке.

— Профессор потерял много крови, — продолжала Бланш. — Плюс еще наглотался дыма. Ведь он уже не молод — шестьдесят семь лет.

— Да? — удивился Фрост. — Не сказал бы.

Женщина слабо улыбнулась.

— Ему бы понравился ваш комплимент. Профессор всегда хотел выглядеть моложе своего возраста.

Фрост задумчиво кивнул. Бланш Карриган посмотрела на часы, висевшие на стене больницы.

— Еще только пол-одиннадцатого, — негромко сказала она. — Черная месса начнется не раньше полуночи. Я знаю... — она помедлила. — Это все так страшно, но профессор наверняка захотел бы, чтобы я отвезла вас туда, раз уж он сам не в состоянии. Мистер Уэллс всегда выполнял свои обязательства, и поскольку он обещал вам... Я готова...

Фрост сделал шаг вперед и взял ее руки в свои.

— Думаю, тебе лучше отдохнуть.

— Нет, нет, — быстро сказала Бланш. — Мне просто необходимо чем-то заняться, отвлечь мысли... Так что если вы себя нормально чувствуете и полицейские закончили опрашивать вас...

— Фараоны приказали мне не выезжать из города до особого разрешения. На оружие у меня была лицензия, так что тут проблем нет.

— Тогда давай поедем, Фрост, — вмешалась Бесс.

— Ладно, — кивнул капитан после некоторого колебания.

— Отлично, — сказала Бланш Карриган. — Я могу заехать за вами в отель, если вы скажете мне, где это. Наверное, вам нужно будет...

— Да, конечно. — Фрост посмотрел на свой грязный порванный костюм и босые ноги. — Переодеться просто необходимо.

Он сказал ей название гостиницы, в которой снимал номер, и Бланш ушла, пообещав подъехать через час.

Когда они с Бесс выходили из больницы, женщина сказала:

— У тебя дырка в правом носке, Фрост. Ее бы там не было, если бы мы были женаты.

— Почему? — спросил капитан, прикуривая сигарету и затягиваясь ароматным дымом. — Ты бы ее заштопала?

— Нет, терпеть не могу штопать. Я бы просто купила тебе новые носки.

Фрост обнял ее и привлек к себе. Бесс всегда решала проблемы просто и эффективно.

Фрост стоял под душем, по его телу стекали струи горячей воды. Он бросил взгляд на “Ролекс”, который лежал рядом на тумбочке. Десять минут двенадцатого.

— Эй, поторапливайся! — крикнула Бесс из-за двери.

— Сейчас, — ответил капитан.

— Слушай, расскажи мне о тех типах в черном, которые...

Фрост недовольно крякнул.

— Ты выбрала самый подходящий момент.

— Ну, я ведь журналистка и знаю, когда подходить к людям. Давай рассказывай.

— Все они были в противогазах — знали, на что идут. Но, судя по некоторым моим наблюдениям, это все же любители, а не профессионалы. Ведь пожар уже бушевал вовсю, а они до сих пор находились внутри дома. Этак недолго и обжечься. И потом, тот парень, который бросился на меня на лестнице — он же видел, что я буду стрелять, но это его не остановило. Похоже, ему было плевать на собственную шкуру. Профи так не поступают.

Фрост подставил голову под поток воды и принялся старательно смывать мыло с волос.

— Говори громче! — крикнула Бесс. — Ничего не слышно.

— Я сказал: они вели себя так, словно им было плевать на собственную безопасность. Фанатики какие-то, ей-богу. Из тех, которые кричат: умрем за общее дело.

— Возможно, это были сатанисты, — заметила Бесс. — Они обычно так и поступают.

— Возможно, — буркнул Фрост. — А эти, к которым мы собираемся в гости...

— О, это другое дело. Мне они нужны, чтобы для начала просто окунуться в атмосферу религиозного культа. Это не сатанисты. Они поклоняются природе, наследуют древних язычников. Если они и занимаются магией, так белой, а не черной.

— А черной кто занимается? — спросил Фрост. — Сатанисты?

— Наверное, да, если магия тут вообще подходящее слово. Я думаю, они в основном придерживаются кровавых обрядов.

— Ага, — глубокомысленно сказал Фрост. — И вот какое совпадение: они пришли, чтобы убить Уэллса как раз тогда, когда ты должна была с ним встретиться. Не нравится мне это.

Фрост пустил холодную воду и принялся растирать щеткой тело, чувствуя, как оно наливается бодростью.

— Не стоит делать поспешных выводов, — ответила Бесс. — Может быть, им просто что-то не понравилось в его исследованиях. Если они действительно были фанатиками, как ты говоришь, то причину всегда нашли бы.

— Да, но мечи в двадцатом веке — это что-то слишком экстравагантное, тебе не кажется?

— Нет, — сказала Бесс. — Если нападение на профессора как-то связано с их ритуалом, то тогда все объяснимо. Это традиция, если можно так выразиться.

— А что ты скажешь о той картинке, которую они вырезали на лбу Уэллса?

— Это пентаграмма.

— Ах, это пентаграмма, — повторил капитан и покачал головой. Он вспомнил пятиконечную звезду, изуродовавшую лицо профессора. — Значит, пентаграмма. Буду знать.

Фрост подумал, что еще со школьных времен никак не может запомнить названия различных геометрических фигур.

Глава шестая

— Руки вверх! — сказал глухой голос с заднего сиденья, как только Фрост открыл дверцу машины Бланш Карриган.

Он левой рукой резко оттолкнул Бесс, а правую сунул под куртку, чтобы достать браунинг.

— Бах! Ты убит, — произнес тот же голос.

— Ну и шуточки у тебя, О’Хара, — процедил Фрост. Из автомобиля вылезли секретарша профессора Уэллса и агент ФБР Майк О’Хара.

— Что-то у тебя замедленная реакция, Фрост, — улыбнулся ирландец. — Давно не практиковался?

Он протянул капитану руку. Капитан пожал ее и тут же сделал вид, что хочет нанести удар левой. О’Хара со смехом увернулся.

— Рад видеть вас, ребятки, — сказал он.

— И мы тебя, — воскликнула Бесс, бросаясь к нему на шею и горячо целуя в щеку. О’Хара нежно обнял ее.

— Эй, осторожнее, — подал голос Фрост.

— Ладно, ладно, старый ревнивец, — агент ФБР разжал объятия. — Похоже на то, что где бы ни случилась серьезная заварушка, тебя, Фрост, всегда можно найти поблизости. Кстати, ты еще не придумал новую шутку насчет своего глаза?

— Нет, я был очень занят в последнее время, — ответил капитан. — Но скоро надеюсь тебя порадовать.

— Да, знаю я чем ты был занят, — кивнул О’Хара. — Я и сам был занят: гонял этих проклятых террористов, коммунистов и тому подобную публику. И слышал о твоих приключениях во Флориде. Ты, значит, надрал задницу чуть ли не самому старику Фиделю?

Ирландец засмеялся.

— Ну, было дело, — скромно ответил Фрост. — Теперь им придется здорово попотеть, чтобы починить эту задницу.

Бесс негромко кашлянула. Фрост оглянулся на нее, а потом посмотрел на Бланш Карриган, которая стояла с удивленным видом.

— Так вы уже знакомы? — спросила она.

— Ну, — расхохотался О’Хара, — можно и так сказать.

— Мы встречались раньше, — пояснил Фрост. — Работали вместе в Канаде и в других местах.

— Они очень большие друзья, — улыбнулась Бесс.

— Да, иногда бываем, — согласился Фрост и закурил сигарету, — А что ты тут, собственно, делаешь, Майк?

Агент ФБР огляделся по сторонам и сказал, понизив голос и наклонившись к уху капитана:

— Понимаешь, профессор Уэллс недавно связался с нашей конторой. Он заявил, что у него есть сведения о какой-то террористической организацией. И сказал, что готов все нам сообщить, но только чтобы мы не приходили к нему домой. Мы назначили встречу на завтрашнее утро. Я специально прилетел из Вашингтона, чтобы повидаться с ним, а когда сейчас услышал в новостях о том, что произошло, то сразу позвонил мисс Карриган. Она сказала, что вы втроем отправляетесь на какое-то мероприятие...

— Да, на черную мессу, — пояснил Фрост.

— На что? — недоверчиво переспросил О’Хара.

— На черную мессу, Майк, — повторила Бесс.

— А что это такое?

— Ну, понимаешь... — начал Фрост. — Это такая штука... — Он пожал плечами. — Черт его знает, честно говоря.

— Это специальный религиозный обряд, — вмешалась Бланш Карриган. — Его корни уходят глубоко в язычество и сохранились до сих пор, несмотря на века христианства. Эти люди поклоняются силам природы...

— Что? — засмеялся О’Хара. — Так вы хотите показать нам психов, которые едят землю, целуют деревья и все такое?

— Майк, — строго сказала Бесс.

— О, пардон, я никого не хотел обидеть. Но это довольно забавно звучит — поклоняться силам природы.

— Вы все поймете, когда увидите церемонию, — сказала Бланш Карриган.

— Профессор Уэллс часто брал меня с собой на такие обряды, и я на месте постараюсь объяснить вам, что происходит.

— Так профессор тоже был древопоклонником? — спросил О’Хара таким наивным голосом, что Фрост не сдержал улыбку.

— Заткнись, Майк, — хлопнул он его по плечу. — Эти люди не целуют деревья. Правда, Бесс?

— И ты тоже заткнись, — ответила женщина. Ехать пришлось довольно далеко, за город. Высотные здания постепенно сменились небольшими коттеджами, а потом по обеим сторонам шоссе потянулся густой темный лес. Опустив стекло в дверце, Фрост мог слышать, как стрекочут во мраке сверчки и покрикивают ночные птицы. Все это действовало на него успокаивающе и умиротворяюще.

— Как чудесно, — шепнул он на ухо Бесс, наклоняясь к ней. — Пожалуй, я и сам стану поклоняться силам природы.

Женщина сжала его руку и ничего не ответила.

— Послушай, Бесс, — начал О’Хара, сидевший спереди.

— Что, Майк?

— Ты сказала, что собираешься снимать фильм об этих сатанистах. Так ты думаешь — это все существует в действительности?

— Я думаю, что что-то в этом есть. Но насколько эти люди настоящие почитатели дьявола, нам как раз и предстоит выяснить.

— Одно могу сказать, — вмешался Фрост, — те ублюдки, с которыми мне сегодня довелось иметь дело, были самые что ни на есть настоящие. И мечи у них настоящие, и огонь.

— Тебе надо выбросить подальше эту твою хлопушку, Хэнк, — сказал О’Хара, — и обзавестись мужским оружием. Вот, посмотри на мой “Магнум”. Стоит только всадить в кого-нибудь пулю из него...

— О, прошу вас! — взмолилась Бланш Карриган. — Неужели нельзя говорить ни о чем другом, кроме убийств и смерти?

— Конечно, — смутился О’Хара. — Извините. — Он прокашлялся, словно раздумывая, что бы такое сказать, а потом спросил: — Ну, и далеко еще до места этого сборища?

— Нет, уже скоро. Правда, мы немного опаздываем. Посмотрите.

Женщина указала рукой вправо.

Фрост взглянул в этом направлении и увидел стоявшие на обочине примерно три десятка автомобилей. Тут были самые разнообразные машины — подержанные старые фургоны и престижные европейские модели, дешевый японский ширпотреб и роскошный роллс-ройс ручной сборки.

— В последнее время многие совершенно разные по положению люди нашли смысл жизни в этих обрядах, — пояснила Бланш Карриган, сворачивая с шоссе на проселочную дорогу. — Теперь они неотделимы от культа природы, здесь они как бы сливаются с нею.

— Я вообще-то думал, что это развлечение для богатеньких, — заметил О’Хара.

Бланш остановила машину рядом с серым мерседесом и выключила двигатель.

— Нет, — сказала она. — И это вовсе не развлечение. По-моему, таким образом постепенно меняется мировоззрение нашего общества. Люди стремятся возвратиться к прежним ценностям, как духовным, так и материальным. Те, кого мы сейчас увидим, уже выбрали свой путь. И таких немало по всему миру.

Женщина хотела вылезти из машины, но агент ФБР ее опередил.

— Я открою дверцу, мисс Карриган, — галантно предложил он.

— Называйте меня Бланш, — негромко сказала секретарша профессора Уэллса.

Ее лица не было видно в темноте, но Фрост почему-то решил, что она покраснела.

— Хорошо, Бланш, — безропотно согласился О’Хара. Не желая на фоне всеобщей любезности выглядеть хамом, Фрост поспешил открыть дверцу Бесс, но она уже успела сделать это сама и теперь стояла возле машины, разглаживая юбку. Капитан остановился рядом с ней.

— У тебя все время проблемы с юбкой, — сказал он с легким укором. — Не пора ли...

Внезапно он замолчал и повернул голову, услышав шаги. К ним подходил человек в черном балахоне с капюшоном и факелом в руке. Его лица не было видно, лишь в глазах отражались блики пламени.

— Добрый вечер, мисс Карриган, — сказал он радушно. — Это ваши друзья?

— Да, это вы, Харольд?

— Я, мисс Карриган. Мы уже слышали о пожаре в доме профессора Уэллса. Мне очень жаль. Надеюсь, он поправится. Как его самочувствие?

— Пока неважно, Харольд, — вздохнула Бланш Карриган. — Но надежды терять не стоит. Познакомься, это мистер О’Хара из...

— Министерства внутренних дел, — быстро вставил ирландец. — Мы готовим специальный доклад о различных явлениях культуры, феноменах, так сказать...

— Моя фамилия Фрост, — представился капитан, протягивая руку. — А эта молодая леди — мисс Столмен.

Харольд пожал его ладонь и с интересом посмотрел на Бесс.

— Вы, кажется, работаете на телевидении?

— Да, но сегодня я без камеры, — улыбнулась женщина. — Пока собираю предварительные сведения. Харольд кивнул.

— Профессор Уэллс предупреждал, что пригласит вас на нашу церемонию. Мне очень приятно видеть вас всех здесь. А теперь, пожалуйста, следуйте за мной. Обряд сейчас начнется. И смотрите под ноги, тропинка довольно неровная.

Человек с факелом медленно двинулся в лес, Фрост задержался, пропуская вперед Бланш Карриган и О’Хару. Когда агент ФБР поравнялся с ним, капитан шепнул:

— Эх ты, грамотей. Надо говорить феномен. Ударение не там.

О’Хара бросил на него взгляд через плечо.

— Я маскировался, умник. Где ты видел грамотного сотрудника Министерства внутренних дел?

— Ты всегда выкрутишься, — махнул рукой Фрост.

Бесс тронула его за плечо, призывая поторопиться, и капитан зашагал по тропинке вслед за ирландцем. Пройдя немного, он пропустил женщину вперед и на всякий случай пощупал рукоятку браунинга, который лежал в кобуре под мышкой.

Бесс заметила это движение и шепнула тихонько, тfк чтобы не услышал Харольд:

— Расслабься.

— Я расслаблен, — буркнул Фрост, сжимая и разжимая кулаки. — Я совершенно расслаблен. Так расслаблен я еще никогда в жизни не был. Если бы я сказал тебе, насколько...

— Ладно, — усмехнулась Бесс. — Я тебе верю.

— Нет, не веришь, — упрямо сказал капитан. — Я сам себе не верю.

Наконец деревья начали редеть, и вскоре они увидели отблеск большого костра, горевшего на какой-то поляне. Вокруг него стояли еще несколько фигур в черных балахонах. Некоторые с факелами, некоторые — без.

— Ты уже не опасаешься этих людей? — спросила Бесс. Фрост пожал плечами.

— Этот Харольд, по-моему, в порядке, но никогда ничего не известно, если имеешь дело с чертовщиной. Поживем увидим.

Харольд провел своих гостей к краю поляны. Они остановились под большой разлапистой сосной. Люди в балахонах находились ближе к костру, метрах в двенадцати от них. Фрост повертел головой из стороны в сторону и повернулся к Харольду.

— Послушайте, я не хочу показаться бестактным, но насколько я знаю... Я читал, что свои обряды вы совершаете, как бы это сказать...

— Обнаженными? — улыбнулся Харольд.

— Ну, да, — кивнул Фрост, прикуривая сигарету.

— Что ж, обычно так и бывает. Но если к нам приходят гости... Вот вы сами стали бы танцевать в чем мать родила перед посторонними людьми?

— Это зависит... — многозначительно протянул Фрост и рассмеялся. — Да нет, я пошутил. Конечно, не стал бы.

— Вот поэтому сегодня мы и не снимаем одежд, — подвел итог Харольд.

— А что мы должны... — начала Бесс.

— Делать? Ничего. К сожалению, у нас тут некуда присесть, так что просто располагайтесь поудобнее и смотрите. А если возникнут какие-то вопросы, я с удовольствием отвечу на них после окончания церемонии. А если не смогу я, то ответит наша жрица.

— Жрица? — переспросил О’Хара.

— Да. По нашим верованиям обрядом должна руководить женщина. Этот обычай идет из глубокой древности, когда люди еще поклонялись Великой Матери — Земле.

— А, конечно, — улыбнулся О’Хара. — Как это я сам не додумался? Куда же без матери-то?

Харольд окинул его долгим взглядом и слегка наклонил голову.

— Ну, мне пора. Увидимся после церемонии.

И он отошел.

Фрост посмотрел на ирландца.

— Так что там насчет матери? — спросил он. Ирландец пожал плечами.

— Черт его знает. Я ничего не понял.

— Я объясню тебе это, когда ты подрастешь, — пообещал капитан.

— Перестаньте пошлить, вы оба, — сердито сказала Бесс. — Имейте хоть немного уважения... О, слушайте!

Послышалось монотонное пение. Сначала оно звучало очень тихо, но постепенно набирало силу. Люди, стоявшие вокруг костра, ритмично раскачивались в такт звукам.

— Они словно впали в транс, — шепнула Бесс, наклоняясь к Фросту.

Капитан не ответил. Вид фигур в черных балахонах все еще напоминал ему тех парней, с которыми ему пришлось столкнуться в доме профессора Уэллса, и это не вполне благотворно действовало на психику.

— Не нравится мне это, — вполголоса сказал О’Хара. Бланш Карриган повернулась к нему.

— Подожди, Майк. Ты сам увидишь, что это хорошие люди. Они искренне верят и уже за это достойны уважения. И они хотят, чтобы и мы поверили в их богов. Я тоже была шокирована, когда профессор первый раз привел меня сюда, но потом...

Пение продолжалось. Фрост наклонился к Бланш и шепнул:

— Послушай, а может профессор, Уэллс был ведьмаком... или как там называется ведьма мужского пола?

— Колдун. Нет, ни в коем случае. Он ведь очень ревностный католик, каждое воскресенье посещал храм, соблюдал все посты и праздники. Нет, он не колдун и не чародей, а просто увлеченный человек.

Фрост молча кивнул.

Внезапно пение прекратилось, люди в балахонах в одном месте расступились, и в круг вошла еще одна фигура. Судя по ее телосложению, это была женщина.

— Вот и жрица, надо полагать, — буркнул О’Хара.

— Похоже, — согласилась Бесс. — Сейчас, видимо, начнется самое интересное.

— А это еще кто? — спросил Фрост.

Другая фигура в черном, наоборот, вышла из круга. Остальные члены секты повернулись в ее направлении, словно этот человек нарушил какое-то правило.

— Что там происходит? — спросил Фрост у Бланш Карриган.

Секретарша выглядела растерянной.

— Я никогда не видела ничего подобного. Это нарушение традиции. Смотрите, он идет к нам.

Внезапно капитан почувствовал опасность.

— Осторожно! — крикнул он и толкнул Бесс на землю левой рукой; правая нырнула под куртку за браунингом.

Человек в балахоне внезапно остановился и вытянул вперед обе руки. В них был зажат большой пистолет. Блеснуло пламя, прогремел выстрел, эхом прокатившийся по ночному лесу. Запахло порохом.

Выхватывая оружие, Фрост краем глаза успел увидеть, как во лбу Бланш Карриган появилась черная дырка, голова женщины дернулась назад и ее тело рухнуло на землю. Светлые волосы окрасились кровью.

На миг все словно замерли.

Глава седьмая

В следующий момент Фрост вскинул браунинг, но... Стрелявший стоял слишком близко к кругу сектантов, и пуля вполне могла зацепить невинного человека. Капитан не мог подвергать опасности чужую жизнь.

Пока он колебался, человек в черном бросился в сторону и исчез среди деревьев. Бесс пронзительно вскрикнула. О’Хара бабахнул в воздух из своего “Магнума” и громко прокричал:

— Всем стоять, сатанисты хреновы! Если кто двинется — вышибу мозги! Я из ФБР!

Фрост бросил взгляд на Бесс, которая лежала на земле. Лицо женщины было бледным, в глазах таился страх.

— Оставайся с Майком, — приказал капитан. — Я бегу за тем ублюдком. Не бойся.

— Куда, Фрост? — рявкнул услышавший его слова О’Хара. — Это ты будешь стеречь сраных древолюбов, а я догоню убийцу.

— Что ты сказал? Не слышу! — откликнулся Фрост, энергично проталкиваясь сквозь ряды сектантов.

Он пробился через толпу, миновал костер, сложенный из камней алтарь и устремился в лес, куда только что сбежал неизвестный убийца. Капитан прикинул, что тот имел секунд пятьдесят форы, да вдобавок должен был неплохо знать местность. Серьезные козыри, но Фрост никогда не отступал, если оставался хоть один шанс на успех.

Пробежав ярдов пятьсот и устав уже натыкаться на деревья, капитан слегка притормозил, а потом и остановился, чтобы прислушаться. Высоко в небе ярко светила луна, но в густой чащобе это не очень помогало. Поначалу Фрост не мог услышать ничего, кроме своего собственного хриплого прерывистого дыхания, но постепенно оно приходило в норму.

Вот словно ветер прошелестел в ветвях, вот захлопали крылья невидимой в темноте птицы, а потом вдруг громко треснул сучок под чьей-то ногой. Совсем рядом.

Фрост резко развернулся и дважды выстрелил на звук, а потом отскочил вправо. Затаился и ждал. Однако ответного выстрела, по которому он мог бы определить местонахождение убийцы, не последовало. Капитан покачал головой с невольным уважением.

“Парень явно не дурак”, — подумал он и медленно двинулся вперед, напряженно прислушиваясь.

Пройдя несколько шагов, капитан подобрал с земли сухую ветку, быстро переломил ее и почти одновременно укрылся за толстым сосновым стволом. На сей раз противник не заставил себя ждать — прогремел выстрел и пуля впилась в дерево на высоте головы Фроста.

— Сукин сын, — пробормотал наемник.

Он заметил блеск пламени, но знал, что убийца в курсе всех этих штучек и сейчас уже наверняка переместился на несколько ярдов в сторону. Профессионала сразу можно распознать.

Фрост бесшумно вышел из-за дерева, держа пистолет в обеих руках. Две пули вправо, две по центру, две влево, и опять — вправо, влево, в центр. Все было сделано очень быстро, и через пару секунд капитан вновь укрылся за стволом. Ответный огонь не заставил себя ждать, лес моментально наполнился грохотом.

Оставив последний патрон в стволе, Фрост сменил обойму. Теперь у него было четырнадцать зарядов, четырнадцать смертоносных свинцовых пчел, которых он мог послать в любом направлении одним движением пальца. Это придавало уверенности.

Противник тоже стрелял веером, но патроны расходовал более экономно.

“Или у него не автоматический пистолет, или мало боеприпасов”, — решил Фрост.

На слух он определил, что убийца пользуется скорее всего пушкой калибра девять миллиметров. Капитан низко пригнулся и бросился вперед, по пути дважды нажав на спуск. Тут же прогремел один ответный выстрел. Наступила тишина.

Фрост прикинул, что отыграл уже ярдов пятнадцать, а значит, до противника оставалось еще раза в полтора больше.

Внезапно он вспомнил, как недавно играл в аэропорту в догонялки с Мартином. Эта мысль пронзила его мозг словно молния.

— Мартин! — неожиданно даже для себя громко крикнул он.

Теперь он был подсознательно уверен, что знает человека, который притаился в темноте.

— Мартин! — еще раз проорал капитан. — Зря прячешься, ублюдок! Я чувствую, что это ты!

Ответом были два выстрела. Пули расщепили толстую ветку прямо возле лица Фроста.

— Ага! — торжествующе крикнул он. — Ты слышишь меня, сука! На этот раз тебе не уйти!

Он дважды нажал на спуск и снова побежал. Еще пять ярдов. Мартин тоже выстрелил. Один раз.

Фрост уже сбился со счета, но даже если предположить, что противник был вооружен приличным пистолетом — браунингом, например, или “Береттой” — то и так в случае отсутствия запасной обоймы у него должны были остаться один-два заряда, не больше.

Или нет? Надо рискнуть. Капитан послал еще две пули и вновь побежал, но через два ярда вынужден был упасть на землю, прижатый плотным огнем. Мартин ответил как минимум десятью выстрелами.

“Вот тебе хрен, — со злостью подумал он. — Размечтался старый Хэнк”.

Через пятнадцать секунд капитан вновь вскочил на ноги, преодолел очередные пять ярдов и залег в кустах.

— Эй, Мартин! — крикнул он. — Ты где, засранец?

В тот же миг он услышал звуки быстрых шагов и треск веток, Фросту даже показалось, что он различил темный силуэт, мелькнувший среди деревьев.

Капитан выскочил из кустов и устремился в погоню. Конечно, Мартин мог предпринять этот маневр, чтобы заманить его в ловушку, но, несмотря ни на что, Фрост бежал дальше. Ветки хлестали его по лицу, больше всего он боялся споткнуться и потерять в темноте браунинг. Вот снова мелькнула фигура в черном.

А лес начал редеть.

“Близко дорога”, — подумал Фрост.

Наверняка у Мартина — если это действительно Мартин — где-то тут стоит машина. Капитан напряг все силы, ускоряя бег. Наконец деревья закончились, перед Фростом было открытое пространство, освещенное бледными лучами луны.

Теперь он наконец мог хорошо разглядеть человека, которого преследовал. Большего капитану и не требовалось. Он остановился и вытянул вперед обе руки, сжимая в них браунинг. Выстрел... Другой... Пистолет подпрыгивал и брызгал огнем.

Черная фигура пригнулась, заметалась из стороны в сторону, а потом исчезла за обочиной шоссе. Фрост снова побежал. Он мысленно отметил, что у него осталось еще шесть зарядов. Или всего шесть?

Теперь он видел и автомобиль, стоявший в некотором отдалении — черный “датсун”. Черт побери, все у них черное — одежда, машины, мысли!

— Мартин! — со злостью заорал капитан во всю силу легких.

Слева загрохотали выстрелы, что-то обожгло шею Фроста, он споткнулся и полетел на асфальт, но тут же откатился назад под прикрытие деревьев. Капитан резко встряхнул головой, чтобы привести себя в чувство, вновь упрямо вскочил на ноги и бросился к машине. Шея продолжала болеть. На ходу он провел по ней ладонью, которая тут же покрылась чем-то теплым и липким. Кровь...

А черная фигура убийцы была уже возле автомобиля. Фрост попытался вскинуть пистолет, но острая боль пронзила плечо и он не смог этого сделать. Взревел двигатель “датсуна”, мигнули фары.

Машина начала разворачиваться. Она находилась в двадцати ярдах от Фроста.

— Уйдет, — шепнул капитан и — собрав всю волю в кулак — медленно поднял браунинг, держа его в обеих руках.

Два выстрела... Потом еще три... Последний...

Пистолет сухо щелкнул, со стороны автомобиля долетел звон разбитого стекла.

Фрост сунул оружие за пояс и вновь побежал. Машина с ревом неслась ему навстречу. Капитан увернулся от Удара и хотел ухватиться за зеркало, но его рука лишь скользнула по лакированному корпусу “датсуна”; потеряв равновесие, Фрост упал на асфальт.

Шея сильно болела, кровь все текла и текла, в голове шумело. Капитан скрипнул зубами в бессильной ярости.

“Ничего, — подумал он. — Я еще жив, а раз так — мы встретимся снова. И тогда берегись...”

Глава восьмая

Фрост с трудом пошевелился в кожаном кресле. Рана в шею привела к большой потере крови и едва удалось избежать переливания. Голова болела и кружилась. Капитан не знал, было ли это следствием старой травмы, полученной во Флориде, результатом удара дубинкой в аэропорту или просто раненая шея теперь посылала болевые импульсы через нервный узел. Он еще раз осторожно пошевелился и прикрыл глаз.

— Вы можете меня слушать, мистер Фрост? Капитан открыл глаз.

— Да, мистер Камминс.

— Хорошо. То, что я скажу, может иметь большое значение для вас, для мисс Столмен и даже для агента О’Хары.

Фрост посмотрел на Камминса — аккуратно подстриженного мужчину в безукоризненном костюме. Он решил, что этот чин из ФБР вряд ли носит с собой оружие — кобура под мышкой испортила бы его безупречные линии.

— Итак, — продолжал Камминс. — Прежде всего вы, О’Хара.

— А что я? — недовольно спросил ирландец, разглядывая свои не очень чистые ногти.

— А то, что секта поклонников Деметры собирается подать в суд на Министерство внутренних дел и на двух его сотрудников персонально. То есть на меня, как руководителя группы, и на вас, агент О’Хара. Они утверждают, что вы угрожали им оружием и обзывали “хреновыми сатанистами” и “сраными древолюбами”. Это так?

— Он, собственно, хотел пройтись по великой матери, но... — встрял Фрост.

— Заткнись, ладно! — взвился О’Хара и повернулся к Камминсу. — Но ведь они действительно молятся дьяволу.

— А вот и нет, — парировал Камминс. — Они расценили ваши слова как оскорбление. А что это за угрозы вышибить мозги каждому, кто пошевелится? Разве так работают люди из ФБР?

— А вы бы попробовали оказаться лицом к лицу с тремя десятками психов в черных балахонах, один из которых только что пристрелил женщину, — с вызовом сказал ирландец. — Посмотрел бы я тогда, с какими словами вы бы к ним обратились.

— Не знаю, — примирительно ответил Камминс. — Могу только добавить, что когда прибыла полиция и устроила персональный обыск, то оказалось, что под своими одеяниями все они были абсолютно голыми. Никакого оружия и тому подобного.

— А как, черт побери, я мог это знать? — буркнул О’Хара.

— Это не оправдание, — заметил Камминс. — Короче, так. Я переговорил с ними, и мы пришли к соглашению, что если вы представите письменные извинения — в них можете указать, что хладнокровное убийство женщины вывело вас из равновесия — то, возможно, судебного разбирательства и не потребуется. Что скажете, агент?

— Да пошли они в задницу!

Камминс вздохнул.

— Сегодня по этому поводу мне звонил шеф. Он целиком на вашей стороне, сказал, что все прекрасно понимает, но выразил надежду, что вы все же извинитесь, чтобы не раздувать скандал.

— Извинись, Майк, — шепнула Бесс. О’Хара холодно посмотрел на нее.

— И не подумаю.

— В таком случае, — сказал Камминс, — в суд будет направлен иск на шестнадцать миллионов долларов. Нарушение прав верующих, моральная травма и все такое прочее. Не думаете ли вы, что ФБР будет платить за вас такие деньги?

— Ну, конечно, — с горечью сказал О’Хара. — Как лезть в дерьмо, так я, а как расплачиваться... — Он ударил себя кулаком по колену. — У, жмоты несчастные.

— Ну, так каков ваш ответ? — спросил Камминс.

— Ну, черт с вами, — буркнул ирландец. — Извинюсь.

— Отлично, — с облегчением произнес фэбээровец.

— Ну, а теперь перейдем к делу, — вмешался Фрост. — Что там слышно о Мартине?

Камминс покачал головой.

— Мне нечего сказать. Мы извлекли пули — они были выпущены из двух полуавтоматических пистолетов. Одной из них и была убита мисс Карриган. Но ни отпечатков пальцев, ни других следов не обнаружено. Вы же сами признали, что не видели его лица и не можете с уверенностью сказать, что это был именно Мартин.

— Но я чувствовал.

— Чувства в нашей работе не считаются. Короче, могу повторить лишь то, что мне сказали в Управлении полиции Атланты: пока нет никаких данных, позволяющих определить, кто такой Мартин, и нет возможности отыскать его. Это все.

— Тупик, — сказал О’Хара.

— Да, тупик, — согласился Камминс и вздохнул. — Поймите, ребята, я же на вашей стороне. Мне совсем не улыбалось заставлять О’Хару извиняться, хотя, конечно, язычок у него не приведи Господь. И я преклоняюсь перед вами, мистер Фрост, — вы рисковали жизнью, преследуя убийцу, как, впрочем, и спасая профессора Уэллса. А мисс Столмен... — он улыбнулся Бесс, она чуть качнула головой. — Мисс Столмен, насколько мне известно, собирается снять фильм о сатанистах, и я могу обещать: наша организация поможет тут в сборе информации. У нас есть данные по ритуальным убийствам.

— Но, — он помолчал и продолжал после паузы, — все же я бы советовал вам оставить это дело. Поймите, тут орудует хорошо организованная банда убийц и бороться с ними в одиночку невозможно. Я боюсь, что при следующем столкновении все может для вас закончиться печально. Ни мне, ни моему начальству этого бы не хотелось.

— Значит, вы предлагаете нам убраться из города следующим авиарейсом? — спросил Фрост с невеселой улыбкой.

Камминс тоже усмехнулся.

— Ну, вы же не беспокойный ковбой, а я не городской шериф, чтобы ставить вопрос таким образом. Я просто даю совет и надеюсь, что вы его примете. Заставить вас я не могу.

— А мне тоже можно катиться к чертям? — спросил О’Хара.

— Нет. Вам поручено поговорить с профессором Уэллсом. Шеф хотел, чтобы вы расследовали покушение на него.

Вам предоставлена свобода действий, так что поступайте по своему усмотрению. Но он просил сказать вам то же самое: не пытайтесь прыгнуть выше головы.

— Не буду, — ответил О’Хара. — Все равно не получится.

— А как насчет моего пистолета? — спросил Фрост. Камминс покопался в ящике, достал браунинг, оторвал от него номерок, под который он был занесен в протокол в качестве вещественного доказательства, и протянул оружие капитану.

— Возьмите. Надеюсь, он вам не понадобится. По крайней мере, здесь, в Атланте.

Затем они пожали руки и попрощались. Фрост понимал, что Камминс действует не по своей инициативе, а руководствуется инструкциями кого-то гораздо более высокопоставленного, нравится это ему самому или нет. Но это не имело значения. Капитан не собирался следовать его совету.

Когда они вышли из кабинета фэбээровца, О’Хара сказал:

— Мои извинения я могу сочинить в баре за кружкой пива. Пойдете со мной?

— Только не залей бумагу пеной, — со смехом сказала Бесс. — А то они потребуют повтора.

— Очень смешно, — скривился ирландец и посмотрел на Фроста. — Тогда, может, проводите меня в больницу? Первым делом я все-таки хочу поговорить с Уэллсом.

Бесс положила руку на плечо капитана.

— Ты иди, Фрост, а у меня встреча с помощницей профессора в его офисе.

— Я не хочу, чтобы ты бегала по городу одна.

— Не волнуйся. — Она поцеловала его в щеку. — А вообще тебе нужно отдохнуть. Ты паршиво выглядишь.

— Но я...

— Со мной все будет в порядке, — твердо сказала Бесс. — Его контора находится в центре, в большом небоскребе. Там полно полиции и охранников. Расслабься. А ты пойдешь с Майком. Может, хоть он убережет тебя от новых приключений.

— Но...

— Слушай, — не выдержала Бесс, — я уже совершеннолетняя. Давай двигай, у меня нет времени.

Фрост вздохнул, обнял ее, поцеловал и посмотрел в глаза:

— Только будь осторожна. Этот проклятый Мартин и психи в балахонах не дают мне покоя. Хота, наверное, между ними и нет никакой связи.

К этой теме О’Хара вернулся, как только они сели в лифт.

— Что-то тут не сходится, Хэнк, — сказал он, с мрачным видом качая головой. — Профессионал Мартин — если это за ним ты бегал по лесу — и эта банда придурков, размахивающих мечами. Не соответствуют они друг другу, уж поверь мне.

— Вот вам работа для мозгов, — сказала Бесс. — Не все же палить из пистолета.

— И все-таки интересно, они связаны или Мартин просто пользуется сатанистами, как прикрытием?

— Бог знает, — ответил Фрост.

Ирландец молча покачал головой, а капитан добавил:

— А если не Бог, то, может, кто-то другой...

Глава девятая

О’Хара остановил машину прямо напротив главного входа в больницу. На ветровое стекло он прицепил карточку, в которой было сказано, что владелец автомобиля находится здесь по государственному делу — это чтобы не оштрафовала полиция — и двинулся к высоким ступенькам, которые вели к двери. Фрост следовал за ним.

В холле дежурил полицейский в мундире, ирландец подошел к нему, показал удостоверение и узнал, где лежит профессор Уэллс. Отделение интенсивной терапии.

Они сели в лифт и поехали наверх. Фрост по-прежнему не терпел лифтов и эскалаторов, но пришлось примириться.

На нужном этаже тоже дежурил полисмен. О’Хара опять показал удостоверение, и мимо конторки медсестры они проследовали в длинный коридор с рядами дверей по обе стороны.

— Неплохо, — буркнул агент ФБР себе под нос.

— Ты об охране? — спросил Фрост. — Я проходил заслоны и покруче.

— Вот и хорошо, что мы имеем дело всего лишь с бандой психопатов-любителей.

— Не забывай о Мартине, — напомнил капитан. — Ты сам сказал, что это профи, кто бы он ни был.

— Слушай, Фрост, — О’Хара внимательно посмотрел на него, — ты часом не увлекся с этим Мартином? Он тебе мерещится на каждом шагу.

— Нет, Майк, у меня с мозгами все в порядке. Это был он, там, в лесу. Но даже если нет, то это был чертовски грамотный парень. Он едва не провел меня. Одно могу сказать: это профессионал высокого класса и отнюдь не новичок.

— Ну, я надеюсь, что сюда он не проберется. Ты описал его полицейским, а потом вы вместе с Камминсом составили фоторобот, так что сейчас вся Атланта знает, как он выглядит.

— А ты не думаешь, что он вполне может изменить внешность? Ведь Мартин тоже догадается, что его физиономия уже известна полиции. А с гримом профессионал умеет работать не хуже, чем любой актер.

— Один хрен, — упрямо сказал О’Хара, — сюда он не дойдет.

И агент ФБР красноречивым жестом указал на еще одного полисмена, который дежурил у двери палаты.

Фрост не ответил, и остаток пути они прошли молча.

Как только они приблизились к двери, из комнаты вышла медсестра — смуглая девушка с восточными чертами лица. Полицейский сначала оглядел ее, а потом повернулся к О’Харе и Фросту. Медсестра приветливо улыбнулась.

— Красивая кошечка, — негромко сказал ирландец. — Мне нравятся ее черные волосы.

Потом он снова извлек удостоверение, показал его полисмену и спросил:

— Мне нужно поговорить с профессором Уэллсом. Он может ответить на пару вопросов?

Охранник — молодой чернокожий парень — пожал плечами.

— Врач сказал, что он очень слаб. Но вы можете попробовать, агент О’Хара.

— Спасибо.

Ирландец двинулся в палату, и Фрост последовал за ним. Там, на кровати, лежала человеческая фигура, опутанная какими-то проводами и трубками. Над изголовьем мигал экран монитора.

— Ой, — поморщился О’Хара. — Он выглядит как...

— Майк, — сказал Фрост, делая шаг вперед, — смотри, провод отсоединен. Это кнопка для экстренной связи с комнатой медсестер...

— Что? — не понял ирландец.

Фрост быстро подошел к кровати и взял в руку свободно свисающий конец провода. Он секунду смотрел на него, а потом — не говоря ни слова — сдернул одеяло, укрывавшее Уэллса.

Больничная пижама на его груди была расстегнута, а грудную клетку покрывал замысловатый узор из каких-то фигур.

— Пентаграмма, — глухо сказал Фрост и посмотрел на О’Хару. — Он мертв, Майк.

— Господи...

— Он все равно мертв. Эта медсестра... Фрост бросился к двери, ирландец побежал за ним. В коридоре капитан огляделся. Черноволосая девушка быстро удалялась, неся в руках накрытый салфеткой поднос.

— Сукина дочь, — прошипел О’Хара.

— Я займусь ею, — бросил Фрост и побежал по коридору. — Перекрой все выходы и вызови врача! — крикнул он еще.

Видимо, медсестра услышала его слова. Она повернулась, на ее лице было написано искреннее удивление. А в следующий момент поднос полетел на пол и в руках девушки появился пистолет, укрытый до того под салфеткой.

Фрост бросился к стене и прижался к ней спиной. Грохнул выстрел, пуля срезала кусок штукатурки у него над головой.

Капитан вытащил браунинг, но пока он это делал, медсестра исчезла за углом. Наемник побежал за ней. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, как закрывается дверь, которая вела на лестничную клетку. Фрост бросился туда, держа пистолет в правой руке.

Находясь уже у двери, он услышал громкий голос О’Хары, отдававший приказы и распоряжения. Одна из сестер опрометью бросилась в свою дежурку и тут же оттуда раздался тревожный призыв:

— Доктор Келсоу, срочно! Доктор Келсоу...

Фрост осторожно тронул дверь, а потом отступил на шаг и толкнул ее ногой. На площадке никого не оказалось. Капитан выскочил туда, поводя пистолетом вверх, вниз, по сторонам. Он никого не увидел, но зато услышал характерный звук — стук каблучков по ступенькам, который доносился сверху.

— Крыша, черт возьми, — буркнул Фрост себе под нос и бросился вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.

Преодолев один пролет, капитан поднял голову и увидел мелькнувший на следующей лестничной клетке белый халат. Он увеличил темп, забыв об осторожности. Таким манером Фрост и та, которую он преследовал, преодолели еще два этажа.

На очередном повороте капитан едва не поплатился — грохнул выстрел, и пуля расколола кафельную плитку возле ноги Фроста. Он чертыхнулся и побежал дальше.

Внезапно стук каблучков стих. Капитан притормозил, но потом догадался, что девушка могла просто снять туфли. Он осторожно двинулся дальше, пробуя на каждом этаже двери, которые вели в больничный коридор. Но все они были заперты.

Но вот, преодолев последний пролет, он увидел дверь аварийного выхода на крышу. Она легонько покачивалась. Капитан напрягся, бесшумно приблизился к ней, толкнул ее ногой, вытянув вперед обе руки с пистолетом. Дверь распахнулась, но выстрелов не последовало.

Фрост осторожно выглянул в проем. Крыша была плоская и ровная, лишь кое-где виднелись люки и трубы — то ли отопительное оборудование, то ли кондиционеры. На дальнем краю он увидел круг диаметром в пятнадцать ярдов, ярко раскрашенный белой и оранжевой краской — площадку для посадки вертолетов.

Капитан медленно двинулся вперед и вышел на крышу. Если девушка, которую он преследовал, находилась здесь, то она должна была укрыться за одной из толстых труб. Фрост понял, что придется рискнуть, и вышел на открытое место, чтобы таким образом заставить медсестру выдать свое местонахождение. Внешне он выглядел абсолютно спокойным, но каждый нерв, каждая клетка в его теле были напряжены до предела. Он был готов в любой момент отразить внезапное нападение.

Прошло несколько секунд, Фрост уже собирался было поменять тактику, как вдруг слева от него что-то загремело. В тот же миг капитан бросился ничком на крышу, успев заметить медсестру, — девушка стояла возле толстой трубы и самозабвенно палила из своего пистолета.

Фрост быстро перекатился под защиту какого-то металлического щита и притаился там, предварительно послав две пули в направлении своей противницы. Та тоже ответила двумя выстрелами.

Фрост мог бы застрелить ее, но она была нужна ему живой — как ниточка, которая может привести к Мартину или сатанистам.

— Эй, лучше сдавайся, дурочка! — крикнул он, не высовываясь из укрытия.

Молчание.

Капитан вздохнул и решил прибегнуть ко лжи.

— Послушай, профессор Уэллс не умер, его удалось спасти. Так что тебя не будут судить за убийство. Мы можем договориться...

Один за другим прогремели два выстрела, а потом раздался характерный щелчок разряженного пистолета.

— Ну, хватит болтать, — шепнул себе Фрост, вскочил на ноги и бросился туда, где в последний раз видел медсестру.

Но там ее уже не было — девушка бежала в направлении вертолетной площадки, рука с пистолетом висела вдоль тела.

— Стой! — крикнул Фрост.

Она повернулась и вскинула оружие. Капитан вильнул вправо, но выстрела не последовало, лишь сухо щелкнул курок. Девушка — искривив губы в злобной гримасе — замахнулась и швырнула бесполезный пистолет во Фроста.

“Как в кино”, — подумал тот.

Пистолет упал рядом с ним, капитан бросил на него взгляд. Какое-то старье европейского производства, он даже систему не распознал. Наемник сунул свой браунинг за пояс, предварительно поставив его на предохранитель, и продолжил погоню.

Девушка добежала до края крыши и остановилась в растерянности. Деваться тут уже было некуда. Фрост перешел на шаг и медленно двинулся к ней. Медсестра обернулась.

— Ну, поигрались и хватит, — сказал капитан примирительно. — Будь умницей.

Говоря это, он продолжал приближаться к девушке, выжидая момент, чтобы схватить ее. Их разделяли всего полтора ярда, когда медсестра вдруг сделала резкое движение, и в ее руке появился нож. Она нажала на кнопку, выбрасывая лезвие, и в следующий миг острие едва не проткнуло щеку Фроста. Капитан ушел от удара, упал на спину и молниеносно подсек ноги медсестры. Та тяжело грохнулась на крышу, ее юбка задралась, а нож отлетел в сторону.

Но девчонка проявила недюжинную реакцию и успела вскочить раньше, чем Фрост сумел навалиться на нее. Теперь он в изумлении смотрел на свою противницу, ничего не понимая, — что-то странное произошло с ее прической, волосы словно съехали набок.

Медсестра подняла руку, схватила себя за волосы, и в следующий миг на крышу упал черный парик. Теперь все было ясно — несмотря на одежду и макияж, девушка оказалась парнем, пусть невысоким и хрупкого телосложения, но, тем не менее, это явно была особь мужского пола.

— Ах ты засранец, — протянул обманутый Фрост, поднимаясь на ноги.

Парень бросился на него и нанес удар по ребрам, не сильный, но точный. Капитан ответил злобным пинком в живот. “Медсестра” отлетела на пару шагов, накладная грудь съехала со своего места куда-то на живот. Зрелище было довольно комическое.

Однако боевая “девчонка” не думала сдаваться — она вновь бросилась на капитана, выполняя руками движения, которые напомнили ему ката каратистов. Однако Фроста это нисколько не смутило — его кулак пробил слабый блок противника и обрушился на его голову сбоку. Тот зашатался, отступил на шаг, а потом...

А потом он сделал то, чего капитан никак не ожидал: подбежал к краю крыши и прыгнул вниз.

Послышался крик, похожий на истеричный смех. Фрост бросился вперед и выглянул. Тело “медсестры” лежало на крыше какой-то пристройки, в пятидесяти футах от него. Руки раскинуты, белый халат уже окрасился в красный цвет, лужа крови растекалась по бетону.

Услышав шаги за своей спиной, капитан обернулся. К нему подходил О’Хара.

— Что произошло? — спросил агент ФБР. За ним стояли трое полицейских, одним из которых был тот чернокожий парень, который дежурил возле палаты Уэллса.

Фрост не ответил, кровь стучала у него в висках. Потом он покачал головой.

— Бесс была права, — глухо произнес он. — Мне нужно отдохнуть.

— Да что с тобой? — нетерпеливо рявкнул О’Хара.

— Самоубийство, — мрачно сказал капитан.

— Она покончила с собой?

— Она?

Фрост нагнулся, поднял валявшийся на крыше черный парик и протянул его ирландцу.

— Тебе, кажется, нравились ее волосы? Можешь взять на память.

Потом он отвернулся и закурил сигарету. Его пальцы дрожали.

Глава десятая

О’Хара вернулся и покачал головой.

— Я не смог дозвониться до конторы Уэллса — все время занято. Тогда я связался с отделом охраны, и мне сообщили, что Бесс поднялась наверх и с тех пор ничего особенного не происходило.

— У меня какое-то тревожное чувство, — сказал Фрост, гася сигарету в пепельнице. — Дашь мне свою машину?

— Но это служебный автомобиль. Я не могу...

— Да брось, не выделывайся. О’Хара почесал в затылке.

— Ну, хрен с тобой. Только в случае чего я скажу, что ты спер мои ключи. И буду на этом настаивать.

— Можешь даже сообщить легавым. Я с ними потом поговорю.

Ирландец протянул ему ключи, Фрост взял их, кивнул и нажал кнопку лифта. Дверь открылась.

— Расслабься, с ней все в порядке, — сказал вдогонку О’Хара.

— У меня хреновое предчувствие, — повторил Фрост и вошел в кабину.

Лифт двинулся вниз.

Фрост не знал, почему он чувствовал себя так паршиво. Может, виновата была головная боль, а может, то, что он стал свидетелем самоубийства “медсестры”. Капитан терпеть не мог иметь дело с фанатиками. Это напоминало ему Вьетнам и рассказы отца о войне в Корее, когда азиаты сами бросались на штыки, чтобы дать возможность своим товарищам убить тебя. При воспоминании об этом он вздрогнул.

Дверь лифта открылась, и Фрост вышел в вестибюль. Когда он пересекал его, то увидел полицейского — одного из тех, которые поднимались на крышу вместе с О’Харой. Охранник кивнул ему на прощание.

Капитан вышел из больницы. Машина ирландца стояла там, где тот ее оставил. Фрост открыл дверцу и постоял немного, прежде чем сесть за руль. Все время занято — сказал О’Хара. Может, еще раз позвонить? Или сразу ехать? Голова болела, и Фрост чувствовал себя уставшим и неспособным принимать решения.

Но тревожное чувство не покидало его. Капитан сел в машину, вставил ключ в гнездо, повернул. Мотор загудел. Стрелка показывала, что бак с горючим почти полон. Это хорошо.

Фрост тронул автомобиль с места. Что же его так беспокоит? При других обстоятельствах он назвал бы это шестым чувством. Обычно в такие моменты волосы на его затылке поднимались дыбом, предупреждая об опасности. И капитан привык серьезно относиться к подобным предупреждениям — это не раз спасало ему жизнь в трудной ситуации.

Он вспомнил, что неоднократно наблюдал такие проявления и у других людей. Например, когда он бесшумно подкрадывался к часовому, а тот внезапно поворачивался, словно что-то почувствовав.

Фрост покачал гудящей головой и закурил сигарету. Сейчас он не мог думать — так сильно стучало в висках. Через некоторое время он выбросил окурок в окно, секунду колебался, но потом все же включил сирену и мигалку. Ощущение опасности все сильнее давило на сердце.

С надрывным воем и в бликах полицейской лампы он понесся сквозь темный город. Офис Уэллса находился в центре, и Фрост знал, как туда подъехать. Он сосредоточенно крутил руль, не глядя по сторонам. Головная боль понемногу начала стихать.

Капитан остановил машину возле входа в высотное здание, вышел и почти бегом бросился к крыльцу. Дверь была заперта. Выругавшись сквозь зубы, Фрост постучал в стекло кулаком. Он увидел, как из глубины холла появляется фигура охранника. Это был пожилой грузный мужчина красным лицом. Он подозрительно смотрел на Фроста.

— Открывайте! — крикнул капитан. — Мне нужно контору Уэллса. Это срочно!

— К чему такая спешка? — буркнул охранник.

— Откройте, или я вышибу дверь!

— Да кто ты такой, черт возьми? — вопросил мужчина. — Смотри, как бы я тебя самого не вышиб отсюда.

— Я работаю с ФБР, — сказал Фрост.

Ну, это была, по крайней мере, полуправда. Он ведь действительно работал с агентом Бюро.

Это подействовало, и охранник нехотя отпер дверь. Капитан ворвался в холл. Он быстро огляделся и бросился к лифту. Мужчина поспешил за ним.

— Эй, ну вы хоть можете объяснить, в чем дело? Тут у меня все тихо, как в музее.

— Сейчас проверим, — сказал Фрост и нажал кнопку. Дверь лифта открылась, капитан вошел в кабину.

— Я еду с вами, — решительно заявил охранник и тоже втиснул в лифт свое большое тело. Капитан дал ему войти.

— Контора Уэллса на последнем этаже? — спросил он.

— Ну да. Только там сейчас и есть люди. Вы к ним?

— Возможно, — ответил капитан. — И держите свою пушку наготове.

Глаза старого охранника на миг вспыхнули. Его слегка дрожащая правая рука коснулась кобуры на бедре, из которой торчала рукоятка старого кольта.

— Что там такое, мистер? Опять коммунисты?

— Сатанисты, — сквозь зубы ответил Фрост.

— Что? Вы имеете в виду тех мудаков, которые молятся дьяволу?

— Молятся они или нет — не знаю, — ответил Фрост. — Но они на него работают.

Лифт остановился, дверь открылась, и капитан вышел. Дальше по коридору он увидел стеклянную дверь с надписью:

“Инвестиционная компания Уэллса”.

— Так он еще и бизнесмен? — спросил капитан.

— Да, — кивнул охранник, — и писатель, и биржевой маклер. Вот как бывает в наше время.

Фрост двинулся к двери, чувствуя, как холодный спазм сжимает его желудок. Черт возьми, кажется он ошибся. Теперь О’Хара развопится по поводу своей служебной машины, а возможно, и сам получит по заднице. А Бесс...

Он остановился перед дверью и посмотрел сквозь стекло на ковровую дорожку на полу по другую сторону.

— По-моему, тут все в порядке, — сказал охранник.

— А по-моему, — нет, — еле слышно шепнул Фрост.

На полу он увидел кольцо с головой тигра — его подарок Бесс.

Капитан толкнул дверь — заперто.

— А ну, отойдите, — приказал он охраннику и разбежался.

Мужчина смотрел на него недоуменным взглядом. Капитан с разбегу ударил ногой по замку, дверь распахнулась. полетело стекло.

Фрост выхватил браунинг из кобуры и бросился в проем и дальше по коридору, задержавшись на миг, чтобы подобрать кольцо.

— Осторожно! — крикнул охранник.

Фрост ушел корпусом в сторону и сделал это как раз вовремя — на него бросился человек в черном балахоне с неизменным мечом в руках. Капитан вскинул пистолет, но нажать на спуск не успел. Прогремел выстрел.

Пожилой охранник держал свой кольт в обеих руках. Он еще раз нажал на спуск.

— Бах!

Фигура в черном рухнула на пол.

— Спасибо! — крикнул Фрост и бросился дальше, к двери офиса.

Кольцо лежало в кармане его брюк, а правая рука крепко сжимала верный браунинг.

Внезапно капитан потянул носом, уловив знакомый запах.

— Дым! — воскликнул он.

А затем в тишине раздался вдруг истерический крик.

— Фрост!

Капитан повернулся и побежал на голос. Он доносился из-за массивной деревянной двери. Фрост попытался высадить преграду, ударил плечом, но тут вдруг дверь сама открылась и в проеме мелькнуло лезвие меча.

А стрелять Фрост не мог... Вот уже две, три черных фигуры выскочили из двери и устремились на него. Капитан отступал по коридору.

Наконец он оттянул противников достаточно далеко. Твое слово, браунинг!

— Бах! Бах!

Две пули вошли в живот первому сатанисту и тот повалился на пол. Тут же другой клинок высек из камня искры, ударившись в стену прямо над его головой, а массивное тело очередного противника навалилось на него, парализуя движения.

Фрост почувствовал, что не может поднять руку с пистолетом. Времени терять было нельзя — он каким-то образом извернулся, выпустив из пальцев браунинг, и схватил меч только что убитого им сатаниста. Краем глаза он увидел, что еще двое мужчин бегут к нему с явно недружелюбными намерениями. Капитан с силой оттолкнул навалившегося на него противника и завертел блестящим клинком, отражая удары нападавших.

Ему приходилось очень тяжело — не было места для маневра, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы рядом вдруг не прогремел выстрел. Это вновь был старый охранник со своим допотопным кольтом.

Фрост увидел, как один из сатанистов взмахнул руками и повалился на пол, а другой повернулся и бросился на охранника. Капитан, против которого оставался теперь только один неприятель, ловко ушел от его удара и нанес свой — меч пробил мужчине грудь и тот рухнул на колени, обливаясь кровью. Опять раздался выстрел — пожилой охранник стрелял в бегущего на него сатаниста.

Пуля попала в цель, но озверевший фанатик продолжал нестись вперед даже мертвый. Какой-то предсмертный рефлекс дернул его руку, клинок свистнул в воздухе... Фрост невольно вздрогнул и прикрыл глаз — меч буквально срубил охраннику голову, она держалась теперь лишь на каком-то сухожилии. Ударил фонтан крови.

А из-за угла появились еще две фигуры в черном с мечами в руках.

— Ах вы ублюдки! — взвыл Фрост, бросаясь к мертвому охраннику.

Он протянул руку, и его пальцы сжались на испачканной кровью рукоятке старого кольта. В следующий миг капитан развернулся и выстрелил почти в упор. Пуля, тридцать восьмого калибра разнесла голову ближайшему сатанисту, его тело отлетело назад и свалилось под ноги второму фанатику. Тот невольно остановился.

— Ну что, попробуем один на один, а? — со злобной усмешкой сказал Фрост, взмахнув мечом.

Мужчина быстро пришел в себя. Видимо, перспектива поединка его не пугала — он ловко завертел своим оружием, сталь мелькала так быстро, что у Фроста зарябило в глазу. Капитан начал осторожно приближаться к нему, держа меч в обеих руках перед собой.

Сатанист издал какой-то воинственный крик и устремился на врага. Фрост парировал удар и ушел в сторону, а массивное тело пронеслось мимо, повинуясь силе инерции.

Капитан поудобнее перехватил меч и вновь повернулся к противнику, который явно готовился повторить атаку. В коридоре все сильнее пахло дымом — он шел из дверей офиса Уэллса.

— Фрост! — снова раздался оттуда истеричный крик

Бесс.

Сатанист взмахнул мечом и бросился вперед, капитан отступил, продолжая держать клинок перед собой. Он начал понимать, что зря ввязался в этот поединок: пока противник будет тут демонстрировать свое фехтовальное искусство, а он — выжидать подходящего момента для контратаки, Бесс вполне может там сгореть или задохнуться в дыму.

Фрост решил, что хорошего понемножку и пора прекращать эти игры. Он продолжал медленно отступать, выманивая сатаниста на больший оперативный простор. А тот — не заметив ловушки — смело наступал, вдохновленный нерешительностью врага.

Но вот пришел подходящий момент — капитан увернулся от очередного удара и меч просвистел у него над головой. Тут же Фрост бросил свое оружие на пол, нырнул под руку сатаниста, вцепился ему в горло, а коленом с силой двинул в пах.

Не ожидавший такого оборота событий, поклонник дьявола переломился пополам, и они вдвоем полетели на пол. Пальцы Фроста все сильнее сжимали горло противника. Мужчина судорожно забился — ему не хватало воздуха. Но капитан продолжал свое дело, не обращая внимания на удары руками и ногами, которыми его осыпал сатанист.

И вот наконец огромное тело в черном балахоне замерло, глаза закатились под лоб, а посиневший язык безвольно вывалился изо рта. Фрост выждал еще немного, а потом отпустил шею мужчины и поднялся на ноги, тяжело дыша. По его лицу стекал пот.

Фрост подобрал трофейный меч и двинулся обратно к Двери офиса, которую уже вовсю облизывали красные языки пламени. По пути капитан отыскал свой браунинг, с любовью посмотрел на верного друга, а потом отбросил меч, взял пистолет в правую руку и быстро проскочил в комнату сквозь полосу огня. Оказавшись внутри помещения, он огляделся.

Несмотря на густые клубы дыма, капитан сразу увидел Бесс — та сидела в кресле, руки ее были привязаны к подлокотникам, лодыжки тоже опутывала веревка. В аналогичном положении находилась и еще одна женщина, незнакомая Фросту — она сидела в таком же кресле в углу комнаты, тоже связанная. Капитан приступил к действию.

Он решительно двинулся в направлении Бесс. Та слабо улыбнулась ему и сказала с тревогой:

— Фрост, они тут везде поразбрасывали зажигательные бомбы.

— Знаю, — кивнул капитан. — Одна из них, та, что была в соседней комнате, не сработала — обошлось без взрыва, только огонь разгорелся. Ничего, сейчас будем выбираться отсюда.

Он достал свой нож и быстро перерезал веревки на руках и ногах Бесс.

— Теперь помоги Мэри, — сказала она. Фрост проследил за ее взглядом, которым Бесс указала на девушку, сидевшую в углу.

— Ну, Мэри, так Мэри, — вздохнул капитан и двинулся к креслу.

Он перерезал веревки на ее запястьях, а потом потряс девушку за плечо. Та не отреагировала.

— Попробуй разбудить ее, — скомандовал Фрост и нагнулся, чтобы освободить ноги пленницы. — А что тут, собственно, произошло?

— Мы сидели и работали, и тут внезапно эти парни в черном ворвались в комнату. У Мэри был револьвер в ящике стола и она...

— Возьми этот револьвер, — перебил Фрост. — Может пригодиться. И забери свою сумочку и ее вещи — все, что нужно. Нам пора сматываться отсюда.

Бесс ничего не ответила. Она молча подошла к столу и выдвинула ящик, запустила в него руку.

— Вот, — сказала женщина, поворачиваясь к капитану и показывая ему небольшой вороненый смит-и-вессон. — Как его проверить?

— Там есть такая штучка сбоку, — объяснил Фрост. — у кольтов ее надо оттянуть, а у “смитов”, наоборот — двинуть вперед. Тогда можно высвободить барабан.

— Ага, — кивнула Бесс. — Сейчас попробуем. Она проделала операцию и с удовлетворением снова защелкнула барабан револьвера.

— Заряжен.

— Если там есть запасные патроны, то возьми и их тоже, — сказал Фрост и повернулся к Мэри, которая все еще была без сознания.

Он слегка похлопал ее по щекам, потряс за плечи.

— Эй, проснитесь, мисс... Как там ее зовут, Бесс?

— Мэри, Мэри Боулс, — ответила женщина, продолжая сосредоточенно копаться в ящике. Фрост вновь встряхнул девушку.

— Да очнись же ты, Мэри Боулс! Нам надо уходить отсюда.

Ее веки дрогнули, а потом открылись. Глаза медленно оглядели комнату и остановились на Фросте. В них был страх.

— Расслабься, милая, — сказал капитан, стараясь, чтобы его голос звучал помягче. — Я друг, друг Бесс.

— Бесс... — слабо прошептала Мэри и покачала головой.

Та подбежала ближе и опустилась на колени возле кресла.

— Мэри, родная, — успокаивающе произнесла она, — это Хэнк Фрост, мой жених. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Он спасет нас, не бойся. Все будет хорошо.

Мэри Боулс вновь закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, лицо было бледным.

— О, Боже... — прошептала она. — Моя голова...

— Они ударили тебя, — подсказала Бесс. — Хорошо, что еще так закончилось. Я боялась, что...

— Ладно, — вмешался Фрост. — Потом поговорите. Надо убираться отсюда. Ты можешь идти? — спросил он у Мэри.

— Не знаю, — ответила та нерешительно, — попробую... Да, думаю, что смогу.

— Вот и думай так дальше, — усмехнулся Фрост и помог ей подняться на ноги.

Они двинулись к двери, но через пару шагов остановились. Сплошная стена огня отрезала их от коридора...

Глава одиннадцатая

— Господи! — воскликнула Бесс. — Как же мы выберемся отсюда?

Фрост почесал подбородок.

— Да уж придется что-то придумать, иначе мы тут просто изжаримся заживо.

Он огляделся по сторонам, а потом посмотрел на Мэри Боулс.

— У профессора Уэллса здесь была ванная? Девушка молча кивнула и указала дрожащей рукой на неприметную дверь в дальней стене кабинета.

— Бесс, подержи больную, — скомандовал Фрост и бросился к двери.

Он распахнул ее, включил свет и принялся искать полотенца. Вскоре капитан обнаружил целую стопку в шкафу возле ванны. Он схватил все полотенца, пустил воду из крана и подставил их под струю. Когда ткань уже полностью пропиталась влагой, Фрост выскочил из комнаты — бросив текущую воду и горящий свет — и с мокрыми полотенцами в руках вернулся к женщинам.

— Иди сюда, — сказал он Бесс и быстро обмотал ее голову одним из полотенец.

— О, Боже! Моя прическа! — всхлипнула та.

— К черту прическу, — решительно произнес капитан. — Вот возьми, прикрой лицо и руки. И помоги Мэри.

Он и сам обмотал голову мокрым куском ткани, несколько раз глубоко вдохнул, взвалил Мэри Боулс на плечо и посмотрел на Бесс.

— Готова?

— Кажется, — неуверенно ответила женщина.

— Ну, тогда за мной. Не отставать. Вперед! Проорав эти слова на одном дыхании, Фрост бросился прямо в пламя, пытаясь проскочить в коридор. Бесс послушно следовала за ним, замирая от ужаса и чувствуя, как жар огня словно густой пеленой окутывает ее всю с головы до ног.

Но это продолжалось лишь несколько мгновении, и вот они уже были в коридоре, где пока сохранялась вполне приемлемая температура. Хотя дыма собралось уже порядочно.

Фрост сдернул с лица полотенце, оставив его висеть на шее, и повернулся к Бесс.

— Поищи пожарную лестницу, — крикнул он, возобновляя бег и не выпуская из рук Мэри Боулс. — Не жди меня, уходи. Лестница должна быть снаружи.

— Нет, я с тобой, — упрямо ответила Бесс, не отставая от капитана.

В конце коридора она увидела обезглавленное тело пожилого охранника и в ужасе отшатнулась.

— О, Господи...

— Этот парень спас мне жизнь, — сказал Фрост. — И эти ублюдки в балахонах еще заплатят мне за него.

Они устремились к разбитым стеклянным дверям, которые вели на главную лестницу. Там огня пока не было, хотя дым уже клубился вовсю. Фрост увидел на стене кнопку пожарной тревоги и кивком указал на нее Бесс.

— Нажми! — крикнул он.

Женщина схватила висевший тут же небольшой молоточек, разбила предохранительное стекло и надавила большую красную кнопку. По коридору разнесся пронзительный звук сирены, и тут же из какого-то люка в потолке хлынула вода.

— Вот спасибо! — фыркнул капитан, которого окатило с головы до ног.

Он увидел, что кабины обоих лифтов застряли на их этаже и вышли из строя. Возможно, так было предусмотрено в случае пожарной тревоги, а возможно, пламя повредило какую-то проводку. Фрост бросился к двери, которая вела на лестничную клетку.

— Я открою! — крикнула Бесс, пытаясь обогнать его.

— Подожди, — рявкнул Фрост. — Куда ты спешишь? Присмотри за Мэри, я сейчас.

Он снял свою ношу с плеча, и Бесс поддержала девушку, которая до сих пор не могла стоять на ногах. Капитан подошел к двери и осторожно коснулся ее кончиками пальцев. Жара он не почувствовал. Фрост с сомнением покачал головой.

— Может, она огнеупорная, — буркнул он себе под нос. — Вот сейчас мы ее откроем, а там море огня.

Но делать было нечего. Капитан посмотрел на Бесс.

— Оттащи-ка ее на пару ярдов, — приказал он. — Так, на всякий случай.

Фрост отодвинулся немного, вытянул руку и щелкнул аварийным замком. Дверь распахнулась. По ту сторону не было ни огня, ни дыма. Капитан удовлетворенно хмыкнул, повернулся, вновь водрузил Мэри Боулс себе на плечо и подмигнул Бесс.

— Живем, родная. А теперь — быстро вниз. Держись стены, если станет горячо, скажешь мне. Ну, с Богом!

Бесс побежала вперед, а Фрост с Мэри Боулс на плече следовал за ней. Так они преодолели два пролета.

— Подожди, — сказал капитан. — Дай-ка я пойду первым. Женщина посторонилась и пропустила его. Внезапно п тут заработали противопожарные спринклеры, обильно поливая пол какой-то мыльной жидкостью. Стало скользко.

— Смотри, не упади, — крикнул Фрост. — А то шею сломаешь.

— За собой следи, — огрызнулась Бесс, судорожно хватаясь за перила и пытаясь удержать равновесие.

Фрост прикинул, что они сейчас движутся параллельно самой дальней шахте лифта, а что ему не нравилось больше всего, так это то, что каменная стена нагревалась все сильнее и сильнее.

На следующей лестничной площадке он обернулся п крикнул Бесс:

— Похоже, в шахте бушует настоящий пожар.

— Слава Богу, что мы не поехали лифтом, — ответила женщина, с трудом переводя дыхание.

— Не радуйся, — желчно сказал Фрост. — Пламя может в любой момент прорваться наружу, и мы за полминуты превратимся в три горелых бифштекса.

— Оставь свои дурацкие шуточки! — чуть не взвыла Бесс. — Нашел время!

— Следи за дыханием, — заботливо посоветовал капитан. — Оно тебе еще понадобится.

Впрочем, сам он тоже дышал тяжело и прерывисто — дыма становилось все больше. Бесс вновь натянула полотенце на лицо и помогла Фросту сделать то же самое. Капитан закашлялся, из глаза побежали слезы.

— Вперед, — мужественно прохрипел он и двинулся к лестнице, но тут же остановился, словно невидимая рука схватила его за плечо.

Капитан перегнулся через перила и посмотрел вниз. Бесс подошла ближе и тоже выглянула.

— Что ты там увидел?

— Мне показалось... — начал Фрост.

Внизу прогремел приглушенный взрыв, лестница содрогнулась, взвился столб дыма и блеснул огонь. Капитан едва не упал, но сумел сохранить равновесие. Однако тут же раздался еще один взрыв, полетели куски камня, дерева и штукатурки. Фрост повалился на спину, пытаясь прикрыть руками голову Мэри Боулс.

— Посмотри, что с ней! — крикнул он Бесс и попытался встать.

Фрост чувствовал боль в спине и левом бедре. Бьющий снизу жар обжигал его ноги. Бесс подняла веки Мэри и заглянула ей в глаза.

— Без сознания, — коротко бросила она.

— Спрячься за мной, — приказал Фрост. Когда дым немного рассеялся, он увидел, что лестничный пролет, на который они собирались спуститься, больше не существует — взрыв уничтожил его. Неподалеку в стене была дыра, из которой вырывались языки пламени. Там находилась шахта лифта.

— Наверное, они подложили зажигательную бомбу в лифт, — сказал Фрост. — Вот сукины дети.

— Но каким образом эти люди... — начала Бесс. Капитан пожал плечами.

— Не знаю. Возможно, они вошли сюда одетые в костюмы и галстуки, а балахоны и мечи пронесли в сумках. А может, затаились где-то тут еще прошлой ночью. Мне ясно только одно — у профессора Уэллса было что-то весьма для них важное. Они хотели заполучить это или, по крайней мере, помешать другим...

— Как ты думаешь, — перебила Бесс, наклоняясь к его уху, — та террористическая организация, о которой профессор хотел сообщить в ФБР, — это сатанисты?

— Может быть, — пожал плечами Фрост. — Но теперь я больше не считаю их кучкой психов. Тут дело серьезнее. Ладно, давай посмотрим, как мы можем выбраться отсюда.

Он сделал шаг и почувствовал, как лестница под ни--зашаталась. Фрост инстинктивно ухватился за перила.

— Черт, теперь нам уже не вернуться, иначе все обрушится.

— А нельзя ли спуститься вниз по обломкам? — предложила Бесс.

— Кто его знает? Будем пробовать, — обреченно сказал капитан.

Он расстегнул брючный ремень и вытащил его, потом посмотрел на женщину.

— Дай мне свое полотенце. У Мэри тоже сними.

Он стянул ткань и со своей головы и связал все три полотенца крепкими узлами. Дым моментально полез в легкие, из глаза опять побежали слезы; Фрост закашлялся

— Теперь застегни ремень у себя под мышками, — прохрипел он. — Попробую опустить тебя вниз.

— Но я...

— Перестань спорить. Потом ты отстегнешь пряжку, я заберу наш канат и спущу Мэри.

— Но как же ты, Фрост?

В глазах женщины стояли слезы, и, наверное, не только дым был тому виной. Она с ужасом смотрела на капитана.

— А потом и я слезу, — успокоил ее наемник. — Закреплю ремень на перилах, а там... как Бог даст. Ну, давай, поторапливайся. У нас не так много времени.

Он помог ей застегнуть ремень на груди, а потом привязал к нему скрученные жгутом полотенца.

— Теперь перелезай через перила, только очень осторожно.

Бесс попыталась перекинуть ногу, но узкая юбка не позволила ей этого сделать. Фрост выругался сквозь зубы, нагнулся, схватил ее за край юбки и сильно дернул. Ткань разорвалась с треском.

— Так будет удобнее, — грустно улыбнулся капитан. — Ну, вперед, любимая.

Он помог женщине перебраться через перила. Лестница вновь зашаталась. Капитан покрепче перехватил полотенце.

— Прикрой голову руками, — сказал он, — чтобы не удариться о камни.

Бесс подняла на него свои зеленые глаза, а потом быстро наклонилась и поцеловала в губы.

— Если что-то случится, — прошептала она, то...

— Ничего не случится, — ободряюще улыбнулся Фрост. — Ладно, поехали.

Он принялся медленно опускать ее в провал, постепенно разматывая полотенца.

— Фрост, я боюсь...

— А ты не бойся. Смотри, чтобы не удариться лицом. И крикнешь, когда будешь на твердой поверхности.

— Еще нет... — послышался голос Бесс.

— Все будет хорошо. Держись, милая.

— О! Вот, кажется... Да, я стою! Капитан облегченно вздохнул. В запасе у него оставалось всего несколько дюймов “каната”.

— Отлично. Теперь снимай ремень. Сейчас я опущу Мэри.

Фрост повернулся к девушке, которую перед этим аккуратно усадил на край лестничной клетки. Она все еще была без сознания, дышала тяжело, прерывисто. Капитан быстро продел ремень, застегнул пряжку у нее на груди и поднял безжизненное тело.

На сей раз ему пришлось еще тяжелее, но в конце концов спуск благополучно завершился.

— Все в порядке! — крикнула Бесс.

— Хорошо, — ответил Фрост. — Можешь сделать ей искусственное дыхание. Я сейчас приду.

Дым густел с каждой секундой, жар тоже усиливался. Пламя гудело и яростно рвалось из пролома в стене. Вся шахта лифта сверху донизу была объята огнем.

Фрост вытащил “канат” и принялся обматывать ремень вокруг стойки перил. Затем сильно дернул, чтобы проверить свою конструкцию на прочность. Кусок лестницы оторвался и полетел вниз, увлекая за собой и секцию перил. Капитан еле успел сдернуть ремень и отчаянно заорал.

— Осторожно! Камни!

Послышался короткий женский крик.

— Бесс! Что там?

— Кажется, обошлось, — ответила женщина. — Пролетело мимо. Но еще бы немного... Что ты теперь будешь Делать?

— Не знаю, — сказал Фрост. — Ремень все еще со мной. Он одел пояс, застегнул его на животе и огляделся, высматривая, к чему бы еще прикрепить полотенца. Внезапно капитан увидел кое-что прямо над своей головой на верхнем пролете.

— Дурак! — крикнул он со злостью.

— Что? — спросила Бесс.

— Ничего. Просто я дурак.

Он начал осторожно взбираться наверх. Лестница зашаталась, но Фрост упрямо шел к цели. И цель того стоила — ярдах в двенадцати от него на стене висел стеклянный ящик. А в ящике был свернутый в кольцо пожарный шланг. Фрост еще раз мысленно выругал себя. Если бы он огляделся раньше, то теперь Бесс и Мэри были бы уже в полной безопасности.

Капитан глотнул новую порцию дыма и закашлялся. Он взял одно из полотенец, отвязал его и обернул тканью голову и нижнюю часть лица. Влага уже испарилась, но это была хоть какая-то защита.

Два оставшиеся полотенца он засунул в карманы пиджака, с грустью подумав, что очередной костюм безвозвратно пропал, и вновь осторожно двинулся вверх. Лестница раскачивалась, скрипела и трещала под его весом, грозя в любой момент обрушиться вниз.

Почти ползком, боясь даже дышать, Фрост все же добрался до заветного шланга. Правда, жар тут был еще больше, и капитан буквально истекал потом. Он повернул голову и крикнул:

— Бесс! Уходите оттуда. Спускайтесь по лестнице вниз.

— Я тебя не оставлю! — твердо ответила женщина.

— Делай, как я говорю, черт тебя побери! — разозлился капитан.

— И не подумаю. Не забывай, что я еще не твоя жена.

— Но у меня может не получиться...

— Тогда ни у кого из нас не получится. Фрост закашлялся.

— Сейчас мы не одни! — крикнул он. — Подумай о Мэри Боулс. Ты не имеешь права рисковать ее жизнью.

— Я тебя не брошу.

— Вот еще несчастье на мою голову, — буркнул Фрост. Он осторожно приподнялся и заглянул в ящик. Там находился пожарный топор на длинной ручке и — на глаз — футов сорок — пятьдесят прочного брезентового шланга. Капитан медленно вытащил браунинг, взял оружие за дуло и рукояткой ударил по стеклу. Брызнули осколки, и он быстро отвернулся, оберегая лицо.

Спрятав пистолет за пояс, Фрост принялся перематывать шланг на свою левую руку. К счастью, тот был не закреплен, но тяжесть как минимум сорока футов брезента давала о себе знать. Наконец работа была закончена, и капитан осторожно двинулся в обратный путь, к перилам.

Он несколько раз сильно тряхнул стойки, даже ударил ногой — перила выдержали.

— Спасибо и за это, — пробормотал капитан, снимая шланг с руки и закрепляя его конец на нескольких прутьях — если отломается один, то устоят другие. Его снова душил кашель.

Он завязал два крепких узла и ладонью вытер пот с лица.

— Эй, Бесс! Ты меня слышишь?

— Да, Фрост, — отозвался женский голос.

— Я опускаю пожарный шланг. Скоро ты его увидишь...

— Уже вижу.

— Поймай его и держи. Я иду вниз. Он встал и взялся за перила. Лестница вновь закачалась.

— Если тут что-то оборвется, — сказал капитан, — сразу же убегай в сторону. Оставь Мэри на месте, если не сможешь ее оттащить. Все же пусть лучше погибнет одна, чем двое.

— Фрост, скорее! — взволнованно крикнула Бесс. — Огонь все ближе, и стена рядом со мной может рухнуть в любую минуту.

— Отойди в сторону!

— Нет! Никуда я не уйду!

— Когда я спущусь, — рявкнул капитан, — то напомни мне...

Он не закончил фразу, ибо и сам не знал, что собирался сказать: дать тебе по заднице или поцеловать тебя. Фрост осторожно перелез через перила и начал опасный спуск. Глаз по-прежнему истекал слезами, легкие горели, голова болела.

— Ну, давай, — уговаривал сам себя капитан. — Еще немного... Вот так, хорошо...

И медленно, осторожно переставлял руки, продвигаясь все ниже и ниже. Сколько продолжалось это мучение — он не знал. Но вот наконец Фрост почувствовал, как кто-то схватил его за щиколотки.

— Слава Богу! — воскликнула Бесс.

В следующий момент капитан уже стоял на лестнице, которая по крайней мере, не качалась. Однако дыма тут было не меньше, чем вверху.

— Воздуха! — прохрипел Фрост, падая на колени. — Я сейчас умру...

Он действительно чувствовал себя так, словно жить на этом свете ему оставалось считанные секунды.

Бесс прижалась губами к его рту, надавила руками на грудь, делая искусственное дыхание. Капитан закашлялся. поперхнулся, но — вдохнул, и в голове у него слегка прояснилось. Он увидел лежавшую рядом с ними Мэри Боулс. Девушка все еще не пришла в себя.

Фрост вытащил из кармана полотенце и протянул его Бесс. Другое обернул вокруг своей головы.

— Помоги... — прохрипел он. — Помоги мне взять ее...

Бесс приподняла тело Мэри, и Фрост с огромным трудом положил его себе на плечо. Он стоял, шатаясь. Все вокруг плыло в густом тумане, он чувствовал лишь руки Бесс, которые поддерживали его.

Они медленно двинулись вниз, а спустя несколько секунд над их головами прогремел взрыв. Обломки стены дождем полетели сверху, но, к счастью, их не задели.

Фрост уже ничего не видел вокруг, он только знал, что ему обязательно надо спуститься и вытащить из горящего здания этих двух женщин. Во всем мире для него существовали сейчас только ступеньки лестницы, по которым он шел. машинально считая их и тут же сбиваясь со счета.

— Левой... Правой... — бормотал он. — Левой...

— Фрост!

— Правой... Левой...

Внезапно он почувствовал, что вокруг становится прохладнее. Тут же его желудок сжало спазмом, и Фроста вырвало прямо на перила.

— Я помогу... — словно издали донесся голос Бесс.

— Нет... Левой... Правой...

Дыма стало явно меньше, уже можно было почти свободно дышать. Голова Фроста кружилась, словно карусель.

— Мы уже внизу... — снова услышал он голос любимой женщины.

Перед ним распахнулась дверь. В глаза ударил свет. Отовсюду сбегались люди, сверкали мигалки пожарных машин, гудели брандспойты, поливая объятый огнем небоскреб.

Фрост остановился, тяжело дыша. Его грудь вздымалась и опускалась. Все тело болело. Двое молодых пожарных бережно сняли Мэри Боулс с его плеча. Капитан еще секунду стоял неподвижно, а потом рухнул на землю лицом вниз. Его еле успели подхватить.

Глава двенадцатая

— Знаешь, — улыбнулся Фрост, беря Бесс за руку, — мне в жизни довелось немало поваляться по больницам. Но всегда это были огнестрельные или ножевые ранения. А вот отравление угарным газом у меня впервые. Как думаешь, стоит загадать желание?

Он слегка закашлялся.

— Перестань, — усмехнулась женщина, нежно поглаживая его руку. — Слава Богу, с тобой все в порядке.

Она открыла дверцу и помогла ему сесть на переднее сиденье машины. Капитан послал воздушный поцелуй молодой медсестре, которая стояла у входа в больницу, держа перед собой за спинку кресло-каталку. Девушка кивнула ему в ответ.

Бесс уселась за руль и подозрительно посмотрела на Фроста.

— Это что? Новое знакомство?

— Да так, ничего серьезного. Просто ей очень нравилось купать меня, и она делала это просто мастерски.

— Ах, вот как, — буркнула Бесс и повернула ключ зажигания. — Ну, ладно, ты уверен, что у тебя хватит сил?

— На что? — невинно спросил Фрост.

— Да уж не на медсестру. Мы обещали поехать на ужин к Мэри Боулс, помнишь?

— О, конечно. Правда, тебе придется самой наполнять мой бокал, а с остальным я справлюсь.

Он достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Женщина недовольно покачала головой.

— Может, не стоит?

— Почему же? Такое отравление угарным газом мне по душе, — ответил Фрост, прикуривая первую сигарету за сорок восемь часов.

Сначала он закашлялся, голова легонько закружилась, но капитан мужественно затянулся, и вскоре все прошло.

— Мы обязательно должны поехать, — заговорил капитан. — Надо выяснить, что крошка Мэри знает об этих...

— А может, хватит уже? Теперь этим делом занимается полиция.

— Причем тут полиция? Они пытались убить тебя и пытались убить меня. Кроме того, есть еще этот парень, охранник, который спас мне жизнь. Нет, я сам должен рассчитаться с ними. О’Хара тоже будет?

— Да, — ответила Бесс, — О’Хара будет обязательно. Он крутился как белка в колесе, пока ты лежал в больнице, но не выяснил ничего нового. Он проверил те трупы, которые удалось вытащить из горящего дома, но оказалось, что эти люди никак не были связаны между собой, никто из них не был замечен в причастности к сатанинскому культу и ни один не проходил через полицейскую картотеку.

Фрост вдруг заметил кольцо на пальце Бесс и улыбнулся.

— А помнишь, что нам довелось пережить, пока я смог вновь одеть тебе на палец эту штучку?

— Такое не забывается.

— Вот именно. Так что теперь меня не остановят никакие фанатики. Кстати, можем заняться ими вместе.

Он улыбнулся. Бесс посмотрела на него и положила руку ему на колено. Фрост накрыл ее своей ладонью.

— Я тоже не теряла зря времени, — сказала женщина, — и собрала кое-какую информацию. Правда, немного. О колдунах и астрологах материала хоть отбавляй, а вот сатанистами, оказывается, никто серьезно не интересовался. ФБР даже не относит ритуальные убийства к отдельному виду преступлений, и в их компьютере практически ничего нет на эту тему.

— Прямо девственная земля, — улыбнулся Фрост.

— Ничего смешного. Сатанисты действительно избирают своими жертвами девственниц и некрещеных детей. Иногда они даже едят их, если верить литературе.

Капитан снова улыбнулся.

— Остается только порадоваться, что ты уже не девственница.

Бесс не поддержала шутку. Она вздрогнула и зябко повела плечами.

— Ну, не знаю, если это все правда, то против кого же мы сейчас выступаем?

Фрост покачал головой.

— Не думаю, что в двадцатом веке они могут вот так просто питаться человечиной. Ну там ритуальные танцы, факелы, молитвы в голом виде — это да. Возможно, они употребляют наркотики, доводят себя до экстаза, а потом иногда пристукнут кого-нибудь. Что ж, психи они и есть психи, но чтобы...

— Нет, Фрост, — почти прошептала Бесс, сильнее сжимая его колено. — Знаешь, мне страшно... Мне кажется, что мы имеем дело не с обычными людьми. Тут есть что-то...

Капитан повернул голову и посмотрел на нее.

— Успокойся, малышка, — сказал он мягко. — Сама подумай — когда я втыкаю в них нож, из них идет кровь, когда я стреляю — они падают и умирают. Как любой другой человек. Мне этого вполне достаточно, чтобы не забивать себе мозги всякой сверхъестественной ерундой.

— Но...

— Нет, послушай. Да, они фанатики, сумасшедшие, они кровожадны, как звери, но все же это существа из плоти и крови. И когда я их убиваю, они остаются мертвыми. Кстати, я надеюсь еще показать тебе это прежде, чем мы закончим с ними. Короче, никакие потусторонние силы на нас не ополчились. А с людьми я справлюсь, не волнуйся.

— Все равно я боюсь, Фрост. Я часто боялась раньше и, наверное, еще буду бояться, но сейчас... Это какое-то новое чувство. Новое и страшное. Я даже не могу понять, чем конкретно оно вызвано, но... В общем у Мэри Боулс было два револьвера, и один она дала мне.

— Это незаконно. Смотри не проговорись при О’Харе, а то он тут же наедет на тебя. Ведь ты же не житель Джорджии.

— А мне плевать. Я не расстанусь с револьвером до тех пор, пока все это не закончится.

Фрост погасил окурок в пепельнице на дверце, а потом наклонился и поцеловал Бесс в щеку.

— Хорошо, но я очень надеюсь, что тебе не придется доставать его из сумочки.

Женщина остановила машину у входа в большой многоквартирный дом, первая вылезла наружу и помогла выбраться Фросту. Капитану это не очень-то понравилось, но он чувствовал, что еще слаб, и нехотя подчинился. Кроме отравления угарным газом, врачи нашли у него также какую-то инфекцию, а вдобавок не переставая болела голова. Ему и так стоило немалого труда уговорить докторов отпустить его из больницы.

Фрост искренне пообещал выполнять все их требования. “Да, я буду лежать в постели. Нет, я не буду курить как минимум десять дней. Конечно, никакого алкоголя. Да, таблетки буду принимать, как вы прописали. Естественно, если состояние не улучшится, то я немедленно приду к вам...” И так далее.

Таблетку он действительно проглотил. Одну. Но прежде убедился, что это лекарство вполне может сочетаться с алкоголем, ибо чувствовал, что больше всего ему сейчас поможет хорошая порция виски.

Капитан посмотрел на циферблат “Ролекса”. Было только три часа дня. Он повернулся к Бесс.

— Не рановато ли для ужина?

— Мэри сказала, что сначала мы выпьем немного, потом поедим, а затем обговорим наши дела. Тут потребуется время.

— Не сомневаюсь, — буркнул Фрост. — Что ж, я так взъелся на этих ублюдков, что готов хоть неделю разговаривать, лишь бы это дало какой-то результат.

— Ты уже выражаешься, как О’Хара, — заметила Бесс. — Того и гляди скоро прицепишь себе под мышку такой же здоровенный револьвер, как и у него.

— “Магнум”? Что ж, вполне вероятно.

— Кстати, твой браунинг у него. Он обещал принести. Фрост кивнул и оперся на руку Бесс. Они начали медленно подниматься по ступенькам.

Дверь им открыла сама Мэри Боулс. Она была в длинной юбке и белой блузке.

— Капитан Фрост? Как я рада вас видеть. Тогда я запомнила только повязку на глазу... Как вы себя чувствуете?

— Довольно паршиво, — признался Фрост. — Но это мне не впервой. Скоро все будет нормально.

Мэри взяла его за другую руку и помогла пройти в квартиру.

— Вы уверены, что поступили правильно, уехав из больницы? Может быть, стоило...

— Нет, не уверен, — рассмеялся Фрост. — И врачи были такого же мнения. Но давайте сменим тему. Как ваше здоровье?

— О, почти все уже прошло. Просто немножко болит голова. Спасибо вам, капитан.

Она повела их в просторную библиотеку, и там Фрост с облегчением опустился на мягкий диван.

— Может, принести пока чай? — предложила хозяйка дома.

— Не хотелось бы показаться невежливым, — сказал Фрост многозначительно, — но я бы сейчас предпочел нечто... ну, вы понимаете?

— А бар как раз за вашей спиной, — сказала девушка. — Один из баров. Это квартира моих родителей, но я живу здесь, пока они находятся в Европе. Как видите, места тут хватает.

— Да, — согласилась Бесс. — Я бы даже сказала, что его слишком много для одинокой женщины. Уборка, наверное, отнимает кучу времени?

— Конечно, — улыбнулась Мэри. — К счастью, мне не приходится все делать самой — дважды в неделю сюда приходит женщина, которая и наводит основной порядок.

— А чем вы занимались у профессора Уэллса? — спросил Фрост. — И, кстати, там, в офисе, я называл вас на “ты”. Если не возражаете, вернемся к этой хорошей традиции. Меня зовут Хэнк.

— Отлично, — улыбнулась Мэри и пододвинула Фросту пепельницу, увидев, что тот достает сигареты. — Так вот, Хэнк, я была его ассистенткой в научных исследованиях.

Фрост почувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Научные исследования? Но тогда...

— Я уже спрашивала ее об этом, — сказала Бесс, усаживаясь рядом с капитаном.

— Да, — кивнула Мэри, направляясь к бару. — И я отвечу тебе то же, что и Бесс: я ничего не знаю ни о какой террористической организации. Возможно, он имел в виду сатанистов. Так что будем пить, капитан?

— Виски пусть подождет до прихода О’Хары, — задумчиво сказал Фрост. — А я, пожалуй, начну с легкого мартини. Водка тут есть?

— Конечно, — ответила девушка, открывая дверцы бара-холодильника. — Если не хватит, я принесу еще из кухни. “Смирнофф” устроит?

— Отлично. Так что там насчет сатанистов? Бесс поднялась на ноги.

— Я это все уже слышала, так что пойду приведу себя в порядок. Можно воспользоваться ванной, Мэри?

— Конечно. Дорогу помнишь?

Бесс кивнула и вышла из комнаты. Девушка поставила перед Фростом высокий бокал, в котором плескалась холодная водка пополам с красным вермутом. Капитан сделал глоток и зажмурился от удовольствия. Давно он не пробовал такого прекрасного мартини.

— Что-нибудь еще нужно, Хэнк? — заботливо спросила Мэри.

— Нет, спасибо. Только то, что ты знаешь о сатанистах.

Девушка уселась в кресло, поправила юбку и принялась разглядывать свои ногти, не поднимая головы. Так прошло несколько секунд, и вот она заговорила:

— Сатанисты... Собственно, до сих пор не известно, существуют ли какие-то более-менее значительные секты почитателей дьявола на территории США и Канады. Я имею в виду настоящих сатанистов, тех, которые устраивают кровавые оргии. Кое-какие данные указывают на то, что они есть, но в то же время мы получаем настолько невероятную информацию, что в нее просто невозможно поверить.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, по оценкам некоторых исследователей, сатанисты совершают до нескольких тысяч ритуальных убийств в год. Кое-кто из специалистов считает, что есть целые города, все жители которых являются поклонниками дьявола, и таким образом они могут совершать свои обряды, не таясь от соседей, поскольку и шериф, и редактор газеты, и даже священник тоже сатанисты. Но это совершенно невероятно. Я даже не знаю, как можно проверить такую информацию.

— А что можно сказать о наших друзьях в черных балахонах?

— Вот то-то и оно. Даже если исследователи во многом правы, и у нас в стране действительно существует разветвленная сеть общин сатанистов, я все равно не могу себе представить, что среди них найдется секта, достаточно организованная и подготовленная, чтобы осуществить то, что сделали эти люди в черном. Это...

Раздался звонок в дверь.

— О, наверное, пришел мистер О’Хара, — сказала Мэри, вскакивая на ноги. — Извини, я сейчас.

Фрост глотнул мартини. Он решил порастягивать удовольствие и пить коктейль мелкими глотками. Да так и для здоровья лучше.

Капитан услышал, как открылась входная дверь, а потом раздался голос О’Хары:

— Привет, привет, мисс Боулс. А это колымага Фроста там, перед домом? Ну, шустрый парень!

— Ты принес мой пистолет, Майк? — крикнул капитан.

О’Хара появился на пороге библиотеки. В его правой руке был затасканный коричневый “дипломат”.

— Ты говоришь об этой хлопушке для стрельбы по воробьям? Да, принес. Я даже почистил ее, имей в виду.

— Молодец, — похвалил Фрост. — Выражаю тебе свою благодарность. Ничего не поломал?

— Пошел ты... — начал О’Хара.

— Майк!

За спиной агента ФБР появилась Бесс. С радостной улыбкой на лице она поцеловала его в щеку.

— Рада тебя видеть. Будь, пожалуйста, рядом в следующий раз, когда Фрост захочет совершить героический поступок. Тогда ты хоть поможешь мне отвезти его в больницу.

О’Хара подмигнул капитану.

— Что, аж так паршиво было, малыш?

— Да, пришлось потрудиться, — признал Фрост. — Но зато теперь, когда ты рядом...

— Рот закрой, простудишься, — со смехом сказал ирландец и поставил “дипломат” на пол.

— Хотите выпить, мистер О’Хара? — спросила Мэри.

— А как ты думала, крошка? Я сейчас не на службе. Если найдется, я бы для начала глотнул джина с тоником.

— Уже делаю, — улыбнулась девушка и вышла из комнаты.

О’Хара проводил ее взглядом. Бесс игриво подмигнула Фросту.

“Майк сегодня в романтическом настроении, — подумал капитан. — Мне-то это до лампочки, но вот Мэри Боулс, судя по всему, тут явно лицо заинтересованное”.

Через минуту девушка вернулась с бокалом. Ирландец принял его из ее рук и весело сказал:

— Кстати, зачем нам соблюдать формальности? Называй меня Майком.

— А ты меня — Мэри, — тут же согласилась хозяйка дома.

— Ого, сейчас, кажется, и соловьи начнут петь, — шепнул Фрост, наклонившись к Бесс.

Она поцеловала его в лоб и уселась рядом на диван.

— Что ж, было бы неплохо, если бы Майк...

— Я знаю, о чем ты подумала, — перебил капитан. — Двойная свадьба, да?

— Какой ты бываешь противный, Фрост.

— Ну, ладно, — произнес О’Хара, сделав солидный глоток. — А вы, девочки, почему не пьете?

— Действительно, — сказала Бесс. — Мэри, если ты уж у нас за бармена, то мне, пожалуйста, немного виски.

— У нас одинаковые вкусы, — улыбнулась девушка и быстро приготовила напитки.

— Ну, а теперь продолжим, — нетерпеливо сказал Фрост, когда все уже расселись. — Так что там такого необычного с этими проклятыми сатанистами?

— Да есть кое-что, — ответил вместо Мэри О’Хара. — Понимаешь, эти парни действуют, как хорошо организованная банда гангстеров, а не как психи, свихнувшиеся с ума на своем дьяволе.

— Мистер О’Хара... Майк совершенно прав, — сказала Мэри Боулс. — Эти люди не похожи на истинных сатанистов.

— А как ты их отличаешь? — поинтересовалась Бесс.

— Понимаешь, настоящий почитатель Сатаны очень похож на других, искренне верующих в любой религии, по крайней мере, в одном. Он тоже убежден, что его культ единственно правильный, и это составляет смысл его жизни. Настоящий сатанист — это не колдун и не маг...

— Как те, кого мы видели, когда убили Бланш Карриган? — спросил О’Хара.

— Да, но ту церемонию тоже нельзя назвать настоящей черной мессой. Я могла бы объяснить...

— Ну, давай, не стесняйся, — подбодрил девушку ирландец.

— Настоящая черная месса — это когда все христианское переворачивается с ног на голову, все делается наоборот. Таким образом символизируется темная сторона духовного мира. Эти люди почитают Сатану как Бога, а иногда молятся и другим силам зла, слугам дьявола. Этим как бы извращается поклонение христианским святым. Вот, например Астарта, древняя богиня. Она была символом похоти и разврата...

— Интересная дама, — усмехнулся Фрост.

— Но... — Мэри запнулась, — в общем, я не знаю, как объяснить, но то, что эти люди сделали с профессором Уэллсом или пытались сделать с нами, никак не вписывается в культовый ритуал сатанистов.

— Я что-то не пойму, — буркнул О’Хара, делая глоток.

— Ну, попробую начать сначала, — вздохнула девушка. — Есть люди, которые поклоняются дьяволу, как Богу. Но это не настоящие, не классические, так сказать, сатанисты. Потому что у классических на первое место в обрядах выходят не молитвы, а насилие. Они едят человеческое мясо и пьют человеческую кровь...

О’Хара поперхнулся и закашлялся. Фрост хотел было сказать: приятного аппетита, но передумал. Вместо этого он спросил:

— Неужели это правда? Они действительно едят людей и пьют кровь?

— Да. Их жертвами обычно бывают младенцы или девственницы. Этим они тоже как бы извращают христианскую религию, переворачивают все на темную сторону. Вот, например, в христианстве существует обряд причастия, во время которого верующие символически вкушают плоть Иисуса и пьют его кровь. Это для них олицетворяет хлеб и вино.

— У нас, у католиков, это не просто символ, — заметил О’Хара. — Забыл, как оно называется, но мы верим, что продукты действительно превращаются в плоть и кровь Спасителя.

— В чем и заключается принципиальное отличие от верования протестантов, — сказала Бесс.

— Вот именно, — продолжала Мэри Боулс. — А истинные сатанисты поглощают настоящее человеческое мясо и кровь. У них, например, есть такое — с позволения сказать — “блюдо”, которое называется “волшебная каша”. Она готовится из проросшего проса...

— Проса? — переспросил капитан.

— Это такая зерновая культура, — машинально пояснила Бесс.

— Да. Его смешивают с мясом некрещеных детей, и потом все сатанисты это едят — вот вам дьявольское причастие. А их вино, как правило, обильно приправляется сильными возбудителями сексуального влечения и различными наркотиками.

— Какие милые люди, — саркастически улыбнулся О’Хара.

— У них есть и алтари, — продолжала Мэри. — Но если христиане обычно покрывают их чистым полотном, то у сатанистов там лежит обнаженная женщина, живот которой и используется для проведения обрядов. Она раскидывает руки, изображая собою крест, а в ладонях держит две черные свечи.

— Какой бред, — покачал головой Фрост.

— Это только начало, — грустно заметила Мэри. — Затем они вытворяют такое, что даже не хочется об этом говорить. Я бы сказала, что они отдаются абсолютному пороку.

— Так ты полагаешь, — медленно произнес О’Хара, — что профессор Уэллс располагал какой-то информацией о такой секте и по каким-то причинам отождествил их деятельность с терроризмом?

Мэри хотела ответить, но Фрост опередил ее. Он поставил свой бокал на поручень дивана и внимательно оглядел всех присутствующих.

— А что, если, — начал он, — что, если какие-то ловкие ребята-террористы используют культ Сатаны, как прикрытие, и при этом сваливают всю грязную работу на настоящих психов-дьяволопоклонников? Ведь смотрите — Бланш Карриган была убита очень умелой рукой, а все эти идиоты с мечами гроша ломаного не стоят.

Или взять зажигательные бомбы — они должны были иметь часовые механизмы, да еще и знать, как их устанавливать. Не думаю, что парни в балахонах смогли бы это сделать. Да и проникнуть в здание было не так-то просто. Для сумасшедших фанатиков, конечно, — профессионал справился бы с этим без труда.

Вот я и подумал, ребята: а может, кто-то управляет этой бандой сатанистов и заставляет их служить своим целям?

— Но как... — начала Бесс, а потом замолчала и покачала головой.

— Ты хочешь спросить, как кто-то может подчинить себе людей, которые поклоняются дьяволу? — спросила Мэри. — Понимаешь, главой секты обычно является этакий “черный священник”. Хотя на церемониях распоряжается женщина, но именно он является, так сказать, духовным отцом и подлинным лидером. Ему подчиняются все члены секты.

— Ага, — подхватил О’Хара, — и если такой парень захочет использовать сатанистов в своих интересах, то те беспрекословно ему подчинятся, даже не вдумываясь в суть задания, да? Он может заставить их записаться в Общество трезвости, а может отправить в космос — сектанты сделают все, что от них зависит. И если такому “пастырю” вдруг придет в голову организовать террористический акт...

— Он воспользуется силой дьявола, — испуганно шепнула Бесс.

Фрост скептически хмыкнул и обнял ее за плечи.

— Перестань. Дьявол имеет только ту силу, которую ему дают люди в своей душе и мозгах. Повторяю — эти сатанисты обычные придурки, и они падают, если в них стреляют.

Бесс слабо улыбнулась, но было ей совсем не весело.

— Эй, — сказал О’Хара, — но если эти парни настоящие сатанисты, то у них под ногами должны валяться целые горы трупов. Я правильно мыслю?

— Нет, не обязательно, — ответила Мэри Боулс. — Сомневаюсь, что в наше время сатанисты используют младенцев — это слишком сложно. Подростков — возможно. Ведь многие из них убегают из дому, а потом исчезают без следа. Очень удобны здесь также молодые люди, которые любят путешествовать автостопом.

— Понятно, — кивнул О’Хара. — Их накачивают наркотиками, а потом ребятишки просыпаются и видят, что их разрезали на куски.

— А как они избавляются от тел? — спросил Фрост.

— Видимо, сжигают, — пояснила Мэри. — А пепел и кости бросают в реку или закапывают в безлюдных местах, в лесу, например. В общем, конфликт поколений обеспечивает их необходимым количеством жертв для проведения кровавых обрядов.

Фрост щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету.

— Кроме того, — говорила дальше Мэри, — сатанисты используют и девственниц. Они считают, что пока женщина сохраняет невинность, она остается ребенком и вполне годится для их целей.

— Интересно, как они находят девственниц среди современных подростков? — усмехнулся О’Хара.

— Майк! — возмущенно сказала Бесс.

— Извини, — смутился ирландец. Потом он посмотрел на хозяйку дома. — Но Мэри, ведь все равно в тех местах, где они отправляют свой культ, должно быть полно трупов.

— Вовсе нет, — вмешался Фрост. — Ведь часть тел они съедают, а остальное бросают в огонь. Да к тому же мы живем в очень большой стране. Тут столько укромных мест, где можно спрятать останки жертв, а после того, что с ними делают, вряд ли полиция может не то что идентифицировать труп, но даже и определить причину смерти.

— Все это напоминает мне дешевый фильм ужасов, — неодобрительно сказал О’Хара.

— Почему дешевый? — спросил Фрост. — У этих людей воображение работает не в пример кинорежиссерам.

На этом было решено прервать беседу и немного подкрепиться. Нормальной человеческой пищей.

Глава тринадцатая

Мэри Боулс оказалась прекрасным поваром. Однако, несмотря на это, Фрост заметил, что О’Хара — хотя и пытался выглядеть крутым парнем — не очень налегал на жаркое. Видимо, его все еще преследовала мысль об обычаях сатанистов.

Бесс тоже поначалу не проявила энтузиазма, но по другой причине. По-настоящему она начала есть лишь тогда, когда убедилась, что перед ней говядина. Фросту было плевать на религиозные запреты, но он почему-то еще больше уважал Бесс за то, что она никогда не ела свинину, поскольку ее вера ей это запрещала.

Вытерев пальцы салфеткой и отметив про себя, что поданный к мясу соус по цвету очень напоминает кровь, капитан посмотрел на О’Хару, который сидел, тупо глядя в полную костей тарелку.

— Эй, Майк, что с тобой?

— Что? — Ирландец поднял голову, глядя на него невидящим взглядом.

— Это же не те кости.

— Я знаю, — со злостью ответил агент ФБР. — Я думал о другом.

— А, понятно, — с улыбкой сказал Фрост.

— Если мы будем пить кофе в библиотеке, — сказала Мэри, — то рекомендую включить телевизор. Через пять минут будет программа, которая может вас заинтересовать. Особенно тебя, Бесс.

— Ты говоришь о докторе Калли? — спросила женщина.

— Именно. Тема его сегодняшней проповеди — сатанизм. Мэри Боулс поднялась на ноги, О’Хара взлетел, словно подброшенный пружиной, и отодвинул ее стул. Фрост хотел сделать то же самое со стулом Бесс, но опоздал, и она отодвинула его сама.

— Майк, проводи Фроста в библиотеку, — распорядилась Бесс. — А мы с Мэри уберем со стола.

— Ладно, — кивнул ирландец.

— Ну, так помоги мне, — нетерпеливо буркнул капитан. — Не забывай — я больной.

— А я-то думал, что после такого ужина ты побежишь вприпрыжку, — буркнул О’Хара, подошел и осторожно взял Фроста под руку. — Ну, шевели ногами.

— Как ты нежно это делаешь, Майк, — игриво улыбнулся капитан. — Что подумают дамы?

— Заткнись, — серьезно ответил ирландец. — Идем скорее, нам надо поговорить.

Они прошли по коридору и двинулись в библиотеку.

— Налей мне стаканчик, ладно? — сказал Фрост, усаживаясь на диван и блаженно вытягивая ноги.

— Опять будешь глотать водку или выпьем чего-нибудь получше?

— Конечно, Майк. Шотландского виски.

— Вот это мужской ответ, — довольно сказал О’Хара и занялся приготовлением напитков. Фрост закурил сигарету.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил он, затягиваясь ароматным дымом.

— Да об этом докторе Калли. Пока ты валялся в больнице, я пригласил Бесс поужинать со мной и она мне рассказала о нем. Ты не против?

— Что ты пригласил Бесс на ужин?

— Ну да.

— Нет, — покачал головой Фрост. — Вы с ней друзья, и я это знаю. Она моя невеста, и ты это знаешь. Почему я должен быть против?

— Не вижу причины.

— Ну, значит все в порядке. Так что там насчет доктора?

О’Хара поставил перед Фростом бокал с виски, отхлебнул сразу половину своей порции и сказал:

— В общем Бесс мне говорила о нем. И я начал думать. Если эти сраные сатанисты убили профессора Уэллса, потом его секретаршу, потом хотели отправить на тот свет Мэри и вас с Бесс, то... Короче, почему они не трогают доктора Лэсситера Калли?

— Слишком крупная фигура для них, — ответил Фрост. — А может, они просто не воспринимают его всерьез.

— Мэри Боулс отказалась от полицейской охраны — говорит, это ничего не даст. Ну, и насколько я знаю тебя — ты тоже от нее откажешься.

— Ага, у тебя, значит, люди без дела простаивают, и ты хочешь дать эскорт доктору Калли?

— Дать, не дать, а предложить хочу. И при случае задать пару вопросов, ведь он должен кое-что знать о сатанистах.

Фрост улыбнулся.

— А что если он сам сатанист? — сказал он в шутку. Но О’Хара не поддержал ее.

— Нет, — сказал он серьезно, — Калли же священник. Он бы не стал заниматься такими вещами.

— Да я просто так ляпнул, — успокоил его Фрост.

— Шутки шутками, — мрачно изрек О’Хара, — но вот тебя и Бесс они точно в покое не оставят. Вот поэтому я и провел с ней весь вчерашний вечер, а потом попросил приятеля из местного Управления полиции приглядеть за отелем, в котором она остановилась. Я тебе говорю, Хэнк, эти сатанисты готовы на все.

— Не волнуйся, Майк, ничего с нами не случится. Они уже пробовали и обожгли пальцы. О’Хара покачал головой.

— Не думаю, что и в следующий раз тебе удастся выкрутиться с минимальными потерями. Ну, посмотрим. Так ты хочешь помочь?

— Конечно, — кивнул капитан и глубоко затянулся сигаретой. — А что, у тебя есть план?

— Да, я уже говорил об этом с Бесс. Наверное, она тебя пока не посвятила. Короче, я уболтаю Мэри Боулс согласиться на полицейскую охрану, а потом Бесс уговорит ее пригласить вас двоих пожить в этой квартирке пару дней. А вокруг дома я расставлю своих ребят и буду все Держать под контролем. И если кто-то попытается сунуть сюда нос...

— Насколько я понял, ты хочешь насадить все три куска наживки на один крючок? Или точнее сказать — ловить на трех живцов сразу?

— Ну, понимаешь, если сатанисты проведают, что вы тут все вместе, то перед таким искушением они не устоят.

Конечно, это опасно... В общем, ты будешь играть в эту игру?

Фрост выпустил клуб дыма и погасил окурок в пепельнице.

— Наверное, да. Надеюсь, кроме браунинга, ты принес мне еще что-нибудь?

— Да, запасные обоймы, твой нож и еще эту трещалку, “Узи”.

— Это не трещалка, а пистолет-пулемет.

— Он похож на детскую игрушку. Ну, что бы это ни было, я его принес. А как насчет вот такой штучки?

О’Хара достал из-под мышки поблескивающий сталью смит-и-вессон и с любовью оглядел свой любимый револьвер.

— Вот если ты из этого попадешь в сатаниста, то он отправится прямиком в ад. А твой браунинг годится только ворон пугать.

— Опять ты за свое, Майк. Знаешь пословицу: о вкусах не спорят? Тебе нравится смит-и-вессон, а мне — браунинг. Иногда я могу воспользоваться кольтом-сорокапяткой, но браунинг все же лучше. И девяти миллиметров мне тут вполне хватает. Я не стремлюсь к тому, чтобы парня сбивало с ног ударной волной, когда я в него стреляю. Предпочитаю всадить в него пулю. Я много тренировался, а потому могу попасть в любую цель. Для этого, по-моему, и существует оружие. Но если ты предпочитаешь разрывать окружающим барабанные перепонки грохотом своего карманного миномета, то это твое дело. Я не навязываю тебе своего мнения.

— Ох, какой ты умный, — обиженно сказал О’Хара, пряча смит-и-вессон обратно. — В общем, мы договорились? Если Бесс сможет уговорить Мэри...

— Да, если Бесс сможет уговорить Мэри, то я согласен. Тогда у меня будет возможность разобраться со всей бандой сразу, а не отлавливать их по одному. Это мне положительно нравится.

Фрост улыбнулся.

— А вот и наши девочки, — радостно сказал О’Хара. В комнату вошла Мэри Боулс. В руках она держала поднос, на котором стояли кофейные чашки и прочие принадлежности. За ней появилась Бесс, неся кофейник.

— Доктор Калли уже, наверное, начал проповедь, — сказала хозяйка дома.

Бесс посмотрела на Фроста, потом на О’Хару и повернулась к Мэри.

— Могу поспорить, что они об этом забыли — наверняка наши мальчики опять обсуждали свое любимое оружие. Они всегда это делают, если остаются наедине.

— Эта красавица знает нас насквозь, Хэнк, — улыбнулся ирландец.

Фрост молча кивнул.

— Я включу телевизор, — вызвалась Бесс и нажала на кнопку. Через пару секунд на экране появилось лицо человека.

Фрост узнал его — в последнее время он часто видел это лицо на страницах газет и в выпусках телевизионных новостей. Проповедник, доктор Лэсситер Калли.

— ...воплощает зло ада. Тот самый змей, который склонил человека к греху в саду Эдема, сейчас злобно шипит и мечтает завладеть душами нашей молодежи, душами тех, кто поддался искушению и променял бессмертие на наслаждение сатанинскими удовольствиями.

Когда Бог говорил с Моисеем лицом к лицу и дал ему десять заповедей, то изрек Всевышний, что смерти должны быть преданы все те, кто служит злу и искажает веру, все ведьмы и колдуны, которые извращают слово Божье...

О’Хара протянул руку и уменьшил громкость.

— О чем он говорит? — спросил ирландец у Мэри Боулс.

— По-моему, он призывает физически уничтожить сатанистов и их последователей. А также ведьм и колдунов...

— И ведьм тоже? — с издевкой спросил О’Хара. — А их-то за что?

— Не паясничай, Майк, — вмешалась Бесс. — Ты же знаешь, что ведьмы не имеют ничего общего с Сатаной. Они поклоняются силам природы. Но доктор Калли сваливает их всех в одну кучу.

— Включи звук, — нетерпеливо потребовал Фрост.

— Я так и знал, что ты это скажешь, — вздохнул О’Хара.

— ...и тех, кто слушает слова ведьм и сатанистов. Вспомним, как царь Саул, опасаясь за исход сражения с филистимлянами, послал своего слугу, чтобы тот нашел волшебницу, способную вызывать духи умерших и поднимать мертвецов из могил. В чужой одежде, стыдясь своего поступка, он направился к Аэндорской волшебнице и золотом купил ее согласие вызвать дух Самуила. И предрек Самуил, что умрет Саул и умрут его дети, ибо нарушили они заповедь Божью: не оставляй в живых ведьму.

И вот Саул, когда битва началась и обратилась против него, бросился на меч, и голова его была отсечена от шеи, и тело его, и тела сыновей его были выставлены перед народом, дабы все видели: такова будет судьба тех, кто прибегает к помощи дьявола.

И что же, братья и сестры? Сделали ли мы вывод из этого? Разве и до сего дня не нарушаем мы заповедей Господа нашего? Ибо не достаточно только повернуться к Богу и отвергнуть дьявола. Те из нас, кто не поднимает руку на слуг сатаны, столь же виновны перед Богом, как и те, кто помогает нечистому и приносит ему кровавые жертвы.

Ибо сказал Господь: не оставляй в живых ведьму и колдуна. А разве с того времени что-то изменилось? Разве Создатель стал более мягким, более терпимым, более беспечным, чтобы дать воплощению зла право на существование?

Нет, говорю я вам! И примером тому — ужасная смерть известного пособника дьявола профессора Уэллса! Он восхвалял сатану в своих книгах, призывал к терпимости по отношению к ведьмам и чародеям, и вот они сами — использовав отступника в своих мерзких целях — привели его к гибели!

Везде, повсюду есть слуги дьявола, и наш долг, ноша, возложенная на нас Господом, — рубить им головы, рубить тело змея и не давать права на жизнь тем, кто не достоин ее!

Бурные аплодисменты заглушили последние слова доктора Калли, переполненный зал — перед которым он выступал — встал как один человек.

— Аминь! Аллилуйя! — раздавались громкие крики. На этом программа закончилась, началась реклама.

О’Хара со вздохом облегчения выключил телевизор.

Фрост заметил, что держит в руке чашку с кофе, но напиток уже остыл, а он к нему так и не притронулся. Бесс тоже увидела это и забрала у него чашку, при этом ее рука дрогнула, и кофе пролился на блюдце.

— Такие люди меня пугают, — сказала она. — Вроде бы все в порядке, он призывает бороться со злом, но в том, как он это говорит, есть что-то страшное.

— Да, — кивнул Фрост. — Смысл его речи сводится к одному: идите за мной, ребята, делайте, как я говорю, и ваши мозги вам не будут нужны.

— По-моему, священнослужитель не имеет права говорить такие вещи, — добавил О’Хара.

— Вот так же он выражался, когда я брала у него интервью, — сказала Бесс. — Цитаты из Библии, крайний радикализм в религиозных вопросах, проповедь насилия именем Божьим. Замечательный набор.

— Но тем не менее он очень популярен, — мрачно произнес О’Хара.

— Послушайте, — сказала Мэри Боулс, — если кто и должен расстроиться после этих слов, так это я. Я уверена, что профессор Уэллс был лучшим христианином, чем доктор Калли может стать за тысячу лет. Но Калли назвал его слугой дьявола. Это ужасное чувство. Нельзя позволять таким людям, как Калли, вещать с экрана все, что ему захочется.

— А теперь я тебе кое-что скажу, Мэри, — О’Хара сначала опустил голову, но потом поднял ее, взглянул прямо в глаза девушке. — Если бы я был одним из сатанистов, что бы я сделал в первую очередь? Да, конечно же, отправил бы доктора к праотцам. Ведь к чему он призывает: убей всякого, кого подозреваешь в общении с дьяволом или ведьмами. Он утверждает, что Бог дает людям такое право, и мы должны его использовать.

— Это уже было раньше, — сказал Фрост, прикуривая сигарету. — И называлось оно — инквизиция. — Он глубоко затянулся и выпустил дым. Иногда в душе капитан радовался тому, что его не сделали верующим. Порой атеистам проще жить на этом свете.

Глава четырнадцатая

В течение следующих трех дней Фрост главным образом занимался тем, что спал на кушетке в библиотеке. В другой комнате Мэри Боулс и Бесс разбирали архив профессора Уэллса — его заметки, наброски статей и письма. Они во что бы то ни стало хотели выяснить, что имел в виду профессор, когда говорил о террористической группировке, и какова была подлинная сущность сатанинских обрядов.

Когда Фрост просыпался, он первым делом спешил убедиться, что браунинг находится у него под рукой, а потом шел посмотреть, все ли в порядке с женщинами. О’Хара — как и обещал — выставил вокруг дома свои посты, но капитан считал, что береженого Бог бережет и лучше быть готовым на случай, если бы кто-то вдруг все же проник в квартиру. А в том, что сатанисты попытаются рано или поздно это сделать, Фрост не сомневался.

На третий день, около двух часов, капитан — чувствуя себя уже практически здоровым после курса лечения сильными антибиотиками — вышел из дома. На улице было прохладно, и Фрост прихватил с собой спортивную куртку, которая заодно скрывала и кобуру с пистолетом.

Он немного походил по округе, нюхая цветы и слушая шелест листьев на деревьях, глядя на бегущие по небу облака и солнечный диск, который то появлялся, то снова исчезал.

Внезапно за его спиной раздался сигнал клаксона. Капитан обернулся. К дому подкатила машина, в которой он распознал “автомобиль только для служебного пользования”, который служил средством передвижения агенту ФБР Майку О’Харе. Ирландец вылез, захлопнул дверцу, махнул Фросту рукой и направился к нему, приветливо улыбаясь. Капитан улыбнулся в ответ и поспешил навстречу другу. Он был очень рад его видеть.

— Ну, привет, — сказал О’Хара, когда они встретились пожали руки. — Ты веришь в поговорку: отсутствие новостей — это уже хорошие новости?

— Частично, — ответил капитан.

— Тогда у меня нет для тебя хороших новостей.

— Что насчет доктора Калли?

— Он заявил, что ему постоянно угрожают и сатанисты и многие представители других культов, но никто пока не прибегал к насилию. Он сказал, что не боится этих вероотступников, но, чтобы успокоить меня, готов усилить свою охрану.

— Личную?

— Ну да.

— А что она из себя представляет? — Не дожидаясь ответа, Фрост закурил сигарету и предложил: — Пойдем, прогуляемся немного.

— Но только так, чтобы не отходить от дома.

— Естественно, — усмехнулся капитан. — Итак, кто там охраняет нашего проповедника?

— Довольно большое количество крутых парней с автоматами, причем все это на законных основаниях. А сторожевые псы там такие, что я десять минут не решался выйти из машины. Он не бедняк, наш доктор. Я не спрашивал, сколько стоит вилла, где он живет, и земля вокруг, — я выяснил это перед визитом туда.

Так вот, владение принадлежит религиозной общине, которую док возглавляет. Дохода оно не приносит, служит исключительно для удовлетворения духовных потребностей верующих. А стоит это удовольствие полтора миллиона зеленых.

Кстати, я показал Калли фоторобот, который мы составили по Мартину. Он сказал, что никогда не встречал этого человека. Ну, и об остальном мне не удалось ничего узнать. Это какой-то тупик. Как же нам ухватить за хвост этих треклятых сатанистов?

Да, вспомнил — все-таки есть одна неприятная новость. Не знаю, как такое могло произойти, но в лаборатории потеряли пулю, вытащенную из головы Бланш Карриган, и Результат баллистической экспертизы. В общем, и здесь мы в пролете. Но почему это случилось именно с нашим материалом? Сколько себя помню, эксперты никогда не теряли Документы по уголовным делам. Ты улавливаешь, о чем я говорю?

— Да, — кивнул Фрост. — Когда Мартин убил моего командира во Вьетнаме, там тоже все как будто воды в рот набрали и ни черта не смогли на него раскопать.

— Возможно, — задумчиво произнес О’Хара, — возможно... Ну, а в завершение могу сообщить, что меня временно освободили от участия в расследовании и перебросили на новое дело.

— Вот как? — спросил Фрост, швыряя сигарету на землю. — Очень весело. Кто же до этого додумался?

— Не горячись, тут все правильно. Все равно я пока болтаюсь без толку и зря трачу время, а тут появилось кое-что горяченькое. Похищен профессор Рональд Паульсон, выдающийся специалист в области сельского хозяйства. Он выполнял какую-то работу по заданию правительства и был так засекречен, что мне даже не сообщили, что он там такое исследовал и почему вдруг понадобился русским. Но самое интересное — за последние полтора года исчезли еще трое ученых, все они работали в той же области. По данным разведки, через некоторое время они неизменно всплывали в Советском Союзе в различных тайных лабораториях, но правительство не имеет прямых доказательств и не может вмешаться. Так что извини, Хэнк, но мне придется поработать над этим делом. Шеф сказал, что это гораздо важнее психов-сатанистов, да к тому же наверху еще не решили, может ли вообще ФБР заниматься этой проблемой. В любой момент меня и так могут снять, если какой-нибудь адвокатишка подаст протест.

— Значит, вы все перекладываете на плечи местной полиции?

— Да, но ты не волнуйся. Тут работают хорошие ребята, а если вдруг что-то начнет раскручиваться, клянусь — я брошу все и снова встану рядом с тобой.

— Вот этого-то я и боюсь, — заметил Фрост, прикуривая новую сигарету и выпуская дым через ноздри.

— Ну, ты и заноза, — вздохнул О’Хара. — Короче, я подумал, что лучше будет мне сказать тебе об этом лично, чем звонить по телефону.

— Спасибо.

— Ну, передавай привет Бесс и Мэри. Мне пора ехать.

— Я провожу тебя к машине.

Они медленно двинулись обратно. Фрост не переставал думать о том, существует ли связь между сатанистами и Мартином, убийцей его командира, и если да, то каким образом можно попытаться ее обнаружить.

— Ночь, как из романа ужасов, — сказал Фрост, кладя руку на плечо Бесс и прижимая женщину к себе.

Они стояли на балконе в квартире Мэри Боулс. На небе ярко светила луна, которую время от времени закрывали темные облака, гонимые резкими порывами ветра. Вокруг раздавались какие-то странные и таинственные звуки — потрескивание, шорохи, легкий свист.

Бесс передернула плечами.

— Пойдем в комнату, — сказала она.

— Хорошо. И выпьем по глоточку. Может, и Мэри присоединится к нам.

— Нет, она очень устала и пошла спать.

— Ну, понятно. Вы перевернули гору бумаг из архива профессора. Это был каторжный труд, — Фрост усмехнулся. — Я вам сочувствую.

— Конечно, — согласилась Бесс. — Палить из пистолета куда проще. Как ты себя чувствуешь?

Она повернулась к Фросту и обняла его обеими руками. Положила голову на плечо.

— Почти отлично, — ответил капитан. — Как будто заново родился. Марафон еще, пожалуй, не пробегу, но я уже в нормальной форме.

— Как ты думаешь, когда эти сатанисты придут сюда? Фрост пожал плечами и прикурил сигарету от своей старенькой “Зиппо”. Где-то рядом завывал ветер.

— Наверное, скоро. Это очень нетерпеливый народ, насколько я заметил. Правда, не исключено, что они могут просто махнуть на нас рукой и оставить в покое.

— Это бы тебя очень расстроило?

— Налей мне виски, — сказал капитан, не отвечая на вопрос. Он наклонился, поцеловал Бесс в губы и лишь потом произнес: — Они должны прийти. Только так мы сможем до них добраться и разогнать эту банду подлых Убийц.

— Но мы же не полицейские.

— А разве ты не хочешь достать того, кто убил Уэллса и Бланш Карриган?

— Но я не хочу, чтобы и меня убили в процессе этого доставания.

— Нас не убьют, обещаю, — улыбнулся Фрост. — Так как там насчет виски?

Выпив первый стаканчик и отхлебнув из второго, капитан посмотрел на свой “Ролекс”. Было уже несколько минут после полуночи.

— Ну что, пойдем спать? — спросил он.

— Нет, не могу. Я обещала Мэри просмотреть еще черновики последней книги профессора. Он не дописал ее, не успел, но это был главный труд его жизни, так он всегда говорил.

— Понятно, ты теперь в ответе перед его памятью, — кивнул Фрост. — Но тут ведь речь идет о вечности, и несколько минут ничего не изменят. Иди ко мне, займемся любовью.

— Уговорил, — улыбнулась Бесс, но тут же вновь стала серьезной и задумчиво посмотрела в свой бокал. — Фрост?

— Что?

— Скажи, когда мы с тобой в последний раз были в такой роскошной квартире? Мне так нравится эта деревянная лестница, которая ведет на второй этаж. Так романтично...

Капитан поднялся, подошел к ней, обнял и поцеловал в губы. Женщина прижалась к нему всем телом.

— Хорошо, — сказал Фрост. — Я отнесу тебя. Сейчас они сидели в библиотеке, а их спальня была на втором этаже.

Он подхватил ее на руки, отметив про себя, что на вид Бесс явно была легче. В кино джентльмены обычно делают такие вещи без труда, но у Фроста сразу заболела спина и плечи. Он двинулся к двери, вышел в коридор и остановился у подножия лестницы.

— Ты уверен, что справишься? — спросила Бесс.

— Попробую. Надеюсь, ты не забыла, как оказывать первую помощь, если вдруг со мной что-то случится?

Он еще раз поцеловал ее и ступил на первую ступеньку, которая слегка заскрипела.

До промежуточной лестничной площадки было двадцать четыре таких ступеньки. Фрост преодолел их и чуть задержался, чтобы перевести дыхание. Оставалось еще двенадцать.

— Может, хватит? — спросила Бесс. — Дальше я могу подняться сама.

— Ни в коем случае, не лишай меня такого блаженства.

Бесс протянула руку и нажала кнопку выключателя. Холл, оставшийся внизу, погрузился в темноту, только чуть отсвечивали лампы аквариума, в котором Мэри Боулс разводила тропических рыб. Фрост собрался с силами и двинулся дальше, взобрался наконец наверх и направился к двери спальни.

Бесс повернула ручку, дверь открылась, и капитан вошел в комнату. Он опустил свою драгоценную ношу на кровать и сам присел рядом, тяжело дыша и вытирая пот со лба.

— Стареешь, Фрост? — с улыбкой спросила женщина.

— С чего ты взяла? — прохрипел капитан, навалился на женщину и прижался губами к ее рту.

Его рука скользнула вниз по ее телу, нащупывая край платья...

Фрост открыл глаз. Бесс трясла его за плечо.

— Проснись, ну проснись же. Я слышала какой-то шум...

Капитан машинально взглянул на циферблат часов. Два ночи. Самое подходящее время, чтобы разбудить человека.

— Какой шум? Кто там может быть? Это, наверное, рыбы в аквариуме. Спи.

Он прижал женщину к себе и поцеловал. Потом снова закрыл глаз.

— Фрост. Не валяй дурака. Я точно что-то слышала. Вспомни, мы же здесь не на отдыхе.

Капитан поднял голову и прислушался, но не услышал ничего, кроме воя ветра за окном.

— Это ветер...

— Это не ветер. Ты пойдешь посмотреть или мне это сделать?

— Бесс...

— Тихо! Слушай...

Теперь и Фрост услышал какие-то звуки, словно кто-то осторожно ходит по деревянному полу в холле. Капитан сел на постели. Сон моментально слетел с него. Он был собран и напряжен.

— Хорошо, я пойду взгляну, что там такое. Фрост одел свою черную повязку, потом протянул руку вытащил браунинг из кобуры, которая лежала рядом на ночном столике. Затем взял брюки и принялся выворачивать штанины, которые запутались, когда он лихорадочно снимал с себя одежду, чтобы поскорее добраться до женщины.

— Ты до сих пор не обзавелся халатом? — спросила Бесс.

— Нет, когда-то у меня был один. Но убей меня Бог, если я помню, куда он подевался.

Наконец Фрост одел брюки, засунул пистолет за пояс и встал с кровати. Голые пятки чувствовали приятную прохладу пола.

— Я скоро вернусь, малышка. Не бойся. Можешь запереть за мной дверь. Кстати, может тебе принести чего-нибудь из кухни? Стакан молока или сэндвич? Пользуйся моментом.

— Нет, ничего не нужно. Будь осторожен.

— Буду. Я люблю тебя.

Фрост улыбнулся, подмигнул ей и двинулся к двери. Он открыл ее и прислушался, стоя на пороге, но услышал лишь шум компрессора в аквариуме и все тот же вой ветра. Капитан пожал плечами, широко зевнул и вышел в коридор.

Он направился к лестнице, освещенной лишь слабым светом аквариумной лампы. Там снова постоял, прислушиваясь, потом опять зевнул и присел на верхнюю ступеньку. Сунул руку в карман. Так, зажигалка есть, а вот сигареты отсутствуют...

— Черт возьми, — негромко выругался Фрост.

Он медленно поднялся на ноги и двинулся вниз по ступенькам. Ему снова хотелось спать, он чувствовал себя выжатым как лимон после бурных ласк Бесс. Но зато как было приятно...

Спустившись в холл, он остановился у основания лестницы. Кажется, ничего подозрительного. Но рука по привычке легла на рукоятку браунинга. В этот момент — уже в который раз — его опять выручило шестое чувство.

Еще ничего толком не поняв и даже не услышав, Фрост резко крутнулся вправо, одновременно выдергивая пистолет из-за пояса. Какая-то тень бросилась на него со стороны аквариума, капитан мог видеть только неясный силуэт на фоне зеленоватого света.

Он еле успел увернуться от блестящего лезвия и большим пальцем взвел курок браунинга. Но тут что-то ударило его по правому предплечью, и оружие вырвалось из онемевших вдруг пальцев. Снова раздался свист, на сей раз более громкий, чем свист меча. Фрост отскочил назад, едва не споткнувшись о первую ступеньку.

Теперь он увидел того, кто напал на него и каким оружием тот пользовался. Это был металлический шар с шипами, прикрепленный к стальной цепи, за другой конец которой держался рослый парень в неизменном черном балахоне с капюшоном.

Пытаясь вспомнить, как же называется эта штука, капитан сумел увернуться от очередного удара, и тяжелый шар врезался в перила. Полетели щепки. Фрост перевел дыхание. По обе стороны от него стояли сатанисты — один с мечом, другой с этим новым странным оружием.

— Послушайте, ребята, — примирительно сказал Фрост. — Может, лучше поговорим?

Он понимал, что шансов на победу у него маловато — пистолет валялся где-то на полу, а правая рука совсем онемела, хотя уже начинала понемногу отходить после удара.

Капитан медленно отступал к аквариуму и лихорадочно раздумывал, как же ему теперь выкручиваться. Две черные фигуры неотступно следовали за ним.

— Эй, послушайте, — снова заговорил капитан, — если вы уж собрались убить меня, то хоть скажите, как называется эта вещь. Я что-то не могу вспомнить. Кистень или цеп?

— Цеп, — коротко ответил не лишенный приятности женский голос из-под капюшона.

— Спасибо, милая, — поблагодарил Фрост и отскочил в сторону, ибо то, что женщина назвала “цепом”, вновь просвистело у него над головой.

Металлический шар ударил в стекло аквариума, полетели осколки, и хлынула вода вместе с рыбками. В стеклянном ящике было не меньше ста литров воды.

— Не любишь ты природу! — рявкнул Фрост, прыгая на женщину головой вперед.

Он схватил ее за щиколотки, и оба они рухнули на мокрый ковер, усыпанный блестящими осколками. Второй

сатанист поспешил на помощь своей сестре по вере, размахивая мечом.

Фрост моментально откатился в сторону, схватился рукой за ножку стула и метнул его в направлении меченосца. Тот попытался закрыться руками и потерял на этом целую секунду. Но женщина с цепом тоже отличалась недюжинной реакцией и уже почти поднялась на ноги.

Капитан, словно птица, взвился с ковра и всей тяжестью своего тела обрушился на парня с мечом. Тот не ожидал нападения и грохнулся на спину, не удержав равновесие. Колено Фроста въехало ему в пах, а кулак уже пришедшей в норму правой руки с силой ударил в нос.

Что-то громко хрустнуло, и капитан с удовлетворением подумал, что ему опять удался любимый прием — сломать носовую кость и затолкать ее в мозг противника. После чего, естественно, тот должен был умереть. Сатанист не был исключением, его тело обмякло, и меч выпал из руки.

Фрост понимал, что расслабляться ему рано — ведь в любой миг на его голову мог обрушиться цеп. И действительно женщина-сатанистка уже готовилась нанести удар, но тут вдруг поскользнулась на мокром ковре и полетела на пол. Ее балахон высоко задрался и капитан отметил, что ноги у нее очень даже ничего.

Однако сейчас ему было не до эстетики. Фрост быстро подобрал меч и вскочил на ноги. Женщина моментально сделала то же самое, и теперь они стояли лицом к лицу. Но сейчас — с оружием, пусть и холодным, в руках — наемник чувствовал себя гораздо увереннее.

— Ну, иди сюда, чертова баба! — рявкнул он, имея в виду ее принадлежность к секте поклонников дьявола.

Разъяренная женщина взмахнула своим оружием, Фрост подставил меч, стальная цепь обвилась вокруг клинка и капитан резко рванул ее на себя. Сатанистка буквально упала ему на грудь, и Фрост тут же врезал ей в челюсть слева. Амазонка взмахнула руками и повалилась на ковер, на котором бились в агонии вырванные из привычной среды тропические рыбки.

Фрост бросился на поиски своего пистолета, но верный браунинг куда-то запропастился. Внезапно рядом послышался громкий смех. Капитан обернулся и увидел еще одного сатаниста с мечом. Вздохнув, он принял боевую стойку, и через секунду лезвия скрестились, зазвенела сталь.

— Фрост! Фрост! — послышался полный ужаса крик сверху.

Бесс!

Снова его любимой женщине грозит опасность. Сцепив зубы, капитан бросился на врага, парировал его удар и, моментально перебросив клинок в левую руку, вонзил его в живот сатаниста. Тот перестал смеяться и упал на колени. Словно заправский палач, Фрост взял меч в обе руки, замахнулся и одним движением отсек противнику голову.

Затем капитан быстро огляделся и — повинуясь какому-то инстинкту — обыскал покойника. Так и есть — браунинг был у него под балахоном. Убедившись, что обойма полная и стоит на месте, Фрост взял пистолет в левую руку, меч — в правую и бросился к лестнице, громко крича:

— Бесс! Я иду!

На самом верху он увидел еще три черных фигуры, которые тут же устремились на него. Капитан выпустил две пули, потом еще две и еще одну. Первый сатанист рухнул как подкошенный, второй упал на него, третий пытался еще достать наемника мечом, но Фрост выстрелил в него в упор и побежал дальше.

Он увидел, что свет пробивается из-под двери комнаты Мэри Боулс, и тут же оттуда раздался крик:

— Фрост! Не входи!

Капитан не обратил на предостережение внимания и толчком ноги распахнул дверь. Сначала он увидел Мэри Боулс — она лежала на постели мертвая, с перерезанным горлом. А рядом стояла Бесс, сзади ее держал здоровенный парень в балахоне. Он плотно прижимал к шее женщины широкий острый нож.

Фрост облизал пересохшие губы и сделал два шага вперед.

— Отпусти ее, ублюдок, — хрипло сказал он. Что-то обрушилось ему на затылок, страшная боль пронзила все тело, и капитан рухнул на пол, как срубленное дерево.

Глава пятнадцатая

— Господи... — прохрипел Фрост. — Боже мой...

— Что вы сказали, капитан Фрост?

— Что это? Похоже, я попал под грузовик, да?

— Нет, нет, мои люди сказали, что это была дубинка. Удар был сильный, но не смертельный, так что скоро вы почувствуете себя лучше.

— Грузовик… дубинка... — тупо повторил Фрост и открыл глаз, чтобы посмотреть, с кем это он разговаривает.

— Меня зовут Калли, Лэсситер Калли, — сказал все тот же голос.

— Лэсситер Калли? Ну, пусть будет, — устало сказал капитан и снова закрыл глаз.

Он понял, что лежит на каком-то диване или кушетке. Сделав усилие, Фрост разлепил тяжелые веки и посмотрел на свет Божий. Он убедился, что может пошевелить руками и ногами, но вот голова при попытке сделать это взорвалась острой болью.

— Вы уже пришли в себя, капитан?

— Да, кажется, — ответил Фрост и вспомнил этот голос. Телевизор... — Доктор Калли?

— Да, это я. Видимо, вы слышали мои проповеди. Фрост с трудом приподнялся и опустил ноги на пол. Голова закружилась, и он в испуге обхватил ее руками, гладя, успокаивая, умоляя больше не болеть и вести себя хорошо.

— Ничего, капитан, все будет нормально. Агент О’Хара обещал привезти с собой врача, когда приедет сюда.

— О’Хара?

Несмотря на боль, Фрост поднял голову.

— Да, ваш друг. Вы помните его?

— Конечно. Так вы связались с Майком?

— Да, сразу же после того, как мои помощники обнаружили вас и мисс Столмен.

— Бесс! — воскликнул Фрост, на миг позабыв о боли. Доктор Лэсситер Калли сидел на краю массивного письменного стола в паре ярдов от дивана и болтал в воздухе одетой в лакированный туфель ногой. Он приветливо улыбался. — Где Бесс? — прохрипел капитан, чувствуя, что боль вновь сжимает его голову, словно тисками.

— Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Сейчас она отдыхает. Честно говоря, она выглядела очень напуганной, и я решил, что ей обязательно следует поспать. Она знает, что вы ранены не смертельно, и может теперь спокойно отдохнуть пару часов.

— Где она?

— В комнате наверху. А вас я разместил здесь, в моем кабинете. Могу признаться, что сделал это из эгоистических побуждений. Я надеялся, что вы придете в себя раньше, чем появится мистер О’Хара и его сотрудники, и расскажете мне, что с вами случилось.

— А Мэри Боулс? Она...

— Да, я знаю. Она умерла. Бедняжке перерезали горло, и я очень рад, что не видел ее. Наверное, это было ужасное зрелище. Но вы хоть что-то помните? Какой эпизод последним запечатлелся в вашей памяти?

— Бесс, — ответил Фрост. — Она кричала. Я побежал наверх, в комнату Мэри. И Мэри лежала на кровати в луже крови. А какой-то ублюдок в черном держал нож у горла Бесс. Я хотел разделаться с ним, и тогда... ох...

Капитан покачал головой, вспоминая эти переживания.

— А как вы... — заговорил он.

— Все очень просто, — перебил его Калли. — После того, как мистер О’Хара поговорил со мной, я начал задумываться. Мне пришло в голову, что, возможно, вам пришлось иметь дело с какой-то новой группой сатанистов. И я поручил моим людям определить их местонахождение, а потом приказал установить за ними наблюдение, чтобы выяснить наверняка, они ли несут ответственность за убийство профессора Уэллса и остальных.

И вот, как только мои охранники прибыли на место, они увидели, что большая группа сатанистов собирается куда-то отправляться. Причем с собой они имели мечи и прочий культовый реквизит. Мой помощник связался со мной по радио, и я приказал ему следовать за сатанистами, выяснить, что они хотят делать, и лишь потом вызвать полицию. Согласитесь, что полицейские сирены и мигалки скорее распугивают преступников, чем способствуют аресту.

— Ну, я...

— Понимаю. Что ж, значит, тут мы расходимся во мнениях, — с улыбкой сказал Калли.

Эта улыбка показалась Фросту какой-то странной. Он не мог понять, успокаивает ли она его или тревожит.

— В общем, — продолжал доктор, — мои люди поехали за сатанистами к дому Мэри Боулс. Когда они прибыли туда, то увидели, что полицейская охрана оставляет свой пост и уезжает в неизвестном направлении. Я полагаю, они должны были находиться там, чтобы обеспечивать вашу безопасность?

— Да, наверное, — кивнул Фрост.

— Вот и я так подумал. Моим людям это показалось странным, и они продолжали следить за сатанистами. Поначалу они не решились нелегально проникнуть в дом, как это сделали люди в балахонах, но потом, услышав крики о помощи, все же бросились туда. Им удалось убить троих сатанистов и спасти мисс Столмен и вас, капитан. К сожалению, остальные поклонники дьявола сумели скрыться.

— Но вы хоть вызвали полицию? — спросил Фрост, прощупывая карманы в поисках сигарет.

— Мне не хотелось привлекать сюда местные власти, поскольку внезапный отъезд охраны выглядел весьма подозрительно. Мало ли что? Я не имел права рисковать. Вдруг они действуют заодно с сатанистами?

— Полиция Атланты? Ну, не думаю... — Голова Фроста снова взорвалась болью, и он обхватил ее руками. — Но, полагаю, что вы поступили правильно, связавшись с О’Харой. Когда это было?

— Примерно через час. Когда я сказал, что вы скоро придете в норму, а мисс Столмен чувствует себя хорошо, он решил первым делом отправиться в дом мисс Боулс. Поискать улики, следы или что там в таких случаях ищет ФБР. — Кали снова улыбнулся. — Кстати, как вы смотрите на предложение выпить со мной по чашечке кофе?

— Кофе? — Фрост посмотрел на часы. — Это было бы здорово.

— Отлично. Думаю, это вам поможет. Мне бы хотелось поговорить с вами еще немного, но я понимаю, что головная боль не способствует непринужденной беседе, не так ли? Несколько лет назад я катался на лыжах и упал. Тогда у меня было сотрясение мозга, и я знаю, что такое головная боль.

— Да, приятного мало, — согласился капитан и слабо улыбнулся. — Ничего, мне не привыкать.

— Надеюсь, вам полегчает, — радушно сказал Калли. — Мне приятно сознавать, что мы с вами играем, так сказать, в одной команде, хотя, может быть, делаем это по разным причинам.

Проповедник встал со стола и двинулся к встроенной в стену автоматической кофеварке.

— К сожалению, не могу предложить вам ничего более крепкого. По моему глубокому убеждению, алкоголь уничтожает равно тело и душу, поэтому я не держу дома эту отраву.

— Кофе это то, что нужно, — улыбнулся Фрост. — Хотя я и не трезвенник.

— Скажите, капитан, вы знаете, чем я занимаюсь?

— Я видел ваше выступление по телевизору.

— Мне это кажется, или в вашем голосе действительно прозвучало легкое неодобрение?

— Нет, что вы. Я считаю, что каждый человек имеет право на самовыражение. Если это не мешает другим.

— Для человека вашей профессии вы высказываете довольно либеральные взгляды.

Что-то в его тоне не понравилось Фросту.

— Нет, я не либерал, по крайней мере, в классическом смысле этого слова. Просто я думаю, что каждый должен сам сделать свой выбор и имеет на это право. Ваши взгляды, ваши интересы — это касается только вас, но — если от этого не страдают другие люди. Ну, а если принять современную интерпретацию, то я, конечно же, не либерал.

— Ну, что ж. Хотя я и не совсем разделяю вашу позицию, но у нас есть много общего. Я тоже не либерал, если это означает безграничную терпимость к чуждым мне явлениям. Кстати, удалось ли вам с мисс Столмен обнаружить. почему эти сатанисты так хотели избавиться от профессора Уэллса?

— А по-моему, вы сами считали его пособником дьявола. Или я неправильно понял вашу мысль, высказанную в телепередаче?

Калли улыбнулся.

— Как ее понимать — ваше дело, правильно? А я говорил лишь о царе Сауле.

Он вручил Фросту белую фарфоровую чашку с дымящимся кофе.

— Хотя, — продолжал доктор, — я немного упростил свою мысль. В сущности, Саул очень похож на вас. Хороший воин, организатор, но он никогда не имел в душе того стержня, который указывал бы ему правильный путь. И он был слишком добрый и сентиментальный. Бог обрек его на смерть не только потому, что царь прибег к помощи Аэндорской волшебницы, но и потому, что он не истребил до конца амалекитян. Он пощадил их царя, Агага.

Вот так и вы, капитан. Подумайте, ведь насколько все было бы проще, если бы вы и вам подобные могли убить всех коммунистов. Но тут у вас сразу появляются угрызения совести. Вот, например, если бы вы встретили человека, коммуниста, который, однако, не сделал зла ни вам, ни кому-нибудь другому и не собирается этого делать, смогли бы вы его убить просто за то, что он коммунист?

Фрост медленно покачал головой.

— Наверное, нет.

— Ну, вот вы и уподобились царю Саулу.

— Что ж, не имею ничего против, если только мне не придется умереть, как он.

— Это была довольно интересная смерть, — задумчиво произнес Калли. — Он понял, что проиграет битву, и — не желая попадать в руки филистимлян — приказал своему оруженосцу убить себя. Оруженосец не решался, а потому Саул сам бросился на меч. Ну, и потом уже ему отрубили голову. А вы могли бы броситься на меч в безвыходной ситуации?

— Не думаю, — покачал головой Фрост. — Для меня не бывает безвыходных ситуаций.

Он глотнул кофе и отметил про себя, что у напитка какой-то странный приторно-сладкий привкус.

— Мне тоже так кажется, — улыбнулся Калли. — В общем, я надеюсь, что. Несмотря на разницу во взглядах, мы с вами можем вполне успешно сотрудничать в деле искоренения этих Богом проклятых сатанистов. Скажите, у вас нет никаких догадок, почему профессора Уэллса принесли в жертву?

— Все, что я знаю, — сказал Фрост, — это то, что профессор собирался встретиться с агентом ФБР и дать ему информацию о террористической организации, которая представляет серьезную угрозу для народа и правительства Соединенных Штатов. Поскольку сатанисты убили его, я полагаю, что они как-то связаны с этими террористами. Судя по вашей проповеди, вы понимаете опасность. Ведь попытки отвратить молодежь от Бога и являются одним из серьезнейших государственных преступлений.

— Конечно, — кивнул Калли, — но я уверен, что у профессора Уэллса было что-то более конкретное.

— В его бумагах ничего найти не удалось, никакого намека или указания. Он исследовал сатанистские обряды и вел досье на секты, действующие на территории США, но что касается наших знакомых в черных балахонах — о них у него не оказалось никаких сведений.

— Кажется, мисс Столмен тоже собиралась развить эту тему в телепрограмме?

— Да, правильно.

Фрост почувствовал, что головная боль проходит. Он отхлебнул еще немного приторного кофе.

— Бесс хотела собрать материал, — продолжал капитан, — но, похоже, ничего у нее не получится. Это какой-то тупик, полная темнота. Мне кажется, что кто-то просто использует сатанистов для достижения своих целей. Это, может быть, терроризм, может, что-то еще. Не исключено, что именно это хотел сказать Уэллс. Но если мы не найдем никаких доказательств и подтверждений, то скорее всего так и останемся ни с чем и дело придется закрыть.

— Это прискорбно, — покачал головой доктор. Фрост посмотрел на часы. Цифры слегка расплывались перед его глазом, и капитан отнес это к последствиям удара по голове.

— Я хочу связаться с О’Харой, — сказал капитан. — Четыре часа утра. Он должен быть на месте.

— Мистер О’Хара предупредил, что приедет сам, и чтобы мы не пытались до него дозвониться. Он говорил что-то о секретности и все такое.

— Тогда я хочу увидеть Бесс, — твердо произнес Фрост. Он чувствовал себя как-то странно и решил, что разговор с любимой женщиной поможет ему прийти в себя.

Капитан допил кофе; на него внезапно навалилась какая-то непонятная усталость.

— Мне нужно увидеть Бесс, — снова сказал он.

— Боюсь, это невозможно, — покачал головой Калли. — Она спит.

— Я ее разбужу.

— Нет, не стоит, — улыбнулся доктор. Внезапно Фрост напрягся и посмотрел на осадок, оставшийся в пустой чашке.

— Что это? — сказал он страшным голосом.

— Наркотик, — невинно ответил Калли.

— Ах ты сукин сын...

Фрост попытался встать и увидел, что проповедник быстро нажал красную кнопку на крышке своего стола.

— Сидите спокойно, капитан, — предупредил Калли, отступая в сторону. — Это вам не поможет.

Фрост, хрипло дыша, протянул руки, чтобы схватить его за горло, но в этот момент послышался звук открываемой двери и наемник резко обернулся. Его голова вновь закружилась, и он чуть не упал. Перед глазом все плыло в вязком тумане.

Он смутно видел, как в комнату вошел мужчина. Капитан сначала не мог различить черты его лица, но вдруг резкость зрения на миг вернулась.

— Мартин! — дико взвыл Фрост. Мужчина сделал два быстрых шага, взмахнул рукой, и капитан провалился куда-то в кромешную тьму.

Глава шестнадцатая

Он почувствовал, что на нем нет никакой одежды. Тут же вновь волна боли окатила голову. Спина ощущала холод камня. Вокруг было темно.

— Я что, ослеп? — пробормотал Фрост себе под нос. Его губы пересохли и двигались с трудом. Капитан по-прежнему ничего не видел. Он закрыл глаз, открыл его, повторил это несколько раз, но ничего не помогало.

Послышался какой-то странный тягучий звук. Где это? Внезапно Фрост вспомнил.

— Мартин... — прошептал он.

Мартин и доктор Калли. Но это же невозможно! Он облизал губы сухим языком и вновь почувствовал сладковатый привкус кофе, которым его угощал Калли. Наркотики...

Капитан попытался пошевелиться, но ничего не получилось, только еще больше заболела голова — руки и ноги не двигались. Спину он тоже не сумел выгнуть — что-то мешало. Вскоре Фрост понял, что именно — жесткие веревки, которыми было опутано все его тело.

Еще некоторое время капитан старался вырваться, потом оставил эти попытки. Вместо того он усилием воли поборол слабость и тошноту, снова закрыл глаз, посчитал до десяти и открыл его. Темнота немного рассеялась, но разглядеть что-либо по-прежнему было невозможно.

Фрост принялся регулярно напрягать и расслаблять мышцы, пытаясь ослабить узлы веревок. Это дало небольшой результат — теперь он мог пошевелить запястьями. Но тут его желудок опять захлестнула тошнота, и капитан прикрыл глаз, стараясь с ней справиться.

Когда он вновь приподнял веко, то увидел свет. Яркий желтый свет, который подрагивал далеко в темноте.

“Может, мне это чудится?” — подумал Фрост.

Но свет приближался, делался все больше, и одновременно все громче становился тот тягучий протяжный звук, который он слышал раньше. Теперь капитан не мог отвести глаза от яркого пятна.

Он с трудом пошевелил головой и вдруг понял, почему ему так неудобно, — он лежал на каком-то каменном возвышении, ноги его были связаны вместе, а руки — раскинуты в стороны и так закреплены. У капитана похолодело в животе.

Крест... Его тело изображало крест. Сатанинские обряды...

А свет все приближался, но теперь рядом с ним появлялись и другие желтые пятна, их становилось все больше и больше. Заунывный вой нарастал, и наконец Фрост догадался, что это пение. Множество людей монотонно выводили какую-то тягучую мелодию, и вдруг капитан с ужасом разобрал слова этого странного гимна. Вернее — одно слово, которое повторяли вновь и вновь голоса невидимых пока людей.

— Сатана... Сатана... Сатана...

Огни — это оказались факелы — постепенно окружали Фроста. Их держали люди в хорошо знакомых ему черных балахонах с капюшонами. Лица оставались скрытыми в тени.

Они пели свою песню; капитан различал отдельные слова и понял, что это латинский язык, однако они звучали как-то странно, искаженно. В детстве Фрост часто посещал католические богослужения, но потом их сменили протестантские (так решили родители), которые проводились на английском языке. Однако и латынь он не забыл. И теперь у него создалось впечатление, что кто-то взял латинские слова, разорвал их на части, перемешал и из вновь созданных бессмысленных уродцев составил песню.

Но одно слово по-прежнему звучало привычно для уха. Фрост отвлеченно подумал, что его-то как раз и можно было изменить.

— Сатана... Сатана... Сатана... — завывали фигуры в черном.

Фрост отчаянно дернул руками, жесткая веревка впилась в запястья, выступила кровь. Лоб капитана покрылся холодным потом. Он пытался убедить себя, что это от жары, но подсознательно знал истинную причину — страх.

А ритм пения начал ускоряться. Окружавшие Фроста фигуры в черном размахивали факелами и блестящими широкими ножами. А у многих на поясе висели ножны, из которых выглядывали рукоятки мечей. Капитан узнал эти мечи — такими же были вооружены те фанатики, с которыми в последнее время ему пришлось так часто встречаться, те, которые убили профессора Уэллса, Бланш Карриган и Мэри Боулс. А сколько же еще невинных людей погибло из-за того, что этим сумасшедшим надо было совершать свои безумные обряды? А может, они вовсе не были сумасшедшими и убивали не ради обрядов? Может, именно это и хотел сообщить ФБР профессор Уэллс?

Внезапно сатанисты расступились, и в круг вошла женщина. Она была обнаженная, твердые груди с ярко-красными сосками торчали в стороны. Ее тело было разрисовано в молочно-белый, черный и красный цвета. В руках она тоже держала меч, правда, более короткий. Она — подрагивая всем телом в такт пению — двинулась к Фросту.

Капитан видел ее голову, но черты лица различить не мог — его покрывал причудливый узор из пентаграмм и других магических символов. Женщина приблизилась и взмахнула мечом — лезвие просвистело в сантиметре от лица Фроста. Искривив в дикой гримасе кроваво-красные губы, она медленно потянулась рукой с растопыренными пальцами к паху Фроста. Капитан в ужасе смотрел на нее.

Женщина продолжала выполнять мечом какие-то замысловатые движения, а ее рука ползла по телу Фроста. Вот пальцы коснулись его члена, зажали его в кулаке. Клинок взвился в воздух.

— Не-ет! — изо всех сил завопил Фрост, объятый ужасом.

Все что угодно, только не это!

Внезапно женщина замерла, меч опустился, и она убрала руку. Пение вокруг зазвучало с удвоенной силой, факелов стало больше, мелькали какие-то причудливые тени. Кольцо людей в черном разорвалось, и Фрост увидел какое-то сооружение, заменявшее, видимо, сатанистам алтарь.

Это было возвышение фута в три, к которому вели покрытые красным ковром ступеньки. Фрост машинально пересчитал их. Семь. Капитан вспомнил, как Бесс говорила что-то насчет магического для поклонников дьявола числа “семь”. “Это обозначает хаос”, — сказала она.

— Бесс! — заорал капитан, напрягая все мышцы.

Несколько закутанных в черные балахоны фигур волокли к алтарю обнаженную женщину. Все ее тело было ярко раскрашено красной краской, глаза широко раскрыты, а рот застыл в немом крике. Но крик этот все же прорвался, когда ее подвели ближе к возвышению.

— Фрост!

Капитан отчаянно дернулся, все жилы на его шее напряглись, веревка впилась в запястья и щиколотки, голова резко закружилась. Бесс продолжала кричать и повторять его имя, но это не помогало. А позади алтаря появилась еще одна фигура. Но она была одета не так, как другие.

Лицо этого человека скрывал широкий капюшон, с широких сильных плеч каскадом ниспадали складки тяжелой красной ткани. Все его одеяние было покрыто таинственными знаками и символами.

Человек заговорил громким голосом и поднял руки, красная хламида распахнулась на его груди. Под ней он оказался обнаженным — по крайней мере выше пояса, насколько Фрост мог видеть.

И голос показался капитану знакомым. Где же он его слышал?

— Смерть правит миром! Да будет тело человеческое рассечено железом! А мы, истинные святые наших дней, вкусим греховную плоть и выпьем порочной крови, дабы наказать тех, кто оскверняет имя Повелителя тьмы, нашего господина!

Женщина, которая перед этим порывалась оскопить Фроста, медленно двинулась к алтарю и взошла по ступенькам. В обеих руках она держала свой короткий искривленный меч. Человек в красном вышел из-за алтаря и направился к женщине. По пути он провел рукой по животу Бесс, которую держали двое в балахонах.

Женщина опустилась на колени и направила острие меча себе под левую грудь. Человек в красном — который был, видимо, “священником” сатанистов — подошел ближе, взял меч и поднял его над головой. А потом начал торжественно подниматься по ступенькам. Вокруг повисла мертвая тишина, только мелькали блики факелов.

“Священник” взошел на алтарь, женщина опустила голову ниже и поцеловала его ноги. Потом начала медленно подниматься, а ее губы скользили по телу мужчины, целуя лодыжки, колени, и вот, наконец, лицо женщины уткнулось в пах ее духовного наставника. Руками она раздвинула полы красной накидки, и Фрост увидел, что и внизу на “священнике” больше не было одежды.

Женщина несколько секунд сидела неподвижно, а потом отклонилась назад широко разводя колени и словно предлагая мужчине свое тело. Человек в красном резко взмахнул мечом и крикнул пронзительно:

— Сатана! Мы славим тебя!

Капитан почувствовал новый приступ тошноты, он вновь дернулся всем телом, пытаясь оборвать веревки, но опять безрезультатно. Теперь Фрост уже точно знал, кому принадлежит этот голос.

На алтаре с мечом в руках стоял доктор Лэсситер Калли.

Глава семнадцатая

Калли вернулся за алтарь, Бесс подтащили к площадке и уложили на нее. Женщина отчаянно кричала и вырывалась. Фросту было невыносимо больно слушать и видеть все это. Капитан опять дернулся, но добился лишь того, что жесткая веревка ободрала кожу на запястьях и выступила кровь. Путы по-прежнему крепко держали его.

Калли опустил лезвие меча в серебряный сосуд, который стоял на небольшом возвышении, по форме напоминавшим чашу.

— Кровь агнца, — возвестил он, — покроет сталь, дабы принял Сатана нашу жертву!

Он несколько раз окунул меч в сосуд; окружавшие алтарь фигуры в черном снова что-то негромко запели. Калли медленно и торжественно положил обагренный кровью клинок на живот Бесс.

— Нет! — хрипел капитан, вырываясь, но его никто не слышал и никто не обращал на него внимания.

“Проповедник” принялся чертить на теле женщины какие-то магические узоры, Бесс забилась, словно раненая птица, но руки сатанистов держали ее крепко.

— Фрост! — в ужасе звала она. — Где ты?

Капитан не заметил, как сатанисты вдруг все разом скинули свои балахоны, оставшись полностью обнаженными, и начали какой-то странный ритуальный танец. Они размахивали факелами и мечами, подпрыгивали, извивались и пели — все громче и громче. Их тела блестели от пота.

Бесс визжала от ужаса, Калли продолжал призывать Сатану, члены секты пели, завывая, и продолжали свой танец. Но теперь они стали более агрессивными, лезвия мечей то и дело направлялись в сторону Бесс. Сатанисты требовали жертвы.

Они находились теперь совсем близко от Фроста, он чувствовал жар их тел и видел безумные глаза на застывших в маске религиозного экстаза лицах. Капитан еще раз дернул правой рукой и вдруг почувствовал, что веревка соскальзывает. Он, правда, ощущал страшную жгучую боль и понимал, что это слазит кожа, но главное было то, что слазила она вместе с веревкой.

Фрост собрал всю свою волю и снова потянул. Медленно, но верно его рука высвобождалась. А голова продолжала болеть и кружиться, тошнота тоже не проходила.

— Свободен! — не в силах сдержаться завопил капитан, когда почувствовал, что может без помех двигать правой рукой.

Никто его не услышал — все были поглощены кровавым обрядом, который готовился совершить “священник” Лэсситер Калли. Одна из женщин-сатанисток самозабвенно приплясывала рядом с головой Фроста, размахивая небольшим острым ножом. Ее горящие безумным огнем глаза смотрели только на алтарь. Капитан быстро схватил ее за запястье и дернул вниз, одновременно выламывая оружие из пальцев, которые захрустели в тисках его захвата. Женщина вскрикнула, на миг выйдя из транса, но тут же Фрост завладел ножом и всадил его ей в сердце. Сатанистка упала на каменный пол, извиваясь в агонии, но никто не обратил на нее внимания.

Одним ударом Фрост перерезал веревку, державшую его левую руку, а потом разрубил путы на животе. Он сел на своем твердом ложе и освободил ноги. Теперь капитан вновь мог действовать.

Однако к этому времени сатанисты несколько опомнились. Высокий мужчина занес над головой меч, чтобы обрушить его на капитана, но тот ловко увернулся и вонзил свой нож ему в живот. Мужчина согнулся со стоном и выронил клинок. Фрост моментально подобрал его и в следующий миг уже стоял на ногах.

На него бросились еще несколько человек, но Фрост — очень довольный тем, что ему удалось освободиться, и очень недовольный тем, как дьяволопоклонники обошлись с Бесс, — был только рад этому. Он теперь тоже жаждал крови и готов был сам принести себе в жертву десяток-другой сатанистов.

Вокруг него раздавались крики, вопли, хриплое дыхание, свист лезвий и топот босых ног. Мелькали факелы, отбрасывая на стены причудливые тени, со стороны алтаря по-прежнему доносилось монотонное завывание и слова проповеди “черного священника”.

— Сдохните, ублюдки! — яростно заорал Фрост и пропорол живот ближайшему сатанисту.

Тот рухнул на пол, путаясь в собственных внутренностях, а капитан уже успел снести голову очередному противнику. Он бился, как лев, окруженный сворой собак. Все новые и новые тела устилали каменные плиты, которыми был вымощен ритуальный зал.

Внезапно Фрост понял, что окружавший его шум стих, как по мановению руки. А сам он вдруг почувствовал какой-то неожиданный прилив сил и энергии, несмотря на непрекращавшуюся головную боль. Возможно, это было следствием действия наркотика, которым угостил его доктор Лэсситер Калли, а может, по каким-то причинам организм капитана выбросил в кровь больше адреналина, чем обычно. Во всяком случае, Фрост теперь ощущал себя непобедимым и был готов свернуть горы.

Среди сатанистов началось замешательство. Они с криками принялись бегать по залу, разорвав свой круг. Потные голые тела сталкивались друг с другом, мелькали мечи и факелы.

“Вот так вам, — злорадно подумал Фрост. — Легко убивать беззащитных женщин и детей, а попробуйте-ка со мной справиться”.

Впрочем, нескольких человек, видимо, посетила та же мысль — растолкав толпу, они устремились на Фроста, размахивая мечами. Но за последнее время капитан сделался большим мастером фехтовального искусства, а потому смело встретил противника. Его клинок мелькал в воздухе, словно молния, на лезвии играли огненные блики. То и дело слышался предсмертный хрип и очередной сатанист падал на пол. Кровь растекалась в разные стороны.

Разрубив шею последнему из нападавших, Фрост бросился к алтарю. Там стоял доктор Лэсситер Калли в своей красной ритуальной накидке. Острие его меча касалось горла Бесс.

— Бросьте оружие, капитан, — сказал проповедник. — Или ваша женщина умрет.

— У меня другое предложение, — ответил Фрост, вытирая пот со лба. — Я дам вам возможность уйти отсюда живым, если вы ее отпустите.

Бесс смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она все еще дрожала от пережитого ужаса.

— Но запомните, — продолжал капитан, — если вы сделаете ей хоть одну царапину, для вас уже не будет спасения. Я клянусь Богом — настоящим Богом, а не вашим монстром — что убью вас.

Он взял меч в обе руки, готовый в любой момент нанести удар.

— Вы... — начал Калли.

— Бросьте меч и отойдите в сторону. Быстро!

— Нет, вы не можете...

— Да, конечно. Я понимаю, вы просто хотели пошутить, попугать нас немного. Что ж, вам это удалось. Я сейчас настолько напуган, что отрублю вам голову при любом неосторожном движении.

— Ноя...

— Об этом вы скажете в своей следующей проповеди. А сейчас — бросайте меч!

Фрост стоял, не шевелясь, он не сводил глаза с лица Калли, пальцы крепко сжимали рукоятку меча. Проповедник несколько секунд сверлил его ненавидящим взглядом, а потом медленно нагнулся, положил свой меч рядом с телом Бесс и в следующее мгновение исчез за алтарем.

Капитан метнулся было за ним, взмахнув клинком, но промахнулся. За спиной у Фроста вновь раздавались крики и завывания. Левой рукой он схватил брошенное “священником” оружие и быстро освободил Бесс от веревок, которыми ее привязали к возвышению. Женщина села, прикрывая руками обнаженную грудь. А толпа сатанистов бежала на них, размахивая мечами и факелами и дико крича от ярости.

Фрост схватил Бесс за руку, рывком поднял на ноги, швырнул меч для жертвоприношения в сторону приближавшихся сатанистов и потянул женщину за собой.

— Держись рядом, милая. Сейчас мы выберемся отсюда.

Он спрыгнул с алтаря, Бесс последовала его примеру. Неожиданно Фрост поднял свой клинок и твердым шагом направился прямо навстречу толпе сатанистов. Те замерли, пораженные.

Держа Бесс за руку, капитан плечом раздвинул первый ряд потных обнаженных тел и двинулся дальше. Поклонники дьявола робко расступались перед ним, но тут же снова смыкали строй за его спиной.

— Фрост, мы окружены!

— Ну, значит, у этих сукиных детей прибавится неприятностей.

Они уже пересекли половину зала; в мутном свете факелов Фрост увидел в дальней стене помещения большую двойную дверь. По обе стороны от нее стояли две черные фигуры — они не сбросили одежду, когда началась вся эта свистопляска. В руках стражники держали длинные тяжелые боевые мечи, значительно отличавшиеся от ритуальных.

— Привратники, — пробормотал капитан. — Конечно, каждая уважающая себя организация должна иметь крепкого человека на дверях, который в зависимости от ситуации или не впустит, или вышвырнет нежелательного гостя. А нас, похоже, не собираются выпускать.

Бесс вздрогнула, по-прежнему прикрывая ладонями грудь.

— Ну, расскажи мне, Фрост, — произнесла она дрожащим голосом, — как тебе удавалось выпутываться из более серьезных положений.

— Было такое, — кивнул капитан, не глядя на нее. — Однажды меня занесло в гарем к одному шейху, и вот там довелось изрядно поработать мечом. На меня набросилась целая куча евнухов, все они были здоровенные, как шкафы, и очень воинственно настроены. И вот...

Позади них раздался громкий визгливый голос, в котором звучала ненависть и страх.

— Бросьте меч, капитан, или вы оба умрете!

— Пошел к черту, Калли, — ответил Фрост. — Он уже наверняка приготовил для тебя местечко.

— Убейте их! — истерично завопил доктор. Окружавшие Фроста и женщину сатанисты вновь начали сжимать кольцо, опять засверкали мечи.

— До двери двадцать ярдов, — шепнул капитан. — Когда я пробью брешь, беги туда.

Тут на него бросился высокий худой сатанист с искривленным мечом. Наемник парировал удар, отскочил и двинул его в живот своим клинком. Затем молниеносно отрубил руку еще одному противнику. Перехватив меч обеими руками, он выставил его вперед и принялся кружиться на месте, разгоняя толпу. Острие со свистом чиркнуло по телам не успевших увернуться сатанистов, брызгала кровь.

— Готовься! — крикнул капитан. Он усилил напор на один из участков живой стены, и пот враги невольно расступились.

— За мной!

Фрост схватил женщину за руку и бросился в проем. Позади него яростно выли поклонники дьявола, звенела сталь мечей и металось пламя факелов.

Капитан вытолкнул Бесс вперед, а сам время от времени задерживался, чтобы повернуться и отразить удар кого-нибудь из преследователей, ибо подстегиваемые визгливым голосом доктора Калли сатанисты и не думали прекращать погоню.

А двое молчаливых стражей у двери спокойно ждали их приближения, опираясь на свои грозные мечи.

Фрост на ходу нагнулся и подобрал брошенный кем-то факел. Он тут же ткнул им в лицо ближайшего противника, и тот дико заорал. Капитан еще успел поджечь длинные волосы женщины-сатанистки, которая пыталась укусить его за ногу, но вот очередной парень с мечом сильным ударом вышиб факел из руки наемника. Впрочем, Фрост немедленно ответил пинком в пах, а затем провел образцовый хук с левой.

— Фрост, скорее! — кричала Бесс.

Капитан увидел, что охранники отделились от двери и двинулись к ним. Он нанес несколько быстрых ударов, рассеяв врагов, а потом подобрал с пола еще один факел и смело бросился на выручку Бесс.

С факелом в левой руке и мечом в правой, Фрост, словно ястреб, налетел на двух стражников. Те, по-видимому, были слишком уверены в своих силах и преимуществе, а потому их реакция несколько запоздала. Капитан мгновенно разрубил череп одному из них и обрушился на второго, который лишь неуверенно защищался, ошеломленный таким натиском.

Улучив момент, Фрост сунул горящий факел прямо в складки одежды противника. Еще секунда, и тот превратился в огненный столб. Отбросив оружие, сатанист с воплями катался по полу, корчась от боли. Остальные поклонники дьявола в ужасе отшатнулись.

Капитан схватил длинный тяжелый меч охранника и услышал взволнованный голос Бесс:

— Фрост, я у двери!

Наемник швырнул факел в толпу, повернулся и бросился вперед. Бесс нетерпеливо махала рукой.

— Скорее! Скорее!

К счастью, дверь была не заперта — видимо, Калли слишком понадеялся на своих стражей. Фрост толчком распахнул ее, и они с Бесс выбежали в длинный и широкий мрачный коридор. Сатанисты — оглашая все вокруг своими воплями — следовали за ними в некотором отдалении.

Капитан и женщина бежали по коридору, оглядываясь по сторонам. Необходимо было срочно найти какой-то выход.

— Фрост, смотри! — крикнула Бесс.

Она показывала на высокое сводчатое окно в стене. Бросив взгляд на бегу, капитан увидел за окном идиллическую картину — зеленое пастбище и две красивые лошади, мирно щиплющие травку.

— Ну и что? — хрипло произнес наемник.

— Лошади! Мы можем ускакать отсюда.

— А ты знаешь, как ими управлять? Я нет.

— Фрост! Они же нас сейчас схватят, надо хоть попытаться.

— Бред собачий, — буркнул капитан в ответ.

Он по-прежнему чувствовал себя великолепно — наркотик или адреналин продолжал делать свое дело. Наемник вдруг резко развернулся лицом к преследователям и замахал мечом. Сатанисты в панике отступили. Весьма довольный собой, Фрост только собирался продолжить бег, как вдруг из-за поворота впереди появились трое мужчин в нормальных гражданских костюмах.

Хотя черные балахоны уже до смерти надоели капитану, он не испытал особой радости при виде этих троих. Дело в том, что в руках у каждого была штурмовая винтовка М-16.

— О, черт, — прошипел Фрост. — Ладно, Бесс, идем, я решился на верховую прогулку.

Он бросил меч на пол, схватил тяжелое деревянное кресло, которое стояло у стены, и швырнул его в окно. Стекло разбилось, посыпались осколки. И тут же тревожно завыла сирена. Да, доктор Лэсситер Калли хорошо заботился о своей безопасности.

Сатанисты снова завопили, мужчины в штатском одновременно передернули затворы своих винтовок, Фрост подобрал меч и схватил Бесс за руку.

— Скорее! Осторожно, стекло!

Они выскочили в окно и повалились на гаревую дорожку. Но тут же капитан вскочил, помог подняться женщине, и они бросились через зеленый газон в направлении лошадей. Сатанисты больше не пытались их преследовать, а парни с М-16 спешно выбирали позицию, готовясь открыть огонь.

Стрельба началась, когда Фрост и Бесс перелезали через невысокую деревянную ограду, окружавшую пастбище. Пули взрывали землю, подбрасывали в воздух пучки травы, превращали в щепки толстые жерди забора.

Бесс первая добежала до лошадей и протянула руку к одной из них. Животное недоверчиво отшатнулось.

— Ну, иди сюда, моя хорошая, — ласково позвала Бесс. — Эй, Фрост, бери вторую.

Капитан почесал в затылке, оглянулся, посмотрел на охранников с оружием, которые выбежали из дома и быстро двигались в их направлении, и вздохнул.

— Ну, двум смертям не бывать...

Он подошел к рослой гнедой лошади и дружелюбно похлопал ее по крупу. Животное тряхнуло головой.

— Это мальчик или девочка? — спросил Фрост.

— Кобыла.

— Зачем ты ее обзываешь?

— Хватит болтать, залезай на нее, — раздраженно сказала Бесс.

Фрост печально развел руками.

— Я что-то не вижу тут седла.

— А может, тебе еще трап подать? Ухватись за гриву... Вот так. Подпрыгни и перебрось ногу... Ну, получилось?

— Да вроде, — неуверенно сказал Фрост, с испугом оглядывая окрестности с высоты конского роста. Бесс тоже взобралась на свою лошадь.

— Ну, вперед, — скомандовала она.

— Ой, щекотно, — сказал капитан. — Интересно, кто-нибудь до нас уже занимался верховой ездой в голом виде?

— Заткнись! — крикнула женщина. — Поехали, скорее. Бей ее пятками по бокам.

Вооруженные охранники были уже ярдах в тридцати от них. Их число удвоилось. Некоторые стреляли на бегу, некоторые останавливались, чтобы лучше прицелиться. Фрост сунул меч под мышку и отчаянно заработал коленями и пятками, крепко держась за гриву. Лошадь немного поупрямилась, но потом пустилась бежать крупной рысью. Бесс скакала рядом.

Позади них трещали автоматы, раздавались крики и ругательства. Внезапно капитан различил еще один звук — хищный вой псов, пущенных по следу добычи. Оглянувшись, он увидел свору черных рослых доберман-пинчеров, которых спустил с поводка какой-то мужчина. Собаки немедленно устремились в погоню.

Фрост судорожно дергал лошадь за гриву, пытаясь заставить ее ускорить ход. Тут он вспомнил, как вели себя в таких случаях герои вестернов, и во всю силу легких завопил:

— И-йа-а!

В отличие от самого капитана, для лошади этот крик, видимо, все же что-то значил, ибо благородное животное встрепенулось и понеслось как стрела.

— О Боже, — прохрипел Фрост, прыгая на спине своего скакуна, словно шарик ртути на ладони нервного человека. — Только бы не слететь. Ведь загрызут же, сволочи.

Он имел в виду собак.

Глава восемнадцатая

Это было чудо, но им удалось уйти. Они доскакали до ворот, которые находились на границе окруженных забором владений доктора Калли. По счастью, тут стояла какая-то машина. Водитель вытаращил глаза, увидев, двух обнаженных всадников, одним из которых, вдобавок, была красивая женщина. Он не оказал сопротивления, и Фрост выбросил его из автомобиля, а потом посадил туда Бесс.

Собаки и охранники были уже совсем рядом, но капитану удалось быстро завести двигатель и уйти от погони. На заднем сиденье машины нашлась кое-какая одежда, так что они смогли, не привлекая ненужного внимания, вернуться в город и разыскать там О’Хару, который уже рвал на себе волосы от отчаяния и обвинял себя в том, что погубил друзей.

Отделались они довольно легко, но все же Фрост получил пулю в левый бок и — по традиции — в левую ногу. У Бесс была прострелена правая рука. Отъехав немного от виллы доктора, они сделали друг другу перевязку, поэтому крови ушло немного. Но все же капитану пришлось четыре недели проваляться в больнице.

За это время они обсудили планы на будущее и пришли к соглашению насчет дальнейшей совместной жизни. Когда Фроста выписали, они поехали в Чикаго и загрузили в багажник недавно купленной капитаном машины весь нехитрый скарб Фроста, который находился в его квартирке на Саут Бенд. Затем отправились в пригород и навестили родителей Бесс.

Там пришлось давать неприятные объяснения по поводу того, почему Хэнк хромает, а у Бесс перебинтована рука, но женщина кое-как сумела усыпить подозрения своих стариков.

— Да, я люблю его, — ответила она на вопрос об их отношениях. — Нет, официально мы еще не расписаны, но будем жить вместе в пригороде Атланты. Я напишу вам сразу же, как только мы устроимся на новом месте.

Бесс успокоила родителей, сказав, что у Фроста достаточно денег, чтобы содержать их обоих, и волноваться нечего.

— Кроме того, — продолжала она, — мой редактор переводит меня из Лондона в Атланту, и я тоже буду кое-что зарабатывать. Хэнк любит меня, и нам будет хорошо вдвоем.

После этого они сели в машину и уехали. Этот “Форд” выпуска 1978 года Фрост купил, когда вышел из больницы. На вопрос Бесс, почему он не выбрал более современную модель, капитан ответил, что любит большие машины, а сейчас таких уже не делают. Женщина со смехом ответила, что и других хэнков фростов сейчас тоже не делают.

Они сняли большую квартиру в северном пригороде Атланты. Погода стояла отличная, дни были долгими, а ночи короткими. Наконец-то Фрост и Бесс могли посвящать все свое время друг другу, предаваясь любви и воспоминаниям о совместно пережитых приключениях.

Три недели были посвящены обживанию на новом месте. К этому времени рука Бесс совершенно зажила, а Фрост пришел в себя настолько, что каждое утро совершал трехмильные пробежки и думать забыл о боли в ноге. И вот однажды в их доме зазвонил недавно поставленный телефон.

Это было в четверг поздним вечером, они только что вернулись из кино, все еще находясь под впечатлением космических пришельцев и таранящих друг друга звездолетов. Бесс взяла трубку.

— Это тебя, — с улыбкой сказала она Фросту, обменявшись с кем-то парой слов.

— Слушаю, — произнес капитан.

— Ну привет, наемник-пенсионер с извращенным чувством юмора, — сказал знакомый голос.

— Майк? Рад тебя слышать. Как дела?

— Да ничего. Я тут подумал, что, может, попробую напроситься к вам на ужин и тогда мы бы смогли поговорить о моих делах. Да и о твоих тоже. Как считаешь, Бесс не будет возражать?

— Вряд ли. Когда ты появишься в городе?

— Завтра. С утра мне надо еще будет решить пару вопросов, а потом, видимо, заеду к вам. Пусть Бесс отнесется к этому серьезно и приготовит что-нибудь вкусное. Ей предстоит держать экзамен перед старым Майком О’Харой, самым суровым и непреклонным дегустатором в мире. А что она себе думала? Что я позволю моему другу жить с женщиной, не проверив ее кулинарные способности?

— Договорились, — со смехом ответил Фрост. — Тогда назначим на шесть часов, но если сможешь вырваться раньше — буду только рад. Нам есть о чем поговорить.

— Отлично. И не пытайтесь от меня спрятаться — я уже знаю ваш новый адрес.

— Ты всегда был быстрым парнем, Майк, — рассмеялся капитан. — Ладно, до встречи.

— О’кей. Поцелуй от меня Бесс. Ну, так, по-дружески, ты же знаешь.

— Обязательно, Майк. Мы будем тебя ждать.

— Ну, пока.

В трубке раздались гудки, Фрост еще несколько секунд смотрел на нее, а потом положил на место.

— Он придет к нам на ужин? — проницательно спросила Бесс.

— Да. И просил тебя поцеловать. По-дружески.

— Спасибо. Это хорошо, что по-дружески, потому что любви у меня сейчас и так хватает.

Она сбросила жакет на пол и всем телом прижалась к Фросту...

В эту ночь они наслаждались друг другом особенно долго. Бесс своими ласками просто сводила Фроста с ума, раз за разом подбрасывая его на вершину блаженства. И он сам тоже делал все, чтобы доставить удовольствие любимой женщине. Наконец они устали и расслабленно вытянулись на постели, нежно прижимаясь друг к другу.

— А Майк не сказал, зачем приезжает в Атланту? — спросила Бесс, когда ее дыхание восстановилось.

— Нет. Наверное, опять какое-нибудь суперсекретное задание.

— А не связано ли это...

— С нашими друзьями-сатанистами? Не знаю.

— Скажи, Фрост, ты же не зря настаивал, чтобы мы сюда вернулись. Ты ведь еще не считаешь это дело законченным?

В голосе женщины звучала тревога.

— Нет, не считаю, — тихо ответил капитан. — Ведь помнишь, у Калли на ту ночь оказалось железное алиби и полицейские даже близко не могли к нему подойти. А когда О’Хара все же получил ордер и обыскал виллу, он ничего там не нашел. Эти ребята уже успели замести следы. Что ж, мы не смогли прижать нашего проповедничка тогда, но, надеюсь, нам удастся это сделать в будущем. Ты лее знаешь, я привык всегда платить по счетам.

Бесс вздрогнула и перевела разговор на другую тему.

— А я надеюсь, что приезд О’Хары будет связан с чем-нибудь иным, например с похищением еще одного ученого. Фрост похлопал ее по плечу.

— Точно. Как же я забыл? Ведь в газетах была информация об исчезновении очередного специалиста по сельскому хозяйству. Конечно, О’Хара будет вести это дело. Да и честно говоря, я не думаю, что Майк горит особым желанием снова взяться за доктора Калли. Этот святоша даже ему не по зубам.

— Знаешь, — шепнула Бесс, — позавчера, когда ты был на стрельбище, я включила телевизор и он там опять выступал. Снова проклинал сатанистов, колдунов и ведьм, метал громы и молнии в маловеров. Как же можно быть таким лицемером?

— Не знаю. Иногда мне кажется, что если закон не в состоянии наказать этого извращенца, то я сам должен сделать это.

— Нет. Если ты убьешь его, то станешь таким же преступником и полиция будет охотиться за тобой. А мне уже надоело жить в напряжении и постоянном ожидании опасности. Сейчас я счастлива здесь с тобой и не хочу разрушать наш маленький рай.

Фрост прижал ее к себе и поцеловал в губы, рукой нежно провел по густым светлым волосам. Женщина гладила и ласкала его тело.

Через несколько минут Бесс уснула, положив голову на грудь Фроста. Капитан лежал неподвижно, глядя в потолок. Впервые за несколько недель он снова подумал о Лэсситере Калли, вспомнил страшный мрачный зал на его вилле, где их с Бесс чуть было не принесли в жертву дьяволу.

Следующей мыслью Фроста была мысль о Мартине. Он ясно помнил, как тот вошел в кабинет доктора. Мартин, убийца, человек, на след которого не удалось напасть ни тогда, во Вьетнаме, ни сейчас. Наверняка у него есть очень высокие покровители, если он имеет возможность действовать, словно невидимка, и беспрепятственно исчезать, оставляя кровавый след.

Фрост осторожно убрал голову Бесс на подушку и сел на постели. Он нащупал лежавшую на тумбочке пачку сигарет и зажигалку, закурил, глубоко затянулся. Потом еще паз щелкнул крышкой старенькой “Зиппо” и в слабом свете мерцающего огонька посмотрел на новый браунинг, который лежал тут же, на тумбочке — старый остался у сатанистов. Блеск вороненой стали вернул ему спокойствие и уверенность. У капитана появилось предчувствие, что скоро ему вновь предстоит нажать на спусковой крючок.

— Что ж, — пробормотал он себе под нос. — Посмотрим, как оно повернется на этот раз.

Глава девятнадцатая

Пробило уже шесть часов, потом семь, потом полвосьмого — О’Хара не приехал. В восемь тридцать Бесс еще раз подогрела отбивные и сделала новую порцию спагетти. Они с Фростом поели в молчании, терзаемые мрачными мыслями.

В девять сорок пять женщина не выдержала.

— Ну, сколько можно ждать? — спросила она. — Позвони в отделение ФБР. Может, с Майком что-то случилось. Фрост покачал головой.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Ты же знаешь О’Хару — он вполне мог никому ничего не сообщить о своей миссии.

— Все равно надо проверить.

Капитан вздохнул и поднялся на ноги. Бесс понесла на кухню грязную посуду, а он подошел к телефону. Еще раз вздохнув, Фрост начал набирать номер дежурного по отделению ФБР в Атланте. И в этот момент раздался гудок домофона.

Капитан улыбнулся и крикнул:

— Ну, вот и Майк. У тебя там еще осталось мясо?

— Не волнуйся, — с облегчением ответила женщина. — Я приготовлю то, что ему понравится.

Из кухни послышался шум льющейся воды. Фрост нажал на кнопку, которая автоматически открывала дверь внизу, в подъезде, но тут вдруг в комнату вошла Бесс. На ее лице была тревога.

— Фрост, — сказала она напряженным голосом, — а что, если это не Майк?

Капитан, мысленно проклиная себя за беспечность, скрипнул зубами и бегом бросился в спальню, распахнул стенной шкаф и сорвал с вешалки “Узи”, который находился там с первого дня их пребывания в новой квартире. Фрост резко передернул затвор и поспешил обратно в комнату.

— Иди на кухню и сиди там, — приказал он Бесс. Женщина была явно напугана, но все же сподобилась на шутку:

— А что, если это просто рекламный агент с проспектами?

Фрост еще раз проверил свое оружие.

— Это меня не интересует. Я не верю коммивояжерам. В дверь постучали. Капитан медленно подошел и остановился сбоку, прижимаясь спиной к стене. Снова раздался стук.

— Кто там?

— Это Роджер Камминс, капитан Фрост. Специальный агент Федерального бюро расследований.

— Вы один?

— Нет, мы вдвоем. Этого человека вы не знаете, но он, как и я, работает на правительство США. Мы можем войти?

Фрост взял “Узи” в правую руку, левой открыл замок и отступил в сторону.

На пороге стояли Камминс и еще один мужчина. Они не сводили глаз с автомата, который капитан держал в руке. Тот улыбнулся.

— Не обращайте внимания, я как раз собирался почистить эту штуку, а тут вы постучали. Заходите, сейчас будет кофе.

— Спасибо, — сказал Камминс и двинулся в комнату. Второй мужчина — высокий, худощавый, с сединой на висках — последовал за ним.

— Это мистер Костиган, капитан. Он работает на...

— Центральное разведывательное управление, — перебил мужчина и достал из кармана пластиковую карточку. Фрост сразу узнал подпись и печать. Он протянул руку.

— Рад познакомиться, мистер Костиган. Вы работаете по контракту или в штате?

— Я кадровый сотрудник. Уже много лет, — без улыбки ответил Костиган. — Вы, кажется, что-то говорили насчет кофе?

Фрост обернулся — Бесс стояла в дверях кухни.

— Дорогая, — сказал капитан, — не угостишь ли ты кофе этих достойных джентльменов? Женщина улыбнулась и кивнула.

— Конечно, сейчас. Тем более, что они избавили нас от необходимости звонить по инстанциям.

— Куда звонить? — спросил Камминс.

— Что случилось с Майком О’Харой? — резко спросил Фрост.

— Так вот что вас интересует? — Камминс покачал головой. — Собственно, я пришел сюда, чтобы задать вам этот же вопрос.

Капитан услышал, как в кухне Бесс уронила тарелку и та со звоном разбилась на полу.

Женщина не смотрела ни на кого из них, когда подавала кофе. Она низко опустила голову и не отрывала глаз от подола своего платья. Фрост молча наблюдал за ней. Наконец Бесс расставила чашки и сама присела в кресло возле столика. Еще некоторое время стояла тишина.

— Ну, — наконец сказала Бесс. — Говорите, мистер Костиган. Но помните — я работаю на телевидении.

— Знаю, — впервые улыбнулся Костиган. — И очень неплохо работаете, насколько мне известно.

Он взял чашку, сделал глоток и поставил ее на место.

— Если захотите еще кофе, я сделаю, — сказала Бесс. — Мне будет хорошо слышно и из кухни.

— Хорошо, спасибо, — ответил Костиган с легкой гримасой неудовольствия, которая не ускользнула от внимания Фроста.

Капитан откинулся на спинку кресла, закурил сигарету, выпустил в потолок облако дыма и спросил:

— Что происходит, черт возьми?

— Видите ли, капитан, — заговорил Костиган, глядя ему в лицо, — так уж получается, что вы единственный человек, который видел Василия Войченко живьем, а не на картинке. И только вы со всей определенностью смогли бы его опознать.

— Что? — удивленно спросил Фрост. — Василия... как? А... — он подался вперед и его глаз сверкнул огнем. — Вы говорите о Мартине?

— Да, — кивнул Костиган. — Я имел в виду именно мистера Мартина.

— А при чем тут Мартин к О’Харе?

— Ну, точно нам еще ничего не известно, но есть основания предполагать, что он убил агента О’Хару или...

— Или что?

Фрост вскочил на ноги и вцепился пальцами в край стола.

— Скорее всего, они захватили его живым. Он нужен им именно живой, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Выражайтесь яснее! — рявкнул капитан.

— Яснее некуда. Вы прекрасно знаете, что агент О’Хара работал в отделе по борьбе с терроризмом и владеет очень важной информацией, которая весьма интересует КГБ. Вот теперь они и постараются вытянуть из него нужные сведения. Причем, проще для них будет сделать это там, а не здесь.

— Что значит там, а не здесь? — Фрост снова сел и дрожащими руками закурил сигарету.

Бесс протянула руку, и он отдал ей пачку и зажигалку, не сводя глаз с Костигана.

Женщина глубоко затянулась и с тревогой спросила:

— Вы считаете, что его...

— Вероятно, мисс Столмен, — кивнул Камминс.

— Слушайте, — взорвался Фрост, — бросьте говорить загадками. Начинайте сначала.

— Хорошо, капитан, — серьезно произнес Костиган. — Попробуем. Давайте вернемся во Вьетнам, к вашему командиру разведывательного батальона. Сейчас я могу сказать, что он тогда выполнял особое задание — пытался обнаружить источник утечки секретной информации, которая каким-то образом поступала даже не к вьетконговцам, а прямой дорогой в Главное управление КГБ. Это позволяло русским быть в курсе всех наших оперативных планов, они знали все подробности о наших успехах и неудачах, и коммунистическая пропаганда начинала пережевывать это раньше, чем сведения попадали в американские газеты. А иногда это была информация, которая так никогда и не попала в наши газеты.

Тогда нам был нанесен громадный ущерб, от которого мы до сих пор не вполне оправились. И вот, вашему командиру удалось выйти на след шпионской сети, поэтому Войченко и убил его. Однако он не знал, что майор успел сообщить нам самое важное.

Но в такой ситуации мы не могли схватить Войченко, ведь тогда в КГБ поняли бы, что мы разоблачили их агентов. Делать было нечего, нам пришлось позволить убийце майора уйти.

— Вот как? А почему же вы сейчас его не взяли? — с вызовом спросил Фрост, побелев от гнева.

— На то есть причина. Мы подготовили крупномасштабную операцию — еще более важную и значительную, чем тогда, во Вьетнаме. И мы... — Костиган отхлебнул кофе и поставил чашку на стол. — Уже довольно длительное время мы внимательно изучаем тексты проповедей доктора Лэсситера Калли.

— Черт возьми, — с горечью произнес капитан. — И вы позволили нам пройти через все это, вы бросили нас на алтарь сатанистов, даже не потрудившись предупредить об опасности...

Фрост резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Холодный ночной воздух слегка остудил его. Тут же он почувствовал на плече руку Бесс, и спокойствие вернулось к нему. Он медленно повернулся и смерил Костигана презрительным взглядом.

— Вы подонок, — сказал он отчетливо. — Вы и все эти крысы из вашей вонючей конторы... Костиган развел руками.

— Все материалы по этому делу являются государственной тайной. И порой приходится приносить жертвы ради достижения конечного успеха. Это прискорбно, но таковы правила нашей игры.

— Жертвы? — страшным голосом переспросил Фрост. — Да сколько же еще вы будете приносить меня в жертву? — Он сорвал с глаза черную повязку и зажал ее в кулаке. — А этого вам мало? Я потерял глаз и теперь вынужден сочинять дурацкие истории о том, как это случилось. И вы еще будете мне говорить о жертвах?

Бесс взяла его за руку.

— Успокойся. Так вот в чем дело...

— Да, — хрипло ответил капитан. — Это было во Вьетнаме. Умники из разведки так засекретили мое задание, что никто не мог помочь мне, хотя меня держали в подвале в самом центре Сайгона, в трех кварталах от штаба армии.

И вот парни вроде вас спокойно сидели и ждали, пока желтые пытали меня. Они, наверное, даже могли услышать, как я заорал, когда один азиат взял раскаленную спицу...

— О Фрост, — со слезами на глазах крикнула Бесс и бросилась к нему на грудь. — Не надо, не говори!

Фрост обнял ее и привлек к себе. Первый раз в жизни он сказал правду о своем увечье.

— Это была ваша работа, — спокойно произнес Костиган. — Вы прекрасно знали, что с вами будет, если вы попадете в руки врага.

— Да? Может быть. Но тогда я молился, чтобы они убили меня, я не хотел жить калекой. А теперь вот и Майк О’Хара... Как вы думаете, что они сделают, чтобы заставить его говорить? От кого сраные вьетконговцы научились всем этим штукам? Да, правильно, от инструкторов из КГБ. Где О’Хара?

Фрост повернулся и схватил с дивана лежавший там “Узи”. Камминс сунул руку под пиджак, но капитан прохрипел:

— Не двигаться. Буду стрелять.

— Успокойтесь, Фрост, — сказал Костиган. — Мы пришли сюда, чтобы признать, что совершили небольшую ошибку, и чтобы попросить вас о помощи. Вы ведь наемник, насколько я понимаю?

— Майк мой друг! — крикнул Фрост.

— Мы хотели предложить вам...

— Хорошо, — с трудом выдавил капитан. — Это будет вам стоить миллион долларов. И с него я не буду платить налогов. Но это не за то, чтобы помочь О’Харе, я сделаю это и так. Деньги вы заплатите за право выйти живыми из этой комнаты.

Костиган улыбнулся.

— Ну, могли бы попросить и побольше. У меня широкие полномочия. Ладно, договорились.

Фрост отложил “Узи”, тяжело дыша. Ну, что ж, теперь он доберется и до Калли, и до Мартина. И эти ублюдки все ему выложат. Капитан закурил сигарету и медленно произнес, указывая пальцем на Бесс:

— Еще одно. Если у меня ничего не выйдет, и я погибну, деньги получит она. Если вы попытаетесь что-то крутить, она передаст все, что знает, на телевидение. И тогда вам придется плохо.

Костиган кивнул. Бесс всхлипнула.

Глава двадцатая

Лицо и ладони Фроста были покрыты маскировочной черной краской, которая неприятно стягивала кожу. Он улыбнулся при мысли о том, что, может быть, пользуется этим в последний раз. Капитан решил положиться на свое, проверенное оружие и отверг набор стволов, который ему предложил Костиган.

И сейчас, когда Фрост усаживался на заднее сиденье престарелого “Линкольна”, “Узи” висел у него на плече, а в кобуре под мышкой находился брат-близнец браунинга, отобранного сатанистами. Запасные обоймы и магазины были рассованы по карманам, а новый нож морского пехотинца покоился в ножнах, закрепленных на спине под курткой чуть пониже затылка.

— Я готов, — сказал капитан Костигану.

— А рация? Мы можем дать вам...

— Не надо. Когда услышите выстрелы, заходите, или — если у вас другое на уме — быстро уезжайте. Потому что если мне понадобится ваша помощь, а вы меня подведете, то лучше молитесь Богу, чтобы я умер, иначе я вернусь и убью вас.

— Договорились, — сказал Костиган и прокашлялся. Он вылез из машины, и Фрост занял его место за рулем.

— Как интересно, — заметил капитан, глядя в небо. — Ну почему всегда, когда мне нужна темнота, эта чертова луна так ярко светит?

— Удачи, — коротко бросил Костиган, но руки не протянул.

Фрост медленно кивнул.

— Только не забывайте, — с угрозой произнес он, — что Бесс уже разослала отчеты о том, что вы нам сказали, своим друзьям-журналистам. А одну копию получил приятель ее отца, сенатор в Вашингтоне. Если я справлюсь с работой, но с кем-нибудь из нас что-то случится, или если я не справлюсь и что-то случится с Бесс... Вы понимаете, что вас ждет прекрасная реклама в газетах и на телевидении?

— Да, я знаю, — с невозмутимым видом кивнул Костиган. — Не теряйте времени.

— Еще одно — когда я лишился глаза, меня демобилизовали из армии как непригодного к службе. Поэтому я буду расценивать ваши деньги как пенсию. Задержанную.

Он завел двигатель и тронул машину с места. Ехать было недалеко, и вскоре Фрост остановил “Линкольн” в заранее выбранном месте и вылез из автомобиля. Он быстро огляделся и побежал, прячась за деревьями. На его левом плече висел вещмешок с гранатами, противогазом и другими полезными предметами, которые могли ему понадобиться этой ночью.

Так он добрался до каменного, увитого виноградом забора высотой футов в пятнадцать. Костиган предупредил его, что по верху стены протянута проволока, а по ней пропущен ток в двадцать пять тысяч вольт. Вполне достаточно, чтобы поджарить человека.

А по ту сторону ограды было множество других систем оповещения, а также вооруженные охранники с собаками. Впрочем, об охранниках и собаках Фрост и сам еще не забыл.

Капитан полез в мешок и достал странное приспособление, напоминавшее ракетницу. Но на самом деле эта штука выстреливала на порядочное расстояние острый крюк-тройник на тонкой прочной и легкой веревке. Фрост подумал мимоходом, что будет, если пальнуть этим крюком в человека.

Он еще раз огляделся, присел на колено, упер “ракетницу” в землю и нажал на спуск. Тройник вырвался из ствола, перелетел через забор и исчез за стеной. Фрост натянул веревку, подергал и убедился, что крюк держит прочно. Затем достал из мешка пару специальных ботинок и одел их поверх своей обуви. Они должны были защитить его от электрических разрядов. Для этого же служили и резиновые перчатки, которые капитан натянул на руки.

Выбросив ненужную уже “ракетницу” в кусты, Фрост начал подъем. Нижнюю часть его лица закрывала полоска черной ткани, другим куском он обмотал голову. Единственный глаз решительно сверкал, отражая свет луны.

Наконец он взобрался на стену и огляделся. Кажется, все спокойно. Фрост взял крюк, с которого сыпались искры, переставил его, перебросил веревку через забор и начал спускаться. Это тоже прошло без помех, и вот он уже стоял на территории, принадлежавшей доктору теологии Лэсситеру Калли.

— Добро пожаловать, Хэнк, — шепнул сам себе наемник.

Перед ним на некотором расстоянии высился знакомый ему дом, несколько окон были освещены. Но капитан не видел охранников и собак, и это его слегка обеспокоило.

— Какого черта? — буркнул он. — Может, из-за О’Хары...

Он смотал веревку, выдернул тройник и спрятал все это под высокой сосной. Потом немного задержался, обдумывая то, что узнал от агента ЦРУ Костигана.

Доктор Калли — его настоящего имени никто не знал, кроме, может быть, КГБ — был резидентом Москвы. А Мартин, Василий Войченко — начальником его службы безопасности. Когда Калли произносил свою очередную телепроповедь, он пользовался специальным кодом, давая задания многочисленным агентам КГБ в США и Канаде, а также передавая ценную информацию своим хозяевам. Ключом к коду служила Библия.

ЦРУ заинтересовалось доктором уже давно, но до поры до времени его не трогали, ожидая, когда “проповеднику” будет поручено действительно важное задание.

Это произошло два года назад, когда русские решили осуществить похищение крупнейших американских специалистов в области сельского хозяйства. Калли вновь использовал проповеди для координации действий своих людей, а также организовал секту фанатиков-сатанистов, подчинил их своему влиянию и заставил служить своим целям. Они выполняли все, что приказывал им “духовный наставник”, убивали тех, кого он приговаривал к смерти.

Костиган сказал, что это было поистине дьявольское прикрытие, еще ни один иностранный агент до такого не додумался. И именно из-за своей нестандартности оно эффективно сработало, и долгое время Калли мог чувствовать себя совершенно спокойно.

Сотрудник Центрального разведывательного управления не затрагивал вопрос о том, почему они позволили сатанистам убивать невинных людей — сбежавших из дому подростков, бродяг и тому подобную публику. Но по выражению его лица можно было понять, что угрызения совести его не мучают — все это делалось ради того, чтобы собрать неопровержимые доказательства против Калли, а также чтобы внедрить своего человека в сеть КГБ. И наконец это удалось: предпоследний из похищенных ученых на самом деле был агентом ЦРУ и имел задание осторожно увести советскую науку в сторону от той цели, ради которой КГБ и развернул операцию.

И вот в эту-то тайную, смертельно опасную игру и вошли помимо своей воли сначала Бесс и Фрост, а потом и Майк О’Хара. А теперь жизнь О’Хары была единственной помехой, из-за которой ЦРУ и ФБР пока не могли защелкнуть наручники на запястьях доктора Калли. Чувство солидарности и Фрост не позволяли им пожертвовать своим человеком с той же легкостью, с которой они позволяли сатанистам убивать других людей.

Капитан скрипнул зубами, выругался про себя и бросился бежать к дому, стараясь не шуметь. Но бежал он не наобум. Костиган снабдил его схемой расположения всех электронных сигнальных устройств на территории виллы, и Фрост — понимая, что от этого будет зависеть его жизнь — выучил ее на память.

Теперь он осторожно переступал через лучи, которые с помощью фотоэлементов должны были оповестить о вторжении; приходилось и на четвереньках проползать под всевидящими глазками телекамер. Но наконец он благополучно преодолел всю полосу препятствий и перевел дух. Однако капитан знал, что весь периметр дома находится под контролем лазерного сканера, который нельзя обмануть без специального громоздкого оборудования.

Лишь в двух местах лазерная защита прерывалась — в районе главного входа и входа в комнату охранников. Фрост и Костиган решили, что, поскольку вломиться в главную дверь без шума будет трудновато, остается попытать счастья через помещение, в котором сидели свободные от дежурства стражники. Да и в самом деле, кто же станет искать незваного гостя в доме у тех, кто по долгу службы обязан его обезвредить?

Еще раз воссоздав в памяти схему расположения помещений, Фрост опустил предохранитель “Узи”, передвинул оружие на грудь и осторожно двинулся к боковой двери, которая вела в комнату охранников. Ему пришлось идти по узкой дорожке, ступая буквально след в след — ведь любой шаг в сторону моментально зафиксировала бы электроника, и в следующую секунду все обитатели виллы были бы подняты по тревоге.

Продвигаясь по аллейке, Фрост вспомнил еще об одном. Костиган сказал ему, что, по мнению психиатров из “фирмы”, доктор Калли настолько увлекся придуманными им самим сатанинскими обрядами, что они стали для него важнее, чем даже работа на КГБ, сделались смыслом его жизни. Другими словами, Лэсситер Калли был уже человеком невменяемым.

Внезапно Фрост замер, услышав впереди негромкие шаги. Прятаться ему было некуда. Капитан грустно усмехнулся. Ну, сейчас начнется. Он крепче сжал “Узи” и подумал, что зря не послушался Костигана и не прихватил пистолет с глушителем.

Теперь он ясно видел фигуру человека с М-16 на плече, который, не торопясь, двигался по аллее. Фрост облизал пересохшие губы и приглушенно сказал:

— Привет. Я из ЦРУ и пришел сюда, чтобы убить тебя.

Охранник чуть не подпрыгнул, только сейчас заметив Фроста, а тот уже нажимал на спусковой крючок. Очередь из “Узи” прозвучала совсем тихо. Мужчина переломился пополам и упал на дорожку. Капитан секунду смотрел на него, а потом побежал к двери караульного помещения.

Это приходит только с годами постоянных тренировок. Тебе уже не нужно задумываться, что сделать в следующий момент, — за тебя работает инстинкт. Ты уворачиваешься, приседаешь, прыгаешь вправо или влево, наносишь удар и парируешь удар противника. Или стреляешь. С максимальным эффектом.

И вот Фрост стоял на пороге комнаты, а перед ним лежали шестеро охранников, которых он убил пять минут назад. Капитан двинулся в глубь помещения.

На ходу он сменил магазин в “Узи” и еще раз с любовью взглянул на верный браунинг и нож, которые нашел здесь, в ящике одного из столов. Там же лежали и его часы, “Ролекс”. Фрост не знал, почему Калли и его люди не избавились от этих предметов, отобранных у него в ту памятную ночь, когда их с Бесс чуть не принесли в жертву. И не задумывался над этим. Он был рад, что его собственности вернулась к нему.

В каком-то мешке он нашел и одежду — свою и Бесс а также револьвер, который его любимая женщина одолжила у Мэри Боулс и уже не смогла ей вернуть. Наверное, кто-то из охранников доктора взял все это себе на память. Что ж, хорошо, что так получилось.

Теперь Фрост медленно пересекал помещение, внимательно оглядываясь по сторонам. Работа была не очень трудной — уже с порога он расстрелял стражников, и те, по сути, не успели оказать никакого сопротивления. Капитан ласково погладил горячий “Узи” — он хорошо ему послужил.

Фрост заметил, что у дальней стены стоит большой пульт с несколькими мониторами, и подошел ближе. На экранах он видел коридоры и комнаты виллы, но люди там не появлялись.

— Черт возьми, — буркнул Фрост.

Похоже, что, кроме охранников, в логове Калли больше никого не было. Вдали послышался шум вертолетных двигателей. Это подлетали Камминс и Костиган со своими бойцами.

Справа от пульта Фрост увидел невысокую тумбочку и подошел к ней. Лишь один из трех ящиков был заперт на ключ. Капитан отступил на шаг, поднял браунинг и выстрелил в замок. Полетели щепки. Фрост протянул руку и выдвинул ящик. При виде того, что там лежало, его сердце сжалось.

В ящике была кожаная кобура с ремнем, из которой торчала рукоятка револьвера. Капитан медленно вытащил оружие. “Магнум”. Сорок четвертого калибра. С полным барабаном.

Минуту Фрост смотрел на револьвер, а потом положил его на тумбочку.

— Майк, — еле слышно произнес он.

Это было любимое оружие О’Хары, а тот никогда добровольно не расставался со своими стволами. Как же людям Калли удалось забрать “Магнум”? Неужели это означает, что Майк мертв?

Фрост в бессильной ярости скрипнул зубами и обернулся, услышав шаги. В помещение вошли Камминс и Костиган.

— Похоже, ребята прилегли отдохнуть, — сказал агент ЦРУ, глядя на мертвых охранников.

— Да уж, — фыркнул Фрост. — Если бы я рассчитывал только на вашу помощь, то был бы уже на том свете.

Он снял с головы и лица куски черной материи и закурил сигарету, глубоко затягиваясь.

— Чья это пушка? — спросил Камминс, показывая пальцем на “Магнум”, который лежал на тумбочке.

— Майка О’Хары.

— Я возьму ее...

— Хрен ты возьмешь, — решительно сказал Фрост, отводя его руку. — Если О’Хара жив, я сам отдам ему револьвер, а если он погиб, то засуну его тебе в задницу.

Глава двадцать первая

Фрост сидел в кожаном кресле и слушал, что говорит Костиган. Камминс расположился рядом на стуле.

— По-видимому, их последнее похищение подводит черту, — сказал агент ЦРУ.

— Кого они утащили? — спросил капитан.

— Доктора Эрвина Шелла, микробиолога.

— А что общего имеет микробиолог с сельским хозяйством? — осведомился Фрост, прикуривая сигарету.

— Теперь я могу вам объяснить. Ведь если вас убьют, вы уже никому ничего не скажете, а если нет — то получите деньги за молчание. Итак, что вам известно о ядерном оружии?

— Только то, что эти вещи мне совсем не нравятся, — улыбнулся Фрост, выпуская дым через ноздри.

— Они не нравятся большинству людей. Но, с другой стороны, возникает вопрос: каким образом можно в случае необходимости поставить врага на колени, если вы не хотите совместно с этим взорвать половину земного шара?

Фрост покачал головой.

— Не знаю, ей-богу. Говорите дальше.

— А вот тогда важное значение приобретает биологическая война, но только лишь те действия, которые направлены на главные районы продовольственного снабжения противника. И, естественно, это применяется в самом крайнем случае. Вы меня понимаете?

— Пока не очень. Кажется, вы собираетесь с помощью каких-то трюков оставить советский народ вообще без урожая?

— Вот именно. С помощью специального микроорганизма. Это очень интересно: допустим, мы запустили этого микроба в сельскохозяйственный район России. Буквально тут же он начнет размножаться и распространяться, словно саранча, уничтожая все на своем пути. Но через десять дней этот микроорганизм сам по себе сделается абсолютно безвредным и стерильным и вскоре отомрет. Только подумайте, какие здесь перспективы! Мы прививаем эту штуку где-нибудь на Украине и можем быть абсолютно уверены, что в этом году там не вырастет даже дерево. Но к тому времени, когда эпидемия подойдет к границам Западной Европы, наш микроб станет абсолютно безвредным, потеряет способность размножаться и благополучно отомрет. Разве не здорово, капитан?

— Так вот почему вы не позволили О’Харе всерьез взяться за доктора Калли?

— Ну да. Я рад, что вы нас понимаете. Если уж русские похитили наших ученых, то они обязательно узнают, над чем они работали. И тогда им понадобится микробиолог, мистер Шелл. А мы, пользуясь этим, собирались подсунуть им своего человека, который сведет все их опыты к нулю. Если бы вы знали, как последние два месяца КГБ охранял Шелла! Лучше, чем мы Президента!

— Да уж, — усмехнулся Фрост, — как вы умеете охранять Президента, мне хорошо известно.

Камминс поджал губы, но ничего не сказал и отвернулся, глядя в окно.

— Подождите, — медленно произнес Фрост, начиная соображать. — Так они все-таки захватили этого Шелла, а вы опять сели в лужу?

— К сожалению, не уследили, — развел руками Костиган. — Он отправился на вечер в колледж, где учится его дочь, и вдруг решил зайти в туалет. А КГБ уже просчитал этот вариант и подготовил все для операции. Получилось прямо, как в кино. Шелл зашел в кабинку — единственную, которая была свободна...

— А как же вы прошляпили? — язвительно спросил Фрост.

— Это не мы, это ФБР, — улыбнулся Костиган. Камминс скрипнул зубами, но ничего не сказал.

— Так вот, — продолжал сотрудник ЦРУ, — все, как в кино. Человек из ФБР ждал снаружи, но как только Шелл запер дверцу, тут же отодвинулась задняя стенка и доктора втащили в какое-то помещение. А за ним тут же опустился стальной занавес. Агент ФБР начал метаться туда-сюда, и где-то в процессе этого его пристрелили. Что произошло потом, мы не знаем.

— Но почему же вы проявили такую беспечность?

— Нам не удалось его отговорить от поездки в колледж — он очень любит свою дочь. А в обеденном зале, где он ужинал вместе с другими гостями, приглашенными на вечер, постоянно дежурили наши охранники. Но мы не смогли предвидеть одного — на следующий день все, кто там был, обратились к врачам с жалобами на расстройство желудка. Вот так доктор Шелл и попал в ловушку — пошел в туалет.

— Какой идиотизм, — поморщился Фрост.

— Признаю, — согласился Костиган. — И это именно мы оказались идиотами. Что ж, теперь надо исправлять положение.

— Мы полагаем, — заговорил вдруг Камминс, — что у Калли есть какой-то проверенный способ выезда из страны. И теперь он захочет им воспользоваться, чтобы перебросить за границу своего пленника. Или пленников, если О’Хара еще жив.

— Как же вы до этого додумались? — серьезно спросил капитан.

— Послушайте, мистер Фрост, — начал Камминс, — я только хочу сказать...

— Знаю, — с горечью махнул рукой наемник. — Прошу прощения, у меня просто плохое настроение.

— Я с глубоким уважением отношусь к вашей дружбе с агентом О’Харой, — продолжал сотрудник ФБР, — помню о той помощи, которую вы неоднократно оказывали нашей организации в прошлом...

— Могу заверить — это было помимо моей воли.

— Да черт вас побери! — не выдержал Камминс, вскакивая на ноги. — Я ведь тоже хочу, чтобы О’Хара остался в живых.

— Эй, джентльмены, — вмешался Костиган. — Не стоит ссориться. Это ни к чему не приведет.

— Точно, — кивнул Фрост. — Ну, так изложите ваш план.

— Сейчас, — сказал Камминс, нервно расхаживая по комнате. — Хорошо, не будем больше препираться. Итак, мы установили ранее, что проповеди доктора Калли были закодированными инструкциями или посланиями его агентам или хозяевам. И вот, анализируя его последнее выступление, мы наконец смогли расшифровать его. Слишком поздно, я согласен, но лучше позже, чем никогда. Вот послушайте...

Он полез в карман, достал небольшой блокнот и открыл его. В этот момент в дверь постучали, и в комнату вошла Бесс в сопровождении полицейского. Костиган удивленно поднял бровь.

— Я попросил Камминса вызвать ее, — пояснил Фрост и поднялся на ноги.

Он подошел к женщине, обнял ее и поцеловал в губы, а потом повернулся к агенту ЦРУ.

— Я подумал, что раз уж мы устроили тут оперативное совещание, то полезно привлечь эксперта по сатанистам. Могу заверить, что мисс Столмен многое узнала о них за последнее время, когда работала с Мэри Боулс. А поскольку вы считаете, что Калли повредился мозгами на этом деле, то не исключено, что и последний акт своей пьесы он захочет разыграть с помощью какого-нибудь дьявольского обряда.

— Вряд ли меня можно назвать экспертом, — сказала Бесс скромно, — но кое-что я действительно знаю...

— Тогда напрягите мозги, — оживился Камминс и заглянул в свой блокнот. — Что общего может быть между упоминанием об Исходе евреев из Египта и культом сатанистов?

— Ничего, — пожала плечами Бесс. — Я сама еврейка и могу многое вам рассказать о нашей Пасхе, когда мы празднуем Исход, и о наших обрядах. Но... — Внезапно она замолчала и уставилась в окно.

Фрост посмотрел в том же направлении.

— Полнолуние, — медленно произнесла Бесс. — Пасха отмечается в полнолуние...

— Полнолуние, — как эхо, повторил Костиган.

— Это же сегодня ночью, — сказала Бесс.

Фрост взглянул на свой “Ролекс”. Десять пятнадцать.

— Полнолуние будет в полночь, — проговорил он. — Значит, Калли отбывает сегодня. — Он снова посмотрел на часы. — Через семьдесят четыре минуты.

Глава двадцать вторая

Если полнолуние действительно имело такое большое значение, а Калли лишился возможности использовать в ритуальных целях свою виллу — в этом и сотрудники разведслужб, и Фрост были уверены — то сатанинский обряд непременно будет проверен где-нибудь на природе, в лесу, в безопасном и безлюдном месте, в котором вдобавок сможет сесть небольшой самолет.

Все принялись с энтузиазмом разрабатывать эту линию, и труды наконец принесли результат. Прежде всего Камминс поднял с постели начальника пожарного управления штата и потребовал у него данные за последние два года об обнаруженных в лесу остатках костров на территории Северной Джорджии.

Начальник прежде всего пригрозил отправить Камминса в сумасшедший дом, но затем успокоился и пообещал навести справки. В ожидании информации от него Костиган с помощью местных полицейских составил схему по местности, руководствуясь найденными неопознанными трупами, которые могли оказаться следствием сатанинских обрядов. Таких набралось шесть за последние полтора года.

Наложив затем данные о кострах на данные о трупах, они получили предполагаемый район, в котором и сегодня поклонники дьявола могли собраться на свой шабаш.

Фрост стоял у большой карты и старательно изучал ее.

— Горы, — бормотал он, — это почти на границе с Каролиной.

Он повернулся к Костигану.

— Кстати, — сказал капитан, — свяжитесь и с авиаслужбами, с теми, которые осуществляют патрульные полеты над лесом. Они должны знать места, в которых может приземлиться самолет. На все про все у нас сорок три минуты. Вертолет готов?

— Готов, — кивнул сотрудник ЦРУ. — В любой момент он возьмет вас на борт и отвезет на аэродром, где вы пересядете на самолет, который доставит вас на место. То есть он-то останется наверху...

— Это понятно, — перебил Фрост. — В общем сделаем так: я вылетаю сейчас, а если у вас будет дополнительная информация, вы передадите мне ее по радио. Мы облетим район, и в наиболее подходящем месте я отвалю. А когда я засеку Калли, Мартина и их банду, то включу электронный сигнал, и вы заявитесь со своими вертушками, танками и всем остальным.

— Танков не будет, — серьезно сказал Костиган и кивнул. — Ладно, договорились.

Он взял со стола электронное устройство, выполненное в форме зажигалки, и протянул его Фросту.

— Только имейте в виду, — предупредил он, — эти штуки работают вовсе не так хорошо, как нам показывают в кино. Сначала нажмете этот переключатель, а потом зеленую кнопку. Прибор пошлет высокочастотный сигнал, который мы перехватим и по которому определим ваше местонахождение. Но не вводите его в действие преждевременно — батарейка рассчитана всего на пять минут. Вот так правительство о нас заботится.

Фрост повертел “зажигалку” в руках.

— В шпионских фильмах такие предметы обычно имеют еще сто восемьдесят шесть дополнительных функций, — сказал он мрачно. — Например, превращаются в подводную лодку или проверяют презервативы.

— Не из той серии, — кисло улыбнулся Костиган. — Это всего лишь сигнализатор. Одно утешение — если поблизости появятся собаки, то они сойдут с ума от его высокочастотных излучений.

— Это здорово, — буркнул Фрост.

Он бросил прибор в карман и двинулся к двери, задержавшись по пути, чтобы поцеловать Бесс — один раз, но зато очень крепко. Женщина пыталась что-то сказать, но капитан положил палец ей на губы.

— Я знаю, — шепнул он, а потом вышел из комнаты и двинулся по коридору.

Где-то рядом уже раздавался рокот двигателя вертолета и стрекот его пропеллеров.

Уже очень давно Фрост не прыгал с парашютом. И честно сказать, не особенно жалел об этом — ночные прыжки в неизвестность отнюдь не являлись его любимым способом времяпрепровождения.

Пять минут назад они заметили костер. Капитан от души надеялся, что это именно то, что они искали, а также, что шум двигателя их маленького “Бичкрафта” не был услышан теми, кто у костра собрался.

Он еще раз проверил оружие — “Узи” и браунинг, убедился, что запасные магазины и обоймы находятся на месте. Кроме всего этого, он нес на себе и “Магнум” О’Хары, который собирался лично вручить агенту ФБР. Капитан не допускал даже мысли, что Майк мог погибнуть.

Пилот самолета включил габаритные огни и знаком показал Фросту, что пора прыгать. Капитан тяжело вздохнул, встал, открыл пассажирскую дверь, закрепил ее и остановился в проеме.

Ветер хлестал его по лицу, глаз начал слезиться. Самолет легонько вибрировал. Фрост посмотрел сначала на небо — луна сияла вовсю — а потом на часы. До полуночи оставалось две минуты.

Капитан сильно оттолкнулся и бросился в темноту, раскинув руки и ноги так, словно собирался лететь. Он не спешил дергать за кольцо, чтобы выбрать нужный момент для удобного приземления не очень далеко от костра — у него уже не было времени разыскивать нужное место в темном лесу.

Он взглянул на стрелку альтиметра, закрепленного на ремне запасного парашюта, а потом посмотрел вниз. Там трудно было что-либо разглядеть даже при полной луне, поэтому оставалось полагаться на показания прибора. Когда альтиметр сообщил, что дальше медлить просто опасно. Фрост сцепил зубы и решительно дернул за кольцо.

Сильный рывок подбросил его вверх, и капитан с облегчением почувствовал, что парашют раскрылся. Купол был черного цвета, как и одежда, в которую Фрост облачился перед вылетом.

Он потянул за стропы, стараясь сместиться немного к югу, поскольку ветер дул с севера. Наконец капитан увидел, что приземляется на небольшую полянку.

Не успел он порадоваться, как вдруг что-то, словно клещами, сжало его ноги, купол парашюта грустно захлопал над его головой, и Фрост повис между небом и землей.

— Черт бы тебя побрал, — буркнул капитан.

Он попал на дерево и застрял среди ветвей. До земли — по его расчетам — было футов двадцать.

Чертыхаясь, Фрост полез за пазуху, чтобы достать нож. С помощью острого лезвия он обрезал стропы и, когда с этим было покончено, вырвался из древесных объятий и спрыгнул вниз.

Земля ударила в ноги, Фрост упал и откатился в сторону. Правая щиколотка слегка заболела, но это были пустяки. Зато вот левым локтем капитан умудрился заехать в камень, и тут ощущения были гораздо более неприятными. Но такова уж судьба наемника.

Он пошевелил рукой и убедился, что вполне может на нее положиться. Зато вот утром, наверное, будет хуже. Если, конечно, он доживет до утра. Надеясь на благоприятный исход, Фрост поднялся на ноги.

Спрятав нож, он достал компас и некоторое время смотрел на него, пытаясь определить нужное направление. А затем решительно двинулся в темноту, крепко сжимая в ладони рукоятку “Узи”. Было пять минут после полуночи — сатанинский обряд уже должен был начаться...

Теперь Фрост лучше понимал, что имели в виду Камминс и Костиган, когда говорили, что доктор Калли свихнулся на своем сатанизме и даже на КГБ работал уже без прежнего усердия. Церемония, которая проходила сейчас перед его глазом, действительно впечатляла.

Капитан прибыл в тот момент, когда Лэсситер Калли величественным жестом раздвинул полы своей красной накидки, а обнаженная женщина припала губами к его ногам, а потом и ко всему остальному.

Но на сей раз алтарь пока пустовал — жертву еще не привели. Да и алтаря-то настоящего не было — его заменял огромный валун, поросший мхом.

Закончив лобызать части тела доктора Калли, раскрашенная женщина взобралась на этот валун — ей помогали двое обнаженных мужчин — и улеглась там лицом вниз. Ей в руки сунули две толстые черные свечи, которые подожгли от костра, пылавшего посреди поляны. Пламя — как обычно — окружало кольцо голых дьяволопоклонников с мечами, ножами и факелами.

Фрост, который прятался за толстым стволом дерева, мог отчетливо рассмотреть доктора Калли, но для полноты картины следовало еще отыскать Мартина. А тогда уже можно свистеть — включить электронный сигнализатор и поднять на ноги Камминса, Костигана и всю их компанию. Если, конечно, эти лопухи опять чего-нибудь не перепутают.

Хотя нет, еще придется дожидаться самолета, который обязательно должен приземлиться, чтобы отвезти в страну рабочих и крестьян микробиолога Эрвина Шелла и — оставалось надеяться — агента Федерального бюро расследований Майка О’Хару.

Раздалось громкое пение; на сей раз сатанисты использовали английский язык, вернее, — самую непристойную его лексику. Песня состояла исключительно из одних гнусностей и нецензурщины. Фрост с некоторым удивлением отметил, что, оказывается, знает далеко не все ругательства в родном языке.

“Надо будет подучиться”, — подумал он.

Тем временем началась следующая стадия дьявольского обряда. Двое сатанистов в черных балахонах вывели в центр круга человеческую фигуру, закутанную в белое покрывало.

“Почему белый цвет? — удивился Фрост. — Судя по всему, это женщина. Девственница, что ли?”

Ее подвели к алтарю, где по-прежнему мерцали свечи в руках обнаженной сатанистки. Один из мужчин в черном сорвал с женщины покрывало. Фрост увидел, что это даже не женщина, а девочка лет четырнадцати. Она явно находилась под воздействием наркотиков.

Калли торжественно поднял ритуальный меч, сатанисты завыли в восторге. Жертва дрожала и смотрела вокруг непонимающими глазами. Фрост выругался сквозь зубы и немного подался вперед.

Сатанисты в черном уложили жертву на алтарь лицом вверх, рядом с обнаженной женщиной. Пение стало громче и темп ускорился, а поклонники дьявола начали подпрыгивать и извиваться, как то было у них в обычае; их тела терлись друг о друга.

У Фроста перехватило дыхание — на его глазах разворачивалась самая настоящая оргия. Сатанисты не только исполняли танец — в процессе его мужчины и женщины, а также иногда и парочки одного пола ухитрялись совокупляться как в классической, так и в извращенной форме.

“Ну, артисты, — покачал головой Фрост. — Как это у них получается? Я бы так не смог”.

Капитан начал осторожно перемещаться от дерева к дереву, не сводя глаза с танцующих. Если бы сатанисты были в своих балахонах, он бы без труда утащил одного из них — погруженного в религиозно-сексуальный транс — и завладел бы его одеждой, чтобы получить свободу действий я подобраться к алтарю. Но в данный момент такая возможность отсутствовала.

Фрост продолжал движение, стараясь приблизиться к ритуальному камню. Хотя он еще не видел ни Мартина, ни О’Хары, да и самолет пока не прилетел, капитан твердо решил, что не позволит этим садистам убить несчастную девчонку.

Сатанисты продолжали танцевать и совокупляться, их тела блестели от пота в свете факелов, а заунывное пение разносилось далеко вокруг. Калли тем временем раскрашивал тело жертвы кровью агнца, используя в качестве кисти свой меч.

Фрост наконец добрался до места, где стояли двое парней в черном, которые привели девушку, а теперь чего-то ждали. Капитан передвинул ремень автомата и осторожно двинулся к ним. Сатанисты были поглощены действом, которое разворачивалось перед их глазами, и не обращали внимания на посторонние звуки.

Фрост остановился в каком-то ярде от них. Он осторожно снял с плеча ремень, на котором висел “Узи”, отстегнул его, сделал шаг вперед и резко захлестнул петлей горло одного из сатанистов.

Послышался хруст сломанной шеи, и мужчина мягко повалился на землю. Фрост замер, выжидая, услышал ли это второй парень. Но тот сейчас думал совсем о другом, жадно глядя на алтарь.

Капитан осторожно перетащил тело сатаниста к густым кустам и укрыл там, предварительно стянув с него черный балахон. Теперь он мог действовать более свободно.

Длинное одеяние закрыло его с головы до пят, капюшон надежно спрятал лицо. Оставив “Узи” висеть на груди, Фрост взял в правую руку браунинг и медленно двинулся ко второму сатанисту, наклонив голову, словно монах, погруженный в молитву.

Парень в черном самозабвенно пел, безумными глазами глядя на доктора Калли, который размахивал окровавленным мечом. Фрост остановился рядом с ним, быстро поднял руку, сжимая в ней взятый за дуло браунинг, и опустил оружие на затылок мужчины.

Тот без звука рухнул на землю. Капитан чуть сместился, чтобы закрыть собой тело от взоров других сатанистов.

Внезапно танец закончился; поклонники дьявола, тяжело дыша, всем скопом двинулись к алтарю, предвкушая скорое жертвоприношение. Их глаза возбужденно сверкали.

По пути от места приземления к костру Фрост ликвидировал пятерых охранников, вооруженных автоматами, и очень надеялся, что больше стражей в лесу нет. Так что если ему удастся схватить девушку, то иметь дело придется всего-навсего с тремя десятками психов, которые и мечами-то не умеют пользоваться.

Капитан пожал плечами. Задача не казалась ему особенно трудной. В полумиле отсюда на шоссе стояли полторы дюжины машин, на которых прибыли сатанисты, а жители Джорджии повсеместно известны тем, что часто забывают закрыть свои автомобили и оставляют ключи торчать в гнезде.

Фрост подумал, что даже при всем желании голому человеку негде спрятать ключ, и улыбнулся. Теперь ему оставалось только захватить девушку и пробиться к машинам. А там уж дать газу, и все будет в порядке. Девчонку можно оставить в безопасном месте, а потом вернуться и поискать О’Хару. Черт уже с ним, с микробиологом.

Внезапно капитан напрягся. В дальнем конце прогалины, которая оказалась значительно большей, чем на первый взгляд, вдруг появился огонек факела. Потом еще один и еще...

— Сигнальные огни, — прошептал Фрост. — Не иначе — для самолета.

Калли резко взмахнул мечом, пение смолкло, и теперь капитан ясно мог слышать рокот авиационного двигателя. Доктор начал вдохновенно вещать о преклонении перед Сатаной, о кровавых жертвах, пороке и тому подобном. Фанатики внимательно слушали, боясь проронить хоть слово и лишь подрагивая от возбуждения.

— Бред собачий, — буркнул Фрост с гримасой отвращения и вновь посмотрел на дальний конец поляны.

Оттуда к костру приближалась колонна черных фигур, каждая из них несла в руке брызжущий огнем факел. Впрочем, присмотревшись, капитан заметил, что двое в самом центре колонны факелов не имели — их руки были связаны за спиной. В одном из этих людей — по характерной шаркающей походке — Фрост сразу узнал О’Хару.

Пальцы капитана сжались на рукоятке браунинга. Он чувствовал, что среди этих фигур находится и Мартин.

На горизонте мелькнули посадочные огни самолета, машина снижалась. Фрост понял, что, когда самолет приземлится, Калли немедленно убьет жертву, чтобы удовлетворить своих сатанистов и отвлечь их внимание. Впрочем, одурманенные наркотиками, они и так вряд ли что-то заметят, кроме окровавленного тела несчастной девственницы.

— Поклонники дьявола, — прошептал Фрост, — ублюдки вонючие.

Его слегка позабавила мысль о том, что вот он — один из тех, кого называют “плохими парнями”, наемник, работающий за деньги, — будет сейчас сражаться в одиночку против исчадия ада — доктора Калли и его сектантов, против КГБ, за жизнь неизвестной ему девчонки, которая, вдобавок, не вызывала у него никакой симпатии, а также за жизнь ученого-микробиолога, который готовил бактериологическую войну против Советского Союза.

Капитан подумал, что в этом нет никакого смысла. И если бы не О’Хара, он охотно послал бы все к черту.

Раздумывая об этом, капитан продолжал следить за приближающейся процессией, за огнями самолета и за размахивающим мечом “проповедником”, который стоял над своей будущей жертвой.

Если бы кто-то раньше сказал Фросту, что он станет свидетелем такой сцены, капитан рассмеялся бы ему в лицо. Но сейчас у него не было оснований не доверять своему глазу.

Внезапно фигура в черном, в которой Фрост распознал О’Хару, резко крутнулась, сшибла с ног ближайшего сатаниста и бросилась в лес. За ней спешил второй человек со связанными за спиной руками. Видимо, это был доктор Шелл, ученый.

— Ну, даешь, Майк, — восхитился капитан и со всех

ног побежал к алтарю, держа браунинг в правой руке. — Калли! — завопил он. — Держись, засранец. Сейчас я тебя...

Слуга дьявола обернулся. По его лицу стекал пот, а с лезвия меча капала кровь ягненка. Фрост на бегу вскинул пистолет и дважды нажал на спуск. Пули буквально смахнули голову “черного священника” с плеч.

Капитан одним прыжком вскочил на камень, выстрелил в лежавшую там обнаженную женщину, левой рукой схватил несостоявшуюся жертву и поволок ее за собой к лесу, стреляя на ходу. Тела сатанистов падали ему под ноги, корчась в агонии.

Добежав до первых деревьев, Фрост толкнул девушку за ствол толстой сосны, сунул браунинг за пояс, сорвал с себя балахон и схватил “Узи”. Голые поклонники дьявола с воплями неслись на него, размахивая мечами и факелами. Капитан криво улыбнулся и нажал на спуск.

Он стрелял до тех пор, пока не закончился магазин, с удовлетворением наблюдая, как умирают садисты, для которых чужая жизнь ничего не значит. Ну пусть теперь узнают, что такое настоящая смерть. Спасенная “жертва” истерично визжала за спиной капитана.

Быстро сменив магазин, Фрост вновь схватил девчонку за руку и потащил в лес, туда, куда перед этим бросились О’Хара и микробиолог. Таким образом они удалялись от небольшого двухмоторного самолета, который приземлился на краю поляны.

Фрост слышал рев двигателей и понял, что машина разворачивается, готовясь к взлету. Внезапно рядом послышались автоматные очереди — это стреляли парни в черном, которые преследовали О’Хару.

Капитан остановился, поднял “Узи”, прицелился на звук и выпустил несколько пуль. Послышался короткий вскрик, и автомат противника умолк. Фрост снова побежал.

— Майк! Майк! — орал он во всю силу легких.

За ним ломились сквозь деревья оставшиеся в живых сатанисты, яростно воя и потрясая мечами. Фрост, не снижая темпа, тащил за собой визжащую от ужаса девчонку. Он должен был срочно найти О’Хару.

Наконец он увидел фигуру своего друга. В этот момент бежавший за тем доктор Шелл споткнулся и упал, агент ФБР тоже остановился, не желая бросать товарища. А прямо на них несся высокий парень в черном балахоне, факелом в левой руке и пистолетом в правой. О’Хара Повернулся лицом к врагу, его руки по-прежнему были за спиной, видимо, скованные наручниками или крепко связанные.

Фрост на бегу выпустил запястье девушки, шлепнулся на колени и вскинул “Узи”.

— Майк! Падай! — завопил он.

О’Хара бросился на землю, Фрост нажал на спуск, прогремела очередь, и мужчина с пистолетом свалился буквально в шаге от ирландца. Капитан вскочил на ноги и побежал к другу, снова схватив за руку перепуганную девушку. О’Хара бросился ему навстречу.

— Развяжи меня! — крикнул он.

— Что бы ты без меня делал? — спросил капитан, доставая нож.

Одним движением он перерезал веревки на запястьях ирландца и протянул ему “Магнум”.

— На-ка, возьми. Надеюсь, ты еще не разучился им пользоваться?

— Ты чертовски предусмотрительный парень, Хэнк, — с радостью прокричал О’Хара, схватил револьвер и тут же выстрелил.

У Фроста зазвенело в ушах.

— Предусмотрительный, но беспечный, — сказал агент ФБР.

Капитан обернулся. В метре от него извивался в агонии голый сатанист с мечом в руках.

— Спасибо, — сказал Фрост. — Среди тех парней был...

— Кто? Василий Войченко? Он там, не волнуйся. О, черт!

Фрост взглянул туда же, куда смотрел О’Хара. Две фигуры в черном бежали к самолету, который выруливал на взлетную позицию.

— Присмотри за девчонкой, — сказал капитан и бросил под ноги О’Хары свой вещмешок. — Там патроны. Пожелай мне удачи.

Он тоже бросился бежать к самолету.

Внезапно Фрост вспомнил об электронном сигнализаторе, который лежал у него в кармане. Он на ходу достал его, повернул переключатель, нажал на кнопку и снова сунул в карман.

Самолет находился в ста ярдах слева от него, готовый к взлету. Капитан на бегу открыл огонь из “Узи”; двое в черном отвечали ему одиночными выстрелами.

— Мартин! — закричал Фрост. — Все равно не уйдешь!

Патроны закончились, и Фрост отпустил автомат, который повис на ремне. Из-за пояса капитан выдернул браунинг, в котором осталась уже только половина обоймы, как он прикинул.

Один из тех, кого он преследовал, был уже возле самолета. Фрост упал на колени и вытянул вперед обе руки, сжимая в них пистолет. Он быстро дал несколько выстрелов, на пятом браунинг сухо щелкнул — в обойме оказалось меньше зарядов, чем капитан рассчитывал. Но мужчина в черном упал и не шевелился.

Фрост вскочил на ноги, сунул пистолет за пояс, вставил новый магазин в “Узи” и опять побежал. Он знал, что оставшийся мужчина — это Мартин, просто чувствовал это всеми фибрами.

— Мартин! Стой, сука!

Самолет медленно катил по поляне, фигура в черном запрыгнула на крыло и побежала к пассажирской двери. Фрост дал очередь, пули забарабанили по корпусу машины, дырявя фюзеляж. Самолет набирал скорость, Мартин судорожно дергал ручку двери.

Фрост был уже рядом, он отпустил рукоятку автомата, сильно оттолкнулся и прыгнул, хватая за ноги мужчину в черном. Тот повернул голову, поднятый пропеллерами ветер сорвал капюшон с его головы.

— Мартин! Я знал, что это ты! — торжествующе завопил капитан.

А тот уже тянулся рукой к его горлу...

Неимоверным усилием Фрост сумел подняться на ноги, и некоторое время они занимались боксом, обмениваясь быстрыми, но не очень сильными ударами, одновременно стараясь удержать равновесие и не свалиться с крыла. Это было нелегко.

Их лица и кулаки были покрыты кровью, оба мужчины тяжело и хрипло дышали. Собрав последние силы, Фрост нанес короткий точный удар в подбородок противника, тот взмахнул руками, лишился баланса и поехал... поехал... поехал по крылу...

— А-а! — дико завопил Мартин.

И тут же Фроста буквально окатило кровью, кусочки мяса и костей осыпали его с головы до ног — Мартин попал под лопасти пропеллера, который уже крутился вовсю. Теперь для агента КГБ уже не было спасения.

Самолет начал подниматься в воздух. Фрост схватил висевший на его боку “Узи” и нажал на спуск. Пули раскрошили стекло в двери и вонзились в тело пилота, который сидел у руля. Тот повалился на панель лицом вниз.

Капитан оттолкнулся и спрыгнул с крыла на землю, тоже едва не угодив под пропеллер. Самолет чуть оторвался от земли, а потом зарылся носом, ткнулся в землю, протащился еще немного, взрывая траву, и наткнулся на деревья. Через три секунды раздался взрыв...

Фрост стоял в отдалении и смотрел на пылающую машину. Сколько он уже видел таких за время службы во Вьетнаме и потом, когда выполнял различные задания в Латинской Америке, в Африке, на Ближнем Востоке.

С удивлением капитан понял, что на сей раз вышел из боя совершенно невредимым — на нем не было ни царапины, не считая следов от кулаков Мартина.

Зарево от горящего самолета освещало окрестности, и Фрост увидел фигуру в черном, которая направлялась к нему. Он машинально схватился за оружие, но тут же расслабился, узнав револьвер, который человек держал в руке. О’Хара откинул с головы капюшон балахона.

Он остановился рядом с капитаном и переложил “Магнум” в левую руку. В этот момент послышался рев вертолетных двигателей и железные стрекозы закружились над поляной. Это прибывали силы ЦРУ и ФБР под руководством Костигана и Камминса.

— Спасибо, Хэнк, — сказал О’Хара, протягивая правую руку. — Ты действительно сегодня спас мою старую задницу. Фрост пожал его ладонь.

— Смотри, чтобы я не начал об этом жалеть, Майк.

Капитан слегка дрожащей рукой достал пачку сигарет и старенькую “Зиппо”. Закурил. Выпустил дым в ночное небо.

Что ж, дело сделано. О’Хара жив. Мартин и Калли на том свете. Кстати, а где же доктор Шелл? А, черт с ним...

А дома — у них дома — ждет Бесс. Она ждет его, Хэнка Фроста.