Владимир Иванович ЩЕРБАКОВ
ЧАША БУРЬ
Научно-фантастический роман
______________________________________________________
ПРОЛОГ. ТЕНЬ В КРУГЕ
ПЕРЕПИСКА
«Небо светлело, и лучи коснулись снегов, разбросав желтые угли по
сугробам. Далеко, за лесами и полями, готовился к отлету межзвездный
снаряд. Теперь Эрто, пожалуй, не поспел бы к старту. Путь его пролегал в
иных измерениях, где гармония космических пустот уступала место ритмам
холмов и перелесков, мерной текучести земных ветров...»
Я начинаю письмо строчками из рассказа, который хорошо Вам знаком.
Герои его — зеленые человечки. Верите ли Вы в странных, неуловимых
пришельцев? Если да, то не противоречит ли это невыдуманной гармонии
космических пустот и подлинным фактам?
Когда-то европейцы высадились на Азорских островах, затерянных
посреди Атлантики, на полпути между Европой и Америкой. И что же? На самом
западном острове этого необитаемого архипелага они обнаружили древнее
каменное изваяние: великан-всадник простирал руку через океан, туда, где
находилась Америка. Быть может, эта история в числе других ведет нас в
незапамятные времена, когда контакты с пришельцами были обычны? Не
вспомнить ли кстати атлантов и Атлантиду, Шамбалу, Беловодье и Лемурию?..
ИРИНА ЛАТЫШЕВА.
* * *
...Уверен, что в бесконечной Вселенной найдутся и обитаемые миры. Об
этом говорил еще Джордано Бруно, за что осужден святой инквизицией и
сожжен на костре. Зеленые человечки — собирательное имя пришельцев, оно в
ходу у скептиков. Не знаю, как вели бы себя последние, окажись они вдруг в
прошлом, во времена Бруно. Не исключено, что они помогали бы инквизиторам
подкладывать дрова в костер.
Об исторических параллелях. Я знаком, к примеру, с ученым, который
доказал, что в Приднепровье во втором тысячелетии до нашей эры говорили
примерно на том же языке, что и в Этрурии. Славянские имена богов,
оказывается, древнее, чем можно вообразить. Но для меня это отнюдь не
свидетельство палеоконтактов. Просто после Троянской войны
праславяне-этруски переселились на Апеннинский полуостров и принесли туда
с собой культуру Триполья. Нет пока доказательств существования и общей
колыбели многих языков и племен — Атлантиды. Бронзоволикие, светлоглазые,
почти двухметрового роста атланты скорее всего потомки кроманьонцев,
расселившихся по Европе, а не космических пришельцев. Будут найдены
когда-нибудь и предки кроманьонцев, занимающих сейчас обособленное,
отграниченное снизу место на верхней ступени эволюции. АВТОР
ЗАИНТЕРЕСОВАВШЕГО ВАС РАССКАЗА.
* * *
Благодарю за письмо. Не знаю, вправе ли я говорить с Вами о том, что
меня волнует (сомнения эти, бесспорно, могут кому-нибудь показаться не
заслуживающими внимания), но позвольте все же узнать: как отнеслись бы Вы
к терпящим бедствие на чужой планете? ИРИНА.
* * *
Если когда-нибудь мне представится возможность помочь терпящим
бедствие, я немедленно это сделаю. Но о чем речь? Мы еще не достигли
других планет и вряд ли приходится рассчитывать на это в ближайшее время.
(Автоматические корабли и космические станции не в счет.) Кто именно и где
попал в беду? ВЛАДИМИР.
* * *
Меня не устраивает Ваш ответ. Разве Вы не догадались, что именно я
хотела сказать? Вы же фантаст. Потому я и обратилась к Вам, что мне трудно
найти человека, готового понять меня. И теперь, когда нужно проявить хоть
немного смелости, Вы пасуете. Разумеется, попал в сложную ситуацию не
земной корабль. (Призовите на помощь рассуждения о множественности
обитаемых миров!) Представьте себе обычную, в общем, ситуацию. Пятеро
инопланетян изучали Землю. Трое находились на окололунной орбите вместе с
кораблем. Двое спускались на Землю на десантном боте (так, кажется,
называются малые исследовательские суда). Были собраны гербарии,
коллекции, сняты копии книг и видовых фильмов. Бот приземлялся много раз,
часто в труднодоступных районах — в горах, пустынях, на безжизненных
островах. Разумеется, случалось это и в обитаемых районах, но бот тотчас
уходил в отдаленные укрытия. В последнем десанте участвовал всего один
инопланетянин — из-за недомогания второго десантника. И вот этот
инопланетянин остался один в районе Туле, на западном побережье
Гренландии, потому что бот был сбит. Для меня остается загадкой, почему не
сработала гравизащита, мгновенно уводящая боевую ракету с курса. По
несчастью, бот был принят за разведывательный самолет без опознавательных
знаков. ИРИНА.
* * *
Признаться, меня весьма озадачило Ваше письмо. Быть может, Вы решили
написать фантастический рассказ и в столь необычной форме делитесь со мной
замыслом? Как все это понимать? ВЛАДИМИР.
* * *
Неужели эта простенькая история вызывает у Вас недоумение? Хорошо же.
Высылаю фото десантного бота. Можете обратиться к специалистам: они
подтвердят, что снимок подлинный. ИРИНА.
* * *
Получил фото. Благодарю Вас. Чем я могу быть полезен уцелевшему
десантнику? И еще: каким образом у Вас оказалось фото? И вообще, при чем
тут Вы? Извините за резкость, но шутка Ваша, если только это шутка, мне
все же непонятна. ВЛАДИМИР.
* * *
Вы спрашиваете, при чем тут я? Но потрудились ли Вы показать снимок
эксперту? Если нет, прошу это сделать. Собственно, только после этого
можно было бы объяснить Вам, при чем тут я. Но я сделаю это сейчас,
несколько опережая события. Десантник, который остался в одиночестве на
гренландском побережье, — женщина. Еще точнее: это я. ИРИНА.
* * *
Экспертиза подтвердила подлинность снимка, и все же я поставлен перед
необходимостью получить от Вас новые доказательства достоверности
происшедшего, не говоря уже о Вашем личном участии в этой предполагаемой
экспедиции. Плохо представляю себе даже теоретически, как ракета может
сбить инопланетный бот, снабженный гравизащитой. Ведь основное требование
к этой защите — надежность именно в подобных ситуациях, не так ли?
ВЛАДИМИР.
* * *
Да, это так. Я уже писала, что для меня осталась загадкой история со
злополучной ракетой близ Туле...
Представляю себе, что получилось бы, если бы я обратилась к человеку
менее осведомленному. Это похоже на известную притчу (сборник притч погиб,
к сожалению, вместе со многими другими материалами нашей экспедиции). Что
делать в моем положении? Вы и представить себе не можете, какие
неожиданности подстерегали меня, когда я тайком пробиралась к ближайшему
порту, чтобы оказаться наконец на борту норвежского траулера. Не буду
описывать свои злоключения, Вам не дано их понять. В конце концов меня
подобрали туристы-лыжники, и началась моя новая жизнь, под чужим именем,
естественно. Так я оказалась в Мурманске, потом — в Петрозаводске. Во
время своих странствий я искала человека, который мог бы мне поверить.
Выбор пал на Вас. Случайность? Возможно. Я вызвала Вас на откровенность
своим первым письмом. Теперь я убедилась, что диалог утомителен, нелегок.
И почему это люди, увлеченные какой-то идеей, часто проходят мимо ее
воплощения, даже не узнавая родное детище? Вам нужны новые доказательства?
Пусть будет так. Высылаю конверт с гибким листом. На листе или, лучше
сказать, в листе смонтированы преобразователь и приемопередатчик для связи
с окололунным кораблем. Там, на дальней орбите, они еще ничего не знают о
судьбе очередного десанта. Прошло лишь два месяца по вашему календарю, а
программа рассчитана на пять. Вы сами сделаете то, что должна сделать я:
дадите им знать о происшедшем. Вы должны достать долгоиграющую пластинку с
записью Сонаты ми-минор Корелли. Включите проигрыватель, поставьте
пластинку и, держа за уголок лист, который я выслала, прочитайте вслух мое
третье письмо к Вам, начиная со слов: «Пятеро инопланетян изучали
Землю...» Музыка служит нам для передачи модулированных сообщений в
пространстве (она — ключ, который передается вместе с самим сообщением).
Кроме того, музыка не вызывает помех коротковолновикам. Но будьте уверены:
самые чувствительные в Солнечной системе приемники настроены на сонату
Корелли. Вы тотчас получите ответ, точнее, знак, что передача принята на
борту. Тем самым Вы поможете мне: до сих пор я не смогла достать пластинки
с записью Корелли. ИРИНА.
* * *
Я сделал все, о чем Вы просили меня. Когда зазвучала соната, я
прочитал третье Ваше письмо. Как только я произнес фразу о самолете,
гибкий пластиковый лист засветился мягким, как будто солнечным, светом,
хотя на улице был темный спокойный октябрьский вечер. А настольная лампа
вдруг погасла на мгновение. Где-то в тайниках моего сознания прозвучало:
«Спасибо за помощь!» Слова эти сопровождались музыкальной фразой из
Корелли. Если это не ответ, то что это? Может быть, Вы объясните?.. Голос
был женский, низкий, бархатный. ВЛАДИМИР.
* * *
Имя женщины, которая Вам ответила, — Танати. На корабле нас было
двое. Теперь, когда Вы как будто убедились в правдивости моих писем, прошу
выслать мне диск с записью и лист, если Вас это не затруднит. ИРИНА-РЭА.
* * *
Одна деталь противоречит самому духу событий, о которых Вы
рассказываете. Я имею в виду контакт между цивилизациями. По-видимому, он
состоялся? Но если так, почему мы с Вами это допустили? Контакт — это
музыка разума, это новые диковинные корабли на стапелях, затем — в
сверкающем от звезд пространстве, на новых неведомых землях-планетах. Это
событие необыкновенное, ко многому обязывающее обе стороны. Легче всего
изобразить встречу братьев по разуму в кино или повести, следуя традициям.
Написано об этом немало, но кто поручится, что в книгах отыщется хоть одна
правдоподобная ситуация, предвосхитившая события?
Высылаю Вам запись музыки Корелли. Постоянно думаю о том вечере,
когда она звучала так обещающе. ВЛАДИМИР.
* * *
Спасибо за сонату Корелли. Теперь я могу поддерживать связь с
кораблем. Утрачены собранные материалы, и я не знаю, как их теперь
восстановить.
Вы спрашиваете относительно возможности контактов. Контакты
непозволительны, если они охватывают сразу широкий круг людей. Многое
тогда изменяется, и нет никакой решительно возможности вернуть события в
исходную точку и начать все снова. Представьте, что подобный факт стал
всеобщим достоянием. Мгновенно придет в действие механизм, который связан
с социальным расслоением во многих странах и другими известными вам
явлениями. Начнется борьба за контакты, за использование их в своих целях.
Это изменит ход развития, эффект в конечном счете получится отрицательный.
Как ни странно, но контакты — не панацея от бед.
Контакты личные, например, наша с Вами переписка, допустимы. Иногда
они желательны. Во всяком случае, Ваши письма я жду с нетерпением.
Расскажите о себе. РЭА.
* * *
Если Вас интересуют гербарии и коллекции, я мог бы связаться с моим
другом, который работает в Томском ботаническом саду. Нетрудно написать в
Киев, в Ташкент, что касается Главного ботанического, то это как раз проще
всего, ведь я почти коренной москвич. С этого «почти» я начинаю рассказ о
себе в надежде, что и Вы напишете несколько слов, которые будут для меня
бесценным подарком (не забывайте о моей профессии).
Я не помню отца, да и не могу его помнить: осталось лишь несколько
пожелтевших фотографий, которые моя мать, затем тетка хранили как зеницу
ока. Родился я перед самой войной, в дальневосточном городе. Помню снежные
метели, сугробы, долгие зимние вечера, а весной — аквамариновую бухту
моего детства, где даже в апреле еще плавали льдины, а рядом с ними то
тут, то там появлялись нерпы, охотившиеся за рыбой. Над бухтой бродили
цветные облака — розовые, жемчужные, коричневые, синие. Нигде позже таких
облаков я не видел. И с весны до осени особенный смолистый запах доносили
ветры с гор, где на каштаново-серебристых под солнцем каменных горбах
зеленел кедровый стланик.
Помню трудный месяц, когда мать не хотела мне говорить об отце.
Запомнилось ее лицо, я и теперь вижу ее такой, какой она была тогда.
Наконец я узнал: отец погиб в боях под Харьковом.
Вскоре я потерял мать. После войны мы перебрались с теткой моей в
Москву, к родственникам. Затем — школа у завода «Серп и молот», новые
друзья, голубятни близ Андроникова монастыря, катанье с крутого холма на
санках.
Порой вдруг вспоминается широкая лента Амура, горящие дома на его
берегу, товарные вагоны нашего поезда, безнадежно застрявшие в тупике
ввиду