Роберт Хайнлайн.

 

                             Успешная операция

 

 

     Robert A. Heinlein, Successful Operation, 1940

     Перевод с английского: С.Трофимова

     Источник: Рига, издательская фирма "Полярис", 1994

     : Andrey Petrovsky

 

 

     Для любого из пишущей братии самым дорогим и ценным словом, конечно же,

является короткое и круглое   англосаксонское   NO!!! А   одну   из особенностей

отношения   публики   к   работе   прозаика   характеризует тот   факт,   что люди,

никогда не   ожидающие от таксиста свободного маршрута   движения или от рынка

свободного     набора    товаров,    без    малейшего    смущения     требуют    от

профессионального писателя все новых и новых даров его авторучки.

     Это нетерпеливое "а ну-ка давай" - повальное заболевание среди фанатов

научной фантастики, в острой форме проявляющееся у организованных фанатов НФ

и в самой опасной форме - у фанатов-которые-издают-журналы-для-фанатов.

     Следующая история появилась   на свет   сразу после продажи моего первого

рассказа;   то есть возникла   в результате   того,   что я   в то   время еще   не

научился говорить NО!

 

     - Как ты смеешь такое предлагать!

     Главный придворный врач упорно стоял на своем.

     - Я   бы не осмелился, сир, если   бы вашей жизни не грозила   опасность.

Кроме доктора Ланса, в отечестве нет другого хирурга, который мог бы сделать

пересадку гипофиза.

     - А я говорю, оперировать будешь ты!

     Медик покачал головой.

     - Тогда вы умрете, вождь. Моего искусства недостаточно.

     Глава   государства   стремительно   закружил   по   комнате.   Казалось,   он

вот-вот   даст выход одному   из тех   истерических   взрывов гнева, которых так

боялись его приближенные. Неожиданно он сдался.

     - Приведите его ко мне! - приказал он.

 

     Сохраняя достоинство - достоинство и присутствие духа, не сломленные в

течение трех лет   "превентивного заключения", - доктор Ланс   предстал перед

вождем.   Бледность   и   истощение   выдавали   в нем   узника   концентрационного

лагеря; впрочем, люди его расы уже привыкли к притеснениям.

     -   Я понял, - произнес он. - Да, я понял... Я могу сделать операцию.

Каковы условия оплаты?

     - Условия   оплаты? - возмутился вождь.   - Ты еще смеешь говорить   об

условиях, грязная свинья? Тебе   дается возможность хотя бы частично искупить

грехи своей расы!

     Хирург поднял брови.

     - Думаете, я не знаю, что, будь у вас под рукой другой вариант, вы   бы

никогда не послали за мной? Но вам понадобилась именно моя помощь.

     - Ты сделаешь, что тебе скажут! Ты и твой род   должны   быть   счастливы

уже тем, что остались живы.

     - И все же без гонорара я оперировать не собираюсь.

     -   А я сказал,   тебе   еще повезло, что ты жив... - В голосе диктатора

чувствовалась неприкрытая угроза.

     Ланс молча развел руками в стороны.

     - К тому же мне говорили, что у тебя есть семья...

     Хирург облизал пересохшие губы. Его Эмми... они могут погубить   ее... и

маленькую Розу. Но он должен быть мужественным - таким, каким хотела бы его

видеть Эмма. И он будет играть по самым высоким ставкам... ради них и только

ради них.

     - Мертвым им не будет хуже, чем теперь, - твердо ответил он.

 

     Прошло   немало времени,   прежде   чем вождь   убедился, что Ланса   ему не

сломить. Не стоило даже пытаться   - хирург впитал мужество вместе с молоком

матери.

     - Какова твоя цена?

     - Разрешение на выезд для меня и моей семьи.

     - Скатертью дорога!

     - Компенсация за имущество...

     - Да подавись им!

     - ...выплаченная золотом до операции!

     Вождь   по   привычке    хотел   возразить,    но    сдержался.    Пусть   этот

самонадеянный глупец   думает что угодно. Вразумить   его можно   будет и после

операции.

     -   А теперь   последнее...   операция   будет   проводиться   в   зарубежном

госпитале.

     - Но это нелепо!

     - Я настаиваю.

     - Так ты не доверяешь мне?

     Ланс, не   отвечая, смотрел   ему прямо   в глаза. Вождь ударил доктора -

ударил сильно, по   губам. Хирург даже не шевельнулся, чтобы   избежать удара;

он принял его, не изменив выражения лица...

 

     - И вы действительно согласились на это, Самуэль?

     Молодой человек без страха взглянул на доктора и ответил:

     - Да, согласился.

     - Нет   никаких   гарантий,   что   вы оправитесь после   операции. Гипофиз

вождя   поврежден, и ваше молодое тело может не справиться с ним... Вы должны

учесть такую возможность.

     - Я все понимаю... но тогда я выйду из концлагеря!

     -   Да.   Все верно.   Если   вы   выживете,   вас   освободят.   Я   сам   буду

заботиться о вас, пока вы не будете готовы к путешествию.

     Самуэль улыбнулся.

     -   Да   это   же   просто   удовольствие   -   болеть   в   стране,   где   нет

концлагерей!

     - Тогда все в порядке. Давайте начинать.

     Они вернулись к группе людей, которые нетерпеливо, но молча ждали   их в

другом конце помещения. С   точностью до пенни были отсчитаны деньги, которые

знаменитый хирург посмел   потребовать, несмотря на постановление диктатора о

том,   что   люди   его   религии   не нуждаются в деньгах.   Ланс сложил половину

золотых монет в широкий пояс и обмотал им талию. Где-то на дородном теле его

супруги была укрыта другая половина.

 

     Через час и двадцать   минут Ланс положил на стол последний   инструмент,

кивнул хирургам-ассистентам и стянул операционные перчатки. Бросив последний

взгляд на   двух пациентов,   он   покинул помещение.   Скрытые бинтами, оба под

стерильными    покрывалами,    они    были    неотличимы    друг    от   друга,    и

неосведомленный человек ни за что бы не разобрал, кто из них диктатор, а кто

заключенный. Хотя, если вдуматься, благодаря обмену крошечных желез в жертве

сейчас была частица диктатора, а в диктаторе - частица жертвы.

 

     Доктор Ланс вернулся в госпиталь в тот же день к вечеру, после того как

устроил   жену и дочь в отеле первого   класса. Поступок, конечно, не   слишком

разумный,   принимая   во   внимание   их   неопределенное   положение   изгоев    и

беженцев, но они так давно уже не жили по-человечески там - доктор в мыслях

не   называл   свою страну   родиной, -   что небольшое безумство им   только на

пользу.

     Вернувшись в госпиталь, доктор осведомился о своем втором пациенте.

     Но его здесь нет, - с недоумением ответил дежурный.

     - Нет?

     - Конечно, нет. Парня увезли домой вместе с Его Величеством - обратно

в вашу страну.

     Ланс ничего не сказал. Самуэля нагло надули, но помочь   бедняге   доктор

ничем   не    мог.    Он    возблагодарил   Бога   за   то,   что    перед   операцией

предусмотрительно   оградил   себя   и семью   от вероломства диктатора.   Хирург

простился с дежурным и ушел.

 

     К вождю возвращалось сознание. В уме все путалось, но он   уже вспоминал

события, которые предшествовали усыплению. Операция! Значит, она уже прошла!

И   он жив!   Вождь никогда бы   не   признался   в   том, как страшил   его   исход

пересадки гипофиза. Но он выжил... он жив!

     Глава   государства начал нащупывать   шнурок колокольчика. Не найдя его,

он заставил   себя   открыть глаза и   осмотреться. Что   происходит, черт бы их

побрал!   Как   они   посмели поместить   своего   вождя в   такую   конуру?   Он   с

отвращением   разглядывал   грязно-белый   потолок   и   голый деревянный пол.   А

постель! Да это же просто раскладушка!

     Он закричал.   Кто-то   вошел   - человек в форме рядового из корпуса его

личной    охраны.   Прежде   чем   послать   солдата   под   арест,   вождю   безумно

захотелось обругать его. Но диктатора грубо оборвали.

     - А ну заткнись, мерзкая свинья!

     Вождь онемел от изумления. Потом завизжал как резаный:

     - Встань смирно, когда обращаешься к вождю! Честь... отдай мне честь!

     Солдат сначала удивился, потом захохотал.

     - Может быть, так? - - Он подошел к раскладушке и вытянул правую руку

в воинском приветствии. В руке была резиновая дубинка.

     -   Хайль, мой   вождь!   - проревел солдат и резко   опустил   руку вниз.

Дубинка раздробила скулу.

     Привлеченный шумом,   в   комнату вошел еще один рядовой. Первый все   еще

смеялся над своей остротой, тыкая в диктатора пальцем.

     - Что за дела, Джон? Знаешь, я бы   не стал обходиться так грубо с этой

обезьяной: он   все еще значится   в больничном   списке. -   Солдат равнодушно

осмотрел окровавленное лицо вождя.

     -   Ты   что?   Не   в   курсе? -   Первый солдат   подошел поближе и что-то

прошептал напарнику на ухо.

     Второй оскалился в ухмылке.

     -   Ах вот оно что! Значит, они   не хотят, чтобы он поправился? Жаль, я

не знал, а то бы уже с утра с ним позабавился...

     - Давай позовем Толстяка, - предложил второй.

     - Он такой выдумщик по части забав!

     - Хорошая идея. - Солдат подошел к двери и крикнул:

     - Эй, Толстяк!

     И они на самом деле не тронули вождя, пока на помощь не пришел Толстяк.