Роберт ХАЙНЛАЙН

 

 

 

                         ЕЕ СОБСТВЕННАЯ ВАННАЯ

 

 

 

 

Вы когда-нибудь опускали ногу на верхнюю ступеньку лестницы, которой там не

оказывалось?

 

Вот что я ощутил, когда увидел моего достопочтенного соперника на должность

городского советника от третьего избирательного округа.

 

Том   Гриффит   позвонил   мне   после   регистрации кандидатов   и   назвал   моих

противников.

 

- Альфред Мак-Най, - сказал он, - и Фрэнсис Кс. Нельсон.

 

- Мак-Ная можно сбросить   со счетов, - заметил я, прикидывая. - Он выставил

свою кандидатуру   только для   рекламы. Так что   бороться будем мы   трое: я,

этот   Нельсон и   нынешний советник   судья Джоргенс.   Может, все   решится на

предварительных выборах.

 

Наш   чудный   город   пользуется    системой,   которую   в   насмешку   окрестили

"беспристрастной" - кандидат может пройти еще на первичных выборах, получив

чистое большинство.

 

- Джоргенс   своей кандидатуры   не выставил, Джек. Старый   вор не добивается

переизбрания.

 

Я обдумал эту новость.

 

-   Значит,   Том,   собранный    на   него   материал   можно   просто   выбросить.

По-твоему,   босс   Тулли   и    его   ребята   отказываются   от   нашего   округа?

 

- Отказаться   от третьего округа в   этом году машина Тулли   никак не может.

Следовательно, Нельсон - их кандидат.

 

- Пожалуй... Не Мак-Най же! И что ты о нем знаешь?

 

- Ничего.

 

-   Вот и   я   ничего. Ладно,   сегодня   вечером успеем   на него   наглядеться.

 

"Гражданская лига" устраивала вечером   "встречу с кандидатами". Я поехал на

стоянку   прицепов,   где обосновался,   принял   душ,   побрился, надел   жмущие

ботинки   и    вернулся   в    город.   Времени   на   размышления    у   меня   было

предостаточно.

 

Не так   уж редко политическая машина   заменяет (на время!) своего человека,

чья   репутация    начинает   попахивать   слишком    уж   сильно,   незапятнанным

гражданином   пока без   сомнительного прошлого.   Я мысленно уже   видел этого

Нельсона - молодой, с   мужественным лицом, возможно, адвокат и, несомненно,

ветеран.   Такой политически   наивный,   что выставит   свою кандидатуру   и не

поморщится, или   же такой честолюбивый, что   закроет глаза на необходимость

идти    на   поведу    у    машины.   И    так    и   эдак,    он   машину    устроит.

 

Я чуть   не опоздал,   меня представили с   ходу, и я занял   место на эстраде.

Нельсона   я нигде   не   углядел, зато   увидел, что   Клифф Мейерс   беседует с

какой-то   девицей.   Мейерс   -    мальчик   на   посылках   у   босса   Тулли,   и,

следовательно,     Нельсона      следовало     искать     где-то     поблизости.

 

Мак-Най   откликнулся на   зов народа   двумя-тремя сотнями слов,   затертых до

блеска, а затем был   представлен Нельсон, "ветеран этой войны и кандидат на

ту же должность".

 

Девица, оторвалась от Мейерса и поднялась на трибуну.

 

Раздались хлопки,   а на   галерее кто-то одобрительно   свистнул. Она, вместо

того    чтобы     смутиться,    поглядела    туда    с     улыбкой    и    сказала:

 

- Благодарю вас!

 

Тут   все    снова   захлопали,   засвистели,   затопали    ногами.   Я   не   блещу

сообразительностью - так и не научился "махать ручкой", а "ладушки" и вовсе

не   освоил.   Вот   я   и ждал,   что   она   извинится   за отсутствие   Нельсона,

назвавшись его   женой, сестрой   или там свояченицей... Так   что она кончала

четвертую фразу,   когда я наконец сообразил,   что она сама и   есть Нельсон!

Фрэнсис   Кс. Нельсон!   Вернее, Франсес Кс.   Нельсон. За что мне   это? Ну за

что?!

 

Даже в лучшем случае   соперничать на выборах с женщиной - мука смертная. Ты

не смеешь   себе позволить   даже самых безобидных выпадов,   а ей разрешается

пускать в   ход все - от   хлыста из змеиной кожи   до отравы, подлитой тебе в

кофе.

 

А прибавьте изящную красоту, несомненный ум, умение держаться на трибуне. А

в довершение   еще и ветеран!   Где уж мне... Я   попытался перехватить взгляд

Тома   Гриффита,   но   он   смотрел   только   на   нее   и   прямо-таки   упивался.

 

Нельсон,    извините,    мисс    Нельсон,    ставила   на    жилищную    проблему.

 

- Пока он воевал,   вы обещали ему потом все самое лучшее. А что он получил?

Лачужку в   трущобах, диван   в гостиной зятя,   гараж без удобств!   Если меня

выберут, я начну с того...

 

Против   такого не   пикнешь.   Хорошие дороги,   хорошая погода,   американский

семейный очаг   и жилищная   программа для ветеранов   - у кого   могут найтись

возражения?

 

Когда встреча   закончилась, я поймал Тома,   вместе мы разыскали руководство

ассоциации   третьего округа   и   отправились домой   к одному   из активистов.

 

-   Вот что, дорогие   мои, - начал   я, -   когда я согласился   выставить свою

кандидатуру,   мы   ставили   себе    целью   ущемить   машину,   подставив   Ножку

Джоргенсу.   Но теперь   положение изменилось,   и мне   еще не   поздно забрать

залог. Что скажете?

 

Миссис Холмс   (миссис Бигсби Холмс), отличнейшая   женщина, все зубы съевшая

на    избирательных    кампаниях,     уставилась    на    меня    с    изумлением.

 

- Джек,   какая муха тебя укусила? Избавиться   от Джоргенса еще полдела. Нам

нужен   советник, на которого   можно положиться.   И для нашего   округа самый

подходящий кандидат - ты.

 

Я замотал головой.

 

- Мне   хотелось быть   не кандидатом, а организатором!   Нам нужен ветеран...

 

-   Так ты   же во   время войны показал   себя не   хуже других, -   перебил Дик

Блейр.

 

- Может быть. Но политически это не стоит ничего. Нам нужен ветеран.

 

(Я   тасовал   документы   в юридическом   отделе   Манхэттенского   проекта -   в

гражданской   форме -   и настаивал   на кандидатуре Дика   Блейра, десантника,

медаль   "Пурпурное   Сердце".   Но   Дик дал   себе   самоотвод,   а кто   посмеет

настаивать,   чтобы ветеран и   фронтовик приносил   еще жертвы во   имя своего

народа?) Джоргенс тоже не   ветеран, вот я и подчинился воле большинства. Ну

а   теперь...   Черт   подери,   по-вашему,   я   могу ее   обойти?   Она   донельзя

сексапильна политически!

 

- И не только! - выкрикнул Том.

 

Но тут   заговорил доктор Поттер, и мы прикусили   языки. В нашей команде ему

принадлежит роль старого мудреца.

 

- Ты неверно ставишь   вопрос, Джек. Ветеран ты или не ветеран - значения не

имеет.

 

- Я не верю в пользу от безнадежной борьбы, доктор.

 

-   А я   верю.   Если мисс   Нельсон ставленница   Тулли, мы   обязаны выступить

против нее.

 

- Так за ней машина? Это точно? - спросила миссис Холмс.

 

- Конечно, - отозвался Том. - Разве вы не видели, как Клифф Мейерс волок ее

на буксире? Марионетка со светло-каштановыми волосами.

 

Я    потребовал    голосования.   Они    дружно    проголосовали   против    моего

предложения.

 

- Ну, ладно, -   сдался я. - Если вы стерпите, то и я как-нибудь уж стерплю.

Но   хлопот добавится.   Мы думали,   у нас   хватит грязи против   Джоргенса, а

теперь надо снова копать и копать.

 

- Не   волнуйся, Джек, - успокоила меня миссис Холмс.   - Мы копнем, и копнем

поглубже.    Работу     в    избирательных    участках    я     беру    на    себя.

 

- А мне казалось, ваша дочь в Денвере вот-вот родит.

 

- Так и есть. Но я доведу дело до конца.

 

Вскоре я ушел, но   на душе у меня было много легче - и не из-за того, что я

вдруг   поверил в   свою победу, а   просто потому,   что на свете   есть доктор

Поттер,   миссис    Холмс   и    им   подобные.   Дух    сотрудничества   во   время

предвыборной   кампании -   чудесная   штука. Я   вновь   его ощутил,   и ко   мне

вернулась довоенная энергия.

 

До войны наша общественность   была в отличной форме. Мы приструнили местную

избирательную машину, подтянули   чиновников, отправили, в тюрьму лейтенанта

полиции   и добились,   чтобы   строительные контракты   заключались строго   на

конкурсной   основе. Причем   добились   всего этого   не с   помощью воскресных

молитв, а благодаря усилиям   частных граждан, добровольно обходивших улицы,

нажимая на дверные замки.

 

Потом началась война и   все переменилось. Те, кто добросовестно круглый год

отдавал свои   силы местной политике, разумеется,   к войне отнеслись со всей

серьезностью.   И   с   Перл-Харбора   до Хиросимы   на   политику   они не   могли

выкроить и минуты. Просто поразительно, как никто во время войны не слямзил

ратушу. Разве что она наглухо привинчена к фундаменту.

 

По дороге я остановился   у автомобильной закусочной, чтобы съесть гамбургер

и поразмыслить. Ко мне   почти вплотную притиснулась еще машина. Я покосился

на нее и заморгал.

 

- Чтоб мне! Мисс Нельсон! Кто вас отпустил гулять одну?

 

Она   обернулась,   готовая отбрить   меня,   но тут   же включила   предвыборную

приветливость.

 

- Вы меня напугали! Вы же мистер Росс, правда?

 

-   И   ваш будущий   городской   советник,   - согласился   я.   -   Вы тоже   меня

напугали.   Ну, как   вам жнется   на политической   ниве? И где   Клифф Мейерс?

Спустили его в канализацию?

 

Она хихикнула.

 

- Бедный   мистер Мейерс! Я пожелала   ему доброй ночи у   моей двери, а потом

поехала сюда. Жутко есть хочется.

 

- Так за победу   на выборах не борются. Почему вы не пригласили его зайти и

не изжарили яичницу?

 

- Ну, мне не   хотелось... Вернее, мне хотелось подумать наедине с собой. Вы

на меня не наябедничаете? - Она бросила на меня взгляд, означавший - только

не вы, такой сильный, благородный мужчина!

 

-   Я ведь   враг,   не забывайте!   Но я   вас   не выдам.   Мне   тоже удалиться?

 

- Не обязательно. Раз   уж вы станете моим городским советником, мне следует

познакомиться с вами получше.   Но почему вы так уверены, что победите меня,

мистер Росс?

 

- Джек   Росс - ваш   друг и мой. Не   разрешите ли угостить вас   сигарой? И я

вовсе не уверен, что обойду вас. Где мне против ваших природных преимуществ

и шайки Тулли у вас за спиной.

 

Она прищурилась Предвыборная улыбка исчезла.

 

-   О    чем   вы?   -   спросила   она    медленно.   -   Я   независимый   кандидат.

 

Мне предлагалось поджать хвост, но я воздержался.

 

-   И   вы думаете,   я   поверю?   Клифф Мейерс   торчит   у вас   за плечом   и...

 

Договорить   мне   помешал официант.   Мы   заказали,   каждый свое,   и я   хотел

продолжать, но она перебила:

 

- Я правда хочу побыть одна!

 

И, поставив меня на место, начала поднимать стекло.

 

Я положил ладонь на верхний край стекла.

 

-   Минуточку! Это   политика, и   о вас   судят по   друзьям, которыми   вы себя

окружаете.   А на   первую   встречу избирателями   вы являетесь   под крылышком

Клиффа Мейерса.

 

- Но что тут такого? Мистер Мейерс настоящий джентльмен.

 

-   И трогательно   заботится   о старушке   матери. Он   - человек   без видимых

средств к   существованию на   посылках у босса   Тулли. Я, как и   все в зале,

решил,     что    босс     поручил    ему    опекать     желторотого    кандидата.

 

- Неправда!

 

- Неужели? Вас поймали с поличным. А ваша версия?

 

Она прикусила губу.

 

- Я не обязана ничего вам объяснять.

 

- Безусловно. Но обстоятельства говорят сами за себя.

 

Она промолчала,   и мы принялись за еду, игнорируя   друг друга. Но когда она

включила зажигание, я сказал.

 

- До вашего дома я буду ехать за вами.

 

- Благодарю вас, этого не требуется.

 

-   После   войны наш   город   стал   небезопасен. Вечером   молодой женщине   не

следует   быть   на   улице   одной.   Даже   Клифф   Мейерс   лучше,   чем   ничего.

 

- Поэтому я и позволила им... Поступайте как знаете!

 

Мне   пришлось проскакивать   на красный   свет, но   я держался за   ней, точно

пришитый, и не сомневался,   что она поспешит войти к себе и хлопнуть дверью

погромче.    Однако    она   остановилась    на    краю    тротуара   и    сказала:

 

- Благодарю вас, мистер   Росс, что вы столь любезно проводили меня до дома.

 

- Не   стоит благодарности. - Я поднялся с   ней на крыльцо-веранду и пожелал

ей доброй ночи.

 

- Мистер Росс,   мне не так уж важно, что вы обо   мне думаете, но босс Тулли

ко    мне    никакого    отношения    не    имеет.    Я    независимый    кандидат.

 

Я промолчал, и она добавила:

 

-   Вы   мне   не   верите!   -   Большие   красивые   глаза   заблестели   от   слез.

 

-    Я    ничего    не   утверждал,    но    я    ищу   какого-нибудь    объяснения.

 

- Да что тут объяснять!

 

- Очень   и очень многое! - Я сел на   качели, украшавшие веранду. - Идите-ка

сюда   и объясните   дедушке,   почему вы   решили выставить   свою кандидатуру.

 

- Ну-у... - Она села рядом со мной, и на меня волнующе повеяло ее духами. -

Началось с того, что   я не могла найти квартиру. Нет, не с этого, а гораздо

раньше.   На юге   Тихого океана.   Я мирилась   с жарой   и с   насекомыми. Даже

идиотизм   армейских порядков   меня не   слишком раздражал. Но   мы выстаивали

очереди   к   умывальникам. Доходило   до   рационирования воды!   Вот это   меня

бесило. Ночью   я не могла заснуть   от жары и ворочалась   на койке, мечтая о

ванной -   моей личной ванной.   Только моей! Глубокая ванна,   полная воды до

краев, и сколько угодно   времени, чтобы нежиться в ней. Шампуни, маникюрные

принадлежности   и огромные   пушистые   полотенца! Я   грезила, как   запрусь в

своей   ванной. Как   поселюсь в   ней навеки.   А потом   я демобилизовалась...

 

- И?

 

Она пожала плечами.

 

- Единственная квартира, которую   мне удалось отыскать, оказалась мне не по

карману.

 

- Ну а родной дом чем вам не угодил?

 

- Этот?   Он принадлежит моей тетке.   В ее семье семь   человек. Я восьмая, а

ванная одна на всех. Если я успеваю почистить зубы, это уже счастье. А сплю

я   на    детской   кровати   вместе   с    восьмилетней   двоюродной   сестричкой.

 

- Вот   как... Но   это не объясняет,   почему вы выставили   свою кандидатуру.

 

- Именно что объясняет! Как-то дядя Сэм зашел в гости, а я вся кипела из-за

жилищной   проблемы и   расписывала,   что я   сделала   бы с   конгрессом, и   он

сказал, так почему бы мне не заняться политикой? Я ответила: с радостью бы,

будь у меня такая   возможность. На следующий день он позвонил и спросил, не

хочу   ли   я   выставить   свою кандидатуру   на   его   место.   И я   ответила...

 

- Дядя Сэм? Сэм Джоргенс?

 

- Ну   да. Вообще-то   он мне не   дядя, но я   его знаю   чуть не с   пеленок. Я

перепугалась, но   он сказал, что бояться   не надо - он   будет помогать мне,

советовать... Ну, я и выдвинула свою кандидатуру. Вот и все. Теперь видите?

 

Как не увидеть! Политическое чутье пасхального барашка. Только барашек мне,

пожалуй, даст вперед сто очков.

 

- Ладно,   - сказал я ей. - Но на одной   жилищной проблеме далеко не уедешь.

Как насчет привилегий газовой   компании, например? И завода для переработки

мусора? А налогообложение?   Кому, по-вашему, следует поручить строительство

аэропорта?   Считаете ли   вы, что   вопрос о   зонировании не   следует слишком

заострять? Как быть с шоссе?

 

-    Я    займусь    жилищной    проблемой.   Остальное    может    и    подождать.

 

Я насмешливо фыркнул.

 

- Ждать   вам не позволят. Пока вы будете   кататься на своем коньке, ловкачи

подчистую оберут город - еще раз.

 

- Конек!   Позвольте вам   сказать, мистер Умник,   что обрести дом   - это для

бездомного человека   самое главное. Будь   вы в таком положении,   вам бы все

представлялось иначе.

 

- Не   горячитесь так! Я живу   в прицепе с протекающей   крышей. И всецело за

широкую    программу   жилищного    строительства.    Но   как    вы   будете    ее

осуществлять?

 

-   Как?   Ну, это   уже   глупо!   Буду поддерживать   меры   по ее   ускорению...

 

- Например? Вы считаете,   что строительство должен вести город? Или частные

компании?   Выпускать   ли нам   облигации   и   открывать кредит?   Ограничитесь

ветеранами или поможете и   мне? Только для семейных или не забудете и себя?

Как насчет сборных домов? Насколько совместимо то, что вы намерены сделать,

со строительными законами, принятыми   в тысяча девятьсот одиннадцатом году?

- Я перевел дух. - Ну так как же?

 

- Вы стараетесь меня уязвить, Джек!

 

- Да,   стараюсь. Но я не   перечислил еще и половины.   И буду предлагать вам

вести дебаты   обо всем, начиная с   собачьего налога и кончая патентованными

покрытиями   для мостовых.   Честная чистая   предвыборная кампания -   и пусть

победит    достойнейший.    При    условии,     что    его    фамилия    -    Росс.

 

- Я не соглашусь.

 

- И пожалеете. Мои мальчики и девочки на всех ваших встречах с избирателями

будут засыпать вас ехидными вопросами.

 

Она смерила меня взглядом.

 

- Какая грязь!

 

-   Вы   же   кандидат,   деточка.   И   обязаны   знать ответы   на   все   вопросы.

 

Она как будто расстроилась.

 

- Я же говорила дяде Сэму, - пробормотала она почти про себя, - что слишком

мало знаю о подобных вещах, но он сказал...

 

- Ну-ну, Франсес, что он сказал?

 

Она мотнула головой.

 

- Я и так уже наговорила лишнего!

 

- Ну хорошо, я   сам вам скажу. Не забивайте свою хорошенькую головку всякой

чепухой, потому что он   всегда будет рядом и подскажет вам, как голосовать.

Верно?

 

- Ну, не совсем. Он сказал...

 

- Но   смысл был этот. И   он познакомил вас с   Мейерсом и обещал, что Мейерс

покажет и объяснит вам, что к чему. Вы не хотели создавать проблем и делали

все, как говорил вам Мейерс? Правильно?

 

- Вы отвратительно все передергиваете.

 

- Но   это еще не все. Вы искренне   считаете себя независимой, но действуете

по указке   Сэма Джоргенса,   а Сэм Джоргенс,   ваш милый старый   дядюшка Сэм,

носков не сменит без разрешения босса Тулли.

 

- Неправда.

 

-     А    вы     проверьте.     Поговорите    с     репортерами.    Поразнюхайте.

 

- Так я и сделаю.

 

- Вот и хорошо.   Узнаете подноготную и про капусту и про аистов. - Я встал.

-    Ну,    пора    и    честь    знать.   Увидимся    на    баррикадах,    товарищ!

 

Я    уже    почти   спустился    со    ступенек,   когда    она   меня    окликнула.

 

- Джек!

 

- Что, Франсес?

 

Я вернулся на веранду.

 

- Я выясню, какая связь существует - если существует! - между Тулли и дядей

Сэмом, но в любом случае и как бы то ни было, я независима. Если меня водят

за нос, долго это продолжаться не будет!

 

- Умница.

 

-   Погодите!   Я намерена   дать   вам   бой, решительный   бой. Разгромить   вас

вдребезги и стереть самодовольную ухмылку с вашей рожи!

 

- Браво! Так держать, детка. Мы отлично проведем время.

 

- Спасибо. Ну, так спокойной ночи.

 

- Секундочку. - Я обнял ее за плечи, но она настороженно сбросила мою руку.

- Кто пишет вам речи?

 

Меня больно   пнули в лодыжку,   и нас разделила дверь   с проволочной сеткой.

 

- Спокойной ночи, мистер Росс!

 

-   Еще   одно.   Ваше   второе   имя?   Не   Ксавье   же?   Так   что   означает   Кс?

 

-   Ксантиппа    [Легендарная   жена   древнегреческого   философа   Сократа.    В

переносном   смысле - властная, сварливая баба. (Примеч.   пер.)]. Кушайте на

здоровье! - Дверь окончательно захлопнулась.

 

Весь   следующий месяц   дел было по   горло, и   я выкинул Франсес   Нельсон из

головы. Вам   доводилось выставлять свою кандидатуру   на выборную должность?

Да легче,   чтобы тебе удаляли аппендикс у   брачного алтаря в бочке, которая

крутится в струях Ниагарскоге водопада! Минимум одна встреча с избирателями

в   день, но   обычно   не одна;   званые завтраки   в   клубах деловых   людей по

субботам и воскресеньям; или же в полдень званый завтрак в торговой палате,

а может   быть, и   еще где-нибудь; затем   - в суд (правда,   не каждый день),

бесконечная   переписка, телефонные   звонки, конференции,   а в   довершение -

столько   посещений    избирателей   на   дому,   сколько    удается   втиснуть   в

остающееся время.

 

Это была   ставка на простых людей   в лучшем смысле слова,   но сил требовала

максимум.   Миссис   Холмс выскребла   бочку   до дна   и нашла-таки   достаточно

добровольцев, чтобы охватить три четверти избирательных участков. Остальные

остались на мою долю.   Охватить их все было выше человеческих возможностей,

но я рьяно пытался.

 

И каждый день требовал денег. Пусть политическая кампания ведется на строго

добровольческих началах, деньги все   равно нужны - много денег. Типография,

почтовые расходы, аренда зала,   телефонные счета, оплата бензина и обедов в

закусочных   тех   активистов,   кто   не   в   состоянии   тратиться   на   них   из

собственного   кармана. Доллар   туда, доллар   сюда -   и вот   у тебя   уже три

тысячи долларов долгу.

 

Судить о   том, как   идет кампания, очень   трудно: невольно внушаешь   себе и

другим   то, во что   хочется верить.   Мы провели предварительную   проверку -

звонили по   телефону, посылали открытки с   оплаченными ответами, опрашивали

устно   на улицах.   Том,   миссис Холмс   и я   отправились   на разведку   - так

сказать,   понюхать, чем   пахнет. В   течение дня   я залил бак   бензином тут,

выпил   "кока-колу"   там,   купил   пачку   сигарет   еще где-то,   и   всюду,   не

называясь, заводил разговор о выборах. К тому времени, когда мы собрались у

миссис Холмс сравнить полученные результаты, мне казалось, что я точно знаю

свои шансы.

 

Сопоставив свои   оценки, мы   подвели итоги. У   меня: Росс -   45%, Нельсон -

55%,   Мак-Най - практически   нуль. У   Тома: пятьдесят на   пятьдесят. Миссис

Холмс определила:   "Вялая кампания,   малая активность избирателей   с легким

уклоном не   в нашу   пользу". После обработки мы   получили такие официальные

цифры:   Росс -   43%, Нельсон   - 55%,   Мак-Най -   5%. Возможные   колебания -

плюс-минус 9%.

 

Я поглядел на миссис Холмс с Томом.

 

-   Ну   как,   заблаговременно    отступим   или   доблестно   ринемся   навстречу

поражению?

 

- Нас еще не побили, - указал Том.

 

- Пока нет, но побьют. Мы ведь опираемся только на предпосылку, что из меня

советник получится   лучше, чем   из большеглазой девчушки,   но Обывателя Джо

это   абсолютно   не интересует.   А   ваше   мнение, миссис   Холмс? Вы   сумеете

добиться какого-нибудь перелома в участках?

 

Она посмотрела мне прямо в глаза.

 

- Откровенно   говоря, Джек, все   идет кое-как. Наших старых   боевых коней я

совсем загнала, а завербовать новых мне не удается.

 

-   Нам   необходимо что-нибудь   с   перчиком!   - сокрушенно   вздохнул Том.   -

Давайте-ка начнем швыряться грязью.

 

-   Какой?   -   спросил   я. -   Обвинишь   ее   в   том,   что она   перекидывалась

записочками   на уроках?   Что в   армии смывалась   в самоволку? Она   ничем не

запятнана.

 

- Так потягайся с ней в жилищном вопросе. Ты зря позволяешь ей прикарманить

такую козырную карту.

 

Я покачал головой.

 

- Будь у меня что предложить, я бы не ютился в прицепе. А пустых обещаний я

давать   не   собираюсь.   У    меня   есть   три   законопроекта   -   в   поддержку

федерального     закона,     о     пересмотре    существующего     строительного

законодательства,   о   субсидировании жилищного   строительства. Последний   -

очень твердый   орешек. И все они   мало чего стоят. Жилищную   проблему нам с

ходу не решить.

 

- Джек, тебе не   следовало выставлять свою кандидатуру, если ты не находишь

в    себе    солнечного   оптимизма,    обязательного    для   любого    политика.

 

- А что я вам все время твердил? - буркнул я. - У меня натура организатора.

А кандидат,   сам организующий свою предвыборную   кампанию, обрекает себя на

раздвоение личности.

 

Миссис Холмс сдвинула брови.

 

-   Джек, в   любом случае   о жилищной   проблеме ты   знаешь больше,   чем она.

Давайте устроим дебаты на эту тему.

 

- Согласен. Я же тут прислуга за все. И я предупредил ее, что намерен вести

с ней   дебаты по всем темам - от трамваев   до налогов. Как, по-твоему, Том?

 

- Да что угодно, лишь бы побольше шума.

 

Я тут же позвонил.

 

- Это марионеточка со светло-каштановыми волосами?

 

-    Джек   Росс?    Привет,    язва.   Ну,    как   вам    поцелуйчики   младенцев?

 

-   Липковатые. Помните, я   обещал побеседовать   с вами о   всяких проблемах?

Пятнадцатого в среду в восемь вечера подойдет?

 

- Не кладите трубку, - попросила она, и я услышал приглушенное рокотание, а

затем снова   ее голос. - Джек?   Ведите свою кампанию, а   я буду вести свою.

 

- Детка, лучше согласитесь. Мы бросим вам публичный вызов. Открыть кавычки.

"Мисс    Нельсон    трусит   поставить    вопрос    ребром?"   Закрыть    кавычки.

 

- Всего хорошего, Джек!

 

- Дядя Сэм не разрешает, э? В трубке щелкнуло.

 

Однако мы продолжали бороться.   Я продал несколько облигаций военного займа

и заказал специальный номер "Бюллетеня Гражданской лиги" с первой страницей

под   шапкой "Росса   -   в советники!"   в качестве   затравки для   сообщения о

собрании   - призы,   аттракционы,   кинофильмы и   суперколоссальная словесная

эпохальная схватка между Россом   в этом углу и Нельсон в противоположном. В

воскресенье   поздно вечером   мы загромоздили   гараж миссис   Холмс газетными

пачками. Утром в семь тридцать позвонила миссис Холмс.

 

- Джек! - охнула она в трубку. - Приезжай сейчас же!

 

- Иду. А что не так?

 

- Все! Сам увидишь.

 

Она   сразу повела   меня в гараж,   и я   увидел сам; кто-то   распотрошил наши

бесценные пачки и облил их машинным маслом.

 

Мы еще созерцали погром, когда подъехал Том.

 

-   Домовые расшалились,   -   сказал он.   - Сейчас   же позвоню   в типографию.

 

- Не трудись, -   перебил я с горечью. - За новый тираж нам нечем заплатить.

 

Он   все равно отправился   звонить, а   тут начали подходить   ребята, которые

 

должны   были   разносить   газеты.   Мы   заплатили им   и   отправили   восвояси.

Вернулся Том.

 

- Поздно! - сказал он. - Пришлось бы набирать с самого начала, а на это нет

времени, да и слишком дорого.

 

Я кивнул и пошел в дом: мне тоже не терпелось позвонить.

 

- Алло!   - крикнул   я в трубку.   - Это мисс   Нельсон, независимый кандидат?

 

- У телефона Франсес Нельсон. Это Джек Росс?

 

- Да. Как вижу, вы ждали моего звонка.

 

-   Нет. Я   просто   узнала ваш   приятный   голос. Чем   обязана такой   честью?

 

-   Мне   бы   хотелось   показать   вам, как   замечательно   ведут   предвыборную

кампанию ваши мальчики.

 

-   Минутку... В   десять   у меня   встреча, но   до   тех пор   я   свободна. Но,

собственно,    о   чем    вы    говорите?   Какие    мальчики?   Какая    кампания?

 

- Увидите, - ответил я и повесил трубку.

 

И    продолжал    молчать,    пока    не    покачал    ей    разгром    в    гараже.

 

-   Грязнейшая   подлость,   Джек, -   сказала   она,   уставясь на   промасленные

газеты. - Но почему вы показываете их мне?

 

- А кому же?

 

- Но...   Послушайте, Джек. Не знаю, чьих рук это дело,   только я тут ни при

чем. -   Она обвела нас взглядом.   - Да поверьте же мне!   - Внезапно у нее в

глазах мелькнуло   облегчение. -   Все ясно! Это   не я, и,   значит - Мак-Ней.

 

Том хмыкнул, а я сказал мягко:

 

- Послушайте, радость моя,   Мак-Ней - пустое место. Он двести десятая спица

в колеснице и кандидатуру   свою выставил только для того, чтобы его фамилия

попала   в газеты. Победы   он не ищет,   а потому   пакостить тут не   стал бы.

Кроме вас   некому... Погодите вспыхивать!   Не вас лично, а   машины. Вот что

происходит, когда принимаешь поддержку темных сил.

 

- Но   вы же ошибаетесь! Да, ошибаетесь!   Машина меня вовсе не поддерживает.

 

- Ах так? А кто ведет вашу предвыборную кампанию? Кто платит по счетам?

 

Она мотнула головой.

 

-   Этим занимается   комитет. Мое   дело выступа ть   на митингах   и проводить

встречи.

 

- А откуда взялся этот комитет? Аист принес в клюве?

 

-   Не говорите глупостей!   Меня выдвинула   и организовала комитет   для моей

поддержки     Лига     домовладельцев     третьего    избирательного     округа.

 

Я   не психолог, но   было видно, что   она говорит   правду - то,   что считала

правдой.

 

-   Вам   когда-нибудь   доводилось    слышать   о   дутых   организациях,   детка?

Единственная ваша связь с   этой "Лигой домовладельцев" - Сэм Джоргенс, так?

 

- Да нет же... то есть... пожалуй, так.

 

-   А   я   уже   говорил вам,   что   Джоргенс   -   дрессированный пудель   Тулли.

 

-   Говорили,   но   я   проверила, Джек.   Дядя   Сэм   все   мне объяснил.   Тулли

действительно его   поддерживал, но они порвали   отношения, так как дядя Сэм

отказался   идти на   поводу   у машины.   И не   его   вина, если   раньше машина

поддерживала его.

 

- И вы ему поверили?

 

-   Вовсе нет!   Я потребовала   доказательства. Вы   же сами   посоветовали мне

навести   справки   в   газетах...   А   дядя   Сэм предложил   мне   поговорить   с

редактором "Геральда".

 

Том хмыкнул.

 

-   Он подразумевает,   -   объяснил я   Франсес, -   что   "Геральд" принадлежит

машине.   Я   ведь   советовал    вам   навести   справки   у   репортеров.   Они   в

большинстве   люди честные   и хорошо   знают, как   обстоят дела   за кулисами.

Просто   не   понимаю,   откуда   в   вас   такая   наивность. Я   знаю,   вы   долго

отсутствовали,    но   неужели    до    войны   вы    совсем   не    читали   газет?

 

После   чего выяснилось,   что с   пятнадцати лет   из-за школы, а   затем из-за

войны она   в городе бывала редко   и за местной политикой   не следила вовсе.

Тут вмешалась миссис Холмс.

 

- Джек!   Но у нее же   просто нет права выставлять   свою кандидатуру! Она не

прожила в городе указанный в законе срок.

 

Я покачал головой.

 

- Как   юрист ручаюсь,   что баллотироваться она вправе.   Отсутствие по таким

причинам не прерывает срока   проживания, и тем более, если она записалась в

армию здесь. А вы не сварите нам кофе, миссис Холмс?

 

Миссис   Холмс   нахмурилась.   Догадываясь, что   она   не   желает брататься   с

врагом, я взял ее под локоть и увел в дом, нашептывая:

 

- Не   будьте так строги к   девочке, Молли. И вы   и я допускали ошибки, пока

разбирались в подоплеке этих игр. Вспомните Смити!

 

Смити был на редкость благообразным взяточником и высосал из нас всю кровь.

Миссис Холмс немного смутилась и стала заметно мягче.

 

Мы беседовали о жаре,   о шансах на ближайших президентских выборах, а потом

Франсес сказала:

 

- Я ничего не признаю, Джек, но за газеты заплачу,

 

- А, ладно! - ответил я. - Меня больше устроило бы свести счеты с Тулли. Но

вот   что:   у   вас   в   запасе   есть   еще   час,   так я   вам   кое-что   покажу.

 

-   Мне    поехать   с    вами,   Джек?   -    спросил   Том,   глядя    на   Франсес.

 

- Если   хочешь. Спасибо за кофе, миссис Холмс. Я   скоро вернусь и приберу в

гараже.

 

Мы   отправились в приемную   доктора Поттера   и достали из   сейфа материалы,

собранные на Джоргенса. Объяснять мы ничего не стали, и я просто расположил

фотокопии в   наиболее логичном   порядке. Франсес тоже   молчала, но бледнела

все больше и больше. Наконец она сказала:

 

- Вы не отвезете меня домой, мистер Росс?

 

Мы проваландались еще три недели - с утра до вечера гонялись за голосами, а

потом   до поздней   ночи облизывали   марки, рисовали   по шаблонам   плакаты и

жутко не   высыпались. Вскоре мы заметили   странную вещь: Мак-Най все больше

вылезал   на   первый   план.   Сначала   плакаты и   листовки,   затем   рекламная

кампания, и   вскоре к   нам начали поступать сведения,   что на избирательных

участках усиленно агитируют за Мак-Ная.

 

Нас это ошеломило так, словно республиканская партия выдвинула в президенты

отпетого демократа.   И мы   провели еще одну проверку.   Миссис Холмс, доктор

Поттер и я оценили результаты. Росс и Нельсон - ноздря в ноздрю, Мак-Най на

третьем месте, но не так уж отстает и набирает темпы.

 

- Что вы думаете, миссис Холмс?

 

- То же, что ты: Тулли бросил Нельсон и тащит Мак-Ная.

 

Поттер кивнул.

 

- Бороться вы будете с Мак-Наем. Нельсон держится пока по инерции благодаря

прошлой поддержке машины, но скоро выйдет в тираж.

 

В эту минуту вошел Том.

 

-   Ну,    не   знаю,    -   сказал   он.    -   Тулли   рассчитывает    победить   на

предварительных   выборах, а   если   не выйдет,   то постарается   оставить его

соперницей   девочку -   у   нее же   нет никакой   организации,   а у   нас есть.

 

-   Тулли не может   исходить из того,   что я   окажусь третьим. Даже   в самом

худшем случае вторым буду я, а не Франсес.

 

Том взглянул на меня с загадочной улыбкой.

 

- Ты видел вечерний выпуск "Геральда", Джек?

 

- Нет. Они разоблачают меня как тайного алкоголика?

 

-   Хуже! -   Он   бросил мне   газету. "ЕСТЬ   МНЕНИЕ, ЧТО   РОСС НЕ   МОЖЕТ БЫТЬ

ГОРОДСКИМ СОВЕТНИКОМ", - гласила шапка.

 

Под ней   красовалось напечатанное в три цвета фото   моего прицепа со мной в

дверях. Заметка под ним   объясняла, что каждый отец города обязан прожить в

нем до   выборов по меньшей мере   два года, причем хотя   бы шесть месяцев из

них в своем избирательном   округе. Стоянка прицепов находилась за городской

чертой.

 

- Они   могут снять   твою кандидатуру, Джек ? - встревожился   доктор Поттер.

 

- В суд им   обращаться не с чем, - успокоил его я. - Юридически под меня не

подкопаешься.    Местожительство   вовсе    не   пространственное    понятие,   а

осуществление намерения   - ваш дом, это   место, куда вы намерены вернуться,

уезжая.   Официально я   проживаю в   квартире, где   жил до   войны -   просто я

поселил   в ней   моего партнера,   когда отправился   в Вашингтон. И   мои вещи

по-прежнему   там, однако   у него   семья -   жена и близнецы.   Таким образом,

прицеп   всего лишь временное   убежище и   юридически ровно ничего   не значит

 

- Хм-м... А политически?

 

- Это другое дело.

 

-   И    какое!   -   подхватил   Том.   -   А    вы   что   скажете,   миссис   Холмс?

 

- Том прав, - озабоченно сказала она - Отличный материал для устных намеков

в сочетании   с враждебной газетной шумихой.   Зачем отдавать голос человеку,

который даже не живет в вашем округе? Ну и так далее.

 

- Что   же, идти на попятный уже поздно,   однако, друзья, посмотрим правде в

глаза: все наши усилия и деньте пошли крахом.

 

Против обыкновения   они не заспорили, и Поттер   тут же выдвинул новую идею.

 

- Что   такое мисс Нельсон в   человеческом плане? Нельзя ли   нам отдать свою

поддержку ей?

 

- Она   даже очень   хороший человечек, -   заверил я его. -   Ее обвели вокруг

пальца,   и   ей очень   не   хотелось   признать это.   Но   в   любом случае   она

несравненно лучше Мак-Ная.

 

- Еще бы! - воскликнул Том.

 

-   Настоящая   леди,   как   выражались в   старину,   -   заявила миссис   Холмс.

 

- Но как мы   можем поддержать ее в финале? - возразил я. - На Мак-Ная у нас

ничего   нет, а   она совсем   не обстреляна   и не   выдержит того, что   на нее

обрушит машина в оставшиеся недели. Тулли не дурак.

 

- Боюсь, ты прав, - согласился доктор Поттер.

 

-   Джек,   - сказал   Том,   -   ты вроде   бы   убежден, что   нас уже   победили.

 

- Спроси у миссис Холмс.

 

Миссис Холмс не стала дожидаться вопроса и сказала:

 

- Мне   горько говорить   так, и я   не выхожу из   игры, но   пройти Джек может

только чудом.

 

-   Ладно!   -   воскликнул   Том.   -   Так,   может,   мы   перестанем   изображать

бойскаутов   и порезвимся   напоследок. Мне   не по   вкусу то, как   ведет свою

кампанию   босс Тулли. Мы   играли честно,   а нам отвечали   грязными трюками.

 

- Так что же ты предлагаешь?

 

Он объяснил, и я кивнул.

 

- Полностью   поддерживаю. У   меня тоже кое-что припасено.   Во всяком случае

повеселимся, и у нас есть шанс победить.

 

- Так звони ей!

 

Трубку взяла франсес Нельсон, и я сказал:

 

- Франсес,   это Джек Росс. Что-то   я давно вас не   видел, деточка. Как идет

кампания?

 

- А,   это... -   В ее голосе   прозвучала усталость. -   Какая кампания, Джек?

 

- Вы сняли свою кандидатуру? В газетах ничего не было.

 

-   Зачем?   Я объяснилась   с   Джоргенсом   напрямую, и   тут   же моя   кампания

оборвалась.   Комитет испарился. Джек,   мне бы   хотелось увидеться с   вами и

извиниться.

 

-   Бросьте!   Но   мне тоже   надо   бы   вас повидать,   так   я   заеду за   вами?

 

Мы   посвятили    ее   в    наши   планы.   Она   удивленно    посмотрела   на   нас.

 

-   Джек,    это   же    бессмысленно.   Я   проголосую    за   вас,   вот    и   все.

 

- А? Забудьте. Такой   возможности вам просто не представится. - И я показал

ей статью в "Геральде".   - Чистейшей воды липа, но меня уже положили на обе

лопатки.   Мне бы   следовало   сразу сыграть   на моей   бездомности, а   я, как

дурак, подарил   эту карту им. И теперь   уже поздно: когда кандидат начинает

оправдываться, значит, он получил в челюсть и вот-вот свалится в нокауте. И

раньше я   мог бы   протиснуться только на самом   минимальном преимуществе, а

теперь о нем и речи нет.

 

Она   смотрела на   меня широко   раскрытыми глазами,   прижав кулачок   ко рту.

 

- Джек... Боже мой! Я и тут...

 

- Тут?

 

- Навредила вам. Я ведь передала Сэму Джоргенсу наш первый разговор во всех

подробностях.   Упомянула и о   том, что   вам пришлось поселиться   в прицепе.

Мне...

 

Я отмахнулся от ее признания.

 

- Ерунда. Они все равно докопались бы. Слушайте: мы хотим поддержать вас и,

возможно, добьемся, что вас выберут.

 

- Но я не хочу, Джек. Я хочу, чтобы выбрали вас.

 

- Поздно, Франсес. Но   мы намерены прокатить это запасное колесо - Мак-Ная.

Машина все еще поддерживает вас, чтобы покончить со мной на предварительных

выборах, разделив голоса, не   купленные ею. А потом избавится от вас. Я тут

кое-что придумал,   но сначала... Вы называете   себя независимым кандидатом.

Вот про это забудьте!

 

-   О   чем вы?   Я   ни   за что   на   свете   не соглашусь   сдать свою   позицию.

 

-   И женщинам   дали право   голоса! Послушайте,   деточка! Кандидат   может не

подчиняться   боссу   и   все равно   независимым   не   станет. Независимость   -

подростковая   иллюзия. Чтобы   обрести поддержку,   вы должны связать   себя с

чем-то, вот и каюк вашей независимости.

 

- Но я... Политика - это такая мерзость!

 

-   Ну, сколько   можно?   Политика так   же чиста   - или   грязна, -   как люди,

которые ее   делают. И грязной ее называют те,   кому лень внести свою лепту.

 

Она   спрятала   лицо   в    ладонях,   я   схватил   ее   за   плечи   и   встряхнул.

 

- А   теперь слушайте! Я повторю нашу программу пункт   за пунктом. Если вы с

ней   согласитесь   и   возьметесь   провести   ее   в жизнь,   вы   наш   кандидат.

Договорились? Так будет честно?

 

-   Да, Джек...   - Ее голос   перешел в   шепот. Мы пробежались   по программе,

разумной,   практичной,   привлекательной   для   всякого,   кто   не   преследует

своекорыстных интересов. И у нее не нашлось никаких возражений. Пункты, для

нее неясные, мы временно   отложили. Особенно ей понравились мои предложения

по жилищному вопросу, так   что мало-помалу она приободрилась и говорила уже

как уверенный в себе кандидат.

 

-   Ну, хорошо,   -   сказал я   под конец.   - А   вот мой   план: я   снимаю свою

кандидатуру,   и все   решится   на предварительных   выборах. Сделать,   это по

своей инициативе я опоздал,   но тут они сыграли мне на руку. Ее снимет суд,

указав,   что   я   не   имею права   баллотироваться   не   по месту   проживания.

 

-   Что-что,   сынок?   -   Доктор   Поттер   посмотрел на   меня   укоризненно.   -

По-моему,   ты   говорил,   что   с   юридической точки   зрения   твое   положение

неуязвимо.

 

Я ухмыльнулся.

 

- Бесспорно...   если бы я стал   возражать. А я не   стану. План таков: через

парочку   подставных лиц   мы вносим   в суд   протест. Суд   дает распоряжение,

чтобы   я   представил   свои   возражения. Я   ничего   не   представляю, и   суду

остается только вычеркнуть мою   фамилию из списка кандидатов. Раз, два, три

- готово!

 

Том захлопал, я поклонился.

 

- С   этой минуты   доктор Поттер -   председатель вашего нового   комитета. Вы

продолжаете по-прежнему: отправляетесь,   куда вас пошлют, произносите такие

же   речи. Ах   да! Я дам   вам для   проработки материал по   другим проблемам,

кроме   жилищной. Ну а   Том и я   - мы   заведуем эффектами и   трюками. Просто

забудьте, что мы существуем.

 

Три дня   спустя меня   вычеркнули из списка   кандидатов. Том подал   все так,

словно   за этим   стояли   Мак-Най и   Тулли. Миссис   Холмс   выпала деликатная

задача   убедить наших   активистов в   избирательных участках, что   Франсес -

наша   новая великая   надежда.   Доктор Поттер   и Дик   Блейр   добились, чтобы

Гражданская лига поддержала Франсес.   Впрочем, лига поддержала бы и большую

панду,   лишь   бы   противопоставить кого-то   кандидату   Тулли.   А Дик   Блейр

обработал и союз ветеранов.

 

Мы с   Томом были свободны для   всяких веселых игр и   фокусов. Во-первых, мы

заручились чудесным   фото Франсес - прямо-таки   аллегория "Свобода, несущая

свет миру".   Огромные глаза   и благородный лоб.   Фото это мы   увеличили для

плакатов -   на шесть листов.   (Фото в двадцать четыре   листа наталкивает на

мысль о подозрительно большом денежном фонде.)

 

Обзавелись мы   и отличным фото   Мак-Ная. То есть отличным   для наших целей.

Способ   такой:   досылаете   двух фотографов   на   мичинг,   где выступает   ваш

объект.   Первый ослепляет   его   лампой-вспышкой, а   второй повторяет   то же

самое   в следующую секунду,   прежде чем   ваша жертва успевает   совладать со

своими рефлексами.   Затем первый   снимок выбрасываете. На   нашей фотографии

Мак-Най   запечатлелся с   выпученными   глазами, разинутым   ртом и   немыслимо

идиотским выражением   лица -   дебил, выдающий себя за   олигофрена. Она была

настолько   великолепной, что   пришлось   ее слегка   отретушировать. Затем   я

уехал в другой город и втайне отпечатал плакаты.

 

Мы   выждали   до последних   дней   и взялись   за   дело. Для   начала мы   будто

исподтишка   наклеивали призывы   на наши   собственные щиты   поперек красивой

мордочки Франсес, так что   ее трогательно-печальные глаза смотрели на вас с

мольбой   прямо над   надписью: "ГОЛОСУЙТЕ   ЗА МАК-НАЯ!"   Две ночи   спустя мы

расклеили плакатики с его дивным фото: "ГОЛОСУЙТЕ ЗА МАК-НАЯ! МЕСТО ЖЕНЩИНЫ

-   ДОМ   И   КУХНЯ!"    Их   мы   наклеили   и   на   частных   домах   и   изгородях.

 

Утром мы с Томом поехали полюбоваться делом своих рук.

 

- Прелесть! - мечтательно   произнес Том. - А нельзя ли, Джек, устроить так,

чтобы Мак-Ная поддержала коммунистическая партия?

 

- Не вижу   как, - ответил я с сожалением. - Но   если это обойдется не очень

дорого,    то    у    меня    есть    в   запасе    парочка    военных    облигаций.

 

-   Ничего не   получится!   - Он   с сожалением   покачал   головой. -   Но какая

прекрасная мысль!

 

Главный удар   мы припасли   для кануна выборов. Обошелся   он недешево... Но,

погодите,   все   по порядку.   В   субботу   мы, используя   связи Тома,   наняли

десяток   темных личностей,   обязав их   явиться в понедельник   с двухдневной

щетиной   на мордах,   а   тогда скормили   каждому по   бутерброду   с чесноком,

снабдили листовками и устными   инструкциями - позвонить в дверь, хорошенько

дыхнуть в лицо хозяйке и сунуть ей листовку, злобно рявкнув: "Голосуйте вот

так,   дамочка!"   Листовка содержала   призыв   "ГОЛОСУЙТЕ   ЗА МАК-НАЯ!",   его

неповторимое фото, а также и избранные двусмысленные цитаты из высказываний

Мак-Ная.   Края   обрамляла надпись:   "100%   американец   - 100%   американец".

 

Мы поручили   каждой образине примерно по   четыре участка, главным образом в

богатых районах.

 

А вечером была устроена   факельная процессия в духе старого доброго времени

-   работа   миссис   Холмс   и   заключительный   аккорд   законной   предвыборной

кампании.   Во главе   шествовали   символы республиканской   и демократической

партий -   слон и   осел. (Только Богу   известно, где миссис   Холмс раздобыла

слона.) Первого украшал плакат   "Я ЗА ФРАНСЕС!", "И Я ТОЖЕ!" - вещал плакат

на втором.   За ними   следовал детский оркестр, факельщики   - наши умученные

добровольцы   -   и отряд   ветеранов   женских вспомогательных   служб армии   и

флота.   За ними   двигался   открытый автомобиль   с   Франсес. Вид   у нее   был

испуганный и очаровательный.

 

Мы с   Томом полюбовались процессией и   вновь взялись за работу.   В эту ночь

нам было не до сна.

 

Мы опять   клеили плакатики   - теперь на   ветровых стеклах клеем   по тексту.

(Честное   слово,   в   городе   добрая   половина   машин   не   имеет   гаражей   -

опять-таки жилищная проблема!) До   рассвета мы охватили все кварталы нашего

округа. Том вел машину,   а я сидел у открытого окна с ведерком воды, губкой

и   наклейками.   Он притормаживал   у   очередной легковушки,   а я   нашлепывал

наклейку   так,   чтобы она   закрывала   обзор   водителю... и   ее пришлось   бы

счищать   со стекла.   Надпись   призывала: "ГОЛОСУЙТЕ   ЗА МАК-НАЯ!   СОХРАНИТЕ

АМЕРИКУ ЧИСТОЙ!"

 

Мы   полагали,    что   это    напомнит   владельцам   о    выборах   и   подтолкнет

проголосовать.

 

Сам   я   проголосовал, едва   открылись   избирательные   участки, и   завалился

спать.

 

Проснулся я   как раз вовремя, чтобы провести   вечер в нашей штаб-квартире -

пустующем   здании,   которое   мы   арендовали на   последний   месяц   кампании.

Наблюдение на участках и за верностью подсчета голосов меня не интересовали

-   эта   была   сфера   миссис Холмс,   но   пропустить   поступление сведений   о

результатах с участков я никак не хотел.

 

Все вечера   ожидания результатов похожи   друг на друга -   те же дружелюбные

алкоголики,   те   же   тесно    сгрудившиеся   у   радиоприемника   люди,   то   же

нарастающее   напряжение.   Я   взял   банку   пива с   картофельной   соломкой   и

присоединился к обществу у приемника.

 

-   Есть   что-нибудь?   -   спросил   я   у   миссис   Холмс.   -   А   где   Франсес?

 

- Пока нет. Я заставила ее прилечь.

 

-   Лучше приволоките   ее   сюда. Кандидат   должен быть   на виду.   Когда люди

трудятся за   ради дружеского похлопывания по   плечу, им надо обеспечить это

похлопывание.

 

Но тут явилась Франсес без всякой подсказки и повела себя так, как положено

кандидату   -   дружески,   любезно, искренне,   благодаря   всех   и каждого.   Я

прикинул, не выдвинуть ли ее в конгресс.

 

Том   с мутными   от бессонницы   глазами пришел   как раз тогда,   когда начали

поступать первые   результаты. Все - в пользу   Мак-Ная. Франсес услышала - и

улыбка   соскользнула   с ее   губ.   К   ней подошел   доктор   Поттер и   сказал:

 

- Пустяки!   Первыми всегда поступают результаты   с участков, контролируемых

машиной.

 

Она вновь прилепила улыбку к губам.

 

Мак-Най повел   со значительным   преимуществом, но затем   начали сказываться

плоды наших   усилий - Нельсон   сократила разрыв. К десяти   тридцати они уже

шли ноздря   в ноздрю, а затем все   сильнее создавалось впечатление, что наш

советник избран.

 

В    полночь   Мак-Най    выступил    по   радио    и   признал    свое   поражение.

 

И вот   я негласный секретарь   советника. Сижу у барьера   на всех заседаниях

городского совета.   Если я почесываю правое   ухо, советник Нельсон голосует

"за", если левое, то "против" - чаще всего.

 

Женился я   на ней? Женился на   ней Том, и они   заняты строительством своего

дома   с   одной спальней   и   двумя   ванными. То   есть   когда сумеют   достать

оборудование для обеих.

 

 

 

 

/ Ее собственная ванная, пер. И. Гуровой /