|
Читальный зал: |
|
|
Даниил ХармсИз цикла записей "Мы жили в двух комнатах...Мы жили в двух комнатах. Мой приятель занимал комнату поменьше,
я же занимал довольно большую комнату, в три окна. Целые дни моего приятеля не
было дома, и он возвращался в свою комнату, только чтобы преночевать. Я же почти
все время сидел в своей комнате, и если выходил, то либо на почту, либо купить
себе что-нибудь к обеду. Вдобавок я заполучил сухой плеврит, и это еще больше
удерживало меня на месте.
Я люблю быть один. Но вот прошел месяц, и мне мое одиночество надоело. Книга
не развлекала меня, а садясь за стол, я часто просиживал подолгу, не написав ни
строчки. Я опять бросался за книгу, а бумага оставалась чистой. Да еще это
болезненное состояние. Одним словом, я начал скучать.
Город, в котором я жил в это время, мне совершенно не нравился. Он стоял на
горе, и всюду открывались открыточные виды. Эти виды мне так опротивели, что я
даже рад был сидеть дома. Да, собственно говоря, кроме почты, рынка и магазина,
мне и ходить-то было некуда.
Итак, я сидел дома, как затворник.
Были дни, когда я ничего не ел. Тогда я старался создать себе радостное
настроение. Я ложился на кровать и начинал улыбаться. Я улыбался до двадцати
минут зараз, но потом улыбка переходила в зевоту. Это было очень неприятно. Я
приоткрывал рот настолько, чтобы только улыбнуться, а он открывался шире, и я
зевал. Я начинал мечтать.
Я видел перед собой глиняный кувшин с молоком и куски свежего хлеба. А сам я
сижу за столом и быстро пишу. На столе, на стульях и на кровати лежат листы
исписанной бумаги. А я пишу дальше, подмигиваю и улыбаюсь своим мыслям. И как
приятно,что рядом хлеб и молоко и ореховая шкатулка с табаком!
Я открываю окно и смотрю в сад. У самого дома росли желтые и лиловые цветы.
Дальше рос табак и стоял большой военный каштан. А там начинался фруктовый сад.
Было очень тихо, и только под горой пели поезда.
Сегодня я ничего не мог делать. Я ходил по комнате, потом садился за стол,
но вскоре вставал и пересаживался на кресло-качалку. Я брал книгу, но тотчас же
отбрасывал ее и принимался опять ходить по комнате.
Мне вдруг казалось, что я забыл что-то, какой-то случай или важное слово.
Я мучительно вспоминаю это слово, и мне даже начинало казаться, что это
слово начиналось на букву М. Ах, нет!
Совсем не на М а на Р.
Разум? Радость? Рама? Ремень? Или: Мысль? Мука? Материал?
Нет, конечно на букву Р, если это только слово!
Я варил себе кофе и пер слова на букву Р. О, сколько слов сочинил я на эту
букву! Может быть, среди них было и то, но я не узнал его, я принял его за такое
же, как и все другие. А может быть, того слова и не было.
Конец 1932 года или начало 1933 года.
Полезные ссылки:
Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)
|
|
|
|