Антон Фарб. Каэрдэн, или Милосердный рыцарь
Copyright (c) Антон Фарб
URL: http://afarb.nm.ru
E-mail: anton@imf.zt.ua
Разрешается распространение только на некоммерческой основе
при условии сохранения целостности и неизменности текста.
Антон ФАРБ
КАЭРДЭН, ИЛИ МИЛОСЕРДНЫЙ РЫЦАРЬ
Повесть
ПО ДОРОГЕ В ФОРТ-САВАЖ
Случилось так, что рыцарь Каэрдэн впал в немилость короля.
Не стану я уподобляться тем дворцовым сплетникам, которые охочи
посудачить о скандалах, и только намекну на причину гнева нашего
милосердного монарха: здесь была замешана одна благородная особа, чей лик
прекрасен, стан - изящен, а имя пусть остается неизвестным.
Еще в скандале принимали участие ревнивый рогоносец-муж,
подстрекаемый злословцем-сенешалем и позже убитый на турнире Каэрдэном; сам
надменный сенешаль, чей точеный профиль и мужественный анфас были изрядно
подпорчены могучим кулаком Каэрдэна; и король, который любил Каэрдэна как
сына и потому не стал приказывать ему жениться на внезапно овдовевшей даме,
а послал его в самый удаленный город королевства - Форт-Саваж, откуда
досель никто не возвращался.
На этом я закончу вспоминать о прошлом, чтоб в будущем меня не
постигла участь сенешаля. Негоже, право, мне чернить столь благородного
героя, каким всегда был Каэрдэн.
Наш рыцарь высок и строен, широк в плечах и узок в бедрах, и равных
нет ему во владении копьем или мечом. А что до его нрава, то должен с
грустью я сказать: был Каэрдэн горяч и зачастую несдержан в своих деяниях.
И если в дни войны такие качества лишь подчеркивают рыцарскую доблесть и
отвагу, то в дни мира они толкают на бесчинства.
Вот и сейчас Каэрдэн едет верхом по старому тракту, и сердце его
грызет запоздалое раскаяние. О нет, вовсе не о своем ударе копьем,
прервавшем жизнь мужа-рогоносца, жалеет Каэрдэн. Наш рыцарь так привык
блистать среди себе подобных на турнирах и пирах, и покорять сердца
прекрасных дам, что сама мысль о том, что целый год (таков был срок
изгнания) ему придется жить в глуши, в компании вилланов, вгоняет рыцаря в
тоску.
- Ох, - вздыхает Каэрдэн, а спутник его, премудрый маг Игнатиус, о
котором я расскажу вам позже, спрашивает:
- Что вас расстроило, мой милый Каэрдэн?
- Ох, - опять вздыхает Каэрдэн. - Всего неделю мы в пути, а меня
уже одолевает скука. Скажите, чем может заняться рыцарь в столь отдаленном
диком месте? Как здесь найти мне даму, которой мог бы я служить? Поведайте,
премудрый Игнатиус, что вам известно о здесь обитающих чудовищах, которых
мог бы я сразить во славу короля? Или в ближайший год мне предстоит пасти
коров?
- Что вы! - восклицает Игнатиус. - Наш король не так жесток, чтобы
обрекать вас на столь страшную участь. Успокойтесь, отважный Каэрдэн. Хоть
мне известно крайне мало о той земле, куда мы едем, я вам могу пообещать:
скучать вам не придется. Нас ждут неведомые топи Морасского болота, где
прячутся остатки подлых и коварных сект друидов, и я не сомневаюсь, что у
вас будет шанс свершить немало подвигов, и тем прославить свое имя.
- Ах, - вздыхает Каэрдэн. - Я надеюсь, что вы правы... Но хватит ли
мне омерзительных чудовищ и злокозненных друидов на целый год?
- Не бойтесь, - смеется Игнатиус. - По слухам, в Форт-Саваже,
откуда досель никто не возвращался, творятся дела столь странные и
загадочные, что идолопоклонники-друиды просто не в силах быть единственной
причиной всего зла, что ополчилось на нашу землю.
- Зла? - оживляется могучий Каэрдэн. - О, как рад я это слышать!
Что может быть более достойным занятием для рыцаря, как не искоренение зла
и защита добра? Вы утешили меня, мудрый Игнатиус. Теперь, когда я знаю, что
впереди меня ожидают опасности и тяготы борьбы со злом, скука моя уступает
место отваге. Поспешим же, маг, в далекий Форт-Саваж, чтобы скорее вступить
в схватку!
Промолвив это, Каэрдэн пустил коня галопом. Игнатиус поморщился -
ведь был он стар и торопливость осуждал, но все же поспешил догнать
нетерпеливого рыцаря.
И так, едва не загнав своих лошадей, рыцарь и маг приехали в
Форт-Саваж на несколько часов раньше, чем собирались.
ОХОТНИЧЬЯ СЕТЬ
А дальше в нашей повести говорится, как подъезжая к воротам города,
Каэрдэн осадил своего взмыленного скакуна и обернулся поглядеть, не слишком
ли отстал в дороге маг Игнатиус.
- Ну что же вы! - восклицает Каэрдэн. - Давайте поскорее!
- Я маг, а не рыцарь, - отвечает Игнатиус. - Мне не пристало
пускаться вскачь при одной мысли о битве со злом. И вам, мой нетерпеливый
спутник, я бы посоветовал сдерживать свои порывы...
- Вы только поглядите, - перебивает Каэрдэн. - на эти стены, башни
и ворота! Все сложено из бревен, и заполыхает от одной-единственной
огненной стрелы! И если эта крепость - единственная преграда на пути сил
зла из Морасского болота, то наше королевство в большой опасности!
Игнатиус задумчиво кивает, а Каэрдэн орет во все горло:
- Эй, вы, отпирайте ворота!
А из-за частокола вопрошают:
- Кто пожаловал?
- Это рыцарь Каэрдэн и чародей Игнатиус, прибывшие из столицы по
приказу короля!
Ворота медленно отворились и два всадника въехали в Форт-Саваж.
Что же увидели они перед собою? Все горожане, а также кнехты
уставились на приезжих с подозрением и настороженностью. Каждый житель
Форт-Саважа сжимал в руках кто рогатину, а кто дубину, ну а кнехты
направляли на гостей свои алебарды. И тишина висела в воздухе, тяжелая и
мрачная.
- Не очень-то гостеприимно нас встречают, - бормочет себе под нос
Игнатиус, а Каэрдэн постепенно охватывает гнев, пока они едут вдоль по
главной улице.
- Что за странный город? - громко спрашивает он. - Разве нас здесь
не рады видеть? Или это новая манера принимать королевских посланников?
- Скажите, благородный рыцарь, - молвит один из кнехтов, беря под
уздцы коня Каэрдэна. - Почему ваши лошади в мыле?
- Какое твое дело? - возмущается Каэрдэн. - Чем задавать дурацкие
вопросы, лучше б проводил нас к коменданту гарнизона!
- Вяжи их, братцы! - закричал старый кнехт, и на всадников сзади
набросили тяжелую сеть, сплетенную из толстых просмоленных веревок.
Каэрдэн тут же схватился за меч, а Игнатиус сложил пальцы для
боевого заклятья, но две рогатины сбросили всадников на землю и тяжелые
дубины опустились на их затылки, лишив рыцаря и мага сознания.
В ТЕМНИЦЕ
Очнулся Каэрдэн в темном и сыром погребе, связанный по рукам и
ногам.
- Игнатиус, вы здесь? - шепотом спрашивает Каэрдэн.
А вместо ответа рыцарь услышал только возмущенное мычание, и
догадался, что магу заткнули в рот кляп - чтобы не колдовал.
- Я теперь знаю, почему отсюда никто не возвращался, - гневно
восклицает Каэрдэн. - Проклятые кнехты! Гнусные горожане! Да как они
посмели!
Тут открывается люк, и в погреб начинают спускаться кнехты с
факелами. Каэрдэн грозит им всем страшной расправой, но они поднимают его и
Игнатиуса и прислоняют к стене. Вслед за кнехтами в погреб спустился
пожилой рыцарь со значком коменданта гарнизона. Был он сед и благороден
ликом, и жестом заставив замолчать Каэрдэна, спросил:
- Вы желали меня видеть?
- Да! - отвечает Каэрдэн. - И мы прискакали из столицы в эту глушь
вовсе не затем, чтобы нас связали и избили! Извольте немедленно нас
освободить - именем короля!
Комендант кивает, берет у одного из кнехтов факел и подносит пламя
к груди Каэрдэна. Тот кричит от боли и осыпает всех проклятиями. Комендант
меняется в лице, потом подносит факел к Игнатиусу, едва не подпалив колдуну
бороду, а затем отбрасывает факел на землю и хватает себя за голову.
- Что вы натворили! - кричит он на своих кнехтов. - Развяжите их
скорее!
Падают на землю куски веревки, и комендант ведет гостей к себе
домой.
РАССКАЗ КОМЕНДАНТА
- Прошу покорнейше меня простить, - так молвит комендант, низко
голову склоняя перед рыцарем и магом, - за та прискорбное недоразумение,
что приключилось с вами.
- Нет, мы вас не извиняем, - отвечает Каэрдэн. - Какое вы имели
право подвергать нас пыткам огнем, будто мы - еретики, не признающие
Творца? Какие мы вам дали основания для того, чтоб нас связать и заключить
в темницу? Такое никогда и никому я не спускал. Поэтому, коль вы не трус...
- То вы должны нам объяснить причины ваших действий, - перебивает
Каэрдэна маг.
- О, с удовольствием! - говорит комендант. - Я буду только рад
поведать вам о тех кошмарах, что творятся в Форт-Саваже и земле Морасской.
И вот что рассказал комендант.
В Морасских топях обитало зло. Когда и откуда оно там появилось -
никому не известно, но каждый Имболк, Белтейн, Лугназад и Самайн крестьяне
отводили к местному друиду по корове. Друид приносил коров в жертву на
своем нечестивом алтаре, и целых три луны можно было спокойно посылать
детей на болота за брусникой, зная, что их не утащат кикиморы.
Так жили крестьяне Морассии не один век, и хоть тяжко им
приходилось, но терпели они зло, ибо не было у них другого выхода.
А когда в столице началась Пурификация, и Адепты Истинной Магии
вместе с монахами Всебезразличного Творца каленым железом выжгли скверну
идолопоклонничества и изгнали из городов и окрестных лесов всех друидов и
шаманов, волхвов и ведунов, а также злобствующих еретиков, то весь этот
мерзкий сброд потянулся в Морассию.
Они, людишки пакостные и трусливые, нашли себе приют в непроходимых
топях. Ведь край Морасский был тогда недосягаем для королевских кнехтов.
Крестьяне же никак не могли остановить поток нечестивых пилигримов, и те
все шли и шли... И заселяли топи.
Ах, если б только укрытия искали нечестивцы! Но нет, злокозненный
их разум взалкал возмездия. Друиды шли в болота, чтобы вернуться с новой
силой!
И пробудили они древнее зло. Ожили капища, и уже не звериная -
человеческая кровь пролилась на алтари лживых богов: Неба и Земли, Дерева и
Куста... Да простит меня Творец за перечисление языческих идолов! А
впрочем, Творцу все безразлично, и потому осмелюсь я назвать имя самой
жесткой богини друидов. Природой величали они ее, и приносили ей самые
кровавые жертвы...
Воистину, ужасные дела творились на болотах! Пустели деревеньки,
крестьяне в ужасе снимались с насиженных мест и шли искать правду к самому
королю и гроссмейстерам Чародейской Коллегии.
И принял король решение: раздавить гадину в ее логове! Был отряжен
полк самых лучших кнехтов для охраны зодчих, которым надлежало воздвигнуть
на границе топей город Форт-Саваж для сдерживания зла и постепенного его
уничтожения.
Город воздвигли быстро. А вот с изничтожением зла вышла заминка.
Ведь кнехтам противостояли не жрецы лживых богов - а сами боги во главе с
безжалостной Природой!
Кнехты пребывали во смятении. С кем им сражаться, если коварная
Природа наносит свои удары исподтишка?
Ведь как оно бывало? То муж убьет жену, то мать - детей, а то и
целая крестьянская семья падет от рук соседей. Как определить, жестокость в
людях пробудилась по желанию богини и ее жрецов, или сами люди виноваты в
этом?
Крестьяне по-прежнему жили в страхе, и погибали так же часто
поселки и деревни... Не стало порядка в Морасском краю. Не справился
гарнизон. Комендант отправлял целые отряды в топи - а отряды пропадали без
следа или, что хуже, возвращались, но какими-то другими... Лишь по
счастливой случайности удалось разгадать хитрый план богини Природы.
Однажды в казарме вспыхнул пожар. Заполыхали стены, занялась крыша
и огонь грозил перекинуться на дома по соседству, за одну ночь уничтожив
весь Форт-Саваж.
И все крестьяне, ремесленники и даже кнехты принялись тушить жадное
пламя. А комендант вдруг заметил, что некоторые кнехты (а именно - те, кто
вернулся из топей) остерегаются приближаться к огню и лишь подают ведра с
водой. Задумался тогда комендант. А потом, когда пожар погасили, позвал он
к себе сержанта одного из отрядов как бы для беседы, а потом, будто
невзначай, опрокинул на гостя подсвечник.
Жуткая перемена случилась затем. Завыл кнехт по-звериному, зарычал,
воззвал к бессердечной природе - и сбросил с себя человеческий облик,
превратившись не то в зверя, не то в человека, а проще говоря, в тварь
наимерзейшую, малькреатюром называемую. Зубы его заострились, кожа чешуей
покрылась, а глаза и вовсе стали как у жабы.
Пришлось коменданту взять меч и зарубить гадину.
И понял тогда комендант, что Природа посылала в город своих слуг,
как сам комендант посылал кнехтов на болота. И догадался старый
рыцарь-комендант, что в силах друидов надевать человеческую личину на
тварей, Природой сотворенных, и что каждый кнехт из отряда, вернувшегося с
болот, должен пройти испытание огнем.
Так и сделали.
Поредел тогда гарнизон Форт-Саважа. И страх пуще прежнего овладел
сердцами крестьян. Ведь как знать, где гулял твой ребенок и не забрел ли он
на болото? Как угадать, откуда вернулся муж - с поля или топей, да и муж ли
это или нечто, укравшее его облик? Мог ли муж ложиться в постель к жене, не
ведая, кто она на самом деле? Нельзя же все время прижигать тела родных и
близких. И нельзя теперь было верить своим глазам.
Совсем туго пришлось тем, кто жил в Форт-Саваже.
Перестали люди верить друг другу. Начали коситься подозрительно, и
чуть что - сразу за факел хватались, а то и за меч.
В каждом человеке готовы были увидеть звериную сущность. И каждый,
кого пугалась домашняя скотина, или кто был слишком груб и не знал
милосердия, сразу считался слугою хитрой богини.
- Так стоит ли удивляться, - закончил свою речь комендант, - что
вас, людей здесь новых и приехавших на полуживых лошадях в мыле, посчитали
выходцами из болот? Разве можем мы знать, каким еще способом будет Природа
сеять раздоры промеж нас? Вот и приходится нас быть вдвойне осторожными.
Здесь