А. Н. ТолстойЖар-птица
У царевны Марьяны была нянька
Дарья.
Пошла Дарья на базар, купила
кенареечную птичку и повесила на окно.
Царевна Марьяна в кровати
лежит и спрашивает:
– Нянька, а как птицу зовут?
– Кенареечная.
– А почему?
– Потому что конопляное семя ест.
– А где ее дом?
– На солнышке.
– А зачем она ко мне прилетела?
– Чтобы тебе песни петь, чтобы ты не плакала.
– А если заплачу?
– Птичка хвостом тряхнет и улетит.
Жалко стало царевне с птичкой
расстаться, глаза Марьяна потерла и заплакала.
А птичка хвостом тряхнула,
открыла клетку, шмыг за окно и улетела.
Принялась Дарья царевне
Марьяне глаза фартуком вытирать и говорит:
– Не плачь, я сбегаю, великана Веньку позову,
он птичку нам поймает.
Пришел высокий великан Венька,
о четырех глазах – два глаза видно, а два не видно.
Постоял Венька и говорит:
– Я есть хочу.
Принесла ему Дарья горшок
каши. Великан кашу съел и горшок съел, нашел нянькины башмаки и башмаки
съел – такой был голодный, – рот вытер и убежал.
Прибегает великан в Марьянин
сад, а в саду на яблоне кенареечная птичка сидит и клюет красные яблоки.
Великан и думает: что ему сначала схватить – яблоко или птичку?
И пока думал, явился лютый
медведь и говорит:
– Ты зачем кенареечную птицу ловишь? Я тебя
съем.
И стал медведь лапой землю
скрести. Великан испугался, сел на дом и ноги поджал, а птичка шмыг в
кусты и улетела за озеро.
Огорчился великан и принялся
думать, как ему медведя перехитрить; придумал, – нарочно испугался и закричал:
– Ой, рыжий бык бежит, ой, боюсь!
Медведь одного только рыжего
быка и боялся на свете, сейчас же лег на бок и морду в кусты засунул –
спрятался.
А великан с крыши слез и
к озеру побежал. Озеро было длинное – не перейти, а на той стороне на
ветке птичка сидит.
Великан был догадливый,
сейчас же лег на берег и стал озеро пить.
Пил, пил, пил, пил, пил,
пил, пил, пил, пил, пил, пил и выпил все озеро вместе с лягушками.
Встал на четвереньки и побежал
за птичкой пе сухому дну.
А птичка дальше в темный
лес улетела. Неудобно великану по лесу идти, деревья за подмышки задевают,
озеро в животе с лягушками плещется, и настает темный вечер.
По вечерам лягушки квакать
привыкли, и принялись они в животе у великана громко квакать.
Великан испугался, стал
аиста звать. Проснулся белый аист; стоял он на одной ноге на сухом пеньке;
глаза протер, подождал, пока луна взойдет, чтобы виднее было, подлетел
к великану и говорит:
– Раскрой рот.
Великан раскрыл рот, аист
туда голову сунул, поймал лягушонка и проглотил.
Тогда кричит из живота лягушиный
царь:
– Прогони белого аиста, я тебе сундучок
подарю, без него птички не поймаешь.
Великан знал, что лягушиный
царь – честный, рот закрыл и говорит:
– Уходи, белый аист, чай, уж наелся.
А лягушиный царь вылез в
великанов рот, лапой подал хрустальный сундучок и объяснил:
– В сундуке туча, в туче с одного краю молния,
с другого – дождик, сначала погрозись, потом открывай, птица сама поймается.
Обрадовался великан, взял
сундучок и дальше побежал за кенареечной птичкой.
А птичка через темный овраг
летит и через высокую гору, и великан через овраг лезет, и на гору бежит,
пыхтит, до того устал – и язык высунул, и птичка язык высунула.
Великан и кричит птичке:
– Царевна Марьяна приказала тебя поймать,
остановись, а то сундучок открою...
Не послушалась птичка великана,
только ногой по ветке топнула.
Тогда великан открыл сундучок.
Вылетела из сундучка сизая туча, кинулась к птичке и заворчала.
Испугалась птичка, закричала
жалобно и мотнулась в кусты.
И туча в кусты полезла.
Птичка под корень, и туча под корень.
Взвилась птичка в небо,
а туча еще выше, да как раскатилась громом и ударила в птичку молнией
– трах!
Перевернулась птичка, посыпались
с нее кенареечные перья, и вдруг выросли у птицы шесть золотых крыльев
и павлиний хвост.
Пошел от птицы яркий свет
по всему лесу. Зашумели деревья, проснулись птицы.
Ночные русалки с берега
в воду попрыгали. И закричали звери на разные голоса:
– Жар-птица, Жар-птица!!!
А туча напыжилась и облила
Жар-птицу мокрым дождем.
Замочил дождик золотые крылья
Жар-птице и павлиний хвост, сложила она мокрые крылья и упала в густую
траву.
И стало темно, ничего не
видно. Великан в траве пошарил, схватил Жар-птицу, сунул за пазуху и побежал
к царевне Марьяне. Царевна Марьяна привередничала, губы надула сковородником,
пальцы растопырила и хныкала:
– Я, нянька, без кенареечной птички спать
не хочу.
Вдруг прибежал великан и
на окно посадил Жарптицу.
И в комнате светло, как
днем. Жар-птица за пазухой у великана пообсохла, теперь крылья расправила
и запела:
Я медведя не боюсь,
От лисы я схоронюсь,
Улечу и от орла,
Не догонит в два крыла,
А боюсь я только слез,
Ночью дождика и рос,
И от них умчуся я
За леса и за моря.
Свету-Солнцу я сестрица,
И зовут меня Жар-птица.
Спела Жар-птица, потом сделала
страшные глаза и говорит:
– Вот что, никогда, Марьяна, не хныкай,
слушайся няньку Дарью, тогда я каждую ночь буду к тебе прилетать, петь
песни, рассказывать сказки и во сне показывать раскрашенные картинки.
Затрещала крыльями Жар-птица
и улетела. Кинулась Дарья опять за великаном, а великан стал в саду –
одна нога в пруду, другая на крыше, и в животе лягушки квакали.
Царевна же Марьяна больше
плакать не стала, глазки закрыла и заснула.
Знала Марьяна, что каждую
ночь будет прилетать к ней Жар-птица, садиться на кровать и рассказывать
сказки.
Полезные ссылки:
Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)
|