Дженел Тейлор

Только с тобой

Аннотация

Он очнулся — и понял, что не помнит ничего, кроме лица женщины, сидящей у его постели, — женщины, которую он любит и ненавидит одновременно.

Только она может помочь ему вспомнить все, вернуть его к жизни — и научить вновь ЛЮБИТЬ БЕЗ НЕНАВИСТИ. Только с ЭТОЙ ЖЕНЩИНОЙ может он снова стать счастливым…

Пролог

Ноябрь

Голоса. Чьи-то голоса в темноте. Какие-то абсолютно бесцветные и бесплотные.

… полностью потерял память. Не может говорить…

… может быть, это только временно? Такое возможно? Ну ведь возможно же, правда?

… дважды открыл глаза и попытался что-то сказать. Понятия т имею что — не разобрал. Врачи в один голос твердят, что после серьезной травмы так бывает довольно часто…

… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?!

… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо…

Первой связной мыслью, которая промелькнула у него в голове, было: “Господи, я умираю! ” Все его тело буквально кричало от боли. От попытки сделать самый слабый вдох легкие готовы были разорваться. Каждое движение причиняло дикую боль.

Глаза открылись раньше, чем он успел об этом подумать. Незнакомая белая комната, пустая и какая-то стерильная. Некоторое время он молча лежал, чувствуя себя так, словно его сбили с ног, и не узнавая женщину, которая тихо стояла У окна, слепо глядя в темноту ночи.

“Я в больнице! ” — ошеломленно, сам себе не веря, подумал вдруг он.

Внезапно женщина обернулась, словно почувствовав на себе его взгляд, и со свистом втянула в себя j воздух. Он, все так же молча, уставился на нее немигающим взглядом. Она показалась вдруг ему… знакомой. Она…

“Моя жена! ”

Даже ради спасения собственной жизни он бы сейчас не смог вспомнить ее имени. “Впрочем, как и своего собственного”, — не столько со страхом, сколько с удивлением вдруг сообразил он.

— Джарред! — дрожащим голосом пробормотала она. Джарред Брайант. Тридцать восемь лет. Глава “Брайант индастриз”. Сын Джонатана и Нолы Брайант. И внук Хьюго Брайанта, негодяя и мерзавца, каких еще поискать, обладавшего, однако, настоящим талантом, поскольку умудрялся за гроши скупать ничего не стоящие куски земли, а после продавать их за громадные деньги или превращать в процветающие угодья, каких сейчас немало в Сиэтле. Кроме этого, Хьюго стал основателем нескольких благотворительных фондов, а потом на свои деньги выстроил еще и больницу. Он-то и дал ей название “Брайант-Парк”. Именно в ней сейчас, судя по всему, и находился его единственный внук.

— Джарред! — снова повторила женщина. Над изящными, тонко изогнутыми бровями пролегла неуверенная морщинка.

Говорить он не мог. Не мог даже дать ей понять, что слышит ее. При мысли о том, какое неимоверное усилие потребуется, чтобы отозваться, он вдруг понял, что у него нет ни сил, ни желания это делать. Некоторое время женщина пристально вглядывалась в его лицо, потом осторожно приблизилась к кровати. В самых прекрасных глазах, которые ему когда-либо доводилось видеть — огромных, цвета теплого, разогретого солнцем янтаря, — появилась тревога. Кожа женщины была белой и такой гладкой, что ее неудержимо хотелось потрогать.

Его жена? Нет, это невозможно.

Она вдруг протянула руку к чему-то, что находилось вне поля его зрения. С трудом повернув голову, он увидел, что это кнопка вызова. Все так же молча он следил глазами за тем, как ее палец несколько раз нажал на кнопку.

— Скажи, ты меня слышишь? — взмолилась она. Когда же он так и не отозвался, женщина отшатнулась и жестом безмолвного отчаяния обхватила себя за плечи.

Только тут он сообразил, что она страшно нервничает. Розовый кончик ее языка пробежал по пересохшим губам. На женщине были легкие слаксы цвета хаки и светло-голубая блузка. Густые блестящие каштановые волосы спускались до самых плеч, слегка загибаясь на концах. “Красивая женщина, — подумал он. — Можно сказать, само совершенство”.

В комнату торопливо проскользнула медсестра. На лице ее было скептическое выражение, характерное для тех, кому часто приходится иметь дело с взволнованными, перепуганными или погруженными в бездну отчаяния родственниками — и вполне обычное для хорошо вышколенной медсестры. На ходу бросив беглый взгляд на растерянную женщину, сестра устремилась к лежащему на кровати мужчине.

— Он пришел в себя, — проговорила она. — Уже хорошо.

— Вы скажете доктору Алистеру, сестра? Или мне самой сходить за ним? Он сегодня здесь? — При взгляде на бесстрастное лицо сестры в голосе женщины появились жесткие нотки.

— Не сейчас, хорошо? Однако я уверена, он будет рад узнать об этом. А сегодня дежурит доктор Криссман. — Выпятив внушительную грудь, сестра уверенно двинулась к мужчине. — Ну, как у нас дела? Вы ведь уже несколько дней здесь. И все время лежали без сознания. А скоро и доктор придет, посмотрит вас. — Похлопав мужчину по руке, она бросила в сторону женщины безразличный взгляд, потом повернулась и, не сказав больше ни слова, выплыла в коридор.

Его “жена” вернулась к окну. Но была ли она и в самом деле его женой? Такая замкнутая, такая уверенная в себе и такая… такая чужая. Может быть, еще не придя в себя, он просто неосознанно пожелал, чтобы такая женщина вдруг оказалась его женой?

И все-таки он знал ее. Наверняка между ними существовали какие-то отношения, иначе что бы ей делать тут, в больнице? Только вот имени этой женщины он никак не мог вспомнить. Он пытался это сделать, перебирая в памяти воспоминания, однако все его усилия привели лишь к тому, что терзавшая его боль стала совсем нестерпимой. Потом где-то в отдалении послышался смутный гул. С каждой минутой он становился все громче, наполняя его голову жужжанием мириадов рассерженных пчел. Веки его внезапно стали тяжелыми. Глаза слипались. Ему показалось, что он закачался на мягких, ласковых волнах, и через мгновение он провалился в сон.

Очнувшись в следующий раз, он сделал глубокий вдох и тут же хрипло застонал, когда острая боль, заворочавшись в груди, словно дикий зверь в берлоге, вцепилась в него своими когтями. Приоткрыв глаза, он поморгал. В комнате стоял полумрак. Женщины у окна уже не было.

Келси…

Вот и все! Так просто. И однако какое-то смутное чувство подсказывало ему, что он вряд смог бы вспомнить ее имя, если бы она по-прежнему стояла здесь, уткнувшись лбом в оконное стекло.

“Она — моя жена”.

Одна его рука, левая, казалась ему странно тяжелой. Пошевелив пальцами, он обнаружил, что она в гипсе. Кожа на лице натянулась и горела, а когда он попробовал подвигать бровями, лицо обожгло, словно огнем. Почему-то ему казалось, что двигать ногами нечего и пытаться. Внезапный страх вдруг кольнул его в сердце… и тут же исчез, когда он обнаружил, что при некотором усилии может пошевелить большими пальцами на ногах. Стало быть, по крайней мере его не парализовало. Во всяком случае, ему так казалось.

Мужчина смутно припомнил, как зашедший в палату врач внимательно осмотрел его. Правда, к тому времени он успел уже погрузиться в призрачный мир сновидений, балансируя на грани сознания и спеша уплыть туда, где ему казалось намного безопаснее. Келси была где-то совсем близко — до него доносился ее голос. Однако звучал он при этом как-то на удивление тускло, и почему-то от этого у него возникло странное чувство, будто он упустил что-то очень важное.

Сейчас он чувствовал себя… более живым, что ли? Однако и боль, поселившаяся в теле, тоже как будто встрепенулась и с новой силой принялась терзать его. Осторожно — очень осторожно! — он повернул на подушке голову и посмотрел в окно. Огни большого города. Сполохи рекламы. Монотонный звук дождя, уныло барабанившего по стеклу.

“Меня зовут Джарред Брайант”.

Открыв рот, он попробовал произнести эти слова вслух, но губы пересохли и потрескались. Язык казался чужим, он лежал во рту, словно кусок сырой говядины, и даже не шелохнулся. Мужчина содрогнулся от ужаса, пронизавшего его с головы до ног. Неужели он навсегда останется немым?

Он попробовал снова, и на этот раз из горла вырвался звук, больше походивший на хриплое карканье. Так, уже лучше, удовлетворенно подумал он. Выходит, тело не отказывается повиноваться, хотя любая попытка вернуть его к жизни по-прежнему стоит ему огромного труда.

Это усилие обошлось ему дорого. Мужчина чувствовал, как все тело налилось свинцовой усталостью. Веки снова отяжелели, и это было ужасно. Он попытался бороться — что-то подсказывало ему, что не следует спать. “Я должен оставаться начеку”, — вдруг подумал он.

“Начеку… но для чего? ” — тут же пронеслось в голове. Только сейчас он сообразил, что эта мысль появилась откуда-то из глубин его дремлющего сознания. Но, толкнувшись несколько раз, она будто угасла, и Джарред Брайант вновь провалился в глубокий, тяжелый сон.

Когда он пришел в себя в третий раз, ему вдруг показалось, что он медленно всплывает на поверхность из самой глубины темного, узкого колодца. Он отчаянно барахтался и отталкивался от стен, душивших его со всех сторон, изо всех сил пробиваясь наверх, к свету. Потом вдруг как будто что-то подалось, и он всплыл на поверхность. И снова увидел ее. Свою жену. Келси Беннет Брайант. Стоя в изножье его постели, она смотрела на него, и было заметно, что в душе ее борются самые разные чувства. Что-то подсказывало Брайанту, что именно эти непонятные ему чувства напрямую связаны с событиями, о которых он ничего не знал и которые как раз и привели ее сюда.

Он кашлянул. Услышав этот звук, женщина вздрогнула и замерла, губы ее удивленно приоткрылись, янтарные глаза стали огромными. В это утро на ней была белоснежная блузка с черной юбкой и черный пиджак. Она была одета так, словно торопилась на совещание акционеров или на похороны. Джарреду с трудом верилось в то, что эта очаровательная незнакомка могла быть его женой. По причинам, в которые ему не хотелось вдаваться, он чувствовал, что не стоит ее.

— Привет, — удалось ему наконец выдавить из себя. При этом он невольно отметил, что голос его царапает слух, словно наждачная бумага.

Какая-то тень вдруг пробежала по ее лицу. И Джарред сжался, мгновенно вспомнив, что в той, прошлой жизни она не слишком была привязана к нему. Да что там! Сказать по правде, то, что она испытывала к нему, было какой-то причудливой смесью отвращения и ненависти.

— Тебе нельзя много говорить. Но я рада, что ты пришел в себя, — торопливо пробормотала она. — Только не нужно слишком напрягаться — тебе это вредно. Доктор Алистер подробно рассказал мне о твоем состоянии. И объяснил, что нужно делать, чтобы поскорее поправиться. Главное сейчас для тебя — это отдых.

— Что случилось? — с трудом прохрипел он.

Растерявшись, она со свистом втянула в себя воздух. Джарред ждал, надеясь, что сейчас услышит хоть какое-то объяснение, но она не хотела — или не могла — просветить его на этот счет. Вместо этого она снова отошла к окну и остановилась там, и Джарреду пришлось повернуть голову, чтобы не выпустить ее из виду. И дома, и небо за окном — все было одинаково серым.

— О нет, только не двигайся, — спохватилась она, оглянувшись и перехватив его взгляд. — Прошу тебя. Я не могу… не могу пробыть с тобой долго. Честно говоря, я вообще не знаю, что делать. Скоро сюда придут твои родители. Они так рады, что все обошлось.

— Мои родители? — пробормотал он. Голова его вдруг стала странно легкой и словно бы какой-то непрочной, и на мгновение он даже испугался — ему показалось, что она вот-вот расколется на кусочки. Он с трудом взял себя в руки, сообразив, что это скорее всего действие лекарств, которыми его накачали. Вот и сейчас возле его изголовья стояла капельница, и какая-то жидкость медленно стекала в вену через иглу, торчавшую в его правом запястье.

— Ты вообще что-нибудь помнишь… хоть что-нибудь? — резко спросила она, метнув в его сторону какой-то затравленный взгляд. Этот непонятный страх привел его в такое замешательство, что он мог только растерянно смотреть на нее.

“Это все та дрянь, которой меня пичкают”, — крутилось у него в голове. И в то же время он ясно осознавал, что дело не только в этом.

— Это… автомобильная авария? — неуверенно про— — шептал он.

Плечи женщины поникли.

Поколебавшись немного, она повернулась к нему, и янтарные глаза ее стали печальными.

— Врачи посоветовали не говорить тебе, что произошло. Им кажется, что будет куда лучше, если ты сам все вспомнишь. — Она запнулась, немного помолчала. Когда она заговорила снова, в голосе ее чувствовалось напряжение. — Ты меня узнал? Ты знаешь, кто я?

… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?!

… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо…

С трудом проглотив подступивший к горлу комок, Джарред попытался размышлять. В голове у него крутились обрывки того разговора, свидетелем которого он невольно стал, когда находился в забытьи, и который, вполне возможно, был просто плодом его воображения. Неужели один из тех бесплотных голосов принадлежал ей? Глубокое, щемящее чувство, подозрительно походившее на отчаяние, вдруг заполнило его душу, и Джарред закрыл глаза. Как будто выключил изображение — ее изображение — в телевизоре. Но все внутри его мучительно содрогалось от желания позвать ее, попросить, чтобы она простила его за все, а потом крепко прижала к себе его измученное болью тело и вновь доверяла ему, как прежде.

— Доктор Алистер идет, — с облегчением проговорила она, явно радуясь, что может прервать затянувшееся молчание. Шаги в коридоре приблизились к самой двери, и она поспешно добавила: — Я еще вернусь вечером.

Она мгновенно исчезла, оставив после себя легкий аромат духов, шлейфом тянувшийся за ней. Потянув носом, Джарред узнал его — один из так называемых естественных запахов, всегда казавшийся ему смесью ароматических солей Для ванны и самого тела. Джарред даже прозвал его “Келси”, поскольку он всегда сопровождал ее, и постепенно запах этот стал ассоциироваться у него именно с ней Он знал, что это ей нравится, хотя она не имела привычки высказывать вслух свои чувства.

— Привет, привет!

Приоткрыв глаза, Джарред увидел стоявшего на пороге седовласого мужчину в белом халате, внимательно разглядывавшего его цепким взглядом врача. На губах его играла слабая улыбка.

— Вы знаете, кто я?

— Доктор, — помолчав немного, ответил Джарред.

— Угу, так-так. А вы, стало быть, мой пациент. Меня зовут доктор Алистер.

— Давно я здесь?

— Уже четыре дня.

— Четыре дня?! — Джарред несколько опешил. Он не ожидал, что прошло уже столько времени.

— А саму аварию вы помните? Помните, что с вами произошло?

Пустота. Джарред отчаянно старался вспомнить хоть что-нибудь, но от этих усилий у него только разболелась голова. Заметив это, доктор ободряюще положил свою прохладную руку ему на плечо.

— Не пытайтесь — в конце концов это придет само собой. А свое имя вы помните?

Наступило продолжительное молчание. Доктор Алистер с профессиональным интересом вглядывался в лицо своего пациента. Келси называла его по имени, но ведь доктор об этом не мог знать! По каким-то неведомым ему причинам Джарред догадывался, что должен хранить свою тайну. Ему было достаточно доли секунды, чтобы решить, как себя вести.

— Нет, — с трудом вытолкнул он из себя, и игра началась.

Глава 1

Пожухлые, желтовато-коричневые листья в стремительном хороводе закружились над землей, словно делая последнее усилие, чтобы снова взмыть в воздух, прежде чем навсегда опуститься на почерневшую от дождя дорогу. Не замечая их, Келси понуро двигалась вперед между вздымавшимися из земли надгробиями, увязая каблучками черных туфель в . земле и пробираясь туда, где кучка людей сгрудилась возле вырытой могилы. Дорожка, по которой она шла, была посыпана мелким гравием. Скорей всего создатели ее думали о том, чтобы добавить еще одну нотку к естественному очарованию высоких елей и пихт, к строгости серых каменных надгробий, тянувшихся вверх по склону холма. Дождь хлестнул ее по щеке, порыв ветра едва не вырвал из онемевших от холода пальцев скользкий черный зонтик.

В Сиэтле — или, уж точнее, в Сильверлейке — крохотном пригороде, притулившемся на окраине растущего словно на Дрожжах огромного города, стоял ноябрь. Сам Сиэтл был со всех сторон окружен водой: залив Пьюджет-Саунд, озеро Вашингтон, озеро Юнион. Достаточно было бросить взгляд влево, чтобы увидеть вдали блики на поверхности воды. Озеро Вашингтон простиралось почти на восемнадцать миль. К востоку и к югу, насколько ей было видно отсюда, раскинулось озеро Саммамиш. “Будь я сейчас в состоянии успокоиться, наверняка смогла бы вспомнить и его размеры”, — подумала Келси.

Однако мысли ее были в беспорядке. В мозгу словно стучали тысячи невидимых молоточков. Вся она как будто одеревенела, застыла на этом холодном ветру. Механически, будто кукла, передвигая ноги, Келси подумала, что идти — это все, на что она сейчас способна. Даже непонятно, как ей удалось объяснить таксисту, куда ей нужно — на кладбище.

Кладбище.

Наверное, у этого места было и другое название. Что-то более подходящее для чувств тех, кто, раздавленный горем, приходил сюда. Но Келси всегда называла это место просто: кладбище. Она вспомнила, как когда-то подростками, еще учась в школе, они по ночам пробирались сюда и бегали между надгробиями, пока что-то — разбойничий посвист ветра или таинственное перешептывание листьев — не заставляло их замереть от страха. Очнувшись, они толпой мчались назад, домой, чтобы скрыться от неведомой опасности.

Сегодня, однако, ее не пугали призраки. Она не чувствовала страха, только печаль, окутавшую ее с головы до ног, болью разрывавшую грудь, печаль, от которой хотелось упасть на мокрую, усыпанную листьями землю и провалиться в беспамятство. Ченс умер, он ушел навсегда, и никакая сила в мире не может вернуть его назад. Его больше не будет. Никогда.

И виноват в этом был один лишь Джарред.

На мгновение волна ослепляющей ярости, словно раскаленная игла, пронизала ее мозг, заставив Келси очнуться. Джарред Брайант. Ее муж. Тот самый человек, по вине которого погиб Ченс.

Ее заледеневшие пальцы крепче стиснули изогнутую ручку зонта. Побелевшие, закушенные губы выдавали твердую, решимость. Ту самую решимость, которая поддерживала ее, заставляя как-то жить с того самого дня, когда она узнала об авиакатастрофе. Она собиралась оставить Джарреда и покончить наконец с этим опостылевшим браком навсегда. Надо было сделать это давно. Но только смерть Ченса стала тем толчком, в котором она так отчаянно нуждалась, чтобы разорвать узы, все еще связывавшие ее с Джарредом.

— Келси…

Марлена Роуден протянула к ней дрожащие руки. Мать Ченса. Марлена всегда занимала особое место в ее жизни. Женщина, которую Келси помнила столько же, сколько помнила себя, которая была с ней рядом все те годы, когда их детская дружба с Ченсом незаметно перерастала в нечто большее. Именно она взяла осиротевшую Келси к себе, когда умерли ее родители: сначала мать от рака груди, а вслед за ней и отец — от одиночества и тоски. А может быть, просто от нежелания жить.

Именно родители Ченса помогли ей собрать по кусочкам жизнь, которую шестнадцатилетняя Келси, потерянная, ничего не соображавшая от горя, уже считала разбитой навсегда. Любовь и заботу, которыми они окружили ее, невозможно было забыть. Она знала, что может всегда положиться на них — так же, как и на Ченса. И хотя после окончания школы их дороги разошлись, Келси всегда считала себя приемной дочерью Роуденов. Это была ее семья. Ее единственная семья.

До тех пор, пока не появился Джарред Брайант.

— Какое горе… — всхлипнула Марлена, и из глаз ее покатились слезы.

— Ох, Марлена! — Бросившись к ней, Келси крепко обняла ее, и все то, что ей до сих пор как-то удавалось сдерживать, разом выплеснулось наружу. Келси едва не завыла от горя. “Это все Джарред виноват! ” — хотелось закричать ей. Именно он в тот день сидел за штурвалом маленького спортивного самолета, и если уж винить кого-то из команды за тот штопор, который бросил легкий самолет в воды Колумбии, так только Джарреда.

— Знаешь, мы… мы в последние годы не часто виделись с Ченсом, — пробормотала Марлена. Отодвинувшись от Келси, она принялась шарить в большой черной сумке в поисках носового платка. — У него было много проблем. Ты знаешь…

— Да, я знаю.

— Роберт и я… мы не должны были так сильно надеяться, что тебе удастся что-то сделать. Впрочем, Ченсу никто бы не смог помочь. — Слезы снова потоком хлынули у нее из глаз. Зажав платком рот, Марлена старалась сдержать рыдания, лицо ее жалко подергивалось.

— Я знаю. Знаю.

Келси почувствовала, что не может об этом говорить. По крайней мере сейчас. Ченс много лет был наркоманом. Не закоренелым, нет, просто любителем побаловаться. Во всяком случае, она предпочитала думать именно так. Хотя жестокая правда состояла в том, что, многие годы регулярно принимая наркотики, он уже не мог без них обойтись. Теперь они управляли его жизнью, и постепенно он стал незнакомцем не только для тех, кто знал его и любил, но и для себя самого.

— Если бы ты все эти годы не поддерживала нас, не знаю, что бы с нами было.

— Это вы поддерживали меня, — мягко возразила Келен, снова крепко прижимая к себе Марлену. Пожилая женщина всегда была для нее скорее подругой, чем представительницей старшего поколения. Даже когда Келси еще училась в школе, Марлена вела себя с девочкой так, словно они были ровесницами, и Келси со временем привыкла к этому. Конечно, за последние годы они слегка отдалились друг от друга: Келси вышла замуж, и этот брак отодвинул приемных родителей на второй план. Но это ничего не значило — они по-прежнему чувствовали себя одной семьей. А теперь, когда единственный сын Роуденов умер, всего нескольких месяцев не дожив до своего тридцатилетия, у Марлены и Роберта не осталось никого, кроме Келси.

И у нее тоже не было никого, кроме них.

Лицо Марлены белизной и тонкостью черт напоминало китайский фарфор. Прижав пожилую женщину к себе, Келси почувствовала, как содрогается все ее худенькое тело. А бросив взгляд через ее плечо, она заметила прикованного к креслу на колесиках Роберта Роудена, ставшего жертвой болезни Паркинсона. И улыбнулась ему печальной улыбкой — с того дня, как авиакатастрофа унесла жизнь его единственного сына, мужчина, казалось, постарел на целых двадцать лет.

— Как бы я хотела, чтобы он вернулся к нам, — выдохнула Марлена.

— Я тоже, — сдавленным, слабым голосом отозвалась Келси.

— Что мы будем делать теперь, когда его нет? Как жить дальше?

— Я буду с вами.

Осторожно высвободившись из рук Марлены, Келси порывисто обняла Роберта, а потом незаметно затесалась в толпу тех, кто пришел на похороны. Провожающих было немного. К этому времени у Ченса сохранилось всего лишь несколько старых, верных друзей, да и тех жизнь успела по большей части разметать по свету. Остальные же старожилы . Сильверлейка, знавшие и помнившие Ченса со школьной скамьи, по привычке продолжали именовать его “мальчиком с блестящим будущим”. Все они, жившие в Сильверлейке с незапамятных времен, так же давно знали и Келси и один за другим подходили, чтобы поговорить с ней или пожать ей руку. Однако ей казалось, что в глубине души они именуют ее “женой того человека, который угробил Ченса Роудена”.

Голова у нее раскалывалась от боли, но Келси изо всех сил старалась не поддаться ей. Последние три года брака с Джарредом она отказывалась жить с ним под одной крышей, но их супружество дало трещину много раньше. Однако официально она все еще считалась женой этого человека. Теперь же, когда груз горя и вины непосильной ношей давил ей на плечи так, что она едва удерживалась на ногах, Келси снова и снова спрашивала себя, почему она еще раньше не покончила с этим фарсом? Почему не предпринимала никаких шагов к разводу?

И потом… как Джарред вообще оказался на борту этого самолета, да еще вместе с Ченсом?

Воспоминание о беспомощном теле Джарреда, распростертом на больничной койке, вспыхнуло в ее мозгу: белые бинты, хриплое, неровное дыхание, исцарапанные щеки и подбородок, скрюченные пальцы, сплошь покрытые рваными ранами. И неожиданно волна непрошеной жалости вдруг захлестнула ее. Он выглядел таким… таким трогательным, что ей невольно захотелось утешить его!

Утешить?! Джарреда Брайанта?!

Набрав полную грудь воздуха, Келси попыталась взять себя в руки. В конце концов, она пришла на похороны Ченса! И думать сейчас о Джарреде — настоящее кощунство!

Рука Марлены коснулась ее пальцев, и Келси ласково погладила ее. Прижавшись друг к другу, словно олицетворенное отчаяние, они молча ждали. Похоронная служба на кладбище предназначалась для тех, кто хорошо знал и помнил Ченса. Слушая последние слова, которые священник произносил над могилой, Келси сквозь пелену слез смотрела на гроб. А потом оглянулась на вереницу черных, мокрых от дождя зонтов, толпившихся вокруг, и вдруг перед ее глазами снова всплыло покалеченное, израненное тело Джарреда. Как он перепугал ее, когда вчера вечером внезапно и так неожиданно для нее открыл глаза. А этот разговор сегодня утром — он имел какой-то пугающий сюрреалистический оттенок. Было в нем нечто подозрительно знакомое. Джарред был таким… казалось, ему до смерти хотелось поговорить. Однако одного только звука его голоса было достаточно, чтобы сердце ее на мгновение перестало биться, а все тело покрылось “гусиной кожей”. И вдруг Келси с удивлением поняла, что ей все труднее заставить себя выкинуть из головы мысли о муже.

В памяти ее вновь вспыхнуло воспоминание. Их первая встреча с Джарредом Брайантом, Келси будто снова увидела себя — растерянную, подавленную богатством и высоким положением в обществе, которое занимал этот человек, подпавшую под власть обаяния его личности. Словно олень, ослепший в кольце прожекторов, Келси зачарованно смотрела на него, окруженного плотной толпой, и только испуганно вытаращила глаза, заметив, как он пробирается к ней. И вот они уже стоят лицом к лицу.

— Насколько я понимаю, вы работаете на Тревора? — вместо вступления бросил он.

— Да.

— Занимаетесь дизайном интерьера?

— Да.

— На тот случай, если обладаете каким-то влиянием на него… не могли бы вы убедить его оставить в покое эти свои пакеты для молока и вместо этого лучше заняться очисткой городского пляжа от мусора и всякой дряни?

Келси расхохоталась; вся ее растерянность вдруг разом улетучилась, ей стало легко и свободно. Теперь она не испытывала ничего, кроме удовольствия от общения с этим человеком. Тревор Таггарт, один из наиболее влиятельных в Сиэтле архитекторов и дизайнеров, под началом которого она работала, давно уже прославился своим дурным вкусом. Он до такой степени любил ультрасовременные здания в стиле модерн, что это порой доходило до абсурда. Келси не раз уже спрашивала себя, какого черта она вообще связалась с Тревором, тем более что тот искренне считал все свои идеи гениальными и не менее искренне не понимал, когда его осыпали насмешками. Наверное, именно это и мешало ей оставить его.

— Между прочим, эти “картонные пакеты для молока” вовсе не так уж плохи, — вступилась она за Тревора, имея в виду его самый последний проект, включавший в себя целый комплекс совершенно одинаковых, абсолютно белых зданий. — И не волнуйтесь вы так. Скажу вам по секрету — они будут грязновато-серыми.

— Правда? — Джарред иронически вздернул одну бровь. И тут Келси вспомнила, что он, так сказать, основной конкурент Таггарта. Однако его собственные проекты, к какому бы стилю они ни относились, всегда отличались изысканным вкусом.

— А еще лучше посмотрите собственными глазами, как спланированы интерьеры зданий. Это просто фантастика, честное слово!

— Ваше творение?

Келси, смутившись, покраснела до слез.

— Я имела в виду сам дизайн, естественно.

— Был бы рад посмотреть. — Она протянула ему руку.

— Звоните в любое время. Кто-нибудь с удовольствием проведет вас внутрь.

— Честно говоря, в качестве гида я бы скорее предпочел вас, чем Таггарта.

Келси слегка пожала плечами:

— Что ж, думаю, это нетрудно устроить…

Вот так и началась ее жизнь с Джарредом Брайантом. Немного забавно, если подумать. Но не успели они с Джарредом понять, что происходящее слишком серьезно, чтобы этим можно было шутить, как в ее жизни снова появился Ченс. Он принялся умолять ее не выходить замуж за Брайан-та — причем задолго до того, как сам Джарред спросил, хочет ли она стать его женой. Но Келси только отшучивалась. Она смеялась над своими страхами, до самой последней минуты отказываясь верить в то, что намерения Джарреда столь добропорядочны, чтобы он думал о женитьбе. Кроме того, она была немало тронута, когда Ченс, усилием воли заставив себя протрезветь, тоже признался ей в любви. Впрочем, она не стала его слушать, и не потому, что была по уши влюблена в Джарреда, вовсе нет. Просто знала, что у Ченса проблемы с наркотиками. Правда, почти не сомневалась, что тому в ближайшее время удастся их решить. Но в Ченса она тоже не была влюблена. Во всяком случае, настолько, чтобы выйти за него замуж. Да, они были друзьями, она любила его родителей как родных, а Ченса считала почти что братом. И нисколько не сомневалась, что он никогда не станет для нее чем-то большим.

К этому времени Келси уже успела поддаться очарованию Джарреда. А он и в самом деле был дьявольски красив. К тому же энергия била в нем ключом, он был невероятно удачлив, в бизнесе обладал чутьем хорошей гончей, а едва заметная улыбка на жестко очерченных губах была способна свести с ума любую женщину. Келси и сама не заметила, как "Влюбилась — влюбилась так стремительно, так беззаветно, что прошло немало времени, прежде чем она смогла понять, какую страшную, непоправимую ошибку совершила. В сущности, она ведь совсем не знала этого человека. И даже представить себе не могла, что у него душа гремучей змеи, а сердце давно высохшее, сморщенное, точно старый, увядший стручок. Со временем она узнала правду, но это далось ей нелегко. Ей и сейчас больно было вспоминать о том, сколько мучений ей это когда-то принесло.

Поморщившись при воспоминании о своем временном помешательстве, Келси вернулась к действительности. Взглянув на могилу, она увидела, что в нее как раз опускают гроб. Толпившиеся вокруг люди кидали в могилу розы, и те дождем сыпались поверх атласной крышки гроба. Келси оттеснили в сторону, она как-то сразу потеряла из виду Марлену и смогла погрузиться в свое горе.

Сейчас ей казалось даже диким, что она виделась с Ченсом всего лишь в прошлую субботу, как раз в вечер накануне того самого вылета, что закончился так трагически. Он явился к ней домой. Выглядел он ужасно. “Ходячий скелет”, — еще подумала она тогда. Он был совершенно сломлен: заливался слезами и выкрикивал ужасные вещи. “Моя жизнь кончена”, — снова и снова повторял он, и от того, как это говорилось, волосы шевелились у нее на голове, а по спине ползли мурашки. Слова эти сейчас похоронным звоном отдавались в ушах Келси.

Стараясь отвлечь его, она сварила ему кофе, сделала бутерброды, но Ченс даже не заметил этого. Ей показалось, что у него в голове крутится какая-то мысль, которую он все никак не решается высказать вслух. Он все твердил тогда:

— Прости меня. Прости меня, Келси. Ради Бога, прости. — Но это было все, что он смог выдавить из себя.

Перед тем как уйти, Ченс торопливо поцеловал ее и беззвучно шепнул в самое ухо, что любит ее.

Потом дверь за ним захлопнулась, и он ушел.

При одном только воспоминании об этом Келси до сих пор испытывала боль. Ченс так и не смог избавиться от своего губительного пристрастия к наркотикам. Когда-то он пытался бороться, но проиграл, а потом еще раз и еще. В конце концов он превратился в законченного наркомана, и с этим пришлось смириться.

Однако умирать он не хотел!

— Ты зайдешь к нам ненадолго? — жалобно спросила Марлена, заметив, что все понемногу начали расходиться. Словно слепая, она осторожно шагнула вперед, стараясь не наступать на комья мокрой земли и ворох осенних листьев. Роберт терпеливо ждал, сидя в своем инвалидном кресле; судя по выражению его лица и отсутствующему взгляду, вряд ли он понимал, что происходит.

Келси покачала головой. При мысли о том, как совершенно чужие ей люди с бумажными тарелками в руках, где горками будут громоздиться закуски, и стаканчиками с кофе, собравшись группками на лужайке перед домом, станут вполголоса обсуждать Ченса и его нелепую смерть, ей едва не стало дурно. Желудок у нее внезапно скрутило судорогой.

— В другой раз, — поспешно шепнула Келси на ухо старой женщине, много лет мечтавшей о том, чтобы она стала ее невесткой. Но вместо Роберта и Марлены Роуден Келси получила Джонатана и Нолу Брайант. Что бы она сейчас ни думала о Ченсе или Джарреде, Келси прекрасно отдавала себе отчет, что по крайней мере в этом отношении она крупно проиграла. Родители Джарреда были настолько же сухими, холодными и глубоко эгоистичными, насколько Марлена и Роберт — добрыми и отзывчивыми.

Вспомнив, что скоро ей, вероятно, вновь придется встретиться с ними, Келси поежилась, словно от холода.

— А как там твой муж, Келси? — осведомилась коренастая женщина в сером. Торопясь догнать Марлену и Келси, она слегка запыхалась. “Флоренс Уикем”, — поморщилась Келси. Местная достопримечательность и первейшая городская сплетница.

Келси не успела ничего сказать. Из глаз Марлены вдруг потоком хлынули слезы. Она пыталась промокнуть их уголком шелкового платка, но все было напрасно. Казалось, это последнее напоминание о том, каким образом погиб ее сын, пробило наконец трещину в той броне, которой она окружила себя.

Флоренс растерянно заморгала.

— О, простите… Мне не хотелось сделать вам больно. Покачав головой, Марлена жестом попросила ее уйти.

Сейчас у нее просто не хватило бы сил на такую сплетницу, как Флоренс.

Очнувшись, Келси ринулась на помощь.

— Джарред… поправляется, — с запинкой пробормотала она.

— Я слышала, он долго был без памяти. — Деликатностью Флоренс никогда не отличалась.

— Да. Несколько дней он был без сознания.

— Вот как? Стало быть, он очнулся?

— Да.

Марлена, как слепая, широко раскрытыми глазами уставилась на Келси.

— Он не сказал… почему?

Келси догадалась, что та имеет в виду. До сих пор все терялись в догадках, как Джарред и Ченс умудрились оказаться вдвоем на борту самолета. Друзьями они никогда не были. Конечно, они вполне могли быть знакомы, но в любом случае знакомство это было шапочным. Что могло свести их вместе, и поныне оставалось тайной.

— Нет.

— И как он? — спросила Марлена.

— Физически он поправляется достаточно быстро. Завтра утром я встречаюсь с его врачом, хочу услышать полный отчет о его состоянии.

— А умственно? — Почувствовав что-то в голосе Келси, Флоренс немедленно вцепилась в нее мертвой хваткой, как терьер — в лакомую косточку.

— Он… кажется таким безразличным ко всему.

— Так, значит, он говорил с тобой? — продолжала допытываться Флоренс. — Ты что-нибудь узнала у него?

— Пыталась. — Келси незаметно отодвинулась от нее и едва не упала, когда ее каблук запутался в мокрой от дождя траве. Она дернула ногой, стараясь высвободить его, но туфля слетела, и она невольно проехалась ногой по асфальту. Чертыхнувшись, Келси наконец подцепила туфлю и кое-как сунула в нее ногу, поморщившись, когда мокрый и грязный чулок отвратительно захлюпал.

— Я совершенно уверена, что у мистера Брайанта были веские основания для того, чтобы в тот день взять Ченса на борт самолета, — объявила Флоренс, успокаивающе погладив по руке Марлену. — Но, должна признаться, я просто сгораю от нетерпения узнать, почему же он все-таки так поступил.

— Он так ничего и не сказал? — умоляюще проговорила Марлена. Келси знала, что она хочет услышать, но увы — помочь Марлене было не в ее силах.

— К Джарреду еще не совсем вернулась память, — была вынуждена признаться она. — Врачи говорят, что это скорее всего неизбежное последствие травмы головы.

— Ты хочешь сказать, что у него амнезия? — не отставала Флоренс.

— Не совсем. Просто он пока еще не в состоянии вспомнить кое-какие детали. А теперь простите… — Подхватив Марлену под руку, Келси решительно потащила ее за собой, оставив растерявшуюся от неожиданности Флоренс позади. — Я сама еще пока ничего не знаю, — призналась она, — но непременно выясню, что же произошло на самом деле, поверь мне, Марлена.

— Знаю, дорогая. Ты не отступишь.

— Джарред направлялся в сторону Портленда, когда самолет вдруг неожиданно упал. Сначала он врезался в берег реки, после чего рухнул в воду. Спасатели прибыли почти сразу же. Они даже успели увидеть, как он тонул. Иначе тело Ченса, возможно, так никогда бы и не нашли.

— И твой муж вряд ли бы остался жив.

— Да. Знаю.

Келси, отвернувшись, бросила взгляд в сторону гор. Сейчас их не было видно — укутавшись в плотное серое покрывало облаков, так часто затягивавших небо над Сиэтлом, они будто растворились в воздухе. Причину авиакатастрофы пока так и не удалось выяснить, но по крайней мере сейчас уже ни у кого не было сомнений, что Джарред пытался выровнять крохотный самолет до последней минуты. По предварительной версии, причиной аварии стали какие-то механические неполадки. Но занимавшиеся расследованием на все вопросы только угрюмо пожимали плечами. Однако уже то, что они упорно держали язык за зубами, только подлило масла в огонь, и слухи о том, что тут дело нечисто, распространились по городу с быстротой лесного пожара.

Затуманенные слезами глаза Марлены вновь с надеждой остановились на лице Келси.

— Ты ведь скажешь мне, если что-нибудь узнаешь, правда? Прошу тебя… Если ты наконец узнаешь правду…

Келси могла только беспомощно развести руками.

— Если она вообще существует, эта самая правда… — вздохнула она.

Заметив, что Марлена оглядывается по сторонам в поисках мужа, Келси поспешно отыскала взглядом Роберта Роудена. Тот наконец вышел из состояния прострации и теперь, заметив их, вскинул руку, привлекая к себе внимание. Дождавшись, чтобы Марлена присоединилась к мужу, Келси обняла их на прощание и помахала им рукой.

Вернулась она той же самой дорогой, которой пришла, чувствуя себя бесконечно измученной и подавленной. Она просто машинально переступала ногами, даже не думая, куда идет. Такси ожидало ее там же, где она его оставила. Выбравшись из машины около дома, она попросила подождать ее, и, к счастью, таксист согласился.

— Куда теперь, мэм? — поинтересовался он, когда Келси, захлопнув за собой дверцу, устало привалилась к спинке сиденья и застыла в молчании.

— Больница “Брайант-Парк”, — пробормотала она, задергивая занавески и откинувшись на подголовник. Не прошло и нескольких секунд, как Келси провалилась в сон.

Деньги. Именно вокруг них вертится все в нашем мире. Вернее сказать, это они заставляют мир вращаться вокруг себя, а вовсе не любовь, что бы там ни говорили. Достаточно было только сделать один-единственный шаг к бесшумно раздвигающимся дверям — и вот вы уже в больнице “Брайант-Парк”, предназначенной для тех, чей тугой бумажник и банковский счет с бесчисленным количеством нулей открывали доступ ко всем благам этого мира.

Войдя, Келси направилась к лестнице, затянутой мягким ковром изысканных розовато-лиловых тонов. Пешком она поднялась на шестой этаж. Лифтом Келси не воспользовалась — ей нужно было время, чтобы решиться вновь оказаться лицом к лицу с человеком, чьей женой она стала восемь лет назад. Восемь лет! На одно короткое мгновение она замечталась, вспоминая, как хорошо им было вначале. Потом, встряхнувшись, покачала головой, отгоняя предательские мысли прочь. “Что толку сейчас думать об этом? ” — одернула она себя.

Шестой этаж больницы встретил ее сиянием отдраенных до блеска полов. Вдоль стен всего этажа тянулся ряд широких окон. Все вокруг показалось Келси одинаково серым. Серый день за окном был таким же унылым и беспросветным, как и ее собственная жизнь, какой она стала с того ужасного вечера, когда они с Джарредом поссорились и она покинула его дом, чтобы никогда уже туда не возвращаться.

Повернув за угол, Келси, невольно замедляя шаги, направилась в сторону палаты-бокса, где лежал Джарред. И тут же заторопилась, заметив двоих, шептавшихся о чем-то у дверей палаты. Нола и Джонатан Брайанты. Любящие родители Джарреда. Меньше всего на свете Келси хотелось бы, чтобы их острый взгляд отметил овладевшее ею смятение.

Обернувшись на звук шагов, они тоже увидели ее, и на лицах их застыло одинаково неприязненное выражение. Оба они в свое время не одобрили выбор сына. Келси не устраивала их в качестве невестки — ни тогда, ни тем более сейчас, — и они не намерены были этого скрывать. Вот и теперь, завидев ее, ни один из них не позаботился сделать хотя бы шаг ей навстречу или просто дать почувствовать, что разделяет ее горе. Деликатность в семействе Брайантов никогда не была в почете.

— Как он? — тихо спросила Келси.

— Так же. — Тонкие губы Нолы слегка разомкнулись, пропустив эти слова, и тут же сжались в тонкую ниточку. Вокруг них расположилась сеточка морщин — результат многолетней привычки ни на минуту не выпускать изо рта зажженную сигарету. Вот и сейчас ей явно хотелось закурить. Ее пальцы беспокойно шевелились; от нее ощутимо исходило напряжение.

— Что он там делал? — чуть резковато спросил Джонатан Брайант, тяжело навалившись на палку.

В последние годы его здоровье стало стремительно ухудшаться. Как и Роберт Роуден, Джонатан заметно постарел с того дня, как случилась эта трагедия, и Келси внезапно пришло в голову, что очень скоро и ему, вполне возможно, придется смирить свою гордыню и сменить трость на инвалидное кресло. Он выглядел нервным, издерганным и, по всей вероятности, был не очень-то счастливым человеком. Келси никогда не удавалось понять его до конца, хотя втайне она не могла не сочувствовать ему, прожившему столько долгих лет бок о бок со своей деспотичной женой. — Что он там делал? Куда он вообще летел? — растерянно бормотал он, свободной рукой трогая подбородок. Седая голова его беспомощно тряслась.

Начиная со дня трагедии, эти вопросы Джонатан задавал почти беспрерывно. Келси только беспомощно покачала головой. Она подозревала, что родители Джарреда, непонятно по какой причине, винят в случившемся именно ее, но она, как и они, по-прежнему терялась в догадках. Что в тот день заставило Джарреда подняться в небо, оставалось тайной. А самым загадочным было то, что он взял с собой именно Ченса.

Ни Нола, ни сам Джонатан ни словом не упоминали о погибшем — такое впечатление, будто бы Ченса никогда не существовало. Они даже и не пытались проявить какой-то интерес или выразить сочувствие к осиротевшим Роуденам. Эгоизм всегда был их отличительной чертой, хотя в том, что сейчас они искренне переживали за сына, не могло быть никаких сомнений. Привстав на цыпочки, Келси попыталась заглянуть в палату, где лежал Джарред. С того места, где она стояла, была видна только часть кровати; лишь ворох белых простыней и неясная выпуклость под ними указывали на то, что где-то там его ноги. В окна вливался слабый свет угасающего дня. И от этого все вокруг казалось до того безрадостным и унылым, что у Келси запершило в горле. Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы заставить себя немного встряхнуться.

— Простите, — пробормотала она, пытаясь бочком проскользнуть в палату мимо родителей Джарреда.

— Мне известно, что ты хотела получить развод, — жестко бросила Нола.

— Что?! — Не веря собственным ушам, Келси обернулась. От удивления она замерла на месте. Такого она не ожидала — прямота никогда не входила в число достоинств Нолы.

— Ты просто ждала удобного момента, верно? Держала Джарреда в подвешенном состоянии, позволяя ему надеяться, что в один прекрасный день ты вернешься к нему.

Шли годы, но ничего не менялось. И вдруг случилось ЭТО!

— Мне очень жаль, — автоматически пробормотала Келси, слегка опешив от той яростной непримиримости, которая звучала сейчас в голосе Нолы. Ей пришлось напомнить себе, что несчастная женщина перенесла ужасное потрясение. — Но ведь он же поправится, — уже мягче пробормотала Келси.

— Поправится ли? — дрожащими губами еле слышно проговорила Нола. — А если нет? Ты ведь тогда будешь плясать от радости, верно? Какой неожиданный и удобный для тебя выход из положения, не так ли?

— О, Нола! — возмутилась Келси.

— Только не вздумай притворяться, будто страшно огорчена тем, что произошло! — Стиснув до боли руки, Нола бросила взгляд через плечо на дверь палаты, где лежал ее сын. — Он ведь может и не поправиться, и ты это знаешь. А стоит мне только вспомнить все эти годы, когда ты могла бы быть с ним… у меня просто сердце разрывается! Ни детей! Ни наследника! Одна только ты — эгоистичная, самовлюбленная… А теперь мой единственный сын… лежит там… — Дрожащая, морщинистая рука беспомощно ткнула в сторону, больничной палаты.

— Нола, — запинаясь, с мукой в голосе прошептал Джонатан. Жалобно скрипнула палка, едва выдерживая тяжесть немощного старческого тела. Келси даже подумала, не поддержать ли его под локоть, но волнами исходившая от Нолы ненависть заставила ее передумать.

— Я не хочу говорить об этом! — Поспешно отвернувшись, Нола, спотыкаясь на ходу и держась рукой за стену, двинулась к лифту. Каблучки ее гневно зацокали по вымытому до блеска линолеуму. В воздухе повисло неловкое молчание.

Келси украдкой бросила взгляд в сторону Джонатана. Тот со свистом втянул в себя воздух.

— Куда он летел? — снова спросил он.

— Я не знаю, — беспомощно покачала головой Келси. “Простите! ” — хотелось сказать каждому из них, но слова эти, так и не сорвавшись с их губ, повисли в воздухе. Не зная, как быть, оба смущенно молчали. Потоптавшись на месте, Джонатан неловко двинулся вслед за женой, и Келси еще долго слышала его старческие, шаркающие шаги. Войдя в палату, где лежал Джарред, Келси поймала себя на том, что невольно зажмурилась, прежде чем бросить взгляд на мужа. Он спал, тяжело, со свистом дыша. Порезы и царапины на его лице понемногу начата подживать, страшные синяки из черных стали зеленовато-желтыми — хороший признак, говоривший о том, что гематомы рассасываются и пациент находится на пути к выздоровлению. Но ни эти уродливые пятна, ни покрытые подсыхающей коркой ссадины не могли скрыть той мужественной красоты, которой всегда отличалось лицо Джарреда. Прямой, с легкой горбинкой нос, скульптурно вылепленный подбородок, густые и невероятно длинные для мужчины ресницы, бросавшие загадочные тени на смуглые до черноты "щеки, — сколько раз на заре их супружеской жизни Келси поддразнивала мужа, прося его поделиться с ней красотой. Он отвечал ей легкой снисходительной улыбкой, которую она так любила и которую ошибочно принимала за нежность.

Одна рука Джарреда была прижата к груди, другая беспомощно вытянулась вдоль тела. Келси невольно обратила внимание на его пальцы. Длинные и чувственные, как нежно они могли когда-то ласкать ее лицо! Она вдруг вспомнила, как муж, коснувшись большим пальцем ее губ, склонялся к ней, как глаза его, цвета голубоватой стали, встречались с ее янтарными и как сладко замирало сердце в ее груди, когда она читала в них неприкрытое желание.

— Келси…

Вздрогнув от неожиданности, она круто обернулась на звук мужского голоса. Сердце ее заколотилось как сумасшедшее. Со стула, стоявшего в углу палаты, поднялся сводный брат Джарреда, Уилл Брайант. Уилл взял фамилию отца после того, как его мать вначале доказала в суде отцовство Джонатана, а потом вообще отказалась от прав на внебрачного сына, попросту подкинув его Ноле и Джонатану.

— Господи, Уилл, как ты меня напугал! — прошептала Келси, с трудом подавив нервный смешок.

— Прости, я не хотел, — тоже шепотом ответил он. Оба говорили едва слышно, то ли не желая беспокоить Джарреда, то ли боясь, что он услышит их разговор. — Я просто задумался… Мой отец и Нола были здесь, они только что ушли.

— Знаю. Я столкнулась с ними в коридоре. — Келси подошла к тому месту, где сидел Уилл.

Не такой высокий, как брат, он не обладал и его мужественной красотой, однако Келси казалось, что ему присуще то, чего никогда не было и не будет у Джарреда — сочувствие к людям. Но сейчас в его глазах, не отрывавшихся от лица Келси, явственно читалась неприязнь. Она не виделась с ним с того вечера, когда стало известно об аварии, но тогда все они были слишком потрясены, чтобы думать о чем-то, кроме произошедшей трагедии.

— Как Даниель? — машинально спросила Келси.

— Нормально, — пожал плечами Уилл.

Он всегда на редкость скупо говорил о жене. Брак их, как и брак его брата с Келси, был на грани краха, хотя они с женой до сих пор жили под одной крышей.

— Ты говорила с ним? — спросил Уилл, кивком головы указав в сторону кровати.

— Ну… он произнес несколько слов.

— Доктор Алистер сказал мне, что он пару раз приходил в себя.

— Это не совсем так. Мне показалось, что Джарред мало что помнит о том, что с ним случилось.

— Он вообще ничего не помнит, — поправил ее Уилл. — Даже своего собственного имени.

Келси проглотила и это.

— Еще рано об этом говорить, — пробормотала она.

— Неужели? Конечно, доктор Алистер ничего прямо не говорит, но мне показалось, что это его здорово тревожит. Что-то явно неладно. И Нола с отцом тоже это подозревают. Да и Сара, насколько я понимаю.

Нервы Келси, и без того напряженные, дернулись, как туго натянутые веревки. Сара Аккерман была не тем человеком, о котором ей хотелось сейчас вспоминать. Все, однако, хорошо знали, что Сара Аккерман, придя на работу в “Брайант индастриз”, очень скоро стала правой рукой Джарреда. Они не расставались ни на минуту — ни днем, ни, как утверждали злые языки, ночью. Сама же Келси, как только волна слухов докатилась до нее, сразу же и безоговорочно поверила в то, что это правда, хотя и в то время ей не давала покоя мысль, где же проходит грань, отделяющая истину от злобной лжи. Впрочем, все возможно, в конце концов убедила она себя.

— Так Сара была здесь? — решилась спросить Келси, хотя язык с трудом повиновался ей.

— Мы же все волнуемся, ты должна понимать. Ради всего святого, Келси, Джарред ведь и есть “Брайант индастриз”! Он единственный, кто держит в руках бразды правления компанией. — Уилл нетерпеливо махнул рукой. — Конечно, он обсуждал со мной часть своих сделок, но ведь Джарред есть Джарред, ты же знаешь! Полностью он никому не доверял, даже мне. Не такой он человек.

— Да, это верно, — тихо согласилась она.

— Я сидел здесь и все ждал — может, он придет в себя. Мне позарез нужно с ним поговорить. Впрочем, не только о делах, — торопливо добавил он.

— Разве я что-нибудь говорю?

— А тебе и не нужно. Думаешь, я не в курсе, как обстоят дела? Но ведь он мой брат, понимаешь?

За этими его словами последовало неловкое молчание, приоткрывшее завесу над чувствами, которые, казалось, сами рвались на поверхность. Уилл любил Джарреда. Так было всегда. И Келси, которая никогда даже не пыталась разобраться в тех чувствах, которые она питала к Уиллу, внезапно ощутила, как в ее душе вспыхнула неожиданная симпатия к этому человеку. “Хорошо, что среди Брайантов нашелся человек, который искренне переживает за него”, — подумала она. Что ж, семейные узы — деле хорошее. Но пока, коль скоро речь идет о бизнесе, нельзя доверять никому — ни единому человеку, не важно, имел ли он хоть какое-то отношение к “Брайант индастриз” или же нет. Все они думают только о том, как делать деньги… деньги… деньги.

Бросив взгляд на наручные часы, Уилл нетерпеливо пробормотал:

— Мне еще нужно сегодня успеть заехать в офис. Жаль, что не удалось поговорить с ним, А что ты скажешь, если он вдруг придет в себя?

— Честно говоря, не думала. Да и зачем? Доктор Алистер считает, что будет лучше, если он сам все вспомнит.

Тело Джарреда вдруг вздрогнуло и напряглось, и он глубоко вздохнул всей грудью. Келси затравленно озиралась по сторонам, чувствуя, как снова бешено заколотилось сердце. Уилл чуть ли не бегом бросился к кровати, на которой лежал брат, и впился взглядом в его лицо. Келси, немного поколебавшись, неслышно подошла к нему. Только убедившись, что Джарред крепко спит, она немного успокоилась. — Конечно, ей тоже хотелось, чтобы он пришел в себя, однако она не могла не тревожиться о том, какое будущее ждало впереди их обоих.

Разочарование, словно облако, затуманило лицо Уилла. Он машинально склонился к Келси, словно намереваясь по привычке поцеловать ее в щеку, но потом, спохватившись, отодвинулся, ограничившись небрежным кивком.

— Держи меня в курсе, — бросил он.

— Ладно. Пока.

Уилл снова кивнул и закрыл за собой дверь. Опустившись в стоявшее возле постели кресло, Келси вытянула ноги, чувствуя, как по всему ее телу разливается накопившаяся за день усталость. Конечно, ей тоже следовало бы заглянуть на работу, но сейчас она была как выжатый лимон, а уж о том, чтобы ехать куда-то, не хотелось и думать. А Тревор, хоть и отнесся с сочувствием к несчастью, случившемуся с Джарредом, был не тем человеком, который способен долго сострадать чужому горю. Если быть до конца откровенным, он был человеком действия. И Келси знала, что его терпению скоро придет конец — он и так уже намекал, что она уделяет слишком много внимания случившемуся. К тому же они сейчас были по уши загружены новым проектом, требовавшим ее максимального внимания. Келси могла легко представить себе, как Тревор нетерпеливо расхаживает из угла в угол, стараясь скрыть свое нетерпение и не злиться на ее долгое отсутствие.

Куда ни глянь, все было плохо. А Келси к тому же, как на грех, не могла разобраться со своими собственными чувствами. Как ни поверни, официально она все еще считалась женой Джарреда, нравилось ей это или нет, поэтому, как она считала, ее долг — оставаться рядом с ним в это тяжелое время.

Сама не отдавая себе отчета, почему она это делает, Келси придвинула кресло поближе к изголовью кровати. Внезапно она поймала себя на том, что пристально всматривается в лицо Джарреда оттененное темными волосами, при этом разглядывая мужа так, словно видела его в первый раз в жизни. “Наверное, это все потому, — решила она, — что раньше я слишком часто в его присутствии чувствовала себя неуютно. Ведь он такой… вернее, всегда был так поглощен своими делами, что едва замечал меня”. Будь Джарред в сознании, Келси никогда бы не осмелилась так смотреть на него. Перехватив ее взгляд, он заставил бы ее смущенно отвести глаза в сторону, чтобы не увидеть в его лице насмешки над своей беспомощной, безответной любовью.

Келси страдальчески сморщилась. Ее не покидало ощущение, что они потеряли что-то очень важное. Почему? Почему все так сложилось? Зачем Джарред вообще женился на ней?

Бросив взгляд на его руки, Келси едва смогла сдержать рвущийся из горла стон при виде тоненького золотого ободка, который она когда-то сама надела ему на палец. Оно стоило ей бешеных денег, но ведь это был подарок ему. И Джарред никогда не расставался с ним, даже когда так чудовищно лгал ей — в ту ночь после самой жестокой их ссоры, когда они расстались. Она обвинила его в неверности, в том, что он обманывает ее — с Сарой Аккерман, между прочим! — а он тогда со злобой бросил ей прямо в лицо, что раз уж Келси решила устанавливать правила, то он оставляет за собой полное право затащить к себе в постель любую женщину.

Она легко коснулась пальцем тоненького золотого ободка, воровато погладив руку мужа. Но потом ее вдруг будто что-то толкнуло. Келси вновь подняла на него глаза… и сердце у нее остановилось.

Холодные светло-голубые глаза Джарреда были открыты. Он смотрел на нее в упор. Вдруг губы его слегка раздвинулись, и с той самой усмешкой, от которой у нее подгибались ноги, он негромко бросил:

— Привет, Келси!

Глава 2

— Ты… ты меня знаешь? — Опешив от неожиданности, Келси вздрогнула и невольно отшатнулась. — Ты действительно узнал меня?

То, каким взглядом Джарред смотрел на нее, беспокоило Келси. Казалось, он… он был ей рад?

“Его просто опоили обезболивающими! — напомнила она себе. — Только не вздумай пугать вызванную лекарствами эйфорию с обычной человеческой радостью!”

— Я услышал, как он назвал тебя по имени, — с трудом выдавил из себя Джарред. Казалось, слова царапают ему горло. — Уилл.

Странные, необъяснимые чувства боролись в душе Келси. Эта непонятная потеря памяти… то, как он выглядел сейчас, — все это сбивало ее с толку. Господи, она готова была поклясться, что он рад ее видеть! Но чтобы Джарред радовался ее приходу?! Такого не случалось уже годами!

— А я уж было решила, что ты меня вспомнил, — протянула она. — Выходит, ошиблась. Ты… ты ничего не помнишь?

— Почти ничего. Кто такой Уилл? — У Келси перехватило дыхание.

— Уилл?! Но… — Спохватившись, она покачала головой. — Если ты рассчитываешь использовать меня в качестве своей памяти, то можешь сразу забыть об этом. Будет лучше для тебя самого, если ты постараешься вспомнить все сам.

— Но почему?

— Не знаю… наверное, чтобы процесс восстановления пошел быстрее. Вроде костыля для выздоравливающего, понимаешь? Я знаю только, что должна строго выполнять все предписания доктора Алистера. А он считает, что так будет лучше для тебя.

По его лицу было видно, что он обдумывает ее слова.

— Доктор Алистер, — спустя какое-то время медленно проговорил Джарред, — это тот, с бородкой клинышком и ушами, как у слона?

От удивления Келси даже приоткрыла рот. Многого в характере Джарреда она не знала до сих пор, но то, что он редко замечал такие мелочи, как особенности внешности других людей, она подметила давным-давно. Похоже, он здорово изменился.

— Да, думаю, это доктор Алистер, — пробормотала она.

— Тогда скажи ему, что он ошибается. Все это вздор и чушь собачья. % из кожи вон лез, стараясь припомнить, что произошло, и все зря. Такое ощущение, будто бродишь в тумане, протягиваешь вперед руку, а ловишь пустоту. И это чертовски выводит меня из себя. Не понимаю, почему мне нельзя рассказать обо мне самом! Ведь это же моя собственная жизнь, верно? И ты должна мне помочь!

А вот это уже похоже на того, прежнего Джарреда!

— Не могу. Не имею права. Так считает доктор. Ему решать, не мне.

— А я не хочу его — я хочу тебя! — От того, как это было сказано, Келси похолодела. Ей пришлось напомнить себе, что вряд ли он вкладывает в эти слова какой-то особый смысл.

И тем не менее на губах ее появилась слабая улыбка.

— Нет, Джарред, я тебе не нужна. — Против ее собственной воли в голосе Келси прозвучало разочарование. Заметив это, она откашлялась. Мысленно одернув себя, Келси встала и отошла к окну, повернувшись спиной к Джарреду и к тем непонятным и ненужным чувствам, которые он почему-то вызывал сейчас в ней.

— Но ведь ты моя жена.

В комнате повисло молчание. Келси оцепенела, не зная, что сказать на это.

— Разве нет?

Дыхание со свистом вырвалось из ее груди. Лучше всего в этом случае было бы отделаться какой-нибудь небрежной шутливой фразой вроде тех, что так легко слетали с ее губ в прежние годы. Но сейчас, как на грех, острый язык Келси вдруг изменил ей.

— Ну так как: ты мне жена или нет? — повторил он. В голосе его слышалось едва сдерживаемое нетерпение.

— Да.

— Тогда иди сюда.

“Иди сюда! ” “Иди сюда”? Келси замерла на месте, стараясь понять, что это: просьба или приказ? Но, встретившие! ” с ним взглядом, она не заметила в этих голубых глазах ничего, кроме отчаянной просьбы о помощи.

“Это же Джарред! — напомнила она себе. — Джарред Брайант. Не забывай об этом… ”

Поколебавшись немного, Келси снова присела на краешек кресла, стоявшего у его кровати. Но когда его рука протянулась к ней и сжала ее пальцы, она растерялась. Не выдержав безмолвного вопроса в его глазах, Келси отвернулась. Рука ее безвольно лежала в его руке. И вдруг она почувствовала, как его пальцы стиснули ее руку.

— Что это значит? — озадаченно спросил он.

С ее губ слетел истерический смешок. Не зная, что ответить, Келси чуть заметно покачала головой.

— Что-то не так, верно? Может, расскажешь?

— Доктор считает, что лучше подождать.

— А я не хочу ждать! Ты просто пользуешься этим, чтобы не говорить мне. — Он выжидательно посмотрел на нее.

— Нет, Джарред, ты ошибаешься. Просто будет лучше, если ты вспомнишь все сам.

— Тогда почему ты стараешься держаться подальше от меня?

Келси вздрогнула, как от удара током. Сделав над собой усилие, она заставила себя встретить его взгляд. Ей вдруг стало страшно: эти глаза, казалось, читали в ее душе… они молили… они требовали ответа.

— Послушай, ты пугаешь меня, — прошептала она неловко.

— Неужели?

— Да.

— Стало быть, ты боишься меня?

Сердце в ее груди, казалось, вдруг перестало биться.

— Нет.

“На самом деле это действительно так”, — подумала она, хотя до этой минуты Келси не приходило в голову задать себе тот же самый вопрос. Она никогда не боялась Джарреда, даже в минуты гнева, когда он приходил в неистовство и был поистине страшен. Да, бывали случаи, когда она едва удерживалась от того, чтобы не выплеснуть ему в лицо содержимое своего стакана, не наброситься на него с кулаками, не швырнуть ему в голову что-то тяжелое — но все это было так, в сущности, по-детски… а вот настоящего трепета перед ним она никогда не испытывала. Да, бывало, что он приводил ее в бешенство, причинял ей боль, заставлял испытывать унижение, однако Келси всегда знала, что он просто не способен причинить ей зло по-настоящему.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил он, внимательно наблюдая за сменой выражений на ее подвижном лице.

— Я думаю, что будет лучше, если мы вернемся к этому разговору, когда ты поправишься. Трудно обсуждать такие вещи, когда один из собеседников прикован к постели. Это… немного несправедливо, — запнувшись, пробормотала она.

— Хочешь сказать, что отказываешься от своего преимущества?

— Можешь считать, что так. — Джарред немного помолчал.

— Неужели наша с тобой совместная жизнь — это непрерывная цепь баталий?

— М-м-м… — Келси страшно не хотелось об этом говорить. Впрочем, приходилось признать, что он попал в самую точку. Да, действительно, это было так, причем с самого начала. Точнее, даже с того дня, как они познакомились и полюбили друг друга. “Нет, не так, — поправила она себя, — с того дня, как я влюбилась в Джарреда”.

— Как это произошло? — настойчиво спросил он.

— Прошу тебя, не спрашивай — я не должна тебе говорить.

— Что это было? Несчастный случай? Авария? Что вообще произошло?

— Ты жив, — сказала Келси, украдкой бросив взгляд на открытую дверь в коридор. — И это самое главное.

— Да, я жив, — тихо проговорил он. — Это хорошо, правда?

— Э-э-э… ну, конечно, а то как же…

— Только не лги мне, ладно? Может быть, я сейчас и не в лучшей форме, но я же и не слепой, верно? И вижу, что ты ведешь себя как-то странно. Почему? Может быть, я, сам того не зная, обидел тебя? Что я сделал, Келси? Что вообще случилось со мной? Нет, подожди! — поспешно воскликнул он, почувствовав, что Келси дергает свою руку, пытаясь высвободиться. — Не уходи, прошу тебя!

Неимоверным усилием воли ей удалось заставить себя сдержаться и не выдернуть руку. Странно, но, несмотря на все происшедшее, пожатие его пальцев было таким же сильным и уверенным, как и всегда. По телу ее вдруг разлилась какая-то непонятная слабость. “Только бы не грохнуться в обморок! ” — с испугом подумала Келси.

— Приходил полицейский детектив и хотел поговорить со мной, но доктор Алистер ему не разрешил. Так что же все-таки произошло, Келси?

Детектив Ньюкасл звонил и ей, но не застал ее на работе и попросил передать, чтобы она связалась с ним как можно скорее. Келси догадывалась, что это как-то связано с авиакатастрофой, в которую попал Джарред, но пока еще ему не звонила. “К тому же, — успокаивала она себя, — я не знаю никаких подробностей того, что произошло”. В сущности, ей было известно еще меньше, чем самому Джарреду, а рассуждать по поводу того, как это могло произойти и что могло стать причиной этой ужасной трагедии, ей сейчас хотелось меньше всего, тем более что жертвой стал ее названый брат.

— Джарред, не надо. Я только стараюсь делать то, что считаю правильным.

— Послушай, мы с тобой, мы по-прежнему любим друг друга?

— О, ради всего святого, Джарред!

— Келси…

Ее имя было произнесено с такой любовью, с такой пронзительной нежностью, что она похолодела. По спине вдруг побежали мурашки. Как же давно Джарред не обращался с ней так, словно она была его возлюбленной! Сколько времени прошло с тех пор, когда он нуждался в ней? Да и было ли такое вообще?

Грудь Келси сдавило так, что она едва могла дышать. С трудом набрав воздух в легкие, она наконец решилась.

— Мы не живем вместе. По крайней мере сейчас. Я… я ушла от тебя.

Веки Джарреда опустились. На скулах заходили желваки.

— О…

— Это было нашим общим решением. По-другому было нельзя.

— И давно это произошло?

— Прошло уже три года.

— Три года?!

Ужас, прозвучавший в его сдавленном шепоте, едва не заставил Келси улыбнуться.

— Да, представь себе. Дальше того, чтобы разъехаться, ни один из нас почему-то не пошел.

— Ты имеешь в виду развод? Келен молча кивнула.

— Хорошо, не надо об этом. Но почему ты сейчас здесь? — спросил он. — Может быть, ты решила вернуться ко мне?

— Что ты имеешь в виду?

— Я… — Джарред нерешительно облизал внезапно пересохшие губы, чтобы с трудом выдавить наконец из себя то, что и так было ясно с самого начала. — Видишь ли… мне понадобится помощь, когда я выйду из больницы. Ну, вот я и подумал, увижу ли я тебя, когда вернусь домой?

Вернуться? Вернуться… к нему?! Келси даже в страшном сне не могла себе представить, что она вновь окажется с Джарредом под одной крышей, не говоря уже о том, чтобы жить там вместе с ним и заботиться о нем, как подобает преданной жене.

— Ну, думаю, нанять для тебя сиделку не составит большого труда, верно? Не сомневаюсь, что твои родители позаботятся об этом. Конечно, тебя нельзя будет оставлять одного в таком состоянии. Я совершенно с тобой согласна. Пройдет немало времени, прежде чем ты снова станешь самим собой.

Тяжелые веки Джарреда дрогнули, губы крепко сжались и превратились в одну тонкую, прямую линию.

— Не уверен, что хочу снова стать самим собой. — Келси печально смотрела на мужа. Только сейчас до нее дошла вся глубина испытываемых им страданий, и непрошеная жалость вдруг шевельнулась в ее душе с такой силой, что она испугалась. Ей внезапно захотелось прижать его к себе и баюкать, как испуганного ребенка, шепча на ухо, что все будет хорошо, но она напомнила себе, что такое просто невозможно — Джарред никогда не простил бы ей подобного изъявления чувств.

— Но почему? — удивленно спросила она.

Он приоткрыл глаза, и их взгляды встретились.

— Не думаю, что тебе бы хотелось, чтобы я стал самим собой.

Келси стоило немалого труда сохранить невозмутимый вид. Она не могла не признаться себе, что какая-то часть ее до сих пор страстно желала его. И сейчас это желание, пробудившись к жизни, заставило всю ее кровь воспламениться в венах, едва не задушив ненависть, с которой она привыкла жить все эти годы, находя в ней опору так же, как когда-то находила ее в любви.

— Джарред… — Келси смущенно облизнула губы.

— Да? — Его рука ласково сжала ее пальцы. Ей даже показалось, что он потянулся к ней. В глазах его вспыхнул жадный интерес.

— Джарред, я хотела бы…

— Джарред!

Келси едва не подскочила на месте, услышав визгливый голос Нолы Брайант. Джарред тоже испуганно вздрогнул. Келси, вспыхнув, с виноватым видом выдернула свою руку из его пальцев, будто Нола застигла их на месте преступления.

Мать Джарреда бросилась к постели сына, едва не отпихнув Келси.

— О Господи, милый! Какое счастье! Ты наконец очнулся! Мы спустились вниз поговорить о тебе с доктором, но я не могла просто так уйти, не взглянув на тебя еще раз. Твой отец все еще внизу, ждет меня. А я будто почувствовала что-то и бегом бросилась назад, к тебе. Ох, Джарред! — Схватив руку сына, которую только что держала Келси, она крепко сжала ее, но ладонь Джарреда оставалась слабой и безвольной.

Глаза его не отрывались от тонкого, искусно накрашенного лица матери. На лицо его тенью легла усталость, в углах рта залегли слабые морщинки. Заметив это, Келси инстинктивно придвинулась к мужу.

— Ты разговаривал с Уиллом? — вдруг неожиданно жестким тоном спросила Нола.

Келси метнула в сторону свекрови удивленный взгляд. Нола терпеть не могла пасынка. Да и с чего ей было его любить, учитывая, что он являлся, так сказать, материальным воплощением одной из измен ее мужа? Впрочем, Нола никогда и не делала из этого тайны. Ее приводило в бешенство одно его присутствие. Нола отдала бы правую руку, чтобы избавиться от него навсегда, но Джарред пожелал, чтобы Уилл участвовал в семейном бизнесе, и теперь тот занимал положение, едва ли не такое же, как сам Джарред.

— С Уиллом? — повторил Джарред.

— Он же был тут. — Нола огляделась с таким видом, будто полагала, что Уилл притаился где-то в углу. — Твой сводный брат. Где же он? Неужели ты не помнишь его? Он ведь вместе с тобой руководит “Брайант индастриз”!

— Нола, доктор Алистер ведь просил, чтобы мы ничего не рассказывали Джарреду, — напомнила Келси. — Он хотел, чтобы Джарред вспомнил все сам.

— Ах, умоляю тебя, Келси! Оставь! — Не отрывая взгляда от лица сына, Нола нетерпеливо дернула плечом, всем своим видом показывая, что бывшая невестка должна знать свое место. — Доктор Алистер просто хотел убедиться, что Джарред уже достаточно хорошо себя чувствует, чтобы узнать обо всем.

— Лично мне он сказал, что хочет, чтобы Джарред вспомнил все сам, — упрямо повторила Келси.

— Ты просто слишком буквально его поняла, — поморщилась Нола.

Келси решительно шагнула к двери. “Ну уж нет, — подумала она сердито, — сейчас я отыщу доктора Алистера и приведу его в палату к Джарреду”. Она уже взялась рукой за ручку двери, когда голос Джарреда заставил ее замереть на пороге.

— Что со мной произошло? — спросил он, обращаясь к Ноле.

Его матушка не колебалась ни единого мгновения. Впрочем, она давным-давно уже привыкла не считаться ни с чьим мнением, кроме своего собственного.

— Твой самолет рухнул в реку.

— Нола! — ахнула Келси. Сейчас она бы с радостью задушила свекровь собственными руками.

— Мой самолет?! — ошеломленно повторил Джарред, вытаращив от изумления глаза. — Ты хочешь сказать… которым я управлял?!

— Да, твоя “сессна”. — Видя, с каким трудом все, сказанное ею, проникает в сознание Джарреда, Нола стала выходить из себя. — Похоже, ты направлялся в Орегон, хотя одному Богу известно, что тебе там понадобилось. В журнале полетов осталась запись, что конечной целью был Портленд, но туда ты так и не долетел. Держу пари, какие-то неполадки в системе подачи топлива.

— Где Джонатан? — вмешалась Келси. — Он тоже поднимется сюда?

— Нет, он сказал, что будет ждать меня в машине. Ему все еще не верится, что Джарред когда-нибудь придет в себя. — Нола вплотную придвинулась к сыну. — Дорогой, несколько очень серьезных вопросов ждут твоего решения. Это касается нашей компании. И сделать это надо безотлагательно. Требуется только твое одобрение. Ну и подпись, конечно.

— Нола, по-моему, уже хватит. Мне очень жаль, но, наверное, вам лучше уйти. — Вежливо, но твердо взяв свекровь за локоть, Келси потянула ее к двери.

Фыркнув от возмущения, та вырвала у нее руку и смерила Келси с головы до ног взглядом разъяренной кошки.

На губах Джарреда появилась слабая, но явно ироничная усмешка.

— Вряд ли в моем нынешнем состоянии я смогу а что-нибудь подписать, — пробормотал он.

Келси метнула в его сторону подозрительный взгляд. Заметив это, он выразительным жестом поднял туго забинтованную правую руку, похожую на белый кокон. Келси не знала, плакать ей или смеяться. Они успели обменяться насмешливыми взглядами, но тут Нола, заподозрив неладное, бросила короткий быстрый взгляд сначала на сына, потом на невестку, и ее безупречные брови зловеще сдвинулись на переносице.

— Подписи, стало быть, придется немного подождать, — подытожила Келси, пожав плечами. Нола, окинув невестку уничтожающим взглядом, снова фыркнула.

— Дорогая, сразу чувствуется, что ты ничего не смыслишь в делах семейной фирмы. Ты никогда в них не разбиралась и не будешь разбираться, вот так-то! И уж конечно, ты не имеешь ни малейшего права указывать мне, что я могу обсуждать с собственным сыном!

— Это не только ваш сын, но и мой муж, — отрезала Келси.

Глянув украдкой поверх плеча ошеломленной Нолы, Келси увидела, что Джарред ухмыляется. “Да ведь он просто наслаждается всей этой сценой”, — с недоумением поняла она.

— Ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю, — процедила Нола сквозь зубы. — Да и какая ты жена, если даже не можешь заставить себя лечь с моим сыном в одну постель!

Издав какой-то неясный звук, несколько напоминающий ворчливый протест, Джарред сделал неловкое движение, словно собирался вскочить с постели. Келси бросилась, чтобы удержать его, и при этом нечаянно коснулась одной из его ног, высунувшихся из-под одеяла.

— Прости, дорогой, мне очень жаль, — с раскаянием в голосе проговорила Нола, будто только сейчас спохватившись, как скверно себя вела. — Я, наверное, немного не в себе… Ведь все эти дни я столько волновалась из-за тебя. Так страшно волновалась! — На ее лице, обращенном к сыну, появилась неестественная улыбка. — Но теперь все будет хорошо, я уверена. Ты очень скоро поправишься. Все чудесно, милый.

Джарред пристальным взглядом уставился на мать, будто пытался взвесить ее слова.

— Келси — моя жена, — с расстановкой проговорил он.

Оценив его поддержку, Келси прикусила язык. И хотя она просто сгорала от желания бросить прямо в лицо Ноле, что та может забирать себе своего драгоценного сыночка, все же решила промолчать. Вместо этого она просто закусила губы, которые сами собой разъезжались в улыбке.

Тонкие ноздри Нолы затрепетали от негодования. Вздрогнув, как от удара, она выпрямилась во весь рост. Однако она все равно нескольких дюймов не дотягивала до Келси. А та, хотя в школьные годы страшно переживала из-за того, что так быстро вытянулась, теперь, ничуть не стесняясь, при каждом удобном случае пользовалась этим оружием в борьбе со свекровью.

— Его память все же когда-нибудь вернется, и ты это знаешь не хуже меня, — прошипела Нола. — А вот когда это произойдет, тогда тебе уже не удастся морочить ему голову, сколько бы ты ни убеждала себя, что так будет и дальше.

— У меня нет ни малейшего желания спорить с вами, Нола.

— О, какое лицемерие, Келси! А мне кажется, что ты просто-таки наслаждаешься всем этим! — Нола оглянулась на сына. — Я вернусь позже, дорогой. А ты пока отдохни.

Ее каблучки простучали по коридору, и Келси почувствовала, как у нее в груди волной поднимается знакомое возмущение. Казалось, свекрови всегда удается будить в ее душе самые отвратительные чувства. Впрочем, как и Джарреду. И что толку отмахиваться от прошлого, когда оно то и дело встает перед тобой во весь рост, устало подумала она.

— Так, выходит, это была авиакатастрофа… — откуда-то сзади донесся до нее голос Джарреда.

Вздрогнув, она медленно повернулась, и глаза их встретились.

— Да, — хмуро кивнула она. — Это чудо, что ты остался жив.

— И самолет вел я… — Келси снова кивнула.

— А я был… один?

Келси оцепенела. Сердце ее, казалось, на какое-то время перестало биться. Перед глазами внезапно снова всплыла разрытая могила, в которой исчез гроб Ченса, в ушах послышался стук комьев земли о крышку гроба. Ей было . так плохо, что она не могла шевельнуться.

— Келси?..

Открыв рот, она несколько раз глотнула воздух, словно вытащенная на берег рыба. Горло перехватило судорогой. И никакая сила в мире не могла бы заставить ее сейчас сказать хоть слово.

— О Боже, — в ужасе прошептал Джарред.

Слезы подступили к глазам Келси. Сердце ее разрывалось от боли.

— С ними все в порядке? — взволнованно спросил он. — Прошу тебя, скажи мне. Скажи мне, Келси. Прошу тебя… с ними все в порядке?!

— Джарред… — с болью в голосе прошептала она.

— Келси… — Чувство вины тяжким грузом навалилось на него. — Ты должна мне сказать… теперь же. Я имею право знать правду.

Она боролась с собой, не в силах посмотреть ему в глаза.

— Погиб один человек, — наконец прошептала она. — Ченс Роуден. Мой друг. Я только что вернулась с его похорон.

Есть что-то на редкость неприятное и тревожное в той тишине, что воцаряется в больнице по ночам. Вот и сейчас большинство врачей и сестер уже разошлись по домам, в коридорах потушили свет, а Джарред все лежал без сна, раздираемый на части болью, отчаянием и чувством вины. Он лежал очень тихо, с широко открытыми глазами, не в силах забыться и смутно подозревая, что это и есть наказание ему.

То, что он узнал накануне вечером, превратило его жизнь в сущий ад. Мало того, что Келси была вынуждена бросить правду ему в лицо — при одном только воспоминании об этом сердце в его груди превращалось в ледяной ком, — так еще погибшим оказался не кто иной, как Ченс Роуден!

“Он погиб! Погиб из-за меня! ”

И хотя Келси ни в чем не обвиняла его, каждое ее слово жгло Джарреда огнем, будто она пытала его раскаленным железом. Она так старалась, чтобы он вспомнил свое прошлое, а он… он чувствовал себя полным идиотом, да к тому же еще и мерзавцем, потому что и так уже успел вспомнить многое. Как ни странно, саму авиакатастрофу он не помнил совершенно, однако слова Келси заставили его представить, как он падает… падает и летит куда-то вниз, описывая в воздухе длинную, бесконечную спираль.

И Ченс Роуден вместе с ним… любовник Келси. Вот это он помнил совершенно отчетливо. По нелепой иронии судьбы по его вине погиб единственный человек в мире, которого любила его жена!

И, как будто этого еще было мало, Джарред не мог вспомнить ничего из того, что случилось с ним в тот проклятый день. Ни единой детали! Ко всему прочему, он не помнил и того, что было с ним накануне. Как он вообще оказался в самолете, да еще вместе с Ченсом?! Сколько он ни напрягал свою память, копаясь в ней в попытке вспомнить хоть что-то, касающееся событий недавнего времени, увы, единственное, что он припомнил, была страшная ссора между ним и Келси, случившаяся, по всей видимости, дня за два до того, как разбился самолет.

Они вдвоем были в его офисе. “Я был страшно зол на нее — оскорбленные чувства, уязвленная гордость просто сводили меня с ума”, — вспомнил вдруг Джарред.

А она… она стояла перед ним, подбоченившись, глаза ее сверкали, губы дрожали, а в душе бушевали те же самые чувства, что ослепляли и его. И злилась она ничуть не меньше его самого.

— И к тому же меня не попросили прийти сюда! Мне было приказано явиться! Так что не смей говорить мне, что я обязана вести себя по-другому. В отличие от некоторых я не обращаюсь с другими так, словно они грязь на дороге!

— Замолчи! — рявкнул он. — И давай вернемся к делу! Нам многое нужно обсудить!

— Да что ты говоришь?! Мне лично нечего с тобой обсуждать! Между прочим, у меня полно работы.

— Учти, это касается одного из твоих близких друзей. Келси покачала головой, глядя на него так, точно имела дело с умственно отсталым ребенком.

— Из-за тебя, Джарред, у меня не осталось ни одного близкого друга. Прощай.

— Келси, только не вздумай уйти, пока не выслушаешь, что я хочу тебе сказать! — крикнул он, заметив, что она направилась к двери.

Обернувшись на пороге, Келси бросила ему на прощание один долгий взгляд.

— Ты понятия не имеешь, как обращаться с людьми! Никогда этого не знал и никогда не будешь знать. А если я останусь здесь, чтобы и дальше выслушивать твои словесные экзерсисы, то просто перестану себя уважать!

— Интересно, а что ты делаешь по ночам — размышляешь об уважении? — жестко бросил он ей в лицо.

— Да, именно так. А теперь прощай, Джарред.

— Проклятие, Келси! — Но она уже ушла, бесшумно прикрыв за собой дверь и оставив его кипеть от бешенства в пустом кабинете.

Теперь, когда Джарред вдруг вспомнил об этом, голова его, казалось, готова была вот-вот лопнуть от переполнявших ее вопросов. Был ли Ченс Роуден тем самым “близким другом”, о котором он хотел тогда поговорить? Сейчас он едва мог вспомнить лицо этого человека. Зато он совершенно отчетливо помнил, что именно Ченс стал его злым гением, ведь это он похитил у него, Джарреда, сердце Келси, завладел им, когда она была совсем еще девочкой и даже не понимала, каким сокровищем обладает. Естественно, Келси всегда убеждала его, что их с Ченсом юношеская любовь прошла давным-давно, не оставив ни малейшего следа в ее сердце. Но Джарред еще не забыл, как близки были она и Ченс еще даже в первые месяцы после их женитьбы. Помнил он и то, каким теплым и нежным становился ее голос всякий раз, когда речь заходила о ком-то из семейства Роуденов. Поразмышляв обо всем этом на досуге, сопоставив все факты, он пришел к единственно возможному выводу.

Но тогда каким образом Ченс очутился с ним в самолете? Конечно, Келси оказалась на высоте — она ни словом не упомянула об этом, но он-то понимал, что и она задает себе тот же самый вопрос, моля Бога о том, чтобы Джарред смог со временем все вспомнить. Впрочем, он и сам хотел бы это знать ничуть не меньше ее самой. Все эти дни он ломал себе голову, но мысли, казалось, просачивались сквозь стоявший в его голове густой туман, чтобы исчезнуть без следа. А Джарред снова упорно тянул каждую из них назад, пока не почувствовал, что все напрасно. К тому же он слишком устал.

Однако посетители не оставляли его надолго одного. Пока Джарред лежал, устало полуприкрыв глаза и прокручивая в голове те крупицы воспоминаний, которые ему удалось воскресить, дверь приоткрылась, в щель просунулась голова и через мгновение в палату протиснулся его сводный брат.

На лице его играла довольная усмешка.

— Привет, братишка. Рад, что ты наконец очнулся. Видел бы ты себя! Конечно, шрамы украшают лицо мужчины, однако ты рискуешь потерять свою репутацию.

— Мою репутацию?

— Шутка. — Улыбка медленно сползла с лица Уилла. — Ну ты же знаешь, что женщины всегда считали тебя красавцем. — Украдкой бросив взгляд на лицо брата, он вдруг осекся. — Так ты что же, совсем ничего не помнишь?

— Ничего, о чем бы следовало говорить, — отозвался Джарред, сам себя ненавидя в эту минуту за то, что приходится лгать. Однако что-то подсказывало ему, что он должен быть осторожен, а жизненный опыт Джарреда давным-давно приучил его доверять интуиции.

— Черт, как же я рад видеть тебя снова, старина! — порывисто бросил Уилл, всем своим видом показывая, что был бы счастлив заключить Джарреда в братские объятия, да только не решается этого сделать. — Господи, нам с тобой столько всего нужно обсудить! Надеюсь только, что этот огнедышащий дракон, твой доктор Алистер, не заглянет сюда до того, как мне удастся в достаточной степени помешать твоему выздоровлению.

На губах Джарреда мелькнула слабая усмешка.

— Думаю, на какое-то время мы в безопасности.

В отличие от Келси Уилла не нужно было уговаривать — так же как перед тем Нола, он буквально засыпал Джарреда потоком новостей.

— Компания превратилась в сумасшедший дом. Везде царит хаос. Эх, хотел бы я, чтобы ты оказался там. Уж ты бы живо разобрался со всей этой галиматьей.

Затуманенное сознание Джарреда тщетно пыталось обнаружить в этом потоке слов хоть какие-то крупицы реальных сведений о том, что касалось его работы.

— А что все-таки случилось?

— Ты уверен, что и в самом деле хочешь об этом знать? То есть что твое состояние этому не помешает?

— Говори, Уилл. Я тебя слушаю.

— Ну и слава Богу! — с облегчением воскликнул тот. — Ты знаешь, я вот уже много дней ломаю над этим голову, но так и не решил, как же все-таки быть. — Сделав глубокий вдох, он постарался взять себя в руки. — Мы ведь так до сих пор и не знаем, кто же из наших сотрудников шпионит для них. Знаю, как тебе не хочется верить в то, что это Келси, но ведь у нее есть доступ к материалам, верно? И нужно смотреть правде в лицо, — пожал плечами Уилл, — у нее, ко всему прочему, есть и мотив. В конце концов, вряд ли можно надеяться, что она относится к тебе с симпатией, — с кривой усмешкой добавил Уилл.

Шпионит?!

В мозгу Джарреда вдруг будто что-то вспыхнуло, на него нахлынули воспоминания… Кто-то неизвестный — либо один из сотрудников “Брайант индастриз”, либо кто-нибудь из тех, кто так или иначе был связан с компанией, систематически снабжал основного конкурента Джарреда самой секретной информацией, касающейся основных направлений в работе фирмы. А главным конкурентом “Брайант индастриз” была компания “Таггарт инкорпорейтед”!

“Таггарт инкорпорейтед”, где под началом самого Тревора Таггарта работала Келси!

Джарред пристально всматривался в лицо своего сводного брата, пытаясь понять, догадывается ли тот о том, как он чувствует себя на самом деле.

— Ты можешь рассказать мне подробности?

— Э-э-э… видишь ли, меня просили этого не делать.

— Но ведь ты расскажешь мне, верно? Уилл неохотно кивнул.

— Наверное, мне не следовало бы этого делать, Джарред, ну да ладно. Думаю, и ты поступил бы точно так же, если бы оказался на моем месте.

— Что-то мне подсказывает, что это именно так, — сухо буркнул Джарред. Он уже успел сделать для себя некоторые выводы, и то, что он думал по этому поводу, ему очень не нравилось.

— Ладно, давай начнем с “Таггарт инкорпорейтед”. Надеюсь, ты их помнишь? — Заметив, как брови Джарреда сошлись на переносице, Уилл сделал нетерпеливый жест. — Слушай, давай обойдемся без вопросов, хорошо? Думаю, будет лучше, если я начну с самого начала, а ты, если вдруг вспомнишь что-нибудь или захочешь, чтобы я остановился и объяснил что-то поподробнее, просто дашь мне знать, идет?

— Согласен.

— А если устанешь, не стесняйся, ладно? Я могу прийти еще раз завтра, после обеда. Утром у меня назначена парочка деловых встреч — с городской администрацией Сиэтла. Нужно утрясти несколько вопросов, связанных с задержкой в работе. Но я рассчитываю улизнуть оттуда пораньше и попрошу Сару заняться остальным.

— Сару?..

— Ну да, Сару Аккерман. — Лицо Уилла потемнело. — Неужели ты забыл и ее? А ведь она работает на компанию чертову пропасть лет. Пришла на работу еще до того, как ты женился.

— Не помню, — совершенно искренне ответил Джарред.

— Зато она хорошо все помнит, можешь мне поверить. — Сцепив руки и хрустя пальцами, Уилл заметался по палате, оставив Джарреда ломать голову над этой таинственной фразой. Так ничего и не поняв, он решил подумать об этом позже, — Как бы там ни было, самая большая наша проблема — это отдел разработок. При этом, учти, Таггарту каждый раз удается выхватить у нас из-под носа самый лакомый кусок, а мы так и не можем вычислить, кто же снабжает его информацией. Ты никогда не хотел верить, что это Келси, однако, согласись, в этом есть определенная логика. Ну, ладно, ладно, молчу. Во всяком случае, — Уилл примирительным жестом вскинул руки, — мне бы очень не хотелось говорить с тобой на эту тему, тем более сейчас. Ты же знаешь, как я всегда относился к Келси. Но тут уж ничего не поделаешь. Так или иначе, но мы должны прекратить утечку информации и выяснить, кто шпион. А все остальные дела могут подождать до тех пор, пока тебе не станет лучше.

— Вижу, тебе не нравится Келси… — Уилл тяжело вздохнул.

— Не то чтобы не нравится… Видишь ли, просто я ей не доверяю. А это не одно и то же.

— Но она моя жена.

Уилл посмотрел на Джарреда с жалостью.

— Ну, знаешь ли, в этом можешь винить только самого себя, старина. Эта чертовка мигом тебя окрутила. Ты ведь совсем помешался на ней, верно? А теперь приходится расплачиваться, тут уж ничего не поделаешь!

Джарред молча переваривал информацию. “Забавно”, — внезапно подумал он. Он практически ничего не помнил из своего прошлого, однако интуиция ясно подсказывала ему, что он может доверять Келси. Только Келси и никому больше. И тем не менее Уилл до хрипоты твердит, что она, дескать, шпионит для Таггарта. Но хотя Джарред хорошо помнил, что Келси работала на Тревора Таггарта бог знает сколько лет, представить ее в роли этакой Маты Хари он не мог, хоть убей! Что-то подсказывало ему, что не в ее характере хитрить и изворачиваться.

— А почему я вдруг сказался на борту самолета, да еще с Ченсом Роуденом?

Уилл вздрогнул.

— Кто тебе сказал? — Повисло молчание. — Келси, наверное?

— А ты знал об этом?

— Нет. А хотел бы знать, черт побери. Это здорово могло бы нам помочь!

— Приходил детектив из полиции, сказал, что хочет побеседовать со мной, но доктор запретил.

Уилл понимающе кивнул:

— Детектив Ньюкасл. Знаю. Он разговаривал и со мной, но я сказал, что и сам чуть не сломал себе голову, пытаясь понять, на кой черт тебе приспичило подниматься в воздух, да еще в компании Ченса Роудена. С ума сойти — с Роуденом! Мы все просто сгораем от нетерпения услышать, как ты это объяснишь. — Взгляд Уилла жадно прилип к лицу Джарреда. — Неужели ты и в самом деле ничего не помнишь?!

… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?!

… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо…

Джарред молча посмотрел ему в глаза. Тяжело вздохнув, Уилл покачал головой и рассеянным жестом взъерошил волосы. На какое-то мгновение в мозгу Джарреда вспыхнула Уверенность в том, что сводный брат испытывает нечто вроде облегчения, считая, что он потерял память. Но так ли это на самом деле? Этого Джарред не знал.

— Так что же, выходит, детектив считает, что авария вовсе не была несчастным случаем? — спросил он.

— Видел бы ты его! Сидит, сцепив зубы, с таким видом, словно скорее умрет, чем проболтается. Думаю, он и дома-то рта не раскрывает! Но, готов держать пари на что угодно, у него что-то на уме! Верно, дело все-таки нечисто, иначе для чего бы ему говорить с тобой, верно?

В его голосе не было угрозы, скорее это была досада человека, у которого понапрасну отнимают время. Джарред немного расслабился. Может, его страхи ни на чем не основаны?

И вдруг ему на память пришло одно из его же собственных правил: никогда никому не доверяй. Особенно членам собственной семьи…

“Какой же ты все-таки циничный сукин сын! ” — подумал он о себе. В эту минуту Джарред ненавидел себя. Вернее, то в себе, что упорно твердило ему, что он в опасности.

— Ладно, будем надеяться, что ты скоро поправишься, — бросил Уилл, заставив себя улыбнуться брату. — Когда мы услышали о том, что произошло… ну, в общем, можешь себе представить, что мы пережили. Сара едва не грохнулась в обморок, а ты ведь сам знаешь, что это на нее не похоже.

Сара Аккерман… Джарред попытался припомнить все, что мог, об этой женщине, и ему пришло в голову, что сказанное Уиллом вполне может оказаться правдой. Перед его мысленным взором встал образ жесткой, решительной, деловой женщины, для которой работа стояла на первом месте. И хотя он чаще видел ее в юбке, чем в брюках, во всем ее облике присутствовало что-то неуловимо мужское, что невольно отталкивало Джарреда. И это при том, что она по делу и без дела являлась в его кабинет и частенько беззастенчиво давала ему понять, что желала бы, чтобы их отношения вышли за рамки чисто деловых.

Джарред вдруг сообразил, что Уиллу вряд ли об этом что-нибудь известно. “Впрочем, и Келси тоже”, — с внезапным чувством вины подумал он. Он никогда не говорил ни с кем из них о Саре, не пытался ничего объяснить. Наверняка Келси решила, что они с Сарой любовники.

Сердце Джарреда сжалось. А вдруг они на самом деле были ими? Перетряхнув сохранившиеся у него воспоминания, которым, однако, он все же не вполне доверял, Джарред тяжело вздохнул. Его не покидало чувство неуверенности. Кроме собственной убежденности в том, что ему никогда не доводилось забираться к Саре под одеяло, у него . — ничего не было. Джарред помнил только, что все ее попытки пробудить к ней интерес ничего, кроме скуки, в нем не вызывали. Скуки, доходящей порой до отвращения… Однако он помнил, что по какой-то причине предоставил Келси вообразить самое худшее — стоило ему только подумать об этом сейчас, как жгучий стыд судорогой скрутил ему внутренности. Теперь Джарред многое отдал бы, чтобы этого не было.

— Отец был просто убит горем, — продолжал Уилл. — И Нола, конечно, тоже, но папа был просто раздавлен. Знаешь, я здорово беспокоился за него, но сейчас ему как будто лучше. Словом, всем нам пришлось пережить тяжелые времена. — Пожав плечами, он вдруг словно спохватился. — Между прочим, после меня к тебе собиралась зайти Сара. Есть несколько вопросов, которые нужно срочно обсудить. К сожалению, откладывать больше нельзя.

Джарред едва не застонал вслух. Единственным человеком, которого он сейчас хотел бы видеть возле себя, была Келси, а сегодня, как он догадывался, она вряд ли придет. Он заранее предвкушал, как увидит ее завтра. “То есть, конечно, если она захочет прийти”, — подумал он, и сердце его невольно сжалось. Скорее всего она не придет. И неудивительно, учитывая, что Ченс Роуден погиб под обломками того самолета, которым управлял он, Джарред.

— Что такое? — встревожился Уилл, заметив, как омрачилось лицо Джарреда.

— Ничего. О делах мне уже немного рассказала Нола. Уилл в изумлении вытаращил глаза.

— Ты сказал “Нола”?! Джарред нахмурился.

— Ты всегда называл ее только “мама”. По-другому она бы никогда и не позволила.

Перед глазами Джарреда вновь возникла изысканно одетая, безупречно накрашенная женщина, и он поморщился, не представляя, чтобы мог обращаться к ней столь интимным образом. С ним явно происходило что-то странное. Он, конечно, понимал, что все это было правдой, но кроме фактов в голове его теснилось столько обрывков и кусочков его прошлого, что он невольно терялся.

— А ты не знаешь, почему я в тот день решил подняться в воздух? — спросил Джарред.

Уилл покачал головой.

— Это было в воскресенье. А в четверг перед этим ты что-то говорил про уик-энд. Однако почему-то проторчал в городе до воскресного вечера.

— И при этом изменил план полета?

— Угу. Во всяком случае, днем в воскресенье он уже был готов. Да и Мэри Хеннесси утверждает, что ты вел себя совершенно нормально, так что… — Уилл озадаченно пожал плечами.

— Мэри Хеннесси? — переспросил совершенно сбитый с толку Джарред.

— Проклятие! — выругался сквозь зубы Уилл. — Твоя кухарка! Она готовила для всех Брайантов чуть ли не со дня сотворения мира! Только не говори, что ты ее не помнишь, Джарред! Мэри — один из столпов Вселенной!

Внезапно вспыхнувшее воспоминание просверлило его мозг, словно пуля, — и отозвалось острой болью, будто ему и впрямь выстрелили в голову. Мэри Хеннесси. Далеко за пятьдесят. Ни малейшего чувства юмора. Суровая, мрачная и безупречно честная все двадцать четыре часа в сутки. Она готовила ему и была в его доме вроде экономки с того самого дня, как уволилась от Нолы.

На Джарреда вдруг навалилась неимоверная усталость. И, будто почувствовав это, на пороге бесшумно возник доктор Алистер. Бросив взгляд на посеревшее лицо Джарреда, он повернулся к Уиллу.

— Прошу вас ненадолго выйти, — резко бросил он. — Я хочу осмотреть своего пациента.

Уилл кивнул. Перед тем как уйти, он повернулся к брату.

— Когда появится Сара, скажи ей, что я сегодня допоздна буду в офисе. Пусть зайдет ненадолго. Мне нужно поговорить с ней.

Тонкие губы доктора Алистера неодобрительно поджались, но он промолчал, ожидая, пока Уилл скроется за дверью. Джарреду с трудом удалось сдержать улыбку, так забавно ему было видеть, как охраняет его покой доктор Алистер. Конечно, действовал он из самых лучших побуждений, но смотреть на это было довольно смешно.

— Я созвонился с одним из лучших специалистов в Нью-Йорке. Он очень заинтересовался вашим случаем.

Теперь Джарред с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Закрыв глаза, он сосчитал до пяти.

— Вы имеете в виду мою амнезию? — Алистер кивнул.

— Выяснилось, однако, что вопреки моему прямому распоряжению некоторые члены вашей семьи только и делают, что наперебой стараются побыстрее заполнить провалы в вашей памяти.

Джарред вздохнул.

— Не стоит волноваться из-за этого. К счастью, у меня сохранились и собственные воспоминания.

— Вот как?!

— Просто мне нужно какое-то время. — Открыв глаза, Джарред пристально посмотрел доктору в глаза. — Видите ли, док, у меня, скажем так, нет особого желания прыгать с парашютом, пока я не буду уверен, что страховочный блок в полном порядке. Вы меня понимаете?

— Боюсь, что не совсем.

— Пусть они говорят, пусть говорят как можно больше, — пояснил Джарред. — Никакого вреда от этого не будет. Позаботьтесь, чтобы я побыстрее поднялся на ноги, док, об остальном же позабочусь я сам.

— Вы хотите сказать, что память вернулась к вам?

— Да… по крайней мере частично.

— Но из каких-то своих соображений вам бы хотелось некоторое время держать это в тайне от вашей семьи и деловых партнеров, я вас правильно понял?

— Я знаю, что сюда, в больницу, приходил детектив Ньюкасл, чтобы поговорить со мной об аварии самолета. И у меня возникло подозрение, что в случившемся виноваты вовсе не неполадки в системе подачи топлива. Я человек недоверчивый, док, а сейчас вообще никому не верю.

— Лично у меня нет никакой причины лгать ради ваших планов, мистер Брайант, — насупился доктор Алистер.

— Поймите меня правильно, док, — в моей памяти до сих пор есть провалы. Так, например, я ничего не помню о самой аварии. Может быть, это придет позже. А может, и нет. Так что, если вы скажете, что я ничего не помню о том, что со мной произошло, это будет чистая правда.

Алистер немного подумал.

— Детектив Ньюкасл сказал, что хочет побеседовать с вами, как только вы будете в силах это сделать.

— Вот и отлично, — вздохнул Джарред. — Вряд ли ему удастся выудить из меня что-нибудь полезное, но я готов с ним встретиться.

Доктор Алистер кивнул. В глазах его промелькнуло легкое разочарование, и Джарреду вдруг стало смешно: он представил себе, каково ему будет докладывать именитому нью-йоркскому коллеге, что к его пациенту неожиданно вернулась память, причем без каких-либо усилий с его, доктора, стороны.

— Да, вот еще что. Мне бы очень хотелось, чтобы, когда сюда придет детектив, здесь была и моя жена, — добавил Джарред, видя, что доктор повернулся, чтобы уйти. — Не могли бы вы это устроить? Мне не хотелось бы просить об этом кого-то еще.

— Я ей позвоню.

— Джарред?

Высокая женщина с коротко стриженными светлыми волосами и решительным подбородком появилась на пороге. Коротким кивком поприветствовав доктора, она слегка улыбнулась Джарреду, но улыбка вышла такой холодной и натянутой, что тот мгновенно догадался, кто перед ним. Сара Аккерман.

Доктор Алистер бросил на Джарреда вопросительный взгляд. Видимо, усталость Джарреда была просто-таки написана у него на лице, потому что доктор тут же ринулся ему на помощь.

— Мистер Брайант попросил, чтобы какое-то время его не беспокоили. У него сегодня было много посетителей. Он устал.

— Я ненадолго.

Никакая сила в мире не могла остановить Сару Аккерман. Внезапно Джарреду вспомнились времена, когда она буквально вклинилась между ним и Келси, словно решив, что силой заставит его подчиниться своей воле. Ему было непонятно, почему он столько времени мирился с таким положением вещей. Ответ последовал незамедлительно — ему хотелось заставить Келси ревновать.

Мучительные воспоминания заставили Джарреда содрогнуться.

— Я… я чувствую себя… как-то странно, — пробормотал он.

— Но я ненадолго, — настаивала Сара.

— Думаю, будет лучше, если вы вернетесь завтра, — перехватив инициативу, вмешался доктор Алистер. Не слушая протестов Сары, он крепко взял ее под руку и чуть ли не силой выволок в коридор.

— Хорошо, я приду, — сказала Келси. — Завтра в два. Хорошо, спасибо. — Бросив трубку, она уставилась на нее с таким отвращением, словно перед ней была ядовитая змея. Что происходит? Джарред потребовал, чтобы она присутствовала при его разговоре с детективом Ньюкаслом…

Опустившись на диван, Келси обвела взглядом голые, выкрашенные в кремовый цвет стены своей маленькой квартирки. У нее так и не нашлось времени заняться обстановкой. Последние три года она работала как одержимая, возвращаясь сюда только для того, чтобы без сил рухнуть на кровать и погрузиться в сон. Ее нормальная жизнь, казалось, кончилась в тот самый день, когда она ушла от Джарреда.

И вот теперь он снова втягивал ее в свою жизнь.

Фелис, ее рыжая кошка, вспрыгнула к ней на колени и негодующе замурлыкала, требуя внимания. Почти механически Келси почесала ее за ушами. Мысли ее блуждали далеко, уходя в такие дебри, куда она давно не позволяла им забираться.

Выходит, она нужна Джарреду. Ее вдруг словно током ударило. Мысль о чем-то подобном казалась ей дикой… но, оказывается, она до смерти рада это слышать.

Глава 3

Дззииннь! Дззииннь!

В противоположном конце коридора настойчиво зазвонил телефон. Келси рванула ручку двери и помчалась на звонок. Массивная железная дверь, выкрашенная в зеленый цвет, отъехала в сторону с пронзительным скрежетом, являвшимся одной из прелестей этого дома, перестроенного из бывшего склада и расположенного в двух кварталах от залива Элиот.

Дззииннь! Дззииннь! — надрывался телефон.

— Не берите трубку! — завопила Келси.

Вихрем промчавшись до конца коридора по исцарапанному дубовому полу, она схватила трубку.

— “Таггарт интериорс”, — еле переводя дыхание, пробормотала Келси.

— Ну наконец-то. А я уж подумывал, не уволить ли тебя.

— О… привет, Тревор. — Келси, не глядя, принялась шарить по заваленному бумагами письменному столу в поисках ручки. Чашка с недопитым кофе стояла там, где она оставила ее во время утреннего совещания с представителями агентства, занимающегося дизайном металлической фурнитуры, любителями выжимать доллары из каждой дверной ручки. Учитывая, что уже на первом этапе нынешнего проекта Тревора по строительству комплекса жилых домов потребуется никак не менее двухсот дверных ручек на каждый блок, а построить таких блоков нужно будет около восьмисот, нетрудно себе представить, что в данном случае речь шла о целой куче долларов. И Келси ке намерена была их упускать.

Заметив остывший кофе, она сморщила нос, потом, решившись, поднесла бумажный стаканчик к губам и сделала большой глоток, стараясь не замечать, что кофе совсем ледяной, страшно горчит и вообще отвратителен на вкус.

— Я оставил тебе никак не меньше десяти сообщений на автоответчике, — продолжал возмущаться Тревор.

— Ты всегда преувеличиваешь, — хмыкнула Келси, нажав кнопку автоответчика и убедившись, что ее дожидаются всего лишь два сообщения. — У меня сегодня была встреча с этими пиратами из агентства скобяных изделий, и могу похвастаться, что мне удалось добиться кое-каких успехов. — Келси внезапно пришло в голову сообщить ему о том, что сегодня ей еще предстоит встреча с Джарредом и детективом Ньюкаслом, но она тут же поспешила отбросить эту мысль. Тревор никогда не мог держать язык за зубами, и все это знали.

— Ладно. Хорошо. Счастлив, что ты наконец решила вернуться к работе.

Келси насмешливо скривилась.

— Джарреду намного лучше, спасибо. Он поправляется прямо на глазах. Как это мило с твоей стороны поинтересоваться самочувствием моего супруга.

Тревор растерянно шмыгнул носом и моментально притих.

Келси была благодарна Тревору, когда тот предложил ей работать у него. Естественно, это было задолго до того, как она влюбилась в Джарреда, вышла за него замуж и обнаружила, что работает на его главного соперника. Фирма ее мужа и компания Таггарта в те времена вели упорную борьбу за право получить городской заказ на строительство огромного жилого комплекса в районе Сиэтла и превратить участок унылой, запущенной, истощенной земли в этакий “городской рай” — сияющие великолепием офисы, удобные многоквартирные дома, грандиозные городские сооружения и роскошные особняки. Как только это выяснилось, Келси пришла в уныние. Она ждала, что Джарред тут же заставит ее бросить работу, но в те далекие дни ее работа и занимаемое положение скорее восхищали, чем пугали Джарреда. Прошло время, и выяснилось, что работа занимает в жизни Келси огромное место, давая ей куда больше удовлетворения, счастья и уверенности в себе, чем ее неудавшийся брак.

“Таггарт инкорпорейтед”, от которой со временем отпочковалась “Таггарт интериорс” — хотя несколько глупо, конечно, именовать фирмой такую крошечную контору, — за эти годы превратилась в огромный конгломерат, запустивший свои щупальца практически во все области городского строительства. Келси одно время носилась с идеей перейти работать в компанию, которую возглавлял ее муж, но Джарреду, похоже, идея нанять Келси пришлась не по вкусу. Теперь она благодарила свою счастливую звезду, что так произошло, ведь именно профессиональная карьера, а вовсе не муж и не семья стали для Келси опорой и поддержкой в трудное для нее время.

— Ну и каковы прогнозы? — помолчав немного, поинтересовался Тревор.

— Никто не знает. А я тем более. Все меняется каждый день.

— Но он ведь поправится?

— Надеюсь. Во всяком случае, обнадеживает, что внутренних повреждений у него нет. Так что соответственно нет и никаких причин, чтобы он не встал на ноги через пару недель, в крайнем случае — месяцев. А вообще не знаю. Конечно, все возможно…

— У тебя какой-то странный голос. Похоже, ты сама не уверена в том, что ты чувствуешь…

— Сейчас мне просто хочется, чтобы он поправился.

— Ну конечно, а то как же! Я, между прочим, ни минуты в этом не сомневался!

— Знаю, что не сомневался. И помню, что ты говорил.

— Что? Что я говорил? — встрепенулся Тревор.

— Не важно. Забудь об этом.

— Слушай, Келси, хватит хныкать. Лучше приезжай сюда Я на стройке, и ты мне нужна позарез. Митч тоже, может, появится, привезет с собой план второго этапа, а мне до смерти хочется обсудить с вами обоими парочку потрясающих идей.

— Тревор, побойся Бога! Я только что выдержала целых двенадцать раундов с этими кровососами из дизайнерской фирмы, а ты хочешь, чтобы я снова куда-то мчалась! Да и потом, сказать по правде, у меня до сих пор в голове черт знает что. Я чувствую… — И тут наконец до нее дошел смысл его слов. — Так мы что, уже приступаем к работе над вторым этапом?! — удивленно ахнула она. — Но когда же это произошло?

— Вчера вечером, — хохотнул Тревор. — Счет один-ноль в пользу хороших ребят. Жаль, конечно, беднягу Джарреда, но не могу сказать, что очень скорблю по поводу того, что “Брайант индастриз” проиграла нам этот гейм.

— Но я считала, что проект у “Брайант индастриз” уже в кармане!

— Знаю, знаю. — Таггарт с трудом скрывал рвущееся из груди ликование.

— Я не сомневаюсь, что Джарред уже привык к мысли, что этот заказ достанется ему. — Брови Келси сдвинулись. Несмотря на все свои заявления о том, что ей глубоко безразличны и ее муж, и его дела, Келси было неприятно слышать, что кому-то удалось вырвать у него из рук то, что он уже считал по праву принадлежащим ему. Особенно теперь. Это… это было несправедливо.

Но хуже всего было то, что Джарред сейчас вообще вряд ли помнил об этом проекте.

— Не сомневаюсь, что в “Брайант индастриз” по этому поводу поднимется возмущенный вой и на нашу голову посыплются обвинения во всех смертных грехах, но это уже ничего не изменит. Я ведь встречался с владельцами этого участка несколько раз, месяцами обсуждал с ними 56 этот проект — и знаешь что, Келси? Они были отнюдь не в восторге от того, что предлагали им в “Брайант индастриз”.

— Но тем не менее они ведь подписали предварительное соглашение, не так ли? То есть, я хочу сказать, теперь на них могут подать в суд.

— Не подадут. Некоторые условия договора не были соблюдены, — уверенно отмахнулся Таггарт. — Так что проект теперь наш.

Наш… Келси было неприятно это слышать. То, что Тревор пышно именовал вторым этапом, должно было стать целым комплексом зданий, стоявших прямо на берегу залива Элиот, по поводу которых вот уже несколько лет шла непрерывная грызня. Последним, что Келси слышала, было то, что проект достался фирме “Брайант индастриз”, пообещавшей оставить нетронутыми фасады прежних строений, занимавших этот участок земли, но полностью выпотрошить их изнутри вплоть до металлических конструкций, сохранив, однако, сам архитектурный замысел и общий вид района. Даже члены Исторического общества города тогда горячо одобрили замысел Джарреда. И когда Тревор поднял шум, требуя, чтобы проект был передан ему, Келси только коротко бросила ему в утешение, что, дескать, уже слишком поздно что-то предпринимать.

К тому же стоило только заговорить о том, что лучше сохранить нетронутыми здания, имеющие историческую ценность, чем тратить дополнительные средства на возвращение им первозданной красоты, как Тревор немедленно приходил в бешенство.

Ко всему прочему ей было хорошо известно, что Джарред трудился над созданием этого проекта более двух лет. И какие бы отношения ни сложились у нее с Джарредом, она с куда большей радостью встретила бы решение поручить данный проект ему, а не “Таггарт инкорпорейтед”.

— Просто даже не знаю, что и сказать, Тревор.

— Послушай, надеюсь, ты не думаешь, что я вурдалак какой-то? Ты же ведь сама только что сказала, что Джарред поправляется, разве нет?

— Да.

— Ну и?..

— Для этого понадобится время, Тревор, много времени. И ему самому, и мне. Но я приеду на стройку. В любом случае мне надо чем-то заняться. Да и потом, я ведь по-прежнему работаю на “Таггарт инкорпорейтед”, а не на “Брайант индастриз”.

— Вот это верно, девочка. Давай-ка бери ноги в руки и бегом сюда. Да, и выкини из головы мысли о Джарреде — хоть ненадолго!

— Ладно, я постараюсь…

— Я и в самом деле считаю, что так будет лучше для тебя. — Тон, которым это было сказано, был лишь самую чуточку мягче, чем те бесцеремонные окрики, которые обычно были в ходу у Тревора.

— Я приеду, — пробормотала Келси. В горле у нее пересохло, ноги подкашивались, она была совершенно вымотана как морально, так и физически. Сейчас, когда Джарред оказался в больнице, а Ченс в могиле, она чувствовала себя слабой и беспомощной, словно хрупкий челнок во время бури.

“Успокойся, Келси. Возьми себя в руки”.

Поспешно покидав в сумку то, что ей могло понадобиться, Келси помчалась к лифту. Это чудовищное сооружение из сварных конструкций она терпеть не могла — разъезжавшиеся двери то и дело заедало, а сам лифт двигался неровными толчками, от которых у Келси замирало сердце. Мысли ее вновь вернулись к Джарреду и к намеченной на два часа встрече с полицейским детективом. “Ладно, — решила Келси, — я ненадолго заскочу на стройку, выслушаю Тревора, потом постараюсь избавиться от него и как раз успею в; больницу”.

Все еще испытывая какое-то непонятное чувство нереальности происходящего, Келси нажала кнопку лифта, чтобы спуститься. Дьявольское сооружение издало мучительный, скрежещущий стон, судорожно дернулось и только потом двинулось вниз со скоростью запаленной лошади. Для человека, не привычного к подобным фокусам, это превратилось бы в китайскую пытку, но Келси со временем уже настолько притерпелась к постоянному взбрыкиванию упрямого лифта, что почти не замечала ни толчков, ни омерзительного скрежета. А уж сегодня и подавно — все ее мысли были заняты Джарредом и Ченсом, а сил у нее хватало только на то, чтобы кое-как справиться с тем смятением, какое творилось сейчас в ее собственной душе и о котором, честно говоря, ей не хотелось даже думать.

От старого склада, где помещался офис Келси, снимаемый и оплачиваемый руководством “Таггарт инкорпорейтед”, до стройки, куда она направлялась, было довольно далеко, особенно пешком. Тревор арендовал еще и другое помещение, где располагался второй офис — поближе к строительству, но тот находился на четырнадцатом этаже уродливого суперсовременного здания через квартал от того склада, где сидела Келси. Мечтая об окончательной победе над Джарредом, Тревор давно уже вел переговоры о том, чтобы купить это здание целиком, но пока что безрезультатно. Во всяком случае, бумаги еще не были подписаны.

Келси решила пойти пешком. Ей предстояло миновать здание “Брайант индастриз”, и она невольно окинула его долгим взглядом. Насколько ей было известно, Тревор имел виды и на это здание. В нем было всего шесть этажей — эдакий милый реликт начала века, со всех сторон теснимый современными небоскребами, за частоколом которых скрывался горизонт. Кроме ресторана и банка, располагавшихся на первом этаже, а также нескольких адвокатских контор, занимавших третий и четвертый, все остальное помещение целиком и полностью являлось собственностью “Брайант индастриз”. Поэтому само существование этого здания было источником непрерывных завистливых терзаний Тревора, заставляя его испытывать все муки ада. Зная все слабые места и недостатки своего босса, Келси прекрасно отдавала себе отчет, какая роль отводится ей в его честолюбивых планах. Ей не очень-то это нравилось, однако платил он хорошо, относился к ней с уважением, а кроме того, работа в его фирме давала ей восхитительное чувство независимости и уверенности в собственных силах, а следовательно, и силы, чтобы мириться с опостылевшим супружеством.

— О черт! — раздраженно буркнула Келси, отворачиваясь, когда ветер швырнул ей в лицо полную пригоршню дождя. Как обычно, она оставила зонтик дома. Перебегая от подъезда к подъезду, чтобы не промокнуть до нитки, она в итоге добралась до стройки на полчаса позже, чем предполагала. Тревор беспокойно мерил шагами строительную площадку.

— Ну, вот и ты наконец! — раздраженно рявкнул он. — Бога ради, Келси, когда ты научишься брать с собой зонтик?! Или уж тогда надевай шляпу! Вода с тебя так и льет! Того и гляди, намочишь модель!

Тара, одна из служащих Тревора, которая как раз в это время устанавливала модель, сочувственно подмигнула Келси. Им обеим было хорошо известно, какой шум может устроить Тревор из-за подобной ерунды, и обе они уже давно пришли к мысли, что лучше дать ему возможность поскандалить вдоволь и выпустить пар, чтобы потом можно было поступить так, как они считают нужным.

— Ты прав, прости, — пробормотала Келси, приглаживая рукой мокрые завитки волос. — А где Митч?

— Сейчас придет. — Тревор, казалось, уже и думать забыл, что Келси вымокла до нитки. Этот забавный, кругленький коротышка при всех смешных сторонах своего характера умел держаться с таким достоинством, так увлекать всех за собой, что это вызывало невольное уважение. — Кажется, ты сказала, что физически Джарред мало пострадал? А как обстоит дело во всем остальном?

— Прости, я не совсем понимаю…

— Хотелось бы знать, остался ли он таким же ублюдок, каким был до того, как грохнулся башкой об землю?

— Тревор, ну как ты можешь так говорить?! — с мягким упреком заметила Келси.

Сообразив, что снова сказал бестактность, Тревор состроил покаянную гримасу.

— Ты права, — с показной кротостью пробурчал он. — Прости, кажется, я увлекся. — И с легкой коварной усмешкой добавил: — Так как он?

— О, ради всего святого! — досадливо пробормотала Келси.

— Тревор, — вздохнула Тара, — по-моему, ты переходишь все допустимые границы.

— Да будет тебе, я ведь просто спросил. Люди не меняются в одну ночь, знаешь ли. Похоже, однако, что наш дорогой Джарред скоро станет самим собой. Что ж, ничего не попишешь.

Келси сделала вид, что не слышит. Раз уж сам Джарред заявил, что меньше всего хотел бы снова стать самим собой, так что же ей-то говорить?!

Пару минут спустя с чертежами под мышкой влетел Митч.

Просмотрев эскизы и убедившись, сколько сил, времени и труда вложил в них Митч, Келси только вздохнула.

Это было лишним подтверждением того, что прошло уже немало времени с тех пор, как у Тревора зародилась идея заняться этим проектом.

Ей стоило немалых усилий сосредоточиться на разложенных перед ней чертежах, и к тому времени, как она выслушала одного за другим и Митча, и Тревора, горевших желанием обсудить, как здание будет выглядеть с десяти разных направлений, Келси почувствовала, что валится с ног от усталости.

Украдкой бросив взгляд на часы, она решила, что пора удирать.

— Тревор, мне нужно ехать в больницу. Обещаю, что завтра с самого утра буду на работе.

— В больницу?! Что, прямо сейчас? — Тревор с трудом оторвал взгляд от разложенных перед ним листов.

— Но ведь он все-таки мой муж, — сказала она. И, не прибавив больше ни слова, направилась к выходу.

На лице детектива Ньюкасла застыло брюзгливое выражение, обычное для человека, который либо слишком многое успел повидать в жизни, либо слишком устал, чтобы изображать энтузиазм по поводу нового интересного дела. Слишком короткий галстук позволял любоваться его кругленьким брюшком, туго обтянутым белоснежной сорочкой, и синим пиджаком. Он развалившись сидел на стуле и внимательно разглядывал Джарреда.

— Я бы предпочел поговорить с вами наедине, мистер Брайант, — сказал он.

— А я предпочел бы, чтобы при этом разговоре присутствовала моя жена, — ледяным тоном отрезал Джарред, сделав вид, что не слышит, как зашелестела юбка Келси, когда она встала с твердым намерением выйти из палаты в коридор. Улучив момент, он обменялся с ней взглядом. “Не уходи”, — словно безмолвно умолял он.

И Келси почувствовала, что сдается. Не сказав ни слова, она уселась на стул, скрестив ноги и сложив руки на груди. Сегодня на ней снова был черный костюм, но выглядывавшая из-под пиджака шелковая, цвета корицы, блузка с пышным жабо оживляла это траурное одеяние и вносила свежую струю в строгую белизну больничной палаты. Еще не просохшие после дождя волосы завились и превратились в шапку каштановых кудрей. Словно подслушав мысли Джарреда, Келси рассеянным жестом попыталась пригладить волосы.

— Насколько я понял, вы ничего не помните о происшедшей аварии, — начал детектив Ньюкасл,

— Совершенно верно.

— А вы не помните, как условились с мистером Роуденом о том, чтобы лететь вместе? Как решили, на какой день назначить вылет?

— Нет, не помню.

— Мистер Роуден был вашим другом?

Джарред беспомощно оглянулся на Келси, взглядом моля о помощи.

— Н-нет… не думаю.

— Нет, они не были друзьями, — с легким нажимом в голосе сказала Келси. — Просто знакомыми.

Детектив повернулся к Келси.

— Насколько я понял, вы были очень близки с семейством Роуденов?

— Когда я осиротела, они заменили мне родителей, — просто ответила она.

— Стало быть, вы были большими друзьями с мистером Ченсом Роуденом?

— Да…

— К чему это вы ведете? — вмешался Джарред. Необходимость выслушивать, как посторонний человек обсуждает отношения Келси с Ченсом Роуденом, заставила его почувствовать себя не в своей тарелке. Но было во всем этом что-то еще… что-то неуловимое, что, казалось, вот-вот всплывет в его памяти.

И вдруг в голове у Джарреда будто что-то щелкнуло. Он вспомнил свой разговор с Уиллом. Произошло это незадолго до трагедии. Насколько он мог вспомнить, все происходило в его кабинете. Как всегда, Уилл беспокойно метался из угла в угол, так что на недавно постеленном ковре появились дорожки.

— И даже если забыть обо всем остальном… Бог ты мой, да ведь она годами обкрадывает тебя, Джарред! И все ради своего обкурившегося дружка, этого самого Роудена! Чтобы ему было на что покупать свое зелье. А ведь это тысячи долларов,

Джарред! Неужто ты будешь молчать и дальше?! Вызови ее сюда! Заставь признаться во всем! Проклятие, эта женщина — воровка! Ты что, не понимаешь?! Твоя жена — воровка!

Ньюкасл не спешил с ответом. Наконец, будто придя к какому-то решению, он снова заговорил:

— Нам удалось выяснить, что система подачи топлива в вашем самолете была испорчена. Двигатель попросту перестал работать, и вы рухнули на землю..

Воцарилось гробовое молчание — холодные, тщательно взвешенные слова заставили всех замереть. По спине Джарреда пробежала ледяная дрожь. К счастью, в его памяти были милосердно стерты последние, самые ужасные минуты падения, так что, если бы не боль, не многочисленные ссадины, покрывавшие все его тело, ему могло бы показаться, что все это случилось с кем-то другим.

— Вы хотите сказать, что кто-то сделал это… намеренно? — едва слышным дрожащим голосом прошептала Келси. Она смотрела на Ньюкасла во все глаза.

— Вне всякого сомнения. — Детектив снова повернулся к Джарреду. — Мы поговорили с теми, кто видел вас в тот самый день уже в аэропорту. И проверили всех, у кого был доступ к самолету. Я, признаться, надеялся, что вы сможете чем-нибудь нам помочь. Может, что-то вспомните…

— Я тоже надеялся, — криво усмехнулся Джарред.

— Ну, может быть, вы вспомните хоть что-то, что могло бы нам помочь? — с нажимом проговорил Ньюкасл.

Тон, которым это было сказано, не оставлял ни малейших сомнений в том, что в амнезию Джарреда детектив ни на минуту не поверил. Забавнее же всего было то, что как раз в этом отношении Джарред нисколько не кривил душой. Да и о прошлом своем, сказать по правде, он помнил совсем немного — так, какие-то обрывки воспоминаний порой крутились у него в мозгу, напоминая кусочки головоломки — да и те касались лишь отношений с Келси и проблем, так или иначе связанных с их браком.

— У вас есть враги? — спросил Ньюкасл.

— Думаю, вы узнаете гораздо больше, если порасспрашиваете моих родных и коллег, — сухо ответил Брайант. — И потом, признаюсь честно, эти вопросы меня утомили.

— Миссис Брайант, — повернулся детектив к Келси. — Да?

— Есть ли у вашего мужа враги?

Келси растерянно заморгала, и Джарред догадался, что она решает, что ответить. Джарред прекрасно помнил все ее маленькие хитрости, все эти привычки, но в то же время был бессилен вспомнить все остальное.

“Я хочу, чтобы она вернулась, — вдруг с какой-то яростной одержимостью подумал он. — Я хочу, чтобы моя жена вернулась ко мне! ”

— Может быть, конкуренты? Понятия не имею. Не могу представить себе, кто бы мог до такой степени желать ему зла. Возможно… — Она запнулась. На лице ее появилось сомнение.

Детектив нетерпеливо наклонился вперед.

— А вам не приходило в голову, что, возможно, им был нужен не мой муж, а Ченс Роуден? Ведь он был уже… м-м-м… окончательно опустившимся наркоманом. Правда, насколько я знаю, он только употреблял наркотики, но возможно, и продавал? Впрочем, точно мне ничего не известно.

— О привычках мистера Роудена мы уже знаем, — отрезал детектив.

— Я просто подумала, что он, так сказать, был более вероятной мишенью для убийцы. Но… нет… такого не может быть. Все это так нелепо, дико… Такое ужасное преступление!

— Нет, миссис Брайант, в данном случае возможно всякое. Уверяю вас, мы очень тщательно проверяем прошлое мистера Роудена. — Ньюкасл помолчал. — Может быть, еще что-нибудь вспомните? Что-то, что случилось незадолго до аварии самолета? — снова обратился он к Келси. — Что-нибудь странное, на что вы тогда не обратили внимания?

— Я… нет… видите ли, я ведь уже не жила с Джарредом. Понимаете, детектив, мы с мужем довольно давно живем раздельно. И не так уж часто видимся.

— А с мистером Роуденом вы встречались?

Заметив, что Келси покраснела, Джарред вдруг почувствовал, как его волной захлестнул страх. “Значит, она виделась с Ченсом! Встречалась с ним! ” Ему стоило невероятного труда сдержаться и не выкрикнуть это вслух.

Келси оказалась на высоте — она, не дрогнув, встретила испытующий взгляд детектива и спокойно ответила:

— Ченс заходил ко мне накануне вечером. Мне показалось, ему хотелось о чем-то мне рассказать. Но тогда я решила, что это как-то связано с моим замужеством. Ему было известно, что… что этот брак трудно было назвать счастливым. И я сказала ему, что не хочу об этом говорить. Уходя, он обнял меня и… — Голос ее пресекся. — И попрощался.

Глубокая нежность, прозвучавшая в голосе Келси, заставила Джарреда похолодеть. Все поплыло у него перед глазами. Она все еще любит его! Его жена любит Ченса Роудена! И даже гибель этого злосчастного наркомана бессильна что-либо изменить!

“И скорее всего, ненавидит тебя, идиот несчастный! Ведь это ты убил ее любовника. Его смерть на твоей совести! ”

— Он, случайно, не говорил в тот раз, что в воскресенье собирается лететь с вашим мужем на самолете? Может, хотя бы упомянул об этом? — в голосе детектива явственно слышалось сомнение.

— Нет, — покачала головой Келси. — Просто он страшно переживал из-за меня. То есть мне так показалось, что из-за меня. А может, и нет. В общем, больше я ничего не знаю.

С выражением вежливой скуки на лице Джарред молча слушал, как детектив задал Келси еще несколько вопросов на ту же тему, но она только раз за разом повторяла, что ничего не знает. Сам не понимая почему, Джарред вдруг почувствовал себя неожиданно старым и усталым. Больше всего сейчас ему хотелось бы, чтобы этот проклятый детектив убрался восвояси, а Келси осталась бы с ним.

Но когда тот поднялся, всем своим видом показывая, что допрос окончен, вслед за ним поднялась и Келси. Джарред взглянул на нее.

— Уходите? — спросил он.

Решив, что вопрос Джарреда адресован ему, детектив кивнул.

— Я дам вам знать, если удастся выяснить что-нибудь интересное, — пообещал он.

— А ты, Келси? — спросил Джарред, заметив, что она потянулась за сумочкой.

— Что?

Она явно пыталась избежать его взгляда. — Ты тоже уже уходишь?

— Да. Мне еще нужно кое-что сделать. Да и потом, наверняка скоро явятся твои родители. А возможно, и Уилл. Можешь в этом не сомневаться. — На губах Келси появилась слабая улыбка. Только сейчас она подняла на него глаза. — Так что за тобой кто-нибудь да присмотрит, не сомневайся.

— Не уходи. Пожалуйста.

Джарред всегда ненавидел просить. Это как-то не вязалось с его характером, и он хорошо это знал. Но сейчас он чувствовал, что не может позволить ей вот так просто встать и уйти. Не может, и все.

Келси с сомнением посмотрела на него.

— Ох, Джарред, — вздохнула она.

Конечно, он не мог догадываться о той внутренней борьбе, которая сейчас происходила в ней, однако подсознательно чувствовал, что причина ее неуверенности и нежелание остаться крылись в их прошлом.

— У тебя усталый вид, — уклончиво объяснила она. — Меня будет мучить совесть, что из-за меня ты не можешь отдохнуть.

— Я бы сейчас не смог уснуть, даже если бы очень старался. Слишком много всего свалилось на меня сразу…

— А мне казалось, доктор Алистер строго-настрого наказал всем и дальше держать тебя с завязанными глазами. Честно говоря, я поражена.

— Я думаю, все это было чем-то вроде эксперимента, только вот эксперимент вышел неудачный, — пробормотал Джарред, ничего так не желая в эту минуту, как притянуть Келси поближе к себе. — Да и какая разница? Все равно — все, чего я не смогу вспомнить сам, рано или поздно кто-нибудь мне расскажет, верно? Иначе ведь нельзя. Ну и что? Результат-то Ведь все равно одинаков.

Келси не выдержала и улыбнулась.

— Вижу, ты нисколечко не изменился. Как и раньше, можешь запросто объяснить что угодно и кому угодно!

— Тебя послушать, так я делаю что-то плохое! — надул Джарред.

— Да нет, в общем-то… ты просто делаешь это, и все Он уже чувствовал приближение той усталости, которая подчиняла себе все его тело, словно недуг, с которым невозможно бороться. “Очень скоро она полностью завладев мной”, — подумал Джарред, и одна мысль об это привела его в ярость. Это было так несправедливо, ведь это время принадлежало им с Келси. То была такая малость… учитывая, что здесь очень скоро вновь появятся его родители вместе со сводным братом и снова примутся без умолку говорить, чего-то требовать от него, а он станет гадать, кто же из них пытается обвести его вокруг пальца.

— Ты уже подумала над моей просьбой?

— М-м-м… — Пальцы Келси с силой вцепились в сумочку. — Что-то не припомню, чтобы ты меня о чем-то просил. Что ты имеешь в виду?

— Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

— Нет.

— Нет?

— “Нет” в том смысле, что я об этом не думала. — Она склонила голову на плечо и в первый раз за все это время открыто и прямо взглянула ему в глаза. — Ладно, ладно, это неправда. Да, конечно, я думала об этом. Все равно “нет”. Думаю, это невозможно.

На мгновение Джарреду вдруг показалось, что он утонет в этих глазах — такой океан чувств отразился в них в эту минуту.

— Может, хотя бы попробуешь? — хрипло переспросил он. Несмотря на то что Джарред пытался говорить легкомысленным тоном, в голосе его явственно чувствовалось напряжение. На его скулах заходили желваки.

— Джарред, ты… ты просто сам не понимаешь, о чем просишь! Мы ведь с тобой… как тебе это сказать? Мы ведь в последнее время даже почти не разговаривали! И потом… ты не любишь меня…

— А вот тут ты ошибаешься. Я нисколько не сомневаюсь, что люблю тебя.

Келси замерла от удивления.

— Не знаю, черт возьми, что с тобой произошло из-за этой аварии, но я тебя просто не узнаю! Во всяком случае, ты не мой муж, это точно! А иногда мне кажется, что авария тут вообще ни при чем. Ты сейчас просто другой человек, понимаешь? Человек, которого я не знаю.

Переполнявшие Келси чувства были так сильны, что он ощутил, как они передаются и ему. К немалому изумлению Джарреда, овладевшая им предательская усталость вдруг исчезла, как по волшебству, уступив место совсем другим, куда более сильным чувствам.

— Тогда почему ты вышла за меня замуж, хотел бы я знать?

— Почему? — Келси, с трудом проглотив вставший в горле комок, старалась справиться с внезапно овладевшим ею приступом слабости. — Я любила тебя, вот и все.

Это было именно то, что Джарред хотел услышать. Губы его слабо дрогнули в улыбке. Он устало закрыл глаза.

— Не уходи, — прошептал он снова. И тут же провалился в глубокий сон.

Молча глядя на это сильное тело, такое беспомощное сейчас, Келси вся дрожала, проклиная собственную слабость. Все ее мужество вдруг куда-то улетучилось. А сердце, глупое женское сердце пело от радости. Правда, глядя на нее сейчас, сидевшую с угрюмым видом возле спавшего Джарреда, никто бы и не догадался, какой вулкан чувств кипит в ее душе. “Господи, как странно”, — подумала она. Ее нынешнее чувство к Джарреду было сродни материнской жалости, если бы… если бы не неясная надежда, крохотной искоркой вспыхнувшая внезапно в ее душе и наполнившая ее безумной радостью… если бы не желание, все сильнее разгоравшееся в ее крови так, что колени у Келси вдруг задрожали. “О Господи! — не на шутку перепугавшись, спохватилась она. — Кому нужна была эта проклятая честность?! Для чего было говорить ему правду — ту единственную причину, которая заставила меня решиться стать его женой? Разве так уж трудно было солгать? ” Но в том, как он спрашивал, в его голосе, в его лице было такое откровенное, жадное желание услышать именно это, что она просто не смогла покривить душой.

— Это все лекарства, — с трудом переводя дыхание, пробормотала она едва слышно. Подождав немного, чтобы успокоилось неистово колотившееся сердце, Келси на цыпочках прокралась к двери, вышла из палаты и остановилась. Не зная, что делать, она неловко топталась в коридоре. Судя по доносившимся до нее звукам, где-то рядом работал телевизор. Шло какое-то шоу; слышно было, как мужчина и женщина кричали друг на друга. Женщина обвиняла мужчину в том, что он обманывает ее. Мужчина угрюмо заявил, что она, дескать, не в его вкусе. Аудитория встретила это заявление сдержанным хихиканьем.

Келси прижала ладони к щекам. Она вся горела. Надежда, вдруг вспыхнувшая в ее душе, была подобна яду, растекавшемуся в крови и заставлявшему ее колени подгибаться от слабости. “Нет, нет, нет! — мысленно твердила она. — Тот Джарред Брайант, которого я знаю, не может нуждаться во мне! Во всяком случае не так, как я бы того хотела! ” Она ненавидела все то, что составляло смысл его жизни. Ненавидела даже то, что Джарред являлся главой могущественной корпорации, в которую превратился обычный семейный бизнес, ненавидела те черты его характера, которые были неотъемлемой частью всей их неблагодарной, алчной и испорченной семейки.

И к тому же он убил Ченса…

“Но ведь это несправедливо”, — одернула она себя. Присущая ей с детства привычка всегда играть по правилам внезапно проснулась в ее душе, заставив Келси признать, что нечестно возлагать на Джарреда столь чудовищное обвинение. “И потом, — вспомнила она, — разве детектив Ньюкасл только что не дал нам понять, что авария была подстроена намеренно? ”

Внезапно Келси похолодела, впервые подумав о том, что кто-то, возможно, пытался расправиться с Джарредом. Она решила, что Ченс был слишком мелкой сошкой, чтобы сводить с ним счеты, тем более столь изощренным и жестоким способом. А вот Джарред, вернее — та корпорация, которую он возглавлял, “Брайант индастриз”, была для многих могущественных и влиятельных людей словно кость в горле. И кому-то, вполне вероятно, могла прийти в голову чудовищная мысль вначале обезглавить ее, а потом сделать попытку завладеть контрольным пакетом акций.

Бросив взгляд в палату, Келси поразилась, как крепко Джарред спит. “Не уходи! ” — вспомнила она и ощутила укол совести. Но оставаться дольше было бы безумием. С ней происходило что-то непонятное. Между Келси и ее мужем будто пробегали электрические разряды, от которых шевелились и потрескивали волосы на голове. Она вдруг поняла, что дольше просто не выдержит.

Чувствуя себя предательницей, Келси торопливо зашагала по коридору — подальше от этого странного чужака, бывшего когда-то ее мужем. Но стоило ей только выбежать на улицу, глотнуть чистого, промытого дождем воздуха, как какая-то непонятная сила потащила ее назад. Келси круто повернулась на каблуках и бросилась к больнице, поспешно взбежала наверх, простучала каблучками по коридору и рванула на себя

Дверь палаты. И вот она уже сидит возле постели Джарреда, сторожа его сон и спрашивая себя, уж не сошла ли она с ума. Увы, ответа на этот вопрос у нее не было.

За городом, в крохотном, изрядно обветшавшем домишке, к которому тянулась обсаженная с двух сторон мрачными елями дорожка — еле различимая глазом, до такой степени она заросла сорняками, — мужчина разглядывал плоды своей так называемой работы. Поверх толстого слоя какого-то липкого, клейкого вещества, растекшегося по безукоризненно чистой поверхности, образовался тонкий слой кристаллов. Исходивший от них резкий, едкий запах говорил сам за себя — его мгновенно узнал бы каждый, кому хоть раз в жизни пришлось иметь дело с метамфетамином. Под свою тайную лабораторию мужчина приспособил обычную кухню, поставив там кое-какое необходимое оборудование. Оставался, конечно, риск устроить взрыв. Поэтому он всегда помнил, что должен быть осторожен. Очень, очень осторожен.

На лице мужчины было написано удовлетворение, однако мысли его в этот момент были далеко. Он думал о Ченсе Роудене. Ченсе — его родственнике, партнере и самом лучшем друге еще с тех времен, когда оба они учились в Вашингтонском университете и ничем не отличались от других студентов. “Как же давно это было”, — вздохнул он. Теперь у него ничего не осталось — кроме удовольствия смотреть, как на свет появляются сверкающие кристаллики метамфетамина. А Ченса больше нет. Он умер. Убит.

Дрожь пронизала все тело мужчины от кончиков ногтей до корней волос. Когда-то ему довелось услышать, что страх — самое сильное из человеческих чувств. Ненависть, гнев, любовь, желание, зависть — все это ничто перед страхом, перед тем ужасом, который парализует волю и тело человеческого существа, низводя его до уровня животного. Именно это он испытывал в последние дни. Страх… Он овладел им с той самой минуты, как на пороге возник представитель корпорации. В тот момент у них с Ченсом буквально кишки свело от ужаса. Он чуть не обмочился тогда. Он бы отдал все на свете за то, чтобы свернуть шею этим ублюдкам из корпорации.

Теперь его уже всего трясло. Он пересел на старый, продавленный диван — когда-то тот был обтянут черной кожей, а теперь сквозь многочисленные прорехи торчали ржавые пружины — и принялся яростно грызть ногти. Он вспоминал… Ченс тогда только молча смотрел на представителя пустыми, круглыми, как у совы, глазами. А этот ублюдок, переступив порог, выразительно повел носом и усмехнулся — сразу обо всем догадался, мерзавец!

— Так вот, значит, где делаются деньги? — негромко сказал он, но только глухой не услышал бы в его голосе смертельной угрозы.

Ченс тогда схватил его за шиворот и спустил с лестницы. И вот Ченс убит.

А после его смерти начались эти телефонные звонки…

Бросив ненавидящий взгляд на телефон, будто перед ним была ядовитая змея, мужчина принялся с еще большей яростью грызть ноготь, пока не почувствовал во рту соленый вкус крови. Скорее всего его тоже убьют, прикончат как собаку… если только он не придумает, как выкрутиться.

“Что же делать… что же делать… проклятие, что делать?! ”

Келси! Девчонка Ченса! Вот кто ему поможет!

С внезапно пробудившейся энергией он вскочил на ноги, помчался в спальню и принялся без разбора швырять грязную одежду в старый армейский рюкзак. Потом вернулся на кухню, соскреб драгоценные кристаллы и ссыпал их в маленькую сумочку на молнии.

Мягко зашуршали шины, и к дому подъехала машина. Он бросился к окну в спальне, осторожно выглянул из-за занавески, и глаза у него вылезли из орбит. По спине потекли струйки пота.

У дома стоял черный седан. Боже милостивый! Сердце у него ухнуло в пятки. “Может, это патрульная полицейская машина? ” — мелькнуло у него в голове. Нет… нет! Машина была черная. Вся черная!

Бесшумно выскользнув из дома через заднюю дверь, он юркнул в густой подлесок, вплотную подступавший к дому, и мгновенно исчез, словно растворился в воздухе.

Глава 4

Воспоминания и сны переплетались, сливаясь воедино, и Джарреду казалось, что он качается на волнах в каком-то призрачном мире; не было ничего, кроме смутного ощущения присутствия Келси где-то рядом. Та слабая, едва уловимая граница, что пролегала между снами и воспоминаниями, то и дело тускнела, временами пропадая совсем. Ему казалось, он спит. Но спал ли он? Почему-то ему все время казалось, что где-то рядом, совсем близко Ченс Роуден.

Нет, похоже, это все-таки был сон, потому что в следующий момент Джарред уже увидел себя стоящим в своем офисе, лицом к лицу с неряшливо одетым, издерганным человеком, не ощущая при этом ничего, кроме ненависти и презрения, да еще почему-то жгучей ревности. Ревности, потому что человек этот был другом, а скорее всего и любовником его жены. Ченс что-то говорил — все быстрее и быстрее, брызгая слюной. Взгляд Джарреда остановился на его беспокойно дергавшихся губах. Это были признания… Признания слетали с его губ, и, казалось, именно они заставляли их двигаться. Признания лились из него неудержимым потоком, громоздясь одно на другое, пока Джарред не почувствовал, что его мозг уже отказывается их воспринимать.

— … во всем этом нет ни слова правды. Я не спал с Келси перед вашей свадьбой! Я вообще никогда не спал с ней, если хотите знать! Между нами ничего не было. Келси не такая, и вам это хорошо известно! Все это ложь, которую придумала Сара, чтобы вбить клин между вами и Келси. Мне очень жаль, Брайант. Честное слово, жаль. У вас полно собственных проблем, но Келси тут ни при чем. Келси в этом не виновата. Тут что-то другое. И вы это чувствуете… чувствуете запах этого. Чувствуете, да? Прямо здесь?

— Что значит “прямо здесь”? Что вы имеете в виду? — Ченс затравленно озирался по сторонам, словно насмерть перепуганный кролик, угодивший в ловушку.

— Да здесь, в этом вашем кабинете! Прямо у вас под носом! Неужели вы не чувствуете?! Это как кислота… Она разъедает все, что у вас есть, все, что вы создали собственными руками! Она медленно убивает и вас, и Келси, и мне страшно видеть это, потому что Келси любит вас! А вы… вы ублюдок, Джарред! Вы не заслуживаете ее! Вам в руки попало настоящее сокровище, а вы думаете только о том, чтобы уничтожить меня! Да протрите вы глаза, черт возьми! Оглянитесь по сторонам!

Джарред послушно обернулся. Он смотрел, смотрел… но не видел ничего, кроме сумрака, обступившего их со всех сторон. И вдруг громко скрипнула дверь в кабинет. Яркий свет потоком хлынул внутрь. Чей-то черный силуэт появился на пороге комнаты.

Последнее, что он помнил, был крик Ченса…

Джарред резко открыл глаза. Все лицо его было мокрым от пота. Сердце бешено колотилось, словно порываясь выскочить из груди.

В больничной палате стояла тишина. Келси, устроившись в кресле у его постели, дремала, голова ее склонилась на плечо, дыхание было мерным и спокойным. Джарред облегченно вздохнул. Кошмар рассеялся, как по мановению волшебной палочки, заставив его только поразиться, до чего же странными и зловещими порой бывают сны. “Слава Богу, что они так и остаются снами”, — подумал он.

— Привет, Келси.

Голова Келси дернулась, как от толчка. Проснувшись, она испуганно огляделась, не понимая, кто это зовет ее, и чувствуя только частые удары сердца. Спросонья она даже не сразу сообразила, что так и уснула, свернувшись клубочком в кресле возле постели Джарреда.

Сверху вниз на нее смотрел Уилл.

— Джарред попросил меня остаться ненадолго, — запинаясь, пробормотала она, чувствуя, что надо как-то объяснить свое присутствие здесь. — Все это время он спал как убитый.

— Мне удалось немного поговорить с ним вчера вечером.

Как он сегодня?

— Лучше, — немного подумав, кивнула она. — Когда Джарред не спит, он все время в сознании.

— Как ты думаешь, с ним уже можно поговорить о делах? Накопилось немало вопросов, требующих безотлагательного решения…

Нашел кого спрашивать! Келси отвернулась к окну, стараясь избежать его испытующего взгляда. Нужно было набраться сил для нового раунда с очередным представителем этой семейки. Был уже вечер, точнее, ночь, и небо вновь затянули тучи. Луны не было видно. Только слабый свет, шедший от парковки для машин, немного разгонял темноту. В палате тоже было темно — Келси не зажигала света, боясь потревожить сон Джарреда.

Стоя в изножье, Уилл молча разглядывал спавшего старшего брата.

— Доктор Алистер, похоже, считает, что выздоровление идет семимильными шагами, но я, честно говоря, не замечаю никакой перемены.

— Нет, нет, ты ошибаешься. Ему намного лучше, — вспомнив их разговор, поспешно проговорила Келси.

В коридоре послышались шаги. Они приближались. Келси инстинктивно сжалась — она нисколько не сомневалась, что сейчас с видом карающего ангела в палату ворвется Нола.

Но это оказалась Сара Аккерман. При виде ее с губ Келси сорвался приглушенный стон. Высокая блондинка, бросив в ее сторону беглый взгляд, больше не обращала на Келси внимания. Усевшись рядом с Уиллом, который дружелюбно улыбнулся ей, Сара окинула долгим взглядом Джарреда, всем своим видом показывая, что ей нет никакого дела до Келси. Сердце у Келси тоскливо сжалось. Ей было страшно, когда эти двое вот так смотрели на него — слишком беззащитным он выглядел.

Она решилась. Поднявшись, Келси оправила юбку и повернулась к ним.

— Я могу чем-нибудь помочь? — тихо спросила она.

Сара смерила ее взглядом.

— Нет.

Сказала как отрезала. Впрочем, в этом была вся Сара. Келси вдруг вспомнила, как они познакомились. Они вместе учились в Вашингтонском университете, слушали одни и те же лекции. Но Сара всегда была напористой, порой агрессивной, но, как казалось Келси, до странности неуверенной в себе. Впрочем, ее мнение трудно было считать беспристрастным, они с Сарой с самого первого дня не переваривали друг друга. К тому времени как Келси познакомилась с Джарредом, Сара уже несколько лет успела проработать под началом ее будущего мужа. Келси порой даже казалось, что Сара всегда была частью их с Джарредом жизни. Всю свою супружескую жизнь страдая от нескрываемой неприязни этой женщины, которую все вокруг считали любовницей ее мужа, Келси постепенно избавилась от привычки стараться быть вежливой с Сарой. Теперь она порой ловила себя на том, что ей трудно даже дышать одним воздухом с этой женщиной. Почувствовав вдруг, как ревность и злоба волной поднимаются в ней, Келси стиснула кулаки, стараясь удержаться и не сказать того, о чем она могла бы впоследствии пожалеть.

— Он так и спит все время? — спросила Сара, подчеркнуто обращаясь к Уиллу.

— Нет, он просыпался. А потом снова заснул — прямо на середине разговора, — вместо Уилла ответила ей Келси. — Так что, думаю, будет лучше, если все деловые вопросы останутся на завтра.

— Мне нужно поговорить с ним, — ощетинилась Сара.

— Всем нужно. Однако я считаю, что не стоит тревожить Джарреда, — безапелляционным тоном отрезала Келси. — Так что приходи завтра. — “Или вообще не приходи”, — мысленно добавила она.

— А ты что же, так и собираешься тут сидеть? — поинтересовалась Сара.

“А тебе-то что за дело? ” — подумала Келси и сказала:

— Он сам попросил меня остаться. И я пообещала, что не уйду.

Кожа Келси покрылась мурашками. Она украдкой метнула взгляд в сторону Уилла, пытаясь понять, как он отнесется к ее словам. Но он казался скорее смущенным, чем раздосадованным ее упрямством. Однако было видно, что Саре нелегко дается ее безразличный вид. Келси явственно чувствовала поднимающуюся в ней злобу. И так обрадовалась этому, что даже улыбнулась про себя.

Опустив глаза, чтобы не смотреть на нее, Сара язвительно бросила:

— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что кто-то из нас поверит, когда ты примешься разыгрывать у постели Джарреда роль преданной жены? Да и какая ты ему жена? Ты ведь давным-давно уже не живешь с ним!

— Что ж, теперь придется! — кротко сказала Келси. — Видишь ли, я решила вернуться к нему. Дело в том, что, когда Джарреда привезут домой, ему понадобится кто-то, кто бы мог позаботиться о нем, не так ли?

Наступила тишина.

— Вот как?!

— Вот так! — Сказанные Келси слова слетели с ее губ неожиданно, но сама идея нравилась ей все больше и больше. — Если хочешь знать, Джарред сам попросил меня об этом.

— Похоже, Джарред о многом успел тебя попросить.

— Только о том, чего вправе ожидать от своей жены.

— Держу пари, когда Джарред вновь станет самим собой, все будет по-другому.

— Ты думаешь? — холодно бросила Келси. Интересно, чего Сара ожидала от Джарреда? Что, едва увидев ее на пороге, он одним прыжком выскочит из постели и заключит ее в объятия, пообещав в награду звезду с неба, если она останется с ним? Несмотря на то что болтали вокруг об их любовных утехах, Келси ни разу не слышала, чтобы ее супруг делал напористой Саре какие-то авансы на будущее. “Конечно, утешение так себе, — подумала Келси, продолжая все же с железным упорством цепляться за эту мысль. — Джарред по-прежнему мой муж, и Саре, хочет она этого или нет, придется с этим смириться”.

Все тем же свойственным только ей сухим и лаконичным тоном Сара заявила:

— Он выздоравливает — уже одно это, говорят врачи, можно считать настоящим чудом. Очень скоро Джарред вновь вернется к нормальной жизни. И все мы тоже. Все будет, как было.

Сказано это было шепотом, но от этого высокомерное презрение, слышавшееся в голосе Сары, прозвучало еще ощутимее. Келси, которой как-то никогда раньше не приходилось вступать в единоборство с Сарой — как правило, она только неуклюже огрызалась, — вдруг испытала чувство, похожее на то, что испытывает раб, когда с него снимают оковы. Она до безумия устала слышать со всех сторон о связи Сары с ее мужем и при этом ощущать свое полное бессилие покончить с их любовной интрижкой. И вот теперь у нее наконец появился шанс отстоять свои права и потеснить ненавистную соперницу. Однако Келси хорошо понимала, что если она сейчас даст волю своим чувствам, то вряд ли сможет вовремя остановиться. А сейчас ей больше всего хотелось бы крикнуть Саре, чтобы та убиралась к дьяволу, оставила в покое и ее, и Джарреда. Келси даже уже приоткрыла было рот, но тут вмешался Уилл.

Догадываясь, что сейчас произойдет, Уилл ринулся на помощь.

— Хорошо, хорошо, мы уходим, — поспешно забормотал он. — Пошли, Сара. Вернемся завтра утром. Нужно дать ему немного времени.

— Совершенно верно, — подтвердила Келси. Сара несколько раз открыла и закрыла рот, словно вытащенная на берег рыба, потом, сделав над собой усилие, неприязненно поджала губы. В глазах ее сверкнул огонек. Келси могла бы поклясться, что видит, как злобные мысли копошатся в голове Сары, будто ядовитые черные змеи. Так ничего и не сказав, Сара демонстративно отвернулась и на негнущихся ногах промаршировала вслед за Уиллом к выходу. Келси молча проводила ее взглядом: прямые плечи, такая же прямая спина — вряд ли Сара Аккерман была счастлива. Скорее, она принадлежала к тому типу властных женщин, которые всегда пекутся только о себе. Желания и нужды других людей для них чужды и неинтересны.

Однако Сара была силой, с которой приходилось считаться.

Келси не скоро удалось успокоиться. Она терпеть не могла конфликты и старалась избегать их, насколько это было возможно, но тут ее терпение лопнуло. Саре давным-давно пора было указать на ее место. В конце концов, Джарред все еще ее муж. Ее, Келси, муж.

Оставшись снова вдвоем с Джарредом, Келси уселась в кресло, и взгляд ее вновь остановился на его лице. Что было в нем, в этом человеке, что заставило ее так безоглядно влюбиться в него? Внешность? Или всегда окружавшая его аура власти? Богатство? Нет, она знала, что это не так. Деньги никогда не интересовали Келси, во всяком случае, те, которые заработаны не ею — она никогда не считала, что имеет на них какие-то права. Однако ее как магнитом тянуло к Джарреду — всегда, с самого начала. Мысленно она вновь вернулась к тому злополучному дню, когда в отеле “Олимпик” произошло их знакомство. Он еще не успел даже заговорить, а Келси уже поняла, что попалась на крючок.

— Насколько я понимаю, вы работаете на Тревора, На тот случай, если обладаете каким-то влиянием на него… не могли бы вы убедить его оставить в покое эти свои пакеты Для молока и вместо этого лучше заняться очисткой городского пляжа от мусора и всякой дряни?

Келси моментально влюбилась в него по уши, хотя, конечно, тогда вряд ли отдавала себе в этом отчет. Или нет, это случилось позднее, несколько дней спустя после той первой их встречи, когда она, сидя у себя в кабинете, впервые почувствовала, как у нее в душе пробуждаются к жизни первые, робкие ростки любви. Джарред позвонил ей в тот день, поймав ее на слове, когда она пообещала показать ему тот самый комплекс из типовых многоквартирных домов, которые тогда проектировал Тревор. В тот день у нее с самого утра все шло наперекосяк, и Келси, сняв трубку, даже не сразу узнала его голос.

— Мисс Беннет? — с ленивой растяжкой в голосе, к которой ей еще предстояло привыкнуть, спросил он.

— Да. Что вы хотите?

— Келси Беннет?

— Да, это я, — с легким нетерпением повторила она. Мысли ее были далеко. В эту минуту ей больше всего хотелось запустить руки в волосы и рвать их от отчаяния при воспоминании о том, что мерзавцы-субподрядчики сотворили с ванными комнатами в домах Тревора, этих “пакетах для молока”. Голубые и белые кафельные плитки, предназначенные для кухонь, красовались теперь в ванных, а нежно-кремовые, с прожилками под мрамор, украшали кухонные стены. Нисколько не сомневаясь, что в случившемся Тревор будет винить исключительно ее, Келси пришла в бешенство. Ей хотелось кусаться — и вот сейчас ледяные нотки, сквозившие в ее голосе, должны были предупредить звонившего, что первым пострадавшим будет он.

— Чем могу служить? — нетерпеливо уронила она.

— Похоже, денек у вас выдался нелегкий, — продолжал он. В голосе его дрожал смех.

— Вы очень догадливы. Но кто это говорит? Скажите, что вы хотите, только, пожалуйста, побыстрее. Мне некогда.

А он в ответ расхохотался, отчего Келси взбесилась окончательно. Конечно, она понимала, что была непозволительно груба, но сейчас ей было на все наплевать. Келси уже готова была швырнуть трубку, когда он наконец дал себе труд представиться.

— Джарред Брайант, — услышала она. Келси почувствовала, что он улыбается. — Я надеялся, что вы не забыли о той маленькой экскурсии, которую обещали мне. Но, судя по всему, я попал не вовремя?

— Об экскурсии… — ошеломленно повторила она. — О, так вы все еще хотите посмотреть эти дома?

— Не отказался бы. У вас сегодня найдется четверть часика, чтобы сбежать из офиса и показать мне ваш проект? Или можно забыть об этом?

Мысли ее заметались. Дел у нее было по горло. И к тому же Келси не могла не подумать о том, что Тревор придет в неописуемую ярость, если пронюхает, что Джарред Брайант ступил ногой на его собственность. И тогда Келси влетит по первое число.

— Э-э-э… я могла бы уйти прямо сейчас, — выдавила она из себя.

— Тогда как насчет того, чтобы и пообедать вместе? Встретимся прямо на стройке, идет? А потом я привезу вас обратно.

Келси почти не колебалась — ну, может быть, только какую-то долю секунды.

— Неплохая мысль.

— Ладно. Тогда жду вас прямо там.

Стоял сентябрь, и был один из самых теплых дней месяца. Окинув расстроенным взглядом свое простенькое голубое платьице, Келси с грустью подумала, что сейчас отдала бы все на свете, чтобы на ней оказалось нечто более изысканное. Более роскошное. Более… соблазнительное.

Но не успела эта мысль оформиться в ее голове, как Келси сурово одернула себя. “Идиотка несчастная! — презрительно говорила она сама себе. — Вообразила, что он интересуется тобой? Зачем ты ему, когда к его услугам любая красавица в Сиэтле? Да и в Вашингтоне тоже. И вообще на западном побережье. Ради всего святого, с чего ты вообще взяла, что он заинтересовался такой замухрышкой? Нет, о таком мужчине, как Джарред Брайант, глупо Даже мечтать! Красавец, к тому же известный ловелас и покоритель женских сердец, богач, с детства привыкший вращаться в аристократических кругах, куда тебе, плебейке, вход закрыт. Женщины гроздьями вешаются ему на шею! Наверняка этот красавчик проводит время в созерцании собственного пупа! ”

Келси постаралась выкинуть из головы мысли о собственном неприглядном облике. Впрочем, сказать по правде, ей это не слишком удалось. Так что к тому времени, как она приехала на стройку, у нее от волнения буквально зуб на зуб не попадал.

Выбравшись из своего старенького “шевроле”, Келси почти сразу увидела его — он ждал ее сидя в роскошном темно-синем “мерседесе”. В черной рубашке и коричневато серых брюках из плотной хлопчатобумажной ткани он выглядел так, словно собирался играть в поло. И только позже Келси узнала, что он терпеть не может эту игру. Его страстью была авиация. Очень часто во время уик-эндов он устремлялся в небо на своей “сессне”, и Келси с радостью летала вместе с ним — то в Портленд, то в Ванкувер, то в Британскую Колумбию, то в Сан-Франциско. Но в тот памятный день этот его мир был еще закрыт для нее и Келси могла думать лишь о том, насколько же жалко она выглядит рядом со сверкающим великолепием, окружавшим Джарреда.

— Привет, — неловко выдавила она из себя. И к своему ужасу, почувствовала, что неудержимо краснеет Странно… это было ей несвойственно. И Келси моментально ударилась в панику. Какое позорище! И за что ей только такое наказание?! Тем более когда рядом он! Это было просто невыносимо…

— Привет. — Выбравшись из машины, Джарред направился к ней. А Келси между тем настойчиво твердела ceбе, что перед ней, в конце концов, всего лишь самый обычный человек и что веси себя так, будто она имеет дело по меньшей мере с полубогом, глупо и наивно.

Стараясь взять себя в руки, она сделала глубокий вдох.

— Я прихватила с собой ключи от двух квартир. Из одой открывается великолепный вид, из другой — вообще никакого. Стоить они будут соответственно. Та, из которой никакого вида, пойдет чуть ли не по себестоимости.

Тут Келси вдруг заметила, что Джарред смотрит на нее и невольно подумала, что разговаривает с ним, словно с потенциальным покупателем. Окончательно смутившись она чуть ли не бегом помчалась наверх, отперла дверь квартиры потом отступила в сторону и стала поджидать его его.

Брайант окинул внимательным взглядом квартиру, и брови его поползли вверх.

— Знаете, а внутри совсем неплохо — одобрительно кивнул он.

Келси направилась в кухню, главным украшением которой были выкрашенные в белый цвет и отделанные “под старину” стены. Остальные комнаты были еще не закончены, лишь лепные украшения под самым потолком придавали им тот же самый, едва уловимый оттенок старины. Заметив, как внимательно Джарред рассматривает их, она призналась:

— Мы задумали лепку только для того, чтобы сэкономить деньги. Меньше забот для художников и декораторов. Соответственно и квартиры стали дешевле.

— Ваша идея?

— Признаться, да. Но Тревор полностью одобрил ее.

— Нисколько не сомневаюсь. — Джарред заговорщически улыбнулся ей, и Келси тут же догадалась, что он имел в виду.

Тревор слыл чуть ли не скрягой. Конечно, его проекты отличались высочайшим качеством, но при мысли о том, что ему придется расстаться с лишним центом, Тревор всякий раз невыносимо мучился. И не то чтобы он был не способен швырять деньги ради очередного безобразного проекта, вовсе нет. Келси и раньше уже не раз приходилось объяснять какую-нибудь безвкусицу в стиле Тревора его якобы “своеобразным видением” — эвфемизм, который ни на мгновение не мог никого обмануть.

— Признаюсь честно, то, как все это выглядит внутри, стало для меня полным сюрпризом, — смущенно покачал головой Джарред. — Представлю себе, как Тревор, должно быть, доволен вашей работой.

— Боюсь только, что радоваться он будет недолго. Страшно даже подумать, что с ним станет, когда он узнает, что стряслось сегодня, — скривившись, пробормотала она. А через мгновение вдруг с изумлением поняла, что рассказывает главному конкуренту “Таггарт инкорпорейтед” о том, как субподрядчики перепутали кафельную плитку, и о своих тщетных попытках убедить их все переделать. Всю дорогу обратно, пока они шли к машине, Джарред внимательно слушал ее взволнованный рассказ. А Келси потом оставалось лишь гадать, не сказала ли она лишнего.

Однако у него хватило ума воздержаться от комментариев. Вместо этого он просто открыл дверцу своего роскошного автомобиля и жестом пригласил Келси сесть. На мгновение она заколебалась, но потом махнула рукой. Да и что ей оставалось делать? Заявить, что поедет за ним в своем стареньком “шевроле”? И к тому же что дурного в том, чтобы пообедать в компании Джарреда Брайанта? о!

В тесном пространстве машины Келси явственнее ощущала его присутствие рядом. Удобно вытянув перед собой длинные ноги, он свободно откинулся на спинку сиденья, и кабину наполнил его запах — терпкий, немного мускусный и неуловимо манящий. Келси показалось, что Джарред заполнил целиком и ее. “Нечестно быть таким невероятно, по-мужски обаятельным”, — промелькнуло у нее в голове в тот момент, когда машина, вывернув на дорогу, влилась в общий поток.

— Куда бы вы хотели поехать? — спросил он.

— Куда угодно.

Они поехали в ирландский паб под названием “У Мак-Нотона”. Следуя совету Джарреда, Келси заказала себе устрицы по-ирландски. А когда хозяин заведения, подойдя к Джарреду сзади, дружески хлопнул его по плечу, она вдруг заметила, что на них оборачиваются. Даже здесь, сидя за простым деревянным столиком, он, словно магнитом, притягивал к себе всеобщее внимание. Судя по всему, Джарреда знали везде. От этого Келси почувствовала себя как-то странно, сама не понимая, радует ее это или тревожит.

— А это кто с тобой? — осведомился хозяин паба, дружески подмигнув Келси.

— Келси Беннет, познакомьтесь с Маком. Это мой старый приятель.

— Мак? — неуверенно переспросила она.

— Все зовут меня просто Мак — сокращенное от Мак-Нотон. Понимаете?

— Собственного имени у него просто нет, — хмыкнул Джарред.

— А на фига мне оно? — с чувством даже какой-то гордости заявил тот. — А вот Келси — имя что надо! Ирландка?

— Скорее полукровка, — призналась она. — Ни то ни се. Точнее, всего понемногу.

Келси даже не помнила, что ела в тот день. Все было невероятно вкусно. Да что там, все было просто изумительно — только вот она, как на грех, не чувствовала никакого вкуса. Джарред рассказывал ей, как он намерен перестроить район многоквартирных домов, примыкающий к самому берегу, о своих планах полностью изменить внешний вид некоторых из них, а совсем старые снести и выстроить на их месте более современные. Келси обронила, что нечто в этом роде замыслил и Таггарт.

К тому времени как Джарред подвез ее к месту, где она оставила свою машину, было уже почти три часа, и Келси знала, что Тревор наверняка рвет и мечет. Выйдя из “мерседеса”, она сказала:

— Спасибо вам большое. Я великолепно провела время.

— Я тоже.

— И, должна вам сказать, вы вовсе не такой ужасный, как о вас говорят, — неожиданно для себя искренне добавила она.

Джарред был явно заинтригован.

— О, я так понимаю, Тревор успел наговорить про меня немало хорошего?

— Он самого лучшего мнения о вас. Просто вы не понимаете…

— Ладно, тогда можете считать, что все это чистая правда, — немного растягивая слова, проговорил он. — Так что берегитесь. А кто предупрежден, тот вооружен.

— Я постараюсь.

— Я был бы рад увидеть вас снова, — вдруг заявил он. Это было сказано так, что у Келси перехватило дыхание.

— Ну что ж, это… возможно, — пробормотала она. Неожиданный выбор слов заставил Джарреда улыбнуться.

— Я позвоню, — пообещал он.

И позвонил — на следующий же день. И снова пригласил пообедать. Потом в театр. После этого — на какое-то светское сборище, что заставило Келси судорожно перерыть весь свой скудный гардероб в поисках платья, достаточно роскошного для такого случая. А потом Джарред привез ее в свой дом, который он как раз строил на озере Вашингтон, — тот самый, в который они переехали после свадьбы. Расстелив одеяло на покрытом фанерой полу комнаты, которой еще только предстояло со временем превратиться в спальню хозяина дома, Джарред в первый раз занялся с ней любовью. Они шептались и ласкали друг друга, смеялись как дети и смотрели, как огромный серебристый шар луны, вынырнув из-за туч, величаво плыл в небе, заливая призрачным светом их сплетенные тела..

Эти мгновения навсегда останутся в ее памяти. Даже сейчас, достаточно было Келси закрыть глаза, она вновь видела залитую молочным светом луны комнату, слышала их неровное, учащенное дыхание, и лицо ее как в тот день, когда желание снова начинало гореть сжигало их обоих.

Почувствовав, как знакомый жар опалил ей шею, Келси недовольно встряхнула головой, отгоняя ненужное воспоминание.

“Почему же и когда все это изменилось? ” “В тот самый день, когда я познакомилась с его семьей”, — ответила она себе.

Его семья… Нола… Джонатан… и, конечно, Уилл. С самого первого дня сложившиеся между ними отношения в лучшем случае можно было назвать непростыми. А если учесть почти постоянное присутствие в их доме Сары, ставшей к тому времени почти членом семьи, то это было больше, чем она могла вынести. Кроме Гвен, личной секретарши Джарреда, которая хотя бы уяснила себе, что Келси стала женой ее патрона, ни один из тех, кто так или иначе был связан с “Брайант индастриз”, не вызывал у Келси ничего, кроме равнодушия или неприязни.

Неудивительно, что их брак распался. Он походил на дом, поставленный прямо на землю, без фундамента и без опор, где строители даже забыли замесить раствор, чтобы скрепить между собой кирпичи, вот он и “пополз” при первом же порыве ветра. И Роуденам, ее приемным родителям, не удалось стать частью их семьи. Она всегда состояла только из двоих: Келси и Джарреда. И, как показала жизнь, этого было недостаточно… Джарред беспокойно заворочался в постели и вздохнул. Келси испуганно отвела взгляд в сторону, ей не хотелось быть застигнутой врасплох, особенно когда она просто сидит и смотрит на него. Поднявшись, она схватила стул, на котором сидела, и переставила его в угол. Не стоило перебирать в памяти прошлое. Ничего хорошего это не приносило — ничего, кроме новых печалей, тревог и бесплодных сожалений. “Ты сказала Саре, что решила вернуться к Джарреду. Снова жить с ним в том же самом доме”, — напомнила она себе. Закусив нижнюю губу, Келси размышляла, как она могла до такой степени забыться, что позволила этим неосторожным словам сорваться с губ. Однако что-то подсказывало ей, что она сделала правильно. Да, она приняла решение: она вернется в их дом вместе с мужем.

— Тогда для чего откладывать? Можно переехать туда прямо сегодня вечером, — уже вслух произнесла Келси.

Прошел еще час. Джарред спал. Легонько коснувшись ладонью его лба, словно желая сказать “до свидания! ”, она вышла из палаты, чтобы вернуться в холодный уют своей квартиры.

— Кис, кис, кис! Иди сюда, Фелис! Иди, моя хорошая! — позвала Келси, закрыв за собой дверь и по привычке оглядываясь по сторонам. Она обнаружила кошку в коридоре. Взобравшись на шкаф, та смотрела на нее сверху, хвост ее сердито подергивался. — Так, это еще что за штучки? — проворчала Келси.

Привстав на цыпочки, она взяла рыжую кошку на руки, и та моментально замурлыкала, тычась мордочкой в шею хозяйке.

— Мы с тобой переезжаем, понимаешь? Думаю, тебе это не понравится, потому что у Джарреда есть пес, причем большой, но все равно мы переезжаем. Конечно, дело это нелегкое, но что в этой жизни легко?

Келси опустилась в свое любимое кресло, а ничего не понявшая Фелис устроилась у нее на коленях.

Почувствовав неожиданный прилив грусти, Келси крепко прижала Фелис к себе. И, видимо, перестаралась — с недовольным мяуканьем кошка спрыгнула с ее колен, и Келси со вздохом решила, что самое время выпить глоток белого вина.

Она как раз направлялась к бару, когда пронзительно зазвонил телефон. Бросив взгляд на автоответчик, она машинально отметила, что ей звонили раз десять, но ни один из звонивших не оставил для нее сообщения. Все номера были разные, но каждый раз звонили из Сиэтла. “Странно”, — подумала она. Однако этот звонок был с мобильного телефона.

— Алло?

— Келси…

— Джарред? — удивилась она. — Откуда у тебя мой номер? — выпалила Келси первое, что пришло ей в голову.

— А я его помню.

— Ты помнишь мой номер… — тупо повторила она. Еще одно неожиданное открытие. За те три года, что она тут жила, Джарред звонил ей сюда всего раз или два. Если вспомнить, что его память в настоящий момент представля-о5 ла собой разрозненные обрывки каких-то сведений, то, что он вдруг вспомнил номер ее телефона, было поистине непостижимо.

Видимо, то же самое пришло в голову и Джарреду, потому что он вдруг замялся и тоже с легким удивлением в голосе повторил:

— Да, я его помню…

— Что… что ты хочешь? — спросила Келси. От растерянности она сделала слишком большой глоток вина и закашлялась до слез.

— Э-э-э, моя собака. У меня ведь был пес, верно? Кто сейчас заботится о нем?

Похоже, память постепенно возвращалась к нему.

— Мэри Хеннесси, скорее всего.

— А как его зовут?

— Мистер Дог.

Он раздраженно чертыхнулся сквозь зубы.

— Точно. Мистер Дог. Знаешь, самому дико, что я не сразу смог его вспомнить. Да и Мэри Хеннесси тоже… а она ведь служила в нашей семье не один десяток лет. Я начисто забыл о ней. Вспомнил только, когда Уилл упомянул ее имя. Проклятие, как же меня все это бесит!

— Ты и так поправляешься очень быстро, Джарред. Только не сдавайся. И память вернется.

— А ты откуда знаешь?

— Ну, вообще-то я не знаю, — призналась она. — Но ты обычно все преувеличиваешь, а от этого толку мало.

— Я все преувеличиваю?

— Всегда.

— Что ж, боюсь, на это мозгов у меня не хватит. — В трубке послышался смешок. Сейчас Джарред вел себя как напроказивший подросток, а не как глава громадной корпорации, чей оборот составлял миллионы долларов.

Келси едва сдержалась, чтобы не улыбнуться.

— Может, это не так уж и плохо, — легко согласилась она.

— Так что ты решила? Ты переедешь ко мне? Сообразив, что именно ради этого он и звонил, Келси вся сжалась.

— Я буду ждать тебя там в тот самый день, когда тебя выпишут из больницы. Но предупреждаю — я привезу с собой кошку.

— Идет. — В голосе Джарреда послышалось облегчение. И тут же он с любопытством добавил: — А если не секрет, почему — ты вдруг передумала?

Перед глазами Келси вдруг снова возникло холодное лицо Сары Аккерман.

— Как тебе сказать… Считай, что это было своего рода указание свыше.

— Ты меня заинтриговала. — Это прозвучало до такой степени похоже на того, прежнего Джарреда, что Келси вздрогнула.

— Не думаю, что Мистер Дог будет счастлив увидеть Фелис. Впрочем, взаимно, — пробормотала она, стараясь переменить тему.

— Фелис — это твоя кошка? Оригинальное имя.

— Не спеши издеваться. Она попала ко мне уже с этим имечком. Я взяла ее из приюта — можно сказать, спасла от верной смерти, так что мне было не до того, чтобы придумывать новую кличку. А потом, кто бы говорил? Когда у тебя самого фантазии хватило только на то, чтобы назвать собаку Мистер Дог?!

— Возражение принято, — с усмешкой проговорил он. — Завтра я тебя увижу?

— Да. Я загляну по дороге на работу.

— Тогда пока. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джарред.

Она повесила трубку, но еще долго, задумавшись, не выпускала ее из рук. Келси вспоминала, когда же в последний раз они разговаривали вот так, как друзья, без того, чтобы ссориться… чтобы он не командовал, не указывал, как ей поступить, а она бы не жаловалась на то, что в их отношениях что-то не так.

Как странно ей было сознавать, что сейчас она испытывает нечто совершенно другое! Робкую надежду. Восхитительное чувство радости оттого, что он позвонил, чтобы просто узнать, как она там.

— Ох, Фелис, — громко сказала она, обращаясь к кошке, которая, усевшись у ног хозяйки, с интересом поглядывала на нее. — Похоже, у меня проблемы, радость моя.

Телефон снова зазвонил. Вздрогнув от неожиданности, Келси схватила трубку.

— Алло? — Она услышала на другом конце провода чье-то хриплое дыхание, и волосы зашевелились у нее на голове. — Алло? — повторила она.

— Келси Беннет? — осведомился мужской голос.

— Да, это я.

— Вы меня не знаете. Ну, не совсем. Я… — Голос оборвался, но она по-прежнему слышала взволнованное дыхание.

— Что вы хотите? — спросила Келси, чувствуя, как в груди волной поднимается страх.

— Мне кое-что нужно от вас, — сказал он. Теперь он говорил почти шепотом. — Вы должны мне помочь.

Внезапно в трубке послышались короткие гудки. Прочитав номер на автоответчике, Келси, повинуясь безотчетному импульсу, набрала его и стала ждать. Трубку не брали так долго, что она уже отчаялась, как вдруг ей ответили. Голос на другом конце провода был женским.

— Кто это? — удивилась Келси.

— Эй, а тебе чего надо? Я схватила трубку, потому как телефон все звонил и звонил. Так и надрывался! Тебе кто нужен-то, а?

— Мне только что звонили от вас. Разговор прервался. Вот я и решила перезвонить.

— Да что ты говоришь? Слушай, милочка, так ведь это таксофон, что на углу Пятой! Говоришь, звонили с него? Вот чудеса-то! Только туточки сейчас никого нет.

— О… понятно. Спасибо.

Келси положила трубку. Сама не понимая, что ее заставило так поступить, она . проверила, заперты ли окна и дверь, а потом принялась поспешно собирать все, что намеревалась взять с собой.

Глава 5

Усевшись в свой “форд-эксплорер”, Келси выехала с крошечной, но безумно дорогой охраняемой парковки возле здания офиса и влилась в поток машин. Подавленность, навалившаяся на нее в тот момент, когда она погрузила в багажник своей машины последнюю коробку с вещами, вдруг исчезла. Накануне она почти полночи распихивала Вещи по коробкам, оставшимся со времени переезда в эту квартиру, которые она по какой-то причине не выкинула еще тогда. А утром, поднявшись пораньше, она принялась грузить их в машину. Оставшуюся часть дня она провела в офисе, сражаясь с Тревором, с которым едва не случилась истерика, когда он узнал об оплошности, допущенной субподрядчиками.

Неудивительно, что голова у нее разламывалась от боли. Сейчас ей хотелось только одного: выпить чашечку чаю и залезть в горячую ванну. Однако Келси и не подумала повернуть назад. Приняв решение, она была твердо намерена сдержать слово, хотя бы для того, чтобы совладать с собственными демонами. “В конце концов, — подумала она, — зачем заранее волноваться? Джарреда ведь еще не выписали из больницы”. Тем не менее Келси могло бы и не хватить решимости. Окончательным толчком послужил этот странный телефонный звонок…

— На этот раз все будет по-другому, — пробормотала она. Дождь усилился, и “дворники” метались по стеклу как сумасшедшие. Выбравшись наконец из центра города, она повернула к дому Джарреда.

“Он ведь теперь и твой”, — напомнила она себе. И все-таки Келси по-прежнему чувствовала себя гостьей, вынужденной вернуться туда, где уже бывала прежде. Уйдя от Джарреда, она фактически спасалась бегством в страхе не столько за свою жизнь, сколько за рассудок. Келси порой казалось, что она сходит с ума в этом доме, где все дышало Сарой Аккерман, в то время как ее собственное присутствие постепенно сходило на нет.

Дороги были забиты. Когда Келси наконец подъехала к Дому на озере Вашингтон, она устала как собака и едва сдерживала слезы — до такой степени этот непрекращающийся ни на минуту дождь действовал ей на нервы. Свернув на дорожку выстроенного в загородном стиле дома, Келси привычным жестом нажала кнопку пульта, которой открывался гараж — вещица, с которой ей так и не хватило сил расстаться по причине, о которой она не хотела думать. Два крыла дома, выходившие на восток и на запад, и просторный гараж, в котором без труда размещалось пять машин, делали дом огромным… похожим на белого слона. Это был свадебный подарок.

А по случаю их помолвки Джарред подарил ей сапфировое колье с бриллиантами. Она давно не надевала его — как-то в приступе ярости Джарред сорвал его с шеи Келси и сломал застежку. Как раз сегодня, собирая вещи, она краем глаза заметила его в шкатулке с драгоценностями.

Захлопнув за собой дверь гаража, миновав просторный холл и двойные стеклянные двери, за которыми был солярий, Келси почувствовала себя здесь незваной гостьей. Она уже почти не сомневалась, что совершила ужасную ошибку.

Заглянув на кухню, она обвела ее взглядом.

— Мэри? — дрожащим голосом окликнула Келси, отчаянно надеясь, что экономка, выполнявшая по совместительству и обязанности кухарки, еще не ушла.

Ответом ей было радостное “уфф! ”. Из-за угла стремительно вылетел Мистер Дог.

Обезумев от счастья, он несся к ней огромными прыжками. Келси предусмотрительно прижалась к стене.

— Нет, Мистер Дог! Стоять! Тише, мальчик, тише! Я…

Но он уже навалился на нее, выбив из рук Келси коробку. Она грохнулась на пол, туфли и шкатулка с драгоценностями разлетелись в разные стороны. Кошелек, выскользнув из пальцев, ударился прямо об морду собаки и отлетел в сторону. Все его содержимое со звоном рассыпалось по полу. Ничуть не обескураженный этим, Мистер Дог подпрыгнул снова, и Келси поняла, что сопротивляться бесполезно. Она со вздохом погладила шелковистую теплую голову, а потом крепко обняла его, прижав к себе, пока он, захлебываясь от восторга, бешено облизывал ей щеки.

— Ну, хватит! — Келси попыталась отстранить собаку, но та, дрожа всем телом от возбуждения и радостно поскуливая, навалилась на нее снова. — Ах ты, негодяй! — любовно пробормотала Келси, почесывая шелковистые собачьи уши. Уткнувшись массивной головой ей в колени, Мистер Дог с обожанием заглядывал ей в глаза. Не выдержав, Келси рассмеялась. — Ты такой же лицемер, как все мужчины, приятель. Будь тут Джарред, ты бы и внимания на меня не обратил! Ну а теперь убирайся, дай мне встать, — добавила она, отпихивая его. 90

Сапфировое колье с бриллиантами лежало в углу, тусклый свет, струившийся в кухню сквозь стеклянную крышу солярия, упав на колье, заставил драгоценные камни вспыхнуть. Подобрав с пола ожерелье, Келси задумчиво пропустила золотую нитку между пальцев.

— Когда-то оно принадлежало моей бабке, — сказал ей Джарред. Открыв затейливую шкатулку, он извлек из нее колье и осторожно надел его на шею Келси. Его горячие пальцы обожгли ей кожу. Словно разряд пробежал по всему ее телу. Дыхание у Келси перехватило — она знала, что никогда не забудет испытанного в тот момент ощущения.

— Но я не могу… — запротестовала она.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — прошептал Джарред ей на ухо. Руки его скользнули вниз по ее плечам. Они сидели за столиком ресторана в отеле “Четыре времени года”, и, слегка повернув голову, Келси могла видеть их отражение в огромном блюде из полированного серебра, ослепительно сверкающего при свете огромных люстр.

— Джарред! — онемев от изумления, беззвучно выдохнула она.

— Просто скажи “да”, — едва слышно прошептал он. Его горячее дыхание обожгло ей ухо.

— Да…

Лишь невероятным усилием воли Келси удалось отогнать от себя воспоминания. Бросив колье на стол из полированного мрамора, она нагнулась и принялась собирать с пола раскиданные вещи. Торопливыми движениями подобрав остальные украшения, Келси сунула их обратно в шкатулку. Потом собрала с пола монетки и бросила кошелек на стол рядом с колье. На фоне темной поверхности мрамора холодный блеск бриллиантов и сапфиров казался особенно загадочным и чарующим.

По-прежнему чувствуя себя незваной гостьей, Келси поднялась по одной из двух огромных лестниц, что вели наверх, миновала несколько пролетов и оказалась в галерее, тянувшейся над холлом. Подумав немного, она свернула налево, в восточное крыло, где были комнаты для гостей. Раньше, когда она жила с Джарредом, их комнаты располагались в западном крыле. Но сейчас Келси вдруг почувствовала, что никакая сила в мире не может заставить ее вновь переступить порог их бывшей спальни. “К тому же, — объяснила она себе, — после возвращения из больницы Джарреду будет нужен покой, а мое присутствие в спальне будет ему мешать. Да и мне не хочется быть рядом с ним”. Деспотичность являлась его отличительной чертой. Джарред Брайант был таким всегда — и она очень сомневалась, что его характер сильно изменился. Вряд ли крушение самолета могло заставить его смягчиться. Просто сейчас он держится немного по-другому, вот и все, подумала Келси. Это все временно. Ничто не заставит ее вновь вернуться сюда навсегда.

— Как тоскливо, — пробормотала она, заглянув в одну из комнат для гостей. Но замечание Келси относилось скорее к ее собственному настроению, потому что комната, в которой она стояла, могла поразить своим великолепием кого угодно. Нежный персиковый цвет стен оттеняли богатые переливы темно-серого и кремового, повторявшиеся в расцветке пушистого, роскошного ковра и узорчатого полога над кроватью. Мебель была изготовлена из легкого бамбука — когда-то Келси сама купила ее на распродаже в мебельном магазине. Как она тогда радовалась, как наслаждалась, самолично обставляя эти комнаты! Джарред не вмешивался, предоставив молодой жене полную свободу. Это было в первые недели их брака. Келси порой казалось, что она снова стала маленькой девочкой и мастерит домик для своей куклы. Куда потом подевалась эта радость?

Резко зазвонил телефон, и Келси подпрыгнула от неожиданности. Замерев на месте, она испуганно прислушивалась к голосу Джарреда, звучавшему поблизости, пока не сообразила, что это включился автоответчик. Выбежав из комнаты, Келси перегнулась через перила и стала прислушиваться. Звонила какая-то женщина. Вдруг Келси с удивлением узнала Нолу — да, это был ее характерный, чуть резковатый голос. Свекровь звонила сообщить, как она рада, что Келси вновь вернулась в их с Джарредом дом. Вздрагивая от каждого звука, Келси на цыпочках сбежала по лестнице и, не веря собственным ушам, уставилась на телефон. Но тут же раздался щелчок, и бесстрастный механический голос возвестил о конце сообщения.

Подхватив с пола коробку, битком набитую одеждой, Келси помчалась вверх по лестнице. В комнате она не глядя бросила ее на кровать и понеслась в ванную. Хлопнула дверью и пустила горячую воду, до краев наполнив “двойную ванну”, которой они с Джарредом ни разу не пользовались вместе. Когда-то ей этого очень хотелось. Собственно говоря, она мечтала об этом с самого первого дня, когда еще только покупала ее. Но потом все изменилось, и к тому моменту как обстановка гостевых комнат была полностью закончена, у них с Джарредом почему-то все никак не находилось ни времени, ни желания принять ванну вдвоем.

Во второй раз телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Келси с наслаждением опустилась в горячую воду.

— Надеюсь, Мистер Дог догадается взять трубку, — пробормотала она, закрывая глаза и постаравшись хоть на время отбросить все свои страхи и заботы.

— Не думаю, что она уже там, — проворчал Джарред, повесив трубку. Потом досадливо подвигал рукой и плечом — зажатые тугим гипсовым лубком, они казались огромными и неповоротливыми, и это его раздражало.

— А ты уверен, что она переедет уже сегодня? — спросил Уилл. Удобно устроившись в больничном кресле, он уперся локтями в колени, подпер голову кулаками и задумчиво разглядывал сводного брата.

— Совершенно уверен.

— Похоже, ты злишься.

— Да? — брюзгливо спросил Джарред, покосившись в его сторону. — Интересно, почему?

Почесав ухо, Уилл скорчил брату рожу.

— Послушай, не знаю, что ты задумал, но за меня можешь не беспокоиться. Единственное, что меня волнует, это ты. Я очень боюсь, что эта чертовка опять заморочит тебе голову и ты забудешь обо всем. А ведь тебе, как никому другому, должно быть известно, что она собой представляет. Ну а если у тебя отшибло память из-за того, что ты шмякнулся башкой об землю и теперь тебе требуется помощь, чтобы сложить все кусочки воедино, я буду рядом. Впрочем, как всегда, — уже серьезно добавил Уилл.

Первым желанием Джарреда было заступиться за Келси. Он уже открыл было рот, чтобы резко одернуть сводного брата, бросив ему в лицо, что он полностью доверяет Келси — куда больше, чем самому Уиллу, но тут же прикусил язык. Перед глазами вспыхнуло воспоминание — одиннадцатилетний Уилл, брошенный своей непутевой матерью, сиротливо жмется на крыльце их дома.

— Хватит с меня! Намучилась, и довольно. Не нужен он мне больше! — Это было первое, что услышал Джарред, когда, приоткрыв дверь, озадаченно уставился на этих двоих, стоявших на пороге. Ему показалось, что его хлестнули по лицу.

Смущенный, перепуганный до смерти Уилл молча переступал ногами в перепачканных грязью старых башмаках, словно сверкающее чистотой крыльцо роскошного дома Нолы обжигало ему подошвы. Мальчишка не поднимал глаз от земли. Он с самого начала был камнем преткновения между Джонатаном и Нолой — никому не нужный и не интересный, плод мимолетного увлечения Джонатана какой-то секретаршей из “Брайант индастриз” в те годы, когда тот еще стоял у кормила власти. Впрочем, Нола, пронюхав о случившемся, тут же настояла, чтобы мать Уилла немедленно вышвырнули на улицу. Женщину уволили, а Джонатан с тех пор часто ходил мрачнее тучи. Но до того солнечного воскресного вечера, когда они возникли на крыльце родительского дома, Джарред ни сном ни духом не подозревал, что у него есть сводный брат.

— Мы подыхаем с голоду, а вы тут обжираетесь икрой! — свирепо бросила женщина в лицо ничего не понимающему Джарреду. Уилл, все так же не отрывая глаз от земли, смущенно жался к матери. — Передай своему папаше, что Уилл теперь — его забота! Он хороший мальчик, но у меня нет денег, чтобы кормить его, так что я умываю руки.

Она будто выплюнула последние слова. Ошарашенный Джарред взглянул на Уилла. В то время Джарреду было около пятнадцати, и он сразу понял, что хотя Нола, может, и не могла считаться образцовой матерью, но даже она была далеко не такой бессердечной и черствой, как стоявшая перед ним женщина.

— Ладно, пошли, — бросил он Уиллу, нарочито небрежным кивком головы показывая, чтобы тот следовал за ним. Уилл беспрекословно двинулся следом, а Джарред молча захлопнул дверь за его спиной. Мать Уилла сразу же поспешила исчезнуть.

— Больше никто из них никогда ее не видел.

Конечно, трудно было рассчитывать на то, что Нола встретит незаконного отпрыска своего супруга с распростертыми объятиями. Уилл же, со своей стороны, казалось, был счастлив стать членом их семьи. Вслед за Джарредом он поступил в Вашингтонский университет, блестяще закончил его и стал правой рукой своего сводного брата, когда Джонатан передал тому бразды правления “Брайант индастриз”. Случилось это после того, как фирме с трудом удалось избежать финансового краха. На то, чтобы удержать компанию от банкротства, ушли последние силы Джонатана, и он, казалось, с радостью уступил место сыну.

Естественно, наследником компании всегда считался Джарред. Уилл прекрасно знал, что не может ни на что претендовать. Даже сейчас, когда он носил фамилию Брайантов, Уилл отдавал себе отчет, что не входит в число законных наследников Хьюго Брайанта. Так что, даже когда во главе “Брайант индастриз” встал его сводный брат, он по-прежнему оставался всего лишь одним из служащих фирмы. Эта тема не подлежала обсуждению — по крайней мере пока была жива Нола. Однако, повинуясь молчаливой просьбе отца, Джарред принял решение изменить это положение, как только подвернется удобный момент.

— О чем ты думаешь? — забеспокоился Уилл, с тревогой вглядываясь в лицо старшего брата. — Твои мысли явно где-то далеко.

— Думаю, что мне чертовски надоело тут торчать — чувствую себя не в своей тарелке. Жду не дождусь, когда выберусь отсюда.

— Ну уж нет, так я тебе и поверил. Ты думаешь о Келси. И тебе страшно не нравится, что я ей не верю. Это прямо написано у тебя на лице.

Джарред вовсе не собирался посвящать Уилла в свою тайну. Пусть и дальше считает, что он ничего не помнит. Тем более что он заранее настроен против Келси. А Джарреду меньше всего хотелось бы сейчас спорить с ним по этому поводу.

— Мы потеряли неплохой кусок земли у самого берега — ее перехватила “Таггарт инкорпорейтед”, — скорбно сообщил Уилл. — Земельные участки Брунсвика. Раньше они были нашими, а теперь отошли к Таггарту. Держу пари, Келси докладывает ему о каждом куске, которым мы хотим завладеть, снабжает его информацией, так что обставить нас на финише для него все равно что отобрать конфету у ребенка.

— Участки Брунсвика…

— О Боже, — обреченно вздохнул Уилл, всплеснув руками. — Ты что, действительно ничего не помнишь?! Как ты думаешь, из-за чего мы тут все сходим с ума? Твоя мать, Сара, даже отец — все буквально с ног сбились, стараясь закончить это дело. Бьемся с утра до ночи, ходим кругами вокруг тебя — и все для того, чтобы ты подписал нужные бумаги. Ради всего святого, все уже у тебя на столе! Не хватает только твоей подписи, и что? Ни одного из нас даже близко к тебе не подпускают! И вдруг сегодня как гром с ясного неба — утром мы вдруг узнаем, что все уплыло в лапы Таггарту и конец всем нашим планам! Думаешь, мы не догадываемся, кого надо за это благодарить?

Джарред пропустил его рассказ мимо ушей. Сейчас это интересовало его меньше всего.

— А почему ты сказал “даже отец” так, словно сам удивляешься, что его это интересует?

Уилл озадаченно захлопал глазами.

— Джарред, умоляю тебя, не отвлекайся! Мне очень нужно, чтобы ты оставался в курсе событий. Тем более что ты единственный человек, который знает… точнее, знал, почему ты так и не подписал эти бумаги. Так что думай, старина. Думай. Шевели мозгами.

— Жаль, что ничем не могу тебе помочь, — с искренним сожалением пробормотал Джарред. — А все-таки… что там за чертовщина с отцом?

— Ну… как тебе сказать? Просто он в последнее время совсем не интересуется тем, как идут дела на фирме, — коротко бросил Уилл.

— Почему?

— Понятия не имею. Между прочим, и ты тоже этого не знаешь, так что можешь не ломать себе голову, пытаясь вспомнить, в чем там дело. Мы как-то раз разговаривали с тобой об отце — это было незадолго до аварии с твоим самолетом, — и ты тогда предположил, что это просто старость. Он какой-то отстраненный, верно? Только никто из нас не знает, с чем это связано. — Уилл с сожалением пожал плечами.

Джарред смутно начал припоминать, что и в самом деле тревожился из-за отца. Воспоминание, однако, так и оставалось неясным — будто какая-то неопределенная мысль то и дело вторгалась в его сознание… мысль, которая, похоже, не имела ничего общего с тем, что с ним произошло.

— Еще раз прошу тебя, Джарред, — будь начеку, когда речь идет о Келси. Ладно, ладно, не злись. Естественно, у нас с тобой нет никаких доказательств, что это именно она снабжает Таггарта информацией обо всех наших планах, но если это не она, то кто же еще? Имей в виду, что все это касается таких дел, о которых не знает ни одна живая душа в фирме — никто, кроме тебя и меня.

— Так, может, это один из нас? — с мрачным юмором предположил Джарред.

Уилл заставил себя рассмеяться.

— Ладно, пусть не только мы двое, а и еще кое-кто. Согласен, наши планы, касающиеся участка в Брунсвике, не были тайной за семью печатями, а вот детали предполагаемой сделки мы с тобой обсуждали только вдвоем. Так откуда же об этом узнал Таггарт? — Уилл вскинул руки. — Так что, сам понимаешь, Келси — самая подходящая кандидатура на роль шпионки.

— Порой случается, что самая вероятная кандидатура оказывается наименее вероятной. Прежде всего она у нас не работает. Так откуда же она могла узнать об этой сделке, да еще во всех подробностях?

Лицо Уилла разом просветлело. Он встрепенулся и ожил, словно с плеч его свалилась неимоверная тяжесть.

— Слава Богу, похоже, ты снова начинаешь понемногу соображать, старина. А то я уж стал бояться, что у тебя крыша поехала.

— Я просто не понимаю, как можно передать информацию, которую у тебя нет никакой возможности получить.

— Она ведь работает на Таггарта, — терпеливо повторил Уилл, словно опасаясь, что Джарред мог об этом забыть.

— Да, на Таггарта. А не на “Брайант индастриз”.

— Это точно.

— Так что она — не тот человек, которого надо искать. Уверяю тебя, Уилл.

— Почему ты так думаешь? — возмутился тот.

— Да просто знаю, вот и все, — с растущим раздражением отозвался старший из братьев. Он до смерти устал. Устал спорить с Уиллом, устал беспокоиться о том, что происходит в “Брайант индастриз”. Естественно, он не мог не понимать, насколько наивно звучит его утверждение, но лучшего доказательства у него пока что не было. — Послушай, я ей доверяю, понимаешь? Не знаю, как объяснить, но это так. Тебе придется поверить мне на слово. Келси… не такая, какой тебе кажется.

— Боюсь, ты ошибаешься, братец, — вздохнул Уилл, с искренним сочувствием глядя на Джарреда. — Что ж, мне очень жаль.

— Мне тоже.

Еще раз тяжело вздохнув, Уилл поднялся с кресла.

— Ладно, будем надеяться, что память к тебе вернется. Тогда и продолжим этот разговор.

У Джарреда едва не сорвалось с языка, что он и так уже все отлично помнит… ну, почти все. Но он тут же прикусил его, с досадой подумав, что едва не проговорился. Вместо этого он спросил:

— Но если Келси уйдет от Таггарта… что же, ты считаешь, тогда утечка информации прекратится?

— Откуда мне знать? — вскипел Уилл. — Разве так уж трудно позвонить? Или даже встретиться где-то, чтобы сообщить этому ублюдку все, что его интересует?

— Согласен. Но ведь сначала эту информацию нужно добыть. А сделать это можно только через кого-то из служащих фирмы, — подчеркнул Джарред. — Вот кого тебе нужно найти, Уилл. Того, кто работает на “Брайант индастриз” и знает все, что может интересовать Таггарта. Это и будет твой шпион, Уилл.

— Наш шпион, — поправил Джарреда Уилл. В первый раз по лицу его скользнула тень сомнения.

— Спроси себя, у кого еще был доступ к информации? А у кого-то он был, это точно.

— Нет. Все бумаги были у тебя в офисе. В кабинете.

— Тогда у кого есть доступ в мой кабинет?

— То есть кроме меня и Гвен?

— Гвен?..

— Твоей личной секретарши. Между прочим, она служит в фирме вот уже больше сорока лет — дольше всех. Предана интересам “Брайант индастриз” всей душой. Та самая Гвен, которой наш отец верил больше, чем себе самому, и которая даже не подумала искать себе новое место, когда компания, казалось, вот-вот пойдет ко пну и все остальные хлынули отсюда, словно крысы с тонущего корабля!

— Я помню Гвен, — коротко кивнул Джарред. В его памяти всплыла сухопарая женская фигура, внимательные глаза, окруженные сетью морщин, в которых, казалось, отражается душа, темные крашеные волосы, у корней которых предательски проглядывает седина. Его так и подмывало сказать, что он только и мечтает о том, как бы избавиться от этого живого реликта, либо отправив ее на пенсию, либо сплавив кому-то другому. Но Джарреду не хотелось огорчать Уилла. Может быть, в свое время, работая с их отцом, Гвен и была образцовой секретаршей, однако вместе с молодостью и миловидностью ушло и другое — память, например. Гвен была славной женщиной, но ненадежной. И он ей не доверял.

“Ну и бессердечный же ты ублюдок”, — невольно хмыкнув, мысленно обругал себя Джарред.

— Кто-то на фирме имеет доступ к закрытой информации, — упрямо повторил Джарред. — И это не Келси.

— Ладно, ладно, может быть, она и в самом деле не тот человек, которого мы ищем, — с некоторым сомнением пробормотал Уилл.

— Тогда, рассуждая логически, нам нужен кто-то другой. Тот, кто, не вызывая подозрений, может совать нос в дела фирмы.

— Так или иначе, но у Таггарта есть свой человек в компании, — пробурчал Уилл. — И это главное. Ладно, пусть я ошибаюсь насчет Келси, согласен, но тем не менее готов Руку дать на отсечение, что она так или иначе связана с этим Делом. Может, тебе это не слишком понравится, но позволь сказать начистоту — ни одна живая душа в целом свете не питает к тебе столь глубокой ненависти, как твоя очаровательная жена. Даже Тревор Таггарт. Так что ходи, да оглядывайся. Так-то, старина.

Молчание повисло между братьями — словно выросла глухая стена. Усталость свинцом разлилась по телу Джарреда. Он утомленно прикрыл глаза.

— Конечно, она красивая женщина, — понимающе пробормотал Уилл. — И сейчас она, возможно, решила, что лучше всего держаться за тебя, да покрепче.

— Выходит, она все-таки не воплощение зла?

— Я этого и не говорил. Просто я ей не доверяю, Джарред, вот и все.

Уилл ушел, а Джарред долго еще лежал, размышляя. Что, если его брат все-таки прав? Вдруг Келси и в самом деле шпионит для Таггарта? Ему вспомнилось, что за последнее время из пяти крупных заказов три внезапно сорвались — и уплыли в руки Таггарта.

Но тут перед глазами Джарреда возникло выразительное лицо Келси, с мягкими, похожими на теплый янтарь глазами. Он вспомнил ее несомненную честность, ее шутки, ее живой ум — ведь именно это когда-то заставило его привязаться к ней. Именно этими качествами ее души он продолжал неизменно восхищаться, даже когда был зол на нее… даже потом, когда она ушла от него навсегда. Неужели она все это время предавала его?! Ненавидела его до такой степени, что старалась уничтожить его фирму, то, ради чего столько лет трудились его дед и отец? Неужели все-таки Келси?

— Нет! — громко выкрикнул Джарред в пустоту, и слова его гулко отдались в пустой палате. Он не сомневался, что подобные подозрения мучили его и раньше, но твердо знал, что винил ее лишь потому, что сам был в отчаянии. В глубине души он никогда не верил в ее виновность.

Через минуту на него снова волной накатилась усталость, и на этот раз Джарред уже не стал ей сопротивляться. Все, о чем он сейчас мечтал, — это выбраться поскорее из этой проклятой больницы и начать жизнь с новой страницы.

Вместе с Келси.

Протерев запотевшее зеркало полотенцем, Келси придирчиво разглядывала свое отражение.

— Что ты делаешь? — прошептала она, обращаясь к нему. — Что ты делаешь?!

За дверью ванной жалобно поскуливал и царапался Мистер Дог. Завернувшись в пушистое лимонно-желтое банное полотенце, Келси недовольно рявкнула: — Пошел вон! Я скоро выйду!

Поскуливание тут же усилилось. Мистер Дог ожесточенно царапал дверь. Не выдержав, Келси приоткрыла ее достаточно широко, чтобы пес мог просунуть туда нос.

— Ты негодяй — надеюсь, тебе это известно?

Вместо ответа Мистер Дог просунул в щель ухмыляющуюся морду и возбужденно залаял. Сообразив, что проиграла, Келси со вздохом открыла дверь и впустила собаку.

Обычно Мистер Дог вел себя куда более сдержанно, но сейчас, когда Джарреда не было дома уже больше недели, бедняга скорее всего просто извелся в одиночестве. Келси понимала, что вряд ли она может заменить ему Джарреда, тем не менее искренняя радость собаки приятно польстила ее самолюбию.

Шлепая ногами по пушистому ковру цвета густых сливок, лежавшему у постели, она натянула синие джинсы и хлопчатобумажную рубашку навыпуск, оставив пару пуговиц незастегнутыми. Потом влезла в высокие ботинки из мягкой черной кожи и накинула черный шерстяной пиджак, который великолепно гармонировал с ними по стилю. Вернувшись в ванную, Келси кое-как пригладила непокорные кудри, в свете лампы отливавшие медным блеском, позволив им свободно упасть ей на плечи. Мазнув по губам помадой и слегка припудрив нос, она почувствовала себя во всеоружии. “Вот теперь можно снова ехать в больницу”, — удовлетворенно подумала она.

— С дороги! — шутливо крикнула она Мистеру Догу, чуть ли не бегом промчавшись по коридору и укрывшись от него в кухне.

Колье лежало там же, где она его и оставила — на мраморном столе. Несколько минут Келси нерешительно разглядывала его, испытывая томительное желание снова подержать его в руках. С этим колье у нее было связано столько Упоминаний! Пусть не все они были радостными, но выкинуть их из памяти она не могла.

Келси взяла колье в руки, и у нее перехватило дыхание. Все ее тело дрожало, как туго натянутая струна. С трудом Расстегнув застежку, она медленно обернула его вокруг шеи, и во рту у нее пересохло. Украшение приятно холодило шею. полузакрыв глаза, Келси пыталась представить, что подумает Джарред, когда увидит колье у нее на шее.

* * *

Снова сны… Джарред беспокойно заворочался в постели. Вода… много воды. Сейчас он и сам не мог бы с уверенностью сказать, спит он или бодрствует. Балансируя на грани сна и реальности, он отдавая себе отчет, что все это ему лишь снится. Но даже понимая это, никак не мог заставить себя проснуться. Снова и снова перед его мысленным взором вставали странные картины.

Вот он стоит, глядя себе под ноги, а вокруг него — сплошное море травы. Ноги его утопают в огромных желтых одуванчиках и мясистых побегах сорняков, которыми сплошь заросла лужайка. Под ними уже почти не видно газонной травы, и Джарред чувствует, как в груди его растет раздражение. “Кто это, интересно, до такой степени запустил газон? ” — думает он.

И вдруг прямо перед ним невесть откуда появляется мужчина. Он говорит, что его зовут Чарли. Джарред не успевает ничего сказать — в следующую минуту он оказывается в незнакомой ему кухне. Тут невообразимо грязно. На полу потертый линолеум непонятно какого цвета, в углах и возле исцарапанного стола — горы мусора. В раковине громоздятся давным-давно немытые тарелки с присохшими остатками пищи, кое-где уже превратившейся в плесень. Просыпанная кем-то соль, крошки и какие-то объедки — словом, настоящая трущоба.

“Наркоманы! ” — едва успевает сообразить он и тут же оказывается в воде. Он тонет! Вода заливается ему в горло, и страх почти парализует Джарреда. Он задыхается! Он не может говорить! Уже ничего не соображая, он начинает барахтаться, пытаясь всплыть на поверхность, и тут в его затуманенное сознание вплывает мягкий голос Келси.

— Джарред! — прошептала она возле самого его уха, и он дернулся на постели. Положив руки ему на плечи, Келси с тревогой вглядывалась в его лицо. Ее нежные губы были совсем близко от его губ. — Прости, но тебе, видно, что-то приснилось, и ты так кричал, что я испугалась. Мне показалось, тебя мучают кошмары. С тобой все в порядке?

— Лучше не бывает… — Джарред с трудом откашлялся, прочищая горло, еще не до конца стряхнув с себя остатки мучительного кошмара. Но с каждой минутой видение становилось все менее ярким, будто растворяясь в воздухе. Сдвинув брови, Джарред затолкал последние остатки его в самый дальний уголок памяти, чувствуя, что об этом стоит поразмыслить на досуге. — Да, ты права. Мне что-то снилось… Это было что-то, связанное с наркотиками.

— С наркотиками? — Вздрогнув от неожиданности, Келси резко отодвинулась в сторону. И Джарред мучительно пожалел о вырвавшихся у него словах. — Ты хочешь сказать, что-то типа “экстази”?

— Да. И еще вода. — Джарред облизал сухие губы. — Кстати, о воде. Умираю от жажды. Ты не можешь дать мне попить?

— Конечно. — Келси налила воду в пластиковый стаканчик, из которого торчала трубочка, и сунула стаканчик в здоровую руку Джарреда.

Джарред жадно припал к соломинке.

— Может, мне и вода-то снилась только оттого, что во рту все пересохло? — предположил он.

— Ну, хорошо, а почему же тогда тебе снились наркотики? — спросила Келси.

— Понятия не имею. Я вдруг оказался в какой-то незнакомой комнате. То ли кухня, только страшно загаженная, то ли подпольная лаборатория, — проговорил Джарред. — Нет, скорее все-таки это была кухня, потому что там в мойке валялась посуда… И они что-то там варили.

— Они?

— Ну, ребята, которые занимаются наркотиками, — не найдя более подходящего объяснения, пробормотал Джарред. — Я это уже где-то видел, — добавил он, тяжело задумавшись. — То есть, я хочу сказать, мне почему-то кажется, что все это я уже видел. Может, по телевизору?

Келси вся обратилась в слух.

— А что именно они там делали?

— Не знаю. А что вообще можно делать в таких условиях?

— По-моему, я где-то слышала, что именно так производят марихуану.

— Нет, — отмахнулся он. Это был скорее какой-то неосознанный импульс, неясное ощущение. И тем не менее Джарред был совершенно уверен, что не ошибся — была не марихуана. Это был…

Кристаллический метамфетамин.

Ответ вспыхнул в его мозгу неожиданно для него самого — точнее, он просто всплыл из подсознания, прорвавшись, словно пузырек воздуха, сквозь толщу воды. Наверное, лицо его изменилось, потому что Келси испуганно вздрогнула и наклонилась к нему.

— Что? Что с тобой?

— Ничего. Просто пытаюсь вспомнить, что же это все-таки было.

— Может быть, все это каким-то образом связано с Ченсом? — предположила она, сразу почувствовав себя неуютно. — Смотри сам: вода и наркотики. Твой самолет рухнул в реку Колумбия, а Ченс… Ченс ведь был любителем этого дела, ты знаешь.

Джарред молча смотрел на нее круглыми от изумления глазами. О чем, черт возьми, она говорит?! Любителем?! Да парень совсем свихнулся на наркоте, ни на один день не слезал с иглы, и сам кололся, и другим толкал — Джарред был готов съесть собственную шляпу, если это не так!

И тут его взгляд упал на колье. Сапфировое с бриллиантами колье, когда-то принадлежавшее еще его бабке, сверкающей змейкой обвилось вокруг шеи Келси, едва заметное в открытом вороте рубашки. “Значит, она починила его”, — сообразил он, и радость, захлестнувшая его, была настолько сильна, что Джарред замер с открытым ртом, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Так ты все-таки вернулась? — после долгого молчания, запинаясь, спросил он.

— Да-а… как раз этим сейчас и занимаюсь. — Келси сцепила руки, чтобы их дрожь не выдала ее волнения.

— М-м-м, просто не могу дождаться, когда выберусь отсюда!

— Знаешь, а ты выглядишь все лучше и лучше…

— Боюсь, ради того, чтобы выписаться, мне придется нокаутировать доктора Алистера, иначе лежать мне здесь до скончания века, — притворно унылым тоном пожаловался, Джарред.

Губы Келси невольно раздвинулись в улыбке, и ей сразу стало легко и свободно. Однако стоило ей бросить взгляд в сторону Джарреда, как она вновь почувствовала себя стесненно, ощущая его непонятную власть над собой.

— Джарред Брайант вступает в бой и выигрывает, — с мягким юмором бросила она ему. — Знаешь, мне даже жаль беднягу-доктора. Просто страшно подумать, что ты с ним сделаешь, если ему придет в голову задержать тебя тут еще на пару недель.

— Ты надела колье.

Теперь он смотрел ей прямо в глаза. Келси неловко заерзала на стуле и машинально попыталась прикрыть ладонью колье, сверкавшее в вырезе рубашки.

— Да. Значит, ты его помнишь…

— Между прочим, я помню очень многое.

— Правда? — Она бросила на него испытующий взгляд.

— Ну, почти все, — признался Джарред. Украдкой взглянув в ее сторону, он заметил, как она изменилась в лице — до нее наконец дошло, что память практически вернулась к нему. — Нет, не все, — уточнил он. — О том, что случилось с самолетом, я до сих пор ничего не помню. Да, и потом… если не возражаешь, я бы предпочел пока что не объявлять всем и каждому, что с памятью у меня не так плохо, как все думают.

— Вот это да! — Келси покачала головой. — Хорошо, как захочешь. Мне даже кажется, что в этом есть смысл.

— Стало быть, ты тоже не доверяешь моей семейке?

— Ну… не слишком, — смущенно рассмеялась Келси. — А вот ты, по-моему, всегда верил им всем, как себе самому.

— Ну что ж, теперь кое-что изменилось. — Джарред пожал плечами, помолчал немного и неловко отвел глаза в сторону. — Э-э-э… прости меня… за колье.

Перед глазами Келси вдруг снова встала эта сцена: Джарред, потеряв от ярости голову, с проклятиями срывает с ее шеи колье. До этого момента, вспоминая сухой треск, с которым порвалась цепочка, она вспыхивала от гнева, называя его не иначе, как негодяем. Но теперь его виноватый вид заставил Келси взглянуть на происшедшее под другим углом, и ей пришлось признать, что на самом деле все выглядело несколько иначе.

Она смущенно потупилась,

— Я помню, как все случилось. Ты просто держал его в Руке. Ты тогда разозлился на меня, потому что я не хотела его носить. Тебе всегда нравилось, когда я его надевала, а мне захотелось сделать тебе больно, поэтому я дернулась и… цепочка лопнула. — Келси с трудом проглотила вставший в горле комок. — Колье было испорчено… и я… я винила в этом тебя. А ты не был виноват. Это все я…

Несколько томительно долгих минут Джарред разглядывал ее вспыхнувшее лицо глазами, похожими на осколки арктического льда. И вдруг с его губ неожиданно сорвалось чего она никак не ожидала услышать:

— Дай мне еще один шанс, хорошо?

Глаза Келси ярко вспыхнули и засияли, как янтарь, когда на него падает луч солнца.

— Хорошо.

Он протянул к ней здоровую руку, и Келси, не колеблясь, вложила свои пальцы в его горячую ладонь.

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении, — пробормотал Джарред. Келси выжидательно смотрела на него, не говоря ни слова. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты работала в “Брайант индастриз”.

— Что?! — ошеломленно выдохнула она. Раньше ему бы и в голову никогда не пришло предложить ей работать в его фирме! Было время, когда Келси мечтала, чтобы он попросил ее об этом, однако Джарред неизменно стоял на своем — она должна держаться подальше от его бизнеса!

— Видишь ли, в компании завелся шпион, — решившись, бросил он. И выложил ей все, по пальцам перечислив те крупнейшие заказы, которые Тревору удалось увести у него из-под самого носа. По мере того как он говорил, Келси охватывала дрожь. Леденящее душу чувство надвигающейся беды овладело вдруг ею. Во всем этом была какая-то странная неотвратимость. Увы, приходилось считаться с фактами: Тревору при обычных обстоятельствах ни за что бы не удалось заполучить те заказы. Следовательно, в фирме Джарреда у него был свой человек.

— И кто же он? — спросила Келси, дождавшись, когда Джарред закончит.

— Мы пока не знаем.

— Мы?

— Незадолго до твоего прихода мы говорили об этом с Уиллом, — вынужден был признаться Джарред. — Он изо всех сил пытался убедить меня, что за всем этим стоишь ты.

Брови Келси поползли вверх.

— Я?! Но чего ради?

— Ненависть. Хочешь разорить меня, потопить мою фирму. Келси растерянно моргнула. Забыв о том, что еще вчера она сама убеждала себя, что не испытывает к мужу ничего, кроме ненависти, она подняла на него глаза.

— Но это неправда! — с жаром воскликнула она.

Показалось ей или лицо Джарреда и в самом деле просветлело? Неужели богатый, влиятельный и всемогущий Джарред Брайант боялся прочесть ненависть и презрение в глазах собственной жены? Даже теперь ей было трудно в это поверить — и это при том, что она и сама была явно не в состоянии разобраться в своих чувствах.

— Так ты согласна? — спросил он.

— Не знаю… просто представить себе не могу, что вот так уйду от Тревора и стану работать на “Брайант индастриз”. Ни одна живая душа не поверит, что меня туда пригласили. Решат, что я просто выпросила у тебя эту должность, может, даже валялась у тебя в ногах, чтобы ты согласился. Чего доброго, еще сделают вывод, что ты полностью потерял разум, что тобой можно вертеть как угодно, и тогда моя жизнь превратится в кромешный ад.

— Значит, ты решила отказаться?

Чувствуя тепло его ладони, по-прежнему крепко сжимающей ее пальцы, видя, с каким напряженным вниманием он ждет ее ответа, Келси вдруг сообразила, что Джарред скорее всего отчаянно нуждается в ком-то, с кем можно разделить тревоги и заботы, а заодно и поправить дела на фирме. И кивнула.

— Я всегда хотела работать на “Брайант индастриз”, — просто сказала она. — Только… у меня ведь там нет ни единого друга. Слова сказать не с кем.

— Ну, ради этого можешь приходить ко мне, — улыбнулся он.

И Келси вдруг со всей очевидностью поняла, что Джарред абсолютно прав.

Глава 6

— Первое время посидишь в моем кабинете, — сказал Уилл, когда они вместе с Келси шли по застланным серебристо-серым ковром коридорам “Брайант индастриз”. — все равно я весь день мотаюсь между фирмой и больницей Джарреда. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся к Меган. Она моя секретарша — пополам с Сарой Аккерман. Так что спроси либо ее, либо личную секретаршу Джарреда, Гвен. Ты ее знаешь. Впрочем, кажется, как раз сегодня ее нет. Мигрень, понимаешь ли, — объяснил он, хотя в этом не было особой нужды. О пресловутых мигренях Гвен знала вся фирма. В том числе и Келси.

— Спасибо, — выдавила она из себя.

— Никаких проблем.

Открыв массивную дверь мореного вишневого дерева, ведущую в просторный, залитый светом кабинет, он пропустил Келси вперед, и она оказалась посреди комнаты, где не было личего, кроме двух письменных столов, разделенных серым ковром. Ошибиться, кому принадлежит каждый из них, было невозможно. Тяжелый стол красного дерева, величаво стоящий посреди кабинета, будто говорил: “Смотрите, кто тут хозяин! ” Другой, неприметный и куда меньших размеров, скромно жался в углу с видом непрошеного гостя.

Понимая, как, должно быть, были потрясены все сотрудники фирмы, узнав о ее назначении, Келси не могла не отдать должное той быстроте, с которой выполнялись приказы Джарреда. И хотя она буквально кожей чувствовала, до какой степени раздражает Уилла такой поворот событий, он старался это скрыть: с изысканной любезностью проводил ее в кабинет и чуть ли не в лепешку расшибался, чтобы устроить ее поудобнее. Итак, все ее страхи оказались ложными, хотя Келси сильно подозревала, что за всем этим показным радушием скрываются страх и неприязнь.

И все-таки это было лучше, чем сразу столкнуться с открытым сопротивлением, которого она боялась. Почему-то Келси нисколько не сомневалась, что ее встретят именно так, поскольку вряд ли кто-нибудь в семействе Брайантов прыгал от радости, узнав, что в “Брайант индастриз” появилась новая сотрудница.

Ближе к вечеру ей нужно будет вернуться в свой бывший кабинет — уладить последние формальности с “Таггарт инкорпорейтед” и поговорить с Тревором о своем решении перейти в “Брайант индастриз”.

“Остается только надеяться, что это не станет самой большой ошибкой в моей жизни”, — вздохнула она про себя. Келси грызли сомнения. Она собиралась бросить работу, которая поддерживала ее все последние годы, помогая перенести боль и горечь неудачного замужества и не пасть духом.

— Все чудесно, — сказала она. — И… большое тебе спасибо, Уилл. Знаю, что такие перемены показались тебе несколько странными. Честно говоря, мне тоже. Остается только надеяться, что этот день станет для нас с Джарредом началом нового этапа нашей жизни.

— Я тоже надеюсь… что за всем этим у тебя стоят одни только добрые намерения, — с нажимом проговорил Уилл, бросив выразительный взгляд на часы.

— Так и есть, уверяю тебя. Знаю, что тебе потребуется некоторое время, чтобы поверить в это, но раз уж нам с Джарредом выпала возможность попробовать еще раз, было бы грех ею не воспользоваться. Понимаешь?

— Ладно, ладно, согласен. А сейчас мне пора бежать, у меня назначена встреча. Насколько я понял, тебе пока ничего не нужно? Попозже мы еще поговорим о деталях, но сейчас у меня дел по горло.

Она почувствовала в его голосе нетерпение. “Впрочем, можно ли его винить? ” — вздохнула Келси. Джарред и в самом деле, должно быть, здорово надавил на Уилла, заставив его устроить Келси в святая святых “Брайант индастриз” и убедив брата, что от нее не должно быть никаких секретов.

— У меня сегодня тоже хватает дел, — кивнула она. — Так что давай оставим все это на завтра.

— Я обычно являюсь сюда к семи. А ты приходи в любое время, хорошо?

— В семь так в семь, — с безразличным видом кивнула Келси, не желая дать себя запугать.

Коротко кивнув на прощание, Уилл оставил ее одну, и Келси воспользовалась подходящим моментом, чтобы на несколько минут расслабиться на своем новом рабочем месте. Мысли беспорядочно кружили в голове, словно летучие мыши. Черт ее дернул согласиться на эту авантюру! Что это — доверие? Или просто хитроумная ловушка в стиле Макиавелли?

И правильно ли она сделала, сказав Уиллу, что не желает Упускать еще один шанс? Что, если именно он и занимается промышленным шпионажем, снабжая Тревора секрет-Ной информацией о планах фирмы?

Келси резко одернула себя. Хотя она нисколько не сомневалась, что Тревор с легкостью решится на промышленный шпионаж, тем более когда речь идет о его главном конкуренте, ее все же удивило, что она так мало волнуется о своем бывшем шефе. Проанализировав собственные ощущения, она убедилась, что никогда особенно не доверяла Тревору, давным-давно убедившись в том, что этот человек с легкостью поступается принципами, особенно когда речь идет о бизнесе. И сейчас, после того, что рассказал Джарред, многие поступки Тревора виделись ей совсем в другом свете.

Встряхнувшись, Келси вскочила на ноги. Ей пора было бежать. Нужно было еще заскочить в офис, привести в порядок оставшиеся дела, а уж потом сообщить Тревору о своем уходе. Если он попросит ее остаться, она будет рада это слышать. Однако Келси ничуть не сомневалась, что как только Тревор узнает о ее планах, он тут же недрогнувшей рукой укажет ей на дверь и забудет о ее существовании в тот же миг, как эта самая дверь захлопнется за ее спиной.

В кабинет постучали.

— Войдите! — крикнула Келси.

Молодая женщина просунула голову в дверь.

— Привет, я Меган, — представилась она. — Уилл, наверное, уже говорил вам обо мне? Если вам что-то понадобится, только скажите.

— Спасибо, Меган. Пока ничего не могу придумать, — улыбнулась Келси.

— Приятно, что вы теперь тоже с нами, миссис Брайант.

— Мне здесь нравится. — Келси невольно улыбнулась про себя, отметив свою незамысловатую попытку с первой минуты наладить отношения. — Прошу вас, называйте меня Келси. Миссис Брайант — это как-то слишком уж официально.

— Рада, что мы теперь будем работать вместе, Келси, — с открытой улыбкой повторила Меган. — Если вдруг что-нибудь понадобится, я за дверью.

— Спасибо. Я непременно вас позову.

Как только за Меган захлопнулась дверь, в голове Келси промелькнула мысль о том, что и в “Брайант индастриз”, возможно, найдутся добрые души.

Приободренная этой мыслью, она перебросила через плечо сумочку и отправилась на встречу с неизбежным — в офис Тревора Таггарта, чтобы сообщить о своем уходе.

— Боже милостивый! — пробормотал сквозь стиснутые зубы Джарред, без сил вытянувшись на постели. Он ходил. Он ходил! Однако сделанные несколько шагов едва не прикончили его.

При мысли о том, какой поднялся бы скандал, если бы стало известно, что он встает с кровати, Джарред довольно ухмыльнулся. Нет, он не винил врачей — он и сам понимал, что слаб, как новорожденный котенок. И однако он ходил! Конечно, невероятно медленно, подволакивая одну ногу и слегка опираясь на другую, шипя при этом от невыносимой боли, но он ходил!

Итак, что дальше? Времени у него не так уж много. Он вдруг вспомнил, как частенько поражал и друзей и родителей с Уиллом тем, с какой непостижимой быстротой умел поправляться после каждой болезни и травмы. Доктора обычно тоже только разводили руками, не понимая, как это ему удается.

Однако на этот раз оправиться будет дьявольски трудно.

— Какое у тебя хмурое лицо, сынок, — услышал он вдруг над ухом знакомый голос.

Повернув голову на подушке, Джарред бросил взгляд на вошедшего. Отец уже стоял возле самой кровати, и Джарред отметил, что с того момента, как с ним случилось несчастье, тот постарел чуть ли не на десять лет.

Приподнявшись на подушках, Джарред встревоженно уставился на отца.

— Отец?

— С тобой все в порядке? Что-то ты сегодня очень бледный, — забеспокоился Джонатан, разглядывая сына.

— Все нормально. — Джарред только сейчас заметил, что за последние несколько дней волосы у отца совсем побелели. Кажется ему это или нет? Может, его . память шутит с ним злую шутку? Или его отец и в самом деле так изменился? Раньше он казался хоть и немолодым, но вполне здоровым и сильным человеком. А несчастье с Джарредом превратило его в развалину.

— А где Нола… м-м-м… мама?

— В офисе, конечно. А я решил наведаться сюда, чтобы избежать “сцены у фонтана”, — объяснил отец.

— “Сцены у фонтана”? — недоумевающе переспросил Джарред. — А-а-а, ты имеешь в виду Келси?

Джонатан провел рукой по лицу.

— Для чего ты решил взять ее в “Брайант индастриз”? Ты ведь понимаешь… — Видно было, что он с трудом подбирает слова. — Вряд ли она придется по душе остальным.

— Меня это не волнует. — Джарред попытался было пожать плечами, но тут же сморщился от боли. Господи, чего бы он не дал, чтобы сейчас оказаться на ногах! — Видишь ли, как ты понимаешь, сам я на работе появлюсь не скоро. И мне хотелось бы, чтобы Келси мне помогла.

— Но, Джарред, по-моему, она не тот человек, которого тебе следовало бы просить о помощи, — вздохнул Джонатан, беспомощно оглядываясь по сторонам. — Лучше было бы обратиться к Уиллу. Или к Саре. На них обоих можно положиться. Впрочем, ты сам это знаешь.

— Интересно, а ты на кого полагался? — буркнул Джарред. И тут же пожалел о своих словах. Это было жестоко. Впрочем, из песни слова не выкинешь — правление Джонатана едва не стоило семье Брайантов их благосостояния, а заодно и фирмы.

“Но мне нужно это знать, — мысленно оправдал свой вопрос Джарред. — К тому же они ведь считают, что у меня амнезия. Так что в том, что я спрашиваю, нет ничего страшного”.

Джонатан растерянно моргнул.

— Твой дедушка оставил мне все дела в идеальном состоянии. Но, поверь, мне тогда было не легче, чем тебе сейчас!

— Просто как строка из стихотворения, — осторожно пробормотал Джарред.

Поискав глазами, куда бы сесть, Джонатан с трудом не столько сел, сколько упал на стул, стоящий возле кровати. Джарред приподнялся на кровати, чтобы поддержать старика, но тут же свалился снова, скрипя зубами от боли.

— Не делай этого, — прошамкал Джонатан, протягивая к сыну руку, которая заметно тряслась. Джарред не поверил своим глазам — раньше такого не было. — Тебе нельзя…

— Просто я беспокоюсь за тебя, отец.

— Так, значит, ты меня помнишь? — с несвойственной ему горечью спросил Джонатан.

— Конечно. — Джарред посмотрел на отца. — А что тебя так удивляет? Я помню, кто я такой. Помню Уилла, и Сару, и Нолу. И тебя, и Гвен. — Он замолчал, заметив, что ссохшаяся фигура отца вся дрожит. — И Мэри тоже помню, — добавил Джарред. — И Келси.

— Тебе просто о нас рассказали.

— Да, — неохотно признался он. — Однако ваши имена вызвали отклик в моей памяти. Я принял их, будто знал с самого рождения. Память обязательно вернется ко мне, — добавил Джарред, внутренне корчась от стыда и чувствуя себя едва ли не предателем. Ложь оставила у него на языке привкус нестерпимой горечи.

— Да, да, конечно, сынок, все будет хорошо. Я скучаю по тебе, — хриплым от переполнявших его чувств голосом пробормотал Джонатан.

Наступило долгое молчание. Джарред чувствовал, что у старика что-то на уме, но тот молчал, и Джарред понял, что начать разговор придется ему самому.

— А зачем Нола отправилась в офис? Прости меня, отец, мне не хотелось бы никого обидеть, но я сильно подозреваю, что она вряд ли одобрит назначение Келси.

— Нола даже позвонила Келси, чтобы сказать, как она рада, что та теперь тоже станет работать в семейной фирме, — вздохнул Джонатан. — Поверь, она старается, сынок. Она сделает все, что угодно, лишь бы было лучше для тебя. Больше ей ничего не нужно.

— Ради того, что, как ей кажется, будет лучше для меня, — поправил Джарред. — А это не одно и то же, отец.

Серебряные брови Джонатана поползли вверх, и на мгновение он стал таким же, каким его вдруг вспомнил Джарред: мягким, с приятной улыбкой человеком, немного чудаковатым, но обаятельным — к таким, как он, обычно все относятся с симпатией. Любимец женщин. Когда-то у него не хватило силы воли отказаться от матери Уилла, а позже интрижка с этой женщиной едва не стоила ему брака.

И стоила бы, будь Нола Брайант чуть слабее. Однако разрушительной силе ее мог бы позавидовать любой ураган. Да что там ураган — ничто в мире не смогло бы заставить ее свернуть с однажды выбранного пути. Достаточно было ей положить глаз на Джонатана Брайанта, и дальнейший ход событий нетрудно было предугадать. А теперь ей была нужна “Брайант индастриз”, нужна для ее единственного сына. А это означало, что с той минуты, как бразды правления фирмой перешли в руки Джарреда, она станет держать мужа на коротком поводке. С тех самых пор она использовала его исключительно в представительских целях — тем более что донжуанские страсти Джонатана Брайанта с возрастом, естественно, поутихли.

— Даже сказать не могу, как я рад, что ты выздоравливаешь, — взволнованно проговорил Джонатан слабым, дрожащим голосом. — За эти последние несколько дней я выстрадал больше, чем за всю жизнь. Сколько часов я провел на коленях, моля Господа не наказывать меня за мои прошлые грехи и сохранить мне сына! Нет, я не просил его о прощении за то, что сделал я, но благодарен ему за то, что мои грехи не пали на твою голову. Благодарю тебя, Господи. — Он поднял глаза к небу. — Благодарю тебя…

Джарред неожиданно почувствовал, что по спине у него поползли мурашки. Его отец никогда не был особенно верующим и на памяти Джарреда никогда даже не вспоминал о Боге. Это Нола водила сына в церковь, когда тот был еще ребенком, хотя для нее это было скорее соблюдением приличий, чем потребностью души. А Джонатан Брайант если и упоминал о Боге, то только случайно, к слову.

— Отец…

Джонатан закрыл глаза. Все его тело сотрясала такая дрожь, что Джарред даже испугался, как бы отец не упал со стула. Немного придя в себя, Джонатан слабо улыбнулся, заметив тревогу в глазах сына.

— Не волнуйся обо мне, сынок. Я помирился с Богом. Он дал мне еще один шанс. — С этими словами он с трудом встал на ноги и склонился к Джарреду, чтобы поцеловать его.

Когда за отцом закрылась дверь, Джарред вдруг почувствовал, что каждый мускул в нем дрожит от напряжения. Это был не его отец. Не тот человек, которого он знал всю свою жизнь. Что-то насторожило Джарреда… какой-то неожиданный поворот в разговоре, когда отец сначала выразил сомнения в целесообразности пребывания Келси на фирме, а потом перешел к бурной радости по поводу прощения, дарованного ему Господом.

Прощения? Но за что?

Джарред все еще продолжал ломать над этим голову, когда в комнату большими шагами стремительно ворвалась Сара Аккерман. При виде его лицо ее слегка смягчилось.

— Привет, — проговорила ока. — А ты выглядишь намного лучше. В самом деле лучше. Это просто невероятно.

— Да… похоже, я поправляюсь.

— Вот и хорошо, — с чувством сказала она. — Я очень волновалась. И не я одна — все мы волновались из-за тебя. Дела стоят. Нескольких хороших заказов мы лишились из-за того, что на документах не было твоей подписи, а то, что могли, мы постарались заморозить до твоего возвращения. Хорошо было бы назначить твоим заместителем Уилла — хотя бы на то время, пока тебя не будет в офисе. Без тебя все кажется каким-то неопределенным, особенно сейчас, когда на фирме появился новый сотрудник.

— Насчет Келси можешь не волноваться — она человек надежный, — спокойно сказал Джарред.

— Завидую твоей уверенности. Между прочим, она покрутилась в офисе пару минут, а потом умчалась в “Таггарт инкорпорейтед”. Интересно, что она там рассказала?

— Ей же надо уволиться, — устало возразил Джарред. — А это значит, что ей так или иначе нужно поговорить с Таггартом.

— Не сомневаюсь в этом. — Сарказм, звучавший в голосе Сары, никак не отразился на ее лице, словно высеченном из камня. “Да, крепкий орешек, — подумал Джарред. — Интересно, улыбается сна когда-нибудь? Можно только гадать, почему все вокруг были так уверены, что у меня с ней роман… Разве что… ”

“Разве что ты сам позволил им подозревать такое, поскольку это полностью отвечало твоим собственным планам”.

— Я очень рассчитываю, что благодаря тебе ознакомительный период пройдет для Келси более безболезненно, — проговорил он, обращаясь к Саре.

— Прости, Джарред, но на меня не рассчитывай. Первый раз в жизни ты принял решение, основываясь на эмоциях, а я хорошо помню, как ты сам говорил, что бизнес и чувства — вещи несовместимые.

— Я так говорил?

Она кивнула, и тогда он добавил:

— Ну, может быть, доля правды в этом и есть, но из каждого правила бывают исключения.

Сара уставилась на Джарреда с таким ошеломленным видом, как будто у него на голове вдруг выросли рога.

— Что ж, ладно… Кстати, ты собираешься распорядиться, чтобы Уилл получил право подписывать бумаги за тебя?

Его охватила почти детская радость.

— Если уж ты сама заговорила об этом, — проказливо усмехнулся Джарред, — то могу тебе сообщить, что я решил доверить право подписи Келси.

Прижавшись носом к прутьям клетки, Фелис жалобно мяукнула. Подхватив ее под мышку, Келси захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

— Не думай, что я не понимаю твоего состояния, — вздохнула она, обращаясь к взволнованной кошке. — Денек у нас с тобой выдался еще тот, верно? И неизвестно, что еще ждет нас впереди.

Она ехала через город, глаза ее были прикованы к дороге, а в душе царило смятение. Разговор с Тревором, как она и предполагала, оказался тяжелым. Она приехала в офис Таггарта и зашла к нему в кабинет, прихватив с собой все счета, по которым следовало заплатить, список назначенных встреч, а также записную книжку, где значились телефоны и адреса людей, с которыми ей приходилось иметь дело по работе. Все остальное было в папках у нее в кабинете. Но, насколько она знала Тревора, пройдет немало месяцев, прежде чем он поймет, что теперь заниматься всем этим придется ему самому.

— Что это? — возмутился он, когда она появилась в дверях, держа в руках кейс, в котором были самые срочные документы и который больше смахивал на чемодан.

— Я увольняюсь, — сказала Келси, стараясь держаться спокойно. — Если хочешь, я буду приходить во второй половине дня, чтобы закончить наиболее срочные дела. Но что-то мне подсказывает, что тебя это вряд ли устроит.

— Увольняешься?! — прогремел Тревор. — Это что, шутка, да? Нет, погоди. Это как-то связано с Джарредом, верно? Надеюсь, ему не хуже?

— Нет. Джарред поправляется на удивление быстро.

— Ах вот как! — Тревор рассеянно провел ладонью по сверкающей лысине, потом машинально поправил галстук — жест, ставший уже привычкой. — Тогда что все это значит? Как это — увольняешься? Не можешь же ты вот так просто взять и уволиться!

— Могу, Тревор. — Помолчав, Келси сосчитала до десяти, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и выпалила: — Я собираюсь работать на “Брайант индастриз”!

— Что?!

— Работа в твоей фирме очень много для меня значила, Тревор, и я хочу, чтобы ты это знал, — заторопилась она. — Просто не знаю, как бы я жила все эти годы, если бы не ты. Ты всегда был так добр ко мне, и мне очень жаль, что все так вышло, честное слово, но…

— Ты шутишь! Послушай, Келси, скажи, что ты шутишь!

— Нет.

— Но почему?!

— Меня попросил об этом Джарред.

Выражение лица Тревора ясно говорило, что ему хочется схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Однако вместо этого он поднялся и забегал из угла в угол. Его обычно багровое лицо вдруг побледнело. Сейчас он выглядел так, словно был совершенно раздавлен — и морально, и физически.

Келси должна была предвидеть это. Прошло несколько минут. Она молча ждала. Вдруг он резко остановился и, взглянув ей в глаза, коротко бросил:

— Ты права. Я не хочу, чтобы ты приходила. — Несмотря на то что чего-то в этом роде она ожидала, слова Тревора больно задели ее. Келси молча опустила голову. Потом резко повернулась и выбежала из кабинета, боясь расплакаться. Спотыкаясь, она промчалась по коридору и влетела в лифт. К счастью, там никого не было. Воспользовавшись этим, Келси осторожно смахнула повисшие на ресницах слезы.

Внезапно в ней вспыхнула злость, разом перевесив боль потери и терзавшее ее чувство обиды. Ухватившись за двери, она помешала им закрыться и пулей вылетела из лифта. Келси чуть ли не бегом направилась к кабинету Тревора, предвкушая, как сейчас швырнет ему в лицо все, что накопилось у нее на душе. Теперь она может высказать этому самовлюбленному индюку все, что она о нем думает!

Дверь была приоткрыта. Келси уже протянула было руку, чтобы толкнуть ее и войти, как вдруг до нее донесся голос Тревора. Судя по всему, он разговаривал по телефону. И первые же слова, которые она услышала, заставили Келси застыть на пороге.

— … так что лучше займись этим, — резко бросил Тревор в трубку. — Да, она только что ушла. Теперь, как ты понимаешь, она будет работать вместе с тобой. Это он так захотел. — Таггарт замолчал, видимо, слушая, что ему отвечают. И вдруг взорвался: — А мне плевать, слышишь?! Слишком многое я поставил на карту, да и ты, между прочим, тоже! Чудес в мире не бывает, верно? Со вторым этапом мне просто повезло! Не нужно быть гением, чтобы додуматься до этого! Мне позарез нужно знать, какие дела проворачивает “Брайант индастриз”, иначе нам крышка! — Еще немного помолчав, Тревор трагически вздохнул. — Не знаю, как ты выкрутишься без Келси.

Келси на цыпочках отошла от двери и юркнула за угол. Не дожидаясь лифта, она направилась к лестнице, прыгая через три ступеньки, скатилась вниз, промчалась через холл и с невыразимым чувством облегчения выскочила на улицу, под рыхлые, набухшие дождем тучи.

Келси решила сегодня не возвращаться в “Брайант индастриз”. Вместо этого она заехала домой, в свою крохотную квартирку, сначала решила переждать там дождь, потом передумала, сунула Фелис в клетку и уехала. Но теперь, сидя за рулем машины и прикидывая, далеко ли еще до дома Джарреда — ее дома! — она чувствовала себя совершенно опустошенной, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Что имел в виду Тревор? Что вообще происходит, черт возьми?! Мучительно было думать, что, пока она терзалась угрызениями совести, бросая работу у человека, столько сделавшего для нее, давшего ей работу и поддержавшего в самое тяжелое для нее время, он, оказывается, использовал ее, чтобы прикрыть свои грязные делишки! А заодно и своего шпиона!

“Да, кстати… а с кем он говорил? ”

Джарред оказался прав. В “Брайант индастриз” кто-то шпионит для Тревора. Кто-то, достаточно подлый для того, чтобы вместе с Тревором заронить семена подозрительности в душу Джарреда и бросить тень на нее, Келси.

К тому времени как она свернула на дорожку, ведущую к дому, Келси уже была в таком состоянии, что едва не развернула машину, чтобы поехать домой, в свою одинокую квартирку. Взяв себя в руки, она нажала на кнопку пульта, въехала в гараж и поставила машину на то же самое место, что и раньше, когда жила здесь вместе с Джарредом, потом вытащила из машины клетку с Фелис и отправилась на кухню.

Мистер Дог на этот раз не выскочил ей навстречу. Скорее всего спит в кабинете Джарреда, догадалась Келси, опуская клетку с кошкой на пол.

В душе ее царило смятение. Стараясь хоть на время выкинуть из головы мрачные мысли, Келси задержала взгляд на отливающей холодным блеском поверхности огромного холодильника. И само собой вдруг непрошеное воспоминание всплыло в ее памяти: это случилось уже под самый конец ее неудачного супружества, когда, в надежде наладить отношения с Джарредом, ей вдруг пришла в голову идея попробовать заняться домашним хозяйством.

Дикая мысль, поскольку все хозяйственные дела Джарред полностью доверил Мэри Хеннесси. Мэри жила в семействе Брайантов еще с тех времен, как он помнил себя мальчиком, и превратилась почти что в члена семьи. Старуха не могла, да и не хотела скрывать, что молодая жена Джарреда ей не по душе. Брайанты занимали особое место в ее сердце, и Келси очень скоро поняла, что ей придется немало потрудиться, чтобы завоевать доверие и любовь Мэри. По странной иронии судьбы чудо все-таки произошло, но случилось это, как ни странно, незадолго до того, как Келси ушла из Дома.

Но в то время, когда Келси экспериментировала на кухне с кастрюлями и сковородками в надежде завоевать сердце отдалявшегося от нее мужа, Мэри только и делала, что ворчала и возмущалась. В конце концов, кухня всегда была ее епархией, и она отнюдь не была настроена позволить кому-то хозяйничать там.

И вот, чувствуя, как за ней непрерывно следует неодобрительный взгляд Мэри, Келси рискнула-таки опробовать на муже кое-что из того, что она приготовила собственными руками. К чести Джарреда, он делал вид, что все великолепно, хотя и поглядывал на жену с некоторой иронией. Но Мэри, изо всех сил старавшаяся молчать, пока Келси производила свои первые опыты, все же не выдержала.

— Попробуйте только устроить беспорядок у меня на кухне! — рявкнула она.

— Я всего лишь хочу попробовать, — защищалась Келси. — Стряпуха из меня никакая, и мы обе это знаем. Но я постараюсь запомнить, где что лежит, и класть все на место.

— Ничего страшного, мэм. В конце концов, я всегда смогу отыскать, что мне нужно, — поспешно бросила Мэри в ответ, словно устыдившись своей резкости.

— Тем не менее, уверяю вас, я буду очень аккуратна. Мне бы тоже не понравилось, если бы кто-нибудь трогал мои вещи.

С улыбкой, которая должна была скрыть, что она испытывает на самом деле, Келси все же удалось потеснить упрямую старуху. И хотя с лица Мэри по-прежнему не сходила брюзгливая гримаса, мало-помалу она сдалась и позволила молодой хозяйке делать все, что той хочется. Со временем Келси даже освоила некоторые несложные блюда, например, мясо, тушенное в горшочке вместе в крошечными помидорами, красной картошкой, морковкой и грибами, — в точности как любил Джарред. С детства привыкший к роскоши, он без труда научился обходиться без тех изысканных яств, которые ему вначале собственноручно готовила Нола, а вслед за ней — Мэри. Но Келси так никогда и не избавилась от ощущения, что Джарред слишком хорош для того, чтобы кормить его тем, что ей под силу приготовить без посторонней помощи.

Когда Келси впервые удалось приготовить простенькое блюдо так, что при одном только взгляде на него рот наполнялся слюной, Джарред немедленно разразился восторженными похвалами, однако это ему скоро надоело, и он вновь принялся поддразнивать ее.

— Вот уж никогда бы не поверил, что из тебя получится домохозяйка, — заявил он как-то раз, вертя в руках вилку и словно не решаясь воткнуть ее в приготовленную Келси еду. Рассеянный свет ламп разливался по потолку столовой, на столе горели две свечи в высоких подсвечниках, выхватывая из полутьмы лицо Джарреда.

— Кажется, пару минут назад ты был в восторге от этого.

— Но так оно и есть, — возразил он. — Все великолепно. Я только подумал, ради чего все это.

— Да ни ради чего! Послушай, Джарред, ну что такого странного в том, что мне захотелось самой приготовить что-нибудь на обед?

Его иронический взгляд заставил Келси съежиться и вновь почувствовать себя глупой, маленькой девочкой. Разозлившись, она принялась ковырять вилкой содержимое своего горшочка и была вознаграждена, когда разлившийся над столом дивный аромат лаврового листа и тушенного в вине чеснока наполнил столовую.

Перехватив на лету ее улыбку, Джарред тоже взялся за вилку, положил в рот маленький кусочек, задумчиво пожевал и бросил одобрительный взгляд на Келси. Лицо ее прояснилось.

Он ухмыльнулся, послав Келси ту неотразимую, проказливую мальчишескую улыбку, которая появлялась на его губах так редко и от которой у нее каждый раз перехватывало дыхание. Сердце у нее заныло. Несмотря на все попытки Джарреда втянуть ее в разговор, Келси упорно молчала. На следующий день она снова отправилась на кухню, но на этот раз ее затея провалилась — несмотря на все старания Келси, суп получился совершенно несъедобным. Бросив его на плите, она торопливо нацарапала записку, что уезжает, и исчезла из дома на весь вечер, позаботившись вернуться, лишь когда для обеда уже вышли все сроки.

Побродив по округе, она прошла к маяку на озере Вашингтон, постояла там немного и была рада, когда, вернувшись домой, обнаружила, что везде темно. Джарред оставил ей записку там же, на кухонном столе. Келси поднесла ее к глазам.

“Все было великолепно”, — прочитала она. Первым ее побуждением было сесть прямо на пол посреди кухни и расплакаться. Но вместо этого она прокралась на цыпочках в одну из комнат для гостей и зарылась в одеяла, чтобы согреться.

На этом все и закончилось — честь готовить для Джарреда и вести дом снова была доверена Мэри Хеннесси. И хотя та Давно смирилась с появлением Келси, у нее уже не было сил Даже пытаться как-то спасти свой брак. Да и что к тому времени было спасать? Вскоре Келси ушла из дома и поселилась в своей крохотной квартирке. И вот теперь она снова возвратилась в тот же самый дом, к Джарреду.

Отчаянная трель телефона внезапно разорвала царившую в доме тишину. Решив, что это звонят Джарреду, Келси подождала, пока включится автоответчик, и была приятно удивлена, услышав на том конце голос Марлены Роуден.

— Привет, Келси. Это я, Марлена. Прости, что беспокою в такое время, но я скучаю по тебе, дорогая. А сейчас звоню только для того, чтобы поблагодарить за…

— Марлена? — Келси схватила трубку.

— А, так ты дома? Я сначала позвонила к тебе на квартиру, но там так долго никто не снимал трубку, что я решила на всякий случай перезвонить сюда.

Келси накануне передала ей через Роберта Роудена, что приняла решение вернуться к Джарреду. Роберт стоически принял эту новость. Он всегда любил Келси как дочь, но привык давать советы только в тех случаях, когда его об этом просили. Что на самом деле думают Роудены по поводу ее внезапного решения вернуться к мужу, оставалось тайной. Причем тайной, которую Келси предпочитала не узнавать.

— Мне хотелось поблагодарить тебя за помощь. Это так благородно с твоей стороны. Тед теперь у нас почти весь день. Просто не знаю, что бы я без него делала. А без твоей помощи я бы просто не могла себе этого позволить.

Тед был помощником по дому, которого наняли, когда Марлене наконец пришлось признать, что ей больше не под силу заниматься домашним хозяйством и одновременно ухаживать за Робертом. Благодаря появлению Теда удалось избежать отправки Роберта в дом престарелых. Да и Марлене теперь больше не приходилось так надрываться по дому. Келси помогала им не в первый раз. Лечение Ченса в клинике тоже оплатила она — Роудены попросту не смогли бы позволить себе такие расходы.

— Как дела у Джарреда? — спросила Марлена.

— Лучше. Скоро уже будет дома.

— Знаешь, он ведь звонил нам, — прошептала Марлена. Келси стиснула трубку.

— Звонил?

— Хотел поговорить о Ченсе.

— Он… он ничего мне не говорил, — чуть слышно пробормотала Келси.

— Джарред ничего не помнит о самой аварии, но, думаю, в душе винит именно себя в том, что произошло, — проговорила Марлена, и голос ее невольно дрогнул. — Знаешь, дорогая, я бросила трубку, а теперь боюсь, что сделала только хуже. Не могла бы ты передать ему, что мы не виним его? Несчастный случай есть несчастный случай — тут уж ничего не поделаешь.

Несчастный случай? Или убийство? Келси вдруг вспомнила слова детектива Ньюкасла. Скорее всего тот предпочитает пока не посвящать родителей Ченса в подробности этого дела. Что ж, тут она была полностью с ним согласна.

— Я передам ему, — мягко пообещала она.

— Мы так по нему скучаем, — печально вздохнула Марлена, и Келси не сразу сообразила, что мысли несчастной матери уже перекинулись на Ченса.

— И я тоже.

— Ну ладно, дорогая, мне пора. — Голос Марлены слегка задрожал, и сердце Келси тоскливо сжалось.

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — успела проговорить Келси прежде, чем та повесила трубку.

Через мгновение из-за угла вылетел Мистер Дог. Учуяв запах кошки, он огромными прыжками подскочил к клетке и оглушительно залаял, задрав вверх голову. Фелис немедленно раздулась как шар и устрашающе зашипела, норовя вцепиться ему в морду. Следующие полчаса Келси провела, пытаясь успокоить их обоих. К тому времени как позвонил доктор Алистер и сообщил, что в виде исключения он решил выписать Джарреда через несколько дней, Келси успела разобрать половину коробок со своими вещами и была уже на полпути к тому, чтобы снова водвориться в доме.

Глава 7

Декабрь

— Вам, наверное, известно, что мы в своей больнице с успехом используем виртуальную реальность — чтобы отвлечь пациента, заставить его забыть о боли, а также в качестве замены физиотерапии, — объяснила Джоанна Вирт, наблюдая, как Джарред вращает левой рукой.

Обливаясь потом и скрипя зубами от боли, Джарред чувствовал, что в данный момент никак не расположен болтать с физиотерапевтом. Тихонько кряхтя от натуги, он вращал рукой, стараясь одновременно сгибать и разгибать локоть. Смотреть на руку было достаточно неприятно — дряблая, слабая, она здорово смахивала на переваренную макаронину. “Просто удивительно, до чего быстро атрофировались мышцы”, — с досадой подумал Джарред.

О том, что он увидит, когда снимут гипс с правой ноги, он предпочитал не думать.

— Обычно мы прибегаем к этому методу, когда речь идет о тех, кто сильно обгорел. Боль, которую они испытывают, порой бывает нестерпимой. Тогда они надевают шлем и занимаются тем, что ловят виртуального паука. И порой забывают о собственной боли. — Джоанна улыбнулась. — Знаете, вы не поверите, но это и в самом деле очень эффективно.

Они были на половине Джарреда, заставленной самыми разными тренажерами, с помощью которых ему предстояло восстанавливаться. Джоанна приезжала каждый день — проверить, как у него идут дела. От этих ежедневных занятий Джарреду казалось, что он постепенно сходит с ума. Он должен был поправиться — и как можно скорее! А сейчас, когда он чувствовал себя таким беспомощным, мозг его порой кипел от раздражения, и, понимая это, он старался держать рот на замке.

Сказать по правде, дело было не только в изматывающих физиотерапевтических процедурах. И даже не в той изнуряющей боли, когда каждая сломанная кость, каждая разорванная мышца буквально вопили от возмущения. Конечно, и в этом тоже, но основная его проблема называлась Келси.

Келси.

Стиснув зубы, Джарред чувствовал, как в груди у него все кипит. Комната Келси была совсем близко от его собственной, но сейчас он видел ее даже меньше, чем когда она ютилась в той своей квартирке. Ладно, положим, он преувеличивает. Но она уезжала из дома с рассветом, а к тому времени, когда он слышал, как она ставит возле дома машину, Джарред был почти без сознания от усталости. Заглянув к нему в комнату, она, как робот, докладывала ему обо всем, что произошло за День, и тут же уходила к себе, чтобы отдохнуть. Так и выходило, что они, в сущности, едва видели друг друга.

— А теперь давайте посмотрим, как вы ходите, — предложила Джоанна.

Все, о чем он мечтал в этот момент, это броситься на постель и застонать. Тело его горело как в огне. Напрягая всю свою волю, Джарред выбрался из кресла; отбросив палку, он дохромал до противоположной стены и схватился за поручни. Джоанна открыла было рот, чтобы возразить, но одного свирепого взгляда Джарреда оказалось достаточно, чтобы она решила оставить свои мысли при себе. Кривясь от боли, он пересекал комнату, двигаясь от одной стены до другой. Каждый раз, когда вес его тела приходился на правую ногу, перед глазами Джарреда вспыхивали искры. Он до крови кусал себе губы, бормоча под нос проклятия. Однако сегодня все-таки было легче, чем вчера. А вчера — легче, чем накануне.

— Очень хорошо, — удовлетворенно заявила Джоанна и даже зааплодировала. — Просто великолепно!

Пока она собирала свои вещи, Джарред без сил свалился в кресло, изо всех сил стараясь не показать, до какой степени он измучен физически. Он с нетерпением ждал, когда она уйдет, но Джоанна все говорила и говорила, складывая в сумку свои пожитки, и казалось, этому не будет конца. К тому времени как она, взявшись за ручку двери, обернулась, чтобы попрощаться со своим пациентом, Джарред уже успел провалиться в сон.

— С вами все в порядке? — испугалась Джоанна, чуть ли не бегом кинувшись к нему.

— Никогда не чувствовал себя лучше.

— Отдых, вот что сейчас для вас нужнее всего. Отдых! Вы его заслужили.

Дверь за ней наконец захлопнулась. Джарред молча смотрел ей вслед. Потом улегся на спину и уставился в потолок. Полежав немного, перевернулся на бок и принялся разглядывать стену.

“Я хочу свою жену”, — подумал он и радостно встрепенулся, почувствовав, как впервые за много дней в нем просыпается желание. Слава Всевышнему, этот его орган нисколько не пострадал и, похоже, находился в полной боевой готовности. Оставалось только отыскать возможность пустить его в ход. Но пока ему вряд ли стоило рассчитывать даже на поцелуй, поэтому если он хочет добиться успеха, то должен действовать с величайшей осторожностью.

Келси избегала его, причем делала это явно намеренно. Другого объяснения у Джарреда не было. Торопливой скороговоркой перечислив все, что случилось за день, она убегала к себе. Вот так-то! А у него сейчас не хватило бы сил, чтобы броситься за ней.

Первые дни после возращения из больницы, пока он лежал, она держалась совсем иначе. Но стоило ему встать, как Келси стала чужой, и это и злило и одновременно возбуждало его. К этому стоит добавить и то, что она сдружилась с Мэри Хеннесси — старуха, похоже, перенесла на Келси ту преданную любовь, которую некогда питала к Джарреду, и сейчас ее было просто не узнать. Все ее симпатии были исключительно на стороне хозяйки, а Джарред вдруг непонятно почему превратился в “персону нон грата” в собственном доме. Не то чтобы это тревожило его, вовсе нет. Наоборот, он только радовался, что две женщины наконец поладили и в доме воцарился мир. Любой поворот событий, благодаря которому он мог сблизиться с Келси, был только на руку Джарреду.

И все же он никак не мог избавиться от ощущения, что теперь он тут не более чем незваный гость, чьего ухода все с нетерпением ждут, чтобы с радостью вернуться к собственным делам.

Погруженный в раздумья, Джарред закрыл глаза и сам не заметил, как провалился в сон. Когда он снова открыл их, за окном уже сгущались сумерки, окутывая комнату тусклым серым светом. Джарред рывком приподнялся и тут же застонал от пронзившей ногу боли. Пришлось какое-то время переждать, пока она утихнет. Потом, осторожно встав на ноги, он ухватился за тянувшиеся вдоль стены поручни и медленно заковылял к окну, а после долго стоял, вглядываясь в серую гряду туч, алчно глотавших синеву неба, и в покрытую белыми барашками поверхность озера. Бесконечный дождь наконец перестал, температура упала так низко, что нынешний декабрь по всем приметам должен был побить рекорды предыдущих лет.

Несмотря на свое состояние, Джарреду приходилось признать, что ему еще повезло. Если не считать правой ноги, все было гораздо лучше, чем он мог надеяться. Недовольно хмурясь, он скосил глаза вниз, с угрюмым неодобрением разглядывая поврежденную ногу. Шорты, в которых он обычно делал упражнения, дюйма на три не доходили до коленей, а из-под них торчало нечто непонятное — какой-то кусок сырой говядины, вдоль и поперек исчерченный кривыми, грубыми стежками швов. Именно на это место пришелся основной удар. Переломанные, раздробленные кости срастались с томительной медлительностью.

“Однако тебе до чертиков повезло, старина! ” — с угрюмой усмешкой одернул себя Джарред.

Особые опасения внушала ему лодыжка. Уже сейчас было понятно, что вряд ли он когда-нибудь еще станет играть в теннис. Хорошо, если ему удастся обходиться без костылей. Подслушанная им фраза “… искрошилась в порошок” часто вертелась у него в голове, хотя, конечно, никому из окружающих и в голову бы не пришло сказать такое в его присутствии.

“Ченсу Роудену повезло куда меньше, чем тебе”. Прикрыв глаза, Джарред пытался вспомнить хоть что-нибудь о том, что непосредственно предшествовало катастрофе с самолетом. Впрочем, он делал это уже много раз. Час за часом проходили в тщетных попытках воскресить в памяти хоть что-то, что могло бы ему помочь. Однако все было темно. Единственное, что он смог вспомнить, это едва различимый, похожий на шум прибоя рокот чьих-то незнакомых голосов, высказавших уверенность, что он так и не очнется, смутное ощущение, будто он тонет, а потом — опять эта проклятая кухня, где подпольно изготовляли наркотики, этот исцарапанный, грязный стол с разбросанными по нему готовыми упаковками — и ничего, что могло бы подсказать Джарреду, кому все это принадлежит.

Мысленно выругав собственную память за то, что она по-прежнему продолжает шутить с ним шутки, Джарред проковылял по коридору, который вел в гостиную.

То, что Джарред ничем не мог помочь следствию, вызывало определенные проблемы. Во всяком случае, детектив Ньюкасл довольно резко заявил, что следствие ни на Дюйм не сдвинется с места, пока не будет доказано, что катастрофа произошла не случайно и преступление в самом деле имело место. По лицу его было видно: детектив нисколько не сомневается, что Джарред просто морочит ему голову. Скорее всего он вбил себе в голову, что Джарреду по какой-то непонятной причине нужно скрывать от него единственную деталь головоломки, которая могла бы расставить все по местам.

И как будто мало было того, что тело Джарреда было истерзано болью, а душа — непрестанными, мучительными сомнения, события на фирме стали разворачиваться совершенно непредсказуемым образом. Долгое его отсутствие, тем более что его никто не мог заменить, привели к тому, что в делах воцарился хаос. Джарред знал об этом со слов Уилла и Сары. Впрочем, это было известно каждому, кто имел хоть какое-то отношение к делам “Брайант индастриз”. Новое назначение Келси тоже прошло не слишком гладко. Весть о том, что теперь она отвечает за внутреннюю отделку строящихся зданий, была принята в штыки, а Келси, почувствовав это, принялась пропускать одно совещание за другим. Джарреду хотелось, чтобы она с первых дней оказалась в самой гуще событий, и мысль о том, что ей приходится непрерывно сталкиваться со все растущим сопротивлением, приводила его в ярость.

Мягкий звук закрывающейся двери гаража коснулся его слуха. Задумавшись, он не услышал шума подъезжавшей машины и только сейчас понял, что это Келси вернулась домой.

Ковыляя, словно разбитый параличом инвалид, которым он, в сущности, и был, Джарред кое-как добрался до лестницы и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз, размышляя, хватит ли у него сил встретить жену. А потом, стиснув от боли зубы, захромал по ступенькам.

— Всем привет! — радостно крикнула Келси, обращаясь к Мистеру Догу, вертевшемуся у ее ног. Немного успокоившись, пес вежливо уселся посреди кухни, всем своим видом показывая, что не хочет мешать, и только хвост, неистово подметавший пол, выдавал его нетерпение. После первой бурной встречи, когда она только появилась в доме, пес старался вести себя сдержанно. Он был явно рад видеть

Келси, но стал гораздо спокойнее. Возвращение хозяина сыграло в этом свою роль, и хотя он по-прежнему радовался ее приходу, однако теперь терпеливо сидел у двери, напоминая вышколенного дворецкого.

Фелис же, с трудом привыкавшая к переменам в их жизни, большую часть времени проводила в шкафу в спальне Келси. Сказать по правде, иной раз Келси жалела, что не может присоединиться к ней — до такой степени ей была ненавистна необходимость работать в “Брайант индастриз”! Раздражение Келси доходило до того, что ей порой казалось, что она начинает ненавидеть и всех тех, кто работает там вместе с ней. К ней относились как к шпионке, как к воровке, ничуть не скрывая, что не желают иметь с ней ничего общего. Единственным человеком, выказывавшим ей хоть какое-то подобие симпатии, была Гвен, личная секретарша Джарреда. Именно по этой причине, когда Гвен предложила ей пообедать вместе, Келси с радостью согласилась. Конечно, проще было бы не заезжать домой, тем более что времени оставалось мало, но в последние дни Келси немного беспокоилась за Джарреда. Судя по словам физиотерапевта, он семимильными шагами шел на поправку, однако до полного выздоровления было еще далеко. И мысль об этом не улучшала настроения Джарреда. Он становился брюзгой. Слыша, как он ворчит и сыплет проклятиями, Келси с трудом скрывала улыбку. Порой она чувствовала себя наседкой, но знала — стоит Джарреду только заподозрить, что в ее нынешнем чувстве к нему много материнского, как он тут же взбесится. Слишком долго он играл роль “сильного мужчины”, чтобы сейчас покорно принять тот факт, что их роли переменились.

“Но, признайся, ведь не только это тебя волнует? — вынуждена была спросить себя Келси. — Ты боишься, что у него бывает Сара… ”

Келси разозлилась на себя за то, какое направление приняли ее мысли. Пару раз ей уже пришлось столкнуться здесь с Сарой — с одной или в компании Уилла. Это выводило ее из себя, и хотя Келси прекрасно знала, что появление Сары связано с бизнесом, ей почему-то часто представлялось, как белокурая амазонка ласкает покалеченную ногу Джарреда, а заодно — и его раненую гордость. Одна только мысль об этом приводила ее в бешенство.

Впрочем, в частых визитах Сары была вина и Келси. Она категорически отказалась подписывать документы за Джарреда, заявив, что он окончательно рехнулся, раз придумал такое. А поскольку тот объявил, что никому другому не доверяет, то Уиллу с Сарой попеременно приходилось привозить Джарреду документы на подпись. Келси была вынуждена с этим смириться. Да, она согласилась стать глазами и ушами Джарреда, но она скорее отрубит себе правую руку, чем согласится подписать какую-то бумагу, зная при этом, что ее продолжают держать на расстоянии. И если Сара мечтает полюбоваться ее взлетом и падением, то она этого не дождется.

Сегодня, однако, Сара не приехала — машины ее не было видно. Заметив, что Сара собирается уйти пораньше, Келси насторожилась. Ни минуты не раздумывая, она ринулась в погоню за соперницей, неотступно преследуя ее даже в уличных “пробках”. Однако, примчавшись домой, Келси увидела только встречавшую ее собаку с самым что ни на есть невинным выражением на морде — и больше ни единой живой души. Как явствовало из оставленной на кухне записки, Мэри тоже уже ушла. Таким образом, ее безумная гонка через весь город оказалась напрасной.

— Ты становишься смешной, — вполголоса отругала себя Келси.

Шаги на лестнице! Замерев, она посмотрела наверх. Может быть, Сара там? Вместе с Джарредом?

Прокравшись на цыпочках в холл, Келси чуть не упала от изумления при виде собственного мужа, перегнувшегося через перила на самом верху лестницы.

— Джарред! — испуганно взвизгнула она. — Что ты там делаешь?! Боже мой! Не двигайся, слышишь? Не… двигайся… умоляю тебя!

Губы его побелели, на скулах заходили желваки. Келси, забыв обо всем, бросилась к лестнице.

— Джарред! — окликнула она. И остановилась, услышав его голос:

— Я… иду… вниз.

Каждое слово давалось ему с трудом. Келси невольно зажмурилась; ей казалось, она слышит, как не сросшиеся еще раздробленные кости с мягким шелестом трутся друг о друга. После секундного колебания она бегом рванулась наверх и обхватила Джарреда руками.

Прикосновение его обнаженной груди ошеломило ее. Судя по всему, и его тоже — Джарред вздрогнул так сильно, что Келси даже испугалась, что они оба, не удержавшись на ногах, скатятся по ступенькам вниз.

— Джарред, — выдохнула Келси едва слышно, и голос ее дрогнул от страха и волнения.

Вместо ответа он прикоснулся губами к ее волосам — случайно или намеренно — сейчас ей не хотелось думать об этом.

— Ш-ш-ш…

Одной рукой она обхватила его за спину, другая лежала у него на груди. Сердце Джарреда гулко и неровно билось под ее ладонью. Кожа на его груди была горячей и гладкой, только треугольник вьющихся темных волос сбегал вниз, и пальцы Келси дрожали от желания запутаться в этих блестящих завитках. Она замерла, едва осмеливаясь дышать. Ей было страшно, что он упадет. Больше всего ей сейчас хотелось бы обвиться вокруг него, словно плющ, ощущая это сильное, горячее мужское тело.

— Ты можешь сделать шаг назад? — прошептала она.

— Нет.

— Если ты спустишься вниз, у меня не хватит сил помочь тебе подняться. Тогда ты там и останешься.

— Проклятие! Я не хочу!

— Тогда сделай шаг назад, Джарред. Я тебе помогу. — Больше она ничего не могла сделать. Его рука обхватила ее за плечи, и он навалился на нее всей своей тяжестью. Келси едва удерживалась на ногах. Один шаг назад… другой… они оказались на площадке и, отдышавшись, вместе одолели еще пять ступенек. По-прежнему поддерживая его, Келси провела Джарреда в гостиную. Там он с кривой усмешкой признался, что хотел бы сесть на диван у окна.

— Может, отвести тебя в спальню? — предложила Келси.

— Сам доберусь, — проворчал он.

Бисеринки пота выступили у него на лбу — она заметила это, когда Джарред с кряхтением протянул руку к полосатому черно-белому, как зебра, дивану, по обеим сторонам которого стояли кресла из черной кожи. Высвободившись от Келси, он не столько сел, сколько упал на него и молча сидел несколько минут, переводя дыхание. Лицо его было белым и безжизненным.

— С тобой все в порядке? — озабоченно спросила она.

— Не уходи.

— Я и не ухожу — просто приглядываюсь… куда бы сесть, — солгала Келси и наконец устроилась в черном кожаном кресле.

Перекатившись на бок, Джарред закинул на спинку дивана покалеченную ногу и откинулся на подушки, поудобнее пристроив ноющую руку. Дыхание тяжелыми, прерывистыми толчками вырывалось из его груди. Сцепив руки на коленях, Келси озабоченно склонилась к Джарреду, вглядываясь в его посеревшее лицо.

— Куда ты вообще шел, скажи на милость?

— Вниз, — надувшись, ответил он, заставив Келси против воли улыбнуться. Сейчас он казался ей похожим на обиженного ребенка — таким юным и уязвимым.

— Может, помочь тебе дойти… — Нет.

— Принести тебе выпить?

— Нет! — рявкнул он. Но тут же, смягчившись, добавил: — Спасибо.

— Ты действительно не хочешь, чтобы я помогла тебе вернуться в свою комнату? Мне бы не хотелось оставить тебя здесь, а утром обнаружить, что ты не смог самостоятельно добраться до постели.

— Говорю же — со мной все в порядке.

— А зачем тебе вообще вдруг понадобилось спускаться?

— Просто захотелось… и все.

В комнате воцарилось молчание. Келси чувствовала себя неловко — здоровой и полной сил — рядом с ним, беспомощным. Это как бы увеличивало разделявшую их пропасть. К тому же Келси никак не могла придумать, как бы сказать Джарреду, что она собирается уйти. Зачем она вообще неслась сюда сломя голову?! Почему не осталась на работе? Все из-за этой Сары Аккерман…

Келси даже не догадывалась, что при одном только взгляде на жену Джарред испытывает муки ада. Как он мог все эти годы не замечать ее красоты?! Слепой дурак… и к тому же негодяй — недаром жена пугливо вздрагивает, стоит ему только коснуться ее! Сколько же ненависти и гнева скопилось в его душе, если очарование этой женщины оставляло его равнодушным! Он только теперь вдруг почувствовал его могучую силу. Сияющие глаза цвета теплого, прогретого солнцем янтаря; тонкие брови вразлет, каштановые, отливающие красной медью волосы, мягкие, нежные губы и смешливые морщинки, которые появлялись в уголках рта, когда она улыбалась — каждая черточка в ее лице манила его. И перед этой сверкающей красотой он казался себе особенно уродливым.

— Что-нибудь не так? — озабоченно спросила Келси, вглядываясь в лицо Джарреда.

Ее тревога вдруг неприятно кольнула его.

— Ты хочешь сказать — кроме всего остального?

— Ты не ударился? — Нет.

— Правда?

— Да, черт возьми! Я не инвалид и не калека!

— Знаю.

Джарред закрыл глаза, губы его вытянулись в тонкую, прямую линию.

— Неужели?

— Конечно, — спокойно ответила Келси, поправив свои узкие брюки из гладкой темно-серой ткани. — Кстати, у меня сегодня встреча, так что мне пора бежать.

— Встреча? — Взгляд Джарреда метнулся к ее лицу.

— С Гвен. Мне почему-то кажется, она жалеет меня, — едва слышно призналась Келси, и губы ее жалобно дрогнули. — Все остальные ждут не дождутся, когда меня с треском вышибут.

Джарред покачал головой:

— Надеюсь, ты этого не позволишь.

— Не позволю?! — Она с горькой усмешкой покачала головой. — Похоже, особого выбора у меня нет. Я знаю, как ты хотел, чтобы я постаралась выяснить, что происходит на фирме, но пока что от меня мало проку. Меня никто и близко к себе не подпускает. Может, боятся, что вылезут на свет чьи-то неприглядные делишки, а может, просто так. Или же решили, что ты окончательно потерял разум, а я поспешила этим воспользоваться.

— Значит, потерял разум, — задумчиво протянул Джарред.

— Ну, возможно, я сгущаю краски, — замялась Келси. — Они же не знают, насколько ясно ты мыслишь… и, думаю, им просто до смерти страшно, что судьба их зависит от одного росчерка пера потерявшего память безумца.

— Не думаю, что они так считают. И потом, я просто не желаю обсуждать ни с одним из них то, что было, — с кривой усмешкой признался Джарред. — Мне проще держать их в неведении. Да и… кто-то ведь пытался же убить меня.

Его откровенность заставила Келси примолкнуть.

— Ты по-прежнему так ничего и не вспомнил… о Ченсе?

— Нет.

Келси уже пыталась поблагодарить Джарреда за то, что он нашел в себе силы позвонить Роуденам, но тот только нетерпеливо отмахнулся, заметив, что это было нужно ему самому и что он обязательно съездит к Роуденам, как только немного оправится. Джарред признался, что чувствует невидимую связь, которая вдруг возникла между ним и родителями Ченса. Так же как и Марлена с Робертом, он надеялся, что в один прекрасный день его память вернется к нему и все станет ясно.

— Я вспомнил нашу свадьбу. И что было потом, тоже, — помолчав немного, добавил вдруг Джарред.

Келси стоило невероятного напряжения сохранить невозмутимое выражение лица. Слишком много было в их браке такого, что бы она предпочла забыть.

— О, вот как? — уронила она.

— Прости, что я был таким негодяем. Больше это не повторится. — Помолчав немного, он спросил: — Ты мне веришь?

— Да! — вырвалось у нее. Украдкой бросив в его сторону взгляд, Келси добавила: — Наверное, я круглая дура, но… да, я тебе верю.

Словно камень свалился с его души, и губы Джарреда непроизвольно раздвинулись в улыбке.

— Пусть так. Но все равно спасибо. Келси заторопилась.

— Мне пора.

— Подожди!

Он забарахтался, пытаясь сесть, и вполголоса выругал собственное бессилие, из-за которого каждое, даже самое простое действие немедленно превращалось в какой-то балаган. Вскочив на ноги, Келси кинулась к нему. Ее рука коснулась его груди в тот самый момент, когда он, неловко подвернув больную ногу, заскрежетал зубами.

— Джарред, что с тобой? Ты в порядке?

Нет! Он зарылся лицом в подушки дивана. Раздражение, злость на самого себя и слепая ярость смешались в его душе, и вдруг он вновь с удивлением почувствовал просыпающееся желание. Что было тому причиной — аромат ли ее волос, тепло ли, исходившее от ее стройного тела? Или прикосновение щеки, нежной, как спелый персик? А может, упругая тяжесть груди, которую он успел почувствовать, когда она склонилась к нему?

— Джарред?

— Все в порядке, — просипел он.

— Ты меня обманываешь.

— Нет, — выдохнул он сквозь стиснутые зубы.

И тут Келси совершила непростительную ошибку. Она немного отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза. Джарред чувствовал, как закипела его кровь, участился пульс и мужская плоть его, затвердев как камень, томительно и сладко заныла. Он не знал точно, догадалась ли Келси о том, что происходит с ним, но, наверное, что-то все же заподозрила, потому что в янтарных глазах ее вдруг мелькнуло сомнение, а тонкие дуги бровей озадаченно сдвинулись. Взгляд ее задержался на губах Джарреда, и он понял, что пропал. Со свистом втянув в себя воздух сквозь стиснутые зубы, он обхватил ладонью ее затылок, и его губы обожгли ее рот.

Поцелуй застал Келси врасплох. Крик изумления замер у нее на губах, но она не сопротивлялась. Почувствовав, что она не отталкивает его, Джарред сильнее прижался к ее губам. И тут с Келси произошло нечто непонятное. Сознание ее будто заволокло дымкой тумана. Она смутно чувствовала гладкость кожи Джарреда, тяжелые бугры мышц на спине, так хорошо знакомый ей запах, который она когда-то в разговоре с подругой назвала “страшно сексуальным”. Больше всего сейчас ей хотелось бы обхватить его за плечи, прижаться к нему; Келси почувствовала, что хочет его, и вдруг ее охватило отчаяние. Когда же это было в последний раз, Господи, когда?!

Джарред на мгновение оторвался от нее, и губы его проложили цепочку поцелуев вдоль ее шеи. Слабый стон сорвался с губ Келси. Бессознательно она запрокинула голову, и Джарред моментально воспользовался этим молчаливым приглашением. Крепче прижав ее к себе, он осыпал поцелуями ее шею. Прикусил зубами мочку уха и снова двинулся вниз, в то время как пальцы его одну за другой легко расстегнули пуговки ее блузки. И вот он уже целует ее грудь, едва прикрытую полупрозрачным кружевом белья.

Жар, исходивший от тела Джарреда, его настойчивый язык, чуть слышный хрипловатый стон, сорвавшийся с губ, вызвали в Келси неудержимую дрожь. Это было прекрасно. Слишком прекрасно! Ей казалось, она умерла и пролежала мертвой много лет, пока он поцелуем не вызвал ее к жизни. Забыв обо всем, она притянула Джарреда к себе, упиваясь тем желанием, которое сейчас полыхало в его глазах.

И вдруг она сама поцеловала его — беспомощно, отчаянно, с какой-то голодной страстью.

— Келси! — простонал Джарред. — Келси! — потрясенно повторил он.

Это отрезвило ее. Руки Келси беспомощно упали. Потом, сообразив, что сидит в расстегнутой блузке, она судорожно принялась застегивать неподатливые пуговицы, и теперь настала очередь Джарреда задрожать. Его ладонь скользнула вниз по ее бедрам. Он притянул ее к себе и… теперь он уже больше не сомневался, что страсть сжигает не его одного.

Жар его тела всколыхнул в ней желание настолько острое, что Келси сама испугалась — она и подумать не могла, что способна испытывать нечто подобное. Неосознанным движением она закинула ногу ему на бедро, снова заставив его застонать. Забыв обо всем, Джарред попытался подмять ее под себя, и в этот момент его пронизала дрожь, явно не имевшая ничего общего с тем желанием, что сжигало все его тело. Со свистом втянув в себя воздух, он замер, словно изваяние, и очнулся, только услышав возле самого уха встревоженный голос Келси:

— Что с тобой? Ты в порядке?

С губ Джарреда слетел безрадостный смешок.

— В сотый раз говорю тебе — да!

— Черта с два ты в порядке! — пробормотала Келси, высвобождаясь.

Как глупо, Господи, как глупо! И ведь это она виновата! Она же знала, что до выздоровления ему еще далеко, и не важно, понимал ли это Джарред или нет. Проклятие, нужно было быть осторожнее.

— Хорошо же я помогаю тебе выздороветь!

— Конечно, помогаешь, разве нет?

— Помогаю?! Едва не свела на нет все усилия врачей — это ты называешь помощью?! Нет! — отрезала она, приложив палец к губам, поскольку он снова потянулся, чтобы поцеловать ее. — Для этого еще будет время… позже.

— Лучше сейчас.

Келси улыбнулась — в эту минуту она любила его сильнее, чем когда-либо прежде. И эта мысль подействовала на нее как холодный душ. Очарование вдруг рассеялось, ей стало страшно.

А Джарред, молча следивший за сменой чувств на этом выразительном лице, испытывал совсем другое — желание в нем боролось со здравым смыслом. В сущности, Келси была права — он полный идиот, если задумал заняться с ней любовью в таком состоянии, когда стоит ему только неловко шевельнуть ногой, как он воет от боли, точно кот, которого прищемили дверью. Но он хотел ее… Бог свидетель, он хотел ее! И он вовсе не был согласен с ней, что на это еще будет время. Зачем откладывать, если они хотят друг друга сейчас, в эту минуту?!

Губы Джарреда вновь осторожно прижались к ее губам, и Келси невольно закрыла глаза. Он касался ее губ так нежно, словно это были лепестки цветка, и ей вдруг показалось, что все ее кости плавятся от наслаждения.

— Не надо, — чуть слышно прошептала она.

Его рука скользнула по ее бедру, легким движением пробралась в брюки и проникла между ног, пробуждая в ней настолько острое желание, что Келси готова была сдаться. Не в силах совладать с собой, она почти упала ему на грудь. Легко справившись с застежкой, Джарред быстро расстегнул ей молнию.

Теперь Келси самой хотелось побыстрее избавиться от одежды. Губы Джарреда стали настойчивее, кончик языка скользнул в ее рот, с торопливой жадностью проникая все глубже, почти точно повторяя ритм движения его руки, которая в это время ласкала ее бедра. Для Келси это было слишком — забыв обо всем, она обхватила его голову и с хриплым стоном прижала к себе, словно умоляя о большем.

Она перекинула ногу ему через бедро и тут же заметила, как он резко вздрогнул и выпрямился. Дыхание у него перехватило.

— Извини, — смущенно пробормотала она.

Все тело Джарреда будто окаменело. Понимая, что то, о чем они оба мечтали, невозможно, Келси мягко отодвинулась от него. На этот раз он не протестовал. Боль в ноге, ставшая нестерпимой, заглушила сжигавшее его желание. Джарред весь сжался, стараясь справиться с болью, а она рвала его тело когтями, вгрызалась в мускулы, ломала и скручивала едва сросшиеся кости.

В последний раз судорожно стиснув руку Келси, он откинулся назад, позволив ей встать на ноги и немного привести в порядок одежду и волосы. Джарред молча смотрел, как ее проворные пальцы привычно поправили прическу. Келси машинально застегнула пуговицы на блузке, застегнула молнию, потом окинула себя взглядом и с кротким видом подняла на него глаза.

— Ты еще не совсем готов к подобным вещам, — с притворным смущением пробормотала она, едва сдерживая смех.

— Да уж…

— А что, если бы тебе стало хуже? Интересно, что бы я тогда сказала Джоанне? А? “Ах, простите, пожалуйста, мы просто… м-м-м… ”

— Старались узнать друг друга поближе, — подсказал Джарред.

— Резвились на диване, как подростки, когда родителей нет дома!

— Что ж, тоже неплохо звучит. Мне нравится. — Взгляды их встретились. И Келси вдруг почувствовала, как вновь учащается ее пульс, как жар волнами поднимается по ее телу…

— Когда ты вернешься домой… — Он замолчал, оставив фразу недосказанной.

Келси приостановилась, потом покачала головой и молча двинулась к выходу.

— Я буду ждать тебя! — крикнул вдогонку ей Джарред, когда шаги Келси раздались на площадке лестницы.

Она уже занесла ногу над ступенькой, чтобы двинуться вниз, как вдруг снова услышала его голос: — Я хочу поговорить с тобой, когда ты вернешься. Мне надоели эти кратенькие сводки новостей о “Брайант индастриз”. Я хочу обсудить все как следует, понимаешь? Ты слышишь меня, Келси? Хорошо?

— Ладно! — крикнула она в ответ. Каблучки ее торопливо застучали по лестнице, словно ей не терпелось ускользнуть из дома.

Подумав так, Джарред тяжело вздохнул. Интересно, как он теперь добредет до постели, если чувствует себя так, словно его переехал грузовик?!

Ресторан отеля “Четыре времени года” был тем самым местом, где когда-то Келси познакомилась с Джарредом. Многое было связано с ним — и их свидания, и помолвка, — ведь именно здесь Джарред, достав из кармана сапфировое с бриллиантами колье своей бабки, попросил Келси стать его женой. С того времени, как они расстались, Келси старательно обходила его стороной. И теперь ей стало не по себе, когда она, поднявшись по мраморной лестнице, вошла в зал и стала искать глазами Гвен, которая предложила встретиться именно здесь.

Воспоминание о том дне, когда она была здесь в последний раз, Келси с радостью вычеркнула бы из памяти. Это был рождественский бал, который руководство “Брайант индастриз” традиционно давало каждый год для всех, кто хоть что-то значил в Сиэтле. Келси уже с утра была зла, как тигрица, от мысли, что накануне вечером Джарред, возможно, развлекался в объятиях Сары Аккерман. Толчком для ее подозрений стал “невинный” вопрос Сары, не находила ли Келси ее чулки, которые та, дескать, случайно забыла у них дома во время делового совещания с Джарредом. Келси было известно, что совещание затянулось далеко за полночь. Она знала, что Сара сидела у Джарреда в комнате, она слышала их голоса. Сама же Келси к тому времени перебралась в комнату Для гостей — шаг, который она предприняла, чтобы привести в порядок собственные мысли и немного разобраться в себе. Однако у нее не возникло подозрения, что между ее Мужем и Сарой произошло нечто такое, что можно было бы назвать изменой.

Но на следующий день, утром, когда Сара приторно-сладким тоном осведомилась, не попадались ли Келси случайно ее чулки, и извиняющимся тоном добавила, что никогда бы не осмелилась спросить, не будь они такими кошмарно дорогими, Келси не выдержала. Судя по всему, Саре было наплевать на чулки — просто ей хотелось испортить Келси настроение и не просто воткнуть нож в кровоточащую рану, а еще и повернуть его разок, чтобы боль стала невыносимой. А Сара все говорила и говорила об этих проклятых чулках… не затруднит ли Келси поискать их?

Она нашла их… под кроватью у Джарреда. Вытащив их оттуда, Келси тяжело опустилась на постель, скомкав в руках невесомый шелк. Она догадывалась, что Сара могла попросту зашвырнуть их туда, а потом поднять шум. Эта женщина была способна на все. А сунуть их под нос Джарреду было бы глупо — он только буркнет в ответ: “Ничего такого не было! ” — хотя как-то должно было объясняться то, почему чулки не остались там, где им положено быть — на длинных ногах Сары.

Скомкав чулки, Келси машинально сунула их в сумку. Потом отправилась к себе в спальню, открыла шкаф и невидящим взглядом уставилась на развешанные в нем платья, в тщетной надежде отыскать что-то подходящее к рождественскому балу. В конце концов она остановилась на простеньком черном платье чуть выше колена и черных элегантных “лодочках”. Пройдясь щеткой по волосам, Келси позволила им упасть ей на плечи густыми локонами цвета опавшей осенней листвы. В обрамлении волос глаза ее, похожие сейчас на темный янтарь, казались огромными и печальными. Чувствуя, что губы у нее начинают дрожать, Келси до боли закусила их и отвернулась от зеркала. “Безнадежное дело — упиваться жалостью к самой себе”, — вздохнула она.

В последнюю минуту, повинуясь неясному импульсу, Келси схватила сапфировое с бриллиантами колье и надела его на шею. И нисколько не пожалела об этом: мягкое сияние сапфиров и яркий блеск бриллиантов казались особенно эффектными на фоне ее белой кожи, подчеркивая изящный изгиб хрупкой шеи.

Келси была слишком расстроена для того, чтобы заметить, насколько удачным оказался выбор. Джарред первым оценил его и сказал ей об этом. Но Келси была уже в таком состоянии, что почти ничего не слышала: В любом случае ей было все равно. Брак ее пришел к неизбежному финалу. Она поняла это в тот момент, когда достала из-под кровати скомканные чулки.

Для вечера, который давала “Брайант индастриз”, сняли стеклянный зал на верхнем этаже. Келси поднялась по лестнице, волоча ноги, как будто шла на эшафот. Пройдя сквозь широко распахнутые двери в зал, она оказалась в густой толпе. Тут, наверное, было никак не меньше сотни гостей, воздух был густо насыщен ароматами духов, обнаженные шеи и руки женщин сверкали бриллиантами. В углу струнный квартет играл какую-то негромкую мелодию. Стоило только Келси переступить порог, как взрывы смеха и звон хрусталя чуть не оглушили ее.

И хотя она понимала, что это всего лишь игра воображения, но ей на мгновение показалось, что при виде ее вдруг разом, точно по мановению волшебной палочки, стихли все разговоры. Тряхнув головой, чтобы избавиться от этого наваждения, Келси отправилась разыскивать мужа.

Но Уилл нашел ее раньше. Меньше всего он походил на рыцаря в сверкающих доспехах.

— А, Келси, — с недовольным видом процедил он. — А мы уж решили было, что ты не придешь.

— Я так сильно опоздала?

— Ну, в общем, не очень сильно. Но Джарред уже спрашивал о тебе.

— Ну, так я здесь. Можешь это ему передать.

— Да он где-то поблизости. И минуты не пройдет, как он отыщет тебя сам.

— Это было бы великолепно!

Уилл подвел ее к столу, покрытому накрахмаленной белоснежной скатертью и уставленному бокалами с шампанским. За окнами лежала холодная декабрьская ночь. Келси подошла к окну, вглядываясь в разноцветные огоньки рождественских фонариков, густо облепившие фасады домов и ветви деревьев, словно светлячки. Сделав знак официанту, Уилл подошел к ней и слегка тронул за плечо.

— Пойду поищу Джарреда.

Официант подал ей бокал, до краев наполненный Шампанским. Келси осушила его одним глотком, и на глазах у нее сразу выступили слезы, но что было тому виной: измена Джарреда или шампанское — она не знала.

К ужасу Келси, первой ее заметила Сара. Резко обернувшись, она направилась к Келси, печатая шаг, словно солдат на параде. Сделав вид, что не заметила ее, Келси подняла бокал и повернулась к симпатичному официанту, и тот понимающе наполнил его снова.

— Привет! — бросила Сара. Ее немигающий взгляд уперся куда-то в основание шеи Келси. — Ты уже слышала о том решении, которое принял твой босс? Он собирается снести все склады вдоль берега и построить на их месте новые дома. Естественно, городские власти дали ему от ворот поворот. И слава Богу.

— Да, конечно. — Хотя в душе Келси была совершенно согласна с Сарой, но лояльность по отношению к Тревору заставила ее покривить душой. — Он противник слишком большого смешения архитектурных стилей, — в качестве объяснения добавила она.

Келси догадывалась, что многие сейчас исподтишка разглядывают ее, видя в ней представительницу враждебного лагеря. Увы, она не могла позволить себе даже крохотную шпильку в адрес Сары Аккерман — это тут же вызвало бы взрыв негодования. Змея подколодная! Впрочем, после третьего бокала шампанского Келси уже начала серьезно подумывать о том, чтобы высказать ей это прямо в лицо.

А Сара между тем без устали тарахтела на тему вечного противостояния “Таггарт инкорпорейтед” и “Брайант индастриз”, то и дело пересыпая свою болтовню упоминаниями о Джарреде. Келси никогда не была ревнивой, но сейчас, Бог свидетель, она просто чувствовала, как яд, сочившийся из-под языка Сары, пропитывает ее кожу, проникая в самое сердце, а она по-прежнему была вынуждена стоять и молча слушать женщину, которая спала и видела, как увести у нее мужа.

— Ах да! Я принесла тебе чулки, — спохватилась вдруг Келси, на полуслове прервав монолог Сары.

— Что? — Сара растерянно заморгала.

— Я отыскала твои чулки. Твои чулки, — чуть ли не по слогам повторила она. — Они у меня в сумке. Могу вернуть их тебе прямо сейчас, хочешь?

— А-а-а… — Впервые Келси удалось увидеть смущение на лице Сары. Та растерянно огляделась по сторонам, словно моля о помощи, но единственным человеком, обратившим на это внимание, оказалась Гвен. Перехватив взгляд Сары, Гвен ответила ей улыбкой. Потом вдруг брови ее сдвинулись — судя по всему, она пыталась понять, что происходит. — Э-э-э… пожалуй, нет. Лучше я заберу их позже, — пролепетала Сара и поспешно удалилась.

— Проваливай! — негромко проворчала Келси ей вслед. Именно в этот момент Джарред, вынырнув из плотной толпы гостей, заметил Келси и направился в ее сторону. Ей казалось, что каждый его шаг эхом отдается в ее сердце.

“А ведь он дьявольски хорош собой”, — вдруг непонятно почему пришло ей в голову. В черном смокинге и ослепительно белой рубашке он выглядел так, будто собирался идти к венцу или сниматься в рекламе… или… или пригласить ее на танец!

Да уж, как же! Напрасная надежда!

— Что так долго? — ворчливо спросил он.

— Не заметила, что так поздно.

Взгляд Джарреда остановился на ее колье, а раздражение, ясно читавшееся в нем, тут же сменилось нежностью. Келси моментально отвернулась и, чтобы стряхнуть с себя наваждение, набрала полную грудь воздуха. Почему-то она вдруг почувствовала себя маленькой, слабой и ничтожной…

— Я хотела поговорить с тобой… кое о чем, — пробормотала Келси.

— Ладно. — Оглянувшись, Джарред с улыбкой кивнул одному из своих заместителей, который в эту минуту как раз вел жену танцевать. Она со смехом вырывалась, но он делал вид, что ничего не замечает. Проблема, судя по всему, была в ее платье: туго обтягивая ее от бедер до лодыжек, словно вторая кожа, оно позволяло бедняжке перемещаться только крохотными шажками. Так она и семенила за ним, пока муж, ничего не замечая, двигался под музыку, а Джарред с улыбкой наблюдал за этой сценой.

Заметив, что Келси молчит, он только сейчас обратил внимание на ее расстроенное лицо. Заподозрив неладное, Джарред крепко взял ее под руку и через весь зал провел сквозь толпы смеющихся людей в соседнюю комнату, где в углу стояло несколько стульев.

— Что случилось? — спросил он ее с тревогой. Вся его веселость моментально исчезла.

— Я хотела поговорить с тобой о Саре, — начала Келси, вызывающе вскинув подбородок. Если уж суждено этому разговору стать концом их брака, что ж, значит, так тому и быть. Ей надоело притворяться, что ничего не происходит. — Послушай, я устала от этой ситуации.

— Какой еще ситуации?

— Хватит притворяться идиотом, Джарред. Она была у тебя весь вечер, пока не перевалило за полночь. И я устала делать вид, что ничего особенного не происходит! Устала, понимаешь?

— Меня нисколько не интересует Сара! Она для меня только коллега. Мы разговаривали о делах.

— Ну да, конечно! — саркастически хмыкнула Келси.

К ее удивлению, Джарред вдруг порывисто схватил ее за руку.

— Знаешь, я тоже от этого устал, — коротко бросил он. — Устал от того, что моя жена вечно играет со мной в какую-то непонятную мне игру.

— Что ты имеешь в виду? — Келси удивленно уставилась на него.

— А ты не понимаешь? Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, ты ведь даже спишь в другой спальне.

— Да.

— Так вот что: либо возвращайся, либо выметайся совсем.

Его категоричный тон заставил ее оцепенеть. И все же это было настолько в его духе, что Келси даже не удивилась. Но как больно! Словно он ударил ее по лицу!

— Я не желаю делить тебя с Сарой!

— Об этом речь не идет, — холодно бросил он.

— Тогда, может, объяснишь, каким образом ее чулки оказались у тебя под кроватью? В процессе деловых переговоров, да? — Она попросила меня отыскать их. И я их нашла.

— Понятия не имею! — отрезал Джарред. — Должно быть, она их сняла.

— А ты этого не заметил, да? Извини, Джарред, я, конечно, наивна, но не до такой же степени! — Келси с силой выдернула свою руку. При этом движении сапфировое колье блеснуло холодным светом, и взгляд Джарреда снова остановился на нем. Протянув руку, он ухватился за него, притянув Келси к себе. Она дернулась, но он держал крепко.

Взгляды их встретились, и только тут она поняла, что он в бешенстве.

— Я ухожу от тебя! — едва слышно прошептала она.

— Только попробуй! — прорычал он.

Келси рванулась, и от этого движения колье порвалось. Треск лопнувшей цепочки прогремел в их ушах как выстрел. Не сговариваясь, оба уставились на сломанное колье… аналогия напрашивалась сама собой.

Без единого слова Келси выбежала из комнаты и остаток вечера провела, упаковывая свои вещи. Джарред в тот день вообще не вернулся. Она ушла из дома наутро, клятвенно обещая, что немедленно подаст на развод. И вплоть до аварии с самолетом все оставалось по-прежнему.

— Келси!

Голос Гвен вернул ее к реальности. От неожиданности Келси даже вздрогнула. Оказывается, она незаметно для себя вышла из зала. Гвен топталась рядом с ней. Секретарше было далеко за пятьдесят, и прежняя миловидность ее сильно поблекла со временем. На лице ее была тревога.

— О, привет. Прошу прощения. Кажется, я так задумалась, что даже забыла, где нахожусь. Лучше вообще не думать, правда? — с улыбкой добавила Келси. — Наверное, это вредно.

— Вы заставили меня поволноваться, — призналась Гвен. — Расхаживали по залу, точно в трансе. — Она оглянулась. В этот момент к ним подошел метрдотель, чтобы провести их к заказанному столику.

Это дало Келси время прийти в себя. Мэтр предупредительно отодвинул стул для Гвен, потом сделал то же самое для Келси. Усевшись за стол, Келси взяла в руки напечатанное золотым шрифтом меню и укрылась за ним, стараясь выкинуть из головы мысли о Джарреде. Наверняка Гвен не просто так пригласила ее сюда. Была какая-то причина, и сейчас Келси твердо намерена была все выяснить.

Словно погрузившись в свои мысли, Гвен рассеянно отложила меню и принялась вертеть в руке серебряную ложку. Прядь крашеных черных волос упала ей на лицо, и Гвен нетерпеливо поправила ее. Пальцы ее еле заметно дрожали. Келси обратила внимание, какой напряженный у нее взгляд, и сразу же мысли о Джарреде вылетели у нее из головы. Теперь она думала лишь о сидевшей напротив нее немолодой женщине, которая выглядела так, словно увидела призрак.

— Что-то случилось? — участливо спросила Келси.

— О, право, даже не знаю… ну ладно, постараюсь сказать все, как есть. Одним словом, я нечаянно подслушала ваш с! Джарредом разговор по телефону и… и случайно узнала, что вы подозреваете, что на фирме происходит нечто странное.

— А вы? Вы тоже это подозреваете?

— Да. Кто-то хочет причинить Джарреду вред. — Опустив меню, Келси в растерянности уставилась на Гвен. Та приложила дрожащую ладонь ко лбу.

— Кажется, у меня начинается мигрень. Простите. Так вот, Келси, это Уилл. Он хочет сорвать все дело. Думаю, причина — в самой обычной ревности.

— Уилл? — растерянно повторила Келси. — Вы уверены?!

— Поверьте, мне правда очень жаль. Он ведь брат Джарреда… то есть сводный брат, — поправилась Гвен, — но Джарред доверяет ему, как самому себе.

Мысли вихрем закружились у Келси в голове.

— Как вам удалось об этом узнать?

— Ну… ваш разговор с Джарредом был не единственным, который мне удалось подслушать, — опустив глаза, созналась Гвен. — Как-то раз я вошла в тот момент, когда Уилл разговаривал с Тревором Таггартом. Конечно, может быть, в этом нет ничего такого… но я подумала, что вам стоит об этом знать.

Келси не хотелось в это верить. “Только не Уилл, — подумала она. — Брат Джарреда! ”

— Ну, раз вы утверждаете, что это Уилл снабжает Таггарта информацией, то наверняка тут замешана и Сара! — Сама того не замечая, Келси попыталась выгородить Уилла. — Они все время вместе, только и делают, что обсуждают намечающиеся проекты. Так что я нисколько не сомневаюсь, что и у нее рыльце в пушку!

Закусив губу, Гвен покачала головой:

— Я понимаю, что вы недолюбливаете Сару, но она-то как раз душой болеет за фирму. И готова на все, лишь бы “Брайант индастриз” процветала и дальше. Это Уилл. Он спит и видит погубить компанию. Ему далеко до Джарреда, он понимает это и сгорает от ревности и злобы. Только это между нами, Келси, хорошо? Доказательств у меня нет, я просто это знаю. А теперь… что вы намерены предпринять? — Келси пожала плечами.

— Не говорите об этом Джарреду. По крайней мере пока он окончательно не поправится. Иначе это убьет его. Вы и сами знаете, что Уилл — единственный человек, которому он верит по-настоящему. — Гвен потерла виски. — Я позвала вас сегодня главным образом для того, чтобы вы поняли: я никогда не верила, что это вы шпионите на “Таггарт инкорпорейтед”. Так что если вам понадобится помощь, Келси, смело рассчитывайте на меня.

— Джарред хочет знать, что происходит на фирме, — пробормотала Келси. — Скажите, вам он никогда не говорил о том, что подозревает, будто в “Брайант индастриз” кто-то работает на Тревора Таггарта?

— Нет. Уилл и Сара, правда, пару раз упоминали ваше имя. Так что догадаться было не так уж трудно.

Подошел официант принять заказ, и тут Келси поняла, что у нее совершенно пропал аппетит. Мысли ее разбегались. Ей казалось, что она спит и видит дурной сон. “Только не Уилл, — думала она. — Нет, ради всего святого, только не это! ”

— Что вы теперь собираетесь делать? — с тревогой спросила Гвен, когда Келси попросила принести ей только кофе. — Вижу, я расстроила вас. Простите, Келси, мне очень жаль.

— Нет, не думайте об этом, Гвен. Вы тут ни при чем. Просто мне надо немного подумать.

— Только не говорите ничего Джарреду, — снова взмолилась Гвен. — Не говорите ему ничего, если хотите, чтобы он поправился.

— Я подумываю о том, чтобы поговорить с Уиллом. — Гвен вздрогнула всем телом.

— Не знаю, право… дело ваше. Только пообещайте мне, что не скажете ни словечка Джарреду. О Господи, возможно, я просто старая женщина, которой мерещится черт знает что! Скоро я стану шарахаться от собственной тени!

— Ну какая же вы старая, Гвен?

— Вы обещаете мне, Келси? Вы клянетесь, что исполните мою просьбу?

Невыразимая печаль охватила Келси.

— Обещаю. Обещаю, что не скажу ничего Джарреду… пока. Во всяком случае, до тех пор, пока у меня в руках не окажутся факты. Честно говоря, я вообще еще не знаю, как сказать об этом Джарреду. Думаю, он просто не поверит, что это Уилл.

Глава 8

— Что тебя гложет? — не выдержал наконец Уилл, вглядываясь в лицо сводного брата. Между бровей у него залегла легкая морщинка. — За весь вечер ты и двух слов, по-моему, не сказал. Постой, кажется, я догадываюсь. Все дело в Келси, да? Стало быть, ты тоже начал сомневаться в ее искренности?

Все, на что Джарред был способен в этот вечер, это с трудом делать вид, будто тоже не прочь поболтать с младшим братом. Уилл появился почти сразу же после того, как машина Келси отъехала от дома — словно поджидал за углом, когда Джарред останется один. Взбежав на крыльцо, он позвонил и принялся ждать, когда ему откроют. А Джарред наверху только скрипел зубами от злобы на собственное бессилие.

Потеряв терпение, вне себя от беспокойства, Уилл помчался к двери гаража, набрал код и вошел в дом.

Один вид Уилла, буквально излучавшего здоровье и силу, уже способен был испортить настроение Джарреду. Он прилагал неимоверные усилия, чтобы не показать, до какой степени его раздражает цветущий вид Уилла. А ведь он даже не чувствует своего счастья! Принимает это как должное! Джарред же не осмеливался сейчас и мечтать о том, что когда-нибудь сможет передвигаться самостоятельно.

— Честно говоря, я даже рад, что Келси нет дома, — признался Уилл, устраиваясь в одном из кресел гостиной второго этажа и, судя по всему, не замечая мрачного настроения брата. — Знаю, что ты ей веришь и хочешь, чтобы она работала с тобой. Ну и чудесно. Мы, со своей стороны, тоже стараемся, чтобы она чувствовала себя на фирме как дома.

— Неужели?

Видимо, уловив в голосе брата скрытый сарказм, Уилл упрямо набычился.

— Пока тебя нет, мы словно сидим на вулкане. Но поскольку это твое решение, что ж, будем считать, что и мы тоже этого хотим. Но…

— Но? — повторил Джарред, видя, что Уилл молчит. Казалось, тот не знал, стоит ли продолжать.

— Есть нечто такое, что стоило бы выяснить раз и навсегда. Вот и все. — Пожав плечами, Уилл смущенно потер руки.

— А именно? — поинтересовался Джарред, пошевелившись. Медленно… очень, очень медленно он приподнялся и сел, стараясь не замечать, как рубашка у него на спине моментально взмокла от пота. До крови закусив губу, он прилагал неимоверные усилия, чтобы Уилл не догадался, какую боль вызывает у него даже такое простое движение.

— Ну, например, мне бы хотелось потолковать о тех деньгах, которые Келси ворует.

— Ворует? — с нажимом повторил Джарред. — Вряд ли это подходящее слово, тебе не кажется?

— Ну, когда-то, насколько мне помнится, ты уже столкнулся с этим сам. Тогда тебя страшно это взбесило. Судя по всему, сейчас это представляется тебе в ином свете. Только ради всего святого, Джарред, не забывай, что это уже не в первый раз.

Логике слов Уилла трудно было противостоять. И однако все существо Джарред а сейчас буквально кричало, что это ложь. За годы их брака случалось так, что Келси снимала со своего счета значительные суммы, причем без всяких объяснений. Поскольку официально они не развелись, а она так и не позаботилась о том, чтобы оформить для себя отдельный счет, Джарред и теперь без труда мог проверять ее счета, сравнивая, сколько денег туда ложится и сколько она снимает. И он знал, что время от времени она по-прежнему продолжала снимать крупные суммы.

Только вот сейчас ему почему-то было стыдно за это. Получалось, что он следит за ней. Следит за собственной женой.

— Она буквально сорит долларами. И раньше тоже это делала, и не раз. Помнишь, ты еще думал, что она дает деньги Ченсу Роудену — на наркотики?

Джарред не мог этого отрицать.

— Это ее собственные деньги, — только и мог он возразить.

— Что ж, вот, значит, как ты теперь считаешь. А раньше ты думал по-другому.

— Я вообще изменился, — теряя терпение, насупился Джарред.

В комнате повисло молчание. В глубине души Джарред понимал, что в чем-то Уилл прав, однако, как ни странно, это еще больше отдаляло его от брата. Сейчас он понимал того царя, что убил гонца, принесшего дурную весть.

— А как дела у вас с Даниель? — спросил он, чувствуя, что надо что-то сказать.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно тебе! Послушай, Уилл, ты копаешься в моих семейных делах с того самого дня, как я загремел в больницу. А вот о твоей жене я что-то давно не слышал.

— Может, это потому, что с некоторых пор она уже не моя жена, — ощетинился Уилл, стараясь злостью прикрыть боль, звучавшую в его голосе.

— Это правда?

— Правда.

Сочувствие охватило Джарреда.

— Что, все настолько плохо?

— Даже еще хуже. — Увидев, что Джарред молча ждет продолжения, Уилл вздохнул: — Похоже, тут замешан другой мужчина.

Что-то вспыхнуло в мозгу Джарреда… какое-то смутное воспоминание. Во всяком случае, сам он хорошо знал, что такое ревность.

— О…

— Вот так-то. А то, что я говорил о Келси… может, стоит хорошенько покопаться в этой истории с деньгами? В конце концов, ведь теперь она работает на “Брайант индастриз”. И ты имеешь полное право знать, что происходит.

Джарред угрюмо кивнул. Посидев еще немного, Уилл наконец встал, со вздохом похлопал брата по плечу.

Тишина, глубокая, как вечность, окутала Джарреда плотным покрывалом. Теперь он и сам не знал, что мучительнее: узнать о том, что у Келси, похоже, есть и другая, тайная жизнь, или же по-прежнему, словно страус, прятать голову в песок, делая вид, что ни о чем не догадываешься. Нет, нужно все-таки все выяснить. И чем раньше, тем лучше.

Чувствуя себя как выжатый лимон, Джарред приподнялся, схватился за поручни у стены и с трудом доковылял до спальни. Но стоило ему только переступить порог, как его охватило сомнение. Джарред вспомнил, как только сегодня вечером он сжимал Келси в объятиях и кровь бурлила в его жилах от почти нестерпимого желания.

К черту все… боль, костыли, все, все к черту! Он хочет свою жену! Прямо сейчас!

Усталая, в полном смятении, с головой, переполненной обвинениями Гвен, и сердцем, истерзанным тревогой, Келси машинально поставила свою машину рядом с “порше” Джарреда и вошла в дом. Швырнув ключи на столик, она вприпрыжку взбежала по лестнице, сгорая от желания поскорее увидеть мужа. Дверь в гостиную, где она оставила Джарреда, была приоткрыта. Толкнув ее, Келси на цыпочках переступила порог. В комнате его не было. Лампа еще горела, бросая теплый кружок желтоватого света на ковер, но в комнате стояла мертвая тишина. “Наверное, — решила Келси, — Джарред решил не дожидаться меня, а отправился в постель”.

Плечи ее печально опустились, с губ сорвался вздох. Только теперь она поняла, как ждала этого “вечернего отчета”. Стараясь подавить разочарование, Келси направилась в то крыло, где находились ее комнаты, и машинально распахнула дверь гостиной, мельком подумав, что, вероятно, забыла выключить лампу на столике у постели. Узенькая полоска света пробивалась из-под двери спальни.

Келси вздохнула. Может, оно и к лучшему, что Джарред уснул. Ее уже заранее корчило от мысли, что придется скрыть от него то, что Гвен рассказала об Уилле. Пусть лучше Джарред узнает об этом попозже. А сегодняшний вечер вряд ли Подходит для того, чтобы бросаться неподтвержденными обвинениями. …

Расстегнув пуговицы на блузке, Келси стянула ее с плеч. Потом, не глядя, толкнула дверь и вошла в спальню.

На ее подушке лежала темноволосая голова. Мужчина! В ее постели!

Даже не успев ни о чем подумать, Келси завопила. Ужас, леденящий ужас парализовал ее, отняв возможность мыслить разумно. Лишь секунду спустя она сообразила, что это Джарред. Приподнявшись на локтях, он удивленно воззрился на нее. И радостное нетерпение, написанное на его лице, сменилось робостью.

— Господи помилуй! Как ты меня напугал! — дрогнувшим голосом пробормотала Келси.

— Прости. Мне очень жаль.

Келси подозрительно прищурилась — в голосе Джарреда дрожало едва сдерживаемое торжество.

— Не смешно! — бросила она, скрестив руки на груди.

— А я и не думал смеяться.

— Если бы я хоть на минуту заподозрила, что ты сделал это специально, клянусь, ты не прожил бы и минуты.

— Что ты, Господь с тобой! Разве бы я мог?! — Но в глазах его плясали чертики, губы подозрительно подергивались. Едва подавляемый смех сотрясал все его тело. Наконец Джарред понял, что проиграл, и расхохотался.

— Ладно, ладно, очень смешно! — рассмеялась вслед за ним и Келси. — Но ты напугал меня до смерти!

— Честное слово, я не собирался, — объяснил он. — Просто почувствовал себя таким несчастным, таким одиноким… мне так хотелось, чтобы ты пришла, вот и…

— И ты так устал, — напомнила она, подходя к постели. Руки Джарреда обвились вокруг ее талии. Он притянул ее к себе.

— У меня открылось второе дыхание. После того как ушел Уилл, я воспрянул духом и решил ждать тебя на твоей территории.

— Уилл был здесь? — спросила Келси как можно более равнодушным тоном.

— Побыл немного и ушел. А о чем хотела поговорить Гвен? — поинтересовался он, изо всех сил пытаясь подавить зевок.

— Да так, ничего особенного. — Даже если бы Гвен не попросила ее держать их разговор в тайне от Джарреда, у Келси не хватило бы духу выложить ему все. Фактов у нее пока не было, а делиться подозрениями не хотелось. — Просто хотела лишний раз убедиться, что ты в курсе событий. По-моему, она тревожится о тебе, Джарред.

— Незачем. Со мной все в порядке. Так ты собираешься ложиться? — Он с трудом подавил еще один зевок. — Тогда поскорее.

— Мне нужно переодеться.

— Для чего? Просто скидывай все, что на тебе есть, и забирайся под одеяло, — предложил Джарред.

— Надо сначала умыться.

Келси юркнула в ванную, стараясь не замечать, как сильно колотится сердце. Хочет ли она этого сама? Да! А стоит ли? Впрочем, события разворачивались с такой быстротой, что она уже отчаялась поспеть за ними.

Намылив руки, она долго терла лицо — куда дольше, чем требовалось, потом вытерла его насухо мохнатым желтым полотенцем и стала разглядывать свое отражение в зеркале.

— Это же просто секс, — прошептала она. “Лицемерка!”

Избавившись от белья, Келси оглядела себя еще раз и придирчиво провела рукой по плоскому животу. Выйти к нему вот так? Немыслимо! Миновали годы с тех пор, как Джарред в последний раз притрагивался к ее телу или видел ее обнаженной, а уж вспомнить, когда он проявлял к ней хоть какой-то интерес, она вообще не смогла. И вот теперь она робела, как школьница, чувствуя себя совершенно неопытной и слишком взволнованной тем, что ждало ее.

Так прошло несколько минут. Поколебавшись еще немного, Келси наконец решилась: выключила свет и тихонько приоткрыла дверь ванной. Пришлось дать глазам время привыкнуть к темноте, поскольку Джарред, в свою очередь, тоже погасил лампочку возле постели.

Мистер Дог сонно гавкнул. Нагнувшись, Келси погладила шелковистые уши собаки. Потом приоткрыла дверь и мягко вытолкнула пса из спальни. Закрыв за ним дверь, она с сильно бьющимся сердцем ждала сама не зная чего.

Будто почувствовав ее нерешительность, Джарред перекатился на бок.

— Келси? — прошептал он. — Я здесь.

— Иди ко мне, — позвал он. — Прошу тебя…

Решившись, она несколькими шагами пересекла комнату и юркнула под одеяло. Джарред лежал с краю, но, почувствовав, что Келси рядом, протянул руку и коснулся ее. От удовольствия кожа Келси покрылась мурашками.

На нее вдруг волной нахлынули воспоминания. Ей вспомнилось то время, когда она бы с радостью вообще не вылезала из постели — тогда они могли часами заниматься любовью.

Обхватив за талию, Джарред подтащил Келси поближе. Решившись, она повернулась к нему, ее рука легла на его грудь, и пальцы сразу запутались в шелковистых завитках. Келси закрыла глаза. Рука Джарреда скользнула по ее бедру, и она вдруг почувствовала, как при мысли о том, что сейчас они снова, быть может, займутся любовью, теплая волна поднимается вверх откуда-то из самых глубин ее тела. Келси едва удержалась, чтобы не прижаться губами к шее Джарреда. И тут словно черт толкнул ее под локоть — рука Келси будто сама собой скользнула вниз, и она тут же поняла, что на Джарреде тоже ничего нет. Впрочем, она должна была бы об этом догадаться. Он терпеть не мог пижам. Даже сейчас под шелковистой кожей перекатывались тугие мускулы, и Келси невольно вздохнула, представив его тело.

— Ты ломала себе голову, как бы сделать так, чтобы не оказаться со мной в одной постели. А я знаю, как заставить тебя передумать.

— Притвориться, что спишь? — спросила Келси.

— Конечно, — просто сказал Джарред.

И с этими словами он осторожно повернулся к ней. Теперь, когда его губы были на волосок от ее губ, когда они смотрели друг другу прямо в глаза, Келси вдруг почувствовала, что ее сжигает желание и она едва сдерживает нервный смех. Келси чуть слышно вздохнула — и это больше походило на стон.

Но он явно не собирался пускать все на самотек.

— Так ты готов услышать мой отчет, Джарред? Насколько мне помнится, ты хотел знать до мельчайших деталей все, что происходит на работе.

Вместо ответа он прижался губами к мягкому локону у ее виска, его горячие губы обожгли ей кожу. Келси с трудом сглотнула.

— Итак, слушай внимательно. Похоже, мне удалось перетянуть на свою сторону Меган. А она, между прочим, на побегушках у Уилла и Сары. Так что девочка может быть нам очень и очень полезна. Но вот сидеть в одном кабинете с Уиллом и что-то еще делать при этом довольно сложно. Когда его нет, я без конца бегаю к его телефону, а нет его почти никогда, поскольку теперь он сидит в твоем кабинете. С другой стороны, пока он у себя, я в курсе всего, что происходит на фирме. Сара старается все время держаться возле него, а когда эти двое обсуждают что-то, то, по-моему, вообще забывают о моем присутствии. Или по крайней мере делают вид, что забывают. Кстати, ходят слухи, что для меня освободят одну из комнат, сейчас используемых под склад. Но тогда я буду сидеть почти рядом с твоим кабинетом, так что пока Уилл с Сарой колеблются. Ты не устал? Наверное, я утомила тебя?

Ее вопрос, заданный самым что ни на есть невинным тоном, заставил его вновь заколыхаться от едва сдерживаемого смеха.

— Еще как! — хмыкнул Джарред.

— Вот и хорошо, — усмехнулась Келси. — Так на чем я остановилась?

Джарред со стоном смял губами ее рот. И саркастический изгиб его губ тут же исчез, а легкий флирт обернулся вдруг чем-то совсем иным. Келси с торжеством поняла, что по-прежнему волнует его. Она уже не помнила, как это здорово — заставить его забыть обо всем и не видеть ничего вокруг, кроме нее. Как давно это было в последний раз!

Келси с трудом удалось уклониться в сторону от его ищущих губ — только для того, чтобы они, скользнув вниз, очертили влажную дугу вокруг ее шеи.

— Итак, в нашей работе наметился определенный прогресс, — продолжала она упрямо. — Гвен очень переживает за тебя. Я сказала, что ты постепенно поправляешься, и она страшно обрадовалась. Что ж, по меньшей мере один друг у Меня там есть. Точнее, два, если считать Меган.

— Гораздо больше, чем ты думаешь, — возразил Джарред, и от его чуть хрипловатого, низкого голоса все ее тело покрылось “гусиной кожей”.

— Если и так, то я ничего об этом не знаю. А Гвен чуть ли не единственный человек, кто хотя бы пытается…

— Ш-ш-ш. — Теплый палец, который он прижал к губам Келси, дал ей понять, что Джарред не расположен к разговору. Их взгляды встретились. И даже в царившем вокруг полумраке Келси смогла заметить, как в глубине его глаз разгорается чувственный огонек. — Я так долго мечтал об этом… — чуть слышно прошептал он. Его рот нежно взял в плен ее губы, и Келси не успела ничего сказать. Ресницы ее затрепетали, веки, отяжелев, опустились, и Келси перестала сопротивляться сжигавшему ее желанию. Легко догадавшись об этом, Джарред перешел в наступление. Конечно, ей следовало бы отчаянно защищаться, оттолкнуть его… но у нее просто не было на это сил.

— Ты выиграл… на этот раз, — прошептала она. Его губы ответили ей за него.

Кончиком языка он очертил контур ее губ. Его тело дрожало от возбуждения. Все было как в первый раз. Как давно… Боже милостивый, как давно! Прошло столько времени, что Келси с трудом могла припомнить, что делать дальше.

К счастью, Джарреда такие вопросы не мучили.

Он протянул руку к ее груди, и ладонь его наполнилась живым теплом. Потом он вдруг быстро наклонился к ней, взял в губы сосок, и сладкая судорога наслаждения свела тело Келси. Все ее тело изогнулось дугой. А рука Джарреда уже стянула с нее почти невесомые трусики.

Лежа обнаженной рядом с мужем, она задохнулась, настолько необычным и чудесным было это почти забытое ощущение. И напрасно сознание Келси пыталось пробиться сквозь заволакивающий его туман, напоминая о пропитанном горечью прошлом и неясном будущем, ожидающем ее впереди. В эту ночь Келси решительно захлопнула ящик Пандоры. Эта ночь принадлежала только им двоим.

Кончиками пальцев она погладила перекатывавшиеся под гладкой кожей мышцы на спине Джарреда. И на губах ее появилась улыбка.

— Что? — спросил он, глядя на нее.

— Физиотерапия явно пошла тебе на пользу.

Губы его накрыли ее рот, тяжелое тело вжало ее в подушки, руки скользнули вниз по ее бедрам. Мускусный запах разгоряченного мужского тела, уверенные, властные прикосновения и едва сдерживаемое желание заставили Келси позабыть обо всем. Пальцы ее запутались в густой поросли волос на его груди, тело судорожно билось под ним, будто умоляя о чем-то…

Язык Джарреда раздвинул ей губы, и Келси яростно ответила на его призыв. Пальцы ее в каком-то неистовстве двигались по его телу, вырывая из его груди стоны наслаждения. Тяжелое тело мужа придавило Келси сверху, его напрягшаяся плоть прижалась к ее ногам. Ей казалось, она закричит, если ничего не произойдет в ближайшие секунды.

Однако Джарред не спешил. Он был твердо намерен сделать так, чтобы Келси запомнила эту ночь. Приподняв ее бедра, он слегка развел их в стороны и вошел в нее, дразня ее плоть своей до тех пор, пока Келси не потеряла голову окончательно. Руки ее впились в его спину, с какой-то яростной силой она притянула его к себе и выгнулась, дрожа всем телом от почти невыносимого напряжения. Миг, которого она так ждала, становился все ближе… еще… и вот крик, сорвавшийся с ее губ, перешел в стон наслаждения. Через мгновение тело ее содрогнулось. А в следующий миг такой же стон, только низкий и хриплый, похожий на рычание, вырвался из груди Джарреда. Один последний толчок, и он замер, словно окаменев, а потом тяжело упал на нее сверху. Его горячее дыхание обожгло Келси плечо.

— Келси, — с какой-то тоской в голосе прошептал он.

— Да, — вздохнула она.

Джарред перевернулся на бок и притянул ее к себе. Келси, вдруг неожиданно застеснявшись, кончиками пальцев погладила щеку мужа и нежно поцеловала его в губы.

— Этого стоило подождать, — лукаво бросила она, и хриплый стон удовлетворения, сорвавшийся с губ Джарреда, был ей ответом.

— Когда же это было в последний раз? — вдруг спросил он.

— Что до меня, так годы назад. После тебя у меня не было никого, — призналась она, слегка смутившись, хоть и говорила чистую правду.

— А у меня — после тебя, — отозвался Джарред, проводя кончиком пальца по ее щеке.

Келси едва заметно вздрогнула. Было ли это правдой? Конечно, нет. С тех пор как они расстались, миновали годы, а ей ли не знать, каким ненасытным был ее муж!.. Он просто не мог долго обходиться без женщины. И если это было так, пока она еще была его женой, так с чего, скажите на милость, ему было поститься после того, как Келси ушла из дома?

Почувствовав, что с ней что-то неладно, Джарред крепко прижал жену к себе.

— Я не обманываю тебя, — очень серьезно проговорил он. — И хочу, чтобы ты знала, что я никогда не изменял тебе. Ни с кем.

— У тебя дырявая память, — прошептала Келси.

— Нисколько.

Келси покачала головой — что толку спорить, когда она все знала с самого начала. И она отважно ринулась в атаку,

— А Сара Аккерман?

— Келси, послушай, я ведь даже не считаю ее красивой. И никогда не считал, поверь мне. Но готов признать, что использовал ее напористость в своих интересах. Каждый раз, как ты причиняла мне боль, я тут же делал ответный ход, стараясь заставить тебя предполагать худшее. — Набрав полную грудь воздуха, Джарред криво улыбнулся. — Конечно, меня это не украшает, но мне хотелось, чтобы и тебе было так же больно, как и мне.

— Это когда же я причиняла тебе боль? — озадаченно спросила Келси.

— А Ченс Роуден? И ваши отношения?

— Но мы всегда были только друзьями.

— Очень близкими друзьями, — поправил Джарред.

— Нет, — твердо сказала Келси. — Одноклассниками, друзьями, почти братом и сестрой. Но не больше. Между нами никогда ничего не было.

Джарред молча всматривался в ее лицо, веря и не веря ей. Доходившие до него слухи говорили о другом. Конечно, слухи есть слухи, да и потом, все это сейчас было ему уже безразлично. Их прошлое осталось там, далеко, по ту сторону катастрофы. Ченс был мертв. Пришло время все забыть.

— Джарред? — с тревогой вскинулась Келси, когда Джарред на мгновение, словно от боли, закрыл глаза.

— Ш-ш-ш… — Он нежно поцеловал ее. — Я люблю тебя, Келси. Спокойной ночи.

Она все еще ворочалась, не в силах уснуть, когда ровное, спокойное дыхание Джарреда подсказало ей, что он спит.

Руки его разжались, и Джарред повернулся на бок. Привычным движением Келси свернулась калачиком рядом с ним. Мысли ее беспокойно метались. Говорил ли он правду или солгал? Ей вдруг смертельно захотелось поверить, что он сказал ей правду.

Но вслед за этой мыслью явилась другая — та, что долго скрывалась где-то в самом дальнем уголке ее сознания. Келси внезапно вспомнилась ее недолгая беременность и резкая, почти грубая реакция Джарреда, когда она сказала ему о ребенке. Келси лежала, глядя в темноту. Она вспоминала… Келси так долго запрещала себе думать об этом, что порой ей казалось, что ничего не было вообще. Из того, что было между ней и Джарредом, это воспоминание было самым мучительным, и Келси инстинктивно избегала его. Словно глухой стеной отгородилась она от прошлого, постаравшись забыть, какую роль сыграла тут Нола, но сейчас она чувствовала, что больше не в состоянии держать под замком свидетельство самой страшной вины Джарреда. Ни о каком будущем для них обоих не может быть и речи, пока она не поймет, как такое могло случиться.

Верила ей Нола или нет, но Келси действительно носила под сердцем ребенка. Живое воплощение их любви. Но Джарред только разозлился, узнав об этом. И случилось это еще до того, как Нола высказала предположение, что Келси, дескать, попросту все это выдумала. Нет, Джарреда с самого начала возмущала мысль о ее беременности. Это было тем более странно, что он никогда не говорил, что не хочет иметь Детей. Однако, едва узнав о том, что его молодая жена беременна, он мгновенно отдалился от нее. Было видно, что он с трудом скрывает раздражение. И это стало началом конца их брака.

Она так никогда и не простила ему этого. Никогда. После этого жизнь их превратилась в ад.

И так было до этого самого дня.

Прижавшись щекой к горячей спине Джарреда, Келси заставила себя закрыть глаза. Сердце у нее ныло. Она так хотела этого ребенка, их ребенка, но, столкнувшись с холодностью Джарреда, почти смогла убедить себя, что он ей не нужен. Но она хотела его! Только сейчас она поняла, она его хотела!

“Но если ты попала пальцем в небо, подозревая, что он изменяет тебе с Сарой, может быть, ты ошиблась и в этом? ” — прошептал с надеждой тихий голосок в ее душе.

Келси еще долго не могла уснуть — отчаяние и надежда боролись в ее душе. Только уже под утро она провалилась в глубокий сон, ненадолго забыв о своих сомнениях.

Джарред проснулся, как от толчка. Стояло декабрьское утро, и в комнате было темно.

— Келси? — пробормотал он.

— М-м-м? — сонно отозвалась она.

Келси уютно свернулась калачиком возле него, и Джарред тут же успокоился, довольный, что она еще не вставала.

— Просто решил проверить, ты это или нет.

— А кто, по-твоему, это мог быть?

— Ну, Мистер Дог, к примеру. Или эта твоя кошка, — предположил он, целуя Келси.

— Мне пора вставать.

— Еще рано. — Джарред снова поцеловал ее и целовал до тех пор, пока вспыхнувшее в ней желание снова не подчинило ее себе.

— Мне пора вставать, — полчаса спустя заявила она, не желая оставаться в постели ни минутой дольше. — Сегодня после обеда у меня назначена встреча с женщиной, которая расписывала стены в кабинетах квартир в прибрежной части города. Помнишь, той самой, что придумала пустить вдоль розеток ветки плюща.

Закрыв глаза, Джарред со страдальческим видом поморщился.

— Господи помилуй, чего ради мы снова связались с этой особой? Еще после того, как она вся в слезах ворвалась ко мне в кабинет и закатила там форменную истерику, я, по-моему, достаточно ясно дал понять, что больше не желаю иметь дело с этой помешанной. Так что у тебя нет никакой нужды с ней встречаться.

— Но я справлюсь, Джарред. Мне и раньше приходилось заниматься подобными проблемами. — Келси улыбнулась. — Подумаешь, большое дело.

Мельком бросив на нее взгляд, Джарред порывисто прижал ее к себе.

— Не волнуйся, все будет в порядке, — уверенно сказала Келси. Вывернувшись из его рук, она скрылась в ванной прежде, чем он успел возразить. Принять легкий душ, потом провести расческой по волосам, припудрить нос, чуть тронуть помадой губы, и она готова ко всему.

Когда Келси вернулась в спальню, постель была пуста.

— Джарред! — окликнула она. Ответа не было. Костыли тоже исчезли. Стало быть, он удрал, даже не попрощавшись.

“Я люблю тебя… ”

Неужели эти три коротких слова действительно слетели с его губ? Келси готова была поклясться, что это ей не приснилось. Натянув на себя серую юбку и пуловер, она набросила поверх него черный пиджак из мягкой шерсти, влезла в узкие черные “лодочки” и отправилась на поиски мужа.

Келси обнаружила его в его собственной спальне. Переодевшись в спортивный костюм, Джарред собирался приступить к обычным упражнениям. Мистер Дог, помахивая хвостом, сидел рядом.

— Если ты собираешься и в дальнейшем убегать от меня, придется мне заняться собой, чтобы хватило сил гоняться за тобой.

— Тогда тебе придется потрудиться — я неплохо бегаю, — шутливо бросила Келси.

Джарред разглядывал свою правую ногу и особенно внимательно — лодыжку.

— Да, — грустно, произнес он, и сердце Келси дрогнуло от жалости.

Она обхватила его руками и крепко поцеловала в губы.

— Это за что же мне такой поцелуй? — поинтересовался он.

Келси насмешливо вскинула брови.

— За прошлую ночь.

Все было так, будто они никогда не ссорились. Поддразнивать мужа всегда очень нравилось Келси.

Прежде чем он успел ей ответить, пронзительно зазвонил телефон.

— Мне взять трубку? — спросил Джарред. Его руки лежали у нее на плечах, губы были совсем близко от ее губ.

— Конечно.

— Забудь о нем. — С этим словами, не слушая возражений Келси, Джарред притянул ее к себе и заставил присесть на кровать. Келси прислушалась, но так и не поняла, включился ли автоответчик.

— Ты здорово усложняешь мне жизнь, — усмехнулась она.

— Для этого я и вернулся, — бросил он в ответ.

Через минуту телефон зазвонил снова. Джарред тяжело вздохнул, когда Келси заметила, что, по-видимому, кому-то он нужен просто-таки позарез. Она вдруг вспомнила о странном телефонном звонке перед самым своим переездом, и, повинуясь какому-то импульсу, решила рассказать об этом Джарреду.

— Знаешь, недавно у меня был какой-то странный звонок.

— Звонил мужчина? — Осторожно встав на ноги, Джарред захромал к телефону. Но к тому времени, как он подошел, трубку уже повесили. — Ладно, перезвонят, если я действительно очень нужен, — пожав плечами, буркнул он.

Решившись, Келси рассказала ему о том странном звонке из телефона-автомата.

— Он сказал, что ему нужна помощь? — нахмурился Джарред.

— Да. Может, просто перепутал номер телефона?

— Может быть. Но все равно я очень рад, что ты теперь живешь тут.

Его тревога не ускользнула от внимания Келси, и это почему-то тронуло ее. Но вместе с тем она вдруг забеспокоилась, что так и не знает, кто ей звонил.

— Скорее всего это просто какая-то ошибка. Да и вообще… я почти забыла об этом. Вспомнила только, когда зазвонил телефон.

— Мне это не нравится.

— Мне не нужно было об этом говорить. Я уверена, что все это ничего не значит.

— Знаешь, если меня не окажется рядом, ты можешь смело рассчитывать на Уилла. Он обо всем позаботится.

Уилл. Келси тут же вспомнились подозрения Гвен.

— Но Уилл мне не доверяет, — напомнила она.

— Ничего. — Джарред пожал плечами. — Дай ему время. Вот увидишь — все образуется.

Келси, вздохнув, украдкой бросила взгляд на мужа. Она уже пыталась представить Уилла в роли шпиона, но тут же отбросила этот вариант как совершенно неправдоподобный. Для этого он был слишком предан Джарреду.

— Не обижайся на Уилла. У него сейчас хватает своих проблем с Даниель, — пояснил Джарред.

— Они разошлись?

— Похоже, уже на волосок от этого. Поэтому она и не показывается.

“Гвен права, не стоит посвящать Джарреда в ее подозрения, — решила Келси, — но нет никаких причин не поделиться с мужем моими собственными сомнениями”.

— Уилл довольно близко сошелся с Сарой, — сказала она. — Их теперь просто водой не разольешь. Куда один, туда и второй — просто нитка с иголкой, честное слово!

— Ты думаешь, между ними что-то есть? — Почувствовав укол беспокойства, Келси выругала себя за излишнюю подозрительность. Джарред ведь сказал, что Сара никогда его не интересовала. Но годы, когда ее душу снедала ревность, сделали свое дело.

— Видишь ли, у меня нет никаких доказательств, — задумчиво проговорила Келси. — Просто мне бросилось в глаза, что теперь они неразлучны.

Келси посмотрела на часы, брови ее взлетели вверх, и она, сорвавшись со стула, ринулась к двери.

— Подожди! — Бросив ненавидящий взгляд на свою больную ногу, Джарред заковылял вслед за женой. Догнав, он настойчиво притянул ее к себе. Келси боялась шелохнуться. Но когда Джарред, воспользовавшись этим, снова потянулся к ее губам, она шутливо отпихнула его в сторону.

— Боюсь, мне все-таки пора. Хотя, признаюсь честно, я бы лучше осталась, — засмеялась Келси.

Джарред осыпал поцелуями ее щеки, шею, долгим поцелуем припал к губам, но Келси была неумолима. Теперь ей уже не верилось, что она могла поддаться соблазну и вновь ринуться в эту авантюру с Джарредом. Слишком уж опасно это было.

Почувствовав ее сопротивление, Джарред тяжело вздохнул.

— Ох, Келси, — уныло протянул он, — ты меня просто убиваешь!

— Позже, — решительно заявила она.

— Я буду ждать…

— Говорит Джарред Брайант, — энергично заговорил он, подняв телефонную трубку. — Передайте Нейлу, что мне нужно с ним поговорить. Уверен, что ему уже известно о катастрофе с моим самолетом, но сейчас я собираюсь приступить к работе и хотел бы предварительно обсудить с ним кое-какие незаконченные дела.

Женский голос на другом конце провода любезно уверил его, что Нейл Брунсвик непременно ему перезвонит.

— Я оставлю вам свой домашний телефон. — Назвав номер, Джарред попрощался и повесил трубку. Дождь уныло барабанил по стеклу. “Ну и денек”, — с тоской подумал

Пару часов он послушно выполнял все инструкции Джоанны, истекал потом на тренажерах и строил планы. Пор было возвращаться к работе. Видеть, как Келен уходит, оставаться дома прикованным к креслу было свыше его сил.

После ухода Джоанны Джарред принялся за работу. Обложившись бумагами, которые кипами приносили ему на подпись и Уилл, и Сара, и Нола, он принялся за дело. Впрочем, много времени на это не потребовалось — Джарред разделался с ними за полчаса. “Все они считают меня игрушкой, паяцем, готовым плясать под их дудку, — злорадно думал он. — И при этом не подозревают, что мне известно все, что происходит на фирме”. Знал Джарред и о каждой незавершенной сделке. И о том, почему она не состоялась.

К примеру, участок Брунсвика. Еще один лакомый кусок, который Таггарту удалось выхватить у него из-под носа.

Было и еще много такого, о чем никто не подозревал. Но Джарреда это полностью устраивало. Пусть пока все остается как есть.

День тянулся бесконечно. Джарред понял, что сойдет с ума, если ему придется провести еще один день вот так, в компании кошки и собаки. Сейчас он даже готов был на еще один изматывающий сеанс физиотерапии — все лучше, чем сидеть вот так, в полном одиночестве. Нет, пора на работу, пока он окончательно не съехал с катушек!

Келси явилась домой в семь — минута в минуту. Он услышал, как лязгнула дверь гаража и Мистер Дог с лаем понесся по лестнице. Слава Богу, она приехала! Стоя на площадке лестницы, Джарред придирчиво разглядывал свою ногу. Похоже, сейчас он мог отважиться спуститься вниз. Ни малейшего признака вчерашней слабости, с удовлетворением подумал он.

“А все потому, что провел ночь со своей женой! ”

Мысль показалась ему забавной. И однако это была чистая правда.

Услышав в кухне шаги, Джарред заторопился. Припадая на больную ногу, он ринулся назад в комнату и поспешно сорвал с себя одежду — всю, до последнего клочка. Потом выхватил из стоявшей на столе вазы алую розу, зажал ее в зубах, снова выбрался на площадку и принял величественную позу, тщательно копируя “Давида” Микеланджело.

Мгновением позже из кухни вышла Мэри Хеннесси и, застыв у подножия лестницы, с открытым ртом уставилась на своего хозяина.

Келси поперхнулась смехом. Слезы текли у нее из глаз. Привалившись к стене, она буквально изнемогала, не в силах выдавить ни слова. Джарред, в джинсах и старом свитере, сидел на диване и делал вид, что ничего не замечает.

— А потом Мэри сказала: “Я вспомнила, что забыла выключить плиту”.

Это окончательно подкосило Келси.

— О Господи! — пролепетала она, вытирая слезы, градом катившиеся по щекам.

— Да уж…

— Жаль, что я этого не видела! Как ты думаешь, она вернется?

— Не уверен, — сознался Джарред, и Келси снова согнулась в три погибели, изнемогая от смеха.

Отсмеявшись наконец, она села рядом с Джарредом на Диван.

— Я уже успела забыть, что ты за человек, — тихо проговорила Келси. — И только сейчас поняла, как сильно мне тебя недоставало.

Сердце его дрогнуло, и Джарред привлек Келси к себе.

— Знаешь, я постоянно ломаю голову над аварией с самолетом. Все пытаюсь вспомнить, как это случилось, и прокручиваю в памяти то, что мне известно. Ни черта не получается, Келси! Бред какой-то! Самое главное, я никак не могу Понять, почему мы оказались там вместе с Ченсом.

— Ты по-прежнему не помнишь ничего, что так или иначе связано с аварией?

Джарред сокрушенно покачал головой.

— Мне он приснился — Ченс. Видимо, потому, что я все время думал о нем. Выглядел он, скажу я тебе, — краше в гроб кладут! Перепуган был до смерти и в полном отчаянии. И все это почему-то происходило у меня в кабинете, — вдруг вспомнил Джарред.

— В твоем кабинете? Так было во сне? — Он кивнул.

Однако все это больше походило на воспоминание, чем на сон.

— В тот последний вечер, когда Ченс пришел ко мне, он тоже выглядел ужасно, просто сам не свой, — задумчиво сказала Келси.

— Тощий — кожа да кости. Весь трясся, то ли от возбуждения, то ли от страха. И грязен был как черт…

— Да, — помявшись, подтвердила Келси, чувствуя себя чуть ли не предательницей по отношению к Ченсу. — А потом вдруг как будто в нем что-то надломилось, и он разрыдался.

— Как ты думаешь, может, он был под кайфом?

— А он все время был под кайфом, — со вздохом понурилась Келси.

Джарред прижал ее к себе, зарылся лицом в душистые волосы и задумался.

— Но почему я все-таки пригласил его лететь вместе со мной? Если честно, мне он никогда не нравился. И потом, я всегда считал его твоим любовником.

— Я же говорила тебе — мы просто выросли вместе.

— Я знаю… теперь знаю… — Джарред хотел, чтобы она поняла. — Но, видишь ли, долгие годы я нисколько не сомневался, что ты с ним спишь…

— Ты так думал… когда мы были женаты?! — потрясенно спросила Келси. — Ты подозревал, что я сплю с ним? С Ченсом?!

— Ну, ты же тоже подозревала, что у меня есть другая женщина, — горько усмехнулся Джарред.

— Э-э-э… да, конечно, но это совсем другое дело. Сара и ты были неразлучны. А я достаточно редко виделась с Ченсом после того, как стала твоей женой.

Джарред набрал полную грудь воздуха, гадая, пришло ли время признаться ей в том, о чем он сейчас горько жалел.

— Теперь я знаю правду.

— А тогда, выходит, не зная?

— Нет.

— Получается, ты не доверял мне? Но почему? — Учитывая, что за все годы их брака Келси и в голову не приходило обмануть его или совершить какой-нибудь неблаговидный поступок, сейчас она почувствовала себя задетой. Значит, Джарред все это время считал, что она его обманывает?

Джарред решился:

— Сара как-то раз сказала мне, что видела, как ты, крадучись, вышла из квартиры Ченса. Это было рано утром, в день нашей свадьбы. Она сказала, что ты провела с ним ночь.

Келси окаменела от удивления.

— Ты шутишь!

— Тогда я припер Ченса к стенке. И он признался, что это правда.

— Что?! Нет, этого не может быть, Ченс не мог выдумать такую чудовищную ложь!

— Он так сказал. И я ему поверил.

— Ох, Джарред. — Келси сжалась в комочек, потрясенная, дрожащая и несчастная, только сейчас начиная понимать, в каком аду он жил все это время. Вдруг ее осенило. — Ченс не хотел, чтобы я выходила за тебя замуж! — ахнула она. — Он был против, хотя всегда желал мне только добра. Он не любил тебя. В то утро — перед нашей свадьбой — я и вправду зашла поговорить с ним, но только для того, чтобы попрощаться. Он сказал, что желает мне счастья. И так оно и было. — Келси немного подумала. — А Сара ринулась к тебе докладывать, что видела, как я выходила от Ченса, наверняка рассчитывая, что ты отменишь свадьбу! — Келси вся дрожала, как в ознобе. — Почему же ты ничего мне не сказал?

— Потому что поверил ей.

Внезапно что-то вдруг словно вспыхнуло у нее в голове. Первые годы их несчастного супружества снова встали перед ее глазами. Только сейчас она смотрела на все глазами Джарреда.

— Так вот почему ты сразу отдалился от меня!

— А мне казалось, это ты стараешься держаться подальше от меня, — пожал плечами Джарред. — А я… да, я тоже сторонился тебя, но только потому, что ты была всегда такой холодной и неприступной.

— Нет, — перебила Келси. — Тебе сейчас так кажется. Но это я держалась подальше от тебя, потому что ты всегда вел себя, как чужой.

— Но ведь я думал… я поверил в то, что ты влюблена в Ченса!

— Нет, не поэтому. Вернее, не только поэтому.

— Келси…

— А помнишь, как ты был против того, чтобы у нас был малыш?! — выпалила она. Слова сорвались у нее с языка прежде, чем она успела подумать.

Повисла тишина — такая напряженная, что у обоих зазвенело в ушах. Келси вся сжалась. “Странно, — мелькнуло вдруг у нее в голове, — как легко иной раз сказать то, о чем годами запрещаешь себе даже думать”.

Запинаясь на каждом слове, поскольку отлично понимал, какую боль причиняет ей, Джарред глухо возразил:

— Мне не нужен был ребенок Ченса.

Келси вздрогнула, будто от пощечины. Мысль о том, что все это время муж был уверен, что она ему изменяет, что даже ребенок, которого она носит под сердцем, от другого, проникла ей в грудь, как отравленный клинок. Как он мог так думать?! Даже сейчас ей было это непонятно. Она попыталась было отодвинуться, но Джарред еще крепче прижал ее к себе.

— Прости, — прошептал он, уткнувшись лицом ей в волосы. — И постарайся поверить в то, что я сейчас скажу. После всего, что тут выяснилось, я даже рад, что самолет разбился. Это был несчастный случай, но благодаря ему у нас появился еще один шанс.

“Еще один шанс… ” Келси едва понимала, о чем он говорит. Она отчаянно хотела того же, что и он. Но возможно ли это?

— Это не было несчастным случаем, — проговорила она слабым голосом, решив, что лучше переменить тему разговора — слишком болезненна была рана, которую он разбередил. — Кто-то устроил поломку в самолете. И теперь мне страшно — а вдруг случится еще какое-нибудь несчастье?

— Не случится.

— Почему ты так уверен в этом?

— Потому что теперь мы вместе, — пылко сказал он. — И недопустим, чтобы это произошло. И потом, катастрофа с самолетом так или иначе связана с Ченсом Роуденом. Конечно, мне жаль его. Но теперь, боюсь, его тайна покоится на дне реки вместе с моим самолетом. А единственная ниточка, которая может привести нас к разгадке, прячется где-то в недрах “Брайант индастриз”. Погоди, как только я встану на ноги, клянусь, я из кожи вон вылезу, но узнаю, кто за этим стоит.

Келси поймала себя на том, что начинает ему верить. Коснувшись ее щеки, Джарред заставил ее повернуть голову, и сейчас она смотрела прямо ему в глаза. Теперь она готова была отдать все на свете, лишь бы вернуть то, что они едва не потеряли навсегда.

— Ты уверен? — шепотом спросила она, желая услышать, как он это скажет.

— Все будет хорошо, вот увидишь, — прошептал он в ответ. — Никто и ничто больше не причинит нам боли, обещаю.

Последний паром на Ванкувер отходил в полночь. Это был его последний шанс. Его путь к свободе. Единственная возможность уцелеть.

Мужчина растерянно потер лицо. Все три дня и три ночи, пока продолжалась эта бешеная гонка, он держался на ногах лишь благодаря метамфетамину, зная при этом, что все это кончится полным изнеможением и тогда он практически впадет в кому. Что ж, такова цена, которую приходится платить. Однажды им удалось поймать его, и тогда он поклялся, что лучше сдохнет, чем позволит проделать с ним такое во второй раз. Но он знал, что они никогда не сдаются. И сейчас они шли за ним по пятам.

Машину пришлось бросить. Да и в любом случае это была не его машина. Когда-то она принадлежала Ченсу. Но он понимал, что ехать на ней в Канаду нельзя. Выследить его по Машине — пара пустяков. А уж для них тем более.

Он задумчиво грыз ноготь большого пальца. Порывшись в кармане, вытащил несколько смятых бумажек. Сорок два Доллара, и еще какая-то мелочь. Достаточно, чтобы добраться до Канады. А что потом?

Жаль, что ее не было дома, когда он звонил. Она бы выручила его из беды. Она непременно помогла бы — так когда-то сказал Ченс.

Судорога стиснула ему горло, в груди что-то заклокотало. Он с трудом удержался, чтобы не разрыдаться. Ченс погиб… он ушел навсегда, а виноват в этом только он.

Чей-то пронзительный свист разорвал холодный ночной воздух. Мужчина вздрогнул, засуетился и поспешно зашагал к кассе, где продавались билеты. Подумаешь, нет машины, ничего страшного, он отправится паромом. Будет плыть долго, долго.

Стараясь следить за ногами, чтобы они поменьше заплетались, мужчина торопливо шагал вперед.

Чья-то холодная рука тронула его за плечо.

Подпрыгнув от неожиданности, он развернулся, резко выбросив вперед кулак, словно профессиональный боксер. И озадаченно моргнул. Женщина.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел он. Потом облизнул языком пересохшие, спекшиеся губы. — Боже милостивый… ты ищешь меня?!

От нее веяло холодом, как от айсберга.

— Мне известно, что ты натворил.

— Что я натворил? О чем ты? — Сейчас он почти кричал.

— Ты убил Ченса Роудена. И ты едва не прикончил Джарреда Брайанта!

— Это была ошибка! Он погиб по ошибке! — кричал он, размазывая по лицу слезы. На них оглядывались. Женщина, зашикав, оттащила его в сторону.

— Интересно, куда это ты навострил лыжи? — прошипела она ему на ухо. — В Канаду? Тупой осел, думаешь, Канада — это край света?

— Это несправедливо. Ченс не должен был погибнуть. Это был самолет Брайанта! Как Ченс вообще оказался там, на его самолете?! — Осекшись, он снова зарыдал и погрозил ночному небу сжатыми кулаками.

— Стало быть, вот кого ты хотел убить? Джарреда Брайанта!

— Проклятый, грязный ублюдок! Это всем известно. Ченс спал и видел отправить его в могилу! — Всхлипнув, мужчина утер нос рукавом.

— Почему?

— Из-за его жены. Ченс был влюблен в жену Брайанта.

— Нет! Почему тебе вдруг понадобилось убивать Джарреда Брайанта? Ты меня слышишь? — Она встряхнула его за плечи с такой силой, что у него застучали зубы, а голова мотнулась, как пустая тыква.

— Он видел нас вдвоем, понимаешь? Он застукал нас дома, когда мы варили свое зелье, увидел ту кухню и все такое! И догадался обо всем!

— Когда это случилось? — Она еще раз встряхнула его. — Когда он вас увидел?

Он рассматривал женщину сквозь узенькие щелочки припухших глаз. Выглядела она получше, чем он, но она тоже сидела на игле. Ему все было известно о ней, вся ее подноготная. Конечно, она хитра, но и он не дурак. Он умнее. Он сразу почувствовал себя увереннее.

— Незадолго до аварии с самолетом.

— Когда?! — Она снова с силой встряхнула его, как мешок с картошкой, и мужчина почувствовал, как у него подгибаются ноги. Вцепившись ей в руку, он уже поднял было кулак, представив, как впечатает его в это ненавистное лицо, прямо в искривленный ненавистью рот. Но тут голова у него закружилась.

— Когда это случилось? — Женщина продолжала трясти его. — Он успел кому-нибудь рассказать? Успел?

— Ты боишься его…

— Почему ты не прикончил его? Ты убил нашего лучшего друга, а Джарред Брайант остался в живых!

— Но он потерял память! Он ничего не помнит!

— Заткнись! Мне нужно подумать! — Закрыв руками лицо, женщина дрожала всем телом. — Это все равно что вместо того, чтобы перекрыть утечку радиации, устроить ядерный взрыв! Радуйся, что сам остался жив!

Черная машина! Они всегда появлялись на черной машине. Она послала за ними!

Обезумев от страха, он вырвался из ее цепких рук и кинулся бежать. Подальше отсюда. Подальше от нее. Он бежал До тех пор, пока не почувствовал, как горячий пот ручьями стекает у него по спине, а легкие готовы разорваться.

Женщина молча смотрела, как он бежит, виляя из стороны в сторону и нелепо выбрасывая ноги, словно подвыпивший матрос. В мыслях у нее царила путаница. Тело вдруг обмякло, и страх заполнил его, расползаясь в разные стороны, словно тесто из квашни. Все последние несколько недель страх не оставлял ее ни на минуту, но сей-час она вдруг почувствовала, что теряет контроль над собой. Ей нужна была доза. Она искала его и нашла, но заметила только, когда он уже выкатывал машину Ченса из полуразрушенного гаража. Обезумев, она кинулась в погоню. И весь этот долгий пусть до причала страх ни на мгновение не покидал ее, он вел ее за собой, пока она не настигла мужчину на причале.

Только идиот мог вообразить, что в Канаде он будет в безопасности. Если к Джарреду Брайанту вернется память, тогда на земле не останется места, где бы они могли спать спокойно, не покрываясь липким потом от страха.

Все шло не так, как надо. Все. С самого начала. О Боже, до чего же это несправедливо!

Ей нужно хорошенько подумать. Если Джарред знает о Ченсе, то знает и о ней. Или узнает. Может, он уже догадался. Может, просто решил пока держать рот на замке, ждет, когда представится подходящий момент. Она хорошо знала Джарреда. Он не остановится, пока не докопается до правды. Полиция ее не волновала. Возможно, они и сцапают этого ненормального, а вот доказать ее причастность ко всему у них руки коротки.

А вдруг нет?

Зубы у нее застучали, мысли беспорядочно заметались в голове, словно летучие мыши. Какая боль! И виноват во всем Джарред Брайант! Он наверняка захочет выяснить все до конца. Все!

Значит, ей придется его остановить.

К счастью, она знала, кто ей поможет.

Глава 9

— Ты очень занята? Можно тебя отвлечь? — Оторвав глаза от письменного стола, Келси с удивлением заметила Уилла, стоявшего на пороге “их” кабинета. Лицо его было настолько мрачным, что Келси даже пришло в голову, уж не пронюхал ли он каким-то образом о подозрениях Гвен.

— Что ты хочешь? — спросила она.

— Звонит Нола. Просит тебя к телефону.

— О! — Келси с трудом подавила смешок и тут же непроизвольно поморщилась. Если бы ей хотелось привлечь на свою сторону Уилла, то лучшего момента нельзя было и придумать. В глазах его мелькнуло понимание. — Мы сегодня приглашены к ним, — сказала Келси. — Скорее всего это она уговорила Джарреда, хотя он только-только встал на ноги. Он мне говорил, а я забыла.

— Знаю. Целый спектакль, а задуман он ради всех нас.

— Вот оно что! — присвистнула Келси.

— Это Джарред заставил ее пригласить меня, я уверен. Наверное, сказал, что без меня не придет.

— Понятно, — протянула Келси, не зная, что положено говорить в таких случаях. Она поднесла к уху трубку. Уилл одними губами произнес: “Желаю удачи! ” — и исчез за дверью.

Келси улыбнулась было, но улыбка слетела с ее лица, как только она вспомнила о подозрениях Гвен.

— Алло, — чуть напряженно проговорила Келси в трубку. Общаться с Нолой всегда было для нее тяжким испытанием.

— Привет, Келси. Это Нола. Как дела?

— Чудесно. Просто замечательно.

— Джарред говорил, что я жду вас обоих к семи? Надо отпраздновать воссоединение семьи.

— Да, конечно. — Келси замялась. — А Джарред уверен, что ему это уже по силам? Мне казалось, что такие поездки пока не для него.

— Он сказал, что будет рад хоть ненадолго выбраться из дома.

Прошло только три дня с тех пор, как они вновь оказались в одной постели. И словно не было этих трех лет одиночества. Порой Келси спрашивала себя, действительно ли она готова к этому. А что, если в один прекрасный день Джарред вновь станет таким, как раньше — холодным, безжалостным деспотом, с которым она мечтала развестись?

“Нет, — одернула она себя. — Это во мне говорит страх. Джарред доверяет мне. И он любит меня — он столько раз повторял это”. Только сама она так и не решилась сказать ему эти слова.

— Тогда увидимся в семь, — весело бросила она в трубку.

— Отлично. Ах да, Уилл тоже приедет. — В голосе Нолы появился заметный холодок.

— С Даниель?

— О ней он ничего не говорил. Мне показалось, он собирается приехать один.

Скороговоркой попрощавшись, Келси повесила трубку и невидящим взглядом уставилась в пространство. И снова помимо ее желания в душе ее проснулись подозрения, посеянные словами Гвен. И она спросила себя, а настаивал бы Джарред, чтобы мать пригласила и Уилла, если бы знал то, что известно ей? Келси не терпелось снова поговорить с Гвен, но мигрень по-прежнему не оставляла беднягу, и секретарша со вторника отсутствовала в офисе.

Сара тоже пропадала где-то несколько дней, однако сегодня утром появилась и ворвалась в кабинет, словно злой дух из ада. И сразу же прилипла к Уиллу, как ириска к зубам, — во всяком случае, так думала раздосадованная Келси всякий раз, как ей случалось столкнуться с неразлучной парочкой. Джарред всегда был против “служебных” романов. Остается только надеяться, что он не кривил душой.

Три часа спустя, закрыв кабинет, Келси направилась к лифту и у самых дверей нос к носу столкнулась с Сарой Аккерман. Женщины обменялись улыбками, и Келси постаралась, чтобы ее улыбка не выглядела слишком уж натянутой. Они вошли в лифт и в полном молчании спустились на первый этаж. Вылетев из лифта, Сара помчалась к выходу, а Келси задержалась, давая ей время выйти на улицу.

“Еще, чего доброго, заметив нас вместе, кто-нибудь решит, что мы стали подругами”, — испуганно подумала она.

Домой она добралась к шести. И чуть не упала в обморок от удивления, увидев на кухне Джарреда.

— Поздравляю, ты делаешь успехи! Неужели сам спустился?

— Угу, только это едва меня не прикончило, — ухмыльнулся он.

— Похоже, ты уже одет. — Келси окинула мужа взглядом. В черной рубашке и таких же черных слаксах Джарред так напоминал себя прежнего, что она невольно вздохнула. И губы его были такими же жадными и требовательными. Если бы не костыли, стоявшие в углу, Келси бы и не вспомнила о катастрофе. — Мне тоже нужно переодеться, времени в обрез.

— Ничего, Нола может и подождать, — прошептал Джарред, уткнувшись носом ей в шею.

— Она сказала, что ждет нас к семи. Звонила мне сегодня на работу. И подчеркнула, что ты, дескать, сам хотел приехать.

— Хотел приехать? — Он коротко фыркнул. — Она уламывала меня до тех пор, пока я не сдался!

Полчаса спустя, усадив Джарреда в машину, Келси выехала за ворота. До дома, где жили родители Джарреда, было всего несколько миль. Выстроенный из кирпича, особняк Брайантов уютно устроился на лужайке среди елей и кедров. Из него открывался великолепный вид на озеро Вашингтон. Не такой огромный, как дом Джарреда, зато куда более изысканный, очаровательный и уютный. Нола была великолепной хозяйкой: дом блистал чистотой, лужайка и цветники были ухожены. Однако Келси всегда робела, когда ей доводилось встречаться с родителями Джарреда. Одним из преимуществ бегства Келси было то, что оно избавляло ее от необходимости присутствовать на этих семейных обедах и сидеть за столом, чувствуя на себе ледяной неприязненный взгляд Нолы.

— Уилл уже здесь, — заметила Келси, узнав его машину. — Я так поняла, что его присутствие было одним из твоих условий?

— Это Нола тебе сказала?

— Нет, Уилл сам признался. Нам удалось переброситься парой слов на работе.

Джарред испытующе посмотрел на жену.

— Похоже, парень старается изо всех сил. Это хорошо.

— Я думаю, Даниель вряд ли приехала. — Джарред пожал плечами.

— Хорошо, что Уилл приехал — меньше будут донимать нас с тобой, — сделал вывод Джарред.

— Не очень-то красиво с твоей стороны так отзываться о собственной матери.

— Ничего не попишешь, — буркнул Джарред с горечью. Потом положил ладонь на ее колено, и Келси снова бросило в жар. — Могла ведь она принять Уилла в семью, однако ж сделала этого, верно? Сколько я ее помню, она вечно с кем-то сражается. Это ее нормальное состояние. А Уилл так и не стал для нее Брайантом.

— Но почему? — Джарред покачал головой:

— Просто он не один из нас, в этом все дело! Нола была всегда вежлива с ним, но и только. По-моему, она так никогда и не смогла заставить себя обнять его. Впрочем, может, она и не умеет этого делать! — На губах его мелькнула сумрачная улыбка. — Однако тебя ей придется принять, — железным тоном прибавил он. — Хочет она этого или нет.

— Почему я должна верить, что ты говоришь это искренне?

— Ты никогда не понимала, как я к тебе отношусь. И не доверяла мне.

Паркуя свой крохотный автомобильчик возле дома и выбираясь из-за руля, Келси подумала о том, что Джарред в очередной раз удивил ее. Ей в голову все чаще закрадывалась мысль, что происшедшая в нем перемена и в самом деле есть нечто необратимое.

Джарред, недавно расставшийся с костылями и сменивший их на толстую палку, с ворчанием отстранился, когда Келси попыталась было взять его под руку, чтобы помочь. Ему стоило немалого труда самостоятельно выбраться из машины и дойти до парадной двери.

Келси позвонила. Дверь широко распахнулась. На пороге появилась Нола.

— Дорогой! — приветствовала Нола сына. Раскрыв объятия, она крепко прижала Джарреда к груди. Келси даже на мгновение испугалась, что на радостях Нола повалит его, но Джарред, заметив ее тревогу, слегка покачал головой, а потом выразительно подмигнул ей.

— Входите же, входите, — радушно пригласила их Нола. Однако Келси она едва замечала. Небрежно кивнув ей головой, Нола продолжала суетиться вокруг сына. Келси молча последовала за ними. Войдя в гостиную, она увидела Уилла. Он был один, и Келси тут же пришло в голову попробовать наладить отношения. Решив, что это неплохая идея, она уселась рядом с ним.

И тут только она обнаружила, что ошиблась — Уилл пришел с женой. Даниель, стоя возле бара, рассеянно потягивала крохотными глоточками белое вино. По лицу ее было видно, что мысли ее где-то далеко.

— Ну, как дела? — спросила Келси, повернувшись. Тот украдкой бросил взгляд на жену.

— Да не так, чтобы… — пробормотал он.

— Привет, Даниель, — поздоровалась Келси. Даниель слегка вздрогнула, и на губах ее промелькнула улыбка. Один миг, и она исчезла, а Даниель вновь унеслась куда-то мыслями. Уилл из-под насупленных бровей уныло и печально поглядывал на жену. Келси пыталась понять, что между ними происходит, как вдруг в гостиную большими шагами стремительно ворвалась Сара Аккерман. За ней шел отец Джарреда.

Келси с трудом удалось не выдать своего удивления. Закусив губу, она украдкой метнула взгляд на мужа, и сердце ее радостно встрепенулось, когда она заметила, как потемнело его лицо.

— Здравствуйте, здравствуйте. Рад видеть вас всех, — приветствовал их Джонатан. Как и Джарред, он опирался на трость, но в отличие от сына Джонатан наваливался на нее всем своим весом, цепляясь за палку с таким видом, словно без нее он давно бы уже рухнул на пол.

Вскочив, Уилл бросился им навстречу. Ледяной взгляд, которым Нола окинула Сару, говорил о многом, и Келси с удивлением вдруг почувствовала едва ли не признательность к Ноле. Тут они были солидарны. Может быть, свекровь и считала ее недостойной своего сына, однако Келси нисколько не сомневалась, что в глазах свекрови Сара была еще хуже. И в данном случае ее отказ относиться к Уиллу как к истинному Брайанту не играл никакой роли. Как бы там ни было, но он оставался плотью от плоти ее мужа, и Нола была твердо намерена и дальше мириться с его существованием.

С Уиллом — да. Но не с Сарой.

— Тебе налить еще? — спросил Уилл, забирая из рук Сары пустой бокал.

— О нет, благодарю. Мне уже достаточно. — Метнув выразительный взгляд в сторону стоявшей возле бара Даниель” Сара подчеркнуто направилась в противоположную сторону.

Но Даниель, похоже, мгновенно все поняла.

— Извините меня, но мне пора. Нола, я страшно благодарна вам, что не забыли про меня, но у меня еще очень много дел. — Повернувшись к мужу, она хотела что-то сказать, но передумала и вышла в прихожую, где висело ее пальто. Мягкий щелчок захлопнувшейся двери возвестил о том, что Даниель ушла.

— Кому-нибудь налить? — с ощутимой горечью в голосе бросил Уилл, махнув рукой в сторону бара.

— Да, мне, пожалуйста. Белого вина, — поспешно откликнулась Келси, стремясь нарушить воцарившуюся в комнате неловкую тишину.

Нола поджала губы.

— Прошу прощения, я на минутку оставлю вас. — Она вышла на кухню.

— Милости прошу в мою “берлогу”, — пригласил Джонатан, радушно помахав рукой Келси и Джарреду. — Что тебе налить, Джарред? Скотч, наверное?

— Я налью, — вскочила Келси, ничуть не сомневаясь, что Джарред скорее откусит себе язык, чем попросит кого-то о помощи.

Дождавшись, когда отец с сыном скроются за двойными дверьми, которые вели в кабинет Джонатана, Келси подошла к подносу, заставленному многочисленными бутылками. Не дожидаясь, пока его попросят, Уилл молча налил виски в старинный граненый бокал и протянул его Келси. Потом взял с серебряного подноса бутылку шардоннэ, налил до краев высокий, на тонкой ножке, хрустальный бокал и тоже подал его Келси. На мгновение взгляды их встретились, но Уилл не сказал ни слова.

Сара из своего угла молча наблюдала за ними. Келси спиной чувствовала ее взгляд. Инстинкт подсказывал Келси, что здесь что-то происходит.

— Я отнесу виски Джарреду, — предложил Уилл, налив еще один бокал.

Удобно вытянув ноги к камину, Джонатан уселся в высокое кресло, обитое кроваво-красным бархатом. Джарред устроился рядом с отцом. Увидев входящую Келси, он сделал ей знак присоединиться к нему. Следом за Келси в кабинете появился Уилл. Протянув брату бокал с виски, он убедился, что Келси вручила второй бокал Джонатану, кивнул и вышел за дверь, прикрыв ее за собой. Бросив хмурый взгляд на бокал с виски, который Джарред как раз в эту минуту поднес к губам, Келси укоризненно покачала головой:

— Не слишком ли крепко? Боюсь, доктору Алистеру это не понравилось бы.

Джонатан нахмурился.

— Может, не надо, сынок? — забеспокоился он.

— Как-нибудь выживу, — проворчал Джарред. Джонатан набычился, словно собираясь спорить, но потом передумал.

— Как у тебя дела? — примирительно спросил он.

— Скоро буду в полном порядке, — хмыкнул Джарред. Потом перевел взгляд на отца, и на лице его появилась озабоченность. — А ты как? — с тревогой в голосе спросил он.

— Я?! — Джонатан был явно удивлен. — Да нормально. Впрочем, как всегда.

Догадываясь, что это неправда, Келси украдкой бросила взгляд на мужа. Джарред смотрел на отца, и в глазах его была печаль.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Нола. От нее исходил слабый запах табака.

— Не помню, чтобы я приглашала и ее! — выпалила Нола. — Это твоя работа? — набросилась она на Джарреда.

— Если ты о Саре, думаю, что ее пригласил Уилл. Так сказать, для моральной поддержки, — предположил Джарред.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, от Даниель ведь в этом смысле мало проку, верно? Они так отдалились друг от друга… Возможно, Уилл захотел, чтобы рядом был кто-то, кому он не безразличен. Вот и решил пригласить Сару.

“Скорее уж она сама себя пригласила”, — подумала Келси.

— Не кажется ли вам, что это как-то странно: мы все тут, а они там? — вежливо напомнил Джонатан.

— Я пойду к ним, — вызвалась Келси и выскочила за Дверь прежде, чем кто-то успел ей помешать. Уж ей-то, как никому другому, было известно, каково это — оказаться парией в этой семейке. И хотя у нее не было особых причин симпатизировать Саре, да и Уиллу тоже, она решила, что этого требует простая вежливость.

Однако гостиная была пуста. Слегка удивленная, Келси завернула за угол и двинулась в направлении кухни. И почти сразу же увидела их. Уединившись в укромной комнатке, Уилл и Сара страстно сжимали друг друга в объятиях.

Словно споткнувшись, Келси замерла, не зная, что делать дальше. Сердце ее бешено колотилось, перед глазами все плыло.

— Келси? — приоткрыв дверь кабинета отца, окликнул ее Джарред.

Чувствуя себя едва ли не шпионкой, Келси бегом кинулась назад.

— А где Сара и Уилл?

— О, они… они разговаривают в другой комнате. — Стоит ли сейчас говорить Джарреду о том, чему она стала свидетелем? Она выберет подходящий момент и расскажет ему обо всем, в том числе и о подозрениях Гвен. В конце концов, ведь именно для этого он и позвал ее в свою фирму. Джарред хотел знать, что за дела творятся там в его отсутствие. И Келси невозмутимо добавила: — Какие-то дела, наверное.

Ей ни на секунду не удалось его обмануть, но Джарред тоже счел благоразумным промолчать.

Вскоре после этого Нола позвала их к столу. Говорили в основном о пустяках. Сидя возле Джарреда и напротив Уилла, Келси снова поймала себя на том, что члены этой семейки вызывают у нее нечто вроде благоговейного ужаса. Она тщетно пыталась избавиться от проклятого наваждения. Уилл и Сара, казалось, ничуть не скрывали, что испытывают друг к другу более чем дружеские чувства, на мнение окружающих им было явно наплевать.

Обед наконец подошел к концу. Уже начали убирать со стола, когда Нола вдруг встрепенулась.

— Келси, могу я поговорить с тобой?

Бросив на Джарреда недоумевающий взгляд, Келси молча последовала за свекровью в ту самую комнату, где она незадолго до этого едва не наткнулась на Сару с Уиллом. Ломая себе голову над тем, что это может означать, Келси встала около серванта, машинально бросив взгляд на свое отражение в стеклянных дверцах. Заметив, что брови ее слегка нахмурены, она спохватилась и постаралась придать своему лицу выражение вежливого любопытства.

Нола же, казалось, не знала, с чего начать. Повертев в руках хрустальный бокал с темно-красным вином, она рассеянно выглянула в окно, где были видны печально поникшие под дождем ветви елей. Потом, не поворачивая головы, спросила:

— Похоже, Уилл удивил нас всех, ты не находишь?

Келси меньше всего хотелось бы сейчас говорить на эту тему. В конце концов, Уилл уже достаточно взрослый, чтобы самому отвечать за себя, и плохо или хорошо он поступает, решать не Ноле, а ему самому. Она промолчала.

— Без комментариев? — Тонкие губы Нолы скривились.

— Совершенно верно, — кивнула Келси.

— Что ж, похоже, за последние годы ты явно поумнела. — Беспокойно покружив по комнате, Нола подошла к двери и прижалась к ней ухом, словно желая знать, нет ли кого в коридоре. — Сказать по правде, мне никогда не верилось, что вы с Джарредом будете вместе, однако теперь я готова признать, что ошиблась. Видимо, эта авария совершила настоящее чудо, раз уж ты решила вернуться к нему. К тому же Джарред выглядит таким… счастливым. Другого слова и не подберешь.

Поскольку свекровь, видимо, не ожидала ответа, Келси продолжала молчать. Но по спине у нее вдруг пополз холодок — какое-то шестое чувство подсказывало. Келси, что это только прелюдия.

— Я-то, признаться, думала, что он так и не простит тебе… ну, той истории с твоей так называемой беременностью, но, видимо, я и в этом ошиблась.

— Простить мне?! — Келси подумала, что ослышалась. — Так вы что же, решили… что я обманула его?! Что на самом деле никакой беременности не было?!

Нола небрежно отмахнулась.

— Не стоит снова к этому возвращаться. Мне сказали, что тебе удалось все уладить.

— Кто сказал? Джарред? — с трудом выдавила из себя Келси, хотя и так догадывалась, каким будет ответ.

Нола поставила бокал на стол, и Келси обратила внимание, как у нее дрожат руки.

— Нет, не Джарред. Не помню кто. Думаю… я просто случайно услышала чей-то разговор.

Ну да, не помнит она, как же! Но кто мог сказать ей? Наверняка Сара! Вряд ли бы Джарред, даже подозревая, что ребенок, которого Келси носила под сердцем, не от него, Поделился своими сомнениями с матерью.

— Я была беременна! Просто у меня случился выкидыш!

— Ладно, ладно, была так была. — Нола настолько поспешно сдалась, что Келси даже не сразу сообразила, что свекровь, судя по всему, хотела поговорить с ней совсем о другом. — Просто я хотела сказать тебе об этом прежде, чем кому-то другому придет в голову сделать то же самое.

— Понятно. — Келси слегка кивнула и стала ждать, что последует дальше.

— Ты помнишь, что скоро Джарреду стукнет тридцать девять? День его рождения уже не за горами. Я догадываюсь, что он мечтает о ребенке. И хотя, признаюсь, еще недавно я думала, что он должен дать тебе развод и устроить свою жизнь заново, сейчас я считаю, что многое изменилось.

Келси решила, — что ослышалась. Неужели это та самая Нола, которая, не стесняясь, годами давала невестке понять, что та пришлась им не ко двору, сейчас, сделав поворот на сто восемьдесят градусов, решилась намекнуть, что мечтает о внуке?! И пусть не морочит ей голову, что дело тут в Джарреде. Чушь какая!

— Думаю, пришло время ознакомить тебя с завещанием Хьюго. По крайней мере с той его частью, которая напрямую касается Джарреда.

— С завещанием Хьюго? — повторила совершенно сбитая с толку Келси.

— Да.

— Нола, я не хочу ничего об этом знать. Что бы вы ни хотели рассказать по этому поводу, думаю, сделать это было бы куда уместнее, если бы вместо меня тут был Джарред. И вообще… мне этот разговор не по душе. Сказать по правде, меня эта тема вообще не интересует. Ни в малейшей степени, понимаете?

На бледных щеках Нолы заалели пятна.

— Однако есть нечто, что ты просто обязана знать! Особенно если до сих пор не слышала об этом, — повысила она голос, и Келси снова узнала прежнюю Нолу. — Если к тому времени, как Джарреду стукнет сорок, у него все еще не будет наследника, лучше, конечно, мужского пола, то по условиям завещания его деда весь семейный бизнес перейдет в руки Уилла! Конечно, Уилл не настоящий Брайант, но, судя по словам нашего поверенного, это не имеет никакого значения. Итак, если у Джарреда не будет наследника, а у Уилла будет, то состояние перейдет к Уиллу. Условие только одно: чтобы у Уилла к сорока годам был наследник.

Но у него впереди еще много времени, чтобы выполнить условие завещания, а у Джарреда его почти не осталось.

Келси, не веря собственным ушам, слушала это невероятное признание. Ни о чем подобном она и подумать не могла. Они так редко говорили с Джарредом о его семье, лишь изредка перебрасывались замечаниями относительно здоровья Нолы и Джонатана и почти никогда не обсуждали их семейный бизнес.

— Что вы сказали? — растерянно переспросила она, решив, что ослышалась.

— Я хочу сказать, что пришло время тебе узнать, почему Джарред и мы с Джонатаном так расстроились, когда ты вначале намекнула, что ждешь ребенка, а потом вдруг выяснилось, что его не будет. Держу пари, Джарреду и в голову не пришло, что у тебя был выкидыш.

— Он знает. Я ему говорила.

— Дорогая, он не поверил ни единому твоему слову! — вздохнула Нола.

“Нет… просто он не поверил, что ребенок его… ” Келси снова мысленно перенеслась в то ужасное время… и вдруг все, что произошло тогда, предстало совсем в другом свете: Джарред, пытавшийся скрыть свои чувства от матери; Нола, ничего толком не знавшая, а потому придумавшая свою версию событий. И Сара, лгавшая направо и налево, в надежде ради своих собственных целей разрушить их брак с Джарредом.

Ничего удивительного, что Нола то и дело намекала, что она, Келси, дескать, не всегда хранит супружескую верность. Можно представить, как она переживала, ведь сороковой день рождения Джарреда неумолимо приближался, а брак ее сына все еще оставался бесплодным! Келси вдруг почувствовала, . как ее захлестывает гнев, направленный на обеих женщин. Как они посмели вмешиваться в ее жизнь?! Ее и Джарреда! И Нола, и Сара, не сговариваясь, едва не добились того, чтобы брак их распался.

— Мне кажется, вам стоит молить Бога, чтобы ваш сын окончательно поправился, а не волноваться из-за того, что семейный бизнес может перейти к Уиллу.

— А ты думаешь, его здоровье меня не волнует? — Тонкие губы Нолы побелели. — Ты уверена в этом?

— Мне кажется, что вы ставите телегу впереди лошади.

— Знаешь, когда я увидела Джарреда в реанимации, мне показалось, что я сейчас умру. А потом, когда появилась надежда, что, может быть, он выживет, у меня подкосились ноги. Я упала на пол и плакала, плакала… — Руки Нолы затряслись. — А Джонатан встал на колени и принялся молиться.

Гнев Келси немного утих. “Что толку злиться? — подумала она устало. — Нола есть Нола, ее уже не переделаешь”.

— А что думает Джонатан по поводу этого условия в завещании?

— Он не больше меня хочет, чтобы все перешло к Уиллу. Можешь мне не верить, но это так. — Из груди Нолы вырвался вздох. — Он всегда был очень верующим, а в последнее время из-за всех этих событий его религиозность еще усилилась. Это было тяжелое время… для нас обоих. А потом Джарреду стало лучше и… и вы с ним как будто помирились, вот я и подумала, а что, если чудеса все-таки случаются? Только нужно всегда помнить, что они так и остаются чудесами. Но у меня не хватило терпения ждать и смотреть, как вы смущаетесь и краснеете, словно двое юнцов. В конце концов, Джарреду вот-вот стукнет сорок!

— Ему в январе будет только тридцать девять, — напомнила Келси.

— Ну… не важно. Все равно скоро.

Будь на месте Нолы кто-то другой, Келси бы только посмеялась над этими дурацкими страхами. Учитывая то непонятное, что происходило на фирме, покров тайны, до сих пор скрывающий причину самой аварии, было дико и странно, что она терзается из-за этих денег. Или все дело в том, что в ее душе оставалась пустота, которую она отчаянно пыталась чем-то заполнить?

Однако самой Ноле явно было не до смеха. Ее глаза впились в лицо Келси, а на лице было написано, как она мучительно хочет этого наследника, этого долгожданного внука, который навсегда встанет между Уиллом и остальным семейством Брайантов.

— Ты хочешь иметь ребенка, Келси? Ребенка от Джарреда?

Вопрос оглушил Келси, словно удар. И хотя она по-прежнему считала, что Нола вмешивается не в свое дело, глупо было бы отрицать, что она давно мечтает об этом. Она страстно хотела и того, первого ребенка. Не ее вина, что так вышло. Она всегда хотела детей. Ничего не изменилось. Со страхом и надеждой Нола вглядывалась в лицо Келси, словно от того, что она прочтет на нем, зависела ее жизнь. И вдруг вздох облегчения вырвался из ее груди. Сразу просветлев, она порывисто сжала руку невестки.

— Значит, все хорошо! — воскликнула Нола. — Что ж, добро пожаловать в семью, Келси.

Обратно они ехали в полном молчании: самообладания Джарреда хватало лишь на то, чтобы держать руки подальше от своей красавицы жены. Келси настояла, чтобы они уехали сразу после ее разговора со свекровью, и это не давало покоя Джарреду. Келси всегда была слишком стеснительной, чтобы первой заговорить об отъезде, а уж о том, чтобы настаивать… такое бы ей раньше и в голову не пришло.

— Так о чем с тобой беседовала Нола? — решился он наконец.

— Сказала, что рада принять меня обратно в семью.

— С распростертыми объятиями, значит?

Келси украдкой взглянула на Джарреда, и слабая улыбка скользнула по ее губам.

— Насколько это вообще возможно. А как твой разговор с отцом? Мне показалось, когда я вернулась в гостиную, что У тебя расстроенный вид. Что он думает по поводу Уилла и его дружбы с Сарой?

— Я так и не понял. — Джарред задумчиво покачал головой.

Ему не хотелось признаваться, что он страшно беспокоится из-за отца. С ним происходило что-то странное, что-то такое, чего он не мог понять. Нестарый еще человек прямо у него на глазах превращался в развалину. У отца появилась новая привычка: теперь во время разговора он то и дело пытался дотронуться до Джарреда, словно одно лишь прикосновение к сыну позволяло ему удержаться на краю. И не то чтобы Джарреду это было неприятно — просто ему было странно и даже дико видеть это, ведь Джонатан Брайант, сколько он его помнил, всегда был воинствующим индивидуалистом. Не такой холодный и самовлюбленный, как

Нола, он, однако, всегда держался достаточно сдержанно, не выказывая сыну своих чувств. А сейчас отец, казалось, жался к нему, как больная собака, и это было трогательно и в то же время жутко.

— Знаешь, мне кажется, отец вообще не заметил, что Уилл был с Сарой, а не с Даниель. Не думаю, что его это волнует. Впрочем, не знаю, У меня такое чувство, что отец только сейчас понял, что и он тоже смертен. С того самого дня, как я попал в аварию, он не похож на себя — словно почувствовал на своем лице дыхание смерти.

— Нола что-то говорила об этом… сказала, что он с головой окунулся в религию.

Джарред рассеянно взъерошил волосы.

— Да, похоже на то. Стал просто святошей, а ведь раньше он таким не был. Просто другой человек, честное слово.

— А Уилл заметил, как он изменился?

— Должен был заметить, — сказал Джарред, — хотя сегодня он вряд ли вообще был способен заметить кого-то, кроме Сары.

— И что все это значит, как ты думаешь? — не выдержала Келси.

— Думаю, это напрямую связано с Даниель. Помнишь, как холодно она держалась?

— Словно чужая…

— Да уж, иначе не скажешь.

Невольно вспомнив, как долго они сами с Джарредом были чужими друг другу, Келси беспечно добавила:

— Может, ни один из них просто и не пытался ничего изменить.

Джарред бросил в ее сторону быстрый взгляд.

— Может быть, им нужно намекнуть, что это их последний шанс? И что не стоит его упускать?

— А кто это должен сделать? Ты?

— Думаю, Уилл должен сам это понять. Возможно, его и потянуло-то к Саре только потому, что брак его трещит по швам. Когда на сердце тяжело, человек невольно начинает искать, к кому бы прислониться. Вся сложность в том, чтобы Уилл это понял.

— Искать кого-то вроде Сары? — саркастически хмыкнула Келси. Почувствовав иронию в голосе жены, Джарред засмеялся.

— Ну, не настолько уж она плоха.

— Неужели?

— Похоже, мне тебя не убедить, верно?

— Нисколько не сомневаюсь, что голова у нее работает отлично, — сухо заявила Келси. — Но я видела, какими глазами она смотрит на тебя, а ты — на нее.

— Но ведь я считал, что твое сердце принадлежит Ченсу.

— Никогда! — отрезала Келси.

В машине повисло молчание. Джарред вспомнил, как Келси спросила его, не может ли он взять на работу Ченса. Получив достаточно хорошее образование, Ченс, однако, не преуспевал. После окончания колледжа он работал то тут, то там, но каждый раз, бросая одно, хватался за другое. Он всегда был легкомысленным шалопаем, а Келси просто не хотела этого видеть. Джарреду иной раз казалось, что она так и будет любить его до самой смерти. Поэтому он и отказался взять Ченса к себе. А в тот же самый день, поздно вечером, он случайно услышал, как Келси шепотом по телефону пообещала Ченсу, что не отстанет от мужа, пока тот не согласится.

И случилось это, как раз когда он узнал — естественно, от Сары, — что его жена продолжает спать с Ченсом,

— Сейчас все это кажется такой глупостью, — пробормотал он.

— Да.

Войдя в дом, Келси подошла к телефону и нажала кнопку автоответчика. Знакомый голос детектива Ньюкасла сообщил, что ему нужно как можно скорее поговорить с Джарредом.

“Стало известно, что в день аварии возле вашего самолета слонялся какой-то человек, но тогда все почему-то решили, что это один из механиков. Описание его мало что дает. Рост около пяти футов десяти дюймов, худощавый, темноволосый, давно не стриженный, одет в голубые джинсы — это подходит ко многим из тех, кто работает в аэропорту. Так что давайте встретимся завтра. Заодно все обсудим”.

Джарред, выключив автоответчик, задумался. Келси с грустью незаметно наблюдала за ним.

— Похож на кого-то из знакомых? — шепотом спросила она.

— На Уилла, ты хочешь сказать? — саркастически хмыкнул он. — М-м-м… да, что-то есть. Если забыть о косматых волосах. Уилл-то как раз всегда аккуратно причесан. К тому же он слишком утонченный, слишком брезгливый — нет, на него не похоже. — Почувствовав, как напряглась Келси, Джарред спохватился: — Ох, да перестань! Я пошутил.

— Знаю. Но все эти дни Уилл просто сам на себя не похож.

— Поверь, он не имеет никакого отношения к аварии с самолетом. Думаю, ты и сама это знаешь. — Джарред не хотел даже мысли допускать, что Уилл мог оказаться хоть как-то замешан во всей этой истории.

— Я согласна. Но… — Келси с трудом сглотнула. В горле у нее стоял тяжелый, вязкий комок. — Видишь ли, Гвен уверена, что в утечке информации виноват именно Уилл. Она давно стала подозревать, что он шпионит на Тревора. Гвен сказала, что как-то раз случайно подслушала их телефонный разговор.

— Что?! — каким-то мертвым голосом переспросил Джарред.

— Может быть, он ввязался в это только потому, что не чувствует себя одним из вас. Я хочу сказать — одним из Брайантов, — поспешила добавить Келси. — Не знаю. Сама ничего не понимаю. Но Гвен уверена, что Уилл — как раз тот, кого мы ищем.

— Уилл не чувствует себя одним из Брайантов?! Это, случайно, не моя ли матушка вбила тебе в голову подобную мысль? — взревел Джарред. Сейчас он куда больше был похож на себя прежнего, чем Келси бы хотелось. — Уилл самый настоящий Брайант, черт побери! У нас с ним один отец, и этим все сказано, как бы ни хотела Нола убедить всех и каждого, что это ничего не значит!

— Поговори с Гвен, — посоветовала Келси, решив, что умывает руки. — Она из тех людей, которые замечают практически все.

— Гвен — не тот человек, который имеет право делать выводы и выносить решения. Она не… не настолько хорошо разбирается в людях. А из-за своих мигреней она порой неделями не бывает в офисе!

— Хочешь сказать, что словам Гвен не стоит доверять?

— Дело не в доверии, — нетерпеливо бросил Джарред. — Просто она может ошибаться. И это еще мягко сказано. Лучше меня Гвен мало кто знает, можешь мне поверить, — добавил он на тот случай, если Келси вдруг решит, что ему опять изменяет память. — Гвен была еще секретаршей моего отца, потом по наследству перешла ко мне. И насчет Уилла она ошибается.

— Чудесно. — Келси вскинула руки в знак того, что он ее убедил.

Возбужденный их разговором, Джарред потянулся к жене. Чуть поколебавшись, она обняла его.

— Ну а теперь помоги мне подняться по лестнице, хорошо? Пора спать, — шепнул он, касаясь губами ее распущенных волос. — И больше никаких разговоров на эту тему, идет? По крайней мере до утра.

Спустя час Келси молча лежала рядом с ним. Рука мужа легко касалась ее живота, ее теплое дыхание щекотало ему ухо. Он был так нежен с ней, что сейчас ее переполняли удивление и восторг, и ей вдруг безумно захотелось сказать ему, что она любит его. Он-то ведь уже сказал ей это, значит, теперь ее очередь. Слова уже были готовы сорваться с ее губ, и все же Келси так и не решилась их произнести.

Пальцы Джарреда сжали руку жены, лежавшую на его груди. Она подняла глаза — взгляд Джарреда был устремлен в окно. Казалось, он видит там что-то, доступное лишь ему одному.

— О чем ты думаешь? — чуть слышно прошептала она, проглотив готовое сорваться с губ признание.

— О тебе.

— Обманщик. Я же…

Оглушительный грохот прервал ее слова. В ушах Келси зазвенело так, что она на мгновение оглохла. И страшно испугалась — ей показалось, что у нее лопнули барабанные перепонки. В комнате полыхнуло жаром. Стены содрогнулись. Раздался страшный треск, и дом покачнулся. С потолка посыпалась пыль и упали куски штукатурки. Весь дом Дрожал так, словно готов был рухнуть.

С криком ужаса Келси прижалась к Джарреду. А тот, даже не успев ничего подумать, скатился с кровати и ринулся под нее, увлекая за собой Келси. Мгновением позже оглушительно завыла сирена — это сработала система охранной сигнализации. Мистер Дог жалобно скулил. Погладив пса, Джарред Почувствовал, что тот весь дрожит.

А Фелис, прижавшись к Келси, испустила долгий, Душераздирающий вопль.

— Что это было? — прошептала Келси.

— Какой-то взрыв, мне кажется, — ответил Джарред. Дом наконец перестал трястись. Сирена истерически выла. Мистер Дог и Фелис дрожали со страху, забыв взаимную неприязнь. Прошло несколько секунд. Келси они показались вечностью. Наконец очень медленно и осторожно Джарред высвободился из рук жены и попытался встать.

Келси забеспокоилась.

— Ты куда? Что ты собираешься делать?

— Хочу узнать, что же произошло. Ты не можешь отключить проклятую сирену?

— Я… я не знаю.

Джарред вышел в коридор. Пыль облаком висела в воздухе — казалось, весь коридор поглотил густой туман. Джарред ощупью спустился вниз. Вся кухня была усыпана штукатуркой — можно было подумать, что тут выпал снег. Дверь гаража, взрывом сорванная с петель, отлетела в сторону. В стене дома зияла дыра, и ледяной ветер со свистом задувал внутрь.

Неслышно подошедшая Келси застыла на пороге кухни. Джарред почувствовал, как ее руки обвились вокруг его талии. Ее била крупная дрожь.

— О Господи! — прошептала она, обводя взглядом кухню. Вернее, то, что от нее осталось.

Южная часть гаража перестала существовать. “Порше” Джарреда практически разорвало на две части. Теперь это была просто груда искореженного металла. Какие-то детали, осколки стекла усыпали пол, зеркальце закатилось под машину Келси.

Откуда-то издалека, вплетаясь в завывания сирены, до них донесся вой полицейских машин. Он приближался. Слишком потрясенные, чтобы говорить, Джарред и Келси молча ждали их появления.

Глава 10

Келси разлила черный кофе по трем чашкам. Кофе был без кофеина. Детектив Ньюкасл смущенно признался, что У него неважно с сердцем. “Тахикардия, — объяснил он, — и врач строго-настрого запретил мне даже смотреть на нормальный кофе”.

Джарред провел Ньюкасла в свой кабинет, и детектив расположился в одном из кресел, обитых черной кожей. Протянув руку, чтобы взять у Келси чашку кофе, он торопливо поблагодарил. Было заметно, что он боится упустить хоть слово из разговора с Джарредом.

— Должна же быть какая-то причина. Иначе просто быть не может, — в который раз повторил он. Казалось, детектив решил, что если он заставит Джарреда снова и снова рассказывать об одном и том же, то в какой-то момент в усталом мозгу у того вдруг что-то щелкнет и наружу, словно кролик из шляпы фокусника, выскочит ответ на мучивший его вопрос. — Они же наверняка чего-нибудь добиваются: либо напугать вас до такой степени, чтобы вы отдали то, что им отчаянно нужно, либо… либо попросту хотят убрать вас с дороги, потому что по какой-то причине вы им мешаете.

— Предпочитаю первый вариант, — буркнула Келси.

Джарред, устроившийся за письменным столом, был бледен и выглядел мрачным. Тихий голос Келси заставил его чуть заметно вздрогнуть. Он искоса взглянул в ее сторону, и на губах его мелькнула улыбка. Как бы хотелось Келси сей— час отвезти его куда-нибудь в безопасное место, а потом заняться с ним любовью, не боясь, что им кто-то помешает! Должно быть, желание жены каким-то образом передалось и ему, потому что хмурое лицо Джарреда немного прояснилось.

Но бегство вряд ли могло решить их проблемы.

— И кто же, по-вашему, эти люди? — спросил Джарред.

— Не знаю. Одно могу сказать — тут работал профессионал. Мне и раньше доводилось сталкиваться с такими вещами, и каждый раз оказывалось, что в деле замешано несколько человек. Только не подумайте, что я имею в виду какую-то преступную шайку. Нет, тут скорее другое… больше уж похоже на наркотики.

С каждым словом, слетавшим с губ Ньюкасла, страх, терзавший Келси, становился все сильнее.

— Я встречался с взрывными устройствами такого типа — их часто побрасывают в машины. Ничего общего с аварией, в Результате которой вы едва не погибли. Решусь высказать предположение, что в данном случае все было сделано наскоро, впопыхах. Судите сами: вы собираетесь уезжать. Кому-то это становится известно, а эти люди в таком отчаянном положении, что и меры, к которым они вынуждены прибегать, тоже отчаянные. А это, в свою очередь, наводит нас на мысль…

Джарред, перехватив на лету взгляд Ньюкасла, покачал головой;

— Я ни для кого не представляю угрозы, детектив.

— И все-таки кто-то вас явно боится, — возразил Ньюкасл. — Смотрите: они ведь подложили взрывное устройство в “порше”, а не в “эксплорер” вашей жены. Значит, либо решили, что вы уже в состоянии водить машину, либо просто собирались вас попугать. В любом случае это чудо, что вы опять остались живы.

Джарред так глубоко задумался, что, казалось, не слышал детектива. Поэтому вместо него в разговор вступила Келси:

— И когда же они это сделали?

— Скорее всего бомбу подложили в один из последних дней. Между прочим, она была с часовым механизмом. Его установили так, чтобы он сработал точно в полночь.

“А ведь мы могли бы поехать в “порше”, если бы Джарред чувствовал себя лучше… И если бы я не боялась, что не справлюсь с этой громадиной, мы наверняка поехали бы в нем. Да и возвращаться мы должны были позже”.

— А как насчет ваших деловых контактов? Что-нибудь, связанное с бизнесом? — намекнул Ньюкасл. — Может, вы кому-то перебежали дорогу?

— Я уже говорил вам раньше и могу повторить снова — нет, нет и нет.

— А что, конкурент — это не такая уж плохая идея. — Вытащив из кармана крохотную записную книжку, детектив щелкнул авторучкой и приготовился писать.

— Говорю же вам — я не знаю никого, кто бы мог решиться на такое, — буркнул Джарред.

Келси устроилась возле него. Из разбитого окна сильно дуло, и спина у нее совсем заледенела. Только ногам было тепло от пламени камина. Оттуда, где еще недавно был гараж, слышались стук молотков и голоса рабочих. Все эти люди числились в строительной корпорации “Брайант индастриз”. Узнав о том, что стряслось в доме хозяина, они тут же примчались, как по тревоге, чтобы сделать все необходимое. “Самое интересное, — подумала Келси, — что никто их ни о чем не просил”.

— Может быть, у кого-то на вас зуб? Вы ни с кем не ссорились?

Джарред вскинул руки.

— Конкурент, который так сильно ненавидит меня, мог бы отомстить куда успешнее, перехватив у меня выгодный заказ. Но этот человек уверен, что здорово опередил меня.

— Уверен? — По лицу Ньюкасла было видно, что он ждет объяснений, но Джарред только молча пожал плечами. — А может, ему надоело ваше соперничество? И он решил покончить с ним раз и навсегда?

— Если вы намекаете на Тревора, — вмешалась Келси, — то вы попали пальцем в небо! Да, конечно, он обожает быть первым, но предпочитает добиваться победы, полагаясь на свой ум, а не другими способами. А все это… слишком ужасно, слишком вульгарно. Я бы даже сказала, слишком очевидно, чтобы быть делом рук Тревора. — Келси смущенно откашлялась, почувствовав предательскую дрожь в голосе.

— А как насчет членов вашей собственной семьи? Кто-нибудь из них выиграет в случае вашей смерти?

— Нет, никто! — отрезал Джарред. В голосе его звучала твердая решимость стоять на своем. В голове Келси на мгновение вспыхнула мысль об Уилле, но она прикусила язык. Не хватало еще высказывать подозрения в адрес сводного брата собственного мужа в присутствии полиции!

Ньюкасл задумчиво щелкнул ручкой.

— В настоящее время вы, похоже, полностью контролируете деятельность “Брайант индастриз”. А кто руководил фирмой до вас? Наверное, ваш отец?

— Да, — осторожно ответил Джарред. Брови его сдвинулись.

— Мне кто-то говорил, что в те годы фирма не особенно процветала?

— Вы правы.

Келси поежилась. Сдавленный голос Джарреда дал ей понять, что этот поворот в разговоре ему неприятен.

— Ладно, перейдем к вашему брату. Сводному брату, насколько я понял. Как мне удалось узнать, он работает в вашей фирме, но не является ее акционером. И у него нет права голоса. Это так?

— Все верно.

— Мистер Брайант, мы будем охранять вас. — Последовала долгая пауза. Затем детектив Ньюкасл добавил: — Бомба, как мне сказали, была не такая уж мощная, однако с хитроумным устройством. Такие вещи обычно используют друг против друга соперничающие группировки, когда ведут войну за территорию или за рынки сбыта. То есть с какой стороны ни посмотреть, речь, видимо, все-таки идет о бизнесе.

— Но ведь аварию с самолетом подстроили как-то иначе, верно? — не утерпела Келси.

— Вы правы. Я бы сказал даже, что в том, прошлом случае работал скорее талантливый, знающий любитель, но отнюдь не профессионал.

— И тем не менее вы уверены, что оба покушения как-то связаны между собой? — вставил Джарред.

— Да, я так считаю. Пока не знаю, каким образом и по какой причине, но между ними должна быть связь! Скажите, вам больше ничего не удалось вспомнить о Ченсе Роудене, что могло бы нам помочь?

— Нет.

— Совсем ничего? — Джарред замялся.

— Понимаете, однажды он приснился мне во сне…

— И что же это был за сон?

Джарред смущенно рассказал детективу, как ему приснилось, что Ченс был у него в кабинете.

— Возможно, это всего лишь сон и ничего больше, — закончил он.

Ньюкасл задал Джарреду еще несколько вопросов, многие из которых уже задавал раньше, но если он и рассчитывал вытянуть из него хоть что-нибудь новое, то ему это не удалось. Вздохнув, детектив выбрался из кресла и попрощался. Келси проводила его до дверей.

— Какие у вас планы? Будете ночевать здесь? — спросил Ньюкасл, хмуро кивнув в ту сторону, откуда по-прежнему доносился стук молотков и визжание пил.

— Нет, конечно. Снимем номер в отеле “Четыре времени года”.

— Неплохая идея.

Когда Келси вернулась в гостиную, Джарред уже был на ногах. Стоя у окна, выходившего на задний двор, он о чем-то размышлял, глядя на озеро, сейчас, под утро, казавшееся почти черным. Отблески огня камина плясали на синей ткани его джинсов. Лицо Джарреда было угрюмым, на лбу залегли морщины.

— Пойду соберу кое-что из вещей, — проглотив комок в горле, прошептала Келси.

Джарред хмуро кивнул.

— Надо все-таки заглянуть к Роуденам. Может, отвезешь меня к ним завтра?

— Завтра? — Келси вздрогнула. — А ты уверен, что уже достаточно поправился для этого?

— Думаю, откладывать дальше не имеет смысла, — глухо проговорил он, повернувшись к жене. Келси прижалась к мужу и сразу почувствовала себя лучше в теплом и надежном кольце его рук. Вдыхая знакомый запах, она подняла к нему лицо. Скорее почувствовав, чем увидев это, Джарред нежно поцеловал жену. — Ладно, поехали в отель и постараемся хоть немного поспать. Завтра возвращаюсь на работу.

Чтобы добраться до гостиницы, пришлось вызвать по телефону такси, потому что машина Келси хоть и заводилась, однако была вся в пыли, а в нескольких местах капот был пробит, словно шрапнелью, и наверняка их бы остановил первый же полицейский патруль.

Оказавшись среди ночи в совершенно незнакомой комнате, Келси никак не могла уснуть. Она вздрагивала от каждого шороха, сердце ее колотилось, как у загнанного зверя, в любую минуту она была готова сорваться с кровати. Джарред тоже почти не спал. В те минуты, когда они оба бодрствовали, он прижимал жену к себе, и обоим становилось легче.

Утром Джарред был готов ехать на работу. О событиях прошлой ночи с молчаливого согласия решено было не говорить. Сидя в такси, оба были погружены в свои невеселые мысли. Келси планировала добраться до работы вместе с Джарредом, проводить его в кабинет, а потом вернуться домой — проверить, как там Фелис и Мистер Дог. Впрочем, при мысли, что она окажется там одна, ей вдруг стало не по себе. Казалось, ее мир, до последнего времени такой спокойный и уютный, вдруг разлетелся вдребезги.

По дороге к лифту Келен украдкой взглянула на мужа. На хмуром лице его была написана решимость. “Что-то изменилось в нем”, — подумала Келси. Было ясно, что Джарред не намерен больше ждать, пока окончательно поправится. По душе ей это или нет, Келси и сама не знала, но достаточно было только бросить взгляд на его суровое лицо, чтобы сообразить, что спорить с ним бесполезно.

Но теперь Келси была уверена, что будет его союзником. Его партнером в том расследовании, которое он ведет. Когда-то Джарред попросил ее стать его глазами и ушами, но сейчас Келси поймала себя на том, что хочет играть более активную роль. И это она и собиралась сделать.

— Мистер Брайант! — ахнула Меган, увидев его в коридоре. — О Боже правый! Выглядите просто замечательно! Надеюсь, это значит, что вы окончательно поправились! — Похоже, она искренне рада была его видеть.

— И я надеюсь, — широко улыбнувшись, в тон ей ответил Джарред.

Келси догадывалась, до какой степени его раздражает необходимость всюду таскать с собой тяжелую трость, но с этим пришлось смириться, поскольку обходиться без нее Джарред пока что еще не мог.

Следующей оказалась Гвен. Как обычно, сидя за своим столом в приемной перед кабинетом, она подняла голову, услышав их шаги, и побелела, словно увидела перед собой привидение.

— Джарред! — выдохнула она, прижав ладонь к дрожащим губам. На мгновение Келси даже испугалась, что секретарша разразится рыданиями. Но, к счастью, все обошлось. Придя в себя, Гвен вскочила и порывисто обняла своего босса. — Господи, как же я рада вас видеть! Как рада… Значит, вы поправились? Выглядите вы… просто великолепно!

— Спасибо, — улыбнулся Джарред. Но, заметив глубокую тревогу в глазах немолодой женщины, участливо спросил: — А вы-то как, Гвен?

— Чудесно. Все хорошо, — затрясла головой Гвен. И вдруг засмеялась истерическим смехом. — Ради Бога, простите. Надеюсь, вы не обидитесь, но с этой тростью… черт возьми, как же вы сейчас похожи на своего отца!

— Что ж, согласен принять это за комплимент, — кивнул Джарред. А Келси подумала, что бедняжка Гвен скорее всего просто не заметила ужасной перемены, произошедшей с Джонатаном Брайантом.

Слух о возвращении Джарреда облетел офис со скоростью лесного пожара, и сотрудники толпой повалили в его кабинет пожелать Джарреду окончательного выздоровления. Стоя позади него, Сара взирала на всю эту суету с видом царствующей королевы. Уилл, услышав шум, сунул голову в кабинет, украдкой подмигнул брату и исчез за дверью.

Дождавшись, когда толпа немного рассосется, Джарред подозвал к себе жену.

— Покажи мне свой кабинет.

— Мне поставили стол в кабинете Уилла.

— Странно… мне казалось, тебе будет удобнее где-нибудь рядом со мной.

— Была такая мысль, но, видно, пока до этого руки не дошли.

Позвонив Гвен, Джарред распорядился подыскать Келси кабинет неподалеку от его собственного, 4 ознаменовав таким образом свое возвращение. Не прошло и часа, как крохотная комнатка, служившая когда-то для “летучек”, перешла в полную собственность Келси. Благословляя заботливость Джарреда, она поспешно перетащила туда свои вещи. “Надеюсь, это поможет! ” — робко подумала Келси, не сразу сообразив, что с этой минуты превратилась в самую обычную служащую, чей муж по совместительству является еще и боссом.

Это было так похоже на то, о чем она давным-давно мечтала, что по спине у нее пробежала сладостная дрожь предвкушения чего-то чудесного.

— Как только устроюсь, съезжу и посмотрю, как там Фелис и Мистер Дог, — немного позже сообщила она, просунув голову к Джарреду в кабинет. — У тебя все в порядке?

— Лучше не бывает. — Рукой он сжимал трубку телефона, словно собираясь звонить, но, увидев жену, положил ее на место. — Надо было вернуться сюда еще на прошлой неделе. Слишком много скопилось дел, чтобы я мог позволить себе прохлаждаться дома.

На столе у Джарреда зазвонил телефон.

— Похоже, все уже успели пронюхать, что ты вернулся, — заметила Келси.

— Возможно, это снова Нола. Я рассказал ей о том, что случилось ночью, и, похоже, зря. Она тут же впала в истерику. Но она ведь все равно узнала бы, верно?

Келси кивнула.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Нет. Я и сама справлюсь. — Он нахмурился.

— Ты уверена?

— Конечно, — кивнула она, храбро улыбнувшись в подтверждение своих слов. Естественно, это была ложь, но Келси ни за что бы не призналась, что боится.

— Вы не могли бы немного подождать? — попросила она таксиста, выбравшись из машины и придерживая дверь. — Я хотела бы ненадолго заглянуть в дом. Это займет всего несколько минут. А потом вы отвезете меня в ближайшую фирму по прокату автомобилей.

— Что это здесь стряслось? — удивленно спросил он, оглядывая покореженную дверь гаража.

— Несчастье, — буркнула Келси, начиная уже ненавидеть это слово.

Она бегом кинулась к двери. Повернув ключ в замке, Келси крадучись вошла в дом и замерла на пороге. Внутри стоял невыносимый холод. Келси зябко потерла руки, рассеянно тронула батарею, а потом прижала к себе собаку с кошкой. Фелис, недовольная, с мяуканьем вырвалась и умчалась прочь, но Мистер Дог, повизгивая от радости, благодарно жался к ее ногам.

“Я тут не останусь! — промелькнуло у нее в голове, и Келси едва не возненавидела себя за трусость. — Во всяком случае, до тех пор, пока полностью не отремонтируют гараж. А заодно и мой дешевенький “эксплорер”, изрешеченный осколками и словно побывавший под обстрелом. Пока дом не приведут в порядок, ноги моей тут не будет”.

Заперев дверь, Келси уселась в такси и дала водителю адрес фирмы, где можно было арендовать машину. Очень скоро она уже сидела за рулем довольно чистого, но потрепанного темно-синего седана и ехала в направлении сектора городской застройки, находившегося в ведении Джарреда, — он был совсем рядом со стройкой Тревора. Повинуясь какому-то неосознанному импульсу, Келси свернула к своему прежнему месту работы в расчете застать Тару, однако дверь была заперта и внутри, похоже, не было ни души. Разочарованная, она развернулась и поехала обратно, мимо домов, постройкой которых ведала “Брайант индастриз”. Этот квартал назывался Шитрок, и проект его был уже близок к завершению, во всяком случае, все вопросы относительно внутренней отделки были уже решены. Кое-что Келси одобрила, кое-что отклонила, и теперь дома осталось только обставить мебелью.

Вернувшись на работу, она подошла к кабинету Джарреда и уже собиралась было толкнуть дверь, но передумала, услышав его раздраженный голос. Судя по всему, муж говорил по телефону. Не желая мешать, Келси направилась в свой новый кабинет, решив дать ему полчаса, чтобы остыть. “Скорее всего он уже чувствует себя в привычной обстановке”, — подумала она, и от этой мысли Келси вдруг на миг стало неуютно.

Около пяти раздался стук в дверь. На пороге стояла Сара.

— Привет! — сразу насторожившись, бросила Келси. Войдя, Сара плотно прикрыла за собой дверь кабинета, и сердце Келси тут же заколотилось.

— Догадываюсь, как ты была поражена, увидев меня вчера у родителей Джарреда. Честно говоря, я тоже здорово удивилась, когда Уилл предложил мне приехать на этот ужин.

Раскладывая остро заточенные карандаши на бюваре из черной кожи, Келси как можно более беспечно бросила:

— Ну что ж тут удивительного? Уилл уже достаточно взрослый, чтобы решать самому.

— Да. — Сара нахмурилась. — Думаю, ты знаешь, что у них с Даниель куча проблем. Кстати, она сейчас здесь. Заперлись с Уиллом и разговаривают. Уилл сказал, она пришла обсудить условия развода.

— Правда?! — ахнула пораженная Келси. Она и без Сары, конечно, успела уже догадаться о том, что семейная жизнь Уилла и Даниель дала трещину, но не думала, что дело зашло так далеко. Развод — это уже серьезно.

— Насколько я понимаю, ты теперь тоже одна из нас. Так сказать, часть “Брайант индастриз”. Вот я и подумала, — продолжала Сара своим резким голосом, — что мы могли бы Договориться.

— То есть?

— Ну… я постараюсь не мешать тебе, а ты — мне. Как тебе такой вариант?

— Думаю, это вполне возможно, — невозмутимо кивнула Келси.

— Вот и хорошо. — Сара открыла было рот, чтобы еще что-то добавить, но постукивание палки в коридоре возвестило о приближении Джарреда. Она направилась к двери. Уже взявшись за ручку, Сара обернулась. — Похоже, в последние дни у тебя слишком много волнений?

В дверях появился Джарред.

— Ты права — больше, чем хотелось бы, — вместо Келси ответил он.

Сара замялась, потом пробормотала еще раз, что рада видеть его снова на работе, и вышла. Выразительно вскинув брови, Джарред кивнул ей вслед и подмигнул Келси.

— Я вижу, вы стали подружками? — хмыкнул он.

— Закадычными, — буркнула Келси.

Джарред хохотнул, но тут же снова стал серьезным.

— Знаешь, у меня тут есть кое-какие планы на сегодня.

— Да?

— Я разговаривал с Марленой Роуден. Мне бы хотелось заехать к ним… поговорить с ней и с ее мужем. Ты меня отвезешь?

— О… Я не знаю. — Келси была в полной растерянности. Джарред, сидящий за одним столом с осиротевшими Роуденами… нет, такое она даже вообразить себе не могла!

— Я решил, что дольше тянуть нельзя, — грустно проговорил он.

— Понимаю…

Дом Роуденов, по моде ранчо шестидесятых годов имевший огромные ромбовидные окна, стоял в дальнем углу участка. К нему вела длинная дорожка, сплошь заросшая сорняками. Все казалось настолько запущенным, что на душе у Келси стало тоскливо.

— У Роберта Роудена болезнь Паркинсона, — объяснила Келси Джарреду, захлопнув за собой дверцу машины. — Я подумала, что ты должен знать об этом.

Джарред распахнул дверцу со своей стороны. Увидев, что Келси хочет помочь ему выйти из машины, он пока— — чал головой.

— Спасибо. Думаю, я и сам справлюсь.

Келси двинулась к дому, показывая ему дорогу. “Как быстро Джарред свыкся со своей тростью”, — подумала она, невольно восхищаясь и его упорством, и превосходно развитым мускулистым телом — все это давало надежду на то, что он очень скоро обретет прежнюю форму.

Но если Джарред быстро шел на поправку, то Роберту Роудену в отличие от него с каждым днем становилось все хуже и хуже. Тем не менее он встретил их у дверей, пожал протянутую Джарредом руку и, склонив голову, выслушал его соболезнования. Келси подошла к Роберту и быстро поцеловала его в щеку. Похлопав ее по руке, он улыбнулся и пригласил их в дом. На пороге кухни показалась Марлена. Щеки ее слегка раскраснелись от смущения.

— Привет, Келси… О, мистер Брайант, здравствуйте! — пролепетала она. — Спасибо, что вы зашли! Но, право же, в этом не было необходимости…

— Прошу вас, зовите меня Джарредом. Я знаю, что слова вряд ли смогут смягчить ваше горе, но мне страшно жаль, что все так получилось.

— Конечно, конечно, я понимаю. И Келси то же самое говорит… кто ж виноват, что так вышло… Да ведь и вы сильно пострадали, правда? Можно сказать, на краю смерти были! — Марлена указала на диван. — Садитесь, прошу вас.

— Спасибо. — Джарред поерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Марлена, застыв перед ним, судорожно сжимала руки.

— Тут к нам — заходил детектив. Сказал, что хочет поговорить.

— Детектив Ньюкасл? — удивился Джарред.

— Он все расспрашивал нас о Ченсе. Только не думаю, что от этого было много проку. — Марлена умоляюще посмотрела на Келси. Та ласково погладила пожилую женщину по плечу.

— Я уверена, что ты сделала все, что могла.

— Он попросил рассказать то, что мы знаем: с кем жил Ченс и где именно, — прокашлявшись, объяснил Роберт. — А сегодня он опять позвонил. Этот самый детектив, — помолчав, добавил он. — А нас как раз дома не было — мы поехали в аптеку. Марлена даже хотела ему перезвонить, но тут как раз позвонили вы. — Он кивнул головой в сторону Джарреда. — И мы решили, что подождем немного: сначала потолкуем с вами, а уж потом станем звонить ему.

— После разговора с детективом я чувствовала себя преступницей, — призналась Марлена.

— Какая же ты преступница?! — возмутилась Келси, чувствуя, как сердце ее рвется от жалости. — Просто у детектива Ньюкасла такая манера разговаривать. Да и потом, мало ли зачем он звонил? — По возможности мягко Келси рассказала старикам о том, что произошло накануне в их доме, о том, как взрывом снесло чуть ли не половину гаража и напрочь изуродовало “порше”, который принадлежал Джарреду. Роберт с Марленой пришли в ужас. Левая рука Роберта затряслась еще сильнее. Марлена схватилась за сердце.

— Господи помилуй, что ж такое творится? — заплетающимся от ужаса языком воскликнула Марлена.

— Хотелось бы мне это знать, — проговорила Келси. — Это одна из причин, почему мы сегодня решили к вам приехать. Мы должны все вместе попытаться по кусочкам восстановить в памяти все, что имеет какое-то отношение к Ченсу, вспомнить, что с ним происходило накануне аварии, и, может быть, тогда удастся нащупать связь между всеми этими событиями.

— Скорее всего прикончить пытаются меня, — вмешался Джарред. — Но убей меня Бог, если я понимаю почему. Вот я и решил поговорить с вами о Ченсе — если вы, конечно, согласитесь мне помочь. Вдруг удастся нащупать что-то такое, что даст нам ключ к разгадке всех этих преступлений.

— Так вы считаете, что все это имеет отношение к Ченсу? — шепотом спросила Марлена. Лицо ее исказилось от горя.

— Пока не знаю, — честно ответил Джарред. Потянувшись к мужу, Марлена ласково сжала своими ладонями одну из его трясущихся рук.

— Я с радостью помогу вам, если это в моих силах, — сказала она. — А сейчас… не хотите ли что-нибудь выпить? Кофе? Может быть, содовой?

— Или чего-нибудь покрепче? — со слабой лукавой усмешкой спросил Роберт.

Келси с Джарредом отказались. Шаг за шагом они осторожно пытались нащупать в старческой памяти

Марлены и Роберта ключ к разгадке тайны, узнать хотя бы, для чего Ченсу потребовалось отправиться в полет вместе с Джарредом. Но, увы, старики точно так же терялись в догадках, как и Келси с мужем. Последние несколько дней жизни, которые судьба отпустила Ченсу, были для всех загадкой. Теперь оставалось только надеяться на то, что к Джарреду окончательно вернется память. Иначе тайна этого преступления так и останется тайной.

— В последний раз я видела Ченса здесь. Он был у нас вместе с Коннором, — вздохнула Марлена, — но это было почти за две недели до аварии.

— Коннор — двоюродный брат Ченса, — объяснила Джарреду Келси.

— Коннор часто бывал у Ченса. Видите ли, он тоже… ну… — Марлена смущенно замялась. — Мне кажется, он тоже употребляет наркотики. Во всяком случае, он часто ведет себя довольно странно.

— А где он сейчас? — осведомился Джарред.

— Может, он и сейчас живет в квартире, которую снимал Ченс? — предположила Келси.

— У Коннора никогда не было денег, чтобы платить за квартиру. Ведь он не работает, — объяснил Роберт. — Он и сюда-то заехал потому, что надеялся перехватить у нас деньжат. Ну да ты ведь его знаешь, Келси. И уж если кто и виноват в том, что с Ченсом стряслась беда, так это он, Коннор!

Джарред вопросительно взглянул на Келси, но та только покачала головой. Что толку спорить? Если Роберту легче от мысли, что в несчастье, постигшем их семью, виноват не их единственный сын, а кто-то еще, то пусть так и считает. Тем более что Коннора и без наркотиков трудно было назвать Добропорядочным гражданином.

На обратном пути они долго ехали молча. Джарред о чем-то размышлял. Вдруг он встрепенулся.

— Я бы хотел потолковать с этим самым Коннором.

— О, можешь об этом забыть. Он не станет с тобой разговаривать. Для этого ты слишком… слишком уж благополучный.

— А с тобой?

— Я ведь почти не знаю его, — пожав плечами, задумчиво проговорила Келси. — Не думаю, чтобы я ему нравилась. Скорее он смотрел на меня как на досадную помеху. Толку от меня не было никакого, а с Ченсом они были, так сказать, попутчиками. Им на роду написано было пройти по жизни вместе.

Джарред задумался. Келси же сначала мысленно отмела предлагаемое мужем направление поисков, считая, что это ничего им не даст. Но чем больше она размышляла об этом, тем логичнее казался ей такой путь. Она только никак не могла решить, ехать ли им туда вдвоем или сначала попытаться поговорить с Коннором ей одной.

В конце концов, они с Ченсом были очень близки, если уж кому-то известно, для чего Ченс увязался в поле вместе с Джарредом, так это только Коннору. Вполне можно, что ему даже удастся пролить свет на все происшествие в целом, чего пока что не удалось никому из них.

Но тогда ей лучше отправиться к нему одной, без Джарреда. Келси нисколько не сомневалась, что права: Коннор скорее проглотит себе язык, чем скажет хоть слово кому-то вроде Джарреда.

К тому времени как они подъехали к дому, начал потихоньку накрапывать дождь — ледяной пронизывающий дождь, какой бывает только в декабре. Про такую погоду обычно говорят, что хороший хозяин и собаку из дома не выгонит.

Выбравшись из машины, Джарред громко хлопнул дверцей.

— Насколько я понимаю, эту ночь нам тоже придется провести в гостинице, — тихо сказала Келси.

— Тебе не хочется туда возвращаться?

Ей вдруг показалось странным, что с той минуты, как они уехали от Роуденов, настроение Джарреда заметно улучшилось, в то время как ее собственное упало до нуля.

— Нет, мне все равно. Я не возражаю.

— Ну да, конечно, так я и поверил. — Джарред ухмыльнулся, согнулся, чтобы дождь не попал в лицо, и заковылял к двери. Келси нахмурилась; она решительно отказывалась понимать, что происходит с мужем. Заперев машину, она поспешила за ним. Джарред ждал ее у входа. Повернув ключ в замке, она толкнула дверь и распахнула ее настежь. Потоп щелкнула выключателем и даже присела от неожиданности, оглушенная лаем Мистера Дога.

Выпрямившись, Келси вновь почувствовала ту же зябкую дрожь, что едва не свела ее с ума, когда она заезжала сюда утром. Конечно, это было глупо, ведь дом был пуст. “Может, стоит рассказать Джарреду об этих страхах? ” — пришло ей в голову.

Но муж, молча пройдя мимо Келси, чуть ли не бегом миновал кухню и направился в кабинет.

— Иди сюда, — окликнул он ее. Обхватив себя руками за плечи, Келси неуверенно двинулась за ним и остановилась на пороге, не решаясь войти. Джарред стоял, рассматривая свой письменный стол. Когда он обернулся к ней, Келси показалось, что в глазах его блеснуло что-то дьявольское.

— Что это ты затеял? — угрожающе осведомилась она.

— О чем это ты?

— Ой, только не надо изображать святую невинность! — фыркнула Келси. Проскользнув в комнату, она огляделась по сторонам в поисках чего-то, что могло бы объяснить странное поведение мужа. — Ты что-то скрываешь, только вот не могу понять, что именно. Это что — какая-то новая игра, да? Так вот, позволь тебе сказать, я сейчас не в том настроении, чтобы развлекаться, учитывая… — Дыхание у Келси вдруг пресеклось. Со свистом втянув в себя воздух, она ошеломленно уставилась в окно. — Боже правый!

— Что? — с невинным видом спросил Джарред, растерянно хлопая глазами и притворяясь, что ничего не видит.

— Это же… это же “Декабрьская мечта”! Правда?!

— Похоже, что так оно и есть, — скромно признался Джарред.

Яркие огоньки весело подмигивали из темноты, где у причала покачивалась на воде шестидесятифутовая яхта. Это была яхта Джонатана Брайанта; когда-то давно он преподнес ее Ноле на Рождество. Поскольку Джонатан с Нолой редко пользовались ею, обычно она стояла на озере Юнион. Иногда ее брал Уилл, иногда — Джарред, но, насколько было известно Келси, она еще никогда не появлялась возле их дома, да и что бы ей тут было делать?

— Ее перегнали сюда по твоей просьбе?

— Да, — кивнул Джарред. — Я попросил, чтобы ее перегнали сюда. Пока наш дом окончательно не приведут в порядок, ночевать в нем небезопасно. Я уверен, что ты это чувствуешь — так же, как и я, — проговорил он. — Но мне что-то не по душе ночевать в отеле, вот я и придумал пожить немного на яхте. Это, кстати, одна из причин, почему мне сегодня вдруг втемяшилось отправиться к Роуденам — я боялся, что яхту не успеют пригнать. Вот и тянул время — чтобы к нашему возвращению все уже было готово. Словно гора свалилась с плеч Келси. Лицо ее, когда она повернулась к мужу, светилось любовью.

— Спасибо, — просто прошептала она.

— Рад стараться, миссис Брайант.

Все еще ошеломленная, Келси с сомнением посмотрела на мужа.

— А как, интересно знать, ты рассчитываешь попасть на борт?

— С твоей помощью, разумеется, — не моргнув глазом, объявил он. — Так что бегом собирать вещи и вперед.

— Слушаюсь, капитан!

Полчаса спустя она взбиралась по сходням, крепко сжимая в своей руке руку Джарреда и прижимаясь к нему, хотя куда тверже держалась на ногах, чем он. Но черная поверхность озера, казалось, дышавшая под ударами барабанившего по ней дождя, напоминала ей скользкую шкуру какого-то морского чудовища, и Келси смогла вздохнуть свободно, только когда они оказались на борту яхты.

— Ну и как тебе? — почувствовав ее напряжение, небрежно спросил Джарред.

— Как?! — восторженно выдохнула она. — Джарред, это просто какое-то чудо!

Так оно и было. Яхта, выкрашенная в серо-коричневые и аквамариновые тона, ярко освещенная многочисленными бронзовыми светильниками и казавшаяся уютной благодаря прекрасно сочетавшимся между собой темно-синим, бежевым и желтым драпировкам и покрывалам, казалась великолепным бунгало, мечтой любого капитана.

— Я немного подновил ее, — признался Джарред.

— Дизайн просто великолепен — говорю тебе как специалист! — засмеялась Келси, с размаху бросившись на постель.

— Яхтой пользовались редко. Вот я и подумал — а почему бы не поломать эту традицию, прежде чем наступит новый сезон отпусков?

— Да уж! — хмыкнула Келси.

— Между прочим, рождественский вечер, который всегда устраивает “Брайант индастриз”, можно сказать, на носу, — как бы вскользь напомнил Джарред.

Келси скривилась, вспомнив последний из этих вечеров, на котором она была.

— Жду не дождусь! — расхохотавшись, Джарред скользнул в постель и вытянулся возле жены. Потом приподнялся на локтях и заглянул ей в лицо. Глаза его сияли от удовольствия.

Внезапно почувствовав себя усталой и какой-то умиротворенной, Келси смущенно отвела глаза в сторону.

— Что будем делать?

Вместо ответа Джарред слегка приподнял ей подбородок, улыбнулся заговорщической улыбкой, а потом принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею, пока Келси не начала отвечать на его поцелуи.

А уж после этого он объяснил ей, чем намерен заняться в первую очередь.

Глава 11

Сидя у себя в кабинете, Джарред рассеянно барабанил пальцами по телефонной трубке, размышляя над тем, как обстоят дела с его бизнесом, его жизнью и его супружеством. С той ночи, когда в его доме громыхнул взрыв, прошло три дня. Всего три дня, но с каждым днем Джарред все больше понимал, что, кому бы ни пришло в голову открыть этот ящик Пандоры, он не успокоится, пока не добьется своего. Это были три дня, когда он снова и снова любил свою жену и когда с жестокой ясностью осознал, что должен что-то предпринять, и как можно скорее, иначе рискует потерять все.

Странное чувство нерешительности сковало его — ощущение, в достаточной степени неприятное для такого человека, как Джарред. Так прошло несколько минут. Наконец огромным усилием воли он заставил себя стряхнуть наваждение и, отбросив в сторону мысли о каком-то неизвестном недруге, сосредоточился на том, что было ему близко и понятно: на делах.

Спустя какое-то время Джарред распахнул дверь в приемную, где стоял стол секретарши, и попросил Гвен:

— Соедините меня, пожалуйста, с Нейлом Брунсвиком. — Гвен бросила на своего босса озадаченный взгляд.

— С мистером Брунсвиком? Но я думала…

— Нейл ждет моего звонка. В конце концов, сколько можно терпеть, что Тревор Таггарт пытается подмять все под себя? — отрезал Джарред, не дав ей договорить. — Пора указать этому ублюдку на его место!

Келси перекинула через руку пальто — она намеревалась еще раз съездить в район застройки, посмотреть дома, а заодно заскочить проведать Тару. С момента ее увольнения Тревор не делал никаких попыток связаться с ней, а Келси, сказать по правде, порой ловила себя на том, что чувствует себя перебежчицей. Конечно, она по-прежнему не сомневалась, что у него в “Брайант индастриз” есть осведомитель, но к ней он всегда был добр.

Дверь ее кабинета вдруг распахнулась с такой силой, что с грохотом врезалась в стену, а Келси от неожиданности вздрогнула. Увидев на пороге Сару, Келси нисколько не удивилась — зная ее привычки, можно было догадаться сразу, что это она — никто другой никогда не позволил бы себе ворваться без стука.

— Итак, ты сама расскажешь ему обо всем? Или предоставишь это мне? — с места в карьер начала Сара.

— Не поняла…

— Я хочу сказать, ты сама признаешься Джарреду, что все эти годы шпионила для Таггарта, или предпочитаешь, чтобы это сделала я?

От удивления Келси лишилась дара речи. Она все еще гадала, что на это сказать, когда Сара, не дожидаясь ответа, понеслась дальше:

— А ты теперь на нашей стороне, да? И, как всегда, ходишь в героинях! Держу пари, что бедняга Джарред ни о чем и не догадывается.

— Между прочим, я тоже пока что ни о чем не догадываюсь, — проворчала Келси.

— Но это ведь ты помогла Джарреду заполучить участок Брунсвика, скажешь, нет? Честное слово, Келси, я почти восхищаюсь тобой — с такой легкостью менять сообщников умеет не каждый! Удобное качество, черт возьми! Ну, на этот раз чутье тебя не подвело — ты на редкость вовремя переметнулась на нашу сторону! Впрочем, ты ведь всегда на стороне победителя, верно?

Келси, хлопая глазами, молча уставилась на нее. Участок Брунсвика… Боже правый, да ведь это же тот квартал, который находился в ведении Тревора! Неужели Джарреду удалось выхватить участок прямо из-под носа Таггарта?!

Сара презрительно фыркнула.

— Естественно, я счастлива, что подряд на строительство не достался Тревору! Это было бы настоящим бедствием. Но вот вопрос, благодаря чему это произошло? Думаю, что не ошибусь, если скажу, что это ты продала Таггарта, моя дорогая. Между прочим, он все утро обрывал телефон, призывая на твою голову самые страшные проклятия.

Келси потрясла головой — у нее было такое ощущение, будто она запуталась в липкой паутине.

Немного сбитая с толку реакцией Келси, Сара, поколебавшись, вдруг выпалила:

— Наверное, я должна радоваться, что ты теперь на нашей стороне. Только вот надолго ли? А? Джарреду нужно быть начеку, иначе он получит нож в спину.

Почувствовав, что с нее достаточно, Келси вскинула голову.

— Именно это я говорю ему всякий раз, как в разговоре всплывает твое имя, Сара, — ледяным тоном заявила она. — Насколько я понимаю, именно ты, а не кто-то другой, держит Тревора в курсе всех событий. Послушала бы со стороны, как ты говоришь о нем. Будто он значит для тебя куда больше, чем просто еще один конкурент “Брайант индастриз”.

После этих слов Келси схватила со стола сумочку, собираясь уйти. До нее не сразу дошло, что Сара будто окаменела. Только потом она заметила, что с ее соперницей происходит что-то странное. Келси повнимательнее посмотрела в ее сторону и увидела и вытянувшиеся в ниточку побелевшие губы, и заходившие на скулах желваки, и неподвижное лицо.

— Так, значит, это правда? — тоном обвинителя бросила она в лицо Саре. — Значит, все-таки это ты! А Гвен-то решила, что это Уилл! А это ты, Сара!

— Ты сошла с ума! Или решила обвинить меня, чтобы отвести подозрения от себя самой?

— Нет, — покачала головой Келси. — Это ты шпионишь на Тревора! За деньги или удовольствия ради — не знаю, но это не так уж и важно. А как же твой интерес к Джарреду? Или это всего лишь один из способов добиться своей цели? — Сара промолчала, и Келси добавила: — Так, значит, теперь ты решила проделать ту же штуку с Уиллом?

— Что ты можешь об этом знать?! — С этими словами Сара как ошпаренная вылетела из кабинета Келси с той же стремительностью, с какой ворвалась в него. А Келси зашагала к кабинету Джарреда. Тревожные мысли вихрем кружились у нее в голове.

— У него встреча, — объяснила Гвен, когда Келси поинтересовалась, у себя ли Джарред. — Я вызвала ему такси, и он уехал. Просил передать вам, что потом отправится домой на сеанс физиотерапии и будет ждать вас там.

— Понятно. Спасибо, Гвен.

Голова Келси была занята мыслями, отвлекающими от ее непосредственной работы. Чтобы успокоиться и попытаться связать концы с концами, ей необходимо было проветриться, и Келси решила заглянуть на свою прежнюю квартиру.

Джоанна стояла в дверях — руки скрещены на груди, на губах сияющая улыбка — улыбка человека, гордящегося результатами своего труда.

— Вы делаете просто потрясающие успехи, — объявила она Джарреду.

Он и сейчас хватал ртом воздух, но измучен был куда меньше, чем раньше. Впрочем, он особенно не обольщался: пройдет еще немало времени, прежде чем он сможет вернуться к своему нормальному состоянию.

— Только не говорите, что с нынешнего дня между нами все кончено! — шутливо взмолился Джарред, обтирая мокрое от пота лицо полотенцем.

— Боюсь, что так. Но на вашем месте я бы продолжала делать эти упражнения.

— Обязательно.

— А кстати, что это случилось с вашим гаражом? — Джарред сделал медленный вдох, чтобы успокоить бешено колотившееся сердце. И так же осторожно выдохнул. — “Порше” взорвался. Вот и результат.

Джоанна была явно сбита с толку, но, поскольку Джарред, похоже, не собирался ничего объяснять, она только неуверенно добавила:

— Надеюсь, вы не пострадали?

— Слава Богу, когда эта штука взлетела на воздух, меня в ней не было.

Дождавшись, когда Джоанна уйдет, Джарред спустился вниз, страшно довольный тем, что мышцы его после изматывающих упражнений болят уже куда меньше, чем раньше. Конечно, проклятая лодыжка все еще давала о себе знать, но он старался об этом не думать.

Интересно, куда же запропастилась Келси?

Когда Джарред вошел на кухню, Мэри Хеннесси, стоя возле плиты, колдовала над нежными цыплячьими грудками, шипевшими на сковородке. Заметив Джарреда, она, словно оправдываясь, тут же затарахтела:

— Я раздобыла персики и козий сыр, их нужно будет положить поверх цыплят, а цыплят обложить зеленью и салатом. Салат — вон там, в желтой миске. Плита уже греется. Я включила ее заранее, чтобы подогреть булочки. Пятнадцать минут — и все будет готово. Дайте-ка я вам все сейчас запишу, чтобы вы ничего не перепутали. — Схватив со стола карандаш, Мэри отыскала блокнот и принялась торопливо писать.

— Вам вовсе не нужно было что-то готовить. Мы ведь теперь живем не здесь, а на яхте.

— Знаю. Мне просто захотелось.

— Надеюсь, моей памяти хватит, чтобы запомнить все ваши указания, Мэри.

— Лучше я все-таки запишу — так надежней.

Хотя с того эпизода на лестнице прошло уже какое-то время, Мэри до сих пор старалась по возможности не встречаться с ним глазами. “Ничего удивительного, — вздохнул Джарред, вытаскивая одно из яблок, лежавших в плетеной корзинке на столе из полированного черного гранита, и вонзая зубы в его сочную мякоть. — Не объясняться же мне с ней по этому поводу?! ”

Очень скоро Мэри ушла.

Джарред бросил взгляд на часы. Сегодня из-за сеанса физиотерапии он уехал с работы довольно рано, но, даже если Келси ушла вовремя, все равно она уже должна была бы вернуться домой по меньшей мере минут двадцать назад. Ему хотелось поговорить с ней. Вернее, он просто измучился от нетерпения, поскольку уже во всех деталях знал, что Тревора Таггарта едва не хватил удар, когда он узнал о его, Джарреда, переговорах с Брунсвиком. Впрочем, все оказалось достаточно просто. Хотя представители Брунсвика и вели переговоры с Таггартом, их все время терзали сомнения. Собственно говоря, этих переговоров и не было бы, если бы Джарред так не тянул с подписанием договора. А он, в свою очередь, медлил, рассчитывая выяснить, через кого же информация о сделках уплывает к Таггарту. Естественно, несчастный случай с Джарредом также внес свою лепту, заставив отложить на неопределенный срок переговоры с Брунсвиком, но, как только позволило здоровье, Джарред решил, что тянуть больше нельзя. И тут же связался с Нейлом Брунсвиком.

А тот, довольный, что сделка, похоже, все-таки состоится, предложил Джарреду приехать к нему в офис и тут же подписать все необходимые бумаги. Нейл Брунсвик, который терпеть не мог Тревора Таггарта за его жульнические повадки и всегдашние попытки надуть всех вокруг, до сих пор так и не согласился поставить свою подпись под договором. Правда, все остальные члены семьи Брунсвика его уже подписали, но без подписи Нейла Брунсвика соглашение ничего не стоило — это было как раз то, что Тревор, считая дело законченным, с присущим ему высокомерием совершенно упустил из виду.

Когда Джарред, припадая на одну ногу, появился на пороге его кабинета, богато отделанного панелями из розового дерева, Нейл приветствовал его с радостью отца, вновь обнявшего сына, которого он уже не надеялся увидеть.

— Спасибо, что дождались, — с чувством произнес Джарред, когда Нейл поставил под договором размашистую подпись, окончательно скрепив сделку.

Они обменялись рукопожатием, после чего Джарред вернулся к себе в офис и остаток дня провел, пытаясь поймать Тревора по телефону. Когда ему наконец это удалось, он ограничился тем, что просто сказал:

— Сегодня я встречался с Нейлом Брунсвиком. Он дал мне честное слово, что не подписывал договор с вашей фирмой.

— Ну, это только вопрос времени, — отозвался Тревор, однако голос его чуть заметно дрогнул, и чуткое ухо Джарреда уловило в нем нотку страха.

— Можете с этой самой минуты считать, что вопроса больше нет.

На другом конце провода воцарилось гробовое молчание. Потом послышались короткие гудки — Тревор, не прощаясь, бросил трубку.

Спустя минут десять после этого разговора в дверь кабинета постучал Уилл.

— Что ты сделал с Тревором Таггартом? — удивленно спросил он. — На наш отдел договоров обрушился целый шквал звонков!

— Могу себе вообразить, — хмыкнул Джарред. В нескольких словах он рассказал Уиллу о сделке с Брунсвиком, а потом добавил: — Таггарт давно уже напрашивался, чтобы его щелкнули по носу, да ты и сам это знаешь. А мои собственные планы, увы, провалились.

— Что ты имеешь в виду?

— Я рассчитывал выяснить, кто же все-таки снабжает его информацией.

— Надо было предупредить меня о том, что ты задумал, — проговорил Уилл. — Может быть, я бы смог чем-нибудь помочь.

Джарред предпочел промолчать. Да и что он мог ответить? Что по-прежнему никому не доверяет? В том числе и самому Уиллу? Единственным человеком, с которым ему хотелось обо всем поговорить, была Келси. Хотя Джарреду трудно было согласиться с предположением Ньюкасла, будто на его жизнь покушается кто-то из сотрудников его же собственной компании, все же не мешало проявлять осторожность — нельзя исключить, что убийца где-то рядом. Кто-то ведь хочет убрать его с дороги — в этом у Джарреда не было ни малейших сомнений. И вряд ли он оставит свои Попытки. А этот человек вполне может оказаться одним из служащих “Брайант индастриз”. Одним из его, Джарреда, ближайших сотрудников — тех, кому он привык доверять.

Не утерпев, Джарред схватил трубку, собираясь позвонить Келси, и тут же услышал звук захлопнувшейся двери гаража. На какую-то долю секунды он позволил себе перенестись мыслями назад, вспомнить, как только прошлой ночью прижимал к себе ее теплое, содрогающееся от желания тело, как занимался с ней любовью, а яхта медленно, точно нехотя, покачивалась на волнах.

— Эй, привет! — пробормотал он, увидев ее на пороге.

— Привет! — Келси, оглядев кухню, одобрительно потянула носом. — М-м-м… как хорошо пахнет!

— Мэри заупрямилась — сказала, что придет и приготовит нам что-нибудь на обед. Я твердил ей, что мы переехали на яхту, но она была неумолима. Мне показалось, что ей просто хочется прийти и сделать хоть что-то.

Вытащив из ящика вилку, Келси потыкала ею в куриную грудку. Сунула в рот маленький кусочек и рассеянным взглядом обвела кухню.

Ее отрешенный вид говорил о том, что мысли ее были сейчас где-то далеко.

— А я как раз собирался тебе звонить. Решил узнать, что с тобой стряслось и куда это ты пропала.

— Я заезжала на свою прежнюю квартиру. Думаю, пришло время что-то решать с ней… может быть, сдать на время. — Она небрежно отбросила со лба прядь спутанных волос и задумчиво сдвинула брови. — Знаешь, странная штука: автоответчик зафиксировал, что мне кто-то многократно звонил, но не оставил ни одного сообщения. Я даже проверила определитель номера. Все звонки были с платных автоматов где-то в районе Сиэтла.

— Думаешь, это тот самый шутник? — неестественно бодрым тоном спросил Джарред, не желая признаваться, что все это начинает ему здорово не нравиться.

— Может быть. Во всяком случае, не исключено.

— Иди сюда.

Келси охотно скользнула в его объятия. Какое-то время оба они молчали. Потом Келси, видимо, все же решилась.

— Мне это нравится, — застенчиво проговорила она.

— М-м-м… мне тоже, — нежно прошептал Джарред, с наслаждением втягивая в себя запах ее волос и вспоминая, как красиво они оттеняют белизну ее обнаженной кожи.

— Какие у тебя планы? — чуть слышно спросила она.

— Как насчет жаркого секса прямо тут, на кухонном столе? Вот на этой самой мраморной столешнице?

Плечи Келси затряслись от беззвучного смеха.

— Боюсь, что жаркого не получится, во всяком случае, с моей стороны — столешница страшно холодная! И неудобная!

— Тогда как насчет жаркого секса в теплой постели на озере Вашингтон?

— Давай-ка сначала я накрою на стол. Мы можем поесть прямо здесь. А потом… — Келси оставила мысль недосказанной.

— А как насчет того, чтобы вместе принять душ? — с энтузиазмом предложил он. — Или вдвоем понежиться в этой замечательно-греховной ванне в виде сердца?

— Все по порядку. А сейчас принеси-ка лучше тарелки, пока я займусь обедом.

С трогательной покорностью, от которой сердце Келси радостно дрогнуло, Джарред выполнил ее распоряжение, а она перемешала салат и вытащила из духовки горячие булочки. Джарред отыскал в холодильнике бутылку шардоннэ и настоял на том, чтобы открыть ее немедленно. А потом они уселись за стол прямо здесь, на кухне — в первый раз за все годы их брака.

Когда с едой было покончено, Келси вдруг с удивлением почувствовала, что слегка захмелела — впрочем, не столько от вина, сколько от любви. Пока Джарред загружал тарелки в посудомоечную машину, она смахнула крошки со стола, бросила полотенце на стол и вприпрыжку помчалась вверх по лестнице.

— Буду ждать тебя наверху! — объявила она, не оборачиваясь.

— Сейчас приду! — крикнул ей вслед Джарред. “Так все-таки душ… или ванна?” — прикидывал он. Впрочем, оба варианта казались дьявольски соблазнительными.

А вспомнив впечатляющую коллекцию ароматных шампуней, гелей, разных кремов, бесчисленное количество кусочков душистого мыла и флаконов духов, которые он три года назад сразу же после ухода Келси сложил в коробку и отнес в чулан, Джарред вдруг подумал, что сейчас самое время вернуть на место этот соблазнительный арсенал женского очарования. При мысли о том, какой интересный вечер его ждет, Джарред широко улыбнулся.

Но едва Джарред переступил порог чулана, как Улыбку его точно ветром сдуло. Омерзительная вонь ударила ему в нос с такой силой, что закружилась голова. К горлу подкатила тошнота. Проведя ладонью по вмиг вспотевшему лбу, он наклонился над раковиной.

Наркота…

Что-то такое… но что? В голове отчаянно пульсировала боль. Да что же это такое, черт возьми?

Больница… он очнулся в больнице и первым делом подумал о наркотиках. О наркотиках Ченса. Знакомый до тошноты омерзительный запах.

Запах кошачьей мочи.

Нет, кристаллического метамфетамина.

Воспоминание вспыхнуло в мозгу. И столь же стремительно исчезло, оставив Джарреда дрожащим от слабости и потным, словно загнанная лошадь.

“Куда, ради всего святого, запропастился Джарред?”

С ног до головы покрытая душистой пеной, Келси стояла под душем. Теперь она уже начала жалеть, что разделась и влезла под душ, не дождавшись, пока он присоединится к ней. А вдруг Джарреду оказалось не под силу взобраться по лестнице на второй этаж? Да нет, вряд ли… только что он суетился на кухне, помогая ей накрыть на стол, и выглядел вполне здоровым, так что не может быть…

Тогда что с ним случилось?

Выключив воду, Келси отодвинула стеклянную дверь душевой кабины и прислушалась. Ни звука — везде стояла мертвая тишина. Вокруг клубами плавал пар. Она прождала не меньше десяти минут. В доме по-прежнему было тихо.

Завернувшись в толстую махровую простыню, Келси вышла из ванной и на цыпочках прокралась в спальню. Осмотрелась по сторонам и подошла к двери, которая вела в коридор и потом на лестницу. Дверь была открыта настежь, поэтому она высунула наружу мокрую голову и снова прислушалась. Ничего!

— Джарред! — позвала она, чувствуя, как ледяная волна страха поднимается к самому сердцу. Осторожно переступая мокрыми ногами, Келси вышла на лестницу и снова окликнула мужа.

Гробовая тишина.

Оставляя за собой цепочку мокрых следов, Келси прошлепала вниз и свернула за угол, к кухне. Джарреда нигде не было видно.

Все поплыло у нее перед глазами: Келси вдруг представилось, как кто-то набрасывается на него, избивает до смерти, а потом вытаскивает окровавленное, бесчувственное тело из дома. Охваченная ужасом, ничего не соображая, Келси выскочила на террасу и понеслась к гаражу.

И чуть не столкнулась с Джарредом.

— Джарред! — взвизгнула она. От радости Келси едва не разрыдалась. — Господи помилуй! Что с тобой случилось?! Вообрази себе, чего я только не передумала, когда стала звать тебя, а ты не отозвался. С тобой все в порядке? — с тревогой спросила она, только сейчас заметив его пепельно-серое лицо.

— Это был кристаллический метамфетамин, — странно изменившимся голосом проговорил Джарред. — Ченс сам делал его, а какой-то его приятель ему помогал. И воняло там в точности как тут. — Он ткнул пальцем в чулан, где стоял ящик с наполнителем для кошачьего туалета.

— Кристаллический метамфетамин?! — Келси, ничего не понимая, захлопала глазами.

Джарред растерянно потер ладонью лоб.

— Как-то раз я увидел на улице Ченса, — как-то неуверенно проговорил он, словно не доверяя себе. — Мне нужно было поговорить с ним. Я сидел в пабе “У Мак-Нотона”. А он как раз проходил мимо. Я поехал за ним. Конечно, “порше” — не самая подходящая машина, чтобы выследить кого-то, она для этого слишком заметна, но Ченс не обращал на меня никакого внимания. Он подъехал к дому на Силверлейк. К своему дому. Я незаметно вошел следом и увидел это.

— Что?!

— Они там варили свое зелье. Господи, ну и воняло же там! Омерзительно… меня чуть не стошнило. Словно кошачьей мочой.

Джарред зажмурился, и его всего передернуло от отвращения.

… может быть, это только временно? Такое возможно? Ну, ведь возможно же, правда?

… дважды открыл глаза и попытался что-то сказать. Понятия не имею что — не разобрал. Врачи в один голос твердят, что после серьезной травмы так бывает довольно часто…

… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?!

… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо…

— Джарред! — дрожащим голосом окликнула Келси. Ее всю трясло.

Чьи это были голоса?

— Ченс был в моем кабинете, — проговорил вдруг Джарред. Келси не сразу даже узнала его голос — он был каким-то тусклым, словно чужим.

— Когда?!

— Накануне… за день до катастрофы с самолетом… — Перед глазами у него вдруг замелькали картины. Он увидел стоявшего в его кабинете Ченса Роудена. Руки Ченса тряслись, как у дряхлого старика. Губы до крови потрескались и запеклись коркой. Белое лицо, синие круги под глазами, похожими на черные дыры, — бедняга был напуган до смерти.

— У тебя по горло своих проблем, но Келси тут ни при чем. Келси ни при чем. Ноты ведь чувствуешь их запах, верно, Джарред? Ты чувствуешь их? И они уже здесь! Прямо тут, у тебя под носом!

— Джарред…

Он почувствовал, как Келси обняла его. Вздрогнув, он крепко прижал жену к себе, однако глаза его были по-прежнему крепко зажмурены. Джарреду казалось, открой он глаза, и воспоминание бесследно исчезнет. А этого он сейчас боялся больше всего.

— Оно пожирает все, что у тебя есть. Разъедает все, словно кислота… Только взгляни вокруг себя… И это она виновата…

Внезапно дверь открылась, и Ченс, испуганно вздрогнув, замолчал на полуслове. Безумный гнев и жгучее презрение к этому шуту гороховому, которого любила его жена, вдруг захлестнули Джарреда. Ченс бочком протиснулся в дверь и выскользнул из кабинета.

— Подожди!

… Аэропорт. Рев самолетных двигателей. Боль в груди. Тревога. Мысли о том будущем, которое ждет его впереди.

И он один — словно в пустыне.

— Господи, помоги мне! Подскажи, что мне делать? Мне нужно собраться. Нужно поговорить с Келси…

— Ты меня пугаешь, — прерывающимся голосом прошептала Келси.

— Ш-ш-ш… подожди.

И снова рев моторов — уже сильнее. Они в воздухе. И вдруг что-то привлекло его внимание. Что-то с двигателем. Какой-то неясный звук. И бормотание Ченса над самым ухом.

— Она хочет получить то, что считает своим. Она уверена, что ты принадлежишь ей.

Что-то не так. Что-то очень не так…

Вздрогнув, как от толчка, Джарред резко открыл глаза. Сердце его бешено колотилось, по спине струился пот. Прямо перед собой он увидел лицо Келси с глазами в пол-лица.

— Ченс пытался предупредить меня о чем-то, — проговорил Джарред. Он едва узнал свой собственный голос. — Хотел предупредить меня… и речь шла о какой-то женщине.

Глава 12

— Значит, женщина, — повторил детектив Ньюкасл, глядя на Джарреда поверх длинного письменного стола.

“Женщина”, — повторил про себя Джарред. С того самого момента, как вчера воспоминание об этом яркой вспышкой пронеслось у него в мозгу, он сотни раз прокручивал в голове каждое слово. Но, как ни старался Джарред, картинка все не складывалась, словно в мозаике не хватало каких-то фрагментов. Радовало только то, что теперь их было куда больше, чем раньше.

— Так сказал Ченс. Теперь я помню все так ясно, словно это происходило вчера. — И Джарред смущенно заерзал в кресле. Чувствовал он себя довольно неуютно. Его память сыграла с ним скверную шутку — вместо того чтобы прояснить дело, запутала все окончательно. И теперь он уже совсем ничего не понимал.

Прошлой ночью он даже толком Ничего не объяснил Келси. Как только Джарред сообразил, что именно он вспомнил, он внезапно почувствовал, что не желает об этом говорить — ни с кем, даже с женой. Но Келси по-прежнему испуганно прижималась к нему, и он сказал, что хочет немного поразмышлять об этом, прежде чем они обсудят все вместе. Ему позарез нужно было время, чтобы подумать! Если бы у него было это время! Джарреду страшно не хотелось звонить Ньюкаслу, но после аварии с самолетом и взрыва в машине он догадывался, что вряд ли ему дадут прожить достаточно долго, чтобы он смог сыграть роль воина-одиночки.

— Итак, Ченс Роуден пришел в ваш офис, чтобы предупредить, что вам грозит опасность со стороны какой-то неизвестной женщины, — повторил детектив. В голосе его явственно чувствовалось некоторое сомнение.

— Это случилось на следующий день после того, как я проследил за ним, а потом незаметно вошел в его дом. И стал свидетелем того, как Ченс и какой-то приятель что-то готовили на кухне. Я сидел в пабе “У Мак-Нотона”, когда увидел его в окно. Ну… и просто поехал за ним. — Джарред поморщился. Господи, ну как ему объяснить?! Что сидел себе спокойно, пока не заметил любовника собственной жены? Что действовал, повинуясь какому-то инстинкту, и ни о чем не думал? Не очень-то умно! Вряд ли он поверит в этот вздор. Но Джарред ясно помнил, как его захлестнуло желание выследить Ченса, настичь его там, где им никто не сможет помешать, где он схватит этого ублюдка за глотку и вытрясет из него признание, даже если для этого придется его придушить! — Мне нужно было поговорить с ним с глазу на глаз, — признался Джарред наконец. — Но когда я добрался до его дома, они варили на кухне какую-то пакость. Вонь стояла адская!

Ньюкасл потер руки.

— А пахло, случайно, не кошачьей мочой? — На лице Джарреда, должно быть, отразилось удивление, потому что Ньюкасл пожал широченными плечами. — Чаще всего именно так описывают запах сырого метамфетамина.

Джарред понимающе кивнул.

— Я, кажется, уже говорил вам, что после аварии с самолетом сделали обыск на квартире у Роудена, — продолжал Ньюкасл. — Чего там только не было! Похоже, эти парни завязли основательно — мы обнаружили следы изготовления чуть ли не всех известных нам наркотиков. А вы не знаете, кто он — этот его приятель? — спросил детектив без особой надежды.

— Коннор, — без тени сомнения бросил Джарред. Ньюкасл озадаченно моргнул, потом вытащил блокнот и выжидательно взглянул на Джарреда.

— Кто, вы говорите?

— Родители Ченса упомянули, что их сын почти все время жил вместе со своим кузеном Коннором.

Ручка Ньюкасла забегала по бумаге.

— Вы бы узнали его, если б увидели снова?

Джарред подумал. И снова из темноты выплыло это лицо. Грязное. Ожесточенное. Судорожно подергивающееся от страха.

— Да. Думаю, узнал бы.

— А женщина… женщины там не было?

Джарред отрицательно покачал головой. Он словно видел перед собой это помещение — практически голые стены, омерзительная вонь, нищета и отчаяние. “Так вот, значит, куда улетают деньги?! ” — бросил он тогда Ченсу. Теперь он знал точно, куда уходят те значительные суммы, которые Келси время от времени снимала со счета. Знал… и ненавидел Ченса еще больше. И самого себя тоже — за то, что ему не все равно.

Тут Джарред вспомнил, как, увидев его на пороге, Ченс отчаянно вцепился ему в руку и вытащил на лестницу. “Нет, нет, ты ошибаешься! Ты все неправильно понимаешь! Все не так, как ты думаешь! ”

Голова у Джарреда кружилась, отвратительный запах бил в нос, заставляя горло сжиматься в рвотных судорогах. И его жена влюблена в это жалкое подобие человека — влюблена до такой степени, что готова даже — снабжать его деньгами… его, Джарреда, деньгами! Его, Джарреда Брайанта, попросту используют! Используют годами! И ему захотелось свернуть Ченсу шею прямо тут, сейчас… но это существо уже до такой степени утратило человеческий облик, что вместо ненависти Джарред вдруг почувствовал к нему нечто вроде жалости, смешанной с презрением.

Он вздрогнул, когда вопрос детектива Ньюкасла вернул его к действительности.

— Итак, вы выследили Ченса Роудена, а потом вошли за ним в дом, верно?

Джарред угрюмо кивнул.

— Он крикнул мне, что я, дескать, ничего не понимаю. Велел мне убираться. Уйти и забыть обо всем, что я видел. Ему было страшно. Я помню, как у него стучали зубы.

— И что случилось потом?

— Я ушел. — “Уполз к себе в нору и вылакал с горя чуть ли не полбутылки виски”.

Джарред был ошеломлен, раздавлен, он не знал, что делать. Брак его рушился у него на глазах.

— А потом?

— Отправился, как всегда, с утра в офис. И вдруг туда же явился Ченс. Встал возле двери и заговорил о моем бизнесе. Решил, видите ли, меня предупредить… сказал, что у меня, дескать, большие проблемы. Я сам этого не знаю — так он сказал, — но проблемы очень, очень большие. И еще он тогда сказал, что какая-то женщина хочет получить то, что привыкла считать своим.

Ньюкасл встрепенулся, и стул под ним жалобно скрипнул.

— И вы даже не имеете представления, о ком он говорил?

— Ни малейшего.

Повисло молчание, прерываемое лишь слабым шелестом страниц, пока детектив листал свой блокнот. Вдруг Ньюкасл поднял взгляд на Джарреда.

— Мистер Брайант, если с вами что-нибудь случится, кто от этого выиграет?

От его тона у Джарреда по спине поползли мурашки.

— Вы хотите сказать… кто унаследует мое состояние? — Ньюкасл кивнул, и Джарред со всей прямотой ответил: — Моя жена.

— Рискуя показаться грубым, я все же осмелюсь спросить: есть ли какая-нибудь вероятность, что Роуден, говоря о какой-то женщине, имел в виду вашу жену?

— Ни малейшей.

— Но они знали друг друга?

— Вы, похоже, не поняли, — отрезал Джарред тоном, не сулившим навязчивому детективу ничего хорошего. — Роуден особо отметил, что Келси не имеет к этому никакого отношения. Кто угодно — только не Келси!

— Вы до такой степени доверяете своей жене?

На скулах Джарреда заходили желваки.

— Да.

— И своей памяти, по-видимому, тоже?

Глаза Джарреда угрожающе сузились — назойливость детектива мало-помалу начинала действовать ему на нервы.

— Да. Ченс в самом деле был у меня. И выглядел он ужасно. Если бы я попробовал угадать, что привело его ко мне, то сказал бы, что он решил попытаться спасти свою задницу. В конце концов, я застукал его на месте преступления, когда он и его приятель варили свое зелье… вероятно, они оба перепугались до смерти. Вот он и пришел договориться. Хотел попугать меня, чтобы я выкинул из головы его маленькую грязную тайну.

— Те, кто употребляет метамфетамин, обычно становятся параноиками. Им кажется, что весь мир против них. Возможно, Роуден вообразил, что вы выведете его на чистую воду. Расскажете его друзьям. Или, например, вашей жене. Он боялся, что об этом узнают все.

— А все и так давно всё знали. Просто не говорили об этом вслух.

— Возможно, он был уверен, что ему удалось всех обмануть, — возразил Ньюкасл. — Людей убивали и не за такое. Особенно если речь шла о наркотиках.

— Так ведь погиб-то именно Ченс! — запротестовал Джарред. Теперь он уже нисколько не сомневался, что у детектива есть свое мнение на этот счет, только ему оно было не по Душе.

— На самолете должны были лететь вы. А Роудена там вообще не должно было быть.

Снова воцарилось молчание. Ньюкасл тяжело вздохнул.

— Придется отыскать этого Коннора и поговорить с ним по душам. Думаю, тут может быть замешан и еще кто-то третий.

Джарред молча кивнул. О наличии этого “третьего” говорили останки его несчастного “порше”.

— Вы больше ничего не вспомнили?

Он попросил тогда Келси заехать к нему и попробовал открыть ей глаза на Ченса, но она ничего не хотела слушать.

— И к тому же меня не попросили прийти сюда! — выпалила она. — Мне было приказано явиться! Так что не смей говорить мне, что я обязана вести себя по-другому. В отличие от некоторых я не обращаюсь с другими так, словно они грязь на дороге!

— Мистер Брайант!

Естественно, он не собирался посвящать Ньюкасла в подробности их тогдашней стычки, хотя память услужливо подсовывала ему все новые и новые подробности. Сделав усилие, Джарред заставил себя вернуться к реальности.

— Я помню, как Ченс в тот день оказался на борту самолета. Я собирался улетать, и вдруг неожиданно появился он. Сказал, что ему позарез нужно поговорить со мной. Ну… я и. позволил ему лететь… И тут все пошло к черту. Но подробностей я не помню.

— А почему вы все-таки решили взять его на борт? “Потому что хотел вытрясти из него правду об этих деньгах! ” И снова Джарред заколебался, не желая рассказывать все! до конца. Достаточно того, что проклятый Ньюкасл и так уже начал задумываться о роли Келси. Но в планы Джарреда отнюдь не входило бросать на свою жену даже тень подозрения. Так что теперь он скорее отрезал бы себе язык, чем признался, что подозревал собственную жену в том, что она снабжала Роудена деньгами для покупки наркотиков.

— Сейчас мы уже почти не сомневаемся, — начал объяснять детектив, не дождавшись ответа Джарреда, — что взрывное устройство в ваш “порше” подложили не случайно, что тут замешана какая-то местная банда торговцев! наркотиками. Это было чем-то вроде предупреждения, понимаете? Похоже, им не очень-то понравилось, что вы! побывали у Роудена, и когда их план прикончить вас, подстроив авиакатастрофу, не удался, пришлось прибегнуть к запасному варианту. Думаю, они решили дать вам знать, что не забыли о вас.

— А мне казалось, вы считаете, что авиакатастрофа и подложенная в машину бомба не имеют друг с другом ничего общего.

Ньюкасл неторопливо кивнул.

— Все эти покушения связаны либо с вашим бизнесом, либо с тем случаем, когда вы, сами того не желая, наткнулись на подпольную лабораторию. Ну и последний вариант — что убийство задумал кто-то из членов вашей семьи. Голову готов дать на отсечение, что разгадка кроется где-то здесь.

Дождавшись, когда детектив наконец ушел, Джарред принялся расхаживать по кабинету. Ему хотелось думать, — что вся эта темная история связана, скорее, с приятелями Ченса Роудена — такими же наркоманами, как и он сам, чем с его, Джарреда, бизнесом. В то же время мысль о том, что какая-то банда торговцев наркотиками охотится за ним и что жизнь его висит на волоске, могла кого угодно лишить сна.

“Что мне известно? Что я видел? ”

Стук в дверь прервал размышления Джарреда. В кабинет осторожно заглянул Уилл, увидел старшего брата и вошел.

— Я ухожу. Есть еще кое-какие дела, которые нельзя откладывать на завтра.

Джарред кивнул, отметив про себя, что обычно Уилл никогда не докладывал ему о своих планах.

— Ладно. Тогда увидимся позже.

— На рождественском вечере. — Джарред со свистом втянул в себя воздух.

— Ты забыл! — фыркнул Уилл. — Хорошо, что я тебе напомнил, а то бы не сносить тебе головы! Уж Нола показала бы тебе веселенькую жизнь, мой забывчивый братец!

Из-за недавней авиакатастрофы Нола решила устроить на Рождество почти семейную вечеринку, планируя вместо обычного торжества собрать только узкий круг: отца, Уилла с Джарредом, Келси, Сару и Гвен. Джарред с радостью вообще бы остался дома, но Нола не хотела и слышать об этом. И вот сегодня вечером они должны были собраться в небольшом зале ресторана “Олимпик”, где их ждал обед и коктейли.

— Совсем из головы вылетело. И Келси забыл напомнить. А если честно, я вообще не помню, чтобы говорил ей об этом.

— А кстати, где она?

— Бегает по делам, — буркнул Джарред, поскольку другого объяснения на данный момент у него не было. Этим Утром он почти не видел жену. Между ними появилась какая-то странная натянутость. К Джарреду возвращалась память, а вместе с ней — страхи, что в их отношениях вновь появится трещина. Мысль об этом пугала его. Похоже, Келси тоже думала об этом.

— Сара очень расстроена. И все из-за Келси, — признался Уилл. — Подозреваю, что они поругались — и скорее всего из-за того, что кто-то шпионит на Таггарта.

— Сара вполне может постоять за себя, — сухо бросил Джарред.

Поджав губы, Уилл молча кивнул. Джарреду показалось, что он хочет еще что-то сказать, но брат только махнул ему рукой и вышел из кабинета. Задумавшись, Джарред проводил его взглядом. Потом позвонил жене, но никто не взял трубку. Включился автоответчик.

— Это Джарред, — сказал он, дождавшись гудка. — Позвони мне.

Почему-то у него возникло странное чувство: словно за ним захлопнулась дверца мышеловки. Пожав плечами, он постарался стряхнуть с себя наваждение — правда, без особого успеха. “Ньюкасл постарался на славу, — с усмешкой подумал Джарред, — по его милости я чувствую себя, словно загнанная мышь”. И мысль эта ему совсем не понравилась.

— Тара!

Оторвав взгляд от солидной пачки каких-то бумаг, разложенных на столе, Тара подняла голову и заулыбалась.

— Келси! Привет! Страшно рада тебя видеть.

— И я тоже. — Келси вошла в крохотный кабинет. Ворох образцов ковровых покрытий громоздился в углу, стол Тары был завален кипами бумаг, на которых тут и там виднелись коричневые кружки от бесчисленных чашек с кофе.

Проследив за ее взглядом, Тара понимающе хмыкнула.

— Ничего не изменилось, верно?

— Практически нет. Только у меня теперь другой босс. А Тревор тут?

— Он как раз едет сюда. Если подождешь немного, у тебя будет шанс увидеть его. Но на твоем месте я бы серьезно подумала, стоит ли. С того дня, как его любимый проект уплыл в руки твоего мужа, Тревор похож на медведя-гризли, у которого в лапе засела заноза, — рычит и кидается на всех и каждого. А то, что Брайант твой муж, только подольет масла в огонь.

— Ничего. Переживу.

— Дорогая, по-моему, ты играешь с огнем.

Улыбнувшись в ответ на слова приятельницы, Келси вышла из кабинета и принялась бродить по коридорам, предоставив Таре вернуться к своим делам. Хоть она и старалась храбриться, на душе у нее было неспокойно. С той самой минуты, когда накануне вечером на Джарреда снизошло нечто вроде озарения, Келси старательно избегала его. Джарред вчера достаточно ясно дал ей понять, что решил сменить тактику и действовать без ее помощи, что никак не устраивало Келси.

С утра она явилась на работу, но очень скоро обнаружила, что проку от нее мало. А появление Ньюкасла в офисе окончательно вывело ее из равновесия. Накануне вечером Джарред обронил всего несколько слов, но из них она поняла, что его мысли крутятся вокруг Ченса и его темных дел с наркоторговцами. И почему-то она подсознательно чувствовала, что все это каким-то образом касается и ее тоже.

Настроившись решительно, Келси отправилась к Тревору, чтобы вытянуть из него, кто же снабжает его информацией. В конце концов, Сара обвинила в этом именно ее, но Келси нисколько не сомневалась, что это всего лишь попытка отвести от себя подозрения.

И сейчас она была твердо намерена выяснить правду.

Не прошло и четверти часа, как она заметила Тревора. Припарковав машину на стоянке, он направился к офису. Увидев Келси, он словно прирос к земле. Было так холодно, что ока успела заметить, как с его губ сорвалось облачко пара.

— Келси, — будто выплюнул он ее имя.

— Привет, Тревор.

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла поговорить с тобой.

— Желаешь позлорадствовать, да? Твой ненаглядный муж окрутил этого старого дурня, Нейла Брунсвика, и вырвал у меня договор, который я уже считал подписанным! Впрочем, нисколько не сомневаюсь, что ты уже в курсе.

— Ты считал так только потому, что Сара позаботилась проинформировать тебя о планах Джарреда.

— О чем это ты толкуешь, черт возьми?! — прогремел Тревор, но Келси заметила, что его рука, которую он рассеянно запустил в свои взлохмаченные волосы, сильно дрожит.

— Сара обвинила меня в том, что я шпионю для тебя. Отличный ход — судя по всему, Сара твердо решила добиться, чтобы Джарред перестал мне доверять.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

— Сначала она пыталась бросить подозрение на Уилла, — продолжала Келси так, словно это только что пришло ей в голову. — Ей даже удалось убедить в этом секретаршу Джарреда. Но потом, когда она добилась, что Уилл стал плясать под ее дудку, ей уже не захотелось делать из него козла отпущения. И тогда она решила, что роль шпионки как нельзя лучше подойдет мне. Да только вот идея ее не сработала. Достаточно воспользоваться методом исключения: если не Уилл и не Келси, то кто тогда?

Тревор только молча хлопал глазами. Лицо его медленно стало наливаться краской.

— Ты все сказала? — взревел он.

— Честно говоря, я совершенно не верю, что покушение на Джарреда как-то связано с соперничеством между вашими корпорациями. Но вот детектив Ньюкасл так не считает. И хочет знать, кто может иметь зуб на Джарреда. А твое имя стоит первым в этом списке.

— Келси! — Тревор отшатнулся, словно она его ударила. — Я… мне просто не верится, что я слышу это от тебя! — прохрипел он. — Ты что же, обвиняешь… меня?!

— Да — в промышленном шпионаже. В том, что ты покупаешь информацию у Сары. Между прочим, в тот самый день, когда я ушла от тебя, я случайно подслушала ваш разговор по телефону.

Тревор покачнулся. В первый раз она видела его таким жалким, растерянным, будто груз его собственных неприглядных махинаций тяжким бременем лег ему на плечи, придавив к земле. Келси омерзительно было сознавать, что человек, которому она доверяла, беззастенчиво использовал ее в своих целях.

Она была так измучена, что даже подумать не могла, чтобы вернуться на работу. К тому же меньше всего сейчас Келси хотелось столкнуться лицом к лицу с теми, кто так или иначе тоже участвовал в грязных делишках Тревора. Поэтому, проблуждав пару часов по городу, она уже под вечер завернула в паб к Мак-Нотону. Заметив ее в зале, Мак торопливо подошел к столу, с тревогой и участием вглядываясь в ее измученное, побледневшее лицо.

— Что-нибудь стряслось? — с беспокойством спросил он. — Вы выглядите так, словно промерзли до костей.

— Боюсь, вы почти угадали, Мак. Можно мне немножко вашего восхитительного ирландского рагу?

Мак с широкой улыбкой по-отечески похлопал Келси по плечу.

— Вы явились как раз вовремя.

Зябко кутаясь в пальто, Келси вяло ковыряла вилкой горячее ароматное мясо, перемешанное с нежными овощами, чувствуя себя виноватой, поскольку обнаружила, что есть ей совершенно не хочется. Злость и желание докопаться до правды покинули ее, и сейчас она чувствовала себя, словно выжатый лимон.

Заплатив за рагу, которое так и осталось на тарелке, Келси извинилась, что не смогла отдать ему должное, и вышла, провожаемая озабоченным взглядом Мака. Не зная, куда идти, она забрела на свою прежнюю квартиру, собрала разбросанные у двери на коврике газеты и закрыла за собой дверь. Внутри было холодно, как на Северном полюсе. Не обращая на это внимания, Келси сняла трубку телефона, собираясь попросить, чтобы ей больше не приносили газеты.

Машинально она прослушала автоответчик. Ничего. Ее пробрала невольная дрожь, когда она проверила определитель номера, — опять! В точности как раньше! Ей звонили много раз — и всегда с платного таксофона!

Задумавшись, Келси пустым взглядом уставилась в пространство. В голове у нее забрезжила одна идея. Решив, что стоит попробовать, она позвонила в “Сиэтл тайме”, попросила аннулировать подписку, потом заперла дверь квартиры и зашагала к машине. Десять минут спустя Келси уже ехала на север. Одной рукой она держала руль, другой копалась в сумочке. Отыскав сотовый телефон, которым пользовалась только в редких случаях, она проверила батарейку и облегченно вздохнула, выяснив, что зарядки хватит еще на какое-то время. Потом обратила внимание, что ее ожидает какое-то сообщение, набрала код и услышала знакомый властный голос мужа: “Позвони мне! ” Какое-то мгновение она колебалась, но потом решила, что еще не готова к разговору с ним.

“Нет, — решила Келси, — я позвоню ему позже”. А пока она тоже пошлет ему сообщение на сотовый — Джарред включал его всякий раз, когда уходил из офиса.

— Джарред, это Келси. Мне удалось поговорить с Тревором. Похоже, что это Сара продавала ему информацию. Не знаю, как ты поступишь, но это скорее всего так. Мне еще нужно кое-что сделать. Буду ждать тебя дома. Пока.

Ей хотелось добавить: “Я люблю тебя”, ко что-то ее удержало. Обругав себя “глупой гусыней”, Келси вместо этого позвонила Роуденам. Дождавшись ответа, Келси вдруг заметила, что уже темнеет. Сумерки быстро сгущались, небо затянуло тучами. Было похоже, что скоро повалит снег.

— Алло? — услышала она слабый голос.

— Марлена? Это Келси! — крикнула она. Мешал треск в трубке. Телефон был старенький, его давным-давно нужно было поменять. Голос Марлены походил на слабый шелест, и Келси чертыхнулась сквозь зубы, дав себе слово, что на днях купит новый телефон. — Марлена, ты меня слышишь?

— О, Келси! Да, я тебя слышу. А ты? — Голос Марлены куда-то пропал.

— Марлена? Марлена, ты меня слышишь? Я еду к вам, — крикнул Келси. — Ты слышишь?

— Да! — Снова треск в трубке.

— Скоро буду у вас. Хорошо? Тогда пока.

Келси хотела подзарядить телефон, но тут же обнаружила, что не взяла с собой зарядное устройство, снова шепотом выругала себя и уверенно влилась в поток машин. Она остановилась у банка и сняла со счета пару тысяч. Потом долго сидела в машине, держась за руль затянутыми в перчатки руками, и не могла заставить себя тронуться с места. “Какого дьявола? Что я затеяла? ” — спрашивала она себя и не могла найти ответа. Она и прежде всегда давала Роуденам наличные вместо того, чтобы просто переводить деньги на их счет. В основном это делалось для того, чтобы Джарред ни о чем не догадался. Она считала его жестокосердным и эгоистичным, и ей было бы неприятно, если бы он узнал о том, что она и после замужества продолжает помогать родителям Ченса. А если они снабжали сына этими деньгами, то это их личное дело. Такова жизнь. Роудены были и останутся ее семьей.

Келси почувствовала вдруг себя виноватой. О каком доверии может идти речь, если она сама никогда не была до конца откровенна с мужем? Как она могла рассчитывать на то, что их брак будет прочным, коль скоро сама не доверяла Джарреду?

Но сейчас у нее не было времени думать об этом. В голове Келси уже созрел план, как помочь мужу. Прежде чем он предпримет какие-то шаги и ситуация усложнится еще больше, она должна сделать то, что намеревалась. Приняв решение, она снова тронулась в путь.

Сняв висевший на спинке стула пиджак, Джарред снова позвонил жене на сотовый. Похоже, Келси опять забыла включить его. Где же она? Ее не было в офисе всю вторую половину дня. Он послал ей сообщение, но она так и не перезвонила. Теперь он проклинал себя за то, что так упорно отмалчивался все утро, за то, что отказался, когда она предложила отвезти его домой. Тогда ему хотелось просто подумать. Одному. Мысль о рождественском вечере, который устраивала его мать, просто вылетела у него из головы. А теперь Джарред был в бешенстве, разрываясь между желанием отправиться домой и броситься на розыски куда-то так некстати запропастившейся жены.

В коридорах было пусто и тихо. Служащие либо уже разошлись по домам, либо сидели по кабинетам. Гвен, естественно, восседала за своим столом. Держа в руке стакан, она маленькими глоточками пила воду.

— С вами все в порядке? — осведомился Джарред.

— Голова болит, — пожаловалась она и криво улыбнулась. — Немного. К обеду обещаю быть в полном порядке.

— Вот и хорошо. Вызовите мне, пожалуйста, такси. Я собираюсь домой.

— А Келси уже ушла?

— Да.

Гвен молча набрала номер и вызвала ему такси. Буркнув на прощание “спасибо”, Джарред заковылял к лифту. Уже стоя на тротуаре, он бросил угрюмый взгляд на хмурое серое небо с низко нависшими тучами и насупился. Больше всего ему сейчас хотелось бы отыскать пропавшую жену, а потом Увезти ее на яхту и заняться с ней любовью, послав к черту и рождественский вечер, и гостей.

* * *

К удивлению Келси, Марлена ждала ее у дверей. Она слегка потирала руки, чтобы согреться, топталась на месте, а с губ ее с каждым выдохом срывались белые облачка пара.

— И давно ты тут стоишь? — осведомилась Келси, обнимая ее. — Господи! Неужели с того момента, как я позвонила?

— Да, — едва слышно прошелестела Марлена, и по спине Келси от страха пополз холодок.

— Что случилось?

— Ох, Келси! У нас был Коннор!

— Господи помилуй! Здесь, в доме?!

— Да. Он в ужасном состоянии. Просто жутком! Ты его, конечно, плохо помнишь, но в детстве он был таким славным мальчиком! В точности как наш Ченс… — Шепот ее оборвался рыданием. — Он просил денег. Нет, требовал! И велел мне поговорить об этом с тобой.

— Я привезла деньги, — сказала Келси. Отодвинувшись, Марлена смахнула ладонью слезы.

— Нет, так не годится. Это… это неправильно. У тебя есть муж, и он тебя любит. Ты теперь — часть его семьи.

— Нет, моя семья — это вы! — яростно запротестовала Келси. — И перестань переживать. Прошу тебя. Пошли в дом — надо хоть немного согреться.

Но Марлена заупрямилась. Своими слабыми руками она пыталась помешать Келси открыть дверь.

— Я не хочу расстраивать Роберта. Хватит с него и прихода Коннора. Представляешь, он требовал, чтобы мы дали ему твой домашний номер телефона! И адрес тоже! Он был в бешенстве! Я в жизни своей не испытывала такого ужаса!

Ледяные пальцы страха стиснули сердце Келси.

— Стало быть, ему понадобилась я?

— Да… мне так кажется.

— Как ты думаешь, где его можно найти? Может, на прежней квартире Ченса?

Марлена только беспомощно покачала головой:

— Не знаю. Понятия не имею, куда он мог бы пойти. Он уже не тот, что прежде. Не такой, как был когда-то. Размахивал руками как сумасшедший, кричал, чтобы мы держали язык за зубами! Он до смерти напугал Роберта… — Map-дана окончательно сломалась. Слезы хлынули у нее из глаз, и она почти упала на руки Келси.

Та ласково успокаивала ее, но мысли Келси в это время галопом неслись вперед, не поспевая друг за другом. Итак, Коннор. И Ченс. Оба наркоманы. И наверняка связаны с наркоторговцами.

Взрыв в гараже, едва не стоивший им с Джарредом жизни…

— Марлена, я привезла тебе деньги. — Отстранив ее на мгновение, Келси порылась в сумочке и протянула приемной матери пухлый конверт. — Возьми. Это для вас с Робертом.

— Нет, нет! Я знаю, ты скрываешь это от Джарреда. Я не позволю тебе и дальше так делать!

— Марлена, обещаю тебе — я все ему расскажу, ладно? И с этого самого дня буду просто открыто переводить деньги на ваш счет.

— Я не могу их взять!

— Ты должна! Мы ведь уже и раньше обсуждали это, верно? Мне они не нужны. Так что бери их, и никаких разговоров. А я зайду на минутку, поздороваюсь с Робертом и уеду. Я хочу встретиться с Коннором.

— Ох, Келси, не надо! Это слишком опасно! Лучше позвони в полицию!

— И что я им скажу?

— Не знаю… не знаю.

— Господи! — ахнула вдруг Келси.

— Что такое?

— Ничего, просто вспомнила, что я должна была быть сегодня на рождественском обеде. Ну ничего. Приеду попозже, только и всего.

— Келси, нет! Коннор… Коннор… он не… — в полном отчаянии бормотала Марлена.

— Ш-ш-ш, — ласково прошептала Келси, подталкивая ее к двери, — Успокойся. Пойдем в дом, a to я промерзла до костей. Все будет хорошо, даю слово.

Джарред держался в стороне от остальных, молча гадая, что будет, если он позволит себе опрокинуть бокал шампанского и попросит еще один… а лучше сразу два. Он с самого начала был против идеи Нолы организовать этот обед, ho Нола стояла стеной. Они уже даже успели пару раз поругаться по телефону по этому поводу. Только когда Нола, потеряв терпение, рявкнула, что хочет, чтобы Джарред поговорил с отцом и выяснил наконец, что того гложет, сын сдался и дал слово, что придет.

И то лишь потому, что Келси пообещала пойти с ним. И вот ее нет. И, сказать по правде, Джарред не имел ни малейшего представления, куда запропастилась его жена!

— Еще шампанского, сэр? — Одетый во все белое официант появился бесшумно, как привидение. Огромный зал был рассчитан самое малое на тридцать человек. Сегодня их тут было только десять…

Перед глазами Джарреда тут же появился поднос, уставленный бокалами с шампанским.

— Только не уходите далеко, — попросил Джарред, поставив на поднос пустой бокал. Официант понимающе кивнул и повернулся к остальным.

Джонатан устроился в глубоком кресле, обтянутом атласом в бело-золотую полоску. Отказавшись от шампанского, он попросил принести виски — и отец с сыном обменялись понимающими взглядами.

— Привет, братишка, — шумно выдохнул Уилл и сделал официанту знак. — Скукотища, верно?

— Да уж веселей, чем в прошлый раз.

— С чего ты это взял? — удивился Уилл.

“Потому что тогда у меня не было Келси”. Прикончив бокал с шампанским, Джарред бросил украдкой взгляд на брата. Стакан в руке Уилла был полон почти до краев, однако голос у него был хриплый, на щеках багровели пятна. А судя по тому, какой у него. был блуждающий взгляд, как сильно тряслись его руки, он приехал в ресторан уже сильно на взводе. Отсалютовав брату шампанским, он со стуком поставил бокал на поднос, засмеялся и тут же закашлялся.

— Господи помилуй, жизнь — чертовски странная штука, верно? — проговорил он. И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Ты уверен, что тебе все ясно. И вдруг… бамм! и все вверх дном! — Он снова сделал знак официанту подойти, на этот раз уже нетерпеливо. — Дьявольщина, что нужно сделать, чтобы получить приличную выпивку?! — возмутился он.

— Просто попроси, и тебе принесут.

— Да? Что, так просто? Брось! Держу пари, этот малый не появится тут раньше следующего тысячелетия!

Погруженный в свои невеселые мысли, Джарред почти не обращал внимания ни на Уилла, ни на остальных. Но при этих словах он взглянул на младшего брата уже более внимательно.

— Что с тобой?

— Ты заметил, как ужасно выглядит отец? Будто вот-вот умрет прямо у нас на глазах.

— Конечно, заметил.

— Как ты думаешь, что это с ним?

— Понятия не имею. И Нола тоже. Она просто с ума сходит от беспокойства.

— Нола когда-то поступила со мной очень порядочно, — проговорил Уилл, тщательно подбирая слова. — Матерью она мне, правда, так и не стала… да и тебе не была, не так ли? Все-таки мать должна питать к детям хоть какие-то чувства, а, братец?

— Послушай, ты что — пьян? — возмутился Джарред.

— Сам не знаю, — пробормотал тот, вздохнув так, словно на плечах его лежала невыносимая ноша. Почти в ту же минуту возле них вырос официант, и Уилл потребовал принести им скотч. Взяв с подноса сразу четыре стакана, он отдал два Джарреду, а два прихватил для себя. — Но сейчас, похоже, буду, — заплетающимся языком пообещал он.

Сара, в красном бархатном платье, вызывающе обтягивающем все выпуклости ее тела и сделавшем ее неожиданно женственной, похоже, что-то заподозрила. Она чуть ли не бегом ринулась к ним. И очарование ее тут же пропало: широкий, размашистый мужской шаг сразу напомнил Джарреду, какой резкой, почти грубой может подчас быть Сара. И на какое-то мгновение он почувствовал к ней почти такую же неприязнь, как и Келси.

Где же, черт возьми, Келси?!

— Оп-ля! — пьяным голосом пролепетал Уилл. — А вот и она! Одно только слово, пока она еще нас не слышит! Больше всего на свете опасайся женщин, братец! Они вечно чего-то хотят… И всегда это получают!

Джарред покосился на пылающее лицо Уилла.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Только то, что Келси не говорит тебе всей правды. По крайней мере когда речь идет о деньгах. Так что разузнай хорошенько, куда уплывают денежки, прежде чем бросить все к ее ногам. Понимаешь, Джарред, я не хочу, чтобы тебя облапошили. Я… просто я хочу, чтобы ты все время был здесь. Всегда.

— Ты пьян, — пробормотал Джарред.

— Уилл? — Прищурившись, Сара оглядела его с головы до ног выразительным взглядом.

— А что такое? Решил поделиться со старшим братом хорошими новостями. Что, нельзя? — Уилл неловко взмахнул рукой, и виски выплеснулось на пол, едва не залив Джарреду рубашку.

Сара явно растерялась. Происходило что-то непонятное, и головы всех остальных уже повернулись в их сторону.

— Давай! — подбодрил ее Уилл, махнув в сторону Джарреда. — Я на твоей стороне, братец, на все сто… нет, двести процентов. Тем более что мы с Даниель… короче, между нами все кончено. Она ушла… И будущее, которое меня ждет впереди, настолько ослепительно, что впору заказывать себе черные очки.

Джарред посмотрел на Сару. Она открыла рот, словно собираясь что-то сказать, потом закрыла его, немного подумала и вдруг невозмутимо заявила:

— Я беременна.

Из ее мобильника доносился такой треск, что Келси едва сдержалась, чтобы не вышвырнуть его в окно. “Бесполезный кусок пластмассы”, — чертыхнулась она сквозь зубы. Уже сейчас она безнадежно опаздывала, а сделать предстояло еще немало. Похоже, она просчиталась, когда решила, что сумеет провести свое расследование и успеть к обеду. Увы, она не учла капризов погоды, а дождь между тем перешел в мокрый снег, усиливающийся с каждой минутой, и теперь ей приходилось ехать практически вслепую. Сейчас она должна была быть где-то совсем рядом с тем домом, где жил Ченс — а теперь, должно быть, живет Коннор, — и уже не было никакого смысла возвращаться, тем более что на обед она уже и так опоздала. Но Келси все же колебалась. Не зря ли она затеяла это? Может, лучше повернуть назад? Или хотя бы где-нибудь припарковаться и еще раз попробовать дозвониться до Джарреда?

Но поворачивать назад, когда она уже почти у цели, было настолько обидно, что Келси решилась.

“К тому же, — подумала она, — если удастся раскрыть тайну, это будет самым лучшим подарком Джарреду на Рождество”.

— … собиралась пригласить большинство сотрудников фирмы, но из-за этой аварии с самолетом, да еще при том, что дела компании идут не лучшим образом, да и Джонатан не совсем здоров… — Голос Нолы упал. Она украдкой бросила взгляд в сторону двери. Только что потушив сигарету, она уже подумывала о том, не закурить ли следующую.

Джарред хранил гробовое молчание. В голове у него похоронным звоном отдавались слова Сары. На столике между ним и Нолой стоял недопитый стакан с виски. Остальные все еще оставались за столом. Его отец сидел во главе стола, его практически не было видно из-за Уилла и Сары, так что он вряд ли мог слышать их разговор с Нолой.

— Доктор его осматривал? — спросил Джарред.

— Ну конечно!

— Я не хотел тебя обидеть, — с тяжелым вздохом проговорил Джарред.

Нола, судорожно сглотнув, отвернулась от сына и уставилась в высокое стрельчатое окно.

— Снег пошел, — равнодушно бросила она.

Взгляд Джарреда тоже обратился к окну. Но думал он сейчас о другом. Скользкие, покрытые тонкой коркой льда Дороги. Неосторожные водители. Оставалось надеяться, что Келси не забыла прихватить с собой сотовый телефон. Он оставил ей несколько сообщений, но она почему-то так и не перезвонила. Его собственный мобильник остался в кармане пальто — он сунул его туда, когда уходил из дома, рассчитывая позвонить Келси при первой же возможности. Наконец Джарред не выдержал — извинившись перед Нолой, он отправился разыскивать пальто. Подумав немного, он переложил телефон в карман пиджака.

Еще не успев опустить его в карман, Джарред вдруг повнимательнее взглянул на экран и заметил, что для него есть сообщение. Ему и в голову не приходило, что Келси сообразит перезвонить ему на сотовый — со времени аварии он почти им не пользовался. А уж посмотреть на экран и проверить, нет ли для него сообщения, он вообще не подумал. Проклиная себя за тупость, Джарред нажал кнопку.

— … Похоже, что это Сара продавала ему информацию. Не знаю, как ты поступишь, но это скорее всего так. Мне еще нужно кое-что сделать. Буду ждать тебя дома. Пока.

Джарред растерянно моргнул, потом еще раз нажал на кнопку и прослушал все снова. Поспешно набрал номер домашнего телефона, но там никто не снимал трубку. Уже в который раз он принялся звонить ей на сотовый, но услышал только автоответчик. Досадливо крякнув, Джарред выключил телефон и задумался. Честно говоря, то, что Келси сказала по поводу Сары, не слишком его удивило. После сегодняшнего он готов был поверить во что угодно. Странно, Келси сказала, что будет ждать его дома, однако ее там не было.

— В чем дело? — спросила Нола, когда он вернулся к столу.

— Никак не могу дозвониться до Келси.

— Уверена, что с ней все в порядке. Скорее всего она уже едет сюда, но либо застряла в пробке, либо ей помешала эта ужасная погода. Забудь об этом — подумай лучше об отце. Его дела совсем плохи.

Джарред украдкой бросил взгляд на Джонатана.

— Только не говори мне, что ты ничего не заметил. — Нола судорожно дернула жемчужную нитку, обвивавшую ее шею. Пальцы ее беспокойно перебирали жемчужины, словно это были четки. — Такое впечатление, что это не ты попал в аварию, а он. И никак не может поправиться. Такое впечатление, что это просто другой человек! Что происходит, Джарред? Клянусь, порой мне кажется, что ему было видение, потому что ни о чем, кроме религии, в последние дни с ним говорить попросту невозможно! Как ты думаешь, может быть, у него был удар? Или что-то вроде небольшого кровоизлияния в мозг?

Слова матери пробудили в душе Джарреда его собственные опасения.

— Может, проще всего было бы спросить его самого, что с ним происходит?

— Вот ты его и спроси! — Нола ласково погладила сына по руке, и Джарред внутренне застонал, сообразив, что в который уже раз попался на удочку, с присущим ей мастерством заброшенную его дражайшей матушкой. — Попробуй поговорить с ним, милый. Прошу тебя, — взмолилась она.

— Если Келси не появится в самое ближайшее время, я уеду. Но сначала поговорю с отцом, обещаю, — кивнул Джарред.

— После обеда, хорошо? Прошу тебя. — Нола судорожно стиснула руку сына. — Не надо сейчас.

Наконец, знаменуя десерт, на столе появились изящные креманки из белого китайского фарфора. Взяв ложку, Джарред положил в рот что-то восхитительное, с наслаждением проглотил и отложил ложку в сторону. Прикрыв глаза, он слушал, как в голове его тикают часы, безжалостно и неумолимо отсчитывая секунды. Обед тянулся мучительно медленно. Все, словно сговорившись, по очереди интересовались, куда подевалась Келси, а он даже не знал, что на это сказать. Пришлось признать, что он понятия не имеет, где его собственная жена. Джарред давно уже не испытывал такого унижения, особенно когда заметил улыбку на губах Сары.

И вдруг телефон в кармане его пиджака зазвонил. Забыв обо всем, Джарред судорожно прижал его к уху.

— Алло? Алло? — Он почти кричал. На другом конце что-то трещало, а Джарред сходил с ума от нетерпения и тревоги.

Если это Келси, хорошо уже, что она смогла позвонить. “Слабое утешение, но хоть что-то”, — угрюмо подумал он.

— Келси, это ты? Я тебя не слышу. Алло, Келси, мы в “Олимпике”, сидим за столом. Алло, Келси? Келси?!

Снова треск, потом какие-то шумы. И вдруг до него донесся слабый голос:

— Джарред?

Ее голос! Словно гора свалилась у него с плеч.

— Келси!

Ничего! В трубке стояла мертвая тишина. Телефон отключился. Джарред, судорожно нажимая кнопки, попытался перезвонить, но ответа не было. Похоже, у нее все в порядке, раз она все-таки сумела позвонить. По крайней мере голос жены, как ему показалось, звучал вполне нормально.

— Пойду поговорю с отцом, — шепнул он Ноле и отодвинул стул.

Нетерпение сжигало Джарреда. Медленно сосчитав до десяти, чтобы успокоиться, он подошел и уселся рядом с отцом. Ему пришлось ждать, поскольку Джонатан Брайант, казалось, был до такой степени поглощен десертом, что ничего не замечал. Или делал вид, что не замечает, Джарред не выдержал и отошел в сторону. Дождавшись, когда отец наконец отложил в сторону вилку, которой ел десерт, Джарред взял стул и подсел к нему. Джонатан, поиска! стакан, поднес его к губам, старательно избегая встречаться с сыном взглядом.

— У меня не было случая поговорить с тобой, — немного сбитый с толку, пробормотал Джарред.

Джонатан слабо улыбнулся.

— Что-то не так, отец?

Джонатан со вздохом сделал глоток. Джарред заметил, что его виски сильно разбавлено водой.

— Куда это подевалась твоя мать? Опять предается своему любимому пороку?

— Она попросила меня поговорить с тобой. Джонатан подпер подбородок рукой. Пальцы его сильно дрожали. Он окинул взглядом стол, посмотрел на Гвен и перевел взгляд на Сару с Уиллом. А те, казалось, не замечали ничего вокруг.

— Ты болен? — спросил Джарред. — Поскольку это просто бросается в глаза, позволь, я немного иначе сформулирую вопрос: тебя обследовали? Ты хотя бы знаешь, что с тобой? Нола очень беспокоится. Она не понимает, что происходит.

— Жизнь моя в руках Господа нашего. Так тому и быть.

— Не стану спорить с тобой, — мягко проговорил Джарред. У него было такое чувство, будто он пробирается по минному полю. — Однако это никак не объясняет, почему ты вдруг так изменился.

— Я уверовал в Господа, — проговорил Джонатан, но его голос больше был похож на едва слышный шепот.

— В чем дело, отец? — Джарред наклонился к нему почти вплотную. Наступило молчание. Джонатан не шевелился. Потом вдруг тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Ледяные щупальца страха стиснули сердце Джарреда. — Что с тобой? — резко спросил он.

Отняв от лица руки, Джонатан бросил на сына внимательный взгляд.

— Ты здоров, Джарред? — с какой-то странной настойчивостью спросил он. — Ты уже поправился?

— Я? Конечно. Что это значит, отец? Ты имеешь в виду память? Она ко мне уже вернулась.

— Нет, физически… ты уже здоров?

— Естественно. — Странная настойчивость отца пугала Джарреда, поскольку сам он почти забыл о своих увечьях.

— Тогда и со мной все в порядке, — дрожащим голосом пробормотал Джонатан.

— Простите, я не помешала?

Сара! Она появилась так некстати, что Джарред не удержался и метнул в ее сторону разъяренный взгляд.

— Нисколько, — ледяным тоном ответил Джонатан. Брови Джарреда недоуменно поползли вверх — ничего подобного он не ожидал. Возможно, Нола не единственная, кому не по душе интерес, который Сара так подчеркнуто проявляет к Уиллу. Можно только догадываться, что будет, когда беременность Сары станет очевидной.

— Джарред, можно с тобой поговорить? — спросила Сара.

— Не теперь! — отрезал он.

— Иди, сынок, — сказал Джонатан. — Я молился, чтобы ты поправился. Ты должен был выжить. И ты должен был все вспомнить.

— Джарред, — нетерпеливо окликнула Сара. Прищурившись, Джарред пристально вглядывался в лицо отца. Потом отодвинул стул и последовал за Сарой туда, где в углу с мрачным видом стоял Уилл.

— Еще какие-то хорошие новости? — сухо осведомился Джарред.

— Мы беспокоимся о Келси. Где она может быть? — с вызовом бросила Сара. — Чем она так занята, что даже не нашла времени приехать?

— Если узнаю, непременно скажу.

— Неужели? — саркастически хмыкнул Уилл, не сводя взгляда с угрюмого лица старшего брата. — Между прочим, я не шутил, говоря, что ты должен проверить, куда уходит эта чертова пропасть денег.

Джарреда неприятно задело, что Уилл не постеснялся завести подобный разговор в присутствии Сары.

— А после смерти Ченса она по-прежнему снимает со своего счета крупные суммы? — осведомилась Сара с таким видом, будто это касалось в первую очередь именно ее.

— Не уверен.

— Но ты ведь и не проверял, верно? — вмешался Уилл. — Джарред… — В отличие от Сары в голосе Уилла слышалось искреннее сочувствие. — Когда-то раньше ты уже просил меня проверить счет Келси, поэтому я взял на себя смелость сделать это снова. Я беспокоюсь не только за тебя, но и за компанию. И не хочу, чтобы кто-то причинил тебе горе.

— Очень признателен, — с иронией в голосе бросил Джарред.

— На твоем письменном столе в кабинете лежит конверт. Я проверил счет Келси за этот год. Результат ты можешь увидеть сам. Просмотри документы, и тогда поговорим.

— Конечно, ты можешь просто спросить у нее самой, — вмешалась Сара.

Ярость захлестнула Джарреда — по какому праву эта парочка сует нос в его дела?! Коротко кивнув, он повернулся и отошел.

В это время в комнату вошла Нола.

— Я поговорил с отцом, — на ходу сообщил Джарред. Не останавливаясь, он быстрыми шагами направился к выходу.

— Подожди! Джарред, ты куда? — Нола успела вцепиться ему в рукав. — На улице бог знает что творится! Настоящая буря! Неужели ты решишься в такую погоду сесть за руль?

— Я вызову такси, — пробурчал он, не желая признаваться, что рассчитывал, что домой его отвезет Келси.

— Подожди же! Что сказал отец? Он вообще хоть что-то сказал?

— Сказал, что я должен поправиться. И что должен все вспомнить.

— И что это значит? — с обиженным видом спросила Нола.

— Понятия не имею. Отец не потрудился объяснить. — Джарред немного помолчал, потом добавил: — По-моему, он понимает, что умирает.

Нола с отчаянием в глазах вцепилась в руку Джарреда.

— Что с ним происходит, черт возьми?! — Джарред только молча покачал головой.

Тот, кто назвал бы этот дом просто “ветхим”, явно страдал сильной близорукостью. Стараясь не обращать внимания на безостановочно елозившие по стеклу “дворники”, Келси с тоской разглядывала полуразвалившуюся, скособочившуюся на сторону хибару с крыльцом, которое еще каким-то чудом не обрушилось на землю, и машину, сиротливо притулившуюся возле огромной поленницы.

Однако в одном из окон с задней стороны дома горел свет. Точнее, Келси заметила тусклую полоску света, пробивавшуюся сквозь узкую щель между задернутыми шторами.

Келси предусмотрительно выключила фары еще до того, как свернуть к дому, и последние несколько метров по дорожке ползла в полной темноте, пока неожиданно для себя не оказалась на открытом месте. И тогда она увидела дом. Келси столько раз бывала в домах, где жил Ченс, что нисколько не удивилась — именно такая лачуга должна была стать его последним пристанищем.

Она уже и сама не понимала, зачем приехала сюда. Не знала, что рассчитывала здесь отыскать. Но Марлена сказала, что Коннор ищет ее, чтобы поговорить, и какое-то неясное чувство подсказывало Келси, что он и был тем самым незнакомцем, который столько раз звонил ей по телефону. Впрочем, что толку сидеть и гадать, что все это значит?.. Келси уже не сомневалась, что все концы этого темного дела ведут к Ченсу, и подсознательно чувствовала, что все это так или иначе связано с наркотиками.

Правда, знала она немного.

Закутавшись поплотнее в пальто, Келси выключила двигатель и спрятала в сумочку ключи от машины. Потом вышла и постояла немного, прислушиваясь к вою ветра и чувствуя, как он пригоршнями кидает снег ей в лицо. Ели, как безумные, хлопали ветками, словно пытаясь взлететь. На мгновение ей захотелось забраться в машину и уехать подальше от этого места. Но вместо этого Келси упрямо двинулась к дому, нагнув голову от ветра и ругая себя последними словами за то, что решилась приехать сюда.

Уже у самой двери она снова заколебалась. Какой-то запах коснулся ее ноздрей, она втянула его поглубже и едва не закашлялась от невыносимой вони.

Кошачья моча…

Сравнение Джарреда оказалось точным. Привстав на цыпочки, Келси попыталась заглянуть в щель между портьерами.

И вдруг из темноты прямо перед ней выросла чья-то тень. Мужчина. Он бесшумно вынырнул из-за угла дома, и Крик замер у Келси на губах.

— Какого дьявола? Кто вы такая? — испуганно крикнул он.

Дрожа от страха, Келси с трудом проглотила комок в горле.

— Коннор?

Он отпрянул, как от удара, и сжал кулаки.

— Я Келси.

Наступило молчание. Ее имя не сразу дошло до его сознания. Потом он вдруг быстро двинулся к ней.

— Келси? Келси?!

— Д-да, — пролепетала она.

Прищурившись, он долго вглядывался в ее лицо. Потом махнул в сторону двери.

— Входите, — буркнул он, распахнув дверь в неряшливую комнату, в которой воняло так, что Келси чуть не стошнило. — Вы должны мне помочь. Ченс говорил, что вы обязательно поможете.

Глава 13

Если на свете и существовала более ужасающая дыра, то Келси с трудом могла вообразить себе такую. Однако не только нищета поразила Келси. От всей этой комнаты веяло такой безнадежностью и отчаянием, таким полным отсутствием какого бы то ни было человеческого достоинства или морали, что ей вдруг стало невыносимо жутко. Бутылки, колбы и пробирки с закопченными донышками, пузырьки, какие-то непонятные склянки, наполненные кристаллического вида порошком и таблетками, валялись повсюду. Но самым ужасным было царившее здесь зловоние. Запах кошачьей мочи по сравнению с этим смрадом мог бы показаться арабскими благовониями. Желудок Келси моментально скрутило судорогой, рот наполнился кислой слюной. На лбу и над верхней губой выступили капли пота. Она нисколько не сомневалась, что еще чуть-чуть, и ее вывернет наизнанку.

— Идите туда, — пробурчал Коннор, махнув рукой в сторону кухни. На нем был какой-то то ли комбинезон, то ли халат, а под ним еще что-то, чему Келси затруднилась бы дать название. Чересчур длинные волосы сальными грязными сосульками свисали на плечи. Неухоженная бороденка смахивала на козлиную. И воняло от него, как от козла. “От него пахнет отчаянием”, — внезапно поняла Келси.

Торопливо сглотнув несколько раз, чтобы удержать подступившую к горлу тошноту, Келси бросила взгляд вокруг. Это был самый настоящий оружейный склад: вдоль стен, словно часовые, выстроились в ряд ружья и обрезы, рядом с покосившейся дверью, которая жалобно хлопала на ветру, горкой лежали гранаты.

— Они заряжены? — спросила Келси, опасливо кивнув в сторону винтовок. “Дурацкий вопрос”, — тут же с досадой подумала она. Местечко, куда она попала, явно было не из тех, где привыкли считаться с мерами предосторожности.

— Эти-то? Конечно.

Омерзительное зловоние было плотным и удушливым, словно старое одеяло. Келси с трудом удалось подавить еще один приступ тошноты.

На нее вдруг навалилась тоска. Так вот, выходит, кем стал Ченс… как же низко он пал! Только теперь она поняла и его слезы, и ужас, охвативший его, и раскаяние, которое терзало его в ночь накануне гибели. Он сказал тогда, что ему очень, очень жаль… теперь Келси наконец поняла. Поняла, что он имел в виду.

— Не стойте там как столб! — скомандовал Коннор. — Идите сюда!

— Коннор, послушайте, я приехала только для того, чтобы поговорить о Ченсе, — пробормотала Келси, не отваживаясь выйти из своего угла.

Он уже был на кухне — застыл едва ли не в молитвенной позе возле тарелки с кристаллами.

— Знаете, сколько труда стоит производство даже такой щепотки? — пожаловался он, указывая рукой на одну из полок. — Да, тяжело, очень тяжело! А из-за этих проклятых ублюдков с каждым днем становится все тяжелее.

Келси чуть слышно вздохнула и в очередной раз напомнила себе, что должна сохранять хладнокровие. Она с трудом Удерживалась, чтобы не удариться в панику. Тут было так страшно, в этом доме…

— До аварии с самолетом вы жили тут вместе с Ченсом?

— Ченс… — У Коннора судорожно дернулась щека, и Келси вдруг показалось, что он сейчас расплачется. — Я не виноват! Это все те чертовы ублюдки, вы же знаете! Ну, сами знаете кто. Этот мерзавец, который что-то унюхал и явился сюда! Проклятый негодяй, за которого вас угораздило выскочить замуж! — Теперь мужчина почти рыдал, вернее, тоскливо выл, как воет брошенный хозяином пес. Келси боялась шевельнуться.

— Если вы о Джарреде, так он тоже был там, в этом самолете.

— Да знаю я. Знаю! Только вот Ченса не должно было там быть! Проклятие! Убирайтесь отсюда, слышите?!

По лицу его было видно, что он обезумел от горя. Келси приросла к полу. “Спокойно, — твердила она себе, — спокойно”.

— Коннор, не думаю, что…

Она даже не поняла, как это произошло. С проворством змеи он метнулся к ней, схватил за руку, подтащил к себе. Келси испуганно дернулась и тут же замерла — слишком много оружия висело на стенах. Слишком много наркотиков. Этот человек уже явно утратил способность трезво мыслить. А может, он вообще уже перестал быть человеком. В глазах Келси он скорее был животным — очень опасным и совершенно непредсказуемым.

Какую глупость она сделала, что приехала сюда одна! Надо было взять с собой Джарреда. И почему она решила, что добьется большего, если будет одна? Только потому, что Ченс был ее другом?

— Я не виноват, — прошипел сквозь стиснутые зубы Коннор. — Ченса не должно было там быть! Вы меня слышите? Его не должно было быть там!

— Да, да, вы правы, — торопливо забормотала Келси. В ушах у нее звенело от криков Коннора. — Он оказался там совершенно случайно. Джарред не знал, что он появится.

— Что ему там понадобилось? — заскулил Коннор. — Я бы никогда в жизни не причинил ему зла. Разве я мог подумать, что все так обернется?! Разве ж я знал?

Сердце Келси на мгновение перестало биться.

— Конечно, не могли, — мягко сказала она. Мысли ее отчаянно метались. — Это был просто несчастный случай.

— Ченсу не нужно было туда приходить! Но он собирался сообщить обо всем в полицию! Вы знали об этом? Он вам говорил? Вы слышите — он собирался пойти в полицию! А этого мы не могли допустить! Тогда бы и нас прикончили тоже! Они приказали бы убить нас, чтобы мы унесли эту тайну с собой в могилу! Они предупреждали. И вот когда он вошел сюда, в этом своем дорогущем костюме — ни дать ни взять сам президент, Ченс прямо озверел! Слышите, просто озверел! Он до смерти перепугался. Да что там — мы оба испугались. Нужно было что-то делать, и срочно. Ченсу нужно было встретиться с ним.

Келси с трудом успевала разобраться в услышанном.

— И тогда Ченс отправился к Джарреду в офис. — Коннор встряхнул ее с такой силой, что у Келси лязгнули зубы.

— Вы что, не слушаете?! Ему нужно было… нужно было поговорить с ним! Он должен был остановить его! А еще… еще Ченс кое-что знал. Мне-то он не говорил, но он слишком хорошо знал этих людей. Знал всю эту компанию — вашу компанию! — яростным шепотом выдохнул он.

Келси с трудом проглотила комок в горле.

— Люди из “Брайант индастриз? ” — прошептала она.

— Ваш крутой муженек должен был послушать Ченса. А Ченс вернулся от него, и ему стало совсем плохо. Он… он сломался. Нужно было что-то делать, вы знаете сами. Вы ведь знаете?

Келси кивнула. Тем вечером Ченс заходил к ней. Она тоже поняла, что в нем что-то сломалось. Но сейчас она предпочла промолчать, чтобы не прерывать этот поток признаний. Кроме того, она… она просто боялась.

— Он сказал, что вы поможете мне. Сказал, что вы непременно поможете. В любое время, когда бы мне ни понадобилась помощь. Но проклятие… — Он длинно и грязно выругался, и с каждым словом, слетавшим с его губ, пальцы его все сильнее впивались в руку Келси. Теперь она боялась даже дышать. — Но он не сказал мне, что отправится в аэропорт. Не предупредил, что полетит вместе с ним на самолете. — Коннор с трудом подавил рыдание. — Я знал, чей это самолет. Конечно, я знал. Но Ченса не должно было там быть!

“Рост около пяти футов десяти дюймов, худощавый, темноволосый, давно не стриженный, одет в голубые джинсы”. Описание, данное детективом Ньюкаслом, вдруг ясно всплыло в ее памяти — слишком ясно, чтобы она могла просто отмахнуться от него.

— Так, значит, это вы были в тот день в ангаре! — беззвучно выдохнула она.

— Это все тот проклятый ублюдок… это он виноват во всем! — брызжа слюной, бормотал Коннор. — Если бы он не явился сюда в тот день, ничего бы не случилось! И Ченс остался бы жив!

“Да, — подумала Келси, — на профессионала Коннор явно не тянет. Но вот устроить поломку в двигателе у него бы ума хватило”. Мысли заметались у нее в голове, словно обезумевшие летучие мыши. Значит, он вовсе не хотел убивать Ченса.

Он хотел избавиться от Джарреда.

Облизнув внезапно пересохшие губы, она прошептала:

— Джарред не пошел бы в полицию.

— Это дерьмо собачье?! Еще как пошел бы! Он сам сказал Ченсу, что пойдет.

— Он сказал ему?

— Да, у себя в кабинете! Какого дьявола, вы что — не слушаете?! — Коннор снова встряхнул ее — с такой силой, что Келси показалось, будто у нее отрывается голова. — У себя в кабинете, говорю же я вам! Нужно было срочно что-то делать! Я должен был помешать ему. Должен был… — Теперь он уже плакал навзрыд, вцепившись в Келси, словно без нее боялся не удержаться на ногах.

Мысли ее заметались в поисках выхода. Единственным правильным решением было бежать, отсюда, но как? Пальцы Коннора вцепились в нее мертвой хваткой. Взгляд Келси обежал комнату. Винтовки… гранаты… везде грязь и мерзость запустения. В полном отчаянии она взмолилась, чтобы кто-нибудь пришел ей на помощь.

— Вы можете мне помочь? — задыхающимся шепотом пробормотал он прямо ей в ухо. — Можете?

— Да. — Келси попыталась вложить в это слово как можно больше уверенности. — Да, конечно, я вам помогу.

Поймать поблизости такси оказалось почти невозможной задачей. Улицы были забиты машинами, по самые обода утопавшими в жидкой грязи, а снег по-прежнему сыпался безостановочно, слепил глаза и норовил забраться под воротник. Автомобили неуверенно ползли вперед, увязая колесами в снегу и робко прижимаясь к тротуарам. Джарред топтался перед входом в отель, с раздражением вслушиваясь в непрерывные гудки.

“Какой-то кошмар”, — в полном отчаянии подумал он.

— Джарред…

Обернувшись, он увидел Нолу. Она вся дрожала. Трясущимися пальцами она вытащила из кармана пачку сигарет и попыталась закурить, но спички ломались одна за другой. Из груди ее вырвалось сдавленное рыдание, она уронила пачку на снег и обреченно закрыла глаза. Тяжело вздохнув, Джарред наклонился, подобрал сигареты, вытащил одну и вложил ее матери в руку.

— Спасибо, — прошептала она. Пошарив в кармане, Нола извлекла изящную золотую зажигалку и на раскрытой ладони протянула ее Джарреду. Он молча прикурил ей сигарету. — Что еще сказал твой отец? — спросила она. — Он хоть что-то объяснил?

— Нет. Ничего.

— И вот так с того самого дня, когда ты разбился. С того самого дня.

Джарред молчал.

— Он сейчас выйдет, Уилл и Сара проводят его. А я не стала его дожидаться, чтобы успеть перехватить тебя.

Джарред молча ждал. Мокрый снег сыпался на безукоризненно причесанную голову матери. Она выглядела такой хрупкой, такой беззащитной, что у него дрогнуло сердце. Он обнял ее за плечи и хотел проводить обратно в отель, но Нола заупрямилась. Она жадно курила, затягиваясь так, словно от этого зависела ее жизнь.

— Ни для кого не тайна, что у него были другие женщины, — жестко бросила она наконец. — Я хочу сказать… Уилл лучшее тому доказательство. И вот теперь он сам скоро станет отцом, — с горечью добавила Нола. Лицо ее превратилось в маску безысходного отчаяния.

— Значит, он сказал тебе? — пробормотал Джарред.

— Сказала она, — прошипела Нола. — Мурлычет, как кошка, налакавшаяся сливок! Милый, ты должен что-то сделать! И где же, ради всего святого, Келси?! Только не говори мне, что вы опять поссорились! Только не сейчас!

— У нас все хорошо, — успокоил ее Джарред.

— Тогда возьмись наконец за ум, черт тебя подери! Чего вы ждете? Чтобы твой брат унаследовал все? Нет, я этого не перенесу, просто не перенесу! Ведь ты мой сын! А я, я — жена твоего отца! Стало быть, ты и только ты должен унаследовать все. Ты — единственный законный наследник! Ради этого ты работал, и я вместе с тобой — все эти годы! И если с твоим браком все в порядке, так поторопись, ради всего святого! Не дай им получить все и оставить нас нищими.

Нола смотрела на сына широко раскрытыми, безумными глазами. Слезы заструились по ее щекам и повисли на ресницах — крохотные сверкающие льдинки.

— Нола, — смущенно прошептал Джарред, чувствуя неловкость оттого, что она так прямо заявила о том, чего ей хотелось.

— Нола?! Я твоя мать, — с искренним возмущением выдохнула она.

— Если у Уилла будет ребенок, а у меня нет, то он унаследует наличными только ту сумму, которая была оговорена в завещании на момент смерти Хьюго. Однако “Брайант индастриз” стала на ноги уже значительно позже, и, стало быть, основная собственность не подлежит условиям завещания Хьюго. Большая часть капиталов фирмы была нажита в те годы, когда во главе ее стоял сначала отец, а потом я.

— Вернее, ты, — поправила его Нола. — Твой отец мало чего смог добиться.

— Не это главное. Уилл может унаследовать лишь то, чем владел Хьюго на момент составления завещания. А это, так сказать, всего лишь семена, но отнюдь не весь урожай. И когда ребенок, о котором идет речь, родится, он, безусловно, унаследует громадные деньги. Но я и намеревался выделить Уиллу примерно такую же долю наследства, независимо от того, будут ли у меня самого наследники или нет. И отец всегда знал об этом. Мне непонятно, почему он ничего тебе об этом не сказал.

— Я знаю, что и кому положено унаследовать! — выкрикнула Нола как раз в тот момент, когда дверь отеля открылась и на пороге, поддерживаемый с двух сторон Сарой и Уиллом, появился Джонатан. — И считаю, что Уилл не может претендовать ни на что! У него нет на это права!

— Такси! — Джарред махнул рукой желтому автомобилю, внезапно вынырнувшему из темноты и каким-то чудом проложившему себе дорогу по забитой машинами мостовой. Такси подъехало к ним. Джарред попытался было усадить в него Нолу, но та отказалась.

— Уилл отвезет нас домой в своем джипе. Он припаркован всего в двух шагах отсюда. Послушай, Джарред, мы с тобой не договорили. Я не хочу, чтобы между нами осталось что-то недосказанное.

— Я уже и так все понял, — проговорил Джарред, — Просто я не согласен с тобой, вот и все.

И, пожав плечами, Джарред уселся в такси. А Нола, швырнув недокуренную сигарету в сугроб, двинулась туда, где стояли Джонатан, Сара и Уилл. Джарред мрачно смотрел, как Уилл, оставив отца, ринулся куда-то в поисках своей машины. И тут заметил, что Джонатан, тяжело опираясь о трость, ищет взглядом его, Джарреда.

— Подождите минутку, — попросил он таксиста.

— Проклятие, приятель, разве ты не заметил, что мне сигналят со всех сторон?! Ну и погодка, волк ее задери!

— Можете рассчитывать на лишнюю сотню, если сделаете, как я говорю, — ледяным тоном произнес Джарред.

Одного быстрого, оценивающего взгляда на пассажира оказалось достаточно, чтобы физиономия таксиста расплылась в улыбке.

— Порядок, дружище! За сотню сверху готов мерзнуть тут, сколько вам угодно!

“Как просто оказаться добрым самаритянином”, — саркастически хмыкнул про себя Джарред и, выбравшись из машины, направился к отцу.

— Я поймал такси. Могу по дороге подбросить вас с мамой домой, — предложил он.

— Мы с Уиллом их отвезем, — властно заявила Сара.

— В другой раз! — отрезал Джарред.

С этими словами он усадил родителей в такси, кивнул на прощание Саре и вслед за Джонатаном и Нолой забрался в Машину. Потом еще раз попробовал позвонить Келси на сотовый. Но ее мобильник по-прежнему молчал.

— Ты кому? — слабым, болезненным голосом спросил Джонатан.

— Пытаюсь отыскать Келси…

— Где все-таки она может быть? — нахмурилась Нола.

Джарред молча покачал головой.

Просмотрев список номеров, занесенных в память, он снова нажал кнопку набора.

— А сейчас ты кому звонишь? — не утерпела Нола.

— Роуденам, — сухо бросил Джарред в ответ.

В руке у Коннора вдруг появился револьвер. Келси показалось, что он и сам не заметил, как это произошло. Коннор по-прежнему как одержимый размахивал руками, иной раз тыча дулом чуть ли не в нос Келси. Однако, похоже, у него и в мыслях не было ей угрожать. Скорее ему просто хотелось привлечь ее внимание к тому, что он говорил.

Одна из конфорок на выщербленной от старости плите была включена. Келси была хорошо видна докрасна раскаленная спираль, на ней в крохотной кастрюльке сердито булькало какое-то варево. Пропитанный ужасающим зловонием воздух тяжело колыхался вокруг, похожий на смрадный туман, повисший над гнилостным болотом. Вонь была настолько сильна, что, казалось, ее можно было потрогать.

Посмотрев на плиту, Коннор, видимо, вспомнил о чем-то и сердито нахмурился. Потом, оставив Келси, кинулся к плите и приподнял крышку кастрюльки, чтобы проверить содержимое. Как только пальцы его разжались, Келси воспользовалась этим и попятилась назад, прижавшись спиной к стене. Мысль о том, что через минуту она может оказаться на свободе, мелькнула у нее в голове. Мелькнула и погасла. Казалось, прочитав ее, Коннор быстрее молнии метнулся к ней и снова вцепился ей в руку. Глаза его потемнели и стали страшными. Келси от ужаса приросла к земле.

— Вы же обещали помочь! А сами пытаетесь убежать. Что — не так?!

Келси молчала.

— Разве нет? — продолжал настаивать он. — О чем вы думаете?! — Теперь он почти кричал. — Решили небось, что я сделал это намеренно?!

Сердце Келси тоскливо сжалось. Она была испугана. Только сейчас ей впервые пришло в голову, что напрасно она так легкомысленно воспринимала слова детектива Ньюкасла о том, насколько опасны могут быть наркоманы. — Я не двигалась с места, — пролепетала она.

Немного успокоившись, Коннор кивнул. Во всяком случае, кричать он перестал. Но Келси не обольщалась — это вовсе не потому, что он ей доверял. Она даже сомневалась, услышал ли он вообще, что она сказала.

— Вы знаете, что это такое? — спросил вдруг Коннор, кивком головы указав на россыпь беловатых кристалликов.

— Я… э-э-э… нет. Понятия не имею.

— Да ладно вам! Вы же неглупая девушка. И Ченс всегда это говорил.

Келси судорожно облизала губы. Потом опустила глаза — она просто не могла заставить себя встретиться с Коннором взглядом. Нельзя дать ему догадаться, как она испугана.

— Кристаллический метамфетамин.

— Аааааа… — с видимым удовольствием выдохнул он, словно услышал именно то, что хотел услышать. — Ченс и я, мы баловались этим, вы ж понимаете.

“Баловались, значит”, — горько усмехнулась Келси. Заявление, которое было скорее отрицанием, чем признанием вины.

— Зачем он явился сюда, а? Вы знаете? Что ему тут могло понадобиться?

— Вы хотите сказать — Джарред?

— Проклятый высокомерный ублюдок! Дьявол! А как он разговаривал с беднягой Ченсом — только что ноги об него не вытирал! Казалось, он готов был своими руками свернуть ему шею! А почему? Почему, я вас спрашиваю?!

Келси откашлялась.

— Держу пари, что он случайно наткнулся на Ченса, хотел догнать его и пришел сюда, — как можно мягче ответила она.

— Да… но зачем? — Келси понятия не имела, что ответить на это, поэтому предпочла промолчать. Увы, это оказалось ошибкой. Не услышав ответа, Коннор придвинулся почти вплотную. Келси испуганно съежилась, отведя взгляд в сторону. Он, не мигая, смотрел на нее налитыми кровью глазами. Они Показались ей странно безжизненными — глаза настоящего наркомана.

— Это из-за вас, да? Хотел заставить Ченса оставить его Дорогую женушку в покое?

“Не спорь с ним. Не двигайся! Не дыши! ”

— Наверное… Может быть. Не знаю.

Коннор угрюмо кивнул.

— Я и сам это понял в конце концов. Это было не так уж трудно. Мужчине ненавистна сама мысль о том, чтобы делить с кем-то свою женщину. А вот женщине… — Коннор поднял свободную руку и угрожающе ткнул указательным пальцем так, что едва не угодил ей в глаз. Вздрогнув, Келси отшатнулась. Презрительно фыркнув носом, он повторил то же самое. Потом еще раз. И еще. Дрожь отвращения, сотрясавшая ее хрупкую фигурку, видимо, возбуждала его. Рванув Келси за руку, он навалился на нее всем телом, прижав ее спиной к стене. — Ну, ну, не надо… — со стоном пробормотал он.

Волна омерзения подкатила к ее горлу. Дверной косяк больно давил на позвоночник. И вдобавок ко всему Келси вдруг почувствовала, как холодный ствол револьвера скользнул по ее бедру.

Мысли отчаянно метались у нее в голове. Ударить его коленом в пах? Проще простого: незаметно приподнять коленку, а потом с силой резко дернуть ее вверх. Но тут дуло револьвера уперлось ей в живот, и Келси похолодела. Неужели он собирается убить ее? К горлу подкатила тошнота. Несомненно. Ведь пытался же он расправиться с Джарредом!

Внезапно Коннор схватил ее за волосы.

— Я не виноват! — снова завыл он так, что Келси вздрогнула. — Не виноват! Это все она!

— Она?! — растерянно повторила Келси.

— Она! Нет, он! Это он виноват! — поправился Коннор, но при этом заметно смутился. — Вряд ли вам захочется узнать о ней, — прошептал он. — Ченс страшно беспокоился из-за нее. От нее одни проблемы. Но самое страшное, что она ни перед чем не остановится.

— Кто? — спросила Келси.

— Та женщина.

Женщина. То же самое говорил Джарред. Это слово внезапно всплыло из глубин его памяти. Но сейчас Келси следовало бояться в первую очередь Коннора. Он уже признался, что убил Ченса, правда, нечаянно, поскольку его жертвой должен был стать Джарред. Но… но…

— “Порше”! — вдруг спохватилась Келси. — Там оказалась бомба!

— Нет, нет, нет! — завизжал Коннор. — Забудьте об этом! Я тут ни при чем! Это все они!

— Никто и не думает, что это вы, — искренне уверила его Келси.

— Не я, не я! Там были другие люди — в такой большой черной машине! Они говорили, что они друзья, но они хитрые! И коварные!

Келси почувствовала, что ей не хватает воздуха. Стоявший в квартире туман словно еще сгустился.

— Чьи друзья? Ваши?

— Да чьи угодно! Хоть бы и ваши, если захотите!

— Это ее друзья? — настаивала Келси.

— Ее? Она не такая, какой кажется, — прошептал Коннор. — Она — хамелеон. Так и Ченс говорил.

— Сара? — наугад бросила Келси. Это было первое, что пришло ей в голову. Единственный человек, кроме нее самой, разумеется, кто прекрасно знал, что представляет собой Ченс.

Коннор отчаянно замотал головой.

— Вам она просто не нравится, — обвиняющим тоном бросил он.

— Ну, тогда объясните, что вы имеете в виду.

И вдруг он как одержимый набросился на нее с поцелуями. Руки Коннора шарили по телу Келси. Она боялась шелохнуться. Но тут, к счастью, стоявшая на огне кастрюлька заворчала, и из нее что-то с шипением полилось на плиту. Чертыхнувшись, Коннор неохотно выпустил Келси.

— Я должен присмотреть за этой штукой, — будничным тоном объяснил он, смахнув упавшую на лоб прядь сальных волос. — Опасно. — И сделал шаг назад. Потом другой. Потом протянул дрожащую руку к плите.

Келси машинально прикрыла ладонью глаза. Сколько раз она видела в газетах сообщения о взрывах в лабораториях, где подпольно изготовляли метамфетамин! Десятки, если не сотни. И вот теперь она попала как раз в такую лабораторию — ибо чем еще, как не подпольной лабораторией, было это место, с раковиной из нержавеющей стали и столом, заставленным бесчисленными колбами и пробирками, с трясущимся наркоманом вместо лаборанта в белом халате?! И значит, взрыв здесь тоже был реален.

О Господи…

Келси осторожно повернулась. Один крохотный шажок… другой. Слезы текли у нее по лицу. Револьвер! Коннор может выстрелить в нее.

— Эй! — крикнул он.

Пальцы Келси вцепились в ручку двери. Она трясла ее, отчаянно молясь про себя, чтобы дверь была не заперта. И вот свежий ветер ударил ей в лицо. И снег. Подошвы тонких туфель скользили на снегу. Неловкое движение — и Келси растянулась на крыльце, сильно ударившись коленкой о ступеньку. Боли она не почувствовала — один только безумный, всепоглощающий страх. Припадая на одну ногу, она неловко заковыляла вниз по ступенькам. И снова упала — прямо в снег. Зубы ее выбивали отчаянную дробь. “Вставай же! Беги! Вставай! Вставай!!! ” Коннор что-то орал у нее за спиной. Сыпал проклятиями. Вслед ей летели дикие, ужасные угрозы.

Нащупав последнюю ступеньку, Келси встала на четвереньки и, поскальзываясь, скатилась вниз. Потом сделала гигантский прыжок и ринулась к своей машине. Она бежала зигзагами, как солдат под обстрелом. Казалось, до машины не меньше сотни миль.

Еще три шага. Она снова упала — лицом в снег. Келси задыхалась — ей не хватало воздуха. Отчаянным усилием воли она заставила себя встать и снова побежала. Она бежала на подгибающихся ногах, молясь только о том, чтобы снова не упасть…

И внезапно мир за ее спиной с оглушительным грохотом раскололся на части. Обжигающе горячая волна воздуха толкнула ее в спину, закружила, и оглушенная Келси не сразу обнаружила, что снова лежит, уткнувшись головой в сугроб. Сверху на нее дождем посыпались горящие обломки дерева. Келси прикрыла голову руками.

Что-то с силой ударило ее по ноге, и острая боль, как от ожога, пронзила ее с головы до пят. Закричав, Келси слепо поползла вперед.

И вот она уже возле самой машины. Последним отчаянным усилием Келси рванула на себя дверцу. И только тогда решилась оглянуться назад.

На том месте, где еще минуту назад стоял дом, бушевало пламя, и огненные языки его жадно облизывали снег.

— Пожалуйста, зайди ненадолго, — умоляла Нола. — Твой отец так болен. Мне нужна твоя помощь, Джарред.

Такси ждало у подъезда. Ровно гудел мотор, хлопотливые “дворники” безостановочно сновали из стороны в сторону, сметая снег в аккуратные кучки по краям ветрового стекла.

— Я отведу вас обоих домой и сразу уеду. Ты же сама понимаешь — так нужно, — не разжимая зубов, глухо сказал Джарред.

— Послушай, по-моему, ты придаешь всему этому слишком большое значение. Келси решила поговорить с двоюродным братом Ченса — что ж тут такого? А ты ведешь себя так, словно это вопрос жизни и смерти!

Джарред к этому времени был уже в таком состоянии, что у него не оставалось ни сил, ни желания спорить с матерью. Когда он позвонил Роуденам, трубку взяла Марлена. Услышав голос Джарреда, она едва не разрыдалась от облегчения. Ей было необходимо выговориться. Судя по всему, Марлена страшно боялась за Келси. Боялась, понимая, что от Коннора в его нынешнем состоянии можно было ожидать чего угодно. В том числе и убийства, хотя прямо она этого не сказала. Сообщила только, что Келси вбила себе в голову, что хочет помочь Джарреду.

Помочь ему?! Боже милостивый, она сошла с ума! Самое лучшее, что она могла сделать, это держаться как можно дальше от всего этого! Джарред понятия не имел, что все это значит, однако будь он проклят, если позволит своей жене совать голову в самое пекло! О чем она только думает?!

— Держу пари, она решила, что имеет дело с кучкой сопляков, которые просто балуются наркотиками, — произнес он сквозь зубы, чувствуя, как гнев и страх борются в его Душе. — А наткнулась на свихнувшихся наркоманов.

— Джарред! — позвал сына Джонатан. Он был у себя в кабинете.

— Видишь? — прошипела Нола ему на ухо. Забыв обо всем, мать вцепилась ему в рукав, стараясь задержать его.

— Подождите! — крикнул Джарред, обращаясь к таксисту. Тот только пожал плечами.

Джонатан устроился в своем любимом кресле, и Джарред вдруг словно впервые увидел отца — совершенно седые волосы, сплошь изрезанное морщинами лицо, бессильное старческое тело. Сейчас он выглядел чуть ли не вдвое старше своих лет. Казалось, он вот-вот рухнет от изнеможения.

Внутри у Джарреда все оборвалось.

— Отец…

— Я всегда беспокоился, чтобы с тобой чего-нибудь не случилось. И с Келси тоже. Ничего… ничего не должно было случиться с моей семьей, понимаешь? Просто я был несправедлив. И я слаб… слаб, сынок. Только об одном я молю Господа: чтобы он простил меня.

— Отец, мне пора — нужно отыскать Келси. Я попрошу Нолу, чтобы она позвонила и вызвала твоего врача.

— Не надо. А теперь… ты должен выслушать меня. Это все моя вина. Я сделал дурной выбор. И все обернулось преступлением. Преступлением! — Джонатан закашлялся. Все его тщедушное тело сотрясала дрожь.

— Джарред… — Сзади неслышно подошла Нола. Лицо ее было искажено страхом.

— Позвони в больницу, — не оборачиваясь, бросил Джарред. — Пусть приедут. Немедленно!

— Но ты забыл про погоду. Ты же не думаешь… — Нола вдруг осеклась и застывшим взглядом уставилась на сына. Лицо ее окаменело, только нижняя губа чуть заметно дрожала. Это было так непохоже на Нолу, что сердце Джарреда невольно дрогнуло, и он молча обнял мать.

— Просто позвони, и все, — прошептал он. Внезапно силы вдруг словно по волшебству вернулись к ней — теперь перед Джарредом была прежняя Нола. Расправив плечи, она быстро вышла из комнаты.

— Отец, Келси, похоже, попала в беду. Она решила попытаться узнать, кто же все-таки подстроил аварию с самолетом, и отправилась поговорить с двоюродным братом Ченса Роудена. К несчастью, по словам матери Ченса, он самый настоящий наркоман, если не хуже. Марлена страшно волнуется. Я должен найти Келси. И немедленно. — Джарред замолчал, сообразив, что совершенно запутался в объяснениях. Но Джонатан молчал, словно ничего не слышал. — Я сейчас уйду, но скоро приедет врач и…

— У меня никогда не хватало честолюбия, Джарред. Я должен был быть… более…

— Отец… — Джарред бросил нетерпеливый взгляд в коридор, который вел к выходу. Откуда-то со стороны кухни слышался голос Нолы, звучавший слишком громко и как-то наигранно бодро.

— А расследовать тут нечего, — усталым голосом произнес Джонатан. — Все дело в наркотиках. Достаточно только раз попробовать, и тебе конец. Они убивают каждого, кто осмелится прикоснуться к ним.

Это было так необычно для отца, что Джарред с открытым ртом уставился на склоненную голову Джонатана. Но глаза старика по-прежнему были закрыты, синеватые веки казались тонкими, как папиросная бумага. Только худые узловатые пальцы судорожно шевелились, словно жили своей собственной жизнью.

Молча погладив отца по плечу, Джарред тяжело вздохнул и направился к двери. Сейчас он думал уже только о погоде, о таксисте, который ждал его перед домом, и о долгой дороге, которая ожидала его впереди.

— Прощай, сынок. Не думай обо мне плохо, ладно? Я никогда не желал зла ни тебе, ни Уиллу.

В любой другой день Джарред бы тут же вернулся и ни за что не ушел бы, пока не получил объяснения этим безумным, непонятным словам. В любой другой… только не сегодня.

Усевшись в кабину, он жестко бросил водителю:

— Силверлейк! И побыстрее! Адреса не знаю. Когда доедем, буду просто говорить, куда повернуть.

— Силверлейк?! Черт, не нравится мне это!

— Кажется, я дал вам сотню, — не разжимая зубов, бросил Джарред. — Лучше скажите, снег нам не помешает?

— Я надел цепи на задние колеса, — ухмыльнулся таксист и нажал на газ.

Сознание Келси все время куда-то уплывало. Она не понимала, что с ней происходит. Время будто остановилось. Ей казалось, что она мягко качается на волнах взад-вперед. И в то же время ей было безумно холодно, она совсем оледенела. Осторожно повернув голову, она посмотрела назад и обмерла: жирное оранжево-черное пламя ревело на том месте, где еще совсем недавно притулился крохотный домишко.

Келси лежала на снегу рядом со своей машиной, одной рукой судорожно уцепившись за руль, будто это могло хоть как-то помочь ей. Сколько времени прошло с тех пор, как она рухнула на землю: минута, час, вечность? Небо над головой было по-прежнему черным, только ветер стих, и снег теперь падал тяжелыми, редкими хлопьями.

Она осторожно пошевелилась и ощутила в ноге острую боль. Келси осторожно скосила глаза и с удивлением обнаружила вонзившийся в бедро зазубренный осколок стекла. На нее снова волной навалился страх, и Келси, вся дрожа, уткнулась лицом в снег. Сейчас ей хотелось только одного — чтобы никто ее не трогал и чтобы она могла спокойно умереть.

Проклятие! Келси снова резко вскинула голову и, опершись на локоть, уже внимательно оглядела осколок толстого стекла, торчавший у нее из бедра наподобие стрелы. Потом, осторожно ухватив его двумя пальцами, чтобы не порезать и их, резко дернула. Ей удалось вытащить из ноги эту проклятую штуку, но ее пронзила такая острая боль, что Келси, не выдержав, пронзительно вскрикнула. Из глаз ее внезапно хлынули слезы, и она удивилась, какие они горячие.

Прошла, казалось, целая вечность. Сдвинув брови, Келси вглядывалась в бушующее пламя, жадно пожиравшее то, что еще оставалось от дома. “Коннор наверняка мертв”, — подумала она. В этом не было ни малейшего сомнения. Но мысль о его смерти нисколько не опечалила ее, скорее наоборот. С плеч будто свалился камень.

“Все кончено”, — с облегчением подумала она, перевернувшись на спину и глядя в небо.

Где-то далеко завыла сирена. Все ближе и ближе. Или ей это кажется? Может быть. Даже вполне вероятно.

Келси поспешно ощупала себя с головы до ног. На первый взгляд все было в порядке. С некоторым усилием она дотянулась до машины и, цепляясь за нее внезапно ослабевшими руками, кое-как села. “Это все от холода”, — успокаивала себя Келси. Подтянув под себя здоровую ногу, она перевела дыхание, потом закусила губу и проделала то же самое с другой ногой. Раз, два, три…

Оттолкнувшись от земли, Келси рывком поднялась на ноги, и все поплыло у нее перед глазами. Чтобы не упасть, она всем телом навалилась на капот, хватая воздух широко открытым ртом.

Все кончено. Все уже позади…

К первой сирене присоединилась еще одна. Но, как показалось Келси, их вой слышался где-то далеко. “Наверное, кто-то заметил пожар”, — вяло подумала она.

Конечно, место, где поселился Ченс, было довольно далеко от города, но все-таки не настолько, чтобы никто не заметил бушевавшего тут пламени.

Дрожа всем телом и не в силах остановить эту дрожь, Келси молча ждала. Зубы ее щелкали, как кастаньеты.

— Перестань. Ну, перестань же, — не умолкая, твердила она, надеясь, что звук собственного голоса заставит ее взять себя в руки.

Вдруг в глаза ей неожиданно ударил свет фар. Какая-то машина, взвизгнув тормозами, свернула на дорожку, ведущую к дому. Как ни странно, ее даже не занесло в сторону. “Наверное, на колесах цепи”, — тупо подумала Келси, не сводя с нее глаз. Вообще-то ей бы нужно было сейчас прыгать от радости. А она только молча смотрела перед собой. И ждала.

“Они приехали в огромной черной машине…”

Ей показалось, что сердце у нее перестало биться. Келси от страха даже не сразу поняла, что свернувшая к дому машина ярко-желтого цвета. Такси! Оно остановилось перед тем местом, где еще недавно стоял дом, и какой-то человек быстро вышел наружу. Вой сирен нарастал, с каждой минутой становясь ближе.

Мужчина был в черном смокинге. “Странно, — мелькнуло у нее в голове, — вырядился словно на званый обед”. Обед… Рождественский обед. Вдруг ее сердце болезненно сжалось.

— Джарред?!

Крикнула ли она… или просто подумала? Келси не знала. Похоже, он ее не слышал. Его белое от ужаса, похожее на маску лицо было обращено к бушующему пламени, с ревом пожиравшему то, что еще недавно было домом. Казалось, жизнь разом покинула его.

— Джарред!

— Господи, нет! — прошептал он беззвучно, когда его взгляд остановился на се взятой напрокат машине. Он рванулся к ней и, не удержавшись на ногах, рухнул по другую сторону от машины.

— Джарред! — Наконец Келси удалось выдавить из себя что-то, отдаленно напоминающее крик.

Мужчина резко вскинул голову.

— Келси?! — Казалось, он не поверил своим ушам.

Даже если бы от этого зависела ее собственная жизнь… даже тогда Келси не смогла бы больше произнести ни звука. Она судорожно вцепилась руками в дверцу машины, моля Бога только о том, чтобы снова не рухнуть в снег.

Но внезапно все это стало уже неважным — Джарред вдруг оказался рядом. Он прижал ее к себе, согревая ее заледеневшее тело своим, большим и горячим.

— Боже мой, Келси, — упавшим голосом пробормотал он.

— Все уже позади, — прошептала она в ответ. — Теперь уже все позади…

Прижав Келси к себе, Джарред спрятал ее лицо у себя на груди. Вой сразу нескольких полицейских сирен разорвал тишину. С визгом и ревом машины вывернули из-за угла, и огни фар уткнулись в стоявшее на лужайке такси. Еще мгновение было тихо, и вдруг все заполнилось шумом, хлопаньем дверей и криками высыпавших из машин полицейских.

Глава 14

Январь

Чаепитие в Британской кондитерской в самом центре Сиэтла было событием, требовавшим соответствующей подготовки, соответствующего туалета и, разумеется, соответствующего аппетита, поскольку начиналось оно, как правило, с огромной вазы с фруктами и сдобных лепешек с кленовым сиропом, вслед за которыми следовали крохотные сандвичи с лососиной и кресс-салатом и птифуры, просто таявшие во рту, а после булочек с восхитительными девонширскими взбитыми сливками все уже едва могли дышать.

Келси, сидя напротив мужа, мрачно думала про себя: “Я больше не выдержу! Сейчас меня стошнит!”

Извинившись, она чуть ли не бегом ринулась в туалет и склонилась над унитазом. Желудок ее окончательно взбунтовался. Предчувствие не обмануло ее — вскоре она избавилась практически от всего, что с таким трудом запихнула в себя, и ей сразу стало легче. Прополоскав рот ледяной водой, она посмотрелась в зеркало.

“Я беременна! ” — мелькнуло у нее в голове.

Келси придирчиво оглядела свое лицо и вздохнула — оно было цвета весенней травки. Только на мертвенно-бледных губах играла слабая улыбка. И почти сразу же действительность с жестокой беспощадностью вновь обрушилась на нее. Келси устало поникла, размышляя, как примет Джарред весть о ее новой беременности.

Но уж конечно, он будет первым, кому она скажет.

Однако Келси чувствовала, что не в силах заставить себя вернуться за стол. Слишком много всего произошло за короткое время, а последнее событие, казалось, окончательно лишило ее мужества.

С той самой минуты, как муж, отыскав Келси возле горевшего дома, прижал ее к себе, позволив провалиться в блаженное беспамятство, жизнь, казалось, навсегда покинула привычную для нее колею. А случилось действительно немало. Джарред, похоже, поверил, что именно Сара продавала информацию Таггарту. Однако оставались кое-какие сложности. Во-первых, Сара уверяла, что беременна от Уилла, и Уилл, естественно, собирался жениться на ней. Во-вторых, Гвен слегла и вот уже несколько недель не показывалась на работе, и Меган буквально сбивалась с ног. В-третьих, Сара, чувствуя, по-видимому, что ее голова вот-вот должна слететь с плеч, все эти недели вела себя с поразительным мужеством. И хотя Джарред сгорал от желания поскорее избавиться от нее, прямых доказательств ее предательства добыть не удалось. И все продолжалось по-прежнему.

В-четвертых, Джонатан Брайант медленно угасал в своей шикарной палате в больнице “Брайант-Парк”.

И наконец, в-пятых, теперь выяснилось, что Келси тоже ждет ребенка, и хотя она больше уже не сомневалась, что муж по-прежнему любит ее, она все еще не забыла, как он отнесся к ее первой беременности.

Медленно волоча ноги, Келси вернулась к своему столику.

В ту ночь, когда погиб Коннор, Джарред отвез жену в приемный покой больницы, где ее внимательно осмотрели, а потом промыли и обработали все синяки и ссадины. Честно говоря, Келси куда больше беспокоилась по поводу тех испарений, которыми надышалась в доме Коннора, но по мере того, как шло время, ей стало ясно, что обошлось без осложнений. Теперь она могла считать, что ей повезло — ведь дело могло окончиться куда хуже. Однако после этих событий Джарред просто превратился в какого-то маньяка — он буквально сходил с ума от беспокойства за жизнь жены. Хотя ни слова об этом не было сказано, ее неожиданная идея поиграть в частного детектива, едва не стоившая ей жизни, послужила толчком к тому, чтобы оградить ее от всего вообще, и после того, как вернулся отремонтированный “эксплорер”, Келси вдруг с интересом обнаружила, что за руль теперь всегда садится Джарред. Кроме того, он, похоже, отвел себе роль личного телохранителя жены.

И не то чтобы она так уж сильно возражала против этого — нет! Просто ей не хотелось бы, чтобы Джарред принимал всю эту историю слишком уж близко к сердцу. Но время шло. Проходили недели, они вернулись назад в свой дом, миновало Рождество, и Келси стало казаться, что Джарред понемногу успокоился. Сидя перед зеркалом, Келси любовалась прелестными сапфировыми сережками, сверкавшими в ушах, — подарком Джарреда. Он заказал их для нее, небрежно бросив, что они, дескать, неплохо дополняют колье его бабушки. И вот теперь крохотные бриллиантики, сияющим кольцом окружавшие крупный сапфир, казалось, лукаво подмигивали ей, словно разделяя тайное счастье Келси. Тайное счастье…

Они с Джарредом упивались любовью, порой забывая обо всем на свете, как это свойственно только тем, кто недавно познал радости плотской любви. И все-таки у Келси было тяжело на сердце — слишком хорошо она помнила, что никакая радость в ее жизни не длилась долго.

Детектив Ньюкасл явился, чтобы, по своему обыкновению, сообщить им о том, что стало известно после расследования в сгоревшей лаборатории Коннора.

— Рано или поздно это должно было произойти. Радуйтесь, что вы еще сравнительно легко отделались, миссис Брайант, — добавил он, и Келси почувствовала в его словах невысказанный упрек. Вернее, намек, что любителям нечего совать свой нос в то, что их никак не касается, и доставлять неприятности профессионалам. — Насколько нам известно с ваших слов, Коннор косвенно сознался в убийстве Ченса Роудена. Это, конечно, объясняет многое. Хотя, сказать по правде, мне до сих пор представляется крайне сомнительным, что именно он подложил взрывное устройство в автомобиль вашего мужа.

— Коннор упоминал каких-то людей. Говорил, что они разъезжают в черных машинах.

Ньюкасл кивнул:

— Торговцы или перекупщики. Но есть еще и другие — те, что, так сказать, стоят у руля. Именно к ним обратился бы Коннор, если бы не сумел уладить дело сам.

— Похоже, он очень их боялся, — задумчиво проговорила Келси.

— Дурак он был бы, если б не боялся, — последовал презрительный ответ.

Увидев возвращающуюся Келси, Джарред встал.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, с тревогой отметив бледность жены.

— Ну, не на миллион долларов, конечно, но вполне терпимо, — уклончиво ответила она. “Может, сказать ему? ” — мелькнуло у нее в голове. Нет. Лучше сначала сделать анализы и дождаться результатов.

Ребенок!

Если она права, а Келси не сомневалась в этом, тогда беременность Сары уже ничего не значит. В пятницу Джарреду должно было исполниться тридцать девять. “Может, подождать до его дня рождения? ” — подумала она. Интересно, что он почувствует, когда узнает, что благодаря ей унаследует все? Обрадуется? Или решит, что Келси опять сыграла с ним какую-то дьявольскую шутку?

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Джарред, заметив, что жена улыбается.

— О ребенке, которого ждет Сара, — призналась Келси.

— Правда? — Брови Джарреда полезли вверх. — Ну, признаюсь, ты меня удивляешь! Я-то думал, ты ее на дух не переносишь! А ты вдруг сияешь, как медный грош!

— Знаешь, я ведь той ночью спрашивала Коннора о ней…

— О Саре? — Брови Джарреда сошлись на переносице.

— Коннор все время говорил о какой-то женщине. И ты тоже, — напомнила она. — Когда вспомнил о том, как попал в их подпольную лабораторию. Вот я и спросила его, не Сару ли он имеет в виду. Но он сказал “нет”.

— Я бы с радостью уволил ее, но не могу же я сделать это безо всякой причины, — признался Джарред. — А у нас пока нет никаких доказательств, что именно она…

— О, я понимаю. К тому же если они с Уиллом и в самом деле решили пожениться, тогда, думаю, лучше подождать. И хотя я ни минуты не сомневаюсь, что это она шпионила для Тревора, я не могу понять, зачем ей это было нужно. Ради денег? — Келси покачала головой. — Ты прав. Доказательств у нас нет.

Джарред налил им обоим чаю. Келси, взяв в руки чашку, с наслаждением сделала большой глоток, и вдруг Джарред спросил:

— Ты считаешь, Коннор с Ченсом подозревали, что Сара продает Тревору секретную информацию о делах фирмы?

— Не знаю. С Ченсом Сара училась в колледже. А что до Коннора… может, она и знала его. Или просто слышала о его существовании — как я, например. — Келси задумалась. — Похоже, она — единственная женщина, которая поддерживала с Ченсом какие-то отношения — во всяком случае, насколько я знаю. Хотя, надо признать, Ченс просто с ума сходил оттого, что кто-то пожирает твою фирму изнутри. А промышленный шпионаж — это ведь не совсем то, что могло бы заставить его так волноваться, верно? В том мире, где он жил, этому вряд ли придали бы особое значение. Кстати, ведь именно так он сказал: “Пожирает изнутри”?

Джарред мрачно кивнул. Тут раздался звонок сотового, и он, приложив телефон к уху, нахмурился. “Впрочем, — вздохнула Келси про себя, — с того дня как я, решив поиграть в детектива, едва не поплатилась жизнью, брови мужа почти постоянно нахмурены”.

— Алло?

Келси попыталась хоть ненадолго забыть о Саре. И сразу же ее мысли устремились к будущему ребенку. Она уже мысленно видела, как будет возиться с ним, видела его улыбку.

Некоторое время Джарред молча слушал, что ему говорили. Потом коротко буркнул в трубку: “Сейчас приеду! ” — и дал отбой. Келси бросила на него вопросительный взгляд.

— Это Нола. Отец сказал, что хочет поговорить со мной. — Джарред замялся. — Доктор считает, что он вряд ли доживет до утра.

— Ох, Джарред! — Горло у нее сдавило судорогой, и Келси вдруг почувствовала стыд — ведь пока она упивалась своим счастьем, отец Джарреда умирал.

— Он сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Не возражаешь, если я по дороге заброшу тебя в офис, а на обратном пути заберу?

— Конечно, нет.

Минут через двадцать Келси, войдя в кабину лифта, нажала номер этажа, где располагался офис “Брайант индастриз”. В глубине души она надеялась, что доктора, вынося свой приговор Джонатану, немного поспешили и все не совсем уж плохо. После того как сын едва ли не чудом вернулся с того света, смерть отца смахивала на жестокую иронию судьбы.

За столом Гвен, разговаривая по телефону, восседала Меган. Помахав Келси рукой, она накрыла трубку ладонью и зашептала:

— Это Гвен. Завтра она выйдет на работу.

— Вот и хорошо. — Что ж, можно считать, что эта проблема разрешилась. — Я на пару минут заскочу в кабинет Джарреда, — предупредила она секретаршу. Та молча кивнула и вновь углубилась в разговор.

Что ей понадобилось вдруг в кабинете мужа, Келси вряд ли смогла бы объяснить. Но она будто видела его сейчас — у постели умирающего отца, — и заставить себя взяться за работу было свыше ее сил.

Келси опустилась в кресло Джарреда, и перед глазами ее вновь встал Джонатан. Впрочем, так было не только с ней — все, кто работал на фирме, много думали о нем. В то, что произошло с ним, просто невозможно было поверить.

— Душа у него умерла! — такой диагноз поставила Джонатану в больнице одна старушка. Келси услышала ее шепот, когда стояла возле постели свекра. Келси это потрясло. Джарред тоже был поражен, когда позже она рассказала ему об этом. Вспомнив о больнице, Келси задумалась. Ей вдруг пришло в голову, что известие о ее беременности, возможно, помогло бы Джонатану…

Келси сдвинула брови. “А вот это еще как сказать”, — подумала она. Джонатана явно не обрадовало, когда он узнал о беременности Сары и о том, что его сын Уилл наконец-то станет отцом. Да и никто, кроме разве что самой Сары, похоже, особо не радовался — даже сам Уилл держался с таким видом, словно ему стоило неимоверных усилий принять судьбу, какой бы она ни была.

Между телефоном и настольным органайзером Джонатана лежала аккуратная пачка документов. Неловко повернувшись, Келси нечаянно смахнула со стола какой-то конверт с выпавшими из него листочками, подняла его и уже собиралась положить на прежнее место, когда, случайно пробежав глазами листки, вдруг наткнулась на свое имя. Нахмурившись, она прочла их. Результаты проверки ее банковского счета! В нем значился каждый цент, который она сняла с него за несколько лет! Даже когда они с Джарредом жили раздельно! Выходит, все эти годы он следил за ее расходами!

Нола с отсутствующим видом сидела у постели мужа. Она настолько погрузилась в собственные невеселые мысли, что едва ли заметила, когда в палате появился Джарред, Только вздрогнула и стиснула его пальцы, когда он взял ее холодную руку в свои.

Сочувственно проводив мать из палаты, Джарред подошел к отцу. Еще недавно он сам здесь лежал. А теперь он стоит возле постели, на которой с мертвенно-бледным, исхудавшим лицом лежит его отец.

— Джарред, — узнав сына, едва слышно прошелестел Джонатан.

— Я здесь, отец. — Взяв стул, Джарред присел возле кровати.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Я знаю, — кивнул Джарред. Пальцы Джонатана беспокойно задвигались, и Джарред накрыл его руку своей. Он почти физически чувствовал, как с каждой минутой истекает срок, отпущенный его отцу, и вдруг неожиданно разозлился на Джонатана за то, что тот даже не пытается бороться за жизнь.

— Я никогда не рассказывал тебе о матери Уилла. Ее звали Дженис. Знаешь, два года назад она умерла. Когда-то она хотела, чтобы я развелся с твоей матерью и женился на ней.

Мысленно Джарред вновь перенесся на много лет назад, в тот день, когда Уилл впервые появился на крыльце их дома.

— Ты отказался, и она подкинула тебе Уилла?

— Да… — Джонатан тяжело закашлялся. — Вначале она держала его, чтобы тянуть из меня деньги. Потом ей это надоело, и она решила отказаться от него. Это было несправедливо… по отношению к нему. Я всю жизнь чувствовал свою вину перед Богом.

— Знаю, — поспешно проговорил Джарред, отчаянно надеясь, что отец не забудет, для чего позвал его, и не ударится вновь в рассуждения о религии.

— Уилл всю свою жизнь страдал из-за этого. И я догадывался… вернее, знал об этом. Это тоже моя вина. И ты страдал, Джарред.

— За меня можешь не беспокоиться.

— Во время крушения самолета ты едва не погиб. — Джонатан с трудом шевелил губами.

— Но в этом-то, положим, нет твоей вины, — напомнил отцу Джарред. — А тот, кто подстроил аварию, теперь уже мертв. Так что все кончено.

— Нет. В этом тоже виноват я.

— Отец…

— Ты должен быть очень осторожен. Очень! Чудеса может творить только один Господь Бог.

— Перестань, — твердо перебил отца Джарред. — Ты казнишь себя совершенно напрасно! Прекрати, отец! Забудь. Не думай об этом, хорошо?

— Нет, нет. — Джонатан помолчал. Видно было, что он хочет что-то сказать, только никак не может решиться. Дыхание со свистом срывалось с его губ. — Она хотела, чтобы ты умер, — вдруг бросил он. — Хотела снова добраться до меня. Она всегда хотела слишком многого. Хотя, наверное, какое-то право она имела, ведь она много лет была моей любовницей.

— Это уже не важно, — торопливо проговорил Джарред. Тема, которой коснулся отец, была ему неприятна. — Теперь ведь ее нет в живых, верно? И не думай больше об этом.

— Она жива!

— Но… мне казалось, ты сам только что сказал, что она умерла.

— Это Дженис умерла, — сделав ударение на слове “Дженис”, подчеркнул Джонатан.

Джарред растерянно потряс головой.

— Тогда о ком ты говоришь, отец?

Джонатан в упор посмотрел на сына. В глазах его стояли слезы.

— Я думал, ты слышал, как мы говорили… — Он с трудом втянул в себя воздух дрожащими губами и устало закрыл глаза. — Я думал, ты слышал, как мы говорили…

— Отец? — Встревожившись, Джарред наклонился к нему. Джонатан хоть и с трудом, но дышал. Голова его бессильно упала на плечо. Джарред взял его за руку, пощупал пульс. Он был очень слабым и неровным. — Не уходи, — одними губами прошептал он.

Джарред ждал, но Джонатан, похоже, уснул. Глотая вставший в горле комок, он с грустью смотрел на отца.

… полностью потерял память. Не может говорить…

… может быть, это только временно? Такое возможно? Ну ведь возможно же, правда?

… дважды открыл глаза и попытался что-то сказать. Понятия не имею что — не разобрал. Врачи в один голос твердят, что после серьезной травмы так бывает довольно часто…

И снова голос Джонатана: “… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?! ”

А потом женский голос — очень знакомый. Только сейчас он звучал очень жестко. И в нем чувствовалась едва сдерживаемая злоба.

… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо… Джарред встряхнул головой, отгоняя видение.

— Отец, — настойчиво прошептал он, едва сдерживаясь, чтобы не потрясти его за плечи. — Отец!

Однако Джонатан крепко спал. Или… Джарред вдруг почувствовал, как ледяные пальцы страха на мгновение стиснули ему сердце. Опомнившись, он с силой нажал на кнопку вызова. И вдруг у него в голове молнией вспыхнула догадка. Джарред как ужаленный вскочил на ноги. Женщина! Женщина, которая хотела, чтобы он умер!

Он выскочил из палаты в приемную, где ждала Нола. Мать подняла на него глаза.

— Что?.. Что с ним?!

Выражение лица сына сказало ей все.

— О Боже! — С криком сорвавшись с места, она бегом помчалась в палату к мужу. С другой стороны уже бежала медсестра.

— Мой отец, — одними губами проговорил Джарред. И медсестра, и спешивший за ней врач догадались об остальном.

Такси остановилось у входа в больницу, и Келси вышла как раз в тот момент, когда дождь хлынул с новой силой.

Словно мокрым, тяжелым полотенцем он хлестнул ее по лицу, обжег щеки. И пальто ее, и обтянутые нейлоновыми чулками ноги мгновенно промокли насквозь. Она торопливо толкнула дверь и вбежала в вестибюль. И тут же словно приросла к месту — прямо перед ней, ссутулившись, стоял Джарред.

— Джарред? — неуверенно пробормотала она.

Они были одни. Глубокие кресла, обтянутые синей материей, были пусты. Стараясь привести в порядок разбегавшиеся мысли, Келси медленно направилась к мужу.

— Отец без сознания, — безжизненным голосом проговорил он.

— Ох, Джарред… Мне так жаль!

Обняв его руками за шею, Келси уткнулась лицом в рубашку мужа. Он никак не отреагировал на это — будто оцепенел, только слегка коснулся губами ее волос.

— Мне очень жаль.

— Думаю, сделать ничего нельзя.

Они долго стояли так, прижавшись друг к другу. Потом Келси прошептала:

— Мне нужно кое-что сказать тебе. — И еще крепче обняла Джарреду. — Я случайно наткнулась в твоем кабинете на выписки из своего банковского счета, те, где указано, сколько я снимала наличными. И тогда я поняла, что ты уже давно следишь за мной.

— Келси… — прохрипел он. В голосе Джарреда была мука.

— Нет, ничего не говори. Мне давно следовало бы рассказать тебе, что я помогаю Роуденам. Когда Роберт заболел, жизнь их превратилась в сущий кошмар, поэтому я время от времени давала им деньги. Мне не хотелось, чтобы ты об этом знал, поэтому я просто снимала со счета наличность и привозила им. — Келси заторопилась, словно боясь, что, если она остановится, у нее уже не хватит мужества во всем признаться. — И только потом я поняла, что глупо было пытаться Держать все з тайне от тебя. И что я была не права, когда во всех наших проблемах винила только одного тебя. Тут была и Моя вина, Джарред!

— Это была не моя идея. На том, чтобы проследить за твоим банковским счетом, настоял Уилл. Видишь ли, он не Доверял тебе. К тому же догадывался, что мне много лет не давало покоя, куда деваются те деньги, что ты в тайне от меня снимала со счета. Только ты должна знать, что это меня уже давно не волнует. Это твои деньги, и ты можешь тратить их, как хочешь.

Келси отодвинулась немного, чтобы посмотреть ему в глаза. От тревоги и усталости лицо Джарреда было серым. Слегка коснувшись губами его губ, она тихо сказала:

— Но есть еще кое-что, что я хотела тебе сказать. Просто на тот случай, если твой отец очнется. Мне бы хотелось, чтобы он узнал… узнал, что у нас с тобой будет ребенок. Я беременна, Джарред!

Джарред замер. Широко раскрытыми глазами он смотрел на Келси и молчал. Выражение его лица заставило ее похолодеть.

— Джарред? — упавшим голосом едва слышно окликнула она.

— Ты думаешь, что беременна?!

— Сегодня за чаем меня тошнило. Поэтому я купила в аптеке тест на беременность и… и ответ был положительный. Конечно, нужно сделать анализы, и тогда я уже буду полностью уверена.

Джарред так долго смотрел на нее с окаменевшим лицом, что Келси почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Точно так же смотрел на нее тот, прежний Джарред. Бессознательно Келси отодвинулась. И вдруг муж неожиданно привлек ее к себе, и его дыхание обожгло ей ухо. Келси была потрясена и тронута, почувствовав, что он весь дрожит.

— Не говори никому, — неожиданно суровым тоном прошептал он ей на ухо.

— Не говорить?!

— Это может быть опасно. — В голосе его ей почудился с трудом скрываемый страх. — Поэтому я не хочу, чтобы кто-то, кроме нас, знал об этом. Обещай, что никому не скажешь!

— Но почему?!

— Просто Дай мне слово, что никому не скажешь! Прошу тебя! Я люблю тебя, Келси, и мысль о том, что я могу тебя потерять, для меня хуже смерти. Поклянись, что никому не скажешь ни слова!

— Хорошо, — неуверенно прошептала она. Потом растерянно обвела взглядом пустой вестибюль, словно ожидая увидеть кого-то, подслушивающего их разговор.

— Сейчас я отвезу тебя домой, — объявил Джарред. — Я хочу, чтобы ты оставалась там.

— Дома?

— Да. Я намерен выяснить, что хотел сказать мне отец.

— Джарред, ты меня пугаешь. Что такого мог сказать твой отец?

— Он намекнул, что есть женщина, которая отдала бы все на свете, чтобы увидеть меня мертвым. И все это из-за наследства.

Келси вдруг пришли на память слова Коннора: “Она не такая, какой кажется… Она — хамелеон… Коварные друзья”.

— Может быть, Сара? — одними губами спросила она.

— Нет. Он говорил о какой-то женщине, с которой у него много лет была связь.

— Но если у Сары будет ребенок, а у тебя до сорока лет не появится наследник…

Отпрянув назад, Джарред строго посмотрел на жену.

— Кто тебе сказал?

— Об условиях завещания твоего деда? — Келси отвела глаза в сторону. Потом со вздохом призналась: — Нола.

— Нола, значит… — Джарред устало махнул рукой. — Иначе говоря, она потребовала, чтобы ты забеременела — иначе я потеряю наследство, так? О Господи! — только и мог пробормотать он.

— Все не так, как ты думаешь! — запротестовала Келси, внезапно представив себе, как вся эта история, должно быть, выглядит в его глазах. — Я сказала Ноле, что хочу ребенка. Я действительно хотела его. Того… первого. Того, которого не хотел ты. Тогда она сказала, что пора завести другого. Но я боялась… боялась даже думать об этом, потому что мне казалось, ты не хочешь иметь детей. Ты всегда держался так холодно. Но когда ты признался, что не хотел ребенка только потому, что считал, что он от Ченса, я перестала бояться. Понимаешь, я так хотела ребенка! Твоего ребенка! И мне уже было наплевать, почему Нола хочет того же самого!

Она едва удерживала слезы. Отвернувшись, Келси спрятала лицо в ладонях.

Очень мягко Джарред обнял жену за плечи и повернул ее лицом к себе.

— Не плачь. И прости меня. Поверь, больше всего на свете я хотел бы, чтобы у нас с тобой был малыш, — стиснув зубы, проговорил он.

Келси подумала, что ослышалась.

— Ты вправду хочешь этого?

— Да. И всегда хотел. Ноле известно далеко не все. Уилл и так получит свою долю. А будет у нас с тобой сын или нет, почти не повлияет на наследство. Дело в том, что основная собственность фирмы нажита много позже того времени, когда было составлено завещание. Так что она принадлежит мне одному. А я намерен сделать так, чтобы Уилл унаследовал то, на что он имеет право.

— Я люблю тебя! — вдруг неожиданно для самой себя выпалила Келси.

— И я тоже люблю тебя, — печально ответил он. — И хочу, чтобы мы жили долго и счастливо: ты, я и наш малыш. Поэтому сейчас я отвезу тебя домой.

Слабость отступила где-то к вечеру, но это вовсе не значило, что все худшее уже позади. Нет, увы, нет. Не так быстро. Так всегда бывало, когда на нее сваливалась эта напасть. Она спала мертвым сном по три дня кряду, а когда просыпалась, то просто валилась с ног от слабости. Однако, превозмогая себя, она все-таки позвонила и оставила сообщение. Если все пойдет как надо, то завтра утром Джарреда Брайанта уже не будет в живых. А может быть, и Джонатана тоже, если сведения, полученные из больницы, были точны. “Ну и Бог с ним, — решила она, — на Джонатана все равно никогда нельзя было положиться”. В этой цепочке он всегда был самым слабым звеном — мужчина, который занимался сексом только ради того, чтобы потешить свою плоть. А вот ей было известно о сексе кое-что такое, чего он не знал. Секс существовал ради выгоды, и только ради выгоды. Когда-то давно она совершила большую ошибку, поверив во всю эту чепуху, поверив в любовь. Ха! Какой вздор! Нет на свете никакой любви, нет и никогда не было! Только секс и деньги.

И будь она проклята, если позволит, чтобы деньги, которые она уже считала своими, попали в руки Джарреда Брайанта!

Глава 15

Келси сидела на кухне просто потому, что не знала, куда себя деть. Джарред отвез ее домой и снова вернулся в больницу к отцу. Келси чувствовала себя подавленной. Последние несколько недель Джарред следовал за ней повсюду как тень, но теперь, когда отец был при смерти, тревога за Джонатана оказалась сильнее страха за жену. И хотя по-другому не могло и быть, Келси отчаянно жалела, что они сейчас не вместе. Он был нужен ей. Она должна была быть с ним сейчас, именно сейчас! Но Джарред из каких-то своих соображений заявил, что хочет, чтобы она была “в безопасности”, а это в его понимании значило, что она должна оставаться дома.

А в пятницу день его рождения.

— Джонатан, прошу вас, не умирайте, — вслух взмолилась она, неизвестно к кому обращаясь. Ответом ей было молчание. И недоуменный взгляд, который подарили ей Мистер Дог и Фелис. Устроившись по обе стороны двери, они молча таращились на нее. В душе у Келси вдруг будто что-то подалось, и слезы, которые она сдерживала весь вечер, хлынули у нее по щекам.

Джарред сидел возле постели отца. Никаких изменений — типичная кома, как сказали ему. “Правда, порой все кончается куда скорее, чем можно ожидать”, — предупредил его врач. На первый взгляд Джонатан выглядел неплохо. Положение его понемногу стабилизировалось. За то время, что Джарреда не было, ничего нового не произошло. Может, даже стало чуть-чуть получше.

— Он спрашивал о священнике, — добавил доктор Вернет, ответив на все вопросы Джарреда. — Сейчас тут преподобный Томпсон. Он вчера уже разговаривал с вашим отцом и сегодня приходил несколько раз. К несчастью, ему не удалось застать вашего отца, когда тот был в сознании. Он и сейчас здесь. Хотите с ним поговорить?

Джарред безразлично посмотрел на доктора.

— Да, — не сразу ответил он. Его провели в небольшой зал для совещаний и попросили подождать.

Преподобный Томпсон оказался довольно молодым человеком. Крепко пожав Джарреду руку, священник произнес несколько слов соболезнования. И Джарред вдруг с удивлением почувствовал, что ему стало легче после того, как он всего-навсего выслушал несколько теплых слов от другого человека.

— Сегодня вечером мне удалось поговорить с отцом, — сказал Джарред. — Он попросил меня приехать. Сказал, что ему надо кое-что мне рассказать.

Преподобный Томпсон кивнул.

— Он говорил мне, что хочет вас видеть.

— Но теперь, после этого разговора, у меня тревожно на душе, — признался Джарред. — Отец сказал, что есть человек, который хочет моей смерти. И что он намерен добить своего во что бы то ни стало.

Преподобный чуть нахмурился, но лицо его осталось невозмутимым. Он не выразил ни малейшего удивления, Джарреду это вначале даже показалось странным. До него не сразу дошло, что Томпсон скорее всего уже слышал об этом

— Отец сказал вам то же самое, да?

— Мы с вашим отцом обсуждали то, что больше всего его заботит.

— Но отец не успел сказать, кого он имеет в виду. Он собирался, и тут ему стало плохо.

— Об этом мне ничего не известно. — На лице священника появилось озадаченное выражение.

— Вначале мне показалось, он имеет в виду кого-то из сотрудников фирмы. Потом я понял, что речь идет о женщине, с которой у моего отца давным-давно была любовная связь. Но на фирме нет ни одного сотрудника, который бы работал там еще с тех времен, когда ею руководил мой отец. Кроме Гвен, конечно. Но она так же вечна, как египетские пирамиды. Однако, насколько могу судить, Гвен не из тех женщин, кого интересуют мужчины. — Джарред, немного подумав, добавил: — Как вы думаете, что он хотел мне сказать?

— Люди делают признания по разным причинам. Скорее всего ваш отец просто хотел облегчить перед вами душу.

— Вы меня не поняли. Я сейчас спросил вас, есть ли среди сотрудников “Брайант индастриз” женщина, которая когда-то была любовницей моего отца?

— Тайна исповеди…

— Я понимаю, — едва сдерживаясь, перебил его Джарред. — Значит ли это, что вы отказываетесь мне помочь?

— Я просто не знаю, что вы желаете от меня услышать. Ваш отец беспокоился по многим причинам. Но в особенности из-за вас. Именно поэтому он и послал за вами.

— Так кто же все-таки хочет моей смерти? — в упор спросил Джарред.

— Может быть, вы понимаете слова вашего батюшки слишком буквально? К тому же стоит ли сейчас ломать над этим голову? Вполне возможно, ваш отец сам еще скажет вам все, что хотел. Не стоит терять надежду.

С этими словами он снова пожал Джарреду руку и ушел. Чувствуя себя странно умиротворенном, Джарред медленно двинулся назад к палате, где лежал его отец. Там он долго стоял, молча вглядываясь в знакомое с детства лицо человека, в душе которого, как оказалось, хранилось немало тайн.

Нола стояла у окна.

— Он ненадолго приходил в себя, — не оборачиваясь, бросила она. — Что-то пробормотал.

— Ты разобрала, что он говорил?

— Почти ничего. — Она с тяжелым вздохом обернулась. За последние недели мать, казалось, постарела чуть ли не на десять лет. — По-моему, что-то о Гвен.

— О Гвен?

Нола снова вздохнула:

— А что, это имеет какое-то значение?

— Вообще говоря, да.

Нола уже открыла было рот, чтобы возразить, потом, видимо, передумала. Вместо этого она бессильно махнула рукой, словно давая понять, что не желает спорить.

— Мне показалось, он хотел, чтобы ты поговорил с Гвен. Я смогла разобрать только “Джарред”, “Гвен”, “Уилл” и “Сара”. Правда, не в этом порядке. Впрочем, не знаю. — Нола растерянно теребила колье. — Может быть, он просто волнуется о ней. В те годы, когда он руководил фирмой, она как-никак была его правой рукой.

Погрузившись в свои мысли, Джарред молча сел возле постели. В комнате повисло молчание. “Итак, у меня будет ребенок, — думал он. — Не только Келси, но и ребенок”. Эта мысль приводила его в трепет. И в то же самое время делала его странно уязвимым. Неужели счастье вошло в его жизнь только для того, чтобы его безжалостно отняли, даже не дав насладиться им?!

Келси считала, что со смертью Коннора все закончилось, но она ошибалась. Изменилось только то, что теперь они были мертвы оба: и Коннор, и Ченс. А тайна, изнутри разъедавшая его фирму, так и оставалась тайной. И он, увы, даже сейчас знал об этом не больше, чем в тот день, когда впервые пришел в себя после аварии.

“Если не считать того, что мой отец говорил с кем-то обо мне”.

Джарред вспомнил тот давний разговор, и по спине его поползли мурашки. Сейчас он постарался вновь воскресить в памяти каждое слово, каждый звук, интонацию… вспомнить все, чему он тогда стал свидетелем. Отцовский голос, встревоженный, испуганный, слегка дрожащий… А та женщина? Как она тогда сказала?..

“… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо… ” Злоба… да, в ее голосе определенно звучала злоба. И страх. Совсем сбитый с толку, Джарред помассировал шею. Что-то определенно знакомое было в этом голосе. Ну, может быть, не в самом голосе, но в интонациях…

И вдруг в его мозгу словно что-то щелкнуло. Он вспомнил, как Келси описывала того жалкого наркомана. Перепуганный насмерть и в то же время озлобленный, он был похож на загнанную в угол крысу. Типичный параноик. Теперь все разом встало на свои места. Джарред больше уже не сомневался: с кем бы тогда ни говорил Джонатан, этот человек тоже прочно сидел на игле.

— В пятницу твой день рождения. — Голос Нолы из другого конца комнаты прозвучал настолько неожиданно, что Джарред вздрогнул. — Мне бы хотелось, чтобы вы с Келси пришли к нам на обед, — сдавленно прошептала она.

Поскольку до сих пор было неясно, что будет с отцом, Джарред хотел было возразить, что, дескать, глупо сейчас планировать такие вещи. Потом посмотрел на мать и передумал.

— Ладно, — коротко бросил она. По выражению ее лица Джарред догадался, что Нола понимает все не хуже его самого.

Джарред подошел к матери и молча поцеловал ее. Такое выражение чувств было настолько несвойственно ему, что Нола только тихо заплакала.

Келси слышала, как одна за другой хлопнули дверь гаража, потом дверца машины и, наконец, входная дверь, и вся напряглась, ожидая, что сейчас услышит его шаги. Закутавшись по самые плечи в одеяло, она с нетерпением ждала, когда он войдет. Время, казалось, тянулось бесконечно. Наконец Джарред переступил порог спальни и сразу прошел в ванную. Потом он забрался в постель и обнял жену.

— Как ты? — с тревогой спросила она.

— Ничего не говори, — пробормотал Джарред, уткнувшись носом в ее теплый затылок. Келси почувствовала у себя на шее его дыхание. — Просто дотронься до меня.

Келси охотно выполнила его просьбу. У нее точно камень с души свалился, когда она догадалась, что Джарреду не меньше, чем ей самой, хочется заняться любовью. Тесно прижавшись к мужу, она закинула на него обнаженную ногу. И ничуть не удивилась, когда горячие ладони Джарреда тут же стянули с нее кокетливый клочок атласа, который именовался ночной сорочкой. Губы его прижались к ямочке у основания ее шеи, язык Джарреда нетерпеливо коснулся ее кожи раз, другой, словно не решаясь двинуться дальше.

Руки мужа скользнули вниз, легли на ее живот, и вдруг он замер. Келси без труда догадалась, о чем он думает.

— Я так счастлива, что ты рад этому…

— Да… просто я хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Я и в безопасности — когда с тобой!

Его губы двинулись вниз, к ее груди. В поцелуях Джарреда были и нежность, и нетерпение, и еще что-то, чему Келси даже не могла подобрать названия. Она просто подсознательно чувствовала, что в нем происходит нечто такое, чего она не понимает. Но тут Джарред скользнул ниже, и все мысли разом вылетели у нее из головы. С губ Келси слетел хриплый стон, все ее тело содрогнулось, а потом выгнулось дугой — она просто изнемогала от желания почувствовать жалящее прикосновение его языка.

А Джарред был только рад удовлетворить ее страсть. Самым горячим его желанием было дать ей наслаждение, тем более что и сам он уже едва сдерживал нетерпение. Услышав стон жены, почувствовав, как она обвила руками его шею, Джарред понял, что остатки его самообладания стремительно тают. И тогда наступил миг блаженства, когда уже не нужно было сдерживать себя. Застонав, он опустился на нее сверху и забыл обо всем, когда Келси, раздвинув ноги, позволила ему одним мощным рывком ворваться в нее…

Келси слышала частые, гулкие удары его сердца; они оба были покрыты потом. Прижавшись губами к виску Джарреда, она ласково провела руками по его мускулистому телу.

— Я люблю тебя, — тихонько прошептала Келси,

— Я тоже люблю тебя, — тут же отозвался Джарред.

Очнулась она от какого-то шума. Что-то было не так. Что-то происходило там, в темноте. Возле нее, усталый и умиротворенный, крепко спал Джарред. А Келси была слишком возбуждена, чтобы провалиться в сон, и только ненадолго забылась легкой дремотой. Неслышно встав с постели, Келси накинула халатик и на цыпочках подкралась к окну. В темноте была видна стоявшая у пристани яхта, казавшаяся сейчас всего лишь смутным силуэтом на фоне темно-синего бархата неба. Моросил легкий дождь, и слабый свет луны, пробивавшийся из-за облаков, стекал на поверхность воды мерцающей серебристой струйкой.

Келси долго вглядывалась в темноту. Стояла тишина, между яхтой и домом не было заметно ни малейшего движения. Ни шороха шагов, ни крадущейся в темноте фигуры человека. И все же что-то не давало Келси покоя. Она бы с радостью сейчас нырнула под одеяло, чтобы снова уснуть, но не могла забыть ту ночь, когда двери их гаража разворотило взрывом. Опасность все еще была рядом. Она чувствовала ее, и глупо было бы делать вид, что она не боится.

Может быть, разбудить Джарреда? Келси колебалась. Если кто-то из них двоих и нуждался сейчас в отдыхе, так это он. Решившись наконец, Келси постаралась заглушить собственный страх. Она сбросила халат, влезла в джинсы, потом надела свитер с высоким воротником и тихонько потянула на себя дверь спальни. За дверью в коридоре спал Мистер Дог. Приветливо помахав хозяйке хвостом, он вдруг напрягся всем телом, насторожил уши, и в горле его заклокотало низкое рычание. Пес смотрел в сторону входной двери и угрожающе рычал. И от этого звука сердце у Келси похолодело.

Она на цыпочках спустилась с лестницы. Собака, прижимаясь к ее ногам, шла следом. “Парни в черных машинах”, — вдруг вспомнилось ей, и перед глазами у Келси вновь встала подпольная лаборатория Коннора со всем ее содержимым. “Да что это я, в самом деле! — одернула она себя. — При чем тут они? ” В конце концов, Коннор сам стал жертвой своей пагубной привычки. В этом случае и речи быть не могло о каком-то безжалостном убийце. Страсть к наркотикам и собственная беспечность — вот что стало причиной его гибели.

Келси в нерешительности остановилась перед дверью. Хватит ли у нее смелости открыть ее? Оглядевшись по сторонам в поисках хоть какого-то оружия, Келси вдруг подумала, а не собирается ли она совершить очередную глупость. Нужно было разбудить Джарреда. Нужно…

Дз-и-и-иинь!

Пронзительная трель дверного звонка заставила Келси подскочить на месте. Мистер Дог, оглушительно залаяв, стал кидаться на дверь как сумасшедший. А Келси с перепугу даже не сразу сообразила, что это за звук.

— Келси? — услышала она из-за двери голос Уилла. Рассердившись на себя за собственную глупость, Келси прикусила губу, чтобы не дать выхода душившему ее гневу. Впрочем, Уилл тоже хорош! Что ему могло понадобиться так поздно? Внезапно на лестнице появился полуодетый Джарред. Заметив стоявшую у двери Келси, он ринулся вниз, прыгая через три ступеньки с таким видом, будто собирался скрутить ее, а потом запереть в спальне.

— Это Уилл! — крикнула она, увернувшись. Джарред с трудом взял себя в руки. Шагнув к жене, он обнял ее за плечи и прижал к себе. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди. Сердце колотилось так, словно он только что пробежал стометровку.

— Какого дьявола?! — с едва сдерживаемым гневом прорычал он.

Келси вдруг истерически захихикала. Зажав ладонью рот, чтобы сдержать нервный смех, она отперла дверь и впустила Уилла. Тот растерянно посмотрел на нее, потом на Джарреда и снова перевел взгляд на Келси. Видимо, он был чем-то здорово расстроен, потому что не мог даже оценить всей комичности ситуации, и это развеселило Келси еще больше. Уже не в силах удерживать рвущийся из груди смех, она буквально сползла по стене на пол, обхватила голову руками и смеялась… смеялась как сумасшедшая, пока из глаз у нее не хлынули слезы.

— Пойду накину что-нибудь на себя, — сухо бросил Джарред. — Огромное тебе спасибо — перепугал нас до полусмерти. Кстати, который час?

— Десять.

— Всего-то? — удивленно переспросила пришедшая в себя Келси.

Уилл кивнул.

— Ради Бога, прости. Просто мне позарез нужно поговорить с тобой, старина. Об отце и вообще… Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Хорошо. Сейчас оденусь и приду, — кивнул Джарред. — Подожди меня в кабинете.

— Пойду приготовлю кофе, — предложила Келси. Вытирая слезы, она отправилась на кухню.

Минут десять спустя все трое собрались в кабинете Джарреда. Келси устроилась возле окна, время от времени поглядывая на темневший у причала силуэт яхты. Хотя дом их давно уже привели в порядок, она порой ловила себя на том, что чувствовала себя куда лучше на борту яхты.

— Слушай, старший брат, мне нужно поговорить с тобой, — жадно проглотив кофе и отставив чашку, пробормотал Уилл. Лицо его было сурово и мрачно. — Понимаешь, дело в том, что я наделал кучу ошибок… очень серьезных ошибок, поверь мне. Похоже, я здорово тебя подвел, старина. И теперь не знаю, что делать. Нет, нет, пожалуйста, не уходи! — поспешно воскликнул он, заметив, что Келси встала, намереваясь дать им поговорить без помех. — Это и тебя касается, Келси. Я был к тебе несправедлив и готов просить у тебя прощения. Но теперь все кончено.

— Что случилось? — спросил Джарред.

Сделав недовольную гримасу, Уилл бросил взгляд на остатки кофе в своей чашке, выразительно поболтал ею и вопросительно посмотрел на брата.

— У тебя, случайно, не найдется чего-нибудь покрепче? — спросил он.

Молча поднявшись с кресла, Джарред открыл бар и вытащил бутылку виски. Потом подошел к брату и налил ему изрядную порцию прямо в чашку.

— Все дело в том, что я находился под влиянием… — Уилл сделал большой глоток, а потом договорил: — Сары.

— Ага! — Джарред бросил выразительный взгляд в сторону Келси.

— И поэтому все это время я действовал против тебя, старина, — признался Уилл. — Я догадывался, что Сара поддерживает связь с Таггартом. Случайно подслушал, как они разговаривали по телефону. Конечно, она придумала какую-то отговорку, и я с радостью закрыл на все глаза, хотя с самого начала было ясно, что она лжет. Понимаешь… мне хотелось ей верить, вот я и постарался не видеть того, что буквально бросалось в глаза. К тому времени мы с ней уже были любовниками, она поклялась, что порвет все отношения с Таггартом. Потом эта авария, ты попал в больницу, участок Брунсвика уплыл к нему, ну… вот я и решил оставить все как есть. Правда, потом, когда тебе стало лучше, я однажды хотел поговорить с тобой об этом, но передумал — мне показалось, что в этом нет особой необходимости.

— Что, однако, не помешало тебе сделать попытку свалить вину на Келси, — ледяным голосом напомнил Уиллу Джарред.

— Понимаешь, я-то ведь вначале действительно думал, что это Келси, — пробормотал Уилл, бросив в ее сторону виноватый взгляд. — Прости. Мне очень жаль, правда. Сара просто околдовала меня. Я стал послушной игрушкой в ее руках. Мне так хотелось ей верить! Даниель лгала мне и смеялась надо мной. А Сара… Сара все время была рядом.

Келси настолько растерялась от всего услышанного, что просто не знала, что и думать. Она всегда чувствовала неприязненное отношение Уилла, догадывалась о его нежелании смириться с ее присутствием, но услышать из его собственных уст, что все ее подозрения были правдой, было настолько неожиданно, что она невольно растерялась.

— А потом Даниель вообще ушла, — продолжал Уилл. — Я чувствовал себя… нет, даже сказать не могу. Я будто помешался. Мне хотелось сделать что-то… сломать… уничтожить! Господи, даже вспомнить страшно! Хотелось сесть в машину, нажать на газ и мчаться вперед, пока хватит сил. И тут вдруг Сара сказала мне о ребенке.

Он снова сделал большой глоток.

— Это разом все изменило. У меня будто пелена спала с глаз, понимаете? Я словно в первый раз увидел ее… какая она на самом деле. Пустая и холодная. Словно машина, а не человек. Занимается сексом, а внутри будто счетчик щелкает. И тогда во мне что-то сломалось. Я уже даже больше не хотел ее. — Вскочив на ноги, Уилл заметался по комнате. — Я не шучу. Готов поспорить на что угодно, с ней что-то не так. Мне кажется, у нее винтиков в голове не хватает.

Келси метнула в его сторону растерянный взгляд.

То, что сказал сейчас Уилл, казалось эхом ее собственных мыслей. Примерно то же самое приходило в голову ц ей, когда она смотрела на Сару.

— Я с тобой согласна, — кивнула она.

— Сара настолько бывает поглощена своей целью, что это просто страшно, — снова заговорил Уилл, словно — поддержка Келси придала ему мужества. — Готова идти к ней по трупам. Тогда ей плевать на всех. Настоящая психопатка! Просто мороз по коже, как вспомню об этом.

Брови Джарреда сошлись на переносице.

— Ты ведь первый пел ей дифирамбы. Твердил, как замечательно она работает.

— Ну так ведь это же естественно! Как ты этого не понимаешь?! Ты смотришь на Сару как на нормального человека, а это не так! У нее в душе нет никаких чувств, вообще нет! Поэтому ей без труда удается справляться с любыми клиентами. Ее ведь даже обидеть невозможно — можешь себе представить? — добавил Уилл.

— Ну и что ты намерен делать? — поинтересовалась Келси. Почему-то она была уверена, что у Уилла уже созрело какое-то решение.

— Признаю ребенка. Но не женюсь на ней. Этого не будет. Никогда! — почти выкрикнул он.

— А ей об этом уже известно? — осторожно спросил Джарред.

— А я никогда и не давал ей обещания жениться. Вообще не заговаривал об этом. Это она сама пустила слух по фирме, если хочешь знать. А я просто молчал. И думал. А потом поговорил об этом с отцом, и он со мной согласился.

— Когда ты говорил с отцом?

— Сегодня вечером. До того как ты приехал. Он дал мне совет избавиться от Сары и поскорее. Ты не представляешь, каким облегчением для меня было услышать, что кто-то еще думает так же, как и я!

— Мог бы спросить и меня, что я о ней думаю, — с улыбкой бросила Келси. — Я-то никогда не обманывалась на ее счет.

— А тебе не кажется, что она как-то могла быть причастна к этой истории с наркотиками? — спросил Джарред. Глаза его подозрительно сузились. — В конце концов, она хорошо знала Ченса Роудена. А возможно, даже дружила с ним.

— Никогда не замечал, чтобы Сара употребляла эту гадость, — поморщился Уилл. — Она даже почти не пила. Так, бокал вина или шампанского… да и то они почти всегда оставались недопитыми. Она слишком привыкла… владеть собой.

— И чего же она хочет? — спросила Келси. Заметив, что оба брата повернули головы и уставились на нее, она добавила: — Ну, видите ли, ничего же не делается просто так, верно?

— Ты хочешь сказать… ребенок? — попытался угадать Уилл и со вздохом покачал головой.

— Что-то это не слишком похоже на Сару — поставить все на ребенка, — задумчиво проговорил Джарред. — Да, возможно, она забеременела. Не исключено, что она сделала это умышленно. Но не кажется ли тебе, что она скорее попыталась бы прибрать к рукам фирму? Может, именно этого она и добивается?

— А ей известно о том условии в завещании? — вмешалась Келси.

— Завещании? — медленно протянул Уилл. — Ты имеешь в виду завещание старого Хьюго? Да нет, вряд ли. Откуда ей знать? Мы ведь никогда не говорили о нем при ней.

— Мне просто пришло в голову, уж не поэтому ли ей вздумалось забеременеть, — пожала плечами Келси.

Повернувшись к ней, Уилл смерил ее таким взглядом, что Келси почувствовала себя неуютно. Ей казалось, она слышит, как в голове у него крутятся мысли.

— Нет.

— Послушайте, у кого из нас будет наследник, вовсе не так уж важно, — нетерпеливо перебил их Джарред. — Я ведь, кажется, уже пытался втолковать это вам обоим. Уилл полноправный член семьи, вот и все. И перетряхивать вновь и вновь условия завещания старого Хьюго — пустая трата времени.

— Но Сара-то этого не знает! — бросила Келси. — Учти, ведь даже твоя собственная мать, кажется, так этого до конца и не поняла.

— Да все она поняла! — махнул рукой Уилл. — Просто ей Это не по душе!

Джарред не ответил — он сидел молча, погрузившись в собственные мысли. Что-то в словах Келси не давало ему покоя.

— Сара не может этого знать, — согласился он. — Вполне возможно, она вбила себе в голову, что родить ребенка от Уилла значит обеспечить не только его, но и собственное будущее.

— Господи! — Уилл закрыл лицо руками. — Какая же я скотина! Осел! Дурак набитый!

— Но если так, тогда, выходит, она боится, что и у меня может тоже появиться наследник, пока мне не исполнилось сорока. А если это произойдет, тогда все ее надежды рухнут, — добавил Джарред.

Спина Келси покрылась “гусиной кожей”. Неимоверным усилием воли ей удалось удержаться, чтобы не прикрыть руками живот.

— Это всего только предположение, — слабым голосом сказала она.

— Но весьма правдоподобное, тебе не кажется? — вздохнул Уилл.

— Я должен сказать ей правду. Объяснить, как обстоят дела, — вскочив на ноги, вдруг заявил Джарред. — Тогда, может быть, она отступится.

— Отступится? — удивился Уилл.

— Бросит попытки прикончить меня, — спокойно объяснил ему Джарред, потянувшись за пиджаком. — Или причинить зло моей жене. И нашему еще не родившемуся ребенку.

Телефон зазвонил почти в ту же самую минуту, когда “порше” Джарреда, мягко зашуршав шинами, отъехал от дома. Одним прыжком вскочив на ноги, Келси поспешно схватила трубку. Уилл тоже приподнялся в кресле, и они обменялись тревожными взглядами. Уилл настаивал на том, чтобы поехать вместе с братом, и тому стоило немалых трудов убедить его остаться. Джарред считал, что будет лучше, если он поговорит с Сарой без свидетелей. Ему нужна была правда, и он был твердо намерен услышать ее.

И ему не хотелось, чтобы Келси оставалась одна.

— Алло? — Келси поднесла трубку к уху.

— Джарред дома? Где он? — услышала она резкий, нетерпеливый голос Нолы.

— М-м-м… нет. Он только что уехал. Сказал, что ему нужно поговорить с Сарой.

— Что?! Это еще зачем?

— Какие-то дела, — коротко ответила Келси, взглядом обратившись к Уиллу за поддержкой. Но тот только беспомощно вскинул руки.

— Его отец пришел в себя и сказал, что ему срочно нужно поговорить с Джарредом. Найди его и привези сюда!

Келси прижала трубку к груди и, понизив голос, обратилась к Уиллу:

— Джарред взял с собой сотовый?

Оглянувшись по сторонам, Уилл заметил лежавший на письменном столе мобильник.

— Но ты можешь позвонить к Саре, — предложил он.

— Я привезу его, — ответила Келси, обращаясь к Ноле, а потом мягко, но твердо прервала разговор и повесила трубку, не дослушав жалоб свекрови по поводу того, что Джарред неуловим именно тогда, когда он больше всего нужен.

Уилл позвонил Саре домой. Он немного расстроился, что невольно предупредит Сару и благодаря ему не получится эффекта внезапности, однако у нее никто не снимал трубку. Оставив на автоответчике сообщение с просьбой передать Джарреду, чтобы тот позвонил домой, он повернулся к Келси.

— Ее нет дома, — сказал он. — Или она просто не берет трубку.

— Тогда, значит, Джарред скоро вернется. И я сразу же скажу, чтобы он ехал в больницу.

— Поеду-ка и я туда, повидаю отца, — проговорил Уилл, потянувшись за пальто. И вдруг заколебался. — Хочешь, поедем вместе? Джарреду не понравится, если ты останешься дома одна.

— Хорошо, — подумав немного, согласилась Келси. Поспешно нацарапав Джарреду записку, она прихватила свой сотовый и вслед за Уиллом направилась к машине. Ночь выдалась холодная.

— А ты и в самом деле беременна? — спросил Уилл, когда она скользнула на сиденье рядом с ним.

Келси ответила не сразу. Она еще не забыла предостережения Джарреда. Но ведь он сам, можно сказать, выболтал брату их тайну. Решив, что теперь уже все равно, она кивнула:

— Да.

Уилл улыбнулся:

— Поздравляю!

Сары не было дома. Потоптавшись у дверей ее достаточно престижного дома в северной части города, Джарред поднял руку, чтобы позвонить еще раз, но передумал. “Пустая потеря времени”, — решил он. Ему показалось странным, что ее нет. Время близилось к полуночи, а завтра был как-никак рабочий день. И что бы там ни говорили о Саре, не в ее привычках было прогуливать или хотя бы опаздывать на работу.

Джарред подумал о ребенке. Он пока не мог привыкнуть к мысли, что скоро станет отцом. Джарред еще не забыл, какая буря чувств поднялась в его душе, когда он узнал о первой беременности Келси — бешенство и горе тогда почти ослепили его, заставив забыть обо всем. И теперь он . не мог простить себе этого. Как он мог поверить Саре, что ребенок не его, а Ченса?!

“Психопатка! ”

Джарред покачал головой. Он знал, что не в характере Уилла было бросаться словами, и оттого определение, данное им Саре, звучало особенно серьезно. Собственно говоря, он и сам знал Сару много лет. Конечно, милой ее не назовешь. “Она даже и не пыталась казаться приятной”, — с горечью подумал од, только сейчас наконец осознав, что в общем-то никогда не смотрел на нее как на женщину. Но он ведь и сам не пытался казаться приятным, не старался понравиться. Конечно, влюбившись в Келси, он сильно изменился. Но сердце его всегда было покрыто броней: разрываясь между слабовольным, влюбчивым отцом и деспотичной, властной матерью, он еще ребенком научился защищать свою неокрепшую душу.

Джарред сел в машину и отъехал от дома, влившись в поток автомобилей. Он даже не сразу сообразил, что едет к офису “Брайант индастриз”. Припарковавшись в отведенном ему месте на стоянке перед зданием фирмы, Джарред вышел и двинулся ко входу, едва разбирая, куда идет — такой стоял туман. К счастью, у него был свой ключ. Захлопнув за собой дверь, Джарред зашагал к лифту. Охранник приветствовал его коротким кивком и снова уставился на экран монитора.

Уже в лифте Джарред вдруг снова вспомнил об отце. Фирма переехала в это здание вскоре после того, как Джарред сменил отца на посту президента. Похоже, отец был даже рад — рад, что теперь эта ноша перестанет наконец тяжко давить ему на плечи. Собственно говоря, из всех сотрудников фирмы только одна Гвен оплакивала его уход. И Джарреду пришлось потратить немало времени, всячески уговаривая и ублажая ее. Пришлось даже поклясться, что ему без нее не обойтись.

Что она в полной безопасности.

Безопасность!

“Впрочем, тогда в моем лексиконе еще не было этого слова”, — подумал Джарред, и его сердце невольно сжалось.

В коридоре горели все лампы. Они горели всю ночь — таков был порядок. Однако нигде не было ни души. Стояла такая тишина, что Джарреду вдруг показалось, что он попал в заброшенный склеп. Помещения без людей всегда выглядят мертвыми и унылыми, но сейчас ему почему-то стало не по себе.

Зайдя в свой кабинет, Джарред остановился у окна и принялся молча разглядывать улицу. Сквозь клубившийся внизу туман тускло просвечивали уличные фонари, а редкие прохожие, выныривая из темноты, тут же пропадали в нем, словно бесплотные духи.

Сара… Гвен… Отец вечером называл их обеих. Впрочем, упоминал он и Уилла, и его самого. Оглянувшись, Джарред вдруг вспомнил, где именно стоял Ченс в тот самый день, когда пришел сюда, сказав, что им нужно поговорить. А потом у “его за спиной внезапно скрипнула дверь, Ченс вскрикнул и поспешил исчезнуть.

Женщина…

Несколькими большими шагами Джарред пересек кабинет и, открыв дверь в приемную, бросил взгляд на стол, за которым обычно сидела Гвен. Потом, повинуясь какому-то неосознанному побуждению, уселся в ее кресло и огляделся по сторонам. Когда двери в коридор были открыты, с ее места было видно каждого, кто входил в офис.

Гвен говорила, что как-то подслушала телефонный разговор Уилла с Таггартом. Но Уилл сказал, что сам был свидетелем такого разговора, только с Таггартом разговаривал не он, а Сара. И Джарред не сомневался в его словах. Достаточно было вспомнить, с каким раскаянием брат обличал себя, признавшись, что полностью подпал под влияние Сары. А вот Гвен, похоже, ошибалась. “Впрочем, что ж тут удивительного, — подумал Джарред. — В конце концов, она часто отсутствует на работе по самым разным причинам. Достаточно вспомнить ее многочисленные мигрени, из-за которых она не появляется в приемной неделями, а вернувшись, сидит с отсутствующим видом, больная и усталая”. Джарреду давно хотелось под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от Гвен, но отец и слышать об этом не хотел, а возмущался так, что Джарред чувствовал себя едва ли не чудовищем из-за того, что намеревался уволить самого преданного фирме человека.

Выдвинув один из ящиков стола Гвен, Джарред заглянул в него. Пачки бумаги, карандаши, ножницы, скрепки, несколько подушечек для печатей с логотипом “Брайант индастриз” и сотни других мелочей, без которых немыслима работа секретарши. Закрыв его, Джарред выдвинул другой, не отдавая себе отчета в том, что он надеется отыскать. Но его вдруг захлестнуло необъяснимое желание узнать побольше о Гвен. Во втором ящике стопкой лежали бумаги с еще незаконченными записями. Пачка конвертов. И еще тетрадь с надписью “Записки Гвен Харрингтон”, сделанной красным фломастером поверх обложки.

Нижний ящик был заперт на замок. Джарред подергал за ручку, потом внимательно осмотрел замок — конечно, один из тех, что он еще в детстве научился без труда открывать перочинным ножиком. Отыскав нож для разрезания бумаги, он всунул его в отверстие для ключа, слегка повернул туда-сюда, потом нажал сильнее.

Раздался резкий металлический щелчок, замок открылся, и ящик легко выдвинулся, словно только и ждал, чтобы его открыли.

И опять ничего. Стопка бумаги. Парочка романов в мягких желтых обложках, слегка измятых — свидетельство того, как долго они тут пролежали. Наполовину сгоревшая свеча, от которой исходил слабый запах ванили. Какая-то фотография в рамке. Пара темных очков.

Да и вообще, что он пытается отыскать? Ключ к прошлому своего отца?

Сунутая под книги фотография в рамке вдруг привлекла его внимание. Вытащив ее, Джарред слегка опешил. Сара и Гвен улыбались в объектив. Лето. Их скорее всего сняли во время очередного пикника, устроенного фирмой.

Гвен обнимала Сару за плечи. Разглядывая их смеющиеся лица, Джарред нахмурился. Что-то в этой фотографии было не так…

Тихо звякнул лифт.

Вскинув голову, Джарред бросил взгляд через открытую дверь и увидел стоявшую на пороге Сару. Заметив Джарреда, она будто приросла к полу.

— Что ты тут делаешь?

— Я бы мог задать тебе тот же самый вопрос, — бросил он.

— Э-э-э… я хочу сказать, твой отец ведь сейчас в таком состоянии — я думала, ты с ним. Я только что разговаривала с Уиллом, — добавила она в виде объяснения. — Он рассказал мне о Джонатане. — Подумав немного, она добавила: — Я заехала в контору забрать кое-какие бумаги, которые забыла прихватить с собой.

— Ты только что разговаривала с Уиллом? — рассеянно повторил Джарред. Мысли его были поглощены фото. Сара и Гвен. Гвен Харрингтон. Сара Аккерман.

Гвен Аккерман.

И вдруг он вспомнил.

— Ей не нравится эта фамилия, — сказал ему отец, когда много лет назад он поинтересовался, почему его секретарша сменила фамилию. Тогда ему было лет семь, может, восемь. В тот день Джарред случайно оказался в кабинете отца — у того возникли какие-то неотложные дела, и он прихватил с собой маленького Джарреда. — Поэтому она ее сменила.

— Но разве можно так просто изменить фамилию? — не по-детски серьезно спросил тогда Джарред.

— Ну, видишь ли, Харрингтон тоже ее фамилия, вот она и пользуется ею. Харрингтон ей нравится больше, — сказал отец…

— Да, я только что разговаривала с Уиллом, — с беспечным видом отозвалась Сара. — Нам ведь многое нужно обсудить. Очень надеюсь, что с твоим отцом все будет хорошо, правда надеюсь. Это все так печально. К тому же не думаю, что Уиллу удастся достаточно быстро уладить дело о разводе, чтобы устроить свадьбу до конца лета, — с коротким смешком добавила она, однако было заметно, что ей не до веселья. — Он ведь выздоровеет, как ты думаешь?

— Не знаю. Дела у него обстоят неважно.

— А ты что тут делаешь? — вдруг спохватившись, спросила она. — И что тебе понадобилось в столе Гвен?

— Не знаю, — честно ответил Джарред. — Наверное, ищу ответы.

— Ответы? — Сара внезапно насторожилась. Она вдруг вся обратилась в слух.

Не сводя с нее глаз, Джарред кивнул.

— Отец все время бредит. Постоянно бормочет что-то непонятное. Дескать, кто-то хочет разделаться со мной. И страшно волнуется. У меня почему-то сложилось впечатление, что речь идет о женщине, с которой он когда-то был близок.

Казалось, Сара превратилась в статую. Глаза ее расширились и потемнели, губы задрожали, грудь вздымалась тяжело и неровно.

Бросив еще один взгляд на фотографию, Джарред повернул ее так, чтобы и Сара могла видеть.

— Твоя мать?

Краска мгновенно сбежала с лица Сары, и оно внезапно стало таким белым, что Джарред вскочил на ноги, испугавшись, что Сара грохнется в обморок. Но она испуганно шарахнулась от него, словно Джарред был прокаженным.

— Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом. Стало быть, это правда. Неожиданно Джарред понял, что не видит в этом ничего странного. Гвен не принадлежала к породе любящих матерей, да и Сара мало походила на преданную дочь,

— Почему?

— Она ненавидела моего отца. Он бросил ее, когда я была еще ребенком. Поэтому Гвен всегда чувствовала себя неудачницей.

— Твоего отца?!

— Да, Сэмюела Аккермана, — со злобой выплюнула она, будто эти слова обжигали ей губы. — Он был пьяницей. Истязал жену. Я и сейчас могла бы показать тебе след, который оставила у меня на бедре его сигарета — он пытался потушить ее об меня. Именно после этого Гвен ушла от него. Это стало последней каплей. Тогда ее поддержал твой отец.

— Почему ты ничего не говорила мне? Неожиданно в глазах Сары вспыхнула злоба.

— Ах, да брось ты! Хватит корчить из себя добренького! Можно подумать, я не знаю, что ты хотел выбросить Гвен на улицу просто потому, что она состарилась и не могла работать, как раньше!

Ненависть и злоба, сжигавшие ее, вдруг вырвались наружу, подобно жарким языкам пламени, готового спалить все вокруг себя. “А ведь она и вправду ненавидит меня”, — сообразил Джарред. Подумать только, все эти годы, когда она делала вид, что увлечена им, когда она встала между ним и Келси, на самом деле она ненавидела его, а он ничего не замечал. А не испытывает ли она нечто подобное и к Уиллу?

— Сара, ты лжешь. Ты не могла только что разговаривать с Уиллом. Он у меня дома. И сидит там вот уже несколько часов.

— Я хотела сказать — до этого.

Джарред помолчал. Потом, решив, что стоит это сделать сейчас, резко бросил:

— Он сказал, что ни за что не женится на тебе!

Ноздри Сары раздулись. Ее хваленое самообладание окончательно покинуло ее. Она отшатнулась, будто Джарред дал ей пощечину.

— Вы, Брайанты! Все вы одинаковы — готовы прийти на помощь, но только если рассчитываете получить кое-что взамен! Что, разве не так? Такие богатые, такие влиятельные и такие бездушные!

— Ты говорила, что мой отец помог твоей матери…

— Помог, как же! Что она получила — вшивую работенку да секс по команде! Взял ее, как дешевую шлюху! “Ну-ка, живо раздвинь нога, детка! ” Как ты думаешь, почему она торчала за этим столом столько лет, а? Ради его подачек? Ради наследства? Нет, он обещал его мне! Говорил, что я такой же его ребенок, как ты и Уилл! Конечно, я не его дочь, но он твердил, что это, дескать, ничего не значит! Говорил, что любит меня, как родную. Называл меня “моя маленькая девочка”!

С Сарой явно было что-то неладно. Сейчас она буквально исходила злобой. Она шипела, будто разъяренная змея. Всегда такая холодная, уверенная в себе… кто бы мог догадаться, что в душе ее клокочет злоба?

К тому же она ошибалась. Каким бы безвольным ни был Джонатан, но Джарред прекрасно знал, что отец по-настоящему любит своих сыновей. И сейчас он нисколько не сомневался, что слышит ее версию событий.

— Если ты рассчитывала, что твой ребенок от Уилла сможет унаследовать фирму, то ты жестоко ошиблась, Сара.

У тебя ничего не выйдет. По условиям завещания…

— Я знаю условия завещания. Ты можешь лгать, сколько тебе угодно — я не поверю ни единому слову!

— Это я создал фирму, Сара. Так что условия завещания моего деда ее не касаются. Восемьдесят процентов “Брайант индастриз” принадлежат мне лично. И если Уилл и унаследует что-то, то очень немного — по сравнению с общей стоимостью компании. Конечно, это вовсе не означает, что я намерен оставить его ни с чем. Я просто хотел сказать…

— Лжец! — взвизгнула она. — Лживый ублюдок! Только не воображай, пожалуйста, что сможешь одурачить меня! Со мной тебе не справиться! Тебе конец! И этой лживой маленькой потаскушке, на которой ты женился и которая, как ни пыжится, не может родить тебе наследника!

— Не стоит тешить себя напрасными надеждами, — бросил Джарред.

— Куда ты идешь? — завопила она, увидев, что Джарред встал из-за стола и направляется к лифту.

— Домой. А ты можешь собирать вещи. Считай, что ты здесь больше не работаешь — с сегодняшнего дня!

Он нажал кнопку вызова лифта. Сара уже открыла было рот, чтобы швырнуть ему вслед очередное ругательство, но потом передумала. Губы ее сжались в тонкую полоску. Джарред чувствовал себя, словно выжатый лимон. “Ну и бессердечная же стерва, — с горечью отметил он. — И подумать только, что она носит ребенка Уилла! ”

— Отец? — тихо окликнул Уилл, заглянув в больничную палату. Келси бесшумно вошла вслед за ним.

Нола стояла у кровати, держа Джонатана за руку. При виде Уилла губы ее недовольно скривились.

— Где Джарред?

— Уже едет, — ответил Уилл. Келси знала, что это не так, но предпочла промолчать.

Губы Джонатана зашевелились, но они не разобрали ни слова. Уилл наклонился к самому лицу отца.

— Что? — встрепенулась Нола.

— Говорит, что просит прощения, — повторил Уилл и тяжело покачал головой.

Нола бросила пронзительный взгляд на мужа. От такого взгляда и более сильные духом мужчины моментально сникали прямо на глазах.

— Господи, да за что? — раздраженно бросила она.

И тут вдруг Джонатан ответил — ясным и твердым голосом, хотя было видно, что это стоит ему мучительных усилий:

— За всех Дженис и Гвен. За всех женщин.

В ее маленькой квартирке требовательно зазвонил телефон. Она услышала, как он звонит, и уже одно то, что она его слышала после трех дней отупения, вызванного наркотиками, означало, что она постепенно приходит в себя. Но ей не хотелось брать трубку.

А он все звонил, и звонил, и звонил… пока ей не стало казаться, что еще немного, и у нее расколется голова от этого звона. Потянувшись за трубкой, она поднесла ее к уху и рявкнула:

— Ну? Кто это?

— Это я, — ответил на том конце так хорошо знакомый ей женский голос. Только сейчас в нем звенели слезы. — Я только что поругалась с Джарредом. Он сказал, чтобы я убиралась. Он меня уволил!

— Что?! — “Очнись же! Очнись! ”

— Он сказал, что не будет никакого наследства — Уилл не получит ничего, понимаешь?! Наш ребенок ничего не получит! Ты слышишь меня? Все было напрасно! Все!

— Нет. — Голос Гвен стал тверже стали. Неужели все, о чем она мечтала, за что боролась… все напрасно?! У нее никогда ничего не было… до тех пор, пока приятели Сары по колледжу не дали ей попробовать наркотики. Это стало для нее способом хоть на время уйти от ее жалкой жизни,

— Он увидел нашу фотографию — там, где мы с тобой вдвоем. Ему все известно!

— Где он? И который сейчас час?

— Около часа ночи. Он сказал, что поедет домой, но я не уверена. Джонатан в больнице. Возможно, они все сейчас там.

Гвен без сил упала на диван. “Я же позвонила им! Я все им рассказала! Они знают, что его нужно убрать! ”

— Если Джарреда уберут, то все перейдет к Уиллу.

— Уберут?! — едва слышно переспросила Сара. В голосе ее слышался страх.

— Об этом позаботятся. Перестань так волноваться! Тебе теперь нужно думать о ребенке!

— Но Уилл не хочет на мне жениться! Он сам так сказал!

— Ты носишь под сердцем единственного наследника Брайантов, так что это не так уж и важно!

— Если только Джарред срочно не состряпает еще одного! — всхлипнула Сара, не понимая, что сыплет соль на никогда не заживающую рану.

На мгновение Гвен почувствовала, что презирает дочь. Ах, если бы она родилась от Джонатана Брайанта! Тогда все было бы куда проще! Но нет! Судьба жестоко посмеялась над ней! Ее единственная дочь была зачата от этого жалкого психопата! Счастье еще, что его угораздило напиться до чертиков, а потом сесть за руль! Ничего удивительного, что он в таком состоянии слетел в кювет! Сама-то она умнее — никогда не сядет в машину под кайфом! Ублюдок паршивый!

— Мам?

— У Джарреда не будет наследника. Он просто не успеет. — С этими — словами Гвен бросила трубку. Телефон тут же снова зазвонил. Внезапно придя в ярость, она одним резким рывком выдернула вилку.

К счастью, у нее есть друзья, которые обо всем позаботятся.

Глава 16

Джарред сомневался, что в его жизни был когда-либо более долгий день. С трудом разбирая в тумане дорогу, он ехал домой. Пробыл он там недолго — ровно столько, чтобы прочитать оставленную ему Келси записку. Потом снова вывел машину из гаража и помчался в больницу. Впрочем, что удивительного? В такое время он должен быть рядом с отцом. И он хотел, чтобы и Келси была с ним.

Естественно, он рассчитывал застать там и Уилла с Нолой. Но когда он бесшумно открыл дверь в палату, где лежал отец, то увидел там одну Келси. Она сидела на стуле, держа перед глазами раскрытый журнал, но по ее лицу было видно, что мысли ее где-то далеко. Услышав шаги, она подняла голову и просияла. А у Джарреда при одном только взгляде на жену стало тепло на сердце. Мягкий изгиб ее губ и красиво обрамлявшие лицо шелковистые локоны никогда не оставляли его равнодушным. В три прыжка он пересек комнату и крепко прижал жену к себе. Журнал шлепнулся на пол, забытый раньше, чем успел коснуться ковра.

— Как он? — шепотом спросил Джарред.

— Лучше, — услышал он. И не поверил собственным ушам.

Чуть отодвинувшись, он заглянул в глаза жены, опушенные густыми ресницами.

— Правда?

— Ему нужно было обязательно кое-что сказать. А как только он смог это сделать, тут же позвал священника. Мы все вышли. Твоя мать с Уиллом сейчас внизу, в холле.

— Вместе? — удивился Джарред.

— Мне показалось, они ждут тебя. А я решила побыть немного здесь.

Джарред со странным чувством вглядывался в лицо отца. Конечно, он любил его, хотел, чтобы отец поправился, очень надеялся, что они научатся заново понимать друг друга… но после всего, что выяснилось в этот вечер, ему вдруг пришло в голову, что они, в сущности, совсем чужие. Впрочем, это было не так уж неожиданно — безволие Джонатана давно уже поставило его как бы вне семьи.

— Что он сказал? — спросил Джарред. Келси потянула его за собой в коридор. При ярком освещении стало заметно, что под глазами у нее залегли голубоватые тени. Джарред моментально подобрался. Его снедала тревога за безопасность жены. В его глазах она олицетворяла все самое лучшее, что было в его жизни. Больше всего на свете он боялся сейчас ее потерять.

— Сказал, что просит прощения за всех своих женщин, — пробормотала она. — За всех своих Гвен и Дженис.

Джарред бросил на нее долгий взгляд.

— Вот как… значит, он упомянул и Гвен.

— Джарред, для Нолы это было страшным ударом. Думаю, ей никогда даже в голову не приходило, что Гвен может быть одной из его пассий. Господи, да кто бы мог подумать! Ведь Джонатан и Гвен почти не разговаривали друг с другом! Они всегда держались даже немного отчужденно, так что для всех нас это было настоящим шоком! Джонатан так разволновался! А Нола выбежала из палаты! Ну а Уилл кинулся ее успокаивать. — Бросив взгляд на мужа, Келси удивленно округлила глаза. — Не похоже, что это для тебя такая уж новость!

— Я заезжал в офис и случайно столкнулся там с Сарой.

— В офисе?! Но разве ты не был у нее? — удивилась Келси.

— Ее не было дома. — Джарред в двух словах рассказал жене все, что ему удалось узнать. — Вот так мне и удалось узнать все о Гвен, — закончил он.

Келси потребовалось несколько минут, чтобы переварить информацию.

— Так, значит, Сара — дочь Гвен?! И считает, что имеет право на свою часть наследства?

— Да. Уилл был прав, когда назвал ее психопаткой. Я сам убедился в этом сегодня вечером. У нее явные отклонения в психике. И тут уж ничего не поделаешь. — Джарред вздохнул. — Пойду посмотрю, как дела у Уилла с Нолой. Пойдешь со мной?

Келси кивнула.

— Джарред, Уилл рассказал Джонатану о ребенке. По-моему, это его порадовало.

— Значит, Нола тоже уже знает? — спросил Джарред, жалея о том, что не сумел вовремя попридержать язык. На душе у него было тревожно. Зная о претензиях Сары на наследство Брайантов, он ничуть бы не удивился, если бы выяснилось, что кто-то охотится за его женой, угрожает его еще не родившемуся ребенку… кто-то, кто готов пойти на все, чтобы разрушить им жизнь.

Должно быть, с его губ сорвался какой-то звук, потому что Келси тут же насторожилась.

— Что? Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего.

Уилл и Нола сидели друг против друга за длинным столом. Нола невидящим взглядом уставилась в окно, за которым притаилась ночь; Уилл незаметно наблюдал за ней. Увидев подошедших Келси и Джарреда, он поднялся.

— Ну вот и вы наконец! — с облегчением воскликнул он.

— Отцу лучше? — отрывисто спросил Джарред.

— Возможно, даже будет уже на ногах ко дню твоего рождения, — без всякого выражения объявила Нола и вдруг, словно услышав себя, тяжело вздохнула. — Хорошие новости, дорогой. Я узнала, что у вас наконец-то будет малыш. Даже не могу сказать, как я счастлива! — Впрочем, она могла бы этого не говорить — по ее лицу было видно, что она и в самом деле рада, хотя от усталости Нола была едва способна шевелить губами. Итак, ее мечта скоро воплотится в жизнь.

— Мне не хотелось бы, чтобы об этом было широко известно, — нахмурился ее сын. — Я кое-кому не доверяю.

— Кому именно? — Нола насторожилась. Пропустив ее вопрос мимо ушей, Джарред сказал:

— Итак, похоже, отцу немного полегчало. Правда, пока неизвестно, что будет дальше.

— Признания всегда облегчают душу, — усмехнулся Уилл. — Сначала он поговорил с нами, потом с преподобным и теперь отдыхает. Он все волновался из-за тебя, ты знаешь?

— Я побуду тут на тот случай, если он снова сможет говорить, — объявил Джарред.

— И я с тобой, — присоединилась к мужу Келси. Уилл украдкой бросил взгляд на Нолу, которая от усталости, казалось, едва не теряла сознание.

— Если хочешь, я отвезу ее домой.

— Конечно, это будет правильно, — кивнул Джарред.

С этими словами они распрощались. Келси и Джарред вернулись в палату Джонатана, устроились на стульях по обе стороны постели и проговорили почти до утра.

Сны… Они клубятся в мозгу, сталкиваются друг с другом, и наконец там воцаряется полный хаос… и все только ради того, чтобы заставить вас проснуться. Голова Келси покоилась на плече Джарреда, но перед ее внутренним взором сменяли друг друга яркие и пугающие образы. Вот лицо Ченса, он умоляюще смотрит на нее: “Мне так жаль, так жаль. Прости меня!” Сара оценивает ее взглядом, словно хочет сказать: “Ты — не их них. Ты не член семьи, и я сделаю все, чтобы не позволить тебе опередить меня!”. Коннор жарко дышит ей в ухо, молча хватает ее липкими, потными руками, а там, у него за спиной, ровными рядами выстроились вдоль стены винтовки, и жарко полыхает пламя горелки. И Гвен снова обвиняет Уилла: “Я слышала, как он говорил по телефону. Это он. Тот, кого вы ищете”.

Келси проснулась, как от толчка. Время, похоже близилось к рассвету. За окном по-прежнему стояла темнота. Она посмотрела на Джонатана. Дыхание его было ровным и глубоким. Келси не раз приходилось слышать расхожую фразу о том, что ничего нет лучше, чем облегчить совесть, но ей бы и в голову никогда не пришло, что это может касаться умирающего.

И, будто почувствовав на себе ее взгляд, Джонатан открыл глаза. Взгляды их встретились. Потом он посмотрел на уснувшего сына, и на губах его заиграла легкая улыбка.

Келси осторожно отодвинулась от мужа, встала и на цыпочках подошла к постели.

— Теперь все будет в порядке, — с сияющим лицом прошептал Джонатан. — Я поговорил с Господом, покаялся, и он простил меня. Он послал вам дитя.

Келси ответила ему улыбкой, решив, что сейчас не время спорить о том, кто на самом деле позаботился о том, чтобы у них наконец появился малыш. Сейчас она была просто рада, что Джонатану полегчало. Похоже, он искренне раскаивался в своих грехах, и если это Божий промысел — что ж, тем лучше.

Джарред за ее спиной всхлипнул во сне и тоже проснулся. Рывком вскочив на ноги и ничего не понимая, он оглядывался вокруг в поисках неведомой опасности.

Келси позвала его, и он бросился к постели отца. Джонатан своей еще слабой рукой сжал ладонь сына.

— Мне давным-давно следовало отправить ее лечиться, но она бы ни за что не согласилась, — Его глаза умоляли о прощении. — Это все проклятые наркотики, понимаешь? Вот и Ченса они сгубили. А теперь пришла очередь Гвен.

— Так это были никакие не мигрени! — догадался Джарред.

— О, думаю, голова у нее и в самом деле болела. — Джонатан бессильно пошевелил пальцами. — Только вот не просто так… а от этого зелья. Когда-то давно Сара познакомила Гвен с Ченсом. Ничего хорошего из этого не вышло. Я знал об этом. И обязан был принять какие-то меры…

Келси хотелось как-то подбодрить несчастного старика, только вот она никак не могла придумать, что сказать…

— Она была хорошей женщиной, — продолжал Джонатан, словно пытаясь их убедить. — И работала хорошо. Но ей всегда хотелось большего. Нола, конечно, знала об этом, но ей никогда не приходило в голову, что все это как-то связано со мной. Где она?

— Кто, мама?

— Нет, Гвен.

Джарред рассеянным жестом взъерошил волосы.

— Наверняка готовится приступить к работе. Если, конечно, еще не успела поговорить с Сарой, что тоже возможно. — Он коротко пересказал отцу свой разговор с Сарой прошлой ночью. Лицо Джонатана на глазах стало пепельно-серым.

Джарред встревоженно нагнулся к отцу.

— Что, папа? — испуганно спросил он.

— Со мной все в порядке. — Джонатан поморгал. — Ну и кашу же я заварил! — Голос его оборвался, будто у него не было сил говорить.

Келси шагнула к постели, слегка отодвинув мужа в сторону.

— Но Сара ведь не ваша дочь, — очень мягко сказала она. — И все надежды, которые она питает в отношении наследства, — не более чем ее болезненные фантазии. Но знаете, она ведь великолепный работник. И я нисколько не сомневаюсь, что в конце концов она найдет применение своим способностям.

— Она всегда хотела быть членом нашей семьи. Быть одной из Брайантов, — покачал головой Джонатан. — Это все проделки Гвен. Это она во всем виновата — задурила малышке голову еще тогда, когда та была совсем маленькой. Берегитесь ее, — вдруг произнес Джонатан, переводя встревоженный взгляд с Келси на Джарреда и обратно.

— Обязательно, — серьезно пообещал Джарред.

Пятница заявила о себе густым туманом, плотным покрывалом укутавшим землю, и ясным ощущением того, что весна уже не за горами. Саркастическое замечание Нолы, что Джонатан, дескать, вернется домой ко дню рождения . Джарреда, совершенно неожиданно обернулось правдой — Джонатан стремительно пошел на поправку, и тридцать девятый день рождения сына он должен был встретить с семьей. По этому случаю Нола решила устроить в своем доме семейное торжество. Единственными приглашенными были Джарред, Келси и Уилл.

С той самой ночи, как Джарред столкнулся с Сарой в офисе компании, ни она сама, ни Гвен больше не появлялись в “Брайант индастриз”. По просьбе Джарреда до Гвен несколько раз пытались дозвониться, но безуспешно: либо она не появлялась дома, либо просто не хотела брать трубку. К двери она тоже не подходила. О Саре не было ни слуху ни духу. Обе они растворились в густом тумане.

За письменным столом Гвен теперь гордо восседала Меган, на плечи которой вновь взвалили двойной груз забот. Но девушка не жаловалась. Работу, которой раньше занималась Сара, Джарред с Уиллом поделили между собой.

О Гвен и Саре почти не вспоминали, словно их никогда и не было на фирме. Особенно после того, как неожиданно для всех вернулась Даниель. Попросив Уилла о встрече, она предложила как-нибудь пообедать вместе и спокойно обсудить их отношения. Даниель не дрогнула даже после того, как Уилл, запинаясь на каждом слове, признался в любовной связи с Сарой и объявил о том, что у них будет ребенок, — она приняла эту новость на удивление спокойно. Как выяснилось, она уже все знала. Даниель объяснила, что злость и обида давно утихли, ей до смерти надоело сражаться с Уиллом, к тому же ее все больше пугала мысль об одиноком будущем. Даниель призналась, что искала приключения на стороне только в отместку мужу, когда заметила его растущий интерес к Саре. Уилл не мог прийти в себя от изумления — сам он считал, что Даниель ринулась в любовные авантюры задолго до его увлечения Сарой. Только теперь он узнал — впрочем, это не стало для него особой неожиданностью, — что именно Сара питала подозрениями ревность Даниель, стараясь вбить клин между супругами. Сара позаботилась, чтобы о любовной связи между ней и Уиллом Даниель узнала намного раньше, чем эта связь действительно началась.

По мнению Келси, эта история стала еще одним подтверждением того, насколько хрупки бывают отношения между мужчиной и женщиной, если в основе их не лежит доверие. Ведь ту же самую игру Сара вела и с ними — с ней и Джарредом — и едва не добилась успеха.

В тот самый вечер, когда они были приглашены на обед, Келси, закрывшись в ванной, внимательно изучала в зеркале свое отражение. Пальцы ее коснулись изящной подвески с сапфиром. Подняв повыше свои каштановые с рыжиной локоны, она заколола их на макушке. Вместо платья Келси решила надеть черный топ из плотного шелка и такие же черные слаксы. “Это ведь не званый вечер, — решила она, — а просто семейное торжество, возможность встретиться в тесном кругу своих и отметить окончание черной полосы в жизни и начало новой, куда более светлой и радостной”.

Захватив белую атласную коробочку, которую она до этого дня прятала под кроватью, Келси взбежала наверх. Ее муж как раз в это время разговаривал по телефону с детективом Ньюкаслом.

— … не знаю, имеет ли это какое-то отношение к делу, — услышала Келси уже на пороге. — Прошло целых четыре дня, и обе они как в воду канули. Не знаю, как вам, а мне определенно видится во всей этой истории криминальная подоплека… Не знаю. — Наступила пауза. — Нет, не могу сказать, что я так уж сильно волнуюсь. Но Сара беременна. Отцом ребенка является Уилл. Возможно, она испугана, боится скандала и потому решила затаиться на время. Однако она далеко не дура. Она сделает все, чтобы в конечном счете даже на этом заработать пару очков в свою пользу. Окружение Гвен… да, снова… да, у нее есть друзья в этом мире. Эти организованные шайки, о которых вы упоминали… — Снова повисло молчание. — Кто может сказать? Нет, просто я беспокоюсь о собственной жизни, вот и все. — Обвив свободной рукой плечи Келси, он ласково привлек ее к себе, с наслаждением втянув исходивший от нее тонкий аромат духов. — Келси, — одними губами произнес он. Она поцеловала мужа в губы, и легкий звук поцелуя заставил детектива Ньюкасла прервать свой бесконечный монолог. — Нет, нет, я ничего не сказал, — заверил детектива Джарред. Глаза его смеялись. — Итак, дело закрыто? Кстати, хотите совет? Когда Гвен объявится, потолкуйте с ней — выясните, где она берет наркотики.

Через пару минут Джарред повесил трубку. Повернувшись к жене, он крепко прижал ее к себе.

— Ты великолепно выглядишь! М-м-м… а какой чудесный запах!

— Ты, кстати сказать, тоже выглядишь вполне приемлемо! — улыбнулась Келси.

На Джарреде были брюки из хлопчатобумажного твида желтовато-коричневого цвета и черная рубашка. А лицо его впервые за много дней утратило озабоченное выражение.

Келси протянула мужу коробочку.

Джарред ухмыльнулся. Пару минут повертев в руках подарок, перевязанный пышным небесно-голубым бантом, он подмигнул Келси.

— Запонки?

— Ох, ну что ты! Ты же терпеть не можешь одеваться! Представляю, какой бы поднялся крик, если бы ты обнаружил в своем гардеробе рубашку, где на манжетах вместо пуговиц — запонки!

— Тогда… дай-ка подумать… ага, угадал! Зажим для галстука!

Келси вздохнула:

— Это же подарок на день рождения! Я долго ломала голову, пытаясь представить, что бы я хотела получить на день рождения, и вот…

Не сказав больше ни слова, Джарред открыл коробочку. Внутри оказался сложенный в несколько раз листок белой бумаги, перевязанный таким же голубым бантом, как и сама коробочка. Изрядно заинтригованный, он развязал бант и развернул листок. В глаза Джарреду бросился знакомый силуэт яхты. Прочитав записку, он посмотрел на жену — в ее глазах плясали чертики. Джарред снова пробежал глазами письмо — в нем была одна-единственная фраза:

Твоя “Декабрьская мечта” — в моих руках!

— Только не воображай, пожалуйста, что тебя ждет что-то особенное! Просто небольшой ужин на двоих, вот и все.

— Ужин?

— Угу. Естественно, без посторонней помощи не обошлось. Мэри Хеннесси заявила, что приготовит кое-что особенное — по своим личным рецептам. Она и слышать не хотела, чтобы доверить это мне. Что ты сотворил с этой женщиной, скажи на милость? Готова спорить на что угодно, ты до сих пор ходишь у нее в любимчиках!

Джарред довольно ухмыльнулся.

— Просто я всегда старался показывать ей себя только с самой лучшей стороны!

Оба расхохотались.

Спустя полчаса Келси с мужем поднимались по дорожке к дому его родителей. То, что предстало их глазам, заставило обоих оцепенеть. Вдоль подъездной дорожки длинной цепочкой выстроились автомобили. Повсюду, словно мошки вокруг огня, кружили рассыльные из магазинов. От земли поднимался туман, и фонари у ворот плавали в нем, будто огромные тускло-золотые рыбины в глубинах моря. То и дело хлопали двери, пропуская в дом стайки оживленно щебечущих гостей, а вечерние платья дам и смокинги мужчин говорили о том, что речь идет по меньшей мере о званом ужине.

— О Боже! Просто глазам своим не верю! — простонал

Джарред.

— Ничего не понимаю… Нола же сказала, что не будет никого, кроме нас!

— Выходит, обманула.

Келси бросила растерянный взгляд на свой черный топик и черные слаксы.

— Боюсь, я одета не самым подходящим образом.

— Значит, нас окажется таких двое, — сокрушенно пробормотал Джарред. — Надеюсь, отцу по силам будет выдержать такое столпотворение. О чем только думает Нола? Или она решила его прикончить?

Келси с трудом проглотила вставший в горле комок.

— Она устроила все это, чтобы объявить, что у нас будет ребенок!

— Нет уж! — прорычал Джарред. — Немедленно поговорю с ней!

— Только будь осторожен, хорошо?

Муж пробормотал себе под нос что-то, сильно смахивающее на ругательство. И Келси в душе охотно присоединилась к нему.

Джарред решительно взял Келси под руку.

— Удерем отсюда при первой же возможности, — заявил он.

— Аминь, — вздохнула Келси. Муж наклонился к ней и легонько поцеловал в висок.

Первым делом Джарред постарался отыскать мать. Сияющая приветливой улыбкой Нола нисколько не походила на ту сгорбленную, заплаканную женщину, с потухшим взглядом сидевшую возле постели умирающего мужа, какой она была всего несколько дней назад.

— Только не вздумай устроить спектакль и объявить о ребенке, — улучив момент, прошипел он ей на ухо.

— Джарред! — возмутилась она.

— Я, кажется, предупреждал, что пока это должно оставаться тайной.

Нола со вздохом обвела взглядом комнату.

— Между прочим, первым все разболтал твой отец, — заметила Нола. Обернувшись, она приветливо помахала какому-то пожилому мужчине, в этот момент пробиравшемуся сквозь густую толпу гостей к бару. Тот в ответ улыбнулся ей, и Нола незаметно вытолкнула Джарреда вперед. Ее намерения были ясны как день: мать явно старалась похвастаться сыном, выставляя его напоказ, словно он был какой-то заморской диковиной.

Укрывшись в углу, Уилл бросил брату понимающий взгляд — уж он-то хорошо знал, что если Нола вбила что-то себе в голову, то противостоять ей — все равно что пытаться преградить дорогу танку. Возле него в толпе мелькнула темноволосая головка Даниель, и Джарред вдруг почувствовал острый укол ревности — сейчас ему тоже хотелось бы быть рядом со своей женой. Но стоило ему только сделать шаг к Келси, как пальцы матери железным кольцом сомкнулись вокруг его запястья.

— Прошу тебя, Джарред. Мне это нужно, правда. И твоему отцу тоже.

— Угу, как же… в точности как дырка в голове, — угрюмо проворчал он и щелкнул пальцами, подзывая бармена, сновавшего вдоль длинного ряда разноцветных бутылок. — Скотч, пожалуйста.

Оживленно кивнув головой в ответ на улыбку одного из самых богатых и влиятельных людей в Сиэтле, Нола потащила Джарреда в укромный уголок, подальше от любопытных ушей и глаз. Ее платье из блестящей серебряной парчи ослепительно сверкало в свете многочисленных ламп, рассыпая в разные стороны тревожные искры.

— Ну что еще? — буркнул Джарред, теряя терпение.

— Звонила Гвен.

— Что?!

— По-моему, она окончательно рехнулась. Разразилась какой-то бессмысленной тирадой, выкрикивала угрозы, потом потребовала, чтобы я позвала к телефону твоего отца, но я швырнула трубку. Сказать по правде, эта особа просто вывела меня из себя. Я даже хотела отменить вечер, но твой отец сказал — нет. Знаю, что это прозвучит странно, но он очень озабочен тем, чтобы создать хотя бы видимость полного благополучия. — Нола бросила торопливый взгляд в сторону кабинета, где несколько близких друзей Джонатана, плотным кольцом окружив его любимое кресло, оживленно перебрасывались шутками.

— Черт возьми, Нола, он ведь едва не умер на этой неделе! — возмутился Джарред. — И все потому, что непонятно по какой причине вбил себе в голову, что несет ответственность за ту аварию с самолетом.

— О чем ты говоришь?! Ладно, не обращай внимания. Это все в прошлом. Теперь все хорошо, правда? Все просто замечательно!

— Замечательно?! Это при том, что Гвен звонит сюда и выкрикивает какие-то угрозы?!

— Забудь о ней, — бросила Нола. — Лично я уже забыла. Это было сказано повелительным тоном. Нола снова без труда вошла в роль светской львицы, радушной хозяйки дома и женщины, давным-давно привыкшей к тому, что все вращается вокруг нее.

— Хочу напомнить тебе, что я намерен держать беременность Келси в тайне еще по крайней мере пару месяцев, — решительно заявил Джарред, на этот раз намеренно отстранившись от матери и твердо глядя ей в глаза, словно давая понять, что не хочет больше обсуждать эту тему.

Потом, отвернувшись от нее, он быстрыми шагами пересек комнату, направляясь к жене. Джарред почти сразу же увидел ее. Келси, со смеющимися глазами и слегка растрепавшимися волосами, с видимым интересом прислушивалась к тому, что говорил ей какой-то седовласый мужчина. Джарред поморщился — мужчина явно принадлежал к числу старых греховодников.

— Прошу меня извинить, — буркнул он и, схватив жену за руку, решительно потянул ее в сторону от престарелого ловеласа, оставив того с грустью смотреть им вслед. — Тебе крупно повезло, что у этого мышиного жеребчика не хватило смелости распустить руки.

— А кто это? — спросила Келси.

— Проклятие, думаешь, я знаю? Пошли отсюда. — Словно школьники, сбежавшие с уроков, они крадучись выскользнули за дверь, бегом промчались через лужайку и бросились к тому месту, где была припаркована их машина. К счастью, они приехали достаточно поздно, так что их “порше” никто не успел заблокировать. Повернув ключ, Джарред услышал, как заурчал мотор, бросил взгляд через плечо на сиявший огнями дом и со вздохом произнес:

— Завтра нам влетит. — Но лицо у него было счастливое. Нажав на газ, он вырулил на дорожку.

“Декабрьская мечта” покачивалась на поверхности воды, покрытой легкой рябью, словно налетевший ветерок погладил ее против шерсти. Туман, плотным серым одеялом целый день укрывавший землю, вдруг исчез, словно по мановению волшебной палочки. Келси, ухватившись за руку Джарреда, вслед за ним взобралась на борт. Оба они будто опьянели от счастья.

— Кому нужна выпивка? — заявила Келси и радостно! засмеялась, споткнувшись на крутых ступеньках трапа, который вел на палубу.

— Осторожнее, — предупредил Джарред. Она мгновенно стала серьезной.

— Да, свалиться на таких ступеньках — это круто!

— Еще как круто, — согласился он. — К счастью, мы уже на месте.

Вот наконец и последняя ступенька. Тонкий серп луны, будто серебряная сережка, сиял в небе холодным, ослепительным светом. Узкая полоска света, похожая на яркую серебряную ленту, разрезая темноту, испуганной змейкой тянулась к горизонту.

И вдруг прямо перед ними на палубе вырос чей-то силуэт.

Первым его заметил Джарред. Пальцы его впились в руку Келси. Вздрогнув от неожиданности, она взглянула на него — лицо Джарреда, разом ставшее суровым, потемнело, в глазах вспыхнул тревожный огонек. Келси повернула голову туда, куда смотрел он, и чуть слышно вскрикнула.

“Поставщики из магазина, — мелькнуло у нее в голове. Это было первое, что пришло ей на ум. — Или наемная прислуга. Из тех, кого обычно нанимают сервировать стол”.

Но Келси почти сразу же сообразила, что этого просто не может быть. Этот человек, кто бы он ни был, не спешил исчезнуть. Стоя перед ними, он молча ждал. Невысокий рост… хрупкое сложение… женщина.

— Гвен, — пробормотал Джарред, шагнув вперед. Пальцы его, сжимавшие руку Келси, немного разжались. Внезапно набежавшая волна сильнее обычного ударила в бок яхты, и женщина покачнулась.

— С днем рождения, Джарред, — произнесла она голосом, который, вне всякого сомнения, принадлежал Гвен… и в то же время казался до ужаса незнакомым. Грубый, резкий… и в то же время какой-то отстраненный, будто мыслями она была за сотню миль отсюда.

“Да она пьяна! ” — в первый момент решила Келси. И тут же поняла, что все гораздо хуже. Такой же голос бывал у Ченса. “Наркоманы, особенно те, кто употребляет метамфетамин, очень скоро становятся параноиками”, — вспомнила она предупреждение детектива Ньюкасла.

— Не подходи к ней, — шепотом взмолилась Келси, вцепившись в руку Джарреда.

— Что ты делаешь здесь, на борту? — резко спросил он Гвен. — И где Сара?

— Сара несчастна… очень несчастна…

Джарред сделал еще шаг вперед, и Келси машинально шагнула за ним.

— Она тоже здесь, с тобой? — продолжал допытываться Джарред. — На яхте?

— У вас тут вечеринка… — монотонно забормотала Гвен. — Да, да, вечеринка. А вон и бантики! Голубые, розовые…

— Боже милостивый! — выдохнула Келси.

— Оставайся на месте! — жестко приказал ей Джарред, понизив голос. — Или нет. Возвращайся домой. Немедленно свяжись с Ньюкаслом. Номер телефона — у меня в кабинете, в записной книжке.

Келси уже повернулась было, чтобы уйти, но ее настиг голос Гвен. И Келси приросла к полу.

— Она тут не виновата, нет. Сначала она влюбилась в тебя, потом — в Уилла. Да только ни одному из вас она не была нужна. Ты такой же, как твой отец, разве нет? А ведь она должна была стать Брайант! Она имеет на это право!

— Гвен, пойдем со мной — обсудим все спокойно. По-моему, у тебя мысли путаются, — мягко проговорил Джарред, чтобы как-то отвлечь ее.

— Куда она идет? — всполошилась вдруг Гвен. — Куда?! Учти, я знаю про ребенка!

Келси замерла, словно пригвожденная к месту. Она почувствовала, как все ее тело покрывается мурашками.

— Послушай, Гвен, у меня нет ни малейшего желания мерзнуть здесь и объяснять тебе условия завещания моего деда, — сказал Джарред. — Тем более что я уже все объяснил прошлой ночью Саре. Уилл так или иначе войдет в число наследников. И будет у нас ребенок или нет, ничего не значит.

— Ты лжешь! Ты все время лжешь!

“Они всегда кричат вместо того, чтобы говорить”, — вспомнила Келси бормотание Коннора.

Спохватившись, она вновь незаметно двинулась к трапу. “Так хочет Джарред”, — напомнила она себе. Теперь она шла очень осторожно, стараясь не поскользнуться на крутых ступеньках лестницы. “Только аккуратно, — повторяла она. — Никаких падений! Только не сейчас, когда я наконец ношу под сердцем ребенка! ”

— Давай сойдем на берег, — снова предложил Джарред Гвен.

— Ты потащишь меня в полицию, да?! Из-за той аварии с самолетом? Но я в этом не виновата!

— Знаю. Мне уже известно, что аварию подстроил Коннор.

— И взрыв в гараже тоже! И взрывное устройство в твой “порше” тоже подложил он! Я не смогла ему помешать! Коннор сказал им, что тебе все известно! И они решили избавиться от тебя!

— Гвен, пожалуйста, пойдем!

— Их нельзя остановить, слышишь, Джарред? Их невозможно остановить. Им все известно о тебе. О тебе и твоем ребенке. Ты меня слышишь? Им все известно!

“О тебе и твоем ребенке… ”

Более явного признания Гвен не сделала бы даже на исповеди. Итак, эти таинственные “они” на самом деле ничего не знали о ребенке. Да если бы и знали, им до этого не было никакого дела. А вот Гвен было! И Саре! Отчаянное желание завладеть наследством семейства Брайантов, одержать верх над Джарредом превратилось со временем в настоящую манию. Одержимая этой мыслью, Гвен не остановилась бы ни перед чем. Именно она, и никто другой, готова была на все, чтобы избавиться и от него, и от ребенка.

… Порыв ветра швырнул в лицо Келси прядь волос. Чертыхнувшись, она отвела их назад… и вдруг увидела Сару. Стоя на верхней ступеньке, та молча ждала чего-то. Глаза ее таинственно мерцали в темноте.

— Сара, — одними губами проговорила Келси.

— Я не причиню тебе никакого вреда, — произнесла Сара, двинувшись в сторону Келси широкими, мужскими шагами. — Однако есть кое-что, что нужно прояснить, и это касается моей матери. Так что возвращайся на палубу.

Келси заколебалась. Меньше всего сейчас ей хотелось сделать то, чего требовала Сара. Нужно было как можно быстрее добраться до телефона и позвонить Ньюкаслу. Так решил Джарред.

— У моей матери есть пистолет, — прошептала Сара на ухо Келси. — И она не задумываясь пристрелит Джарреда, если он не уступит. Она так и сделает, вот увидишь.

— Не уступит? — слабым голосом повторила Келси.

— Да. А теперь поворачивайся! Живо!

Чертовски обидно было думать, что она проиграла, и кому?! Всем тем, кого она ненавидела до спазма в горле! Нет, конечно, она имела в виду не Сару, упаси Бог! Ведь Сара ее собственная плоть и кровь! Но порой она смотрела в лицо дочери, а видела Сэмюела, и это приводило ее в бешенство. К горлу сразу подступала тошнота.

А сейчас… нет, вы только взгляните на все это серебро! И хрусталь! И все сверкает, переливается разноцветными огоньками… будто мириады крошечных зеркал на одной из этих новомодных дискотек!

“Зря я никогда не принимала Келси всерьез”, — мелькнула у нее в голове смутная мысль, пока она разглядывала каюту. Все здесь говорило о том, что этот изысканный ужин рассчитан на двоих. “Стало быть, ей все-таки удалось забеременеть! Похотливая маленькая сучка! А Сара, значит, вновь осталась на бобах!”

И вот теперь Джарред здесь, пытается уговорить ее, но слова, так легко слетающие с его губ, ничего не значат. Волна ненависти захлестнула Гвен с такой силой, что она даже испугалась. Она ненавидела его больше всех на свете. Даже больше, чем его отца. Джонатаном она еще могла манипулировать, по крайней мере когда была моложе. Он никогда не мог долго сопротивляться собственной похоти, ну а остальное было просто. Да, просто… если не считать того проклятого завещания.

Голова у Гвен кружилась. Она так устала… ужасно устала. А тут еще Сара разозлилась на нее. Мысли у нее разбегались, и она никак не могла их собрать. Хорошо хоть Сара еще достаточно молода. Да и ребенок, что ни говори, от Уилла…

Что он там говорит?

— … ничего не будет, поверь мне. Ньюкасл пытается отыскать следы тех, кто подложил в гараж взрывное устройство. Ему нужны только они, уверяю тебя. Только те, кто до смерти перепугался, узнав, что я вышел на Ченса с Коннором и, стало быть, могу навести на них полицию. Ты тут ни при чем, Гвен. Ты ведь никак не связана с этим делом.

— Так оно и есть, — вмешалась Сара неожиданно высоким голосом, в котором звучали металлические нотки. — Моя мать не имеет ко всему этому никакого отношения. Она не хотела привыкать к наркотикам. Это не ее вина. Причина в том унижении, которое ей пришлось испытать из-за твоего отца.

— Гвен. — Тихий голос принадлежал Келси. Ее бледное лицо вдруг вынырнуло из темноты прямо перед глазами Гвен. — Никто из нас не хочет вам зла, поверьте…

Опустив глаза, Гвен посмотрела на пистолет, который сжимала ее безвольно повисшая рука. О да, все это правда. Только поэтому они и слушают ее — другой причины нет. Все это ложь… ложь… ложь! Им известно, что она виновата. Они знают, что она разговаривала с теми людьми, до которых они хотят добраться! И будь она проклята, если поможет им сделать это! Она-то хорошо знает, чего стоят эти ее так называемые друзья! Пристрелят тебя, а потом недрогнувшей рукой поднесут огонек к сигарете! Вот так-то!

Да, она разговаривала с ними. Совсем недавно. И они сказали, что позаботятся о Джарреде. Они…

Нахмурившись, Гвен о чем-то размышляла. В затуманенном наркотиками мозгу тяжело ворочались мысли.

— Убирайтесь с яхты.

— Что?! — Растерявшись, Сара озадаченно уставилась на нее.

— Убирайтесь с яхты!

— Господи помилуй! — выдохнул Джарред. Подскочив к Келси, он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.

Гвен покачнулась.

— Убирайтесь с яхты… убирайтесь… убирайтесь с яхты!

— Господи, помилуй! — выдохнул Джарред. Подскочив к Келси. Он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.

Все онемели. Приоткрыв рот, Сара ошеломленно хлопала ресницами, явно не понимая, что происходит. Размахнувшись, Гвен влепила ей пощечину и толкнула к трапу.

Через мгновение все трое были уже внизу. Джарред первым сбежал по трапу и, обернувшись, подал руку Келси. Рука ее дрожала в его руке. Последней на трап ступила Сара и остановилась. Стоя на самом краю, она все еще колебалась.

Подскочив к ней, Гвен сильным толчком почти что сбросила ее на берег. Туда, вниз, на причал. В темноту. В безопасность. К Джарреду.

Стоя на палубе, Гвен видела, как Сара с разбега наткнулась на Келси. Та — на Джарреда. И все трое, не удержавшись на ногах, рухнули на землю. Кто-то из них — Гвен не разобрала кто — взмахнул рукой, пытаясь уцепиться на несуществующие перила. Слетев с причала, они покатились к воде. Все ниже… ниже. Короткий вскрик, а следом за ним — плеск воды.

И вдруг оглушительный рев откуда-то из недр яхты сотряс палубу Ошеломленная Гвен широко раскрыла глаза. Пронзительный крик… потом темнота. И все исчезло.

Глава 17

Самый жуткий из ее ночных кошмаров. Только теперь она не могла позволить страху захлестнуть ее. Она должна помнить о ребенке. О своем ребенке.

Шум в ушах, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Волна мягко толкнула ее куда-то в сторону, потянула за собой в глубину озера — подальше от того, что произошло на поверхности. От запаха масла и горящего дерева. Вокруг нее плавали какие-то обломки…

Но страх глубины оказался сильнее. Он туманил ей голову, сводил с ума, удушьем сдавливал горло. Она давно бы сдалась, если бы не сознание того, что в ней зреет другая жизнь. Она не могла позволить себе умереть.

Она даже примерно не могла бы сказать, сколько времени находилась в воде. Уже много позже она узнала, что не больше двадцати минут. Ей же казалось, целую вечность. Потом она повернулась лицом вверх и снова увидела над собой холодный серп луны. В ушах засвистел ветер. Как ни странно, яхта по-прежнему еще оставалась на поверхности. Разорванная на части, как “порше” Джарреда, она медленно погружалась в воду. Не как “Титаник”, одним концом быстро уходя в глубину, скорее как подбитая чайка. Страшное чувство потери захлестнуло ее.

— Келси, — едва слышно донеслось до нее сквозь завывание ветра.

— Джарред, — прошептала она. Но ответа не было.

И вдруг она услышала громкий плеск. Он тоже был в воде. Его темная голова виднелась на поверхности футах в двадцати от нее.

— Я здесь.

Он схватил ее за волосы — в точности так, как вытаскивают утопленников. Но это она поняла позже. А сейчас ей не было до этого никакого дела. Лицо Келси было обращено к луне, равнодушно взиравшей на них сверху. А в голове непрерывно кружилась одна и та же мысль: “Мой ребенок… мой ребенок… ”

Спиной она почувствовала твердые доски причала. Горло сдавило удушье. Его голос гремел в ушах, приказывая ей держаться. Держаться… Он все повторял, что любит ее. Только зачем он все время давит ей на грудь?

“Со мной все в порядке”, — хотелось ей сказать.

А потом она вдруг перекатилась на бок, и изо рта у нее потоком хлынула вода.

Букеты цветов, расставленные повсюду, казались яркими фонариками, но даже они были бессильны рассеять серый свет промозглого утра. Келси слышала чьи-то голоса, но не собиралась открывать глаза. Ей было интересно, что скажет доктор.

— С ней все в порядке, — наверное, в двадцатый раз повторил он. — И с ребенком тоже. Вам всем здорово повезло.

Повезло?.. По правде сказать, Келси была не слишком уверена, что доктор нашел подходящее слово.

Как бы там ни было, они живы. Если не считать Гвен.

Келси изо всех сил старалась припомнить, что произошло, но в голове стоял туман, потом вдруг перед ее глазами возникла картина: промокшая до нитки Сара, упав на землю, отчаянно рыдает, закрыв лицо руками и ничего не видя вокруг.

Медленно тянулось время. Где-то над головой слышалось мерное тиканье часов. “Мой малыш со мной”, — засыпая, лениво подумала Келси. Она была счастлива.

Ей показалось, что она проснулась через минуту. Или это был уже следующий день? Она не знала. Первое, что она увидела, было лицо Джарреда. Его щека лежала на одеяле возле ее руки. Келси осторожно коснулась кончиком пальца его виска.

Вздрогнув, он встрепенулся, с тревогой глядя на нее.

— Привет, — прошептал он, вложив в это коротенькое слово все, что творилось в его душе.

Келси осторожно откашлялась.

— Привет, — немного сипло ответила она.

Лицо Джарреда просветлело. А в глазах отразился весь океан чувств, переполнявших его в эту минуту. Склонившись, он прижался дрожащими губами к ее руке.

— Я сохранила ребенка? — с замирающим сердцем спросила Келси, заранее зная ответ. Однако ей страшно хотелось услышать это от него.

— Да. — Голос Джарреда дрогнул.

— Все живы?

— Да, кроме…

— Гвен. Я знаю.

Он взглянул на нее, и по лицу Джарреда Келси поняла, каких усилий стоит ему сохранять то, что называли “хваленым самообладанием Брайантов”. И почувствовала, что еще больше любит его за это.

— Снова больничная койка, — прошептала она.

— В последний раз. Пора сделать небольшой перерыв.

— На восемь месяцев, да? — Он крепко сжал ее руку.

— Я люблю тебя. Прости, что сразу не сообразил… мне следовало бы догадаться обо всем, как только я увидел ее на яхте. А потом эта вода… Я знаю, как ты испугалась. И…

— Ты спас меня. И этого достаточно.

— Теперь все позади. На этот раз навсегда. Больше я не позволю никому причинить тебе боль, — пообещал Джарред. — Я люблю тебя, Келси.

— Я люблю тебя.

Эпилог

Сентябрь

— А он здорово похож на Хьюго, — объявил Джарред, разглядывая сморщенное личико своего новорожденного сына.

— Что? — Келси, лежавшая на огромной кровати в спальне Джарреда, с притворным раздражением ударила кулаком по подушке. — Какой вздор! Будто ты не знаешь, что все дети в этом возрасте похожи на Уинстона Черчилля!

— Может, тогда назовем его Уинстоном? — Поскольку речь шла о будущем Беннете Роудене Брайанте, Келси одарила супруга неодобрительным взглядом.

— Что за мысль! Как будто мало того, что бедняжке и так уже придется вступить в жизнь с таким имечком, как Бен!

— Это была твоя идея, — с улыбкой напомнил Джарред. Крошка Бен крепко стиснул крохотной ручкой палец отца, и сердце Джарреда растаяло.

— Держу пари, что всю свою жизнь он будет из-за этого мучиться, кончит свои дни на кушетке у психиатра, а перед тем как испустить дух, проклянет свою мать за то, что она сделала с ним.

— Ничего подобного он не сделает. И, очень возможно, своего собственного сына назовет Беннет Роуден Черчилль Брайант Младший.

Келси расхохоталась.

— Надо было бы прибавить к этому еще и Мак-Нотон! — С той самой минуты, как малыш появился на свет, а произошло это два дня назад, Келси с Джарредом непрерывно спорили, каким именем его назвать. Джарред заявил, ему нравится имя Мак, но Келси хотелось дать сыну вместо имени свою девичью фамилию, а дома называть его просто Беном. Нола немедленно объявила, что она против, но тут вмешался Джонатан, которому эта мысль неожиданно пришлась по душе.

Уилл не участвовал в обсуждении. Он часто держал малыша на руках, забывая при этом даже дышать, словно боялся, что тот исчезнет как дым. После того как у Сары два месяца назад случился выкидыш, Уилл испытывал странные чувства: и облегчение, и печаль одновременно. А Даниель как-то в минуту откровенности вдруг призналась Келси, что тоже подумывает о ребенке.

— Только посмотри! — ахнула Келси, указывая на большой букет желтых тюльпанов на шкафчике. — Их принесли сегодня днем, пока ты был в офисе.

— От кого?

— От Тревора. — Лицо Джарреда окаменело. А Келси, запрокинув голову, снова рассмеялась. — С поздравлениями для нас обоих.

— Странно, что он не додумался поставить их в пакет для молока, — сухо пробурчал Джарред.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но он тут ни при чем. Держу пари, обо всем позаботилась Тара. И все равно приятно, правда?

Джарред подошел к ней, держа на руках маленького Бена, который уже начал ворочаться, беспокойно причмокивая крохотными губками. Протянув руки, Келси взяла малыша и прижала к груди, а Джарред присел на край постели, любуясь женой и ребенком.

Какое-то время они молча с любовью и благодарностью смотрели друг на друга. В одиночку ни одному из них не удалось бы вынести того, что на них свалилось. И они оба это знали.