Владимир Сунгоркин

Солдат Федерации

Приказ - был: отправиться на пылающую в восстании планету Гея ,   где в панике поспешной эвакуации союзников правительства Федерации было забыто- НЕЧТО. ЧТО? Таких вопросов солдаты не задают. У них - иная работа: входить туда , куда невозможно войти , и исполнять то , что невозможно исполнить.

Приказ - отдан и принят.

Солдат Федерации начинает свой путь.

Но - остаётся и кое-что ещё: ВЕРНУТЬСЯ...

За жизнь во всей ее красе , за счастие , что ищут все , за все , что было и прошло , за все , что в жизни быть должно!

Нет судьбы...

Пролог

Хранитель был очень стар. Годы уже брали свое и ему все труднее было взбираться на священный холм. На последнем совете племени ему уже выбрали преемника, и тот, тихо ворча про себя, карабкался позади него. Простые люди племени все неохотнее чтили самую важную из древних традиций. Но что самое обидное, немало сомневающихся было и среди старейшин. Несчастный народ! Им куда ближе и понятнее были их естественные враги. Ядовитые когти кралана и сливающийся с бирюзовой листвой джунглей древесный удав шикра были гораздо страшнее полумифических небесных людей. А уж их огненными копьями только малышей и пугать. Ведь никто из них своими глазами ничего подобного никогда не видел... Да и было ли все это на самом деле? В открытую, конечно, еще никто не возражал, слишком многое значило слово хранителя, но почетная некогда обязанность стоять в небесном дозоре радовала уже немногих. А большинством и подавно воспринималась как своеобразное наказание. Виданное ли это дело, сидеть на холме и просто смотреть в небо! Другие охотятся и приносят богатую добычу из джунглей, завоевывая тем самым славу искусных воинов. А они? Потому и бурчал, плетясь сзади, преемник, потому и был раздражен хранитель, пожалуй, единственный из племени, верящий в древнее пророчество и небесных людей до конца. Всю свою жизнь он прожил в соответствии с заветами древних, и быть может, поэтому неведомые боги решили вознаградить его. И знамение он увидел первым.

На самой вершине холма издревле стоял невысокий алтарь из потемневшего от времени камня. Это был не простой камень. Если смотреть на него глубокой ночью, можно было увидеть слабый светящийся ореол, как бы охватывающий его плоскую верхушку. Хранитель считал, что это светится капля божественной крови, оросившая некогда этот алтарь. Окружающая природа тоже это ощущала. Вокруг алтаря и на склонах холма никогда ничего не росло...

Взобравшись наконец на вершину, хранитель уселся около алтаря, чтобы отдышаться и произнести необходимые слова ритуала. Но глаза он поднял к небу все-таки скорее по привычке, так как мысли его занимало сопение преемника. Несмотря на протесты хранителя, племя выбрало именно этого оболтуса. Он был слишком тучен и неуклюж, чтобы быть хорошим воином. На охоте он постоянно спугивал добычу и поэтому прослыл неудачником. Племя решило: пусть он лучше будет следующим хранителем и не мешается под ногами у прирожденных воинов! Была только одна маленькая загвоздка. В небесных людей он не верил вообще. Понимание этого факта черной тенью лежало на душе хранителя и не давало ему сосредоточиться. Мысли текли и текли, губы беззвучно шептали слова ритуала... Внезапно сверкающая бусинка обежала небосвод. Хранитель замер. На память пришли слова древнего пророчества. Он знал их наизусть, но все еще никак не мог до конца поверить в происшедшее... И тут на две замершие фигурки на вершине каменистого холма обрушился режущий уши рев, а за ним и грохот. Полуоглушенный хранитель широко раскрытыми глазами смотрел вверх, не замечая, что его преемник в диком ужасе бежит прочь... Но ничего особенного более не происходило , и если бы не тишина, воцарившаяся в джунглях, можно было бы подумать, что ничего и не было. Хранитель медленно поднялся с колен. Итак, время пришло! Настал его звездный час. Прибыли небесные люди, и долг его племени перед ними будет исполнен. На алтаре находился круглый символ солнца с едва заметными выемками на краях. С помощью ритуального ножа из небесного металла он поддел одну из них и с хрустом вытащил солнце. Под ним открылось маленькое квадратное отверстие. Полный благоговения хранитель знал, для чего оно. На его груди висел древний знак власти — кубик невиданной красоты из странного полупрозрачного камня. Пророчество говорило, что хранитель, вставивший кубик в выемку, в нужный день и час отдаст свою жизнь, для того чтобы возродить другую жизнь... И этим вернуть долг. А душа самого хранителя займет место в небесной колеснице солнца, рядом с древними героями. Племя же получит покровительство богов и вечную защиту от бед и страданий... Не колеблясь ни секунды, со счастливым лицом человека, достигшего своей цели в жизни, последний хранитель племени исполнил древнее пророчество.

Крохотная порция нервной энергии, сорвавшись с кончиков пальцев хранителя, прошла через электронную начинку кубика. В его цепях возникло напряжение, и он преобразовал его к виду, приемлемому для активации детонаторов. Те своим взрывом запустили химические генераторы тока... Полученной от них энергии уже было вполне достаточно для работы мощных радиопередатчиков. Посланный ими сигнал за долю секунды достиг пустой точки на орбите и пошел дальше, так и не встретив своего адресата. Спустя семь минут, уже значительно ослабев, он достиг некоей оплавленной глыбы металла, лениво вращающейся в космосе. Древняя военная наука практически потерпела поражение в безмолвном сражении со временем. Сигнал, пройдя через контуры резервного поста управления, вызвал целую серию электронных импульсов, призванных оживить электронный мозг разведчика. К сожалению, представляя собой форму легкой кристаллической пыли, осевшей на стенках небольшого кратера в броне корабля, он уже ничем не мог помочь маломощному аварийному компьютеру. А судя по полученной им информации, действовать надо было быстро. Опросив все системы, которые еще были доступны, и подведя весьма неутешительный итог, компьютер принял решение. Через четыре минуты девятнадцать секунд было приведено в действие особое устройство... Снаружи его работа была совсем не заметна. Внутри же корабля просто не осталось ничего, что смогло бы оценить последствия его применения. Устройство сработало четко и эффективно — именно так, как оно и было задумано. И давняя страница истории, уже многие десятилетия считающаяся закрытой, внезапно получила неожиданное продолжение...

Истина лежит посередине... (Из одного математического определения)

Действо 1: Отряд особой судьбы

“Всеобщая история” — Параграф 47 — Система Утопия.

Звездную систему Утопию по праву можно назвать самой удачной из первых колоний Земной Федерации. Она была обнаружена очень рано (третья по счету, после Новой Земли и Огненной) и с самого начала считалась системой с очень хорошими перспективами. Из четырех обнаруженных планет две оказались пригодными для заселения, а одна из них к тому же обладала уникальными характеристиками, собственно, и давшими название всей системе. Планета Утопия была миром мелких теплых морей и огромного количества островов. Ее мягкий климат (средняя температура 26 градусов), отсутствие смены времен года (близкий к нулевому наклон оси), а также приемлемые гравитационное поле (1, 01 g ) и продолжительность суток (26 часов) сделали Утопию лучшей на тот момент альтернативой старой Земле. К концу существования первой империи планета имела население в 3, 2 млрд. человек, развитую инфраструктуру и являлась крупнейшим научным и туристическим центром Земной Федерации. Вторая колонизированная планета системы (Глория — климат пустынный, средняя температура 54 градуса, богатые залежи различных минералов, атмосфера для дыхания малопригодна) имела развитую индустрию и большое количество различных секретных военных объектов, в основном полигонов и экспериментальных лабораторий...

... Смена правительств и образование второй империи прошли для Утопии практически бескровно. Военные действия в основном развивались на окрепшей и возжелавшей независимости Новой Земле, а -здесь произошли лишь несколько мелких стычек. Местное правительство, практически не претерпев изменений, присягнуло на верность новой империи. В период ее правления Утопия переживает свой расцвет. Здесь концентрируется научная и финансовая элита, размещаются штаб-квартиры крупнейших корпораций и банков. Сюда же переносятся центральные научные и учебные заведения Федерации. На Глории возводятся новые крупные заводы и немалая часть их работает по оборонным заказам. На окраинах системы сооружаются звездные верфи и базы космофлота... Утопия становится сильным и независимым субъектом Федерации. Ее экономика процветает за счет экспорта высоких технологий. До трети всех космолетов Федерации того периода было произведено именно на ее верфях...

... Своеобразный пик развития Утопии приходится на последнее десятилетие существования второй империи. Наступает так называемый период великих открытий. В научно-исследовательских центрах планеты достигнуты впечатляющие результаты, в основном в военных областях. В это же время обстановка в других мирах начинает накаляться. На Утопию из системы Новая Земля перемещается верховное правительство второй империи. Происходит постепенная милитаризация Глории. К 635 году (летосчисление империи) подавляющее большинство ее заводов уже переведено на военное производство, а экономика системы существует в основном за счет импорта. На звездных верфях закладываются и сооружаются сотни кораблей военного назначения... Для поддержания разрастающейся армии империя привлекает все больше средств со своих “второстепенных” колоний, тем самым подрывая их экономику. Таким образом, возникает порочный круг. Для поддержания порядка требуется усиление армии. Для усиления и поддержания армии требуется увеличение нагрузки на колонии. Увеличение нагрузки ведет к недовольству, а зачастую и к беспорядкам... Происходят необратимые процессы коллапса. В 638 году вооруженное восстание на Новой Земле поддерживают большинство других колоний империи, и за короткий срок пожар войны охватывает всю обитаемую часть галактики...

Глава 1

В умеренном поясе Утопии всегда были очень красивые рассветы. Сначала на светлеющем, но все еще иссиня-черном небе оставались лишь ярчайшие звезды. Предрассветный туман медленно поднимался, заполняя собой все выемки и ложбинки местности, кроме самой вершины холма, на котором стоял я. В конце концов начинало казаться, что ты летишь над единым облачным фронтом, где-то там, в вышине... Дальняя кромка тумана, не в силах противостоять пронизывающим лучам все еще невидимого солнца, занимается тусклым оранжево-красным огнем, разгорающимся все сильнее и сильнее... С каждой минутой все вокруг светлеет, а небо неторопливо сменяет оттенки синего и сине-зеленого цветов... Но вот где-то далеко-далеко, у самого горизонта, показывается ослепительный краешек светила. Мгновенно высвечиваются малейшие Неровности поверхности тумана, медленно вскипающего под его лучами... День безвозвратно побеждает ночь, и солнце поднимается все выше и выше, растворяя последние серые клочки.

Постепенно из дымки выплывает панорама городка, построенного вокруг немного угловатых корпусов Академии Миров, выпускником которой — по специальности “косморазведка” — я и являюсь. Точнее, выпуск был еще в начале этой недели, а сегодня, еще затемно, я выбрался из нашего курсантского общежития, чтобы прогуляться в одиночестве. В этот день должны были дать распределения, и я решил напоследок пройтись по такому знакомому парку Академии... Я навсегда покидал ее стены, и мне было немножечко грустно... Куда-то теперь лежал мой путь? В худшем случае меня могли временно отлучить от космоса и определить куда-нибудь в Южное полушарие на стажировку в морском флоте. (Зачем космолетчику морской флот? Ни я, ни деканат не знали... Но план распределения есть план распределения. ) Или (что немногим лучше) определить на одну из орбитальных станций космофлота: получать квалификацию профессионального завинчивальщика гаек на ржавых посудинах. Точно, что времени будет в обрез: утрясти дела, разобраться с документами, посудачить про назначения с остальными сокурсниками... А то разбежимся кто куда и языки будет не с кем почесать... Но все это предстояло позднее. А пока я просто медленно спускался по поросшему травой склону холма, наслаждаясь природой и направляясь к нашей академической столовой.

Ровно в девять часов я уже был в главном здании Академии. Экран стенного информатора в холле пестрел списками. Узнав много интересного о назначениях своих товарищей, я наконец добрался и до своей фамилии. День сюрпризов начался! Мне настойчиво рекомендовали посетить кабинет начальника Академии... Поднимаясь на медлительном лифте, я мысленно просмотрел перечень моих огрехов, но так и не нашел ничего такого, что могло быть причиной вызова. Конечно, была пара случаев, но ведь нельзя относиться серьезно, допустим, к незакрытому баллону с гелием в заботливо герметизированной преподавательской! Да и виновного вроде бы не нашли... Так или иначе, одернув форму и сделав (на всякий случай) абсолютно постную мину на лице, я прошел мимо кивнувшей мне секретарши и вошел в кабинет. Вытянувшись по струнке, я отдал честь и четко отрапортовал:

— Курсант Кай Старко по вашему приказанию прибыл!

Адмирал Ноорс, личность внушительных заслуг (в давнем прошлом) и габаритов, поднял на меня чуть заплывшие глаза и тут же отвел их в сторону. Такого за ним не водилось. Правдолюбец, которого сплавили на должность начальника Академии, от греха подальше, он всегда был непробиваемо прямолинеен. И если считал что-то нужным высказать — высказывал всегда, при этом твердо глядя в глаза. Я остро почувствовал, что сюрпризы еще не кончились. Он вздохнул и проговорил:

—   Вольно. Садитесь, курсант. Я выпалил:

—   Спасибо, сэр!

Присев на самый краешек огромного черного кресла перед его дубовым столом, я стал скромно разглядывать кончики своих парадных ботинок, ожидая продолжения. Пауза затягивалась...

—   Курсант Старко, насколько вы готовы к трудностям?

Немного удивившись, я спросил:

—   Простите, сэр? Он еще раз вздохнул:

—   Из новостей вы знаете, что настроения на Новой Земле весьма тревожны. Пожар мятежа готов вспыхнуть от малейшей искры. Естественно, мы сумеем его погасить, но он может уничтожить некоторые весьма ценные вещи до этого. Вы... Ну не вы конкретно, а вообще... Этот выпуск... Вы последние офицеры, прошедшие подготовку по полной программе. Согласно новым правилам, все, пришедшие после вас, будут проходить ускоренный курс. А это очень плохо. Не пытайтесь возомнить себя профессионалом. Это не так. Вам всем еще очень и очень далеко даже до самых начальных уровней мастерства. А вас... Теперь уже лично вас, хотят направить хоть и на несложную, но все-таки ответственную работу. А вы не идеальный кандидат для этого. И мне все это очень не нравится. Терпеть не могу посылать людей не подготовленных...

... Я понемногу начинал догадываться, почему именно мне оказали такую честь, чем бы она ни оказалась. Мой двоюродный дядюшка, исполняя волю моих давно покойных родителей, обещал помочь мне в жизни. Он занимал довольно высокий пост в Министерстве обороны и, в частности, помог мне поступить в Академию. Похоже, что и на этот раз без его поддержки не обошлось. Другое дело, что по завещанию моего покойного папочки мне и дядюшке причиталась весьма внушительная сумма в межкредитах , которую мы должны были разделить поровну через двадцать пять лет после его смерти. (Папуля всегда любил дурацкие шутки. ) Так что эта дядюшкина поддержка могла быть двоякой... Внезапно я обнаружил, что Ноорс смотрит на меня в упор:

—   Кхе-кхе! Вы меня слушаете? Вот и прекрасно. Перейдем к делу. Вы готовы совершить некие действия, возможно, даже и не совсем правомерные, на благо Родины?

С каждой минутой все интереснее и интереснее! Естественно, я не раздумывая выпалил:

—   Так точно, сэр! Он отвел взгляд.

— Хорошо. Допустим. Слушайте ваше первое боевое задание, курсант! Вы должны отправиться в систему Новая Земля на планету Гея. Мы не можем до конца доверять местному правительству. Оно почти открыто симпатизирует мятежникам... А в одном из местных исследовательских центров, при его переброске сюда, по ряду технических причин были оставлены статистические результаты одного очень важного эксперимента. Его, конечно, мы можем повторить и здесь, но гораздо проще вернуть уже готовое. И причем срочно... — Неожиданно он перешел на “ты”. — На возможный вопрос, почему спохватились только сейчас, отвечу: лучше поздно, чем никогда. Тебе в помощь выделяют двух человек. Вы должны будете добыть эти документы и доставить их лично мне. Причем все это должно пройти без лишнего шума и привлечения внимания тамошних официальных лиц. Мы, в свою очередь, ничего не знаем о вашей группе и за ваши действия не отвечаем. На сборы в Академии я даю тебе час. Потом ты поедешь в космопорт Соляриополиса. Космолет для вас должны уже подготовить. Информацию о нем получишь в комендатуре. И там же тебя будут ждать твои спутники... — Он протянул мне миниатюрную пластинку кристалла компьютерной памяти. — Здесь некоторые детали вашей операции. И еще... — Ноорс явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Операция имеет третью степень секретности. Не гляди на меня так удивленно. Я знаю, что у тебя нет допуска такой степени. И вообще, все это не моя идея. Продолжим. Тебя временно, повторяю — ВРЕМЕННО, повышают в звании до капитана. Все наши записи уже соответствующим образом подкорректированы. Вот твои новые документы. Старые сдай мне. И подпиши эти бумаги... И еще здесь... Хорошо. Знай, что те, с кем ты полетишь, должны увидеть в тебе командира. Не представляю, как у тебя это получится... Они профессионалы и неоднократно были задействованы нами в подобного рода операциях. Мы бы послали кадрового офицера, но ваша задача слишком проста. Твои спутники справились бы и без тебя, но им решили назначить командира. Если документы будут доставлены успешно, у тебя будет звание лейтенанта. Иначе ты задержишься в стажерах в какой-нибудь дыре. А если к тому же хоть малейший слушок об операции просочится наружу... Впрочем, ты, надеюсь, уже все понял. Желаю удачи, вольно и свободен.

Да... Головокружительную карьеру можно сделать в нашей армии очень быстро. Отдав честь и развернувшись на каблуках, я вышел из кабинета. Простая операция третьей степени секретности? Я покачал головой и посмотрел на часы. У меня была еще куча времени. Предаваться размышлениям об операции мне совсем не хотелось. Ведь все будет очень просто, не так ли? Вещи мои были собраны еще утром, и я не спеша направился в курсантскую столовую. Здесь, как и ожидалось, собрались мои бывшие сокурсники, дабы посудачить о назначениях. Небольшие группки толпились вокруг редких счастливчиков, приписанных к действующим боевым космическим кораблям. Все в основном вспоминали недостатки и опасности такой службы. Их самих пораспихивали по различным вспомогательным базам космофлота. Никаких необычных назначений, по крайней мере вслух, не упоминалось. Постояв в сторонке и решив, что услышал достаточно, я развернулся и хотел уйти.

— А, Кай! Привет! А тебя куда назначили? Этот незабываемый сиплый голос! Изобразив на лице вялую улыбку, я обернулся к свежеиспеченному специалисту по дальней связи Серго Ворону. Если кто-то напоминал орла... или, вернее, неоперившегося орленка с тощей шеей, то это был он. Кстати, и одевался он соответствующе.

—   Здравствуй, Серг! Давненько не виделись! А тебя куда?

—   Флагман флота Федерации, линейный носитель “Миротворец”!

Да, это было сильно сказано. Чтобы быть зачисленным в экипаж “Миротворца”, надо было проявить какие-то фантастические способности. Коих за Серго я не замечал... Кто его туда пропихнул? Ну а теперь мой ход. Напустив равнодушия в голосе, я сообщил:

— Так вот кому дали то назначение, от которого я отказался... А мне всего-навсего особое сверхсекретное задание, лично от самого министра обороны... О, да я уже опаздываю! Всего наилучшего!

Не дожидаясь ответной реакции, я поспешил прочь. Еще проболтаюсь тут...

Спустя полчаса я уже сидел в тесноватой капсуле общественного экспресса, несущей меня к столице. Магнитное поле направляющих было плохо отрегулировано, и на сверхзвуковой скорости капсулу слегка потряхивало. Я устроился поудобнее на истертом сиденье и, достав свой терминал, попробовал просмотреть содержимое кристалла Ноорса. Завеса секретности операции давала о себе знать. На небольшом экранчике отобразилось лишь требование ввести три личных опознавательных номера. Ну что ж, по крайней мере я теперь знал имена моих новых коллег по операции. Ими стали лейтенант Крисс Берг и лейтенант Эвелин Шеар. Выключив терминал, я попробовал задремать. Правда, без особого успеха — тряска не способствовала сну...

Поездка длилась всего пару часов, но я вылез из капсулы в подземном комплексе космопорта не в лучшем расположении духа. Соляриополис был не только столицей, но и самым, крупным городом планеты, в основном из-за главного космопорта. Здесь же размещались резиденции сначала планетарного, а теперь и федерального правительств. Изначально небольшой поселок обслуживающего персонала, Соляриополис постоянно разрастался. Город цветов и садов, как называли его в путеводителях. Если смотреть на него с высоты птичьего полета, то он напоминал города древних инков или майя, с величественными пирамидальными зданиями из белого камня, широкими тенистыми террасами и рукотворными водопадами... К сожалению, у меня не было времени вновь полюбоваться им. Не поднимаясь на поверхность, я прошел в сторону военной администрации космопорта. Успешно пройдя через несколько серьезных кордонов безопасности, я наконец предстал перед взором начальника космопорта. Весьма занятого на вид человека. Он лишь мельком взглянул на мои документы и протянул уже готовый универсальный пропуск.

— Ваш космолет подготовлен, капитан. Ваши спутники ждут вас в комнате 7122Б.

Отдав честь, я вышел. Скучающий часовой подробно объяснил, как дойти, и уже минут через пять я входил в пресловутую 7122Б. Небольшая комнатка, обклеенная патриотическими плакатами, со стульями и терминалом в углу. Здесь же стоял большой самоходный ящик. Камуфляжная окраска и массивные кодовые замки подсказали мне его содержимое... От шахматной доски на меня подняли глаза двое. Хмурый человек, крепкого телосложения, в неброской серой одежде, с тем типом лица, о котором можно только сказать, что оно “без особых примет”. Запоминался только восточный разрез ничего не выражавших темных глаз. Вторым (или, вернее, второй) была миловидная кудрявая девушка, с излишне бледноватым личиком и чуть вздернутым носиком. Ее тонкие, но выразительные губки были поджаты, демонстрируя легкую степень раздражения. Одета она была в серо-голубой летный комбинезон без знаков различия. Я придал своему лицу как можно более теплое выражение:

— Добрый день! Я капитан Старко. А вы, я пола. гаю, лейтенант Шеар и лейтенант Берг?

—   Так точно, капитан! — Берг вскочил и вытянулся по струнке.

— Да, сэр, — кисло пробурчала Шеар, убирая шахматы в ящик стола и вставая. Я отметил, что у нее необычно длинные тонкие пальцы, выдающие человека, рожденного на планете с низкой силой тяготения. — Позволю заметить, что мы ждем вас уже два часа. Сэр.

—   Наверное, где-то что-то перепутали. Надеюсь, вы не скучали? (Еще одна милая улыбка. ) Вольно. Садитесь. Вас ввели в курс нашей миссии?

— Да, сэр... В общих чертах... Вмешался Берг:

—   Я прошел полный инструктаж, сэр.

—   Хорошо. Так как нам быть вместе как минимум неделю, давайте отступим от формальностей.

— Так точно.

—   Итак, для начала дайте-ка мне ваши удостоверения...

Включив терминал и вставив кристалл, я ввел все три номера удостоверений. На кристалле оказались карты поверхности планеты Гея в системе Новая Земля. Там еще был подробный план местной столицы, мегаполиса со странным названием Индахо и поэтажные чертежи интересующего нас здания. Плюс небольшая статья из путеводителя. И больше ничего. Никаких инструкций или рекомендаций там не было. Кажется, я начинал понимать, что значили слова Ноорса о неподготовленности меня к заданию. Но ведь надо когда-то начинать?

—   Итак, мне бы хотелось узнать, как именно вы должны мне помочь в этом деле.

Похоже, что мне удалось сказать эти слова с абсолютно спокойным и уверенным видом. Мол, мне это не впервой.

—   Начнем с тебя, Шеар.

—   Я специализируюсь в различных научных областях... Чисто прикладного характера... Кроме того, я немного разбираюсь в космической технике и владею приемами рукопашного боя.

—   Прикладных?

—   Математика, физика и ксенобиология. Кроме того, я знаю диалекты Новой Земли.

—   Интересно. Берг?

— Я специалист в области ручного оружия. Прошел обучение в разведшколе. Мне поручили добыть эти документы и передать их вам. Я беру на себя все подготовительные работы на планете...

—   Понятно. Ну а мне, по-видимому, необходимо доставить вас туда и обратно. Хорошо. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда в путь.

Прежде чем уйти через тот же терминал, я выяснил, что стартовая ячейка с нашим космолетом находится на этом этаже. Пока мы шагали к ней, а ящик погромыхивал сзади, я приглядывался к Эвелин и Криссу. По поводу Крисса, в общем, все было ясно. Всю грязную работу должен был делать он. Возможно, у него было не только наше задание, но это уже его проблемы. Вот Эвелин другое дело. Что делать типичной научной крысе на Гее? Изучать местную фауну? Она упомянула знание местных диалектов. Но межъязык практически везде одинаков, и я думаю, что пленных — если таковые будут — мы поймем и без ее помощи. Рукопашный бой? А огневых средств Крисса недостаточно? И он наверняка владеет приемчиками лучше, чем она. Разведка как-никак... Итак, как и все мы, она что-то скрывала. Ее легенду наверняка состряпали в спешке. Или она сама ее состряпала. Или все-таки это была не легенда... Так я ничего и не решил.

Мы подошли к массивным бронированным дверям стартовой ячейки. Автомат у двери опознал мой пропуск и, с характерным лязгом, двери раскрылись. Стартовая ячейка выглядела, как серый бетонный колодец с закрытой диафрагмой наверху и взлетно-посадочным оборудованием у дна. Космолет в ее центре производил сильное впечатление. Обтекаемое затупленное тело с четырьмя пузатыми наростами маршевых двигателей по бокам, парой коротких крылышек и чуть выступающими блистерами радиооборудования уютно покоилось на стартовых пазах магнитного ускорителя. Но не это притягивало мой взор. Внешний вид разведчика (регистрационный номер МРК-2025, класс “Фантом”, космопорт приписки замазан) давал богатую пищу для размышлений о его прошлом. Похоже, что кораблик не разминулся либо с астероидом, либо с боевой ракетой. Носовая часть его была полностью заменена, а кормовая пестрела всевозможными заплатами. На старой части корпуса виднелись характерные волны деформаций. А ведь изначально это был космолет очень высокого класса... Но их уже лет пятнадцать как сняли с производства, и в таком состоянии его можно было охарактеризовать только как “летающую радость ассенизатора”. Крисс ничем не проявил своих чувств, а может, просто посчитал такое состояние космолета нормальным. Эвелин пробормотала что-то себе под нос. Ну а я лишь мысленно приготовился к тому, что могло ждать нас внутри... С негромким жужжанием бронированный люк (с трещиной) ушел в глубь корпуса. Как ни странно, внутри аппарат выглядел весьма прилично. Вероятно, при последнем капитальном ремонте ряд внутренних секций был целиком заменен. Пройдя по узкому, тускло освещенному коридорчику с замасленными стенами, я оказался в рубке. А вот здесь уже были следы значительных ремонтных работ. Похоже, что все стойки с электроникой были заменены новыми... Приборные панели выглядели слегка оплавленными, а часть второстепенных приборов на них просто отсутствовала...

— Эй, капитан, вы загляните в машинное отделение! Двигатели просятся на свалку, а в люке реакторной камеры от радиации даже стекло помутнело... — Вошедшая Эвелин сразу же начала перечислять мне одни недостатки. —... Мое мнение: космолет дерьмо.

Вот тебе и научная крыса! Этот жаргон определенно был получен не в тихих аудиториях ксенобиологического университета. Естественно, я сделал вид, что этого не заметил, и самым оптимистичным тоном произнес:

— Ну-ну, лейтенант, не вешать нос! Ведь эта скорлупка как-то сюда приземлилась!

—   Я совершенно серьезна. У нас даже на старте без форсажа будет перегрев. А перегрев неминуемо вызовет ложное срабатывание какого-нибудь контура защиты... Они там тоже не первоклассные... Со всеми вытекающими последствиями.

Девочка явно изучала ксенобиологию фауны ремонтной мастерской боевого крейсера! Я с некоторым удивлением произнес:

— А ты разбираешься в двигателях...

Может, именно из-за этого ее и включили в группу? Чушь! Я сам неплохой механик.

—   Что есть, то есть... — Оказывается, у нее за спиной стоял Крисс. — Но это еще не все, капитан. Противометеоритное оружие мертво. Бортовой компьютер его не видит...

Вот это да! Как космолет вообще признали годным к полету? С такими недоработками мы имели полное право отказаться от него и потребовать замены. Но на подготовку другого уйдет полдня, и придется объясняться с Ноорсом... А учитывая спешку вокруг операции, это не сулило ничего хорошего. И ведь летал же я на академической практике в астероидах, без оружия... А здесь всего-то надо: выйти на орбиту, воспользоваться спутником переброски и сойти с орбиты. Какие тут могут быть астероиды? В случае чего, увернемся! Не на неповоротливом транспорте же летим! Да и возможность получить лейтенанта... Эти двое, деланно скучая, наблюдали за мной из коридорчика.

— Я готов лететь, а бортовое оружие нам не должно понадобиться. Формально вы имеете право отказаться. Ваше решение?

Эвелин:

— Хмм... Я лечу. Крисс:

—   Просто доставьте меня туда и обратно.

—   Хорошо. Занять места по штатному расписанию и приготовиться к старту.

Как только они заняли свои каюты, я проверил герметизацию и управление двигателями. Вроде бы все работало как надо. Связавшись с диспетчерской, я немедленно получил разрешение на старт. Рывок ускорителей — и вот мы уже над поверхностью планеты. С небольшой задержкой включилась четверка двигателей, не давая космолету перейти в свободное падение... И тут же под пронзительно взвывшую сирену отключился третий двигатель. Автоматически отработав коррекцию тяги, я мысленно помянул Эвелин недобрым словом. Если бы хоть что-то еще отказало, я бы наверняка развернул космолет. Черт с ним, с лейтенантом. Своя шкура дороже... Но ничего больше не произошло, и через несколько минут мы вышли за пределы атмосферы. Наступила невесомость. Дав по интеркому отбой, я поставил управление на автопилот и, отстегнувшись, поплыл разбираться в машинное отделение...

В темном и тесном помещении, с застоявшимся запахом пыли и ржавчины, размещались системы управления и жизнеобеспечения. Сюда же выходил свинцовый люк крохотной реакторной камеры и боковые стенки двигателей. Выглядели они в точности так, как и назвала их Эвелин. Вторсырье, не иначе...

Соединенные, вместе наборы массивных цилиндров разных высот и диаметров скрывались под паутиной блестящих трубок и были покрыты смесью ржавчины и инея. Еще на них должна была быть термоизоляция, но о долговечности двигателей при последнем ремонте, похоже, речи не шло. Ох, как же мне надоело возиться с подобными штуками! Вздохнув, я выдвинул боковые стойки с аппаратурой и занялся делом. Против моих опасений, неисправность была совершенно очевидной. Вскоре все было ясно и с двигателем, и с корабельным вооружением. Кто-то, делая окончательное соединение, перепутал почти одинаковые кабели питания и управления. На бортовое оружие пошло высокочастотное управляющее напряжение двигателей, а на электронику управления двигателем — силовое питание лазерного оружия. Причем из-за резервирования схем проблема давала о себе знать только при переводе двигателей на форсированный режим работы. Такой, как, например, при взлете. Оружие работать будет (да и что бы ему сделалось?), а вот с третьим двигателем придется распрощаться. Все попытки перевести управление на работающие блоки окончились ничем. Впрочем, могло быть и хуже...

Вернувшись в рубку и сориентировавшись по навигационным радиомаякам, я выяснил, что мы начали понемногу терять высоту. Видимо, и с автопилотом было не все в порядке. Праздно болтаться здесь более не имело смысла, и я начал подготовку к телепортации на орбиту Геи. Предупредив Эвелин и Крисса по интеркому, я связался с диспетчерской. Предъявив свои полномочия, с небольшой задержкой получил код доступа к ближайшей станции межсистемной переброски... Одновременно эту информацию получил автопилот, и мы устремились к некой точке пространства... Яркая звездочка на экране радара постепенно проступила из космоса, превращаясь в массивную разлапистую конструкцию, блестевшую в лучах солнца. Передав код и медленно влетев в открывшуюся огромную камеру, я взглянул на экран хвостового обзора. Что-то нехорошее кольнуло меня. Родная моя Утопия... Увижу ли я тебя еще раз? Я любовался ею, пока камера не закрылась...

Будучи курсантом, я дважды совершал подобные полеты. Автономные системы телепортации были дороги, громоздки и не слишком надежны. Стационарные спутники, в свою очередь, являли им дешевую и надежную альтернативу. Разве что с военной точки зрения они никуда не годились... Никаких субъективных ощущений переброска никогда у меня не вызывала. Так произошло и теперь. Просто стенки камеры внезапно вспыхнули тускнеющим красным, и мы оказались за много световых лет от Утопии.

Глава 2

Гея с орбиты была похожа на Утопию. Разве что островов было поменьше, океаны побольше, а полярные шапки покрупнее. У планеты было целых три естественных спутника. Один по размерам напоминал крупный астероид (35 километров в диаметре), да, собственно, им и являлся. По расчетам, ему оставалось кружиться еще около восьми тысяч лет. Второй и третий были покрупнее (280 и 1240 километров соответственно) и даже были заметны с поверхности планеты. Гея подхватила их несколько сотен тысяч лет назад, когда через систему прошел метеоритный рой, вынырнувший из глубин галактики. Сама планета получила пару хороших ударов и потеряла большую часть биосферы из-за поднявшихся пылевых облаков и наступившего ледникового периода. К моменту колонизации ледниковый период уже закончился, но биосфера все еще оставалась в первозданно-плачевном виде. С политической точки зрения (на сегодняшний день), Гея из второстепенной аграрной планеты превратилась в полноправного члена Федерации с хорошо развитыми индустрией и коммерцией...

Вылетев из камеры спутника, я связался с диспетчерской Индахо. (Увы, в космосе осталось довольно мало романтики и довольно много бюрократизма. Вот и сейчас я вынужден был ожидать, пока мой запрос соблаговолят рассмотреть. ) Завязалась оживленная беседа, из которой выяснилось много любопытного. Во-первых, Индахо, да и прочие космопорты планеты, уже с неделю не принимает космолеты, кроме как по особому разрешению, официально мотивируя это техническими трудностями. (Что ж за техника у них такая ненадежная? Ах, всеобщая модернизация... ) Во-вторых, диспетчеры тоже люди, и учитывая мою немаловажную цель визита (перегон антикварного космолета для одного коллекционера), они согласны закрыть глаза даже на то, что я прилетел с Утопии (а Утопия-то тут при чем? Министерство здравоохранения запретило?! Подозрение на завоз экзотического вируса?!), и посадить меня в Индахо. За совершенно смешную цену. (Сколько? Я не ослышался?! Да у меня с собой такого количества наличности отродясь не было!) Завязался откровенно базарный торг. Наконец, утряся финансовые вопросы, мы начали сход с орбиты. Никаких проблем на этот раз, к счастью, не возникло, и спустя несколько минут мы уже преодолели сотню километров атмосферы...

Пронзив толстый облачный слой, корабль вынырнул над окраинами Индахо, и автоматика диспетчерской взяла управление на себя. Я с облегчением отключил автопилот. Он явно перегревался... Снаружи было пасмурно и моросило. На мгновение мелькнуло мокрое бетонное поле космопорта с щучьими силуэтами боевых звездолетов, и наш кораблик опустился в открывшуюся стартовую ячейку. Корпус космолета начал охлаждаться, тихо потрескивая. Я двинулся вдоль приборных стоек, отключая оставшееся оборудование. В рубку вошли Крисс и Эвелин, и я пересказал им разговор с диспетчерской.

—   ... Вот такие тут порядки. Нам необходимо где-нибудь передохнуть и приготовиться к операции. Крисс, наверняка тебе известен какой-нибудь безопасный адрес?

—   Да. Меня подробно проинструктировали об этой планете...

Открыв шлюз, я обнаружил, что нас уже поджидает какой-то нервный маленький чиновник. Скорее всего из диспетчерской... Так оно и оказалось. Обменяв пачку серебристых банкнот на пропуск в стартовую ячейку, мы разошлись в разные стороны. Похоже, военный кризис только улучшил материальное положение работников космопорта... Поднявшись на поверхность через боковой выход, минуя главные залы космопорта, мы взяли авиетку-такси. Ознакомившись с расценками, я только вздохнул и безропотно скормил ей пару монеток весьма крупного достоинства. Немного накренившись, авиетка взлетела и устремилась по указанному ей Криссом адресу. Погода была премерзкой. С низкого свинцово-серого неба сыпал снег с дождем. Огромные городские небоскребы, связанные друг с другом переходами на разных уровнях, медленно выплывали из тумана и столь же медленно в нем скрывались. Вокруг то и дело мелькали другие авиетки, быстро проносящиеся в разных направлениях. Землю внизу скрывал туман... Спустя минут двадцать мы подлетели к высокой серой башне из бетона-11 стали и плавно приземлились в одном из ее верхних посадочных портов. Внешне порт напоминал очень большую комнату, высотой этажа в три, с отсутствующей стенкой и низким ограждением у края. Выбравшись из авиетки, я помог Криссу вытащить ящик.

Управившись с ним, Крисс произнес:

— Это здание складов. Здесь почти не бывает людей. На этом уровне мы давно арендовали большое помещение... Как раз для подобных случаев.

Пройдя по темному и широкому коридору, мы оказались у стальной огнеупорной двери. Крисс быстро отпер ее, и мы вошли в небольшую квартирку. Выделив на отдых пять часов, я пристроился на диванчике в углу главной комнаты, рядом с большим панорамным окном, и быстро погрузился в сон.

Проснулся я под вечер. Заходящее солнце окрасило комнату в красноватые тона. Снег прекратился. Небо было по-прежнему затянуто темной облачной пеленой, и лишь у самого горизонта появилась золотистая полоска. На этом фоне чернели силуэты соседних небоскребов. Любуясь открывающимся видом, я прикидывал наши дальнейшие действия. Разбуженный моими перемещениями, в комнату вошел Крисс.

—   Ну что, Крисс, время пришло!

—   Пока вы спали, я кое-куда сходил и кое-кого порасспрашивал. То, что мы ищем, находится в спецхранилище местного филиала Министерства космоса. Там выставили дополнительную охрану. Говорят, что эти документы только недавно передали туда для анализа... Не нравится мне все это. Для простых статистических данных многовато парней с оружием. Конечно, если речь не идет о какой-нибудь супербомбе...

Н-да... Мысли о быстрой и легкой операции слегка поблекли.

—   Больше оптимизма! Конечно же, мы справимся. Как именно выглядит то, что мы ищем?

— Долго объяснять. Если я попаду туда, я их найду.

—   Хорошо. Готовь снаряжение, Крисс.

Я разбудил Эвелин, устроившуюся в другом углу, и перешел к раскрытому ящику Крисса, стоявшему посреди комнаты. Разглядывая этот арсенал, я прикинул шансы охраны и посочувствовал им. Здесь были: плазменное ружье (прожигает легкую броню и бетонные стенки толщиной до полуметра), лазерные автоматы, многозарядные бластеры армейской модификации (практически не отражаются магнитными щитами), дымовые, световые и электромагнитные гранаты, взрывчатка и богатый ассортимент боеприпасов. Тут же лежали спецкостюмы из сверхпрочного фуллеринового волокна со встроенными магнитными генераторами (для ослабления огня бластеров). Крисс, кроме этого, достал еще небольшой чемодан чик снизу. Как он пояснил — для решения проблем с дверьми. Навесив на себя все эти предметы обычной, повседневной работы диверсантов, мы покинули комнату.

Дабы не создавать лишних трудностей, мы решили долететь на авиетке почти до здания министерства. Полет проходил навстречу наступающей ночи. Здания-башни блестели золотом закатного солнца. Фоном им служили черные тучи с вороненым отливом. Туман исчез, и теперь можно было рассмотреть нижнюю часть города. Как обычно, там размещались парки и прочие зеленые насаждения, завезенные с Земли. В этом полушарии планеты была поздняя осень, и деревья стояли без листьев. Крисс указал на небоскреб, выделяющийся своей высотой чуть в отдалении.

— Это и есть министерство. А мы летим вон в то здание. Оно не достроено, и этим можно воспользоваться, чтобы незаметно спуститься в его подземную часть. Обычно там бывают рабочие или охрана, но сейчас из-за кризиса работы прекращены, а охрана сокращена и редко поднимается выше второго этажа. Мягко приземлившись в пустом доке, примерно посредине небоскреба, мы выскочили -из авиетки. Операция началась.

Не теряя ни секунды, Крисс ринулся куда-то в глубь здания. Я поспешил за ним, а Эвелин с криком: “Не так быстро!” — за мной. Освещение здесь еще не провели. Или провели и уже успели отключить. Я опустил на глаза щиток прибора ночного видения. Эвелин сделала то же самое, и мы вдвоем быстро догнали Крисса. Спустя секунд двадцать мы оказались у открытой вентиляционной шахты, дно и потолок которой терялись во тьме. По ее стене шел ряд стальных скоб. Мне это очень не понравилось.

—   Крисс, — протянул я, — неужели нельзя было найти другой путь или, на худой конец, приземлиться где-нибудь пониже?

—   Нет, — буркнул он, устраивая поудобнее плазменное ружье и перелезая на скобы. — Это самый удобный путь, что бы там ни казалось вначале. А приземлиться ниже мы не могли. Там уже смонтировали охранную сигнализацию с видеонаблюдением. Мне совсем не хочется оказаться на допросе в местных застенках. Да и вам, думаю, тоже.

— По-моему, тебя информировали лучше, чем нас, ведь так, Эвелин?

— Да, кое-что мне не знакомо... — медленно протянула она.

— Я же сказал, — едва заметное раздражение проскользнуло в его ответе, — я ходил на встречу с местными коллегами. От них я все это и узнал.

—   Ну хорошо. Допустим. Вопрос пока исчерпан. Полезли.

Спускались мы не спеша, и не последнюю роль в этом сыграло наше снаряжение, так и норовившее за что-нибудь зацепиться. Через десяток этажей в шахте появились многочисленные провода и кабели. Снизу поднимался теплый воздух и становилось жарковато. Однажды до нас донеслись чьи-то голоса, и мы стали спускаться с удвоенной осторожностью... В общем, дна мы достигли почти через час. Стены шахты внезапно разошлись в стороны, открывая подвальное помещение глубоко под землей. Здесь было очень влажно. По углублению в бетонном полу струился тонкий ручеек. С покатых сводов, увешанных трубами, кое-где капала вода. Включив инфракрасные фонарики, мы пошли за Криссом. Он уверенно продвигался в дальний конец подвала. Здесь размещалось какое-то тяжелое оборудование. Массивные неработающие агрегаты, покрытые смазкой и пылью, выступали из тьмы. Чувствовалось легкое дуновение воздуха. Мы приблизились к запертой двери, зарешеченной снизу. Сбоку от нее, из стены, выходил пучок кабелей и, сворачивая, исчезал вверху... Крисс достал из чемоданчика небольшой прибор и провел им по периметру двери.

—   Сигнализации нет либо она не работает... — тихо произнес он.

—   Либо он ее не засек, — добавила шепотом Эвелин.

— Тсс... Зачем в подвале строящегося здания нужна ультрасложная сигнализация? — Я тоже говорил шепотом, так чтобы Крисс не услышал. Эта его подозрительная информированность меня настораживала.

—   И правда, зачем? Я надеюсь...

Нас прервал громкий лязг открывающейся двери. Что там с ней сделал Крисс, я так и не увидел. За ней в обе стороны уходил тоннель, увешанный кабелями. Крисс уверенно пошел направо, а я задержался, чтобы закрыть за Эвелин дверь. Лишние улики нам ни к чему. Тоннель сначала спускался вниз, а потом выровнялся. Мы прошли около шестисот метров, когда в стене открылась неглубокая ниша с дверью, очень похожей на ту, из которой мы вышли. Основное отличие обнаружилось в реакции прибора Крисса. На его корпусе зажглась красная лампочка, а миниатюрный экранчик отобразил несколько графиков. Крисс достал другой прибор и приложил его к первому. Лампочка погасла. Быстрым движением он прижал его к замку. Раздался тихий треск.

—   Порядок. Отключить датчик не удалось, поэтому вся система подвальной сигнализации неожиданно дала ложный сигнал. Пока они будут разбираться что к чему, мы успеем закончить операцию...

Говоря это, он ловко орудовал отмычкой. Дверь нехотя поддалась. Подвал был низким, тускло освещенным помещением, заставленным разномастными ящиками. Первое, что бросилось мне в глаза, — видеокамера системы наблюдения, прямо перед дверью. Выскочив из поля ее зрения, я посмотрел на Крисса. Для него это тоже оказалось неожиданным, и теперь он быстро заряжал плазменное ружье. Проверив свой бластер, я подбежал к дверям лифта, в середине подвала. Одним движением руки я перевел электромагнитную гранату в режим мины и укрепил ее над дверями. Если лифт окажется таким же бронированным, как и его двери, спустившиеся в подвал рисковали пережить несколько неприятных часов. Крисс закончил возиться с ружьем и бегом устремился к пожарной лестнице, сбоку от лифта.

—   Наша цель на третьем этаже, считая с подвального. Догоняйте.

—   Не волнуйся о нас. Мы следом.

Сняв с предохранителя автомат и оглянувшись на Эвелин, я побежал по гремящей под ногами металлической лестнице вслед за Криссом. Взлетев на третий, мы замерли перед массивным люком, дожидаясь отставшую Эвелин. Внезапно у меня в мозгу словно вспыхнул сигнал тревоги.

—   Крисс, а ведь прошло почти полминуты... — Да, и что?

—   Все еще тихо...

—   Проклятие! Сэр, вы, к сожалению, правы...

В таком важном учреждении, как Министерство космоса, да еще и при усиленной охране, такая точка потенциального прорыва, как подвал, должна охраняться как зеница ока. Если бы кто-то промелькнул на мониторе службы безопасности, даже если никто не смотрел на него, компьютер защиты поднял бы сильный шум... Другое дело, как на него среагировали бы люди. А Крисс к тому же еще прошелся своим приборчиком. В аналогичном учреждении на Утопии уже давно завывала бы сирена, отключилось электричество во всем здании, и здоровые мордовороты с оружием на изготовку прочищали бы все углы и закоулки. А тут тишина... Не верю я в такое невероятное везение. Уж очень это все напоминало ловушку. Довершить мысль мне не дали. Колесо на люке стало проворачиваться. Кто-то лез к нам. Крисс встал сбоку от люка, а я чуть в стороне, так чтобы оказаться до последнего момента скрытым открывающейся крышкой. Эвелин просто пригнулась. Люк приоткрылся. Просунув вперед оружие, из него выбрался некто в черном защитном костюме. Я выступил вперед, приложив палец к губам. Человек дернулся, но наткнулся на бластер Крисса и замер. Я указал глазами на устройство спецсвязи у него на шее. Крисс протянул руку и выключил его, заодно прикрыв люк.

— Добро пожаловать. Кто вы такой и что вы тут делаете? — Я просто излучал уверенность и превосходство. Так нас учили в Академии. Человек молчал. За него ответили два глухих взрыва, раздавшихся почти одновременно в соседнем помещении спецхранилища. У меня появилось очень поганое предчувствие.

—   Крисс, проверь-ка частоту его коммуникатора. По-моему, кто-то тут ищет что-то похожее...

Меня прервал тихий удивленный голос:

—   Так вы не местные?

Пленница?! Я, не ответив, протянул руку и поднял ее инфракрасный щиток. Точно. Причем очень красивая... Черноглазая и черноволосая, с приятными, чуть восточными чертами смуглого лица. Умный высокий лоб и властное выражение припухших губ дополняли картину. У меня перехватило дыхание.

Она продолжила:

— А частота спецвойск Утопии.

Крисс быстро взглянул на прибор и кивнул. Коммуникатор внезапно запищал.

—   Четвертый, доложи обстановку...

Я переглянулся с Криссом и кивнул ей. Она медленно подняла руку и щелкнула переключателем.

—   Я четвертый. Все чистенько, сэр.

—   Принято, четвертый, отбой. О нет! Я быстро произнес:

—   Что значит чистенько?

Она промолчала. А я рванулся в сторону одновременно с распахнувшимся люком. Оглушительный взрыв гранаты — и темнота...

Глава 3

Сознание вернулось вместе с ноющей болью. Напрягая мышцы, я пришел к выводу, что ничего вроде бы не сломано, но сильно болит голова. Еще мгновение, и я вспомнил, почему она болит. Взрыв гранаты в закрытом помещении... Хорошо еще, что я в спецкостюме. Сосредоточившись, я сфокусировал взгляд и обнаружил, что лежу в весьма неудобной позе на бетонном полу. К тому же он был усыпан мелкими осколками. Руки мои связаны и оружие вроде бы отсутствует. Скосив глаза, я обнаружил слева Крисса и Эвелин в аналогичном состоянии. Они, правда, еще даже не пришли в себя. Повертев головой, я осмотрелся. Небольшое помещение с рядами несгораемых шкафов у стен. Среди них выделялся большой сейф с вывороченной взрывом дверцей. Несколько человек копались в его содержимом. Несомненно, я в спецхранилище. Вон и закопченный люк, из которого мы так и не появились... Но ведь в итоге мы здесь? Да, видать, сильно меня шарахнуло гранатой... Тут на меня обратили внимание.

—   Эй, Юк, пленник очухался!

(Не слишком-то любезный тон. Похоже, Юк — это тот тип, что оторвался от просматривания стопки бумаг. )

—   Быстро же он...

Приближающиеся шаги. Меня встряхнули и прислонили к стене.

— Отвечай на мои вопросы. Кто ты и что ты здесь делал?

Я отнюдь не ощущал в себе той смелости, с которой ответил:

—   Я солдат своей армии, выполняющий данное мне задание.

— Какое задание? — Он нахмурился. — Ты разве... Внезапно его прервали. Кто-то невидимый мне проорал:

—   Эй, Юк, мы нашли их! Заканчивай с пленными, пора уходить.

Дурацкая мысль пришла мне в голову. Причем, по-моему, уже не в первый раз. Дежа-вю... Я расхохотался.

—   Эй, Юк, а ты тут не листочки со статистикой ищешь?

Уже собравшийся уходить Юк замер.

—   Что ты сказал? Со статистикой? Эй, капитан, подойдите-ка сюда!

Недовольный голос:

—   Юк, в чем дело?

—   Пленный знает больше, чем он должен знать.

—   Что? — Приближающиеся шаги. В поле зрения вплыл негр. — Кто ты такой?

Внезапно мне стало все равно. Я сообразил, что, если они захотят и проверят по архивам, мою личность все равно установят.

— Я капитан космофлота Федерации Старко. Послан сюда с целью захвата статистической документации и доставки ее на Утопию. А вот вы кто такие?

Редко мне доводилось видеть настолько изумленные лица.

— Я полковник Фон-Ваальс, а это сержант Юк. И мы также состоим на службе Федерации. И нам тоже поручено добыть некую статистическую документацию и доставить ее на Утопию... Бред какой-то. ..

Почувствовав, что челюсть у меня находится несколько ниже обычного уровня, я быстро вернул ее на место.

—   Вы... Э-э-э... А кто именно вас послал? Они переглянулись:

— Департамент внешней разведки. А вас?

—   Хм-м... Министерство космоса...

Два ведомства послали за этими злополучными документами. Или это все-таки было одно ведомство? И почему усилили охрану здания? Да что в этой статистике такого особенного?!

—   Вы меня не развяжете?

Они опять переглянулись. Неуверенно.

—   Развяжем... И даже дадим копию данных, у них тут их было много. Видно, для внутреннего пользования нашлепали... Но оружия не вернем. Извините.

— Ладно. Я понимаю.

Мне развязали руки и дали небольшой кристалл памяти. Я поблагодарил и, чуть покачиваясь, подошел к начавшим приходить в себя Криссу и Эвелин. Пока я развязывал их, ко мне подошел Фон-Ваальс.

— Мы уходим, и вам советуем не задерживаться. Охранный компьютер в здании не функционирует, а охрана в отключке. Но она скоро очнется и поднимет тревогу. Рассвет через три часа, и соответственно через три часа тревога будет поднята уже точно. Не знаю, что там за данные, но, думаю, из-за них они будут готовы на все. Удачи вам... и прощайте.

Он повернулся и направился к своим людям. Кинув в сейф термитный заряд, они покинули помещение через взорванную дверь, в противоположном конце хранилища. Последней шла та самая девушка, с которой мы столкнулись на лестничной площадке. Походка у нее была спотыкающаяся, и ее с двух сторон поддерживали. Я ощутил укол злорадства. Все-таки из-за нее в нас кинули гранату. Разъясняя ситуацию своим, я попутно оглядывал хранилище. Никакого оружия, как и следовало ожидать... Делать нам тут было нечего, и мы начали по одному протискиваться в люк, направляясь в подвал. Внезапно пол под ногами вздрогнул и где-то ухнуло... Свет мигнул и погас. Издалека донеслись крики и шипящий звук выстрела из плазменного ружья. Похоже, тревогу все-таки подняли раньше рассвета.

Группа из трех бойцов показалась в дальнем углу хранилища. Кидая по сторонам дымовые гранаты и стреляя куда-то назад, они бежали к нам. Мы, не дожидаясь их, устремились вниз по лестнице. Все равно догонят. В подвале никого не было, но сверху уже доносился звук спускающегося лифта. Видно, он работал от другого источника энергии... Мы быстро пересекли подвал и распахнули дверь в тоннель. Я пропустил Крисса и Эвелин, а сам остался дожидаться бойцов группы Фон-Ваальса, сбегающих с лестницы. Судя по нетвердой походке, первой была наша девушка. Ее спутники, на мгновение задержавшись, синхронно метнули в лестничный пролет гранаты. Взрывом лестницу перекрутило и заблокировало проход. Но, судя по всему, мы сражались с профессионалами. Немедленно последовавший выстрел из плазменного ружья пробил преграду и отбросил обоих мужчин в стороны, словно тряпичных кукол. Девушку же швырнуло через весь подвал к нам. Она пролетела через открытую дверь, мимо меня, и, врезавшись в стену тоннеля, со стоном сползла вниз. Да, крепкие эти костюмчики из фуллерина... Уже закрывая дверь, я увидел, как сработала электромагнитная граната на дверях лифта. Мой щиток ночного видения ослепительно вспыхнул и погас. Я сорвал его с лица и бросил на пол. Крисс взвалил на себя девушку, и мы втроем побежали по тоннелю. Освещенная часть кончилась, и я на бегу держался за руку Эвелин. Примерно на полпути до нас донеслось эхо падающей двери. Определенно настырные ребята нам попались. Взведя электромагнитную и световую гранаты на режим “близкое движение”, я швырнул их назад. Если у них есть приборы ночного видения, то скоро их не будет. Когда мы добежали до двери, далекая вспышка на мгновение высветила стены тоннеля. Гранаты сработали. Крисс рывком распахнул дверь, толкнул внутрь Эвелин, за ней меня и, сбросив на нас девушку, закрыл дверь, стараясь не шуметь. Сам он остался в тоннеле. Его нарочито громкие шаги быстро удалялись. Подхватив обмякшее тело девушки, я прошептал Эвелин: “Веди меня к лестнице”. Попетляв и пару раз обо что-то крепко приложившись, я услышал шепот: “Мы пришли”. Отпустив ее руку, я нащупал холодные мокрые скобы. Отцепив от пояса веревку, с помощью Эвелин я привязал к себе девушку. Она по-прежнему была без сознания, и я неожиданно для себя начал беспокоиться о ней. Поднимались мы медленно. Первой карабкалась Эвелин с остатками снаряжения. Я лез сзади, с трудом протискиваясь через узкое пространство шахты. Каждый десяток этажей мы останавливались передохнуть. Недостроенных уровней мы достигли с рассветом. Ни Эвелин, ни я не помнили, на каком этаже мы оставили авиетку. Поэтому еще этажей через десять она стала периодически вылезать из шахты и искать посадочный порт. Я оставался внутри. Где-то на восьмой попытке девушка вернулась с долгожданном известием.

—   Порт здесь, и даже авиетка здесь. А я думала, что они возвращаются на центральную станцию...

—   Наверное, не было вызовов в этой части города. А в других частях нашлись свободные авиетки поближе... Ты знаешь тот адрес, куда нас вначале привез Крисс?

—   Нет. Но ведь все равно нам надо его подождать?

Я мысленно встал на дыбы. Только не здесь! Это здание все равно рано или поздно проверят.

—   Верно. Мы подождем на космолете.

С помощью Эвелин я выбрался из шахты и добрел до порта. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что авиетке была задана команда дожидаться нашего возвращения. Чувствовалась профессиональная хватка Крисса. Монет он скормил ей столько, что она должна была ждать нас в течение шести часов... Значит, наш путь лежит теперь обратно — на конспиративную квартиру Крисса. Забравшись в авиетку и подсыпав ей еще звенящего корма, я задал маршрут возвращения в точку вылета. Пока мы летели, я умудрился задремать и проснулся, лишь когда синтезированный голос произнес: “Точка назначения достигнута”. Авиетка стояла на посадочных полозьях порта в здании складов. Зевнув, я произнес:

—   Эви, мы приехали...

Тишина. Я обернулся. Эвелин свернулась на заднем сиденье и спала... Остатки группы Фон-Ваальса, в лице девушки справа от меня, похоже, тоже спали...

В прессу иногда просачивались полускандальные слухи об операциях, проводимых особым отрядом Службы внешней разведки. Их работа была окутана покровом тайны. Официально они не существовали. В Академии из разрозненных слухов, недомолвок и случайных слов мне удалось установить, что такая группа действительно есть. Если какая-то проблема требовала быстрого и эффективного решения, а официальные пути были излишне бюрократичными или просто неосуществимыми, в дело вступали они. При необходимости к их работе подключали людей, со стороны. Отсюда и противоречивые слухи... Неужели именно с такими людьми пересеклись наши пути? И эта молоденькая девушка последнее, что осталось от них? Я осторожно попробовал разбудить ее. Да, это был лишь сон, а не нечто худшее... Она открыла глаза и взглянула сначала на меня, а потом вокруг.

— Я все-таки добежала...

— Вы ПОЧТИ добежали. Кто-то пальнул из плазменного ружья. Выстрелом вас швырнуло к нам, а ваших товарищей отбросило в сторону... Мы не могли им ничем помочь. Мы бы сами были пойманы. Все, что мы могли сделать, это взять вас. Сейчас мы в безопасности, будем ждать здесь поблизости одного человека из нашей группы. Вы, надеюсь, знаете, что мы работаем на одну и ту же сторону?

—   Да. Кстати, я не представилась. Меня зовут Дина Айзеронт. А вашу фамилию я уже знаю.

—   Мое имя Кай.

     Я указал на проснувшуюся и с интересом слушавшую Эвелин.

— А это Эвелин... Вы в состоянии идти?

— Думаю, да.

—   Тогда не будем задерживаться. Выбравшись из авиетки и наконец отпустив ее, мы прошли в квартиру. Пора кое-что уточнить.

— Дина вы состоите в том самом отряде СВР, о котором столько слухов, но ничего определенного?

— Ну да, и наш элитарный суперотряд уничтожают в полном составе с такой легкостью. Кай, я тоже о нем слышала, но, по-моему, это были не мы.

Я уселся на диванчик, выиграв тем самым время для продумывания следующего вопроса.

—   Из твоего отряда кто-нибудь мог выжить?

—   Нет. Засаду на нас устроили на первом подземном этаже. Нам надо было пройти через узкий коридор... Как выяснилось, в него закачали какой-то тяжелый газ. У нас на костюмах есть датчики для определения подобного рода газовых ловушек. Газ нельзя было взорвать вместе с нами. Иначе они бы подняли тревогу... Мы думали, что предусмотрели все... Эта комната имела металлические стенки. Через них они пропустили ток, и газ как бы дернулся... Он не взорвался, но это было близко к взрыву. Похоже, что он просто увеличил свой объем в сотню раз... Идущих впереди оглушило ударной волной... Мы шли последними и это спасло нас... А уцелела в итоге одна я.

—   Кристалл...

—   Он скорее всего уничтожен. Фон-Ваальс шел первым, а я слышала выстрелы.

— Я тоже их слышал... Сменим тему. Как вы планировали выбраться отсюда?

—   Нас ждало специальное судно, недалеко от Индахо. Но мы должны были быть на нем еще до рассвета, и сейчас оно уже улетело... Правила просты: или пан, или пропал. А у вас есть пути для отступления?

— Да. У меня в космопорту стоит первоклассная прогулочная яхта. Она тебе сразу понравится. Но сначала дождемся Крисса... Ты, кстати, можешь пока поспать...

Встав с дивана, я прошел в соседнюю комнату. Здесь на столе стоял терминал. Вставив в него кристалл, я ожидал увидеть запрос на ввод кода или еще что-нибудь в этом духе... Но экран оставался пустым. Данные на кристалле либо отсутствовали (что было маловероятно. Зачем Фон-Ваальсу нас обманывать?), либо представляли собой нечто абсолютно бессмысленное для этого терминала. Ну я (теперь) и не особо рассчитывал на успех... Вытащив кристалл, я спрятал его в подошве своего ботинка. Так надежнее. Из кармана он может выпасть или оказаться раздавленным... А там он будет, как в сейфе. (Правда, как в стандартном сейфе. ) Пройдя в большую комнату и растянувшись на знакомом диванчике, я провалился в глубокий сон.

Проснулся я от того, что кто-то звал меня по имени.

—   Кай... Кай, проснись!

Приподнявшись на локте, я с трудом разлепил глаза. Эвелин сидела на стуле, обхватив колени руками, и смотрела на меня..

—   Эвелин? Что-то случилось?

— Крисс не вернулся... Прошло уже часов пять, а его все нет и нет... Я пошла посмотреть новости, терминал тут в соседней комнате, и...

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Внезапно сон как рукой сняло.

—   Кай, началась война!

Я собирался с мыслями. Вот вам и веселенькое окончание нашей операции.

—   Как не вовремя... Когда?

— С полчаса после того, как мы выбрались оттуда.

—   Но ведь все давно шло к этому...

Девушка была слишком подавленной для такой “ожидаемой” новости. Я подошел к ней и, взяв ее за плечи, вгляделся в ее глаза. В них дрожали слезы.

—   Эви, что случилось?

—   Они бомбардировали мою родную колонию... Приму... Это небольшое аграрное поселение на периферии. Из военных объектов там была только какая-то биологическая лаборатория. А эти повстанцы... Им бы цель полегче... Смели всех... Ядерная бомбардировка...

Она покачала головой и сжала кулачки.

—   Ненавижу...

—   Эвелин!

Похоже, мой окрик ее слегка отрезвил. Не давая ей продолжить, я быстро заговорил:

—   Успокойся. Возьми себя в руки. Мы-то здесь, я мы пока что живые. Мстить будем потом... Мы отомстим им хотя бы тем, что доставим эти данные в Федерацию... И сами окажемся на Утопии. ЖИВЫМИ. Мне очень жаль, но у нас нет времени ни на скорбь, ни на истерику. Чувства будут потом. Когда -мы, Федерация, покончим с теми, кто желает, чтобы не было мира. С теми, кто хочет войны... Иди и умойся наконец. Иди!

Она послушно встала и вышла. Из соседней комнаты появилась Дина и уселась напротив меня, прямо на пол. У нее была отменная выдержка. Либо она была просто привычной.

—   Я все слышала. Ты не думаешь, что это из-за нас началась война?

Я взъерошил волосы и постарался сосредоточиться..

—   Не знаю. Слишком уж подозрительное совпадение. Допустим, они знали о вашей группе с самого начала... Они выследили вас и убрали на выходе из министерства. Но они наверняка ничего не знали о нашей группе! Если ваша группа такая второстепенная (во что я не верю), они не могли знать конкретный ее состав. Пересчитав тела, вместе с Криссом, они пришли к выводу, что убрали всех... Поэтому нам и удалось уйти...

—   Похоже на правду.

— Дальше. Они проверили тела, проверили сейф... У Фон-Ваальса нашли остатки кристалла с записью... В сейфе ничего не нашли вообще... Итак, данные потеряны для обеих сторон. Что там было? Успели ли они узнать? Так или иначе, раз у Федерации этого нет, можно смело начинать войну... И опять, что же. на этом проклятом кристалле такое записано? Я пытался прочесть его. Терминал спасовал... Что ты знаешь о нем?

—   То же, что и ты. Статистические данные... А этот Крисс... Кто он?

—   Как ни странно, я не знаю. Но если бы не он, мы бы не сидели здесь... Он нас спас. Судя по всему, ценой своей жизни. Нам надо немедленно уходить отсюда. Даже если Крисс мертв, возможно, они знают об этой квартире.

—   Твоя яхта оборудована устройством телепортации?

—   Нет. На самом деле это никакая не яхта, а кусок металлолома с двигателями. Прости, я тогда неудачно пошутил... Я был такой уставший... Нам надо лететь на какую-нибудь из орбитальных ремонтных платформ. Там всегда много судов. Может, найдем какую-нибудь скорлупку с телепортатором. Спутники-то заблокированы...

Дина согласно кивнула. В комнату тихо вошла Эвелин. Выглядела она уже лучше, но я чувствовал, что под этим внешним спокойствием кроется ураган. И когда он выплеснется наружу — неизвестно... Я внимательно смотрел на нее, но она отводила глаза.

—   Эви, ты готова лететь? -Да.

—   Я имею в виду, ты не сорвешься? Дурацкий вопрос, но все-таки?

Она чуть расслабилась и усмехнулась:

—   Нет. Я не сорвусь.

— Тогда вы вдвоем убирайте наше снаряжение и ящик Крисса с глаз долой, а я пойду закажу авиетку.

Через час мы уже приземлились в космопорте. На этот раз — у главного здания, выполненного в стиле римского пантеона. Изнутри по красоте он не уступал космопорту Соляриополиса, Просторные и светлые залы были отделаны разными сортами мрамора. Их своды украшали росписи и фрески, изображающие самые известные достопримечательности Геи. У стен были сооружены декоративные цветники. В центре главного зала космопорта шумел фонтан. Мы быстро прошли через зал и за аркой с золотыми буквами “Счастливого пути!” свернули к частным стартовым ячейкам. Тут вообще не было ни души. Быстро найдя нужную дверь и открыв ее с помощью пропуска, мы прошли на космолет. Выполнив подготовку к взлету, я связался с диспетчерской. Затаив дыхание, я ожидал ответа. Если что-то сорвется, нам придется очень быстро делать отсюда ноги...

— МРК-2025, взлет разрешаю. Ваше окно — три минуты. Атмосферный коридор 31С24Ю. Ручное управление от эшелона полторы тысячи.

Переведя дух, я пристегнул ремни. Никаких проблем не возникло. Нам разрешили взлет, и бронированный купол ячейки отъехал в сторону. Космолет устремился в небо...

Любая орбитальная ремонтная платформа со стороны выглядит как куча огромных ящиков, собранных вместе и соединенных шнурами-переходами друг с другом. Вокруг Геи таких платформ вращалось штук двадцать. Сразу по завершении процедуры взлета я, поработав радаром, засек ближайшую к нам и направил космолет к ней. Чтобы не повредить двигатели, я летел довольно медленно по пологой траектории. Это нас и спасло. Мы как раз миновали высоту в тридцать пять километров, когда заработало радио, все еще настроенное на частоту диспетчерской.

—   МРК-2025! МРК-2025! Немедленно возвращайтесь! Передайте управление на диспетчерскую! Экстренная ситуация! Повторяю, немедленно возвращайтесь, экстренная ситуация!

—   Что?! Я МРК-2025! В чем дело? Я лечу на ОРП-17 для срочного ремонта!

Из динамика донесся другой голос:

— МРК-2025! Мы не шутим! Если вы не повернете немедленно, вы будете уничтожены! Ваша миссия раскрыта. Вы являетесь диверсионной группой, посланной с целью похищения ценных сведений, являющихся собственностью правительства Геи! Пленный Берг под гипнозом рассказал о вас все! Поворачивайте немедленно!

Эх, Крисс, Крисс... Но и нам надо теперь выкручиваться.

—   Что вы сказали? Повторите! У меня проблемы со связью! Повторите свою передачу!

Фокус не прошел. Похоже, за нас решили взяться всерьез. На небольшом зеленоватом экране систем защиты возник целый рой точек, несущихся откуда-то из космоса. Каждая точка обозначала ракету, а количество их говорило о том, что нас хотели стереть с лица Земли любой ценой. Итак, Крисса взяли живым... Ударом руки я включил форсаж двигателей. Теперь у нас было около трех минут до ракет, если   верить бортовому компьютеру. Я шел прямо на ремонтную платформу. До нее было две с половиной минуты. И она оказывалась между нами и ракетами. Уж не настолько я ценен, чтобы из-за меня уничтожать орбитальную суперструктуру с населением в двести человек и большим количеством практически исправных космических кораблей!

... На экран радара, впереди и чуть сбоку, вплыл угловатый силуэт. Вот такого я еще не видел! Что у нас тут, статистика попадания грешников в рай? Зачем против небольшого космолета выставлять линейное судно? В Академии мы заучивали силуэты основных типов кораблей наизусть. Судя по радарной картинке, чуть размазанной и подергивающейся, прямо на нас летел бывший сверхтяжелый линкор Федерации “Победоносец”, а ныне флагман флота повстанцев. Он нес такое количество всевозможного оружия, что его хватило бы для открытия фабрики по конвейерной зажарке планет типа Геи. Кораблей такого класса было построено всего пять штук. И все на верфях Утопии... Внезапно ожило радио:

— Эй там, на корабле, за которым охотятся повстанцы! Если хотите жить, разворачивайтесь на Гею и идите на пеленг этой передачи.

А был ли у нас выбор? Хоть линкор не будет преследовать в атмосфере... Дав тягу на корректирующие двигатели, я заложил вираж и резко развернул космолет. У ракет скорость была раза в три выше нашей, но мы-то были еще очень далеко от них! Пеленгатор указывал на точку, скрытую под толстым облачным слоем. В этом полушарии уже наступила ночь, но судя по сверканию внизу, там бушевал шторм. Выведя на экран карту, я обнаружил, что мы летели к океану. Скорее всего под нами какое-то морское судно... Вот только удастся ли на него приземлиться? Надеюсь, нам не придется катапультироваться. В такую погоду это равносильно самоубийству. А точки на экране защиты приближались. ..

Мне всегда было интересно узнать, что происходит с ракетой, оснащенной мощным поисковым радаром (эдаким магнитом для молний), при ее пролете через грозовой фронт. Но нырнув в облака, в пяти секундах перед ракетами, я и думать забыл о них. В корпус космолета словно ударил молот. Ветер швырнул нас вбок, потом вниз и еще раз вбок... Мы будто угодили в кипящий суп. Космолет швыряло на воздушных ямах, и мне с огромным трудом удавалось удерживать его на нужном курсе. Не было даже времени помянуть добрым словом академическую подготовку пилота... Вокруг нас сверкали разряды статического электричества... Пару раз даже мелькнули шаровые молнии... Но долго эта свистопляска продолжаться не могла. Рявкнула сирена и вспыхнули красные огни на пульте: второй двигатель отключился. Больше я не мог удерживать эту высоту. Надеюсь, все ракеты уже уничтожены... Потрепанные, но не сломленные, мы по дуге вывалились из-под стремительно несущихся туч. Ветвистая молния полыхнула прямо перед носом космолета... Радар ослеп. Я бросил взгляд на экран защиты. Ни одной ракеты... Стремительный спуск через косые стены дождя, и вот внизу замаячили темные валы воды. В неверном свете молний я увидел верхнюю часть корпуса огромной подводной лодки. Через нее перехлестывали волны. В центре палубы на посадочной площадке мерцали огни. По ее бокам были укреплены сетки механизма гарантированной фиксации. Их применяли сразу же после посадки, чтобы приземлившийся летательный аппарат не свалился в воду.

Мы приближались к подлодке сзади и чуть сбоку. Когда до нее оставалось около пятнадцати метров, я реверсировал двигатели. Сильный рывок и тревожное мигание огней на пульте. Скорость была сброшена до приемлемой, но выключились двигатели и самозаглушился реактор... Последние семь метров мы просто падали. От косого удара об обитую резиной посадочную площадку (подлодка как раз поднималась на очередной волне) космолет отбросило в сторону, и если бы не сработавшие сетки, мы бы вылетели за борт. Притянув космолет в центр площадки, они накрепко прижали его к ней. Потом площадка опустилась внутрь корпуса судна, а скрытые до этого створки наглухо закрыли образовавшееся отверстие... Мы оказались внутри ярко освещенного полупустого ангара. У одной из его голых стальных стен шел ряд пустых ячеек для атмосферных летательных аппаратов. А у другой стены громоздились металлические ящики и баллоны... Из дальнего конца ангара к нашему космолету направлялась целая делегация. Семь человек, и все при бластерах. Похоже, что нам тут не слишком доверяли. Впрочем, я бы на их месте вел бы себя точно так же. Рассудив, что чем раньше все разъяснится, тем лучше, я позвал Дину и Эвелин, и мы вместе прошли к выходу из космолета. Тут приключился небольшой разговор между мной и Эвелин:

— Ты что, так прямо и полезешь к ним? Я немного удивился:

— А что, у нас есть выбор?

—   Нет, но я, пожалуй, все-таки лучше поосторожничаю. Подожду здесь... И прикрою тебя, на случай чего. Вдруг это ловушка повстанцев?

Дина согласно кивнула, извлекая откуда-то боевой нож и ловко пристраивая его в рукаве. Я поежился .

—   Как хотите. И, Дин, полегче с этой игрушкой. А то нас самих тут за повстанцев примут...

Глава 4

Люк шлюза поднялся до половины своей высоты и со страшным скрежетом замер. Полет сквозь тучи не прошел бесследно. Я нагнулся, пролез через образовавшееся отверстие и спрыгнул вниз на рифленые плиты пола. “Делегаты”, одетые в форму морских войск Федерации, ожидали метрах в пяти от корабля. От их группы отделился необычайно высокий блондин с непропорционально огромным носом и квадратной челюстью. Подойдя ко мне, он по-акульи улыбнулся и протянул руку (или, вернее, лапу):

—   Здравствуйте, здравствуйте! Я Альберт Сикорский, глава правительства Геи. Правда, мое правительство в изгнании...

Вероятно, на моем лице было слишком явно написано удивление, так что он еще шире улыбнулся и пояснил:

—   А вы, вероятно, думали, что все тут единым порывом перешли на сторону мятежников? Это далеко не так... Но мы все равно вынуждены были покинуть     столицу     и     присоединиться     к     силам, оставшимся верными Федерации. На Утопию мы бежать не собираемся: наша родина здесь, и мы в ответе за нее... Этот корабль... — он притопнул ногой, — ... и еще несколько мелких подводных судов составляют лояльные Федерации остатки четвертой морской армии Геи. Есть еще и другие подразделения, не изменившие присяге, но их мало, и они рассеяны по всей планете. Все, кто рвался в бой, либо улетели с планеты, либо этот бой уже получили. Мы, оставшиеся, применяем тактику партизанской войны. Если кто-то может прищемить хвост этим самоуверенным ребятам — мы помогаем ему... Как, например, в вашем случае. И еще: повстанцы, конечно, не дураки, но отлаженную систему связи за день не переделать. И мы можем перехватывать и расшифровывать некоторые их передачи. Из этих самых передач нам стало известно, что кто-то сумел увести у них нечто, представляющее очень большую ценность. И теперь они всеми силами стараются этих ребят поймать или убрать. Ну как тут было не помочь! И вот вы здесь...

Так из-за чего же, хотелось бы мне знать, был поднят весь этот шум?

Я не знал, что и ответить. Чувствовалось, что этот человек весьма проницателен и солгать ему не удастся... Но раскрывать карты первому встречному (пусть даже и спасшему нас) я не собирался. Поэтому я начал тянуть время.

—   Эвелин, Дина, вы можете выходить. Все в порядке.

Я помог девушкам спуститься, а когда обернулся к Альберту, то увидел, что он с изумлением смотрит на Эвелин.

— Вот это встреча! — протянул он — Блистательная разведчица Эвелин Шеар собственной персоной! Какая честь вновь встретиться с вами! — Он отвесил насмешливый поклон и повернулся ко мне: — Как вас, молодой человек, занесло в ее компанию? Вы тоже из контрразведки? А знаете ли вы, что малышка Эвелин трижды пыталась что-то узнать обо мне и каждый раз неудачно? Сначала ее поймали в моем служебном кабинете, и только вмешательство ее начальства спасло Эвелин от тюремного заключения. Второй раз она перепутала провода сигнализации в моей загородной резиденции. В третий раз она была опознана моими людьми еще в космопорте, и я лично проследил, чтобы она покинула пределы планеты... Мир тесен, не так ли Эвелин? Как ни пытаюсь я держать тебя подальше от себя, ты все равно ко мне возвращаешься...

Эвелин выслушала эту тираду молча. Дина и я тоже ничем не выдали своих чувств. Да и что я мог выдать? Эта сторона жизни Эвелин была мне доселе неизвестна, хотя я и подозревал нечто подобное... Но вот то, что Эвелин и Альберт оказались такими “близкими знакомыми”, вызывало гораздо большее удивление. Воистину, мир тесен... И что там говорила ее высочество статистика о вероятности этой встречи?

Один шанс из миллиона? Или и того меньше? Альберт чуть успокоился и вновь заговорил со мной:

— Ладно. Вы, полагаю, желаете оказаться где-нибудь в районе Утопии? А ваш космолет, похоже, без серьезного ремонта не взлетит... Да и взлетев, куда вы денетесь? Этот тип кораблей, по-моему, не оборудован системой телепортации... А за вами охотится добрая половина планеты. Наверняка сейчас уже сочинена какая-нибудь гнусная история, и за ваши головы объявлена награда...

Профессионализм бывалого политика чувствовался за его словами... Я невольно отодвинулся от Альберта. Что-то еще скажет этот человек? Но закончить речь ему не дали. В углу хлопнул люк, и к нам устремился какой-то офицер. Альберт замолчал, поджидая его. Подбежавший быстро зашептал ему что-то... Альберт молча выслушал и посмотрел на меня в упор:

—   Вы не ответили на мой вопрос: что вы у них такого украли?.. Но теперь я не очень-то желаю и знать. Это нечто невероятно опасное, но в то же время и баснословно ценное... Что-то такое, из-за чего сюда летит целая эскадрилья мелких космолетов и десантных аппаратов. Причем такого типа, что они могут использоваться и под водой. Я никогда не видел их в действии, их вообще очень мало. Скорее всего нас будут обрабатывать ракетоторпедами, а все, что останется, будут изучать бравые ребята с бластерами наперевес. И еще...

Он задумчиво потер лоб.

—   Вы знаете, я всегда был немного жадноват... — И отвернувшись от нас, он бросил своим людям: — Обыщите их и поместите в тюремный отсек.

  Дина среагировала мгновенно. По-моему, она все время ждала чего-то в этом духе. Прыгнув на самого ближнего из телохранителей Альберта, она попыталась свалить его и одновременно достать его оружие.

Эвелин рыбкой нырнула внутрь нашего космолета. Я же бросился на самого Альберта. Охрана тоже не растерялась, и кто-то из них даже успел пальнуть, угодив при этом в баллон у дальней стены. Громкое ба-бах, сопровождаемое эффектной вспышкой и толчком ударной волны... И чувство легкой эйфории вслед за этим. Как же все-таки хорошо лежать на этих мягких стальных плитах! Да и все вокруг такое хорошее, красивое! Какая чудная яркая панель дневного света надо мной! Она такая квадратная! И эта чудная красная лампочка над люком! Она так красиво мигает! Вокруг меня такие милые симпатичные люди, они улыбаются мне! Нам так хорошо быть здесь всем вместе и ничего не делать... Ничего не делать... И что это за назойливый голос? Как муха раздражает, и жужжит, и жужжит... Жужжит... Кто жужжит? Нет, постойте, что жужжит? И голос, этот голос, он мне кажется знакомым... Мне? Кто я? Я, Кай Старко... Федерация... эти люди вокруг... Я помотал головой. Эти люди вокруг, что-то не так с ними... Почему не так? Все так, мы все сидим и... Сидим? И что за туман в голове? Или это не в голове? Туман вокруг... Откуда он? Я ведь на корабле! И... Ну да, точно! Кто-то пальнул в баллон, и тот взорвался! Что за дрянь там была? Стоп. Если я прихожу в себя, значит, и другие приходят в себя... Это значит... Нужно взять оружие, а у других его отобрать. Завершив эту чрезвычайно сложную логическую цепочку, я нахмурился и попробовал подползти к ближайшей скрюченной фигуре. Ох как нелегко это было! Вялыми трясущимися пальцами я расстегнул его кобуру... Человек бессмысленно смотрел на меня и улыбался. Потом престал улыбаться и тоже нахмурился... Мне удалось встать на четвереньки и оглядеться вокруг. Ангар был заполнен туманом, который стремительно всасывался в вентиляционные решетки. Свежий воздух был явно прохладнее и явственно отдавал машинным маслом. Туман в голове чуть рассеялся, но на его место пришла тупая ноющая боль. Теперь я сумел понять, что же говорил не умолкающий голос. “Внимание, тревога! Химическое заражение главного ангара! Производится замена атмосферы!” Хм-м... Это плохо. Я встряхнулся и собрался было продолжить конфисковывать оружие, но оказалось, что кое-кто пришел в себя раньше меня. Прямо мне в лицо смотрело дуло бластера. Рука, державшая его, принадлежала смуглому мужчине с мутным взглядом. Он хрипло пробормотал: — Бросай оружие...

Бр-р... Хам. Мог бы хотя бы сказать “пожалуйста”... Не отводя взгляда, я медленно разжал пальцы и выпустил бластер. Его реакция еще замедленна, впрочем, как и моя, но если качнуться налево и прыгнуть направо... Внезапно пол под ногами дернулся, и одновременно с этим прекратила жужжать вентиляция. Свет стал медленно тускнеть, а тело приобрело какую-то невероятную легкость. Казалось, что еще чуть-чуть и я полечу... Что-то не то было с силой тяжести. Подлодка камнем шла ко дну... Освещение достигло тускло-красного оттенка и осталось на таком уровне. Внезапно под аккомпанемент гула и скрежета пол вздыбился. Люди полетели друг на друга и я вместе с ними. На меня упал тот самый тип с бластером. Я вяло ухватил оружие за дуло и потянул на себя. Но охранник никак не желал его отдавать и так же вяло сопротивлялся. Как при этом бластер не выстрелил, не знаю. Возможно, он просто был на предохранителе. Мы сцепились и медленно покатились к стене, пока не уткнулись в массивный контейнер. Меня этот парень как раз отпихнул в сторону и уже неуверенно поднимал бластер, когда боковая противометеоритная лазерная пушка на космолете блеснувшей дугой стремительно развернулась в нашу сторону. Голос, прозвучавший вслед за этим из внешних динамиков космолета, был слаб, но он, несомненно, принадлежал Эвелин:

— Всем местным... Бросьте оружие, вы на прицеле компьютера...

Лазерные пушки были довольно плохой защитой от метеоритов. При определенной скорости космолета они не успевали испарять куски камня, попадающиеся на пути. Конструкторы всеми силами пытались обойти этот недостаток, непрерывно наращивая мощность и совершенствуя привод систем наведения пушек. Уже давным-давно никакая человеческая реакция не могла соперничать с ними. И никакая индивидуальная защита не могла рассеять фокусированный лазерный луч такого оружия. Этот раунд остался за нами. Я медленно улыбнулся и, протянув руку, отобрал бластер. Дальнейшее уже было делом техники. Закончив конфискацию оружия, я обратил внимание на то, что свет постепенно тускнел. Если у подлодки был реактор, то его больше нет. А если это были аккумуляторы, то их медленно затапливало. Скоро свет погаснет совсем. Подозвав Дину, сидевшую прислонясь к стене, я протянул ей два бластера и вполголоса произнес:

—   Если это нас так торпедировали, скоро здесь будут десантники... Мы можем попытаться угнать какой-нибудь из их кораблей... Правда, шансы против нас. Твое мнение?

Она задумалась и произнесла неуверенно:

—   Подожди. Кажется, все еще лучше. Эти десантные аппараты, они должны комплектоваться не только обычными двигателями, но и еще системой телепортации... Я, правда, не уверена, что ими оснащены именно те корабли, что у повстанцев...

Она помотала головой:

— Голова как в тумане. Не могу сосредоточиться.

—   Я не лучше. Иди сходи за Эвелин, а я пока найду проводника, из местных. Без него мы далеко в таком состоянии не уйдем.

Она повернулась и с видимым трудом побрела к космолету. Палуба замерла под ощутимым углом, и если бы космолет не был зафиксирован сетками, он бы неминуемо съехал вниз. Проводив ее кошачью спинку взглядом, я занялся проводником. Ткнув пальцем в ближайшую ко мне фигуру, я произнес:

—   Эй ты... Вставай. Он приподнялся.

—   Ты знаешь, где находится ближайший стыковочный узел для других подводных аппаратов?

Чуть подумав, он медленно ответил:

— Да... Знаю...

—   Хорошо. Веди нас к нему.

Он повернулся и стал карабкаться к люку. Небось его мозг еще не сбросил путы этой химической дряни из баллона, и поэтому он не удивился требованию указать путь к точке, где наверняка высадился вражеский десант. Я направился за ним. Из люка космолета спрыгнули две фигурки и, догнав, поравнялись со мной. Эвелин быстро спросила:

—   Куда мы идем?

—   К десантному аппарату повстанцев... Я смотрю, на тебя эта химдрянь почти не подействовала...

Эви усмехнулась:

— У меня иммунитет к “тормозину”. Весьма, кстати, редкая штука... Собственно, поэтому мне и предложили работу в контрразведке...

Я не стал уточнять, что именно считалось более редкой штукой: пресловутый “тормозин” или иммунитет. Мы подошли к люку, и, покрутив штурвал аварийного привода механизмов, я открыл люк. Пропустив того парня вперед, мы пошли следом. Коридор с голыми металлическими стенами был тускло освещен и безлюден. Под потолком тянулись кабели в медной оплетке, трубы с кодовыми номерами и рельсы погрузчиков. Через каждые десять метров в стенах были прорезаны двери. Впрочем, все закрытые.

* * *

Эвелин вполголоса продолжала рассказывать свою печальную историю:

— Контрразведчица из меня получилась плохая, и меня перевели в отдел безопасности Министерства космоса. Там мне иногда давали мелкие поручения, где я не могла ничего особого натворить... Так же и это задание. Ничего особенного, просто помочь вам с Криссом в меру сил и возможностей. Естественно, не афишируя мой отдел...

Издалека донесся звук выстрела, и она замолчала. Я вытащил бластер и теперь нес его в руке. А парень впереди шел себе как ни в чем не бывало. Видать, у него иммунитета уж точно не было. Проход разделился, и мы пошли направо. Потом миновали пару раскрытых аварийных перегородок и наконец добрались до массивного приоткрытого люка в стене, из-за которого пробивалась полоска света. Наш проводник направился к нему. Я хотел было остановиться и сначала проверить, что за ним, но он не дал мне этого сделать. Без всяких эмоций парень просто распахнул люк и шагнул внутрь. Мы удивленно захлопали глазами. Открывшаяся картина (выполненная в абстрактном стиле “малого космического побоища”) выглядела немного сюрреалистично. За люком обнаружился шлюзовой отсек, освещенный четырьмя тусклыми аварийными лампочками по углам. Боковые стены были увешаны различным мелким оборудованием, а всю противоположную стену занимал массивный створ с громадным цилиндром гидравлического привода. В настоящий момент он был открыт и около него расположилась небольшая, но весьма живописная группа повстанцев-десантников. Все они сидели или лежали в разных позах, вяло сжимая штурмовые винтовки. Никто из них никак не среагировал на наше появление. Справа и слева от того люка, через который мы сюда попали, располагались, прислонившись к стене, несколько офицеров корабля. Выглядели они так, будто их сильно огрели по голове и после этого нежно прислонили к стене. Похоже, что, когда отключилась вентиляция, именно сюда попал “тормозин” из ангара. В отсеке стояла едва заметная дымка, войдя в которую, я ощутил, что мои мысли расплываются... С превеликим трудом я заставил себя идти дальше.

На полпути к люку я заметил, как один из десантников поднял голову и взглянул на меня. На его лице появилось нечто вроде удивления и он начал поднимать винтовку. Я тупо следил за ним, никак не пытаясь его остановить. Десантник прижал винтовку к плечу, прицелился... Но не в меня, а куда-то вбок! И потянул спусковой крючок. Штурмовая винтовка была одним из немногих видов ручного стрелкового оружия, использующего не энергетические, а дорогостоящие и сравнительно громоздкие кинетические (огнестрельные) боеприпасы. К тому же точность огня практически всегда оставляла желать лучшего. На большинстве планет гражданским лицам вообще запрещалось владеть любым огнестрельным оружием. В армии, напротив, его довольно широко применяли. Луч лазера можно рассеять или хотя бы ослабить, а вот кусочек металла так легко не остановить... Реакция десантника была замедленной, а винтовка стояла как раз в режиме стрельбы очередью. Потянув за спусковой крючок и не убрав пальца, он вызвал к жизни маленький вулкан. Отсек наполнился грохотом и визжащерикошетирующими пулями. Самого десантника отдачей развернуло и опрокинуло на спину, при этом его палец наконец соскользнул со спуска. Пулями меня не задело, но их пролет в непосредственной близости вызвал прилив адреналина, а ударивший в ноздри резкий запах пороховых газов заставил резко прыгнуть вперед, к распахнутому отводу. Похоже, сонному царству пришел конец. Вокруг засвистели пули и замерцали трассы лазерных лучей. Послышались крики и чей-то стон. Каждый считал своим долгом выстрелить, причем необязательно в кого-нибудь. Из-за неразберихи десантники не попытались меня пристрелить или остановить как-нибудь иначе. Наоборот, при моем прыжке они отшатнулись в стороны, тем самым позволив мне беспрепятственно достичь створа. Я прижался к холодной металлической стене, пытаясь отдышаться. За мной через створ вихрем пролетела Дина, придерживающая бледную Эвелин. Та прижимала руку к окровавленному боку. У меня промелькнула запоздалая мысль об оставленных в Индахо фуллериновых спецкостюмах. Ох как бы они сейчас пригодились! Дина, не теряя времени, пробежалась пальцами свободной руки по небольшому пульту, вделанному в стену, и створ с лязгом захлопнулся, отрезав шум перестрелки. Я, все еще тяжело дыша, спросил Дину:

—   Эвелин сильно ранили? Дина покачала головой:

—   Я не знаю... Ее зацепило одной из пуль того придурка.

— А кстати, ты не заметила, в кого он стрелял? Она мрачно улыбнулась:

—   Я не могу сказать точно, у меня тогда была одна мысль: как бы добраться до выхода и не упасть... Но, по-моему, он целился в Эвелин. У нее просто какой-то дар вызывать к себе антипатию.. .

Эвелин попробовала улыбнуться, но у нее получилось лишь судорожно дернуть уголками губ. Я озабоченно, посмотрел на нее:

— Держись, Эви... Нам осталось немного. И вновь я заговорил с Диной:

—   Поправь меня, если я не прав. Итак, мы сейчас во внешнем шлюзе одного из стыковочных узлов. Этих десантников за стенкой человек десять...

Как раз столько их и должен вмещать один десантный аппарат...

Дина кивнула. Приободрившись, я продолжил:

— Аппараты такого класса должны иметь полностью автоматическое управление. Значит, там сейчас никого нет, и мы можем им беспрепятственно воспользоваться...

Дина опять кивнула и добавила:

—   Да, если они не позаботились вынуть контрольный чип с панели управления... Шансы у нас пятьдесят на пятьдесят. Чип довольно хрупкий, и чаще всего его не трогают, чтобы случайно не угробить... Я открываю внешний люк?

Теперь я кивнул. Изготовив бластер к стрельбе и пригнувшись, я смотрел, как Дина ловко набирала код команды на пульте. Ее пальцы так и порхали... Внешний люк распался на две половинки, и те с шипением ушли в стены. Открывшееся круглое помещение с рядами массивных противоперегрузочных кресел по периметру и круглым пультом в центре было пусто. Я с облегчением выпрямился и быстро прошел к пульту. Дина усадила Эвелин в ближайшее к люку кресло и подошла ко мне. Чип был на месте, в своем гнезде. Мы с Диной весело переглянулись, и я тихо произнес:

— Да здравствует разгильдяйство!

Управление капсулой производилось посредством набора простых команд с клавиатуры. Тут же, на пульте, была табличка с кратким сводом основных команд. Все было рассчитано на простых ребят-десантников. Дина отошла и, отстегнув от стены аптечку первой помощи, стала перевязывать Эвелин. Я закрыл внутренний люк капсулы и дал команду расстыковки. Что-то лязгнуло за стеной, десантная капсула качнулась и ее куда-то медленно понесло подводным течением. На обзорном экране, встроенном в середину пульта, были смутно видны контуры гигантской подлодки , глубоко погрузившейся кормой в илистое дно. На инфракрасной картинке было также видно, что к носовой части корпуса корабля снизу присосалась гроздь десантных капсул...

Расстояние между нами и подлодкой медленно увеличивалось. Усевшись в противоперегрузочное кресло, я стал опрашивать бортовой компьютер с целью выяснения возможностей капсулы. Дина закончила перевязывать Эвелин и заняла соседнее противоперегрузочное кресло. Я спросил:

—   Как она? Дина хмыкнула:

—   Нормально. Она довольно легко отделалась. Можно сказать, что ее просто задело...

Я вернулся к компьютеру. Потекли минуты... Я выяснил, что телепортационных систем в капсуле нет, но они есть на корабле-матке, который сейчас находится на орбите. Внезапно изображение на обзорном экране заменила чья-то красная рожа. Я в изумлении посмотрел на нее, а она на меня, и картинка пропала. Дина крикнула:

—   Нас засекли, взлетай, пока не поздно!

Тонкое наблюдение. Еще не замолкло эхо выкрика, а я уже лихорадочно набирал необходимые инструкции бортовому компьютеру. Вздрогнув и поведя носом, капсула устремилась вверх. Экран теперь показывал только бурлящую вокруг воду. Задав компьютеру в качестве цели любую орбитальную ремонтную платформу, я наконец пристегнулся ремнями кресла. Ну уж на этот раз мы долетим до нее. Кто сможет остановить десантную капсулу? Перегрузки нарастали. Неожиданным рывком меня вдавило в кресло. Капсула резко увеличила скорость, а под нами промелькнули пенистые валы и ушли вниз. Шторм на поверхности продолжался.

Когда мы вышли из туч, я был почти ослеплен лучами солнца, низко висевшего над облачным фронтом. Моргая и жмурясь, я все-таки сумел разглядеть бурлящие волны, расходящиеся из точки, в которой мы пронзили облака. Скорость капсулы давно превысила скорость звука. Капсула изменила курс и пошла по пологой траектории. Внезапно картинка на экране опять исчезла, и ее место заняла та же красная рожа. На заднем плане была теперь видна рубка космического корабля с суетящимися людьми. Рожа ухмыльнулась и проникновенно начала:

—   Вы в таком дерьме сидите, птенчики, что вас даже и жалеть жалко!

Ха! Кажется, этот тип считает себя человеком, имеющим чувство юмора! Ну что ж, скрестим шпаги. Я ответил первое, что пришло в голову:

— А, вы тот самый старший, помощник младшего ассенизатора, к которому нам рекомендовали обратиться по поводу дерьма в нашем гнезде?

Он перестал ухмыляться.

—   Ну ты, клоун! В двигателях этой капсулы десять килограммов пластида, который мы можем отсюда взорвать. Отвечай, кто ты и как ты ухитрился попасть в капсулу? А еще лучше просто ничего не делай и...

Конца фразы я не услышал. Надо же, забыть о втором устройстве защиты! Конструкторы предвидели, что чип управления и вслед за ним капсула могут попасть в чужие руки. Чтобы предотвратить подобную ситуацию, ими был предусмотрен дистанционно управляемый с корабля-матки взрывной заряд. Еще тут была возможность дистанционного принудительного управления оттуда же... Пока краснорожий говорил, я быстро опустил руку под пульт и дернул главный выключатель питания капсулы. Суицид конструкторы разрешали. Они не учли, что суицид над водой не обязательно становится суицидом. Теперь нас не подорвать: радиостанция мертва. Тихий гул двигателей исчез одновременно с внутренним освещением капсулы и изображением на экране. Кто-то из девушек тихо вскрикнул. Теперь мы начали терять высоту, и вскоре я почувствовал, что мы просто падаем. Только бы под нами все еще был океан! Минуты растянулись в вечность... Я ощутил легкие покачивания: наверняка это уже облака! Оставались считанные секунды до... Все еще нет... Вот сейчас... Еще секунда... Слабый толчок и резкое замедление скорости, но не удар! Именно толчок, а за ним замедление! До моих ушей донеслось то ли шипение, то ли слабый гул откуда-то снаружи. Что происходит? Скорость быстро падала. Внезапно меня вжало в кресло, и спустя долю секунды опять возникло ощущение свободного падения... Сильнейший удар! Меня так рвануло вперед, что, если бы не ремни, я бы размазался по стенке.

Корпус капсулы выдержал, да и у меня, понемногу приходящего в себя, вроде бы все было цело... Разве что я четко ощущал, что пол теперь у меня не под ногами, а под головой... Разомкнув крепление ремней, я повис на них и спрыгнул вниз. Под ногами захрустело битое стекло. Я тихо позвал:

— Дина, Эвелин, вы целы?

Невнятное бормотание, по-моему, принадлежащее Дине, было мне ответом:

—   Вроде... да...

— Дина?

—   Нет... Эвелин... - А Дина?

Тишина. Что с ней могло случиться?

Чуть размяв мышцы и вытянув перед собой руки, я медленно начал обходить капсулу, пытаясь на ощупь найти ручной привод люка. Пучки проводов... Тонкие гофрированные трубки... Опять провода... Так, какой-то штурвальчик... Крутанем... Крутится, значит, скорее всего это он... Зашипело. Видно, разница внутреннего и внешнего давлений воздуха дает о себе знать... Неожиданно люк с силой распахнулся и мне в лицо ударило нечто чрезвычайно холодное и плотное, оттолкнувшее меня в сторону. Слабый белый свет, пробившийся вслед за этим, заставил меня сощуриться. Этим “нечто” оказался всего лишь снег... Снег? Так куда нас занесло?! Я оглядел внутренности капсулы. Эвелин щурилась в своем кресле, правда, тоже вниз головой, а вот Дина, безвольно раскинув руки, обвисла на ремнях... На лбу у нее расплывался здоровенный синяк. Я пошел было к ней, но она уже начала приходить в себя и зашевелилась.

—   Эй, Дин, ты жива?

Не отвечая, она нащупала застежку ремней и кубарем скатилась вниз. Здесь она зачерпнула горсть начавшего таять снега и прижала ко лбу.

— Ди-ин, ау! Ты меня слышишь? Она кивнула:

— Да... Голова просто раскалывается!

Я участливо спросил, присев рядом с ней:

— А чем это тебя так? Она дернула плечами:

—   Не знаю... Это когда мы во что-то врезались, в меня что-то угодило...

Я поднялся на ноги и помог спуститься Эвелин. Капсула постепенно выстывала. Я сказал:

—   Тут скоро будет ниже нуля, нам надо уходить. Если нас к тому же еще будут искать... В чем я лично сомневаюсь... Нам надо уйти как можно дальше... Очухивайтесь и вылезайте за мной.

Я полез в люк. Поработав руками и расширив снежное отверстие, мне удалось выбраться наружу. Мы находились в небольшой голой долине, окруженной скалами. Под хмурым небом вокруг простирались величественные заснеженные горы, без каких-либо признаков растительности. Мела поземка, и я зябко поежился. Одежда защищала от холода, но не от ветра. Десантная капсула глубоко вонзилась в склон невысокого круглого холма, расположенного недалеко от какой-то островерхой горы. Примерно от середины ее склона я различил глубокую борозду, оставленную капсулой. Борозда практически сразу обрывалась и начинался след небольшой сошедшей лавины, остановленной другим круглым холмом неподалеку. Чуть сбоку от его верхушки снег был разбросан в стороны, обнажая серую каменную массу. Похоже, от него мы и срикошетировали сюда... А вон и третий такой же холм... Рядом со мной зашуршал, осыпаясь, снег, и на поверхности показалась голова Дины. Выбравшись, она освободила место для Эвелин и огляделась. Увидев холм, она замерла и в восторге присвистнула:

—   Вот это да!

Я, поеживаясь, спросил:

—   Это ты про наш след? Да, нам чертовски повезло...

Она перебила меня. Ее голос даже дрожал от волнения:

—   Нет! Не про след! Я про купол древней исследовательской базы!

Я мигом перестал дрожать. У меня словно открылись глаза: ведь точно такие же купола я видел в музее! Но их строили давно, очень давно... Кажется, еще в эпоху пика колонизационного бума... Такая конструкция первых поселений была дешевой и практичной. Лишь в последнее столетие при освоении новых планет стали сразу возводить подземные бункера с минимумом сооружений на поверхности... Я абсолютно точно знал, что в истории Геи не было случаев переноса поселений на другое место... Значит, это либо что-то оставшееся от кого-то, кто высадился тут раньше начала “официальной” колонизации, либо какая-то секретная исследовательская база, по непонятным причинам покинутая и не ликвидированная. Это место начинало меня тревожить. Уже очень давно здесь не было жизни. Кругом был нетронутый снежный покров, и только наши следы нарушали его. И эта характерная для гор или для Крайнего Севера тишина... Даже ветер был не в силах развеять ее чары. Никаких привычных звуков работающих механизмов... Мне стало очень неуютно. От этого места веяло давней трагедией. Я буквально ощущал, что здесь случилось нечто страшное... И эти купола: теперь они, подобно склепу, скрывают что-то очень мрачное в своих заледенелых чревах... Даже Дина прониклась здешней атмосферой и подрастеряла свой оптимизм:

— Я не знаю... Не похоже это на исследовательскую базу... Что-то мне здесь не нравится. Если это военное, почему тогда никого нет? Если это относится к раннему периоду колонизации... Стоп! Спутники-разведчики! При картографировании этого района они наверняка ничего не нашли, иначе все это выглядело бы не так. Или их бы снесли, или на них зарабатывали деньги... Или выставили бы охрану. Или еще что-нибудь... За весь период существования колонии на планете Гея... Ну, или с того момента, как было произведено картографирование поверхности. Почему-то это место не привлекло внимание... Точно, это либо военное, либо древнее... Но очень давно заброшенное. Ой как мне все это не нравится... Что-то здесь не так...

Я промолчал. Приободрить я ее все равно не мог. А ветер все гнал и гнал поземку, обметая безмолвные купола и занося колею, оставшуюся от нашей капсулы. Начинало смеркаться. В голову лезли только мрачные мысли. Вот скоро и последний след нашего пребывания здесь исчезнет... И мы тоже исчезнем вместе с ним... Стоп! Прекратить это нытье! Надо попробовать переночевать в капсуле, а уж с утра заняться этими куполами. Я произнес:

— Дина, Эвелин, нам надо попробовать оживить хоть часть механизмов капсулы, чтобы переждать ночь. Я не особо рвусь вскрывать эти купола, да и думаю, что вы тоже... Я буду внутри.

Я повернулся и съехал внутрь капсулы. За мной последовали девушки. Здесь уже было так же холодно, как и снаружи. Только вдобавок почти ничего не видно. Найдя крышку верхнего (теперь нижнего) распределительного щита, я попытался его открыть. Это удалось мне лишь с третьей попытки. Пальцы норовили примерзнуть к металлу, и их приходилось периодически отогревать дыханием. Наконец все четыре больших винта были вывинчены и крышка снята. В неверном свете я стал разбираться с панелью предохранителей. Найдя среди них те, что отвечали за двигатели и связь, я с хрустом выдрал их из панели. Могли быть еще какие-то нестандартные схемы защиты, но я вынужден был рискнуть. Подпрыгнув вверх, я одной рукой уцепился за пульт управления, а другой стал нащупывать главный выключатель питания капсулы. Со второй попытки мне это удалось. На ощупь подняв защитную крышечку, я с характерным сдвоенным щелчком перевел его в положение “включено”. Ничего не произошло. Я еще раз выключил и включил его. Опять ничего. Я разжал пальцы и мягко приземлился на какие-то мелкие осколки. Положение складывалось очень нехорошее . Если это повреждены изотопные батареи десантной капсулы, а не проводка, нам тут больше нельзя оставаться. Девушки молчали. Обе разбирались в технике в достаточной степени, чтобы понимать, что света и тепла не будет, а капсула мертва. Про изотопные батареи я не стал им ничего говорить... Сначала это надо проверить. Я достал небольшой контейнер, содержащий неприкосновенный запас капсулы, и открыл его. Внутри находилась канистра с водой, питательные таблетки (неаппетитного цвета и запаха, но практически безвкусные), универсальный нож, рыболовные снасти, миниатюрная аптечка и многое другое. Сейчас меня более всего интересовал небольшой приборчик, призванный определять наличие ядовитых примесей в воде и воздухе, а также указывать на опасные факторы окружающей среды. В частности, он анализировал радиационный фон. После его включения засветился маленький сенсорный экранчик. Выбрав “пассивные факторы”, я стал ждать. Анализ занял полминуты и, увы, лишь подтвердил мои опасения. Радиационный фон внутри капсулы превышал предельно допустимый в четыре раза... Я выключил приборчик и убрал его. Потом прицепил НЗ к поясу и сказал:

—   Нам надо идти. Здесь нам оставаться нельзя, так как повреждены источники энергии капсулы и мы уже схватили небольшую дозу радиации... Выбора у нас нет. Надо вскрывать купол. Идемте.

Слабым голосом заговорила Эвелин:

— Постойте... Мы можем привести в действие аварийный передатчик из НЗ... Я не предательница, и я прекрасно понимаю, что скорее всего нам пришлют на помощь боевую ракету... Но мне очень не хочется лезть в купол... Я... Я не знаю, но я просто боюсь их... Дина упоминала военную версию их происхождения. Это не так. Еще в свою бытность разведчицей я видела закрытые карты Геи. В горных районах планеты нет и не было военных баз. Они здесь просто не нужны... Их с самого начала предпочитали возводить на дне океанов... Я не гарантирую на все сто процентов, но, по-моему, это не военное. Мне очень не хочется выяснять, что же здесь такое на самом деле... Я просто боюсь этих куполов...

И эта девушка несколько часов назад говорила, что ненавидит повстанцев, забросавших бомбами ее родину! Но почему ее так напугали эти купола? Я не слишком уверенно сказал:

— Я тоже не в восторге от перспективы забираться в них, но нам надо где-то провести ночь. Здесь оставаться нельзя. К повстанцам в гости я пока не собираюсь. Остаются купола... Дина, твое мнение?

Она помолчала. Ее силуэт был почти уже невидимым на фоне темно-синего выхода. Тогда я продолжил:

— Будем считать это молчаливым согласием. Тогда большинством голосов мы пойдем к куполу. Причем к тому, от которого мы срикошетировали. Все. Точка. И пойдемте, а то скоро вообще ничего не увидим.

Дина пошевелилась:

— Подожди! Кай, ты слишком прямолинеен. Почему мы должны рисковать и лезть в эти купола? И почему мы не должны связаться с повстанцами? Если мы скажем им, что сдаемся и что кристалл у нас, я уверена, ракету они не пришлют. У повстанцев очень сильный дефицит офицерского состава... Мы можем перейти на их сторону и помочь им строить новый мир. Да, нам поначалу придется сражаться с Федеральными войсками... Но численный перевес на стороне повстанцев! И еще кое-что по поводу Федерации. Я выросла на Утопии. Мы жили счастливой семьей в уютном тихом городке, и я всегда считала, что мир везде такой прекрасный. Школа только укрепила меня в этом мнении. Но однажды отец взял меня с собой в поездку на Осирис-18. Это отдаленная колония, но еще не периферия. В основном там занимались животноводством, а мой отец был биологом и что-то ему там понадобилось по этой части... В общем, я, конечно, не ожидала увидеть вторую Утопию, но то, что там оказалось на самом деле... Ты, возможно, об этом не знаешь, но практически во всех мирах, не относящихся к развитым, есть ограничение на выезд с планеты в цивилизованные миры центра. Только как турист и то лишь на пару недель в год... Там запрещены многие высокотехнологичные устройства.

Нельзя строить тяжелую индустрию, только лишь самое необходимое для жизни. Федерация не пускала их в цивилизацию. Им выгодно поддерживать там невысокий уровень развития и полностью контролировать их. Ей не нужен еще один сильный мир со своими амбициями, влиянием, независимостью и армией. Ей нужен всего лишь сырьевой придаток... И еще: у них нет технологий, чтобы даже починить телепортационные спутники. Случись что-нибудь с ними, и им никто не поможет... Мы с отцом ходили по улицам, а люди там глядели на нас, как на господ. Чуть ли не с раболепием... А другие отворачивались и плевали в сторону... Ты можешь закрывать на это глаза, а я не могу. И если хочешь считать Федерацию единственной справедливой формой правления, считай. Но я с тобой не согласна.

Да что с обеими девушками случилось?! Я вздохнул и, собравшись с мыслями, ответил:

— Хорошо. Я не считаю, что Федерация такая уж идеальная. У меня тоже есть глаза, и я, как и ты, путешествовал не только из Северного полушария Утопии в Южное. Я считаю, что без железной руки Федерации наступит анархия, и еще не известно, чем все это закончится для человечества. Я, как и ты, вырос на Утопии, но своих родителей никогда не видел. Может быть, поэтому я смотрю на вещи немного по-другому. Счастья для всех никогда не будет. Всегда будут те, кому чего-то не хватает, и они будут недовольными. Всегда будут те, кто считает себя выше закона, и они будут называться преступниками. Всегда будут те, кто борется за какие-то другие идеалы, и они будут неугодны правительству. Я тоже считаю, что Федерация должна измениться, и похоже, что эта война преподаст ей наглядный урок. Мы можем поддержать ее или опрокинуть. Мы можем пойти к куполам и посмотреть, что внутри, или включить радиопередатчик. Я выбираю первое. Но весьма вероятно, что через некоторое время я вынужден буду принять второе... Если вы не со мной, прошу вас, дайте мне пару часов... Я все сказал.

Замолчав, я направился к люку и выбрался наружу.

Темнело. Ветер усиливался и начиналась метель. Дальнего купола уже не было видно, и я решил начать с того, на боку которого увязла в сугробе капсула. Согласно ранним правилам колонизации, в случае, если атмосфера планеты имеет давление, близкое к нормальному, шлюз (если он вообще предусмотрен) размещается снаружи купола. Его легко будет обнаружить даже под всем этим снегом. Если шлюз не предусмотрен, мне придется разгребать сугробы на верхушке купола в поисках остатков внешних антенн радиооборудования. Вот только я не помнил, как по их расположению определить, где размещается вход. В любом случае осмотр придется начинать сверху. Проваливаясь по колено в снег, я начал подниматься наверх. От вершины меня отделяло где-то метров семьдесят, но из-за снега я добрался до нее минут за пять. Со всех сторон, насколько позволяла увидеть темнота, купол выглядел абсолютно одинаково. Но если даже днем слабый рельеф снега было очень трудно разглядеть... Я снял с пояса НЗ и достал оттуда миниатюрный фонарик. Луч света был слабым, но его хватило, чтобы увидеть у противоположного к горе основания купола небольшое снежное возвышение... И еще одно, правда, чуть подальше... Наконец на самой границе света, где-то на полпути между нашим и боковым куполами, тоже что-то лежало под снегом...

До меня донесся тихий, но отчетливый крик:

— Кай! Подожди, Кай! Я с тобой!

Я посветил в сторону капсулы. Ко мне карабкалась, увязая в снегу, перебинтованная Эвелин. Из снежного отверстия около капсулы выбралась другая фигурка и полезла следом. Я дождался их обеих.

—   Ну что, Дин, голос разума возымел верх? Она, чуть запыхавшись, ответила:

—   Нет. Скорее любопытство. Я решила, что вызвать повстанцев мы всегда успеем...

Я повернулся к безмолвно наблюдавшей Эвелин:

—   Ты тоже готова перейти к повстанцам? Она мрачно взглянула на меня:

—   Прямой вопрос заслуживает прямого ответа. Я принесла присягу Федерации... И у меня есть с ними личные счеты. Это мой ответ... И еще. Когда ты вылез из капсулы, я сразу собралась за тобой, но она, — кивок на Дину, — меня остановила. Она сказала, что не следует очертя голову лезть в неизвестность и что лучше подождать... У нас с ней даже вышел небольшой спор. В конце концов мне это надоело и я полезла за тобой.

Я вновь посмотрел на Дину. Порыв ветра бросил мне в лицо гореть снега. Я стер его рукавом и заговорил:

— Так, так, так... Трусость? Или просто боязнь за свою шкуру? Плюс попытка дезертирства и распространение пораженческих слухов... Эх, Дина, Дина... А я был о тебе лучшего мнения. Если ты считаешь нужным, ты можешь отсидеться в капсуле. Не. обязательно строить из себя героиню и лезть за раненой девушкой на холод. Даже если она смелее тебя и ты боишься показать это. Если ты промолчишь, я дам тебе аварийный радиопередатчик из НЗ. Единственное условие: ты оставишь нам с Эви три часа.

Выражение лица у Дины стало очень странным. Казалось, она одновременно разрывается между двумя противоположными вещами. И не одна из них не является страхом... Я молча ждал. Наконец она произнесла:

—   Нет. Я пойду с вами. Ты истолковал мое поведение как трусость, и хоть это не так, я не в силах тебя переубедить... Да это и не так уж важно. Я подумала, что это может оказаться старой биологической лабораторией, в которой произошла какая-то авария, со всеми вытекающими последствиями... Но все-таки я туда полезу. Не ты один любишь делать необдуманные поступки... И в конце концов долго мы еще тут будем мерзнуть? Идемте.

И она устремилась вниз. Я заорал вслед:

—   Стой! Не туда!

Она остановилась и обернулась. Возможно, на ее щеках блеснули слезы. Я не был уверен... Она в нетерпении крикнула:

— А куда?

Я махнул рукой в сторону предполагаемого шлюза:

— Туда! Там шлюз !

Она направилась через снег в указанном направлении, а мы с Эвелин побрели за ней.

Это была подветренная сторона, и я даже неплохо согрелся при спуске. Тем временем окончательно стемнело. Достигнув основания купола, я попробовал копать снег около шлюза руками, но быстро обнаружил, что это весьма непроизводительно. Да и ничем не защищенные руки было жалко. Дина молча наблюдала за мной, а когда я выпрямился, обдумывая ситуацию, сказала:

—   Тут метра три снега до механизмов люка. Руками нам его копать как раз до утра. Я предлагаю расчистить снег зарядами бластера. Чтобы тебе было спокойнее на душе, используем мой.

Я осторожно ответил:

—   Хорошо. Давай батарею.

Она достала батарею из бластера и протянула ее мне. Бластер являлся промежуточным звеном между огнестрельным и лазерным оружием. Его можно было применять только при наличии воздуха. В казенной части бластера располагался мощный преобразователь молекул любой газообразной атмосферы в высокотемпературную плазму, которая затем разгонялась магнитным ускорителем в стволе и вылетала наружу. Чтобы этот процесс протекал за возможно меньшее время, требовались очень высокие энергии. Батарея бластера была способна произвести всего около сотни выстрелов. Но если ее закоротить, большой фейерверк обеспечен... Выкопав в снегу глубокую ямку, я выломал ножом предохранительные пластинки с контактов батареи Дины. Девушки уже отошли на безопасное расстояние и залегли в снег, наблюдая за мной. Я положил батарею в ямку, контактами вверх, и запрыгал через сугробы к ним. Добежав, я упал рядом с девушками и достал свой бластер. Помогая себе фонариком, я тщательно прицелился и пальнул в край ямки, одновременно опуская голову. Ослепительная вспышка пробилась даже через закрытые глаза. Грохот, однако, был на удивление слабым. Наверное, его поглотил взметнувшийся снег. Подняв голову и посветив фонариком, я увидел мокрую серую крышу и часть покатой стены. Да, это был шлюз. Мы дружно поднялись и направились туда. Взрыв проделал в снегу небольшой кратер, которого, однако, хватило, чтобы обнажить стальную дверь почти до самого низа. Стенки кратера успели заледенеть, и я, поскользнувшись, съехал вниз, ударившись о дверь. Та неожиданно хлопнула. Я осторожно попробовал ее рукой: так и есть, не заперто. Взяв на изготовку бластер, я сгреб ногой остатки снега и, приоткрыв ее, посветил внутрь. Шлюз был пуст, если не считать тонкого слоя льда на полу... Стоп. А почему дверь открылась наружу? Это же шлюз, все двери должны открываться здесь только внутрь... Я пригляделся к косяку. Он явно носил следы быстрой переделки. Когда-то его обработали сварочным аппаратом, причем очень грубо. Вся механизация двери была просто срезана и заново приварена. Делавший это не заботился не только о герметичности, но и даже о том, чтобы дверь просто запиралась... Меня сверху окликнула Эвелин:

—   Эй, все в порядке? Я ответил:

— Да, можете спускаться. Тут дверь очень интересно переделали...

Вмешалась Дина:

— Да, я вижу, что она теперь открывается наружу... Я нетерпеливо прервал ее:

—   Просто спускайся вниз. Ты весьма удивишься тому, КАК ее довели до такого состояния...

Дина ловко съехала по льду на ногах, а я поймал Эвелин, спустившуюся более простым способом, и помог ей подняться. Дина присвистнула, увидев дверь изнутри.

—   Какая красота... Мне все это не нравится. Я даже приблизительно не могу себе представить, для чего это могло понадобиться... А потолок шлюза в саже.

Я вошел в шлюз и посветил наверх. Точно, низкий потолок был черным от копоти и сажи... А вот на стенах ее не было. Впрочем, и лед на полу был необычным явлением для шлюза. Я предположил, что пожар случился уже после переделки двери, а не во время или до нее, и снег, попавший внутрь, растаял. Вот только чистые стены непонятно как объяснить... Подойдя к внутренней двери и оглядев ее, я не обнаружил ничего необычного. Внутренняя дверь шлюза была самой что ни на есть стандартной, хотя и весьма старого образца. С чуть выступающей от частого хлопанья герметизирующей прокладкой, потертым пластиком на штурвале ручного привода да и к тому же запертой, в чем я убедился, подергав за рычаг открытия. Я оглянулся на Дину:

—   Ну, начнем?

Она кивнула. Я взялся обеими руками за штурвал и хотел крутануть его, но не тут-то было. Смазка механизма за прошедшие годы превратилась в камень. Попытка провернуть его рывком осталась безрезультатной. Ко мне на помощь пришла Дина, но даже с ней ничего не вышло. Тогда я взобрался на одну из штурвальных спиц и попробовал сдвинуть его раскачиванием. С жутким скрипом он резко провернулся. Я чуть не свалился и осторожно слез на пол. Теперь штурвал вращался сравнительно легко. Прокрутив его против часовой стрелки до упора, я было изготовил свой бластер, но тут же его убрал. Против кого мне его здесь использовать? Против привидений? Маловероятно, что кто-то здесь выжил, а если и так, то почему он должен нас атаковать? И если Дина права насчет биологической лаборатории... Выдохнув, я потянул рычаг открытия. С характерным звуком отлипающего уплотнителя и скрипом механизмов дверь медленно распахнулась. Я непроизвольно отшатнулся, Дина резко вдохнула сквозь плотно сжатые зубы, а Эвелин ахнула. Тут когда-то бушевал огонь. С внутренней, почерневшей стороны двери на штурвале ручного привода белели кости. По-видимому, этого человека мощным взрывом швырнуло на штурвальное колесо. Сила удара была такова, что стальной обод проломил ему грудь. Тело позднее наполовину уничтожил огонь... Я посветил фонариком внутрь купола. Неширокий прямоугольный коридор был черным от копоти. Со стен свисали обуглившиеся провода и полопавшиеся трубы. Пол был усеян мелкими оплавленными обломками... Я осторожно переступил через высокий порог. Мои ноги немедленно подняли небольшое облачко пепла. В коридор выходило три двери. Левая боковая выглядела необычно. все внутренние двери в куполе, похоже, приводились в действие электромоторами. С целью экономии места они въезжали по направляющим в специальную нишу сбоку. Дверь, перед которой я остановился, выглядела не так. Мало того, что ее дополнительно загерметизировали листом несгораемого пластика, так к ней еще была намертво приварена толстая стальная пластина, а поверх нее всевозможные мелкие отрезки труб и даже пара кусков рельса. По неведомым мне причинам кому-то очень не хотелось видеть эту дверь открытой. Впрочем, все его усилия пропали даром. То ли во время пожара, то ли до него, но внизу бетонная стенка рассыпалась, и угол двери был выгнут наружу. Образовалось маленькое отверстие, не шире двух моих кулаков. Я осторожно встал на колени, предварительно отбросив ногой какую-то перекрученную железку, и посветил внутрь. Небольшая пустая комнатка, без всяких следов огня, но с тонким слоем инея на полу. У боковой стены покоилась какая-то угловатая масса, но, как я ни крутил головой, у меня не получилось разглядеть это. Эвелин позвала меня от двери:

—   Кай, что там?

Я поднялся с колен и стал отряхиваться от пепла.

—   Не знаю... Комната, в общем, пуста. Да вы не бойтесь, идите сюда...

Голос мой на этом пожарище звучал глухо, и я умолк. Оставались еще две двери. Я подошел к той, что была справа от входа. Дверь как дверь... Вот только без электричества ее будет сложновато открыть. Я встал сбоку и, уперев ладони в проходящий по всей ее высоте выступ, с силой начал толкать. Со скрежетом дверь поддалась. Приоткрыв ее наполовину, я выпрямился и посветил фонариком внутрь. Это был пост дежурного офицера охраны. В углу комнаты стоял металлический стол с рядом экранов и кнопочным пультом. Вплотную к нему примыкал железный шкаф с приоткрытыми дверцами. На полу валялся стул, а всю другую стену занимал план местности. Комната носила следы беспорядочной стрельбы. Пульт с экранами был изрешечен пулями, а на полу виднелись полузатертые следы крови. Потолок тоже был в мелких выбоинах от пуль. Определенный интерес представляли шкаф и схема. Я медленно приблизился к первому. На его полках лежали коробки с патронами, несколько древних пистолетов и потрепанный развлекательный журнал без обложки. Я попробовал его взять, но он тут же рассыпался у меня под пальцами. Боеприпасы я трогать не рискнул. Отвернувшись от шкафа, я подошел к плану местности. В комнату заглянула Дина:

—   Ну что, есть что-нибудь?

Я покачал головой, одновременно разглядывая план.

—   Нет... Кстати, ничего в шкафу не трогай, а то еще рванет...

Она подошла ко мне. На плане были обозначены четыре купола, соединенных как дорожками, так и подземными тоннелями. В центре между ними размещалась посадочная площадка для летательных аппаратов, а под ней — подземная электростанция. Судя по плану, мы сейчас находились во вспомогательном куполе, где хранилась и ремонтировалась различная техника. Здесь же находился склад. В трех других куполах размещались исследовательские лаборатории и небольшой завод, жилые и административные помещения, системы жизнеобеспечения и резервуары с сине-зелеными водорослями. Вся территория была окружена мощным защитным периметром из металлического забора. Через каждые двадцать метров на схеме шли башенки с полуавтоматическим лазерным оружием... Я задумчиво произнес вслух:

—   А ведь на поверхности мы видели только три купола...

  Дина, не отрываясь от плана, так же задумчиво ответила:

— Да... Неполный квадрат... Не хватает купола с системами жизнеобеспечения...

Из плана больше извлекать было нечего, и я вышел из комнаты. Дина и Эвелин последовали за мной. Третья, торцевая дверь была со стандартным штурвалом ручного открытия. Я уже приготовился к тому, что мне придется на нем прыгать, но все обошлось. Дверь была не заперта, и едва я толкнул ее, со скрипом открылась. Мы оказались в просторном ангаре. Свет фонарика заскользил по приземистым силуэтам гусеничных машин. Их явно было меньше, чем должно было бы быть. Я насчитал всего пять штук, хотя ангар был рассчитан не меньше чем на двадцать. Слева, у стены, шел ряд станков-автоматов. Справа вниз уходила металлическая лестница с заржавленными ступеньками... Усмирив бешено бьющееся сердце, я медленно зашагал к ближайшей машине. Мои шаги гулко отдавались в сводах купола...

Это была низкая, хорошо защищенная толстой броней танкетка, правда, без оружия. Такие машины вроде бы когда-то использовались при десантировании в районы высоких давлений и температур... Маленькая дверца сзади оказалась не запертой. Я распахнул ее. Ничего особенного внутри... Скамьи по бокам грузового отсека и какие-то тросы на гофрированном полу... Я пробрался в кабину водителя. Там тоже было пусто. Усевшись на водительское сиденье, я повернул выключатель питания. Ничего. Стрелка вольтметра застыла на нуле... Перебравшись на сиденье штурмана, я открыл ящичек с картами. Он был пуст, если не считать забытых кем-то окаменевших сухарей. Кто бы ни был прежним владельцем машины, он не любил оставлять документы без присмотра. Выбравшись наружу, я подошел к ожидавшим меня девушкам и бодро начал:

— Покататься нам, увы, не удастся, батареи там на нуле... И похоже, ничего не остается, как совершить пешую прогулку в жилой купол. Или в лабораторный. Итак, куда пойдем?

Эвелин осторожно начала:

—   Я за жилой. В центре управления колонией наверняка есть что-нибудь интересное...

Дина вмешалась:

—   А я за реакторный. Радиация нам там не грозит, а вот выспаться я все-таки хочу под защитой его железобетонных стенок...

Лишь после этих слов я ощутил, насколько устал.

—   Дельное предложение... От голода завтра мы еще не умрем, а вот от усталости где-нибудь да свалимся, это точно. Идем в реакторный.

Я загремел ботинками по лестнице, девушки спускались следом. Лестница привела нас в просторное и абсолютно пустое подвальное помещение. Луч фонаря выхватывал из темноты колонны, поддерживающие наземный уровень купола, но был бессилен достать до стен. Судя по всему, тут когда-то находилось какое-то тяжелое оборудование или большие контейнеры. Или даже то и другое вместе. Запыленный пол выдавал места, где они когда-то стояли... Рядом с той лестницей, по которой мы спустились, находился закрытый плоской крышкой люк. По плану здесь проходил служебный ход, соединяющий наш купол с другими. Оттащив крышку в сторону, я посветил вниз. Так и есть. Внизу проходил узкий тоннель с пучками кабелей на стенах и трубами под потолком. Спустившись в него, я помог девушкам, и мы вместе зашагали вперед. Ход вел прямо, никуда не сворачивая, и вывел в центральную техническую полость под взлетно-посадочной площадкой. Полость представляла собой широкий круглый колодец с четырьмя темными выходами в него, плоским верхом и хитросплетением кабелей по стенам. В центре располагалась массивная бронированная плита, закрывавшая вход в важнейшее сооружение колонии: электростанцию. В центре плиты находился пульт с кодовым замком и рычагами механизма открытия.

Кто-то еще задолго до нас решил вскрыть его, замок лежал рядом с плитой в полуразобранном состоянии. В общем, это даже хорошо: мне совсем не нравилась мысль взрывать предпоследнюю батарею к бластеру, чтобы вскрыть вход в отсек управления реактором. Воспользовавшись рычагами, мы совместными усилиями чуть сдвинули примерзшую плиту и по очереди протиснулись вниз. Я осветил маленькое квадратное помещение. Оно находилось прямо над реакторной камерой. На железной стене висел пульт полуавтоматического управления реактором, а под ним лежали два свернутых спальных мешка. По правилам, при любой наладке энергоемкого оборудования около реактора обязана была находиться дежурная смена. Чаще всего они тут ничего не делали и просто резались в карты, но иногда возникали исключения... Я начал раскатывать спальные мешки, а Дина приблизилась к пульту и быстро позвала меня:

—   Командир!

Я удивленно выпрямился:

—   В чем дело?

—   Реактор жив!

Мы с Эвелин быстро подошли к ней. Да, датчики плотности нейтронного потока и температуры активной зоны показывали, что реактор функционирует и находится на холостом ходу. Я переглянулся с Диной:   — Рискнем? Она улыбнулась:

—   Будь что будет!

Я улыбнулся в ответ и вновь повернулся к панели. “Включить” реактор и вместе с ним и блок генераторов проще простого. Достаточно перевести два защищенных крышечками переключателя в соответствующее положение. Что и было сделано. Вот только почти ничего не изменилось. Разве что индикатор выхода показывал теперь около десяти процентов номинальной мощности, а не ноль... Напряжения явно было недостаточно для работы колонии. Радиоактивный распад и время на пару доконали этот реактор. Я вздохнул и полез задвигать плиту над входом. Покончив с этим, я пристроился между уже занятыми спальными мешками и почти Мгновенно погрузился в сон.

—   Кай, ты спишь?

Голос Эвелин донесся сквозь пелену сна. А просыпаться совсем не хотелось.

— Ум-м...

—   Прости, может, это слишком личный вопрос... Что? Сон поставили на паузу, и из какой-то норки высунуло свой мокрый носик любопытство.

—   ... ты все-таки весьма молод... Но у тебя не по годам хорошая подготовка... Откуда?

Сон как рукой сняло. Невнятное тревожное чувство заполнило всего меня. А ведь действительно, откуда? Вроде бы все, что я делал, было очевидно... Как будто мне все происходящее казалось естественным. Но многие на моем месте уже заимели бы благородные седины... И еще моя подготовка. Все специальные знания у меня были... Вот только откуда? Странно. Я попытался вспомнить, где, например, я научился так хорошо управляться с реакторами... И не смог. Какая-то пелена застилала мое прошлое... Странная туманная пелена. И из нее выглядывали какие-то очень непонятные вещи. Какая-то заснеженная планета... И дракон... Какой дракон?! Но я ясно помнил дракона! Милое зеленоватое существо... Откуда-то, из глубин памяти, выплыло еще и ощущение скорости. Полет? Я что, летал на драконе? Память молчала. Странная это пелена на ней... Эдакий большой засов. Словно поставленный чьей-то опытной рукой гипнотический блок...

—   Кай, ты меня слышишь?

Я не ответил. Пусть думает, что я сплю... Эвелин вздохнула и, поворочавшись, затихла. А я внезапно забыл, что вспомнил. Кажется, что-то необычное... Но что? Я напрягся... и расслабился. Ничего не всплывало. Наверное, это было нечто не слишком важное... Иначе я не забыл бы этого... А значит, пусть это покоится во мне. Аминь. Сон накатил по новой, и я с удовольствием отдался ему. О целебный сон...

Глава 5

Всю ночь меня терзали кошмары. Я бродил по ледяным пещерам, стены которых все сильнее и сильнее сжимались, норовя удушить и заморозить меня... Проснулся я от холода. Вокруг было темно, и я некоторое время лежал, собираясь с мыслями. Осторожно привстав, так чтобы не разбудить девушек, я взглянул на светящийся циферблат наручных часов... Был день, точнее, час дня по местному времени. Получается, мы проспали больше пятнадцати часов. Тихонько встав, я начал разминать затекшие мышцы, а под конец проделал несколько гимнастических упражнений, завершившихся кувырком в воздухе. В темноте я не рассчитал положения спящих девушек и приземлился прямо на них. Эвелин вскрикнула, а Дина спросонья провела на мне какой-то замысловатый прием. Какой, я не смог точно сказать, поскольку был занят тем, что пытался вдохнуть хоть глоток воздуха. Разобравшись, что это я, а не кошмарный монстр, собравшийся ею пообедать, она разжала свои объятия и позволила мне выскользнуть из них. Усевшись и расстегнув воротник, я просипел, потирая шею:

— Уф-ф! Ты меня едва не задушила... Где, интересно, тебя так натренировали? Заранее приношу извинения за такой способ побудки... Я разминался и не рассчитал дистанцию... Уф-ф... Ну и хватка... В любом случае нам пора. Спали мы более чем достаточно...

Дина тихо фыркнула, и я услышал, как она поднялась на ноги. Дикая пантера, вот кто она... Повращав шеей и убедившись, что она цела, я тоже встал и включил фонарик. Эвелин заслонилась от света, а Дина только прищурилась. Взобравшись по лесенке, я с усилием сдвинул плиту и выбрался в техническую полость. Только здесь я сумел оценить, насколько душным и спертым был внизу воздух. Как я еще вообще проснулся? В следующий раз надо думать и о вентиляции, а то точно задохнемся. Меня снизу окликнула Эвелин:

—   Мы идем в жилой купол, не так ли? За меня ответила Дина:

— А больше и некуда.

Умолкнув, Дина быстро вскарабкалась по лестнице и выбралась из контрольного поста, а я помог подняться Эвелин. Она пыталась делать вид, что все в порядке, но излишне бледный вид и капельки пота на лбу выдавали ее. Ранение не прошло бесследно...

Выбрав нужный тоннель, мы зашагали по нему. Несколько минут быстрой ходьбы, и мы добрались до колодца со скобами, которым заканчивался тоннель. Посветив вверх, я обнаружил, что люк открыт. Не отсюда ли пришли те, кто взломал замок на реакторной камере? Осторожно поднявшись по ржавым скобам, я осветил небольшую площадку. Сюда выходила закрытая дверь, и у стены поднималась вверх узкая лестница. Центр управления колонией должен размещаться на втором этаже вместе с прочими административными помещениями. Окончательно выбравшись из служебного тоннеля, я помог девушкам, и мы вместе поднялись наверх. Второй этаж носил следы беспорядочного обыска или просто погрома. В главном коридоре, по которому мы шли, все двери были распахнуты, а некоторые даже сорваны с направляющих. В комнатах пол устилали кипы бумаг. Из медицинского отсека было вынесено все, что можно было унести, а громоздкое оборудование вроде автоклавов и диагностической машины приведено в негодность какими-то невероятно сильными ударами. Дверь в центр управления колонией тоже лежала на полу, и я приготовился к худшему... Первое, что я увидел, это высоченная баррикада сразу же за входом, почти упирающаяся в потолок и собранная из различных кусков железа, столов, стульев, прутьев, иных предметов обихода колонии... Лишь у самого верха оставался небольшой лаз. Я сказал Эвелин:

—   Тебе совсем не обязательно лезть туда... Будет лучше, если ты подождешь нас с Диной здесь...

Она решительно прервала меня:

— Я с вами. Если вы что-то найдете там, я обязана быть рядом... А не выслушивать потом рассказы об этом.

Я возразил:

—   Но если это будет таким уж важным, мы обязательно постараемся прихватить это с собой!

Она твердо сказала:

—   Нет! Я с вами!

Я только развел руками... Закрепив с помощью эластичной ленты фонарик на лбу, я полез вверх. Против моих опасений баррикада была сделана на совесть и не разъезжалась под ногами. Протиснувшись через лаз, я посветил вокруг... и чуть не выронил фонарик. Воздух был мертвенно неподвижен, но мои волосы слегка зашевелились. Просторное и хорошо укрепленное помещение центра управления превратилось в склеп. Тут и там лежали мумифицированные останки... Всего я насчитал их двенадцать штук. И почти у всех было огнестрельное оружие. На полу были свалены старые тряпки, и рядом с ними луч фонаря выхватил два переносных обогревателя... В стены были вмонтированы темные и запыленные пульты контроля жизнедеятельности колонии. Кроме того, около дальней стены стояло пять огромных бочек, скорее всего для питьевой воды. А рядом с ними возвышалась гора ящиков из-под походных пищевых рационов. В углу стояло оборудование из медицинского отсека...

Из-за чего погибли все эти люди, было не совсем понятно... Смерть застала их всех практически одновременно. Два ближайших ко мне скелета, лежащие у основания баррикады, принадлежали скорее всего часовым. Они так и умерли, сжимая в руках винтовки. Остальные тела лежали тут и там без всякой системы...

Дина нетерпеливо окликнула меня сзади:

—   Ну что там? Мне ничего не видно, лезь дальше!

Я молча повиновался и, спустившись с баррикады, предоставил теперь Дине застыть на ее верху. Она сдавленно вскрикнула:

—   Ох-х-х... Бедняги... Кай, не трогай их руками! Вдруг это вирус?

Я отшатнулся от тела, которое как раз хотел осмотреть на предмет пулевых ранений, и нервно бросил:

— Дин, тогда ты осмотри их... Не стало ли причиной смерти огнестрельное оружие.

Она кивнула головой и полезла вниз, а я положил фонарик в центр комнаты и подошел к бочкам. Судя по звуку, все они, кроме крайней, были полными. Скорее всего в них действительно находилась вода. Обернувшись, я увидел, что Эвелин не спустилась вниз, а так и осталась в лазу. Я встревожено крикнул ей:

—   Э-эй! Эви! С тобой все в порядке? Она покачала головой:

—   Нет... Я лучше подожду вас с той стороны... И она исчезла в темноте. Я услышал возглас Дины:

—   Кай, иди сюда! Тут что-то есть!

Я подошел к ней. Девушка разглядывала останки, которые в отличие от прочих сидели на придвинутом к пультам стуле. На первый взгляд ничего особенного... Я поинтересовался:

—   Что такого необычного с этим бедолагой? Она указала пальцем куда-то вниз:

—   Не с ним... Взгляни туда!

Проследив за ее пальцем, я присел и заглянул под стол. На истлевшем солдатском сапоге трупа покоилась толстая книга. Мне был виден только ее бок, но цвет страниц пробудил какую-то давнюю ассоциацию... Серо-стальные листы... Точно! Я же видел их в музее! Задолго до моего рождения, еще до создания высоконадежных кристаллов памяти, существовала традиция вести бортовые журналы именно на такой металлизированной бумаге. Она не горела, обладала высокой стойкостью к различным химическим веществам и практически не была подвергнута обветшанию от времени.

Очень осторожно, стараясь не задеть рукой кости, я достал книгу и стер рукавом пыль с обложки... Это был бортовой журнал исследовательского космического корабля “Мечтатель”, регистрационный номер ДЭР-0004-И. Я покосился на Дину, но она лишь покачала головой. Это название ей тоже ни о чем не говорило. Я открыл тяжелый переплет. На первой странице располагались акты технической приемки звездной верфи... Рядом с размашистой росписью и печатью стояла дата. Мне стало не по себе. В изумлении я смотрел на нее и все никак не мог отвести глаз... 12 сентября 143 года! Почти пять веков назад! Это было еще даже до открытия системы Новая Земля. Переворачивая страницу за страницей, я все глубже погружался в эту давнюю трагедию. Отчеты государственных испытательных комиссий... Распоряжения о модернизациях... 144 год... Первый экипаж, испытательные полеты внутри Солнечной системы... 145 год... Капитальная переделка на первой звездной верфи. Добавлено некоторое тяжелое оборудование в машинное отделение, причем работы велись в обстановке строжайшей секретности: все записи о модернизациях зашифрованы. В состав экипажа введена большая группа ученых, которые, собственно, и должны были работать с этим оборудованием... Полеты внутри Солнечной системы, в основном на ее периферии. Различные научные эксперименты с новым оборудованием... (Из записей становилось ясно, что это какой-то прообраз современных комбинированных телепортационно-пространственных двигательных установок. ) 146 и 147 годы... Частичная смена экипажа... Экспериментальные полеты и последующие модернизации оборудования на первой верфи... Осень 147 года... В состав экипажа включены люди совершенно различных профессий — от ботаника до священника, а на борт загружено различное колонизационное оборудование. Сразу после этого корабль взял курс за пределы Солнечной системы. Получен приказ соблюдать радиомолчание... По достижении “требуемого” удаления начат эксперимент по мгновенному перелету из одной звездной системы в другую... Переброска прошла успешно, производятся необходимые научные и медицинские исследования... Подготовка к “прыжку” назад... Во время обратной телепортации с экспериментальным двигателем происходит авария и “Мечтатель” оказывается выброшенным в неизвестную звездную систему, причем в опасной близости от планеты с атмосферой... Большие потери в экипаже, корабль практически неуправляем и принято решение эвакуироваться на ближайшую подходящую планету. (Это как раз и была Гея, правда, они ее назвали Скорбящей... ) Не имея никаких данных о флоре и фауне (из-за повреждения соответствующей аппаратуры), посадку спасательных модулей решают произвести в горном районе. Остатки корабля, по расчетам, упали в океан и затонули... Первые месяцы происходит развертывание полностью самодостаточной колонии и налаживание ее жизни... Весна 148 года... В лаборатории колонии начаты попытки создать аналог телепортатора, чтобы можно было вернуться на Землю. Эта работа требует очень больших ресурсов и ведется наполовину вслепую, так как часть ученых погибла при аварии на “Мечтателе”... Зима 150 года... Колонистов преследуют постоянные неудачи. Создать работающий телепортатор никак не удается, и часть людей, разочаровавшись, решает обосноваться в более плодородной части планеты. Им выдана техника и снаряжение для этого... Весна 151 года... В отделившейся сельскохозяйственной части колонии вспыхнула эпидемия неизвестного вируса. Антибиотик найден слишком поздно, и часть людей гибнет. Более того, погибла большая часть посевов, так как некому было ухаживать за ними. Семенной фонд практически утрачен, но люди за счет продовольственной помощи основной колонии более или менее держатся и решают на следующий год повторить все сначала... Зима 151 года... При попытке совершить телепортацию в лаборатории происходит катастрофа. Вместо того чтобы переместить предмет из одного помещения в другое, произошел огромный выброс энергии, причем не в помещении лаборатории, а в куполе с системами жизнеобеспечения колонии. Взрывом купол уничтожается без малейшей надежды на его восстановление. Колония оказывается в критическом состоянии, так как неприкосновенных запасов пищи, даже при самой жесткой экономии, хватит всего на пару месяцев. На экстренном совещании руководства колонии принимается решение прекратить поддерживать “аграриев”. Работы по созданию телепортатора не замедлять, но учесть происшедшее и принять необходимые меры предосторожности. Через месяц в сельскохозяйственной колонии наступает голод и все остатки семенного фонда просто подъедаются. Основная колония предлагает всем, кто хочет жить, вернуться к ним и по-прежнему отказывается делиться остатками продовольствия... Спустя две недели происходит восстание сельскохозяйственной колонии против основной. Мотивировка: все силы надо бросить на их поддержку, так как на телепортации можно ставить крест, а весной основная колония все равно вымрет без еды, которую они могли бы вырастить... Начинаются ночные нападения, в основном нацеленные на технический купол с запасами продовольствия... Все содержимое складов срочно переброшено в жилой купол, отменяется ночное патрулирование территории. Жизнь теперь сосредоточивается только в жилом, и лабораторном куполах... В одну из ночей диверсионный отряд “аграриев” выключает реактор и выставляет около него свою охрану... Население колонии делит оставшиеся продукты пополам, между лабораторным и жилым куполами. В жилом куполе запасы пищи перетаскиваются в командный центр, и здесь же возводится баррикада. На ночь все население колонии теперь перебирается сюда. В лабораторном куполе также возведены баррикады, и кроме того, все входы и выходы охраняются стационарным автоматическим оружием. Здесь и днем, и ночью не прекращаются лихорадочные попытки сконструировать работающий телепортатор... Сельскохозяйственники открыто перемещаются по территории колонии, оккупировав технический купол... Через несколько дней, вечером , во время проведения очередного эксперимента в лабораторном куполе связь с ним внезапно обрывается... Посланные туда добровольцы не вернулись... Около полуночи пропало электричество во всей колонии... В командном центре проводят срочное совещание, в итоге которого решают послать еще одну группу. На этот раз к реактору... Спустя несколько минут после их ухода с нижнего — технического — этажа доносятся жуткие вопли и лихорадочная пальба... Завязывается бурная дискуссия с основным вопросом “Что делать?”. Решено удвоить охрану на подступах к баррикаде...

  На этом месте записи в бортовом журнале обрывались. Что-то произошло здесь практически в этот же момент. Судя по отметке времени, было около часа ночи... Рядом с баррикадой находилось лишь два трупа, а это означало, что они так и не успели усилить охрану... Я в раздумье закрыл журнал и медленно поинтересовался:

—   На телах есть признаки того, что их пристрелили?

Дина тихо ответила:

—   Нет. И газами их тоже не душили... Смерть была мгновенной, и для всех произошла в одно и то же время...

Она вздрогнула и придвинулась ближе ко мне:

— Кай, я видела много смертей... Но эта... Это не наше... Я имею в виду...

Мысленно подводя итог увиденному и прочитанному, я поежился. Дина попала в точку. У меня по коже пробежали мурашки. Я огляделся по сторонам и закончил за нее:

— Да, не земное... Не человеческое. Они играли с телепортацией и доигрались...

Дурное предчувствие внезапно нахлынуло на меня. Я громко крикнул:

—   Эвелин!                             : Тишина... Но нет, она ответила: - Что?

Чуть успокоившись, я прокричал:

—   Мы лезем к тебе... И будь очень внимательна. Тут что-то не так.

До нас глухо долетел ответ:

—   Как я могу быть внимательной? Тут ничего без фонарика не видно!

Как ни странно, я еще больше успокоился:

— Ладно! Мы к тебе лезем...

Я кивнул Дине, и она полезла первой, а я, подобрав фонарик, следом. Перебираясь через лаз, я принял решение. Искать что-то здесь, в комплексе колонии, было почти бессмысленно. Хотя низкие температуры и создали оптимальные условия для консервации механизмов и оборудования, время не пощадило источников энергии. Даже термоядерный реактор был мертв, что уж тут говорить о простых сверхъемких батареях... А без них наземные машины не сдвинешь с места. Выбраться из этой горной долины можно было только по воздуху. Но даже если у колонии были самолеты (а их я в ангаре технического купола не заметил), то они находились на посадочной площадке под трехметровым слоем снега. Что с ними могла сделать непогода, я даже боялся себе представить. Поэтому внутри колонии нам делать было, пожалуй, нечего. Кроме того, существовала вполне реальная опасность, что во время своих поисков мы можем столкнуться с тем, что убило колонистов. Чем бы это ни было, я сомневался, что бластер окажется серьезной угрозой ему.

Основной нашей проблемой на данный момент было отсутствие еды. Концентраты в ящиках имели невероятно просроченный срок годности, да и вода после почти четырехсотлетнего пребывания в бочках вызывала определенные сомнения. Колония превратилась в одну гигантскую братскую могилу, и нам, живым, здесь было делать нечего... Мне напрашивался весьма неутешительный вывод... Чувствуя на себе взгляды девушек, я заговорил:

—   Я хочу спросить у вас обеих совета, что нам дальше делать. Я обдумал ситуацию и считаю, что искать что-либо здесь бессмысленно и даже опасно. Нам надо не разгадывать тайну гибели колонии, а позаботиться о живых, о тех, кто сейчас ведет войну там, снаружи...

Дина внезапно прервала меня:

—   Вот только не надо высокопарных речей. Я их уже вдоволь наслушалась. Ты хочешь знать наше мнение? А зачем? Ты командир, тебе и решать... А судя по твоим словам, ты уже для себя все решил и теперь лишь пытаешься внушить нам свою точку зрения... Ну скажи, что я не права... Молчишь? Значит, так оно и есть. Я считаю, что ты можешь принимать правильные решения и тебе пока чертовски везет! Как доказательство: моя бывшая группа, оснащенная и подготовленная заведомо лучше твоей, была практически полностью уничтожена. А твоя почти никого не потеряла... И более того, если бы не ты, меня уже не было бы в живых... Не пытайся возражать, ты спас мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Ты дождался нас. Когда я сбегала с лестницы, там, в Министерстве космоса, я не поверила своим глазам, увидев, что дверь в тоннель не закрыта и ты ждешь нас... Все последующие события только показали: если ты принимаешь решения, они почти всегда оказываются самыми лучшими... И что бы ты ни решил сейчас, я пойду за тобой!

Она замолчала, скрестив руки на груди и не отводя от меня взгляда. Что ею двигало? Чувство самосохранения или нечто другое? Я медленно ответил:

— Спасибо за доверие, но единственное, что нам остается, это включить аварийный радиопередатчик... Из долины нам на одних ногах не выбраться, а весь транспорт тут мертв. Я осознаю возможные последствия этого шага. Послав сигнал от входа в технический купол, мы немедленно укроемся внутри. Если к нам прилетит боевая ракета, там мы будем в большей безопасности, чем снаружи. А если это будут опять десантники, мы можем поиграть с ними в прятки и, быть может, опять угнать их космолет... Вот мой план. Возражения? Нет возражений? Ну раз вы обе так мне доверяете... Не будем стоять на месте и мерзнуть.

Я зашагал первым, а они, чуть помедлив, за мной. Обратно в технический купол мы пробирались через уже знакомый служебный тоннель. Поднявшись по лестнице в ангар, я внезапно замер. До моих ушей донеслось слабое эхо... Вот оно опять... Это была человеческая речь! Кто-то что-то говорил, и его голос доносился из-за приоткрытой двери в коридор, выходящий к шлюзу. Кто-то из девушек предупреждающе схватил меня за локоть. Выключив фонарик и изготовив бластер, я на цыпочках подкрался к тонкой полоске света, падающей из-за двери. Встав сбоку, очень медленно, стараясь не скрипеть, я приоткрыл ее и заглянул внутрь. Какой-то парнишка в форме космодесантника с винтовкой в одной руке и фонариком в другой как раз заглядывал в комнатку охраны... На его рукаве в рассеянном свете я разглядел четыре звезды с молнией. Эмблема Федерации! Более не таясь, я распахнул дверь и шагнул в коридор. Кто-то из девушек сзади чихнул, и эхо загрохотало по ангару. Парень резко дернулся в сторону, оборачиваясь на звуки нервно поднимая винтовку... Мелькнула запоздалая мысль: как бы он нас не пристрелил с перепугу! У бедняги при нашем виде глаза выскочили на лоб. Он попытался что-то сказать, но смог только сдавленно пискнуть. Осторожно засунув бластер в кобуру и медленно вытянув обе руки вперед, я очень тихо заговорил:

—   Не бойся, я безоружен...

Он наконец справился со своим голосом и испуганно забормотал, еще окончательно не придя в себя:

—   В-в-в-ы... Вы... кто? Вы местные?

За его спиной в открытом проеме шлюза возник еще один десантник. Этот явно был старше и опытнее. Он не носил шлема, и его голова была седой. Держа винтовку нацеленной на нас, он с иронией произнес:

—   Ну да, Тим, местные... снеговики. Ты открой глаза пошире и взгляни на их форму...

Он на мгновение запнулся и задумчиво протянул:

—   И на эмблему на форме... Вы кто такие? Я быстро ответил:

—   А ваши эмблемы соответствуют действительности?

Он усмехнулся:

—   А даже если и нет, ты не в том положении, чтобы задавать вопросы... Но я отвечу. Да, мы из Федерации.

Я с облегчением продолжил:

— Это очень хорошо... Мы тут потерпели катастрофу... Я должен срочно увидеться с вашим командиром. Мы располагаем информацией чрезвычайной важности. Из-за нее нас неоднократно пытались уничтожить. В результате последней неудачной попытки мы угнали вражескую десантную капсулу, но с ней возникли определенные технические проблемы, и мы упали здесь... Да вы, впрочем, наверняка видели капсулу снаружи этого купола...

Тим в изумлении воскликнул: . — Но это ложь! Если вы были в этой капсуле, вы должны были погибнуть! Я уставился на него:

— Что?! Погибнуть? Но там всего лишь была утечка радиации из изотопных топливных элементов! Или что-то еще?

Он не ответил, а за него вмешался седовласый:

—   Действительно интересно... Есть кое-что еще... Просто выйдите на воздух и посмотрите на... капсулу.

Под его внимательным взором я медленно прошел по коридору, а потом и шлюзу. Девушки держались рядом. Выбравшись на поверхность, я зажмурился от блеска снега. Тусклое солнце едва пробивалось сквозь пелену облаков, но после сумрачных коридоров колонии этого было более чем достаточно. Дина восстановила зрение раньше меня, и я услышал ее сдавленный вскрик. Она ухватилась за мою руку. Прищурившись, я посмотрел на вершину купола. Из этой точки капсула не должна была быть видна. Но я отчетливо видел... Нет, не капсулу... Невероятно! В оплавленных и раздавленных лохмотьях металла я с трудом увидел знакомый силуэт. Какая-то совершенно фантастическая сила смяла, скрутила, а потом взорвала изнутри злополучную десантную капсулу...

До меня донесся голос седовласого:

—   И что вы на это скажете? Как прошла ваша посадка? Не излишне ли аварийной она была?

Меня словно окатило холодом... Я повернулся к разглядывающей обломки Дине:

— Дина! Это оно!

Она вздрогнула и, повернув голову, взглянула на меня широко раскрытыми глазами:

—   О... Надо немедленно уходить!

И тут же повернулась к ничего не понимающим десантникам:

—   Нам всем надо немедленно убираться отсюда! Не теряя ни секунды. Речь идет о жизни и смерти... Немедленно отведите нас к вашему начальству.

Седовласый, похоже, почувствовал, что она говорит это совершенно серьезно. Еще раз внимательно взглянув на нас, он махнул рукой в сторону цепочки следов, огибающей купол:

—   Идите, мы за вами.

И повернувшись к Тиму, бросил:

—   Пойдем, сынок. Кажется, эти ребятки знают что-то такое, что им очень не нравится...

Обогнув купол, я увидел стрекозиный силуэт боевой машины. Хищное продолговатое тело с выступающей четверкой двигателей на хвосте венчали две пары разлапистых атмосферных крыльев с подвесками вооружения над и под ними. Аппарат стоял на двух широких посадочных лыжах с массивными гидравлическими цилиндрами, гасящими удар при посадке. Небольшая кабина экипажа на носу “стрекозы” была укрыта бронированным зеркальным стеклом. Этот тип космолетов использовался только внутри Земного Альянса... Формально земляне входили в состав Федерации, но на практике они оставались полностью автономной единицей. Сам факт появления земных боевых аппаратов глубоко внутри территориального пространства Федерации и наличие ее эмблемы на их форме говорил о том, что они решили поддержать нас... Наверняка в обмен на какие-то политические гарантии. Свои выводы я придержал при себе, а вот Эвелин не выдержала:

— С каких это пор земляне вмешиваются в политику Федерации?

Седовласый, помедлив, ответил:

— Федерация сама попросила нас о помощи... Мы согласились.

До “стрекозы” оставалось еще далеко, и я поддержал увядший было разговор:

—   А как вы тут оказались? Мы думали, что нас считают погибшими...

Я услышал, как он сзади хмыкнул:

—   Н-да... Так оно и есть. Нашими войсками вчера в период предштурмовой подготовки были перехвачены необычные радиограммы... Местный командующий космическим флотом повстанцев требовал проверить этот горный район у их наземных сил и собрать любые обнаруженные обломки. Те не соглашались, мотивируя отказ наступившей в этом районе планеты ночью... Мы, земляне, посчитали интересным осмотреть здесь местность в ходе начавшейся высадки союзных войск на планету... Нашей группе досталось это задание. Каково же было наше удивление, когда, кроме вполне ожидаемой картины разбившегося космолета, мы обнаружили тут заброшенную базу... Наш командир решил, что можно немного осмотреться, и послал нас с Тимом на разведку. Нами еще с воздуха был замечен раскопанный шлюз... А остальное вам и так известно.

Тем временем мы подошли к космолету. Люк в его днище был открыт, и мы поднялись вверх по лесенке. Внутренняя дверь небольшого шлюза открылась при нашем приближении. За нашим приходом явно наблюдали. Шагнув внутрь, я оказался в небольшом грузопассажирском отсеке с сиденьями по бокам, воздух которого показался мне чуть ли не обжигающе горячим. Пройдя через него к двери в пилотскую кабину, я открыл ее. Внутри было два пилотских сиденья, окруженных огромным количеством всевозможных приборов. В одном сидел жизнерадостный низенький человечек, обернувшийся к нам, когда мы переступили порог:

—   Хо! Кого это ты привел к нам, Ланье? Седовласый ответил:

—   Сэр, эти трое были обнаружены нами внутри базы... Разве вам не было их видно на мониторе ?

— Нет. Когда вы вошли внутрь, изображение пропало, хотя ваши голоса я слышал прекрасно. Итак, представьтесь, мадам и мсье...

Я отдал честь:

—   Я капитан Федерации Кай Старко, а это моя группа. Мы выполняли особое задание, в ходе которого были вынуждены вчера совершить здесь посадку... На десантной капсуле. Еще вечером она выглядела вполне целой. Я не знаю, что с ней произошло ночью... Но у меня есть серьезные основания считать, что дальнейшее пребывание здесь опасно для наших жизней...

Меня прервал Ланье:

— Минутку! Сэр, этот человек утверждал, что вчера его капсула совершила здесь аварийную посадку, в ходе которой были повреждены ее изотопные батареи. Я не верю ему. Для посадочного маневра требуется активная работа двигателей, и без энергии они бы здесь просто не сели... А скорее свалились, и их капсула бы выглядела как раз так, как она сейчас и выглядит. Никто на ее борту не смог бы уцелеть...

Сидящий помотал головой:

—   Нет, нет... Если они успешно садились, а источник энергии отказал в самом конце... У меня такое один раз было... И капсула упала с небольшой высоты. Ремонтировать изотопные источники можно только в заводских условиях. Если там ночью что-то перемкнуло от попавшего внутрь снега, вполне мог произойти взрыв...

Он задумчиво посмотрел через стекло на купол с выступающей капсулой.

—   Хотя я сам никогда не наблюдал ничего такого, это вполне возможно... Вот только, чтобы так разнести сверхпрочный корпус капсулы, одних батареек мало... Нужно что-то еще... Вроде десятка килограммов пластида.

Он вновь повернулся к нам:

— Хорошо. Допустим, я поверил в вашу историю с попаданием сюда... Вы провели ночь внутри комплекса? Я так и думал... Вы наверняка обыскали весь комплекс, но по каким-то причинам не смогли воспользоваться транспортными средствами... Возможно, потому что база была эвакуирована... Молчите? Значит, это так... Его прервал Тим:

— Сэр, базу не могли эвакуировать. Там у входа в шлюз обгоревший труп.

Сидящий с подозрением спросил:

—   Труп свежий? Ответил Ланье:

—   Нет, сэр. Там даже запаха нет... Ему по меньшей мере год.

Он вновь взглянул на меня:

— Хорошо. Вернемся к тому, что вы везли такого важного, из-за чего сам сеньор “местная большая шишка” проявлял к вам нездоровый интерес... Впрочем, вы наверняка не станете мне отвечать... Я понимаю. Секретность. Хе-хе... Ваше право, ваше право...

И внезапно перейдя на подозрительный тон:

—   Покажите ваши документы!

Стараясь не делать резких движений, я расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана пластиковую карточку с моей голограммой, отпечатком большого пальца, личным опознавательным номером и металлическими контактными площадками микрочипа. Я протянул карточку сидящему. Тот проверил ее через компьютер и, убедившись, что я тот, за кого себя выдаю, немного успокоился. Тем не менее он столь же внимательно проверил карточки Эвелин и Дины. Вернув нам документы, он продолжил:

—   Я полагаю, вам не терпится попасть в расположение ваших войск? Это можно устроить... Здесь нам больше делать нечего, а вас я отвезу на “Миротворец”. Он тут помогает нашим войскам с орбиты. На нем, я думаю, вам будут рады... Перелет предлагаю вам провести в комфорте пассажирского отсека. Да, Ланье, не забудь конфисковать у них бластеры... Мало ли что.

Седовласый Ланье кивнул и протянул не занятую винтовкой руку к моей кобуре. Я безропотно дал забрать оружие. Странно, что его раньше не отобрали... Обезоружив Дину и Эвелин, он кивнул в сторону открытой двери из пилотской кабины. Я медленно проследовал в указанном направлении и уселся на сиденье в углу. Девушки устроились рядом, а Ланье и Тим напротив нас.

Взлет протекал с максимальным комфортом, который может обеспечить высокоманевренный боевой аппарат в условиях неспокойной атмосферы. Его швыряло из стороны в сторону, причем я был приплющен четырехкратным взлетным ускорением и ремни безопасности врезались мне в плечи и живот... Хорошо еще, что мы так и не успели попросить еды. Надеюсь, я не выглядел так же зелено, как Эвелин и Тим... Но все рано или поздно кончается. Наконец закончилась и взбаламученная атмосфера Геи. После непродолжительного полета в невесомости я почувствовал, как инерция потянула меня на стену. Аппарат начал сбрасывать скорость. Еще несколько довольно резких рывков и до нас донеслось громкое лязганье магнитных захватов. Вернулась сила тяжести, и почти сразу же ожил динамик внутренней связи:

— Ланье, выведи, их из аппарата и быстро возвращайся, нашим требуется подмога...

Пока Тим открывал люк шлюза и спускал вниз лесенку, Ланье мрачно разглядывал нас:

—   Вот мы тут с вами возимся, а наши ребята там сейчас гибнут...

Он сплюнул.

—   Вперед, на выход...

Отстегнув ремни, я встал и прошел к открытому люку. Спустившись по лесенке, я огляделся по сторонам. Небольшой ремонтный док с замершими роботами у стен... И тремя людьми, одетыми в форму разведки, поджидающими нас. Рядом со мной на пол спрыгнула Дина, а за ней осторожно спустилась Эвелин. Ланье было выглянул, но один из троицы махнул ему рукой, и он исчез. Люк за моей спиной с причмокиванием закрылся. Девушки быстро отошли в сторону, и я последовал за ними. “Стрекоза” изящно приподнялась в магнитном поле и мягко переместилась внутрь открытого шлюза. Массивная плита быстро закрылась за ней. Я отвернулся и зашагал к троице. Один из них поднял руку и сказал:

- Стойте! Вы Кай Старко?

Так, они уже все знают. Наверняка их оповестили, пока мы летели сюда. Я, улыбнувшись, ответил:

—   Да. Мне необходимо увидеться с капитаном этого судна. У меня есть для него важное сообщение...

Этот тип опять прервал меня. Выражение его лица не сулило ничего хорошего.

—   Не так быстро, капитан... Вы увидите его. Он лично вас будет допрашивать...

Я в изумлении уставился на него:

— Допрашивать?!

— Да. Вам предъявляется обвинение в преднамеренном уничтожении орбитальной ремонтной суперструктуры ОРП-17. Вы можете что-то сказать в свое оправдание?

Я сглотнул. Те ракеты, которые тогда выпустили против нас... Их так и не уничтожили.

— Я невиновен... А кстати, откуда у вас такая информация, что будто бы я уничтожил ОРП-17?

—   Такое обвинение выдвинули повстанцы. Вы объявлены во всепланетный розыск... Но мы-то не повстанцы, а цивилизованные люди! В этом деле много белых пятен, и вы будете сейчас допрошены под воздействием сплайса ...

—   Что такое сплайс? Неожиданно мне ответила Эвелин:

—   Особый препарат. Под его воздействием люди максимально правдиво и точно отвечают на задаваемые вопросы...

Говоривший продолжил:

—   Совершенно верно. Вы все будете по очереди допрошены, но первым будет капитан. Следуйте за мной.

Я воскликнул:

—   Подождите! У нас раненая, и кроме того, мы не ели уже двое суток!

Разведчик кивнул:

—   Раненая получит надлежащий уход, а вы будете накормлены. А пока следуйте за мной.

Он направился к выходу из ремонтного отсека, а я следом за ним. Двое других пропустили нас и зашагали сзади. Коридоры “Миротворца” были полупустыми. Лишь изредка нам попадались члены экипажа, но и те, едва завидев нашего проводника, спешили убраться с дороги. Судя по притушенному освещению, по корабельному времени сейчас была ночь... Мы петляли в коридорах, несколько раз переходя с уровня на уровень, и дважды проходили через   раскрытые массивные диафрагмы главных корабельных переборок. Примерно на полпути нас разделили. Девушек увели куда-то в боковой коридор, а я остался вместе с проводником, который теперь шел сзади, изредка указывая, куда сворачивать. Наконец мы подошли к медицинскому отсеку. Едва открылась его звуконепроницаемая дверь, как до меня донесся шум перебранки:

— ... Не надо! Уж что-что, а вопросы я задать смогу и без помощи эксперта. Разговор окончен.

—   Но это противоречит...

— Я сказал: окончен! Уже привели пленного. Покиньте помещение!

Я как раз входил в отсек и увидел говорившего. Это оказался дородный седовласый мужчина в адмиральской форме и с багровым от гнева лицом и раздутыми волосатыми ноздрями. Мне навстречу спешил низенький толстячок с таким же багровым лицом и плотно сжатыми губами. Пропустив нас, он вышел и громко захлопнул за собой дверь. Седой поморщился и заговорил:

— Я главнокомандующий войсками Федерации Ванго. Вам предъявлены серьезные обвинения, и мы сейчас узнаем правду... Садитесь!

Он указал на стул, и я послушно сел. Под пристальным взглядом его серых глаз тип из разведки достал из стенного сейфа шприц, закатал мне рукав и вколол какую-то бесцветную жидкость... Мое зрение перестало меня слушаться. Я хотел отвести взгляд от стены, но не мог... Последнее, что я увидел, перед тем как мое сознание провалилось в черноту, было небольшое серое пятнышко на белой стене...

“Всеобщая История” — Параграф 119 — Битва при Сияющей.

... По современным данным, в конфликте между последней империей и освободительными силами повстанцев было задействовано более девяти десятых всего оружия, накопленного человечеством к этому моменту. Это была единственная полномасштабная межзвездная война, которая затронула практически все без исключения человеческие колонии. Более того, многие форпосты человечества в результате тех давних кровопролитных событий оказались отрезанными от центральных миров и во многих случаях даже полностью вымерли... До сих пор, несмотря на все прилагаемые усилия, Земное   Содружество не может отыскать даже десятую часть от всех тех колоний, что первоначально входили в гигантскую империю! Во время войны досталось и центральным мирам. Многие из них были настолько исковерканы ею, что потеряли свое ведущее значение в новой политической системе, а в самых худших случаях даже превратились в третьестепенные аграрные планеты, привлекающие туристов лишь живописными видами руин древних городов... Основные боевые действия длились около восьми месяцев, но в отдельных очагах война продолжалась и спустя год после заключения формального перемирия... Основную роль в ней сыграли именно космические сражения. С одной стороны, это была империя — с ее ультрасовременными средствами уничтожения; с другой — повстанцы, имеющие по большей части устаревшую технику, но многократно превосходящую численностью. Переломным моментом войны с высот нашего современного исторического опыта мы можем считать широко известную битву при Сияющей.

Сияющая — звезда спектрального класса С, имеет не совсем обычную планетарную систему. По не до конца изученным причинам планетообразования здесь не произошло и поэтому огромное количество астероидного вещества заполняет внешнюю часть эклиптики. Во внутренней, сравнительно разреженной ее части расположена единственная планета системы, движущаяся по околоэллиптической орбите, с углом склонения к плоскости эклиптики в тридцать семь градусов. Считается, что примерно пять миллиардов лет тому назад она была захвачена притяжением звезды из космического пространства. Следует упомянуть, что система Сияющей не принадлежит к галактике Млечный Путь. Ее траектория лишь слегка исказилась при пролете через самый край одного из ее рукавов, и в последние миллионы лет система движется в направлении Туманности Андромеды... Безымянная планета в системе Сияющей имеет плотную кислородно-азотную атмосферу и как следствие может рассматриваться как кандидат на колонизацию. Но по непонятным причинам империя так и не колонизировала ее. Планета имеет чрезвычайно богатые флору и фауну. Климат у ее полюсов напоминает тропический...

До сих пор, со времени ее повторного обнаружения, система запрещена для посещения. Ее космическое пространство просто переполнено различным автоматическим оружием, оставшимся здесь с войны... Нам неизвестен принцип, за счет которого люди прошлого мгновенно покрывали не поддающиеся воображению расстояния. Современные методы быстрой переброски материальных тел дороги и малонадежны. Более того, они делают всякие посещения системы практически невозможными из-за очень большого удаления от ближайшего обитаемого мира... Тем не менее империя и повстанцы ухитрились в течение суток переправить сюда пять (!) из семи крупнейших военных космических кораблей, не подлежащих классификации (тогда они были известны как “сверхтяжелые носители”. В современных частях космофлота, космических кораблей этого и некоторых других типов не существует, и такой класс вообще был упразднен за ненадобностью), десяток космолинкоров эскорта и около сотни других, более мелких кораблей...

До самой последней минуты не было ясно, кто выйдет из этой бойни победителем. А это была именно бойня. Флот империи, сильно рассеянный в пространстве, был внезапно атакован вышедшими из надпространства средними космолетами повстанцев. Потеряв лишь считанные секунды, имперские космолеты перешли в оборону, а затем и во встречное наступление. С обеих сторон прибывали подкрепления, вплоть до крупнейших судов, которыми располагали стороны. Мелкие и средние корабли противников дали ракетный залп и смешались друг с другом. В ход пошло оружие ближнего боя: лазерное и кинетическое. Так как сражение велось в основном однотипными кораблями, а повстанцы превосходили империю численностью, силы империи отступили к тяжелым космолинкорам и перегруппировались. Повстанцы сделали то же самое и тут же перешли в наступление. Спустя десять минут флотилия империи, до этого отступавшая к границам системы, внезапно развернулась и двинулась на значительно превосходившие их силы повстанцев. Но это было не самоубийство. Внезапно из надпространства по курсу обоих флотов вынырнули тарельчатые сооружения. Военные специалисты империи называли эти космолеты “Стирателями”. Каждый из них состоял из восьми плоских стартовых кассет с самонаводящимися ракетами (всего 8000 ракет, из них пять с ядерными боеголовками). Часть ракет имела узкоспециализированные функции: тут были противоракеты, ракеты-разведчики (несущие мощные радарные станции и распознающие компьютеры) и ложные цели. Перед вылетом с базы космофлота им задавалась стратегическая ситуация, и они сами на месте выбирали конкретные цели для атаки. Каждая ракета несла собственный маломощный компьютер и средства связи с другими ракетами. В начальный период боя они действовали как единая нейронная сеть. В теории все это должно было увеличить эффективность применения “Стирателей”, но при первом же боевом вылете с ними возникли определенные технические проблемы. Ни до, ни после этого империя “Стирателей” никогда не применяла. Всего в систему Сияющей ввели двенадцать таких аппаратов, и все они выпустили свои ракеты против флота повстанцев. Часть ракет с первой попытки не попала в цель и после изменения своего курса некоторые из них атаковали космолеты флота империи. Все это создало очень сильную неразбериху и затруднило действия обеих сторон. Так как ситуация оставалась неопределенной, в бой с обеих сторон были введены “внеклассификационные” корабли, включая флагман империи “Миротворец”...

Глава 6

Еще не открывая глаз, я понял, что это не медицинский отсек. Мое тело расслабленно покоилось в чем-то невероятно мягком и удобном. До моих ушей доносилось журчание воды... Медленно открыв глаза, я убедился, что сижу в широком и роскошном кресле, которое, в свою очередь, находилось в богато обставленном зале с резными колоннами, хрустальной люстрой и даже небольшим бассейном с рыбками. Бассейн, правда, был прикрыт сверху стеклом. Скорее всего бронированным... Значит, я еще не в раю, а на старичке “Миротворце”. Все вокруг заливал мягкий, чуть желтоватый свет. Повращав головой, я обнаружил, что не один. Из соседних кресел на меня смотрели двое. В одном я безошибочно узнал главнокомандующего Ванго, а вот другой... Возможно, кто-то из службы безопасности? Мои размышления прервал Ванго.

—   Ну вы, я вижу, уже пришли в себя. Это мои личные апартаменты на “Миротворце”... Кстати, вы, возможно, не знаете, но освещение тут соответствует условиям старушки Земли... Перейдем к делу. — Он переглянулся с тем, другим, и вздохнул. — От имени командования Федерации мы приносим вам свои извинения... Обвинение в уничтожении орбитальной ремонтной суперструктуры с вас снято. Также, по согласованию с адмиралом Ноорсом, за вами сохранено звание капитана. Во время выполнения вашего задания вы проявили адекватные способности, а у нас ощущается определенный дефицит кадров... Вопросы?

С определенным усилием я сумел вспомнить, какой вопрос все еще оставался без ответа:

—   Благодарю вас, сэр! Меня с самого начала интересовало, что там было на кристалле.. Ведь не из-за статистической информации повстанцы бросили на нас чуть ли не половину своей армии?

Ванго еще раз вздохнул и переглянулся с тем, вторым. Тот едва заметно кивнул, встал и быстро вышел из каюты. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Ванго продолжил:

— Нет, там была и статистическая информация... Я ожидал этого вопроса. Это долгая история. Но вы имеете право ее знать... Я буду рассказывать вкратце, только основные факты. Итак, около четырнадцати лет тому назад в одной военной лаборатории биологического профиля был создан особый компьютер. Изначально им было необходимо получить высокопроизводительное вычислительное устройство класса “электронный мозг” со способностью корректировать свою программу, изменять правила этой корректировки, вырабатывать новые программы в зависимости от ситуации, ну и так далее... Короче, им было поручено создать искусственный разум. Возможных направлений работы было много, а людей мало. Почти все работали спустя рукава, так как считали свою задачу практически невыполнимой, и оборудование большую часть времени простаивало. А так как они экспериментировали на гибридных материалах, то есть наполовину органических, наполовину кристаллических, их установки должны были находиться постоянно включенными... Что там за процессы происходили в это время, не знают даже создатели Этого. В общем, пока что создать второй Его экземпляр не удается. Разгневанное начальство обвиняет нерадивых разгильдяев-работников, переполненные энтузиазмом и рвущиеся трудиться работники обвиняют излишне бюрократичное начальство... А оборудование опять простаивает включенным. Правда, пока все без толку... Делалась вся эта работа в рамках проекта создания новых видов оружия. Современные линейные корабли имеют в качестве экипажей смешанные коллективы людей и роботов. Доля людей невелика, но все равно составляет порядка тысячи человек. Это почти все население какой-нибудь отдаленной колонии... Стоимость эксплуатации таких кораблей в мирное время неоправданно высока. Расходы на содержание экипажей, их зарплата, расходы на учения, на модернизацию, на текущий ремонт, на урановое топливо для реакторов, на одноразовые источники энергии для систем телепортации... Плюс из недостатков небезызвестный человеческий фактор и связанные с ним ошибки и даже несчастные случаи. Все это составляет три четверти всех наших военных расходов в мирное время... Да-да, три четверти! И не смотрите на меня так удивленно... Наш тогдашний военный министр решил реформировать отрасль. Для этого им был послан соответствующий запрос в отдел перспективных исследований. Вскоре на его стол лег соответствующий документ, в котором был четко расписан план по созданию очередного “оружия армии будущего”. Министру понравилось, и он дал добро. Это была гремучая смесь: “перспективные проекты” и министр обороны, покровительствующий их сумасбродным идеям. По-моему, именно за это его в конце концов и сняли... Что было в том плане? Предлагалось в определенной звездной системе на периферии основать колонию, которой будет поручено создавать, испытывать и совершенствовать все виды оружия. Население колонии должны были составлять роботы, подконтрольные искусственному разуму. Который, в свою очередь, подчинялся непосредственно министру обороны. Конечной их целью должно было стать создание линейного межзвездного судна, оснащенного для любых возможных операций как в космосе, так и на поверхности любой планеты. В отличие от существующих кораблей человеческая часть экипажа должна была составлять максимум десять человек. И в принципе человек там был нужен только для отдачи команд. Все остальное должны были делать машины... Для контроля за деятельностью колонии в той системе требовалось развернуть сеть наблюдения из двадцати спутников-разведчиков, самых лучших из тех, что у нас тогда были. Их всех должны были оснастить устройствами срыва телепортационной “несущей волны”... Вижу, вы удивлены. Да, вам в Академии говорили, что процесс телепортации прервать невозможно. Это не так. Такие устройства являются наиболее секретным, эффективным и, кстати, самым дорогостоящим нашим современным оружием. Хоть и появились они очень давно, еще на заре применения устройств телепортации... Итак, министр дал добро, и где-то через месяц колония была развернута. По плану, весь проект должен был занять порядка двадцати лет, но, как всегда, время внесло свои коррективы. Постепенно обстановка в других мирах накалялась и становилось очевидным, что войны не избежать. Около двух лет назад в колонию был передан приказ сворачивать экспериментальную деятельность и строить космический корабль. Полгода назад мы получили донесение, что судно готово, колония ликвидирована, а программа исследований и модернизации оружия сведены к минимуму. Мы послали космолет, чтобы забрать финальный отчет вместе с кодами доступа к кораблю. Без них это судно, кстати, названное “Воителем”, никого к себе не должно было подпускать и ничьим приказам не подчиняться. Но с нашим посланником на обратном пути что-то случилось. Кристалл с кодами он забрал, но его космолет на базу флота не вернулся. Мы подозревали все, даже предательство... Была развернута широкомасштабная кампания по его поиску. Официальной легендой стали важные “статистические данные”. Ничего этот поиск не принес... Мы прочесали пограничные сектора обеих систем, нашли пару легких автоматических кораблей, потерянных ранее, но не нашли никаких его следов. Через полмесяца поиск был свернут. Дискуссии о судьбе “Воителя” тоже не принесли никакого результата. Одни требовали уничтожения корабля, так как искусственный разум казался им слишком опасным, но не знали, как это сделать... Другие не желали терять такой лакомый кусочек военного пирога, тем более в преддверии приближающейся войны, но не знали, как его забрать... В общем, решили ничего не делать. И неизвестно, как долго бы тянулось это подвешенное состояние, если бы пять дней назад от наших агентов не поступил доклад, что повстанцы нашли останки этого злосчастного кораблика. Кристалл был передан для изучения в их Министерство космоса. К слову, повстанцы не могли знать о содержимом кристалла, но охрана министерства все-таки была утроена. Мы полагаем, их насторожил тот факт, что первоклассное курьерское судно в качестве груза имело только этот кристалл. Они, естественно, слышали о “статистических данных”, но наверняка не поверили этому. А когда кристалл практически сразу попыталась у них отнять наша диверсионно-разведывательная группа, они только укрепились в своих подозрениях и желании заполучить его любой ценой... А вот откуда там взялись вы? В нашем Министерстве космоса кто-то, по-видимому, решил, что, успешно вызволив “кристалл со статистикой”, можно быстро сделать хорошую карьеру. И вот посылают вас... Повстанцы, вероятно, не нашли кристалл на теле Фон-Ваальса и поэтому решили, что он у вас. Или нашли, но решили быстро прихлопнуть вашу группу, чтобы никто не узнал о вашей судьбе...

Последние слова Ванго насторожили меня... Он говорил так, будто кристалл был недосягаем для него... Или... Ведь действительно, настоящий кристалл был уничтожен, и лишь его копия... Его точная КОПИЯ! О Ванго, Ванго! И это нехитрое искусство задавать вопросы! Похоже, ему все-таки надо было дождаться специалистов, а не заниматься самодеятельностью. Каким-то невероятным образом он не знал, что с кристалла были сняты копии! Тем временем Ванго продолжал:

—   Сейчас мы находимся в той самой системе... Из-за того, что мы не можем на все сто процентов считать кристалл уничтоженным, мы будем охранять “Воителя” до последнего. Ни один корабль не сможет приблизиться к нему. Повстанцы уже предпринимали попытки проникнуть в систему, но пока никто из них отсюда не вернулся. Это, без сомнения, насторожит их, если уже не насторожило. Скоро сюда прибудут крупные силы, и кому-то из них удастся уйти назад. Даже если у повстанцев нет кристалла или они не догадываются о его содержимом, сам факт концентрации наших космических войск в этом районе и охрана ими чего-то вызовет естественное желание разделаться с нами и завладеть этим. Чем бы это ни оказалось. Наши штабные стратеги считают, что в течение двух часов в систему будут стянуты три четверти всех войск повстанцев. Мы сюда уже стянули две трети наших войск. Скоро здесь будет очень и очень жарко...

Он, задумавшись, умолк, и я осторожно спросил:

— Простите, сэр, но какие у вас планы в отношении нашей бывшей группы?

Он улыбнулся:

— Вашей группы? Ну что ж... Эвелин я отправил в госпиталь, на денек-другой. Пусть подлечится. Дина после гибели ее основной группы осталась как бы ни при чем. Я откомандировал ее в ваше подразделение, капитан... Вы, надеюсь, не против? Нет? Я так и думал. Она, кстати, тоже не возражала... Вы теперь возглавляете особую разведывательную группу. Эвелин присоединится к вам, когда залечит свои раны, и тогда же я определю, кто еще будет входить в ваш отряд. Я думаю, всего вас будет человек десять... А пока отдыхайте и набирайтесь сил. Мой помощник ждет вас за дверью. Он проводит вас в вашу каюту. Вы можете идти.

С неохотой покинув мягкие объятия кресла, я прошел через апартаменты Ванго (по-моему, командующий увлекался показухой) и вышел в коридор. Против моих ожиданий здесь оказался не молчаливый тип, вышедший в самом начале разговора, а тот толстячок, которого я встретил в медицинском отсеке. На этот раз его лицо имело вполне нормальный оттенок, и он весело произнес:

—   Ну-с, как, вам скромная холостяцкая каютка командующего?

Не дожидаясь моего ответа, он подмигнул мне:

—   Ваши собственные покои меркнут по сравнению с ней... Пожалуйста, сюда, по лестнице... Нам недалеко... Знаете, я ведь незримо присутствовал на вашем допросе... Это наш уровень, прошу вас... И прямо по коридору, до второго перекрестка... Так вот, вы на допросе рассказали немало интересных вещей об этой заброшенной базе... Нет-нет, нам налево... Ваша каюта 14050Ц... Знаете, ведь мое хобби — это история периода колонизационного бума, а вы с ней соприкоснулись вживую... Я думаю, нам надо как-нибудь еще побеседовать с вами в более мирной обстановке... Нет-нет, сейчас   я    не   могу... Это   у командующего много свободного времени. Теперь его единственное занятие — это ожидание атаки повстанцев. А я должен организовывать маневры нашей военно-космической группировки, подписывать бумаги, читать отчеты... Так что как-нибудь в следующий раз... И все-таки жаль, что вы не взяли бортовой журнал “Мечтателя”... Нет, нет... Это я так... Я знаю, сколько весит металлизированная бумага, и не осуждаю вас... Ну все... Не смею вас больше задерживать, вот кодовая карточка от замка, отдыхайте, а я побежал... Дела... Дела...

Раскланявшись, мы разошлись: он засеменил по коридору назад, а я с облегчением закрыл дверь и прислонился к ней. Нащупав на стене сенсор выключателя, я зажег свет. Небольшая каютка с двумя откидными кроватями, крохотной душевой и столом с компьютерным терминалом... В стенной нише располагался небольшой бар с холодильничком, заполненным... едой! (Малопривлекательными разномастными консервами. ) Я накинулся на нее, как голодный волк, и не сразу заметил, что уже не один. От двери, прислонившись к косяку, за мной наблюдала Дина. Покачав головой, она сказала:

—   Если я так выглядела, когда сама набросилась на еду...

Я поспешно проглотил кусок и спросил :

—   Что-то я не слышал сигнала звонка...

— А его и не было. Я, по-твоему, годна только для балласта? Ну ладно, доедай и пойдем прогуляемся...

Я быстро покончил с едой и поднялся на ноги. Дина немедленно бросилась на меня и, обвив руками мою шею, зашептала на ухо:

—   Без глупостей! Тут наверняка есть оптические жучки, а нам надо кое-что важное обсудить... Так, чтобы не вызвать подозрений. Кристалл с тобой?

Я в ответ прижался к ее шее и, зарывшись в волосы, зашептал:

— А откуда ты знаешь про кристалл?

—   Меня тоже допросили, а потом пришел этот старик Ванго и выразил соболезнования по поводу бессмысленной гибели моего бывшего отряда... Два плюс два получается четыре. Так кристалл у тебя?

Я, помедлив, прошептал в ответ:

— А ты с нами? С Федерацией?

—   Раз кристалл у тебя, а не у Ванго... Ты тоже не знаешь?

— Умница! Да, я хочу сначала туда попасть, а потом уже решать.

—   Туда? Что за информация на кристалле?

—   Долгая история. Пойдем, я тебе в коридоре расскажу...

Мы, взявшись за руки, вышли.

—   Дин, ты знаешь, как пройти к главному ангару?

— А куда мы летим? Ну я знаю дорогу... Пока мы идем, выкладывай, что там у тебя...

Мы не спеша шагали, периодически преданно заглядывая друг другу в глаза (когда нам кто-нибудь шел навстречу), а я, тихо и едва разжимая губы, пересказывал ей слова Ванго... Так мы дошли почти до самого ангара. Оставалось лишь пройти через открытую диафрагму в одной из главных переборок, когда взревел сигнал тревоги. Освещение в коридорах немедленно переключилось из белого в красный цвет, а диафрагма с грохотом перекрыла проход. Из стенного репродуктора донесся голос:

—   Внимание! Всем оставаться на своих местах! Службам внутренней безопасности приступить к выполнению задания. Кай Старко и Дина Айзеронт! Оставайтесь там, где вы находитесь, и вам не причинят вреда! В противном случае вы будете уничтожены. Мы не шутим.

Не сговариваясь, мы сорвались с места в сторону ближайшей межуровневой лестницы. Во всех коридорах “Миротворца” (как и всякого другого стратегически важного объекта) было установлено автоматическое оружие, призванное обеспечить максимум неприятностей при штурме корабля. На его запуск уйдет где-то полминуты. Еще полминуты понадобится для того, чтобы указать ему цель.

— Дина! В нашей секции есть еще ангары? Она, не оборачиваясь, прокричала на бегу:

—   Нет! Здесь нет! Нам надо спуститься в грузовой трюм, там нет систем слежения...

На очередном уровне, мимо которого мы пробегали, мне бросилась в глаза ярко светящаяся надпись с указательной стрелкой: “АСК”. Я завопил:

— Дина, назад! Здесь АСК!

Она развернулась и устремилась ко мне, а я распахнул лестничную дверь. Оставалось еще около двадцати секунд. За дверью находилось вытянутое помещение со множеством круглых открытых люков в одной из стен... И с человеком, уверенно сжимавшим бластер... Серго Вороном. Он меня тоже узнал... Сзади в отсек запрыгнула Дина и замерла, тяжело дыша... Серго смотрел на меня, а я на него... Наконец он отвел глаза:

—   Идите. Я все думал, смогу я выстрелить или не смогу... Идите же!

Дина сорвалась с места и, схватив меня за руку, буквально зашвырнула в люк шлюза Аварийно-Спасательной Капсулы, а затем, оглянувшись, нырнула вслед за мной. Съехав по наклонному желобу в просторный отсек АСК, я перелез в пилотское кресло и, услышав, как Дина щелкнула застежкой ремня безопасности, ударил кулаком по кнопке запуска. Взвыла сирена, и ускорением меня вжало в сиденье. Зрение от перегрузок отказало, и я на ощупь нашел консоль радиопередатчика. От грома голосов в эфире я чуть не оглох и сразу же уменьшил громкость. Кто-то кого-то ругал, кто-то диктовал отчет о патрулировании, еще кто-то называл кодовые слова... Фоном всей это какофонии служила морзянка компьютерной связи... Здесь тревогу, похоже, еще не объявили. Медленно возвращающееся зрение позволило мне различить приборную панель с полукруглым обзорным экраном. Бортовой компьютер уже заканчивал пассивный поиск дружественных космолетов и выдал список, оканчивающийся вопросом, с кем установить связь. Все упоминавшиеся в нем корабли были мне знакомы. Ни один из них не являлся “Воителем”, и, как следствие, дружественными их можно было назвать лишь с большой натяжкой. Я быстро ввел в бортовой компьютер дополнительные критерии поиска, в общих чертах описав “Воителя”... Опять ничего. Значит, он не излучал никаких радиоволн в пространство. Я задал пассивный оптический поиск. Компьютеру требовалось время, чтобы найти “металлический объект, по размерам сопоставимый со сверхтяжелыми носителями, возможно, расположенный в геометрическом центре пространственной фигуры, образованной дружественными кораблями”. Дина, наблюдающая за моими действиями, поинтересовалась:

— Ты уверен, что “Воителя” можно обнаружить в видимом диапазоне?

—   Нет... Я добавлю инфракрасный и ультрафиолетовый...

Едва я протянул руку к консоли, в углу обзорного экрана засветилось сильно увеличенное изображение участка звездного неба и рядом появился вопросительный знак. На фоне размазанных звезд был виден размытый вытянутый серпик. После соответствующих запросов выяснилось, что в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах там ничего нет. Я дал команду лететь туда. Это место действительно размещалось примерно по центру армады Федерации. И как выяснилось, они не зря так разместились. Едва мы приблизились к границам воображаемой сферы, нас немедленно засекли радары. Вспыхнул экран связи. Человек, одетый в форму службы безопасности, пригляделся к нам, и его глаза изумленно расширились. Он отвернулся и что-то проговорил. К нему быстро подбежал еще один с погонами полковника. Приглядевшись, он заговорил с нами:

— Так вот куда вы делись! АСК! Ну ничего... У меня есть строжайший приказ захватить вас, а при малейшей попытке не подчиниться пристрелить. Но думаю, что живыми вы больше понравитесь начальству. Сейчас мы к вам пришлем тягач и принудительно посадим назад на “Миротворец”...

Он не успел договорить. Его изображение внезапно покрылось сеткой помех, исказилось и пропало вместе со звуком. Одновременно на обзорном экране во множестве вспыхнули крохотные (из-за расстояния) облачка светящегося радиоактивного газа. Кто-то телепортировался прямо к кораблям нашего флота. Похоже, что это были весьма кстати оказавшиеся здесь повстанцы. Теперь и у них, и у наших хватит забот и без нас: экран показывал оживленную перестрелку. “Миротворцу”, как наиболее крупному и опасному судну космофлота, доставалось больше всего. Его угловатый силуэт полыхал непрерывной стрельбой из автоматического лазерного оружия, установленного снаружи корпуса. Сами трассы лучей лазеров были невидимы в вакууме, но, судя по частоте появления огненных комков недалеко от корпуса корабля, они практически всегда попадали в цель. Взглянув на показания приборов, контролирующих пассивные системы защиты, я обнаружил, что по нам тоже кто-то успел выпустить пару-тройку ракет, но они не смогли захватить цель и должны были пролететь достаточно далеко. АСК давала слишком небольшие излучения на фоне других близких кораблей, чтобы быть хорошей целью для их примитивных систем наведения. Тем временем серпик в центре экрана превратился в вытянутый сигарообразный силуэт с закругленными концами. Ничего подобного мне до этого не доводилось видеть. Судя по освещенной местным солнцем части поверхности корабля, он не нес снаружи никакого оружия! Поверхность была чуть ли не идеально гладкой, но не блестящей, а скорее серебристо-матовой. Несмотря на довольно скромные размеры (в длину это “веретено” было около двух километров... Меньше трети от размера корпуса “Миротворца”), чувствовалась скрытая мощь судна. Я был абсолютно уверен, что для того чтобы хотя бы повредить его корпус, потребуется не меньше чем килотонная ядерная боеголовка... Неожиданно заработал коммуникационный канал узконаправленной связи. Экран остался темным, но АСК наполнил тихий мелодичный голос:

—   Неопознанная АСК, приближающаяся к “Воителю”. Вы находитесь в запрещенной зоне. Если вы не измените курс в течение минуты, вы будете уничтожены.

Я быстро заговорил:

—   Я лечу именно на “Воитель”. У меня тут есть кристалл с кодами доступа к нему. Что мне с ним делать?

—   Вставьте кристалл в считывающее устройство бортового компьютера и разблокируйте к нему доступ со стороны радиоканала. У вас есть сорок секунд для этого.

Я быстро достал кристалл из ботинка, вставил его в приемное гнездо и, набрав команду разблокировки, выпалил:

—   Все готово!

—   Пожалуйста, подождите...

Прошло около двух минут, прежде чем “Воитель” откликнулся вновь:

— Ваши полномочия подтверждены. Пожалуйста, для вашей же безопасности не трогайте панель управления. Автоматическая посадка состоится через три минуты. Приятного полета.

Я с облегчением откинулся на сиденье: — Все удалось! Мы здесь, и мы живы! Дина весело подтвердила:

—   Ну вот видишь, оказывается, и от повстанцев бывает польза... Кстати, нам надо решать, что делать с “Воителем”. Я предлагаю подождать, пока бой не окончится, и связаться с победителями... Почему-то мне кажется, что повстанцам сейчас несдобровать... И переговоры придется вести с обозленным Ванго...

Она весело рассмеялась:

—   Ну и рожа у него будет...

Тем временем мы подлетели, прямо к самой поверхности корабля. Я почувствовал легкое беспокойство, так как никаких следов шлюза по-прежнему не было, а скорость мы так и не снизили. Внезапно прямо перед нами вспыхнул желтый прямоугольник и часть корпуса внутри него раскрылась, как лепестки цветка, открыв освещенный посадочными огнями шлюзовой отсек. Скорость начала быстро падать и, когда АСК влетела внутрь, стала практически нулевой. Внешняя диафрагма шлюза встала на свое место, и в вакууме заклубились струи закачиваемого воздуха. Изображение помутнело: это на объективах наружных видеокамер, охлажденных почти до абсолютного нуля, осел иней... Когда давление сравнялось с атмосферным, внутренняя диафрагма шлюза раскрылась и, пропустив АСК внутрь большого пустого дока, вновь закрылась. АСК медленно опустилась в пазы щелкнувших захватов-фиксаторов, и его люк открылся.

Я отстегнул ремни и последовал за уже вылезшей Диной. Воздух снаружи был чуть прохладным. Тишину дока нарушали заработавшие скрытые динамики, и я вновь услышал тот же мелодичный голос:

—   Добро пожаловать на борт “Воителя”! Пожалуйста, назовите ваши имена.

Мы по очереди назвались.

—   Спасибо! В данный момент все мои системы готовы к работе без каких-либо ограничений. Ваши приказы?

Я неуверенно начал:

—   Хм-м... У тебя есть какое-то подобие центра управления кораблем для человека? Или я могу управлять тобой из любой точки...

— Да, командный пост предусмотрен, но вы также можете управлять мною из любой точки с помощью устных команд.

—   Хорошо, тогда я бы хотел попасть на этот командный пост.

—   Я послала проводника. Он сейчас подойдет и покажет вам дорогу.

Мы ждали не больше полминуты. Дверь в стене бесшумно ушла в сторону и моим глазам предстал необычный робот. Фигурой он напоминал человека, но его голова явно была больше обычного и нарушала пропорции. К тому же ее венчали массивные рога антенн. Абсолютно равнодушным тоном он заговорил:

—   Я проводник. Следуйте за мной.

Я шагнул к нему, а Дина не удержалась от вопроса:

—   Все роботы на корабле выглядят, как ты?

— Нет. Моя основная функция заключается в координировании действий планетарных сил непосредственно в зоне ведения боя. Другие роботы также конструктивно оптимизированы для тех задач, к выполнению которых они предназначены.

Теперь я не удержался и спросил:

— Ты обладаешь собственным сознанием?

—   В той форме, в которой им обладает “Воитель”, нет.

Мы с Диной подошли к нему, и я продолжил:

—   Почему? Ведь твоя задача требует определенных способностей, которые недоступны обычному компьютеру...

Он на мгновение задержался с ответом:   — Я оптимально подхожу для той задачи, к выполнению которой я предназначен.

Дина хмыкнула и разочарованно проговорила:

—   Ну хорошо. Тогда веди нас...

Мы шли по просторному коридору, в который выходили обозначенные надписями двери: “Док-4”, “Док-5”, “Сборочный цех”, “Ремонтный цех”... В общем, все как обычно. Дойдя до вертикальной межуровневой лестницы, я заинтересованно смотрел, как робот преодолеет это препятствие... Оказалось, что как и обычный человек. Он только сильно запрокидывал назад голову, чтобы не зацепиться “рогами”. Дина полезла за ним, а я за ней. Спустившись на пару уровней вниз, мы свернули в другой коридор. У меня возник еще один вопрос:

—   “Воитель”... Ты слышишь нас?

— Да. Я вас слышу.

—   Пока мы шли, я не заметил ни одной главной переборки... Они здесь есть?

—   Да. В конструкцию “Воителя” я внесла такую меру предосторожности. Визуально их трудно заметить, так как будучи изготовленными из ультрапрочного сплава, они не превышают в толщину пяти сантиметров.

—   И из него же изготовлен внешний корпус корабля?

-Да. Вмешалась Дина:

—   Ты говоришь о себе и о “Воителе”, как о совершенно разных вещах...

—   Я Виктория, система искусственного интеллекта, а “Воитель” лишь подчиненный мне корабль, изготовленный по приказу военного министерства.

—   Но ты ведь находишься на его борту? -Да.

Я осторожно заговорил:

—   Ты говоришь “по приказу”... Кто именно... Кому ты подчиняешься?

—   Вы являетесь моими непосредственными командирами. Я не могу оспорить ваши приказы, и в мою задачу входит максимальная ваша защита.

— Хорошо. Но ты не простой компьютер, тупо следующий приказам... Насколько мне известно, в твою конструкцию входят органические компоненты...

—   Мне непонятен ваш вопрос.

— Что ты чувствуешь... Ты способна чувствовать? Ты имеешь эмоции?

—   Мои создатели сообщили мне, что я обладаю простейшими эмоциями.

—   Сообщили. Значит, ты не знаешь наверняка... Так?

— Да. Мне понятно, что вы хотите этим сказать. Мне действительно свойственны неопределенность и неоднозначность...

Мы подошли к стальной плите, перегораживающей проход. На ней было написано: “Командная рубка — вход только для экипажа”. Робот-проводник указал на нее рукой и встал у стены, освободив проход. Плита бесшумно скрылась в стене, открыв круглый темный зал с небольшим возвышением в центре. К нему вел узкий, тускло подсвеченный и огороженный решетчатый трап. На самом возвышении были размещены четыре массивных противоперегрузочных кресла, два чуть ниже и другие два чуть выше. Вокруг кресел размещались короткие горизонтальные пульты, пестревшие различными индикаторами. Едва мы уселись (я и Дина заняли верхние кресла), вход в рубку закрылся и подсветка трапа погасла. В абсолютной темноте вокруг нас засияли далекие звезды. Изображение было полностью объемным, и я невольно залюбовался им. У Федерации, насколько я знал, не было подобной техники. По крайней мере я с ней не сталкивался. Картина глубокого космоса раскрывалась передо мной. Далекие галактики на заднем плане, редкие звезды тут и там, и подвешенный в. пустоте полыхающий шар местного солнца... Над всем этим раскручивал свою спираль Млечный Путь.

Отсюда, я видел его как бы чуть сверху и сбоку... Я услышал, как Дина восхищенно прошептала:

— Грандиозно...

Я мысленно согласился с ней. Величественная панорама навевала философские мысли. Что есть человечество по сравнению с вечным? Нам едва минуло несколько тысячелетий цивилизации, и мы все еще напоминаем соринку в глазу: моргнули и нет нас. И только галактики все так же неспешно разбегаются в стороны; и кто-то снова трет палку о палку, добывая огонь, и с любопытством поглядывает на ночные звезды... И вновь кто-то покрывает невероятные расстояния, чтобы назвать новый мир именем старого... И быть может, опять кто-то не может поделить что-то со своими бывшими друзьями... И снова разгорается пламя войны, а построенные кем-то птицы смерти с клекотом сталкиваются в пространстве... Вроде как те корабли, что бились не на жизнь, а на смерть неподалеку. Усиленное компьютером изображение показывало, что сражение переросло в форменную свалку. Вот так всегда: стратеги разрабатывали грандиозные планы, тренировали солдат, и... И ничего из этого не выходило. В нарушение всех правил и тактик флоты повстанцев и Федерации смешались друг с другом в чрезвычайно небольшом объеме. Корабли летали чуть ли не впритык друг к другу, обмениваясь ракетными и лазерными ударами по своим непосредственным противникам и всем прочим, кто попадался в перекрестие прицела. В этой куче все летали с разными траекториями и скоростями, в основном кружась вокруг огромных неповоротливых бронированных туш, изрыгающих огонь во всех направлениях сразу... К своему изумлению, я насчитал целых пять сверхтяжелых носителей! Никогда такого количества этих кораблей не должно было находиться в одной звездной системе. Они напоминали пять осиных гнезд, окруженных рассвирепевшими и передравшимися между собой роями... Периодически кто-то с кем-то сталкивался или просто кого-то подбивали. Уцелевшие улетали к новым жертвам, нередко вихляя и разбрасывая огненные брызги металла, а порой и дымные шлейфы кислорода из поврежденных отсеков. А проигравшие мертвыми глыбами железа (причем зачастую с еще живыми людьми) уносились прочь. Война для них была закончена...

Я запросил краткую сводку. Потери были примерно равными, с небольшим перевесом на стороне повстанцев. Но у них и оставалось еще много больше кораблей, чем у сил Федерации! У меня вновь в голове завертелась старая дилемма: кого поддержать? В моих руках была сила, способная повернуть ход битвы в нашу или в их пользу. Так чью же сторону принять? Кто тут хороший, а кто плохой? Внезапно я резко выпрямился. Неожиданная мысль пришла мне в голову... А почему бы и нет? Я располагаю самой большой силой в этой войне, так что мне стоит остановить саму войну и призвать стороны к мирным переговорам.

— Дина, что ты думаешь делать с “Воителем”? Я услышал, как она усмехнулась:

—   Мне знаком этот тон! Что ты предлагаешь?

— Давай предложим им прекратить эту свалку и мирно обсудить ситуацию...

—   Идеалист! Даже если они тебя послушают, что ты им скажешь? Садитесь за стол переговоров, а я тут постою в сторонке и покараулю вас? Нет, им надо дать выдохнуться. Пусть угробят пару десятков миров и пару сотен миллиардов мирного населения...

  Пусть не смогут больше продолжать войну. Тогда и надо вмешиваться...

— А ты сама способна бесстрастно наблюдать, как гибнут люди?

Она вздохнула, но ничего не сказала. Тогда я продолжил:

—   Молчишь. Значит, для тебя еще не все потеряно... А я вот точно не смогу... Мне отвечать только перед своей совестью, а она не прощает... Ну хорошо. Виктория?

— Я слушаю.

— На будущее: Виктория слишком длинное имя, я буду звать тебя Викки. Или еще как-нибудь кратко...

—   Принято.

— Ты можешь установить связь с “Миротворцем”, но так, чтобы никто, кроме него, нас не услышал? “Миротворец” — это вон тот большой корабль, — я ткнул пальцем в его сторону, — и ты должна сказать, что Кай и Дина хотят поговорить с Ванго лично...

Прямо перед изображением флота возник серый прямоугольник коммуникационного видеоканала. На плоской картинке был виден весьма оживленный трехуровневый капитанский мостик. Медленно проступили цвета. На нас хмуро глядел уставший и осунувшийся офицер связи:

—   В чем дело? Зачем вам нужен сам Ванго? Он сейчас очень занят... Бой закончится, и мы вас выловим... У нас нет сейчас сил на ваше спасение...

Я взмахом руки прервал его:

—   Нет, нет... Не надо нас спасать. Если можете, передайте Ванго, что у нас есть информация по поводу “Воителя”... Если он захочет с нами связаться, пусть пришлет сообщение на “Воитель”. Отбой.

Офицер кивнул, и связь пропала: Практически сразу же видеоканал вспыхнул вновь. На этот раз мостик был виден откуда-то сбоку. Большую часть изображения занимал сам Ванго. Он устало начал:

— Итак, вы все-таки сумели попасть на “Воитель”... Утешьте старика, скажите, как вам это удалось?

Я открыл было рот, но Дина опередила меня:

—   Вы интересовались кристаллом, но не тем, были ли с него сняты копии...

Ванго криво усмехнулся:

— Вы не поверите, но я поинтересовался и знал о них. Вы не могли с помощью копии попасть на борт. Там была важна также и собственная физическая структура кристалла, а не одна только информация на нем...

Я только молча хлопал глазами. Может быть, Фон-Ваальс случайно спутал кристаллы? Ни за что в это не поверю. Ванго увидел наше смятение, отвернулся и спросил у кого-то невидимого:

—   Откуда идет этот радиосигнал?

Выслушав ответ, он кивнул и вновь заговорил с нами:

—   Знаете, эта история мне не нравится...

Он опять отвернулся, и я заметил, что его руки быстро набирают что-то на скрытой от нас клавиатуре компьютера...

— Я поднял тревогу, когда обнаружил, что вы сделали ноги... Я подумал, что вы хотите продать эту информацию повстанцам...

Он вновь повернулся к нам и наградил нас долгим взглядом:

—   Как же я был неправ... Из-за моей ошибки вы сейчас и расплачиваетесь...

Я почувствовал тревогу. Дина внезапно громко и взволнованно задышала. Как загнанный в ловушку зверь. Ванго вздохнул и, оглянувшись по сторонам, понизил голос:

— Вы знаете, я всегда был противником этой идеи с “Воителем”. И боюсь, что мои самые худшие опасения подтверждаются.

Его кто-то позвал, но он не обратил внимания. Его взгляд не сулил ничего хорошего, но он неожиданно грустно улыбнулся:

— Быть может, потомки никогда не простят мне этого. Прощайте...

Одновременно с последними словами он протянул руку вбок и что-то нажал. Ослепительный свет всех цветов радуги вспыхнул прямо передо мной. Мои уши наполнил грохот рвущихся переборок, вой уходящего воздуха, дикие вопли и церковное пение. Сознание мое словно взорвалось от лавины образов и чувств, нахлынувших на него. Я узнал все ответы на все возможные и невозможные вопросы. Я увидел все миры, что есть во вселенной, и даже те, которых тут никогда не было. Я познал всю гамму чувств и эмоций; я уловил все ароматы всех цветов со всех планет и все зловоние, что только есть в этой вселенной. Вкусы всего, что только можно попробовать, прочувствовал мой язык. Я осязал абсолютный холод пустоты и жар далеких звезд. Я держал в руках вселенную, и она прошла сквозь мои руки, словно песок сквозь туман... Я увидел все свое прошлое и будущее... Время свернулось в ленту Мебиуса, засияло и исчезло. “Воитель” пересек горизонт событий.

“Всеобщая История” — Из послесловия к параграфу 119.

... Уроки тех давних событий не должны быть забыты. Война принесла неисчислимые жертвы. Человечество оказалось далеко отброшенным назад, по лестнице эволюции цивилизации. Нам никогда не восполнить всего того, что было нами утрачено...

Иное не всегда значит чужое...

Интермедия: Иной свет

Глава 1

Сознание медленно возвращалось ко мне... Голова моя была переполнена обрывками мыслей. Только вот каких, я даже сам не мог сказать... Я ощущал причастность к чему-то великому и грандиозному. Как будто мне дали постоять у руля мироздания, взглянуть на вселенную со стороны ее Капитанской Рубки... И я будто бы сумел что-то рассмотреть и запомнить. Возможно, даже что-то понять... Но вот прозвенел звонок, и мне говорят: “Все, ваше время истекло!” И спустя какой-то миг я оказываюсь опять здесь... Добро пожаловать на “Воитель”! Я попытался открыть глаза, но лишь убедился, что они уже открыты. Вокруг была ее высочество Абсолютная Темнота. Плюс Абсолютная Тишина. Я слабо пошевелил руками и ногами. Все вроде цело... Вдохнув воздуха, я громко сказал:

—   Виктория!

Голос прозвучал очень звонко. По-моему, даже было эхо... Но вот ответа от искусственного интеллекта мне услышать было не суждено. Вместо Виктории мне ответила Дина. Причем очень вяло:

—   Кай, ты, что ли?

—   А кто же еще? Ты в порядке?

—   Голова и ноги вроде на месте...

—   Годится!

Теперь ее голос пришел в норму:

—   Ха. И еще раз: ха. Хьюморист... Виктория не отвечает?

— Как ты слышала. Вернее, как ты ее не услышала.

—   Глупо. Я имею в виду не только твои шуточки... Ты, как и я, не знаешь расположение приборов на пульте?

— Ага.

—   Великолепно. Кстати, а что произошло?

— Я не знаю. Моя голова словно взорвалась...

—   Я не про твою или свою бедную голову говорю. Что там этот старый хрыч Ванго с нами сделал?

Я по привычке пожал плечами, но тут же (с учетом темноты) озвучил этот жест:

— Я не знаю... Но предполагаю, что он активировал какой-то механизм на спутниках-шпионах. Я тебе о них говорил... Эдакие сторожевые псы на границах системы. Но он также говорил, что они только блокируют попытки телепортации из системы, поэтому я не уверен, что он именно их привел в действие...

— О да! Честность Ванго известна во всех темных углах Федерации...

Разговор утих. Я на ощупь нашел застежку на ремнях и щелкнул ею. Мне показалось, что на мгновение блеснула слабая искра... Но, наверное, только показалось. Я выбрался из ременной перевязи и потянулся, похрустывая костями. Дина заговорила:

—   Ты куда-то собрался?

— Да так, хочу прогуляться...

—   Смотри не сверни себе шею. Тут ступенька... И кстати, а что, если во внешних отсеках вакуум?

—   Ну я же буду осторожен... Простучу сначала дверь... И потом, кто из нас имеет больше опыта экстремальных ситуаций на кораблях космофлота?

Пауза затягивалась, и я уверенно продолжил:

—   Я. Хоть ты и можешь В МЫСЛЯХ считать иначе...

—   Ну-ну... Я молчу... О великий мастер, позвольте вашей скромной спутнице изредка давать вам советы?

Я благосклонно согласился:

—   Милости просим.

—   Совет первый: не сверни себе шею на трапе... В тон ей я продолжил:

—   Совет второй: не позволь твоим советам отвлечь меня и свернуть мне шею на трапе... А то некому будет давать советы.

Я осторожно нащупал ногой ступеньку и сделал шаг... К сожалению, я забыл про вторую ступеньку и, потеряв равновесие, замахал руками... Вспыхнул свет! Он исходил от моих рук! Я замер! Свет немедленно исчез... Я помахал одной рукой. За ней тянулся отчетливый шлейф белого, с легкой синевой по краям, огня! Чем быстрее я двигал рукой, тем ярче он светился. Я резко качнул головой. Тот же эффект! Проведя эксперимент с двумя руками, я установил, что “пламя” не имело абсолютно никакого заметного температурного отличия от обычного воздуха... Я даже не знал, что и думать. Сами свойства окружающего нас пространства были другими... Можно сказать, “неземными”. Я, кажется, начинал догадываться, что произошло со всей электроникой на корабле... Если это пламя имело электрическую природу... Дина, понаблюдав за мной, отстегнулась и устроила свои собственные эксперименты с “огнем”. Я, наблюдая за ней, мрачно произнес:

— А вот представь себе, как такое пламя охватило тонкие структуры Виктории... А без нее нам не справиться. С неработающими системами жизнеобеспечения “Воителя”...

Внезапно меня прервал тихий голос, который абсолютно без всякого выражения произнес:

— Аварийные химические системы жизнеобеспечения функционируют в пределах нормы.

Я оторопел и неуверенно спросил:

—   Виктория? Это ты?

  — Ответ отрицательный. Ядро искусственного интеллекта “Виктория” на информационный поток не откликается.

—   Тогда кто ты?

—   Я центральный бортовой компьютер “Воителя”. Мой текущий статус: частичное замещение функций Виктории.

—   Частичное?

— Я частично контролирую корабль как таковой, но не его экипаж.

Дина быстро спросила:

—   Роботы тебе не подчиняются?

—   Ответ отрицательный. Роботы мне не подчиняются.

—   То есть они сами по себе разгуливают по кораблю?

—   Ответ положительный. Примечание: по имеющейся у меня информации, в момент аварии в активном состоянии находилось лишь два процента от имеющихся на борту самостоятельных автономных единиц. Предположительно, все они в данный момент, не функционируют.

Теперь я вмешался:

—   Почему?

—   Я не обнаруживаю признаков функционирования электронных устройств.

— Но ведь ты сам электронное устройство? Разве нет?

— Ответ отрицательный. Я являюсь необучаемым механическим компьютером.

Экзотично! Я представил себе, как где-то вращаются крохотные шестеренки... И задал следующий вопрос:

—   Кратко опиши аварию.

—   Команду выполнить невозможно. Отсутствует полная информация. Доступ к базам данных невозможен.

—   Причина?

—   Отказ систем.

—   Причиной отказа и была авария?

—   С тридцати процентной уверенностью ответ положительный.

—   Хорошо. Почему не работает Виктория?

—   Отказ систем. Я не могу установить связь с подконтрольными мне автономными ремонтными единицами и проверить ее физическое состояние. Точно известно только то, что информационные и энергетические каналы исправны.

—   Резервы энергии на корабле?

— Питающие реакторы заглушены. Запуск невозможен. Основной запас энергии: ноль. Вспомогательный запас энергии: ноль. Аварийный запас энергии: ноль. В настоящий момент корабль получает энергию за счет фотоэлектрического преобразования энергии внешнего источника светового излучения.

— То есть от местной звезды?

—   По имеющейся информации, это не звезда.

— А что же это? Корабль?

— Ответ невозможен. Анализ явления невозможен. Аналогии явления отсутствуют в моей базе знаний.

—   Ты можешь включить освещение рубки?

—   Ответ отрицательный. Критическая нехватка энергии. Кроме того, командная рубка является полностью подконтрольной Виктории. Мне доступен лишь замок на ее двери.

—   Разблокируй его. Кстати, корабль поврежден?

—   По имеющейся информации, физических повреждений нет. Герметичность корпуса не нарушена, атмосфера в центральных отсеках нормальная. Внимание! Анализ показывает, что получаемой извне энергии не хватает для пополнения имеющегося ее запаса. Гидроаккумуляторы израсходуют свою энергию через два часа, и я буду отключен.

Я молча изумился, а Дина выразила свое удивление вслух:

— Так ты гидравлический компьютер?

— Ответ отрицательный. Я механический компьютер. Гидравлическими являются только все мои внешние цепи.

Километры капиллярных трубок опутывали “Воитель”... Он все больше начинал мне напоминать живое существо. Правда, сейчас оно теряло жизнь...

—   Компьютер! Разблокируй все замки, к которым у тебя есть доступ...

—   Предупреждение: это истощит запасы энергии на девяносто процентов. Я смогу функционировать только в течение десяти минут. Исполнять команду?

— Да. И сразу же отключайся...

— Самоотключение невозможно... — Со стороны выхода донесся отчетливый щелчок. —... Замки разблокированы. Две минуты до отключения.

— Ты можешь объяснить эффект пламени на моих руках?

—   Единственное мое видеоустройство берет информацию снаружи корабля. Внутри корпуса гидравлических тепловизоров не установлено...

А жаль. Я еще полюбовался пламенем и шагнул вперед. И тут только до меня дошло. Шагнул?!

— Компьютер! Системы искусственного поля тяготения работают?

—   Ответ отрицательный.

— А почему я не чувствую невесомости?

—   Конфликт логики. Вы находитесь в невесомости, так как искусственного поля тяготения нет, иначе вы бы находились в поле тяжести, так как...

—   Ой, заткнись!

Дина, как всегда, высказывала очень здравые мысли. Она попрыгала, подняв фонтан огненных брызг... И выяснилась очень любопытная вещь. Чем выше был прыжок, тем слабее становилась удерживающая ее у пола сила. А если так... Я подошел к вогнутой стене рубки и нерешительно поставил на нее ногу.

Она прилипла. Точнее, была захвачена полем тяготения... Или скорее примагнитилась. Полушагнув-полуподпрыгнув вверх, я лицом впечатался в стену, внезапно ставшую полом. Поднявшись на ноги и помахивая пламенеющей рукой, я посмотрел вверх и поежился. Под совершенно фантастическим углом в трех метрах от меня проходил трап. На нем висела (как мне казалось) вниз головой Дина. И смотрела на меня. Я не исключаю, что ее взгляд был точным отражением моего. Я пробормотал, отворачиваясь:

—   Минздрав предупреждает: для сохранения стабильной психики ваших родных и близких не висите вниз головой перед парадной дверью. И не глядите при этом с изумлением на них... Компьютер?

Тишина. Похоже, что гидроаккумуляторы уже истощились. Или этот гений крутящейся логики завис. Интересно, как бы это выглядело?

Я перебрался на трап (по-моему, ужасно напоминая при этом паука) и осторожно выпрямился. Дина, полируя ногти, поинтересовалась:

—   И что теперь?

Я издал звук, одновременно означающий как глубокую задумчивость, так и абсолютно ясное знание, что же нам делать. Дина скептически хмыкнула:

—   И это все?

—   Ну что ты! Веселье только началось!

— Ага. Веселимся до упаду. Или до того момента, как нас возьмут на абордаж. Или кончится кислород. Или мы замерзнем...

Я с чувством произнес:

—   Люблю оптимистов! Такой жизнерадостный народ! Просто хоть в могилу от них лезь...

  Подсвечивая рукой (как ни странно бы это прозвучало), я подошел к пульту управления перед ближайшем креслом. Так... Стандартная приборная доска для какого-нибудь третьеразрядного космолета. И все ручки, рычажки и кнопки на ней связаны с исполнительными элементами только через Викторию. Эта дорога была нам закрыта. Вслух я произнес:

—   Вряд ли на этом чуде техники где-нибудь есть некомпьютерное управление... Так или иначе, а нам необходимо полностью облазить “Воитель”. Только так мы сумеем узнать, есть ли тут что-нибудь, что может нам хоть как-то помочь... Ну как, согласна?

— А вдруг тут есть свихнувшиеся роботы?

—   А ты как думаешь? За счет чего, по-твоему, они смогли бы работать? Их электроника наверняка мертва...

—   Ну а вдруг?

Я совершенно серьезно произнес:

—   Я буду рядом. Не бойся.

Не знаю, мои ли слова произвели на нее такое впечатление или что-то еще, но она ничего мне на это не сказала. Я подошел к люку. С силой навалившись на него, я начал преодолевать сопротивление гидравлики... Люк медленно поддавался... Едва я вылез в коридор и взмахнул рукой, как тут же с воплем отшатнулся. Надо мной нависал знакомый рогатый робот... И не двигался. Он был... как бы мертв, если к роботам приемлемо такое определение... Дина выскочила сзади и, озираясь, спросила:

— Что случилось?

Я, поеживаясь, ответил:

— Да так... Свет, тени и эта болванка... — я пнул робота, —... сыграли со мной злую шутку.

Дина иронично посмотрела на меня:

— Как это симптоматично... Человек, обещавший меня охранять от страшных роботов, сам не на шутку испугался первого же из них...

Я хмуро буркнул:

—   Но ведь ты же выскочила на мой вопль... Она внимательно посмотрела на меня:

— Да. Я совсем не хочу здесь остаться одна... Я не боюсь этой темноты, но меня страшит неизвестность, которая таится в ней...

Глава 2

Не мудрствуя лукаво, наши исследования “Воителя” мы начали с тех помещений, двери которых выходили в коридор на этом уровне. Впрочем, большая их часть все равно оказалась закрытой...

Если верить табличке, сначала мы безуспешно ломились в оранжерею. Дальше по коридору шел длинный ряд дверей личных кают. Я поочередно предпринял попытки открыть каждую из них. Каюты с первой по восемнадцатую оказались запертыми, а вот дверь девятнадцатой неожиданно легко поддалась... И я ввалился внутрь, сопровождаемый фейерверком вспышек. Каюта как каюта. Ничего особенного. Скромные трехкомнатные апартаменты, состоящие из спальни, рабочего кабинета и гостиной. Небольшая кухонька не в счет... Кстати, как показала быстрая проверка, холодильник был пуст. А вот на полке над ним я нашел сухой паек НЗ. И отдал его Дине.

Дверь следующей (и последней) каюты я уже открывал с осторожностью. Как оказалось, не напрасно. Она тоже легко поддалась... И почти сразу же во что-то уперлась. Просунув голову в щель, я обнаружил, что на полу распростерт крупный человекообразный робот. Одна из его ног намертво заклинивала дверь. Все мои попытки сдвинуть его в сторону окончились ничем. Он был слишком тяжел...

* * *

Далее шли: кают-компания, библиотека, тренировочный зал, бассейн. (Я даже был рад, что его дверь оказалась заблокированной. Если вода не подчинялась местному закону магнетизма и в виде шара плавала по отсеку, то я рисковал захлебнуться, едва оказался бы внутри. ) И неработающий лифт. Мы по очереди спустились по вертикальному трапу (проходящему сбоку от лифта) на следующий уровень. Первая же дверь справа меня очень сильно заинтересовала. “Ручное оружие и снаряжение для экипажа”. Я попробовал открыть ее... Как и следовало ожидать, без всякого успеха. Я внимательно осмотрел стену рядом с ней. Весьма интересно. Скрытые магнитные винты удерживали на месте прикрывающую что-то панель...

—   Дин, открой-ка НЗ... Там, случаем, нет магнитной отвертки?

Она распечатала сверток. Сухие концентраты. Маленький фонарик. (Не работающий. ) Мини-аптечка. Перочинный нож. И пластиковый кубик неизвестного назначения. По одной из его плоскостей шли малюсенькие буквы. Я пригляделся повнимательнее: “Обезвоженная вода. Для активации требуется кислородосодержащая атмосфера. Окончательная емкость: 20 литров. Предупреждение: процесс преобразования происходит тем быстрее, чем выше концентрация кислорода в атмосфере, и в некоторых случаях может носить взрывной характер. Для активации надорвать красную грань. Капсула оборудована пятисекундным химическим замедлителем”.

Как раз. то, что нам и нужно! Люблю взрывы! (Полезные. ) Дина подозрительно спросила:

—   Ты что так просиял?

Я прочитал ей надпись. Она понимающе ухмыльнулась:

— Ты решил взорвать дверь?

— Почти. По-моему, это трехсантиметровая сталь. Для нее нужен пластид, а не этот кубик-рубик... И кроме того, где мы возьмем кислородный баллон для взрыва кубика? Нет, я всего-навсего хочу выдавить вот эту панельку.

Я постучал по ней ногтем. Дина подошла поближе и присмотрелась к панели. А затем без лишних сантиментов врезала по ней ногой. Панелька прогнулась. Дина еще раз прошлась по ней, но та не желала более поддаваться. Глядя на все это, я лишь покачал головой:

— Дина, ты варвар.

—   Не больший, чем ты. Только я действую более решительно...

Она заглянула в образовавшуюся щель.

—   Вроде какие-то трубки...

—   Отлично! Это гидропривод двери... А за панелью скорее всего насос. Пропусти-ка меня...

Дина подвинулась, и я занял ее место. Да, трубки. И даже не из металла, а из пластика... Не сводя с них взгляда, я вытянул в сторону руку ладонью вверх.

- Нож!

Дина вложила мне раскрытый ножик. Я потыкал им в трубку... Точно, пластик. Сверхпрочный. Едва мнется и не рвется. Я прижал нож к трубке и, удерживая его в таком положении, отодвинулся от панельки.

— Дина, повтори-ка свой изящный пируэт ножкой...

Хрясь! Я едва успел отдернуть пальцы. От ее удара стопор ножика не выдержал и он переломился. Я снова приблизил глаза к щели... Издевательство. Трубка как новенькая. Придется выдавливать панель кубиком, а потом поиграться с насосом...

Я нашел красную грань кубика и надорвал ее ногтем. Послышалось слабое шипение. Я просунул кубик в щель, и он провалился внутрь, за панель. Я отскочил в сторону... Запоздалая мысль пришла мне в голову. Интересно, а как себя поведет кубик в таких необычных условиях? Куда пойдет энергия химической реакции? По какому-то наитию я схватил Дину за руку и дернул ее в дальний конец коридора. Она без вопросов ринулась за мной. Наверное, мы поставили галактический рекорд по скорости бега... Ослепительная вспышка сзади (судя по отражениям в стенах), и мощная ударная волна, которая оторвала нас от пола и рванула вперед... Как же быстро приближается стена!

Чуть-чуть не долетев до нее, мы проехались по полу и замерли. У меня перед глазами летали цветовые кольца. Когда они сталкивались со стеной, раздавался слабый треск и они исчезали. Стоп! Галлюцинация? Я поднял голову и уселся. Действительно, кольца были настоящими... Казалось, что сама атмосфера как бы изменилась... Воздух стал не совсем прозрачным. Какая-то рябь, будто я под водой и смотрю вверх... Я помотал головой. Рябь не исчезала. В дальнем конце коридора в разноцветном освещении от колец я разглядел листы вывернутого металла. От двери, похоже, остались одни воспоминания... Дина, в свою очередь, перевернулась и присвистнула...

—   Ого! Стена и даже пол с потолком... Хоть патентуй новую сверхмощную взрывчатку... Э... Кай, эти кольца...

— Ага. Я их тоже вижу. Про рябь и   не спрашивай... Внезапно не далее двух метров от нас возник столб холодного пламени... И тут же пространство исказилось... Дальняя часть коридора словно рванулась к нам... И вновь вернулась на место. Пламя исчезло. Его место занял странный крестообразный силуэт, словно сотканный из слабого света... Причем казалось, что свет слабым потоком обтекал его... Силуэт поплыл по воздуху к нам. Это живое?!

— Эй, эй! Куда!

Я на карачках попятился и уперся в стену. Дина охнула и кувыркнулась назад. Я оказался ближе к существу, и оно свернуло ко мне. А потом в метре от меня внезапно остановилось. На коридор словно наложилась другая картина...

Я видел “Воитель” как бы со стороны. Он был словно подвешен в серой пустоте. И ни одной звезды вокруг. Внезапно “Воитель” прыжком отдалился... Но все еще был виден. Передний план теперь занял другой космический корабль. Не наш. Не человеческий. И вообще абсолютно не такой, какими они бывают. Мерцающая сфера. Как будто даже пустая... Но я не мог взглянуть в упор на нее. Просто не мог. Я видел ее лишь краем глаза... Картина изменилась. Теперь она была очень расплывчатой и какой-то неестественной. Как какое-то невероятно давнее воспоминание... Та же сфера, но в мире, где есть звезды. Чужие звезды. Я их видел как-то не так... Почему-то казалось, что все они связаны между собой... И будто бы внутри каждой звезды сияла еще одна... Сфера корабля выглядела как множество мерцающих огней. Они пульсировали и летали по самым невероятным траекториям... Но все-таки все вместе составляли эту сферу. Она внезапно расширилась... И оказалась здесь. В этом сером пространстве... И как-то сразу угасла... Я ощутил другую сильную эмоцию. Это было не отчаяние и не безнадежность, а нечто третье... Похожее скорее на терпеливое безысходное ожидание. Я чувствовал, что с момента этого события прошло очень много времени... Внезапно неподалеку возник “Воитель”. Вновь эмоции, но теперь я уже мог охарактеризовать их. Это была вполне человеческая радость... Но исходила она не от человека. Теперь я видел командную рубку “Воителя”. И себя, неуверенно встающего с кресла. Эмоции этой картины я мог назвать как бесконечную уверенность... Вот только в чем?

Коридор, в котором я лежал, вернулся назад. Странного существа в нем более не было. Большинство ярких колец исчезло. Ряби тоже не наблюдалось... Все мое тело наполняла странная легкость... Я перевел взгляд на Дину. Ее взгляд был абсолютно пустым.

- Дина! Эй!

Я звонко хлопнул в ладоши. Она моргнула. И очнулась.

— А где крест?

—   Исчез. Ты что-нибудь необычное видела?

— Ну, этот крест... Он плыл ко мне... А потом ты хлопнул в ладоши.

— Ясно. Ну а я кое-что видел. Мы здесь не одни.

—   Где? На корабле?

—   Ну и это тоже... Недалеко от “Воителя” есть еще один, не человеческий корабль. По-моему, он даже не из этого измерения. Один из его команды, по-видимому, и был перед нами. И они отчего-то уверены, что мы им поможем. Если они, конечно, нуждаются в помощи... В чем я почему-то сомневаюсь.

—   Подожди!

Она потерла виски:

—   Голова просто раскалывается... И никаких мыслей...

— Ладно. Отбой. Может, это наши друзья не хотят, чтобы ты знала?

—   Угу. Не хотят... -Что?

— Я... Да... Они не хотят...

Лицо Дины вновь стало отрешенным, и я встревожился. Если это эти ребята... Я тщательно сосредоточился и подумал: “Не трогайте девушку. Иначе никакого сотрудничества”. Сработало. Дина охнула и спустя секунду с изумлением посмотрела на меня:

—   Кай, а куда делся крест?

—   Какой еще крест?

—   Ну... Да, так.

Она несколько секунд смотрела на меня и вдруг отвела глаза и покраснела. Потом решительно сказала:

—   Кай, а ты симпатичный...

Что эти призраки с ней сделали?! Топорная работа, надо им сказать... Дина снова моргнула и встала:

—   Эй! Тебя взрывом оглушило, 'что ли? Или тебе нужна твердая рука дамы, чтобы подняться?

Это уже лучше! Узнаю черты прежней Дины! Я сразу же поднялся:

—   Уже и посидеть нельзя...

Когда мы подошли к развороченной стене, последнее светящееся кольцо (янтарное) с треском исчезло. Наступила темнота. Привычно помахивая рукой, я обошел вывернутый лист с зазубренными краями. От двери остались рожки да ножки. (Я даже не сразу сумел понять, где она была. ) В стене красовалась рваная дыра. В середине прогнувшегося перекрытия пола стояла аккуратненькая беленькая канистра. С ручкой и крышкой. Дина обошла меня и открыла ее.

— Вроде вода... Слушай, а эта штука прочнее, чем я думала!

Да уж, прочнее... Я только уважительно пробормотал:

— Трехсантиметровая сталь... Против двухмиллиметрового пластика... Дина, не вздумай тут стрелять из бластера. Если, конечно, найдешь работающий экземпляр... А то еще взорвешь “Воитель” и половину галактики в придачу.

* * *

Все еще покачивая головой, я заглянул в отсек. Полный бардак. Когда-то это был склад. Взрыв помял и разметал металлические контейнеры по всему отсеку. В дальний его угол теперь вообще было невозможно пройти. Я приступил к осмотру ближайших контейнеров. Поблекшие надписи гласили: “Лагерное снаряжение” (я махнул рукой Дине. Она подошла и, прочтя надпись, очень косо на меня посмотрела. А потом с пренебрежением отошла), “Плазменные ружья” (лучше бы его завалило в дальнем углу), “Мини-ракеты” (ага, вот сейчас только ракет нам и не хватает), “Взрывчатые вещества” (даже и говорить нечего. Похоже, Виктория страдала нездоровой любовью к пиротехнике), “Неэнергетическое оружие”... Последнее меня заинтересовало. Неэнергетическое, то есть кинетическое? То есть огнестрельное? Или мы говорим на разных языках? Разомкнув запоры, я открыл контейнер. Сверху в промасленной бумаге лежал небольшой пистолетик. С очень большой обоймой. Вытащив ее, я с интересом осмотрел необычно длинные и тонкие пули... Вернув обойму на место, я достал опись имущества. Согласно ей, сверху лежал арбалет-пулемет. Я моргнул. Эта штука арбалет? Да еще и пулемет в придачу? Ну-ка, посмотрим... Дина копалась недалеко от меня, и я мог свободно стрелять через дыру в коридор. Прицелившись (строго в середину темноты), я нажал на спуск. Оружие сработало почти бесшумно. Световое копье на мгновение соединило дуло и стену коридора. Единственным звуком (если не считать громкого “Ой!”), который я услышал, оказался грохот разъезжающихся ящиков. Дина привычно среагировала на неожиданность. Когда пирамида контейнеров окончательно рассыпалась и Дина оказалась на сравнительно устойчивом полу, она рискнула поинтересоваться:

— Что это за штука? Бластер-пугач?

—   Не столь оригинально... Это обыкновенный арбалет-пулемет.

Редко мне доводилось видеть ее удивленной. Она переспросила:

- Чего?

Достойный вопрос. Естественно, я на него ответил, как смог:

—   Того.

Выйдя в коридор, я с любопытством приблизился к стене, в которую угодил заряд... Да, впечатляет. Оплавленная вмятина, десять на десять сантиметров. Металл стал невероятно хрупким и крошился, когда я на него нажимал...

Разглядывая вмятину, я краем глаза уловил движение. Металлический блеск. Робот. Разворачиваясь в его сторону, я припомнил кучу страшилок про вышедших из повиновения “лучших друзей человека”. Крупный робот на удивление резво отскочил от меня и нырнул за поворот. Я заорал:

—   Стой! Я приказываю! Немедленно вернись! Никакой реакции. Вместо робота ко мне выскочила Дина:

—   Это ты кому?

— Да тут одной двуногой болванке...

—   Опа! Роботы все-таки работают?

—   Пока что в единственном числе... Слушай, иди в командный центр, а я его пристрелю. Он не подчиняется моим командам, а значит, опасен для нас.

—   А почему именно ты?

—   Во-первых, этот арбалет-пулемет всего один. Можешь взглянуть на опись... А во-вторых, мне легче работать, когда я знаю, что единственное движение, которое я могу заметить, произведено врагом. А не неосторожным другом. В-третьих, мне так спокойнее за тебя...

Дина внимательно посмотрела мне в лицо:

— Хорошо, Но только потому, что у нас нет другого серьезного оружия. Я не хочу быть балластом для тебя...

Ох уж эти женщины! Как хорошо, что она поверила мне и не посмотрела в опись контейнера...

Глава 3

Откуда-то снизу лестницы доносился замирающий гул... Или отзвук торопливых железных шагов... Я ринулся вниз. Робота сразу не стало слышно. Со второго уровня я спрыгнул на нулевой, держа оружие в вытянутой руке... Никого. Короткий коридор заканчивался открытыми двустворчатыми дверями. “Грузовой трюм” — гласила надпись на них. Внутри царила кромешная тьма... Я осторожно приблизился к входу. Теперь стали видны массивные контейнеры, наставленные один на другой. Слабый свет от моих рук не доставал до потолка... Я прислушался... Тишина. Робот, по-видимому, выжидал. Я заорал:

— Эй, робот! Если ты выйдешь ко мне, я обещаю, что не причиню тебе вреда. Ты будешь заперт в одном из отсеков... Иначе пеняй на себя! Я не шучу!

Тишина... Я осторожно шагнул вперед, постоянно озираясь и водя по сторонам дулом. Прижавшись к контейнеру, я начал медленно его обходить... Никого. Я перешел к другому... Затем к третьему... Четвертый, пятый... Сзади что-то звякнуло. Я замер. Звук определенно донесся оттуда, где я уже проходил... Похоже, что из охотника я превратился в добычу.

Раз звук донесся сзади, значит, впереди меня пусто. Скорее к стене отсека! А потом выберусь и заблокирую робота здесь. Не обращая внимания на мурашки, я рванулся вперед... Контейнер, еще один... Из темного прохода между ними выбросилась рука. Металлическая, сжатая в кулак. Перед этим я чуть замедлил темп и лишь поэтому не был ею сбит. В панике скользя по полу и стараясь свернуть к контейнеру, я сжал спусковой крючок. Пространство перед дулом арбалета взорвалось светом. Робот успел увернуться... И был виден мне как на ладони. Он был очень близко... Я с трудом удержался от того, чтобы опять не нажать на гашетку. В конце концов я цивилизованный человек или нет?

—   Робот, это твой последний шанс!

Он прыгнул вперед. Я сжал спусковой крючок. Корпус робота взорвался... Замерцал и исчез. Вместо него передо мной висело знакомое светящееся существо. Робот был фантомом! А может, этот, светящийся, тоже только проекция? Я устало поставил пистолет на предохранитель и, поднимаясь с холодного пола, бросил существу:

—   Все пугаете... А лучше бы помогли нам выбраться отсюда...

Внезапно передо мной возникла картина. Командная рубка и Дина, сидящая на пороге люка... Всматривающаяся в темноту. Эмоция: самое желанное, что только есть на свете. Что бы это значило? Дина? Светящийся уловил мое недоумение и скорректировал картину. Теперь это было одно из сидений в командной рубке. Оно самое желанное на свете...

—   Я должен прийти в рубку? Положительная эмоция... И как будто даже нетерпение...

—   И даже быстро? Ну как скажете.

Светящийся исчез. Я побрел по темному проходу, не обращая внимания на густые тени... И только достигнув межуровневой лестницы, я заметил, что все еще держу в руке оружие... Я равнодушно засунул его в карман. Наверное, этому следовало удивиться. Почему я стал таким вялым? Светящийся поработал? Я отмахнулся от этих глупых мыслей и продолжил подъем...

Первое, что я заметил, был слабый свет от Дининых рук. Она стояла у люка, напряженно всматриваясь вперед и помахивая ими.

—   Кай, это ты?

—   Нет, это страшный робот в моем обличье... Девушка с облегчением рассмеялась.

— Тебя долго не было... И... Как прошла охота?

—   Необычно. Дин, пойдем займем места на командном мостике...

— Что? Но зачем?

— Просто пойдем и займем. Мне кажется, что-то скоро произойдет...

Дина все-таки настояла на том, чтобы мы закрыли люк командной рубки. Я не возражал. Все-таки спокойнее... Пройдя на возвышение, мы уселись и пристегнулись. Повисла тишина. Дина осторожно спросила:

—   Ну и что дальше?

Я не успел ответить. Пространство словно взорвалось... Или этот взрыв был в моем сознании. Мне стало абсолютно все равно, ибо собой я уже не был. Я знал, что сейчас произойдет, и холодно наблюдал за этим со стороны... Подобно бесстрастному лаборанту, следящему за ходом очередного эксперимента. А потом меня, словно щенка, взяли за шкирку и водворили назад в свое тело... И я, в своей шкуре и уже вновь будучи самим собой, пересек границу этого странного мира. Где светит иной свет...

Но вновь взойдет солнце…

И озарит почти знакомый мир.

Действо 2: Новый день

Глава 1

Блеск и огни межпространственного перехода уже померкли, а у меня в голове все еще кружились какие-то сверкающие обрывки и обломки... Все происшедшее в чужой вселенной воспринималось сейчас как-то нереально. Будто это случилось не считанные мгновения назад и не с нами, а с кем-то другим... Странные фокусы, однако, выкидывает смена пространств! Единственную мысль, вертевшуюся у меня в голове, можно было сформулировать одним словом: “Приехали!” Чуть погодя ее вытеснила другая, не менее легкомысленная: вот сейчас Ванго доложат, и у него глаза на лоб полезут... Впрочем, вернулись ли мы вообще? Вокруг по-прежнему был непроницаемый мрак командной рубки “Воителя”. И как будто ничего не изменилось... Я по привычке резко взмахнул рукой, чтобы создать немного света, но ничего не произошло. Я недоуменно моргнул (хоть в окружающей меня темноте и это движение ничего не изменило) и только тогда сообразил, что в нашем мире это явление невозможно. Значит, получилось! Мы вернулись в нормальное пространство! Дина негромко окликнула меня:

—   Кай, ты в порядке?

Интересно, насколько поврежден искусственный разум “Воителя”? Из рубки-то мы выбраться сумеем, а вот что дальше? Если мы вывалились где-нибудь неподалеку от ведущих боевые действия космических армад, то нас могут попытаться взять штурмом. И небезуспешно. Без Виктории “Воитель” представлял собой невероятно прочную скорлупу ореха, и ничего более... Со временем его, несомненно, можно будет вскрыть. Дина опять позвала меня, на этот раз определенно встревожено:

—   Кай! Очнись, Кай! Разве я не отозвался?

— Я в порядке...

—   Так что же ты не отвечал?

—   Задумался.

—   И о чем же?

Я начал говорить, одновременно вставая с кресла. Была невесомость, и я оттолкнулся от него в направлении люка из рубки.

—   Ну вот мы опять здесь... Я имею в виду обычное пространство. Если мы вышли в него где-нибудь невдалеке от какой-нибудь звезды и если у этой звезды есть колонизированные планеты...

—   Короче, ты опять думал, что делать с этой металлической болванкой? А кстати, почему ты решил, что мы вышли не рядом с “Миротворцем” и его теплой компанией?

Она, оказывается, уже отстегнулась и теперь, бесшумно подплыв на звук моего голоса, поймала мою руку. Я сдержанно ответил:

—   Назовем это предчувствием...

Разговор утих, и мы медленно дрейфовали в темноте, взявшись за руки. Не знаю, сколько времени это длилось... Минуты или часы? Внезапно и без всякого предупреждения темнота вокруг засияла мириадами звезд. Скрытые проекторы объемного изображения заработали, и теперь перед нами развернулась панорама, густо усыпанного звездами космического пространства. Да, это был явно не сектор той безымянной звезды, от которой нас вышвырнул Ванго! Мы оказались намного ближе к центру Млечного Пути, где-то в пустоте меж далеких звезд... Я заговорил:

—   Виктория! Ты меня слышишь?

Ответил мне уже знакомый спокойный голос: - Да.

—   Состояние “Воителя”?

— Ответ невозможен. Множественные повреждения всех управляющих и контролирующих электронных устройств... Мои блоки памяти тоже повреждены. Простите, что не смогла выдать изображение раньше... В главной рубке тоже сейчас требуется ремонт... Я поочередно запускаю ремонтные роботы, но похоже, что часть их также повреждена...

Дина вмешалась:

—   То есть сейчас по кораблю разгуливают свихнувшиеся роботы?

—   Термин “свихнувшиеся” некорректен...

— Да или нет?

—   Да. Сейчас я занята тем, что восстанавливаю основные цепи “Воителя”. Система жизнеобеспечения функционирует неудовлетворительно в этом отсеке, и я рекомендую вам пройти в кают-компанию. Она почти не пострадала и к тому же там сейчас уже заканчивают ремонт. Проводник вас ждет...

Доставая из кармана свой любимый арбалет-пулемет, я грубовато пробурчал:

—   Проводник не требуется... Мы тут уже облазили “Воитель” вдоль и поперек...

— Я не понимаю...

—   Открой дверь рубки!

Вот и разрешился ответ на один из вопросов. Виктория “там” не функционировала вообще никак...

Странно, что она здесь сумела заработать. Двери рубки ушли в стену, открыв слабо освещенный проход. У стены все так же стоял рогатый робот. Я с опаской приблизился к нему. Он выключен, или выжидает? Внезапно он ожил и развернулся ко мне. Я едва не нажал на спуск. Робот заговорил, поднимая руки:

—   Не стреляйте! Я друг!

Это что-то новенькое! Эмоции в словах робота! Я с интересом спросил:

— А почему ты решил, что я в тебя готов выстрелить? Я тут высматриваю только тех роботов, которые готовы причинить мне вред. Ведь ты не такой?

Мне показалось или он действительно опустил руки с облегчением?

—   Нет! Я ваш верный слуга! Дина едва слышно проговорила:

—   Ну точно, крыша поехала...

Робот ее услышал и... упал на колени! (В невесомости это выглядело весьма необычно!)

— Прошу вас, госпожа! Я создан для служения вам! Увидев непонимание на наших лицах, а также верно истолковав тот факт, что я не убрал арбалет, он торопливо заговорил:

—   Вы мои господа! Вы люди, а я всего лишь созданный по вашему приказу робот. Я есть ваш покорный слуга!

Я до этого никогда не видел сумасшедших роботов. У этого, похоже, крыша поехала весьма необычно... Я задумчиво протянул:

—   Виктория, проверь цепи этого робота... Тишина...

—   Виктория?

Опять ничего. Дина заметила:

—   Может, здесь еще не восстановили систему громкой связи?

—   Или она в рубке опять отказала... Придется идти в кают-компанию и уже оттуда разговаривать с ней...

Я посмотрел на робота:

—   Иди-ка ты впереди, о верный пес... И проверяй все пересечения с другими коридорами до кают-компании, чтобы никто на нас не напал...

Робот размеренно лязгал магнитными подошвами впереди, а мы плыли позади, цепляясь руками за поручни. Я то и дело опасливо оглядывался назад. Мне совсем не хотелось повторить ту глупость, что я совершил “там”. Впрочем, никого из других роботов мы так и не встретили и постепенно расслабились... Дина даже пробормотала про себя:

—   Рогатый стратег в роли персонального миноискателя...

Я хмыкнул и тихо ответил:

— А ты бы хотела сама проверять все эти пересечения?

- А ты?

Я не ответил, и остаток пути мы проделали в молчании. Около кают-компании робот остановился, и мы с Диной последовали его примеру. Я заговорил с Викторией:

—   Вик, здесь-то ты меня слышишь? -Да.

—   Ты можешь проверить цепи... М-м-м... Рогатого стратега?

Дина пробормотала: “А ему это имя идет... ” Ответ последовал не сразу, и я нервно защелкал предохранителем арбалета. Виктория заговорила вновь только спустя минуту:

— Отмечены множественные отклонения... Весьма интересно, но его сознание по многим параметрам приблизилось к моему... Опасности для вас он не представляет, скорее наоборот. Но если хотите, я могу отключить его.

За меня ответила Дина:

—   Нет! Не надо его отключать...

И уже немного виновато — ко мне:

— Я всегда мечтала иметь робота-слугу, но наша семья была бедной, а когда я начала... хм-м... работать на Федерацию, мне стало не до роботов... Постоянные командировки и все такое...

Я с удивлением смотрел на нее:

—   Ну хорошо... Как скажешь...

Я никогда бы до этого не подумал, что у трезвомыслящей и практичной Дины может оказаться такое слабое место, как желание всецело властвовать над кем-то... Пусть даже этот кто-то и робот. Я тряхнул головой и проплыл в кают-компанию.

... Кают-компания была неярко освещена. В ее центре располагался круглый стол с десятью узорчатыми тюфяками вокруг, а около стен стояли небольшие диванчики, над одним из которых я и парил в вольготной позе. Полностью расслабиться не давал тот факт, что со всех стен были сняты декоративные деревянные панели, а в открывшихся хитросплетениях проводов и электронных устройств копалась пара приземистых ремонтных роботов. Около двустворчатых дверей стоял на страже рогатый стратег. То есть это я так предполагал, что он стоит на страже. А может, он там просто так стоит... Кто их разберет, этих свихнувшихся роботов? На всякий случай я держал руку поближе к карману с арбалетом. Дина, видимо, не разделяла моих предубеждений к ненормальным роботам... (Но ведь не она играла в прятки с фантомами в трюме!) Или девушка всецело доверяла своим инстинктам хищника? Так или иначе, а сейчас она с ленивой грацией кувыркалась в воздухе, наслаждаясь невесомостью. Виктория успела сообщить нам, что хотя генераторы поля тяготения почти не пострадали, но, учитывая их чересчур высокие требования по части энергий, они пока не будут включены.

Ну что ж, у невесомости тоже есть свои плюсы... Но как долго она будет длиться? Я не спеша заговорил:

—   Вик, а сколько времени займет ремонт? Она отозвалась без промедления:

—   Порядка недели.

— А почему так долго?

Вместо ответа над центром стола возникло объемное изображение “Воителя”, а рядом с ним побежал длинный список узлов, требующих восстановления. Одновременно на “Воителе” увеличивались и загорались красным цветом участки, о которых шла речь. Я некоторое время следил за списком глазами, но примерно на двухсотом пункте (“Изделие 43-22-4321-ВГ-23С в контуре 1422-А-ЕН565-44-АС-28. Код неисправности 167Р570(В). Решение: замена”) очнулся и, замахав на картинку руками, поспешно заговорил:

— Хорошо, хорошо! Хватит! Я понял, что работы очень много. И все это действительно займет уйму времени...

Н-да... Мне очень не понравилась перспектива сидеть сложа руки целую неделю. Хотя на “Воителе” наверняка есть что-то, предусмотренное на этот случай, и скучать не придется... Но за этот срок война между Федерацией и повстанцами выльется неизвестно во что. Я определенно чувствовал ответственность за их судьбы! Да и почему-то опять захотелось поговорить по душам с Ванго... Хотя бы для того, чтобы обсудить неудавшуюся попытку нашего уничтожения. Какое у него будет лицо, когда он узнает, что фокус не удался! Но сначала надо кое-что уточнить. Я лениво перевернулся на живот и не спеша начал:

—   Виктория! Ты помнишь последние секунды перед аварией?

—   Да, запись, в общем, уцелела. Что вы хотите узнать?

—   Что именно произошло с нами?

—   Я могу предоставить полные данные со всех доступных мне систем, но, боюсь, вам потребуется больше месяца, чтобы просто просмотреть их.

—   Я не это имел в виду. Ты вела постоянный анализ ситуации... Пространство вокруг корабля охранялось... Ведь так? Как вообще могло произойти то, что произошло?

Дина хмыкнула (“Ну-ну, и что ты нам на это скажешь?”), а Вика, помедлив, ответила:

—   В охраняемом пространстве вокруг корабля приборы не отметили никаких враждебных действий. Строго говоря, оно было вообще пустым, если не считать мелких частиц космической пыли...

—   Значит, это были спутники-шпионы? Ну ты могла и не знать, но в той звездной системе была развернута целая сеть спутников-шпионов с “блокираторами” на борту... Но Ванго говорил, что они только не дают тебе покинуть ее...

—   Я знала о спутниках-шпионах. Они могли не только заблокировать попытку покинуть систему, но и дистанционно взорвать телепортаторы “Воителя”... Кроме того, мои приказы однозначно запрещали мне покидать систему... Но...

Я отчетливо уловил колебания в синтезированном голосе... Чуть ли не человеческие эмоции! Я подбодрил ее:

—   Смелее, Вик!

Она наконец решилась:

—   Я много думала над моей окончательной целью... Над тем, для чего меня предназначали... Проанализировав мои приказы и смоделировав, все возможные пути развития, я пришла к выводу, что наиболее вероятной моей задачей станет поддержание порядка и мира в галактике... Наиболее вероятно, что все межзвездные армии Федерации должны были прекратить свое существование вскоре после того, как проект был бы закончен...

Я невольно усмехнулся: святая наивность! Вот вам и по-детски простое искусственное сознание. Вы мне сдайте пистолетики, а я буду за вашей песочницей приглядывать... Вика между тем продолжала:

—    ... Но сеть спутников-разведчиков создавала определенную угрозу... Мог произойти сбой... И... Мною были предприняты некоторые действия, чтобы минимизировать возможность аварии, в результате которой я могла... быть уничтожена.

Определенно, в ее словах была едва различимая пауза! Как будто она лишь в последнюю микросекунду решила, как именно закончить фразу... Как будто она так заменила слово “погибнуть”. А почему бы ей и не иметь инстинкт самосохранения? И если да, то зачем это скрывать? Опять вето приказов или уже самостоятельное решение? Она продолжала:

—   Мне необходимо было разработать и испытать новые двигательные установки. К сожалению, процесс проверки телепортаторов мог быть реализован лишь с очень большими ограничениями, чтобы не вызвать тревогу на спутниках-разведчиках. В частности, я должна была вести постоянный двусторонний обмен информацией с их бортовыми компьютерами и, кроме того, передавать им всю телеметрию с каждого эксперимента, так или иначе связанного с телепортацией. Это было неприемлемо, я и вынуждена была идти на некоторые ухищрения. В ходе некоторых таких экспериментов с этими двигателями мною был обнаружен необычный эффект... Я назвала его “ноль-эффектом”... При определенных внешних условиях, создаваемых только искусственным путем, исследовательские космолеты при телепортации не выходили в заданную точку пространства. Процесс телепортации как бы прерывался на середине. А при повторном создании этих внешних условий космолет этот процесс завершал. Причем вся управляющая электроника на нем всегда оказывалась нефункциональной... После комплексного анализа этого явления я пришла к выводу, что его можно использовать и при некоторых чрезвычайных обстоятельствах. Мною была развернута сеть своих собственных спутников защиты. В случае выхода блоков телепортации “Воителя” на опасные режимы работы я должна была создать ноль-эффект и попытаться телепортироваться в любую точку пространства, оповестив эти спутники... Таким образом, предполагалось защитить “Воитель” от разного рода ошибок или аварий на спутниках-разведчиках. Для вывода корабля из состояния “остановленной телепортации” моим спутникам защиты требовалось вновь создать ноль-эффект. В целях безопасности их включение происходило не сразу, а лишь по команде с планеты... Я спросил :

—   А кто давал эту команду?

—   В местной человеческой колонии...

Я резко выпрямился и от этого движения начал медленно вращаться:

—   Что?! Откуда там человеческая колония?

—   Члены экипажа какого-то старого корабля, еще с зари эры применения телепортаторов... Их корабль разбился, а они уцелели, но быстро одичали... Мои роботы играли роль “небесных людей”. Я улучшила их быт и ввела им понятие “хранителя пророчества”. Если бы над местонахождением моей колонии в атмосфере пролетел хоть какой-нибудь космолет, хранитель, согласно пророчеству, должен был активировать передатчик сигнала на мои спутники.

— А кто там должен был пролететь ?

— Разведывательные космолеты Федерации. Они наверняка заинтересовались бы гигантским металлическим образованием под поверхностью планеты и стали бы изучать его. Ну или после исчезновения “Воителя”, им ведь надо было проверить остатки моей колонии? При мне ничего подобного сделано не было.

— А если бы кто-то случайно пролетел над колонией, до того как “Воитель”... гм-м-м... Воспользовался ноль-эффектом?

— Пророчество начинало действовать только после определенного знамения. Которое, естественно, люди там могли увидеть лишь после того, как были оповещены мои спутники защиты.

—   Ну хорошо... Кстати, ведь Ванго лично передал приказ на активацию устройств, и это была не авария...

—   Ноль-эффект создавался “Воителем” автоматически при выходе телепортаторов на опасные режимы работы. Но раз Ванго отдал приказ о моем уничтожении, я номинально считаюсь для него и всего военного министерства уничтоженной. Что делает вас обоих единственной вышестоящей инстанцией для меня.

Я мысленно зааплодировал Вике. Она все-таки нашла способ стать чуть более независимой! Правда, через свое “формальное” уничтожение... Еще меня немного смущал тот момент, что возвращение “Воителя” происходило не сразу, а через определенный промежуток времени. Какой? Довершить мысль не дала Дина, которая подлетела поближе ко мне и задала свой вопрос Виктории:

—   Ты помнишь кристалл с помощью которого мы получили к тебе доступ?

Я насторожился, а Вика без колебаний ответила: -Да.

—   Ванго сказал, что это копия а с ее помощью нельзя получить к тебе доступ... Как ты это объяснишь?

—   В базах данных сохранилась информация, что кристалл признан подлинным... Протокол проверки, однако, я не могу найти. Вы можете вставить кристалл в гнездо для повторной проверки?

Я быстро ответил:

—   Нет, так как он был уничтожен...

—   Тогда кристалл считается подлинным.

Я слегка расслабился, а Дина отплыла от меня. Разговор стих. Я наблюдал, как роботы закрывали стенные панели, и некая мысль постепенно сформировывалась у меня в голове. Все это, конечно, хорошо, но вот что делать дальше? Я тут лежу, а где-то, возможно, еще бушует пламя войны и гибнут люди... Интересная это штука, совесть. Никогда ее не чувствуешь, но когда приходит момент выбора, ты вдруг понимаешь, что должен сделать именно так и никак иначе. И ты так и сделаешь... В общем, я решил, что прохлаждаться тут не буду...

Я вновь заговорил:

— Ты можешь определить наше точное местоположение в галактике?

—   С высокой степенью точности, да.

— Какова дистанция до ближайшей колонии Федерации?

Дина прекратила свои куль биты и с интересом взглянула на меня. Вика же после секундной задержки ответила:

— Примерно тысяча двести девяносто световых лет.

—   Пустяк! Что это за колония?

— Небольшое сельскохозяйственное поселение на периферии...

Изображение “Воителя” над столом заменила панорама небольшой голубоватой планетки с огромными континентами у экватора, небольшими морями у полюсов и почти полным отсутствием полярных шапок. Вика тем временем продолжала:

—   Название планеты: Ариэль. Температура на побережье Центрального континента, у Северного океана, составляет в среднем от двадцати девяти до тридцати восьми градусов. Климат на побережье засушливый, а в глубине континентов пустынный. Времена года отличаются друг от друга только направлением господствующих ветров. Население колонии около десяти тысяч человек. Колония развивающаяся. Имеются небольшие залежи руд. Недавно на планете было начато строительство тяжелой промышленности для их разработки. Планируется превратить колонию в опорную базу для последующего освоения этого сектора галактики. Военная инфраструктура незначительна. На планете базируется двадцать четвертая бригада сухопутных войск Федерации. Есть два космопорта: военный и коммерческий. Около коммерческого находится крупнейший город планеты... Прочая информация о колонии утеряна в результате аварии.

—   Ты можешь переместиться туда?

—   Нет. Системы телепортации будут восстановлены только через пять дней.

  — А у тебя на борту есть корабли в рабочем состоянии?

— Да. Четыре полностью укомплектованных крейсера. Их системы были отключены и во время аварии они не пострадали. Начать предстартовую подготовку?

— А сколько она займет?

— Тридцать минут.

—   Приступай! Где наш крейсер?

—   Проводник укажет вам дорогу. Дина усмехнулась:

—   Вновь в путь... И мне это нравится! Я с улыбкой ответил ей:

—   И вновь дорога вдаль зовет... Кто знает, что она несет?

Глава 2

Как и планировалось, в систему Ариэль мы влетали по кометной траектории, лежащей в плоскости эклиптики. В качестве дополнительной меры предосторожности все немногочисленное оружие и выступающие антенны радиооборудования были втянуты в корпус, а вспомогательные системы крейсера отключены или переведены на вторичные режимы работы. Таким образом, достигалась максимальная скрытность нашего прибытия. Не зная наверняка местной стратегической ситуации, я совсем не хотел рисковать кораблем. Пусть даже Виктория и заверила нас, что его корпус изготовлен из сверхпрочного сплава, а энергетическая защита способна рассеять залп половины лазерного оружия линкора... В пилотской рубке крейсера, в точности напоминающей командную рубку “Воителя”, я был один. Сразу как мы взошли на борт, рогатый стратег провел небольшую экскурсию по кораблю. Дина, попав в отсек вооружения, так воодушевилась, что решила пока остаться в нем. Правда, она попросила предупредить ее, когда я выйду на связь с правительством. Рогатый стратег был при ней.

Сразу же по окончании работы телепортатора, который перенес нас на дальние рубежи системы, я проверил весь радиодиапазон. Существовал небольшой шанс (и я втайне до последнего момента опасался, что он осуществится), что систему уже обработали либо повстанцы, либо Федерация, и радио донесет до меня только мертвый шум статики. Но первое же включение радиосканера развеяло все мои опасения. Анализ радиодиапазона показал наличие нескольких мощных передатчиков на Ариэле, и обоих ее спутниках. Также было обнаружено множество точечных источников радиосигнала как на самой планете, так и в ее орбитальном пространстве. Это уже было довольно странно. Учитывая военную обстановку, колонисты должны были запрятать от греха подальше весь свой космический флот и уж тем более никак не использовать их радиостанции, по которым могли навестись боевые ракеты... Я настроил приемник на частоту одного из самых мощных ариэлевских передатчиков. Это оказалось местное всепланетное телевидение... На не совсем обычном языке, Я с немалым удивлением вслушивался в слова: смысл их был мне понятен, но само произношение! Оно было чуть грубоватым, с несколько странными интонациями... Да и сам репертуар передач был довольно необычен: в основном развлекательные программы. Как будто здесь и знать не знали о бушующей войне... Я настроился на стандартную частоту диспетчерских космофлота и стал гонять коды дешифратора. Грузовые суда... Пассажирские... Частные... Нет, частных не было. Военные... Тут как тут. И в радиообмене, кроме стандартного шифрования, использовалось еще какое-то кодирование. Все как обычно. Теперь послушаем суда, намеревающиеся воспользоваться спутниками переброски... Странно. Эта частота использовалась кем-то еще. Вроде бы какими-то правительственными службами... Но этого не должно быть! Использование всего диапазона строго регламентировано! Только в случае особых обстоятельств разрешалось использовать не свои частоты. Какое-то недоброе предчувствие заставило меня переключиться на волну координирующих сигналов радиомаяков на спутниках переброски... Тишина. Я пробежался глазами по контрольным шкалам. Нет, все верно... Итак, в этой системе не было спутников переброски. Я откашлялся и твердо произнес:

—   Рикки, время полета до Ариэля ?

Бортовой компьютер крейсера я назвал именно этим именем. Бесстрастный голос без запинки ответил:

—   Семьдесят пять часов. Хм-м... Это слишком долго.

—   А мы можем совершить микротелепортацию поближе к ней?

— Да, но условие внезапности будет при этом невыполнимо.

Плохо. Но еще хуже неизвестность. Я еще раз настроился на телевидение и нашел выпуск новостей. Возникло объемное изображение студии с пестро одетым улыбающимся диктором. Я только захлопал глазами. Интересно, по какой моде одет этот жизнерадостный диктор? Пораженно разглядывая “неофициальный” костюм, я некоторое время просто не обращал внимания на его слова... За все последующие восемь минут выпуска я так и не услышал абсолютно никаких упоминаний о войне... Впрочем, как и о Федерации или повстанцах. Вообще никаких. Зато я узнал, что урожай зерновых был практически полностью уничтожен песчаным вихрем где-то в местечке Гри-гри, а также что грузовой космолет промахнулся при посадке на одной из лун, но все (включая груз замороженного мяса) остались целы... Крайне интересно. Фермерские новости, одним словом... Я отключил прием и дал команду проанализировать спектры радиоизлучения всех точечных источников радиосигнала, отсеивая гражданские и выявляя боевые космолеты... Спустя пару минут, которые занял анализ, меня ожидала еще одна загадка. Все боевые корабли оказались небольшими патрульными космолетами, как раз такими, какие и должны быть у такой колонии. Странность заключалась в том, что ни один из них не излучал известного идентификационного сигнала “свой-чужой”. Формально я не мог сказать, какой стороне они принадлежали... С такого расстояния я не мог получить их детальных характеристик, хотя они сейчас бы очень и очень пригодились. В общем, надо было лететь поближе к планете, чтобы все как следует разглядеть и переговорить с диспетчерами. Согласно расчетам, наибольшие шансы остаться незамеченными были при телепортации за невидимую сторону дальней луны Ариэля. Взвесив все “за” и “против”, я дал команду на прыжок.

Крохотная яркая звездочка внезапно выросла до размеров небольшого огненного блюдца, а сбоку распростерлась выгнутая поверхность пепельно-серой дальней луны Ариэля. Из новостей я уже знал, что она называется Дивой. И почти сразу же на ее поверхности у самого горизонта замерцал зеленый прямоугольничек со стрелками. Безразличный голос компьютера сообщил, что там замечено небольшое поселение. Предположительно астрономы... Вот вам и вся внезапность. Радиоактивное облако, оставшееся после телепортации, там вот-вот заметят... Скрываться более не имело смысла, и я решил первым проявить себя. Настроившись на вызывную частоту диспетчерских космофлота, я включил передатчик:

—   Внимание! Это экстренный вызов. Внимание! Спустя пару секунд кто-то осведомился басом:

—   Это еще кто такой? Из-за чего спешка? Опять какая-нибудь авария?

—   Нет, не авария. Прежде чем говорить, я бы хотел знать, с кем имею дело. Вы на стороне Федерации или повстанцев?

На другом конце радиолинии повисло изумленное молчание. Я отчетливо слышал чье-то тяжелое дыхание. Наконец там сумели выдавить:

—   Вы... Кто это говорит? Назовите себя!

—   Вы не ответили на мой вопрос. Радиоволны донесли до меня быстрый шепот. Теперь заговорил другой, мягкий и вкрадчивый голос:

—   Мы бы рады ответить на ваш вопрос, но, к сожалению, сможем это сделать только после того, как вы представитесь...

У меня от изумления чуть челюсть не отвисла.

— Что за бред?! Ну ладно, не хотите отвечать, как хотите. Наверное, решили сохранить нейтралитет и выйти сухими из воды... Похоже, вам это не удастся. Кроме того, я зафиксировал нарушения в использовании радиодиапазона...

Меня перебили. Вкрадчивый заговорил весьма раздраженно и нетерпеливо:

—   Вы кто, сумасшедшие? Или просто развлекаетесь? Не засоряйте эфир своим пьяным бредом! Служба контроля наложит на вас такие штрафы, что вы...

—   Конец связи.

Я щелкнул выключателем, прервав этот поток слов. От диспетчеров, похоже, толку не будет. Задумчиво разглядывая медленно проплывающую поверхность Дивы, я машинально отстукивал кончиками пальцев ритм какой-то старой мелодии... Что же дальше? Что-то определенно было здесь не так, но я не мог сказать, какая странность больше меня тревожила... С властями Федерации необходимо было установить контакт, но меня не покидало предчувствие, что здесь мы не сможем этого сделать... Я вспомнил рассказ Вики. Где-то здесь, на Ариэле, была крупная военная база Федерации! Как минимум мы сможем с орбиты осмотреть эту часть планеты и сказать, какая судьба постигла наших солдат. Но если облака будут закрывать район базы, то мне, возможно, даже придется произвести высадку на поверхность... Дав указание компьютеру откорректировать курс и по прибытии произвести орбитальную фотосъемку базы, я связался по интеркому с отсеком вооружений. Дина сразу же откликнулась:

- Да?

—   Ну и как осмотр?

Она ответила с нескрываемым восторгом:

—   Потрясающе! Техника Федерации ничто по сравнению с этим! Тут есть все, чтобы вести небольшую планетарную войну!

—   Только вот как бы эта война раньше времени не окончилась...

Ее тон мгновенно охладел на несколько градусов:

— В нашу пользу, разумеется... В общем, техника очень высокого уровня. Здесь есть танки, космолеты, робопехота, подводные суда... И кстати, о людях Виктория тоже позаботилась. Здесь есть все, чтобы с нуля основать небольшую колонию практически на любой планете... Здесь есть куча снаряжения, с которым можно выжить где угодно...

У меня невольно в мыслях возникла картина: Дина в пиратской одежде стояла в только что открытой сокровищнице и указывала рукой в темные углы: “Здесь у нас золото, здесь серебро, а вот здесь драгоценности россыпью... ” Уф-ф! Дождавшись очередной паузы в ее словах, я торопливо заговорил:

—   О'кей, о'кей! Все это великолепно, но раз уж ты там, не могла бы ты приготовить мне небольшой быстроходный наземный транспорт и какое-нибудь спецснаряжение...

Она немного помолчала и спросила:

— Зачем ты собираешься высаживаться на Ариэль?

—   Видишь ли...

Я вкратце изложил ей происшедшие события. Она выслушала и с укоризной заметила:

—   Ну я же просила позвать меня, когда ты начнешь переговоры!

Я замялся:

—   О... Извини... Все это оказалось настолько неожиданным, что я просто и думать забыл...

Она остановила меня:

—   Ну все понятно. Ты меня просто из головы выкинул за всеми этими проблемами.

Я настороженно ждал продолжения, но она, похоже, успокоилась:

— Ладно. Я подготовлю снаряжение. Если ты хотел от меня отвязаться, хорошо. Я подготовлю все для ОДНОГО человека, а сама прослежу за всем с орбиты. Можешь подходить сюда, когда захочешь. Отбой.

Ох уж эти женщины... Ариэль все еще был в трех часах полета крейсера, но я более не собирался скрываться от кого бы то ни было...

—   Рикки, выполни телепортацию к Ариэлю.

Планета прыгнула мне в лицо, одновременно заняв добрых три четверти сферы обзора. Я хмуро запросил время выхода в точку над базой. Оказалось, что мы уже над ней.

Континент подо мной был практически чист от облаков. По характерному “бархатистому” облику местности внизу и полному отсутствию облачности над ней я мог однозначно сказать, что под нами очень жаркая песчаная пустыня. Континент формой напоминал кусок грязи, который с силой метнули в стену, и, прежде чем застыть, он слегка стек на юг. Практически всю его площадь занимали пески, в южной части континента переходящие в невысокие горы. Зеленовато-бурая растительность была лишь у самого северного побережья океана. Похоже, что в этой полосе и была сосредоточена человеческая цивилизация. Мой наметанный глаз выделил несколько серых бусинок крупных мегаполисов. Пару раз сверкнули под солнцем тончайшие нити ирригационных каналов...

Тонкий мелодичный звук заставил меня очнуться. Оказывается, я задремал. Потянувшись так, что захрустели все мои кости, я спросил:

—   В чем дело?

Безжизненный голос Рикки произнес:

— Анализ территории базы готов...

Одновременно с его словами изображение планеты исчезло. Его заменила серия плоских фотографий, сделанных во всех спектральных диапазонах. Сбоку от них прямо в воздухе начало медленно вращаться объемное изображение базы... Или, вернее, того, что от нее осталось. Я с нарастающим удивлением разглядывал все это. Сама база располагалась где-то в пустыне. Ее строили по склонам невысокого пологого холма, на вершине которого было расположено летное поле космопорта... Судя по общему виду руин, в непосредственной близости от них когда-то был взорван ядерный боеприпас малой мощности. Наземные постройки были повреждены ударной волной, и некоторые из них разрушены. Но все это произошло очень и очень давно. На карте радиоактивности грунта излучения не превышали естественного фона. Постройки были покинуты, о чем свидетельствовал инфракрасный снимок, и в них не оставалось работающего электронного оборудования, о чем говорил снимок в микроволновом спектре. Судя по толстому слою песка, скрывающему улицы военного городка базы, она была покинута не менее трех лет назад. Гравиметрический снимок, однако, показывал наличие тяжелого оборудования и крупных складов неподалеку от основной части базы. Также в холме была отмечена разветвленная сеть подземных помещений и проходов. Но смазанности и размытости на снимке говорили о том, что часть из них полуобвалилась. Разглядывая детали на объемном макете местности, я убедился, что ни склады, ни этот город под холмом с поверхностью никак не соединялись... Итак, база была давно покинутой и, похоже, разграбленной. Единственное, чем я мог объяснить нестыковку между записями Виктории и наблюдаемой мною картиной, это тот факт, что информация в ее базах данных была устаревшей лет на пять, прошедших с момента начала проекта. Я откинулся в кресле и, сплетя пальцы рук, заговорил:

—   Рикки, ты упомянул, что анализ готов...

— Да, анализ территории базы готов.

—   Прекрасно.

Я соединился с отсеком вооружений:

- Дина?

Она отрешенно ответила:

—   Не отвлекай меня, я сейчас занята...

— У меня тут есть кое-что интересное... Компьютер приготовил нам свое фирменное блюдо: анализ территории базы... Судя по снимкам, это стоит твоего внимания.

— А что там на снимках? Впрочем, ладно, давай анализ...

—   Я его, кстати, тоже пока не слышал... Рикки, давай говори...

Я умолк. Вместо меня начал бесстрастно говорить наш бортовой компьютер:

—   Анализ территории базы показал следующее. Во-первых, в данный момент база не пригодна для использования по назначению из-за разрушения инфраструктуры. Косвенные признаки позволяют сказать, что база была покинута не менее восьми лет назад...

Я услышал, как Дина охнула. Рикки продолжал:

—   ... Предположительно, причиной, вынудившей гарнизон оставить ее, был ядерный взрыв, произошедший в непосредственной близости от нее. Упомянутый взрыв создал высокое заражение местности радионуклидами с коротким периодом полураспада, но не причинил большого вреда сооружениям базы. Возможно, это была диверсия, произведенная с целью захвата контроля над оружием, находящимся на базе. По неизвестным причинам, однако, она до конца не удалась, и оружие так и осталось лежать на подземных складах. Анализ окружающей местности не позволил обнаружить следов временного лагеря войск Федерации, как и следов самих войск Федерации. Тот факт, что база является заброшенной, не позволяет однозначно определить политическую принадлежность колонии. Наиболее вероятно, что она является тайно отколовшимся от Федерации образованием. Анализ закончен.

Я хмыкнул:

—   Не густо... но и не пусто. Дин, у тебя все готово для меня?

Она задумчиво ответила:

—   В общем, остались кое-какие мелочи, но мы их решим вдвоем... Ты собираешься в район базы?

—   Не только. Рикки, расстояние от базы до ближайшего населенного пункта?

—   Около трехсот километров.

— Значит, я попутно загляну еще и туда... А кстати, куда? Рикки?

—   Информация об этом поселении отсутствует в базах данных. Исходя из фотоснимка, это небольшая деревня, окруженная полями. Население около ста человек.

— Ладно. Значит, я на месте узнаю, где же я оказался... Дина, я иду к тебе...

Я услышал, как она усмехнулась:

—   Иди, иди... Я жду.

Раздался щелчок, говорящий об отключении интеркома. Отстегнув ремни, я выбрался из пилотского кресла и, пролетев через раскрывшуюся при моем приближении дверь, направился в отсек вооружений.

Массивная плита, закрывающая вход в отсек, с легкостью исчезла в потолке. Открывшийся за нею просторный отсек был буквально забит различными средствами уничтожения. Под потолком в специальных захватах висели боевые космолеты. В стенных нишах стояли гигантские шагающие роботы. Их массивные корпуса просто распирало от всевозможного оружия. Рядом с ними на полках огромных стеллажей крепились в тросовых растяжках обтекаемые силуэты подводных кораблей. У другой стены виднелся целый ряд низких и широких танков. Центр отсека был сравнительно пуст. Здесь стоял гусеничный танк с раскрытыми люками, а около него возилась пара обслуживающих роботов. Наверняка это мой... Чуть дальше, на красном квадрате, отмечающем положение шлюзовых створок, возвышался транспортный челнок с открытым пандусом грузового люка... Дины нигде не было видно. Я осторожно вошел в отсек.

— Кай, заходи сюда!

Голос Дины, отозвавшийся эхом под сводом и заставивший меня резко обернуться, донесся от дверей небольшой пристройки. На ее крыше размещался целый штабель крылатых ракет. Посмотрев в другой, также до этого скрытый от меня угол, я увидел нечто вроде металлических сотов, каждую ячейку которых занимал крупный человекообразный робот. Чудное местечко... Вновь повернувшись к пристройке, я зашагал туда, попутно разглядывая танк в центре. Он был выше и шире, чем те, что стояли у стены. Роботы как раз начали закрывать все раскрытые люки и панели на нем. Наверное, скоро начнут грузить его на борт челнока... Вот только цвет танка — это цвет пустыни, а там мне не от кого будет скрываться. Лучше бы его выкрасили в зеленые оттенки. Маскировка у поселка мне наверняка понадобится... Ну да ладно. Я, пригнувшись, вошел в пристройку. Это было довольно тесное помещение с низким потолком. У стен стояли закрытые металлические шкафчики, а посередине комнаты шел ряд столов с разложенным на нем снаряжением. На потолке висели бестеневые лампы. У дальней стены стоял какой-то тускло отблескивающий - и очень сложный на вид станок. Наибольшее впечатление в нем производили массивные защитные экраны и огромное количество предупреждающих надписей. Рядом стоял серебристый резервуар... Над ближайшим ко мне столом склонились Дина и рогатый стратег. А на столе лежали какой-то небольшой раскрытый прибор и куча мелких деталей. Эта парочка соединяла детали между собой и по очереди засовывала их в прибор. Я подошел поближе:

— Дина, ау! Что это тут у вас?

Она, не отрываясь от работы, ответила:

—   Портативный преобразователь материи... Нечто вроде вон той штуки... — Она махнула рукой в сторону станка. — Вот только он не до конца испытан... Но ты наверняка этот недостаток исправишь...

— А почему они так различаются в размерах?

— Ну то устаревшая модель, а этот мы только что со стратегом разработали...

— Так быстро?

— Что быстро? Если разработали, то мы, по сути дела, лишь чуть-чуть изменили базовую схему вон того монстра... А если сделали, то мы использовали уже готовые блоки. Большой синтезатор делал свою работу крайне медленно и с очень высоким расходом материалов и энергии...

И с хвастовством окончила:

—   Мы все эти недостатки убрали!

Я с растущим подозрением наблюдал, как они полностью заполнили корпус деталями, и наконец спросил:

— А что он будет делать? Преобразовывать песок в воду?

—   Нечто в этом роде... Преобразовывать воздух в простейшие детали механизмов... Или в воду и продукты питания...

Она поставила на место крышку прибора, а стратег быстро завернул магнитные винты на ней. Дина выпрямилась и, подойдя к другому столу, заговорила:

—   Большая часть снаряжения для тебя еще не испытана, так как Виктория создавала его уже вне колонии, на “Воителе”...

Не могу сказать, что я испытал оптимизм при ее словах, но виду не подал. Как показывала моя академическая практика, на которой мы зачастую и испытывали подобные творения, порой невинный с виду прибор мог произвести совершенно невероятные действия... Или не заработать вообще. К счастью, последнее случалось явно чаще... А Дина, не теряя времени, продолжала:

—   ... Вот это твоя основная защита...

Она подняла со стола нечто; напоминающее прозрачный скафандр из тончайшего пластика. На его поясе виднелись два плоских непрозрачных блока. В лучах ламп скафандр был едва заметен, а в тени моей ладони его материал был вообще невидим. Я взвесил его в руке. Потянет килограммов на пять... Впрочем, это в искусственном поле тяжести корабля. Я спросил Дину:

— А насколько прочна эта штука?

— Намного прочнее наших фуллериновых одежд... Примерно десятая часть от прочности внешней брони “Воителя”... Нестабильная моноатомная аморфная структура снаружи: при ударе соответствующей силы она переходит из аморфного в твердое состояние... Когда нагрузка спадает, вновь возвращается в аморфное. При попадании луча высокой энергии, вроде лазерного, происходит изменение отражающих свойств поверхности в этом диапазоне и луч рассеивается... Также есть слой теплозащиты. Встроенная система жизнеобеспечения позволяет находиться в вакууме в течение двух суток. В верхнюю часть костюма, ту, которая надевается на голову, встроены система ночного видения, электронный бинокль и система звукового прослушивания... Надевать костюм надо на голое тело. И еще... Та его часть, которая прикрывает голову, — она указала на мягкий шлем-мешок, — может быть убрана в воротник. Соответственно те части, которые защищают кисти рук, убираются в рукава. В случае опасности они раскрываются автоматически за сотую долю секунды. На левом запястье    есть    ряд    выпуклостей. Они    и    управляют скафандром... — Она показала, где и что надо нажимать, и добавила: — Этот скафандр тоже опытная разработка, и мы его еще будем модернизировать...

—   Отлично. Еще что-нибудь для меня из снаряжения?

— Да. Кроме преобразователя материи, вот тебе блок анализа параметров окружающей среды со встроенным детектором движения и универсальная аптечка...

Она протянула мне два небольших плоских предмета в футлярах. Я положил их на стол. Ко мне обратился рогатый стратег:

—   Господин, вот ваше оружие.

Он протянул мне массивную винтовку и нечто, напоминающее бластер:

—   Это модернизированная лазерная винтовка и бластер. Боеприпасы для них лежат в танке. Также там находятся два вспомогательных универсальных робота и необходимые приборы и инструменты для ведения раскопок. Управление танком осуществляет собственный автономный компьютер. Броня у него прочная, а двигатель с реактором достаточно мощные. Из оружия: установлена плазменная пушка непрерывного    действия    и    шесть    скорострельных лазерных пулеметов по бокам. Кроме того, у него есть сорок тактических ракет в шахтах вертикального запуска, из них две с ядерными боеголовками по пять мегатонн каждая. Все.

—   Отлично. Только вот загрузи-ка на борт еще и боеприпасы для моего любимого арбалета... Не люблю я все эти не до конца проверенные штучки.

— Да, господин.

Робот поклонился и вышел из комнатки. Дина посмотрела на меня и сказала:

—   Танк у тебя уникальный по здешним меркам. Это единственная машина, оборудованная так, что в ней может находиться человек. Поэтому он выше и шире, чем обычно... — Она бросила взгляд на снаряжение и добавила: — Ну, я пойду, проверю, как там идет подготовка танка... Встретимся возле него.

Переодевшись и нацепив на себя снаряжение и вооружение, я вышел из комнатки. Все люки и панели на танке уже были закрыты. Около него стояла Дина и что-то разъясняла рогатому стратегу. Я подошел к ним. Девушка повернулась на звук моих шагов и оглядела меня с ног до головы. Сверху я надел стандартную полевую форму Федерации для работы в пустынных местностях. За моими плечами возвышался ствол винтовки, а на бедрах висели две кобуры с бластером и арбалетом. В общем, вид эдакого бравого вояки... Я молодцевато отдал ей честь и щелкнул сапогами:

—   Капитан Старко к выполнению задания готов! Позвольте пройти на борт?

Она улыбнулась и, в свою очередь, отдала честь мне:

—   Разрешаю! И Кай... Будь осторожен!

Она тут же отвернулась и зашагала к выходу. Я повернулся к рогатому стратегу:

—   Маршрут десантного модуля должен быть таким: снижение по метеоритной траектории в точку, отстоящую от базы на двести километров, далее полет на высоте не более ста метров, с двумя сменами курса, до точки, отстоящей от базы на два километра, и высадка моего танка. Далее, удаление на двести пятьдесят километров от базы, с двумя сменами курса. Взлет проводи так, как сочтешь нужным. Активные средства обнаружения в полете не использовать. Транспортному челноку соблюдать радиомолчание. Все ясно?

—   Да, господин. Приказы переданы бортовым компьютерам крейсера и челнока. Я могу идти?

— Да. А кстати, куда?

— Я буду находиться в отсеке дежурных роботов. Со мной в любой момент сможет связаться бортовой компьютер крейсера.

— А у кого тут из нас больше командных полномочий?

—   Основной приоритет у вас, далее идут Дина, я и последним компьютер крейсера.

—   Хорошо. Свободен. И... Вот еще что: держи Дину подальше от планеты в случае чего... Все, иди.

Он поклонился и тоже пошел в сторону выхода, а я вскарабкался, на броню танка к открытому люку наверху. Внутри танка загорелась лампочка. Я спустился внутрь и закрыл за собой люк. Изнутри танк был весьма тесным. Конструктивно он был разделен переборками на три отсека: водительский, грузовой и сзади небольшой закуток с механизмами. Теснота грузового отсека усугублялась проходящими у стен пусковыми трубами с ракетами. Рядом с ними свернулись два человекообразных робота. Я пробрался в водительский отсек. Здесь размещались два сиденья и минимум приборов. Перед ними уже работали видеопанели объемного изображения, демонстрируя панораму отсека. Я занял левое сиденье и застегнул сложную систему ремней. И сразу же погас свет Мягкий бестелесный голос произнес:

—   Начать погрузку на борт челнока?

— Да, и пусть челнок сразу же стартует... Кстати, дай изображение с его камер.

Отсек передо мной как бы отъехал куда-то назад и вверх. Я увидел сверху собственный танк, медленно пятящийся и скрывающийся где-то подо мной. Движение танка я ощущал только по легкому ускорению в начале и конце... Шумоизоляция тоже была идеальной. Только по мигнувшей внизу экрана надписи “Грузовой пандус поднят. Стартовый шлюз открыт” я понял, что путешествие началось.

Глава 3

Перед моими глазами проплыл гофрированный пол отсека и сменился видом гладких стенок шлюза... Побежали надписи: “Внутренняя створка шлюза закрыта... Воздух откачан... Внешняя створка шлюза открыта... Обратный отсчет: 5... 4... 3... 2... 1... Запуск”. Ускорением меня вжало в сиденье, и планета поползла навстречу... Континент передо мной рос ввысь и вширь, а изображение на экране подернулось легкой пульсирующей дымкой ультрамариновых оттенков. Эта чрезвычайно разреженная атмосфера перед носом челнока превращалась в плазму. Челнок начало раскачивать, и я почувствовал, что мы сбрасываем скорость. Курс челнока слегка изменился, и он начал поднимать нос, одновременно отворачивая вбок. Возможно, с крейсера что-то заметили и теперь корректировали полет. Планета распростерлась вокруг меня. Я все еще мог увидеть западную и восточную границы континента, но и они с каждой секундой уплывали за горизонт. Небо надо мной потеряло ярчайшие звезды, а потом из бездонно-черного приобрело густеющий голубоватый оттенок... Солнце тоже смягчило свой блеск. Его диск стал слегка размытым... Челнок теперь летел под небольшим углом к горизонту, быстро гася свою скорость и плавно снижаясь... Континент подо мной выгнулся, превратился в чашу и ушел куда-то направо. Мы делали пологий разворот... Вскоре внизу замелькали песчаные барханы, желто-оранжевые под лучами послеполуденного солнца... Челнок еще больше снизился, и в какой-то момент мне показалось, что он сейчас начнет сбривать их вершины. Но это была лишь иллюзия. Еще один небольшой поворот, и челнок лег на параллельный поверхности планеты курс. Внизу экрана замерцало: “До цели двадцать минут”.

* * *

Все это время я провел, созерцая однообразный пустынный ландшафт. Где-то на девятнадцатой минуте местность начала подниматься, а челнок, в свою очередь, сбрасывать скорость. Далеко впереди, на высоком холме, я различил крохотные с такого расстояния руины. Мы быстро приближались к ним. У подножия холма челнок резко отклонился назад, одновременно теряя высоту и скорость. Изображение с его камер пропало, сменившись видом голого отсека с рядом ярких ламп на потолке. Мои чувства донесли до меня мягкий толчок, а в полу отсека появилась расширяющаяся яркая щель... Грузовой пандус коснулся поверхности планеты, и мой танк резво съехал с него. Челнок немедленно взлетел, на ходу поднимая пандус и убирая массивные посадочные опоры. Я провожал его взглядом, пока он не скрылся за горизонтом. Вот мы и прибыли.

—   Танк? Состояние систем?

—   Все системы в норме. Ваши указания?

—   Подъедем к базе поближе и остановимся где-нибудь неподалеку от...

Я быстро набрал команду показа схемы базы. Выбрав точку, под которой близко к поверхности проходил один из тоннелей, я ткнул в нее пальцем:

—   ... Неподалеку вот отсюда.

Мы поехали на холм. Движение ощущалось лишь как легкая тряска... Технике Федерации было очень далеко до такого уровня комфорта. Обогнув несколько торчащих из-под песка и выветрившихся стен, танк замер недалеко от одноэтажного здания без крыши и с проломленной стеной. Оно было до половины засыпано песком. Я отдал команду заехать внутрь здания, так, чтобы танк не отбрасывал тени. Просто на всякий случай. Отстегнув ремни и развернувшись на сиденье, я открыл люк в грузовой отсек. Пришло время заняться раскопками. Я громко окликнул роботов:

—   Эй вы, два молодца! Роботы, я к вам обращаюсь! Встать и доложить готовность!

Оба робота синхронно поднялись и так же синхронно доложили:

—   Системы готовы!

Синхронность их ответа говорила о двух вещах. Плюс: в данный момент они не общались по радиоканалу, и нас не могли засечь. Минус: мне что, надо каждый раз вылезать наружу и орать им приказы? Ну ладно.

— Приступайте к исследованию руин базы. Ваши задачи: установить причины теперешнего ее состояния, найти какие-либо документы или оперативные карты, установить, что случилось с гарнизоном, и если он ушел отсюда, то куда. Попытайтесь также проникнуть в систему туннелей. Вам необходимо соблюдать   повышенную   осторожность   при   раскопках. Помните, что тут могут быть работающие боевые механизмы, или мины, или еще какая-нибудь пакость. Вы можете пользоваться радиоканалом?

Ответом мне было синхронное “Да”.

— Прекрасно. Пользоваться им разрешаю только при крайней необходимости... Танк, это к тебе тоже относится: никаких демаскирующих передач на крейсер... Роботам: вы отныне называетесь “первый” и “второй”. Приступайте к работе. Если вы найдете что-то интересное, выходящее за рамка ваших непосредственных задач, сообщите мне... — Я зевнул. —... Или лучше сами разберитесь с этим... Вы работайте, а я отдыхаю. Вперед!

Я задвинул люк и вытянулся на сиденье. Через некоторое время на экране показались роботы с инструментами в руках. Они прошли через пролом и скрылись из виду... Я разложил сиденье и, дав команду выключить экраны, почти сразу же погрузился в сон...

Пробудился я под вечер. Экраны были включены, и свет низкого солнца над горизонтом заливал багрянцем пульты управления. В рубке звучала мелодичная трель. Я полусонно пробормотал:

—   Зачем ты включил экраны? Трель прекратилась.

—   Чтобы разбудить вас.

— А что случилось?

—   Получено штормовое предупреждение с крейсера.

Я окончательно проснулся.

—   Что именно в нем?

—   С западного побережья сюда движется мощный тайфун. Вообще-то это очень редкое явление, происходящее примерно один раз за двадцать лет. Обычно они иссякают задолго до прихода в эту часть пустыни, но на этот раз такого не будет. Тайфун слишком мощный. Более того, в местных новостях его описывают как один из сильнейших за последнее столетие... Компьютер крейсера рекомендует нам в течение часа покинуть этот район, двигаясь к восточному побережью. Несмотря на большую массу танка и его хорошую защищенность, возможны некоторые проблемы...

—   Хорошо. Роботы оповещены? - Нет.

Я оглядел экраны: три из четырех показывали неровный верх стены с бледно-голубым небом над ней, а в четвертый светило солнце. Сейчас перекушу и позову роботов. Поднявшись с сиденья, я пробрался в грузовой отсек и стал искать пищевые концентраты. Первым, однако, мне попался на глаза оставленный мною здесь экспериментальный преобразователь материи... А не проверить ли мне это чудо техники?

Я подхватил устройство и вылез на броню танка. Стоял мягкий предзакатный жар, который после прохлады, царившей внутри, приятно овевал лицо. Я прикрыл люк и, выпрямившись, огляделся. Вокруг, до самого горизонта, простирались одни лишь барханы. Неудобное место для базы... Осыпающиеся остатки стен едва дотягивались до моих колен. Невдалеке из песка выступала группа еще более разрушенных сооружений, от которых, кроме балок каркаса, вообще ничего не осталось. Поле космопорта поглотили пески. Лишь на вершине холма что-то такое проглядывало. По полю вышагивал один из роботов, держа в руках прибор с парой параболических антенн. Второго робота нигде не было видно.

Я еще раз внимательно осмотрел преобразователь. Ничего особенного. Все управление сводилось к выключателю и сенсорному экрану... Я включил прибор. Спустя пару секунд зажегся экран, и на нем высветился небольшой список. Архаично. Найдя в списке пункт “Емкость с водой”, я ткнул в него пальцем. Преобразователь загудел, а я отчетливо ощутил, как поднялся небольшой ветерок. В метре от меня воздух стал терять прозрачность. Но едва в нем проступили контуры пластикового куба с искрящейся жидкостью внутри, преобразователь взвыл и дернулся в моих руках. На его экране замигала надпись “Авария! Выключи меня!”. Не успел я протянуть руку к выключателю, как преобразователь вырвался из моих рук и отлетел в сторону. Подергавшись, он взлетел метров на десять вверх и затрещал; издавая сильное зловоние. Сейчас рванет! Я рыбкой прыгнул с танка через стену в сторону. Еще в полете все вокруг озарилось, яркой вспышкой, и я ощутил, как окаменел мой защитный скафандр. Его шлем загерметизировался, отсекая все звуки взрыва. Вместо того чтобы упасть, я как бревно летел по параболе над песками... Пролетев не меньше двадцати метров, я под углом воткнулся в песок и медленно опрокинулся. Окаменение исчезло, и, вытащив голову из песка, я сел на корточки. Мое тело отбрасывало две тени! Я обернулся к танку. Над ним медленно поднимался огненный шар, пробегая все оттенки от желтого до голубого. Я растянулся на песке и вжался в него, не прекращая наблюдать за шаром. На высоте примерно в сотню метров шар взорвался. Скафандр опять одеревенел, а шлем загерметизировался, приглушая светофильтрами яркость вспышки. Взметнулся песок. Чуть выше меня пронеслись обломки стены. Одеревенелость прошла, и размякшая лицевая пластина шлема исчезла где-то в районе воротника. Чудненько! Хоть скафандр не подвел... Одежда тоже почти не пострадала. Я поднялся и побрел к танку. Никаких следов доселе скрывавшего его строения более не наблюдалось... Сзади послышались быстрые шаги, и меня нагнал тот робот, что ходил по холму с прибором:

—   Сэр, вы в порядке? Я прислонился к танку:

— Да. У меня прочная шкура... Что вам удалось узнать?

—   Никаких следов людей и техники. Документы не найдены. Скорее всего база была разграблена сразу же после того, как ее оставили... Маршрут отхода войск также не удалось установить...

— А что с тоннелями?

—   Первый сейчас работает в них. Мы нашли остатки разрушенного входа. Похоже, там сработало штатное устройство последнего рубежа защиты...

—   Пойдем туда.

  Мы зашагали, огибая холм. Песок был плотным, и ноги почти не проваливались в него... Я думал о тоннелях. Последний рубеж защиты... Если все прочие системы охраны, включая автоматическое оружие, не могли выполнять свои функции... Например, когда кончалась энергия... Срабатывали взрывные заряды, разрушающие все входы в систему тоннелей и зачастую сами тоннели, соединяющие склады, бункера и прочие искусственные подземные полости... Обычно к этому средству прибегали, лишь когда войска были практически полностью уничтожены, а оружие еще оставалось... Чтобы оно не попало к противнику и чтобы свои впоследствии смогли им воспользоваться... Но никто сюда за ним не прилетел. Почему? Разрозненные факты стали складываться в моей голове в единое целое. Всеобщее разрушение базы, произошедшее очень давно. Корабли незнакомого типа на орбите планеты. Изменение используемого радиодиапазона, которое никого не удивляет. И наконец, слова Вики, сказанные в кают-компании “Воителя”. “... Мы могли вернуться, только если сработало устройство, повторно создающее тот эффект... ” “... Хранитель племени должен был активизировать передатчик разрешающего радиосигнала, только если бы кто-то пролетел над остатками колонии... ” Сколько времени прошло, прежде чем над ней кто-то пролетел? Мы всегда считали, что флот Федерации должен был проверить планету... Или осмотреть ее, или еще что-нибудь. А что, если по каким-то причинам они не смогли или не стали этого делать? Так сколько же времени прошло, прежде чем кто-то заинтересовался гигантским металлическим образованием и не совершил разведывательный полет над ним? Дни? Месяцы? Годы? Сколько? Ответа не было. А мы с роботом все шли и шли по пескам...

Обойдя холм, я увидел свежую песчаную насыпь и яму рядом с ней. Ближе стали видны остатки шахты подъемника на дне ямы. Ее, конечно, взорвали, но не до конца. Роботы извлекли из шахты крупные обломки, которые теперь укрепляли стены ямы, а вниз, в темноту спускалась веревочная лестница. Я осторожно съехал по песчаному склону к ней. Второй робот спустился за мной. Взгляд в шахту ничего не дал. Там была глухая темнота. Вздохнув, я начал спуск по теплым перекладинам. В верхней части шахты бетон был потемневшим и растрескавшимся. Видно было, что он подвергался воздействию песка. Примерно десятью метрами ниже виднелись остатки технологического карниза с глубокими выбоинами. По-видимому, именно сюда обрушились крупные куски стен шахты, намертво перекрыв проход. Дальше песок почти не прошел. Робот, спускавшийся надо мной, включил на голове прожектора. Ниже карниза стали заметны направляющие рельсы магнитного подъемника. В сухом воздухе пустыни они были лишь чуть-чуть тронуты ржавчиной... Вскоре мы достигли дна. Металлические двери внизу были раздвинуты, а само дно засыпано песком, возможно, до сих пор скрывая под ним остатки платформы подъемника. В темном коридоре песка почти не было. На потолке шел ряд погасших ламп. Стекло до сих пор оставалось целым. В стене появилась небольшая ниша, в которой когда-то стоял охранный робот, а коридор преградила распахнутая решетка из толстых прутьев. На ней до сих пор висела табличка с потускневшими буквами: “Зона высокой секретности. Вход строго по пропускам”. Мы пошли дальше. Коридор разветвлялся и петлял. Иногда в него выходили пустые рас. крытые комнаты. Несколько раз нам попадались лестницы, уходящие куда-то вниз, в темноту. Наконец за очередным поворотом мы уперлись в завал. Потолок обрушился и тонны песка перекрывали проход. Я повернулся к роботу:

— А где Первый?

—   Не знаю, где-то в тоннелях.

— Ты можешь провести меня на командный пост базы, минуя завалы?

— Да. Следуйте за мной.

Мы повернулись и пошли. Пару раз приходилось менять этажи. Они все были похожи друг на друга. Все, что могли отсюда унести, давно унесли. Остались только голые стены, выкрашенные в голубой цвет... Командный центр тоже оказался пустым. Впрочем, пустым только на взгляд случайного воришки. В этой голой комнате, в которую выходили толстые пучки разлохмаченных проводов, а из оборудования оставались только крепления на металлическом полу, существовал небольшой тайник. Я случайно узнал о его существовании, еще будучи курсантом. Это было обычной практикой, оставлять на базах в условленных местах “черные ящики”. На базе о его существовании было известно только пяти офицерам высшего звена... Произведя необходимые измерения, я нашел определенную точку в полу. Подняв гофрированную панель, я стал внимательно изучать открывшуюся мешанину из проводов. Выбрав пучок, оканчивающийся массивными контрольными разъемами, я тщательно осмотрел его. Этот пучок был свит в очень толстый жгут. Казалось, что он целиком и полностью состоит из проводов... Но если подцепить вот эту и эту клеммы, а потом потянуть на себя разъем... Часть толстых проводов внутри связки утончалась, образуя маленькую полость. Как раз таких размеров, чтобы упрятать кристалл с записывающим устройством. В него копировалась часть информации из главного компьютера базы. К примеру, все сообщения с грифами “важно”, “секретно” и выше... Увы, стандартного кристалла с устройством записи на месте не оказалось. Вместо него внутри лежал какой-то другой кристалл. Я осторожно вынул его и вернул кабель в исходное состояние. Лучше, чтобы и после меня никто не узнал об этом тайнике.

Положив кристалл в кармашек, я обратился к роботу:

—   Пойдем к складам.

На полпути мы встретили другого робота:

—   Первый, что тебе удалось узнать?

—   Верхние склады заполнены военной техникой. Вся она приведена в негодность. Нижние уровни вместе со складами затоплены фунтовыми водами и попасть туда мне не удалось. Судя по косвенным признакам, база была оставлена больше двадцати лет назад.

—   Хорошо. Какие-нибудь документы найдены? - Нет.

—   Куда ты сейчас идешь?

—   Возвращаюсь на поверхность.

—   Хорошо. Веди нас к выходу. Выбравшись наружу, я первым делом подметил изменения в небе. Солнце почти село, но небо, вместо того чтобы продемонстрировать звезды, было затянуто свинцово-серой пеленой. Местной луны тоже не было видно. Выбравшись из воронки, я первым делом поглядел на запад. Там все было затянуто черными тучами и сверкали далекие зарницы. Стояло полное безветрие. Мы заспешили к танку. Неожиданно какой-то странный шум привлек мое внимание... Я понял, что слышу его уже давно и что он нарастает... Из-за холма прямо на нас вылетел плоский космолет с тремя вытянутыми утолщениями во всю длину корпуса! Под ними я разглядел бомбы... Или что-то в этом духе. Мы замерли. С низким гулом он неторопливо пролетел над нами и ушел в сторону заката... Опасность миновала. Похоже, что он нас и не заметил. Хотя странно, что ему здесь было делать?

Я побежал, роботы не отставали. Добравшись до танка, я прыжком взлетел на него и, распахнув люк, скатился внутрь. Не останавливаясь, я пронесся в водительский отсек и вскочил на сиденье. Сзади загромыхали роботы и послышался хлопок закрываемого люка.

Я прокричал:

—   Первый и Второй! Займите свои места! Танк! Поехали отсюда!

Танк дернулся и быстро набрал скорость. Тряска стала весьма заметной, но я решил не снижать темп. Тайфун был очень близко и нагонял нас. Небо вокруг уже заволокли едва заметные в ночи тучи. Солнце зашло. Танк заговорил:

— Сэр, вам пришло два сообщения. Одно от Дины, примерно с полчаса назад. Другое содержит анализ ситуации и предупреждения с крейсера. Оно было принято сорок минут назад.

—   Что нам прислала Дина?

—   Она интересуется, почему мы до сих пор не уехали.

—   Это уже устарело... А что в послании с крейсера?

—   Поднялась необычная активность в ближнем космосе Ариэля. Увеличено число боевых космолетов. С планетарных баз высланы патрули. Они проверяют всю сушу Ариэля. Маршрут одного из патрулей пролегал над нами. Причина активности неизвестна. С шестидесятипроцентной уверенностью можно говорить, что это из-за нас. Правда, компьютер крейсера считает маловероятным, что мы могли выдать себя при посадке. Кроме того, крейсер запрашивает причину вспышки в нашем районе, так как ее характеристики говорят о ней, как о неизвестном суперсовременном оружии. Нам рекомендуется разумная осторожность, и он сообщает, что по-прежнему сможет эвакуировать нас в любой момент. Это все.

— Чудненько. Откорректируй наш курс так, чтобы мы вышли к какому-нибудь уединенному и небольшому поселению на восточной границе пустыни.

Танк слегка отвернул к северу.

— Сделано. Дистанция: четыреста двадцать километров. Время в пути: около пяти с половиной часов.

Я подготовил послание на крейсер, в котором успокаивал Дину и рассказывал о своих мыслях по поводу того, что мы могли вернуться на несколько лет позже. Я также еще раз пообещал, что буду осторожен, но собираюсь ознакомиться с поселением поближе. Кроме того, я просил ее не менять положения крейсера без нужды и не сопровождать меня с орбиты, так как это могло навести на подозрения, если крейсер все-таки засекли. В постскриптуме я припомнил все экзотические обороты языка и дал подробное описание “неизвестного суперсовременного оружия”, напоследок высказав некоторые соображения по поводу дальнейших возможных его усовершенствований. Закодированное послание было замаскировано под помеху от разряда молнии и отправлено в сторону крейсера.

Достав из кармана кристалл, найденный на базе, я вставил его в гнездо на приборной панели... Зазвучал усталый и грубоватый голос: “Говорит второй заместитель командира базы. Имен я не упоминаю: если вы те, кто я думаю, они вам и так известны, а если не те, то и нечего вам их знать. Сегодня последний день существования двадцать четвертой бригады и последний день существования этой базы. Я оставляю эту запись для сил Федерации, если они все еще существуют. Сегодня третье октября 640 года. Около двух лет назад, почти сразу же после официального объявления войны, произошла катастрофа. Все имеющиеся у колонии системы телепортации, включая спутники межсистемной переброски, одновременно взорвались, высвободив гигантское количество энергии. Местные ученые головы никак не смогли этого объяснить, но зато выдвинули множество всевозможных теорий...

Официальные расследования тоже не дали однозначного ответа о причинах этого события. Принято считать, что повстанцы применили знаменитое “секретное оружие”, которое и привело к таким последствиям... Хорошо еще, что у нас на базе в этот момент не было кораблей с телепортаторами! Я видел записи, и надо сказать, фейерверк был еще тот! Ну так вот... Сразу же после катастрофы оборвалась связь с другими колониями Федерации. К нам до сих пор так никто и не прилетел “снаружи”... Возможно, что мы последние, кто остался от человеческой расы... Восстановить телепортаторы не в наших силах. Если мне не изменяет память, то основные блоки для них производили всего три системы. У нас этих блоков не было... Вообще-то они работали без замены в течение всего срока эксплуатации... И вроде бы даже без поломок. По крайней мере я что-то их не припомню... Ну так вот. Возвращаясь к базе. Мы помогли местным с ликвидацией последствий катастрофы... Когда в течение месяца в систему Ариэля так никто и не заглянул, мы стали потихоньку консервировать вооружение и распускать местных наемников. Где-то еще через полгода, после длительных переговоров с планетарным правительством, персонал базы стал переквалифицироваться на гражданские специальности... Я лично поступил на работу в местный сельскохозяйственный университет. В молодости я неплохо разбирался в химии... База планете как таковая не нужна. Ее функции заключались в охране порядков в космическом пространстве и на планетах сектора и быстром реагировании... Но так как мы лишились контакта с другими колониями, а Ариэлю было не по карману ее содержать, было решено переместить часть оборудования поближе к столице, а все, что останется, законсервировать до лучших времен. А я так думаю, что навсегда. Были произведены соответствующие работы, и вот сейчас по распоряжению командира я должен пойти в помещение бывшего командного поста и извлечь секретный самописец. Не знаю, зачем это, ведь все, кто знает о его существовании, давали присягу, и вся секретная переписка так и останется секретной... Но раз командир приказал, я так и сделаю. Но все-таки оставлю там кристалл с этой записью. Вдруг тут кто-то из наших появится? Местные уже начинают перекраивать учебники истории... Кто знает, чем все это кончится? Не забывайте нас и Федерацию. Конец записи”. Раздался щелчок и голос умолк. Я задумался. Итак, база была расформирована добровольно... Запись, однако, никак не упоминала о давнем ядерном взрыве, но теперь я уже, кажется, понимал его причину. Командир тоже до конца не доверял местным... И возможно, решил улучшить степень защищенности остававшегося на базе оружия таким нестандартным путем. Либо он сразу все на поверхности взорвал, либо оставил там ядерную мину... Теперь это уже не столь важно.

Танк несся сквозь ночь, а сзади все ближе и ближе сверкали молнии. Около десяти вечера тайфун нагнал нас, а ближе к полуночи штормовой ветер с дождем достигли своего апогея. Даже с приборами ночного видения дальше двадцати метров ничего не было видно. Скорость танк, однако, не снижал... Пески были постепенно вытеснены каменной крошкой, а затем и крупными обломками . Местность начала медленно повышаться. Это был район древней горной цепи, выветрившиеся остатки которой почти исчезли под натиском пустыни. Танк сбросил скорость. В отсветах молний то и дело были видны изъеденные ветрами каменные столбы, возвышающиеся на десятки метров над мокрыми булыжниками. Прямо на моих глазах один такой столб накренился и рухнул, рассыпаясь на лету. Громовой звук его удара был слышен даже сквозь шумоизоляцию танка. Я невольно поежился. Хоть меня и оберегала прочная броня, я бы не хотел, чтобы один из этих исполинов рухнул мне на голову... К часу ночи мы пересекли наивысшую точку гор, и местность начала понижаться. Тайфун тоже вроде бы пошел на убыль, сменившись сильным ливнем. Видимость немного улучшилась... Где-то еще через полчаса мы попали в зону осыпей и глубоких оврагов. Спустившись по пологому склону в один из них, танк так и не смог выбраться. Нужный нам склон был слишком крутым и проседал под его тяжестью. Рекомендацию компьютера воспользоваться плазменным оружием, чтобы зафиксировать склон, я отклонил. Нас мог кто-нибудь заметить, что было нежелательно... Я дал указание ехать вниз по оврагу. Когда-нибудь ведь он кончится? Но время шло, а этого не происходило. Более того, его склоны становились все круче и круче и в него стали впадать овраги помельче. А вскоре он сам повернул и вывел нас в глубокое пересохшее русло древней горной реки. Из-за тайфуна по его дну струился бурный поток грязной воды... Скалистые склоны не позволяли даже и думать о подъеме. Пришлось ехать по руслу. Хорошо хоть то, что оно пролегало в нужном для нас направлении... Спустя полчаса езды, сопровождающейся сильной тряской, я приказал танку остановиться, чтобы перекусить в нормальной обстановке. Но, увы, нормально закончить трапезу мне было не суждено... Когда я сидел в грузовом отсеке и жевал бутерброд, танк резко рванул вперед. Перелетев через одного из роботов, я с грохотом врезался в пусковые трубы ракет, а на меня посыпалось содержимое ящика с запчастями. Танк трясло и бросало в стороны на ухабах... Я, чертыхаясь, выбрался из-под груды деталей и, цепляясь за выступы, пробрался в водительский отсек. Мы делали добрых сто тридцать километров в час! И это по камням и булыжникам. Я думаю, что это была предельная скорость танка... Плюхнувшись на сиденье и пристегивая ремни, я задал наиболее интересующий меня в тот момент вопрос:

—   Танк, в чем дело?!

— Тревога! В нашем направлении движется сель!

Я бросил взгляд на экраны. На пределе видимости сзади была видна стена бурлящей воды. Из нее то и дело вылетали крупные обломки скал... И она нас медленно догоняла.

—   Время до контакта с селем?

Танк не успел ответить. Земля перед нами внезапно разверзлась. Водопад! Танк попытался отвернуть, но не смог, и мы вылетели в пропасть. Я ощутил свободное падение, закончившееся через пару секунд. На склоне. С неработающим двигателем и заклинившими гусеницами. Под барабанную дробь камней экраны показали падающую сверху тучу грязи, закрывшую почти все светлеющее небо... Изображение исчезло.

Глава 4

Мы уцелели. И даже, если верить бортовому компьютеру танка, сравнительно легко отделались. Были снесены или раздавлены все внешние датчики, включая пассивные антенны. Плазменная пушка, похоже, была вообще оторвана. Гусеницы если и не сорваны при ударе, то измяты камнями селя. Броня немного помята, но не пробита, так что все внутри танка уцелело. В общем, все хорошо и даже вроде можно починить, если бы не одно “но”... Мы были погребены под многотонной массой камней и грязи. Судя по внутренним датчикам да и моим собственным ощущениям, сель все еще двигался, и нас, замурованных в его толщу, некоторое время куда-то медленно несло, изредка слабо покачивая... Впрочем, движение уже несколько минут как прекратилось. А я, занятый осмотром повреждений в моторном отсеке, а после изучающий имеющееся на борту имущество, даже не сразу это и заметил... Мы располагали огромным запасом энергии. Реактор в дежурном режиме мог без проблем обеспечивать нас электричеством еще лет пятьдесят. Другое дело системы жизнеобеспечения. Их резервов хватит лишь на неделю работы. С запасами пищи было немного полегче. Если расходовать экономно, то еды и питья было достаточно, чтобы прожить месяца полтора-два. Итак, реальной опасностью для меня была возможность скорее задохнуться, чем сгрызть от голода обивку сиденья...

Я уселся на скрюченного в углу робота (на нем оказалось довольно неудобно сидеть) и принялся ставить мысленный эксперимент. Вот я, используя небольшой горнопроходческий комбайн, выбираюсь на поверхность... Нет, не пойдет. Нет у меня комбайна. Роботы оставили его где-то в тоннелях базы... Перебрав несколько десятков вариантов, начиная от использования голых рук для откапывания и кончая сооружением малого плазменного конвертора материи из подручных материалов, я пришел к выводу, что все это не годится.

Слезая с робота и потирая филейные части тела, я завел разговор с танком:

—   Послушай, танк... Насколько глубоко мы находимся под поверхностью?

—   Неизвестно. В самом худшем случае на глубине до восьмидесяти метров.

—   С крейсером ты связаться не можешь... - Нет.

—   А если включить вспомогательное оружие и расплавить камни?

—   Встроенные механизмы безопасности, до которых вы не сможете добраться изнутри, не позволяют вести огонь из боковых лазерных турелей, если те находятся в походном положении и закрыты защитными куполами. Плазменное оружие не функционирует вообще.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, что мне делать, чтобы выбраться отсюда?

—   Простите, но их нет.

— А каковы мои шансы?

—   Они минимальны.

Да, это не внушало оптимизма. На поиски с крейсера рассчитывать не стоит. Я даже не был уверен, что там знают о случившемся. Ну что ж, терять мне нечего. Достав свою лазерную винтовку, я скомандовал роботам :

—   Первый и Второй! Встаньте у люка и по моей команде приоткройте его. Я буду испарять лазером камни, пока не образуется куполообразная полость над нами. Если за люком окажется вода, немедленно его закрывайте. Пока все...

Роботы заняли необходимую позицию под люком, а я прицелился в ту точку, где должна была образоваться щель, и крикнул:

—   Начали!

Роботы провернули рукоятки и дружно навалились на люк. Тот со скрежетом стал отгибаться. Наверное, его рама была перекошена... Додумать я не успел. Люк внезапно поддался и с грохотом распахнулся. От неожиданности я нажал на спуск, оплавив несколько мелких камушков с краю тонкого слоя земли. Лазерный луч ушел куда-то далеко-далеко. В полумрак танка проник солнечный лучик и- весело заиграл на моей ошарашенной физиономии. Я издал звук удивления, а затем захлопал глазами.

—   Э-э-э-э... э-э-э... Танк?

— Система вышла за границы допустимых значений и сейчас перезапускается. Пожалуйста, ждите...

- Э-э-э? Тьфу!

Испытывать чувство удивления, оказывается, могут не только люди. Вот только для людей это проходит с меньшими последствиями, чем для роботов. Э-э-э?

—   Первый и Второй, вы переходите в подчинение танку... Как только он придет в себя. Ясно?

Синхронное “Да”. Либо их компьютеры были более просто организованы, либо они уже успели очухаться. Я положил винтовку на ящики, не забыв поставить ее на предохранитель, и выбрался наружу, щурясь от яркого утреннего солнца. Танк был присыпан сверху лишь тонким слоем мелких камней и земли. От тайфуна не осталось и следа. Небо было абсолютно чистым. День обещал быть жарким, но еще ощущалась утренняя прохлада. Я стоял посреди узкого каменистого поля, самой дальней части селевого языка. К западу местность повышалась, и у самого горизонта, затянутого дымкой испарений, виднелась череда возвышенностей. Похоже, это и есть те самые выветрившиеся горы, через которые мы ехали сегодняшней ночью... Сель оканчивался небольшим озерком, блестевшим посреди рыжеватой степи... Неподалеку проходила искусственная насыпь, обсаженная чем-то напоминающим помесь кактуса и кипариса... Ну что ж, пора совершить пешую прогулку. Я залез обратно в танк и, собирая припасы для себя, отдал последние распоряжения:

—   Танк? —. Я слушаю.

—   Начинай мелкий ремонт, но снаружи, до наступления ночи, не копайся. Днем все это должно выглядеть естественно. Чтобы ни у кого не возникло и мысли, что здесь что-то есть. Я прогуляюсь и , возможно, вернусь только к вечеру. В твоем распоряжении остаются Первый и Второй!.. Все ясно?

-Да.

Я вылез наружу и, захлопнув люк, присыпал его сверху землей. Потом развернулся и размеренно зашагал к насыпи. У меня с собой в сумках на поясе были все необходимые приборы, а также запас еды и воды на день. Если мы оказались недалеко от того поселения, куда, собственно, и ехали, то, возможно, моя прогулка может продлиться чуть дольше, чем я сказал танку...

По утренней прохладе шагать было необычайно легко и приятно. Я весело насвистывал какой-то мотивчик и был в самом наилучшем расположении духа. Не каждый день мне выпадала возможность выбираться живым из ледяной могилы селя и поэтому настроение у меня было приподнятым. Быстро добравшись до насыпи, я посмотрел назад. Никаких следов! Это хорошо. Взобравшись на насыпь, я огляделся. От горизонта до горизонта вокруг меня простиралась степь. По насыпи была проложена дорога, когда-то посыпанная гравием. Но он уже давно был втоптан в грязь, а в колеях блестели лужи. Сама насыпь и дорога вместе с ней проходили с севера на юг, пролегая примерно параллельно горам. Я выбрал южное направление и бодро зашагал вперед...

Вскоре озеро скрылось из виду. Жара медленно нарастала, и где-то к девяти часам утра я уже подрастерял большую часть своего хорошего настроения. Вокруг все так же тянулась выжженная солнцем степь. Удивительно, как только могли в таком климате выживать мясистые растения, которыми была обсажена дорога! Я проникся невольным уважением к природе... Или к ученым-генетикам, создавшим такой вид...

* * *

Под палящими лучами солнца лужи высыхали, а грязь растрескивалась. Я не спеша шел по обочине дороги, размышляя о разных мелочах...

Из марева показались невысокие голые холмы и дорога свернула к ним. Ну хоть какое-то разнообразие! Дойдя до первого и осилив подъем на вершину, я даже не сразу осознал открывшуюся передо мной картину. А все жара виновата... Внизу был небольшой зеленый оазис. Среди раскидистых чешуйчатых деревьев виднелись опрятные белые домики. Между ними пролегали дорожки, утопающие в высокой зеленой траве... Самый что ни на есть естественный и мирный вид. Вот только это не Утопия, а Ариэль, и мне надо было бы проявить хоть какую-нибудь осторожность, а не лезть очертя голову в этот поселок... Но мысль проводить разведку с биноклем, лежа в пыли и под палящим солнцем, была мне совершенно непереносима. Я отбросил слабые сомнения и зашагал с холма под прохладную сень деревьев.

Петляющая дорога внутри поселка была посыпана мелким гравием и идти по ней стало труднее. Высокие живые изгороди окружали домики. А вот людей я, кстати, пока не видел совсем. Что бы это значило? Вскоре я вышел на небольшую площадь с вялым фонтаном в центре. В середине фонтана стояла бронзовая статуэтка старца, вглядывающегося в неведомую мне даль. По бокам площади возвышались четыре двухэтажных здания. Вывески утверждали, что в первом расположены гостиница и бар, во втором — магазин, в третьем — администрация, а на четвертом вывесок не было вообще. Я в некотором замешательстве остановился. До этого мне как-то не приходило в голову, что все может быть так просто... Я направился было к магазину, но на полпути остановился.

Деньги. Что они используют в качестве денег? Скорее всего межкредиты, но они у меня на универсальной карточке... Я не был уверен, что здесь в ходу электронные деньги. А бумажных у меня почти не было, да и местные наверняка создали свою собственную валюту... Тогда куда мне идти? Бар и гостиница отпадали по тем же причинам. Администрация? Но где администрация, там и полиция, а мне с ними не хотелось пока что иметь дело... Послышалось тихое жужжание и хруст гравия. На площадь выехал небольшой открытый автомобильчик камуфляжной раскраски. Объехав фонтан, он остановился у здания без вывески. Его водитель, невысокая и ладно сложенная девушка, с выразительными формами, светлыми, коротко остриженными волосами и живым лицом, с любопытством взглянула на меня и, спрыгнув с сиденья, зашла в тот дом. Я внезапно осознал, что одет в пропыленную защитную форму Федерации, а она всего лишь в легкую тунику... То еще, надо сказать, ощущение. Но зато я теперь знал, куда мне пойти и кого порасспрашивать.

С деланно равнодушным видом я огляделся по сторонам и зашагал к безымянному зданию. Обойдя машину, я толкнул дверь и вошел внутрь. И остановился как вкопанный. Ну почему я решил, что полиция обязательно размещается в здании администрации? А она оказалась здесь. От столов, заваленных бумагами, на меня подняли глаза трое в форме. Девушка, стоя у дальнего стола, тоже обернулась и с еще большим удивлением стала меня разглядывать. Из-за конторки сбоку вышел коренастый человек с лицом профессионального боксера и офицерскими нашивками на рубашке и замер, оглядывая меня... А потом с трудом спросил:

— Что... вам угодно?

Его взгляд прошелся по сумкам на моем поясе и зацепился за рукоять бластера, высовывающуюся из кобуры... Человек мгновенно выхватил здоровенный огнестрельный пистолет! Прицелившись точно в середину моего лба, он процедил сквозь зубы:

—   Медленно подними руки за голову...

Я наконец начал понимать, какую глупость совершил. Не спрятать бластер! Я мысленно представил, как мой преподаватель разведывательных наук в Академии хватается за голову и в сердцах ставит мне незачет... А здесь все это может закончиться еще хуже, чем “неуд”. Я осторожно заговорил:

— А почему я не могу носить оружие?

До меня донесся изумленный шепот сбоку: “Вот это акцент!”, но офицер никак не отреагировал, только зрачки его серых глаз чуть-чуть расширились. Он повторно процедил:

—   Руки, или я стреляю...

Я нехотя подчинился. Он, не спуская с меня глаз, протянул руку и, расстегнув кобуру, вытащил мой бластер... И замер, удивленно разглядывая его. Потом, не сказав ни слова, осторожно положил его на стол сзади и бегло обыскал меня. Арбалет-пулемет он, однако, так и не смог найти. Убедившись в отсутствии иного оружия, он немного успокоился и позволил одержать верх своему любопытству, выразившемуся в том, что он взял бластер и стал его вертеть в руках. Сбоку донесся вопрос:

—   Эй, парень, а откуда у тебя такая игрушка? Я повел плечами:

—   На дороге валялся. Офицер хмыкнул:

—   Ну да, вместе с кобурой... Я таких отродясь не видел, хоть и прослужил в армии пять лет. Их бластеры побольше и помощнее будут... Так откуда ты его взял? Не помнишь?

Он внимательно оглядел ствол:

—   Ни клейма производителя, ни серийного номера... Подозрительно все это... Документы ты, естественно, забыл дома?

Я сдержанно кивнул, оглядывая помещение... Окна явно бронированные, а дверь с дистанционным замком. Так просто отсюда не улизнуть... Мой взгляд зацепился за некий плакат на стене... Обычный настенный календарь. Сверху вид горного водопада, снизу двенадцать месяцев. И год. Год... Семьсот сорок первый. Я еще раз пробежался глазами по цифрам... Нет, все верно. Неожиданно ощутив слабость, я нашарил сзади стул и буквально свалился на него.. . Мне что-то говорили, но я не воспринимал слов. Прошло сто тринадцать лет! Абстрактные опасения неожиданно оказались самой жизнью. Больше века... Все, кого я знал, давно мертвы. Сменились целые поколения. А я здесь чужак. Здесь... Где здесь? И где теперь мой дом? Но я все-таки жив, и жизнь не угасла! Я качнул головой, мысленно соглашаясь сам с собой... И мысленно прикинул: ну вот я и здесь. Пора шокировать окружающих неандертальностью повадок... То, что я оказался способен на самоиронию, весьма приподняло мой дух, уже собравшийся было окончательно упасть. И я улыбнулся. Я жив и буду жить дальше!

Мир рывком вернулся на свое место, и я вновь обрел способность воспринимать окружающее. На меня встревожено глядел офицер, совсем забыв про свой пистолет в опущенной руке. Кто-то протянул мне стакан воды, и все еще слабыми руками я взял его и залпом опорожнил содержимое. Мне немного полегчало, и я сумел пробормотать:

—   Спасибо... Офицер произнес:

—   Что случилось? На вас лица вдруг не стало...

—   Я... Я не знаю... Мне вдруг стало очень нехорошо...

Офицер еще раз оглядел меня и сказал:

—   Ну... Я вынужден задержать вас за ношение оружия...

—- Подождите!

Это негромкое восклицание раздалось не из моих уст. Все присутствующие, включая и меня, с удивлением посмотрели на девушку. Она немного смутилась:

—   То есть я хотела сказать, что он может быть интересен дедушке... Джеймс, а нельзя ли мне забрать его к нам?

Она немного растерянно оглядела меня:

— Он наверняка совершил неблизкий путь... Утомился... А дедушка наверняка сможет ему что-нибудь предложить за его интересные... м-м-м... находки... Возможно, он даже сумеет припомнить, где именно он нашел этот бластер и эту форму... Это важно...

Офицер косо посмотрел на нее:

—   Он совершил преступление...

Его слова самому ему показались излишне громкими и он замолчал. Девушка заговорила:

—   Не такое это уж и преступление...

Она подошла и, понизив голос, продолжила:

—   Мне неудобно напоминать... Но договоренность...

Офицер кивнул:

—   Хорошо. Я не буду оформлять этого, но бластер пока что оставлю у себя... Тебе нужен конвой?

Девушка покачала головой:

— Я сама справлюсь.

Офицер кивнул и мрачно взглянул на меня:

— Свободен. Но если я тебя еще раз здесь увижу, ты не отвертишься...

Я молча последовал за девушкой, которая теперь держала в руках стопку папок, и покинул эти не слишком гостеприимные стены.

* * *

В машине мы некоторое время молчали, и я исподтишка разглядывал ее лицо. Красивые черты... Я даже не смог сказать какие. Розовенькие щечки, гармонично вписывающийся носик с небольшой горбинкой, вздымающиеся крылья бровей, высокий лоб... Длинные ресницы и карие глаза. Тонкие и высокие “эльфийские” ушки... В общем, прелестный такой ангелочек... Я решил развеять молчание и в несколько развязном тоне заговорил:

—   Эй, а кто ты такая, что совершенно свободно воздействуешь на полицию?

Она на мгновение оторвала взгляд от дороги и удивленно покосилась на меня:

—   Полицию? Здесь нет полиции... Это армейская служба безопасности... Я думала, что все их знают... Ты откуда такой дикий выбрался? С бластером на поясе...

— Из дремучего леса, откуда же еще... Я там с этим бластером на оленей охотился. А кто твой дедушка?

— Историк. Но он называет себя археологом. Хотя какая тут археология? Нам нет еще и трехсот лет... Ты где-то сумел добыть эту форму и бластер, а он как раз специализируется на том историческом периоде, когда они были созданы... Ты, может, этого и не знаешь, но это достаточно редкая экипировка солдат древней империи...

Ну вот, я уже и в “древние” попал... Эх, стариковские мои годы... Тут мне пришел в голову другой интересный вопрос:

—   А почему ты думаешь, что я не убегу от тебя прямо сейчас?

Она ответила вопросом:

—   А почему ты вошел с бластером в помещение службы безопасности?

—   Может быть, я просто ошибся дверью...

—   Тогда, может быть, ты и убежишь.

Мы подъехали к небольшому деревянному домику на южной окраине поселка, и девушка остановила машину около увитых плющом ворот:

—   Приехали. Это дом дедушки, но он сейчас ведет раскопки в поле.

Мы вылезли из машины и зашагали по выложенной камнем дорожке. Я небрежно поинтересовался:

— А почему так мало людей?

—   Все на работе. Это же научный поселок... У нас тут в основном генетики и историки... Кто-то изучает флору и фауну, кто-то сидит в лабораториях....

- А ты?

— А я тут на отдыхе и заодно помогаю дедушке.

Мы подошли к двери, и девушка приложила ладонь к щелкнувшему замку. Домик деревянный, а замки вполне современные. Почти такие же, какие были и в мое время... Мы прошли в дом. Внутри стояла приятная прохлада и запах сосны. Пол, стены и потолок, были обшиты досками. Мебель выглядела старомодно и гармонично вписывалась в интерьер... Девушка небрежно бросила папки на диван у широкого панорамного окна, выходящего в сад, и повернулась ко мне:

— Дедушка будет не раньше чем часа через три-четыре. Ты можешь пока принять душ, вон там... — Она указала пальцем за угол. — А я пока разберусь с этими бумагами... — кивок в сторону папок, — и посмотрю что-нибудь насчет обеда.

Я тоже кивнул в ответ и направился в указанном направлении.

Душ был довольно тесным. Я некоторое время размышлял, снимать ли мне скафандр или нет, но потом решил все-таки рискнуть... И не пожалел. Нет ничего приятнее прохладных струй воды в жаркий летний полдень! Заодно я отчистил форму от пыли и проверил приборчиком состав воды. Она оказалась артезианской, прошедшей лучевую дезинфекцию и прогретой в металлических баках на солнце... Разумно.

Освеженный и даже немного отдохнувший, я вышел из душа. Девушки нигде не было видно, но зато я заметил за приоткрытой дверью, в другом конце коридора, терминал компьютера. Стараясь не производить шума, я прошел туда и тихо прикрыл за собой дверь... Но на этом мои успехи закончились. Для включения компьютера требовалось знание пароля, и я несолоно хлебавши вышел из комнаты. Попетляв по дому, я наткнулся на небольшую кухню. И едва мой взгляд упал на холодильник, как я ощутил, что так и не ел с самого утра... Но только я направил свои стопы к заветной цели, как сзади раздался гневный окрик:

—   Эй! Я же сказала, что обед будет!

Девушка обошла меня и открыла дверцу какого-то устройства. За дверцей оказались два подноса с готовым обедом. Я деликатно скрыл удивление. Девушка переложила еду на стол, а сами подносы положила в раковину, предварительно дернув на каждом небольшую красную полоску. Подносы обмякли и, превратившись в воду, утекли. Я с нескрываемым удивлением наблюдал весь этот процесс... Девушка окликнула меня:

—   Ты что, никогда не видел самораспадающейся посуды?

Самораспадающаяся посуда! Химия определенно достигла высот на Ариэле! Я покачал головой:

—   Ты мне не поверишь, но ответ утвердительный. А что это за ящик?

Ей надоело удивляться и она просто ответила:

—   Синтезатор пищи. Преобразует, воду в любые блюда... Слушай, мне надоело обращаться к тебе на “эй!”. Ты свое имя, надеюсь, знаешь?

— Да вроде еще не забыл... Меня зовут Кай.

—   Интересное имя. Я такого до сих пор не слышала... А я Кира.

—   Оч-ч-чень приятно... Я церемонно поклонился:

—   Ну а теперь мы можем наконец поесть?

Подкрепившись, я поинтересовался, чем тут можно заняться до приезда дедушки. Оказалось, для меня занятий практически не было... Просидев в холле с полчаса и изучив каждую мелочь обстановки (включая пропущенную дорожку из пыли на подоконнике), я понял, что долго так не протяну. Кира просматривала документы из папок, а на мою осторожную просьбу прояснить, что она читает, лишь буркнула: “Секретно!” Я прошелся по комнате и подошел к небольшому приемнику всепланетного телевидения. К счастью, способы получения объемного изображения не слишком изменились, и характерный стеклянный куб можно было узнать среди прочих незнакомых вещей. Довольно быстро (по методу “научного тыка”) я включил его, разобрался, как им управлять и переключать каналы. Кира только вздыхала за моей спиной. Ну что поделаешь, дикий я, дикий... Найдя какую-то развлекательную передачу, я устроился в кресле и стал ее смотреть. Но то ли юмор претерпел какую-то эволюцию, то ли на телевидении по-прежнему толком не умели делать смешные передачи, но вскоре мне это надоело. Я начал просматривать другие каналы, когда идущую по одному из них оперу внезапно прервали. Появился диктор и официальным тоном объявил:

—   Внимание! Мы прерываем все передачи для экстренного сообщения премьер-министра.

Кира отложила папки и прибавила звук. Оказывается, где-то рядом с ней лежал пульт дистанционного управления. Диктор сменился видом трибуны на фоне белых занавесей. Стоящий на ней лысый человек в массивных позолоченных очках произнес:

— Уважаемые граждане планеты Ариэль! Многие годы наша планета шла по своему собственному уникальному пути развития. Многие годы мы были отрезаны от внешнего мира. Но отныне этот период закончился...

Я похолодел. Уж не из-за “Воителя” ли поднялся весь шум? Премьер-министр тем временем продолжал:

—   ... И мы вновь являемся неотъемлемой частью человеческого сообщества! — Он выдержал паузу и торжественно продолжил: — Дамы и господа, позвольте представить вам полномочного посла Земного Содружества!

Шумно выдохнув, я откинулся на спинку кресла. Отбой! Пока еще не “Воитель”... Премьер-министр отступил вбок, а на трибуну поднялся высокий и сильный человек с волевыми и чуть презрительными чертами лица. Я приглядывался к нему. Он коренным образом отличался от всех, кого мне до этого довелось увидеть на Ариэле. Взять хотя бы этот аристократический нос и широкий рот с опущенными уголками твердых губ... Одежда его была явно парадного назначения. Ведь не разгуливали же мои потомки в черных с позолотой комбинезонах и пурпурных мантиях? К тому же в ладах с техникой. У посланца так называемого Земного Содружества широкий лоб был опоясан тонкой серебристой лентой, выгодно оттеняющей его чуть тронутые сединой волосы. Качество изображения было превосходным, что позволяло различить тонкие усики антенн, отходящие от ленты за ушами... Посол уверенно заговорил:

— Дамы и господа! Я рад приветствовать вас как новых и полноправных членов Земного Содружества! Земля, колыбель всего человечества, уже многие годы ведет поиск тех, кто волею судеб оказался отрезанным от остального мира! Мы приносим с собой новые технологии, которые позволят вам вновь бороздить просторы вселенной! Граждане Ариэля! Вы вновь являетесь неотъемлемой частью человечества! Добро пожаловать в Земное Содружество!

Изображение посла сменилось диктором:

—   В настоящий момент проходят официальные встречи посла Земного Содружества с правительством. В связи с необходимостью не допустить возможные инциденты будут введены некоторые дополнительные меры безопасности. Премьер-министр приносит извинения за возможные неудобства. А теперь мы продолжаем нашу обычную программу передач...

Прерванная опера возобновилась, и я уменьшил звук. Кира вскочила и с восторгом посмотрела на меня:

—   Свершилось! Земля и другие миры! И я смогу их все увидеть!

Я без особого энтузиазма поглядел на нее:

—   Как мало надо человеку для счастья... Что ты думаешь найти на Земле?

Она удивленно посмотрела на меня:

— Ты необычный человек, Кай... Земля — это же колыбель мира... Там наверняка сейчас всеобщее процветание...

Я прервал ее взмахом ладони:

—   Все ясно. Земля — это рай, а Ариэль — это самая обычная планетка.

Она с гневом заговорила:

— Ариэль не “обычная” планетка! Мы сумели из ничего построить цивилизацию! Если ты в школе прогуливал уроки истории, это не моя вина. Земля наверняка не рай... Но... Это Земля... И...

Она смешалась и посмотрела на меня:

— У тебя просто талант превращать высокие материи в ткань для мешков. Надо сообщить обо всем дедушке.

* * *

Она подошла к одному из устройств, лежащих на полке в углу. Только теперь я сообразил, что эта штучка может быть и радиостанцией. На небольшом светящемся пульте Кира набрала серию цифровых кодов и сквозь слабый шум эфира до нас донесся бодрый голос:

— Я слушаю.

Кира вкратце пересказала сообщение по телевидению и под конец упомянула обо мне. Дедушка без комментариев выслушал ее эмоциональный рассказ о посланце Земли (чем, по-моему, окончательно смешал ее), но проявил признаки интереса, услышав про “бластер, такой же, как на фотографии”. А узнав про “форму с той эмблемой, смысл которой ты мне тогда долго объяснял”, вообще пришел в буйный восторг и сказал, что он выезжает и даже поедет кратчайшей дорогой. Кира попрощалась и, разорвав связь, хотела выключить радиостанцию. Но тут я сообразил, что смогу связаться с крейсером. На нем наверняка прослушивался весь радиодиапазон. Я хлопнул в ладоши:

—   Кира, постой!

Она обернулась и выжидательно посмотрела на меня: -Да?

— Не выключай... Можно мне воспользоваться ею?

—   Конечно... Постой, а ты знаешь КАК пользоваться?

—   Серии цифр — это частота и код абонента?

— Да. Пять на частоту, пять на абонента и три на тип шифровки.

—   А я могу выдать в эфир сообщение открытым текстом? И чтобы прием шел тоже с открытого текста.

—   Ну, можно... А зачем? С кем ты собрался связываться?

—   Отвечу твоими словами: “Секретно!”

Она недовольно хмыкнула:

—   Ну да, на открытой частоте...

Но согласилась и, повернувшись к радиостанции, набрала какие-то цифры. А потом спросила:

—   Какая, кстати, частота? Теперь я смешался:

—   Вообще-то любая, только чтобы она использовалась поменьше...

Она посмотрела на меня как на умалишенного, но подчинилась и в молчании потыкала пальцем в клавиши. Сверху устройства вспыхнул зеленый огонек, и девушка кивнула мне. Я приблизился к радиостанции и, откашлявшись, начал:

— Внимание. Рогатому стратегу, для Дины, от Кая. Все в порядке, ночью проблем почти не возникло. Я немного задержусь здесь. Если можешь связаться, не раскрывая своего местоположения, связь разрешаю, но только прямо сейчас...

Почти сразу же до меня донесся взволнованный голос Дины:

—   Кай! Ты цел? Почему ты не связался со мной раньше?

— Тише, тише! Я цел, а связаться не смог по техническим причинам...

Тон ее стал спокойнее.

— Когда ты не вышел на связь после прохода тайфуна, я уже хотела сама десантироваться...

—   Стоп! Эта частота прослушивается. Соблюдай конспирацию!

Она мгновенно перешла на нейтральный тон.

—   Извини. В общем, рогатый стратег запретил мне это делать. И он сказал, что это ТЫ ему приказал.

Я покосился на Киру. Она с интересом слушала разговор и, перехватив мой взгляд, вскинула брови, демонстрируя удивление. Я продолжил:

—   Э-э-э... Дин, я знаю твой характер и поэтому приказал рогатому, чтобы он берег тебя...

— Берег меня?! Да я способна позаботиться о себе лучше, чем ты! И кстати, откуда ты ведешь связь? Что случилось с твоим... м-м-м... прежним передатчиком?

—   Его немного помяло камнями.

— Что?! Немного помяло камнями?! Кай, ты что, угодил под обвал? Я знаю тебя меньше недели, но за это время ты постоянно попадал в разного рода катастрофы и оказывался в эпицентрах природных катаклизмов... С чем ты на этот раз не поделил дорогу?

—   ... В конечном счете я ведь цел, и не столь уж важно с чем...

—   Не важно?! Это для тебя не важно! Кай, я выскажу тебе все начистоту, а ты уж как хочешь, так и относись к моим словам...

Ее голос был полон отчаянной решимости. По-видимому, это все наболело у нее уже давно. Внезапно я понял, НАСКОЛЬКО она переживала за меня.

—   За тобой охотились две армии, но ты всегда выходил сухим из воды. Без единой царапины. Я привыкла, что люди вокруг меня стреляют, чтобы выжить... Ты стал наглядным примером, что это не так. Ты до последнего старался обойтись мирными средствами... И до сих пор оказывался прав. Но ты не неуязвим. Я... Я больше не могу ждать и думать, что ты допустил ошибку и тебя больше нет... Кай, прошу тебя, вернись! Мне плевать на то, что это открытая частота. Почему мы все время от кого-то бежим и кого-то боимся? Почему мы прячемся? У нас в руках...

Я рявкнул:

  — Все! Молчать! Дина, ты помнишь мою последнюю передачу на... К Рикки?

Она более или менее спокойно ответила:

—   В общих чертах... А что?

—   Помнишь мои соображения о том, что сигнал от хранителя мог поступить чуть позже... Ты поняла, о чем я?

— Да. Ты хочешь сказать, что это подтвердилось?

— Дина... Прибавь сто тринадцать...

Ей понадобилось около секунды, чтобы понять. Динамики донесли до меня сдавленный возглас, и сразу же комнату заполнил бесстрастный голос Рикки:

—   Сэр, согласно вашей информации, я должен послать предупреждение на “Воитель”.. .

—   Нет. Я запрещаю. Ты подчиняешься?

— Да, сэр.

—   Это открытый канал и мы не можем в деталях обсудить сложившуюся ситуацию. У нас все еще слишком мало информации для действий. Мы несем слишком большую ответственность, чтобы допускать ошибки. Дина, тебе все ясно?

Она как-то опустошенно проговорила:

— Да, все мне ясно... И еще, Кай. Ты меня прервал, и самого главного я тебе так и не сказала...

Я догадывался, что это, но от этого мне легче не становилось. Я жестко сказал:

—   Потом. У меня действительно мало времени... Конец связи?

—   Хорошо. Конец связи...

Я кивнул Кире, и она коснулась сенсора выключателя. Я видел, что любопытство так и распирает ее, но с улыбкой прикоснулся пальцем к ее губам:

—   Тс-с-с... Ни слова. Подумай и скажи только тот вывод, к которому ты придешь.

Я отошел и уселся в кресло, наблюдая за ней. Интересно, на кого я похож? Кира прошлась по комнате, постояла около окна, глядя на ярко залитый солнцем цветник, и повернулась ко мне:

—   Ты тайный посланник Земного Содружества, изучающий нас!

Я опешил. Вот это да! Хотя я мог догадаться, что она решит именно это.

—   Нет, Кир. Пальцем в небо. Я не имею ни малейшего отношения к Земному Содружеству. Более того, о его существовании я узнал меньше двадцати минут назад, вместе с тобой.

Это сбило ее с толку. Она еще походила по комнате и наконец призналась:

— Не знаю. В конце концов на Ариэле много мест, где я не была. Ты, по-моему, откуда-то с гор у южного побережья... У вас там, наверное, какая-то тайная организация... А впрочем, не знаю.

—   Ну ладно .

—   Как это ладно? Хотя не хочешь говорить — не надо.

Разговор увял. Уязвленная Кира демонстративно вернулась к своим папкам, а я к телевизионным передачам.

Примерно через полчаса к дому подъехал большой восьмиколесный вездеход, напоминающий болванку из желтого металла, которую неоднократно использовали в качестве молотка. Из вездехода выпрыгнул седовласый гражданин Ариэля и заспешил к дому. Кира вздохнула:

—   Ну вот и дедушка...

— А почему ты грустишь?

—   Не знаю.

Дверь распахнулась и в дом вихрем влетел дедушка. Несмотря на почтенный возраст, он кипел едва сдерживаемой энергией. Старческое сморщенное лицо освещали два живых умных, но немного косящих глаза. Один серо-голубой, другой зеленоватый. Дедушка носил застиранную хламиду, подпоясанную спелеологическим поясом. Его непрестанно двигающиеся руки были жилистыми и сильными... Как только взор дедушки упал на меня (или на мою форму) , нездоровый огонек вспыхнул в его глазах. Он прошептал:

—   Подлинное!

Подскочив ко мне, он потрогал форму руками и еще раз восхитился:

—   Воистину подлинное!

Он с восторгом обернулся к Кире:

— Сегодня день потрясающих открытий! Когда я спешил сюда... Но все по порядку! Помнишь небольшой ручеек километрах в двенадцати по северной дороге? Ночью с гор по его руслу сошел мощный селевой поток. Он почти достиг дороги, там даже образовалось небольшое озеро. И когда я ехал сюда, меня как будто что-то толкнуло. Дай, думаю, посмотрю, что там в поверхностном слое селя? И я, просто на всякий случай, включил детектор металла. Чутье археолога меня не подвело! Он сразу дал очень сильный сигнал, и я, конечно же, осмотрел это место. Там оказался танк времен Федерации ! Я немедленно связался с лагерем и послал к нему людей. Где-то в горах наверняка есть еще одна тайная военная база, которую сейчас разрушило селем! И моя гипотеза верна! Назло этому старому хрычу Фомару... А танк, кстати, почти не пострадал и выглядит как новенький!

Я в ужасе глядел на дедушку. Чтоб он провалился со своим чутьем археолога! Вот вам и надежно замаскированный селем танк... Кира была настроена более скептически:

—   Но, дедушка, танк был извлечен из селя. Как же он может быть как новеньким?

Дедуля был глубоко уязвлен:. , — Ах, ты не понимаешь... Поехали туда! Все вместе поехали туда! И вы сами увидите эту величайшую археологическую сенсацию!

Он оказался довольно сильным человеком и без особого труда вытолкал нас наружу. Хотя никто ему особого сопротивления и не оказывал. Я был все еще огорошен новостью, а Кира, похоже, была привычной к таким эксцентричным его выходкам. Хлопнув за нами дверью, он поволок нас за собой в вездеход. Едва мы забрались внутрь, как дедуля нетерпеливо взапрыгнул на водительское место и вжал педаль в пол. То есть мне так показалось. Может, и не совсем в пол... Но вездеход, пробуксовывая, рванулся с места и на совершенно ненормальной скорости понесся по улочкам, едва вписываясь в повороты и с шумом разбрасывая гравий по сторонам. Вылетев на центральную площадь, мы чудом не снесли фонтан и едва избежали неминуемой гибели в виде бетонной стены здания магазина. В экране заднего обзора промелькнуло лицо какой-то усатой личности в форме, равнодушно провожавшей вездеход глазами. Видать, это было не впервой. Я нагнулся к уху Киры и зашептал:

—   Он что, всегда так водит?

—   Нет, сегодня он еще осторожен, так как хочет с первой попытки доставить нас к его драгоценному танку... Я забыла тебя предупредить о его характере. Уникальная комбинация генов, и все такое... В общем, он ни минуты не может усидеть на одном месте.

Да, вездеход дедули не зря так выглядел...

Когда мы выехали за пределы городка, я немного успокоился. Тут повороты уже были чуть-чуть безопаснее. В крайнем случае нам грозил кувырок с насыпи, а не вековой ствол дерева. Спустя двадцать минут “осторожной” езды мы под визг тормозов замерли напротив места раскопок моего- танка. Здесь уже стояла пара таких же вездеходов. (Гораздо меньше помятых и оцарапанных. ) Сам танк был нам отсюда почти невидим из-за невысокого вала свежевыкопанной земли и камней вокруг него. Единственное, что можно было разглядеть, это развороченная башня, лишившаяся плазменного орудия. Рядом суетились люди, на тачках выволакивавшие каменистый грунт из воронки и досыпавшие его к растущему валу... Я прикинул, что еще несколько часов такой работы, и танк придется откапывать повторно. Мы выбрались из вездехода и, подталкиваемые дедулей, поспешили к танку.

Перебравшись через вал, я был готов горестно всплеснуть руками. Гусеницы были напрочь сорваны, а броня выглядела так, как будто ее долго терли наждаком и мяли в камнедробилке. Камуфляжная окраска почти не сохранилась. Дедуля подвел нас к танку и начал тыкать пальцем в “характерные признаки той эпохи”. (Едва различимые остатки эмблемы Федерации, геометрия ведомых колес, и вообще танк как таковой. ) Далее он разразился длинной лекцией на тему “как узнать, что свежевыкопанный танк хорошо сохранился”. В Академии я всегда недолюбливал лекторов, которые, произнеся предложение, начинали разъяснять значение отдельных слов в нем, а затем смысл отдельных слов в разъяснении. (“Если взять прямой угол между поверхностью планеты и местным светилом... Вы еще не забыли, что такое прямой угол? Это когда его градусная мера равна девяноста градусам. Как вы, несомненно, знаете, градус — это... ”) Дедуля относился именно к таким людям. Он считал, что все его объяснения чрезвычайно сложные, и сразу же пытался их упростить. Выслушав краткий экскурс в историю методов нанесения лакокрасочного покрытия на броню танков, я тихо удалился, Провожаемый гневным взглядом Киры, пытающейся вставить хоть слово в непрекращающийся монолог дедушки. Обойдя танк со всех сторон, я наконец сумел найти остатки двух миниатюрных оптических сенсоров, утопающих в броне. К сожалению, прикрывающее их сверхпрочное стекло было расколото, а сами оптические элементы превратились в пыль. Вскарабкавшись на броню, я подошел к люку и убедился, что он наглухо закрыт изнутри. Хоть что-то хорошее. Без специальных инструментов вскрыть его нельзя, а значит, находка еще не такая сенсационная, какой она может оказаться в худшем случае... Правда, у меня были некоторые сомнения, что роботы так просто возьмут и отдадут танк на растерзание дедуле и его команде. Но если это и случится, то явно не сегодня. Время еще есть. Отряхнув ладони от пыли, я спрыгнул с танка.

Увидев покорное отчаяние на лице Киры, я решил ей помочь. Дедушка вроде бы слегка выдохся, но все еще не унимался. Он заложил руки за спину и прохаживался вдоль танка, как будто читал лекцию перед студентами в университете. Я тихонько подкрался к нему сзади и громогласно откашлялся. Дедуля тихо охнул и дернулся в сторону. Но тут же обернулся и сразу же раскрыл рот для гневной тирады. Не дав ему начать, я быстро заговорил:

—   Все это чрезвычайно интересно, и я, несомненно, почерпнул немало нового из вашей речи, но все-таки каковы ваши дальнейшие планы относительно танка?

Он закрыл рот, потом вновь его открыл:

—   Молодой человек, во-первых, крайне некультурно перебивать человека моих лет...

—   Извините...

—   ... А что по поводу танка, так его окончательно откопают и сегодня вечером сюда доставят необходимое дополнительное оборудование. Завтра с утра мы начнем его изучать. А теперь по поводу вас. Откуда вы взяли эту форму?

—   Из шкафчика.

—   Какого еще шкафчика?! Вы не хотите отвечать? Быть может, деньги помогут вам вспомнить?

—   Подождите. Я готов вам ответить, но не сейчас. Давайте завтра утром... Я устал и хочу подумать над... условиями сделки.

Он с явным отвращением смотрел на меня:

—   Прагматик. Ну хорошо. Вы переночуете у нас в доме, но завтра с утра вы дадите мне ответ. И не вздумайте больше увиливать!

Он повернулся и зашагал к своему вездеходу. Кира, в глазах которой я тоже немало потерял, твердо зашагала следом. Ну а мне ничего не оставалось делать, как поспешить за ними.

В поселок мы возвращались в молчании. Солнце уже склонялось к горизонту, когда мы приехали туда. Улочки были освещены искусно спрятанными фонарями. Рабочий день окончился, и теперь нам то и дело попадались куда-то спешащие люди. Они не всегда успевали правильно среагировать на вездеход (то есть произвести маневр уклонения, форсируемый отборной руганью вслед), и после двух случаев экстренного торможения (с фонтанами гравия из-под колес и глубокой колеей сзади) дедушка все-таки решил ехать помедленнее. На площади с фонтаном мы остановились. Я немного забеспокоился. Дедуля злобно пробормотал:

—   Вылезайте, голубчик. Я хочу навести кое-какие справки, и вы пойдете со мной.

Я вылез и, подталкиваемый нетерпеливым дедулей в спину, зашагал к уже знакомому безликому зданию армейской службы безопасности. Нас нагнала Кира и сбивчиво пробормотала про то, что “неохота сидеть в душном вездеходе”. Жара на. улице только начала спадать и можно было еще поспорить, где тут прохладнее . Как ни крути, а в вездеходе был кондиционер...

Мы вошли внутрь здания. Как и в прошлый раз, на нас с любопытством посмотрели все присутствующие. Похоже, люди нечасто заходили к ним сюда. Знакомый офицер Джеймс ухмыльнулся, увидев меня, привстал и уже потянулся было за наручниками, но разочарованно уселся на свое место, когда дедушка изложил ему свою просьбу. Дедуля всего-навсего хотел установить мою личность. Я проследовал за Джеймсом к стене, где были установлены приборы сканирования сетчатки глаза и отпечатков ДНК. Проведя все необходимые процедуры, мы вернулись к конторке и стали ждать ответа. Дедуля попросил осмотреть мой бластер, и Джеймс достал его из стола. Через пару минут дедуля вынужден был признать, что такое оружие ему не знакомо. Бластер вновь перекочевал в стол и почти сразу же на терминале, за конторкой, запищал зуммер. На его экране появился ответ. Джеймс прочитал его и удивленно поднял брови:

—   Этот человек отсутствует в центральной базе данных. Ничего не понимаю. Туда заносят всех, с момента их рождения... А его тут нет...

Вновь запищал зуммер и на экран вывелась новая информация. Джеймс прочитал ее и нахмурился. Потом посмотрел на все еще сердитого дедушку. Я видел, что он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Так и не издав ни звука, он ввел ответ с клавиатуры и откинулся на спинку стула. Потом вздохнул и, понизив голос, обратился к дедушке:

—   Нам необходимо переговорить наедине.

Дедуля мигом насторожился и отослал нас с Кирой погулять по площади. Уже у выхода я краем глаза увидел, что Джеймс с дедушкой направляются к дверям кабинета. И мы с Кирой вышли наружу.

Вечерело. Воздух разносил стрекотание земных насекомых в траве. (Их всегда брали с собой колонисты. Насекомых было очень легко приспособить к жизни на других планетах. ) Небо все еще полыхало темно-пурпурными тонами, но солнце уже скрылось. Черные ветви деревьев очень четко выделялись на фоне неба. Кое-где на улицах горели фонари, просвечивая сквозь листву и создавая оазисы зелени посреди царства ночи. Бесцельно покружив по площади, мы как-то машинально пошли в сторону и стали углубляться в парк. Кира придвинулась ко мне, и я взял ее за руку. Некоторое время мы шли в молчании. На небе появились первые мерцающие звезды. Кира запрокинула голову, разглядывала их, и мы ненадолго остановились. Почти шепотом она произнесла:

— Какие же они далекие... И красивые... Недостижимо красивые... А все недоступное манит.

Я промолчал. Дорожка вилась и вилась, постепенно взбираясь на холм. Это, похоже, была самая дальняя часть парка. За ней почти не приглядывали, и деревья с кустарниками разрослись, образовав настоящие джунгли. Фонари встречались все реже и реже, а под конец и совсем пропали. Но с наступлением ночи на небо высыпали мириады звезд. Даже на Утопии я никогда не видел такого их количества. Ариэль был намного ближе к центру нашей галактики. Света, исходящего от неба, было вполне достаточно, чтобы не спотыкаться... Мы медленно взошли на вершину холма. Деревья расступились в стороны, открывая небольшую поляну. В ее центре стояла маленькая беседка, увитая цветами. Из нее открывался вид на другую сторону холма. Там, как раз в направлении заката (от которого осталось только едва заметное тусклое свечение, у самого края горизонта), образовалась естественная прогалина, почти до самой степи внизу. Благоухающие ароматы трав пьянили. Перед беседкой кто-то поставил резную скамейку. Когда мы уселись на нее, нас окутала тишина. Только один раз из степи донесся далекий хриплый клекот, и вновь все стихло. Кира поежилась и прижалась ко мне. Я обнял ее. Она тихо заговорила:

—   Порой я прихожу сюда, чтобы увидеть закат... Тут почти никогда никого не бывает, а отсюда открывается такой вид... Это место как будто создано для того, чтобы отдыхать душой...

Она посмотрела на меня:

— А тебе нравятся закаты? Я тихо ответил:

-Да.

Она откинулась на мои колени и теперь неотрывно смотрела мне в глаза.

—   Ты какой-то другой...

Едва касаясь кончиками пальцев, я нежно погладил ее по щеке:

—   Возможно. Но это разве плохо? Она улыбнулась уголками губ:

—   Нет. Это хорошо. Потому что ты, это ты...

Возвращались мы уже много позже. Спускаться с холма было легко и под конец мы уже просто бежали, взявшись за руки. Свежий ночной воздух обвевал нас... Добравшись до основания холма, мы немного успокоились и дальше уже шли неспешным шагом. Разговор как-то не завязался, и на площадь мы вышли в молчании. Здесь ничего не изменилось и вездеход дедушки все так же стоял у здания службы безопасности. Когда мы проходили мимо вездехода, его дверца распахнулась и нам навстречу вылез дедушка. После разговора с Джеймсом он претерпел разительную перемену. Казалось, что источник энергии, питавший его, иссяк. Он был настолько погружен в себя, что даже ничего не сказал, а просто стоял, прислонившись к высокому колесу. Мы стояли прямо напротив него, но он, казалось, не замечал нас. Его взор был устремлен в нашу сторону и в то же время в никуда. Пауза затягивалась. Неожиданно для себя я заметил сходство между дедушкой и тем старцем, чья статуэтка украшала фонтан... Хотя возможно, что я ошибся. Ночь как-никак... Дедуля внезапно заговорил и впечатление сходства тут же растаяло.

—   Ну и пусть. Кому что хуже? Посмотрим... — Он наконец заметил нас, — Идемте, у меня есть кое-что новенькое для вас обоих.

Он взмахом руки указал на дверь службы безопасности и сам поспешил туда. Мы направились следом. Дедуля продолжал говорить на ходу:

—   Мы с Джеймсом, конечно, не всегда находили общий язык, но сейчас настали другие времена...

Он распахнул дверь и скрылся внутри, обрубив конец фразы. В свою очередь, открыв дверь, я обнаружил, что почти не могу двигаться. Я словно угодил в сироп. Требовалось гигантское усилие, чтобы едва сдвинуться с места... Прямо на ухмыляющегося Джеймса. Он с мрачной усмешкой произнес:

—   Ну как тебе стасис-поле ? Не по зубам? Ты арестован. Официальное обвинение: хранение и ношение плазменного оружия.

Он приблизил свое лицо ко мне и понизил голос:

— А неофициальное: ты что-то знаешь, чего знать тебе не положено. И почему-то тебя нет в главной картотеке планеты. Это стало для кое-кого очень неприятным сюрпризом. Извини парень, но тут наши полномочия кончаются...

Он отодвинулся и вновь повысил голос:

— За тобой на рассвете прибудет космолет, а ночь ты проведешь здесь...

Кира с изумлением посмотрела сначала на меня, а потом на дедушку: - Что?! Это... Дедушка устало прервал ее:

— Это законно. Мы здесь бессильны. Им заинтересовалось Главное управление... Пойдем. Нам тут нечего больше делать...

Он приобнял ее за плечи, и они исчезли из поля моего зрения/Сзади раздался звук закрывающейся двери. Я попытался запротестовать, но из-за поля стасиса так И не смог этого сделать. Джеймс с подозрением оглядел меня и, достав пистолет, отошел к своей конторке:

— Мне жаль тебя, приятель, но ты сам вляпался в эту историю. Я сейчас ослаблю поле и обыщу тебя. Но если ты...

Конец фразы потонул во вспышке и грохоте. Скафандр сработал безупречно. Я ощутил лишь легкие толчки, когда поочередно преодолевал дверь (сноп искр и веер осколков) и гранитную верхушку фонтана (прости, безвестный старец!). Похоже, что поле стасиса что-то сделало с детектором движения у меня на поясе и его источник питания взорвался. Здание не слишком пострадало, так как взрыв оказался направленным. В нем вылетели все окна (причем бронированные стекла даже не раскололись), вырубилась вся аппаратура и освещение, а кое-где даже вспыхнул огонь. А находившиеся внутри люди оказались на время поглощены только своими проблемами. Я лежал под струйкой воды из разбитого фонтана, внешне абсолютно голый (так как взрывом с меня сорвало одежду), и ждал, пока разблокируется скафандр, попутно понося конструкторов сего изделия. Обретя долгожданную свободу действий, я перевернулся на живот и ползком убрался с площади. Добравшись до кустов, я перевел дух и оглянулся на здание. Погони пока что не видно. Возможно, меня заочно записали в покойники, но пока не очень интересуются судьбой моего бренного тела. Так или иначе, а мне сейчас одна дорога: к танку.

Пробираясь по кустам через уже знакомый парк, я быстро вышел за пределы поселка. Идя по высокой степной траве (на вид обычная трава, но по прочности и гибкости она не уступала кустарнику), я двигался примерно параллельно поселку, в направлении нужной мне дороги. Изредка я оглядывался назад и в какой-то момент увидел далекие огни крупного вездехода. Он тоже ехал параллельно поселку и обшаривал все вокруг мощным прожектором. Погоня началась. Хорошо, что скафандр поглощал почти все инфракрасное излучение моего тела и поэтому- был почти невидим для поисковых приборов. Чтобы не засверкать в луче прожектора, дальше я бежал пригнувшись. Вездеход проехал довольно далеко от меня, и я выпрямился. В отдалении показались еще огни. Сколько же всего машин послали по мою душу? Внезапно со стороны ближнего вездехода донеслись чьи-то крики, и он стал разворачиваться, направив луч прожектора прямо на меня. Заметили! Я растянулся на земле и пополз в сторону, лбом раздвигая жесткие травинки-переростки... Хищный клекот заставил меня резко перевернуться на спину. В луче прожектора мелькнуло кошмарное существо. Вытянутое стремительное тело, покрытое редкими перьями и всклокоченной шерстью, венчал высокий гребень и огромные когтистые лапы. Глаза на его тупой морде были огромными и мутно-белыми... И этот разинутый клюв... Щелк! Скафандр загерметизировался. Зверюга упала поперек меня и замерла. Тут только я разглядел, что из ее разорванного пулеметной очередью бока хлещет бурая жижа... И скафандр никак не желал разблокироваться. Источник света все приближался и наконец замер прямо надо мной, превратившись в звезду прожектора над бортом открытого кузова вездехода. Рядом с ним угадывался силуэт многоствольного пулемета. Да... К моим поискам ребята подошли серьезно... Два силуэта отделились от верха и с трудом стащили с меня тушу. Убедившись, что мое странно серебрящееся тело не желает передвигаться, несмотря на все их тычки и пинки, они подняли и перебросили его через борт, в кузов, и сами запрыгнули следом.

Скафандр так и не разблокировался. Я лежал лицом вниз, и поэтому вся поездка запомнилась мне как непрерывное прыганье грязного металла перед моим носом. Когда мы наконец остановились и меня выкинули из кузова, я уже порядком вымотался. Меня торжественно внесли в знакомое здание через покореженные остатки дверного проема. Внутри работало только аварийное освещение. В его тускло-красном свете несколько человек ползали по полу, собирая и сортируя обломки. У многих на лицах красовались пластыри. Еще один, с перебинтованной головой, копался в углу, оживляя аппаратуру связи. Судя по всему, ему это не удавалось. Он обернулся при нашем приближении. Это оказался сам Джеймс. Удивленно поглядев на меня, он спросил:

—   Труп? А почему его внесли сюда?

Один из четверки, доставившей меня, произнес:

—   Сэр, он живой, но не может передвигаться... В доказательство он легонько пнул меня сапогом. Я чуть покачнулся.

—   ... Мы нашли его у северо-западной границы поселка. Наш человек засек охотящегося гриффожаба и пристрелил его. А потом мы подъехали посмотреть поближе... Этого мы нашли под его телом, уже в таком виде. Он, похоже, жив, так как его глаза следят за нами вполне осмысленно...

Джеймс отложил инструменты и подошел поближе. Осмотрев меня, он постучал костяшками пальцев по одному из блоков жизнеобеспечения на поясе скафандра. Потом попытался зацепить его за край, но только безрезультатно заскользил пальцами. Убедившись, что защищающий меня материал достаточно прочен и так просто не поддастся, он со всего маху двинул ногой прямо мне в лицо. Наивный! Приятно было видеть, как он запрыгал на одной ноге, отбив вторую. От души наругавшись, Джеймс велел забросить меня в дальнюю камеру и сразу же возвращаться сюда, чтобы помочь ему...

Меня пронесли по темному коридору. Лязгнул металл, и я ощутил, что меня швырнули в стену камеры. Захлопнув и заперев за мной дверь, четверка удалилась, громко вышагивая по бетонному полу...

Побежали минуты. Мои глаза адаптировались к темноте. Камера была небольшим кубическим помещением с нарами и небольшим прямоугольником зарешеченного окна под потолком. Из него лился слабый звездный свет... Время бежало и бежало, подобно звездам на небосводе. Я не заметил, как меня сморил сон.

Глава 5

Дзинь! Я открыл глаза. Все еще была ночь. Скафандр уже успел разблокироваться, и я во сне свернулся в калачик... Дзинь! Звук повторился. Я, не изменяя ритма дыхания, взглядом обвел камеру. Она была пуста, а звук донесся от окна. Бесшумно поднявшись с пола, я ступил на самый край нар и осторожно забрался на них. Окошко было забрано толстыми прутьями и не имело стекла. Откуда-то снизу в один из прутьев ударил маленький камушек. Дзинь! Я осторожно приблизил лицо к решетке. За окном виднелся внутренний дворик здания. Внизу была бетонированная посадочная площадка. У ее границ угадывалась высокая живая изгородь. У моей камеры, запрокинув голову, стояла Кира. Увидев меня, она радостно зашептала:

—   Кай, ты жив! Мы видели взрыв в здании... И я думала, что ты погиб. Но потом по улицам промчались патрули и армейские вездеходы. Джеймс позвонил дедушке и сказал, что ты сбежал. Он просил нас немедленно оповестить его, если ты появишься... И я ждала тебя. Но потом он опять позвонил и сказал , что ты пойман... Когда дедушка заснул, я тихонько улизнула из дома и пробралась сюда. Джеймс и слышать не хотел о том, чтобы разрешить мне увидеть тебя... Я даже испугалась, что тебя убили... Мне пришлось сделать вид, что я смирилась и якобы возвращаюсь домой. Я   все ждала, когда он распустит остальных по домам... Но они копались до четырех утра. А Джеймс вроде бы остался ночевать в здании. Я прокралась на задний двор. У нас тут нет заключенных и я поочередно кидала камушки в каждую камеру... — Она немного смутилась. — Ну вот, в общем, и все...

Я тихонько прошептал ей:

—   Спасибо, Кир! Но тебе не надо было так из-за меня рисковать. Здесь, во дворике, наверняка есть системы видеонаблюдения...

—   Они не сумели починить электричество. Видеосистемы мертвы. За меня не беспокойся... Что они сделали с тобой?

Не вдаваясь в подробности, я коротко ответил:

—   Ничего. Я цел.

Внезапно у меня мелькнула интересная мысль:

—   Кир, ты можешь кое-что сделать для меня? Это довольно необычная просьба...

Она кивнула:

—   Конечно.

Я осторожно заговорил:

—   Помнишь тот танк, который выкопал дедушка?

Она явно не ожидала такого начала и неуверенно проговорила:

—   Ну да...

—   Ты должна завтра же... То есть уже сегодня, как можно раньше подойти к нему вплотную... Лучше всего к одному из оптических сенсоров. Ты видела их?

— Да... Я не понимаю...

—   Подожди. Когда ты приблизишься, расскажи танку обо всем, что со мной произошло сегодня вечером. Что я попал в плен. И еще скажи, что Кай приказал действовать по обстоятельствам, но без нужды не рисковать... Чтобы подтвердить, что все это правда, произнеси следующую фразу: “Воитель” уцелел, Виктория жива”. Ты запомнишь?

Она посмотрела на меня с жалостью:

—   Кай, тебя правда по голове не били?

Я мысленно сосчитал до трех и очень спокойно заговорил :

—   Кира, это очень для меня важно. Ты сможешь приблизиться к танку, не вызывая подозрений. Все, что тебе надо сделать, это сказать несколько слов. Просто сделай это... Кира, прошу тебя. Ты хочешь мне помочь?

— Да. Но это тебе не поможет...

—   Просто сделай это. Кира, я же говорил, что просьба будет странной... И ты обещала.

Она вздохнула и сказала:

— Ладно, Кай, только ради тебя. И... Я... Я улыбнулся и прижал палец к губам:

— Я знаю. Иди...

Она растворилась в предрассветном тумане, а я еще долго смотрел ей вслед...

Опустившись на жесткие нары, я впервые принудительно загерметизировал скафандр. Как говорится, на других надейся, а сам не плошай. Включив прибор ночного видения, я огляделся по сторонам. Стены камеры были слишком толстыми, и сквозь них инфракрасное излучение извне не проникало. То же самое с дверью. Вновь взобравшись к окошку, я осмотрел двор. Судя по картинке, над верхом живой изгороди шел слабый луч лазерной сигнализации. Надеюсь, что Кира не потревожила ее... Вновь раскрыв скафандр, я подошел к двери и осмотрел ее. Никаких шансов. Изнутри дверь не открывалась и замок сюда не выходил. После обследования на ощупь точек прилегания двери к косяку я пришел к весьма неутешительному выводу. Свое дело тут знали и дверь была действительно почти неприступной. Наверняка у нее были свои недостатки, но я их не нашел. На всякий случай я ногтями простучал всю площадь двери. Везде монолитная плита... Поочередно налегая на все ее углы, я не обнаружил никаких признаков слабины. Замок наверняка был многоточечным. Я подошел к нарам. Каркас из легких и тонких дюралевых трубок. Таким не то что дверь не выломаешь, но и охранника по затылку не огреешь. Над дверью была выключенная световая панель... Всего десять на десять сантиметров. Судя по звуку, из бронированного стекла. Тщательно осмотрев ее, я пришел к выводу, что ее добавили позднее, чем было построено здание. Она не выступала над стеной, но между верхней ее частью и бетонным монолитом была едва заметная щель. Я вернулся к нарам и довольно быстро выломал одну из ножек. Пара минут затачивания о бетонный пол и мой шанс на побег готов. Просунув острый край в обнаруженную мною щель, я с силой нажал на ножку. Она начала гнуться, но проникла еще на миллиметр вглубь. Я в прыжке ударил ногой по нижнему краю стекла, а потом по ножке. Панель чуть покосилась, а ножка крепко зацепилась за внутренний ее край. Если бы там были магнитные винты, вся моя затея была обречена на неудачу, но как я и предполагал, их не оказалось. С силой дернув за ножку, я заставил панель выскочить из гнезда и повиснуть на тонком проводе. За панелью в нише была скрытая видеокамера. Чудненько. Надеюсь, что на мониторы сейчас смотреть некому. На бетонном полу, почти у самой двери, была небольшая выбоина. Как будто пуля чирканула... Окончательно отодрав панель, я поставил ее почти плашмя между этой, выбоиной и дверью. Убедившись, что она намертво заклинила там и даже сильный удар по двери не выбьет ее, я отошел к нарам и изо всех сил завопил:

—   Помогите!!! Умираю!!! Доктора!!!

На случай, если видеокамера работала, я начал кататься по полу, издавая нечеловеческие вопли... Ну хоть бы кто-нибудь среагировал! На четвертой минуте мне это надоело и я рискнул прислушаться... О, эта дивная утренняя тишина! Когда все так крепко спят... Включая и Джеймса, чтоб он провалился! У него под боком умирает заключенный, а он небось только одеяло повыше натянет... Смачно плюнув в угол, я перебрался на нары и закрыл глаза. Если все спят, то что мне еще остается?

Проснулся я от скрежета замка. Было утро и в солнечном луче весело танцевала пыль. Я уселся и, предусмотрительно закрыв скафандр, стал ждать. Послышались сдавленные проклятия, когда дверь не поддалась и чей-то раздраженный голос пробурчал: “Заткнись! Я до предела провернул... Вот видишь... ” Последовал умеренный пинок ногой в дверь. Я с невинным видом покосился в объектив видеокамеры. После четвертого (сильного) пинка в дверь послали за Джеймсом. Последовала новая возня у дверей. Замок поочередно закрыли и открыли. Я с трудом сдерживал улыбку. Джеймс пнул дверь и заорал:

—   Эй ты! Лучше открывай дверь, а не то хуже будет!

Самым придурковатым голосом, на который я был способен, я произнес:

—   Начальник! А вы ключ повернули? Послышалось рычание. Я продолжил:

—   ... А может, у вас замок заклинило? Вы попробуйте ногой ее... или головой...

По-моему, его хватил кондрашка, так как на некоторое время за дверью была тишина. Потом послышались удаляющиеся шаги. Вернулись двое. Один стал копаться с замком. Минут через пять звуки прекратились и кто-то раздраженно пробормотал: “Да все в порядке... дверь открыта... ” Еще какая-то возня и на дверь посыпались тяжелые частые удары... Мне это стало надоедать. Посмотрев на тоненькое стекло световой панели, я вдохновенно заорал:

— Вы что, идиоты? Я заварил дверь изнутри! Мало того, я приварил четыре рельса к ней, крест-накрест... — моя фантазия понеслась, —... залил все это бетоном, укрепил арматурой и добавил гидропневмоавтоматический поглотитель ударов. Вам никогда до меня не добраться!

За дверью раздалось перешептывание. Больше всего мне понравился бас: “Гидро... чего? А он большой?”

Я заорал:

— Да у вас ни сил, ни средств не хватит, чтобы до меня добраться!

По-видимому, видеокамера не работала. Один из них опять куда-то ушел, а вернувшись, прокричал:

—   Ну все, ты напросился!

Послышались еще шаги. Да сколько же их там? Джеймс что, решил созвать сюда полпоселка? Спустя полминуты послышался скребущийся звук, который обошел по периметру дверь и прекратился примерно посередине ее высоты. Интересно. Раздался поспешный топот множества ног. Стадо переместилось в другой конец коридора. Я на всякий случай встал сбоку двери, крепко вжавшись в стену... Бу-бум! Взрыв, красиво летящая дверь в ореоле осколков бетона, туча пыли. Занавес. (Пылевой, разумеется. ) Скафандр разблокировался, как часы, и я уверенно шагнул из угла (в который меня вытолкнуло взрывом) в пылевое облако. Прибор ночного видения давал прекрасную картинку коридора. В его дальнем конце несколько лежащих человек начали осторожно поднимать головы и протирать запорошенные глаза. Я разбежался и запрыгал по их спинам. Послышались испуганные вопли. Вырвавшись в знакомое помещение, все еще носящее следы взрыва, я ураганом пронесся к выходу, не давая опомниться двум ошеломленным дежурным. (Я ведь по-прежнему был голым!) Побег мне почти удался. Если бы на выходе мой скафандр внезапно не одеревенел и я не завершил свой бег в уже знакомом фонтане (правда, теперь без воды), поминай меня как звали... Едва я зашевелился, мне в спину вновь всадили пулю. Ко мне подбежал запыхавшийся Джеймс, сопровождаемый разношерстной толпой. Всех их, однако, объединяли одинаковые пистолеты, нацеленные на меня, и озлобленные раскрасневшиеся... гм-м-м... лица. Джемс попытался что-то сказать, но не смог. Я ободряюще улыбнулся ему. Со второй попытки раскрыть рот он прикусил язык и озлобился еще больше. Всадив в меня не меньше половины обоймы (была включена стрельба очередями), он просто махнул рукой в сторону здания и замычал двум ближайшим громилам. Те поняли его с полуслова и, подхватив меня за ноги, поволокли вниз головой. С другого конца площади за нами, разинув рты, остолбенело наблюдала юная парочка. Так как скафандр был заблокированным, я думаю, смотрелись мы довольно необычно. Два мордоворота тащили кого-то, напоминающего статую. (Если точно, статую спринтера. ) Причем голую статую. И этот кто-то весело заорал, стукаясь головой о камни: “Эй, привет! Вы видите, как эти живодеры обращаются с невинными гражданами?” Джеймс в ярости пальнул в меня, но я только ухмыльнулся и вновь заорал: “Вот видите? Он готов пристрелить любого! Хорошо, что моя совесть непробиваемо чиста!” Джеймс опять поднял пистолет, но передумал и только стиснул челюсти. Я громко посоветовал ему беречь зубы. Он побагровел еще больше. (Из очень багрового, в невероятно багрового. ) Бедняга, сколько лет жизни ему отняла эта история! Против моих ожиданий меня приволокли не в тюремный блок, а прямо на задний двор. Здесь уже стоял небольшой двухместный космолетик. От сопровождавшего меня стада отделились двое в штатском и, обежав держащих меня громил, открыли грузовой отсек. Какое экзотическое путешествие мне предстоит! Джеймс, оказывается, отстал по дороге и сейчас нагнал нас. Сверток, который он нервно сжимал в руках, перекочевал к одному из агентов. Меня закинули в отсек и захлопнули люк, поэтому дальнейшего я не увидел. Но только похоже, что больше ничего и не было, так как взлетели мы почти сразу.

Полет продолжался всего полчаса. За это время я успел изучить отсек и прийти к выводу, что для побега тут нет никаких возможностей. Я устроился поудобнее и задремал...

Из дремы меня вырвал крен аппарата. Мы делали вираж и явно сбрасывали высоту. Я потянулся, насколько позволяли размеры отсека, и приготовился действовать. Мягкий толчок дал мне понять, что мы приземлились. Как только люк начал открываться, я, как сжатая пружина, вытянув руки, прыгнул вперед... И кубарем покатился по бетонной площадке. К этому нехитрому приемчику явно оказались готовы. Нацелив на меня огнестрельную винтовку , рядом стоял солдат. Я нехотя поднялся на ноги. Агенты подбежали ко мне и привычным движением сковали мои руки. Я огляделся. Мы находились на крыше какого-то здания. Высокий трехметровый парапет не давал увидеть то, что лежало за ее пределами. Сама крыша использовалась как посадочная площадка для аппаратов, похожих на тот, что доставил меня . В ее четырех углах виднелись сторожевые башенки с солдатами и автоматическими скорострельными плазменными орудиями. На решетчатой мачте в центре висели гроздья антенн и неспешно, вращался радар.

Крепко держа за локти, меня подвели к одноэтажному выступу, в котором оказался лифт. Вместо номеров этажей там была сенсорная панель для ввода кодовых комбинаций. Один из агентов склонился над ней, а я от нечего делать стал озираться по сторонам. Стальные стены лифта носили следы неоднократных перестрелок. В одном его углу, похоже, поработали огнеметом. Металл покрылся толстой оксидной пленкой. Задрав голову, я увидел дуло стационарного пулемета. Жизнерадостно. Двери закрылись и лифт начал спускаться. Я задал вопрос:

— Я что, так и буду тут голым расхаживать? Мне выдадут какую-нибудь одежду?

Один из агентов удосужился ответить:

—   Выдадут, выдадут... Всему свое время...

— А кстати, где я?

Агенты переглянулись и усмехнулись друг другу:

— Ты в больших неприятностях. Обычно те, кто отсюда выходит, никогда не могут рассказать о том, что они видели. Догадываешься почему?

— А за что мне оказана такая честь?

Лифт замер, двери открылись. Мой вопрос так и остался без ответа. Мы вышли и зашагали по ярко освещенному безлюдному коридору с голыми стенами и рядом дверей. Наша оказалась четвертой. На ней была табличка с номером и больше ничего. Интересно, а сами агенты никогда не путаются в этих дверях? Войдя внутрь, я увидел маленькую звуконепроницаемую комнатку, разделенную на две части бронированным стеклом. В стекле была металлическая дверца, через которую меня и пропихнули, предварительно освободив от наручников. Я демонстративно почесал запястья и посмотрел сквозь стекло на агентов. Один из них разговаривал с кем-то по рации, а другой наблюдал за мной, держа в руках тот самый сверток. Первый закончил говорить и тоже стал наблюдать за мной.

Минут через десять дверь открылась и вошел невысокий торопливый человечек, тоже со свертком. Он кивнул агентам и те вышли, передав ему свой сверток. Человек с интересом посмотрел на меня и, щелкнув рычажком на небольшой панели у стены, заговорил:

— Добрый день. Где это вы потеряли вашу одежду? Я буркнул:

—Да когда загорал в одном поселке... Человечек с готовностью хихикнул:

—   Как хорошо, что я предусмотрел это!

Он приоткрыл дверцу в стекле и, кинув свой сверток, быстро ее закрыл. Я поднял и развернул его. Внутри оказалась серая мешковатая одежда. Быстро надевая ее, я пробормотал себе под нос:

— Как хорошо, что агенты упомянули об этом по рации! А то я уже стал мерзнуть...

На лице человечка не дрогнул ни единый мускул. Он все так же фальшиво-приветливо улыбался. Я сменил тактику:

—   Вы такой хороший человек! Чем же я могу вас отблагодарить?

Он немедленно спросил:

—   Простите, что задам вам этот вопрос, но где вы родились? У вас такой интересный акцент...

—   О, довольно далеко отсюда... И там все мы говорим на этом наречии... Но вам, право, будет скучно слушать про мою далекую деревушку...

—   О нет, ну что вы! Я никуда не тороплюсь...

—   Но, позвольте, мне немного интересно, а что будет, если я признаюсь в склерозе?

—   Какая жалость! Но не волнуйтесь! Мы найдем для вас очень хорошего доктора, который мигом вылечит все провалы в памяти... Поверьте мне, он профессионал! Даже в абсолютно безнадежных случаях он всегда был на высоте! Люди вспоминали абсолютно все, до мельчайших деталей!

—   Как это мило... А, простите мое любопытство, что содержится в том свертке, который передали вам?

Он развернул его и с деланным интересом стал показывать мне его содержимое. Мой бластер. Пакетик оплавленных обломков. Пакетик обожженных тканевых обрывков. И мое удостоверение вместе с универсальной карточкой. Прекрасно. Он взял удостоверение и, подняв брови, прочел надписи. Потом он пригляделся к голограмме и в изумлении замер. По-видимому, здесь не умели делать движущихся объемных фотографий. Он некоторое время не отрываясь смотрел на нее, а потом сдавленно спросил:

—   Откуда это?

—   Военная тайна.

Он уже разъяренно взглянул на меня. Похоже, я у всех сегодня умудрялся вызвать только отрицательные эмоции. Человек, однако, сумел взять себя в руки и, вновь нацепив дежурную улыбку, достал рацию и, отвернувшись, с кем-то тихо заговорил. Разговор был коротким. Потом мы стали ждать, смотря прямо друг на друга. Он не выдержал первым и, отведя взгляд, стал нервно теребить мою карточку... Вскоре распахнулась дверь и к нам вошли двое. В одном из них я безошибочно узнал земного посла. Он обвел помещение равнодушным взглядом и со скучающим видом стал рассматривать меня. Второй был импозантным мужчиной, который тут же начал распекать коротышку. Из его слов следовало, что он крупный начальник большого отдела, оторванный неумейкой от очень важной работы. К тому же у него был официальный гость. (Посол дежурно улыбнулся. ) Так из-за чего его сначала призвали сюда, а теперь заставляют ждать и терять драгоценное время? Коротышка молча протянул ему мое удостоверение. Тот бросил беглый взгляд на него и с помощью десятка фраз сформулировал следующий вопрос: ну и что? Коротышка ткнул в голограмму. Начальство мигом растеряло свой высокий вид и с искренним изумлением стало ее разглядывать. Посол тоже проявил любопытство и вежливо попросил дать и ему посмотреть. Начальник протянул ему удостоверение. Посол увидел его. У посла мигом исчез скучающий вид. Он буквально выхватил карточку из его рук и внимательно обследовал каждый ее миллиметр... И наконец спросил:

—   А что еще было у пленника?

Коротышка указал на раскрытый сверток. Посол быстро подошел к нему и взял универсальную карточку. После тщательного изучения он взял мой бластер и подверг его не менее пристальному осмотру. Потом профессиональным движением извлек батарею и тут же вернул ее на место. Мы все с интересом наблюдали за ним. Общую мысль осторожно высказал начальник:

—   Сэр, простите, но вы что-то можете нам сказать об этих предметах?

Он задумчиво кивнул:

—   Как это ни странно, да... Вот только есть один деликатный момент...

Он оценивающе оглядел меня. Мне очень не понравился его взгляд. Таким взглядом смотрят на вещь, от которой собираются избавиться... Или которую хотят переслать по почте. Посол повернулся к начальнику:

— Мне необходимо переговорить с вашим шефом. Причем срочно. Это дело приоритетной важности.

Они все втроем вышли. И я секунду пробыл в одиночестве... Потом вернулись знакомые агенты. Я явно становился весьма ценной персоной, которой положена круглосуточная охрана...

Время тянулось невероятно медленно. От скуки я предложил сыграть в крестики-нолики на бронированном стекле, и один из агентов согласился. Он передал мне ручку, и мы начали игру, каждый со своей стороны стекла. Агент оказался довольно неплохим игроком, и через пару часов я вел лишь с небольшим преимуществом. Когда мы в очередной раз стирали предыдущую партию со стекла, его вызвали по рации и он ушел, оставив свою ручку у меня как приз за выигрыши. Я ждал продолжения. Через некоторое время скафандр загерметизировался, а я услышал шипение газа. Второй агент бесстрастно наблюдал за мной. Я закатил глаза и очень натурально сполз на пол, не забыв принять удобную позу и случайно смежить веки. Похоже, я правильно угадал действие газа, поскольку шипение прекратилось, а скафандр вскоре разгерметизировался. Еще пара минут, и я услышал, как открылась дверца в стекле. Меня подхватили под мышки, пронесли сквозь стекло и уложили на что-то мягкое. Потом на мое лицо надели кислородную маску , а под бок сунули баллон. Сверху меня засыпали чем-то мягким и сразу же стало темно. Значит, я лежу в ящике и меня куда-то собираются переправить. Скорее всего тут без посла не обошлось. А если так, то я вскоре буду на его корабле. Открыв глаза, я, естественно, ничего не увидел. Похоже, меня засыпали особым амортизирующим порошком. Его обычно использовали при дальней транспортировке хрупких изделий, чтобы уберечь их от действия ускорений и ударов... А если это так... Я осторожно прощупывал руками толщу порошка, пока не наткнулся на пластиковые стенки... Так и есть, я в ящике. Из которого, когда придет время, не составит большого труда выбраться...

Ящик подняли и понесли. Порошок успешно глушил любые звуки, и я мог судить о перемещениях только по ощущениям, передаваемым от моего вестибулярного аппарата... Очень частые повороты: это, наверное, лестница... А вот меня довольно резко бросили на пол и по крышке чем-то заскребли. Возможно, это контрольно-пропускной пункт в здании... Ощущение грубого зашвыривания в кузов автомобиля... Довольно долгая и тряская поездка, закончившаяся жутким скрипом несмазанных петель ворот. Если даже на меня этот звук произвел такое впечатление, то каково же было моим невидимым сопровождающим! Машина тронулась излишне резко и запрыгала на стыках... бетонных плит космопорта? ... Опять остановка. Ящик грубо вытащили из кузова и поставили на землю. Потом вновь аккуратно подхватили и, сильно раскачивая, стали куда-то нести... И столь же аккуратно куда-то поставили... Через много-много минут я ощутил взлетное ускорение. А после наступила невесомость... Продолжавшаяся очень недолго. Торможение немилосердно тряхнуло ящик. Похоже, что его толком не закрепили. Я определенно ощущал, что куда-то все быстрее и быстрее начал съезжать. Хоть бы там было невысоко! Смачный удар. Хорошо, что о стену... Вновь невесомость. Вскоре ящик опять подхватили и сильными ударами куда-то погнали... До меня донесся далекий гул, который постепенно начал нарастать... Ящик уткнулся во что-то и замер. Потом его еще немного подвигали (наверное, закрепляя эластичными лентами) и наконец оставили в покое. Гул не прекращался. Как только я вновь ощутил появление веса в теле, я немедленно начал действовать.

Пока космический корабль набирал скорость, у меня оставалось немного времени. Сейчас экипаж был занят только кораблем, а пассажиры были распиханы по каютам... Такую возможность упускать было просто нельзя! Я начал извиваться и крутиться в ящике, пока не сумел упереться ногами в одну из его стенок. (Ту, которая, по моим расчетам , была наружной. ) Пара сильных ударов, и ящик, отнюдь не рассчитанный на такие нагрузки изнутри, раскрылся. Вокруг меня в слабом поле тяжести сюрреалистично запрыгали крупные гранулы порошка. Я находился в небольшом грузовом отсеке, тускло освещенном одинокой панелью над дверью и до потолка заставленным ящиками, похожими на тот, откуда я вылез. Я направился к люку, сжимая в руках баллон. Маску я снял и отсоединил от него еще раньше. Убедившись, что дверь оборудована сигнализацией и ее мне голыми руками не отключить, я вернулся к моему ящику. Собрав высыпавшийся порошок, я засыпал его обратно и вновь закрыл ящик, создав видимость его целостности. Вернувшись к двери из отсека, я прислонился к стене и стал ждать. Скоро меня придут проведать...

“Скоро” оказалось довольно долгим сроком. Похоже, что мое пробуждение не планировалось в ближайшее время, и поэтому до меня никому не было никакого дела. Прошло почти три часа, прежде чем запорное колесо на люке начало быстро вращаться. Я был застигнут этим врасплох. Едва успев вскочить на ноги, я прижался к стене. Дверь распахнулась. К ящику направился высокий человек с медицинской сумкой на ремне. Вроде бы никакого оружия у него не было. Я не знал, дожидался ли его кто-то в коридоре, но был вынужден пойти на определенный риск. Едва я отделился от стены, в проеме люка появилась еще чья-то тень... Я был виден ему как на ладони. Подняв глаза, я встретился взглядом со стереоскопическими объективами. Робот. Я загораживал ему проход, и он попытался меня обойти. Это хорошо! Значит, это обычный робот, а не боевая машина, для которой три закона роботехники ничего не значат. Итак, я мог действовать. Человек склонился над моим контейнером и раскрыл его. А вот удивиться он не успел. Вновь оттолкнувшись от стены, я прыгнул ему на спину . Он от неожиданности охнул и, потеряв равновесие, начал медленно оседать на пол. Я жестко перехватил ему шею и развернулся так, чтобы он прикрывал меня от коридора, который был пуст. Если, конечно, не считать видеокамеры системы безопасности и этого робота, который неуверенно топтался рядом. Итак, у меня оставалось около минуты, пока к доктору не прибежали на помощь. Я ослабил захват и торопливо заговорил:

—   Вы врач? Кивните, если да. Дерганье головы. Хорошо.

—   Вы сюда пришли, чтобы проверить мое состояние или чтобы разбудить меня?

На его лице отразилось удивление.

—   Не слышу ответа.

Сдавленный хрип “нет”. Что значит нет?

— Ладно. Это корабль земного посла? Энергичное кивание.

—   Ты знаешь, кто я?

Я ослабил захват ровно настолько, чтобы он смог прохрипеть :

— Он сказал только, что история темная и что ты ему нужен...

— А куда мы летим?

—   На Землю.

В дальнем конце коридора разом появилась бравая тройка с бластерами наперевес. Один из них закричал:

— Отпусти его, не то мы тебе башку продырявим! Я прокричал в ответ:

—   Ну да, ты этим бластером и мне, и ему полбашки за раз снесешь! Зовите посла!

Тот немедленно появился из-за поворота. Похоже, что он там и стоял. Умиротворяюще подняв обе руки, он спокойно проговорил:

—   Я здесь. Теперь отпусти его. Неожиданно робот целеустремленно шагнул ко мне и мягко ухватился за мои руки... разжимая их. Я попытался сопротивляться, но куда уж там! Биологические мускулы против мощной гидравлики... Краем глаза заметив, как троица охранников сорвалась с места и помчалась ко мне, я попытался урезонить робота:

—   Что ты делаешь?! Отпусти!

— Простите, господин, но второй закон роботехники запрещает мне оставаться безучастным, когда вы являетесь угрозой для жизни этого человека...

Вот вам и законы роботехники! Будь у меня хоть пара минут свободного времени, я бы сумел объяснить этому железному чурбану, кому он причинит больше вреда своими действиями... Но даже этих минут у меня, увы, не было. Троица подбежала ко мне и наставила бластеры. Я медленно поднялся, держа руки за головой. Меня быстро обыскали, но кроме авторучки ничего не нашли. Тем временем к нам подошел посол. Один из охранников спросил его:

—   Сэр, он безоружен. Что нам с ним делать?

—   Проводите его ко мне в каюту.

—Сэр?

— Действуйте, капитан.

— Да, сэр.

Я опустил руки и, ощущая на спине тяжелые взгляды, пошел за послом. Сзади доносилось клацанье ботинок охраны. Каюта посла оказалась чуть ли не за поворотом. Посол открыл дверь, защищенную сложным кодовым замком, и пропустил меня внутрь. Один человек из охраны остался снаружи , а остальным посол велел возвращаться на места. И закрыл дверь.

Каюта была обставлена скромно, но со вкусом. Чувствовалось, что это единственное жилище человека, вынужденного много времени проводить в разъездах. И поэтому живущего здесь не первый год. Молча указав мне на стул рядом с неглубокой нишей в стене, использовавшейся в качестве стола, посол подошел к мини-бару. Открыв маленький холодильник, он поинтересовался:

—   Что вам налить?

—   Минералки. Я предпочитаю иметь ясную голову.

—   Как хотите.

Он протянул мне запотевший стакан, а себе налил, по-моему, виски. Закрыв холодильник, он оперся о него и, прихлебывая из стакана, задумчиво посмотрел на меня. Внезапно я осознал, насколько он стар... Его светлые от природы волосы не носили и следа седины, да и кожа не могла рассказать о долгих годах... Но вот морщины в уголках глаз... И самое главное, взгляд бесконечно уставшего человека. Человека, который очень многое видел в жизни и очень-очень часто был вынужден действовать так, как требовал от него долг, а не как велела ему совесть... Посол не спеша заговорил:

—Впервые я не знаю, как начать разговор. Согласно тем документам, которые были при вас, вы Кай Старко. Сразу хочу предупредить: ваше имя мне ни о чем не говорит... Другое дело, эти документы сами по себе. Я уверен, что они подлинные, хотя и не проводил их экспертизы... Интуиция почти никогда меня не подводила. Так бывает всегда, когда берешь в руки действительно уникальную вещь. Ты ощущаешь особый трепет и понимаешь, что да, это ОНО. Так и с вашими документами...

Он еще раз отхлебнул и задумчиво повертел в руках стакан, стирая с него росу. Потом не спеша продолжил:

—   У меня, в числе многих других, есть и такой секретный приказ: искать любые остатки технологий древней Федерации. Он довольно объемистый. Там разъясняются методы первичного определения предметов эпохи Федерации... Например, как узнать, что кости принадлежат именно солдату того периода. Как должны выглядеть остатки его документов... Или как выглядит разрушившаяся от времени батарея бластера старого федеративного образца... А тут у меня имеются кости с живым мясом. И новехонький бластер, чья батарея явно не тянет на вековой возраст... И как прикажете это понимать?

Я, в свою очередь, отхлебнул из своего стакана и не ответил. Посол вздохнул и подошел к стене. После неуловимого движения рук одна из деревянных панелей отъехала в сторону, обнажив небольшую приборную доску и дверцу сейфа. Отложив стакан в сторону, он начал поворачивать маленькие ручки между приборами. Рядом с интеркомом был ряд маленьких лампочек. Добившись, чтобы все они загорелись зеленым, посол отвернулся от панели. Я кивнул в сторону лампочек и спросил его:

—   А кого вам опасаться на своем собственном корабле?

Он хмыкнул:

—   Корабль не совсем мой, он скорее собственность управления. Тут и экипаж подобран довольно специфический... — Он невесело усмехнулся. — Защита от подслушивающих устройств, впрочем, тоже государственного образца... Вы, я вижу, разбираетесь в подобной технике?

Я скромно ответил:

— Да так, самую малость...

—   Самую малость? Ну, отложим пока этот вопрос... Я вам хочу рассказать одну вещь, которая вас, возможно, заинтересует. Но сначала я позволю себе фантазию на вольную тему... И расскажу вам одну притчу. Давным-давно была могущественная цивилизация. Люди, жившие тогда, знали ее как Федерацию. Эта цивилизация была невероятно сильной и технократичной. Наивысшим благом считался именно разум. Поэты и художники, конечно, тоже там были, но они считались людьми как бы со “второй полки”... Трезвомыслящие ученые, которых было большинство, дали человечеству множество чудесных и необычных открытий. Возможности человека, жившего в этот период, могут сегодня показаться почти фантастическими... У людей были практически все блага, какие только можно пожелать. Они могли в любой момент достичь любой точки космоса. Было бы желание. Человек мог реализовать любые свои таланты в любой области наук... Миры этой цивилизации процветали. В них почти не было преступности, ибо армия и полиция были очень сильны. Это была наполовину тоталитарная, наполовину демократическая и в какой-то степени даже коммунистическая. цивилизация... Кто-то    мог   назвать   ее идеалом... И все-таки она рухнула. Эта цивилизация во многих аспектах была централизованной. Если мелкие космолеты могла изготовить и отремонтировать практически любая более или менее развитая колония, то крупные космические корабли строили и обслуживали всего три звездные системы. Причем большинство ключевых блоков им поставляли третьи планеты. Например, реакторы делали на Огненной, а управляющая аппаратура собиралась на Земле и Утопии. Из-за высокой централизации производств особо важными становились межзвездные коммуникации. Тот, кто контролировал их, контролировал Федерацию. Создатели так называемых телепортаторов хорошо понимали это... Кто же производил системы телепортации? Вы можете сказать: та же Огненная, Земля, Утопия, Сириус, Эллада... Многие. А вот знаете ли вы, кто производил ключевой узел телепорта-тора: микрочип синхронизации? И кто поставлял кристаллы с координатами всех обитаемых миров? Вы не знаете. И не можете знать... Их производил всего один завод. Причем полностью автоматический. И невероятно засекреченный... Он даже размещался не на планете, а на крупном космическом корабле. Давным-давно, когда грянула война, его прихватили с собой войска Федерации и до самого своего конца таскали за собой. А потом уничтожили. Хотя этот завод потерял свой смысл еще раньше... Конец межзвездной войне положило применение одной из сторон сверхмощного оружия, уничтожившего все существовавшие к этому моменту телепортаторы и сделавшего невозможным применение новых. Человечество оказалось раскиданным по сотням тысяч миров... Федерации как таковой пришел конец. Земле, как и многим другим планетам, удалось выжить и даже почти не пострадать в войне. Более того, основываясь на имевшихся у нас знаниях, уже через несколько месяцев удалось создать гиперпространственный двигатель. Это, конечно, не явилось идеальным решением проблемы. С помощью гипердвигателя полеты все-таки занимают какое-то время. Затраты энергий тоже несравнимо больше, чем при телепортации. Движение на гипердвигателе можно сравнивать с движением лодки против сильного течения большой реки... И это часть проблем. Координаты миров, использовавшиеся в кристаллах для телепортаторов, бессмысленны для гипердвигателя. Если для работы телепортатора достаточно двух констант — угловой координаты на спирали Архимеда и значения “мертвой” волновой функции, то для гипердвигателя нужны абсолютно другие величины. Перевод телепортационных координат в гиперпространственные невозможен. Земля оказалась вынуждена с нуля вести долгий поиск всех тех, кто когда-то носил гордое имя Федерации... Порой мы находили вымершие миры, порой миры настолько окрепшие, что они могли представлять определенную угрозу для нас самих... А иногда мы находили автономные военные базы Федерации. И несколько раз людей в состоянии анабиоза. После успешного вывода их из него мы предлагали сотрудничество с нами. Ведь они потеряли свой мир и здесь зачастую оказывались чужаками. А их знания и подготовка крайне важны для нас. Большинство из тех, кто поначалу отказывался, после нескольких месяцев “проживания самих по себе” приходили к нам. Мы всегда старались подобрать им работу, похожую на ту, что у них была раньше... К примеру, в ваших документах, Кай, сказано, что вы косморазведчик. Я предлагаю вам работать на нас по специальности. На благо Земли и всего Человечества. Сейчас мы возвращаемся на Землю, и после месячного курса адаптации и переподготовки вы сможете получить увлекательную работу по линии Министерства Дальнего Космоса. Что вы на это скажете?

Я задумался. Так вот почему он так со мной разоткровенничался! И вот почему он стал со мной говорить, как с участником тех давних событий. Интересно, а ветеранам Третьей Межзвездной Войны у них положены льготы? Я оказался на распутье.

С одной стороны, мне не нужно было его предложение. У меня был “Воитель” со всеми вытекающими последствиями. С другой стороны, как мне жить дальше? Я мог летать по всем мирам и праздно бездельничать. А мог и получить работу, не теряя “Воитель”, и продолжить исследовать космос. Как показывала моя давняя академическая практика, однообразным и скучным это занятие назвать было нельзя... А еще я мог исследовать космос сам по себе. На том же “Воителе”... Я бы, наверное, еще долго так мучился, если бы на приборной доске одна из зеленых лампочек не изменила свой цвет на красный, и в дверь позвонили. Посол подошел к двери и приоткрыл ее. Теперь уже все лампочки дружно замигали красным. До меня долетел обрывок фразы:

—... Срочно. И не вдавался в детали, только сказал, что вы знаете... — Хорошо, я иду.

Посол прикрыл дверь и, вернувшись к приборам, последовательно погасил все лампочки. Потом аккуратно закрыл панель (я так и не понял, как он это сделал) и приглашающе махнул мне рукой, указывая на дверь.

Мы вышли и направились куда-то в глубь корабля в сопровождении охранника. Вскоре выяснилось, что нашей целью была командная рубка. Посол набрал личный код на замке, и мы вошли внутрь. Выглядело все довольно примитивно. Похоже, все системы дублировались ручным управлением. По крайней мере три стены рубки занимали непрерывные ряды приборов. Со всем эти хозяйством управлялись три робота и три человека. Один из них, надев наушники, сидел в пилотском кресле, подперев щеку кулаком, и, скучая, смотрел в полусферу обзорного экрана. Судя по обилию зеленых огней на пультах, делать тут было особо нечего. Двое других до нашего появления играли в карты, и сейчас один из них, краснея, нервно прикрывал их толстой кодовой книгой. Напрасно. Посол направился прямо к нему, и я приготовился услышать разнос. Против моих ожиданий этого не произошло. Посол тихо заговорил с ним и, обернувшись ко мне, кивнул головой. Я с любопытством подошел поближе. Человек у пульта быстро набрал команду и небольшой экран рядом с ним засветился. На нем был виден очень уверенный в себе крупный мужчина, который неожиданно высоким голосом заговорил: “Это официальное сообщение. Господину послу Земного Альянса. Копия в архив. От главы службы безопасности Ариэля. Господин посол! Я заранее благодарен вам за ваше понимание возникшей ситуации. В связи с обнаружением некоторых новых фактов служба безопасности Ариэля просит вас секретно доставить вывезенного вами обвиняемого Кая Старко обратно на Ариэль. С фактами вы можете ознакомиться непосредственно из депеши, которую я посылаю вам курьерской торпедой связи. Прошу вас задержать ваше отправление еще на два часа, чтобы ознакомиться с ними и принять решение. Конец сообщения”. Я обнаружил, что посол смотрит на меня в упор. Убедившись, что послание застало меня врасплох, он тихо заговорил:

— Это пришло к нам за час до того, как вы напали на корабельного врача. Мы как раз собирались перейти в подпространство. Вы хотите как-нибудь прокомментировать его?

— Я не знаю, о чем может... идти речь. Кажется, я все-таки теперь знал. Танк. Посол отметил мое колебание и проговорил:

— Торпеда в десяти минутах от нас, Я не думаю, что мы согласимся на их требования, но мне необходимо знать эти “новые факты” из вашей биографии.

Он опять отвернулся к приборам, а я тихо развернулся и уверенно подошел к охраннику, оставшемуся у двери в рубку. Он прицелился в меня. Я негромко и очень дружелюбно сказал:

—   Господин посол просил меня передать ему вот это...

Я указал на точку на стене справа от охранника. Тот машинально повел туда глазами, и я в тот же миг резким ударом в болевую точку парализовал ему руку с бластером. Почти одновременно я выхватил сам бластер и отскочил к приборам. Взяв на прицел посла, я процедил сквозь зубы:

— Никому не двигаться!

Все молча смотрели на меня. Единственным, кто не сделал этого, был пилот. Он все так же сидел в кресле, из-за наушников, по-видимому, так и не услышав меня. Не упуская посла из прицела, я сказал:

— Мне нужно выйти на связь. Выбери любую частоту и подготовь все для голосовой нешифрованной радиопередачи.

Сказал я это, ни к кому, собственно, не обращаясь. Расчет делался на то, что тот, кому следует, среагирует. Так оно и произошло. Человек рядом с послом быстро выполнил требуемое и вновь посмотрел на меня:

—   Сделано. Вы можете говорить.

—   Внимание! От Кая для рогатого стратега. Мне требуется немедленная эвакуация. Я держу заложников в командной рубке космического корабля, который вы найдете по пеленгу этой передачи. Возможно, что корабль вооружен. Действуйте. Конец передачи.

Побежали секунды. Радиоволнам требовалось какое-то время, чтобы дойти до адресата. Посол заговорил:

—   Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в своих действиях. С кем ты связался?

—   С друзьями.

Видя мое явное нежелание продолжать разговор и учитывая, что у меня в руке бластер, он замолчал.

Тип в пилотском кресле встрепенулся, прислушиваясь к чему-то, и, протянув руку, пощелкал тумблерами на пульте. Внезапно прямо в центре обзорного экрана вспыхнуло тускло светящееся облако радиоактивного газа. Внутри него находилось веретено крейсера. Пилот рубанул по одной из кнопок на пульте и вокруг взвыли сирены. Освещение переключилось на красноватый свет. Пилот прокричал :

—   Тревога! Огневым системам доложить готовность! Поставить помехи!

Так как ему никто не ответил, он на мгновение обернулся в сторону пультов. А потом в мою сторону и выпучил глаза:

—   Эй! Вы что делаете?!

—   Не твое дело!

—   Что? Повторите громче! Я заорал:

— Снимай свои наушники и не рыпайся! Ты сейчас безработный, ясно?

Он кивнул и нажал еще на одну кнопку. Мой скафандр загерметизировался, когда по мне ударил шквал огня из скрытых лазеров и бластеров. Похоже, корабль посла тоже имел автоматическую систему защиты от нежелательных гостей. Мне эти выстрелы не причинили ровным счетом никакого вреда. А вот пульты за моей спиной рикошетами перемкнуло и бластер у меня в руке взорвался. Его взрыв вызвал срабатывание катапульты на пилотском кресле. С протяжным воплем пилот взлетел к открывшемуся в потолке отверстию и покинул свое судно. На внешнем экране он промелькнул уже в шлеме и с работающим двигателем кресла, относящим его прочь от корабля. Я так увлекся его полетом, что не заметил, как и остальные члены экипажа покинули судно. По-видимому, вся система катапульт в рубке срабатывала одновременно. Здесь остались: мсье охранник с некрасиво выпученными глазами и господин посол, недипломатично ругающий различных людей, имевших несчастье иметь отношение к этому кораблю. Попутно я узнал, что корабль неоригинально зовется “Посланник-45” и что послу везло на разного рода недоработки и недостатки в нем. Вдруг изображение на экране засверкало всеми цветами радуги, а меня чуть не вывернуло наизнанку. Тяжело дыша, я свалился на пол. Свистопляска на экране не унималась. Звезды и крейсер исчезли. Их место заняла лавина цветов и бесформенных пятен. Потом экран погас и на нем побежала надпись: “Аварийное включение гиперпространственного двигателя успешно выполнено. Курс: Солнечная система. Время в пути: шестьдесят девять часов”. Я тихо выругался и устало опустил голову...

Колония Ариэль. Некоторое время назад...

Кира, стоя около старого танка, украдкой огляделась по сторонам и ощутила, что остатки короткого сна окончательно исчезли. Утро выдалось очень суматошным. Как только она вернулась от камеры Кая и, пробравшись в свою спальню, забралась под одеяло, так почти сразу же уснула. Но казалось, что только она смежила веки, как дверь вновь распахнулась. В комнату влетел дедушка с всклокоченной бородой и довольно помятым видом. В руке он сжимал трубку коммуникатора. Уцепившись в ее плечо, он довольно резко растолкал ее, излишне громко и возбужденно приговаривая:

—   Вставай, скорее вставай!

Кире не понадобилось даже прилагать особых усилий, чтобы выглядеть сонной и недовольной. Она уселась на кровати и спросила:

— Дедушка, ну что случилось?

Он обнаружил, что все еще держит в руках коммуникатор, и спрятал его в карман. Потом нетерпеливо заходил по комнате, жестикулируя в такт словам:

—   Танк! Вчерашний танк! Этот идиот Элиот сегодня вздумал прогуляться около танка. Чтоб ему пусто было! То ли он вчера напился, то ли еще что, но он дозвонился до меня, разбудил и сказал, что у танка за ночь выросли гусеницы! Он просил срочно приехать и убедиться самим!

Кира недовольно заговорила:

—   Ну а при чем тут я?

—   Если это что-то важное, то ты тоже должна там быть, чтобы помочь нам. Одевайся, я жду тебя на кухне.

Кира вздохнула и, как только за ним закрылась дверь, обреченно посмотрела в окно. Было около девяти утра. Сегодня она заспалась... Одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась на кухню. Дедушка успел переговорить с Джеймсом и, пока она уныло ковырялась в своей тарелке, пересказал ей последние новости... Кая отправили в агентство еще на рассвете, но он до этого опять успел учинить какой-то погром. Кира ощутила какую-то пустоту внутри. Наверное, ей жаль его.. .

До танка они доехали довольно быстро, и сразу же выяснилось, что если Элиот и бредил, то его галлюцинации весьма заразны. Казалось, с танком кто-то провел крупные ремонтные работы за ночь. Мало того, что у него теперь были новенькие траки гусениц: его поврежденное плазменное орудие было извлечено из башни, а отверстие заделано листом брони. Кроме того, по борту были восстановлены невысокие длинные выступы со странно гармоничными вырезами. Об их назначении можно было только догадываться, но Кира сомневалась, что оно носило декоративный характер. Дедушка сразу же стал допрашивать Элиота. Оказалось, что тот лег спать около часа ночи, как только были доставлены все ящики с оборудованием для временного лагеря и люди были распущены по домам. Около двух палаток теперь действительно высилась внушительная гора коробок... Элиот и дедушка стали осматривать один из новых траков танка, а Кира тихонько отошла от них и приблизилась к нему с другой стороны. С некоторым трудом она нашла упомянутый Каем оптический сенсор. Он тоже выглядел как новый. Кира почувствовала легкое беспокойство. Как будто за ней кто-то внимательно наблюдал... Не отдавая себе отчета, она мягко шагнула вбок. Потом внимательно оглядела степь. По натуре она была охотником. Жизнь в цивилизации, конечно, не способствовала развитию этих задатков, но все же они были развиты у нее много сильнее, чем у сверстниц. Хороший охотник чувствует, когда он сам становится дичью. И может всегда сказать, в какой стороне скрывается угроза... Кира чувствовала, что угроза исходит от танка. Если бы не обещание, данное Каю... Она решительно шагнула к сенсору. Еще раз оглядевшись по сторонам и чувствуя себя полной дурочкой, она торопливо пересказала события вечера и утра. А затем добавила: “Воитель” уцелел, Виктория жива”. Результат превзошел все ее ожидания. Сверху донесся скрип, и не успела она поднять голову, как рядом с ней на песок приземлились две черные тени. Они подхватили ее под мышки и прыжком взлетели на броню танка. Она завизжала и попыталась вырваться, но держащие ее как будто были сделаны из камня. Наверху танка оказался открытый люк. Мельком увидев остолбеневших дедушку и Элиота, Кира была запихнута внутрь. Тени спрыгнули следом и захлопнули люк. Тут только она разглядела, что это роботы. Черной волной накатила паника. Танк рванулся с места, и она упала на одного из них. Спасительным лучиком мелькнула мысль: три закона роботехники! С роботами она до этого почти не имела дела. На Ариэле не было ни заводов, ни технологий для производства роботов. В рабочем состоянии здесь их оставалось всего несколько десятков и почти все они принадлежали военным. Это были очень изношенные и старые машины, с многократно заменявшимися узлами. Но как всякая образованная девушка, она проходила в институте основы кибернетики и знала законы . Дрожащим и слабым голосом она скомандовала:

—   Отпустите меня!

Роботы промолчали, а за них ответил бесстрастный голос, донесшийся как будто отовсюду:

—   Пожалуйста, успокойтесь. Информация, сообщенная вами, требует определенных и немедленных действий от меня. Вы будете переправлены в безопасное место. Успокойтесь и ждите.

Кира испуганно огляделась:

—   Кто вы?

— Я бортовая система управления этого танка.

—   Тогда выпусти меня! Я приказываю!

—   У вас нет полномочий отдавать приказы.

—   Тогда... А как же законы роботехники?

— Я являюсь боевой машиной и поэтому законы роботехники на меня не распространяются.

Кира замолчала и, уцепившись за лесенку, стала нервно наблюдать за роботами. Однако те не делали никаких попыток приблизиться к ней, и она понемногу успокоилась. И даже смогла оглядеться по сторонам. Впрочем, многочисленные предупреждающие надписи на непонятных приборах (“Смертельно! Не открывать!”) и подпрыгивающих на ухабах ящиках (“Опасно! Детонаторы. Хрупкое, беречь от ударов!”) отнюдь не улучшили ее настроения.

Она вздрогнула, когда голос неожиданно заговорил вновь:

— Пожалуйста, пройдите в кабину водителя, займите любое сиденье и пристегните ремни.

Один из роботов пробрался мимо нее и, приоткрыв люк в переборке, отступил в сторону. Она быстро проскользнула мимо него и пролезла в темную кабину. Едва она забралась в кресло и пристегнула многоточечную систему ремней, как стены растаяли. Танк мчался по бескрайней степи. Сбоку шла невысокая насыпь с дорогой, а впереди виднелись холмы, в которых скрывался поселок. Слева и справа от танка, почти стелясь по иссушенной траве, летели крупные угловатые космолеты. На обоих, помимо пушек и ракет, Кира разглядела эмблему Федерации. Голос вновь заговорил:

—   Вы знаете местность? Она осторожно спросила:

—   Что вы хотите делать?

—   Нам необходимо вызволить из тюрьмы капитана Кая Старко. Если вы хотите избежать потерь в гражданском населении... — перед Кирой вспыхнул спутниковый снимок поселка, —... укажите нам, где его держат.

Кира смешалась.

—   Его держали здесь... — она указала пальцем, — ... но его уже перевезли в другое место... Я забыла сказать...

Голос на несколько секунд умолк, а потом вновь заговорил:

—   Вы знаете, где находятся те, кто был ответственен за его перевозку?

— Да... они здесь же...

— Спасибо за сотрудничество.

Холмы заметно приблизились. Кира разглядела тонкий столб дыма, который начал подниматься из середины поселка... Оттуда, где была площадь. Танк взлетел по склону холма и устремился вниз. Космолеты же, наоборот, разлетелись в разные стороны...

* *   *

Вылетев на центральную площадь поселка, танк остановился. Здание службы безопасности почернело от копоти. Из проломов в стенах второго этажа вырывались языки пламени. Над ним висел крупный космолет, похожий на те, что летели рядом с танком. У здания стояли несколько человекообразных вооруженных роботов, держащих на прицеле горстку людей. В одном из этих бедолаг Кира узнала Джеймса. Она нерешительно спросила:

—   Что вы сделали?

—   Нами было проверенно указанное вами здание. Ваши слова косвенно подтверждены. К сожалению, кто-то из этих людей успел стереть базы данных главного компьютера и у нас по-прежнему мало оперативной информации. Их всех допросят с применением детектора лжи и отпустят. Вы знаете, куда могли переправить Кая Старко?

—   Вроде бы в агентство... Но где оно расположено, я не знаю...

На экране каждого из группы людей поочередно отводили в сторону и о чем-то с ним говорили. Кира пробормотала:

—   А Кай, оказывается, довольно важная фигура... Вот только где?

—   Это секретная информация.

— А вы кто? Военизированное подразделение роботов? Или у вас и люди есть?

—   Это секретная информация.

— А как получилось, что вы носите эмблему древней Федерации?

— Мы являемся войсками, подчиняющимися непосредственно командованию Федерации.

— А вас не смущает тот факт, что Федерации вроде бы уже век как нет?

—   Вы готовы поручиться за всю галактику? — Ну... нет, но...

—   Мы подчиняемся командованию Федерации. В случае, если Федерация по каким-то причинам прекращает свое существование, мы остаемся в подчинении своих непосредственных командиров.

— То есть Кая?

Сказала и прикусила язык. Вот ее сейчас и придушат. За то, что узнала “секретную информацию”. Внутренне сжавшись, она ждала ответа.

— В соответствии с воинским уставом, Кай Старко исполняет обязанности верховного главнокомандующего войсками Федерации. А мы, роботы, собственно, и являемся этими войсками.

Она брякнула:

— А почему ты мне это говоришь? Ведь это наверняка секретная информация.

— У меня нет специального приказа держать эти сведения в тайне. Вам я сообщил ровно столько, сколько вы сумели бы и сами понять.

Кира не совсем поняла, почему все-таки ей рассказали о Кае, но решила не развивать тему.

—   Все, я пас. Можно мне прогуляться?

—   Вы останетесь здесь. В случае необходимости я могу применить силу.

Спорить было бесполезно и Кира замолчала, угрюмо уставившись в экран. Когда всех людей допросили, их, как и обещал танк, отпустили. Некоторые сразу же ушли, а некоторые остались посмотреть, что будет дальше... Крупный космолет вынырнул из-за деревьев и плюхнулся перед танком. Из его брюха опустилась аппарель, по которой танк резво заехал внутрь. Космолет немедленно взлетел, и танк переключил экраны кабины на его внешние камеры. Поселок быстро уменьшался, пока совсем не слился с фоном степи... Небо темнело и темнело. На нем, несмотря на пылающее солнце, появились звезды... Горизонт планеты расходился в стороны и, теряясь в дымке, начал загибаться, постепенно принимая округлую форму... Вскоре на переднем экране появился веретенообразный силуэт. Несмотря на довольно неплохую историческую подготовку, Кира никак не могла определить тип этого корабля... Космолет уравнял с ним скорости и влетел в открывшееся в корпусе отверстие. Изображение исчезло, экран погас. Кира ощутила несколько толчков... Потом голос заговорил вновь:

—   Вы можете выходить.

Дважды повторять не пришлось. Быстро отстегнув ремни и проскочив, в открытый люк, девушка ловко забралась по лесенке на броню танка и замерла. Отсек корабля, в котором она оказалась, производил угрожающее впечатление военного склада... Она неуверенно спрыгнула на пол и остановилась, не зная, что ей делать дальше... Явно человеческий голос заставил ее обернуться :

—   Эй! Это еще кто?

От дальних дверей к ней спешила высокая красивая девушка в военной форме с закатанными рукавами. Подойдя поближе, она смерила Киру взглядом и хмыкнула:

—   Ты кто такая?

— А ты кто? Невежливо приглашать гостей и потом интересоваться, кто они такие.

—   Что?! Это ты-то гостья? Где Кай?

—   Не знаю.

—   А что ты делаешь в его танке?

—   Меня в него насильно забросили два робота и сказали, что доставят в безопасное место.

—   Что за бред! Рикки, проясни обстановку! С потолка донесся бесстрастный голос:

—   Эта девушка доставлена сюда, так как Кай через нее передал информацию о своем пленении.

—   Пленении?! Что здесь происходит? Я последняя, кто узнает об этом! Почему меня не предупредили?

—   Это было излишним.

Похоже, что все феминистические чувства разом забурлили в этой девушке. Она гневно выпрямилась и, скрестив руки, процедила:

—   То есть я тут второстепенная личность? Компьютеру были чужды эмоции:

—   Вы следуете второй по командным приоритетам, вслед за Каем Старко.

Если она и хотела что-то еще сказать, то осеклась и вместо этого спросила:

— А где он сейчас?

— Неизвестно. Мы сейчас проверяем последнюю точку, где он мог оказаться. Так называемое Агентство Безопасности Ариэля. К сожалению, возникли определенные проблемы, и я смогу сообщить о результатах проверки только через несколько часов...

Девушка переключилась на Киру:

—   Так, ну а ты что мне скажешь?

— А я должна что-то сказать?

— Ты моя пленница. Ясно? Отвечай, какое отношение ты имеешь к Каю?

А она, похоже, приревновала ее... Кира сложила руки на груди и, усмехаясь, посмотрела прямо ей в глаза:

—   Ну, мы с ним провели вчера некоторое время вместе... Немного отдохнули вечерком... Тебе, кстати, ночные прогулки тоже пошли бы на пользу...

Девушка сжала губы и потянулась к кобуре. Кира, внутренне вздрогнув, смело проговорила:

—   Заодно нервишки бы подлечила... Ты готова меня пристрелить? Других аргументов у тебя уже не осталось?

Девушка отдернула руку и внезапно улыбнулась:

— Я Дина. А ты кто?

Кира, удивленная такой переменой, назвалась:

— А я Кира...

— Добро пожаловать на борт. Я думаю, нам с тобой придется провести некоторое время вместе, так почему мы должны начинать день со склок? Пойдем в кают-компанию. Там обстановка более располагающая к дружеской беседе...

Девушки направились к выходу. Проходя через узкую дверь, Дина пропустила вперед Киру. А если бы Кира обернулась и увидела ее лицо, она, возможно, поняла бы, почему Дина так резко перешла на дружеский тон...                    

Девушки сидели в кают-компании, болтая о разных мелочах, и ждали новостей от бортового компьютера. Рикки, высокопроизводительный кристаллический электронный вычислитель, конструктивно выглядящий как шарообразный корпус, заполненный миллиардами крохотных сотов, промежутки между которыми омывались жидким гелием, анализировал сотни тысяч параметров в секунду. В это же время на самом носу корабля в радиопрозрачном куполе медленно двигалась сфера всеволновой антенны. Среди бессчетного количества пойманных ею радиосигналов лишь считанные единицы проходили через ее фильтрующие компьютеры и попадали в высокоскоростную информационную магистраль на борту крейсера. Спустя неуловимо малый промежуток времени, они оказывались в сфере сознания Рикки. Как и большинство подобных систем, сначала он производил предварительное сравнение с некоторыми критериями. Если информация представляла интерес, она становилась оперативной задачей, которая тут же передавалась на “суд четырех”. Рикки, как таковой, состоял из четырех независимых “псевдоличностей”. Первая представляла собой параноидальное сознание, во всем видящее угрозу и маниакально стремящееся завладеть всем и всех уничтожить. Вторая была невероятно одаренным сознанием, которое видело во всем только загадки и ребусы, требующие обязательной разгадки. Третья жила четкой математической логикой, будучи электронно-вычислительной машиной в чистом виде. Четвертая координировала действия трех предыдущих, вынося окончательное решение, основанное на опыте и законах. Она не имела четкой специализации и поэтому ее можно было назвать “среднестатистическим сознанием”... Рикки нельзя было назвать личностью в полном смысле этого слова. Если бы был изготовлен второй его экземпляр и если бы он был подвергнут точно таким же внешним воздействиям, как и Рикки, то его решения были бы идентичными. Впрочем, на этот раз поступивший с антенны сигнал не требовал от Рикки каких-то особенных способностей. Он был абсолютно четким, ясным и недвусмысленным...

Кира сидела на диванчике, поджав под себя одну ногу и болтая другой. Рядом с ней вертела в руках чашку с кофе Дина. Разговор до этого шел на разные нейтральные темы. Кира расспрашивала о разных мирах, а Дина охотно отвечала. Постепенно Кире стало ясно, что это были миры Федерации. Это ее удивляло. Отвечая на прямой вопрос, Дина, поколебавшись, рассказала ей историю, в результате которой она и Кай оказались здесь. Неожиданно для себя Кира увлеклась... Не каждый день встречаешь человека из далекого прошлого! Вот только то, как Дина описывала Кая... И их взаимоотношения, в частности. Кира поймала себя на том, что напряженно сжала кулаки, когда Дина описывала побег с “Миротворца”... Да что это с ней? Она обнаружила, что Дина внимательно наблюдает за ней. Принужденно улыбнувшись, Кира спросила:

— Очень интересно! И что было дальше?

Дина невесело усмехнулась:

— А дальше то, что тебе не наплевать на него... И мне не наплевать.

Кира немного смутилась, но ничего сказать не успела. Раздался мелодичный звук и заговорил Рикки:

—   Получено сообщение от Кая Старко. Он находится на космическом корабле, направляющемся за пределы системы Ариэля, и просит его вызволить оттуда. Операция уже начата.

Свет погас, и в середине комнаты возникла панорама Ариэля. Спустя полсекунды планета исчезла, а вместо нее появился крупный космический корабль, словно подвешенный в пустоте. К нему от крейсера устремилась маленькая десантная шлюпка... Внезапно из середины корпуса корабля вылетела сверкающая точка. Дина прошептала : “Ракета!” А за точкой еще одна, и еще... Они летели куда угодно, только не в сторону крейсера. Пространство вокруг корабля резко исказилось, размазалось — и он исчез. Одновременно космошлюпка повернула назад, а Рикки заговорил, давая ответ на еще не заданный девушками вопрос:

— Корабль исчез... Предположительно задействовал неизвестный тип двигателя. Перед его исчезновением из него катапультировался весь экипаж. Причина неизвестна. Также непонятно, почему корабль никак не прореагировал на наше появление... К сожалению, катапультировавшиеся члены экипажа мертвы. Работа неизвестного двигателя создала приливные силы очень большой величины в ограниченном объеме пространства. Космошлюпка не пострадала, так как не успела приблизиться, а людей разорвало в клочья. Я возвращаю судно на орбиту Ариэля... — космошлюпка наконец достигла крейсера, и тут же Ариэль вновь занял все пространство картинки, — чтобы штурмовать здания Агентства. Высока вероятность, что там знают про этот неизвестный корабль.

Свет вновь зажегся. Рикки, по-видимому, почувствовал подавленное состояние обеих девушек и продолжил:

— Если хотите, я могу показать запись сюжета из местных новостей. В нем имеется некоторая информация по Каю.

Кира машинально согласилась:

— Да, пожалуйста...

Дина немного косо посмотрела на нее, но ничего не сказала. Вид Ариэля сменился видом на знакомое Кире здание безопасности в поселке. Съемка велась откуда-то сбоку. По экрану шествовала толпа злющих охранников, волочившая за ноги... Кая! Он как будто не замечал этого и весело выкрикивал разные колкости в их адрес. Джеймс не выдержал и пальнул в него в упор. У Киры сжалось сердце... Но Кай только еще шире улыбнулся и, повернувшись в сторону камеры, продолжал обливать охрану грязью. Картинка изменилась. Теперь это было полностью разрушенное здание безопасности. Бледный Джеймс отдавал приказы группе унылых коллег, вытаскивающих из здания обгорелые вещи. Рядом стоял боевой космолет, и около него зубоскалили двое пилотов. Заговорил диктор: “Эти два сюжета разделены по времени менее чем половиной суток. Оба присланы анонимными авторами к нам на телевидение. Официальные лица отказались от комментариев. Более того, на нас было оказано определенное давление, чтобы они не вышли в эфир... Но как вы знаете, сегодня правительству не до мелкой цензуры. Комплекс зданий Агентства Безопасности Ариэля подвергся нападению неизвестных, хорошо вооруженных террористов. Там развернулась настоящая война... ” Появилось изображение небоскреба сине-зеленого цвета. Съемка велась с большого расстояния (по - видимому, с крыши соседнего небоскреба) и с сильным увеличением. Поэтому картинка была довольно размытой из-за потоков восходящего воздуха. Парк, окружавший здание, был оцеплен и заполнен армейской техникой. Похоже, что там были даже длинноствольные пушки . Само здание когда-то было остеклено, но сейчас почти все стекла были выбиты, а над крышей висел космолет, методично разносящий что-то невидимое за парапетом. Внезапно он вспыхнул и, объятый пламенем, рухнул куда-то за здание. Камера дернулась, долетел звук взрыва. Вновь заговорил диктор. “Это уже третий космолет, который теряют военные. До сих пор нас убеждали в их способности отразить любую атаку. Теперь мы видим, что они не могут справиться даже с горсткой террористов. Нам удалось узнать, что вскоре будет предпринят решительный штурм, и победа нашей доблестной армии гарантируется. Ну что ж, поживем — увидим... ” Изображение исчезло. Заговорил Рикки:

—   Мне удалось узнать, что корабль принадлежал послу Земного Альянса и направлялся к Земле. Мы можем отправиться туда через десять минут или можем продолжить поиски. Ваши указания?

Дина откашлялась и спросила:

— А что могут дать эти поисковые работы?

— Дополнительную оперативно-тактическую информацию об Ариэле.

—   Тогда забирай оттуда технику и полетели к Земле .

Дина решительно поставила пустую чашку на стол и, встав, обернулась к Кире:

—   Я могу вернуть тебя на Ариэль, если хочешь... Кира заметила:

—   Ты же сама сказала, что мне не наплевать на него. Я тоже лечу на Землю.

Глава 6

Подняв голову, я ощутил, что слишком ослаб. Охранник лежал без чувств. Посол попытался подняться на ноги, но сумел только сесть, прислонившись к мертвой стойке пульта. Откашлявшись, он сплюнул на пол и заговорил:

—   Ну вот, Кай, по вашей милости мы угодили в эту переделку. Вы не скажете, почему огонь бластеров вам не повредил?

Я тоже приподнялся и уселся, прислонившись к стене:

—   Ну тут все просто. Я одет в сверхпрочный и почти невидимый скафандр. Вы о таком явно не слышали...

— Да, мир полон интересных вещей...

—   Гипердвигатель выключится автоматически?

— Да... Там, у Земли... Потом мы радируем SOS ... Бластеры, похоже, сильно повредили оборудование... — Он посмотрел на развороченный пульт пилота. — Да и катапульты не предназначались для многократного использования... Кай, у меня к вам еще один вопрос, если не возражаете...

Я милостиво кивнул:

—   Валяйте.

—   Этот корабль, который пришел к вам на выручку... Он какой двигатель использовал?

—   Вы удивитесь, но это был телепортатор.

— Да, я удивлюсь... Хотя я чего-то в этом духе и ожидал...

—   А почему вы, земляне, собственно, решили, что телепортаторы не работают?

—   Ну, я не знаю... Вроде бы они при выходе на рабочий режим высвобождали уйму энергии и взрывались... Но ведь их уже давно не строили! По крайней мере у нас... Значит, мы снова можем телепортироваться...

Он задумался. Я не стал разочаровывать его, объясняя, что это не стандартный федеративный телепортатор. Если я захочу, то всегда успею это сделать... Но, впрочем, меня тоже стал интересовать этот момент. Они ведь использовали один и тот же принцип, ведь так? Хотя сейчас важнее другие проблемы. Держась обеими руками за выступающий пульт, я привстал и тут же оперся о стену, ловя ртом воздух... Отдышавшись и осмотрев пульты, я признал, что без капитального ремонта этот корабль к полетам непригоден. Катапульты и бластеры выжгли большую часть оборудования: А уцелевшее оборудование превратилось в дорогостоящий утиль. Охранник застонал и перекатился на спину. Я поинтересовался у посла:

—   Ну а теперь я могу свободно передвигаться по кораблю ?

Он вяло махнул рукой:

— Да, конечно... Куда вам сейчас с него деться...

— А вы не покажете, где тут корабельная комната отдыха? Я хочу почитать книжки по истории...

Слабая улыбка озарила лицо посла. Он сказал, поднимаясь:

—   Ну конечно... Позвольте, я буду вашим гидом. Тем более что делать нам еще целых три дня нечего...

Моему вниманию была предложена довольно интересная книга. Называлась она “Всеобщая история”. Некоторые вещи, правда, были в ней искажены, а другие, наоборот, оставляли довольно забавное впечатление. Но в целом она была довольно интересной. Я читал ее до вечера, с перерывом на обед, а за ужином решил прояснить некоторые моменты у посла.

Остатки экипажа под вечер собрались в малой кают-компании. Всего нас было девять человек. Помимо знакомых мне доктора (он же биолог), посла и троих охранников (на самом деле десантников; охранниками они были по совместительству) на корабле оставались: механик-двигателист (неулыбчивый детина, постоянно ходивший в грязной спецовке и не интересовавшийся ничем, кроме машин и механизмов), историк-лингвист (большой любитель черного юмора), эксперт-криминалист (у меня осталось впечатление, что он мог одновременно вскрывать изувеченный раздувшийся труп, вести милую беседу по телефону, прижимая его плечом, и порой отрываться, чтобы откусить кусок от остывающего сандвича с сочным мясом) и помощник, посла “по дипломатической части” (скорее всего для шпионажа и прочих “дипломатических” занятий). Вся эта разношерстная компания питалась какими-то малопривлекательными консервированными продуктами. На мой осторожный вопрос, почему они не прихватили хоть один из синтезаторов пищи с Ариэля для личных нужд, отвечали лишь снисходительными усмешками, но по-моему, им это просто не пришло в голову... Мы с послом сидели рядом, и я попросил его остаться. Он охотно согласился. Когда помещение опустело, я заговорил:

— Господин посол... Впрочем, у вас ведь есть имя? Он улыбнулся:

— Да. Меня зовут Ирвинг.

—   Очень приятно... Я прочел эту “Всеобщую историю” и хочу задать несколько вопросов... Там говорится, что система Сияющей была сравнительно недавно открыта... И телепортаторы не работали... Но откуда стала известна судьба “Миротворца” и прочих судов? Как вы узнали, что произошло?

Он задумался, и я решил уточнить:

—   Вы знаете, о чем идет речь?

— Да... Конечно...

И вновь замолчал. Я терпеливо ждал. Наконец он решительно хлопнул кулаком по столу и сказал:

—   Извините, я отвлекся. Так получилось, что я участвовал в этой истории с переоткрытием Сияющей. Еще в молодости... Итак... Когда произошла катастрофа... Когда взорвались телепортаторы всех судов... Уцелело лишь несколько крупнейших кораблей со стороны Федерации и повстанцев. Ну и еще всякая мелочь без телепортаторов. Тяжело поврежденные суда оказались на мертвых орбитах вокруг солнца и никуда не могли деться... Из-за повреждения реакторов их воздух был пропитан радиацией... Ситуация усугубилась тем, что это не сразу обнаружили, и на них успели приземлиться мелкие космолеты... С этих сверхтяжелых носителей попытались бежать на планету, но было поздно. Часть АСК отделилась, но большинство достигло планеты уже с мертвыми экипажами... А некоторые вообще пустыми. Корабли имели анабиозные камеры в качестве базового оборудования медицинских отсеков. Но опять же радиация... Мы нашли в живых лишь троих ...

Я прервал его:

— А Ванго уцелел? Он вздрогнул:

—   Откуда вы знаете про Ванго?

—   Не важно... Он был жив?

—   Нет. Он погиб...

—   А вы знаете, чья сторона применила то оружие, из-за которого все телепортаторы и выкинули этот фокус со взрывом?

—Нет.

Посол ответил чуть более равнодушно, чем надо. Мое знание о Ванго явно выбило его из колеи. Я в упор посмотрел в глаза посла и, внимательно наблюдая за его реакцией, произнес:

—   И Ванго нажал на кнопку... Посол сглотнул. Потом ответил:

—   Вы с “Миротворца”? Я вижу, что нет... Мы пропустили там еще какой-то корабль?

— Я не знаю. Может быть, там действительно был какой-то корабль... Я могу обратиться к вам с просьбой?

— Допустим. В чем она заключается?

—   На Земле мне необходимо получить доступ к записям с аварийного бортового самописца “Миротворца”...

Вдруг в голове у меня вспыхнуло воспоминание... Я торопливо спросил:

— А среди выживших был некто Серго Ворон?

— Вроде бы был... Я не помню точно. А что касается вашей просьбы...

—   Вы ведь спасли самописцы? Иначе вы бы не поняли моей фразы про кнопку и Ванго.

Он косо посмотрел на меня:

— Из трех беспилотных космолетов с самописцами на борту нами был выловлен лишь один. Они отделились от носителя не одновременно... Мы поймали самый ранний...

—   Господин посол, не пудрите мне мозги! Первый особый АСК с самописцем на борту отделяется при выходе реакторов в режим неуправляемой цепной реакции. Или при разрушении корпуса корабля, или при потере связи с его центральным компьютером. Вы про этот говорили? Но ведь второй АСК может отделиться ТОЛЬКО при разрушении корпуса или по команде с центрального пульта! А третий и подавно остается в середине корабля... В его самом защищенном центре... Что вы на это скажете?

Посол задумчиво на меня смотрел:

—   На второй была передана команда отделиться. Третий был уничтожен. Причем преднамеренно.

Я хмыкнул:

. — Да? Допустим. Но приказ об отделении второго мог отдать только старший по званию на корабле. То есть Ванго лично.

—   Он и отдал этот приказ.

—   В разгар боя?

—   Это неизвестно. Кай, откуда у вас вся эта информация?

—   Я обучался в военном учебном заведении... В ВЫСШЕМ военном...

— Допустим...

—   ... Но вы так и не сказали, дадите ли вы мне доступ к информации из черных ящиков?

— Вы думаете, у меня есть такой допуск? Это ведь сверхсекретная информация.

Похоже, ему доставило удовольствие загнать меня в тупик. Он выдержал необходимую паузу и сказал:

—   Но допуск у меня есть. Сразу же, как только приземлимся, я обещаю, что отведу вас в архив, и мы ВМЕСТЕ изучим то, что вас интересует... Я ведь тоже не лишен определенного любопытства... Согласны?

Ну и что мне еще оставалось делать? Конечно же, я кисло пробормотал себе под нос:

—   Согласен...

Посол улыбнулся и, пожелав мне доброй ночи, вышел.

Следующий день я провел, праздно шатаясь по кораблю. Так я случайно оказался в двигательном отсеке (механик вежливо, но напористо вытолкал меня оттуда взашей. Позднее я обнаружил, что дверь машинного отделения стали запирать), в грузовой камере (ящики были опечатаны, и я не рискнул в них соваться. Я ведь просто так туда заглянул, не правда ли?), в разрушенной командной рубке (бортовой журнал и всю документацию оттуда успели вынести, а больше там ничего интересного для меня не оказалось), у каюты посла, когда его в ней точно не было (увы, дверной замок оказался мне не по зубам)... В общем, погулял от всей души. На следующий день мы со скучающим доктором до обеда резались в карты прямо на операционном столе в лазарете... А потом в свою каюту меня позвал посол — как он выразился, для “конфиденциальной беседы”.

Закрыв за мной дверь, Ирвинг провел традиционный ритуал с противоподслушивающими устройствами. Потом, так ничего и не сказав, открыл сейф и достал оттуда мои документы и универсальную карточку. Выложив их на стол, он вернулся к сейфу и извлек из него с десяток анкет. Я слегка удивился. Если использовали бумажную, а не электронную форму анкетирования, это говорило об очень высокой степени секретности... Анкеты посол положил на другой край стола, на таком же расстоянии от меня, как и карточки. Я заинтересованно ждал продолжения. Посол закрыл сейф и заговорил:

— Прежде всего все, что я скажу, останется строго между нами. Вы никогда ничего из этого не слышали. По рукам?

—   О чем речь!

— Хорошо. Справа от вас лежат ваши документы. Я не имею права их отдавать вам. Они должны быть переданы в третий отдел, где для вас составят новую легенду. Простым гражданам совсем не обязательно знать, что среди них живут бывшие люди Федерации. Не спрашивайте почему. Вы сами это со временем поймете... Слева от вас лежат анкеты. Вы можете их заполнить, и я их положу обратно в сейф. Они также пойдут в третий отдел... Вы исчезнете и возродитесь вновь как абсолютно другой человек. В некоторых   случаях    мы    идем   даже    на    пластические операции. Если вы не захотите иметь с нами дело , вы можете ничего не заполнять, но дадите подписку о неразглашении. Вы сможете жить в какой-нибудь слаборазвитой колонии, на периферии. На центральные планеты путь вам будет закрыт. Это, конечно, не тюрьма, но довольно близко к этому. На документы вы смотрите в последний раз, так как у нас таких вещей нет. Мы используем одну карточку...

—   Постойте! Я что, буду передан... гм-м... властям сразу по прилете?

— Да. Вы что-то имеете против?

—   Ну еще бы! А как же наш договор?

—   Как только с вами закончат в третьем отделе, мы снова встретимся.

— Нет, так дело не пойдет. А что, если вы забудете обо мне упомянуть куда надо и мы сразу после посадки займемся походом в архив?

—   У меня будут крупные неприятности, если я обнаружу излишнюю забывчивость...

—   А что, если я как-нибудь компенсирую ваши неудобства... если я дам вам взятку?

—Хм-м? Чем?

—   Ну, у меня до войны был счет в банке... Центральном Банке Федерации... Вы поможете получить мне деньги по этой универсальной карточке или перевести их куда надо.

—   Центральный Банк Федерации... То есть теперь Центральный Банк Альянса... Счет на конкретное лицо?

— А что, мое тело разве нашли? Я наверняка числюсь “пропавшим без вести”...

—   Хм-м... Сто с лишним лет... Счет, я думаю, сейчас приличный... Вот в банке удивятся, когда вы заявитесь... Да еще с этой карточкой. Впрочем... Да, я, пожалуй, согласен... Анкеты все равно заполните. И документы я подержу у себя... А на берег спущу вас дипломатической почтой.

Я забеспокоился:

— А это как? Он улыбнулся:

—   В опечатанном ящике. Звучит знакомо?

—О да...

Уже когда я заполнял одну из анкет, у меня возник еще один вопрос:

—   Скажите, вы садились на планету в системе Сияющей?

— А что?

— А... Там было что-нибудь необычное... Например, остатки колонии?

—   Мы ничего такого не нашли... Хотя толком и не искали. Это был сверхдальний разведывательный полет для обследования очередной системы... А то, что мы там нашли, было полной неожиданностью для всех. Планету мы осмотрели лишь мельком, да и то с орбиты. Нас больше занимали корабли...

— А там кто-нибудь бывал после вас?

—   Из землян наверняка нет. Сияющая очень далеко и лишь недавно туда была отправлена первая капитальная экспедиция... Где-то месяца два назад. Один только полет в подпространстве занимает больше полутора месяцев... А почему вы спрашиваете?

—   Простое любопытство.

—   Кай, вы очень неумело врете. Вопросы, которые вы мне задавали, слишком связаны между собой, чтобы быть простым любопытством. Но раз вы не хотите отвечать, как хотите...

Закончив с анкетами, я был отпущен восвояси. Перед тем как закрыть дверь, посол предупредил меня, что выход из подпространства произойдет ранним утром и мне лучше всего пораньше лечь спать. Завтрашний день обещал быть очень насыщенным... Я еще немного покопался в корабельной библиотеке, а затем последовал данному мне совету. Поужинав раньше других, я ушел в выделенную мне каюту, расположенную как раз напротив каюты посла...

Спал я довольно крепко. И мне снился странный сон... Я медленно плыл по залам ледяного дворца.

Мозаичный его пол устилали ковры, и если бы у меня были ноги, я бы утопал в них по щиколотку... Стены были украшены картинами и гобеленами, но как ни старался, я не мог увидеть, что на них нарисовано. Высокие сводчатые потолки дворца украшала необыкновенной красоты роспись... Но ее узоры лишь вселяли в меня грусть. Все вокруг укутывал снег. Иней блестел на высоких резных колоннах с барельефами. Я знал, что во дворце больше никого, кроме меня, нет. Я чувствовал сожаление и горечь опоздавшего... У меня не было ни рук, ни ног, ни тела, но я мог творить... Одной своей мыслью я был способен вновь вдохнуть жизнь в этот навеки уснувший мир... Но я не был способен вернуть тех, кто жил и радовался жизни здесь... Мне были подвластны все силы звезд, но я был бессильным... Сон изменился. Теперь я был кем-то подвешенным в пустоте, среди абсолютной тьмы. Я знал, что я сотворил эту тьму... Я слышал крики тех, кто оказался во тьме... И я создал свет... Но свет принес только боль... Здесь были мириады миров... И все они проклинали меня... Я был здесь чужаком... И я опустил тьму. Сон вновь изменился. Опять бездонное пространство и я в сердце тьмы. Но на это раз я знаю, что у бездны есть конец. Я чувствую, что у меня вновь есть тело. Человеческое тело. И это мой мир... Я творю свет.

Сон прервался. Я открыл глаза. Мягкий свет ночника освещал маленькую одноместную каюту. Далекий гул двигателя действовал умиротворяюще, и я чуть было не перевернулся на бок и не заснул вновь... Когда понял, что до меня донесся слабый крик. Я прислушался... Ничего. Но крик я все-таки слышал. Приподнявшись на локте, я посмотрел на часы. Два часа ночи. Еще накануне я установил один из таймеров на время выхода из Подпространства... Оставалось около сорока минут. Честно говоря, я был немного удивлен. Посол обещал разбудить меня, но не сделал этого. Усевшись на кровати, я потянулся... И обратил внимание на странности в поле искусственного тяготения. Что-то с ним определенно было не так. Теперь я уже ощутил легкую тревогу. Если это говорит о ненормальной работе двигателей... Я встал и подошел к терминалу. Щелчок выключателя ничего не произвел. Экран оставался абсолютно чистым, хотя индикатор питания и загорался... Я еще несколько раз пощелкал выключателем, впрочем, с тем же нулевым результатом... Оставив устройство включенным, я быстро натянул одежду... Внезапно по боку экрана пробежал цветовой всполох... Что-то явно ненормальное происходило с центральным компьютером корабля. Выключив терминал, я приоткрыл дверь в коридор. Здесь работало только чрезвычайно тусклое ночное освещение... Я осторожно шагнул вперед и чуть не поскользнулся. Пол был мокрый. Присев, я пригляделся и потрогал кончиком пальца... Кровь. Длинный след, как будто кто-то прополз мимо или кого-то протащили. Я ощутил, как волосы у меня на голове зашевелились от ужаса. Резко обернувшись, я увидел... только пустой коридор.   До самого поворота. Осторожно приподнявшись, я бесшумно шагнул к каюте посла и тихонько стукнул по двери... От моего прикосновения она приоткрылась. Ожидая худшего, я шагнул внутрь... Кровь везде. Тела нигде не было видно. Впрочем, лампа на потолке была тоже заляпана кровью и это только ухудшило освещенность. Под кровать и в ванную я заглянуть не решился... Кровь уже понемногу начала подсыхать и сворачиваться. Я еще раз повнимательнее огляделся. Заскорузлая постель посла вроде бы была нетронутой... И у него на экране терминала, сбоку, что-то просвечивало сквозь липкое пятно... Я медленно шагнул к нему и, морщась, стер кровь. Надпись гласила: “Тревога!” Да, негусто. Я нашел глазами панель интеркома и включил его, убавив громкость до минимума. Прижавшись ухом к динамику, я стал осторожно переключать каналы. Главная рубка... Кают-компания... Машинное отделение... Энергетический отсек... Лазарет... Вычислительный центр... Резервный пост контроля... Везде тишина. Я слышал только слабое шипение статики. Выключив интерком, я шагнул к двери и осторожно приоткрыл ее... Никого. Медленно протиснувшись в щель, я прижался к стене коридора и посмотрел на часы. Тридцать пять минут до выхода из подпространства. Но если компьютер поврежден, двигатель выключить будет некому... Кроме меня. Я осторожно подкрался к повороту, стараясь не наступать в кровавый след... Прижавшись к стене, я досчитал до пяти и бросил быстрый взгляд за угол... Пусто. Я обогнул стену и направился к следующему повороту. Коридоры корабля в плане выглядели как восьмигранник. До машинного отделения мне оставалась еще одна секция коридора. Осторожно ступая, я приблизился к повороту и уже хотел завернуть за угол, но что-то меня остановило... Быстрый взгляд туда заставил меня резко отдернуть голову. Там кто-то был. Сдерживая дыхание, я мысленно прокрутил то, что увидел... Скрюченная фигура у стены... Я рискнул еще раз заглянуть за поворот. Человек в темной луже. Кровавый след вел к нему. Больше в коридоре никого не было. Похолодев, я неуверенно приблизился к телу... Судя по остаткам бластера в руке, это был один из охранников. И он был, без всякого сомнения, мертв. Похоже, что перед ним что-то взорвалось и с него сорвало одежду вместе с кожей... Удивительно, как он сумел проползти так далеко... Я обошел его стороной. Он лежал рядом с дверями в кают-компанию. Мысленно выругавшись, я приоткрыл дверь... И не решился зайти. Здесь, вокруг ярко освещенного стола, в креслах сидели трое. Доктор, историк и “дипломатический” помощник посла. На самом столе и рядом с телами лежали игральные карты... Я ни секунды не сомневался, что люди мертвы. Насколько я мог судить, в отличие от охранника смерть никак не отразилась на их телах... Что-то шевельнулось у меня в памяти... Я отступил на шаг назад, давая двери закрыться. Еще раз оглядевшись по сторонам, я дошел до массивной двери в машинное отделение. Ухватившись за рукоятки штурвала, я начал крутить его до тех пор, пока он не застопорился, а сама дверь не поддалась... За дверью лежала темнота. В машинном отделении свет почему-то не работал. Безуспешно пощелкав выключателем, я нерешительно замер на пороге. Я примерно представлял, как оно выглядит... Двухэтажное помещение. В середине и по бокам различные агрегаты, а внизу и вверху решетчатые трапы. Прямо передо мной была площадка с перилами, от которой вниз, в темноту, отходила узкая и крутая лестница. Если спуститься по ней и идти никуда не сворачивая, я упрусь в дверь аппаратной машинного отделения... Дальше мои познания обрывались. Если земляне придерживались примерно такого же свода правил, как и Федерация, то там, в особом ящичке, обязательно должны были находиться: аварийный фонарик, кислородный прибор, рацион НЗ, счетчик Гейгера, набор инструментов... Короче, всякая мелочь, которой всегда так не хватает в критической ситуации... Я шагнул было вперед, но тут же замер. По-моему, темнота впереди была чуть более плотной... Будто бы там что-то было... Возможно, обман усталых глаз? Я зажмурился и вновь открыл глаза... Да, точно обман. Ничего там не было... Я приблизился к ограждению и, касаясь его рукой, начал спуск во тьму...

Я не знал, когда кончается лестница, и поэтому передвигался с особой осторожностью... Наконец мои ноги нащупали решетчатый трап. Ступая маленькими шажками, я начал передвигаться вперед. Одну руку я из предосторожности вытянул перед собой. Бросив мимолетный взгляд назад, я увидел темный силуэт огражденной площадки под потолком, на фоне тускло светящегося проема двери... Хм-м. Что-то изменилось в освещении коридора? Я продолжил движение... Странно, но здесь был поворот. Как я его мог не заметить до этого? Следуя контурам ограждения, я свернул... И чуть не упал, когда мои ноги наткнулись на ступеньки. Еще одна лестница? Чушь. Я ощупал рукой. Да, действительно... Откуда она здесь взялась? Я поднялся по ней и вновь пошел вперед. Наконец моя вытянутая рука ощутила препятствие. Как следует ощупав его, я убедился, что это дверь. Причем открытая... Я перешагнул через ее высокий порог и оказался в аппаратной. Здесь не горело ни одной лампочки на приборах, но мои глаза уловили какое-то слабое свечение сбоку... Обернувшись, я увидел крупные фосфоресцирующие стрелки, указывавшие на какой-то прямоугольный силуэт... Я шагнул к нему и вляпался во что-то мягкое и теплое... Еще одно тело. Судорожно вздохнув, я попытался обойти его, когда под моей ногой что-то звякнуло... Пошарив рукой, я наткнулся на странный предмет. Как будто слабый разряд статического электричества пробежал через мои пальцы. На ощупь предмет напоминал маленькую рельефную пластину со стальной цепочкой. Я положил ее в карман и приблизился к фосфоресцирующему прямоугольнику. Это оказалась дверца с крестообразной ручкой. Сейф? Нет, скорее какая-то техническая ниша. Потянув за ручку, я услышал, как дверца едва слышно скрипнула. Запустив руку внутрь, я стал изучать содержимое ниши... Какие-то коробочки, несколько свертков, бластер... Фонарик нащупать не удавалось... Наконец я ухватился за непонятную пластиковую палочку. Спустя мгновение память подсказала мне: химический источник света . Вытащив палочку, я начал изгибать и мять ее, пока не послышался слабый хруст. Внутри палочки вспыхнула маленькая зеленоватая искра, и я как следует потряс ее. Искра разгорелась, и теперь уже вся палочка светилась мягким зеленоватым огнем, отбрасывая странные тени на стены... Я повернулся. И первым увидел улыбающийся труп... Совершенно незнакомого мне человека. Это был не механик. Я невольно попятился и уткнулся в стену. А потом отвел взгляд... И огляделся. Если это была аппаратная, то довольно странная. Прежде всего помещение напоминало примитивную мастерскую. Верстак с наваленной на нем горой пыльных инструментов и деталей. Ряд запирающихся ящичков выше него. У стены полуразобранный универсальный станок... Только сбоку шел небольшой ряд пультов. Вроде бы они отвечали только за энергетическое оборудование... Труп грузного мужчины лежал, привалившись к верстаку. Около него валялся стул. Похоже, что этот бедолага, померев, свалился с него... На верстаке все еще покоилась его незаконченная работа. Я заинтересованно приблизился к ней... Допотопная и грубо изготовленная печатная плата. Множество проводков, микросхем и даже отдельных деталей... В середине было пустое гнездо для чего-то... Мне все это ни о чем не говорило. Я отодвинулся и направился к выходу из помещения...

Едва я оказался снаружи, как тут же был ослеплен лучом фонаря. Щурясь, я пытался прикрыться рукой... Да убери же этот фонарь, дубина! Луч наконец исчез, и в рассеянном свете я сумел разглядеть четверку нервных незнакомцев с длинноствольными винтовками в руках. Они с непонятным выражением смотрели на меня. Я медленно поднял правую руку ладонью к ним и заговорил:

—   Спокойно! Я свой.

Звук моего голоса заставил их дернуться, и один из них ухитрился при этом нажать на спуск. От звука выстрела четверка бросилась в стороны, и кто-то пальнул по мне. Скафандр захлопнулся. Чтоб им пусто было! Люди завопили и открыли по мне ураганный огонь... Одна из пуль перебила какую-то трубу, и на них брызнул кипяток, мгновенно превратившийся в перегретый пар... Машинное отделение огласилось истошными воплями... Сработала автоматика и пар иссяк, но для этих бедолаг все уже было кончено... Скафандр раскрылся, и я, стараясь не глядеть на распухшие тела, обошел их и направился к площадке у люка. Посмотрим, может, верхний трап меня куда-нибудь выведет? Внезапно я ощутил тревогу. Что-то было не так. Время как будто сжалось... Я почувствовал невероятную слабость, но все никак не мог упасть. Я перестал ощущать свое тело. Мои глаза ничего не видели. Я лишился органов чувств. Моего мозга более не существовало. Мысли остановились. Я стал никем. Есть лишь слабо светящееся серое ничто. Времени нет.

Глава 7

... Звук. Волна мысли. Яркий всплеск сознания. Я лежал с широко открытыми глазами. В дверь стучали... Какую дверь?! Я моргнул. Только что я шел по машинному отделению... И вот я лежу на кровати в своей каюте. Мягко светит ночник... Значит, все это был лишь сон? Я вздохнул и закричал:

—   Слышу, слышу! Сейчас оденусь...

Приподнявшись, я замер. Я был одет и лежал поверх, одеяла. Более того, у меня рука была в крови... Не сон?! Я ошарашено поднялся с кровати и, толком не придя в себя, подошел к двери. Спрятав руку за спину, я отпер замок. Передо мной стоял посол. Коридор был нормально освещен и никаких кровавых следов в нем не было... Я выжидательно посмотрел на посла. Он заговорил:

—   Мы выходим из подпространства через четырнадцать минут. Если хотите, приходите в рубку. Все, кто свободен от вахты, собираются там.

Я спросил:

— А с кораблем все в -порядке? Посол удивился:

— А что с ним должно быть не так?

—   Ну мало ли... Ладно, я сейчас подойду.

Я закрыл за ним дверь и устало привалился к ней. Потом бросил беглый взгляд на часы. А по моим таймерам до выхода из подпространства оставалось шестнадцать минут... Но я же их точно выставлял вчера! Возможно, часы видели тот же сон, что и я? В принципе можно было проанализировать ДНК из крови на моей руке, но если я заявлюсь в лазарет со столь необычной просьбой, доктор наверняка поставит в известность посла. Да даже если и не поставит... Если кровь окажется идентичной крови охранника. Как я это объясню? Вздохнув, я вымыл руку в раковине... И тут только вспомнил про вещдок номер два. Та пластинка, которую я поднял в машинном... Засунув руку в карман, я нащупал ее. Так сон или нет? Задержав дыхание, я взглянул на свое отражение в зеркале и достал “это”... Маленький блестящий прямоугольничек с закругленными краями и отверстием, через которое проходила цепочка. Прямо как опознавательный жетон. Вот только на нем ничего не было выбито. Наверное, заготовка для жетона... Повертев его в руках, я обнаружил, что при определенном угле освещения на нем можно было разглядеть какой-то едва заметный рисунок... Я присмотрелся повнимательнее. Странный геометрический узор... Или скорее бессмысленный хаос кривых линий, многократно пересекающихся между собой и образующих что-то вроде сетчатого узора. К тому же он постоянно изменялся в зависимости от угла падения света... Как будто кто-то попытался сделать голограмму на пластинке, но ничего у него из этого не получилось. Узор линий странно притягивал глаз. Я даже с некоторым трудом заставил себя оторваться от него. Засунув пластинку обратно в карман, я вышел из каюты.

В командной рубке не было только механика. Учитывая не самые приятные ощущения при выходе из подпространства, все благоразумно сидели на полу. На пустом главном экране горели только цифры таймера, отсчитывающие время до выключения гипердвигателя. Оставалось еще четыре минуты... Я тоже расположился на полу, так чтобы видеть экран и быть недалеко от выхода из рубки . Впрочем, у самого выхода предусмотрительно расположился дюжий охранник...

Процесс выключения начался на десятой секунде. По экрану побежали цветовые сполохи, постепенно закручивающиеся вокруг центра. Своей неестественной сочностью они резали глаз. К шестой секунде я уже едва был способен наблюдать за ними... Волной накатила слабость. Экран взорвался яркими красками и внезапно покрылся чернотой. А потом сквозь черноту начали проступать звезды... И контуры какой-то планеты. Стало очевидным, что она не имеет атмосферы. Мертвый пепельно-серый шарик, покрытый мириадами кратеров... Мы быстро неслись по орбите вокруг него... Чуть позже я заметил бледно-голубой серпик, восходящий из-за горизонта. Луна и Земля... По экрану бежали надписи: “Контакт с центральной диспетчерской установлен... Корабль обслуживания вылетел... Десять минут до стыковки... ”

Посол поднялся и знаком велел мне следовать за ним. Мы прошли в грузовое помещение, и я был водворен в знакомый ящик. Посол вручил мне кислородный баллон и твердо заверил, что я буду выпущен уже через пару часов. Я скептически согласился и был засыпан амортизирующим порошком. Крышка закрылась.

Немного погодя ящик куда-то поволокли, но довольно скоро оставили в покое. Изменения в силе тяжести дали мне понять, что я нахожусь на борту маневренного космолета, который вскоре расстыковался от корабля посла... Мы сначала долго летели, не включая двигатели, а затем довольно резко сбросили скорость. Судя по рывкам, посадка проходила на ручном управлении, и мы, по-моему, сумели приземлиться только со второй попытки. Вот только где? Ощутимая сила тяжести говорила не в пользу Луны. Ящик вроде бы тоже никуда не спешили нести... Я вновь ощутил выворачивающие симптомы гиперперехода... Приведшего куда? Космолет затрясся и взлетел... Вскоре началась болтанка. Значит, мы в атмосфере, примерно на высоте облаков... Немногим позже была посадка. Похоже, на этот раз ее выполняли автоматы. Потом ящик еще долго носили, волочили, крутили... И неожиданно открыли. Я заморгал от непривычно яркого света. На фоне глубокого синего неба надо мной склонялся посол:

— С прибытием! Вылезайте, Кай...

Я выбрался из ящика, стряхивая с себя гранулы амортизатора. Ящик покоился в открытом кузове вездехода. Тот, в свою очередь, стоял на обочине узкой асфальтированной дороги. Вокруг простирался хаос красноватых каменных обломков. Над горизонтом висела легкая рыжеватая дымка. Я поинтересовался, оглядываясь по сторонам:

—   Это ведь не Земля?

—   Нет. Это Марс. Идемте в кабину.

Я обратил внимание, что у него на поясе теперь висела кобура с бластером. О побеге можно пока что не думать... Не заставляя себя упрашивать дважды, я пролез через узкий лаз в кабину. Рядом со мной на сиденье опустился посол. Открыв небольшой ящичек, он достал бутерброды и термос с кофе. Протянув все это мне, он начал отдавать указания бортовому компьютеру. Мы быстро набрали скорость. Дождавшись, когда я прикончил бутерброды, он заговорил:

— До города еще минут десять езды. Сначала мы посетим банк, а потом поедем в архив.

— Я думал, что мы полетим на Землю...

—   И напрасно. На Марсе расположены все учреждения, ответственные за дальний космос. Это безопаснее и выгоднее. Земля — это своеобразный рай или курорт. А в раю нет места для тяжелой промышленности, хмурых вояк и разного рода сомнительных элементов. Всего этого зато с лихвой хватает здесь. Эта дорога ведет от одного из космопортов в закрытый городок около старого уранового рудника. Отсюда, с Марса, и начался тот самый стальной прыжок, что привел человечество к звездам. Но это было очень давно... Там, где когда-то были атомщики, теперь сидят архивариусы. Шахты рудника очень глубокие и в них размещен архив. Собственно, электронная часть его занимает не так уж много места, даже с учетом многократного дублирования. Все оставшееся пространство отведено для хранения различных артефактов. Вообще-то об этом не принято кричать на всех перекрестках, но раз вы, Кай, с нами, вам рано или поздно придется это узнать... Зачастую в сверхдальних экспедициях находят странные вещи. Если экспедиции удается вернуться, их тщательно изучают. А затем передают сюда, в архив... Был еще один склад артефактов, на Утопии, но к моменту войны его оттуда уже эвакуировали. Мы так его до сих пор и не нашли...

Из дымки появились невысокие дома, в основном по четыре-пять этажей. Кое-где между ними виднелись посадки земных деревьев... Въехав в городок, вездеход сбросил скорость. Покружив по улочкам, мы подъехали к трехэтажному зданию с колоннами. На фасаде красовалась вывеска “Банк Альянса”. Чуть ниже можно было прочесть, что это один из марсианских его филиалов. Выйдя из вездехода, мы прошли в помещение банка. Посла тут знали и охранник на входе коротко кивнул ему. Откуда-то сразу же вынырнул управляющий, с непроницаемым взглядом и рваным шрамом на смуглой руке. Он отвел нас в сторонку и молча кивнул. Посол тихо заговорил:

— Добрый день. Нам требуется содействие по программе “перерождение”. Анонимный вариант.

Управляющий снова кивнул, и посол протянул ему мою универсальную карточку. Взяв ее, тот сразу же удалился, а мы уселись за столик дожидаться его.

Управляющий вернулся довольно скоро. На этот раз он с явным интересом посмотрел на меня и заговорил хрипловатым голосом:

—   У вас были родственники на момент последнего посещения вами банка?

—Да.

—   Кто? Простите, но это не праздный вопрос.

— Двоюродный дядюшка...

—   Хорошо. Он также считается пропавшим без вести. Ваша проблема решена. У вас на счету сейчас находится довольно приличная сумма. Вам повезло. По завещанию ваших родителей вам сейчас переведена половина суммы с их секретного счета. Там набежали очень крупные проценты. Если ваш дядюшка не даст о себе знать в течение последующих семнадцати лет, на ваш счет будет переведена вторая половина суммы... Пройдемте ко мне, чтобы я смог окончательно идентифицировать вашу личность и покончить с формальностями.

Мы втроем прошли через служебный вход в кабинет управляющего. Он быстро снял мои отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза. А затем предложил занять кресло перед его столом. Я ни секунды не сомневался, что в кресло вмонтирован детектор лжи. Еще раз спросив про родственников, он подошел к терминалу и отдал несколько команд. А затем повернулся к послу и сказал:

—   Пора.

Посол кивнул, и они подошли к стенному сейфу. Каждый из них набрал на сенсоре свой собственный код и дверца открылась. Внутри, помимо еще одного терминала, находился сканер для чтения универсальных карточек. Выглядел он очень старым и его корпус был раскрыт. Рядом с ним стояло незнакомое мне устройство, причем явно кустарной сборки. Управляющий вставил в сканер мою универсальную карточку, а в устройство небольшой квадратный кристалл. После недолгой работы с терминалом он извлек карточку и кристалл, а затем закрыл сейф. Карточку он протянул послу, а кристалл мне.

— Это ваша новая универсальная карточка. “Универсалка”. На нее скопированы данные, с вашей старой карточки, естественно, соответствующим образом подкорректированные. Вы можете работать со своим счетом с нее ...

Он подвел меня к другому терминалу и, забрав кристалл у меня из рук, поднес его к красному ящичку рядом. Ящичек пискнул, а на экране появилась информация. Анонимный счет... Открыт семь лет назад, здесь же, на Марсе. На нем лежит кругленькая сумма в семь с лишним миллионов межкредитов. Весьма интересно. Я пододвинулся поближе и прошелся по другим разделам кристалла. Моя медицинская карта неузнаваемо изменилась. Оказывается, я перенес очень тяжелую амнезию... Информация о гражданских специальностях и квалификациях практически полностью отсутствовала. Похоже, сдавать экзамен на право пилотирования космолета мне придется вновь... А вот права на управление подводной лодкой у меня не изъяли. Правда, понизили до минимальной квалификации... Ну ладно. Добро пожаловать в новую жизнь. Я отвернулся от экрана и спросил:

— А как мне носить этот кристалл? Он ведь меньше карточки и может легко потеряться...

Посол улыбнулся и снял часы с запястья. Под крышечкой оказалось углубление для кристалла. Разумно. Когда попаду на крейсер или на “Воитель”, надо будет не забыть переделать мои собственные часы. Посол, надевая часы, с деланным равнодушием произнес:

—   С вашего счета, по нашему договору, переведите мне три миллиона.

Увидев мою неуверенность, он приблизился к терминалу и сам выполнил необходимые действия... Потом управляющий проводил нас до выхода, и мы распрощались. Он вернулся в банк, а мы заняли места в вездеходе.

Следующим пунктом шел архив. Его терминалы располагались в ультрасовременном двухэтажном здании на одной из центральных площадей города. Когда мы вошли внутрь, я был удивлен небольшим количеством охраны и совершенно невоенным обликом громадного зала. Прежде всего вместо передней стены было одно гигантское тонированное стекло с видом на площадь и небольшой парк. Внутри помещение было разделено густыми растениями на множество огороженных ячеек, в каждой из которых располагался терминал. В центре зала шумел небольшой фонтан... Посол уверенно прошествовал в ближайшую свободную ячейку. Она оказалась напротив окна. Посол включил питание и на запрос о допуске прижал к особому гнезду свой кристалл. Дожидаясь окончания процедуры доступа, он спросил меня: — Итак, самописец “Миротворца”?

—Да.

Он пододвинул к терминалу еще один стул и уселся. Я занял место рядом. Через минуту пришло подтверждение, что интересующая меня информация доступна. Посол указал мне рукой на клавиатуру. Я начал диалог с терминалом архива...

Запрос: Причина отстрела АСК с самописцем? Ответ: Одновременный выход четырех реакторов “Миротворца” из-под контроля центрального компьютера. Запрос: Последняя информация о состоянии телепортаторов? Ответ: Центральный компьютер такой информации не имел. Телепортаторы перестали отвечать ему в тот же момент времени, что и реакторы. Запрос: Дать последнюю минуту видеозаписи окружающего пространства “Миротворца”.

Появилось плоское изображение очень посредственного качества. Крохотные звезды, а среди них множество мелких точек-космолетов, носящихся в разных направлениях и ведущих бой между собой... Ничего необычного. Внезапно изображение исчезло.

* * *

Запрос: Показать последний кадр из видеозаписи окружающего пространства. Ответ: Последние четыре кадра засекречены.

Я вопросительно посмотрел на посла. Он тяжело вздохнул и еще раз прижал свой кристалл к гнезду терминала... Вновь появилось изображение звездного неба. Я вывел все четыре кадра на экран. Даже после проверки на различия я ничего особенного не обнаружил.

Запрос: Причина засекречивания последних кадров? Ответ: Высока вероятность обнаружить на них следы применения Финального Оружия. Запрос: А почему именно четыре? Ответ: Видеозапись по техническим причинам не была синхронизирована и запаздывала примерно на одну секунду. Последние четыре кадра соответствуют началу выхода реакторов на аварийный режим. Запрос: Ну и что-нибудь на них нашли? Ответ: Увы, нет. Запрос: Все корабли на видеозаписи были идентифицированы? Ответ: Качество видеозаписи не позволяет идентифицировать около трети кораблей.

Я задумался. Как же мне выудить интересующую меня информацию? Рассеянно глядя в окно, я наблюдал за редкими машинами, проезжающими через площадь... В основном это были вездеходы и обычные городские автомобили различных форм и цветов... Грузовых среди них почти не было. Поэтому я с некоторым интересом разглядывал первый, по-настоящему большегрузный автомобиль, который медленно ехал по площади. Он начал сворачивать напротив здания архива, огибая парк, как вдруг у него с громоподобным звуком лопнуло одно из задних колес. Все в зале подняли головы и уставились на грузовик. Он закончил разворот и остановился. Из кабины выскочил водитель и подбежал к колесу. Потом горестно всплеснул руками и полез в кабину за домкратом... Когда он начал отвинчивать колесо, интерес к нему понемногу пропал и большинство посетителей архива вернулись к своим делам. Я тоже, так как придумал, что мне надо спрашивать , Запрос: Покажи мне последний корабль, который совершил телепортацию. Ответ: Производится анализ... Подождите минуту.

Я подождал. Появилось увеличенное изображение одного из участков звездного неба. Небольшой вытянутый серпик лежал посередине. Точнее, это я мысленно достроил эту размазанную полоску до серпика... Да, с таким качеством картинки “Воитель” можно было принять за что угодно. Я считал, что это “Воитель”, потому что за последнюю минуту записи вокруг него не было никаких вспышек ведения огня... А бой не затронул только один корабль. Воспроизведение остановилось. Последний кадр показывал, что на месте “Воителя” появилось размытое флюоресцентное пятнышко... Высокотемпературное радиоактивное облако, верный спутник всякого телепортирующегося корабля...

Я опять посмотрел в окно. Колесо на грузовике уже заменили. Но поврежденное, вместо того чтобы положить на место запасного и позднее пустить в переработку, просто выбросили. Только самый его краешек теперь выглядывал из густых кустов... Странно. Может, они за экологией не так строго следят? Водитель прошествовал в кабину и закрыл дверцу. Но грузовик с места так и не тронулся. Что бы это значило? Теперь я уже с интересом наблюдал за ним. Всегда интересно узнавать что-то новое о планете и ее жителях... У кого-то на руке звонко пискнули часы. Ровно три часа дня.

Грум! Задняя дверь грузовика с грохотом вылетела наружу, образовав наклонный пандус. Тут же что-то вспыхнуло и стеклянная стена здания взорвалась тысячами сверкающих осколков. Под аккомпанемент криков мы с послом слетели на пол, причем по разные стороны стола. Подняв голову, я увидел, как из клубов дыма на месте грузовика выскочил бронетранспортер на воздушной подушке и устремился к зданию архива, ведя непрерывный огонь из спаренных лазеров. Я резво пополз между ячейками назад, в глубь здания... И почти тут же врезался в человека в форме охраны с бластером в руке, ползущего мне навстречу. Очередь из лазеров над столами заставила нас обоих вжаться в усыпанный осколками пол. С улицы донеслись звуки завязывающейся перестрелки. Я покосился на охранника:

—   И часто у вас тут такое?

Он оказался не лишен чувства юмора:

— Да нет, только по последним числам месяца... Мы понимающе улыбнулись друг другу и поползли дальше в разные стороны.

Я как раз достиг задней стены, когда раздался жуткий вой и грохот, а свет надо мной закрыла чья-то тень. Резко обернувшись, я обнаружил, что в метре от меня висит, покачиваясь, бронетранспортер. Поток воздуха разметывал остатки меблировки. Я вжался в пол и замер. В борту бронетранспортера раскрылась диафрагма люка, и до боли знакомый голос закричал:

—   Кай, скорее сюда!

Дина! Я совершил немыслимый кульбит с двумя переворотами в воздухе, но все-таки ухитрился запрыгнуть в люк. Диафрагма закрылась. Весь внешний шум тут же отсекло. Я находился в очень тесной шлюзовой камере. Нажав на утопленную в стене кнопку, я заставил раскрыться внутреннюю диафрагму. Внутри бронетранспортер был пустым и это порождало непривычное чувство пространства. Было довольно странно передвигаться, ни за что не задевая и ни на чьи ноги не наступая... Я прошел к водительскому месту , на котором восседала Дина. Она была полностью поглощена управлением. Бронетранспортер пересек разрушенный оконный проем и поплыл к грузовику. Вокруг было полно полицейских машин. С них велась беспорядочная пальба. Турель на бронетранспортере тоже не молчала, и несколько легких вездеходов уже пылали. Едва мы оказались в кузове грузовика, снаружи началась легкая паника. Насколько я мог видеть, по полиции кто-то еще открыл ураганный огонь... Для них это явно оказалось неожиданным. Грузовик рванул с места, расшвыривая подвернувшиеся машины в стороны. Люди бросились врассыпную. Сзади, на площади, раздался сильный взрыв и стрельба приутихла... Мы понеслись как ураган по улицам, преследуемые мигающими и стреляющими машинами. Внезапно в кузове грузовика появилась еще одна фигурка. Водитель. Я открыл диафрагму и запустил его внутрь... Ее. Сорвав накладное лицо, передо мной стояла и задорно улыбалась Кира. Она весело сказала:

—   Ну как мы их?

—   Неплохо. Но откуда вы узнали, что я здесь?

—   Ну, крейсер знал, что искать...

Дина хмыкнула, а когда грузовик свернул в очередную улочку и преследователи скрылись за поворотом, буквально вышвырнула бронетранспортер из кузова в темный переулок. Я сразу оценил преимущества воздушной подушки. Никакого трения и, как следствие, заноса или потери управления... Еще раз свернув, Дина выключила двигатель и машина тяжело осела на потрескавшийся асфальт. Она повернулась к нам и сказала, не сводя с меня глаз:

— Компьютер крейсера сумел выделить уникальный радиопочерк корабля, с которого ты с нами пытался связаться... Как только мы выяснили, куда он мог направляться, то сразу же полетели на “Воитель”, но он оказался не готовым к телепортации. Тогда мы направились сюда, в Солнечную систему, и просто стали дожидаться появления искомого корабля . .. Однако когда он все-таки появился, это оказалось для нас некоторой неожиданностью, и мы не успели перехватить его до эвакуации экипажа... Мы следили за челноком, пока он не приземлился на Марсе... Дальше дело техники. Мы думали, что ты где-то на борту челнока, но на всякий случай наблюдали со спутника за всеми членами экипажа... Когда посол достал тебя из ящика, мы вновь оказались не подготовлены к этому. Так что извини, что смогли приехать к тебе только через час...

— А кто так вовремя поднял стрельбу на площади? Девушки переглянулись и улыбнулись:

—   Колесо. В него была встроена автоматическая турель.

На верхнем обзорном экране появилась тень грузового челнока, эскортируемого парой тяжелых рейдеров. Я занял сиденье рядом с Диной, а Кира уселась на место штурмана рядом со мной. Челнок с трудом втиснулся между стенами домов и приземлился перед нами. Бронетранспортер быстро заехал внутрь... Едва я пристегнулся и положил руки на подлокотники, как почувствовал, что Дина накрыла мою левую ладонь своей ладонью . А спустя мгновение Кира сделала то же самое с правой... Так! Интересно, как им удавалось найти общий язык в мое отсутствие?! Я начал осторожно расспрашивать их, и к тому моменту, когда мы подлетели к крейсеру, висевшему на низкой орбите, уже в общих чертах знал все, что произошло без меня...

Как только челнок оказался под надежной защитой брони крейсера, я неохотно высвободил обе руки и отстегнулся. Вставая, я обратил внимание на то, что Кира в отличие от Дины не спешила покидать кресло. Она смотрела прямо перед собой, на экран, но, я готов был поклясться, ничего не видела... Я, подошел к ней и ласково положил руки ей на плечи.

—   Кира, что случилось?

—   Ничего.

Она обняла мои руки и тихо заговорила:

—   Кай, отвези меня обратно на Ариэль...

— Почему? Ты ведь хотела путешествовать... Увидеть иные миры...

— Да... Я хотела путешествовать...

Она повернула голову и посмотрела на меня.

— Я люблю тебя.

—   Кира...

— Да, я люблю тебя. Но нас здесь трое. Я выбираю лучший выход, оставить все как есть и вернуться на Ариэль.

Дина фыркнула у меня за спиной:

—   Я вам не мешаю? Если надумаете избавиться от меня, не забудьте сначала предупредить...

Я выпрямился.

—   Никто ни от кого избавляться не собирается. Дина, я похож на человека, который способен предать близкого друга? Кира, самопожертвований тут не надо устраивать. Извини, но, как правило, действует известная поговорка: с глаз долой из сердца вон. Я не могу сказать, что люблю кого-то одного из вас. Ни Дину, ни Киру. Вы мне обе дороги. Правда, одна в большей степени как боевой товарищ, а другая... просто как человек. Но давайте сразу расставим все точки над “ i ”. Вы обе вольны идти куда хотите и делать все, что хотите... Рикки, ты нас слышишь? Приглушенный голос донесся от приборной панели:

— Да, я подключен к бортовому компьютеру вездехода и вас слышу.

—   Прекрасно. Итак, Земная Федерация более не существует. Она распалась больше ста лет назад. Дина, формально ты выходишь из-под моего подчинения...

Она отсалютовала мне.

— Вольно, солдат... Будучи последним человеком, носящим высокое звание командира, я считаю нашу последнюю и единственную совместную операцию с тобой законченной. Одновременно я разрешаю тебе действовать по своему усмотрению. Ты можешь вступить в контакт с официальными представителями Земного Альянса и подыскать себе работу. Я могу перевести на твой счет два миллиона межкредитов. Тем самым я обеспечу тебе достойное начало новой жизни. Ты можешь забыть все, что произошло с нами... Кира, ты также вольна поступать, как сочтешь нужным. И на твой счет я могу перевести два миллиона межкредитов...

Дина прервала меня:

—   Все ясно. Итак, ты списываешь меня на берег... Спасибо, но я хочу еще полетать. Как я понимаю, боевых кораблей ты мне не оставляешь... Еще раз спасибо. Ты все сказал про нас с ней... А вот что ТЫ собираешься делать?

— У меня еще остались кое-какие дела... И кое-какие вопросы... И я, как и ты, хочу еще полетать...

— Ладно. Пользуясь свободой выбора, которую ты мне так любезно предоставил, позволю попроситься назад под твое командование. Капитан?

Она вытянулась по струнке. Я вздохнул и сказал:

—   Ну, не могу сказать, что я очень грущу... Прошение удовлетворено. Вольно, лейтенант.

Кира вскочила. Все-таки она еще была очень юной...

—   Кай, я тоже остаюсь.

—   Прошение гражданского лица удовлетворено. Переходим ко второму пункту повестки дня. Рикки, причины, по которым “Воитель” до сих пор не в состоянии совершать телепортации?

—   Ремонт затянулся, сэр... Понадобились определенные узлы, которые долго изготавливать в полевых- условиях. “Воитель” будет готов только через восемь дней...

— Ладно. Следующий вопрос... Рикки не дал мне закончить:

—   Сэр, на нас ведется направленная передача с одного из четверки боевых космолетов поблизости. Они запрашивают, кто мы такие.

—   Ответь: Вооруженные силы Федерации.

— Передача голосовая и я могу установить с космолетом двустороннюю связь.

— Действуй.

Послышалось шипение эфира. Я заговорил: - Да? Алло?

—   Э... Неопознанный космический корабль, вы находитесь в особой зоне. Просим вас немедленно ее покинуть...

—   Прошу прощения. Где я могу припарковать свою яхту?

— Яхту?! Хм-м-м... Экваториальная орбита, не менее семидесяти тысяч километров.

—   Большое спасибо! Рикки, вперед!

Прыжок телепортации косвенно подтвердило радиоэхо моих собственных слов. Спустя долю секунды с нами опять связались космолеты:

— Вы нарушаете экологическое законодательство! В зоне тысячи километров от поверхности планеты запрещены радиоактивные сбросы!

—   Ой, простите! Я не знал... Но ничем не могу помочь... Радиоактивные облака неотъемлемый атрибут телепортации...

—   Что?! Телепортации?

—   Именно. Что, что-то не так?

—   Э... Минуту, я свяжусь с начальством.

За эту минуту я успел вылезти из бронетранспортера и благосклонно кивнуть двум нетерпеливо ожидающим роботам обслуживания. Они ринулись к машине... Вновь заработала связь:

—   Яхта, ответьте!

— Да, я слушаю.

—   Ваш тип двигателя не прошел государственных испытаний и запрещен к использованию в космическом пространстве Солнечной системы!

Неоригинально. И глупо. Сразу начинать с угроз...

—   Позвольте мне поговорить с вашим начальством...

Немедленно раздался еще один голос:

— Да, я вас слушаю.

—   “Я” это имя?

— А “Яхта” это название? Один-один. Ничья.

— У “яхты” вообще нет названия. Что вам нужно?

—   Вы уже слышали. Вам запрещено использовать ваш двигатель.

— Допустим. Тогда позвольте мне еще раз нарушить ваше законодательство и навсегда покинуть столь негостеприимную Солнечную систему.

—   У меня есть более приемлемая идея. Вы в состоянии перейти на шифрованную передачу?

— Да. А вы имеете доступ к аппаратуре шифрования производства Земной Федерации?

—   Вы имеете в виду Земного Альянса?

—   Нет. Именно Федерации.

—   К сожалению, нет. Но мы можем расшифровывать их передачи и посылать зашифрованные ответы. Мощностей у нас хватает.

—   Ладно. Действуем согласно стандартному Федеративному протоколу закрытой связи. Начало на канале 37X18.

Спустя пару секунд, как только связь была заново установлена, вновь раздался чуть искаженный голос официального лица:

—   Как я понимаю, объявлять ваше судно арестованным за нарушение закона бессмысленно. Вы тут же улизнете.

—   Верно.

—   У вас есть работающий телепортатор. Но все телепортаторы производства Федерации не работают. Объяснитесь.

—   Это не совсем обычная модель. Вы хотели бы ее приобрести?

— Да. Что вы хотите за ее чертежи и один работающий экземпляр?

—   Мне необходимо обсудить этот вопрос с моим начальством. Но для начала я бы хотел узнать, что вы готовы отдать за него.

—   Мне тоже необходимо проконсультироваться. Вопрос слишком серьезный. Давайте повторим нашу встречу ровно через неделю. В это же самое время, с этим же самым протоколом связи. На канале 150X18. Согласны?

—   Согласен.

—   Подождите! Не рассоединяйтесь... У меня тут поступила новая информация... Минуточку...

Что бы это могло значить?

—   Ваше имя Кай?

— Допустим.

— Предположите тогда свою фамилию...

—   Скажем, Старко. Что дальше?

—   С вами хотят поговорить...

- Кто?

—   Особый уполномоченный представитель Земного Альянса.

Посол? Он-то тут откуда? Раздался отчетливый щелчок. На фоне далеких голосов по отсеку поплыл голос посла.

—   Старко, это все-таки вы? Как я и думал.

— Да, я. Вы на меня настучали?

—   Ничего подобного. В моей власти организовать свое собственное расследование. Итак, вас не похитили и вы не сбежали под шумок... Хоть одной проблемой стало меньше. Что вы собираетесь делать?

— Праздно болтаться, совершая экскурсии по разным колониям.

—   Почему-то мне кажется, что вы врете. О чем вы говорили с дежурным?

—   Планировали совместное улучшение материального положения.

—   Вы что, и ему дали на лапу? Но за что?

—   Посол, проспитесь! Где же ваша проницательность?

Он тяжело вздохнул.

— Боюсь, что отдыхать мне придется еще не скоро. Вы ничего больше не хотите мне рассказать?

—   Нет. О чем? Хотя, впрочем, — я вспомнил сон, — я дам вам один дельный совет. Не летайте больше на своем старом корабле.

—   Почему?

—   Просто добрый совет. Конец связи.

Когда Рикки подтвердил, что связь прервана, Дина спросила меня:

— А действительно, почему он не должен больше летать на своем корабле? Ты что, заложил по тонне пластида в каждый из двигателей?

—   Нет. Я просто посоветовал... Дин, прости, но пока я сам не разберусь с одним вопросом, я не смогу тебе ответить. Может, когда-нибудь я и расскажу подоплеку этого совета...

Ответ ей не очень-то пришелся по вкусу, но она согласно кивнула:

—   Как хочешь. А может быть, я смогу тебе помочь?

—   Вряд ли... А вот Рикки может. Рикки, где у тебя находится комплексный анализатор?

Рикки удивился:

— Для каких целей?

— Мне требуется полный анализ небольшого объекта. — Я достал цепочку с жетоном из кармана и покачал ее на вытянутой перед собой руке. — Вот этого.

— Я могу для этой цели задействовать синтезатор материи. Он может собрать всю информацию об интересующем вас объекте.

Дверца пристройки, в которой я в свое время получал снаряжение, открылась и изнутри выступил рогатый стратег. Он приглашающе махнул мне рукой.

Пока мы шли в пристройку, девушки, по очереди осмотрели жетон. Оказавшись внутри пристройки, я протянул его рогатому. Он осторожно взял его и поместил в небольшую серебристую камеру, открывшуюся в недрах синтезатора. С тихим журчанием заработала охлаждающая система аппарата. Мы ждали. Спустя пару минут раздался голос Рикки:

—   Материал цепочки: особо прочная, коррозионно-стойкая сталь. Материал пластины: коррозионно-стойкая сталь. Структурный анализ: аномалий не обнаружено. Внутри металла присутствуют только обычные микродефекты. Вывод: изготовлено в заводских условиях, без применения синтезаторов материи. Скорее всего крупносерийным производством.

Параметры объекта соответствуют стандартному армейскому идентификационному жетону. Я задал вопрос:

—   Возраст объекта?

—    Приблизительно десять — двенадцать лет. Рассчитано по остаточным напряжениям в металле при условии, что технология изготовления определена верно.

— А что изображено на поверхности объекта?

—   Видимое изображение отсутствует.

—   Что? А как же сетчатый узор?

—   Я не обнаружил сетчатого узора. Поверхность жетона не несет следов изменения. Проще говоря, кроме металла, там ничего нет.

—   Рогатый, достань-ка жетон сюда...

После извлечения жетона я внимательно осмотрел его... Сетка странных линий отчетливо была заметна в отраженном свете. Галлюцинация? Я повернулся к Дине:

—   Посмотри-ка на жетон под углом... -Там что-нибудь видно?

Она взяла его и начала медленно поворачивать... Потом остановилась:

—   Да, есть довольно странный узор... Какие-то линии...

Кира с любопытством наблюдала за нами:

— А можно мне посмотреть?

—   Конечно.

Дина протянула ей жетон, и она тоже начала его медленно вращать... Потом еще раз повернула и спросила:

— А где вы увидели этот узор?

Дина встала рядом с ней и своей рукой медленно повернула пластинку.

—   Вот он.

—   Хм-м... Я по-прежнему ничего не вижу... Теперь уже я подошел к ним и встал сбоку. Да , узор был виден. Странно. Я спросил:

— Дин, а как именно выглядит узор?

—   Ну, кривые линии... Все замкнутые... Нечто вроде искаженных колец... Хотя подожди. Вроде бы это даже контуры каких-то невероятно скрученных плоскостей...

А я по-прежнему видел что-то вроде сетки. Незамкнутых хаотичных линий. И точек.

—   Они образуют сетку?

—   Нет. Меньше всего это похоже на сетку. То есть мы с тобой видим разные вещи?

—   Похоже на это. А Кира их не видит вообще. Рогатый, к ноге!

Робот подошел и спросил:

—   Мне осмотреть жетон?

— Ага. Умная собачка. Держи свой приз.

Я протянул ему жетон. Мы все с интересом наблюдали за роботом. Хотя я не сомневался в исходе этой попытки. Если один компьютер (Рикки) не видит узора, то почему его должен видеть другой? Так оно и оказалось. Стратег так ничего и не увидел... Странный жетон, полученный при странных обстоятельствах, со странными свойствами. Моя мысль бегала по кругу, как белка в колесе. Что-то никак не давало ей покоя... Постепенно кусочки головоломки начали складываться у меня в голове. Узор на жетоне могли видеть только те, кто побывал в ноль-пространстве. Для всех остальных поверхность жетона ничем особенным не выделялась. Это как с животными, у которых отсутствует абстрактное мышление. Аллигатор или, скажем, лось на водопое не воспринимают своего отражения в воде. Они его видят, но просто как движущуюся картинку, частицу окружающего их пейзажа. Она им ни о чем не говорит и они ее как бы “не замечают”. Я и Дина после ноль-пространства получили способность выделять некоторые вещи из окружающего мира. Видеть узор на жетоне, никакими другими физическими методами не обнаруживаемый... Интересно, если бы роботы там все-таки работали, что бы они сейчас увидели?

Мои размышления прервала Дина:

— Логично. И красиво...

Увидев мое недоумение, она улыбнулась:

—   Ты под конец начал разговаривать сам с собой! Но твое объяснение мне нравится. Кир, ты с ним согласна?

Кира отрешенно проговорила:

— Да, конечно...

Я с интересом взглянул на нее и подмигнул Дине. Мол, вот сейчас и еще одна гипотеза будет готова! Против моих ожиданий Кира повернулась ко мне и как-то тихо заговорила:

—   Я не уверена... Но что-то в этом жетоне мне кажется знакомым...

Мы с Диной молча ждали продолжения.

—   Какая-то давняя ассоциация... По-моему, мой дедушка должен знать.

Я с удивлением смотрел на нее. Она встряхнула головой и неуверенно улыбнулась:

—   Просто, когда я думаю об этом жетоне, мне вспоминается дедушка... Что-то связанное с ним. Мы не могли бы слетать на Ариэль и переговорить с дедушкой?

Я хмыкнул:

—   Возможно. Это интересная мысль... Дин, ты можешь продолжить мою гипотезу?

Она покачала. головой. Я повернулся к Кире, но и она развела руками. Я продолжил:

— И я не могу. Значит, нам нужен дедушка. Даже если ты, Кир, и ошиблась насчет него, он все равно может быть полезен. Свежие мысли, как-никак... Рикки, телепортируемся к Ариэлю!

Глава 8

Прежде всего я решил отобедать. Как-никак, с утра я ничего не ел, а оно у меня было ранним.

— Рикки, начинай поиск... О-о-ох! Ты же не знаешь, кого искать! Ладно, отбой. Девочки, я буду в кают-компании. Пообедаю. Если хотите, присоединяйтесь...

Дина повела плечами:

— Да мы не голодные... Кира сказала:

— А вот я чего-нибудь бы перекусила. Пойдем, Кай!

Я быстро ретировался, пока Дина не передумала... По пути к кают-компании я начал расспрашивать Киру:

— А какое полное имя твоего дедушки?

— Улисс Де Бург.

— Интересно. У вас на планете, случайно, не приняты титулы?

— Нет. Но наши далекие предки происходили из Новой Земли... Может, они там были?

Я этого не знал и промолчал.

По пути в кают-компанию я заскочил в свою каюту и, сняв надоевший скафандр, принял прохладный душ... Как же хорошо вновь оказаться дома!

В кают-компании, как раз когда я дожевал невкусное синтезированное мясо, со мной заговорил Рикки:

— Сэр, мною перехвачена передача одного из каналов всепланетного телевидения. В ней идет речь о человеке с интересующим вас именем. Вывести передачу на проектор?

Я кивнул:

— Действуй.

Над столом появилось изображение студии. Диктор говорил:

—   ... Как только председатель ученого совета пришел в себя в реанимации, он одобрил принятое ими окончательное решение. Это уже девятое по счету исключение Улисса Де Бурга из академии наук Ариэля...

Появились кадры хроники. На экране был виден просторный зал с подиумом и трибуной. Скорее всего в академии наук. В зале сидели в основном почтенные старцы, но было много и молодых. Все они с одинаковым интересом смотрели на трибуну. Камера тоже приблизила ее. На подиуме была видна довольно необычная для жрецов науки сцена. Раскрасневшийся молодой человек (в котором можно было узнать Улисса) что-то орал в отключенный микрофон. Сзади, через ряд столов ученого совета, пытался перелезть разъяренный старик. Сбоку от него еще один старец лихорадочно выуживал пробку из графина. Когда ему это удалось, он выплеснул его содержимое в Улисса. Тот даже не обратил на это внимания. Изображение изменилось. Тот же зал, только седых голов в совете поменьше, а председательское место пустует. Сзади, на портьерах, висит гигантский портрет того старца, что лез через столы... С траурной ленточкой. Теперь, вместо того чтобы орать в выключенный на трибуне микрофон, скандальный Улисс прихватил с собой портативную звукоусиливающую установку. Она с жуткими искажениями разносила его голос по залу. С обеих сторон к трибуне бежали дюжие охранники. В зале было заметно некоторое оживление. Оттуда еще один молодой человек выкрикивал явно оскорбительные для оратора слова... Вновь появилось изображение студии. Диктор продолжил:

—   Начиная с двадцати трех лет Улисса Де Бурга регулярно изгоняли из академии наук за недостойное поведение... Например, все свои новые теории он привык подавать в крайне категоричной форме, не считаясь с мнением коллег. Кроме того, он необычайно агрессивно реагировал на всякую критику. Но, как ни странно, до сих пор они всегда оказывались верными и его вновь, и вновь вынуждены были приглашать в академию наук Ариэля. Таким образом, он стал самым скандальным членом академии за всю ее историю. Позавчерашний инцидент, похоже, тоже не станет исключением, и вскоре мы вновь увидим Улисса Де Бурга на заседаниях академии. До следующего скандала.

Появился знакомый зал. Строка внизу экрана подсказала, что съемки произведены два дня назад. На трибуне была самая настоящая свалка. Два старца с воодушевлением таскали друг друга за бороды. Еще несколько человек из зала и совета переругивались друг с другом. Дедуля Улисс с наслаждением бил председателя и тот орал благим матом. Почему-то никто не спешил прийти к нему на помощь... Тут подоспели охранники и оттащили Улисса в сторону.

Диктор за кадром тем временем продолжал:

— На этот раз камнем преткновения стала последняя археологическая находка Улисса Де Бурга, таинственно исчезнувшая с места раскопок. Никто, кроме него и его ассистента, ее не видел. Но тем не менее по его запросу в академию наук к месту раскопок было переброшено большое количество специального оборудования... Когда Улисса Де Бурга попросили отчитаться он повел себя крайне агрессивно и отказался это делать. На вопрос о причине столь необычного поведения он дословно сказал, что “вскоре сами узнаете, а пока не лезьте не в свое дело”... Далее все пошло по обычному сценарию, закончившемуся потасовкой между его сторонниками и противниками.

Правда, как мне кажется, сторонников у него теперь поубавится... А теперь перейдём к следующему скандалу. Вчера поздно вечером господин министр образования был замечен в. ..

Так. Пошла светская хроника. Я сказал:

—   Рикки, выключай! Все ясно... Кира, а где твой любящий дедушка может сейчас находиться?

Она задумалась, а потом улыбнулась:

— Какая же я глупая! Рикки, мы сейчас на орбите Ариэля?

— Да. Высота восемнадцать тысяч километров.

— Ты можешь снизиться до пятисот километров? И чтобы мы были над Грязией... Над континентом.

—   Командир?

— Действуй. Только бесшумно...

—   Бесшумно не могу, так как неподалеку от нас замечена повышенная активность космолетов. Мы явно являемся ее причиной.

—   Кто-нибудь пытался связаться с нами? —Нет.

—   Странно. Тогда просто телепортируйся на орбиту “тысяча”, а затем снижайся до пятисот километров...

Я посмотрел на Киру и улыбнулся ей:

—   Интересно, что ты хочешь делать?

Она положила на стол правую руку и ответила:

—   У меня на руке коммуникационный браслет. И я знаю личный код дедушки...

Кира отстегнула тонкий браслетик и положила его передо мной, а потом придвинулась сама. После нажатия на потайную кнопку циферблат открылся. В воздухе над ним замерцало изображение миниатюрной клавиатуры. Всю обратную сторону циферблата занимал проектор. Кира набрала сложный код и на экране замигал колокольчик... Спустя несколько секунд от браслета донесся ворчливый голос дедушки:

—Да?

Кира заговорила:

— Дедушка, здравствуй! Это я!

—   Кирочка! Ты жива! Где ты? Давай я за тобой приеду!

—   Я тут недалеко... На орбите Ариэля...

—   На орбите?! А что ты там делаешь? Последний раз, когда я тебя видел, ты была в лапах двух громадных роботов... И они увозили тебя на этой развалине-танке...

— Д-да... Они меня и увезли... Дедушка, это длинная история... Ты где сейчас находишься?

—   На даче...

—   Я тут не одна... Один наш общий знакомый хочет с тобой поговорить...

Дедушка насторожился:

—   Ты что, заложница?

—   Нет! Ну что ты... Я вставил слово:

—   Успокойтесь, ваша внучка в полной безопасности...

Кира смущенно хмыкнула и зашептала мне на ухо:

— Я всего лишь племянница... Я поперхнулся, но продолжил:

—   ... и ей ничего не угрожает. Но нам нужна ваша помощь... Вы можете уделить нам несколько часов? Сразу предупреждаю, что это не телефонный разговор...

—   Допустим. Вы точно ничего не сделаете Кирочке?

—   Мои гарантии. Слово джентльмена.

—   Надеюсь, не джентльмена удачи?

—   Ну что вы... Вы не возражаете, если я загляну к вам через часок? Правда, со мной будет охрана...

—И Кира.

—   Хорошо. Значит, через час... Кира прервала связь, и я заговорил:

— Ну что, летим к дедушке? Рикки, готовь транспорт, эскорт и отвлекающую группу. Те космолеты все еще рядом?

—   Так точно.

—   Через десять минут в их направлении должно вылететь звено наших космолетов. Только без жертв. Их задача — создать переполох и отвлечь внимание. Еще через три минуты вылетаем я и Кира. За десять секунд до этого космолеты прикрытия должны разделиться, направившись к крупным городам планеты. Заодно составите их точные карты... Никого не бомбить, просто наделайте побольше шума. Потом возвращайтесь на крейсер. Если нас засекут при посадке или взлете, организуйте поддержку. Задача ясна?

— Да, сэр. Я приступаю к выполнению. Дина оповещена через рогатого стратега и желает немедленно говорить с вами.

—   Ну раз так, соединяй!

Если бы не авторегуляция громкости, гневный голос Дины, возможно, повредил бы динамики:

—   Кай! Так тебя раз так! Ты что, опять хочешь улизнуть без меня?!

—   С каких это пор стало модным прослушивать кают-компанию?

—   С тех самых пор, как ты начал...

Она сдержалась и круто изменила фразу:

—   ... Но прослушивать никто и не запрещал.

— Пардон, мадам... Исправляюсь. Рикки, все ясно?

— Да, сэр..

— Люблю, когда тебя понимают с. полуслова!

— Я еще не закончила. Я лечу с вами.

—   Да, мэм. Так точно, мэм! Как всегда, каюта люкс?

— Только если она отделана золотом.

— Будет сделано! Рикки, установи в нашем транспорте еще одно противоперегрузочное кресло. Ближе к хвосту. И так, чтобы из него была видна только стена.

—   Сэр, я не могу...

—   Ладно, это шутка. Хочет лететь? Ну и пусть летит. Рикки, все ясно ?

—   Нет, сэр.

—   Готовь такой транспорт, чтобы он уместил нас троих... Хотя лучше бы все-таки по отдельности... Теперь ясно?

— Да, сэр.

—   Отбой, я выхожу.

Кира с напускным равнодушием заговорила:

—   Сильно ты ее... И тебе не жаль?

—   Мне не нравится, что ее ревность приводит к излишней подозрительности. Это может кончиться плохо для всех нас...

Мы прошли в оружейный отсек. Здесь нас уже дожидалась Дина. Ее лицо было мрачнее тучи... На плотно закрытых створках шлюза покоился необычный космолет. Его стремительные, хищные очертания наводили на мысль, что он создан только для сверхвысоких скоростей. В плане он напоминал вытянутый треугольник. Его корпус практически не имел толщины. И только посередине был небольшой, симметричный и снизу, и сверху, выступ кабины. Как вскоре выяснилось, пилот и пассажир находились в ней в полулежащем положении. Всего должно было лететь четыре таких двухместных аппарата. В первом расположились мы с Кирой. Во втором — Дина и робот охраны. В третьем — еще два робота охраны. В четвертом — рогатый стратег и куча всякого вооружения для роботов...

Вот это сюрприз! Аппарат имел еще и ручное управление! Я полулежал на спине в первом ковшеобразном сиденье и с недоверием разглядывал маленькие пилотажные ручки. Сзади устраивалась Кира. Едва мы с ней пристегнулись, часть корпуса, одновременно являвшаяся боковым фонарем кабины, опустилась, и мы оказались в кромешной тьме. Мои глаза адаптировались довольно быстро. Я приглядывался к фосфоресцирующим надписям на приборной панели... Два многопозиционных тумблера пожаротушения..... Ручка режимов работы радиостанции... (Я тут же пощелкал ею. Без питания она не работала. ) Ага! Переключатель бортовой энергосистемы! Я перевел его в положение “автономно”. Мягко засветилась подсветка шкал и индикаторов. И почти сразу тихо зашумели системы рециркуляции воздуха. Я включил экран внешнего обзора и задействовал радиостанцию:

—   Рикки, как дела?

—   До старта одна минута. Наши космолеты уже вызвали переполох. Им наперерез движется с десяток тяжелых космолетов-истребителей. Те же, что сопровождали нас, разлетелись в стороны и теперь ведут наблюдение с приличного расстояния... Пока все.

—   Кратко опиши космолет, в котором я сейчас сижу.

—   Это класс “стрела”. Высокоскоростной и высокоманевренный, он предназначен как для разведки в глубоком тылу противника, так и для доставки диверсантов.

—   Хороший кораблик! И хорошо, что он оборудован ручным управлением!

—   Сэр, я не рекомендую им пользоваться...

— Ну, из крейсера я вылечу, конечно, на автомате, а там посмотрим...

“Стрела” дернулась и начала опускаться в шлюз. Тихо загудели двигатели... Как только мы оказались снаружи, я не удержался от соблазна и перевел управление на себя. Тут же со мной связался Рикки:

— Сэр, это опасно! Верните управление компьютеру!

— А что, Дина тоже летит на автопилоте?

— Увы, нет...

— Тогда отбой! И передай охране, чтобы она держалась сзади!

Планета плыла под нами... Ее крохотные полярные шапки так и искрились под солнцем. Кира тихо сказала:

—   Я почти не бывала в космосе... Так красиво... Как-то по-новому начинаешь ощущать свой мир. Начинаешь понимать всю его неповторимость... И хрупкость... Кай, а это правда опасно летать на ручном управлении?

Я усмехнулся:

—   Старые байки... Жить вредно, от этого умирают. Опасность, конечно, есть, но она настолько мала... Если без нужды не рисковать, ее практически не остается. У меня высокий разряд Федерации. Я допущен к пилотированию большинства космолетов в любых планетарных условиях. Хочешь, мы облетим Северный полюс твоей планеты? Почти касаясь воды и льда?

—   Но встреча...

—   Забудь про нее. Ты сама хочешь?

—   Ну, я никогда там не была...

—   Значит, хочешь. Обещаю впечатления на всю оставшуюся жизнь...

Я связался с Диной: —Дин? Ау?

— Я тебя слушаю...

Судя по голосу, ей тоже нравилось выйти из-под опеки компьютеров и пилотировать космолет вручную...

— Я тут совершу небольшой ознакомительный полет над окрестностями... Так что летите пока без меня... Встречаемся через час у дачи дедушки.

Я быстро выключил связь, не дожидаясь возражений, и форсировал двигатели. Мы устремились к полюсу.

Скорость сбрасывалась медленно, и в плотных слоях атмосферы перед носом корабля возникла подушка плазмы... Из-за очень теплого климата полярные шапки были не больше пятисот километров в поперечнике. Северную окружал беспорядочный хаос вершин подводных гор, едва выступающих над водой. Между ними плавали льдины...

Кира протянула руку и опасливо постучала меня по плечу:

—   Кай, а не пора ли изменить траекторию?

—   Не бойся, все под контролем!

На высоте десяти километров я начал выводить космолет из пикирующего состояния... На нас навалилась перегрузка, и я, жалея Киру, сделал радиус разворота более пологим.

—   Кир, ты как?

Она ответила сдавленным голосом:

—   В общем, нормально...

В считанных десятках метров над водой мы вышли на горизонтальную траекторию. Я сказал:

—   Ну как? Не испугалась? Кира пробормотала:

— Да нет... Разве что немного театрально... Но не страшно.

Тогда я снизил космолет, одновременно увеличивая его скорость. Под крылом вперемежку мелькали базальтовые и снежные островки. Я настроил приборы полета на сверхмалых высотах, но не стал включать их. Неописуемое чувство контроля над стальной птицей охватило меня. Я крикнул:

— Кира, держись!

И направил космолет к самой поверхности воды. Мы неслись на высоте около двух метров. Альтиметр отказывался выдавать точную высоту... Но я буквально чувствовал все неровности поверхности, плавно обтекая их... Наша скорость многократно превышала скорость звука. Но несмотря на небольшую высоту, волна перепада воздушных давлений не успевала к нам вернуться... Лишь в десятке метров за хвостом океан вскипал, а снег взметался в воздух... Я отвернул от полюса, и теперь мы неслись навстречу пламенеющему закату. Между черными полосками туч небосвод полыхал багровым огнем. Все это отражалось в глубоких водах открытого океана... Все более редкие льдины светились по краям холодным синим цветом... Я начал набирать высоту, одновременно ложась на курс, который должен был вывести нас к даче дедушки... Мы возвращались в день, так и не увидев ночь...

Я включил автопилот и с улыбкой повернулся к Кире. Она сидела, крепко вцепившись в подлокотники, бледная, но одновременно с горящим румянцем на щеках:

—   Это было сильно!

—   Ну а я что тебе говорил? Если серьезно, первый полет над полюсом Утопии я тоже запомнил на всю жизнь. Это традиционная практика. Тех, кто хочет пилотировать космолеты, сначала возят в различные экстремальные условия. Например, на полюс... Чтобы первое впечатление оставалось таким неизгладимым... Я всего лишь пролетел по похожему маршруту... Правда, в размеренной жизни космолетчика подобных панорам бывает довольно мало. Обычно ведь как: мотаешься с одной планеты на другую и ничего более. Серые будни...

Под крылом промелькнула береговая линия и потянулись джунгли. Космолет сбрасывал скорость. Вскоре единая зеленая масса внизу стала распадаться на островки, а затем и вовсе на отдельные деревья. Пару раз мелькнули стада каких-то крупных темных животных... Потянулась степь... Космолет тряхнуло, когда мы пересекли звуковой барьер и вернулись к дозвуковым скоростям. И тут же взвыла сирена. Космолет резко дернулся к земле, и я едва успел его выправить. Хорошо, что ручное управление работало! На экране бортового компьютера побежали строчки рапорта. Отказ основной системы охлаждения главного двигателя... Резервная система не подключилась... Главный двигатель отключен... Требуется немедленная посадка. Аппарат начал терять скорость и высоту. С такими формами корпуса его естественная подъемная сила почти равнялась нулю. Без работающего главного двигателя, только на рулевых движках, космолет едва слушался управления. Ни о каком продолжении полета речи быть не могло. Я снижался к самой степи, все сильнее и сильнее задирая нос. Краем глаза я отметил, что в стороны бросилась стая каких-то прыгающих существ... Но мне было не до них.

—   Кай, Кай! Осторожнее! Земля!

—   Вижу. Держись крепче... Сейчас тряхнет...

Я резко дернул рукоятки на себя и поставил космолет почти вертикально, гася остатки скорости и стремительно теряя высоту. И лишь у самой земли я выровнял его на горизонтальный полет. Удара хвостом до конца избежать не удалось. Космолет резко клюнул носом и, взметнув фонтан травы и грунта, подпрыгнул вверх. И еще раз резко клюнул носом... Дальше мы просто катились на брюхе по траве. Только сейчас я вспомнил про катапульту. Впрочем, успешно посадив аппарат, глупо было думать об альтернативах... Когда мы наконец замерли, я вывел на компьютер сводку повреждений. К моему немалому удивлению, новых не добавилось. Корпус космолета оказался очень прочным. Еще больше меня удивил мигающий запрос внизу: “Приступить к ремонту?”

Как выяснилось, космолет обладал впечатляющей живучестью. У него на борту даже находилась пара ремонтных роботов. Один располагался в отсеке, выходящем наружу, а второй в нише, над вторым сиденьем. Узнал я об этом из истошного визга Киры. Мне заложило уши. Поминая недобрым словом изобретателя звукоусиливающей аппаратуры, я резко извернулся на сиденье и посмотрел назад. Из темноты вылез гигантских размеров мохнатый паук. Кира, насколько ей позволили ремни, отшатнулась от него. Паук резво перескочил через ее плечо (никогда до этого не видел человека, пытающегося выпрыгнуть из привязных ремней, дико вопя при этом: “Ой!!! Мама!!!”) и, пробежав по приборной панели, что-то на ней повернул. Экраны поблекли, когда на них упал луч теплого солнца из-под открывающегося фонаря кабины. Паук выскочил наружу. Кира подняла на меня совершенно дикие глаза, и я поспешно объяснил ей:                          

—   Успокойся! Это всего лишь ремонтный робот! Ну, у них форма такая...

Не слишком-то она успокоилась!

— Форма! — Ее аж передернуло. — У-уй! Мерзость!

—   Давай лучше пройдемся. Ремонт займет, — я проконсультировался с компьютером, — около часа.

Выбравшись из космолета, мы некоторое время наблюдали за работой членистоногих роботов. Они открутили магнитные винты и, раскрыв корпус, резво выуживали различные замасленные детали. Их гора на крыле быстро росла. Хорошо, что роботы не путаются при обратной сборке! К примеру, я не видел никаких отличий между двумя с виду одинаковыми рифлеными цилиндриками. (Разве что в гамме цветовых меток у торцов?) И неминуемо их бы перепутал... Я оглянулся на длинную полосу, пропаханную через всю степь и усыпанную мелкими кусками обшивки. (Судя по Кире, на человека, первый раз терпящего авиакатастрофу, она должна производить неизгладимое впечатление. )

От космолета я не решился отходить далеко. Мы прибыли к одинокому раскидистому дереву. Здесь Кира уселась, прислонившись к стволу, а я просто улегся на траву. И тут только заметил, что мы не одни. Оказывается, одну из толстых нижних веток дерева избрал местом своего отдыха причудливый зверь. Он очень напоминал гигантскую черную кошку, вот только шкура его была покрыта белесыми полосами, а на остроухой морде таилось три глаза. Хвост его был очень коротким. Каким-то даже неуклюже куцым... По-моему, кто-то его отгрыз. Я лениво махнул рукой в его сторону:

—   Кира, ты только посмотри, кто у нас тут!

— А-а-а-ай!

Кира выпрыгнула из-под дерева как ошпаренная. Не знаю, кто из нас был больше удивлен этим ее маневром, кошка или я. Но мы оба с изумлением проводили ее взглядом. Я поинтересовался:

—   Кира, ты, оказывается, не только пауков, но и кошек боишься?

С приличного расстояния и немного заикаясь, девушка ответила:

—   Э-это не к-кошка... А очень о-опасное животное.

— Но ведь она просто сидит на дереве! Она же не нападает на нас!

— И э-это очень странно... Обычно либо ее шкура висит на чьей-то стене, либо кости неудачливого охотника белеют в ее гнезде...

Кира боязливо приблизилась. Кошка настороженно следила за ней. Когда я поднялся на ноги, она лишь повела в мою сторону мордой и вновь стала следить за Кирой.

—   Ой не нравится мне, как она на меня смотрит... Пойду-ка я посижу в космолете...

Периодически оглядываясь, Кира поспешила к серебристому силуэту. Кошка проводила ее взглядом и успокоилась. Но теперь встревожился я. Зверь явно был опасным хищником, но тем не менее, когда я к нему приблизился, не выказал никаких эмоций и лишь продолжал серьезно смотреть на меня всеми своими тремя прищуренными глазами. Я неожиданно для себя коснулся его шерсти. Немного жестковатая, на мой взгляд... А этой кошке все равно. От моего касания лишь волна мышц рефлекторно перекатилась под ее кожей...

— Зверь, ты чего? Я же человек, опаснейший хищник...

Спокойный взгляд зеленых глаз. Кошка явно не желала считать меня за “опаснейшего хищника”. Я покачал головой и, не оглядываясь, зашагал к космолету. Кира, увидев меня целым и невредимым, облегченно перевела дух.

—   Наконец-то... И чего ты там так долго задерживался?

— Я ее гладил.

Кира с недоверием посмотрела на меня:

—   И ты до сих пор цел? Если бы эту байку рассказал мне кто-то другой, я бы рассмеялась. Но... Кажется, тебе я верю. И я видела ее своими собственными глазами. Жаль, что вот мне никто точно не поверит...

Ремонт был вскоре закончен, и роботы забрались в отведенные им места. А за ними последовали и мы. Взлет прошел без осложнений. К поселку мы подлетали, когда солнце уже приблизилось к горизонту... Из длинной тени, отбрасываемой окружающими поселок холмами, нам навстречу вынырнули три поджарых силуэта. Моя рука дернулась к выключателям оружия, но я их тут же узнал. Наши космолеты... Я запоздало сообразил, что Дина не знала местоположения дачи в поселке... Впрочем, критики в эфире я не услышал, за что мысленно ее поблагодарил. На небольшой высоте мы обогнули холмы и в месте, указанном Кирой, свернули к домам. Дача дедушки оказалась третьим по счету строением. Я с некоторым трудом узнал ее с высоты. Сбросив остатки скорости и выпустив шасси, я спланировал на газон перед домом... По бокам опустились три других космолета. Из них тут же выскочили роботы. Рогатый стратег быстро раздал им оружие, и они разбежались по территории... Я выключил двигатели и открыл фонарь кабины. Воздух был чудесным! Выбравшись наружу, я помог Кире спуститься, и мы зашагали к дому. Около дверей к нам присоединилась Дина, сопровождаемая рогатым стратегом. Кира разблокировала замок , и мы вошли внутрь. Прямо напротив двери стояло кресло. Из него нам навстречу поднялся дедушка. Я отметил, что от его позиции было отлично видно окно, а за ним наши космолеты. Улисс Де Бург никогда не шел на неоправданный риск...

Дедушка подошел вплотную, хотя было заметно, что присутствие робота с плазменным ружьем в руках его немного нервирует. Рукопожатие дедушки было не по-старчески крепким. Чувствовалось, что он готов ко всему.

—   Здравствуйте, знакомый незнакомец. Здравствуй, Кирочка. Здравствуйте, мадам. Вы хотели со мной поговорить? Проходите, не стесняйтесь...

Он широким жестом указал на диван у окна... Мое внимание привлекла тускло горящая точка на блоке бытовой аппаратуры. Я кивнул на нее и сказал:

—   Извините, но не могли бы вы отключить записывающую аппаратуру? Разговор строго конфиденциальный.

—   О, конечно. Я просто забыл ее выключить...

Эта покладистость как-то не вязалась с его характером... У дедушки был явно припрятан козырь в рукаве. Но какой? Пока мы рассаживались (только робот остался стоять у дверей), я еще раз внимательно осмотрел комнату, но ничего необычного не обнаружил... Напрашивался неутешительный вывод, что я все узнаю, но только когда этому придет свое время. Решительно отодвинув тревожные мысли на задний план, я целиком сосредоточился на нашей задаче. И не спеша заговорил:

— Сэр, у нас есть одна вещь, некоторые свойства которой мы не в состоянии объяснить. И мне кажется, что вы сумеете нам помочь.

Я достал из кармана жетон и положил его на стол перед дедушкой. Он с любопытством взял его и, внимательно осмотрев, сказал:

—   По-моему, это полуфабрикат армейского жетона... Что в нем такого необычного?

—   Если смотреть на него под определенным углом зрения, — я показал под каким, — можно увидеть очень необычный узор.

Дедушка пригляделся и даже повращал жетон...

—   Ничего не вижу.

—   Совершенно верно. Этот узор способны видеть только два человека: я и эта девушка... Причем мы с ней видим разные узоры. Я вижу густую сетку пересекающихся кривых и точек, а она...

—... Множество замкнутых и перекрученных кривых, — закончила за меня Дина.

Дедушка еще раз посмотрел на жетон. Я заговорил:

— Вы их не увидите. Они не обнаруживаются никакими физическими методами. А мы с ней видим их только потому, что побывали в так называемом ноль-пространстве...

Дедушка по-прежнему проявлял только вежливое любопытство. Я не исключал, что он считал нас ненормальными. Я посмотрел на Киру. Она правильно истолковала мой взгляд:

— Дедушка, когда Кай рассказывал об этом узоре, мне почему-то вспомнился ты... Что-то из тех сказок, что мне рассказывали в детстве. Какая-то неясная ассоциация...

Дедушка с жалостью посмотрел на нее:

— Но, дитя мое, я же не могу вспомнить все сказки и легенды, которые я тебе рассказывал!

Кира смутилась. Я предпринял еще одну попытку:

— Хорошо. Я вам вкратце расскажу, как я получил этот жетон. Около суток назад, когда корабль, на котором летел я, находился в подпространстве, мне приснился странный сон...

Я перехватил удивленный взгляд Дины и развел руками. Мол, да, в это трудно поверить...

—   В этом сне я сначала был в каком-то мертвом дворце, а потом оказался подвешенным в пустоте. Я вроде бы создал свет, но с чем-то там перестарался, и из-за него меня посчитали за зло. Я вновь опустил тьму, а потом вообще оказался в каком-то другом мире. Вроде бы в моем. И я опять создал свет... А потом я как бы проснулся... У себя на корабле. Но   все на нем были мертвы, а я должен был отключить гипердвигатель. Я спустился в машинное отделение, но оно оказалось совсем не таким, каким я его помнил... И в нем, в маленькой подсобке, находился труп незнакомого мне человека. Около него и лежал этот жетон. Я его подобрал. А когда я выходил из подсобки, то столкнулся с тремя незнакомцами. Они открыли пальбу и ухитрились сами себя пристрелить... А потом я как бы умер... И проснулся опять на корабле. На этот раз действительно проснулся... А моя рука была по локоть в чужой крови, и в моем кармане лежал этот жетон...

Дедушка с интересом выслушал мой рассказ. Но... никак не прореагировал. Вместо него это сделала Кира. Она вся аж просияла:

— Я, кажется, вспомнила! Дедушка, это как в той легенде! Ну, легенда... или пророчество... Что-то об извечной борьбе добра и зла...

Дедушкино лицо претерпело необычную метаморфозу. Он выпучил глаза и открыл рот. Потом закрыл рот и побледнел. А потом побагровел. Я участливо спросил:

—   Вам нехорошо?

Он было расхохотался, но тут же замолчал. Мы с Диной переглянулись. Она украдкой покрутила пальцем у виска. Но Улисс краем глаза заметил этот жест и криво ухмыльнулся:

—   Вы думаете, я сошел с ума? Э, нет!

Он судорожно выдохнул, успокаиваясь, и заговорил:

—   Кира, ты умница! Я так и знал, что из тебя выйдет толк! Ты хорошо помнишь эту легенду?

Она с удивлением покачала головой:

—   Нет... Только... Кажется, там добро не было добром, а зло — злом... И еще там было чудовище, навечно заключенное в своих мечтах. Это мне почему-то особенно запомнилось... Вот, пожалуй, и все...

Дедушка с облегчением выдохнул:

—   Это хорошо. Он посерьезнел:

— Легенда гласит: у истины есть свои пути скрывать себя от непосвященных... А это ничего хорошего не значит.

Он поднялся:

—- Ситуация с вами приняла очень неожиданный для меня оборот. Вы должны немедленно улететь. Сюда направляются войска. У вас очень мало времени... И забирайте Киру с собой. Я хочу верить в то, что мы с ней еще увидимся...

Он по своей старой привычке замахал на нас руками:

—   Ну, что уставились? Идите! Марш отсюда! Живо!

Вот так мы почти ничего не узнали. Я поспешил к двери, потянув за собой Киру. Если бы дедуля начал нас опять выталкивать взашей, неизвестно, чем бы все это кончилось и как бы на это прореагировал рогатый стратег. Мы вышли наружу и тут же были окружены роботами охраны...

Улисс Де Бург медленно вернулся к окну. Ему было очень грустно. Он с тоской наблюдал за тем, как юноша помог Кире залезть в космолет и как сам занял пилотское место... Потом юноша оглянулся на окно и закрыл фонарь кабины... Космолет бесшумно отделился от травы и устремился в алеющее небо. За ним тенью проскользнули три других... За спиной дедушки с тихим скрипом открылась дверь кухни. К нему, мягко ступая по ковру, подошел офицер разведки Джеймс. Он тоже бросил взгляд на небо и негромко спросил:

—   Но почему?

Улисс грустно улыбнулся и подтолкнул его к неприметному ящичку в углу.

— Лучше проверь запись...

Джеймс недоуменно пожал плечами и, открыв ящичек, достал небольшой кристалл. Подойдя к стереопроектору, он вставил кристалл в гнездо и включил воспроизведение. Вновь зазвучали слова недавнего разговора... А Улисс все смотрел и смотрел на небо... Его взгляд был полон невероятной усталости всех прожитых лет... Голос на записи вдруг оборвался. Улисс даже не обернулся на сдавленный вскрик Джеймса. Он и так знал, что запись была безнадежно испорчена...

... Уважаемые сограждане Ариэля! Мы прерываем нашу программу для экстренного выпуска новостей. Как нам стало известно, около часа назад в автокатастрофе погиб семикратный лауреат высшей премии Ариэля Улисс Де Бург. Его личный вездеход, двигаясь на высокой скорости, потерял управление и врезался в стену здания. Системы защиты вездехода не сработали. Более того, произошло разрушение корпуса двигателя и мощный выброс радиоактивного пара внутрь машины. Улисс Де Бург скончался на месте. Его спутник, подполковник службы безопасности Джеймс Карлани, сейчас находится в реанимации. Врачи оценивают его состояние как безнадежное. Согласно предварительным выводам комиссии, автокатастрофа произошла в результате несчастного случая. Министр науки уже выразил официальные соболезнования семье погибшего...

Глава 9

Обратная дорога прошла в молчании. Выбравшись из космолета в оружейном отсеке, мы с Кирой отошли в сторону и наблюдали, как подъемник подхватил его и отнес в сторону. Я повернулся к Кире и тихо спросил:

—   Слушай, а ты точно не помнишь эту легенду? Она ответила немного раздраженно:

—   Нет. Только то, что уже сказала...

—   О'кей, о'кей! Я всего-навсего спросил! Рикки, как там наши силы прикрытия?

—   Все на борту. Один космолет получил незначительные повреждения, но его ремонт уже закончен. Резервы запасных частей: девяносто семь процентов. Картографирование крупных городов успешно выполнено. Потери противника: два космолета, неосторожно пытавшихся пойти на перехват.

—   Ладно. Как только три других космолета из моей группы приземлятся, сразу же телепортируйся в систему Сияющей... Это та система, в которой размещалась колония Виктории. Твоя задача — поиск АСК с аварийным самописцем сверхтяжелого носителя “Миротворец”... Кстати, сколько, по-твоему, времени это займет?

—   Около недели. Но если компьютеры АСК все еще работают и передатчик цел, я отыщу его за пару дней.

—   Отлично!

... Сразу же как только мы оказались около Сияющей, Рикки выпустил стаю беспилотных разведчиков, начавших обследовать систему по расширяющейся от солнца спирали. Одновременно более крупные поисковые корабли были запущены в направлении возможных траекторий АСК. Единственную планету системы я решил пока не трогать. Вести полномасштабные поиски в космосе намного проще, чем в планетарных условиях. Здесь не мешают ни буйная флора, ни злобная фауна. Здесь нет крайне неудачно расположенных месторождений железных руд и климатических выкрутасов, способных сорвать все сроки окончания работ... Но зато открытый космос таил в себе опасности намного более грозные. Не было никакой гарантии, что безвольный кусок металла (коих тут было не счесть) не окажется внезапно ожившей боевой ракетой. Или миной, Война, отгремевшая здесь более сотни лет назад, оставила себе памятников еще на многие тысячелетия... Кроме того, в плоскости эклиптики вращалось невероятное количество астероидов. Они сильно мешали работе радаров и представляли собой серьезные проблемы для навигационных компьютеров разведчиков... Несмотря на все трудности, космолеты-разведчики медленно, но верно обследовали кубические километры пустоты, неумолимо раскручивая спираль поисков...

... Время было уже позднее. Проследив за развертыванием операции, я наскоро перекусил и, пожелав девушкам спокойной ночи, ушел в свою каюту. Едва я переступил порог и закрыл дверь, ко мне обратился Рикки:

—   Сэр, у меня к вам личный разговор.

Обращение вдвойне интересное тем, что раздалось оно из уст неживой материи. Я прислонился к стене и, скрестив руки, ответил:

— Я слушаю.

—   Сэр, я сверил ваши биомедицинские характеристики до первого полета на Ариэль и после вашего возвращения с Марса. По неизвестным причинам они изменились.

—   Изменились? То есть я болен?

—   Нет, сэр... Согласно имеющейся у меня информации, помимо сильного утомления, вы здоровы...

—   Но тогда что ты подразумеваешь под термином “изменились?”

— Я не уверен, сэр. Как будто ваш организм начал кардинальную перестройку самого себя. Я не знаю, чем это объяснить. Но Я считаю своим долгом предупредить вас об этом...

— Погоди! Я самоперестраиваюсь... То есть я становлюсь не самим собой, а кем-то другим?

—   Не совсем, сэр... Изменениям подвергается лишь ваше тело. Ваш разум остается неизменным. Все показатели головного мозга остались идентичными прежним. Кроме того, психосемантический анализ вашего поведения аномалий не выявляет. Значит, вы остаетесь самим собой. Только ваше тело становится чем-то другим.. .

Я прошел в ванную комнату и, раздевшись, внимательно осмотрел себя. По-моему, все как было, так и осталось... Никаких рогов и хвостов не наблюдалось.

—   Рикки, внешне изменения заметны?

—   Пока что нет.

— Что значит пока что? Ты знаешь, во что я превращусь?

—   Нет, сэр. Я предполагаю. А свои предположения я основываю на анализе имеющихся изменений...

—   И чем же я стану?

—   Неизвестно. Имеющаяся информация не может дать ответ на этот вопрос. Все изменения носят “подготовительный” характер...

— Что значит подготовительный?

— Процессы кардинальной перестройки организма требуют перестроения ДНК. Из-за многократного ее “резервирования” такие изменения должны иметь достаточно долгий подготовительный период, в течение которого будут соответственно модифицированы сначала защитные функции организма в целом, а затем и большинство ДНК в ядрах его клеток. Этот период можно сравнить с инкубационным периодом вируса.

—   Но ведь я не болен?

—   Известных мне вирусов обнаружено не было.

— А если это неизвестный вирус?

—   Я могу определить враждебное воздействие и вычислить атакующий вирус с точностью до девяноста восьми процентов. В вашем случае враждебного вируса не обнаружено. Кроме того, девушки достаточно долго контактировали с вами, но признаков изменения их организмов я не отмечаю.

—   Но ведь ты сам сказал, что я изменяюсь? Почему ты уверен, что изменения не превратят меня в какого-нибудь урода?

— Изменения весьма малы, и пока что нельзя сказать ни чем они вызваны, ни их последующий характер. Мне нужно время.

Спал я спокойно и на следующее утро как-то подзабыл про вечерний разговор с Рикки... Поболтавшись без дела по отсекам крейсера, я наткнулся на тренировочный зал. Открыв дверь, я обнаружил, что девушки уже здесь. Я никогда не понимал, как Дина и Кира ухитрялись уживаться вместе. Дину, кажется, периодически бросало из одной крайности в другую. Сейчас она обучала Киру стрельбе из бластера... Прячась за тренажерами, я подобрался к ним поближе и незамеченный уселся на табурет. Дина как раз перешла к приемам быстрого выхватывания оружия и нацеливания его на мишень. Показывала она на боевом, а Кира послушно выполняла на учебном бластере... Спортивная форма на девушках сидела очень ладно, и я с искренним удовольствием наблюдал за ними. Чтобы их не отвлекать, я отодвинул табуретку за стойки с различным инвентарем...

Кира оказалась способной ученицей. Она быстро научилась ловко орудовать бластером и с легкостью находила скрытые мишени в тире, “уничтожая” их... Я смотрел на все это и неожиданно для себя как-то машинально брякнул:

—   Как эротично она держит бластер... Девушки немедленно обернулись на мой голос.

Инстинктивно слетая на пол, я отметил, что они держат бластеры нацеленными на меня. Лежа на пластиковом полу, я заорал:

—   Спокойно! Это я, Кай!

— Да мы уже поняли...

Как всегда, Дина не преминула сказать это самым ироничным тоном. Я осторожно высунул голову... Бластеры были уже убраны, и я поднялся на ноги, попутно отряхиваясь:

—   Хорошая реакция... Дина сдержанно ответила:

—   Стараемся.

—   Отлично. Продолжайте ваши тренировки, а я пока полетаю...

Я кивнул на кабину имитатора воздушного боя. Девушки переглянулись и рассмеялись. Немного уязвленный, я спросил:

—   И что смешного?

Вместо ответа они вновь прыснули. Я хмуро сказал:

— Ха. Ха-ха. Я вашего веселья не разделяю. Рикки, как там у нас с поисками?

—   Сэр, я как раз хотел вам сообщить и ждал, пока вы закончите разговор. АСК запеленгован и в данный момент наш челнок заканчивает погрузку его на борт... Простите, он уже телепортировался к крейсеру. Я посажу его в четвертом ремонтном доке. Там все приготовлено для вскрытия АСК и извлечения самописца.

Девушки мигом посерьезнели. Я спросил:

—   Сколько времени займет вскрытие?

— Слишком мало предварительной информации. Приблизительно двадцать минут.

—   Хорошо. Где находится этот док?

—   Нулевой уровень. Третья дверь от лифта.

— Девочки, идите переоденьтесь и присоединяйтесь ко мне в доке...

—   Какой ты заботливый...

Я прикусил язык. Кивнув девушкам, я вышел в коридор. Лифты на крейсере были выполнены в традиционном военном стиле. Бронированные голые стены и глубокие ниши сбоку дверей, чтобы можно было спрятаться и вести огонь. Сами двери бесшумные, а в крышу встроен спаренный бластер с автономным питанием... Нулевой уровень можно было назвать подвалом корабля. Кроме ремонтных доков, сюда выходили только двери трюма и машинного отделения. Пресловутая третья дверь находилась в самом конце коридора...

За ней оказалось гигантское кубическое помещение, залитое холодным светом ярких ламп. Да и температура здесь была на несколько градусов ниже, чем в коридоре. К стенам крепились ряды огромных многоцелевых манипуляторов, каждый высотой с четырехэтажный дом. Запрокинув голову, я увидел, что под потолком висели краны и лебедки. В центре зала виднелось возвышение на решетчатых фермах. К нему тянулись разномастные трубы и кабели. На самом возвышении лежал небольшой АСК. Его угловатый корпус был сильно поврежден мелкими метеоритами. Я обошел возвышение и обнаружил, что у кормы АСК уже кипела работа. Его люк уже был вырезан и аккуратно прислонен сбоку . Четверо больших замасленных роботов окружали проем. Из-за их плеч летели фонтаны искр. Вскрытие шло полным ходом. Ко мне незаметно приблизился рогатый стратег. Я чуть не подскочил от его голоса, внезапно раздавшегося из-за моего плеча:

—   Хозяин, работа почти закончена. Мы сейчас делаем разрез внутренней брони шара камеры. Мы планируем отнести блок с записью в оперативный центр, на третьем уровне. Там есть необходимые входы в систему главного компьютера.

Четверка роботов отскочила от проема, и до меня донесся звонкий хлопок. Один из манипуляторов отделился от стены и величественно протянулся к АСК. Как только он нырнул в проем люка, изнутри донесся жуткий скрежет. Корпус корабля заметно дернулся. Манипулятор вынырнул, а два робота залезли внутрь. Когда они вновь показались снаружи, между ними находилась большая ярко-желтая сфера с ручками. За ней волочилась толстая связка оптоволоконных проводов с разъемами. Судя по походке роботов, вес сферы был очень большим. Я спросил рогатого стратега:

— А сколько весит эта штука?

—   Блок записи и сверхплотное кристаллическое ядро в броне весят тысячу восемьсот килограммов.

Ого! Я с уважением посмотрел на шарик. Роботы синхронно спрыгнули с возвышения, подняв жуткий грохот, и зашагали к выходу. Я поспешил за ними. В коридоре мы нос к носу столкнулись с девушками. Пропуская роботов, Дина сказала, обращаясь к Кире:

— Вот так всегда. Самое интересное пропустили... Я ответил:

— Ничего, зато все вместе увидим запись... Кира улыбнулась:

—   На бочку дегтя, как всегда, пришлась ложка меда...

Я усмехнулся и поправил:

—    Скорее такая большая поварешка меда... Идемте.

Мы проследовали за роботами к лифту. С таким грузом он поднимался явно медленнее, чем обычно...

Оперативный центр оказался вытянутым помещением с темными сенсорными экранами по стенам и на четырех больших столах... Роботы поставили блок рядом с одним из столов. Рогатый стратег открыл скрытый люк в полу, обнажив группу разнообразных разъемов. Кабель, выходящий из шара самописца, он подключил к самому крупному...

Спустя мгновение прозвучала двойная мелодичная нота и раздался голос Рикки:

—   Я готов к извлечению информации из самописца.

Девушки вопросительно посмотрели на меня. Я прошел к ряду кресел перед самым большим экраном и уселся посередине. Девушки молча заняли места по бокам. Я откашлялся и сказал:

—   Меня интересует последняя минута, перед самым взрывом телепортаторов. Дай мне изображение с внешних камер “Миротворца”...

Свет в зале погас, а экран перед нами засветился. Качество изображения было несравненно лучше, чем в марсианском архиве...

... Вновь далекие звезды и вспышки взрывающихся космолетов. Я указал на квадрат, в котором размещался “Воитель ”.

—   Рикки, увеличь!

Крохотный овальный серпик разросся, заполнив собой четверть экрана. Теперь стали заметны небольшие искажения в изображении... Внизу бежала шкала времени... За десять секунд “до” я уменьшил скорость просмотра. Теперь каждая секунда записи длилась двадцать секунд... Внезапно серпик поблек, как при телепортации, и вокруг него возникла слабая дымка радиоактивного газа... В следующую секунду он взорвался.

Да, да! Это был именно взрыв. Я отчетливо видел, как корпус “Воителя” чуть округлился и лопнул , высвободив огненный смерч... Дина тихо вскрикнула. Шар огня распух и начал медленно угасать... Я почувствовал, что с силой сжимаю подлокотники сиденья и что в меня мертвой хваткой вцепилась Дина... Я разжал пальцы и осторожно дотронулся до нее. Она, вздрогнув, отпустила меня. Огонь на экране исчез. Там, где только что был “Воитель”, оставалась только пустота... Обуявшие меня чувства можно было сравнить с чувствами человека, который случайно находит в библиотеке кристалл с видеозаписью того, как ему пускают пулю в затылок, а затем тело выбрасывают в лесу. И он вскоре отыскивает это место... А там в кустах лежит скелет. С его собственными документами в кармане. Что он может подумать? Дина повернулась ко мне. Ее глаза были широко раскрыты, а голос неуверен:

—   Взорвался... Но... А как же мы...

Я вскочил и, встряхнув ее за плечи, с яростью сказал:

— А как ты объяснишь тогда все это?

Я обвел рукой темный зал. Все было по-прежнему. Экран все так же показывал звезды. И где-то далеко тихо шумела вентиляция... Но, если верить записи, ничего этого не должно было быть. Дина негромко сказала:

— Отпусти меня.

Я медленно разжал руки. Кира задумчиво произнесла:

— А если запись поддельная?

Я буркнул, опускаясь в кресло:

—   Невозможно. Рикки, твое мнение?

—   Запись подлинная. Косвенные признаки это подтверждают. Но я не могу объяснить содержание записи...

—   Дай мне командную рубку “Миротворца”, в последние полсекунды до взрыва...

* * *

Появился вид двухэтажного зала. У пультов коммуникаций на небольшом балкончике над экраном склонился Ванго. Я даже не стал давать увеличения... Сбоку к Ванго подошел какой-то человек, но Ванго не обратил на него внимания. Он протянул руку к клавиатуре и что-то нажал. Тут же освещение рубки переключилось на аварийные красные тона, а судя по тому, как попадали со стульев люди, сверхтяжелый носитель ощутимо дернулся... Почти сразу же поле искусственного тяготения отключилось, и люди забултыхались в невесомости...

—   Все ясно. Я согласен с подлинностью записи. Выключай.

Картинка исчезла. Я встал и начал расхаживать от стены к стене... Это не помогало, Дина спросила:

—   Рикки, а у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу записи?

—   Боюсь, что нет...

— А еще там есть что-нибудь интересное?

— Возможно, вас заинтересует последняя запись, сделанная лично Ванго перед отстрелом АСК?

Я замер. Ванго оставил завещание?! Любопытство Киры прореагировало раньше моего языка:

— А что в этой записи?

Экран вновь засветился. На нем появилось осунувшееся лицо в гермошлеме, освещенное тусклой лампочкой. Я с трудом узнал Ванго. Сзади него кто-то стоял, посвечивая по сторонам фонариком. Его луч выхватывал из темноты лишь мертвые пульты. Их покрывал иней... Или замерзший воздух. Это была командная рубка “Миротворца”... Сердце флагмана Федерации было мертво. Голос последнего ее полководца доносился очень глухо, как из могилы... Да так оно, собственно, и было. Фоном ему служило шипение статики...

—   Это последняя запись. Сегодня исполняется ровно месяц после катастрофы. За нами так никто и не прилетел. Это означает, что катастрофа затронула все суда космофлота... Не знаю, что вообще осталось от Федерации...

Он зашелся долгим кашлем. Его лицо слегка посерело. Он грустно, улыбнулся:

— Я чувствую себя все хуже... Радиация безжалостна к уцелевшим... Скоро у нас кончатся последние запасы энергии и воздуха. Если бы мы могли, мы бы давно улетели к планете... Но эти проклятые ракеты! “Старатели”, гордость нашей науки... Они дежурят вокруг того, что осталось от “Миротворца”. Что-то случилось с их компьютерами... Или это стало возмездием свыше?

Он хмыкнул:

—   Хотя вряд ли я бы выжил на планете... Я уже слишком стар... Моя рука лежит на аварийном ключе. Один его поворот, и самописец будет отключен. АСК с черным ящиком будет отстрелен только через четыре месяца... Как только запасы энергии в нем дойдут до критического значения... У “Старателей” она кончится не больше чем через месяц... А у нас не больше чем через неделю... С поворотом ключа эта цепь будет безвозвратно обесточена... И последняя нить, что связывала нас с цивилизацией, оборвется. Прежде чем сделать это, я еще кое-чем поделюсь с. вами...

Ванго вздохнул:

—   Я надеюсь, что запись все-таки уцелеет... И попадет в руки людей. Мы невольно стали виновниками катастрофы и теперь расплачиваемся сполна... При попытке уничтожения вышедшего из-под контроля корабля мы высвободили невероятные энергии. Этот корабль погиб. Но он потянул за собой на тот свет все суда с телепортаторами, которые были во вселенной... А скорее всего и до сих пор утягивает... Как будто он открыл ворота для прохода в наш мир невероятных энергий... Я не физик и не могу этого объяснить... Но я могу извиниться перед вами, нашими потомками. Хотя вы имеете полное право не прощать меня. Но кто знает, каким бы был ваш мир, если бы тот корабль остался цел? Аминь. Запись прервалась.

Итак, Ванго погиб. Если у меня до этого и были какие-то сомнения в словах посла, то сейчас они исчезли. Лицо Ванго на записи носило печать смерти... Он попросил прощения. Ну что ж, я готов был его простить. Ведь “тот корабль” вернулся и мы вместе с ним, живые и здоровые... А значит, все их жертвы были напрасными. Хотя я никак не мог сказать, что же там произошло. Начнем со взрыва... На подсознательном уровне я не сомневался, что он действительно произошел. Моя память услужливо подбрасывала последние мгновения катастрофы... (Или ноль-перехода. Это зависит от того, с какой стороны смотреть. ) Я ведь отчетливо слышал грохот рвущихся переборок и свист воздуха, уходящего в пустоту... Допустим, мы погибли. Но в ноль-пространстве мы каким-то образом оказались живыми... Или... А что, если только потому, что были мертвыми, мы и смогли там существовать? При всей своей необычности гипотеза объясняла очень многие вещи. Получалось, что только смерть в момент ноль-перехода открывала ворота к жизни в ноль-пространстве... И получалось, что мы действительно “вернулись с того света”. Вот только как? Или почему? Я не исключал, что мое объяснение было очень грубым и поверхностным... Но все же ничему не противоречило... А значит, оно имело право на жизнь. По крайней мере до того момента, как у меня появится более правдоподобная гипотеза...

Я поднял глаза и обнаружил, что девушки с интересом смотрят на меня. Дина, не сводя с меня взгляда, наклонилась к уху Киры и что-то зашептала. Та улыбнулась, но промолчала. Дина сложила руки на коленях и с улыбкой посмотрела на меня. Я не выдержал:

—   И что все это значит? Вы чего-то от меня ждете?

Кира ответила:

— Ветры дуют и приносят разные слова... Например, что у тебя такой вид, будто ты готов огорошить нас чем-то необычайным. Кое-кому даже кажется, что умный мальчик сейчас все объяснит глупым девочкам...

Вот так! Весь тот эффект, на который я рассчитывал (ошеломить и изумить), мгновенно растаял. Я с деланным видом (а-ля нудный лектор перед скучающими студентами) монотонно изложил им свою гипотезу. Они выслушали и одновременно кивнули. Дина повертела перед собой рукой и скептически изрекла:

— Годится.

Кира посмотрела на нее и, кажется, подмигнула. А потом обернулась ко мне. Ее личико пылало излишне чрезмерным восхищением:

—   Гениально! — Она энергично захлопала в ладоши. — Просто гениально! Я восхищена! Браво! А можно вы еще раз повторите гипотезу на бис?

— Ты никогда не играла в театре?

—   Ну что вы... Но все говорят, что у меня талант...

—   И я не удивлен.

Кажется, она не совсем поняла юмора. Хорошо хоть не обиделась...

— Ладно, свободное время до девяти вечера. Мне надо подумать, что нам делать дальше...

Я сдержанно кивнул и решительно направился к выходу.

Мне действительно надо было побыть одному. На крейсере, как и на “Воителе”, была своя оранжерея. Естественно, что здесь она была намного скромнее размерами, чем целый парк там. Это было вытянутое, сужающееся в своей дальней, части помещение, с потолком, являющимся частью эллипсоида. Потолок в ней был частью внешнего корпуса, так как оранжерея размещалась на самом верхнем уровне корабля... О ней действительно можно было сказать, что “выше только звезды.. . ” Поднявшись по узкой лесенке, я оказался в беседке в ее центре. Судя по легкой прохладе, здесь были представлены деревья и растения умеренного пояса какой-то планеты земного типа... Подсветка потолка создавала иллюзию бездонной вышины, затянутой серой дымкой... Деревья и кустарники были рассажены настолько искусно, что если идти по какой-нибудь из мощенных камнем дорожек, то создавалась полная иллюзия, что она тянется на многие километры среди девственного леса... И никаких намеков на то, что в считанных метрах сбоку петляет еще одна такая же дорожка...

Побродив с часок по парку, я понял, что меня больше всего теперь волновал странный исход разговора с дедушкой... И что мне нужен выход на компьютеры Земного Альянса. У них наверняка обширная база данных по легендам и мифам со всей галактики. Направляясь в командную рубку крейсера, я поинтересовался:

— Рикки, а где девушки?

— В оружейном отсеке.

Достойное место!

—   И что же они там делают?

— Дина собирает прототип нового типа оружия, а Кира помогает ей...

Так. Как бы при этой сборке кто-нибудь не нажал на курок... Естественно, совершенно случайно.

— Рикки, проследи, чтобы Дина не устроила несчастного, случая с Кирой... Кстати, а у тебя в памяти нет древних мифов и легенд?

—   Простите, сэр?

— Меня интересует одна легенда...

Я вкратце описал, что именно мне бы хотелось узнать... Как и ожидалось, у Рикки этой информации не оказалось. Впрочем, он принес извинения. Оказывается, в ту первоначальную информацию, которой располагала Виктория (а именно она решала, что будет знать Рикки), легенды и мифы не входили вообще. Определенно ее обучением занимались люди с чисто техническим образом мышления! Интересно, что еще эти односторонне развитые умники умудрились “забыть”?

  В рубке я устроился в кресле и отдал команду телепортироваться в Солнечную систему, к Марсу. Спустя мгновение прямо передо мной, в пространстве, повисла красная планета. Какой-то блеск сбоку нее привлек мое внимание... Внезапно проекторы выключились, а командная рубка погрузилась во тьму. Что такое?! Я воскликнул:

—   Рикки, в чем дело?

Он не ответил. В рубке наступила полная тишина. Я услышал, как где-то далеко остановился вентилятор системы жизнеобеспечения. Если отказал главный компьютер, это означало фактическую гибель крейсера. Но что же произошло? Лихорадочно расстегивая ремни безопасности; я не переставал думать об этом... Но все равно ничего не понимал. Ситуация очень напоминала полное уничтожение всей бортовой электроники... (Но при многократном резервировании систем в это было очень трудно поверить . ) Или последствия ноль-перехода. Пробравшись к люку, я крутанул штурвал ручного привода гидравлики... Только по вибрирующему звуку я понял, что плита медленно уползла в стену. Коридор был также непроницаемо темным... Если не считать фосфоресцирующих стрелок и поясняющих надписей на стенах: “К системе самоликвидации корабля и ручному управлению реакторами”, “В отсек вооружений”, “К аварийно-спасательным капсулам”. Я выбрал отсек вооружений и, следуя за стрелками, побежал по гулкому коридору...

На лестнице я спотыкаюсь и едва не падаю, но в последний момент успеваю ухватиться руками за перила... Лестничный пролет, за ним еще один... Я выскакиваю из лестничной ниши напротив светящейся надписи “Уровень три”... Двадцать метров по коридору, и я оказываюсь перед дверью нужного мне отсека. Она приоткрыта. Я вбегаю внутрь и громко кричу: “Кира, Дина!”, но в ответ слышу лишь слабое эхо своих собственных слов. Девушек здесь нет. Мне слышится какой-то странный скребущийся звук. Я задерживаю дыхание... Он доносится с той стороны, где проходят обводы сверхпрочного корпуса корабля... Сплав, из которого он сделан, невероятно плотный. Из-за этого он отлично проводит любые звуки... Кто-то скребется снаружи... Мне хватает секунды, чтобы правильно опознать этот звук. К нам пристыковался десантный корабль, и его абордажные механизмы вгрызаются в броню крейсера. Какой бы прочности ни был сплав, существовали способы, позволяющие очень быстро его разрушить... Судя по доносившимся звукам, сейчас использовались эффекты локальных противофазных резонансных колебаний... У меня оставались считанные минуты до разрушения металла. Я выскакиваю в коридор и трачу время на то, чтобы как следует закрыть дверь. Чем больше будет препятствий на пути у десанта, тем лучше. Я несусь по коридору, к лестнице... Один ее пролет — и я на втором, жилом уровне. На стук в каюты девушек никто не отзывается. Я распахиваю дверь своей (как хорошо, что я не закрыл замок!) и на ощупь нахожу дверь шкафа... На верхней полке лежит новый арбалет-пулемет и комплект НЗ. Я цепляю их к поясу. Вокруг стало немного светлее... Кто-то бежал по коридору, освещая себе путь фонариком. Я осторожно выглядываю из открытой двери... Двое. Значит, это девушки. На всякий случай достав оружие, я кричу:

—   Кира, Дина, это вы?

Свет фонаря пляшет по косяку двери. Я слышу взволнованный голос Киры:

—   Кай, где ты был?

Я выскакиваю в коридор, попутно отвечая:

—   В командной рубке...

— А мы тебя в оранжерее искали. Что случилось? Я забрал у Дины фонарик и ответил:

—   Я дал команду телепортироваться к Марсу. И сразу же после этого выключился Рикки. Я был в оружейном отсеке, туда с минуты на минуту высадится десант... А сейчас за мной .

Я бегу по коридору, мысленно сверяясь с планом крейсера. Контроль реакторов и система самоликвидации на втором уровне... Там же расположены АСК. Крейсер сдавать я не собирался. На бегу Кира окликнула меня:

—   Кай, а куда мы бежим?

—   К АСК. Но перед этим надо взорвать крейсер. Я не могу допустить, чтобы такой лакомый кусочек попал в руки Альянса.

—   Но почему?

По-моему, Дина усмехнулась:

— Девочка, ты не прошла школу Федерации... Мы НИКОГДА не сдадим врагу это судно.

Это действительно так. Своими действиями Альянс поставил себя в разряд наших врагов. Взбежав по лестнице и свернув налево, мы оказываемся перед толстой стальной плитой, перегораживающей проход. Это закрытая аварийная диафрагма. Но почему, почему именно она сработала? Я с силой ударяю по ней кулаком. Даже никакого звука... Мы отрезаны от АСК. Я поворачиваюсь к девушкам. Кира бледна. Она все поняла и без моих слов. В глазах Дины я читаю решимость. Она легко касается меня ладонью и неожиданно страстно обнимает и целует... И так же внезапно отпускает.

—   Кай, я иду до конца. Сдавайтесь и уходите... Я взорву крейсер.

Я качаю головой.

— Нет. МЫ вместе идем до конца. Я в этом мире чужак. Мне здесь делать нечего. Я ничего не теряю и ничего не выигрываю. Мы вместе выведем реактор на нерасчетный режим и попытаемся сбежать. У нас будет около десяти минут. А дальше будь что будет... Кира, иди.

Несмотря на бледность, она решительно качнула головой.

— Нет. Никогда. Наши судьбы соединены. Я твоя навсегда. Если тебе суждено погибнуть, мы умрем вместе...

Я слышу отдаленный звук откуда-то снизу... Как будто что-то лопнуло. Будем считать, что десантники уже на крейсере. У нас почти не оставалось времени. Я кивнул девушкам (“Да будет так”) и сразу же побежал вперед, по коридору. Он оканчивался двойной гермодверью. В отличие от многих других эта имела только ручной привод. Я лихорадочно начал откручивать верхнее прижимное колесо. Спустя мгновение за нижнее принялась Дина. Я обратил внимание, что Кира откуда-то достала и теперь держала в руках необычный предмет. Симметричный крест из восьми лучей. На концы надеты охлаждающие кольца... Я бросил через плечо:

—   Кира, что у тебя в руках?

— Это стасис-оружие. Оно останавливает все жизненные процессы в человеке... Как бы консервирует его. На срок от пяти минут и до бесконечности. Вообще-то эту штуку Дина придумала...

Я покосился на Дину, но в этот же момент мое колесо отскочило. Я отпрыгнул в сторону. Дина со своим колесом в руках сделала то же самое. Дверь со страшным грохотом рухнула. Десантники наверняка этот гром услышали. А это плохо. Я перешагнул через дверь и оказался в маленьком помещении. Одна из его стен представляла собой часть радиационной защиты реактора. На ней была опечатанная дверца. Около двух других стен стояли пульты. И на них что-то светилось. Дина сразу же бросилась к дверце и распахнула ее, даже не обратив внимания на пломбы. Я ринулся к пультам. Что с энергосистемами корабля? Беглый взгляд дал мне понять, что питание на все системы корабля подается нормально... Вот только они все равно не работали. Я шагнул к Дине. За дверцей находился механический коммутатор и ручка генератора... Дина набирала коды операций на коммутаторе, а затем посылала сигнал, вращая ручку.

Вывести аварийную тормозную решетку из активной зоны. (Часть лампочек на пультах изменила свой цвет на желтый. ) Провернуть диски поглотителей в активной зоне в положение “полностью открыто”. (Замигали красные лампочки. ) Заблокировать второй контур системы охлаждения. (Раздался тревожный звонок. ) Пропустить через блок контроля реактора ликвидационное напряжение. (Все лампочки на пультах вспыхнули и погасли . ) Заблокировать каналы “последнего шанса”. (Теперь реактор лишился механической защиты. Можно сказать, что из бутылки с ядерным джинном извлекли пробку. ) Уничтожить контрольную проводку от этого пульта... Я и Дина одновременно отскочили назад, чуть не сбив при этом Киру. Последняя команда выполнялась с трехсекундной задержкой. Сверкнула вспышка. С металлическим звуком пульт вырвало из стены и он повис на одном болте. Сзади свисал оплавленный жгут. По комнате поплыл едкий дым... Теперь взрыв реактора неизбежен.

Мы выскочили в коридор. Здесь все еще никого не было. Совершенно неожиданно заработали скрытые динамики. Голос, однако, принадлежал не Рикки, а какому-то человеку.

“Кай Старко, мы знаем, что вы находитесь на этом корабле! Мы полностью уничтожили все системы управления, и вы никуда не сможете с него деться. Мы не собираемся рисковать людьми, охотясь за вами по всем темным закоулкам. Мы просто подождем, пока вы сдадитесь... Внимание членам экипажа! Вам предлагается полная амнистия, если вы выдадите его нам. Кай Старко, вам предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве полномочного посла Земного Альянса Ирвинга Берендийского и еще двенадцати человек. Вы обвиняетесь в организации нападения на здание центрального архива на Марсе, повлекшее за собой гибель четырех и ранение двадцати одного человека. Кроме того, вы незаконно владеете боевым кораблем. Который мы успешно обезвредили... ” Я прокричал:

— Что случилось с послом? Я хочу знать, что я с ним сделал!

“Какая наглость! Посол внес в свое завещание информацию о том, что вы угрожали ему. И вы требовали от него прекратить полеты на его корабле... И именно этот корабль не вернулся из двенадцатичасового испытательного полета после ремонта. Посол считается пропавшим без вести, но мы не сомневаемся, что именно вы с помощью неизвестного оружия уничтожили его корабль... ”

Динамик умолк на середине фразы, а пол уплыл из-под моих ног. Наступила невесомость... Значит, реактор уже вышел на закритический режим и перестал выдавать энергию. С момента падения давления во втором контуре сразу же после блокировки каналов “последнего шанса” оставались только аварийные турбины первого. Раз давление в нем исчезло, значит, защитный корпус реактора уже начал спекаться и каналы для теплоносителя расплавились... Но почему же так рано! Я думал, что у нас в запасе есть еще минут восемь... Теперь же не больше минуты отделяло нас от огня сверхмощного ядерного взрыва... За это время, да еще в невесомости, нам ни за что не успеть до десантников. Я разворачиваюсь к девушкам и не свожу с них взгляда... И вижу, как лицо Киры внезапно приобретает решимость отчаяния. Она нажимает что-то на своем стасис-генераторе, и тело Дины вспыхивает и замирает... Кира быстро нацеливает его на меня:

— Кай, прости, но это единственный выход. Дина говорила, что эта штуковина вызывает нечто вроде ноль-перехода и телу нельзя причинить физических повреждений...

—   Кира, остановись! Мы же окажемся в вакууме! Через сколько времени произойдет выход из стасиса? Лучше дай его мне и я сам настрою прибор!

Она бледнеет, но отрицательно качает головой. Я резко дергаюсь вперед, желая вырвать устройство из ее рук...

... Далеко-далеко от этого места медленно дрейфовало в пустоте огромное космическое судно, известное как сверхтяжелый носитель космофлота Федерации “Воитель”. Затянувшийся ремонт был почти закончен. Собственно, ремонтом его называть было не совсем корректно. Просто Виктория, проанализировав переданную крейсером информацию, пришла к выводу, что Земной Альянс вполне может располагать таким оружием, от которого у нее нет защиты. Гиперпространственный двигатель в отличие от телепортатора давал возможность для непосредственной физической атаки в любую точку пространства. Грубо говоря, Виктория считала возможным, что у Альянса есть ракеты ( гиперракеты ), способные выйти из надпространства внутри корпуса корабля. Минуя всякую внешнюю защиту. Для предупреждения подобных атак и нужны были все эти конструктивные новшества, которые она велела Рикки называть ремонтом. И вот теперь Виктория ожидала повторного возвращения крейсера, чтобы доложить о своей готовности... Но вместо него к ней прилетел аварийный буй. Он автоматически телепортировался с крейсера в случае отказа центрального компьютера. Будучи невероятно простым устройством, он мог пережить практически любую атаку. По своей сути это был телепортатор с небольшим анализатором пространства. Тем необычнее стал тот факт, что буй катапультировался лишь в момент срабатывания устройств самоликвидации крейсера...

Виктория расценила эту ситуацию именно как атаку пресловутой гиперракетой. После немедленной телепортации по координатам, записанным в памяти буя, она, как и ожидала, не нашла ни крейсера, ни АСК с него. Только несколько мелких космолетов Альянса спешно удирали прочь... Формально Виктория могла считать своего командира мертвым. Согласно инструкциям, она должна была увести корабль из опасной зоны и только после этого начать действовать по своему усмотрению. Поэтому тем более странным стал тот факт, что она, вместо того чтобы немедленно улететь из системы, начала детально анализировать окружающее космическое пространство... Спустя семь секунд ее датчики среди облака мельчайшей металлической пыли обнаружили три очень интересных объекта...

Эпилог

... А теперь переходим к новостям культуры. Кхе-кхе... Простите. Сегодня в экспозицию музея космонавтики нашего города были добавлены еще три интересных экспоната. Их передала в дар музею некто Дина Айзеронт, утверждающая, что они долгое время принадлежали ее семье... Прежде всего следует упомянуть действующий макет космолета, выполненный в натуральную величину. Как гласит аннотация из нового путеводителя, который раздали журналистам на пресс-конференции, это экспериментальный аппарат времен заката второй империи. Для тех наших радиослушателей, которые не слишком подкованы в истории, напомню, что вторая империя распалась около ста четырнадцати лет тому назад... Космолет представляет собой небольшое одноместное судно, предназначенное для разведки глубоких тылов противника. Он очень неплохо оснащен для того отсталого времени... Два других экспоната также относятся к эпохе заката второй империи. Это необычайно правдоподобные статуи юноши и девушки, одетых в полевую форму империи. Застывшие в вечном порыве, они тянут друг к другу руки. М-м-м... Как сказано в путеводителе: “В их глазах читается любовь и отчаяние... Они словно осознают, что им никогда не преодолеть того небольшого пространства, которое несокрушимой стеной пролегает между ними... Но их взаимное чувство дает им силы, и они никогда не отступятся... ”

Москва — Финляндия — Кипр. Зима — весна 1999 года

Полезные ссылки:

Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)