ИЛЬЯ СТАЛЬНОВ

НЕ ТРОЖЬТЕ ПАМЯТНИК

Незванный гость был настолько увлечен своим занятием, что даже не повернул голову, когда Лаврушин зашел в лабораторию. Собственно говоря, Лаврушин и не собирался возвращаться сюда, но, проехав пару остановок на автобусе, вспомнил, что забыл в столе ключи от квартиры. И вот что он застает!

Тщедушный, в брюках-клеш и замызганной тельняшке ханыга сосредоточенно изничтожал солнечный трансформатор, над которым Лаврушин и его ребята работали год. Приходилось пробиваться через бюрократические преграды, правдами и неправдами пробивать тему, выгрызать финансирование, перетягивая на себя и так лоскустное, полное дыр бюджетное одеяло, а еще, демонстрируя чудеса дипломатии и изворотливости, добывать оборудование и дефицитнейшие детали. Да-да, те самые детали, которые незнакомый вандал с трехдневной щетиной на щеках крошил и разламывал на мелкие части - методично, без всякой жалости. Возникло ощущение, что в комнате взорвалась тротиловая шашка. Пол был усеян лампами, транзисторами, осколками вакуумных трубок. Восстановлению трансформатор не подлежал.

- Да ты... - от злости у Лаврушина встал ком в горле. - Да я тебя, - он сделал шаг навстречу вандалу.

Тот обернулся, увидел хозяина лаборатории и отскочил за изуродованный трансформатор.

-   Ты что, вредитель, творишь?! В порошок! - Лав­рушин кинулся к нему, готовый рвать на куски. - Я тебя, сволочь...

-   Но-но, корешок, только без рук, - развязно бросил вандал, отступая к стене глаза его бегали. За показным нахальством он прятал страх. А напуган он был не меньше, чем Лаврушин разъярен.

Неожиданно вандал толкнул хозяина лаборатории в грудь и попытался юркнуть к подоконнику. Лавру­шин, обладающий явным физическим превосходством, пихнул его на стул и вцепился пальцами в костлявые плечи

  - Я тебе покажу! Я тебе устрою! - он тряс вандала, как тряпичную куклу. Вдруг его руку пронзила резкая боль. Зубы у гостя были острые, вцепился он в кисть противника, как гадюка в ногу наступившего ей на хвост прохожего. Лаврушин взвыл от боли и обиды, но вандала не выпустил, а еще сильнее сжал его плечи и прижал спиной к стене.

- Я тебе покажу, как кусаться, - произнес эти слова Лаврушин без особой ярости. Почему-то от боли ярость ушла. Вандал почувствовал, что убивать его уже не собираются.

-   Ладно, фраер, убери грабли, - просипел он.

-   Была бы охота о тебя руки марать. Милиция с тобой разберется.

Лаврушин потянулся к телефону.

-   Э, только не милиция!

-   А кто с тобой должен заниматься? Детский фонд?

Лаврушин набрал ноль... Лязгнули зубы. Провод оказался перекушенным.

-   Ах ты...

-   Тише, корешок. Расколюсь тебе. Только не надо милицию. Не пожалеешь, зуб даю.

-   Две минуты тебе.

-   Как бы это поточнее выразить. Ну в общем, этот твой чертов агрегат...

Вандал кинулся под ноги Лаврушину и попытался достичь подоконника. Не тут-то было. Лаврушин перехватил его за талию и кинул на продавленный кожаный диванчик. Потом посмотрел на подоконник. На нем лежал переливающийся огнями, усеянный кнопками и клавишами приборчик, размерами и формой похожий на портсигар.

Лаврушин взял прибор и взвесил его в руке.

-   Только не нажимай кнопки, припадочный! - взвизгнул вандал.

Лаврушин усмехнулся, отпер несгораемый шкаф и положил туда “портсигар”. В глазах вандала сверкнули слезы, когда он смотрел, как его собственность исчезает во чреве железного ящика

  - Теперь я тебя слушаю...

- Твой чертов трансформатор - это открытие, - поморщившись выдавил вандал. - Еще какое! В совокупности с другими открытиями, - слово “открытие” он произносил с видимым отвращением, - оно приведет к тому, что за каких-нибудь десять-пятнадцать лет все на Земле - технологии, облик планеты, уклад жизни - может кардинально измениться.

-   Тебе-то какое дело? Ты вообще кто такой? Трансформатор, ха! Ты в лечебнице для алкоголиков таким словам выучился, бродяга?

-   В фантастических романах есть такой термин - прогрессор. Агент, который способствует прогрессу другой цивилизации.

-   Ну и что?

-   А я - регрессор.

-   А... Поговорили, и хватит. Звоню в милицию.   

  - Да ты чего, фраер, за падлу меня держишь? Думаешь, я бодягу гоню? Аппарат мой видел? Такие у воров бывают? Атакой фокус можешь сотворить?

Вандал сжал костлявые кулаки, прикусил нижнюю губу и... глаза его засветились рубиновым светом, как два фонарика.

-   Номер бесполезный, но впечатляет, - произнес он, расслабляясь. - Ив темноте читать можно.

-   Допустим, я тебе поверил, - кивнул Лаврушин. Он обладал способностью принимать как данность самые дикие идеи, если они подтверждаются фактами - Что дальше?

-   Моя задача, чтобы этот чертов... Этот варварский! Этот гадский аппарат не появился на свет!

-   Чем, интересно, он тебе помешал?

-   Вы не понимаете, козлы несчастные, в каком уникальном мире живете! Эпоха индустриализации, доведенной до абсурда. Бензиновые чадящие монстры на улицах! Безумные и опасные ядерные реакторы!

Вы пошли по совершенно неестественному пути, и потому уникальны! Таких придурков, как вы, земляне, во всей Вселенной считанные единицы. Вы - исторический памятник. Бесценная ценность, вроде Кремля или Собора Парижской Богоматери. Вы - ошибка природы! Невероятный казус! Вы необычны, как поющие скалы или Ниагарский водопад. И в своем безобразии прекрасны!

-   Ничего не понимаю.

-   Это настолько просто, что даже такой мешком пришибленный очкарик, как ты, может въехать без труда. Ты и тебе подобные мечтают взорвать чудо, Уничтожить памятник. Технологический скачок в нужном направлении - и вы станете стерильной, стандартной цивилизацией, каких пруд пруди. Моя задача - помешать вам Для этого я пришел из другого мира. Я - регрессор!

-   Пришелец... Посмотри на себя. Ваня с Венеры в грязном тельнике. А речь-то, речь! Будто полжизни по тюрьмам скитался. Пришелец!

-   Я хорошо изучил вашу цивилизацию. И выбрал язык, одежду, манеры, которые лучше всего соотвествуют моему духу.

-   Значит, регрессор... Но вы же должны понимать, что наша цивилизация на пределе. Экология. Глобальные кризисы...

-   Не трясись, фраер. Протяните еще двести-триста годков. Хреноватенько, конечно, вам придется. С хавкой, с чистым воздухом напряг будет. Но выживите. А потом мы снимем блокировку, и вы выкарабкаетесь.

-   Но как же так? - Лаврушин поймал себя на том, что верит каждому слову вандала. - Вы же не можете контролировать все. Ну, сломал трансформатор - новый сделаем. Или кто другой такой же построит.

-   Мы в курсе всех важнейших разработок. Твой трансформатор погиб безвозвратно. План исследований сорван. Денег на восстановление никто не даст. Замдиректора и члены ученого совета и так на вашу лабораторию косо смотрят. А тут еще правительство с Думой бюджет на науку режут... Займись, братишка, чем попроще. Такова уж ваша судьба,

  - Наша судьба?! Вашими руками. Задымленные города. Радиоактивные выбросы. Дети-астматики.

-   Что поделаешь. За уникальность надо платить.

-   Человеческими жизнями? Растерзанной планетой?

-   Ух, какие мы сентиментальные,. Фраера вы все-таки, ученые. Чтобы понять всю прелесть вашего безобразия, надо иметь душу художника.

-   Художника... Сукин ты сын, а не художник. Лаврушин рухнул в кресло, обхватив голову руками. Все, что он узнал, огорошило его.

-   Слышь, корешок, - заискивающе заюлил регрессор. - Аппаратик мой отдал бы. Когти мне надо

рвать отсюда.

-   Да пошел ты...

-   Не могу уйти. “Пространственник” у тебя.

Лаврушин ненавидяще посмотрел на регрессора. Раздавить бы тлю, да только этим делу не поможешь. Прав он. Трансформатор не восстановить. Тему прикроют наверняка. Куда пойдешь жаловаться? В Милицию? В ФСБ? В Академию наук? Академики со смеху умрут, когда им такого пришельца покажут. И тогда прощай наука, здравствуйте Белые столбы. А регрессору дадут год тюрьмы за уничтожение государственного имущества - и все...

Лаврушин отпер несгораемый шкаф и с размаху швырнул “Пространственник” на стол.

-   Э, корешок, поосторожнее. Взорвется, регрессор - обрадованно схватил “портсигар” и начал нажимать на кнопки.

В воздухе повисла черная точка, которая расползлась в черную дыру метра полтора в диаметре. От нее веяло могильным холодом, пустотой и бесконечностью.

-   Пока, фраерок. Не горюй.

Регрессор махнул рукой и шагнул в дыру. Та свернулась в точку и растаяла, оставив запах озона.

Этой ночью Лаврущин ворочался на кровати. В окно светила полная Луна. Сон не шел. Какой сон, когда в прах разлетается дорогой тебе мир? Стремления, планы, мечты - все перечеркнуто никчемным регрессером с внешностью одесского вора из рассказов Бабеля. Коридор, по которому ты шел и в конце которого забрезжил свет, перегородили с лязгом железной решеткой. Жирный крест поставлен на надеждах человечества вырваться из оков кризиса и безысходности. Войны, экологические катастрофы, бойня за сырьевые ресурсы - все эти жертвы для того, чтобы равнодушные, хладнокровные инопланетяне свысока взирали на “исторический памятник”. Еще туристов в противогазах водить будут, любоваться на наши мучения.

Оцепенение к утру стало сменяться растущим чувством протеста. Надо что-то делать. Попытаться восстановить трансформатор. Стучаться во все инстанции. Вопить во весь голос об угрозе человечеству. Должны же хоть кого-то на Земле заинтересовать происки внеземных цивилизаций.

На работу он прибыл на полтора часа раньше обычного. Когда он отпирал дверь, мелькнула надежда - может, ему это все приснилось или почудилось? Но надеяться на это не стоило. Галлюцинациями Лаврушин никогда не страдал. Да и вообще возможны ли такие связные галлюцинации.

Он толкнул дверь в лабораторию, шагнул за порог и обомлел...

Вчерашнего беспорядка, оставленного регрессором, не было и в помине. Выпотрошенный вечером трансформатор сейчас был почти целым. Над ним склонился стройный, короткостриженный, с аккуратным пробором джентльмен. Почему Лаврушину сразу пришло в голову, что перед ним джентльмен? Очень просто. Только истинные джентльмены лазят ранним утром по чужим лабораториям в отутюженных, ладно сидящих фраках, белоснежных рубашках с накрахмаленными воротничками и с бабочками. Разбитые детали трансформатора на глазах срастались в тонких и изящных пальцах гостя.

Лаврушии устало прислонился к дверному косяку.

-   Вы тоже регрессор? - осведомился он.

-   Ну что вы, милостивый государь. Как вы можете столь дурно думать о вашем покорном слуге? Хотя, не скрою, я не с этой очаровательной планеты.

-   А почему во фраке?

-   Эта одежда лучше соответствует моей сути.

-   Понятно, - Лаврушин уселся на стул. - Ну а вам-то что надо?

-   О, любезнейший, вся эта история уязвляет мою душу и наполняет ее страданием. Право, мне неловко за все происшедшее. Имею нескромность предложить вам мои объяснения.

-   Неплохо бы.

-   Тот, кто назвался регрессором, не кто иной, как презренный отщепенец. Регрессоры - это позор славного и уважаемого братства историков. Несколько сот лет назад Галактическое Общество по охране памятников и цивилизаций, представляющих историческую и культурную ценность, выродилось в преступную организацию, добивающуюся консервации памятников преступными путями. И теперь в большинстве своем вместо достославных ученых мужей это Общество составляют глубоко непорядочные люди, у вас таких именуют террористами. Их отличает жестокость и беспринципность. Их не интересуют страдания народов, чье развитие им удалось приостановить. Немало усилий приходится нам прилагать, дабы избавить вселенную от их непотребных действ.

-   И какое у нас будущее?

-   В начале следующего века вы войдете в эпоху новых технологий. Все в ваших руках.

Пришелец присоединил к трансформатору последнюю деталь и захлопнул кожух.

-   Готово. Я взял на себя смелость внести некоторые конструктивные изменения. Если вы соизволите в них разобраться, то извлечете для себя некоторую пользу.

Джентльмен вынул из кармана фрака похожий на портсигар предмет и нажал на кнопку. В воздухе возникла черная дыра.

-   А если этот тип явится вновь? - воскликнул Лав­рушин.

-   О, не стоит беспокоиться. Мы изолируем их, Джентльмен вынул из кармана стеклянный цилиндрик, в котором, обхватив колени руками, угрюмо сидел регрессор.

-   Никто не будет вам мешать... Джентльмен шагнул в черную дыру.

-   Никто не будет мешать, - усмехнулся Лавру­шин.

Эх, если бы в эту пробирку посадить еще замдиректора института, половину ученого совета, а заодно и тех дядь и теть, которые посадили науку на голодный паек... Бог с ними, со всеми, Лаврушину не терпелось взглянуть, что наколдовал пришелец с солнечным трансформатором.

Он отодвинул кожух и начал вглядываться в переплетения деталей и проводов.