Русские народные сказкиЦаревна-лягушка
В старые годы, в старопрежние,
у одного царя было три сына - все они на возрасте. Царь и говорит:
- Дети! Сделайте себе по
самострелу и стреляйте: кака женщина принесет стрелу, та и невеста; ежели
никто не принесет, тому, значит, не жениться.
Большой сын стрелил, принесла
стрелу княжеска дочь; средний стрелил, стрелу принесла генеральска дочь;
а малому Ивану-царевичу принесла стрелу из болота лягуша в зубах. Те братья
были веселы и радостны, а Иван-царевич призадумался, заплакал.
- Как я стану жить с лягушей?
Век жить - не реку перебрести или не поле перейти!
Поплакал-поплакал, да нечего
делать - взял в жены лягушу. Их всех обвенчали по ихнему там обряду; лягушу
держали на блюде.
Вот живут они. Царь захотел
одиножды посмотреть от невесток дары, котора из них лучше мастерица. Отдал
приказ. Иван-царевич опять призадумался, плачет:
- Чего у меня сделат лягуша!
Все станут смеяться. Лягуша ползат по полу, только квакат. Как уснул Иван-царевич,
она вышла на улицу, сбросила кожух, сделалась красной девицей в крикнула:
- Няньки-маньки! Сделайте
то-то!
Няньки-маньки тотчас принесли
рубашку самой лучшей работы. Она взяла ее, свернула и положила возле Ивана-царевича,
а сама обернулась опять лягушей, будто ни в чем не бывала!
Иван-царевич проснулся,
обрадовался, взял рубашку и понес к царю. Царь принял ее, посмотрел:
- Ну, вот это рубашка -
во Христов день надевать! Середний брат принес рубашку; царь сказал:
- Только в баню в ней ходить!
А у большого брата взял
рубашку и сказал:
- В черной избе ее носить!
Разошлись царски дети; двое-то
и судят между собой:
- Нет, видно, мы напрасно
смеялись над женой Ивана-царевича, она не лягуша, а кака-нибудь хитра!
Царь дает опять приказанье,
чтоб снохи состряпали хлебы и принесли ему напоказ, котора лучше стряпат?
Те невестки сперва смеялись над лягушей; а теперь, как пришло время, они
и послали горнишну подсматривать, как она станет стряпать.
Лягуша смекнула это, взяла,
замесила квашню, скатала, печь сверху выдолбила, да прямо туда квашню
и опрокинула. Горнишна увидела, побежала, сказала своим барыням, царским
невесткам, и те так же сделали.
А лягуша хитрая только их
провела, тотчас тесто из лечи выгребла, все очистила, замазала, будто
ни в чем не бывала, а сама вышла на крыльцо, вывернулась из кожуха и крикнула:
- Няньки-маньки! Состряпайте
сейчас же мне хлебов таких, каки мой батюшка по воскресеньям да по праздникам
только ел.
Няньки-маньки тотчас притащили
хлеба. Она взяла его, положила возле Ивана-царевича, а сама сделалась
лягушей.
Иван-царевич проснулся,
взял хлеб и понес к отцу. Отец в то время принимал хлебы от больших братовей;
их жены как поспускали в
печь хлебы так же, как лягуша,- у них и вышло кули-мули.
Царь наперво принял хлеб
от большого сына, посмотрел и отослал на кухню; от середнего принял, туда
же послал. Дошла очередь до Ивана-царевича; он подал свой хлеб. Отец принял,
посмотрел и говорит:
- Вот это хлеб - во Христов
день есть! Не такой, как у больших снох, с закалой!
После того вздумалось царю
сделать бал, посмотреть своих сношек, котора лучше пляшет? Собрались все
гости и снохи, кроме Ивана-царевича; он задумался - куда я с лягушей поеду?
И заплакал навзрыд наш Иван-царевич.
Лягуша и говорит ему:
- Не плачь, Иван-царевич!
Ступай на бал. Я через час буду.
Иван-царевич немного обрадовался,
как услыхал, что лягуша бает; уехал, а лягуша пошла, сбросила с себя кожух,
оделась чудо как!
Приезжает на бал; Иван-царевич
обрадовался, и все руками схлопали: кака красавица!
Начали закусывать; царевна
огложет коску, да и в рукав, выпьет чего - остатки в другой рукав. Те
снохи видят, чего она делат, и они тоже кости кладут к себе в рукава,
пьют чего - остатки льют в рукава.
Дошла очередь танцевать;
царь посылает больших снох, а они ссылаются на лягушу. Та тотчас подхватила
Ивана-царевича и пошла; уж она плясала-плясала, вертелась-вертелась -
всем на диво! Махнула правой рукой - стали леса и воды, махнула левой
- стали летать разные птицы. Все изумились. Отплясала - ничего не стало.
Други снохи пошли плясать,
так же хотели: котора правой рукой ни махнет, у той кости-та и полетят,
да в людей, из левого рукава вода разбрызжет - тоже в людей. Царю не понравилось,
закричал:
- Будет, будет!
Снохи перестали.
Бал был на отходе. Иван-царевич
поехал наперед, нашел там где-то женин кожух, взял его да и сжег.
Та приезжат, хватилась кожуха:
нет! - сожжен.
Легла спать с Иваном-царевичем;
перед утрем и говорит ему:
- Ну, Иван-царевич, немного
ты не потерпел; твоя бы я была, а теперь бог знат. Прощай! Ищи меня за
тридевять земель, в тридесятом царстве.
И не стало царевны.
Вот год прошел, Иван-царевич
тоскует о жене; на другой год собрался, выпросил у отца, у матери благословенье
и пошел.
Идет долго уж, вдруг попадается
ему избушка - к лесу передом, к нему задом. Он и говорит:
- Избушка, избушка! Стань
по-старому, как мать поставила,- к лесу задом, а ко мне передом,
Избушка перевернулась. Вошел
в избу; сидит старуха и говорит;
- Фу, фу! Русской коски
слыхом было не слыхать, видом не видать, нынче русска коска сама на двор
пришла! Куда ты, Иван-царевич, пошел?
- Прежде, старуха, напой-накорми,
потом вести расспроси.
Старуха напоила-накормила
и спать положила. Иван-царевич говорит ей:
- Баушка! Вот я пошел доставать
Елену Прекрасну.
- Ой, дитятко, как ты долго
не бывал! Она с первых-то годов часто тебя поминала, а теперь уж и не
помнит, да и у меня давно не бывала. Ступай вперед к середней сестре,
та больше знат.
Иван-царевич поутру отправился,
дошел до избушки и говорит:
- Избушка, избушка! Стань
по-старому, как мать поставила, - к лесу задом, а ко мне передом.
Избушка перевернулась. Он
вошел в нее, видит - сидит старуха и говорит:
- Фу! Фу! Русской коски
слыхом было не слыхать и видом не видать, а нынче русска коска сама на
двор пришла! Куда, Иван-царевич, пошел?
- Да вот, баушка, доступать
Елену Прекрасну.
- Ой, Иван-царевич, - сказала
старуха, - как ты долго! Она уж стала забывать тебя, выходит взамуж за
другого: скоро свадьба! Живет теперь у большой сестры, ступай туда да
смотри ты: как станешь подходить - у нее узнают, Елена обернется веретешком,
а платье на ней будет золотом. Моя
сестра золото станет вить; как совьет веретешко, и положит в ящик, и ящик
запрет, ты найди ключ, отвори ящик, веретешко переломи, кончик брось назад,
а корешок перед себя: она и очутится перед тобой.
Пошел Иван-царевич, дошел
до этой старухи, зашел в избу; та вьет золото, свила его веретешко и положила
в ящик, заперла и ключ куда-то положила. Он взял ключ, отворил ящик, выпул
веретешко и переломил по сказанному, как по писаному, кончик бросил за
себя, а корешок перед себя. Вдруг и очутилась Елена Прекрасна, начала
здороваться:
- Ой, да как ты долго, Иван-царевич?
Я чуть за другого не ушла.
А тому жениху надо скоро
быть. Елена Прекрасна взяла ковер-самолет у старухи, села на него, и понеслись,
как птица полетели.
Жених-от за ними вдруг и
приехал, узнал, что они уехали; был тоже хитрый! Он ступай-ка за ними
в погоню, гнал, гнал, только сажон десять не догнал: они на ковре влетели
в Русь, а ему нельзя как-то в Русь-то, воротился; а те прилетели домой,
все обрадовались, стали жить да быть да животы наживать - на славу всем
людям.
Полезные ссылки:
Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)
|