Мак Рейнольдс. Эксперт


---------------------------------------------------------------
     

Spellcheck: Wesha the Leopard

---------------------------------------------------------------
        От автора:
        Я передаю эту историю так, как ее услышал, не добавив  от
     себя ни слова. Но должен признаться, что с тех  пор,  как  я
     повстречал того парня, мои  рассказы  стали  неотразимы  для
     редакторов. Они настолько правдивы, что я и сам в них верю.
   Ростом он был чуть повыше пяти футов, весил  около  ста  пятнадцати
фунтов, а глазами был схож с  заблудившимся  щенком.  При  взгляде  на
лохматую бороденку становилось ясно, что в ней обожает ночевать моль.
   - Я с  удовольствием  выпью  в  вашей  компании,  -  ответил  я.  -
Празднуете что-нибудь?
   Он покачал головой.
   - Не совсем так. Топлю печали.
   Я разрешил ему пожать свою руку.
   - Ларри Маршалл, - сказал я.
   Он потряс ее.
   - Ньютон Браун. Друзья называют меня Ньют.
   - Что ж, значит, у вас тоже неприятности?
   - Хотите сказать, что я встретил  родственную  душу,  что  вы  тоже
приползли в этот оазис искать утешение в рюмке?
   - Прямо в точку  попали,  -  ответил  я,  не  обращая  внимания  на
изысканный слог собеседника. - Послушайте...
   И я поспешил выложить ему свои неприятности, прежде чем он займется
рассказом о своих.
   - Это все главный редактор. Я хотел, чтобы меня перевели в корпункт
в Париже, понимаете? Хотел переменить обстановку. Но  вы  думаете,  он
назначил меня?..
   - И это неприятности? - прервал он  меня  с  печалью  в  голосе.  -
Поглядите.
   Он протянул мне желтый листок бумаги.
   - Так вот, главный редактор, - продолжал я, равнодушно  разглядывая
листок... - С ума сойти! Десять тысяч долларов!
   Листок оказался чеком, выписанным от имени Американской  Ассоциации
производителей полотенец.
   - И так всегда, - жаловался он. - Никак не могу пробиться к народу.
Всегда что-нибудь да случается. Не мог же я отказаться от этого  чека.
Теперь они, без сомнения, положат мое открытие под сукно.
   - Кто что положит? - спросил я,  не  сводя  глаз  с  этого  желтого
листочка, за которым маячила куча зеленых банкнотов.
   - Ясное дело. Ассоциация производителей полотенец, - вздохнул он. -
За эти деньги они купили у меня сухую воду.
   - Что купили? - недоверчиво спросил я.
   - Сухую  воду,  -  повторил  он.  -  В  ней  заложены  безграничные
возможности. Революция в ирригации. Воду можно  таскать  в  сетках.  Я
натолкнулся на эту идею, экспериментируя с  легкой  водой.  Кстати,  я
исследователь.
   И добавил совсем печально:
   - Самый настоящий гений.
   Теперь уж я не мог остановиться:
   - А что вы собирались делать с легкой водой?
   - Вы, наверно, слыхали о тяжелой воде. Ну а я пришел к выводу, что,
если  удастся  создать  легкую  воду,  я  решу  проблему  тучности   и
похудения.
   На какое-то мгновение глаза его загорелись. Мечта преобразила его.
   - Боюсь, что не совсем вас понимаю, - сказал я.
   - Это же проще простого, - ответил  он.  -  Вы  должны  знать,  что
человеческое тело на девяносто процентов состоит из воды. Ну а если  я
смогу обычную воду H2O заменить на  легкую,  люди  будут  весить  куда
меньше. Просто, не правда ли?
   Несколько секунд  я  пытался  представить  себе  последствия  этого
открытия. Затем тряхнул головой, чтобы прочистить мозги.
   - Не знаю, - сказал  я,  чувствуя,  что  пора  воспользоваться  его
приглашением и выпить. - Но чем кончились ваши эксперименты  с  легкой
водой?
   Он снова вздохнул.
   - Их прекратило правительство.
   - Правительство?
   Ньютон Браун кивнул:
   - Вы, конечно, слышали, что тяжелая  вода  очень  важна  в  ядерных
реакциях. Ну, это же... проще простого, не так  ли?  Один  эксперимент
ведет к другому, вот так я и добрался до ядерной антиреакции на легкой
воде. Тут-то мои исследования и прикрыли.
   Я было начал:
   - Антиреакция... - но он поднял руку, останавливая меня.
   - Простите, Ларри, но я дал слово эту проблему не  обсуждать.  Тема
занесена Пентагоном в разряд "чрезвычайно секретных".
   - О'кей, - сказал я. - Но послушай, Ньют,  чего  ты  не  бросишь  к
черту эту воду? Сначала легкая вода, потом сухая. Ты выбрал себе узкую
дорожку.
   Он сунул чек обратно в карман и ответил со вздохом:
   - Что-то в этой жидкости меня всегда привлекало. Должна же она хоть
на что-нибудь годиться. Не пить же ее.
   Ньютон Браун постучал кулачком по стойке, чтобы  привлечь  внимание
Сэма, и добавил:
   - Я буду счастлив предложить средство  для  потопления  наших  бед.
Знаете, я ненавижу пить в одиночестве, но обычно никто  не  хочет  мне
помочь - даже мухи. Через несколько минут они начинают  жаловаться  на
головную боль.
   Я ответил несколько двусмысленно:
   - Ведь я - газетчик.
   Сэм подошел к нам, и Ньютон Браун сказал:
   - Два Джека Потрошителя, пожалуйста.
   Сэм глаза выпучил от удивления.
   - Как? Снова? И в это время дня?
   Я заподозрил неладное:
   - А что делает с людьми этот Джек Потрошитель?
   Сэм осклабился.
   - Завтра утром вам покажется, что вас выпотрошили, как курицу.
   - Не возражайте, Сэм, - сказал Ньют. - Два Джека  Потрошителя.  Это
тот камень, к которому надо привязать грусть, чтобы ее утопить.
   Когда Сэм притащил выпивку в громадных бокалах, каких  я  сроду  не
видывал, я сделал опасливый глоток и чуть не задохнулся.
   - С ума сойти!
   Ньютон Браун расплылся от удовольствия.
   - Не правда ли, великолепно? Я  назвал  смесь  в  честь  известного
разбойника. Основные составные части -  яйца,  ром,  абсент,  водка  и
соляная кислота.
   - Соляная кислота?
   - Соляная кислота, - повторил он. -  Проще  простого.  Кроме  того,
здесь...
   - Лучше не говори, - сказал я с содроганием и заглянул в  бокал.  -
Вроде бы там кусок яичной скорлупы.
   - Разве? Обычно она к этому времени уже растворяется. Кстати ты так
и не кончил рассказ. Что там у тебя с редактором?
   Я отхлебнул.
   - Он подонок.  Сейчас  я  многое  бы  отдал  за  то,  чтобы  вообще
избавиться от газетной работы. К сожалению, это  единственное,  что  я
умею  делать  с  тех  пор,  как  кончил  колледж.  Иначе  я  не   могу
зарабатывать на пропитание.
   Ньютон Браун принял  дозу  убийственной  смеси,  я  последовал  его
примеру.
   После того как мы пришли в себя, он почесал бороденку и сказал:
   - А что ты думаешь о моем суперцеребрографе?
   И, прежде чем я успел ответить, он продолжал:
   - Да, вернее всего, ты ничего не  думаешь.  Я  же  тебе  о  нем  не
говорил.
   Я сделал еще глоток, чтобы подкрепиться, и сказал:
   - Валяй.
   - Это  не  совсем  мое  изобретение,  -  скромно  заявил  он.  -  Я
натолкнулся на него, когда проводил опыты с моей машиной времени.
   Я сочувственно хихикнул.
   -  Еще  машины  времени  тебе   не   хватало.   Наверно,   сплошные
разочарования.
   -  Проще  простого.  Я  же  тебе  говорил  -  стоит  мне  изобрести
что-нибудь путное, как они покупают у меня права  и  кладут  вещь  под
сукно. - Он отпил еще глоток Джека Потрошителя. - Черт бы побрал  этот
Международный союз историков.
   - Что-то я тебя не понял, - признался я.
   - Купили. И положили под сукно.
   В голосе его звучало озлобление.
   - Ты хочешь сказать... Ну да!.. А почему?
   Он пожал узенькими плечиками и попросил Сэма налить еще два бокала.
   - Они чуть с ума не посходили. Между прочим, я доказал, что  Колумб
никогда не открывал Америки. Даже моря в глаза  не  видал.  Всю  жизнь
трудился в своей портняжной мастерской в Генуе.
   Я не смог удержаться от вопроса:
   - Так кто же тогда открыл Америку?
   - Один грек по имени Попандополус. Впоследствии он открыл  ресторан
на Кубе. И это еще не все. Я могу сообщить, что Наполеон...
   - Постой, - в отчаянии перебил его я.  -  Расскажи  лучше  о  своем
супердуперграфе.
   -  Сколько  угодно,  -  ответил  Ньют.  -  Ты,  наверно,  слыхал  о
церебрографии, или гипнопедии. Это метод обучения во сне. Смысл его  в
том, что к уху прикрепляется миниатюрный динамик и, пока студент спит,
ему несколько раз проигрывают лекцию. К утру он уже знает ее наизусть.
   - А какое это имеет отношение ко мне? - спросил я, допивая бокал.
   Ньютон Браун кивнул Сэму, чтобы тот принес еще два бокала.
   Сэм скорбно покачал головой и сказал:
   - Мне бы вывеску здесь  повесить:  "Клиентам  запрещается  выпивать
больше чем полпорции Джека Потрошителя".
   Ньют и ухом не повел и продолжал, обращаясь ко мне:
   -  Проще   простого.   Мой   усовершенствованный   суперцереброграф
подготовит тебя к новой профессии. Он действует по  принципу  гипноза,
стимуляции желез внутренней секреции и сверхчувственного восприятия  с
помощью  особого  проигрывателя,  работающего  на  больших  скоростях.
Гипноз  улучшает  восприимчивость  твоего  подсознания.  За  ночь   ты
приобретешь такие знания, как если  бы  всю  жизнь  посвятил  изучению
этого дела.
   Я  глядел  на  него  во  все  глаза,  запивая  его   слона   Джеком
Потрошителем.
   - Ты хочешь  сказать,  что  за  ночь  сможешь  сделать  из  меня...
скажем... водопроводчика, каменщика или кого-нибудь в этом роде?
   Его плечики приподнялись и опали.
   - И  еще  могу  сделать  из  тебя  специалиста  по  бальзамированию
египетских мумий. Как это делать, я разузнал с помощью машины времени.
Ты  погрузишься  в  телепатический  транс,   и   проигрыватель   будет
нашептывать тебе на ухо. А наутро все настолько глубоко  укоренится  в
твоем мозгу, будто ты знал это всю жизнь.
   - Укоренится? - спросил я.
   - Укоренится, - ответил он уверенно, показав Сэму два  пальца,  что
означало налить еще по  порции.  -  И  тебе  останется  только  подать
заявление, чтобы тебя  приняли  на  новую  работу.  С  чистым  сердцем
заявишь им, что у тебя двадцатилетний опыт по этой части.
   Я  сделал  еще  один  большой  глоток.  Постепенно  меня  окутывало
туманом.
   - Надо посмотреть, - сказал я.
   - Отлично, сэр, - сказал он. - У меня  записаны  десятки  различных
профессий, и ничего не стоит добавить  к  ним  еще  сотню.  Главное  -
выбрать.
   -    Ш-ш-шо-нибудь    о-ош-ш-шобенное,    -    выговорил    я.    -
Ш-ш-ш-шо-нибудь... у-у-у...
   - Уникальное? - Он задумчиво покачнулся на стуле.
   Сэм принес еще по бокалу.
   Когда утром туман рассеялся, я осторожно открыл  один  глаз,  потом
второй. Без всякого сомнения,  меня  полностью  выпотрошили  и  забыли
положить внутренности обратно. Я услышал визгливый голос: "...вслед за
пережогом третьего двигателя. В этом случае, если в  качестве  топлива
используется одноатомный водород, теоретически скорость  выхода  газов
достигнет двадцати одной тысячи метров в секунду, тогда как в случае с
обычным водородом теоретическая скорость не превысит  пяти  тысяч  ста
семидесяти метров в секунду. Разница, однако, заключается в том..."
   - Радио, - простонал я. - Только этого мне не хватало. Почему бы им
не обложить эти штуки специальным налогом?
   Голос умолк, что-то щелкнуло. Я раскрыл глаза пошире. Это  было  не
радио, а автоматический проигрыватель у  моего  изголовья.  Я  сел  и,
постанывая,   выключил   его.   Проигрыватель   производил    странное
впечатление. Когда он заканчивал прокручивать последнюю пластинку, все
начиналось сначала.
   Я потряс головой. Каким-то образом эта штука должна была  иметь  ко
мне отношение. Но она не имела.
   Я  встал  и  осмотрелся.  Сквозь  распахнутую  дверь,   ведущую   в
микроскопическое  сочетание   гостиной-столовой-кухни,   я   разглядел
бородатого человечка, схожего с тряпичной куклой.  Человечек  спал  на
диване. Я постарался вспомнить, кто он такой.
   - Ньютон Браун, - сказал я наконец. - Чокнутый изобретатель из бара
Сэма.
   Он открыл один глаз.
   - Не ори на меня, - пожаловался он.
   - Я же шепотом.
   - А похоже было, что орешь.
   Он открыл другой глаз.
   - Кто ты такой?
   Но я сначала отправился на кухню, открыл  кран  и  подождал,  когда
пойдет холодная вода, чтобы напиться. Затем сунул голову в раковину  и
стоял так, пока не намерз.
   - Великолепно, - простонал я.
   Потом я вытерся насухо и сказал:
   - Меня зовут Ларри Маршалл. Прошлым вечером мы встретились у Сэма и
пили Джека Потрошителя. Как сюда пришли - не помню. А  почему  у  моей
кровати стоит проигрыватель?
   - Проигрыватель?
   С похмелья он казался еще ничтожнее, чем раньше.
   - На столике у моей кровати.
   Он покосился на меня и  почесал  бакенбарды.  Жизнь  меркла  в  его
глазах. Наконец он произнес:
   - Похоже, что это мой суперцереброграф.
   Я щелкнул пальцами.
   - Теперь вспомнил? Я сказал тебе, что хочу смотаться из  газеты,  и
ты ответил, что можешь за одну ночь научить меня чему-нибудь  путному.
И ни черта не вышло. Интересно, куда я засунул аспирин?
   Он  опустил  ножки  с  дивана  и  попытался  принять   вертикальное
положение.
   - Из чего ни черта не вышло? - спросил он. - Если найдешь  аспирин,
дай мне две таблетки.
   - Из этой супердуперштуки. Думаешь,  аспирин  нам  поможет?  Ничему
меня твой супердупер не научил.
   - Послушай, давай говорить обо всем по порядку, -  попросил  он.  -
Голова у меня раскалывается, и я не уверен, что только из-за похмелья.
А ты почем знаешь, что ни черта не вышло?
   - А чему он меня научил? Какой я был вчера, таким и остался.
   Аспирин нашелся в кухонном шкафу. Я  взял  три  таблетки,  налил  в
стакан холодной воды и запил их.
   - Разве что голова стала трещать.
   Я передал ему бутылочку с таблетками.
   Наевшись аспирину, он сказал:
   - Сейчас возьмем пластинки и посмотрим, чему ты научился.
   Он передвигался осторожно, одной рукой цепляясь за стенку и  другой
поддерживая голову.
   Я слышал, как он колдует с машиной. Затем  через  несколько  секунд
раздался грандиозный грохот.
   Он вполз обратно в гостиную и признался:
   - Я их разбил.
   Я сел на освобожденный им диван.
   - А  я-то  думаю,  почему  такой  шум?  -  язвительно  сказал  я  и
постарался сфокусировать глаза на ручных часах.
   - Черт возьми, пора на работу! Редактор мне голову оторвет.
   Он со стоном опустился на стул.
   - И не мечтай  об  этом,  -  сказал  он.  -  У  тебя  теперь  новая
профессия.
   - Да? - рявкнул я. - Но пока я не узнаю, что это за  профессия,  не
лучше ли мне зарабатывать на кусок хлеба с маслом старым способом?
   Ньютон Браун покачал головой.
   - Боюсь, ничего из этого не выйдет. Разве я  тебя  не  предупредил,
что  мой  суперцереброграф  не  только  подготавливает  тебя  к  новой
профессии, но и заодно ликвидирует ненужную  память  о  старой?  Проще
простого. Зачем забивать голову лишними сведениями?
   Я выпучил глаза.
   - Ты что, спятил? И у тебя хватает наглости заявить,  что  я  забыл
свое ремесло газетчика только потому, что ты  подключил  к  моему  уху
свои паршивые пластинки?
   Он откинулся на спинку стула и зажмурился.
   - Умоляю, не ори. Попробуй напечатать что-нибудь на машинке.
   Злой как черт, я подошел к моему старенькому "ундервуду", стоявшему
на столе. Я сел за машинку и неверными пальцами потянулся к  клавишам.
Посмотрел на клавиши, убрал пальцы и протянул снова.
   - Когда печатают на машинке, сначала закладывают в  нее  бумагу,  -
раздался за спиной голос Ньютона. - Совершенно очевидно, что, какой бы
ни была твоя новая  профессия,  умения  печатать  на  машинке  она  не
требует.
   Я подпрыгнул на стуле. До меня наконец дошло, в какое  положение  я
попал.
   - Ты хочешь... ты хочешь сказать, что твоя идиотская затея в  самом
деле удалась? Что ты вышиб  у  меня  из  головы  все,  что  я  знал  о
журналистике? Что я теперь даже на машинке печатать разучился?
   - Проще простого. Ты же этого хотел. И отныне ты эксперт  совсем  в
иной области.
   - Но в какой? - взмолился я. - Я не знаю ничего, о чем не  знал  бы
раньше.
   В отчаянии я пробрался на  кухню,  открыл  ящик,  в  котором  держу
инструменты, достал оттуда молоток и  несколько  гвоздей.  Я  принялся
забивать гвоздь в оконную раму. Ньютон Браун подмигнул мне, когда я  в
третий раз подряд не  попал  по  шляпке  гвоздя,  и  печально  покачал
головой.
   - Нет, ты ведь и не хотел становиться плотником.
   Я хватил молотком по пальцу и бросился в ванную. Вторую неделю  там
протекала труба. Я уставился на трубу.
   Пустой номер. Я не имел ни малейшего представления о  том,  как  ее
починить.
   - Водопроводчик из меня не получится! - воскликнул  я  в  отчаянии,
вернулся на кухню, схватил сковородку и  достал  из  холодильника  два
яйца. Когда я разбил яйца, оба желтка разлились.
   Ньютон Браун наблюдал за мной с интересом.
   - Сомневаюсь, чтобы из тебя вышел повар, - сказал он. - К  тому  же
ты забыл положить масло на сковородку.
   Схватив карандаш и лист бумаги, я принялся рисовать.
   Он заглянул мне через плечо.
   - Нет, не художник, -  сказал  он.  -  Проще  простого,  мы  решили
художника из тебя не делать.
   Я сказал уже без всякой надежды:
   - Может, я современный художник? Абстракционист?
   Он почесал бородку, снова заглянул мне через плечо и содрогнулся:
   - Нет, - сказал он. - Это даже не абстракция.
   В отчаянии я бросил карандаш.
   -  Ничего  не  выйдет.  Потребуется  месяц,  чтобы  перебрать   все
возможные профессии.
   Ньют согласился со мной.
   -  Может,  и  больше.  Я  не  записывал,  какие  профессии  освоены
проигрывателем, а их было множество. Придется  изобрести  какой-нибудь
метод определения твоей профессии. Погоди-ка, ведь ты хотел  научиться
чему-то уникальному. Может, из тебя вышел эксперт по плетению лыка?
   - А может быть, я дегустатор вин? - спросил я с надеждой.
   Он, глубоко задумавшись, закрыл глаза.
   - Где-то здесь лежит ключ к  разгадке.  О  чем  мы  говорили  вчера
вечером?
   Я щелкнул пальцами.
   - Мы говорили о  твоем  напитке.  Может,  мы  решили  сделать  меня
барменом?
   Он спросил:
   - Как приготовить "Красную Мэри"?
   - Ты что, хочешь, чтобы Маккарти начал за мной охотиться? Я обращаю
внимание только на стопроцентных американок.
   Он помотал головой.
   - Нет, ты не бармен. О чем мы еще говорили?
   Я прижал ладони к пульсирующим вискам.
   - Мы обо всем говорили. О сухой воде и легкой воде. О  всех  водах,
кроме черной.
   Несмотря на похмелье, он заинтересовался.
   - Черная вода, - сказал он... -  Ее  очевидные  преимущества,  надо
думать, ускользнули от моего внимания.
   - Возможно, она пригодится  тем,  кому  все  равно  чем  мыться,  -
разозлился я.
   - Умоляю, - сказал он. - Ты забыл о моей головной  боли.  Когда  же
начнет действовать аспирин? О чем мы еще говорили? Именно здесь должен
лежать ключ к тайне.
   - Давай примем еще по две таблетки, - предложил я. - Мы говорили  о
том, как все твои изобретения попадают под сукно, о  том,  что  Колумб
орудовал в портняжной мастерской, о Международном  союзе  историков  и
еще о ком-то, кто запретил твою машину времени. И...
   - Ой-ой-ой, - произнес он, избегая смотреть мне в глаза. - Давай  в
самом деле примем еще по две таблетки аспирина. У меня предчувствие...
   Он не закончил фразы.
   - Что с тобой? - рявкнул я.
   -  Машина  времени,  -  сказал  он.  -   Тебе   хотелось   овладеть
какой-нибудь уникальной профессией.
   Я понял, что он сейчас скажет.
   - О нет, не надо, - попросил я.
        От автора:
        Если только мне удастся удержать этого парня  от  внешних
     контактов и скрыть его от Вилли Ли  [известный  американский
     популяризатор науки, автор книг по футурологии]  или  Артура
     Кларка, считайте, что я - самый удачливый человек на  свете.
     Я уже говорил, что после встречи с этим парнем мои  рассказы
     отличаются   особой   правдивостью.   Я   единственный    из
     писателей-фантастов, кто может  похвастаться  знакомством  с
     человеком,  который  специализируется   по   ремонту   машин
     времени.