Владимир Рекшан. Жизнь в искусстве


     (журнал Аврора, No5, 1990)
     

OCR, spell-checking: Аркадий Русинов.


PDF-версия книги:

Вступление рок-дилетанта

Нет  нужды  представлять   Владимира  Рекшана   любителям  рок-н-ролла.
Легендарная  группа САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, созданная им  еще  в конце шестидесятых
годов,  была  одной из первых  отечественных команд, запевших по-русски. Сам
Владимир Рекшан, повзрослев и  став  писателем, поведал о славном пути СПб в
своей  повести  Кайф, опубликованной журналом Нева в мартовском  номере 1988
года. Кстати, полный  вариант  этой книги, которая теперь так и называется -
Полный кайф, - издан  ограниченным  тиражом  за  счет  автора  издательством
Художественная литература.
     Разумеется, я читал эту повесть, время от времени видел на фестивалях и
СПб в нынешнем ветеранском варианте с  теми же Николаем Корзининым и Никитой
Зайцевым.
     Каково  же было мое  изумление,  когда  однажды,  включив  телевизор, я
увидел на экране абсолютно неизвестных  мне людей с гитарами, представленных
титром:  САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.  Конечно,  я  связался   с  Рекшаном   и  попросил
объяснить, что происходит. Володя  как-то неловко,  вроде бы не договаривая,
рассказал, что это команда из центра Владимира Киселева,  Мол, Киселев решил
использовать понравившееся ему название,  согласовал с Рекшаном,  но обещал,
что команда будет называться САНКТ-ПЕТЕРБУРГ-II.
     Я  осторожно  заметал,   что  как-то   неловко  вступать  на  тропинку,
протоптанную многочисленными ЛАСКОВЫМИ МАЯМИ. Рекшан согласился.
     Я написал о новоявленных санкт-петербуржцах в Вечерку. ничего, конечно,
этой филиппикой не изменив. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ перестроечного разлива продолжал
надрывать телезрительские сердца своим шлягером Русские.
     Скандал заглох,  так и не начавшись. Прошло время, и Рекшан принес  мне
почитать свою исповедь, где он рассказывает, как было все на самом деле. Эту
исповедь я и  предлагаю читателю.  А  в конце  выпуска МЭ следует любопытное
сообщение Андрея Бурлаки  для всех,  кто  интересуется  продолжением  нашего
конкурса магнитоальбомов.

     __________________________________________
     
Владимир Рекшан
ЖИЗНЬ  В  ИСКУССТВЕ
 моя была  бедной и спокойной десять  лет. Хотя  и
начали  потихоньку  печатать,  но за  это  время  я нахлебался литературного
дерьма и  все чаще  стал оглядываться на рок-н-ролл,  от которого  сбежал  в
середине семидесятых в  сторону, как  мне казалось, более чистого искусства.
Жизнь  была бедной...  Я  снимал  с женой  квартиру  в  Ораниенбауме,  топил
какую-то аптеку и сочинял Кайф. Посочиняв Кайф и побросав уголька, я заходил
за таким же сочинителем-кочегаром Николаем  Шадруновым. Вот так мы гуляли по
замороженному парку и решали мировые  проблемы громкими голосами. Из сугроба
вышел сержант и сказал:
     - Это как это что же, ну?
     А я ответил глупостью:
     - Извольте! Мы честные налогоплательщики.
     И поскольку это оказалось правдой, то и заплатили мы  полновесный налог
на поддержание местного правопорядка...
     Так заканчивалась бедная и спокойная жизнь.
     Я  досочинял  Кайф-  зима прошла.  Я отнес  Кайф в  журнал  Нева,  и  в
результате ряда  чудесных  превращений повесть  попала  скоро в руки  Бориса
Николаевича Никольского, который только что прибыл с пленума Союза писателей
РСФСР. На пленуме  каждый оратор отчего-то касался  рок-н-ролла.  Для  одних
-это уничтожение  нравственного  и  национального,  для других  - рок-н-ролл
будто  бы  подготовил Перестройку. Я не думал ни так,  и ни этак.  Я  просто
дрожал как осиновый лист, пока главный редактор знакомился с рукописью.
     Меня вызвали через  месяц. Я пришел.  Я сел  в  кресло возле  огромного
стола. Мне сказали:
     - Будем печатать, но надо сократить.
     - Без всяких сомнений, - заплакал  я и пошел подписывать договор, пошел
в кассу за авансом, полетел на такси в семью  - по дороге таксист-гипнотизер
заговорил зубы и украл деньги; но  это были еще довольно бедные и  спокойные
месяцы 1987 года.
     В мае родился сын.
     В нюне вдруг собрался Санкт-Петербург  и вылез на сцену  рок-фестиваля,
но об этом уже написано.
     Осенью   я  преобразовал  семинар  рок-поэзии  в  танцевально-вокальный
коллектив недорослей и начал сходить  с ума. Ковалев и Корзинин приходили на
семинар и поглядывали с доверительным испугом, как семинар поет и пляшет под
мои  двенадцать струн,  которым поддает  жару  Андрюша  Холерик.  Мы  решили
полуакустическим  составом  Санкт-Петербурга катануть  программу в Выборге -
подальше от столичной сцены.
     Хору мальчиков ехать  не велено, поскольку в  нанятом автобусе  для них
нет места. Они приезжают потом сами - обиженные,  совсем пьяные, за двадцать
минут до выхода.  Мы  как раз  распеваемся в  артистической.  Они же  где-то
стекла вышибали, руки порезали, бродят в крови.
     Концерт вот-вот, а недоросли лезут на сцену петь и плясать.
     Я умоляю мужскую часть хора.
     Лирическая песня  - недоросли  пугают  девочек,  твистуют на сцене, все
увеличиваясь в  количестве, -это к ним  запрыгивают из первых  рядов,  поняв
начавшееся, как призыв к  действию, а  я пою свою лирику и думаю: Когда  это
кончится? Старый ведь ты молодой писатель. На сцене, как в тупой  дискотеке.
Концерт заканчивается скоро тем, что недоросли рвут  все  провода и падают в
зал вместе с мониторами.
     После  я  гоню  пендалями  недорослей из-за  кулис,  мы  с  испуганными
девочками грузимся в автобус - в итоге местные газеты публикуют заметку, где
врут, будто ансамбль Санкт-Петербург был пьян и т. д.
     Тем  временем появляются  гранки и  выясняются  отношения  с  цензурой:
снимают названия наркотиков  и слово бля. С  первый  я согласен, со вторым -
нет. У Артема Веселого есть, у других разных есть, а мне предлагают изменить
на мля.
     Но  все-таки   лучший  месяц  моей   жизни  -  март!  Еще  пахнет  Кайф
типографской краской, а я уж замер в ожидании  неизвестно  чего. Что-то ведь
должно быть. Ведь классная, в основном, штука, первая, по крайней мере.
     Писем было много и в основном за. Газет было меньше, но давать интервью
до  позора приятно. В  начале  июня на пару  деньков  от Юры  Шевчука сбежал
Никитка  и  мы бабахнули  на  Зимнем  стадионе, где  проходил  VI  фестиваль
Рок-клуба,  офигенный концерт:  хор девочек  пел  и плясал,  Корзинин -  это
Юпитер, я бегал в шортах по сцене, и  ездил на Никитке, как Вакула на черте,
и  все было  в кайф,  а Русское  видео сняло  целый  фильм  о нашей группе н
недавно Советский  экран  объявил, что фильм вышел, вышел, наверное, вон или
еще куда - не знаю, не видел.
     Какая  разная осень  в  Санкт-Петербурге.  Даже, когда живешь на  Малой
Мещанской  с женой и дитяткой в девятиметровой коммунальной трущобе  с видом
на  помойку,  даже тогда  бывает осенью счастливо  и  спокойно  -  ведь  ты,
кажется,  обрел баланс,  отбил  гривенник,  пятачок,  копейку  территории  в
стране,  что  зовется Независимостью, и  в  той  новой  стране  слышен  твой
голос...
     И вот осенью звонок, и на мое теперь независимое да-а:
     - Нам надо встретиться. Это говорит Большой Человек Шоу-Бизнеса.
     Я  не  сразу  узнаю  его,  БЧШБ, но соглашаюсь.  А после вспоминаю, что
упомянул его два раза в Кайфе нелестно, но не называя по имени.
     Я нахожу возле Казанского его дорогую красную тачку и открываю, дверцу.
     - Добрый день, - говорю.
     - Добрый день, - говорит.
     Сажусь на переднее сиденье  и запоминаю, что у БЧШБ ботинки бундесовые,
глаза  приветливые, а  лицо  бритое. -  Володя, скажи: Санкт-Петербург - это
название ты придумал?
     - А  как  же!  -  восклицаю  радостно, думая отупевшим от  проснувшейся
известности мозгами: Каково! Меня знают теперь и в мире Шоу-Бизнеса! - А как
же! Это было в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году!
     -  Ах,  какие минули времена. - БЧШБ грустно  кивает, а после: - Ты  не
будешь  против, если появится группа  Санкт-Петербург-II, -говорит печально,
но добавляет без сантиментов: - Хотя твоего согласия и не требуется.
     - Почему же?!
     - У нас в стране это юридически не закрепляется.
     - Разве? - интересуюсь я и  как-то никну,  зная  себя: полжизни прожил,
почти не  соприкасаясь  с государством;  да и где  в этом  государстве,  еще
только собирающемся стать правовым, искать права? -Но ведь об этом...  читал
- нет?..  почти  Евангелие... почти от Матфея, так сказать... - проговариваю
все-таки.
     - Конечно, читал - потому и вспомнил. Такое название пропадает.
     -  Да оно, собственно, и не  пропадает.  На последнем фестивале сыграли
классно. Фильм снят.
     -  Кто  вас  и  в Ленинграде  помнит!  А я  раскручу.  Рок-клуб  -  это
любительская тусовка. А я - супер-группу  по законам  Шоу-Бизнеса, - говорит
БЧШБ, а пока я  молчу в неопределенном раздумье,  продолжает: - Есть  второе
предложение... Организовывается  Музыкальный  Центр  Имени Меня. Будешь моим
литературным редактором? Хочешь быть моей правой рукой?
     - А что это значит?
     -  Это  значит редактирование текстов. Написание статей и буклетов. Что
такое  Рок-клуб?  Детский   лепет!  А  здесь  ты  станешь  жить  по  законам
Шоу-Бизнеса. А Шоу-Бизнес - это  большие деньги!-  сказал БЧШБ, а я ответил:
Надо подумать.
     И мы расстались,  а после стали встречаться довольно часто, и я пытался
при встречах гнуть свое, излагая проект:
     -  Зачем  Музыкальный  Центр Имени  Тебя?  Давай  лучше  назовем  центр
Петербургом. Будет периодически собираться старый СПб. Окажется естественным
при   нем  существование  СПб-II.   А  то  меня  рокеры  забодают.  Основная
деятельность, пусть, раскрутка и прокат новых групп,  но...  мысль! ...можно
провести  Поэтический Семинар. Я знаю интересных молодых пиитов. Сведем их с
музыкантами... И по  другим направлениям... Благотворительность и - не  знаю
что еще, но все под патриотическим городским знаменем Петербург!
     - Подумаем, подумаем, - отвечает БЧШБ. Мы встречаемся и думаем в разных
местах.
     Мы встречаемся и думаем в  церкви, то есть в полуподвале бывшей церкви,
преображенной но законам Шоу-Бизнеса в независимую баню с бассейном, теликом
и прочими аксессуарами, которые в кайф.
     Согбенный слуга приносит пиво и растворяется в воздухе.
     А я все рассуждаю.
     БЧШБ мне говорит:
     - Коротич, Евтушенко, Вознесенский. Кого хочешь выпишем.  Станем и тебя
раскручивать.
     А я:
     - Вот  бы  все это под  рубрикой Петербург,  тогда  в кайф  и СПб-II, -
говорю в ответ.
     А вокруг пива двое из  одной Газеты, один сразу  с двух Студий  -  жуют
рыбку и отдыхают.
     Рыжий круглый здоровяк с двумя вениками выпархивает из  парилки, уводит
на полок  БЧШБ, после выводит его размякшего  и  на кушетке ломает грамотным
массажем, возвращая в жизнь.
     - Что  же  вы,  ребятки,  про  Такого-Сякого уже  вторую статью, а  про
Музыкальный Центр Имени Меня?
     Ребятки  пожевывают,  отдыхают,  а  через  неделю в  прессе  появляется
статья...
     Но вот афиши на осенних стенах.
     Разные группы объявлены на сцене крытого стадиона и СПб-II среди них.
     Великий Корзинин и Выдающийся Зайцев Никитка допрашивают:
     - Это что такое? Это ты, что ли?
     - Не-а, - легкая улыбка и легкое превосходство.
     Но  надо  ведь и послушать СПб-II из Музыкального центра  Петербург. За
кулисами стадиона знакомлюсь с музыкантами и  обнаруживаю среди них Виртуоза
Серегу,  с  которым  как-то  отрок-н-роллили  сезон  и  которого  по-доброму
упомянул в Кайфе.
     - Твоя идея? - спрашиваю тоном правой руки БЧШБ.
     - Ты ведь не против? - спрашивает Серега.
     Ну-ну, - усмехаюсь и иду в зал, где уже полно юных дураков, пробившихся
за родительские денежки наслаждаться поп-фонограммами совсем Ласкового мая.
     Ага,  -  думаю.  -  СПб-II будет перед ними  разминать публику.  СПб-II
выбегает  на  сцену  и  довольно скованно  (волнуются!) изображает экстаз  в
полуметалле, а после врубает лирику, из которой запоминаю лишь повторяющиеся
слова:  Русские...   Русские...  Что   ж,  -  надменное  мнение,  -   вполне
волосато-принаряженные молодцы, играют крепко. Однако, куда им до настоящего
кайфа!
     Так я думаю месяц, а через месяц  СПб-II с Русскими крутят в До и после
полуночи,  а  затем  во Взгляде  и  где-то еще в Москве, а на  меня наседают
рокеры, а Рок-Дилетант тоже нападает и все одно и тоже несправедливое:
     - Как так? Продал идею, понимаешь ли, ленрока! Что-то надо делать!
     А я:
     - Так от центра Петербург, пусть СПб-II, - оправдываюсь. А мне:
     - Два уже  нет в афише и центра Петербург нет, но есть Центр Имени Его,
- выговаривают,  да и жена, глядя из коммунальной  кухни в  окно, за которым
началась гнилая зима, говорит:
     - Пошли-ка ты их подальше.
     Смотрю на жену, что глядит в окно, за которым гнилая зима, и отвечаю;
     - А дитятко? А ты? Пойдешь, что ли, работать в литейный цех?
     А дитятко вертится возле ног и весело так:
     - Папа-мама-би-би. Папа-мама-би-би.
     -  Вот так, дорогая. Ничего  я не продал. Если они хотят  иметь модного
сочинителя, то пусть платят.
     - Ладно, - соглашается. - Пусть.
     Кстати,  с  зарплатой разобрались  элементарно:  по бумаге  получаю как
молодой инженер, а сверху без бумаги, чтоб выходило как у доцента.
     Рок-Дилетант  пытается   защитить   в  вечерней  газете:  ...Мне  очень
любопытно  -  как нынешние  музыканты Санкт-Петербурга не сгорают  от стыда,
выступая  под чужим именем? И дело вовсе не в популярности  старой группы...
Представим  на минуту, что мы увидим на  экране новую группу  под  названием
"Битлз".
     Но поезд, похоже,  уже уехал, и  приходится самозащищаться придуманными
тезисами:
     а)  Если новый  СПб станет группой выдающейся, то мне будет лестно, что
их как-то связывают со мной.
     б) Если  новый СПб не станет группой выдающейся (а я так думаю), то мне
будет лестно,  что старый СПб еще фиг  переплюнешь, и мы навеки  прижились в
истории отечественного рок-н-ролла.
     Тем  временем  в  Музыкальном Центре Имени  Его я старательно занимаюсь
всякой ерундой.
     БЧШБ, бултыхаясь в бассейне после потения:
     - У Петербурга аналог Бон Джови, - говорит, а я вспоминаю: точно, видел
клип, такие же кудри у солиста, даже стойка микрофонная и сам микрофон одной
формы. - Возьмем другой аналог  - Статус Кво. У меня новый бэнд на раскрутку
пойдет - Пассажиры. Сбацаешь им пару текстов по аналогам.
     - Йес ит из, - отвечаю и забираю кассету с музыкой Статус Кво, а завтра
встречаюсь с Пассажирами. Ничего - молодые, крепкие, веселые мальчики.
     Сижу, сочиняю, ломаю голову над Статус Кво, чтобы  угодить Шоу-Бизнесу.
Думаете,  просто нанизывать  русскую  фразу  на короткую английскую? Трудно!
Главное - точно сработать в припеве.
     Нам надо быть сильней! Надо быть сильней! Надо быть! Надо быть сильней!
- припеваю я в сотый раз и Статус-Пассажиры готовы к запуску. И запускаются,
мелькают в сборных программах, молодые, крепкие, веселые мальчики.
     БЧШБ говорит  мне опять в бане (за полгода Шоу-Бизнеса  я  попарился от
души);
     - Есть штатовский  аналог  Черное  и белое.  И  есть  наш мулат.  Держи
кассету. Надо сбацать парочку текстов.
     -  Йес ит  из,  -  отвечаю  и забираю кассету  со штатовской музыкой, а
завтра  встречаюсь  с  парнями.  Классный  дуэт собирается,  думаю, классные
парни.
     Ломаю голову. В  запеве заканчивается  ин  зи вайт  - значит, по-русски
переводим называй, С трудом, но сбиваю в незатейливый смысл. Но припев - это
рэп, это много слов,  это значит чертово  количество  слов на  тему черное и
белое. Вызываю на подмогу поэта Геху Григорьева. А что -  профи! Геха бегает
по  литературному буфету со стаканом  кефира  и пытается  работать  в  стиле
штатовский рэп, но здесь  специфика жанра  и в  итоге  все-таки получается у
меня,  и даже,  что ж, не  без,  так  сказать,  полета,  не  без фантазии, а
некоторые строчки я так просто люблю и даже помню наизусть.
     Например: Белеет одинокий парус в Черного моря мгле.
     Или: Черные очи страстные очень в белом лице вдвойне.
     Или  еще  лучше:  В  черном смокинге  и  белых ботинках блондинку любит
брюнет.
     Вот и вовсе  классика: В черной комнате  в черном  гробу лежит  в белых
тапочках враг!
     Душу,  однако,  точит.  Есть,  значит,  душа. Жалко  юности  и  друзей,
прошедших сквозь юность, как сквозь строй.
     Теперь и Володя  Ермолин, классный певец, гитарист,  композитор, куплен
БЧШБ. Мы сидим у него на кухне, и он просит:
     -  БЧШБ хочет мой бэнд назвать Эверестом,  а  я хочу назвать Крейсером.
Попроси Его.
     - Попрошу. Сыграй еще музыку, проработаем с текстом.
     Мы работаем над песней Бок о бок. Текст уже есть,  но запев слабоват, и
я вдруг понимаю, что можно  много понасочинять, имея  за спиной  годы и годы
практики, однако, рок - это все же дело  авторское, стороннее же подключение
редко когда  бывает талантливо. Все-таки Ермолин, автор въедливый, принимает
новую  версию,  начинающуюся  так:  Дождались!  Апокалипсис  грядет  на  нас
беспечных. Над миром СПИДа мрак  навис -  Им начат смерти перечень. Бредет в
предчувствии Христа Печальная процессия. До шуток ли теперь, когда Ты пойман
в  перекрестие... - и скоро  уже во  Взгляде вижу  клип с  Ермолиным  в этой
песне.
     - Утопить  меня невозможно, -  говорит БЧШБ,  плавая в бассейне. - Да и
помочь сложно.
     Тем  временем  Лже-Петербург  карабкается  в  столичных  топах,  и  вот
приятель привозит  Московский комсомолец  (10.02.89), протягивает, смотрит с
укором, а там: ...Группой, безусловно, верховодит  очень опытный менеджер...
Песня  Русские уверенно  взлетела на первое место... Лирическая хард-роковая
баллада почти  всегда  достигает  сердец  слушателей... Вы уже, естественно,
догадались, что  речь идет  о  группе  Санкт-Петербург во  главе с ветераном
питерского рока Владимиром Рекшаном.  Кстати, теперь ансамбль называется без
приставки  в виде цифры 2... Двойка была необходима, чтобы показать  отличие
нынешнего  коллектива от некогда популярного в Ленинграде в конце 70-х годов
самодеятельного ансамбля одноименного названия...
     Ясненько!  Я теперь и опытный  менеджер и стою во главе! Юность же наша
похоронена, и называть отличие не имеет смысла.
     Ах, прав был Рок-Дилетант и наивен я!
     Интересно, а  как попадают в Утреннюю  почту, во Взгляд топы? Обиженная
мысль воплощается в предложение: Любят, видимо, и в Москве любят попариться.
     Новость  неожиданная:  Серега  Виртуоз  поцапался  с  БЧШБ  и  ушел  из
Лже-Петербурга.  Значит,  лопнула  последняя  ниточка  - остальных я  и  как
звать-то, не помню. А жена опять за старое:
     - Пошли-ка ты их подальше! И я теперь соглашаюсь:
     - Пошлю.
     Но  прибалтийская  прямолинейная  обязательность   заставляет  еще   до
весеннего солнца отрабатывать оклад доцента.
     По договоренности бреду в Серьезную газету и по договоренности же задаю
под  видом   читателя  себе   вопрос:  Правда   ли,  что  Санкт-Петербург-II
(вставил-таки  двойку) едет  на фестиваль в Сан-Ремо? - сам и  отвечаю, что,
мол,  не ясно, не точно, но есть шанс и  о дальнейшем сообщим. Такая, вшивая
реклама, а на душе- кака!
     Рассуждаем с БЧШБ о Рок-клубе, и я говорю:
     - У тебя репутация хреновая.
     А БЧШБ взрывается, нервничает:
     - Что Рок-клуб! Я любого куплю! Когда рокер будет знать, что за концерт
гарантирован тридцак,  когда  его жена  будет знать  и  детки,  вот тогда  я
посмотрю, как они запоют за рок-идею. Они запоют за деньги! Они у меня будут
- вот где!
     ...Ладно,   сворачиваю   деятельность  и  пишу,  будто  подвожу  итоги,
рекламные странички на группы для иностранного пользования.
     ...Тяжелая,  городская  рок-баллада, исполняемая  пятеркой  музыкантов.
Барочная   изощренность   композиций   и   имиджа,   расчетливая   строгость
аранжировки, радостный тенор солиста, естественность сценического равновесия
- все это говорит о больших возможностях Санкт-Петербурга...
     ...Своим  роком  Эверест  обращается  не  к  отдельной  личности,  а  к
Человечеству, Вселенной,  Богу. Можно  сказать, что  Ермолин  пишет музыку и
слова в стиле  православный хард...  Лучшие песни Эвереста  звучат как голос
Пророка, как предупреждение о грядущих катаклизмах...
     Эти энергичные парни крепко стоят на земле, знают, чего хотят, и знают,
как  достичь  цели...  Нам  надо  быть сильней!  -  повторяли  музыканты  из
Пассажиров, и  удача  улыбнулась им... Конечно же  -  они играют рок-н-ролл!
...Эти  музыканты из той породы людей, которые, когда не знают, что ответить
- да или нет, отвечают да...
     - Что вы любите больше всего?
     -  Да!  -  отвечают  Пассажиры. -  Мы  любим  Перестройку,  Гласность и
английскую группу Статус Кво.
     У БЧШБ появились еще две группы, но проспекты надо было сдавать срочно,
а музыки их я не слышал и поэтому сочинил странички такого красивого вранья,
что вторые  экземпляры просто изорвал в  клочья, дабы не видеть и забыть. Но
БЧШБ понравилось, и я еще раз получил оклад доцента.
     А после все укатили на гастроли с каким-то совсем  Ласковым маем, и мне
оказалось легко уйти по-английски.
     А в апреле  я встретил Серегу  Виртуоза.  Теплый вечер, много бесцельно
гуляющих, и хочется жить всегда.
     - Да он знаешь какой! Да они же знаешь какие! Да это я Русских сочинил,
а пишут, будто вместе! Да я бы знаешь, что сделал!
     - Зачем же ты нанялся? Ты ведь знал - кто Санкт-Петербург. Мы же вместе
играли.
     Серега роняет голову.
     - Так получилось. Семья, знаешь ли. Да, - думаю я, - семья.
     - А хочешь знать? - Серега начинает с прежним напором. - Знаешь, откуда
взялся СПб-II?  Он  же  вычитал в Кайфе что-то про себя и,  когда  мы только
начинали, сказал, что накажет Рекшана.  Возьмет  название и заставит на себя
работать. Знаешь об этом? А мне теперь кранты! Он, гад, режет все концы моей
новой группе.  У него все  схвачено  - во как! Работаю теперь в кабаке, да и
оттуда, боюсь - тю-тю!..
     Мы стоим  молча и думаем о своем. Действительно, я мельком упомянул без
имен одну позорную историю, которую узнал давно и случайно  от бас-гитариста
когда-то знаменитых Червоных  гитар.  Вот,  значит, и возмездие Шоу-Бизнеса,
черная, брюхатая туча которого прошла надо мной, подавив слегка то, что было
святым в жизни, почти не заметив.
     Что  ж  -  правы  Распутин  и  Белов,  когда  ненавидят рок,  поскольку
ненавидят  они не  рок, а суррогат рока. Где бы  это им  узнать  и  полюбить
классику рока?  Но суррогат  есть и в литературе, да и везде его хватает под
завязку.
     Хватит, однако,  говорить о том, что не стоит стольких слов, Все равно,
рок -  это  великая музыка и вместе с ней  мы прошли сложную,  но счастливую
юность.