Владимир Пузий (АРЕНЕВ), 1999

                   
Карандаш с полустертой надписью

                      (цикл "Киевские истории")
Поезд уже полчаса как укачивает меня в своей прокуренной плацкартной
  колыбели. Я один, остальные три места пустуют. В боковушке - тоже никого.
    Начинаю дремать, но вот на какой-то промежуточной станции являются
  попутчики. Здороваются со мной, распихивают сумки, садятся. "Уфф!" "Уфф! Жарко сегодня!" "Ага!"
  Один - худой пожилой почти-старик в видавшем виды коричневом костюме, с
  тертой шляпой. Шляпу он кладет рядом с собой и некоторое время глядит в
  немытое окно. За окном - лес, лес, лес...
    Второй - мужчина-здоровяк, из тех, что в любой компании становятся
  неиссякаемым источником энергии. Добродушен, простоват, но только на
  первый взгляд. Этот, отдышавшись, достает сумку, раскладывает на
  пластиковой столешнице припасы.
    Почти-старик немного суетливо следует примеру здоровяка. Пытаются
  пригласить меня - (взбулькивает бутылочка домашнего, клацают, соприкасаясь
  со столешницей, неизменные вареные яйца) - я, понимая, что обидятся,
  все-таки отказываюсь. Мол, уже поел. "Ну извини..." - "Да ничего.
  Приятного аппетита" - отворачиваюсь к стенке. Пытаюсь заснуть.
    Попутчики говорят о войне. Все правильно, война сейчас на втором месте
  после жары. "Будет - не будет?" Здоровяк вспоминает Нострадамуса, мол, тот
  как раз нечто подобное предсказывал. И как раз на август.
    Еще выпивают, жуют, вздыхают.
    - А слышали, - снова оживляется здоровяк, - в России вроде как открыли
  новую возможность использовать ядерные бомбы. Чтобы результат при этом был
  только в определенном месте. "Точечные удары" называется.
    Почти-старик вздрагивает, нервно смеется (напуган):
    - Ну что вы. Если бы в Америке или там в Японии - я бы еще поверил. Но в
  России... Там же (впрочем, как и по всему бывшему Союзу) разгильдяйство -
  у кого-нибудь непременно хватит ума поставить на пульт управления валенок.
  Нет, сомневаюсь.
    - В чем именно сомневаетесь? Что придумают?
    - Что получатся у них эти "точечные удары". Чего-то напортачат и взлетим
  всей планетой на воздух.
    Хмыкает и поправляет себя:
    - То есть, не на воздух, а в космос. Хотя, какая в сущности... Вы вот
  лучше скажите, что там Нострадамус - на самом деле обещал войну?
    Здоровяк кивает, во рту у него утвердительно хрустит огурец: "Обещал".
    Некоторое время молчат.
    Выпивают, закусывают, выпивают, закусывают. За окном проносится встречный,
  на несколько секунд заслоняя солнце.
    - Скажите, - решается почти-старик, - вы верите, что одному человеку дано
  изменить историю?
    Встречный проехал, в вагоне посветлело.
    Здоровяк недоуменно пожимает плечами:
    - Так ведь примеров - тьма. Возьмите Христа. Возьмите Магомета. Возьмите,
  наконец, Гитлера. А почему вы?..
    - Я ведь почему спрашиваю, - перебивает его почти-старик. - Эта война. И
  жара эта дурацкая. Все одно к одному, - он вытирает рукой вспотевшее лицо,
  откидывается. - Все одно к одному. Но ведь не может быть, чтобы... -
  вздыхает и наклоняется к собеседнику: - Представьте себе: карандаш.
  Обыкновенный такой карандаш, черный, с золотистыми буквами на одной из
  граней. Буквы, правда, не все читались, краска стерлась. Можно было
  разобрать только "кар...д...ш вол...ный". И все. Нашел я его на почте -
  валялся на столике, рядом с бланками. Я подписку оформлял, сел, значит,
  взял сначала карандаш, потом сообразил, что нужно ж ручкой заполнять - ну
  и сунул его в карман. На автомате, мне ж он триста лет не нужен, что я,
  вор, что ли? Но заметил только дома. Выложил на тумбочку рядом с
  телефоном, собирался занести обратно на почту. На буквы внимания поначалу
  не обратил. Приготовил себе ужин (я один живу, вот уже два года будет, как
  жена умерла), ужин, значит, приготовил и сел телевизор смотреть. А тут -
  телефонный звонок. Оказывается, старинный приятель - и мы с ним болтаем
  несколько часов кряду. А я, знаете, люблю, когда по телефону говорю,
  всякие узоры на бумаге выводить. У меня даже специальные лежат листочки,
  чтобы было где. И вот я разговариваю с Петрпалычем, разговариваю, а сам
  малюю всякие там заборы и прочую дребедень. Малюю-малюю, потом ладонью на
  минутку прикрыл - и чувствую: заборы вроде выпуклые стали! Посмотрел -
  точно, как настоящие.
    Я сначала списал на тени, на сумерки - в комнате как раз потемнело, а
  потом мы договорили-таки, попрощались и я включил свет. И вот,
  представьте, лежит на листке бумаги самый настоящий заборчик высотой в
  спичечный коробок, а длиной - сантиметров десять. Из досочек, но без
  гвоздей - поэтому когда я попробовал его поднять, он и распался на эти
  досочки. Вот что бы вы подумали?
    - То есть? - не понял здоровяк. Кушать он давно перестал, ополовиненную
  бутылку предусмотрительно отодвинул подальше от соседа и смотрел на него
  настороженно: вот, мол, ведь как бывает - угостишь человека, а у того
  крыша и едет, не спросясь разрешения.
    - Ну если бы с вами такое случилось, - уточнил почти-старик.
    - Со мной такое не случается, - со значением произнес здоровяк.
    - Думаете, напился и голову вам задуриваю? А представьте, что я думал,
  когда этот заборчик в руках держал! Я ж выпить люблю, но не злоупотребляю.
  Один раз на дне рождения сестриного мужа наклюкался, проснулся - ни черта
  ни помню. И с тех пор меру знаю и никогда выше планки не перескакиваю. А
  тут - такое. Я - разглядывать досочки. Настоящие, как будто китайское
  миниатюрное дерево... - ("Бонсаи", - на автомате подсказал здоровяк), -
  ...распилили. И пилили ровно, по клеточкам - прям как я рисовал, так и
  пилили. И тут догадался я еще чего-нибудь намалевать. Изобразил цветок.
  Гляжу - твою дивизию, точно! - лежит цветок, размером вот с мой мизинец,
  но с лепестками, шипиками, все как положено. Ну, я не растерялся, цветок в
  ладонь и - к соседям напротив. У них сын, Димка, зверьем увлекается,
  всяких пташек-букашек в дом волокёт; ну-ка, говорю, скажи мне, что за
  растение такое. Он цапнул с полки словарь, полистал, сяк-так цветок мой
  поразглядывал; смотрю: в глазах искорки зажглись. Можно, спрашивает, до
  завтра оставить "экземпляр". А чего ж нельзя? можно. Завтра является ко
  мне и с порога заявляет, мол, нету в природе такого растения, вы, дядь
  Сеня, новый вид открыли. Ну, цветок я у него отобрал, на кой мне лишние
  хлопоты? Тем более, что к тому времени я уже кое-какие эксперименты провел
  и знал, откуда такие цветы на свет появляются.
    Он замолкает, мимо нас проходят два паренька в футболках "Динамо-чемпион"
  - покурить в тамбур.
    - Значит, карандаш, - то ли здоровяк поверил, то ли решил подыграть.
    - Он самый! Оказалось, что им ни нарисуешь, все... овеществляется, что
  ли... Главное нужно рукой или чем еще накрыть рисунок, всего на мгновение
  - а потом поднимаешь, и оно уже... существует.
    - Да-а, знатная штуковина была бы...
    - Вы считаете? Я тоже поначалу решил: вот так да! Повезло неслыханно. Как
  думаете, что нарисовал после цветка?
    Здоровяк пожимает плечами: ему жарко и скучно от выдумок попутчика, к тому
  же он еще не докушал, но хрустеть огурцом неудобно, приходится терпеть и
  слушать.
    - Вентилятор! - признается почти-старик. - У меня в комнате всегда духота,
  вот и решил... давно мечтал, между прочим! Любовно так вырисовал лопасти,
  корпус, кнопочки "быстрее-медленнее", шнур, вилку. Вентилятор, само собой,
  овеществился. Я вилкой в розетку тычу - не всовывается. Расстояние между
  штырьками маленькое. Я замерял, перерисовал. Воткнул, включил. Не
  работает. Думаю: в механизме какие-то неполадки. Разбирать корпус - а
  корпус, (хоть и наполовину - пластик, наполовину - метал) не разбирается!
    Ну, разбил я его в конце концов молотком. Разбил, сунулся поглядеть, в чем
  там дело - все детали на месте! Ну все, до одной (я ж немного в технике
  разбираюсь, знаю, что говорю). И - на работал, хоть ты тресни!..
    Болельщики-"динамовцы" возвращаются, вынуждая почти-старика в очередной
  раз прерваться. Прошли.
    - Ну ладно, с вентилятором не сложилось - и бес с ним. Так я, дурень,
  слоненка нарисовал... Вот вы когда-нибудь пытались нарисовать слоненка? Не
  мультяшного, настоящего?
    - А зачем вам понадобился слоненок?
    Почти-старик краснеет:
    - Думал внучке подарить. Ну, она как-то книжку прочитала, и с тех пор это
  ее мечта: иметь живого слоненка. И я - нарисовал. Хобот, уши, глаза
  (бивней не стал - у слонят, кажется, нету бивней), ноги, хвостик. Все как
  положено. Знаете, что с ним случилось?
    - Издох ваш слоненок, - угрюмо произносит здоровяк. - Наверняка издох.
    - Да, - почти-старик сокрушенно вздыхает, - так оно и было. Хотя пару
  секунд жил... Как он кричал!.. Как!.. Но я о другом, знаете. Я много еще
  потом перепробовал всякого овеществлять, и ничего у меня не выходило.
  Потому что я с детства не умею рисовать, да, не умею. А...
    - Простите, при чем тут изменения в истории? - устало спрашивает здоровяк
  и тоскливо косится на дверь в тамбур.
    - Ну, это же так просто. Ведь если б я умел рисовать по-настоящему, чтобы
  нарисованное работало, я бы мог, скажем, овеществить сотни тонн продуктов,
  возвести дома, я бы...
    - Бумаги б не хватило, - презрительно бросает здоровяк.
    - Вот, - произносит почти-старик тихо-тихо, его слова становятся едва
  слышны на фоне перестука колес и разговоров в соседних плацкартах, - вот
  именно. Но у каждой медали есть и обратная сторона. Представьте, я когда
  услышал про войну, сразу и подумал: ведь я мог бы остановить ее... мне так
  кажется, по крайней мере.
    - Как? Нарисовать "мир во всем мире"?
    Почти-старик качает головой и произносит всего шесть слов, но на здоровяка
  они действуют убийственно: он бледнеет и перестает дышать.
    - Стирательная резинка на другом конце карандаша.
    - ...
    - Да-да, стирательная резинка. Я случайно себе ею стол продырявил, -
  горько усмехается. - До сих пор кто приходит - удивляется: как ты так
  сподобился!
    Здоровяку явно не по себе:
    - Так... карандаш...
    - Я сжег его.
    Они молчат, я молчу, катается по пластиковой столешнице несъеденное
  вареное яйцо.
    - Почему? - спрашивает наконец здоровяк. - Неужели только потому, что не
  умел рисовать?
    Почти-старик качает головой:
    - Нет, не поэтому.
    Он цокает языком и начинает невыносимо долго расправлять мятую занавеску
  на окне.
    - Не поэтому. У меня ведь времени было - вагон. Полно у меня было времени.
  Да-а... Я научился рисовать - так, чтобы и работало, и... Понимаете, я
  научился рисовать... Вот почему.
    Мы всё куда-то едем, едем. Соседи больше не произносят ни слова. Я
  просыпаюсь. 




Полезные ссылки:


 Крупнейшая электронная библиотека Беларуси

 Либмонстр - читай и публикуй!

 Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)