Библиотека художественной литературы

Старая библиотека художественной литературы

Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я
Читальный зал:

Михаил МАРТ

ТЕМ ТЯЖЕЛЕЕ БУДЕТ ПАДЕНИЕ

Анонс

     Его, ни в чем не повинного, подозревают в убийстве жены и дочери. Но выродки, совершившие преступление, не подозревают, какого жестокого, расчетливого и хитрого зверя разбудили они в нем И зверь пойдет до конца...
     Все, что отличает поистине настоящее произведение детективного жанра - неожиданные повороты сюжета, мастерски закрученная интрига и невозможность оторваться от книги до ее последней страницы, - ждет читателя нового романа М. Марта.

ГЛАВА I

     Беги, парень, беги! Единственная мысль, впившаяся занозой в мозг, сопровождала его и заставляла обессиленные мышцы напрягаться до предела и рваться вперед к спасению. А где оно, спасение? Где та заветная граница, переступив которую, можно сказать, что страх и смерть остались позади? Таких сказочных уголков в мире не существует. Безопасность-лишь миф для непосвященных. Как можно найти выход, если земля круглая, сколько ни беги, ты не найдешь финишную ленточку, за которой откроются благоденствие и покой!
     Каждый живущий имеет только один конец - смерть. Разница в том, кому и какая дистанция дана для преодоления кошмарного марафона с коротким названием "жизнь". Человек появляется на свет, не понимая того, что он уже в западне и крохотный отрезок существования дан ему лишь для того, чтобы он искал несуществующий выход из нее, бился о стены, боролся с судьбой за каждый глоток воздуха и в конце концов рухнул бездыханным. Призраки и миражи - все, во что мы верим и ищем. Глупая трата мгновений, отпущенных тебе судьбой. Вечный бой с тенью, который ты неизбежно проиграешь и провалишься в вечный мрак.
     - Родька, помоги!..
     Он оглянулся. Ну вот, второй уже рухнул. Сглотнув слюну, задыхаясь, он вернулся на два шага и поднял с земли своего спутника.
     - Держись, парень! - Он осмотрелся по сторонам. - Еще пару дворов, и мы оторвемся от них.
     - Я больше не могу. Истекаю кровью...
     - Заткнись. Только вперед! Слышишь, Митяй, вперед!
     И они побежали. Погруженный в ночь город прикрыл их черной мантией. Они старались скрыться в темноте. Как это ни странно, но день устроил бы их больше.
     В центре столицы проще затеряться в толпе, найти защиту, а пустые улицы, словно реки, выбрасывали их на поверхность, превращая в мишень.
     - Вон они!!!
     Этот вопль резанул по ушам. Их заметили.
     - Держись, Митяй! Ну, еще немного!
     - Не уйдут, суки!
     Сейчас их догонят, и все кончится. Родион подхватил раненого друга и бросился в подворотню. Он даже не оглядывался, не имело смысла. Смерть леденящим ветром дула в спину и гнала их вперед, подобно раздутым парусам. Они вбежали во двор и рванулись в первый попавшийся подъезд. К счастью, во многих домах старой Москвы не очень заботились о кодовых замках. Дверь подъезда распахнулась, они ворвались вовнутрь и тут же упали, споткнувшись о ступени.
     - Наверх, браток, наверх! - бубнил Родион.
     - Мы в ловушке, Родька. Это конец!
     - Только не говори мне, что на улице - начало.
     Он поднял приятеля на ноги и, подталкивая его в спину, повел к тупиковой отметке на последнем этаже.
     Четверо молодых парней вбежали во двор. Озлобленные, разгоряченные, они искали в темных углах двора добычу.
     - Они здесь! Из этого колодца нет другого выхода. Им крышка! - заявил высокий блондин.
     В подтверждение его слов ветер захлопнул дверь одного-из подъездов.
     Блондин указал пальцем на слабо освещенное крыльцо.
     - Теперь мы можем не торопиться. Осторожно, мальчики, раненый зверь страшнее прикормленного. Не нарвитесь на капкан.
     Они двинулись к парадному. Когда внизу хлопнула дверь, беглецы добрались до второго этажа. Оба вздрогнули.
     - А вот и птичка вылетела! - простонал Митяй. - Сфотографированы. Снимочек готов для надгробного камня. Дальше я не пойду. Хватит.
     Но Родион сдаваться не собирался. Вряд ли он сумеет выиграть бой с преследователями, скорее всего, ни о каком бое и речи быть не может, но идти на поводу у безысходности хуже, чем прыгать в бездонную пропасть. Он оттолкнулся от перил, шагнул к двери и позвонил в квартиру. Повезло им или нет, сказать трудно. А если и повезло, то только в том, что в этой квартире не спали, а точнее, не все спали. Тринадцатилетняя Катя тоже воевала. Воевала с восьмилетним братом, который в свою очередь воевал с чудовищами на компьютерном экране. Она была хозяйкой в доме. Отец, как частенько случалось, отсутствовал, а пьяная мать похрапывала на кровати в спальне. Для Кешки Катька не была авторитетом. Все ее потуги уложить брата в постель ни к чему не приводили. И вообще, по его мнению, хозяином в доме должен быть мужчина, а возраст никакого значения не имеет.
     - Между прочим, Кешка, уже третий час ночи. И если ты сейчас же не ляжешь спать, я все расскажу папе. Завтра я не подниму тебя в школу.
     - Отстань от меня! Я сам знаю, что мне делать. Зануда! Только и можешь, что ябедничать.
     - Да? А то, что мать вызывают в школу и говорят ей, как ты храпишь во время уроков, это нормально?
     - Не тебя же вызывают.
     - Между прочим, я учусь в той же школе, у тех же учителей, и мне стыдно за тебя.
     - Подумаешь, отличница, пай-девочка! Кому нужна ваша дурацкая школа? Если ты дурак, то дураком останешься, а если с головой, то и без школы не пропадешь.
     - Но ты-то относишься к дуракам, так что без образования тебе не обойтись.
     - Папа обходится. Не хуже других зарабатывает.
     Катя знала о своем отце больше, но промолчала. Для Кешки он был непререкаемым авторитетом. Нарушать сложившееся мнение девочка не могла. У каждого мальчишки должен быть свой кумир. Это не Катькины умозаключения, а матери.
     Катя любила свою мать и прощала ей земные грехи, зная, как тяжело складывалась ее жизнь.
     - Ты идешь спать или нет? - прикрикнула девочка.
     В ответ она услышала звонок в дверь.
     - Ну вот, дождался, сейчас с отцом будешь разговаривать.
     Аргумент был убедительным. Мальчишка даже компьютер не успел выключить и бросился в постель. Катя дала ему возможность нырнуть под одеяло и направилась в коридор. Звонок заело. Он трещал без остановки и мог разбудить мать. А это значит, что скандала не избежать. И вечно он забывает ключи и будит всех по ночам!
     Удивлению не было предела, когда девочка увидела на пороге двух мужчин в грязных, порванных костюмах. Один висел на плече у другого, и его белая рубашка была залита кровью. Нет, Катя не испугалась, она растерялась. Девочку просто смели с порога, втолкнув в квартиру.
     Дверь захлопнулась. Этот хлопок был хорошо слышен в глухой тишине подъезда как на первом, так и на последнем этажах.
     - Кто еще в доме? - быстро спросил высокий худощавый парень лет тридцати.
     - Мама и брат. Они спят.
     - Черный ход есть?
     - Нет.
     - Веди в кухню.
     Девочка послушно повела непрошеных ночных гостей, куда ей приказали.
     Раненого усадили на стул. Глаза его помутнели, вряд ли он уже понимал, где находится и что с ним случилось.
     - Намочи полотенце, хозяйка, он потерял много крови.
     Впервые в жизни Катю назвали хозяйкой. А что тут такого? Она прекрасно справлялась с домашней работой, особенно в те дни, когда мать уходила в недельные запои. Камнем преткновения был младший брат, с которым она никак не могла справиться. Самонадеянный сморчок! А еще подглядывает, когда она переодевается! Отец избаловал его, купил ему видеокамеру к компьютеру, и Кеша сидит к ней спиной, а камера снимает, как Катя меняет трусики, а Кешка поганец смотрит все на экране монитора и записывает на жесткий диск компьютера. Она случайно об этом узнала. Зашла неожиданно в комнату и увидела себя голой на экране. Говорить родителям не стала, но драка подушками длилась минут сорок, пока оба не выдохлись.
     Худощавый парень подошел к окну и распахнул его. Свежий ночной весенний ветерок ворвался в затхлое помещение с устойчивым запахом дешевого портвейна, бутылки из-под которого занимали добрую половину и без того небольшой кухни.
     Парень выглянул в окно, потом посмотрел на своего раненого приятеля. Второй этаж, не Бог весть какая высота, но для раненого она покажется бездонной. Он уже не встанет на ноги.
     Девочка принесла полотенце из ванной.
     - Что с ним делать? Я боюсь!
     Худощавый взял у нее полотенце и приложил к ране, но это уже не могло помочь раненому. Глаза Митяя остекленели, а мертвецу, как известно, примочки не нужны. Звонок в дверь заставил Родиона вздрогнуть. Мозг включил первую передачу: "Беги, парень, беги!"
     - Не открывай дверь, хозяйка. Это бандиты!
     - Какие бандиты, это папа!
     Ей так хотелось, чтобы это был он, что о другом она и думать не могла. Все смешалось - и надежда, и страх, и растерянность. Девочка бросилась к двери, а ночной гость к окну. Он прыгнул вниз не задумываясь и, когда подвернул ногу, не почувствовал боли. Сил хватило на три десятка метровой он вновь забежал в подъезд.
     Катя открыла дверь и отпрянула. Теперь их было четверо. Никто из них не был ранен и не выглядел испуганным и уставшим. Катя видела только жестокость, красные лица с жадными звериными взглядами хищников, готовых разорвать добычу в клочья. Они ворвались в квартиру, оттолкнув девчонку в сторону. И опять хлопнула дверь, разбудив мертвую тишину подъезда.
     Девочка упала, отползла назад и прижалась спиной к стене. Теперь она испугалась по-настоящему. И все же до ее сознания не доходило, будто эти люди могут быть бандитами. Уголовников она видела по телевизору, и не один раз, да и в кино они выглядели иначе. Вот только лица со звериным оскалом не соответствовали образу. Костюмы немного помяты, но модные и дорогие. Уж в моде Катя понимала толк. Да и внешность их не пугала ее. Один - толстячок с кудрявыми волосами, в очках, и вполне мог сойти за какого-нибудь программиста или врача. Второй - с залысинами, немного сутулый, с бесцветной физиономией и рыбьими глазами. Не иначе как банковский клерк или администратор в магазине мебели. Третий выглядел на все сто, если бы не его агрессивность. Высокий блондин с красивым мужественным лицом, похожий на какого-то американского артиста. Кремовый костюм его был запачкан кровью. Он суетился больше остальных, резко жестикулируя и отдавая какие-то команды. Четвертый походил на атлета, единственный, кто вместо костюма был в джинсах и тонком свитере. Его лицо запоминалось благодаря крупному носу и модной небритости. Катя видела одного художника, очень похожего на него, но только тот выглядел макарониной по сравнению с этим широкоплечим парнем. Все они были уже немолодыми. По мнению Кати, разумеется. Если муж чине за тридцать, то он уже старик.
     - Где ублюдки? - спросил красавчик, поднимая девчонку с пола.
     Но она ничего не могла ответить. У нее свело челюсть и зубы так стиснулись, что девочка не в силах была открыть рот.
     - Один здесь, Никита, кажется, сдох, - раздался голос из кухни.
     Блондин оставил девочку и откликнулся на зов. Катя вздрогнула, когда толстяк зашел в детскую. Там Кешка! Но, судя по всему, он его не заметил. А тут еще мать очнулась и вышла на шум. Она не успела проспаться и протрезветь как следует, и Катя в ужасе подумала о возможных последствиях. Женщина слегка покачивалась и тут же наткнулась на безликого с залысинами.
     - Ба! Какая прелесть! - воскликнул он.
     На женщине была только юбка, а верх ограничивался бюстгальтером, в котором теснилась пышная красивая грудь.
     - Ты что здесь делаешь, хмырь косоротый? Ванька, это ты привел сюда свою шоблу?
     - Твоего Ваньку в другом месте валяют. А здесь люди солидные. А почему бы тебя не повалять? А?
     Он сорвал с женщины лифчик и схватил ее за бедра, за что тут же получил увесистую оплеуху. Хозяйка квартиры умела за себя постоять, находясь под любым градусом. Завязалась борьба, а точнее, женщина получила ответный удар, и его уже трудно было назвать оплеухой. На помощь приятелю пришел здоровяк. Высокий блондин тем временем выглядывал в окно кухни.
     - Ушел, скотина! - констатировал он, обращаясь к толстяку, который осматривал труп.
     - Этот уже ничего не скажет, и в карманах у него пусто. Боюсь, следы обрываются, Никита.
     - А ты не бойся, родственничек, от меня не уйдет. Достанем.
     - Когда? Думаешь, он запрет рот на замок?
     - Запрет. Знает, с кем дело имеет.
     Из коридора донесся детский крик. Девчонка стояла возле двери спальни и кричала. Блондин и следом толстяк ворвались в комнату, отшвырнув Катю в сторону. Картина выглядела непристойно. Здоровяк держал лежавшую на кровати женщину за руки, а безликий, задрав юбку, пытался стянуть с нее трусы.
     - Ух ты какая упрямая, целка, что ли? Брыкается, как молодая!
     Но женщине удавалось выворачиваться, и у насильников ничего не получалось.
     - . Салаги! С бабой и то справиться не могут. Козлы! - сказал блондин и решил проблему проще. Он подошел к кровати, вынул из-за пояса нож и полоснул женщине по горлу.
     На лицо лежавшего сверху лысоватого брызнула кровь. Все оторопели. Женщина забилась в конвульсиях.
     - Ну что, Сеня, продолжай! Теперь она сопротивляться не будет.
     Сеня вскочил словно ошпаренный.
     - Что, придурок? Расхотел? Ты для чего сюда пришел?!
     - Зря ты это, Никита, - тихо пробурчал здоровяк, отпуская руки женщины.
     - А тебе тоже захотелось полакомиться? Вам баб не хватает? А мы сегодня не в этом направлении работаем, Лева.
     В коридоре послышался шум и щелчок Замка.
     - Девчонка! - крикнул блондин.
     Толстяк, ближе всех стоявший к двери, выскочил из комнаты. Он успел схватить Катю за волосы, когда она уже выскальзывала за дверь. Он с такой силой рванул ее назад, что детские шейные позвонки не выдержали и хрустнули.
     - Ну вот, доплясались! - осипшим голосом прохрипел здоровяк, потирая щетину.
     Курчавый очкарик все еще держал девочку за волосы, полулежавшую, полувисевшую, как веревочная кукла. Его челюсть отвисла, словно у бульдога, собрав толстый подбородок в складки.
     - Кажется, я начинаю трезветь, - промычал безликий.
     - Ты бы начал трезветь, когда на бабу полез, - рявкнул блондин. - Все правильно. Свидетели нам не нужны. Нет их, и забыли.
     - Надо сматываться! - крикнул толстяк, выпуская из рук волосы девочки.
     - Нет, родственничек. За собой убирать надо!
     - О чем ты говоришь, Никита? - возмутился здоровяк.
     - О том, Лева, что ты сейчас перетащишь труп из кухни в спальню и уложишь его рядом с кроватью.
     - И чего ты этим добьешься? Оба убиты одним и тем же ножом. Хочешь выстроить мизансцену из "Отелло"? Зарезал любовницу, а потом сделал себе харакири?
     - Кто их зарезал, пусть менты решают, а ножичек мы на полу бросим. Без отпечатков. Пусть ломают себе голову. Важно то, что мы к этой квартире никакого отношения не имеем. Все! Выполняйте! Смоем кровь с одежды и тихо уйдем. Скоро светать начнет, отвалим дворами квартала на два и возьмем такси. Каждый для себя. Надо рассыпаться, а дебет с кредитом будем завтра подводить.
     В квартире они пробыли еще минут десять и потом тихо ушли. На этот раз дверьми не хлопали, прикрыли бесшумно. Мальчик еще долго лежал под кроватью в своей комнате. Он знал, что произошло что-то ужасное, слышал разговоры, но видеть ничего не мог. Вряд ли Кешка представлял себе ту картину, которую ему предстояло увидеть. Он лежал и прислушивался к тишине. Ну где же отец? Когда он придет? Почему его до сих пор нет? Когда в окно заглянуло раннее солнце, Кешка не выдержал и вылез из-под кровати.

***

     Капитана Тимохина в райотделе называли бычарой. Крепкий мужик, ничего не скажешь, подковы гнул, что называется, но кличку получил не за силу, а за упрямство. Его не переспоришь. В милицию пришел сразу после армии, учиться не захотел и за двадцать лет дослужился до капитана, выше образование не позволяло. Преступников он все же ловил, опыт и практика помогали, но с логикой и интуицией дело обстояло хуже. Как исполнителю Тимохину не было равных, ему бы и работать в этом качестве, ан нет! Начальник райотдела полковник Саранцев проникся к Тимохину большим уважением и нередко ставил его руководителем оперативной группы, что не всегда приводило к желаемым результатам. С полковником не поспоришь, тот тоже входил в число ветеранов. Все стены кабинета Саранцева были завешаны почетными грамотами. В городской прокуратуре отлично знали обо всех недостатках Тимохина, и если по всем признакам становилось ясно, что дело предстоит серьезное и сложное, то в противовес капитану к работе подключали толкового, уравновешенного и методичного следователя.
     Так случилось и на этот раз. На место происшествия отправили следователя по особо важным делам Ксению Михайловну Задорину. Бедняжку подняли среди ночи по телефону и сообщили, что за ней выехала машина. Появление молодой, интересной женщины вызвало у членов бригады скрытую улыбку. В райотделе ее хорошо знали, дамочка заслуживала уважения, но ухмылки появились по другому поводу. Тимохина лишили его главного оружия - аргументации с помощью трехэтажного мата. Когда капитан делал свои выводы, из пяти фраз удавалось насчитать пять-шесть литературных слов, еще пяток просторечных, остальное - сплошная нецензурщина. Впрочем, ребята его понимали, никто из них не преподавал словесность в институте благородных девиц, и в основном они имели дело с низами общества, где придерживались жестких форм общения. Увидев Ксению, капитан не очень расстроился. Им уже приходилось работать вместе. К тому же она ему нравилась, что он всячески старался скрывать. Это не его поля ягода, недосягаемая галактика, куда там ему.
     - Рад видеть тебя, Ксюша. Опять наши тропки на покойничках пересекаются.
     - Такие свидания радости не приносят, Андрюша. Показывай, чем нас сегодня огорошили.
     Задорина сняла плащ, и Тимохин скинул простыню с лежавшего в коридоре трупа.
     - Девочка. Лет тринадцать. Послал за участковым, надеюсь, получим хоть какие-то ответы на вопросы.
     Капитан сунул голову в распахнутую дверь и гаркнул:
     - Выйди на минутку, майор!
     В коридоре появился высокий худощавый мужчина в белом халате.
     - Давай, Гриша, выкладывай, у тебя лучше получится.
     - Здрасте, Ксения Михална.
     - Здравствуйте, доктор. Что с девочкой?
     - Сломаны шейные позвонки.
     - Душили?
     - Следов на горле нет. Тело чистое, насилие не применялось.
     - Тут ее и нашли, возле двери?
     - Немного оттащили от двери, но контур мелом пометили и фотографии сделали.
     - Есть еще жертвы?
     - В спальне. Женщина и мужчина. Глубокие резаные раны. На полу валяется нож, похоже, им орудовали. Кровь по всей квартире. На кухне тоже. Василий Семеныч об этом больше вам расскажет.
     Эксперт Лепехин находился в спальне. Задорина поморщилась, увидев кошмарную картину. Обычно она умела сдерживать свои эмоции, надевая маску непроницаемости, но ей это не всегда удавалось. Неженское дело любоваться последствиями поножовщины, когда тошнота подступает к горлу. Заметив выражение лица следователя и ухмылку капитана, эксперт покачал головой.
     - Предупреждать надо, Андрей, а не так человека в комнату ужасов вталкивать.
     - Брось, Вася, Ксюша - человек железный.
     - Может, и так, но сердце у нее некаменное, в этом я уверен.
     На постели лежали мужчина и женщина, оба обнаженные. Ей перерезали горло, а ему вспороли живот. Возле кровати валялся нож с наборной ручкой и окровавленным лезвием.
     - Что скажете, Василь Семеныч? - спросила Ксения.
     - Путаница получается. Следы крови есть на кухне, похоже, там раненый сидел какое-то время и, может быть, сам дошел до кровати. Если так, то кто за ним пытался вымыть кровавое пятно? В спешке вытирали, небрежно. Кровавое полотенце нашли внизу под лестницей за шахтой лифта. Он с таким ранением, по мнению Гриши, мог прожить без помощи около часа. Умер, скорее всего, от потери крови. На лестнице также обнаружена кровь. Анализы мы взяли. Женщина умерла сразу. Перерезана сонная артерия. Отпечатков на ноже нет. Убийца уничтожал следы, это очевидно. Могу с уверенностью сказать, что кто-то выпрыгнул из окна кухни, - обнаружены отпечатки ботинок на подоконнике. Трупы мы дактилоскопировали. Смерть наступила примерно в два часа тридцать минут ночи, в одно время приблизительно и у того и у другого. Что касается ножичка, то вещь классная, уникальный экземпляр. Финка с наборной ручкой, такими урка-ганы в пятидесятых-шестидесятых орудовали. Знатный мастер делал. По нынешним временам ничего похожего не встретишь. Сейчас импортных ножей любой конфигурации в магазинах полно, дефицита в холодном оружии нет. Иди выбирай и покупай. А эта штука с биографией. На лезвии пара значков есть, что они обозначают, я не знаю.
     К оружейным криминалистам обратиться надо, они умеют читать эти иероглифы.
     - Так если убийца упорхнул в окно, то кто бросил полотенце за шахту лифта?
     - спросила Ксения.
     - Сей ребус - не мой профиль, Ксения Михална.
     - А почему ты решила, Ксюша, что убийца был один? Кто-то через дверь вошел, кто-то через окно. Спугнули сволочей, вот они и рассыпались в разные стороны.
     - А кто с испугу окровавленную тряпку с собой прихватил? Сколько у тебя ребят?
     - Еще двое на кухне.
     - Пошли одного из них найти дворника. Надо хорошенько проверить контейнер под мусоропроводом. Что-то могли и туда бросить.
     Лейтенанту Савченко не пришлось искать дворника. Он, а точнее, она явилась сама вместе с участковым.
     - Старший лейтенант Бережной, участковый, - представился молодой человек приятной наружности.
     - А зовут как? - спросила Задорина.
     - Юрий Викторович.
     - Кто жил в этой квартире? Только подробно, пожалуйста.
     - Четыре человека. Изначально квартира принадлежала отцу Нины Лаврушиной.
     Женщина имеет две судимости. Тридцать шесть лет. Десять лет назад после первой отсидки приехала с трехлетней девочкой в Москву, отец прописал ее у себя. Тогда она два года отсидела, муж ее другую себе нашел, и она с ребенком из Твери приехала к отцу. А через год сошлась с Иваном Ушаковым. Родила от него мальчика. Потом Иван загремел на пять лет. Она его дождалась. Вышел, старые дела бросил. Жили неплохо. А тут опять Нинка под статью попала. На три года упекли. Иван один с двумя детьми остался. Полгода назад Нинка освободилась, вернулась домой. Я тогда заходил к ним. Она мне сказала: "Все, Юрка, завязали, дети взрослеют, поодиночке уже не справимся, двоим надо". До сегодняшнего дня все тихо было. Один недостаток - Нинка пьет. Запойная. Иван водочкой не балуется.
     - Пойдем, лейтенант, глянем на сюрприз, что тебе твои жильцы подготовили, - похлопал по плечу участкового Тимохин.
     Бережной многое повидал и в Чечне успел побывать, но лицо его стало серым после обхода квартиры, не каждый день на подобные экскурсии приглашают.
     - Всех узнал? - спросил Тимохин.
     - Женщина - хозяйка квартиры. Лаврушина Нина Александровна, девочка - ее дочь Катя. Мужчину я не знаю, и раньше никогда не видел.
     - Опля! А где же Иван? - удивился Тимохин.
     - Не знаю. И сына его тоже нет.
     - А вы уверены, что мальчик жил здесь? - спросила Ксения.
     - А как же! Он в школе учится, второй класс заканчивает. Май только начался, им еще месяц за партой сидеть.
     - За что Иван сидел? - спросил капитан.
     - По моему мнению, его подставили. Он вообще-то мужик головастый, электроникой занимался, механикой. Надо - машину починит, компьютер соберет, Кулибин, одним словом, на все руки мастер. Короче говоря, дверь одну хитрую вскрыл, сработала сигнализация, подельники сбежали, его взяли. А это какое-то хранилище с драгметаллом оказалось. Он никого не сдал, ему по полной программе и откатали. Головастый мужик, медаль "За отвагу" имеет за Афган.
     - Одним словом - головорез! - сделал вывод Тимохин.
     - Я этого не говорил... - хотел оправдаться участковый, но не получилось.
     Капитан уже все расписал в своем воображении.
     - Короче так, баба его по пьянке хахаля привела, а он их застукал. Финка зоновская, сразу видно, при себе таскал. Вот он и наказал любовников. Девчонка под руку попала, он ей шею свернул, а пацана с собой забрал.
     - Не морочь голову, Андрюша! Понесло по кочкам! - возмутилась Задорина.
     - А у тебя есть другой вариант, Ксюша?
     - Ты не женат и детей не имеешь. Как мог отец дочери шею свернуть?
     Подумал, что сказал?
     - Так это сын ему по крови, а девчонка никто. Падчерица! За мать небось заступилась.
     - Ладно, - Задорина держала себя в руках, только голос у нее стал железным, - а кровь на кухне? Кто и зачем ее вытирал? Почему он стер отпечатки с ножа и бросил его, а следы от ботинок так и остались на подоконнике?
     - Так он мог с корешом вернуться домой, а тот быстро смекнул, что мокрухой запахло, и деру. А чтобы на перо не наткнуться, через окно сиганул. Ну сама подумай, Ксения, кому нужно врываться в чужую квартиру в два часа ночи и людей резать как кур? Тем более что мужик со стороны у бабы в постели валялся.
     - С тобой бесполезно спорить, Андрей. Я не готова. Получим результаты экспертизы, и все встанет на свои места.
     - Ага! А преступник тем временем до черноморского пляжа доберется и будет брюхо под солнышком жарить и в небо плевать. Ивана и пацана в розыск объявить надо, пока след горячий.
     - Вызывайте труповозку, - распорядилась следователь, - и проведите тщательный обыск на предмет предполагаемого ограбления.
     К пяти часам утра со всеми делами покончили. Квартиру опечатывать не стали, пока не решится вопрос с хозяином и ребенком. Все разъехались, кроме Тимохина, который остался в своей машине напротив двора и посадил рядом дворничиху Варвару.
     - И что ты думаешь, Варя?
     - А что мне думать! Хрен его знает. Нерадивый он какой-то. Ходит не здоровается, вечно в пол смотрит. Я его голоса-то никогда не слышала, будто глухонемой. Что за человек, понятия не имею.
     - Вот-вот, в тихом омуте черти водятся. Видел я таких. У меня он быстро запоет, сучара!
     Я из него дурь вышибу!
     - Ой! - неожиданно воскликнула Варвара, указав пальцем на угол переулка.
     Опустив голову, по дорожке шел, слегка пошатываясь, высокий мужчина. Судя по вельветовой куртке и джинсам, ему не раз пришлось подниматься с грязного асфальта.
     - Бог мой, он же пьяный! Отродясь не видела его в таком виде.
     - Сиди тихо, баба. Зайдет в подворотню - брать будем. Вот тебе и святоша!
     По пьянке вся бытовая поножовщина случается.
     - Вот уж чужая душа - потемки. Как же мы его брать будем?
     - Дура! Я его сам возьму, а ты протокол о задержании подпишешь.
     Сопротивление, и тому подобное. Потом состряпаем.
     Как только Иван Ушаков свернул в подворотню, капитан выскочил из машины и пулей бросился за ним. Тимохин, словно ястреб, врезался в Ушакова, ударил его плечом в спину с такой силой, что тот летел метра три, оцарапав лицо и порвав одежду. Разумеется, ни о каком сопротивлении и речи не шло. Наручники за его спиной защелкнулись раньше, чем он начал соображать. Тимохин дотащил подозреваемого до машины волоком, бросил на заднее сиденье и приказал:
     - Не спускай с него глаз, Варвара! - Сев за руль, он добавил:
     - Козел, небось за ножичком вернулся! Думал, до утра никто не очухается.
     Машина сорвалась с места. Свидетелей случившегося оказалось намного больше. Кроме Варвары захват предполагаемого убийцы видел сын Ушакова Кешка. Он давно прятался в подъезде, расположенном по другую сторону подворотни, и, сидя на подоконнике, из окна второго этажа наблюдал за двором, ожидая отца. Мальчик плакал. Из окна другого подъезда, в тридцати метрах от подворотни, за происходившим наблюдал беглец с подвернутой ногой - Родион Капралов. Теперь на улице никого не осталось и он мог спокойно уйти. То, что произошло в квартире после его неудачного прыжка из окна, он знать не мог. Но одно он знал точно - задание выполнено. Не в полном объеме, но главное он сделать сумел. Жаль только, что такая простая операция закончилась кровавой разборкой. Ошибка в расчетах на его совести, а в результате он потерял двоих лучших напарников и надежных друзей. Без них он как без рук и глаз. И никаких гарантий, что его не найдут. Защиты искать негде. Прихрамывая, Капралов вышел на улицу и огляделся.
     Солнце уже взошло, день предстоял теплый и безветренный. На деревьях распускались листочки - зарождение новой жизни. Наслаждайся бытием и радуйся, так ведь нет, ненасытная утроба жаждет острых ощущений и ради чего?!

***

     Анна решила, что за свое спасение она расплатилась сполна. Полночи в салоне старого уазика на солдатских бушлатах у нее с Вадимом кипели страсти.
     Кажется, они сумели дать друг другу то, что хотели. Год за колючей проволокой без мужчин одной ночью не компенсируешь, она готова продолжить, и условия для этого можно найти более приемлемые, но ей пришлось проститься с Вадимом. Ему лучше не знать, куда она пойдет. Анна не сомневалась, что его вскоре вычислят, найдут и заставят говорить. Вадим - парень подневольный, привязанный к месту службы, лишенный права свободного

передвижения, а значит, ему очень трудно бесследно исчезнуть. Да и зачем парню жизнь ломать? Молодой, красивый, вся жизнь впереди, он еще найдет свое счастье, а ей он только в тягость. Она пообещала ему написать, как только устроит свои дела. Пусть ждет, пока не забудет. Они провели чудесную ночь, что еще надо! Каждый из них ждал мгновений наслаждения, каждый получил то, что хотел, но на этом придется поставить точку.
     Разница заключалась в том, что она знала об этом, а он нет. Он вообще мало о ней знал, и тем лучше для него. На рассвете Вадим подвез ее к платформе "Сорок пятый километр", там они расстались. Он верил, что ненадолго, она знала, что навсегда.
     Первой электричкой Анна поехала в сторону Москвы. На станции "Дачная" девушка сошла и направилась к поселку, миновала его, пересекла поле, потом пролесок и вышла к каменному городку. Здесь в окружении березовой рощи возвышались особняки московской знати, а точнее, тех, .кто имел достаточно денег и не отказывал себе в удовольствии.
     Участки по полгектара позволяли строиться с должным размахом и при этом оставаться на почтительном расстоянии от соседей. Обитатели особняков жили замкнуто и не интересовались теми, кто живет рядом. Вряд ли они видели друг друга в глаза. Кирпичные заборы были слишком высоки, а из ворот выезжали машины с тонированными стеклами.
     Ей не пришлось долго искать нужный дом, их не так уж много выросло за последний год. Она хорошо знала дорогу, и забыть ее не могла. Человек не может забыть место, где у него все - счастье и надежда, прошлое и будущее, смысл всего, ради чего он живет.
     Через пять минут она стояла у ворот, которых раньше здесь не было.
     Огромные чугунные монстры. Забор вырос еще больше, а на вершине затаились видеокамеры и змейкой пробегала колючая проволока.
     - Боже ты мой! Нормальные люди рвутся на свободу, а эти добровольно идут в заточение. Несчастные!
     Она не решилась нажать кнопку звонка. Тот, кто здесь жил раньше, не стал бы так прятаться. Анна пошла дальше. У опушки в покосившейся хибаре жил старик.
     Его жилище не смели с лица земли только по одной причине: никто лучше него не высаживал цветы и не разбивал клумбы. Платили ему гроши, но деньги его не интересовали. Важно, чтобы не трогали и дали дожить свой век там, где родился, где похоронены жена и дочь. Ему приходилось ухаживать за всем кладбищем, чем он и занимался все свое время. После того как деревеньку "распахали" под строительство коттеджей, всех разнесло по ветру. Старое кладбище за лесом-начало зарастать бурьяном. Вот дед Матвей и воспрепятствовал этому.
     Негоже терять память об усопших, и начал Матвей строгать доски, ставить новые кресты, высаживать цветы, посыпать песком дорожки.
     В такую избушку страшно входить, вот-вот крыша на голову свалится, но Анна вошла. В сенях стоял гроб, и девушка от неожиданности вздрогнула. Кажется, она и здесь опоздала. Но кашель, донесшийся из комнаты, успокоил ее - старик был дома. Она постучала в дверь и вошла. Здесь жил счастливый человек, он мог себе позволить не иметь замков. Старик пил чай, сидя у окошка. Он был живым и подвижным в свои восемьдесят два, не думал о болезнях и смерти, а все потому, что понимал нужность и важность своего существования.
     - Что, дочка, гроба напугалась? Жив еще, но смерть не за горами, позаботился, дабы в овраг не выбросили. Мужики из соседней деревушки похоронят.
     Я им в подвале самогонки оставил на помин души. Четверти им хватит.
     - Вы Меня не помните, дед Матвей? Я Аня. У меня здесь друг живет, а может, жил. Николай Николасвич Поспехин, художник. Вы за его оранжереей ухаживали и о цветах нам рассказывали. Он вам картину подарил. Вот она, над кроватью висит.
     - Помню-помню, мозги еще варят. Хороший художник был. Видать, тебя долго по свету носило. Помер Коля. Как и что, не знаю. Приехал его сын и нашел его мертвым на ковре в гостиной. Здесь его и похоронили. А дом сын тут же продал.
     Со всем добром, только картины забрал. Сейчас там какой-то тип живет. Зовут его Евгением Александровичем, годков сорок. С кем живет, не знаю, но народу на его участке всегда много.
     - Вы были там?
     - Да, шиповник высаживал. Оранжерею-то сломали. Новый хозяин цветы не любит. Этаж в доме надстроил, все по-своему переделывает.
     - А баню не трогал?
     - А что ее трогать! Банька знатная, на совесть построена, со знанием дела.
     А так, кто его знает, он мужик странный, своевольный, все по-своему хочет, живет сам по себе. Самодур, одним словом.
     - Небедный самодур. Такие хоромы купить не каждому по карману. Поспехин пять лет дом строил, так у него же картины на лондонских аукционах продавались.
     - Нет, новый хозяин не из ваших. Даже я понимаю, что грамоте его плохо обучали, а красоте он предпочитает стрельбу. Тир открытый на участке устроили, все цветы помяли. Из чего они там только не стреляют! Сейчас бассейн роет и застеклять его собирается. Аккурат рядом с банькой. Если хочешь, я тебя отведу на Колину могилку. Ему приятно будет.
     - В другой раз, Матвей Силантьич. Мне в город нужно. Я еще приеду сюда.
     Скоро приеду, тогда и на могилу сходим.
     Анна ушла. Сейчас электрички забиты до отказа, люди едут на работу, час пик, и она проскользнет незаметно. Что делать, она не знала. Все расчеты полетели к чертям собачьим, ни денег, ни документов, ни пристанища. Если ее начнут искать, то все сразу. Старыми связями не воспользуешься, о них всем заинтересованным лицам известно. У нее не больше суток на свободное перемещение, потом начнутся облавы. А за сутки она ничего не успеет, тут и думать нечего. Из Москвы далеко не уедешь. Все, что ей нужно, здесь, и она должна быть здесь. Об этом ее враги тоже догадываются. Вырвалась из одного капкана, чтобы саму себя загнать в другой, более страшный и даже смертельно опасный.
     Знала она один адрес в Москве, надежный. Про него никто из ее врагов не ведал. Там приютят, согреют и помогут. Уже помогали. Она втиснулась в вагон метро и поехала к центру.
     Ей всегда везло, все давалось с легкостью, и только со своими мужьями она не могла поладить. Но ведь это мелочи, если все строилось не на любви, а на прихотях. Ушел один, пришел другой. Она успела о них забыть. Успех всегда сопутствовал молодой, красивой и талантливой актрисе, но вот фортуна отвернулась от нее. Месяц кошмара, из которого ей с трудом удалось вырваться и вдруг сказочно разбогатеть. Сказка длилась недолго. Богатство, как видно, счастья не приносит, и все полетело вверх тормашками. Сейчас она превратилась в бесправное существо, лишенное всего на свете, кроме жизни, висящей на волоске.
     И это в ее двадцать восемь лет от роду, полной сил, энергии и таланта.
     Загубленного таланта.
     Анна без труда нашла нужный дом и поднялась на второй этаж. На звонок ей не ответили. Кто-то должен быть дома, еще слишком рано! Она позвонила еще раз.
     Тишина. Куда же ей теперь?! Все против нее! Куда ни сунься - сплошные стены и заборы, У Анны навернулись слезы. Она ощутила такую беспомощность, что ей раз и навсегда захотелось оборвать невыносимые мучения.
     Дверь неожиданно открылась. На пороге стоял насупившийся мальчуган лет восьми в очках с толстыми линзами. Худенький, бледный, с покрасневшими глазами, синюшными губешками и белокурыми кудрями.
     - Я тебя разбудила? Извини. Тебя зовут Кешка?
     - Иннокентий. А ты откуда знаешь?
     - Твоя мать мне про тебя все уши прожужжала. Она дома?
     - Ты ее подруга? А почему я тебя не знаю?
     - Там, где мы дружили, детей не бывает.
     - В тюрьме?
     - А не слишком ли ты много задаешь вопросов?
     - У тебя ко мне их будет больше. Заходи.
     Анна зашла в квартиру. Мальчик захлопнул дверь, взял ее за руку и отвел в спальню.
     Лучше бы она сюда не приходила! Один шок следовал за другим. Кому она, к черту, нужна, такая свобода?! Вся кровать была залита кровью, даже стены забрызганы.
     - Что здесь произошло? -. еле слышно спросила Анна.
     - Ночью маму зарезали бандиты и сестру тоже убили. А отца забрали в милицию. Они думают, что он всех убил.
     - А почему бандиты тебя не тронули?
     - Я сидел под кроватью и все видел, а они меня нет.
     - Боже! Бедная Ниночка! Вот так раз - и все! Ей же сорока не исполнилось.
     Сволочи! За что же они ее?
     - Ты задаешь слишком много вопросов. Я тебя не знаю.
     - Меня зовут Аня. Ты прав, я сидела с твоей матерью в тюрьме, она была моей единственной подругой, настоящей. Меня бы с моим харак тером давно по стенке размазали, но твоя мать выручила меня и научила жить среди волчиц. По том ее освободили, а я вышла только сегодня.
     - Менты сюда вернутся. Они обыск еще не делали.
     - И это ты видел?
     - Нет, я вернулся сюда после того, как они ушли. Но я вижу, что ничего не тронуто.
     - Тебе самому надо пойти к ним и все рассказать.
     - Не выйдет. Они заодно с бандитами. Я это сразу понял. Один здоровый мент поджидал отца возле дома. Когда он возвращался, мне не удалось его предупредить. Капитан избил отца и отвез в "кутузку". Я никому не верю. Теперь они будут меня искать, чтобы убить. Я видел бандитов.
     - Может, ты и прав. Сейчас ничему удивляться не приходится. И что нам делать?
     - Где ты живешь?
     - Под открытым небом. Я, парень, в полном дерьме. Хоть обратно за "колючку" возвращайся.
     - И денег у тебя нет?
     - Гроши.
     - Ладно, деньги у меня есть. Доллары. Но мне их никто не поменяет или отнимут. Ты поможешь мне, а я тебе. Идет?
     Анна посмотрела на мальчугана. Его взгляд был серьезным и даже строгим.
     Она присела на корточки.
     - Послушай, Иннокентий, я ни черта не смыслю в детях. И еще тебе скажу, что терпеть их не могу и не собираюсь заводить потомство. На кой хрен мне нужна обуза? Меня тоже менты ищут, и не только они. Понимаешь? У тебя есть родственники?
     - Я не ребенок, я мужчина. К тому же за бабий счет жить не собираюсь. Так что по поводу обузы рассуждать не будем. Ты смотрела "Семнадцать мгновений весны"? Там искали женщину с ребенком, а у нее было двое и ее не заподозрили.
     Одну тебя быстрее поймают, а без денег тем более. А если я один буду болтаться по Москве, меня тоже захомутают. Разговаривать я буду только с прокурором, а не с ментами.
     - Тебе сколько лет?
     - Десять.
     - Врешь!
     - Не веришь, не надо. И не сиди на корточках, как зеки. Мать тоже на кухне всегда так сидела и курила. Отец отучил. Можешь сесть на стул. И не беспокойся, что я маленького роста. У тебя-то зрение нормальное, а я не клоп на стене.
     - Я сейчас упаду и не встану! Ну ты даешь, Кешка!
     - Меня зовут Иннокентий. Мой отец умнее тебя и разговаривал со мной как с человеком. А ты женщина. Всего лишь, - добавил он после паузы.
     Анна встала и прошла на кухню. В комнате можно задохнуться от спертого кошмарного воздуха. Кешка последовал за ней. Теперь они оба сидели на табуретках и могли разговаривать на равных.
     - Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя в прокуратуру?
     - Надо выждать. Я еще не принял окончательного решения. Тут сплеча рубить нельзя. Ошибешься и ничего не поправишь. Руку оторвал от фигуры - ход сделан.
     - Это как?
     - В шахматы играешь?
     - Я на нервах у мужчин играть умею.
     - Уже заметно.
     - Ты выжидать собираешься, а мне действовать надо. Я же без документов.
     Понимаешь? Тебя заберут и в детскую комнату отправят, а меня за решетку. А у меня нет желания возвращаться на нары.
     - Тихо!
     Мальчишка вскочил с места, взял Анну за руку и повел в детскую, показывая пальцем на входную дверь. Анна услышала звон ключей, щелкнул замок. Они едва успели спрятаться за оконную штору, как дверь открылась. Оба затаили дыхание. В квартиру кто-то зашел. На подоконнике стояло зеркало, и девушка видела в нем отражение. В дверном проеме мелькнуло плечо с милицейским погоном.
     Чувствовалось, что гость был человеком высоким и крепким. Минут пять пришелец находился в гостиной, потом очень тихо ушел.
     - Это не обыск, - облегченно вздохнул мальчик.
     - Боюсь, ты прав, Иннокентий. Видел его?
     - Краем глаза, плохо.
     - Тот самый капитан, что отца забрал?
     - Похож. Тот же запах пота. Надо уносить ноги.
     - Погоди, дружок. Этот тип не просто так заходил сюда. Идем глянем.
     Обыск пришлось производить самим. Анна знала, где искать, и нашла в серванте за стеклом в пустой сахарнице три маленьких целлофановых пакетика с белым порошком. Она даже раскрывать их не стала, высыпала порошок в унитаз и спустила воду.
     - Что это? - спросил удивленный Мальчишка.
     - Так, гадость всякая. Меня подловили на ту же удочку, я их методы знаю.
     Теперь пусть обыскивают. Пора убираться, мы и так задержались.
     - На возьми. - Иннокентий протянул ей паспорт.
     - Что это?
     - Мамин. Они его не нашли, он в белье лежал.
     - Схожесть, как у луны с солнцем.
     - Фотографию переклеить можно. Ни ней нет печати.
     - Посмотрим. - Анна сунула паспорт в карман плаща. - В одном ты прав, Иннокентий, в милиции тебе делать нечего.
     Они покинули квартиру так же тихо, как и ушедший ранее капитан. На улице им никто на глаза не попался, кроме дворничихи, но если она их и заметила, то не сразу. Мальчик плохо видел и привык ходить, держа кого-то за руку. Он едва поспевал за своей новой подругой, но не решался обнаружить собственную слабость и за руку брать ее не хотел.

***

     Бил он его от души. В камере временного содержания спрятаться негде, и Тимохин выкладывался на полную катушку. Ушаков, которого мучило похмелье, успел понять только то, что его жена и дочь убиты и от него требуют признания в их убийстве. Голова слишком плохо соображала, чтобы отвечать на вопросы. К тому же этот костолом и не ждал ответов, - он спрашивал и тут же бил кулаком в лицо так, что искры из глаз сыпались. Озверевший капитан не успокоился, пока клиент не потерял сознания.
     С ним случилось несчастье: погибли жена и дочь. В его сознании этот кошмар пока не укладывался. Ни у него, ни у Нинки не было врагов. Убивать не за что.
     Жили тихо и никому не мешали. Теперь это обстоятельство обернется против него.
     Ярлык "бытовухи" повесить проще простого, если нет иного объяснения. И алиби у него тоже нет. В любое другое время он нашел бы достойное алиби, но только не на этот раз. Сами посудите: звонит старый кореш по зоне, в Москве проездом, не виделись года четыре. Дружок успел имя сменить. Специально ради предстоящей встречи крюк дал через Москву. Мужик на серьезное дело собрался, ему помощник с хорошими руками и головой потребовался. Дело того стоило, куш серьезный.
     Встретились, выпили, "за жизнь" поговорили, не откажешь, три года вместе на баланде сидели. В шесть тридцать утра у дружка самолет. Уговаривал до последнего, но так и не уговорил. Слово дал Нинке, а она ему. Все, завязали, детей на ноги ставить решили. Нинка и пить стала вдвое меньше, но до конца еще в руки себя не взяла. Важно другое - хотела и старалась, а так просто от этой заразы не избавишься. Иных проблем не существовало.
     Дружок обиды не таил, пожалел, плечами пожал - и в аэропорт. А Ушакова даже в такси сажать отказались. Развезло мужика прилично, собутыльник он слабый, вот и потопал домой пешком через весь город, вытирая стены домов, падая и поднимаясь. Только вот до дома так и не дошел. И какое он может предъявить алиби? Дружка завалить? Захотел бы, не смог. Где тот жил и в какие края на дело поехал, они не обсуждали. Вот если бы ударили по рукам, другой разговор. Такие люди не любят языком по асфальту мести. Одним словом, у Ивана никакого алиби не было Лейтенант подошел к дежурному и спросил:
     - Жора, а Бычара не появлялся?
     - Профилактикой занимается. Добычу свою трясет. Не завидую я ему. А чего тебе?
     - Хозяин вызывает, отчитываться пора. Клеопатра уже приехала.
     - Видел. Хороша баба, но гонора слишком много. На кривой козе не объедешь.
     - А ты как думал! Папочка - прокурор области, да и сама подполковник в тридцать семь лет.
     - Вот потому и без мужа.
     - Да мужики сами от нее шарахаются! Может, она и не против. Ты посмотри, как она одевается. Ходит на шпильках, прическа отпад, а духи? С ней рядом лучше не сидеть, обалдеешь. Бычара давно на нее глаз положил, да кишка тонка. Он как пасть свою раскроет, так из нее кирпичи сыплются. У нее давно на Бычару аллергия выработалась.
     - О, легок на помине.
     В коридоре появился Тимохин. При нем рта не разевали, боялись больше самого начальника райотдела.
     - Товарищ капитан, - обратился Савченко, - следователь Задорина приехала, ждет вас в кабинете начальника. Меня за вами послали.
     - Эксперты сдали свои отчеты?
     - Все на столе у полковника.
     - Тогда пошли.
     Прозвучало это так, словно, не будь результатов экспертизы, Тимохин послал бы полковника куда подальше, С Саранцевым, вне службы разумеется, у капитана были приятельские отношения. Полковник ходил к капитану на дни рождения, и наоборот. Даже на рыбалку ездили вместе, а вот в присутствии Ксении Задориной оба испытывали некоторую скованность. Женщина действовала на них, как удав на кроликов. И то, что Тимохин называл ее Ксюшей, скорее выглядело своеобразной защитой, а не панибратством. Правда, капитан всех называл на "ты" и не признавал авторитетов, невзирая на должности и звания. Ему прощали. Сын лесного егеря из спецзаказника для особо важных персон рос в диких условиях. Во времена своего детства и отрочества он повидал многих титанов. Еще мальчишкой самого Брежнева называл дядей Леней и на "ты". У отца научился. Знатный был егерь, все Политбюро олениной и медвежатиной кормил и в бане по голым задницам веником хлестал. Какие уж там могут быть авторитеты, если ты с маршалами Советского Союза водку хлестал, а сын ее из сугробов холодненькую таскал!
     Маршала из Тимохина не получилось, но амбиций капитану было не занимать.
     Он один знал, кто и как должен жить на этом свете. Около сотни задержанных лично им особо опасных преступников - это о чем-то говорило. Не так он прост, этот капитан. В своем доме в двери не стучат, и Тимохин ввалился в кабинет как в собственную спальню.
     - Здравия желаю всем присутствующим.
     Медэксперт замолк и подождал, пока капитан сядет, потом продолжил.
     Лейтенант Савченко остался стоять в дверях. Отсутствовал эксперт Лепехин, остальные прибыли по первому требованию.
     - В итоге нам удалось установить, что кровь на кухне, в коридоре, на лестнице и на найденном в подъезде полотенце принадлежит Дмитрию Грачкину.
     Грачкин и Лаврушина были убиты ножом, найденным в квартире в два пятнадцать.
     Они умерли почти одновременно, но все же разница есть. Ранение Грачкина не было смертельным. Он умер от потери крови. Возможно, он прожил после получения удара ножом около часа. Наверняка мог двигаться. А Лаврушина умерла мгновенно.
     - А вы что скажете, Ксения Михална? - спросил полковник, смущенно глянув на следователя.
     - По логике вещей, Грачкина ранили в другом месте. Он пришел с улицы, следы в подъезде это подтверждают. Потом сидел на кухне, а затем перебрался в кровать. Сам себя он ранить не мог, разумеется. Значит, нож принадлежал не ему, а убийце, который впоследствии покончил с хозяйкой и ее дочерью. Убийца, возможно, ушел через окно. Не берусь утверждать. Меня смущает найденное в подъезде полотенце. Но возможно, Грачкин уже пришел с полотенцем и бросил его внизу, а потом поднялся наверх. Перед тем как приехать к вам, я опросила соседей. К сожалению, никто ничего не видел и не слышал, все спали. Но я думаю, что убийца присутствовал в доме, пока Грачкин истекал кровью на кухне. Человек по доброй воле умирать не станет. А раз у него еще оставались силы, он вызвал бы "скорую помощь". Телефон в квартире работал на момент моего прибытия.
     Значит, он "е мог воспользоваться такой возможностью. Извините, но я пока не могу разложить все по полочкам.
     - А ты что скажешь, Андрей Ильич? - полковник перевел взгляд на Тимохина.
     - Как вы установили имя убитого? - вопросом на вопрос ответил капитан. - В его карманах ничего не нашли.
     - Труп дактилоскопировали, отпечатки нашли в картотеке. Дмитрий Васильевич Грачкин, судим дважды. Профессиональный домушник. Вышел полгода назад. Но на этот раз дверь он не вскрывал. Замки в квартире в полном порядке.
     - Зачем ему вскрывать дверь? Лаврушина сама его впустила. А Ушаков любовничка своей жены поджидал внизу. Как только тот спустился, так и получил перо в бок, а потом он его за шкирку притащил обратно в дом, допросил на кухне, тот ему во всем сознался, и-Ушаков прирезал свою жену, а тут и этот концы отдал. Вот он и уложил их рядышком, как Ромео и Джульетту, а сам смылся.
     - Ушаков - вор, - тихо сказала следователь. - На мокруху не пойдет, и вы забываете, что убита девочка, которую он воспитывал. Исчез мальчик восьми лет.
     И наконец - след на подоконнике от обуви сорок четвертого размера. Ушаков носит сорок второй. Но может быть, вы уже допросили сами Ушакова, капитан, и он во всем чистосердечно признался?
     - Так, предварительная беседа без протокола. Пьяный в стельку, что от него услышишь.
     - Я попрошу вас, Николай Николаич, выделить мне кабинет и привести задержанного.
     - Уж лучше, Ксюша, допрашивай его в камере, незачем такое чудовище по коридорам таскать, народ пугать.
     В кабинет вошел майор Лепехин.
     - Вовремя, Василь Семеныч! - обрадовался Саранцев. Он очень не любил находиться между двух огней. - Что удалось узнать?
     - Моя бредовая идея обрела живые формы, а именно: Ушаков и ныне покойный Грачкин отбывали срок в одной колонии на протяжении двух лет с тысяча девятьсот девяносто пятого по девяносто седьмой год. Не знать друг друга они не могли.
     - Ну а я о чем! - засмеялся Тимохин. - Никаких случайностей, все закономерно. Вор - не убийца?! Черта лысого! Он не просто вор. Он Афган прошел и медаль получил не за кашеварство, а теперь Приплюсуйте к этому пять лет зоны и пьяные мозги. Да его к стенке ставить пора!
     - Успокойся, Андрей, - вмешался полковник.
     - Еще одна деталь, - продолжил эксперт. - Полотенце. На нем ярлычок от прачечной с тем же номером, что есть на другом белье в квартире.
     - Правильно! - вновь возбудился капитан. - Сначала спьяну следы начал смывать, потом плюнул и решил свалить. Полотенце бросил внизу, погулял малость, проветрился и про нож вспомнил. Приметная штука, решил за ним вернуться, тут я его и накрыл. Кто-то может предложить более реальную версию?
     Про дядю с улицы можно говорить сколько угодно, только где вы этого дядю возьмете в два часа ночи, которому тут же дверь откроют и дадут себя прирезать, а он после этого подождет, пока все передохнут, и со спокойной совестью уйдет, причем ничего не тронув. В серванте золотишко цело, а в белье шестьсот баксов нетронутыми остались.
     - А если у Ушакова есть алиби? - спросила Задорина.
     - Я так думаю, у него было время подговорить какую-нибудь телку. Она вам с пеной у рта будет доказывать, что он всю ночь не слезал с нее. Его хоть самого... - дальше он продолжать не стал, напоровшись на гневный взгляд Ксении.
     - На ногах не держался, а всех перерезал как щенят. Ну просто Геракл!
     - Геракл не Геракл, а нож держать умеет. Не забывайте его биографию.
     - Извините, товарищ полковник, я тут вспомнил кое-что, - подал голос Савченко.
     - Говори, лейтенант.
     - Тут речь заходила о мальчишке. Когда мы прибыли на место происшествия, в первую очередь осмотрели двор и подъезды. Я поднялся на последний этаж. Там сидел мальчишка на ступеньках, лет восьми-девяти. Курил, между прочим. Я как-то не придал этому значения, просто спросил у него, видел ли он кого-нибудь, но он отрицательно покачал головой. Выхода на чердак там не было, и я спустился.
     - Отправляйтесь в квартиру, лейтенант, поищите фотографии! - приказал полковник. - Парня надо искать. О нем мы забыли. Ведь с Ушаковым его не было.
     Нужен его снимок. Раззявы!
     - Возьми с собой пару ребят и понятых не забудь пригласить, - строго добавил Тимохин. - Мы провели слишком беглый осмотр. Покопайся в квартире как следует. И не забудь сфотографировать и запротоколировать все, что вы там найдете. Вперед!
     - Скажите, - не обращаясь ни к кому конкретно, заговорила Задорина, после того как вышел лейтенант, - а кто вызвал милицию? Я опрашивала соседей, но те ни о чем понятия не имеют. Кто-то звонил дежурному, значит, есть свидетели?
     - Сказали женским голосом, - ответил Тимохин, - что в квартире убивают людей, назвали адрес и бросили трубку.
     - Любопытно... - протянула Ксения. - Мальчик на лестнице, женщина по телефону и сбежавший человек через окно. Куча свидетелей, а мы гадаем на кофейной гуще. С тем материалом, что мы имеем, можно год топтаться на месте.
     Без свидетелей нам не обойтись.
     - Обойдемся, - усмехнулся капитан. - Ушаков сознается. Поверь мне, Ксюша.
     - Из человека можно выбить что угодно, а меня правда интересует, а не результат. И создайте мне условия, капитан, для допроса задержанного.
     Ксения Задорина представляла себе Ушакова совсем другим. Он оказался очень приятным молодым человеком, если, конечно, убрать с лица все синяки и царапины.
     Ксения считала себя неплохим-физиономистом и психологом и доверяла своей интуиции. Встречаясь с преступником, она спрашивала себя: испугалась бы она сидевшего перед ней человека, окажись она вместе с ним в лифте в поздний час, и сунула бы руку в карман плаща, где носила газовый баллончик. В зависимости от ответа на этот вопрос Ксения выбирала тактику собственного поведения и стратегию допроса. Сейчас ее метод не "работал". Ушаков, кроме жалости, никаких чувств не вызывал. К тому же сбивали его глаза, голубые и чистые, как у ребенка.
     - Вы знаете, Иван Игнатьевич, что произошло в вашей квартире? - спросила она тихим голосом.
     - Настолько, насколько капитан сумел вдолбить мне это в голову при помощи кулаков.
     - Убиты ваша жена и приемная дочь, мальчик пропал. В квартире его нет.
     Версия с ограблением не прошла. В качестве орудия убийства использована финка, очевидно, выполненная на заказ высококлассным специалистом для крупного авторитета лет двадцать назад, сейчас такими не пользуются. Преступление совершено в два часа ночи. Что вы можете сказать по этому поводу? - Мне нечего вам сказать. Моя забота - похороны, ваша - убийцы.
     - Вы подпадаете под категорию подозреваемых. У вас есть алиби?
     - Лень преступников искать? Куда проще козла отпущения найти. Нет у меня алиби. Пьяным был весь вечер, а где меня носило, не помню. Я не обязан обеспечивать себя всякими алиби. Не люблю шумных компаний, предпочитаю одиночество. Если у вас есть доказательства моей вины, предъявляйте, доказывайте и сажайте. Если нет, то какого черта меня здесь держать? Кулаками вы из меня ничего не выбьете. Подписку о невыезде я подпишу. Мне ехать некуда.
     - Я бы так и сделала, но во время задержания вы оказали сопротивление и дворник был тому свидетелем. На этот счет есть соответствующее заявление.
     - Вы меня-то видите? Промойте глаза борной кислотой или чаем. Я, да еще пьяный в стельку, оказал сопротивление быку, килограммов на пятьдесят тяжелее меня?! Вот поэтому и сижу перед вами с разбитой мордой и перекошенной челюстью!
     - Мы можем провести медэкспертизу.
     - Конечно, но только капитан скажет, что я таким родился. Я напишу заявление, а он оторвет мне голову. А она мне еще пригодится. Больше пятнадцати суток вы мне не дадите. Глупо. Мне сына надо искать и жену с дочерью хоронить.
     Родственников у меня нет.
     - Мальчика уже объявили в розыск.
     - Толку что! Что вы о нем знаете? В чужие руки он не сдастся и к вам не придет. Если он уцелел, то вы его не найдете. Мальчик развит не по годам и очень гордый. С ним сюсюкать бесполезно, я разговаривал с ним как с равным.
     - Вы правы, он уцелел. Один из оперативников видел его в подъезде, но не придал значения этому факту. Мы еще не знали, кто живет в квартире. В этом деле есть еще одна закавыка. Рядом с вашей женой на кровати лежал труп мужчины, убитого тем же ножом. Этого человека звали Дмитрий Васильевич Грачкин. Вы не можете его не знать, так как в течение двух лет сидели в одной колонии. Этим ваша проблема усугубляется.
     Ушаков долго молчал и смотрел в окно. Задорина его не трогала. Ей показалось, что ее сообщение потрясло Ивана.
     - У меня ответа нет, - произнес он хриплым голосом. - Грачкин моего адреса не знал, и я его не видел после освобождения.
     - У вас есть враги?
     - Я живу среди них.
     - А друзья?
     - Не знаю, что это такое. Из близких у меня только жена и дети. Ради них я и прозябал на этом свете. Они во мне нуждались.
     - Где вы работаете?
     - Постоянно нигде. Выполняю заказы коммерческих фирм на установку электронной техники. Жили небедно.
     Задорина немного помолчала.
     - Мне бы очень хотелось, Иван Игнатьич, чтобы вы помогли следствию. Вы это можете, я знаю.
     - Один раз я это уже сделал. Вскрыл сейф особой сложности по поручению одной фирмы. Меня взяли с поличным. Фирмами оказались ворами. Я помог следствию, их нашли. И что дальше? Они проходили свидетелями по моему делу, и я сел на пять лет. Если в резне, устроенной в моей квартире, замешаны бомжи, вы их сами найдете и посадите. Если в деле фигурируют очередные фирмачи, то посадят меня. Тут как дважды два. За пять лет отсидки я встретил двух-трех серьезных преступников, остальные - мелюзга вроде меня. Я знаю, кто какие преступления совершает - от щипачей до крупных воротил, и я знаю, кого сажают, а кто отделывается легким испугом. Не ищите во мне единомышленника.
     - Как знаете. Я подумаю, что можно для вас сделать. В лучшем случае вас освободят через семьдесят два часа с момента задержания. Если к этому времени не предъявят обвинения.

     - И если капитан не подстроит очередную гадость.
     Следователь промолчала.

***

     Разговор проходил на даче, где нет посторонних ушей и любопытных. В отличие от сына красавца, унаследовавшего внешность матери, отец страдал ожирением и одышкой, у него часто болело сердце, но он не любил жаловаться и терпеть не мог врачей. Алексей Бенедиктович Котельников мало двигался, его жизнь проходила в креслах кабинетов, залов заседаний, самолетов и машин. Там, где он находился, никто не курил и всегда открывались окна, невзирая на время года. Его спасала закалка и толстый слой жира, остальным приходилось мерзнуть.
     Целеустремленности, хватке и силе характера этого человека можно было позавидовать. Во время предвыборной кампании он заставил себя двигаться.
     Энергия била из него ключом. В итоге он был избран на второй губернаторский срок и слег на месяц в больницу. Опытный политик, безошибочно оценивавший любую сложную ситуацию, он точно просчитывал варианты последствий и всегда занимал нужное место в расстановке сил.
     Однако у всех есть свои слабости. Алексей Бенедиктович имел слабость к арифметике и вел собственную бухгалтерию в обычной общей тетради, где записывал цифры прибыли и расходов, не забывая упоминать имена взяткодателей и тех, кто взятки принимал. Эта тетрадь была еще и своеобразным дневником. В ней Котельников давал комментарии, часто очень остроумные, и характеристики тем или другим своим коллегам, друзьям, врагам и помощникам. Он очень любил деньги и любил их считать. Он отмечал в своей сокровенной тетради все расходы вплоть до того, сколько раздал нищим по дороге в храм Христа Спасителя на праздник Святой Пасхи. Никто не спорит, деньги требуют учета, но не такого откровенного и мелочного, да и имена следует шифровать, а не писать их по белому.
     Но кто мог знать, что так получится! Нельзя же себе во всем отказывать!
     Человек не может жить в скорлупе. На деле оказалось, что политик такого масштаба обязан жить в скорлупе. Напиться в людном месте не имеет права, только дома, запершись на все замки. И вот случился обвал. Все разом в один день.
     Пришла беда - открывай ворота.
     Сын стоял перед отцом по стойке "смирно". Он очень боялся отца, и на то имелись серьезные причины. Если бы не отец, сынок из тюрем не вылезал бы. И чем больше отец его вытаскивал из разных грязных историй, тем больше сын чувствовал свою безнаказанность и наглел.
     - Ну что, оболтус, продолжай.
     - Я не оболтус, отец. Мы сделали, что могли. Да, я виноват, выкрал у тебя ключи от сейфа, но мне позарез нужны деньги, а ты мне, как пионеру, выдаешь на мороженое. Так нормальные люди не живут.
     - Нормальные люди с твоим образованием сидят в креслах крупных фирм. Тебя, дурака, в Англии учили, а ты свои мозги в ресторанах пропиваешь. Хватит.
     Рассказывай дальше.
     - После ресторана мы приехали в офис. Левка с Семеном остались в машине, а я с Аркашкой зашел в офис. Охранники играли в шахматы, а то, что творилось этажом выше, им невдомек. Мы поднялись на второй этаж. Хорошо, что шли тихо и ковровые дорожки шаги заглушали. Подходим к кабинету, я открываю дверь. Быстро получилось. Вхожу и вижу: сейф открыт настежь и двое стоят у окна. Меня ослепили лучом фонаря. Правда, я быстро пришел в себя и сообразил, что происходит. Ринулся вперед, на грабителей. А у них веревка висит, крюк надет на решетку и три прута спилено. Они вниз. Я с Аркашкой следом. У нас это не так ловко получилось. А внизу их третий поджидал. Коротышка, на ребенка похож. Они дунули к воротам. Мы следом. Я кричал, но мои козлы не слышали.
     Машина прямо у ворот стояла. Левка с Семеном могли бы их перехватить; но у них музыка в салоне на всю катушку играла и они меня не слышали. Зато увидели, как трое выскочили из ворот и побежали к Никитским воротам. Мы в машину и за ними, а они в подворотню. Машину пришлось бросить. Сеня малость обосрался, мол, у воров оружие. Тогда я достал свой нож из-под брючины. Он у меня на липучке был прилеплен. Врываемся в подворотню, вижу, двое уже на заборе висят, а коротышка никак не запрыгнет. Мы к забору. Пацан понял, что ему уже не уйти и схватил доску с земли. Толстяку нашему досталось по тыкве, только ведь его бетонную башку не прошибешь. Второй раз я ему размахнуться не дал. Пырнул куда попало, и шкет свалился, а мы на забор. Ребята от меня все время отставали, поэтому мы не сумели их взять. Я догнал одного, но он оказал сопротивление и мне пришлось ударить его ножом в бок, но его дружок оглушил меня и я на какое-то время отключился, а потом продолжил погоню.
     Чего уж тут говорить, конечно, мы завелись. Я был уверен, что они украли деньги, и хотел их вернуть. Иначе ты свалил бы все на меня. Ведь я взял ключи.
     Короче говоря, эти ублюдки сами загнали себя в тупик. Залезли в чью-то квартиру. Там мы их и накрыли. Одному удалось удрать через окно, второй сдох, но, к сожалению, и свидетелей пришлось убрать. Но я уверен, что нас никто не видел. В квартире мы навели нужный марафет и разбежались.
     Я вернулся в офис, поднял охрану. Но больше всего меня удивило то, что деньги лежали в сейфе нетронутыми. Ребята сняли решетку с окна, чтобы распил не привлек к себе внимание с улицы. Они сказали, что работали профессионалы. В кабинете осталась сумка с инструментами. И действовали воры не меньше часа.
     Сначала забросили якорь. Маленький по нему поднялся, влез в форточку, открыл окно и выпилил прутья в решетке, потом поднялись остальные, а коротышка спустился. Как они отключили сигнализацию и открыли сейф, я не знаю, но мы им помешали унести добычу и сумели наказать.
     - Все сказал? - хмуро спросил отец.
     - В общих чертах. Особых подробностей и не было. Рисковали, конечно, но ведь не за чужое.
     - В тридцать шесть лет можно быть умнее. Ты не задавал себе вопроса, кто их навел на мой офис? О доме на Герцена не знают даже мои адвокаты и друзья. А может быть, ты их и привел туда?
     - Да ты что, отец! Ребята со мной в первый раз туда поехали, они даже не знали, к кому мы отправляемся. Я сказал, что за деньгами, и все.
     - Придурок! В сейфе лежало шесть тысяч долларов. Профессионалы такого уровня за мелочевкой не полезут. Они любой банк вскрыть могут. Есть человек, который знал о моем дневнике. Там содержится информация особой важности и секретности. Это мой личный дневник. Мало того что некий мистер Икс знал о существовании документа, он еще знал, где хранится дневник и кому доверить его похищение. Теперь этот неведомый мистер Икс будет держать меня на коротком поводке и сделает из твоего отца марионетку. Если мои бумаги попадут в прокуратуру, то я лишусь депутатской неприкосновенности и сяду за решетку лет на двадцать. Теперь ты понимаешь, сколько стоит тетрадь?
     - Но я о ней ничего не знал.
     - И это еще не все, дорогой сынуля. Мои друзья из МВД дали мне сводку происшествий за ту ночь. Квартира, где вы орудовали, скоро станет сенсацией.
     Это только ты думаешь, что все делаешь чисто и гладко. А у бабы, которую ты прирезал, помимо дочки есть сын, восьмилетний шкет, который спрятался и наблюдал за вашими выкрутасами. Теперь этот пацан пропал. И мне думается, его пригрел у себя все тот же мистер Икс, который теперь имеет компромат не только на меня, но и на тебя. На данный момент взяли хозяина квартиры. На твое счастье, он бывший уголовник, а нашим ментам и такого факта хватит. Но если найдется мальчишка и откроет рот, тебе крышка. Ты понял?!
     - Но где он мог прятаться? Ерунда!
     - Он тебе сам об этом расскажет, когда ты его найдешь. Твоих дружков он тоже запомнил, А ведь они также со мной связаны. Кто им дорогу в жизни пробивал? Забыл? Бросайте все и найдите мальчишку. Мне нужен след к дневнику, а пацана необходимо убрать. Но по-умному и собственными руками. Они у тебя и без того по локоть в крови.
     - Хватит, отец, я все понял.
     - Откуда ты взял нож и где он?
     - У бомжа купил. Он сказал, что возле какой-то свалки бандитская разборка была, там он его и подобрал. Красивая штука, вот я и купил. Бросил его в квартире, отпечатки стер.
     - Единственный разумный поступок. Ладно, пора принимать меры. А ты катись к своим олухам, и думайте, что вам делать. Пора достать прокисшие мозги из рассола, промыть их и использовать по назначению. Все, убирайся и без результатов не попадайся мне на глаза.

***

     У выхода из отделения Ушакова поджидал капитан Тимохин. Не успел Иван выйти на улицу, как его схватили за грудки.
     - Не радуйся, паскуда! - Тимохин оторвал парня от земли и приподнял. - Я тебя все равно достану. Ты сгниешь в каталажке, сучий потрох. Шаг в сторону - и тебе хана!
     Он отпустил Ивана. Красные глаза сверкали от злости. Дай ему волю, он разорвал бы Ушакова на куски.
     - Тебе лечиться надо, капитан, - тихо сказал Ушаков и пошел прочь.
     Еще одного врага нажил себе. Впрочем, этот псих его не очень беспокоил.
     Нашлись разумные люди с необходимым влиянием, и его выпустили. Странно, конечно, даже удивительно. Совсем еще девчонка, а уже подполковник, старший следователь, красивая и к тому же неглупая. Персонаж из бабских романов!
     Подписку о невыезде с него взяли, и он обещал Задориной появиться по первому требованию, для чего оставил ей номер своего сотового телефона. Благодарить ее не за что, она поступила по совести, еще не успела очерстветь и превратиться в подобие этого борова в капитанских погонах.
     Самым тяжелым было возвращение в пустой дом, где его никто не ждал и не встречал. Все прежнее, ничего не изменилось, та же дверь, та же квартира.
     Кровавые простыни убрали, но на матрасе и на полу пятен хватало. Первым делом он занялся уборкой и отнес на помойку все, что было перепачкано кровью. Он старался держаться, сейчас главное - взять себя в руки, а не хвататься за бутылку и не распускать слюни.
     Судя по всему, обыск в квартире проводили в спешке и невнимательно. Деньги исчезли из тех мест, где их нетрудно было найти, основные заначки остались нетронутыми. Иван прятал крупные суммы от жены, оставляя ей мелочь на портвейн, если она в очередной раз заведется. Покойная даже не представляла себе, сколько зарабатывал ее муж на своих электронных штучках, а Иван мечтал построить добротный загородный дом для семьи, чтобы дети могли проводить каникулы на свежем воздухе, а потом и внуки. Он уже и участок подобрал, и проект имел, только сейчас эта затея теряла всякий смысл.
     В детской комнате ничего не тронули, возможно, в нее вовсе не заходили. Но Иван заметил то, на что никто не обратил внимания. Крошечный зеленый огонек горел под неприметной видеокамерой размером в пачку сигарет. Камера, прикрепленная к верхней панели монитора, не привлекала к се,бе внимания и вообще мало походила на съемочную аппаратуру. Кешкины фокусы с подглядыванием за Катей отцу были известны, но в данных обстоятельствах камера могла сыграть и более важную роль. Очевидно, Кешка не выключил компьютер, его спугнули, он спрятался, а запись продолжалась. Экран сам погас через десять минут, но компьютер работал - автоматическое выключение срабатывает через час. Иван сел за стол и включил компьютер. Жесткий диск был переполнен информацией, и система тут же предупредила об этом. Он начал просматривать один за другим видеофайлы и наконец нашел то, что искал. Удача, на которую трудно было рассчитывать, если, конечно, после того, что случилось, можно говорить об удаче. Звук в записи отсутствовал, но и без него все было понятно. Катя и Кешка. Она что-то ему сказала и вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Кешка тут же нырнул, не раздеваясь, в постель. На этом жизнь в комнате замерла, все остальное происходило за пределами детской. Открытая дверь позволяла видеть короткий отрезок коридора и часть входной двери. Катя впустила в квартиру двоих мужчин, и они сразу прошли в кухню. В прихожей не хватало света, и, чтобы разглядеть гостей, потребуется серьезная и кропотливая работа над каждым кадром. Но с этим можно подождать, важно просмотреть весь материал. Большая часть записи проходила впустую, потом появились еще четверо мужчин, они мелькали по коридору, как маятники, один из них заглядывал в комнату, и этот кадр запечатлелся прекрасно. И вот сама трагедия. Девочка бросилась к входной двери, и один из бандитов схватил ее за волосы. Вот как это произошло на самом деле!
     Убийца зафиксирован со спины. Огромный толстяк, но он уже мелькал перед камерой и его физиономию можно выловить. Потом в кадре на мгновение появился нож. Его держала рука человека в кремовом костюме. Этот тип мелькнул только один раз.
     Все, что о нем можно сказать, - это человек высокого роста, нормального телосложения. Последний эпизод рассказывал о том, как двое мужчин проносят по коридору какого-то мужчину в сторону спальни, дальше система дала сбой и компьютер отключился. Но и этого материала вполне хватало для общего представления о том, что произошло в ту роковую ночь.
     Ушакову потребовалось три часа на обработку изображения, два десятка кадров он распечатал на принтере, но они, по его мнению, не позволяли с достоверной точностью установить личности. Иван переписал необходимые видеофайлы в сжатом формате на диски и спрятал их в книги. Библиотека в доме занимала двенадцать полок, и места для тайников хватало.
     Из дома он вышел в восьмом часу вечера и тут же понял, что за ним наблюдают. Чутье подсказывало. Ушаков научился быть осторожным, жизнь заставляла, слишком часто он попадал в ловушки. Иван не торопился. Он прогуливался по весенним улицам и в конце концов забрел в шашлычную поужинать, а заодно позавтракать и пообедать. Шашлычная, как и все заведения и дворы района, была ему хорошо известна. Ходил он сюда нечасто, но его здесь знали, на чаевые Иван не скупился.
     После ужина он отправился в туалет и вышел во двор через кухню, перемахнул пару заборов и закоулками добрался до метро, а там ищи ветра в поле. К девяти вечера он появился в зале боулинга на другом конце Москвы, и его провели в служебное помещение. Директор развлекательного комплекса лично принял гостя в своем кабинете.
     - Какие люди в Голливуде!
     Солидный пожилой мужчина вышел из-за стола навстречу гостю и долго жал ему руку.
     - Рад видеть тебя, Ваня.
     - И я тебя, Боря.
     Хозяин кабинета кивнул своему человеку, и тот исчез.
     - Догадываюсь, что неслучайным ветром тебя ко мне занесло. Ведь ты, как мне известно, от дел отошел и спрятался в тень. От выгодных предложений отказываешься, старых друзей побоку. Живешь тихим обывателем и не плюешь в чужие колодцы.
     - Ты прав, Боря. Везунком меня не назовешь, стоит мне взять в руки инструмент, как за спиной звенят наручники. Мне и легально неплохо платят.
     - Да-да, знаю. Всякие шпионские штучки делаешь: подглядыватели, подслушиватели, датчики, "жучки" и в том же духе. И мою берлогу оборудовал.
     Честь тебе и хвала! У тебя великий талант. Выпьешь?
     - Нет настроения.
     - Я-то, вообще, уже не пью. Здоровья нет, одни болезни остались.
     Присаживайся, рассказывай.
     Они устроились за журнальным столиком у камина в удобных глубоких креслах.
     - Пришел просить помощи, Боря. Самому мне в этом деле не разобраться. Трое суток назад в моей квартире убили жену, дочь и нашли труп Митяя Грачкина. Где я живу, он не знал. Боюсь, это роковое совпадение. Менты катят телегу на меня, я сидел с Грачкиным. Как он ко мне попал, не важно. Важно - с кем. Его напарник ушел через окно, и, я думаю, успешно. Их преследовали четверо. Они и устроили резню в моем доме. Уверен, что эти не из блатных и не отморозки. Однозначного заключения я еще не сделал. Если найду напарника Грачкина, то узнаю, от кого они бежали, а большего мне не надо.
     - Грустная история. Грачкин ведь не входил ни в одну из группировок, его мог нанять кто угодно. Он работал за долю. Вскрывал сейфы, как консервные банки, получал свое и сваливал. О том, что его порешили, я слышу от тебя впервые. Значит, они где-то нагадили, чисто уйти не сумели. Тут вот какая штука, Иван. В ту же ночь убили Саню Котика, примерно в час ночи. Труп нашли во дворе на улице Герцена. Перо в бок всадили. Сваливают на пьяную драку, свидетелей нет. Я вот о чем подумал: они ведь дружки закадычные и могли быть вместе.
     - Значит, их было трое. От Герцена до моего дома двадцать минут прогулочным шагом, а дворами вдвое быстрее.
     - Тебе нужен третий?
     - Мне нужен живой. Или пока живой. Эти подонки его все равно достанут.
     Тогда я их не найду.
     - Четверо, говоришь?
     - Это точно.
     - А ты один.
     - Зато я сзади. За мной охоту не ведут. Важно узнать, на какое дело подрядились Грачкин и Котик. Оба исполнители: Котик - форточник, Грачкин - медвежатник. Значит, с ними был наводчик или сам заказчик. И он их знал, потому что Грачик без гарантии работать не станет и с чужаком на дело не пойдет.
     Помоги мне, Боря, найти третьего. Без него я как слепой.
     - Попробую, Ваня, но не обещаю. Людей оповещу, поспрашиваю, братву потревожу, но если работал гастролер, то все впустую.
     - Понимаю.
     - В одном ты прав, такие штуки прощать нельзя, семья - святое! Иван встал.
     - Рад, что ты меня правильно понял, Боря.
     - Удачи тебе, Иван.
     Спустя час Ушаков навестил еще одного своего знакомого. Правда, у этого человека имелось более скромное заведение и офис состоял из приемной и одного-единственного кабинета. Табличка гласила, что на четвертом этаже располагается охранно-розыскное бюро "Омега". Сказано слишком громко. В кабинете сидел невысокий коренастый мужичок без особых примет, не считая лысины, одетый в дорогой костюм, что и являлось визитной карточкой.
     - Обычно в десять вечера ко мне никто не заходит, - улыбнулся хозяин бюро.
     - Поздновато, Иван Игнатьич.
     - Я же знаю, Эммануил Антоныч, что вы приходите на работу в шесть вечера, когда готовы отчеты ваших агентов, сами вы по следу не ходите, занимаетесь анализом.
     - А вы наблюдательны.
     - Привычка. Я ваш старый поставщик, давно успел присмотреться. Как работает оборудование?
     - Мастер вы знатный, ребята довольны. Вам надо патентовать свое оборудование. Вы же, по большому счету, великолепный изобретатель.
     - Патентовать - значит разглашать уникальные технологии. А если их спецслужбы поставят на поток, грош им цена.
     - И то верно. Эксклюзивные единицы имеют соответственную стоимость. Я на вас едва не разорился.
     - Вложения - не затраты. Они должны себя оправдать.
     - Вынужден согласиться. Результативность работы с вашей техникой поднялась на совершенно другой уровень. С вашей помощью мы оснащены не хуже, чем спецслужбы. А их оснащение я знаю неплохо. Четверть века на Лубянке не прошла даром.
     - Когда я к вам шел, то думал о том же.
     - Вот даже как? А я, грешным делом, решил, что вы принесли мне очередную новинку, - Будет вам и новинка, но сначала я хотел бы обратиться к вам с очень непростой просьбой. Мне надо найти людей, о которых я ничего не знаю. Кроме этого... - Иван выложил на стол стопку отпечатков с видеоматериалов, - гляньте, реальная задача или бред? Мне важно мнение эксперта, каковым вы являетесь.
     Директор бюро начал рассматривать снимки, смотрел долго и внимательно, потом спросил:
     - Это происходило в вашей квартире?
     - Скорее ответ, чем вопрос.
     - Иголка в стоге сена. Судя по одежде - люди столичные и небедные.
     Действуют по собственному усмотрению, а не по указке. Что можете добавить?
     - Их четверо, одна компания. В квартиру попали, преследуя троих беглецов-взломщиков. Двоих убрали, третий ушел. Свидетелей оставлять не стали.
     Отрезок последнего пути следования - от улицы Герцена до Гоголевского бульвара.
     - Для вас, Иван Игнатьич, я постараюсь, учитывая ваши заслуги перед моей конторой, но - никаких гарантий.
     - Разумеется.
     - Я вам позвоню, если появится просвет. Этих ребят надо искать на великосветских тусовках. Где-то эти лица уже мелькали. Тут надо хорошенько помозговать.
     - Отлично, не буду вам мешать. Вы уж из-вините за беспокойство.
     - Не за что.
     Домой Ушаков возвращался с надеждой. Ему согласились помочь двое антиподов: старый вор в законе, отошедший от дел, но с огромными связями в криминальном мире и бывший полковник госбезопасности, ярый враг преступности, не успокоившийся даже на пенсии. Сильные люди с огромным опытом и со своими взглядами на жизнь. Как только Иван вошел в свой подъезд, на него обрушился мощный удар, будто молот сорвался с пружины и въехал ему в челюсть. Первые слова, которые он услышал, звучали не очень приятно.
     - В прятки со мной играешь, гнида?! Я из тебя быстро мозги вышибу!
     - Тебе легче, Тимохин. Из тебя вышибать нечего.
     - Где ты был?
     - В Москве, согласно подписке о невыезде, Я один гулять люблю, без сопровождения.
     - Недолго тебе осталось.
     Иван ощупал голову и сел на ступеньки.
     - А что ты скажешь, Тимохин, если я тебе убийц найду?
     - Дружков сдашь, чтобы в стороне остаться?
     - Ну какие они мне дружки, если родню мою режут!
     - А мальчишка твой где?
     - За него я спокоен. Сам вернется, когда сочтет нужным. У него с головой все в порядке. Не мешай мне, капитан. Не сделать тебе меня козлом отпущения. Не выйдет. А убийц я и без тебя найду.
     - Ладно, змей, еще увидимся.
     Капитан вышел из подъезда, сильно хлопнув дверью. У Ивана зазвенело в ушах.

***

     В кабинет следователя Кипкало вошли начальник следственного отдела Колычев и Ксения Задорина. При появлении генерала Кипкало встал.
     - Сидите, Игорь Сергеич. Мы заинтересовались вашим ночным происшествием.
     Ксения Михална занимается схожим случаем. Тот же район, ножевое ранение и совпадение по времени. Надеюсь, вы не против, если мы попытаемся провести некоторые параллели?
     - Какие могут быть возражения. Давайте обсудим.
     Сели за стол.
     - Начнем с тебя, Игорь, - предложила Задорина. - Ты не против? Кипкало улыбнулся.
     - Что-то вы сегодня чрезмерно вежливы, гос пода. На все разрешение спрашиваете. Так вот, убийство произошло около часа ночи во дворе дома номер тридцать шесть по улице Герцена, поблизости от Никитских ворот. Труп обнаружили утром ремонтники. Документов при покойничке не оказалось. Мы его дактилоскопировали. Убитым оказался Александр Викторович Котов, известный в криминальном мире как Саня Котик. Три судимости, форточник-профессионал, специальность по нашим временам редкая. Сейчас предпочитают открывать квартиры ключами хозяев или заставлять их самих открывать квартиры. С появлением железных дверей подходы изменились.
     Я ознакомился с делом Котика. Как это ни странно, но он в одиночку не работал, обслуживал группы. Схема простая - Котик проникает в помещение через окно. Надо сразу сказать, у парня рост метр пятьдесят семь, вес сорок восемь килограммов, а возраст тридцать семь лет. Оказавшись на месте, он открывает двери или окна для остальных, сам спускается и стоит на стреме. Своих подельников он никогда не сдавал. Вор старой формации, умеет держать язык за зубами. Но вот что интересно: Котик не лазил по частным квартирам. Обычно чистил конторы, где есть сейфы с деньгами. Раз его взяли у мебельной фабрики, где обчистили бухгалтерию с зарплатой, второй раз погорел на частной фирме, третий раз - на кассах Аэрофлота. Понятно, что на такие операции в одиночку не пойдешь. С образованием у Котика дела плохо обстояли. Значит, его компаньоны должны быть более грамотными. Ведь речь идет об отключении сигнализации, взломе сейфа и разработке всей операции. Котик стопроцентный исполнитель узкого профиля.
     Во дворе, где его убили, найдено немало следов, возле забора земля. Я думаю, он не сумел перелезть через высокий забор, его догнали и всадили перо под ребра. Натоптали там прилично и, увы, сами ремонтники. Мне пришлось сделать слепки с их обуви, чтобы не путать со следами преступников. Пять видов отпечатков в общей сложности, не считая обуви рабочих. Но это еще ни о чем не говорит. С обеих сторон забора дворы, и там жильцы выгуливают собак. Другое дело, что на самом заборе мы нашли образцы ткани, волокна в основном. Очень трудно перемахнуть двухметровый забор из грубых досок, сохранив при этом одежду.
     - Следов крови на заборе не нашли? - спросила Задорина.
     - Только возле трупа. Но свидетеля нашли. Картина в общих чертах стала более понятной. Некий Крапивников Виктор Федорович, тридцать четыре года, живет на Герцена, его окна с улицы выходят на арку двора, где совершено убийство. В тот вечер он разругался с женой, и она ушла от него. Он всю ночь не спал. Сидел на кухне возле окна и курил одну за одной. Точного времени он не знает, на часы не смотрел, но, по его определению, наблюдал за погоней. Сначала со стороны площади Восстания пробежали трое, двое мужиков и с ними мальчишка. Очевидно, это был Саня Котик. Следом к подворотне подъехала иномарка серебристого цвета.
     Из нее выскочили четверо мужчин. Никого он разглядеть, естественно, не мог, но на бандитов не похожи, хорошо одеты. Он помнит, что один из преследователей был грузным, другой, как он выразился, "качком". Здоровяк, одним словом. Остальные ничем особенным не отличались. Все это происходило очень быстро, за секунды.
     Четверо бросились следом в подворотню, и все стихло.
     Потом он лег спать, но уснуть так и не смог. В три часа ночи оделся и пошел в ночной магазин. Купил себе бутылку водки, а возвращаясь домой, заметил, что иномарка все еще стоит у ворот. В машинах он ничего не смыслит и номера не запомнил, но утверждает, что если увидит эту машину или тех, кто из нее выскочил, то сможет их узнать. Не в лицо, а со спины. Выпил на кухне и в пять утра отправился спать. Глянул в окно, а машины на месте уже не было. Значит, она исчезла от трех до пяти утра. Вот вам и вся картина, как она выглядит на сегодняшний день.
     - Что скажешь, Ксения? - спросил Колычев, наблюдая, как Задорина делает пометки в блокноте.
     - Говорить о чем-то определенном рано. В первую очередь необходимо передать патологоанатомам финку - орудие убийства - и получить от них экспертную оценку: могли ею убить Котова или он погиб от другого оружия. Это очень важно. Второе. Убегали трое. Котов погиб во дворе, а Грачкин в квартире на Гоголевском бульваре приблизительно через час. Нужно рассчитать кратчайший путь между этими точками и пройти по нему. Возможно, мы найдем еще следы. Во всяком случае, Грачкин перелезал через забор целым и невредимым. Его ранили в пути. Когда он поднимался в квартиру, кровь уже капала из его раны.
     - Они шли к Ушакову? - поинтересовался Колычев.
     - Вряд ли, хотя утверждать не берусь. Но если это совпадение, то оно стало роковым. Грачкин и третий из их компании могли вбежать в первую же подворотню и оказаться в тупике. Подъезд стал последней надеждой на спасение. Но главное не в этом, а в том, что существует третий и он уцелел. Надо искать третьего. Для этого необходимо установить все связи Грачкина и Котова. Котов - форточник, Грачкин - медвежатник. Третий должен разбираться в сигнализации и быть наводчиком. А значит, надо выяснить, кого они пытались обчистить. Объект должен находиться в радиусе пятисот метров.
     - Откуда убежденность такая? - удивился Кипкало.
     - А какое, по-твоему, нужно расстояние, чтобы на машине догнать бегущего?
     Сотня метров по прямой. Как только беглецы свернули с улицы в подворотню, машина оказалась ненужной. Они вернулись к ней через пару часов, когда покончили со всеми делами. Надо осмотреть все чердаки и подвалы. Возможно, третьего тоже убили и бросили где-нибудь в укромном месте. Но главный упор надо сделать на поиски преследователей. Это их хотели ограбить, где-то совсем рядом.
     В частную квартиру ночью не полезут, думаю, они пытались очистить очередной сейф в какой-нибудь фирме и напоролись на охрану или даже на хозяев.
     - А что делали хозяева ночью в офисе? - спросил Колычев.
     - Но на охранников они не похожи. Те ходят в униформе. И вряд ли охранники пользуются бандитскими финками. Зачем им резня!
     - Значит, это бандитский офис! - усмехнулся Кипкало.
     - Я бы сказал не так, Игорь. Офис, где вывеска не соответствует роду деятельности. Нам надо проверить все офисы, конторы, фирмы и склады микрорайона. Важно-ничего не пропустить. Нам предстоит муторная и предельно внимательная работа. Другого способа докопаться до истины я не вижу. В течение ночи убили четверых человек: Котова, Грачкина, мать и дочь Ушаковых. Мы имеем приблизительную картину происшествия, теперь необходимо отрабатывать детали, искать любые мелочи.
     - Ладно, ребята! - положив на стол широкую ладонь, объявил генерал. - Пока заключения экспертов у меня нет, дело объединять в одно производство не будем.
     Вы не новички, давно знаете друг друга, распределите обязанности между собой и действуйте. О ходе работы докладывать мне ежедневно, чем могу, помогу. Но только ведь вы сами с усами и мое вмешательство вас только раздражать будет.
     Пока меня не заклюют наверху, я вас беспокоить не стану, но и вы не спите. На сумасбродство времени нет, на сон тоже не слишком много отпущено, короче говоря, сами все знаете. Удачи!
     Колычев вышел из кабинета. Этим ребятам он мог доверять, но подгонять их придется ежедневно - сроки!

***

     Встреча состоялась в людном месте в открытом кафе на Арбате. За столиком сидел мужчина лет пятидесяти. Он выглядел очень импозантно, в дорогой одежде оливковых тонов. Такие люди встречаются в офисах крупных фирм и в очень престижных ресторанах, а в уличном кафе его можно было принять за иностранца, присевшего отдохнуть во время долгого осмотра достопримечательностей столицы.
     Он заказал себе пепси и пил мелкими глотками. Минут через пять к нему подсел молодой человек лет тридцати пяти, высокий и очень худой. Джинсовый костюм, сидевший на нем, как на вешалке, стоптанные кроссовки, взъерошенные волосы и модная ныне небри-тость резко отличали его от собеседника, однако они очень внимательно слушали друг друга.
     - Вы принесли вторую половину гонорара? - спросил худощавый.
     - Да, Родион Савельич. Под моими ногами стоит дипломат, в нем семьдесят тысяч долларов.
     - Я должен взглянуть.
     Нога в шикарной обуви пододвинула чемоданчик к пыльным кроссовкам. Молодой человек поднял дипломат, приоткрыл его и, захлопнув, поставил возле себя.
     - Теперь я могу получить материал?
     - Разумеется, Валерий Михалыч.
     Родион вынул из-под куртки довольно большой увесистый конверт и положил его на стол.
     - Здесь все? - спросил мужчина.
     - Все, что вы заказывали.
     Конверт перешел в руки Валерия Михайловича.
     - Очень хорошо, Родион Савельич. А теперь я хочу у вас спросить. Мне известно, что во время операции произошел какой-то сбой. Иными словами, вы засветились.
     - От случайностей никто не застрахован.
     - Случайность?
     - Именно так. Зачем, по-вашему, сыну губернатора понадобилось являться в офис отца в час ночи с подвыпившими дружками? Мы сумели обвести охрану, отключить сигнализацию и сработали быстро и тихо. Они появились в самый последний момент, когда мы уходили, как гром среди ясного неба.
     - Может быть, их предупредили?
     - Некому. К тому же они могли дать сигнал охранникам, среди которых работают профессионалы. От тех мы вряд ли сумели бы уйти.
     - Так или иначе, но вы наследили. Два трупа - это уже шум. К тому же вы использовали людей с определенным прошлым, а их можно опознать. В итоге к делу подключились правоохранительные органы. Мой хозяин очень не доволен тем, что в его дела могут вмешаться посторонние.
     - Что вы этим хотите сказать? Работа выполнена, взаиморасчеты произведены.

     - Все правильно. Я мог бы вам ничего не говорить, но у меня свои взгляды на справедливость. Я адвокат не только по статусу, но и по духу. Воспитан так.
     Не исключено, что люди губернатора вас смогут найти и таким образом выйдут на заказчика. А мой хозяин в таком обороте не заинтересован. Губернатор не должен иметь ни малейшего представления о том, в чьи руки могли попасть эти документы.
     Их не собираются использовать сегодня и даже завтра. Они ложатся в законсервированный фонд и будут ждать своего часа. И только при крайней необходимости эти бумаги должны сыграть роль динамита.
     - Я вас понял, Валерий Михалыч, но через меня они не выйдут на заказчика.
     Я его не знаю. А вы лишь посредник.
     - В том-то все и дело. Вас мы тоже нашли через посредников, но вы сами решили высунуться, очевидно, не доверяя посреднику. Вот почему вы потребовали аванс и сами за ним приехали и сейчас явились за остальными деньгами. Зря вы вышли из тени.
     - Это угроза?
     - Не от меня лично, как вы понимаете. Иначе этого разговора не произошло бы. Но для моего хозяина его собственные интересы превыше всего на свете.
     Боюсь, он уже принял решение. Вам надо срочно покинуть Москву. Исчезните. Вы же профессионал, деньги у вас есть, и их не надо делить между партнерами, которые ушли в мир иной. С каждым днем вам будет все труднее пропасть из поля зрения.
     Вы правильно сделали, что назначили встречу здесь.
     - Тут нет удобного места для снайпера.
     - Вы все сами хорошо понимаете. Мне вас учить нечему.
     - Спасибо за откровенный разговор.
     - Мне бы его не простили, удачи вам.
     Родион поднял с земли дипломат, вышел из кафе и направился в сторону Арбатской площади. Посреди пешеходного Арбата с ним ничего не могли сделать.
     Эти чистюли грязно работать не станут. Остальное сводилось к элементарным расчетам. Родион, не дойдя до площади, зашел в подъезд, достал из-за двери железный крюк и заблокировал ее. На это ушло несколько секунд, затем он проскочил к другой двери и выбежал во двор, где стоял микроавтобус "скорой помощи". Двигатель машины был включен. Родион запрыгнул в салон микроавтобуса с матовыми окнами, и машина сорвалась с места. Из ворот она выехала на боковую улочку щ включив синие маяки на крыше, понеслась по городу, проскакивая на красный свет светофоров.
     Спустя двадцать минут машина затормозила в одном из переулков на Сретенке.
     Родион дал шоферу две сто долларовые купюры, вышел из машины, быстро миновал проходные дворы и спустился в подвал старого дома. Здесь размещалась какая-то мастерская, где химические колбы уживались со слесарными верстаками и компьютерами. Два крошечных окошка под сводчатым потолком были занавешены плотными замасленными тряпками. В помещении стоял устойчивый запах химикатов, смешанный с сыростью и табачным дымом. Кроме нескольких крутящихся стульев, из мебели ничего не было. На одном из них сидел мужчина лет шестидесяти, читал газету и пил пиво из горлышка.
     - Все в порядке? - глядя на вошедшего из-под очков, спросил он.
     - Не знаю, Герман. Ничего не знаю.
     Родион подошел к верстаку, положил дипломат, достал из него две пачки долларов и бросил на стол.
     - Двадцать кусков, твоя доля.
     - Значит, все в порядке, а почему такой растерянный вид?
     Родион сел на стул.
     - Скажи мне, многоуважаемый Герман Кирилыч, как на тебя вышли заказчики?
     - Как обычно. Только ленивый в Москве не знает, через кого можно нанять хороших специалистов.
     - Ты знаешь заказчика?
     - Нет, конечно, такие детали меня не интересуют. Есть вещи, где любопытство неуместно. Береженого Бог бережет.
     - А узнать можешь?
     - Без особого труда. Валерий Михайлович Райх очень дорогой адвокат. У него мало постоянных клиентов, и их нетрудно вычислить. Достаточно математического расчета. Кому из клиентов Райха нужен компромат на губернатора Котельникова? Не владельцу же сети стоматологических центров.
     - Заказчик решил нас убрать. Я не очень чисто сработал, и мы превратились в нежелательных свидетелей.
     - Неужто Райх был настолько с тобой откровенен?
     - Очищал свою совесть, понимая неотвратимость приговора.
     - А все твоя недоверчивость и жадность, Родя. Тебя никто не просил высовываться. Сам полез на рожон. Боялся, что я деньги зажму? Ты меня знаешь много лет. Я беру свои двадцать процентов и ни копейки больше. Мне чужого не надо. Но ты ведь сам пуп земли. И чего ты добился?
     - Нужно сматываться.
     - Послушай меня, Родя. Тут еще одна проблема появилась. И что с ней делать, я не знаю. Это ты должен решать сам. Подробностями твоей последней операции интересуется столичная братва. Известный авторитет, вор в законе, а ныне крупный бизнесмен Боря-Трапезник ищет тех, кто совершил налет на офис губернатора. Причины у него веские. В итоге твоей грязной работы погибли двое ребят. Но не в них дело, они знали, на что шли. Никто им не гарантировал стопроцентной безопасности. Вопрос в другом. Вы подставили старого кореша Трапезникова, некоего Ваню Ушакова. Теперь ему шьют дело об убийстве бывшего сокамерника Митьки Грачкина, собственной жены и дочери. Парень по твоей вине лишился последней родни и сам попал под обстрел. А ты при этом вышел сухим из воды и размахиваешь кейсом, полным бабками. Что с этим делать? Ко мне уже обращались с этим вопросом. На первом этапе я отмолчался, но ведь если братва взялась за дело, то доведет его до конца. Боре-Трапезнику еще никто ни в чем не отказывал. Второй раз мне отмолчаться не дадут, меня на ремни порежут.
     В помещении повисла тишина, и только дым от сигарет клубился в воздухе.
     - Выходит, нас обложили со всех сторон? тихо спросил Родион.
     - И не знаю, как это называется. Бегать и прятаться от собственной тени в моем возрасте смешно. Я свое пожил. Тебе я не советчик. У тебя своя голова на плечах.
     - Понятно. Но ты же знаешь, что я никого не убивал. Стечение обстоятельств. Кто я такой? Пустое место, чтобы идти против сына губернатора.
     Его не подставишь. По стенке размажут. Ни одного свидетеля. Кто мне поверит?
     Вот что, Гера, начать надо с заказчика. Я хочу знать, кто точит зуб на губернатора. Мне нужен оборонительный рубеж и время.
     - Я попробую, если успею. А тебе лучше лечь на дно и притихнуть.
     Хорошенько подумай, как выкручиваться из переплета. Допустишь еще одну ошибку, и тебя уже ничто не спасет. Правда, и сейчас у тебя немного шансов выскользнуть из тисков.
     - Согласен, но я не намерен опускать руки и мириться с угрозой. Успею, значит, успею. Мне ведь теперь, как и тому Ивану Ушакову, надо морду отмывать от дегтя.
     - Хорошая мысль.

***

     Госпожа Грановская приняла своего адвоката в южном крыле особняка. Она постоянно проживала в Подмосковье и в город выезжала только по крайней необходимости. После трагической смерти знаменитого мужа на хрупкие плечи вдовы обрушились горы финансовых дел, и ей пришлось нанять целый офис экономистов высочайшего класса, она погрязла в делах, время свое рассчитывала по минутам, об отдыхе забыла. Советники, консультанты, адвокаты, партнеры, банкиры - и ни одного мужчины для души. А женщина в сорок шесть лет, вдова, да еще богатая, может рассчитывать на личные чувствам даже на любовь. Марина Сергеевна, стройная, обворожительная, выглядела моложе своих лет. Четверть века замужества за одним из богатейших мужчин России давала ей возможность следить за собой и сохранять молодость, насколько это возможно. Сегодня у Марины с самого утра не сложился день. Во время завтрака руководитель ее службы безопасности принес неприятную весть.
     - К нам пришло известие из женской колонии, где отбывала свой срок Анна Железняк. Трое суток назад ей удалось бежать.
     - Бежать? Побег из женской колонии? - У Грановской застрял кусок в горле.
     - Задумка хитрая. Анна пристроилась в клубе. За год она сумела организовать свой театр, ставила спектакли. Поведение ее не вызывало нареканий.
     В конце концов она убедила руководство колонии в устройстве конкурсов художественной самодеятельности. Все колонии Владимирской области поддержали почин. И, начались гастроли, выездные концерты одной колонии в другую.
     Коллектив Железняк стал победителем конкурсов и объездил всю область. Последний концерт давали в колонии общего режима, там, где нет колючей проволоки. Оттуда она и смылась во время представления, пока все находились в клубе. Нет сомнений, что ей помогли бежать. Там сложная местность, болота. Нужно очень хорошо ориентироваться и знать округу, чтобы суметь уйти на достаточное расстояние. Иначе схватили бы. В области с облавами дело обстоит неплохо. Очень много воинских частей, и солдат, как правило, подключают к поискам. Милиция тоже неплохо работает в этих случаях.
     - Послушайте, Федор Иваныч! Вы знаете, что для меня значит Анна Железняк.
     Это особая статья моего бюджета. Вам было доверено отправить в колонию так называемую подсадную утку для надзора за Анной, и вы сумели это сделать. Вы меня уверили, что ваша агентка - суперженщина и способна войти в доверие к кому угодно. И что же в результате? Ваша профессионалка, получая огромные деньги за работу, не смогла обработать обычную столичную артистку тридцати неполных лет отроду. Мало того, она позволила ей сбежать. А я хорошо помню, во сколько мне обошлось заслать вашу протеже в определенную колонию и в нужный отряд.
     Удовольствие не из дешевых.
     - Именно от нее мы и получили эту информацию.
     - И что прикажете мне с ней делать?
     - Она сообщила, что Анна переписывалась с одним офицером из воинской части, капитаном Подберезовиковым. Они познакомились на одном из выездных концертов. Предположительно, он и стал ее сообщником. Мы его найдем.
     - А ее?
     - Несомненно. Она в Москве. Ей потребуется неделя или больше, чтобы раздобыть документы. Иначе она ничего не сможет сделать.
     - Если вы ее не найдете в течение недели, уважаемый сыщик, я выставлю вас за дверь. И вряд ли вас кто-нибудь после этого примет на работу. Пойдете охранником на вещевой рынок, бывший генерал! За этой девчонкой целое состояние, которое вам и во сне не снилось. Как могла безмозглая пигалица обвести всех вас вокруг пальца?!
     - Так же, как в свое время обвела вашего покойного мужа и его брата. Она не пигалица, а очень серьезный соперник, уважаемая Марина Сергеевна.
     Недооценивать ее - значит потерять. И в первую очередь придется вновь выкладывать серьезную сумму, чтобы выкупить мою агентку из колонии. Она лучше нас сумеет отыскать ее в огромном городе. Семь месяцев рядом, не расставаясь ни на секунду, многое значат.
     - Факт побега говорит о другом. Вытаскивайте сами свою безмозглую тварь из тюрьмы. Я не дам за нее ни гроша. И помните, Федор, я дала вам неделю на поиски Анны Железняк.
     - Можно идти?
     - Убирайтесь. Видеть вас не хочу.
     Завтрак был испорчен. Правда, перед обедом появился адвокат и немного поправил настроение. Он положил перед ней конверт на крышку ломберного столика.
     - Можно считать, Марина Сергеевна, что Котельников у вас под каблуком.
     Теперь вы можете его раздавить.
     - Ну зачем же! Я хочу дружить с губернатором такого огромного и богатого края. Важно, чтобы он не мешал нашим интересам в регионе, а помогал, используя свой авторитет и безграничную власть. Он себя считает наместником Бога, а не президента. В чем-то он прав. Правда, я Бога заменила бы на сатану, но ведь не в этом суть. Мы должны сделать губернатора ручным. В этом деле нам и поможет ваш конверт. Он стоит куда дороже тех ста тысяч, что мы за него заплатили.
     Теперь мне нужны гарантии, что господин Котельников до поры до времени ни за что не узнает, в чьи руки попали его личные дневники. Вы позаботились об этом?
     - Я, как понимаете, не силовик, вопросом занимается Корякин Федор Иванович. Он знал, где назначена встреча, и, очевидно, провел какие-то оперативные мероприятия. Если вас интересует мое мнение, то я не стал бы торопиться, если речь идет о ликвидации исполнителей.
     - Аргументируйте, пожалуйста.
     - Родион Савельич Капралов не тупица-взломщик. Я наводил о нем справки. К сожалению, после того как он получил задание. В противном случае я не стал бы доверять ему подобную операцию. Согласен, он человек очень опытный и за его спиной сотни дел такого рода. Но он имеет привычку подстраховываться. Понятно, человек его профессии должен думать о безопасности.
     - О чем вы говорите?
     - Капралов мог сделать копию документов. А на случай угрозы подготовить для губернатора отчет с признанием, спрятаться за его спиной.
     - Я нелонимаю, о ком идет речь. Заказ проходил через посредников, и исполнители даже не знали, что именно берут и у кого. Офис Котельникова на улице Герцена неофициальный. Помещение числится за несуществующей фирмой.
     Задание рядовое и очень смахивало на промышленный шпионаж, не более того.
     Почему какой-то взломщик должен строить догадки, делать выводы? Нет, я этого не понимаю.
     - Федор Иванович обратился к посреднику, а тот в свою очередь подобрал группу специалистов во главе с Капраловым. Капралов выдвинул условия, по которым мы выплачиваем аванс в тридцать тысяч. Вы согласились и подключили к делу меня. Вы не сочли нужным вдаваться в подробности, и я действовал вслепую, как рядовой посредник. Если все так просто, то и проблем нет. Но я же не знал, о каких документах идет речь и кому они принадлежат. В противном случае мне пришлось бы вас убедить действовать другими методами. И в первую очередь не светиться самому.
     - А кому другому я могла доверить получение столь важной информации?!
     Костоломам Корякина?! Генерал меня разочаровал. Я подумываю о его замене. Он не держит ситуацию под контролем, а значит, не способен руководить подразделением в полсотни человек. Я трачу на службу безопасности большие деньги, а по сути, не получаю соответствующей отдачи.
     - Людей уровня генерала Корякина на улицу не выкидывают. Они тут же переходят в стан врага или начинают писать мемуары с сенсационными разоблачениями. Он слишком много знает. Таких людей хоронят с помпой на Ваганьковском кладбище, а его преданных сатрапов находят неопознанными в лесах Подмосковья. Но сейчас речь идет не о нем. Я достаточно известная личность, и Капралов меня знает. Нетрудно провести соответствующую работу и вычислить заказчика.
     - Вас знают все московские жулики?
     - Родион Капралов - это не все. Но если он знает в лицо сына губернатора Котельникова, который его застал с поличным, то можно сказать, что Капралов информированный человек. Вот почему я сделал вывод, что он подстраховался.
     Сегодняшним миром правит не сила, а интрига, шантаж и оперативность в получении нужной и важной информации. Даже деньги ушли на второй план, а власть в чистом виде ничего не стоит. Она, как хрупкое нежное растение, требует бесконечной подпитки и ухода. Вы получили важную информацию против губернаторской силы и власти. В дело вступает шантаж и интрига, и вы побеждаете губернатора. Кладете его на обе лопатки. Вот где борьба! А деньги понадобятся потом, когда для них будет благодатная почва.
     - Если мне не отшибло память, Валерий Михалыч, то вы начинали следователем и вели уголовные дела, потом работали юристом в банке, а затем стали адвокатом, очень популярным адвокатом. Ваш послужной список говорит о разносторонности ваших знаний и богатом опыте. Мне нравится с вами работать. Я начинаю склоняться к мысли, что вы вполне могли бы заменить генерала Корякина на его посту. Что скажете?
     - Я - пацифист и не терплю насилия, вот почему сменил карьеру следователя на адвокатскую. А Федор Иванович типичный силовик, жесткий и бескомпромиссный.
.
     - В этом все несчастье. Он лишен гибкости. Но вы сами сказали, что интрига важнее грубой силы. Возможно, нам придется пересмотреть некоторые подходы к ведению дел по части безопасности. Подумайте над этим. Я готова удвоить ваше жалованье, если вы представите мне достойную концепцию.
     - А вы понимаете, что придется сделать с командой генерала и им самим?
     - Не имеет значения, важен результат. Ради него мы живем. А что касается Родиона Капралова, то тут я с вами согласна. Он опасен и должен исчезнуть с лица земли вместе со своими сообщниками. Постараемся забыть о нем.
     - Хотелось бы. Вам виднее.

***

     Он не обрадовался приходу Анны. Они не виделись целый год, но встречу назвать радостной и приветливой было нельзя. К тому же она притащила с собой какого-то мальчишку в очках с толстыми стеклами.
     - Ты с кавалером?
     - Как видишь, Сереженька. Извини, я, кажется, не вовремя, но постараюсь долго тебя не задерживать.
     - Заходите.
     Они зашли в небольшую скромную квартирку.
     - Иннокентий, посиди, пожалуйста, на кухне, поешь свои биг-маги из "Макдональдса", а я поговорю с Сергеем о делах.
     Мальчишка насупился, но возражать не стал.
     - Хочешь чаю? - спросил хозяин.
     - Нет, у меня есть молочный коктейль, - ответил маленький мужчина, стараясь говорить басом, что выглядело очень смешно. - Ладно, вы разговаривайте, я мешать не стану. У меня свои заморочки, и мне тоже подумать не мешает.
     - Серьезный господин. Валяй думай, а мы пойдем в комнату, если не возражаешь.
     - Валяйте.
     Кешка разложил пакеты на столе и принялся за еду, начав почему-то с шоколадки. Сергей проводил Анну в комнату, и они устроились на диване.
     - Что за Кибальчиш с тобой?
     - Сын моей подруги. Ее убили позапрошлой ночью. Его сестренку тоже, а отца арестовали по подозрению в содеянном. Короче говоря, он один остался.
     - Ты в своем репертуаре! Чего тебе в жизни не хватает? Как ты в Москве оказалась? Если мне не изменяет память, ты отправилась за кордон в поисках несметных сокровищ. Или тебе не хватило наследства Грановского?
     - Могло бы хватить, Сережа. Но я глупая баба, стоит мне коснуться денег, как их у меня отнимают. Не плывут денежки ко мне в руки. Ты знаешь, я в этом убедилась очень давно, когда Антон Грановский тратил на меня столько, сколько мне хотелось. Но как только я хотела сама заработать, передо мной возникал барьер. Я делала ставки в казино, и мне везло. Но как только я выигрывала больше пяти тысяч, все моментально сгорало. Пять штук - мой предел. Когда я сперла у Антона тридцать кусков, меня избил какой-то сопляк и отнял все до гроша.
     - Эту историю я помню. Но ты достала коды и номера банковских ячеек в Швеции и Швейцарии. Тебе удалось туда уехать. И ты ничего не получила в банковских ячейках?
     - Ох, Сереженька, все мне тогда казалось сказкой. Мне казалось, что наконец-то фортуна повернулась ко мне лицом и Бог решил меня вознаградить за тот кошмар, который я пережила здесь, пока мне чудом не удалось вырваться из тисков смерти и не упорхнуть за кордон. Сладкий запах свободы опьянил меня, и я потеряла голову. Все шло прекрасно, без сучка и задоринки. Я побывала в трех банках и вытряхнула ячейки Грановского в свою сумку. Миллион долларов наличными и бумагами. Это были договора на недвижимость брата Антона, покойного ныне Григория Грановского. Все бумаги на предъявителя. Сумасшедшая сумма! Земля на Филиппинах, Кипре, в Новой Зеландии, особняки, курорты! Все эти угодья оцениваются в двести миллионов долларов, и они принадлежат тому, кто обладает этими бумагами, а значит, мне. Но ты понимаешь, какую надо иметь голову, чтобы управлять всем этим, использовать, сдавать в аренду или продавать! На тебя должны работать десятки адвокатов, менеджеров, специалистов в делах недвижимости, брокеров, банкиров. А я? Два десятка слов по-английски и десяток слов по-немецки - весь мой багаж. Что я делаю? Нахожу приличную адвокатскую контору и нанимаю толкового адвоката со знанием русского языка. Благородный красавец, умен, тонок, изящен. Сказка! Он очень быстро решил все мои проблемы.
     Бумагами с недвижимостью мы решили заняться позже, а сначала необходимо организовать соответствующую контору и нанять специалистов. Но, прежде чем тратить, деньги надо "обернуть", чтобы их не съели налоги. С наличными много дел не сделаешь, а если нести в банк миллион, то нужно отчитаться, где ты его заработал. Там цивилизованное государство и каждая сотня долларов требует узаконенного существования. Мой милый адвокат находит филиал оффшорного банка, который соглашается "отмыть" деньги за пять процентов и вернуть их "чистыми", после чего их можно пускать в оборот. Легально тратить. Так многие поступают, кто нажил капитал теневым способом.
     Мы заключаем соответствующий договор, и я вкладываю наличные. На операцию требуется неделя. Жду. На пятый день мой очаровательный адвокат уезжает в оффшорную зону за подтверждением хода операции, а мне велит ждать результатов в Мюнхене. Но он больше не вернулся. Филиала оффшорного банка в том месте, где я сдавала деньги, не оказалось. На двери висела табличка "Помещение сдается в аренду". Полиция отнеслась ко мне снисходительно. Таких, как я, немало. Мой милый адвокат оказался аферистом международного класса и разыскивается Интерполом. Его причастность к так называемой русской мафии давно установлена, но власти пока не способны эффективно бороться с сетью хорошо закамуфлированных организаций. Мне же посочувствовали, но визу продлить отказались. В течение двух суток я обязана была покинуть страну. На билет мне пришлось зарабатывать на панели. По истечении срока я вылетела в Москву турклассом без единого гроша, но с кучей ценных бумаг.
     Мне хватило ума спрятать эти бумаги на даче одного очень хорошего человека. Ему я могла доверять. Но что толку? Бумаги - мертвый груз. Я поняла главное - мне в эти дела лучше не соваться. Этим должны заниматься настоящие дельцы, кому на роду написано. Все, что мне удалось, - так это перевезти их из одного сейфа за границей и перепрятать в другой под Москвой.
     И тут я приняла решение. Антон погиб, Григорий тоже, и теперь весь капитал перешел к жене Григория Марине. Она стала одной из самых богатых женщин в России. Наверняка она знала о существовании недвижимости и бумагах. Она всегда была в курсе дел мужа, и они вместе начинал и создавать капитал, перешагивая через горы трупов. Баба, без всяких сомнений, башковитая. Если она сумела застрелить мужа и сделать его же виноватым, вместо тюрьмы унаследовать сумасшедшее состояние, то для этого надо иметь хорошие мозги, тут комментарии излишни. Вот я по наивности своей и решила, что сумею найти общий язык с женщиной и продать ей бумаги за шесть миллионов. По дешевке, что называется. Но вместо денег я получила по мозгам. Переговоры кончились тем, что она потребовала с меня тот самый миллион, осевший в карманах "русской мафии". Меня пропустили через пыточную машину и в течение месяца издевались надо мной как только могли. Я выдержала. Выдержала потому, что знала: если отдам бумаги, со мной кончат в ту же минуту. На кону стояло двести миллионов долларов. Пока они у меня, я жива. Только такая дура, как я, могла втемяшить себе в голову, будто нынешние миллионеры могут позволить себе разбрасываться деньгами. Нет, конечно.
     Они рабы своих денег. Удавятся за каждый цент. Были бы другими, сами ничего не имели. Так уж мир построен. Их мир. Через месяц меня выбросили на улицу. Я знала, что мадам Грановская так просто не успокоится. Но я не знала, что она задумала. А все оказалось просто. Меня надо изолировать, чтобы я не искала других покупателей на бумаги, и держать меня под прессингом до тех пор, пока я не сдамся. Отличная идея. Очухаться мне не дали. После подвалов и застенков мадам Грановской я едва доползла до дома, и в ту же ночь меня арестовали.
     Пришли менты, сделали обыск и нашли у меня двадцать граммов героина. Итог: три года лишения свободы.
     В зоне я познакомилась с матерью Иннокентия, она и научила меня жить по-волчьи. Неплохую школу я прошла. Но Мариночка Грановская обо мне не забывала. Подружками меня снабжала, думала, я рано или поздно проболтаюсь. Но не получилось. Я долго ждала удобного момента и дождалась. Мне удалось бежать.
     Помощника нашла на стороне. Пока еще мужики на меня поглядывают, надо пользоваться моментом. И вот я в Москве, но лучше мне от этого не стало.
     Документы я достать не могу. Друг мой, который их спрятал, умер при загадочных обстоятельствах. Теперь его дача принадлежит какому-то бандитскому авторитету.
     Он превратил дачу в крепость, туда не проникнешь. Я хотела забрать документы и махнуть куда-нибудь на Дальний Восток, а там поторговаться с япошками. Но теперь я привязана к Москве.
     Я вспомнила, что Нинка, мать мальчишки, говорила мне, что ее муж гений в электронике, а вся охрана особняка построена на датчиках и фонариках. Хотела с ним посоветоваться, приезжаю к ней, а там свое несчастье. Вот такие дела, Сереженька. Не жизнь, а райское наслаждение. Боюсь, что великая комбинаторша Грановская уже в курсе моего исчезновения из зоны и поиски уже начались. Она же понимает, что у меня только одна дорога - в Москву. Если я пришла к ней будет торговаться, значит, документы должны находиться под рукой. А перепрятать я их не могла, слишком быстро меня взяли. Вот и прикинь, Сережа, что может предпринять подобная волчица, зная, что на свободе разгуливает беглянка, за которой капитал в двести миллионов долларов. Да еще с прицепом, как видишь.
     - Да, не очень веселая история. Куда ни придешь, везде тебя неприятности ждут. Я ведь тоже не исключение, Анюта. Хорошо, если тебя во дворе не заметили.
     Там парочка типов болтается. Вторую неделю на хвосте сидят. Я тоже ошибку себе позволил, кое-какие бумажки состряпал для старых корешей, а они засыпались. Как только их расколют, меня возьмут. Лет пять получу. Сам нахожусь под пристальным вниманием. Шага в сторону сделать не дадут.
     - Ты не обижайся, Сережа, но я к тебе с маленькой просьбочкой пришла. - Анна достала паспорт и фотографии. - Ксива моей погибшей подруги. У меня даже справки об освобождении нет. Хоть что-то "на кармане" надо иметь.
     - Пустяки, дел на пять минут. Но поосторожней с этим, ведь они обязаны ксиву аннулировать. Женщина умерла, и этого паспорта в природе больше не существует. С ним можно нарваться на неприятности.
     - Все понимаю, Сереженька, но другого варианта нет.
     Паспорт был переделан за несколько минут. Отдавая его Анне, Сергей сказал:
     - Есть такая захолустная гостиница в Москве, "Урал" называется. Езжай туда. Рома Потехин администратором работает, он мне кое-чем обязан, поможет тебе схорониться на время. А там ты уже сама думай. Несладко тебе придется тут, без сомнений, так что держись, подружка.
     - А что мне еще остается делать!
     - И с парнем проблему реши. Он тебе как камень на шее, ко дну потянет.
     Сама сгоришь и пацана погубишь.
     - Все знаю, но он живой человек, в урну, как фантик, не выбросишь. Ну пока, Сережа, спасибо на добром слове.
     Иннокентий сидел на тумбе для обуви в коридоре и ждал. Анне не понравилась его насупившаяся мордашка.
     - Идем, сынок. Теперь, согласно паспорту, я стала твоей матерью.
     - Не сынок я тебе, а Иннокентий.
     Спорить она не стала. Они спустились и вышли во двор. Анна заметила сыскарей, бездарно следивших за подъездом, но они не обратили на нее внимания.
     Женщина с ребенком их не интересовала. Многолюдная улица смешала их с водоворотом пешеходов. Хоть что-то она сумела сделать до конца. Паспорт в ее положений дороже любых денег. Кешка внезапно остановился.
     - Ты чего?
     - Ничего. Просто ты мне разонравилась, Анна, и я с тобой дальше не пойду.
     - Сбрендил, парень?
     - Я не "прицеп", и таскать меня за собой не надо. У тебя свои дела, у меня свои. Не будем друг друга на дно тащить. Прощай!
     Он вырвал свою крошечную ручонку из ее ладони и побежал через улицу. Анна на какое-то мгновение растерялась. Этих секунд хватило, чтобы мальчишка угодил под машину. Она не слышала удара, только визг тормозов, на который оглянулась вся улица. Мальчика подбросило вверх, очки полетели в сторону, он рухнул на капот и медленно сполз на мостовую.
     Возле ее сердца оборвалась какая-то струна. Анна сорвалась с места и бросилась к машине. Водителю "Москвича", наехавшему на мальчишку, досталось по полной программе. Лицо его было поцарапано, нос разбит, рот полон крови, но держался он за другое место, куда несколько раз приложилось колено разъяренной женщины. Подоспевшая милиция с трудом оттащила обезумевшую тигрицу от едва державшегося на ногах водителя. Он сел на колени и завыл по-волчьи. Анна вырвалась из рук милиции и бросилась к ребенку. Кешка дышал. Изо рта шла пена, светлые кудри окрасились кровью.
     - Не трогайте его! - лейтенант схватил за рукав Анну. - Сейчас "скорая" подъедет. Врачи осмотрят мальчика.
     В ответ она обложила стража порядка семиэтажным матом. На помощь лейтенанту пришли его коллеги. Удерживали, как могли, пока не приехала "скорая". Мальчика переложили на носилки, и только после этого Анну отпустили.
     Она запрыгнула в машину вместе с санитарами.
     - Он живой? - спросила она, глядя на врача.
     - Живой-живой, успокойся, мамаша. Сотрясение несильное, слава Богу, а кости посмотрим. До свадьбы заживет.
     Тут врач, два санитара и водитель выслушали такую тираду из матерщины, что у них глаза на лоб полезли от восторга. Бывалые мужики и представить себе не могли, что можно выкроить из десятка хорошо знакомых слов.
     - Не мат, а музыка! - усмехнулся санитар. - Ты, красавица, наверное, стихи пишешь к блатным песням. Класс!
     Остальные придерживались того же мнения. Первая помощь ребенку была оказана в машине. Анна пришла в себя в приемном покое, когда у нее попросили документы.
     - Нина Александровна? - спросил врач. - Мальчик ваш сын?
     - Нет, в урне подобрала. Что глупые вопросы задаете?
     - Мест у нас лишних нет. Мы вам на полу постелим.

***

     За час до назначенной встречи они находились каждый на своей работе и казались людьми, очень не похожими друг на друга. Впрочем, редко кто ищет себе в приятели человека определенной профессии или характера, скорее по духу и общим интересам.
     Аркадий Вадимович Юзов очень любил молоденьких медсестер и баловал их, а они его. Главное, он всегда находил к ним подход. Сейчас он надевал брюки, а Люсенька одергивала юбку. Надолго запираться в ординаторской было опасно, а в собственном кабинете тем более. Он обещал девушке повести ее вечером в ресторан, а потом уже пойти к нему, но мероприятие сорвалось и Люся отработала несостоявшееся развлечение в больничных условиях в неудобной позе. Но и такое случалось нередко. Аркаша был слишком нетерпеливым. Захотел, значит, все, а время и место - дело десятое. И ведь ему не откажешь! Заместитель главного врача, заведовал кадрами, давал характеристики практикантам, аспирантам и студентам. Конечно, он не красавец, но терпеть можно. Ухаживать Юзов умел, не хамил, не грубил и старался быть нежным. А то, что ему под сорок, что он толстый, потливый, подслеповатый, неважно, не замуж выходить. Медсестры относились к этому спокойно, всякого повидали.
     Чмокнув друг друга, они расстались до завтра, и Аркадий поторопился к своей машине. Он очень не хотел встречаться с главным, тот еще утром просил его подежурить в субботу, а Аркадий выходные уже расписал по минутам. К тому же этот срочный вызов Никиты ничего хорошего не предвещал. Опять что-нибудь затеял. Вот кому они все не могли отказать, так это Никите. Он всех своих друзей держал в ежовых рукавицах. Так уж получилось.
     На другом конце города в клубе "Серена" заканчивался турнир по восточным единоборствам. Председатель судейской комиссии и владелец клуба Лев Андреевич Крупнов время от времени поглядывал на часы. Встать и уйти он не мог. Шел подбор спортсменов к первенству столицы, и его мнение, точнее, голос был не последним, а скорее решающим в выдвижении кандидатов. Голоса остальных судей и тренеров большого значения не имели. Тут важен не отбор, а сами соревнования, зал, деньги, реклама, билеты. Лева один из немногих имел большие связи в мэрии, лично тренировал многих детей сильных мира сего, владел клубом и собирался открыть еще два. К тому же он был

отличным организатором и у него все всегда получалось.
     Сегодня он спешил и вел себя довольно странно. Вместо долгих обсуждений кандидатур Круп-нов оставил на столе список и сказал коллегам:
     - Вот имена тридцати двух бойцов. Разрешаю вам двоих заменить по своему усмотрению. Остальные должны быть утверждены и включены в состав сборной.
     Вынужден вас оставить. Меня вызывают, - и он многозначительно показал пальцем на потолок.
     Никто не спорил. Лева любил подчеркивать свою важность и крупные связи.
     Правда, он так же, как и Аркадий, не мог возразить Никите, но кто об этом мог знать?! Никто. Играя мышцами, в облегающем спортивном костюме, Крупнов отправился в свой кабинет переодеваться.
     Третьим участником срочного совещания был Семен Николасвич Добровольский, человек, о котором никто ничего не мог сказать. Высокий, сутуловатый и всегда с одним и тем же выражением лица. С такой физиономией только в покер играть, что он, кстати, любил делать и часто выигрывал. У него был аналитический склад ума и математическое образование. За три года он прошел путь от лаборанта до начальника отдела программирования. В тридцать лет защитил докторскую и сумел окружить себя специалистами высокого класса, которые и несли на своих плечах основную тяжесть науки. Талантлив он или нет, мнения расходились, но одно было несомненно: чутьем он обладал исключительным и брался только за перспективные проекты, заведомо понимая, что они "обречены" на успех.
     Добровольский не любил рисковать, но вынужден был делать это постоянно.
     Если дружить с таким человеком, как Никита, невозможно жить спокойной и размеренной жизнью. Сплошь приключения, и не всегда безобидные и веселые.
     Случалось такое, о чем вспоминать страшно, но с этим приходилось мириться, Семен знал законы сегодняшнего бытия. Он не имел привычки отчитываться перед начальством на работе. Он сам себе начальник, а потому уходил с работы без спешки и не беспокоился, что может опоздать. Он никогда не опаздывал, особенно если речь шла о Никите. А что из себя представлял этот самый грозный Никита?
     Никита Алексеевич Котельников был сыном своего знаменитого отца. И все! Ну может быть, не совсем все, но в основном. Очень обстоятельный, симпатичный молодой человек, у которого отсутствовали тормоза. Во всех смыслах. Оставалось только Богу молиться, что он не пожелал надеть на свою умную голову шапку Мономаха и не сменить режим где-нибудь во Франции или'Голландии. И слава Богу, а то Оружейная палата Кремля лишилась бы шапки Мономаха, а что до Франции, то сказать трудно. Встречаясь с Никитой, все с затаенным вниманием ждали, когда он выплеснет свою очередную сиюминутную идею. И сразу на душе становилось легче, если все кончалось мирно и ему в этот день не хотелось иску паться в Красном море или возложить венок к памятнику Бунину в парижском предместье. Такое тоже случалось.
     Никита ждал друзей в своей квартире на Малой Бронной. Обычно они встречались в модных увеселительных заведениях, но сегодня установка была другая, что заставило приятелей Никиты заметно поволноваться. Никто не догадывался, что им следовало ожидать, а это очень неприятное ощущение.
     Ровно в семнадцать часов раздался первый звонок в дверь, последующие звонки шли с интервалом в две-три минуты. Никита выглядел озабоченным, но вел себя непринужденно, пил из горлышка пиво, отпускал пошлые шутки и старался снять напряжение, которое явно проглядывало сквозь деланные улыбки друзей.
     Они понимали, что, как всегда, только один он уже все знает и расписал все роли в придуманной им какой-нибудь сумасбродной выходке, которую им придется воплощать в жизнь.
     - Мальчики, пора нам заняться серьезным делом. - Многозначительно заявил Никита Котельников. Друзья переглянулись. Кажется, началось. - Все вы должны помнить, кому обязаны своей карьерой и стремительным взлетом. Пришло время возвращать долги. Мы должны помочь моему отцу.
     - Мы? - удивился Аркадий. - Чем мы можем помочь всемогущему?! И так молимся на него целыми днями.
     - Хватит молиться, пора действовать. Мы были слишком беспечны в ту самую ночь, когда упустили грабителя и устроили бессмысленную резню.
     - Извини, Никита, но мы резню не устраивали, - тихо сказал Лев Крупнов.
     - Чистеньким остаться хочешь? - Котельников рассмеялся. - Даже если вы сговоритесь и свалите все на меня, то получите на пару лет меньше. Пятнадцать лет или двенадцать погоды не делают. Зато я уже сегодня могу превратить всех вас в бездомных бомжей. Существуют подводные камни, о которые вы сами себе вспорете брюхо. Неужто, Лева, ты не знаешь, кто является истинным владельцем твоего клуба? А если на логовая полиция поинтересуется, где ты взял столько денег на строительство двух новых, по какой стоимости тебе обошлась земля в центре Москвы? Глазом моргнуть не успеешь, как всего лишишься и загремишь за решетку. Достаточно убрать заслон, защищающий тебя, и стая голодных псов перегрызет тебе глотку. Или, может, напомнить тебе, Сеня, кем написана твоя докторская диссертация и где похоронен ее автор? Или откуда взялась двухэтажная дачка у директора твоего НИИ, когда он назначил тебя на столь высокий пост? И ты, Аркаша, зря ухмыляешься. Стоит двум-трем несовершеннолетним студенткам написать на тебя заявление, как ты принуждал их к сексу, пользуясь служебным положением, то вместо карьеры тебя ждет зона. А там страсть как не любят насильников. Подумай, родственничек, во что превратится твоя толстая задница за неделю пребывания в СИЗО, где в камере сидит сотня отморозков! А моя бедная кузина останется вдовой! Советую вам не забываться, любезные кореша. Для начала нам нужно позаботиться о своей шкуре, а потом найти тех, кто ограбил офис моего отца. Возможно, мы перегнули палку и наделали ошибок, но главное - не забывать стряхивать с себя грязь, пока она не засохла. Тупость ментов нам на руку. Они арестовали хозяина квартиры, подозревают его в убийстве жены и дочери. Мужик - уголовник, та баба тоже сидела.
     Это нас устраивает. В первую очередь надо подкрепить эту версию. Тут у меня есть некоторые идейки, позже мы их обсудим. Проблема не в этом, проблема в свидетелях. В семье есть еще один ребенок, мальчишка восьми лет, и достоверно известно, что он прятался в квартире в тот момент, когда мы там находились. А значит, он нас видел. Парень сбежал. Мы должны его найти до того, как его найдут менты. Где, как, я пока не знаю, но это наша главная задача.
     И еще. Нашелся хмырь, который видел нас, когда мы гнались за ворьем. Он запомнил твою машину, Аркаша, а это уже хуже. Ну с этим придурком проблем не будет, только сработать надо по-умному. Не надо забывать, что у ментов уже есть один подозреваемый, вот пусть они с ним и работают. Им важны сроки, рано или поздно, но ему выдвинут обвинение, а мы должны ментам помочь это сделать.
     И наконец, последнее. Мы гнались не за ворьем, а за профи. Ребята залезли в сейф моего отца не за деньгами, а за важными секретными документами. И им удалось похитить бумаги. Если враги отца сумеют ими воспользоваться, то все вы лишитесь своей неприкосновенности, и тогда я никому из вас не завидую. Все полетит к чертям собачьим. Не забывайте: у вас у всех есть свои враги и завистники. Выход только один: во что бы то ни стало найти третьего, сбежавшего от нас взломщика, и через него выйти на заказчика. Бумаги должны быть возвращены отцу в целости и сохранности. Как видите, дел у нас много, а посему всем придется срочно уйти в отпуск со сво их насиженных теплых местечек и взяться за настоящее дело. Надеюсь, каждый из вас понял, чем запахло в воздухе, и я здесь изгаляюсь перед вами не ради веселья. Мы все в полном дерьме. Но я и другое знаю. Такие люди, как мы, и есть элита общества, на таких, как мы, держится страна и, кроме нас, никто не встанет у руля. Не будет нас, криминал задушит Россию. Придут беспредельщики и отморозки с ментовскими крышами. Мы обязаны себя защищать и ломать шеи отщепенцам, тогда мы победим в поединке за выживание. Или кто-нибудь из вас придерживается другого мнения?
     Котельников обвел взглядом присутствующих. Никто не возражал. Никита знал, что умеет убеждать людей, у него был дар маленького фюрера.
     - Постные рожи отставить, мы не на похоронах. А теперь пора перейти к конкретным действиям и начать разработку планов. Прошу, мальчики, перейти в мой кабинет.
     Через минуту гостиная опустела.

ГЛАВА II

     Удар кулаком по столу можно было приравнять к четырем балам по шкале Рихтера.
     - Ты козел, Савченко! Тебе ничего доверить нельзя! Все испохабишь!
     У капитана Тимохина раскраснелась физиономия, а зубы скрипели, как несмазанная телега. Лейтенант стоял навытяжку, словно разговаривал с генералом.
     - Вы всю квартиру обшарили?
     - Каждый уголок, Андрей Ильич.
     - В серванте смотрели? В чайном сервизе?
     - Все просмотрели. Ничего не нашли, главное, паспорта ее нет. А фотографию мальчишки я принес, даже не одну.
     - Плевать мне на мальчишку! Мне Ушакова к ногтю прижать надо! Ксюшку убедить в том, что Иван последний ублюдок и должен сидеть на нарах, а не гулять по белу свету со своей змеиной ухмылочкой.
     - Так, может, он не виноват...
     - А я сказал, виноват! - Кулак вновь обрушился на крышку стола. - И ты мне брось хвое том вилять! Ишь какой защитник нашелся! Ну а если это не он, еще один висяк на гвоздик повесишь? ! Кого и где ты искать будешь? Ветра в поле?
     Иголку в стоге сена? Или ты думаешь, что Ксения Задорина убийцу найдет? Ей что, павлиний хвост распушила и пошла себе гордой походкой восвояси. По шее мы получим, а не она. Службы так и не понял, Денис?
     - Постой, Андрей Ильич, дай сказать.
     - Ну давай кукарекай. Послушаю твои куплеты.
     - Мальчишку надо искать, и кажется, я знаю где. - Савченко подошел к столу и положил газету. - Вот, только что вышел вечерний выпуск. Вчера авария произошла на Волхонке, наезд на ребенка. Какой-то хмырь сумел сделать фотографии и продал их редакции, поэтому и напечатали с опозданием на сутки. Я хорошо изучил фотографии мальчишки, и мне кажется, что это он. Подробностей тут никаких нет. Краткое изложение происшествий по Москве. - Тимохин развернул газету. - Тут три снимка с места происшествия, но, я думаю, сделано больше.
     Если постараться, можно найти и другие, но и этих хватает. Я уверен, что это тот мальчишка, - комментировал Савченко.
     - И где он сейчас?
     - Полагаю, в больнице. Можем выяснить.
     - А это что за баба?
     - He знаю, но на последнем снимке видно, как она садится вместе с санитарами в "скорую помощь". Значит, неслучайная прохожая. Свидетелей в участок доставили.
     - Ладно, попробуем, только без базара. Сделаем все сами, по-тихому.
     Получится - значит, утрем нос Ксюшке, а нет, так и шуметь бессмысленно. Мне твоя затея не очень нравится.
     - Может, взять кого-нибудь из ребят для поддержки?
     - Ты еще ОМОН вызови, чтобы бабу с ребенком в больнице навестить! Выясни, кто из дорожников обслуживает Волхонку, и узнай, в какую больницу их отправили.
     Не забудь фотографии мальчишки с собой взять.
     Савченко взял телефонную трубку. Но не только их заинтересовала газета с фотографиями. У госпожи Грановской имелся свой пресс-секретарь, в обязанности которого входило просматривать все периодические издания. Необходимо держать руку на пульсе событий и знать, кто что думает, о чем говорят и кем власти довольны, а кем нет. О мальчике пресс-секретарь ничего не знал и знать не мог, но то, что служба безопасности вела поиски Анны Железняк, было известно всем, кто вплотную работал с хозяйкой. Заметив снимок женщины со знакомым лицом на третьей полосе газеты, пресс-секретарь тут же отправился к руководителю службы безопасности Корякину.
     Бывший генерал находился в комнате охраны, где размещались мониторы слежения за территорией усадьбы, пульты управления электронными замками и прочая аппаратура, гарантирующая безопасность. Шел девятый час вечера, и перед уходом домой Корякин проверял посты, давая поднадоевшие всем инструкции. Однако люди все были в прошлом военные и привыкли к дисциплине. Никто не позволял себе пить спиртное, дремать на посту и расслабляться. Высокооплачиваемую работу потерять легко, а найти очень трудно. Все, кто не находил, шли в криминал, но не каждого такая перспектива устраивала. Если уж попадешь в болото, из него не выберешься.
     - Извините, Федор Иванович, кажется, Анна Железняк прорезалась. Утверждать не берусь, живьем ее не видел, но похожа. Уж больно внешность у дамочки примечательная. Взгляните сами.
     Пресс-секретарь подал Корякину газету, открытую на нужной странице.
     Рассмотрев снимки, он кивнул.
     - Пятьдесят на пятьдесят. Меня ребенок смущает. На нее это никак не похоже. Не такая она дура, устраивать громкие скандалы в центре Москвы. Но лицо и фигура очень похожи. Хочешь не хочешь, но проверить обязаны. - Он снял трубку и набрал нужный номер. - Егор, возьми с собой троих боевиков и выезжай с ними к Калужской площади, я срываюсь с дачи и буду там минут через сорок. Обеспечь всех связью. Кузьму посади на телефон, он должен за это время установить, в какой больнице находится женщина с ребенком, попавшим в дорожно-транспортное происшествие вчера днем на Волхонке. И еще. Меня интересует некто Радченко И.
     В., сделавший фотографии на месте аварии. В газете стоит странная подпись - "общественный корреспондент". Возможно, мне понадобится вся пленка, отснятая на Волхонке. Действуй, Егор, я выезжаю.
     В больнице тем временем все было спокойно. Анну с мальчиком поместили в отдельный бокс, куда обычно кладут послеоперационных больных. Не из милосердия, разумеется, а за хорошие деньги, которые она вытащила из Кешкиного кармана, других взять было негде. Для Анны нашли раскладушку. Ночью Кешка метался и стонал, но к полудню пришел в себя, а к обеду уже улыбался.
     - С этой повязкой на голове ты похож на раненого бойца из фильмов о Гражданской войне. Голова болит?
     - Не очень, только когда делаю резкое движение, стреляет в затылке.
     Он лежал в кровати, а она сидела рядом на табуретке и с тоской смотрела на мальчугана.
     - А нога?
     - Нога побаливает. Под коленкой.
     - Слава Богу, перелома нет. Скоро заживет.
     - Проблема не в том, Аня. В моих очках. Лицо твое я вижу, но не знаю, улыбаешься ты или нет. Просто размытое пятно, как в тумане. Жаль. Плохо быть слепым.
     - Ерунда! Очки мы тебе новые купим.
     - На меня не купишь. Заказывать надо. Взрослых сколько угодно, а для меня не найдешь.
     Он избегал слов "детские", "ребенок", "мальчик", Анна это давно поняла и старалась не произносить их.
     - Очки - мелочь! Важно, что жив остался. Улица тебе противопоказана. А как же ты один в школу ходил?
     - Я ходил с Катюшей. Теперь не знаю. Хорошая у меня была сестра, хоть и вредная. Ветер в голове, как у всех девчонок. Компьютер для нее как космический аппарат, ничего не рубила.
     - И я тоже ничего не рублю. Техника - дело хорошее, но для мужчин, а у женщин других забот хватает.
     Кешка улыбнулся. Поставил он ее на место, осознала. Разговаривать научилась по-человечески, как с равным, без "сюсю-мусю". Они нашли общий язык, но что дальше? Оставаться вместе они не могли. Анна висела на волоске, каждая минута, проведенная в городе, чревата непредсказуемыми последствиями. Ее ищут, и не для того, чтобы поцеловать в щечку. Подвергая себя риску, она не имела права подставлять мальчишку, он тут ни при чем. Но и бросить его тоже нельзя.
     Чем это может кончиться, уже известно. Их совместное путешествие началось с больницы. Хороши цветочки, о ягодках и подумать страшно. Она думала. Сидела всю ночь на раскладушке и думала, но так ничего путного на ум и не пришло.
     Сплошные тупики, в какую сторону ни глянь. Дверь открылась, и вошла дежурная медсестра.
     - Ну как у вас дела?
     - Отлично! - сказал Кешка. - Обдумываем турнир по футболу. Завтра дам заявку в школу. Молоденькая девушка улыбнулась.
     - Настроение боевое, значит, дела идут на поправку, но раньше чем через неделю тебя не выпишут, герой. Ты и без футбола уже стал знаменитостью. - Девушка протянула Анне газету. - На третьей странице, можете на себя полюбоваться.
     Весело кивнув мальчику, она вышла.
     - Что там, Анна? Я же ничего не вижу без этих дурацких очков.
     - Дело наше дрянь, Иннокентий! Засветились мы. Нашелся какой-то прохвост с фотоаппаратом во время наезда на тебя.
     Анна отшвырнула газету и бросилась к стенному шкафу.
     - Что ты делаешь?
     - Мы уходим. С минуты на минуту здесь может появиться кто угодног менты, убийцы, мафия, черт их знает, мы все равно понять не успеем, как нас нашпигуют свинцом.
     Она одела Кешку прямо поверх больничной пижамы, а сама осталась в белом халате, накинутом поверх платья. Схватив Кешку на руки, она услышала, как он застонал, но все же стерпел. Молодец, настоящий мужик.
     В конце коридора стоял стол медсестры с настольной лампой, а сам коридор освещался слабым светом. Анна знала, что лестницы есть по обеим сторонам коридора и лучше уйти по ближней, где не наткнешься на медсестру, которой не было на месте. Времени на размышления не оставалось. Она бросилась в темную часть коридора. Добежав до конца, она плечом толкнула дверь, едва не разбив стекло, но дверь не поддалась. Анна дергала за ручку, но дверь была заперта на ключ.
     В тот же момент в противоположном конце коридора распахнулись двери и в отделение ввалились четверо мужчин. Анна прижалась к стене за выступ дверного проема.
     - Ни звука, Иннокентий.
     Из палаты напротив выскочила медсестра.
     - Что это такое? Куда вы?
     - Мы из милиции, веди нас к этим! - он ткнул пальцем в газету. - Кажется, Ушаковы?
     - Да, но на каком основании? Десять часов вечера.
     - Топай, девочка, много болтаешь!
     Анна узнала этот командный голос, звучавший на весь коридор. Федор Корякин! Это он выбивал из нее дурь в подвалах особняка Грановской, а потом они ей подбросили наркотики. Крестный! Низкий ему поклон за то, что познакомил ее с зоной. С каким бы удовольствием она пробила ему башку чем-нибудь тяжелым, только как бы наоборот не получилось. Вычислили! Умеют хлеб отрабатывать.
     Девушка шла впереди, мужчины за ней. Она открыла бокс и зашла в комнату.
     "Вот идиоты! - подумала Анна. - Хоть бы один в коридоре остался, все вломились". Она отступила на шаг и, продолжая держать Кешку на руках, ударила ногой по стеклянной двери. Другого способа не было.
     Очутившись в боксе, мужчины переглянулись.
     - Ну и где же они?
     - Буквально минуту назад были здесь.
     Корякин увидел на полу газету.
     - Далеко не уйдут. Вперед, ребята!
     "Вперед" - не очень получилось. Первое, что они услышали, это звон стекла, а выглянув в коридор, увидели двух офицеров милиции, бежавших в их сторону.
     - Менты, командир!
     - Убрать с дороги!
     Все четверо выскочили в коридор с оружием в руках. Тимохин и Савченко находились метрах в шести-семи от них.
     - Быстро на пол, руки на голову! - скомандовал Корякин.
     Четверо с оружием - не девчонка с ребенком. Капитан тут же упал, словно нырнул в бассейн без воды, а вот Савченко сглупил и схватился за кобуру. Ответ не заставил себя ждать. Два легких хлопка из пистолетов с глушителями - и лейтенанта сбило с ног, будто кто-то треснул его кувалдой. Тимохин тут же откатился к двери палаты и, толкнув ее ногой, успел скрыться. Пара пуль чиркнула по линолеуму и вздыбила рваные куски.
     - Всем лежать на местах! - крикнул он, ничего перед собой не видя, и выхватил пистолет из кобуры.
     Недаром Тимохина Бычарой прозвали, он всегда лез на рожон, но судьба оберегала капитана от пуль. Он и секунды не думал. Вскочил на ноги, высунулся в коридор и пальнул. Пять выстрелов подряд. Одного он уложил. Ответные пули начали выбивать искры из бетонных стен. Капитан скрылся.
     - Не давай ему высунуться, Егор! - приказал Корякин. - Остальные за мной, баба уходит!
     Он почти угадал. Анна уходила, но, вместо того чтобы бежать вниз, она побежала наверх. На шестом этаже ее вновь встретила запертая дверь. Снизу доносилась стрельба. Она опять выбила стекло и проникла в коридор инфекционного отделения. Она так крепко прижимала к себе Кешку, что не нашлось бы силы, способной вырвать мальчика из ее объятий. Анна чувствовала, как его трясло, словно в лихорадке, но он не издал ни звука, сжав губешки так, что они посинели. Как только они очутились в коридоре, снизу послышался топот. Куда бежали преследователи - вверх или вниз, она не знала, важно не останавливаться.
     В другом конце помещения двое санитаров с повязками на лице везли каталку с больным. Анна увидела открытую железную дверь, из которой пробивался яркий свет. На шум санитары остановились и оглянулись. "Это же грузовой лифт,сообразила она. - Успеть бы!" Анна пустилась во весь опор, ноги скользили по натертому линолеуму, как по льду, но она лишь ускоряла темп.
     - Ты куда, сумасшедшая! - отскочил в сторону один из санитаров. - В лифт нельзя! Мы заразного везем.
     Она увидела накрытое простынею тело.
     - К нам не прилипает! Вы едете или я одна? - Мужчины растерянно вкатили каталку в лифт. - Живей, парень, сам как покойник!
     Дверь с лязгом захлопнулась.
     - Тебе какой? - спросил санитар.
     - Мне все противопоказаны.
     - Мы в подвал, а там по проходу в морг.
     - Меня устраивает. Поехали. Нажимай кнопку скорее!
     Лифт опасно дернулся и медленно пополз вниз.
     - Лестница левой половины крыла всегда закрыта? - спросила Анна.
     - Закрывают после семи вечера, когда дневная смена заканчивается. Но для тебя, мамаша, преград нет, как видно.
     - Спуск в подвал там есть?
     - Железная дверь. Подвал - это служебный коридор, соединяющий четыре корпуса с прачечной, столовой и моргом. Туда можно попасть только на лифте. Что случилось-то?
     - Муж пьяный приперся, погром устроил. У него нож. А может, и сообщники на улице поджидают. Ребенка спасать надо.
     Санитары переглянулись.
     - Ладно, мы тебя через столовую выведем. Там окна без решеток.
     - А дальше?
     - Вдоль забора в дальний конец, там одной секции нет, выйдешь в парк. А там тропинка уже протоптана, пройдешь парк и выйдешь к метро.
     Лифт остановился. Санитары двери закрывать не стали, чтобы машину не вызвали сверху. Оставив каталку с трупом, они провели Анну с мальчиком по подземному лабиринту и поднялись по лестнице. Огромная кухня, обслуживающая всю больницу, пустовала, света не было. Пришлось приложить усилие, чтобы открыть одно из окон, они еще с зимы были заклеены. Анна не испытывала страха, она поставила перед собой задачу и точно знала свою цель.
     В парке было темно, и она то и дело спотыкалась о корни деревьев. Кешка не грудной ребенок, и тащить его с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее.
     У мальчика болела нога, и сам он идти не мог, а медлить нельзя ни секунды.
     Метро не спасение. Она все еще не сняла белый халат, боясь потерять драгоценные секунды. В метро их запомнят, а ей это ни к чему. Нужно найти такси или частника и добраться до гостиницы "Урал", о которой говорил Сергей. Там они смогут спрятаться на день или два, пока она не примет какого-либо приемлемого решения. Другого выхода у нее не оставалось.

***

     О происшествии в больнице пока никто ничего не знал. Ксения Задорина не успела вернуться домой, как ей позвонил следователь Кипкало и сообщил о неприятностях на улице Герцена. Прихватив в дорогу бутерброд, Задорина выехала на место происшествия. Дом был уже оцеплен, и работа шла полным. ходом. Кипкало встретил ее, пожимая плечами.
     - Ты только не разыгрывай из себя мученика, Игорек. Рассказывай по порядку, как и что.
     - Наш единственный свидетель Виктор Крапивников мертв. На сегодняшнее утро ему оставили повестку. Он должен был прийти в прокуратуру и помочь составить фоторобот на всех, кого видел в окно. К тому же он сам сказал, что кое-что вспомнил, какую-то подробность. Я сам вчера разговаривал с ним по телефону.
     Нормально поговорили, а сегодня он не явился. Я ему перезвонил, но никто не снял трубку, а потом завертелся, не до него стало. Вечером жена его вернулась.
     Как выяснилось, она то и дело от него уходит. Поругаются, она за дверь, дня через три назад, неделю поживет, опять сбегает, одним словом, веселая семейка, не соскучишься. Приходит сегодня, а он валяется на полу уже холодный. Вызвала "скорую", те милицию, а потом и нас.
     Врачи утверждают, что он умер вчера между часом и двумя ночи, по первому впечатлению, сердечный приступ, но у них один ответ, если явных следов насилия нет. Однако эксперты сомневаются. В мойке стакан чистый стоит, хорошо помытый.
     Из второго пил водку сам хозяин, он так на столе и остался. Сомнение вот в чем.
     На бутылке нет ни одного отпечатка пальцев. Наливал-то он себе водку без перчаток, я надеюсь. И еще одна мелочь - стол на кухне небольшой. Если человек в одиночку пьет, то закуску возле себя ставит, чего руки тянуть, а тут все стоит посредине. Накрывали на двоих или троих. Слишком много закусона на одного человека. Кастрюля отварной картошки, селедка, грибы, лечо, капуста, маринованные огурцы. Полный комплект русской закуски под водочку. И у плиты пачка пельменей. Руки до нее не дошли.
     - А на его стакане отпечатки есть?
     - Отчетливые, лучше не бывает. Жена говорит, что со здоровьем у Виктора Федоровича все в порядке было, по врачам не ходил, на сердце не жаловался.
     Медэксперт потребовал отправить покойника на срочное вскрытие. Ему очень не понравились трупные пятна.
     - А что ты думаешь, Игорь?
     - Я думаю совсем о другом, Ксюша. Мужик прожил без жалоб на здоровье сорок шесть лет, тихий алкоголик, никому не мешал, а в глупые нелепые совпадения я не верю. И если его отравили, то это сделал не собутыльник. За стаканом водки всякое случается, но в дело пускают столовые ножи, бутылки, молотки, но не яды.
     "Бытовуху" тут не пришьешь. Не мне тебе рассказывать. Но если парень отравлен, то я с этим делом работать не буду. Умываю руки. Объединяй в одно производство и тащи сама.
     - В кусты, значит. Это по-дружески, ничего не скажешь.
     - Ксюша, мне этот воз не потянуть. У парня врагов отродясь не было. Как только он стал свидетелем "мокрухи", его убрали с поля боя. А что это значит? О свидетеле убийцы ничего знать не могли. Пять-шесть человек о нем знали, и все из нашей конторы. Менты не в курсе, если ты не доложила. Напрашивается закономерный вопрос: кто из наших навел убийц на ценного свидетеля? У тебя есть другие выводы? Поделись ради Бога, может, я уже из ума выжил и ничего не понимаю.
     - У меня нет других выводов, Игорь. Напиши докладную Колычеву, и пусть назначает внутреннее расследование. Если только у него поджилки не затрясутся и твоя докладная не полетит в мусорную корзину. А для начала попытайся установить, где куплена водка. Крапивников, если мне не изменяет память, ходил в один и тот же ночной магазин. Там его должны знать. Поищи другие бутылки в квартире, проверь накладные в магазине на весь товар. Займись этим сейчас.
     В сумочке Задориной зазвонил мобильный телефон. Она достала трубку. Звонил полковник Саранцев из больницы и просил срочно приехать, - Спасибо, Николай Николаич, машину за мной присылать не надо, я на своей.
     Скоро буду.
     - Кто-то еще на те же рельсы угодил? - спросил Кипкало.
     - Завтра утром все обсудим, Игореша. Тебе и здесь дел хватит. Работай. Она вышла на улицу.

***

     Часом ранее Родион Капралов навестил своего главного наводчика Германа Гальперина. Герман лег на дно и молчал. Родион ждал два дня. Ни звука. Все, что он хотел знать, это имя заказчика, кому он добыл тетрадь губернатора. Адвокат ему ничего не скажет, и давить бессмысленно, хорошо, что предупредил о возможных неприятностях, и на том спасибо. Правда, Капралов привык заранее заботиться о возможных казусах, и не зря, как выяснилось, но на этот раз он допустил несколько промашек. Главная из них заключалась в том, что он взялся за дело, не зная заказчика, а значит, не сумел подготовить для себя оборонительные рубежи на случай, если заказчик соберется убрать исполнителей, не желая оставлять следов и свидетелей.
     Вторая промашка заключалась в том, что он не знал клиента, которого следовало обчистить. Его смутила крупная сумма гонорара и заверения Германа, что дело чистое и пустяковое. Алчность все сгубила, собственная алчность. Полез на рожон, сам захотел получить аванс. Деньги срочно понадобились. Вот его собственная дурь и вышла боком. Увидев адвоката, он успокоился. Райха многие знали, частенько мелькавшего на экранах телевизоров. Сразу стало ясно, что речь идет о компромате. От шантажистов опасности не ждут. Интеллигентские интриги, не более того. Он же не к братве в общаг лез. Там ему быстро голову сбрили бы, у них долго не разговаривают. Вот он и позволил себе слабинку, дело пустяковое, деньги хорошие, сделал и забыл. Кто же мог тогда подумать, что все обернется так круто! Эту ошибку он обязан был предвидеть. Итог закономерный. Саню Котика подрезали первым, Грачкин получил перо в бок вторым, сам же он едва унес ноги, после чего погибли еще две невинные души, а третьего арестовали по подозрению.
     Вот какой груз он взвалил себе на плечи за собственную беспечность!
     Но и этим история не кончилась. Продолжение следовало. Германа Гальперина Капралов нашел мертвым. Как убийцы вышли на его мастерскую на Сретенке, только догадываться можно. Старика сильно били, перед тем как прикончить, а потом проломили голову. Выдал он Капралова или нет, значения не имело. Капралов выжидать не стал и тут же ушел. Он долго петлял по переулкам, потом сидел на Чистых прудах и смотрел на царственных лебедей.
     Поздно он понял свои ошибки. Тогда лишь, когда пролистал украденную тетрадку. Политики не банкиры и не мафия, они страшнее. Тетрадка может стоить губернатору головы, и он включит все рычаги, чтобы вернуть ее. Капралов сделал копию на всякий случай, но что толку. Документом могут признать только оригинал. И от оригинала проку никакого. Что он может с ним сделать?
     Ничегошеньки. Но охота шла за ним с двух сторон. Одну сторону он знал, о заказчике понятия не имел, кроме того, что на него работает известный адвокат Валерий Райх. Он остался один, засвеченный со всех сторон, и тиски сжимались.
     Вот такая получалась трагикомедия. Капралов думал и думал, но ни разу в его голове не мелькнула мысль сесть на поезд и умотать к черту на кулички. Денег для этого хватало с лихвой.

***

     Возле больницы милиции собралось больше, чем больных во всем корпусе.
     Приехало начальство с Петровки и из министерства. Случай, как видно, серьезный.
     Телевизионщики тоже подоспели. Ксению пропустили через ограждение, и она с трудом нашла полковника Саранцева.
     - Что случилось, Николай Николаич?
     - Эх, Ксюша! Андрюшка Тимохин дел наворотил. Двое убитых, Денис Савченко с тяжелым огнестрельным на операционном столе. Выживет или нет, не ясно.

     - Почему? Как?
     - Иди вон в тот микроавтобус "фольксваген", там Тимохина лично генерал Черногоров допрашивает. А мне тут с порядком разобраться надо. Иди, они только начали.
     Ксюше не очень хотелось вмешиваться во внутренние разборки милиции, но оставаться в неведении еще хуже, и она пошла к микроавтобусу. Генерал Черногоров воспринял ее появление как должное. К прокурорским следователям он относился с уважением, но своих разгильдяев не терпел. Задорина села на заднее сиденье.
     - Как ты мог себе позволить, капитан, без уведомления дежурной части, руководства идти уна такое важное задание, где речь шла о людях, находившихся в федеральном розыске?!
     - Речь шла о восьмилетнем мальчишке, товарищ генерал, а о женщине мы ничего не знали. И потом, мы же не "малину" шли брать, а в больницу к пострадавшему. К тому же я не был уверен в том, что это тот самый мальчишка.
     Обычная проверка.
     - И чем кончилась твоя проверка? Тяжело ранен офицер милиции, убит больной, попавший под шальную пулю, труп неизвестного, укокошенного тобой лично! А если он сотрудник спецслужб?! И женщина с ребенком сбежала!
     - Спецслужбы не открывают огонь по милиции в форме и не скрываются после этого. Можно сказать, что мы спасли бабу с ребенком, иначе их пришили бы прямо в палате.
     - А ты уверен, что им удалось сбежать? Может, их нашли и захватили, а потом увезли в неизвестном направлении. Ты упустил и тех и других. Кого нам теперь искать? Где? Трупы на загородных свалках?
     - Я их найду, товарищ генерал. От меня не уйдут.
     - Только что ушли, пока ты по углам прятался.
     - Не имею привычки прятаться. На моем счету сотня задержанных особо опасных преступников.
     - И тысяча невинных, пострадавших от твоего террора. Ты бандит в погонах, Тимохин! Я тебя от работы отстраняю! И моли Бога, чтобы из трупа больного вытащили чужую пулю. Если его прихлопнул ты из своей пушки, пойдешь под суд.
     Слишком долго я закрывал глаза на твои выходки. Мешок жалоб пылится в управлении. Ни один московский мент не может похвастаться такой популярностью!
     На этом все, но разговор наш не закончен.
     Генерал кивнул Задориной и вышел из машины.
     - Сукин сын! Да на таких, как я, порядок в стране держится! Беспредельщики и мафия скоро все к рукам приберут! С кем останетесь?!
     - Успокойся, Андрей. Объясни мне все по порядку.
     - Эх, Ксюша, кто мог знать, что все вывернется наизнанку! Савченко принес мне газету, где были снимки с ДТП. На одном из них фотография пострадавшего мальчишки, очень похожего на пропавшего сына Ушакова. Мы выяснили адрес больницы, куда их направили, и решили проверить. Приезжаем, идем в справочную, и нам подтверждают, что есть такой больной и с ним находится его мать. На снимках в газете была какая-то баба. Фамилии совпадают. Но я-то знаю, что мать мальчишки убита. Возникли сомнения, и мы решили проверить. Поднялись наверх, тут все и случилось. Из ее палаты выходят четверо мужиков и не раздумывая открывают пальбу. Дениса тут же сняли, опыта у парня никакого, а я сумел пристрелить одного из четверых. Они на меня времени тратить не стали, погнались за бабой с ребенком. Не знаю, как ей удалось ускользнуть от них. Я видел, как в другом конце коридора мелькнула женская фигура. В палате я нашел ту же газету, что мне Савченко показывал.
     Тимохин достал из кармана свернутую газету и протянул Задориной. Ксения внимательно изучила фотографии.
     - Эта женщина выдавала себя за мать мальчика?
     - Так ее в приемном покое оформили.
     - Ты говоришь, налетчиков было четверо? Запомнил их?
     - В коридоре горел ночной свет. Черные силуэты, похожие на мишени, стреляли из оружия с глушаками. На одного можешь взглянуть, в морге валяется, карманы пусты. Результаты дактилоскопии будут завтра, в лучшем случае. Думаю, они вышли на мальчишку все по той же газете.
     - Не исключено. Я только что с другого происшествия приехала. Прокуратура отыскала свидетеля, который видел четверых мужчин, гнавшихся за тремя другими.
     Одного они нагнали и зарезали. Некий Саня Котик. Второго они пырнули позже. Дмитрий Грачкин.
     Это его труп мы нашли в квартире Ушаковых. Третий ушел. Котик и Грачкин и раньше работали вместе. Один - форточник, другой - медвежатник. Третьего мы установить не можем.
     - Ты хочешь сказать, они знают о мальчишке?
     - Уверена. О свидетеле, видевшем погоню в окно, они узнали молниеносно.
     Вчера его отравили. Акта экспертизы пока нет, но я в этом не сомневаюсь. А чему удивляться? Криминалитет в курсе нашей работы. К этому пора привыкнуть.
     - Привык, потому и поехал в больницу по-тихому.
     - Меня другое смущает. Очень непросто связать ту четверку с больничной, по методам не получается. Те, кто гнался за взломщиками, на профессионалов не похожи. Обычные головорезы и действовали глупо, нож в дело пускали безграмотно.
     А эти, как ты говоришь, использовали глушители. От таких тем троим и на сто метров не удалось бы уйти. Каждый успел бы получить свою долю свинца. И еще одна деталь. Судя по всему, те четверо, что устроили резню у Ушаковых, о мальчишке ничего не знают. Как они могли опознать его по фотографии? Хотя сейчас ничему удивляться нельзя.
     - Одно я понял точно: Ванька Ушаков тут ни при чем. Но ведет он себя так, будто что-то знает. Я установил за ним "наружку", так этот прохвост моих ребят обводит вокруг пальца, как желторотых птенцов. Значит, он не хочет, чтобы мы знали, чем он занимается.
     - Оставь Ушакова в покое, Андрей. Сына он ищет, жену и дочь потерял.
     Несладко сейчас мужику, а тут ты еще его прессуешь. Нельзя так. - Тимохин промолчал. - А что генерал об этой женщине говорил? Псевдоматери мальчика, - Она по сводкам проходила. В федеральном розыске. Я точно не врубился.
     Башка кругом идет. Теперь будет время отдохнуть. Четыре года в отпуске не был.
     Слышала, Черногоров меня отстранил. Одна будешь лямку тянуть, Ксюша, а я в нелегалы ухожу. Дениску Савченко я им не прощу. Я его себе в преемники готовил.
     Дай Бог выкарабкается. Ладно, Ксюша, пойду домой, нажрусь. Все нутро раздирает.
     Они простились, и Ксения отправилась в регистратуру. Никого из больницы не выпускали, велись поиски, обнюхивали каждый закуток. В приемный покой по просьбе Ксении пригласили дежурную из справочной и охранника из корпуса.
     - Чтобы не терять времени, я буду задавать общие вопросы, отвечать может любой из вас, кто знает ответ. Вопрос первый. Почему решили, что ребенка привезла мать?
     - А кто же еще? - удивилась пожилая женщина в белом халате на пару размеров больше положенного. - Она так заявила. И по поведению было видно.
     Чужая себя вела бы по-другому, а этой нашатырь пришлось давать. Бедняжку трясло. Мы ее оставили с ребенком.
     - Она документы предъявила?
     - Паспорт. Он у нас зарегистрирован. В нем указано двое детей, один мальчик восьми лет. Лаврушина Нина Александровна, замужем.
     - А муж ее не навещал?
     - Нет, пропуск на мужа не заказывали. К ним никто не приходил до сегодняшнего вечера, а тут сразу повалили гурьбой.
     - Кто и во сколько?
     - Четверо мужчин в штатском пришли. Около десяти вечера. Сказали, что из следственной бригады автоинспекции, срочно требуется снять показания с потерпевшего. Документы я не разглядывала, так, помахали красной корочкой перед носом, и все, но ничего подозрительного я не заметила. Приказала охраннику пропустить. А буквально через пять минут появились двое из милиции. Один здоровый мужик, лет под пятьдесят, а другой молодой. Они тоже спрашивали, где потерпевший. Я сказала, но добавила, что туда уже пошли люди из ГАИ. Они тут же побежали наверх, охранника в сторону оттолкнули, вот и все.
     - Кто запомнил людей в штатском?
     - Я запомнил, - откликнулся охранник.
     - Опишите их.
     - Ну начать надо с того, что их было пятеро, а не четверо. Дверь корпуса была закрыта на Щеколду. Позвонили в дверь. Я пошел и открыл. Вошли четверо.
     Грубоватые, надо сказать, самоуверенные типы, и к регистратуре. А пятый остался за дверью. Возле корпуса стоял джип стального цвета. Очевидно, остался шофер.
     Таким машинам ночью здесь делать нечего. А когда мужики заявили, что из ГИБДД, я удивился. Менты на джипах не катаются. Дверь я запирать не стал, а тут "шестерка" милицейская подъехала и двое зашли следом. Капитан и лейтенант. Ну что я, драться с ними буду? Узнали, где ребенок, и следом.
     - Вы помните, я спросила вас, как выглядели люди в штатском?
     - Главный у них мужик немолодой, лет пятьдесят с копейками, невысокий, шустрый, лысоватый. Остальные ребята крепкие, от тридцати до сорока, все в кепках и легких куртках. Их я не запомнил. Обычные мужики, но скорее не на гаишников похожи, а на налетчиков. Я сам когда-то в милиции работал, по инвалидности списали, а здесь бесплатно лекарства дают. Так что всяких повидал.
     Старший ими командовал, остальные молчали.
     - Ну что ж, начнем составлять протокол.

***

     Известный адвокат Каликовский имел собственную юридическую консультацию, где трудились несколько десятков опытных юристов. Контора в Москве считалась одной из самых престижных, и цены на консультации были соответствующими. Сам Каликовский вел прием раз в неделю, и то лишь для проформы. К нему шли люди, отчаявшиеся получить квалифицированную помощь в делах, которые уже никто не брал под защиту. Сам знаменитый мэтр давно никаких дел не вел. Выслушивая клиента, как врач, он ставил диагноз, выдавал однозначные ответы, есть надежда или ее нет и какой срок грозит тому или иному лицу. Каликовский заработал себе славу прорицателя, потому что никогда не ошибался. Фирма служила ему своего рода ширмой. Все остальное время он работал на очень крупных криминальных авторитетов, ворочавших огромными деньжищами. Этим он и зарабатывал себе на хлеб с маслом.
     Родион Капралов просидел в приемной больше трех часов, но все же попал к знаменитому юристу. Каликовский сидел за роскошным письменным столом, о стоимости которого можно было только догадываться. Обстановка кабинета говорила посетителю, что он попал к необычному человеку, стоящему своих гонораров.
     Своего рода психологический ход. Ничего не скажешь, адвокат был неплохим психологом.
     Капралову предложили сесть в удобное кожаное кресло.
     - Слушаю вас, уважаемый, - улыбался хо зяин, от которого так несло самодовольством и сытостью. - Я вопросов не задаю, имен не спрашиваю.
     Выкладывайте все, что считаете нужным, а я попытаюсь сам оценить ситуацию и дать вам дельный совет.
     У Родиона к мэтру имелся один-единственный вопрос, но начал он с другого конца.
     - Ваша консультация стоит пятьсот долларов, Евгений Абрамович. Вероятно, это соответствует вашему опыту и знаниям. У меня к вам только один вопрос, и я готов заплатить тысячу, но ответ мне нужен точный и конкретный.
     - Я для этого здесь и сижу. Конечно, очень щедро с вашей стороны удвоить оплату, но в этом нет необходимости. Дело не в деньгах. Важно суметь вам помочь. У меня не похоронное бюро, и я на горе людском денег не зарабатываю.
     Существуют этические принципы.
     - Об этом и речь, возможно, их придется обойти стороной.
     - В чем ваш вопрос? Слушаю.
     - Вопрос простой и безобидный. На кого работает Валерий Михайлович Райх?
     Наступила томительная пауза. Каликовский долго и внимательно изучал клиента и вместо ответа задал вопрос:
     - Почему вы решили, что я об этом знаю?
     - Потому что вы дружите со студенческой скамьи и у вас очень много общего.
     С кем еще вы можете говорить свободно на любую тему? Не с братвой же. Я хочу уточнить: мне очень симпатичен господин Райх и я не желаю ему зла. Но меня очень беспокоят его хозяева. Возникла необходимость в общении. Мне нужны координаты.
     - Другими словами, наводка. Вряд ли я нарушу государственную тайну, если назову вам имя хозяина Валерия. Дело в том, что к ним подобраться невозможно, как попасть на прием к Президенту. Валерий Михайлович работает на Марину Сергеевну Грановскую, вдову Григория Грановского. Она получила в наследство всю империю мужа. Помимо денег ей досталась вся недвижимость и команда помощников, из которой можно сформировать министерство. Что касается службы безопасности, то это целый полк высококвалифицированных профессионалов, готовых положить свою жизнь за интересы хозяйки ну и за ее безопасность, разумеется. Вас удовлетворил мой ответ?
     - Вполне. Что-то в этом роде я и предполагал. Кому еще понадобится прижимать политиков к ногтю!
     Капралов достал из кармана деньги и отсчитал десять стодолларовых купюр.
     - Пятьсот, молодой человек, и то только за потерянные десять минут. Эта информация ничего не стоит. Она поставила вас в тупик. Неблагодарное это дело - вступать в борьбу с госпожой Грановской.
     - Об этом нет речи. Все куда банальней.
     Капралов оставил на столе пятьсот долларов и ушел.

***

     В то же самое время Иван Ушаков консультировался у своего бывшего заказчика, патрона частного охранного бюро Корсакова. В данном случае ни о каких гонорарах речь не шла, Эммануил Антонович Корсаков помогал Ушакову в знак благодарности. Он уважал этого с виду простоватого мужика и отличного профессионала. Другое дело, что просьба Ушакова не поддавалась разработке. Как в сказке: "Иди туда - не знаю куда. Найди то - не знаю что".
     - Подвижки есть, Ваня, но такие сомнительные, что утвердительного ничего сказать не могу. - Он вынул из стола распечатанный на прин-тере снимок. - Твоя камера зафиксировала только одно лицо - человека, который заглядывал в комнату.
     В остальном мы имеем размазанные силуэты. Но с этим толстяком мы разобрались.
     Мои ребята напоролись на фотографию в журнале "Здоровье". - Корсаков достал из ящика журнал и положил перед гостем. - Вот снимок трех хирургов, которые провели какую-то сложную операцию и спасли жизнь пострадавшему. В середине стоит тот самый толстяк в очках. Журнал старый, трехгодичной давности. Мы попросили одного профессора-антрополога сделать анализы черепа и тому подобное. Он тоже на сто процентов не ручается, но на семьдесят пять - в пользу того, что это одно и то же лицо. Зовут этого врача Аркадий Вадимович Юзов. Сегодня он занимает пост заместителя главного врача одной из лучших больниц города, доктор медицинских наук. Ты понял, в чем мои сомнения? Человек, спасающий чужие жизни, замешан в бандитской резне. То, что произошло в твоей квартире, выходит за рамки нормального поведения. Такие сцены устраивают только отморозки.
     - Курчавый толстяк в очках, зафиксированный видеокамерой, тоже не похож на отморозка.
     - Согласен, факт есть факт. Я установил наблюдение за Юзовым. Пока ничего интересного, добропорядочная личность. Думаю, берет взятки, если судить по его машине и дому, где он живет. Но есть нечто, меня встревожившее. Юзов встречался со своим приятелем. Потом мы установили его имя - Лев Андреевич Крупнов. Тоже не пешка. Бизнесмен от спорта, владелец нескольких спортивных комплексов, тренирует молодежь, сам имеет черный пояс по карате. Анкета идеальная. С криминалом связи не имеет. Его объекты под присмотром мэрии. На всякий случай мы его тоже взяли под наблюдение.
     Теперь я нарисую тебе довольно странную картину. Как бы ты отреагировал, если бы узнал, что богатый бизнесмен, да еще спортсмен, соображает "на троих" в подворотне? Нонсенс! Чепуха какая-то! Теперь слушай. Юзов подвозит на своей машине Крупнова в десять вечера к небольшому ночному магазинчику возле Никитских ворот. В десять все остальные магазины закрываются. Выглядит Крупнов странно - потертые джинсы, сбитые кроссовки, мягая ветровка. Но в магазин Крупнов не заходит, а прогуливается вдоль тротуара более двух часов. В первом часу около магазина появляется мужик ханыжного вида, и Крупнов тут же к нему подходит. Мой парень сидел в машине на другой стороне улицы и был вооружен микрофоном-"пушкой" и наушниками. Он тут же сфокусировал микрофон на клиентов.
     Разговор был странным. Начал его Крупнов: "Привет, Витя! Не помнишь? Я слесарь из РЭУ. Мы уже сегодня виделись". Витя холодно поздоровался с ним. Мол, чему тут радоваться, слесарь и слесарь - мне-то что. "Послушай, - продолжал Крупнов, - у меня литр кристалл овской водки. Ждал дружка, а тот не пришел. Видать, жена, падла, не пустила. А одному пить хуже некуда. Я угощаю, как ты?" Витя повеселел. Вроде ему слесарь понравился. "Лады, пойдем ко мне. Но только у меня, кроме картошки, ничего нет". Крупнов его успокоил, сказав, что у него полная сумка закусона по высшему классу.
     Они отправились пить. Мой парень довел их до дома. Ждал около часа. В половине второго Крупнов вышел из дома, а в соседнем переулке его поджидала машина Юзова. Юзов отвез Крупнова домой, где они и расстались. Вся эта комедия происходила позавчера. А вчера вечером по телевидению в передаче "Дорожный патруль" прошел эпизод, где говорилось о найденном в квартире на Герцена трупе.
     Мои мальчики подсуетились и выяснили, что тем трупом оказался собутыльник Крупнова. Причина смерти пока не установлена.
     Мы сделали свежие фотографии и Юзова, и Крупнова, и умершего Вити.Корсаков положил на стол пакет с фотографиями и добавил:
     - Там и адресочки их имеются. На сегодня это все, Ваня, выводы делать не берусь. Стопроцентных фактов нет. Наблюдение мы продолжим, если только не подвернется горячее дело.
     Людей у меня немного, так что сам понимаешь.
     - Я и этого, честно говоря, не ждал. Огромное вам спасибо, Эммануил Антоныч! По крайней мере, есть от чего плясать, а это уже немало. Я ведь нахожусь в полной прострации.
     - Повторяю, я не уверен, что мы попали в десятку.
     - Я считаю по-другому. Улица Герцена, Никитские ворота, Гоголевский бульвар - это один общий узел. Лицо на фотографии может быть ошибкой, и то вряд ли, но радиус действий - это уже не совпадение. Странно другое: почему эти люди сами идут на преступление? Нетрудно нанять отморозков за гроши, ведь денег у них хватает. Может быть, что-то и станет понятно, если узнать, как, почему и с чего началась погоня в ту роковую ночь.
     - . Терпение, Ваня. Такие дела за неделю не раскручиваются. Время нужно.
     Держи со мной связь, С Божьей помощью разберемся.

***

     Согласно договоренности, все четверо должны были уйти в отпуск и вплотную взяться за губернаторские проблемы и за свои личные в том числе. Мелкое поручение по уничтожению свидетеля было выполнено без составления сложных планов и тщательной подготовки. Впереди их ждали задачи куда сложнее.
     Аркадий Вадимович Юзов приехал в больницу раньше положенного, чтобы успеть переговорить с шефом об отпуске до пятиминутки и обхода. И все же он опоздал.
     Кабинет главного врача был забит медперсоналом. Ночью в больнице произошло ЧП, и шло бурное обсуждение сложившейся ситуации. Юзов встал в дверях.
     - Мы басни не пишем и мораль выводить не будем! Тут все аморально! - кричал глава богоугодного заведения. - Мы врачи, а не баснописцы. Как вы допустили мясорубку в самом гуманном учреждении из всех существующих?
     Полная женщина, единственная, по всей вероятности, кто не боялся грозного вида руководителя, начала отвечать тихо и обстоятельно, как учитель тупому ученику.
     - Извините, Олег Николасвич, но мальчика нам привезла "скорая" после ДТП и мы не вправе отказывать в помощи ребенку. Ему тут же наложили швы и отправили в бокс вместе с матерью. Ребенку восемь лет. В приемном покое их зарегистрировали как полагается, никаких нарушений допущено не было. У нее имелся с собой паспорт на имя Нины Александровны Лаврушиной.
     Услышав это имя, Юзов вздрогнул. Кому, как не ему, было знать, что женщине с этим именем перерезали горло. Полная сотрудница тем временем продолжала:
     - Мальчика зовут Иннокентий Иванович Ушаков, фамилия по отцу. За сутки их никто не навещал, а вчера вечером пришли сразу две группы с милицейскими удостоверениями. Речь идет о дорожно-транспортном происшествии, и я обязана пропустить следственные органы, если больной находится не в реанимационном отделении. С нашей стороны никаких нарушений не допускалось. Кто же знал, что в травматологическом отделении начнется перестрелка между силовиками!
     - Три трупа с огнестрельными ранениями, среди них наш больной! Мы запятнали честь нашей больницы, и вряд ли вы можете теперь рассчитывать на премии в этом квартале!
     О премиях в данный момент никто не думал, и такой оборот многим показался странным.
     - Куда делась женщина с ребенком?
     Ответила молоденькая медсестра:
     - Понимаете, Олег Николаич, я дежурила в отделении в ночную смену.
     Подружка из хирургии принесла мне газеты. Те, что нам приносят, мы делим пополам, кроссворды отгадываем, чтобы носом ночью не клевать. Вот я и увидела фотографии с места аварии. Отнесла газету Лаврушиной. Очевидно, ее такая реклама напугала.
     Я хочу высказать свое мнение. Возможно, мальчика сбили какие-нибудь бандиты, а узнав место, куда их увезли, решили избавиться от свидетелей.
     Женщина почувствовала опасность и сбежала буквально за пять минут до прихода этих головорезов в штатском. Вели они себя по-хамски и на милицию вовсе не похожи. Силком заставили меня показать им палату, где находился мальчик, но, слава Богу, там никого не оказалось. А тут появилась настоящая милиция и началась перестрелка. Сама я ничего не видела, очень испугалась и из бокса не выглядывала. Бойня длилась минут пять, потом все стихло. Я вышла в коридор. Наш больной и один из тех, что был в штатском, уже умерли, а милиционер еще дышал.
     Я тут же вызвала хирургов. Он умер на операционном столе.
     Дальше Юзов ничего не слышал, его интересовала только газета с фотографиями. Он спрашивал всех, но никто ее не видел. Тогда он вышел из кабинета и прошелся по корпусам и отделениям, пока наконец не нашел газету.
     Анализировать ситуацию он не стал, позвонил Никите Котельнико-ву и коротко доложил обстановку. Тот приказал тут же приехать к ним на дачу. Юзов ушел из больницы, никому ничего не сказав. Когда он садился в свой "фольксваген", за ним наблюдали две пары глаз, детектив, сидевший в машине, и Иван Ушаков, стоявший у киоска с бутылкой пива в руках. Иван видел, как следом за "фольксвагеном" поехала неприметная "шестерка".

***

     Первая половина дня проходила под знаком совещаний, переговоров и пустой говорильни. В кабинете полковника Саранцева оперативка началась с минуты молчания в память о лейтенанте Савченко. Саранцев, человек сдержанный и неконфликтный, сегодня выглядел мрачнее тучи. Плохая примета. Либо он не проронит ни слова, либо будет давать пинка каждому, либо скажет не то, что надо. Тимохин, обычно говоривший больше всех и даже позволявший себе командовать при начальнике, словно воды в рот набрал.
     Чтобы избежать взрывной волны, обстановку докладывала Ксения Задорина.
     Все, и в том числе она, знали, что на женщину полковник кулаки обрушивать не станет. Для начала она рассказала о свидетеле Викторе Крапивникове и его гибели.
     - Вскрытие показало, что Крапивников умер от удушья. В крови обнаружен клофелин, на теле след от укола. Есть предположение, что Крапивникова отключили с помощью клофелина, а потом сделали ему инъекцию препарата, способного остановить дыхание. Этот, препарат следов в крови не оставляет. Версия достойная внимания, но не подкрепленная неопровержимыми фактами. Все зиждется на нашем убеждении, что преступники убрали свидетеля. Да и препараты такого рода достать непросто. В больницах их держат в сейфах руководителей. Судя по медицинской карте, Крапивников был абсолютно здоров. Патологоанатомы это подтвердили.
     Мы также установили, что примерно за два часа до смерти Крапивников ходил за водкой в ночной магазин, но не дошел. Продавцы его хорошо знают. Ночью посетителей немного, а Крапивников, как правило, появлялся в магазине после полуночи. В тот вечер продавщица видела его в окно, он разговаривал с каким-то коренастым типом возле входа, а потом они вместе ушли. В доме пили водку, которой в ночном магазине не торгуют. Удивительно другое: собутыльник свидетеля не оставил следов и вымыл свой стакан перед уходом. Выводы напрашиваются сами собой.
     В первой половине того же дня соседка по площадке возвращалась из поликлиники и видела, как из квартиры Крапивникова выходил слесарь. В руках у него был ящик с инструментами. Она его окликнула, мол, кран течет, а тот что-то буркнул в ответ и побежал по лестнице вниз. Мы проверили в РЭУ всех слесарей, но никто в квартире Крапивникова не был. По показаниям соседки и продавщицы, очень похоже, что слесарь и человек у магазина - одно и то же лицо. К сожалению, никто не смог его хорошо разглядеть - чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, темные волосы, в обоих случаях был одет в ветровку защитного цвета, на голове черная кепка.
     Теперь стоит перейти к событиям в больнице. Начну с женщины с ребенком.
     Тут тоже нет никакой уверенности. Мы можем делать предварительные выводы, исходя из фотографий. Мальчик похож на Иннокентия Ушакова, и возраст тот же, и фамилия, названная при регистрации. Я собираюсь сегодня съездить в редакцию газеты и посмотреть другие фотографии, не попавшие на полосы газеты. Женщина использовала паспорт погибшей Нины Лаврушиной, документ так и не найден в квартире убитой. Сегодня я свяжусь с ее мужем. То, что эта женщина похожа на бежавшую из мест заключения Анну Железняк, - несомненно, но с уверенностью говорить об этом рано. Таких красоток по Москве много ходит. Тут надо подходить к делу взвешенно. Мне нужна подлинная фотография Анны Железняк. Ее сможет опознать медперсонал больницы и двое санитаров. Я их вызвала на вечер к себе.
     Они спускали женщину с мальчиком вниз на лифте и проводили через подвал в столовую, откуда она ушла через окно. Где они теперь, не известно. Если женщина в действительности Анна Железняк, то надо проверить ее связи и запросить дело из архива. Мы о ней ничего не знаем. О беглецах пока все.
     Теперь о налетчиках. Сторож больницы, дежуривший у ворот, бывший сотрудник девятого управления КГБ, входил в состав охраны Суслова, человек опытный.
     Приехавшие на джипе предъявили сторожу удостоверение ФСБ. Он ручается, будто удостоверение подлинное. Ему можно верить. Он видел только фотографию, и то мельком, но номер машины записать не забыл. Джип выехал с территории через полчаса. Номер, как я и думала, фальшивый. В джипе сидело пять мужчин в штатском. Описание есть только главного, остальных никто не запомнил. По найденным гильзам можно утверждать, что ночные посетители использовали пистолеты "Беррета" калибра 9. Пули от них извлечены из тела больного, случайно вышедшего в коридор во время перестрелки, и тела погибшего лейтенанта Савченко.
     Найдено сорок четыре гильзы и восемь гильз от пистолета "Макарова", принадлежавшего капитану Тимохину. Один из налетчиков убит капитаном, труп дактилоскопировали и сделали фотографии. Необходимо связаться с кадровиками ФСБ и попытаться установить его личность, если он когда-либо служил у них. Другого варианта я не вижу. Но с ФСБ надо связываться генералитету, а не нам, иначе мы получим отпор. Вот, собственно, и все, что мы имеем на сегодняшний день.
     Никто вопросов не задавал, полковник тоже молчал, нахмурив брови, потом сказал:
     - Работайте. Все свободны. Тимохин, останься.
     Кабинет опустел, и Тимохин пересел поближе к начальнику.
     - Чего тебе объяснять, Андрей! Сам все понимаешь. Короче говоря, указ вышел о твоем отстранении от работы. Пока временно. Пиши заявление на отпуск.
     - Коля, мы двадцать лет вместе! Если меня попрут из милиции, я застрелюсь к чертовой матери!
     - Пистолет на стол.
     - Уже эксперты отобрали. Я без него, как без трусов. Почти тридцать годков не надевал "гражданку". Ну кто я без погон? Я же ничего не умею. Куда мне идти в свои сорок пять?!
     - Не гундось! Тебя еще не уволили. Потерпи малость, пусть страсти поутихнут, а потом я сам к Черногорову схожу. Он мужик нормальный, не тыловая крыса, сам из оперативников в генералы вышел. Тебе отдохнуть невредно. Глаз уже стеклянным стал. Слишком часто палку перегибаешь. И вот что запомни, Андрей. В дело не лезь. Я тебя знаю, пойдешь сам в одиночку правду искать. Не вздумай!
     Напортачишь - уже не поправишь. Ты и так на волоске висишь. Мотай к матери в деревню, рыбку полови, а уж бандитов мы тут как-нибудь сами поймаем.
     - С кем, Коля? Дениса убили, меня на улицу, Палыча на Петровку откомандировали.
     - Ладно, что раскудахтался! Я не Бог и не царь, приказов не отдаю, без меня все решили. И причиной тому ты сам, а не дядя с улицы. Все, иди. Без тебя тошно.
     Уход Бычары из райотдела сопровождался одобрительными взглядами сослуживцев. Его не то чтобы не любили - боялись очень, знали его влияние на полковника и безнаказанность. Но, как говорится, сколько веревочке не виться, конец найдется. Тимохин прямиком отправился в винный магазин.

***

     В дверь позвонили один раз. Ираклий Радченко очень удивился. От редакции до его дома невозможно доехать за двадцать минут даже на машине. Он так и не успел доесть яичницу, и теперь она остынет. Нет ничего хуже холодной яичницы.
     Пришлось оставить незаконченную трапезу и идти открывать дверь. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти или больше. Хорошо одет, лысоватый, с седыми висками и, судя по выражению лица, очень деловой человек. Но Радченко ждал не его и был немного удивлен.
     - Здравствуйте, Ираклий Владимирович. Могу я с вами поговорить? Минут десять, не больше. Я из редакции журнала "Огонек".
     "Прославился, - подумал Радченко, - теперь отбоя не будет. Попал, что называется".
     - Конечно, проходите. Чем могу быть полезен столь популярному изданию? - Радченко провел гостя в комнату. - Присаживайтесь.
     Мужчина осмотрелся по сторонам и сел.
     - Я заведую отделом фотохроники. Ваши снимки третьего дня попали в газеты.
     Они нас очень заинтересовали. В газете мне дали ваш адрес. Я не стал звонить, сразу поехал к вам. Сами понимаете, моя профессия - видеоряд, а не тексты, которые можно продиктовать по телефону. Тут надо видеть все своими глазами.
     Сколько снимков вы сделали на месте происшествия?
     - Девятнадцать. К сожалению, часть пленки в аппарате уже была отснята, я очутился там по чистой случайности. Проходил мимо. Вообще-то, я не считаю себя профессионалом, хотя у меня дорогая аппаратура. Работа у меня скучная, фотографирую мебельные гарнитуры на фабриках и фирмах, а потом по этим снимкам принимают заказы на улице. Встречали, вероятно, рекламщи-ков возле станций метро? Иногда меня нанимает журнал "Мебель, которую я выбираю". Ежемесячный блок.
     - Все это не имеет значения. Мне достаточно было видеть ваши снимки в газете, чтобы понять ваши возможности. Сейчас мы готовим материал по этой аварии и хотели бы купить у вас фотографии из этой серии. Вы сказали, их около двадцати, а газета напечатала только три. У вас семнадцать снимков в запасе, из них выберем шесть-семь. У нас неплохие гонорары, между прочим.
     - Надеюсь, но и материал, как понимаете, не ординарный, можно сказать, репортажный и уникальный. Сейчас я вам их покажу. - Радченко достал из книжного шкафа большой конверт и высыпал на стол цветные фотографии. - Полюбуйтесь сами, отличный материал.
     Гость внимательно рассмотрел фотографии.
     - Вы можете сказать, какой рост у матери ребенка? Это единственная деталь, которую не определишь по снимкам.
     - Метр семьдесят, не меньше, высокая женщина, а главное, настоящая тигрица. Не дай Бог попасть такой под руку! Таксисту крупно не повезло. Думаю, он обивает пороги поликлиник. Извалтузила девчонка его, как половую тряпку в ведре.
     Гость достал из кармана снимок и показал фотографу.
     - Можете с уверенностью сказать, что это она?
     - Без сомнения. У меня глаз пристрелянный. Только на вашем снимке она немного

щупленькая, эдакая леди, каким ручки целуют, а там была растрепанная, озверевшая стерва.
     - В тихом омуте черти водятся.
     - Да, я уже в курсе дела. Сколько вы заплатите за снимки?
     - По двадцать долларов за штуку.
     Радченко улыбнулся.
     - Раз "Огонек" заинтересовался моими снимками, значит, речь идет о сенсации. У меня даже есть подтверждение моей догадки. Этими снимками заинтересовались не только вы, но и прокуратура. Полчаса назад мне звонила следователь Задорина. Она тоже пришла в газету за моими фотографиями, но там их нет, кроме тех трех, что они отобрали. Следователь мне сказала, что сейчас приедет, а тут вы пришли. Дело серьезное, а вы говорите, двадцать долларов.
     - И когда она должна приехать?
     Радченко глянул на часы.
     - Минут через пятнадцать, я думаю.
     - Сколько вы хотите получить за фотографии?
     - По сто долларов за штуку, если вы возьмете все снимки оптом. Согласен на скидку. Полторы тысячи наличными.
     - Грабеж! Но вынужден согласиться. Давайте пленку.
     - Пленку? Зачем? Пленка - вещественное доказательство, а что я дам следователю?
     - Молодой человек, это коммерческая сделка. Не будьте до такой степени наивным. Я плачу большие деньги и должен получить оригинал как доказательство, что вы не купили эти снимки у своего коллеги. К тому же мы сами печатаем фото такие, какие потребует макет издания. А потом, вы следователю ничем не обязаны.
     Пленка ваша собственность. Вы перед прокуратурой никаких обязательств не имеете. Они конфискуют у вас пленку и ничего не заплатят.
     - Но я ей обещал...
     - Отдайте снимки. Они ничего не стоят. Для нас, во всяком случае, а им и этого хватит. Спасибо еще скажут за содействие, но не более того.
     Представитель "Огонька" достал из кармана бумажник и вытащил из него стопку стодолларовых купюр.
     - Решайте. Вот деньги. Или я ухожу и вы остаетесь при своем интересе.
     При виде денег Радченко сдался.
     - Да черт с ней, с прокуратурой! Я на них не работаю.
     Пленка лежала в специальной упаковке в куче себе подобных, и на ее поиски ушла бы уйма времени. Пришлось бы разбирать каждый негатив среди сотни кассет.
     Хозяин нашел то, что надо, за долю секунды.
     - Вот пленка.
     Гость просмотрел негативы и тут же сунул их в карман.
     - Садитесь и пишите расписку в получении полутора тысяч долларов от редакции "Огонек" за выполненную работу.
     Гость подошел к окну и глянул во двор. С третьего этажа он отчетливо видел стоявший возле подъезда джип. По проезжей части ехала "десятка" белого цвета.
     Она притормаживала возле каждого подъезда. Так бывает, когда человек впервые попадает в незнакомое место и кого-то ищет. Наконец "десятка" остановилась рядом с джипом возле подъезда, где сидел только водитель. Из машины вышла женщина. Приехала одна, сама сидела за рулем, значит, проблем не возникнет.
     Гость достал из-за пояса брюк пистолет с глушителем, отвернулся от окна и выстрелил, почти не целясь. Пуля угодила Радченко в лоб. Вряд ли он успел понять, что произошло. Его снесло со стула, будто пылинку ветром. Убрав пистолет, убийца поднял с пола гильзу, собрал со стола деньги, фотографии и недописанную расписку. Все это он сложил в портфель и вышел из квартиры.
     Ксения заперла машину и на секунду замерла. В голове мелькнула какая-то шальная мысль.
     Серебристый джип стоял перед ней и будто хотел что-то сказать. В памяти замелькали эпизоды, но конкретного она ничего не вспомнила. Ксения автоматически взглянула на номер и пошла к подъезду. И только в тот момент, когда за ней захлопнулась дверь, ее осенило. Сторож больницы, серебристый джип, фальшивый номер! Он записан в ее блокноте, с которым она никогда не расставалась. Ксения достала блокнот и пролистала его. Есть! Номер совпадал.
     Она вынула из кармана плаща мобильный телефон и набрала номер дежурного по городу.
     - Полковник Стаценко слушает!
     - Говорит следователь прокуратуры Задорина. Мне нужна оперативная группа, срочно. Адрес: Переведеновский переулок, дом три, пятый подъезд со двора...
     Больше она ничего сказать не успела. Удар, яркая вспышка, розовый туман, и тишина. Женщину с окровавленной головой обнаружил мальчишка, бежавший гулять во двор. Оперативники приехали, когда от джипа и следов не осталось.

***

     Дверь тихо приоткрылась. Анна, стоявшая под душем, этого не услышала, она заметила Щель, только когда выключила воду. Она вздрогнула и присмотрелась. В светлом проеме никого не было, и лишь опустив глаза, Анна увидела рядом с дверной ручкой голову Кешки. Обмотавшись полотенцем, она вышла из ванной. Кешка как ни в чем не бывало сидел у телевизора.
     - Тебе не стыдно подглядывать?
     - Я не подглядывал. Хотел у тебя что-то спросить, но увидел, что ты моешься, и все.
     - И все? А я не хочу, чтобы за мной наблюдали мужчины, когда я стою обнаженной.
     - Все равно я без очков не мог тебя разглядеть. Только силуэт.
     - Однако телевизор смотришь.
     - Слушаю, а не смотрю. Подумаешь, тоже мне капризуля! Просто мне интересно наблюдать за тобой. Ты красивая.
     Анна закурила и села в кресло.
     - Послушай, Иннокентий. Когда мать носила тебя в животе, я уже второй раз замуж выходила. Потерпи годков десять - и у тебя появится своя подружка, а пока тебе рано увлекаться женщинами.
     - При чем здесь возраст? Ты читала "Евгения Онегина"? "Любви все возрасты покорны"!
     - Дурачок! Там речь идет о стариках, а не о детях. Может, ты и мужчина в душе, но для любви еще сыроват. Ты весишь в три раза меньше меня. Тебе надо вырасти и набраться силы. Девушки любят, когда кавалеры выше их, сильнее и умнее, не говоря уже об опыте. А пока я тебя на руках таскаю, а не наоборот.
     - Ты сейчас идешь к какому-то мужчине?
     - Да, но это деловая встреча. Ты должен понимать, что у меня полно собственных забот и проблем. Хочешь или нет, но решать их придется, и чем раньше, тем лучше. Двух часов мне хватит на сегодняшнюю встречу, а тебе придется поскучать. Можешь заказать себе мороженое в номер, только сам никуда не выходи. Ты меня понял?
     - Сообразил, не маленький. Это только ты о людях судишь по росту и весу. С головой у меня все в порядке, не считая сотрясения мозгов.
     - Приходится делать скидку на это обстоятельство. Но, думаю, скоро все встанет на свои места. Жизнь слишком несправедлива к нам. Так продолжаться долго не может.
     Анна отправилась в ванную переодеваться. Вышла она через десять минут и выглядела очень эффектно. Еще вчера Иннокентий, как истинный кавалер, отвел свою даму на вещевой рынок и купил все самое необходимое. Благодаря хорошему вкусу, Анна сумела выбрать на барахолке неплохую одежду. Они не забыли о парике и солнцезащитных очках. На красивой женщине и дешевый ширпотреб смотрелся неплохо.
     - Не вовремя я родился, - глубокомысленно заявил Кешка.
     - Ты не прав. Я умру, а у тебя еще останется куча времени для новых впечатлений. Нам надо пережить черную полосу, а потом вздохнуть с облегчением.
     А пока необходимо оставаться бдительными. Ты понял?
     - Ладно, иди. Никуда я не денусь. А что касается бдительности, к тебе это тоже относится. И не забудь купить мне очки. Мне надоело видеть тебя в размазанном состоянии.
     Анна вышла в коридор и услышала, как за ее спиной щелкнул замок. Она остановилась возле дежурной по этажу.
     - Привет, Зоинька, как дела?
     - Ба... Да тебя не узнать! Классная телка! Хоть сейчас на подиум.
     - Я отлучусь на пару часов. Приглядывай за Кешкой. Главное, чтобы он никуда не уходил.
     - Не беспокойся. Я найду с ним общий язык, он мальчуган толковый.
     - Даже слишком. Это меня и беспокоит. Постараюсь обернуться как можно быстрее.
     - Мужики вокруг штабелями падать будут!
     Анна улыбнулась, надела темные очки и направилась к лестнице. В ту же минуту в холл гостиницы вошел мужчина лет тридцати пяти. Высокий, симпатичный, если не считать его колючего и подозрительного взгляда.
     За администраторской стойкой дежурила Лидочка, женщина немолодая, но очень предприимчивая. В ее смену всегда имелись номера для зажиточных клиентов, готовых облегчить свой кошелек в пользу радушной, гостеприимной ключницы.
     Молодой человек, очевидно, имел опыт в общении с гостиничными портье и решил не доставать свое удостоверение из нагрудного кармана, а использовал обаятельную улыбку как визитную карточку, с чем и подошел к стойке.
     - Вы позволите задать вам пору безобидных вопросов?
     Лидочка улыбнулась.
     - Безобидные? Здесь отель, а не справочное бюро.
     - Конечно. Вопросы бесплатные, ответы платные. За мелкое уточнение двадцать долларов, за исчерпывающий ответ - пятьдесят. Вас устраивает такая такса?
     - Начнем с двадцати.
     Молодой человек достал из кармана портмоне и вытащил уголок двадцатки.
     Лидочка осмотрелась и, подавшись вперед, положила локти на стойку.
     - И что тебя интересует, дружок?
     - Женщина с ребенком. Ей около тридцати, а мальчику восемь-девять. Нина Александровна Лаврушина.
     В этот момент упомянутая дама спустилась по лестнице в холл. Лида заметила ее. Если бы гостиница была заселена до отказа, может, она ее и не узнала бы, но сейчас узнала, несмотря на парик из темных волос и очки. Такую по фигурке узнать можно. Парень тоже скользнул по ней взглядом, но его интересовали только ножки. "Значит, они не знакомы", - подумала Лидочка.
     - На ваш вопрос есть ответ. Деньги вперед. Двадцатка перекочевала из бумажника в лифчик пышной дамочки и пригрелась на теплой груди.
     - Есть в нашем отеле такие гости.
     - Теперь остается выяснить, в каком они проживают номере.
     - Этот вопрос требует исчерпывающего ответа. Конкретного и точного.
     На стойку упала пятидесятидолларовая купюра. В ту же секунду зазвонил внутренний телефон. Лидочка сняла трубку.
     - Дежурный администратор слушает!
     Детский голосок деловито произнес:
     - Будьте любезны, пришлите, пожалуйста, в четыреста девятый номер клубничное мороженое с орехами.
     - Непременно, уважаемый.
     Она улыбнулась и положила трубку. Теперь и в книге регистрации копаться не придется. Лидочка согрела свою грудь еще одной купюрой, более высокого достоинства.
     - Вот что, приятель. Женщины сейчас в номере нет. Она отошла. Думаю, ненадолго. Четыреста девятый номер. Мальчик один, ждет мороженое. Дежурная по этажу - бабенка любопытная. С ней тебе трудно будет договориться. Скажешь ей, что идешь в четыреста десятый к Игнатову. К тому часто ходит народ. Остальное меня не касается.
     - Нет, кое-что касается. Если ты откроешь варежку и случайно вспомнишь обо мне, то сюда придут мои дружки и отгрызут тебе вымя вместе со всеми деньгами, примагниченными к нему. И помни, я родился лишенным чувства юмора. Прими сказанное за чистую монету.
     Молодой человек криво усмехнулся и направился к лестнице. У Лидочки кровь застыла в жилах.
     Анна попросила шофера остановиться возле красного дома на углу.
     Расплатившись, она дождалась, пока машина уехала, а потом перешла улицу и зашла в подъезд другого дома. Егор Николасвич Поспехин встретил незнакомку с некоторым любопытством. Он знал, что у его отца всегда были красивые натурщицы, и даже завидовал ему. К сожалению, сын походил на мать, а она всегда выглядела серой мышкой.
     - Это вы мне звонили?
     - Да. Меня зовут Анна. Мы были друзьями с вашим отцом. Но я год отсутствовала в Москве, а когда вернулась и приехала к нему на дачу, то выяснилось, что там живут другие люди.
     - Проходите, чего стоять на пороге!
     Егор проводил Анну в комнату. После ее звонка у него нашелся наконец повод сделать уборку в квартире и немного разобрать вечный бардак, до которого никогда не доходят руки. Глядя на обстановку, трудно было поверить, что в квартире живет сын знаменитого художника, чьи картины скупают закордонные толстосумы.
     - Хотите кофе? - спросил хозяин.
     - Не откажусь, если его приготовление не займет много времени.
     - Кофеварка на столе. Мы можем разговаривать, а кофе сам сварится. Вас интересует что-то конкретное?
     - Безвременная кончина Ник-Ника. Извините, так я называла вашего отца, Егор Николаич.
     - Боюсь, истинную правду никто уже не узнает. История темная. У меня есть кое-какие догадки, но лишь догадки, не более того. За месяц до смерти отца на лондонском аукционе продали две его картины за солидные деньги. Покупатель, как всегда, пожелал остаться неизвестным. Ну черт с ним. А через две недели к отцу приехал гость из Канады. Отец вызвал меня на дачу, и я служил в качестве переводчика на переговорах. Отец не знал французского языка, а я владею им свободно. Некий господин Рошаль, если, конечно, имя подлинное, просил продать ему четыре картины из серии "Русская старина". Две картины именно этой серии и были проданы в Лондоне. Отец отказался их продавать. Он сказал, что, пока эти работы не обойдут российские вернисажи, он их на торги не выставит. Серия написана на библейские сюжеты, но на фоне русской природы с деревнями, языческим населением. Очень любопытный каламбур, будто Христос сам крестил Русь в свое второе пришествие. Конечно, это не соответствует Библии и христианскому учению, но выполнено очень достоверно, со своеобразной стилистикой, в реалистической манере. Кто-то из наших фантастов решил написать книгу об этом, так его вдохновили сюжеты. Вполне естественно желание отца вынести полотна на суд российского зрителя. Однако канадец не желал ждать. Коллекционеры народ нетерпеливый, подай, и все тут.
     Переговоры зашли в тупик, и канадец уехал ни с чем. Не прошло и трех дней, как на дачу отца совершили налет. Ничего не получилось. Охрана подоспела вовремя, и бандиты скрылись. Отец мне тогда сказал: "Я знаю, чьих это рук дело, но они ничего не получат, кроме неприятностей". А на следующий день мне позвонили соседи по даче и сказали, что отец умер. Я приехал. Там милиция, следователи, врачи. Следов насилия на теле не нашли. А я не нашел на даче четырех картин. Остальные висели на местах. А серия "Русская старина" исчезла.
     Тело в морге пролежало пять дней. Потом мне его отдали для захоронения. В свидетельстве о смерти написали "острая сердечная недостаточность". Глупость несусветная! А следователь Мирошниченко из областной прокуратуры со мной даже разговаривать не стал. Все вопросы к медикам, состава преступления нет, и дело мы не заводили. Вот и все. Кошмары начались потом.
     Через неделю я приехал на дачу. Дом будто наизнанку вывернули. Погром полнейший! Охранники ничего не знают, не слышали и не видели. Идти в милицию - только время терять. Сговор очевиден. Потом я понял, что к чему. Ко мне на квартиру, сюда, пришли шестеро. Вполне приличные люди. Они сказали, что покупают у меня дачу отца. Все документы были заготовлены, нотариус с печатью присутствовал, автомат "Калашникова" прижат к затылку, а на стол они положили двадцать тысяч долларов. Деньги смешные, конечно, но речь шла о жизни. Я подписал все документы и дал им расписку в получении ста тысяч. Потом они устроили шмон в моей квартире, забрали дачные ключи и уехали. Я был крайне удивлен, что они оставили деньги, и не поддельные, а настоящие. С тех пор я в те края не ездил, но собираюсь отцовскую могилу посетить.
     - Я тоже с вами поеду, только через недельку. Не возражаете?
     - Хорошо. Одному не очень приятно ходить среди крестов.
     - К какому выводу вы пришли, Егор?
     - К печальному. Не знаю почему, но мне кажется, что канадец русского происхождения. Понимаете, он реагировал на слова отца раньше, чем я их переводил. В Канаде живет много русских, второе-третье поколение. Все они знают русский язык. Думаю, он заказчик. Второй вывод заключается в том, что картин они так и не получили. Очевидно, отец вывез их сразу после первой попытки, которая сорвалась. Возможно, они из него вытянули правду, перед тем как убить.
     - Но погром был устроен после смерти. Я не думаю, что он им что-нибудь рассказал. И дачу им покупать не надо, если картины в их руках. За домом и вашим отцом следили, и они уверены, что он не вывозил полотна из особняка. Вы когда-нибудь слышали о тайниках на даче?
     - Могу догадываться, но, скорее всего, это легенда.
     - А новые владельцы уже перекапывают участок, под предлогом строительства бассейна. Тайники у отца были, Егор. В одном из них ваш отец спрятал мои ценные бумаги, когда я собиралась уехать на год. Наверняка и картины там же лежат.
     Какова их стоимость?
     - Трудно сказать. Цена может колебаться от пятисот тысяч долларов до миллиона за одну картину. Все зависит от коллекционера, доставки, где он ее берет, у кого. Краденые стоят дешевле.
     - Значит, вы им еще будете нужны. Когда они найдут картины, им понадобится от вас дарственная. С ней они смогут открыто пересечь границу. Не так ли?
     - Когда отец вывозил свои работы на аукцион, он оформлял какие-то бумаги в Министерстве культуры, а потом платил налоги с продаж государству. Очевидно, такие сделки устраивают обе стороны.
     - Вы помните людей, которым продали дачу?
     - Я, конечно, не гениальный художник, как отец, но рисую неплохо.
     Егор достал папку со шкафа и показал несколько карандашных набросков.
     - Как живые! - удивилась Анна.
     - Память обостряется, когда к затылку прижат ствол автомата.
     - Мне бы хотелось иметь копии с этих набросков.
     - Я вам дам. Я сделал уменьшенные ксерокопии для милиции, но так в нее и не пошел.
     Небольшой черный пакет с копиями лег в сумочку Анны.
     - Мы с вами еще созвонимся, я постараюсь узнать некоторые подробности. И вот что, Егор. Подумайте над тем, чтобы где-нибудь найти для себя надежное пристанище. Уверена, что они к вам еще вернутся. Картины они найдут. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через месяц. Сейчас они копают возле тайника. Несколько метров в сторону, и они найдут то, что ищут. Подумайте. Я буду звонить вам на мобильник. До скорого!

***

     Ей бы кожанку и на сцену - играть комиссара в "Оптимистической трагедии", но даже сейчас, несмотря на перевязанную голову, Ксения выглядела элегантно.
     Она любила наряды, выбирала их со вкусом и за модой следила. Только вот в свет ей удавалось выходить нечасто, разве что в театр по случаю. Не висеть же в шкафу красивым вещам, слишком быстро мода меняется, и на работу Задорина всегда одевалась очень хорошо. Да и вообще, когда мужчины узнавали, что красивая, изнеженная, утонченная молодая женщина работает следователем, то многие не верили в это.
     Ксюша сидела на стуле в квартире фотографа, а вокруг кипела работа криминалистов и следователей. На место происшествия приехал полковник Саранцев.
     Раз министерство взяло дело под собственный контроль, пришлось самому тряхнуть стариной и вернуться на роль опера. Да и выбора у него не оставалось, лучшие кадры по разным причинам отсутствовали. Саранцев взял стул и сел рядом с Задориной.
     - Ничего, подполковник, до свадьбы заживет.
     - Тогда я вечером выйду замуж. Сил нет, как голова раскалывается.
     - Медики утверждают, что парня прихлопнули за полчаса до приезда опергруппы.
     - Не сомневаюсь. Он, вероятно, сболтнул убийце, что к нему из прокуратуры должны прийти, иначе зачем его убивать! Фотографии и пленку убийца унес. И гильзу прихватить не забыл, если только не стрелял из револьвера, но вряд ли.
     Думаю, опять использовали "беретту", как и в больнице. Джип тот же, номер тот же. Вот только никак в толк не возьму, за кем они охотятся - за мальчиком или его новоиспеченной мамашей?
     - Вы ознакомились с ее делом?
     - Дела-то, по сути, нет. Популярная актриса, богемная жизнь, и вдруг наркотики. Ну хорошо, допускаю, что она кололась, однако по заключению медиков она наркотиками не баловалась. Торговала ими? Чушь собачья! С ее данными и доходами в такое дерьмо не лезут. И вообще, непонятно, за что ей три года "строгача" влепили? Условно еще понятно, но засадить в зону - глупо.
     - Не из-за обиды же она сбежала.
     - А кто ее знает! Вы помните громкое дело с театром "Триумф"? Скольких актеров как щенят перебили, а она каким-то чудом увернулась! Так ее наркотиками к стенке прижали. Я к генералу Колычеву на прием записалась. Он дело "Триумфа" хорошо помнит. Темная лошадка эта Анна Железняк, - вздохнула Ксения.
     - Я не думаю, что дело в ней. Им нужен мальчишка. Он свидетель. А ты видишь, что они делают со свидетелями?!
     - Послушайте, Николай Николаич, я на сто процентов уверена, что в больнице и здесь были одни люди, а в квартире Ушакова орудовали другие, и свидетеля убили те же, а не эти. Перехлестнулись интересы двух группировок. Вот бы их лбами столкнуть! Пусть жрут друг друга, как пауки в банке, а не уничтожают невинных людей.
     - Тебе это не идет, Ксюша.
     - Что?
     - Озлобленность.
     - Не каждый день по голове бьют и сумки воруют.
     - Про сумку ты мне ничего не говорила.
     - Играю в несознанку. Там же мой блокнот с выводами, набросками, идеями.
     Все теперь врагу досталось. Ну, вот пример. Я сделала вывод, что у Анны Железняк не осталось связей в Москве. С Лаврушиной они сидели вместе. Я думаю, она к ней пришла после побоища. Дальше только догадываться можно. Девка не дура, даже при связях она не пойдет к друзьям. Ведь ее круг знакомых в первую очередь проверять будут, если она в федеральном розыске. Пять дней прошло, а из Москвы она не уходит. Значит, дела есть. А где жить? Вот я и вписала себе в план проверить все общежития, в том числе и театральные, а также третьеразрядные гостиницы. Мы же знаем, что она пользуется паспортом Нины Александровны Лаврушиной. Женщина с такой внешностью с восьмилетним ребенком каждому дежурному запомнится. Адреса всех приютов выписала. И что? Теперь все мои наработки у них в руках. И еще мой мобильник. Сотни деловых телефонов в памяти, а главное - телефон Ушакова. Дома его застать невозможно. Я звонила ему на мобильник. Он мне позарез нужен. Вчера мы договорились с ним о встрече. Я сама ему сказала, что еще не знаю свой точный распорядок дня. Договорились, что перезвоню сегодня в первой половине дня. Так и хотела сделать - взять фотоматериалы у фотографа и позвонить ему. А теперь шиш с маслом! Все наперекосяк!
     - Не переживай, Ксюша. Никаких особо секретных материалов врагу не досталось, а поиски по гостиницам уже ведутся. Начали сразу после их исчезновения из больницы. Я думаю, что и те, кто умеет так стрелять, как эти молодчики, думать тоже научились. Анна Железняк у меня из головы не выходит, хотя для нас она звено не очень важное. Нам мальчишка нужен. И с наркотиками ты тоже права, очень смахивает на подставу. Но вот побег из зоны меня очень настораживает, причем продуманный и проработанный заранее. И по поводу Москвы ты права. Сбежала, так схоронись, затихни. Нет, ей в Москву надо, и уходить она отсюда не собирается.
     - Не дай Бог, Николай Николаич, если мы правы. Тогда на этой парочке можно поставить крест. Их не спасти. За мальчишкой охота и за Анной охота. Это только со стороны кажется, что Москва город большой. Ничего подобного. Тут и спрятаться негде.
     Подошел медэксперт.
     - Товарищ полковник, труповозка приехала, мы покойника забираем.
     Результаты к вечеру доложу.
     - Вези, Саша, мне ведь он не нужен. - Он повернулся к оперативнику, разбиравшему шкаф с альбомами.
     - Леня, а джип в розыск объявили?
     - Как только Ксения Михайловна в себя пришла, так тут же дали сигнал. План "Сирена" в действии.
     - А что гэбисты, Николай Николаич? - спросила Ксения.
     - На запрос не отвечают. Тяжело с ними работать. Опять генерал Черногоров к генеральному пойдет, только он на гэбистов нажать сможет. Не любят чекисты признавать, что отсеянный ими персонал в криминалитет ушел. Много амбиций.
     - Судя по методам и подготовке, орудуют бывшие чекисты, - наглость, натиск, быстрота, слаженность. Но возникает новый вопрос: не на себя же они работают. Они по природе своей исполнители. Важно узнать их хозяина, тогда будет от чего плясать.
     - Хозяин есть и у второй банды. Я уже доложил руководству, что результатов ждать придется не один день.
     - Тимохина отстранили.
     - Чего тебе говорить, сама все знаешь. Мужик он горячий, несдержанный, так ведь не просто бычара безмозглый, а семьдесят восемь особо опасных своими руками взял. Шесть пулевых ранений и четыре колотых раны за двадцать семь лет службы. И знаешь, Ксюша, я за все эти годы ни разу от него не слышал недовольства. Его стажеры уже в полковниках ходят, а он этому только радуется, будто сам в генералы вышел. А ведь так в капитанах и помрет. Характер дрянной, по два несоответствия в год получает. Только плевать он хотел на звездочки. А без работы мужик сопьется. Я его знаю. Отстранение для него смерти подобно.
     - Знаю, Николай Николаич. Мы с ним не раз вместе работали, я на него не жалуюсь. Странный человек, из двух половинок составлен, одна белая, другая черная.
     Врач подала Задориной мензурку с жидкостью и стакан воды.
     - Выпей, Ксения, для сосудов полезно. Головенка-то болит. И у кого рука может подняться на такое хрупкое существо?! Негодяи!
     Ксения выпила лекарство.
     - Уф, гадость какая!
     - Согласен, - сказал Саранцев, - но полезные вещи не всегда красивы и вкусны. Мы тут все закончили. Уходим.
     - Черт! Знать бы, где сейчас Анна с мальчишкой находятся, - неожиданно произнесла Ксения.

***

     Анну и мальчика разделял небольшой коридор метров в десять. Женщина поднялась на четвертый этаж пешком. Дежурная по этажу поджидала ее с нетерпением и, как только Анна появилась, схватила ее за руку и отвела к себе в закуток, где помещались только кровать и тумбочка.
     - Случилось что, Зойка?
     - Не знаю. Тут тебе самой решить надо, случилось или нет. Как только ты из гостиницы ушла, минут через десять приперся какой-то мужик. Лет сорок, высокий, красивый, то, что надо, и прямиком в вашу половину коридора. Я на дыбы, окликнула, куда, мол, прешь, гражданин. Он обернулся и так спокойно с улыбочкой говорит: "Я к господину Игнатову. Он меня ждет". Игнатов живет в номере против вашего. Мужик редко выходит, странноватый малость. Ну что делать, я пропустила, а сама смотрю. Доходит он до конца и стучит в ваш номер, причем как-то странно, будто сигнал подает. Кешка тут же ему открывает, и мужик ныряет вовнутрь. Замок щелк! Я подошла к двери, прислушалась. Тихо. Ты мне милицию вызывать не велела, я не стала. Сижу на стреме. Два с половиной часа прошло, а он не выходит.
     - Понятно. Значит, его я интересую, а не Кешка. Уже легче.
     - Что делать-то? Может, мужиков позвать?
     - Ничего не выйдет. У него ребенок в заложниках и наверняка пистолет есть.
     - Господи! - дежурная замахала руками. - Только не это!
     - Обмануть его надо. Но как?
     - Не выдумывай! Ты чего, спецназ, что ли?
     - А почему бы и нет? Неплохая мысль, между прочим! Когда-то в одном фильме я акробатку играла. Под куполом цирка, конечно, настоящие крутились, но и меня кое-чему научили.
     - Ты что задумала, девка? Жить надоело? Он же тебе шею свернет двумя пальцами.
     - Веревка прочная у тебя есть?
     - На кой ляд она здесь нужна! У нас балконов и лоджий нет. Эту развалюху в середине шестидесятых строили.
     - А где взять?
     - Тут за углом в Лялином переулке рыболовный магазин открыли. Я там леску для белья покупала на балкон. Там и веревки есть разные.
     - Следи за номером. Если этот хмырь Кешку выведет, вызывай мужиков, если нет, то и не рыпайся.
     Анна бросилась искать рыболовный магазин. Он располагался в пяти минутах ходьбы от гостиницы. Тут всего хватало: охотничьи и помповые ружья, пневматические пистолеты, ножи, и все можно было купить при предъявлении паспорта. Она купила бы, да денег мало в кошельке осталось, но на десятиметровый моток капроновой веревки и крепкий стальной крюк хватило. Тут ей на глаза попалась интересная штука. Главное, цена была подходящей.
     - Скажите, молодой человек, а что это со стрелой и курками? Для чего?
     - Для подводной охоты. Не на кильку, конечно. Но ребята, ездящие на Азов или на Черное море, берут. Крупную белугу прошибает насквозь. Гарпун пятьдесят сантиметров с зазубринами, чтобы рыба не выскользнула, убойная сила в тридцать метров под водой. Осетра возьмет на таком расстоянии запросто. Клиенты довольны.
     - Я покупаю это ружье. Только объясните, как им пользоваться.
     - Ничего сложного тут нет, - и он все объяснил.
     Анна вернулась в гостиницу.
     - Ну что?
     - Все тихо, - сказала Зоя.
     - Какой номер находится над моим?
     - Если твой четыреста девятый, значит, на пятом пятьсот девятый.
     - Помоги мне попасть в него. Если Кешку вытащу, сто баксов твои, не сомневайся.
     - Деньги вещь полезная, но ты и без того их за два дня кучу здесь оставила.
     - Не я, а мой сын. Он богатый, а у меня и на трамвай нет.
     - Идем. Сегодня на пятом Шурка дежурит, а она мне задолжала кое в чем.
     Поможет.
     Они поднялись на пятый этаж. Дежурная, услышав о просьбе, замахала руками.
     - Не дай Бог, девочки! Там азербайджанец живет. Баб таскает к себе каждый день. Полчаса, как новую привел. Вы чего, меня заработка лишить хотите?! С него только и стригу понемногу, а в остальных один колхоз живет.
     - Слушай, Шурка, не будь стервой! Этажом ниже мальчишка в опасности, а ты о черножопых заботишься. Тебе и заходить туда не надо. Ты только дверь открой.

     - Не могу, девочки. Не могу!
     - Чего ты ее уговариваешь, Зоя! Вызываем спецназ, они и без ключей неплохо обходятся.
     - Какой спецназ? Да вы чего?! У меня на этаже.
     - Заткнись и иди открывать дверь, лахудра. Ты начинаешь мне действовать на нервы.
     Сработало. Шура достала из ящика стола ключи и обреченно пошла в конец коридора. В номер вошла одна Анна. Скрип был слышен из холла. Она даже не взглянула в сторону кровати, подошла к окну и начала возиться со шпингалетами.
     Скрип прекратился. Мужской голос с акцентом прорычал:
     - Ты чего здесь делаешь, женщина?!
     - Не отвлекайся, парень, баба остынет. Не обращайте на меня внимания.
     Продолжай работать. А для большего возбуждения можешь посмотреть, как ветер мне юбку будет задирать. Не разочаруешься.
     Она открыла первую фрамугу, затем вторую, зацепила крюк за батарею и скинула веревку вниз. Действовала она уверенно и быстро, будто всю жизнь только этим и занималась. Еще несколько мгновений, и странная визитерка исчезла за окном. Мужика ей так и не удалось возбудить, он долго ругался на своем языке, потом начал надевать трусы. Партнерша осталась недовольна.
     Новые очки для Кеши Анна оставила в сумочке и могла быть спокойна, что он ее не увидит. Только бы ребенка не напугать! Кешка стоял у окна, а гость сидел в кресле у журнального столика и читал карманного формата книгу. Для чтения нужен свет, но он сидел спиной к окну и лицом к входной двери. На столике лежал пистолет с глушителем. Убивать он ее, разумеется, не собирался. Она им нужна живой. Гость один, подмогу не вызывал, значит, помощи ему ждать не от кого.
     Кешка вздрогнул. Откуда-то с небес появились женские ноги с задранной юбкой и красные в белый горошек трусики. По ним он и узнал свою спасительницу.
     Анна! Она все поняла, или ее предупредили. Она вернулась, значит, все будет в порядке. Кешка быстро сообразил, что делать, и начал отвлекать незваного гостя.
     Он с разбегу запрыгнул на постель, кувыркался, стоял на голове, задирал ноги к потолку. Мужчина наблюдал за его проделками ленивым взором и никак не реагировал.
     Анна уперла ноги в стену, резко оттолкнулась, и с размаху врезалась в оконное стекло. Трюк, достойный подражания! Она пробила ногами оба стекла и отпустила веревку. Падение на копчик не лучший вариант, но о боли думать не приходилось. Анна тут же перевернулась на живот. Понял гость, что произошло, или нет, сказать трудно, но рефлексы у таких людей срабатывают автоматически.
     Он схватил со стола оружие. Анна не имела права на промах. Она прицелилась и выстрелила. Стрела со свистом прорезала воздух и вонзилась в правое плечо чужака. Вопль сотряс стены. Анна схватила пистолет, упавший на ковер в метре от нее, вскочила на ноги и со всей силой ударила тяжелой рукояткой по лбу незваного гостя. Она била его до тех пор, пока тот не свалился с кресла на пол.
     Схватив осколок стекла с подоконника, Анна отрезала кусок веревки и связала мужчину.
     - Все, Иннокентий, уходим! Цивилизованная жизнь не для нас.
     - Куда?
     - Не задавай идиотских вопросов, на которые у меня нет ответов! Мы спасли свои шкуры, и этим все сказано. Вперед, парень, хромай! Нести тебя у меня нет сил. Какое счастье, что мы путешествуем налегке! Встал, вышел, и привет!
     - А что с ним делать? - Кешка указал на гостя.
     Анна хотела высказать свое мнение емкими словами, но вовремя сдержалась.
     - Милиция с ним разберется. Идем, Иннокентий, нам пора.
     - А ты очки мне купила?
     - Купила. Только вот что, кавалер, сумочка моя осталась этажом выше, надо ее забрать, и дай дежурной полтинник за услуги. Будет лучше, чтобы она не держала на нас зла.
     Через десять минут они были на улице. Анна взглянула наверх и увидела разбитое окно, болтающуюся веревку и азербайджанца с сигаретой.
     - Ты чего, Анна? - спросил Кешка.
     - Так, ничего. Просто думаю, как сопливый мальчишка сделал из красивой женщины храброго мужика.
     - У тебя, вероятно, поднялась температура. Ты смотри, все твои руки порезаны и ноги тоже. Хорошо, лицо не поцарапала.
     - Значит, идем в аптеку за бинтами и йодом, а потом купим мне черные чулки и длинные перчатки.
     - Смешная ты!
     - Обхохочешься. Идем, мой Гамлет.

***

     В дневное время зал боулинга был немноголюден. Клиенты менялись, официанты, бармены и прочий персонал тоже. Но хозяин и его телохранители всегда были на месте.
     Ивана проводили в кабинет к Боре-Трапезнику без лишних вопросов. Были люди, которым всегда открыт зеленый коридор в святая святых. Ушаков относился к категории желанных гостей.
     - Рад видеть тебя, Ванюша! Ты себе не представляешь, как мне перед тобой стыдно. Я уже привык к тому, что если кто ко мне и приходит, то лишь для того, чтобы просить отсрочку по выплате долгов. Сам уже ничего и никому не должен.
     Достиг независимости, а перед тобой стыдно.
     Уважаемый бизнесмен, авторитетный вор в законе проводил гостя к центру кабинета, где стоял резной столик с напитками и пара кресел. Он усадил Ивана и сам сел напротив.
     - Ничего не получается, Борис Васильич?
     - Тут непонятная заварушка на поверхность выплывает. Я команду дал, братва без дела не сидела. Вычислили мы одного ростовщика. Некий Герман Кириллович Гальперин, в узких кругах Рашпиль. Хапуга, конечно. Заказы принимал на стороне, потом набирал бригаду, соответствующую пожеланиям клиента, и давал ребятам наводку. Жил на проценты за сводничество. Его зачастую Свахой кликали. Сам от дел давно отошел - астма, подагра, простатит и прочее. Особняком стоял. Его братва не беспокоила, за старые заслуги чтили, уважали, и жил он сам по себе.
     Но тут слушок прошел: Саня Котик, знатный форточник, искал напарника себе.
     Сейф, мол, вскрыть надо. И вроде как сговорился он с Митькой Грачкиным. А на дело их вывел Сваха. Ну о том, что Грача и Котика порезали, мы знаем. Царствие им небесное. Кто с ними в деле был, мог знать только Сваха. Сваха не из болтунов, но со мной, думаю, поделился бы. Мы волки старые, калачи тертые, секретов друг от друга держать не будем. Послал я своих людей к Свахе, а они на труп наткнулись. Вот и зашли мы в тупик. То ли заказчик остался недоволен, то ли обидчики его вычислили, а может, третий с ним чего не поделил. Рано или поздно я до сути докопаюсь, но тебе же горит. Вот мне и стыдно перед тобой.
     - О заказчиках не думай, Боря. Я уже вышел на след. Меня жертва интересует. Ведь жертву в компаньоны взять можно. Одному мне заказчиков не сломать. Ведь это они мою семью порешили. Знаю пока немного, и то сомнения есть. Поверишь ли ты, что состоятельные, солидные люди в часы досуга в отморозков играют, ножечками размахивают, людишек морят? Трудно поверить.
     - Я уже давно ничему не удивляюсь. Был у меня отличный бухгалтер, Лазарь, золотая голова. Так его скинхеды в окно с седьмого этажа выкинули, им его еврейская физиономия не понравилась. А таких счетоводов я более не встречал.
     - Ты только это дело не сворачивай...
     Их разговор оборвали. Вошел один из телохранителей хозяина и, подойдя к нему, шепнул что-то на ухо. Трапезник кивнул.
     - Пусть подождет пять минут, и заводи.
     Телохранитель вышел.
     - Пойду я, Боря. Не буду время отнимать.
     - Погоди немного. Визит больно странный. Посиди в соседней комнатушке. Там тебе все знакомо, ты же сам эти хоромы прослушкой обставлял. Вся твоя техника на месте. Посиди, покури, я недолго.
     Иван прошел в соседнюю комнату. Такую каморку после шикарного кабинета комнатой трудно было назвать. Метров десять общей площади, и все заставлено аппаратурой. Управлял ею сам хозяин из своего кабинета. Одним нажатием локтя на нужное место в подлокотнике кресел включалась запись беседы, можно и видео снимать с любой точки и слышать, о чем говорят в приемной и даже за столиками баров и ресторана. Три месяца Иван возился с развлекательным комплексом Трапезника и сделал из него суперпрослушку. Даже разговоры в душе можно было слышать без помех, создаваемых струями воды. Оборудование стоило хозяину не дешевле самого комплекса, а за работу Иван денег не взял, вроде как отплатил вору в законе за устроенную ему вольготную жизнь на зоне. А это недешево стоит для того, кто понимает, о чем идет речь.
     Родион Капралов впервые очутился в кабинете большого авторитета. Не хотел идти, да обстоятельства вынудили. Выхода другого не видел.
     - Ну здравствуй, Родион Савельич! Вижу, что не по пустякам решил старика побеспокоить.
     - Дело серьезное.
     - Садись. В ногах правды нет. Капралов подошел к столу.
     - Намедни Сваху убили. Зверье! А за день до этого я с ним разговор имел.
     Важный, как мне кажется, разговор.
     - Хорошо. Сейчас расскажешь, погоди секунд очку. - Трапезник зашел в комнату к Ивану и сказал:
     - Кажется, третий нашелся. Я сейчас звук включу, а ты наушники надень.
     Сочтешь нужным, выйдешь сам, а нет, так я его на крючке пару дней подержу. - Хозяин вернулся к столу и включил прослушку, но догадаться об этом мог только тот, кто ее ставил. - Продолжай, Родион. Так что тебе сказал Сваха перед смертью?
     - Грех на мне висит. Обязан повиниться. Не могу такой камень на душе носить. В могилу он меня тянет. Сваха заказ взял, а я одеяло на себя потащил.
     Но дело даже не в этом. Ошибок мы наделали, но ведь и знатные профи проваливаются. Стечение обстоятельств! Нет, я не оправдываюсь, можно было избежать провала. Я руководил мероприятием и винить никого не хочу. Напоролись мы на засаду. Саня Котик и Грач погибли. Мне удалось уйти. Знали, на что шли, погорели, стало быть, так на роду написано. Но под нож невинные попали, семья вашего друга Ивана Ушакова. Ведь я случайно к ним залетел, нас в угол загнали, да и Грач кровью истекал. Вот и получилось, что я головорезов на ушаковскую хазу навел, а сам в окно выпрыгнул. Моя вина. Свидетелей убирают. Я пока еще цел. Не уверен, что надолго. Вот и решил к вам прийти. Хочу перед Иваном повиниться и правду ему рассказать, все как на духу. Согласен на любой приговор. Уж буду знать за что, чем свою шкуру отребью всякому подставлять.
     - Совестливый ты мужик, Родион. Среди нашего брата таких немного найдется, хорошо, ч о пришел. Я тебе не судья. Пусть Иван решает.
     - Согласен, только сам я к нему не пойду. Засвечен он, могу все испортить.
     Задарма оба сгинем. Лучше, если вы сами обдумаете, как нашу встречу обтяпать.
     Тут крыша надежная, не протекает.
     Трапезник покосился на дверь, но Иван из комнаты не выходил.
     - Ладно, покумекать надо. Зайди ко мне завтра к вечеру поближе. Авось, что и придумаем. Ну что, камень-то полегче стал?
     - Да кто его знает.
     - Ступай, Родион Савельич. Отчаянный ты парень, без мандража в коленях.
     Капралов встал и вышел. В кабинете появился Ушаков.
     - Осторожничаешь, Ваня? Оно тоже верно. Флагами размахивать рано.
     - Зла я на него не держу, винить его мне не в чем. Прав он, стечение обстоятельств.
     - Не прав он, Иван. Людей подставил. Если за тобой идут след в след, то в пустую машину садись, а не с шофером. Считай, ты его погубил ради собственной шкуры.
     - Грач кровью истекал. Не свою шкуру он спасал. Ладно, не в этом дело. Ты мне, Боря, время дал до завтрашнего вечера. Мне хватит, чтобы подумать и решить.
     - Я так ему и сказал.
     Иван ушел от Трапезникова сам с камнем на шее. Не так он себе все представлял. Третьего врагом своим считал, а выходит, что все свои взгляды корректировке придется подвергнуть. В том, что он мог встретить капитана Тимохина возле своего дома, Иван не сомневался. Но то, что Тимохин едва держался на ногах, можно было считать неожиданностью. Сплошные сюрпризы! Иван с трудом втащил капитана в квартиру, уложил спать, а сам пошел на кухню. Ему было о чем подумать.

***

     Говорят, хорошая банька отлично прочищает мозги. После парилки - в бассейн, и можно расслабиться, выпить пивка. Все именно так и происходило.
     Никита Котельников, как всегда, находился в центре внимания. Остальные помалкивали. Юзов уже доложил обстановку в больнице и показал газетные фотографии с места происшествия.
     - Из-под носа ушли. Кто же мог знать! - сетовал на промашку Юзов. - Они находились на расстоянии протянутой руки. Кто эта баба и что она знает, вообще не ясно. Важно другое - мальчишку менты не нашли, хотя идут след в след. На них идет охота, и мы в этом плане не одиноки. Прошла неделя, а пацан все еще в бегах и остается в Москве. Почему? Никакой логики.
     - Подфартило нам с больницей, но и тут мы упустили рыбку, - заметил Семен Добровольский. - Найти парня в десятимиллионной Москве не реально. Судьба подбросила нам случай, но мы и ухом не повели. Нам этот орешек не по зубам.
     Нужно подключать к поискам серьезных профессионалов. Что по этому поводу думает твой отец, Никита?
     Никита допил пиво из кружки и начал ломать клешни у раков.
     - Ничего он не думает. Мальчишка - наша проблема, а у него своих хватает.
     Надеюсь, все ушли в отпуск? - Каждый утвердительно кивнул. - Отлично. Вы должны понять главное, мальчики. Мы никого не можем подключать к поискам. Причина простая. Как только эти поиски увенчаются успехом, пацан умрет. Бабу тоже не мешает пришить. С одним свидетелем мы справились без особых проблем. И с другими совладаем,. Есть надежный человек в органах, он даст нам нужное направление, как это сделано со свидетелем. Нам уже помогают, остальное наше дело. Необходимо иметь четкую цель, мобильность, мгновенную реакцию на любой сигнал. Азарта у вас хватает, особенно за карточным столом, Придется поменять ориентиры. Я верю в нас и наши силы. Все мы умные люди, и будет смешно, если найдется какой-то орешек, опасный для наших зубов. Я хочу выслушать каждого, кто способен выдвинуть хоть какое-то мало-мальски ценное предложение. Начнем с Льва Крупнова. Теперь ему можно дать кличку Слесарь. Отлично сработал.
     Но никто никаких идей так и не смог выдвинуть. Им навязывали дело, в котором они ничего не смыслили. Профессионалы, и те спотыкались на каждом шагу.
     Требовался опыт и особый склад мышления, потому что поведение тех, за кем они охотились, ничем не напоминало поведение загнанных в угол беглецов. Тот самый случай, когда люди становятся непредсказуемыми.
     Отец Никиты, губернатор Котельников, давно понял, что собственными силами ему не обойтись. Он умел привлечь на свою сторону нужных людей, по-настоящему с серьезными проблемами ему сталкиваться не приходилось. С одной стороны, это хорошо, с другой - плохо. Он потерял бдительность, не придавал значения таким структурам, как служба безопасности, агентурные связи, промышленный и политический шпионаж, что и привело его в тупик в тот момент, когда он был к этому не готов.
     Пока сын вел переговоры со своими друзьями в баньке, отец беседовал с одним из старых приятелей в своем кабинете за рюмкой коньяка. Прежде чем пригласить к себе бывшего генерала Попова, Котельников долго думал и анализировал. Он перебрал немало кандидатур, пока остановился на Попове. Этому человеку можно доверять. К тому же Попов не имел теплого местечка и последние полгода нуждался в серьезной поддержке.
     - Я знаю о твоих проблемах, Юра. Только не возражай. Передо мной не нужно показывать свои генеральские амбиции. Я и сам очутился в дерьме и тоже нуждаюсь в помощи. Я, Юра, хочу откровенного и честного разговора. Мы знаем друг друга почти пятнадцать лет, я сидел в обкоме партии, а ты возглавлял краевой КГБ.
     Изменились времена, но не изменились люди. Я имею в виду наши взаимоотношения.
     Или я не прав?
     - Прав, Алеша, прав. Только я сейчас личность бесправная, а ты губернатор крупной области с несметными богатствами. И что тебе проку с меня?
     - Давай попытаемся друг другу помочь. По-деловому, по-дружески, в конце концов. У меня похитили некоторые документы, тетрадку с "черной кассой". Кто?
     Не знаю. Могу лишь догадываться. Имелся враг в собственном стане, кто-то дал наводку. Искать я его не стал. Неблагодарное это дело и не даст желанных результатов. Я сменил все свое ближайшее окружение и сумел заинтересовать новую команду определенными льготами и подачками. Эти уже не продадут. Но тетрадки нет, а она очень ядовита. Тот, кто ее заполучил, имеет против меня грозное смертоносное оружие. Если я не верну тетрадку, меня превратят в марионетку.
     - И чем я тебе могу помочь, Алеша? Я давно уже не генерал, а политик-неудачник. У меня нет в подчинении ни одного человека, и я уже стар пускаться во все тяжкие оперативной работы.
     - А твои связи? У тебя есть надежные люди, кому можно доверять? Но доверять так, чтобы не сменить одного шантажиста другим.
     - Бывших коллег, ушедших в тень, очень много. Некоторые из них открыли свой сыскные бюро. Но так сразу, однозначно я ответить тебе не смогу. Тут все взвесить надо.
     - Разумеется. Я был бы удивлен, если бы ты начал перечислять имена на выбор. Дело деликатное и требует особого подхода. Если ты вернешь мне тетрадку в целости и сохранности, то сядешь в кресло генерального директора металлургического завода. Пока еще эта отрасль в моих руках.
     - Директором такого гиганта?
     - Справишься. Ведь ты политик. Профессионалы будут выполнять функции, связанные с производством, а ты должен будешь заниматься стратегическими задачами. Мне кажется, я предложил тебе достойную сделку.
     - Вернуться в родные края на белом коне - мечта любого генерала. Но тетрадки еще нет, а поэтому и о коне думать рано. Какие у тебя есть ориентировки?
     - Очень слабые. Люди, которые пошли на определенный риск, чтобы заполучить мои материалы, должны получить взамен что-то очень важное, например, мою поддержку, использование теневых рычагов и власть. Только в своей вотчине я бог и царь, но не в Москве. А у меня найдены залежи нефти. Золотая жила, но она пока находится в стадии разработки. Я сумел добиться у правительства права на все квоты. В итоге будет объявлен конкурс среди нефтедобытчиков, кто получит контрольный пакет и права на откачку - тот хозяин. В таких случаях решается все просто, кто больше даст. Но мое слово последнее, слово, после которого ставится точка.
     Вчера я был на приеме у одного крупного деятеля. Там собрался весь бомонд.
     Такие вечеринки, как правило, используют для переговоров. Люди сегодня слишком заняты, а в непринужденной обстановке с бокалом шампанского в руках можно затронуть очень важные проблемы, как бы мимоходом, без особого нажима, но оставить заметный след и закинуть удочку на предстоящие переговоры. Моей нефтью заинтересовались двое. Я говорю о новичках. Большинство заявок получено до исчезновения тетрадки и в основном от олигархов, старающихся держаться подальше от Москвы.
     Первым удочку забросил на приеме Рашид Заметов. Но он делал упор на то, чтобы участвовать в конкурсе, и намекал на большие выгоды для области от его прихода на наши земли. Вторым клюнула Марина Грановская. После смерти мужа она делает упор на нефтедобычу, хотя у нас есть и более доходные предприятия.
     Женщина, безусловно, дальновидная, расчетливая и крайне осторожная. Если она возьмет целевой пакет, то потребует гарантий и серьезную поддержку. Ее подход был более дипломатичным и пространным. Она подбросила пару заготовленных идей и сказала, что хочет поближе познакомиться с моей областью и вложить деньги в перспективные проекты. Скользкая змея, но надо помнить, что такие люди попросту не болтают языком. Пару таких подходов, и она пустит в ход всю тяжелую артиллерию. Тогда будет поздно сопротивляться.
     - Сколько ты даешь мне времени?
     - Максимум месяц. Через три недели я получу все расчеты и мои кандидаты начнут наступление. Чутье мне подсказывает, что тетрадь у Грановской. Слишком самоуверенна. Второй заход она сделает недели через две. Стрельнет вхолостую, дабы напомнить о себе, а за рога возьмет меня сразу, резко и решительно. Акула ходит вокруг жертвы кругами, примеряется, а потом налетает и поражает в одно мгновение. Каждый день на счету. Все, что я смогу сделать, если мы не уложимся в сроки, так это исчезнуть дней на пять-десять, но не больше. Я не из тех, кто может кануть в небытие бесследно. Найдут.
     - Задача поставлена, Алексей Бенедиктович. Но учти, мне придется привлекать к делу людей. В апартаменты сильных мира сего я не полезу через забор. Тут целая наука нужна. А теперь выкладывай подробности, когда, как, и все в деталях. Мне нужен трамплин, без него далеко не прыгнешь.

***

     В стане противника губернатора было не все так гладко, как казалось Котельникову. Тут тоже были свои генералы и несколько подразделений грамотных специалистов, но и это не спасло.
     Положительных результатов достичь не удавалось. Сплошная пробуксовка при очевидном продвижении. В таких случаях за все в ответе командир. Грановскоя вызвала в свой кабинет Федора Корякина, но выслушивала его не одна, а в присутствии адвоката Валерия Райха. Генералу пришлось стоять навытяжку, ему не предложили сесть. Он уже не в первый раз проходил через унизительные процедуры, больше похожие на допросы, чем на отчеты.
     - Я вынуждена вам заметить, Федор Иваныч, что вы не справляетесь со своими обязанностями. Как обычная девчонка, артистка, может обводить вокруг пальца опытных оперативников?! Насмешка какая-то! Фантастика! Вы упустили ее дважды.
     Мало того, она не одна от вас уходила, а с ребенком на руках.
     - Ей просто везет.
     - Везет? Хотела бы я видеть, как может повезти тридцатилетней девке, когда она попадет в лапы крепких мужиков! Все, чего вы добились своей бездарной работой, так это напугали ее до смерти и теперь она уйдет в берлогу где-нибудь в Мытищах или Одинцове. Понятно, что по гостиницам она больше прятаться не станет и в больницы попадать тоже. Я плачу вам большие деньги, а вы играете на поле врага. Я освобождаю вас от работы. Расчет получите завтра у моего финансового директора. Что касается вашей команды, то все личные дела оперативников сдайте Валерию Михалычу Райху.
     Корякин с удивлением взглянул на адвоката. Генерал, привыкший и умеющий скрывать свои чувства и эмоции, не сумел сохранить равнодушную маску на лице.
     - Я вас больше не задерживаю, генерал. Вы свободны.
     Корякин вышел из кабинета с достоинством. У бабы крыша поехала. Что ж, она еще пожалеет об этом.
     - Мне кажется, Марина Сергеевна, вы нажили себе серьезного врага, - тихо сказал адвокат. - Таких людей на улицу не выбрасывают. Надо было предложить ему другую работу и оставить прежний оклад.
     - Я умею считать деньги, Валерий Михалыч, Лишних у меня нет, и я не готова швырять их на ветер. Оставим эту тему. Поговорим о вас. Мне понравились ваши наработки в области реорганизации службы безопасности. Ознакомьтесь с личными делами сотрудников, подберите наиболее грамотных и сделайте их своими консультантами. На первом этапе вам будет трудно работать, но, мне кажется, вы справитесь. У вас есть чутье и свежий, незамыленный взгляд. Для руководителя это важно, а профессионалов у нас хватает. Но исполнители нуждаются в правильно поставленных задачах.
     - Не могу с вами не согласиться, Марина Сергеевна.
     - Надеюсь, что так. Мне кажется, мы найдем общий язык.

***

     Капитан Тимохин долго не мог понять, где он находится. Башка гудела, как тяжело груженный железнодорожный состав. Наконец он собрался с силами и встал с кровати. Только когда он вышел в кухню и увидел там Ушакова, понял, куда попал.
     - Это ты меня сюда приволок?
     - Не оставлять же мента в подъезде. Тебя твои же собратья и отправили бы в вытрезвиловку.
     Тимохин опустился на табуретку и тяжело вздохнул. Иван достал из холодильника бутылку пива и поставил перед капитаном.
     - . Вот, поправь здоровье.
     - Зря я, конечно, на тебя телегу катил, Иван. Ишь как все обернулось!
     Ходит где-то под носом банда сволочей. Но ничего, я до них доберусь. Все они свое получат.
     Иван налил себе кофе в большую кружку и сел напротив здоровяка, обливавшегося потом.
     - И что ты им сделаешь?
     - Они у меня из зоны вылезать не будут.
     - Чтобы их в зону отправить, нужно сначала вину доказать, следствие провести и до суда дело довести. А это маловероятно.
     Тимохин глотнул пива и прищурился.
     - Ты что-то знаешь, Ушаков? Уверен, ты просто так болтать не будешь.
     Пронюхал что-нибудь? Говори!
     - Ничего я не пронюхал, а прикидки кое-какие есть. Только вам они не по зубам будут.
     - А тебе, стало быть, по зубам. Герой-одиночка!
     - Ладно, ты не надувайся, как жаба, не то лопнешь. Смотреть на вещи надо трезво. Из улик у вас только нож, да и тот без отпечатков. Что ты можешь предъявить солидному человеку в качестве обвинения? Представь на минуточку, что убийца подобен оборотню. Днем он уважаемый человек, с честнейшей биографией, пример для подражания, а в сумерки этот пример оскаливает зубы и идет рвать глотки ни в чем не повинным людям. Нет, капитан, таких оборотней за руку не поймаешь. А если и возьмешь, то все обвинения рухнут во время следствия. Там связи, большие связи, поддержка. Они живут по принципу "рука руку моет". Лучшие адвокаты. Ты из кожи вон лезть будешь, а с них как с гуся вода. Самое большее, чего ты добьешься, это доведешь дело до суда. Но из зала они выйдут на свободу, ни о какой зоне и речи быть не может. Ничего нового я тебе не открыл, сам лучше меня все знаешь.
     - Меня интересует, что ты знаешь.
     - Ничего.
     - Ладно, тогда по-другому спрошу. Я ведь не поверю, Иван, будто ты смирился с безысходностью. Как ты намерен разбираться с убийцами твоей семьи?
     - Наказывать. Если найду.
     - Как? Возьмешь нож в руки?
     - Не знаю, Андрей, ничего не знаю. Сначала надо понять, с кем имеешь дело.
     Чтобы сделать врага уязвимым, нужно знать о нем все, видеть его как на ладони, оставаясь при этом в тени.
     - Слишком хитро для меня. Но эти сволочи лейтенанта Савченко убили.
     Хороший был напарник. Может быть, объединим усилия и вместе поработаем?
     - Нет, капитан, мне грубая сила не нужна. В этом деле сплеча рубить нельзя. Только дров наломаешь и сам в дерьме завязнешь.
     - Ну, смотри, Иван, как знаешь. Передумаешь, звони. Я теперь человек свободный, времени вагон.
     Тимохин допил пиво, встал и ушел. После его ухода один за другим последовали телефонные звонки. Сначала позвонила Ксения Задорина и очень обрадовалась, что застала Ивана дома, так как потеряла свой мобильник.
     Попросила о встрече. Договорились. Второй звонок исходил от Эммануила Корсакова из детективного бюро. Просил срочно приехать. Если полковник сказал срочно, значит, надо ехать. Тот по пустякам дергать не будет.
     Когда Задорина приехала на место происшествия, работа уже заканчивалась. И опять милиции было больше, чем обслуживающего персонала гостиницы. Полковника Саранцева она нашла в комнате дежурной по этажу.
     - Очень кстати, Ксения Михална! Присоединяйтесь, давайте вместе послушаем новую историю о Джеймсе Бонде в юбке. Чудеса, да и только! Так что насчет мужчины?
     - Когда Анна вернулась, она очень испугалась, - продолжила прерванный разговор женщина. - Мужик-то тот прошел к мальчику в комнату и два часа не выходил. Она мне сказала: "Значит, это по мою душу, уже легче". Ну а потом пошла искать веревку в рыболовный магазин. По ней она с пятого на четвертый этаж спустилась и в окно, прямо через стекло. И подводное ружье у нее было. Мы все перепугались. В милицию она звонить не велела. Мы уж сами позвонили, после того как она ушла с мальчиком. Приехали из двадцать шестого отделения, а мужика того в номере нет. По следам крови его нашли между вторым и третьим этажом служебной лестницы. Без сознания лежал с гарпуном в плече. Насквозь пробило. А рядом что-то горело. Кучка пепла. Опер сказал, что мужик этот документы свои сжег. Увезли его на "скорой", крови много потерял, но рана не смертельная. И еще: кобура у него под мышкой, но пистолет так и не нашли. Предполагают, что выбросил.
     - Хорошо, если выбросил, а если его Анна взяла? Она сама назвалась Анной?
     Ведь зарегистрирована женщина как Нина Александровна Лаврушина.
     - Анной. Так и сказала: "Я Анна, а это Иннокентий". Красивая девка, простая, без этих выкрутасов. Она ведь сама никого не трогала, а за ребенка любая мать глотку перегрызет.
     - Ладно, будем разбираться.
     Саранцев и Задорина вышли в коридор.
     - Ну и фрукт нам попался! - покачал головой полковник.
     - Я хорошо ознакомилась с ее делом, Николай Николаич. Ничего в ней от Джеймса Бонда нет, обычная женщина. Помните громкое дело по серии убийств в театре "Триумф"? Погибло около десяти человек, охота шла на актеров. Темное дело, я хочу взять его из архива. Удивительно то, что Анна Железняк была потенциальной жертвой, но каким-то образом спаслась. Все остальные погибли.
     Однако спустя два месяца она попадает за решетку. Наркотики нашли. Уверена, что подбросили. Нам надо о ней узнать как можно больше. В ее руках судьба мальчика.
     И если раньше у меня были какие-то сомнения, то теперь их не осталось. Фраза, сказанная дежурной: "Значит, это по мою душу" - в этом меня убедила. За ней кто-то охотится. И обратите внимание, люди с огнестрельным оружием, а не с финками из зоны.
     - Ребята серьезные. Но ФСБ на запросы не отвечает. Парень кровью истекает, но сначала свои документы сжигает, а потом теряет сознание.
     - Его надо под охраной держать. Раз он жив остался, так и заговорить может. Его хозяева этого не позволят.
     - Охрану выставили. Не велика проблема. Честно говоря, я уже запутался.
     Столько мешанины!
     - Мешанина заключается в том, что мы ведем два независимых друг от друга дела как одно общее. Гибель семьи Ушакова, смерть свидетеля по тому же делу не имеет никакого отношения к охоте на Анну Железняк. Это она их свела в одно целое тем, что взяла на попечение сына подруги по нарам. Анна в розыске, мальчик тоже, и к нам они за защитой не придут. Но если мы не найдем их раньше охотников, то на нашей совести будут еще две жертвы.
     - С такой штучкой не так просто справиться, как видишь. Приметы у них яркие, только на это и можно рассчитывать.
     - Я хочу с Ушаковым поговорить. Мне кажется, он что-то знает.
     - О чем?
     - Об Анне. Вам не кажется странным, что отец не занимается поисками сына.
     Может, он уверен, что мальчик в надежных руках?
     - Мы не знаем, Ксюша, чем вообще занимается Ушаков. О нем никто ничего не знает. Человек в футляре. Ни плохого, ни хорошего я о нем не слышал.
     - А у меня о нем сложилось хорошее впечатление. Да, не крикун, не болтун, в грудь себя

кулаками не бьет, на рожон не лезет, но и в кустах не отсиживается. Я уверена в этом. Только ведь со мной на откровенность он не пойдет и с вами тоже. Но попытаться найти подход к нему я обязана.
     - Действуй, ты головастая! А нам с Бычарой на покой пора. Мы себя уже изжили. Пережитки прошлого. Сейчас в атаку со знаменем не ходят. Маневр требуется. Ладно, пойдем достопримечательности осматривать. Где-то здесь крюк с веревкой и окна битые. Жаль, воочию такое кино не увидели.

ГЛАВА III

     Бывший генерал, ныне неудавшийся политик, а в будущем, возможно, генеральный директор крупнейшего в стране металлургического гиганта Юрий Данилович Попов шел ва-банк. Если первые два определения оценивались как факты, то третье оставалось пока мечтой. Ради такого предложения придется костьми лечь. Несбыточная мечта оговаривалась определенными условиями. Мало кто знал, что именно Попов подставил губернатора, загнав его в угол, а теперь, после того как он с честью выполнил свою задачу, ему дали новую установку - вытащить губернатора из капкана. Нет ничего хуже ломать то, что ты сам выстроил на совесть, приложив к работе максимум усилий. Вот если бы он был провидцем, ясновидящим, то сделал бы все иначе. Дневники Котельникова могли лежать в его собственном кармане и ждать своего часа - заветного часа, когда Попова на совете директоров выбрали бы генеральным под общие аплодисменты. Но что теперь говорить! Он держал в руках жар-птицу и продал ее по цене городского воробья.
     Глупо, бездарно, но в те минуты, когда проходила сделка, Попов считал, будто ему на голову свалилась куча денег за здорово живешь. Возможно, и так, учитывая его положение, но кто же знал, что переоценки ценностей дойдут и до его неприметной, всеми забытой персоны.
     Попов никогда не любил Котельникова. Выскочка, карьерист, шел наверх по трупам. В период первой губернаторской кампании семь лет назад по областным центрам прошла цепочка заказных убийств. Погибли три кандидата в губернаторы, двое остались живы, но отозвали свои мандаты. Конечно, и Котельников устроил сам на себя покушение и даже получил легкие царапины, но вся заваруха была шита белыми нитками.
     Попов тогда возглавлял краевое ФСБ и быстро сориентировался, что к чему.
     Он мог прижать Котельникова к стенке, но не стал, понимая, что этот подонок, в общем-то, уже выиграл выборы и с ним лучше дружить, чем воевать. Однако Котельников его не пощадил. Он хотел, чтобы ФСБ возглавлял его человек, а не тот, который слишком много знает и может узнать еще больше.
     Не успел Котельников стать губернатором, как Попова перевели в Москву с видимым повышением, а по сути, отстранили от дел. Должность начальника высшей школы внешней разведки - место престижное, но пустое. Спрут с обрубленными щупальцами, не имеющий реальной силы, влияния и даже не входивший в коллегию!
     Через три года его отправили на пенсию с почетной грамотой, где больше позора, чем почета. Пришлось пойти в политику. По первому созыву он попал в думу по одномандатному списку, во второй раз проиграл. В шестьдесят шесть лет остаться не у дел с генеральскими амбициями - это катастрофа.
     Конечно, Попов не бедствовал, но если день проходил впустую, то он не спал ночью. В отличие от Котельникова Попов считал дни, а не деньги. Тоже арифметика, но со знаком минус. Копилка пустела, авторитет забывался. Политик без публичности - не политик, а. беззубый оппонент. То, что Котельников сыграл в судьбе бывшего генерала отрицательную роль, сомнений не вызывало, при этом сам Котельников достиг неслыханных высот. Такой расклад Попова не устраивал. Он честный, заслуженный, достойный и бескомпромиссный, в некоторых вещах, разумеется, а Котельников - аферист, вор, душегуб. И не надо быть большим психологом, чтобы понять, какие чувства испытывал один по отношению к другому.
     Тем не менее Котельников не любил иметь скрытых врагов, особенно тех, кто знает о нем не понаслышке. Генерала частенько приглашали на шашлыки за город и скромные приемы, где не было крупных деятелей от политики и власти. Котельников старался подчеркивать свое лояльное и даже приятельское отношение к отошедшему от дел генералу. Их связывали разговоры о рыбалке и старых, добрых временах, если это вообще можно было назвать связью. Но вот произошло что-то из ряда вон выходящее, то, чего Попов не ожидал.
     Две недели назад к нему на квартиру без предупреждения явился гость. Люди такого ранга и положения так просто в гости друг к другу не ходят. Договор о предварительной встрече, как правило, обязателен. К тому же они давно не виделись, года два, а может, и три. Одним словом, к бывшему генералу Попову явился бывший генерал Корякин. Друзьями их назвать было трудно, служили в одной конторе. Корякин отбирал выпускников школы для работы в контрразведке По статусу и возрасту они были равны, по старой партийной привычке называли друг друга на "ты", но по имени-отчеству. Попов визиту очень удивился, но такие люди обычно в объятия друг другу не бросаются. Они привыкли вести себя сдержанно и говорить по существу. Если речь шла о деле, значит, о деле, без дипломатических ходов и прощупывания почвы.
     Попов пригласил гостя в дом, предложил коньяк с лимоном и удобное кресло, иначе говоря, создал для бывшего коллеги все необходимые условия для обстоятельной беседы. Выпили по рюмочке за здоровье, закусили, и Корякин заговорил.
     - Хочу задать тебе нескромный вопрос, Юрий Данилыч, Только пойми меня правильно, наш разговор останется между нами, без последствий, чем бы он ни кончился.
     - В чем вопрос, Федор Иваныч? Я не пластилин, и меня разминать не надо.
     - Я могу дать тебе возможность заработать, если ты сделаешь доброе дело для моего хозяина.
     - Речь идет о политике?
     - Сейчас, куда ни глянь, все связано с политикой.
     - Согласен, несложный вывод. Я ни на кого не работаю. Сам по себе. С политикой нынче на "вы" не получается. Трясина.
     - Возможна серьезная поддержка. О моем визите к тебе никто не знает.
     Договариваться мы будем вдвоем.
     - Знать бы о чем?
     - Некоторые лица, чьи имена набирают в газетах заглавным шрифтом, нуждаются в весомом и серьезном компромате на Алексея Котельникова. Как мне известно, вы с ним накоротке, несмотря на то что он сделал тебе немало пакостей. Не хочешь отплатить ему тем же и получить за это финансовую и политическую поддержку?
     Попов несколько минут молчал. Он вспомнил о тетрадке, которую однажды видел. Когда Котельников устроил на себя покушение, его с помпой и видеокамерами отвезли якобы в тяжелом состоянии в больницу. Шофер и телохранитель погибли, но в машине остался портфель претендента на губернаторский пост и его передали генералу. Попов обнаружил в нем дневник Котельникова. Судя по последним записям, он заплатил за спектакль с покушением пять тысяч долларов.
     Для российской глубинки деньги немалые. В дневнике были и имена исполнителей - политическое алиби. Но тогда Попов решил вернуть дневник владельцу, - губернатор под колпаком - это очень выгодно. К тому же Попов не видел ни одной достойной фигуры на роль губернатора, с которой можно легко сработаться. Попов вернул портфель кандидату в целости и сохранности и даже не упомянул о дневнике, но зато Котельников вовремя сделал выводы и вскоре генерала перевели в Москву.
     - Допустим, Федор Иваныч, я смогу собрать серьезный компромат на Котельникова.
     - В какие сроки?
     - В течение недели.
     - Уникальный ответ!
     - Только мы, как ты сказал, говорили откровенно и этот разговор останется между нами. У меня вполне закономерный вопрос: кто заказчик? Без ответа на этот вопрос мы не сможем продвинуться дальше.
     - Я понимаю. Не стану скрывать, глупо. Речь идет о Марине Грановской. У нее есть интересы в Юго-Восточной Сибири, и она должна заручиться поддержкой губернатора. Ей нужны соответствующие рычаги.
     - Что она может предложить мне за наводку? Сам я в эти игры играть не стану, а укажу место, куда надо прийти и что взять.
     - Сто тысяч долларов наличными, поддержка и оплата предвыборной кампании в одномандатном округе. Округ выберут без тебя, тот, который находится под контролем хозяйки. Но на данный момент, как ты понимаешь, Юрий Данилыч, я делаю предложение от себя. Она о тебе ничего не знает. Я взял за основу реальные условия, на которые она пойдет. Завышать ставки бессмысленно. Это потолок!
     - Я не купец и не торгуюсь. Меня эти условия устраивают. Встретимся через неделю, здесь же и обсудим детали.
     - Лучше у меня на даче, так спокойнее.Деньги будут к сроку.
     Корякин написал адрес своей дачи и ушел. Попов принялся за работу. Он следил за Котельниковым днем и ночью, гонялся за губернаторским мерседесом с мигалками на своих "жигулях" и через какое-то время знал о нем все. Но только один адрес вызвал у него интерес: офис на улице Герцена, куда губернатор всегда приезжал один и задерживался максимум на час. Ни в одной базе данных Котельникова этого адреса не было, но здание охранялось хорошо. Главный офис находился на втором этаже. Из подъезда жилого дома напротив Попов наблюдал в бинокль за кабинетом, куда приезжал губернатор. Окно кабинета имело решетку.
     Появлялся губернатор обычно от шести до семи вечера, час сидел за столом и уходил.
     Пришлось пойти на хитрость: дать взятку пожарным и устроить проверку.
     Можно не пустить милицию, но только не пожарных. Часов в девять утра и нагрянули. Генерал надел мундир прапорщика и участвовал в проверке помещений на противопожарную безопасность. Пришлось очень долго убеждать охрану открыть заветный кабинет. Не хотели, но пришлось. Главное, Попов увидел там сейф и запомнил его марку, осмотрел стены, провода сигнализации и видеокамеру в левом углу под потолком. Выяснилось, что кабинет арендует некто Никита Котельников, возможно, сын, возможно, брат. Остальное Попова не интересовало. Схему помещений он получил от пожарников. На этом он считал свою часть работы завершенной. Стоило попотеть недельку за такой приличный гонорар!
     Через неделю сделка состоялась. Его не обманули. Он получил и деньги, и номер округа, где должен был выдвинуть свою кандидатуру на выборы. Но лишь через год, а пока оставалось ждать и составлять предвыборные речи. Прошло еще две недели, и новый облом. Тут уж никакие нервы не. выдержат! Встреча с Котельниковым перевернула все с ног на голову. Губернатор поручил поиски дневника тому, кто, по сути, его и украл! Либо старый лис догадался, чьих это рук дело, и решил дать отступного, вернув все на свои места, либо помнил, как генерал уже возвратил ему дневник после покушения. Ставка была слишком высока, чтобы проиграть партию.
     Попов ехал на дачу к генералу Корякину. На что он рассчитывал, сказать трудно. Сделка завершена, обратного хода нет. А что мог сделать Корякин? Он всего лишь слуга миллиардерши.
     Но с чего-то надо начинать, скрывать свои планы от Корякина не имеет смысла. У него целая армия головорезов, закончивших спецшколу Попова. А он знал, как и чему учат в его школе, сам же и учил будущих контрразведчиков.
     Попов выбрал для поездки субботу и ранний час, когда люди видят самые сладкие сны. Впрочем, не все, конечно. Садовник проводил гостя к пруду, где бывший генерал в старой телогрейке ловил рыбу на удочку. Воздух стоял чистый, прозрачный, роса переливалась радугой в лучах восходящего солнца. Увидев Попова, Корякин удивился не меньше, чем Попов, когда к нему пришел бывший коллега.
     - Каким ветром, Юрий Данилыч?! Я уж думал, более не свидимся.
     - Дьявол нас одной веревочкой повязал.
     - Я атеист. В духов не верю.
     - В сорок четвертом генерал-полковника Куценко чуть под трибунал не отдали за разглашение государственной тайны. А он позвонил напрямую фельдмаршалу Грубберу и сказал: "Сдавай оружие и спасешь солдат. В шесть утра я начинаю наступление с юга, и тогда пощады не жди!" Наглец, конечно, но под трибунал его так и не отдали, потому что сдержал слово, данное врагу, и разбил его в пух и прах.
     - Какой же он наглец, если его силы превышали вражеские вдвое? Вот если б наоборот. Так на каком фронте ты намерен наступать, Юрий Данилыч?
     - Пришел за советом. Без тебя не решить.
     - Наглец, конечно. Валяй дальше, слушаю.
     - Котельников нанял меня найти дневник и вернуть ему. Ставка - пост гендиректора металлургического гиганта. А что это значит - тебе объяснять не надо.
     - Да... Есть за что поломать копья. А если блефует?
     - Он свой ход первым делает, а я отвечаю.
     - Логично. Пришел бы ты, Юрий Данилыч, днем раньше, я бы тебе посочувствовал. Но в наше время нет постоянства. Человеческая жизнь, как пыльца ветром сдувается. Так и летаем с цветка на цветок, а в результате одни гибриды вырастают, мутанты и монстры. Был я у тебя, дело предлагал. Была у меня сила, а ты на мели сидел. В мгновение ока все переменилось. Теперь ты на пути к вершине, а я, видишь, на мели. Вода сапоги не прикрывает, и не знаю, что выловлю в мутной водице. Предлагай условия.
     - Твои тебе и возвращаю. Сто тысяч не тронуты, а остальное - на твой выбор.
     - Мне и этого хватит. Как ты там говаривал? Я уже стар на побегушках быть, но место укажу. То и от меня получишь. Только там не офис паршивый в развалюхе, а крепость. Грановская мне ныне никто! Ушел я от нее. Но десяток моих верных парней там остался. Помогут по старой памяти, но их мало. В усадьбе десятка три таких, можно голову свернуть. Мне гонорар потом заплатить, сочтемся, а для начала найди профессионалов. И не тех, кто кулаками размахивать может, а тех, кто головой работает: сигнализация, суперсейф в ее спальне, никаких ключей, цифровые коды и отпечатки ее пальцев. Одна промашка, и все кончено. Минер ошибается один раз. Не жалей денег на таких спецов, если ты их, конечно, найдешь.
     - Полковника Корсакова помнишь?
     - Талантливый был мужик, ему доверять можно, но он грязное белье разбирает.
     - Слышал я от него о таких специалистах.
     - Ладно, приезжай через пару дней. Я со своими свяжусь, обстановку проведаю, а ты с Корсаковым поговори. Сообща скумекаем, что к чему.
     - Спасибо за понимание, Федор Иваныч.
     Корякин усмехнулся, но промолчал. Не думал он, что так скоро ему выпадет возможность поквитаться со стервой, сидящей на золотых слитках. Уж она будет помнить, как генералов за шкирку в сточную канаву выкидывать. Сопли еще не утерла, а туда же лезет.

***

     Два сержанта вокзальной милиции прогуливались по платформе и бросали короткие взгляды на пассажиров, приехавших из Казахстана. Оба проработали на вокзале по пять лет, и опыта у них хватало. Кого следует задержать, а кого нет, они определяли в долю секунды. Отпускали всех, разумеется, но после того, как снимали лишний груз с карманов в качестве дополнительной таможни. Бесправные пассажиры платили мзду и лишь тогда могли ступить на землю великой столицы.
     Работенка непыльная и вполне устраивала сержантов, деньги сами плыли рекой. С местных щипачей взималась дань, с бомжатника шли доходы, одним словом, в кармане всегда хрустело. На служебной стоянке были только иномарки работников вокзала и их верных защитников, блюстителей порядка. С одних перекупщиков билетов текли немеренные доходы. Тут на все была своя такса и каждый был в доле, а доля зависела от занимаемой должности. Порядок превыше всего. Что касается безопасности пассажиров, то претензии, заявления и жалобы летели в корзину. У деловых людей не было на них времени.
     Бомжатником называли поезд, точнее, семь вагонов, загнанных в тупик года три назад, но все еще числившихся на балансе. Охранять их было некому, и вагончики приглянулись бомжам. Сначала их гоняли, но потом местные менты превратили "поезд" в гостиницу и взимали плату за ночлег. Для постоянных - скидка, летом дороже, зимой дешевле из-за отсутствия отопления. Об удобствах и говорить нечего. В каждый вагон менты усадили дежурного, все из тех же бомжей, но постоянных и надежных. С этих самых "портье-проводников" и вели спрос по людям, доходам и количеству багажа. А как еще можно жить в век коммерции и бесхозности! Вот так и проходила тихая и неприметная вокзальная жизнь, граница между вагоном и городом. Проскочил - повезло, застрял - плати.
     Пробегавший по платформе мальчишка лет десяти был ловко перехвачен железной рукой стража порядка. Сержант держал двумя пальцами его тоненькую шейку и грозно смотрел сверху вниз.
     - Хорошо живешь, Рашид! - криво усмехнулся сержант. - Новенькие кроссовки, фирменные! В таких от кого угодно сбежать можно, но только не от меня.
     Бежать-то некуда, а? - Мальчик молчал. - Как же так получается, Степа, - продолжал он, обращаясь к напарнику, - народ из бомжатника дорогие обновки покупает, а дань с них не платит. Значит, щипачи скрывают от нас свои доходы, а мы как лохи им доверяем.
     - Отпусти, дядя Коля! Кроссовки мне Кешка подарил. Деньги я с кармана не брал. Кешка дал. Мне и Аляму. Сам дал сто баксов нам на кроссовки.
     Мальчишка тщетно пытался вырваться.
     - Кто такой Кешка? Почему не знаю?
     - Из шестого купейного. Дядя Степан знает, он их прописывал. Отпусти.
     - Есть такие, - кивнул Степан.
     Сержант отшвырнул мальчишку как котенка. Тот упал, но тут же вскочил и пулей полетел прочь, только подошвы новеньких кроссовок засверкали.
     - Я чего-то не знаю, Степа? За моей спиной дела делаются?
     - Брось, Коля! Двое новичков откуда-то из Тулы на неделю прикатили. Сто баксов я с них снял. А тут Бугор пошел бомжатники проверять, и сотню пришлось отдать ему. Так что мы оба пролетели, как фанера над Парижем.
     - Сто баксов для этого отребья - неплохие деньги. Значит, с умыслом приехали, коли такими бабками кидаются. Мало того, они еще и щипачей обувают.
     Прямо меценаты какие-то! Ничего похожего в нашей практике я не помню. Ну-ка, давай выкладывай, кого пригрел?
     - Баба молодая, лет тридцати, тульская шлюха, скорее всего, от сутенеров удрала. Я так думаю, вот откуда бабки. Но такая и в Москве свою цену возьмет, если с баронессами панельного бизнеса сторгуется. А чего ей еще в Москве делать! Приехала с мальцом лет восьми. Взяли целое купе на неделю. Сто баксов.
     Какие проблемы?
     - Сам заселял?
     - Конечно.
     - Нет в тебе прозорливости, Степа. С этой бабенки можно высосать в десять раз больше, а ты успокоился. Ну-ка пойдем глянем на гостей из Тулы. Сейчас сразу все понятно станет.
     Они спустились с платформы на пути и направились к тупику. Анна в это время находилась в городе. После истории в гостинице она опять звонила Сергею.
     На этот раз она попросила его найти ей знатока криминальной элиты Москвы. Среди друзей опытного фальшивомонетчика, который сам входил в элиту криминалитета, нашелся неприметный человечек. Костя Нечипоренко не числился среди воровской знати, он всегда был честным журналистом и писал очерки для криминальной хроники. Иногда УВД допускало парня к своим архивам. Потихоньку Костя начал составлять свой собственный архив и досье на самых крутых авторитетов, которые никогда не попадались на крючок. Воротилы от криминалитета пускали в оборот миллионы долларов, отмывали деньги, но всегда выходили сухими из воды. Вот такие люди и интересовали Костю. Он мечтал бросить журналистику и начать писать детективы, думал, на новом поприще заработает неплохие деньги, а потом примется за сценарии, по которым снимут модные сериалы. Ни один автор не имел такого достоверного материала, его хватило бы на десяток бестселлеров. Одно мешало: в голове все было разложено по полочкам, но стоило сесть за стол, как работа стопорилась, все идеи превращались в кашу. Одно дело очерк, эпизод, другое - литература с четким построением сюжетной линии, интригой и виражами. Так он все откладывал и откладывал, как визит к стоматологу. Кроме первой страницы, где стоял его загадочный псевдоним и броское название романа, он так ничего и не написал.
     Анна предварительно позвонила Косте и договорилась о встрече, а Сергей предупредил его, что девушка, которая к нему придет, остро нуждается в его Помощи. Тут уже Костя готов был вывернуться наизнанку. Талантливые люди нуждаются в востребованности как в воздухе. А когда Анна появилась в дверях квартиры, то оказалось, что она еще и красавица. Костя был сражен наповал и готов на любые подвиги.
     Они устроились в единственной комнате, где места хватало только для папок с бумагами, не поддающихся подсчету, как в кабинете популярного издателя, заваленного рукописями.
     - Какие проблемы, Анна? Чем я вам могу помочь?
     - Меня интересует деятельность одного человека. Зовут его Евгений Александрович, фамилии не знаю. Сейчас он живет на даче художника Поспехина.
     Купил ее у сына художника насильственным путем. Сам Поспехин умер три месяца назад при загадочных обстоятельствах. Он отказался продавать серию своих картин какому-то канадскому миллионеру. Мне кажется, этот Евгений Александрович занимается посредничеством либо перепродажей предметов искусства, в частности живописи. Моя цель - выяснить об этом человеке все и как можно быстрее.
     - Я вас понял. О Поспехине я слышал. Это один из наших художников, который имеет высокие рейтинги за границей. Аукционный мастер, если можно так выразиться.
     - Вы абсолютно правы. Я уверена, что его убили, но не уверена, что сумели завладеть нужной коллекцией. Для этого у сына отняли дачу. Теперь они перекапывают там весь участок в полгектара.
     - Одну минуту, сейчас мы попробуем что-нибудь найти!
     На поиски ушел час. Анна наблюдала, а Костя Нечипоренко копался в папках, рассуждал вслух, называл какие-то имена и анализировал. Вообще говоря, он выглядел сумасшедшим архивариусом. Анне казалось, что она попусту тратит время с каким-то психом-одиночкой, бумажным червем и занудой. Но у нее не было выбора и рекомендация Сергея тоже имела немаловажное значение. Приходилось терпеть.
     Наконец хозяин бумажного царства прекратил ползать на коленях и встал на ноги со стопкой бумаг.
     - Кое-что удалось накопать, многоуважаемая Аня. Давайте попробуем разобраться в общем мусоре, откинуть ненужный хлам и оставить главные и важные элементы будущего фундамента.
     "Зануда и есть зануда, - подумала она. - Он даже разговаривает казенным языком. Два четких определения: "мусор" и "хлам". Остальное пустозвонство". Но когда она вслушалась в слова Кости, то постепенно начала менять свое мнение.
     - В девяносто седьмом году была пресечена деятельность банды Болотникова, занимавшегося переправкой ценностей, русских раритетов через границу в страны Западной Европы. Главный канал проходил через Прибалтику, а там безвизовая А связь со Швецией и Германией. Но существовали и другие каналы, в частности на шереметьевской таможне. В результате следствия руководителей нескольких таможенных подразделений сняли с работы, но под суд никто не попал. Отделались легким испугом, и некоторым пришлось выступать в суде в качестве свидетелей.
     Среди них некий Сабуров Евгений Александрович, сейчас ему сорок два года.
     Доказать его вину не удалось, его уволили. Дело завели не благодаря работе российских сыщиков, а случайно. С лондонского аукциона "Кристи" пришел запрос на некоторые выставленные у них на продажу лоты - картины Коровина, которые числились музейной собственностью. Здесь проверили и подтвердили факт хищения картин, на их месте висели копии. Так что спасибо англичанам. Доказательной базы не хватило, за решетку угодили пешки и курьеры.
     Смотрим другие материалы. В девяносто восьмом году в Нью-Йорке прошла выставка русской живописи из частных коллекций. Тоже скандальный вернисаж, но в Нью-Йорке никто нас не поддержал. Например, один канадский коллекционер, имя его не указывается, но есть намек на русское происхождение, выставил коллекцию картин Кандинского. Некоторые из них считались утерянными. Все списали на вторую мировую войну. Скандала не получилось, но любопытно присутствие на выставке некоторых русских эмиссаров, за ними наблюдало ФБР. Среди них опять господин Сабуров, бывший заместитель начальника таможенного терминала. Но в Москве к нему не проявили и не проявляют должного внимания. В эту сторону можно покопать. То, что я нарыл сейчас, - малые крохи. Если хотите, я попробую глянуть на дело с разных ракурсов. У меня связи в милиции, помогут.
     - Конечно, Костя. Все это очень важно для меня. Я должна знать, с кем имею дело. Мне необходимо попасть к нему на дачу. Нужны подходы и ориентиры. Иначе я провалюсь. А это не в моих интересах. Слишком высоки ставки.
     - Созвонимся дня через три-четыре. Мне нужно время.
     - А деньги?
     - Я это делаю для Сергея. Деньги тут ни при чем. Он один из моих главных консультантов. У меня много авторитетов в криминале, кто консультирует меня по разным вопросам. Я тоже им помогаю чем могу. Информация сегодня дороже всего, а мы, как коллекционеры, обмениваемся тем, что имеем, но деньги в обмене участия не принимают.
     - Хорошо, я позвоню вам в конце недели.
     Анна ушла. Она торопилась - боязно оставлять Кешку одного и надолго.
     Беспокойство имело под собой почву. Иннокентий стал слишком самостоятельным.
     Путешествие по Москве длилось две недели, и он привык к неудобствам, осторожности и суровым условиям. О доме он не думал. Он скучал по Катьке, отцу, матери и своему компьютеру. Иногда по ночам тихо плакал, если знал, что Анна крепко спит. Она заменила ему всех. Кешка не мог себе представить, что с ним будет, если он и ее потеряет.
     Двое ментов выглядели сытыми, с довольными рожами, просящими кирпича, как оценил их Кешка. Клопов в ободранном купе и так хватало, а тут еще и тараканы пожаловали. Их он не боялся, они совсем не походили на того капитана, который арестовал отца. Страшный был мужик, а эти так, ни рыба ни мясо. Они и бегать-то разучились. Все обитатели бомжатника к ним сами на поклон с подношениями ходили.
     - Так, значит, это ты Кешка? - спросил долговязый с оспинами на физиономии.
     - Для кого Кешка, а для кого Иннокентий.
     - Для меня козявка, - рявкнул мент и вошел в купе.
     Второй остался стоять в дверях. Его Кешка уже видел. Анна ему две сотни заплатила, чтобы отвязался.
     - Ты, я слыхал, у нас богатенький Буратино. И где же твои золотые?
     - Закопал на поле чудес, уважаемые кот Базилио и лиса Алиса. Жду, пока вырастет дерево.
     - Оно уже выросло. Детки с него плоды собирают - кроссовки кожаные. Ну а нам чего предложишь?
     - Сами выбирайте. Видите, сколько здесь богатства.
     Мальчишку обыскали, потом все купе перевернули, но ничего не нашли. Свою сумку с деньгами и пистолетом, конфискованным в гостиничном номере, Анна хранила в надежном месте, не в поезде. Народ здесь обитал странный, непредсказуемый, но мирный в основном. Анна подкармливала обитателей вагона, они с Кешкой не могли есть вдвоем, звали всех. Сытых тут не бывало.
     - Ладно, - вытирая пот с лица, сказал долговязый, - подождем, пока твоя мамаша вернется с панели. С ней мы быстрее сговоримся.
     Что такое "панель", Кешка не знал, но понял, что так просто от тараканов не избавиться. Им надо сюрприз подготовить. Теперь Алям и Рашид его должники, они помогут.
     - Когда мать вернется? - спросил Степан.
     - К ночи, - уверенно ответил Кешка, - приходите.
     Захлопнув дверь купе, сержанты ушли раздраженными.
     - Точно тебе говорю, Степа, с этой бабы можно поиметь копейку. Печенкой чую.
     Они шли вдоль "железки". Вдруг Николай остановился.
     - Ты чего, братан? - спросил Степан.
     - Из башки у меня этот парень не вылезает. Где-то я уже видел эту рожу, но где?.. Давай вернемся.
     - Конечно, вернемся, когда стемнеет. Что толку со щенка, нам мать его нужна. Опять клопов трясти? Брось, Коля, смену сдадим и нагрянем. - И они медленно двинулись дальше.

***

     Анна так торопилась, что, выскочив из продуктового магазина, налетела на какого-то мужчину. Оба чуть не упали, продукты вывалились из сумки, и тридцать штук яиц превратились в яичницу. Иван, выйдя из машины, направлялся к залу боулинга, шел задумавшись, а тут сумасшедшая красотка вылетает из дверей супермаркета, очевидно, автобус увидела, и...
     - Ну, ты даешь, барышня. Чего-чего, а от кирпича, свалившегося на голову, я подыхать не хочу.
     - А сам-то не ослеп часом?
     - От такой фигуры можно и ослепнуть, слов нет. Но только увидеть я тебя не успел, ты же меня на таран взяла.
     - Может, поможешь собрать продукты?
     - Помогу. - Продуктов оказалось столько, что хватило бы накормить целый полк. - Хорошая у тебя семейка! Правда, теперь не будет яичницы на завтрак.
     - Обойдутся.
     - Куда тебе?
     - А тебе какое дело?
     - Если недалеко, подвезу, у меня машина. Время у меня еще есть.
     - До вокзала.
     - Ну, тут рядом. Поехали!
     Иван взял сумку с продуктами, они сели в машину и поехали.
     - Восемь батонов насчитал. Делаешь бутерброды и по вещевым рынкам развозишь?
     - Похоже?
     - Не очень.
     - Я мать-героиня. Десять ртов кормлю.
     - Ты вообще на мать не похожа. Не представляю тебя с ребенком на руках, нежной и заботливой.
     - Что ты понимаешь в нежности?
     - Кое-что. А вообще, я не хотел тебя обидеть. Правда, тебя не очень-то и обидишь. Скорее наоборот.
     - Бедненький, уже заплакал.
     - Ну ладно, не ерепенься. За городом живешь?
     - Отстань, прилипала!
     - Вот тебе на! Она меня с ног сбила, я ее за это подвожу, и я же еще "прилипала"! Как вам это нравится?
     - Тормози, приехали. Дальше я доковыляю.
     - А за городом где живешь?
     - Дачная. Слыхал?
     - Конечно, но это же по Савеловской.
     - Тебе-то что, а? Сумку подай.
     Выйдя из машины, он подал ей сумку.
     - Все, бывай, приятель. А вместо "спасибо" я тебе другое скажу. Глаза у тебя потрясающие, аж завидно. Никогда не видела у мужиков таких волшебных глаз.
     Прощай!
     Иван долго смотрел ей вслед. Везет же некоторым мужикам! Какая женщина!
     Один характер чего стоит. Он успел это понять за десять минут общения, а привокзальные менты ничего об Анне не знали, но они узнали о другом.

***

     Николай и Степан вошли в крохотный кабинет, на двери которого висела табличка "Комната отдыха".
     - Ну, Степа, кажется, мы нарвались на золотую жилу! Ты ни хрена в деле не рубишь! А я их раскусил, гадов! Меня чутье никогда не подводит. Он достал из кармана листовку, сорванную с доски объявлений. Над фотографиями Анны и Кешки крупным шрифтом было напечатано: "Внимание! Розыск!" - Эта баба с пацаном живет? - Степан растерянно кивнул в знак согласия. - Она, ему не мать. Ее можно обвинить в похищении ребенка. Баба с зоны сорвалась, понял? Мы можем ее сдать, но с этого ничего не поимеем. Лучше вычистить ее до дна и заставить работать на себя. У нас и здесь клиентов не меньше, чем на панели. Мы свой притон откроем.
     Еще пяток таких телок захомутаем и будем королями.
     - А место?
     - Бомжатник разгоним. С него проку ноль, а притон - это хорошие бабки.
     Гениальная идея!
     Мысль партнеру понравилась. Одержимые новыми планами, они направились в бомжатник. Анна тем временем раздавала продукты соседям.

     Цыганка Аза сказала ей, что заходили менты, почуяли запах денег, Кешка слишком щедро себя ведет. Теперь они не отстанут, эти пиявки никогда не насыщаются. Кешка пытался успокоить Анну, но она поняла, что оставаться в бомжатнике слишком опасно. За две недели свободы и без того набралось много "хвостов". Побег плюс хвосты потянут еще годков на пять.
     - Вон они идут! - Кешка указал пальцем в окно.
     По платформе в сторону бомжатника шли двое в милицейской форме.
     - Да, такие не угомонятся, - сказала Анна. - Аза права. Сиди здесь, я сейчас вернусь. Главное, не дрейфь и четко выполняй мои приказы. Иначе мы можем застрять в этом болоте надолго.
     Анна исчезла. Хозяева вокзала и его окрестностей шли неторопливо, с довольными, самоуверенными физиономиями. Они вошли в купе и уселись на нижней полке. Кешка продолжал жевать свой бутерброд с колбасой и равнодушно поглядывал на ворон, скакавших по шпалам. :
     - . Мамаша появилась? - спросил Степан.
     - Сейчас придет. К соседке отошла.
     В дверном проеме появилась Анна.
     - Ух ты, какая телка! . - просвистел Николай. - Хороша! От этакой павы я и сам бы не отказался. Но ничего, мы свое наверстаем.
     - С чем пожаловали, господа менты? - тихо спросила Анна.
     - Хотим предложить тебе возглавить притон. Бомжатник разгоняем и вывешиваем красные фонари. Приведешь с собой десяток подружек с панели, и начинаем бизнес. Своих обслуживаете бесплатно, а с клиентов платите нам семьдесят процентов, тридцать оставляете себе. Клиентура - наша забота. Хотите брать с вокзала сами, ради Бога, мы прикроем. Тут всегда найдется, чем поживиться.
     - Вы, мальчики, ошиблись адресом, я не по этой части.
     - Мы знаем, по какой ты части. Не дурней паровоза. - Николай достал листовку и бросил ее на столик. - Вот по какой ты части. Но мы люди деловые и решили, что найдем с тобой общий язык. Что скажешь, Анюта?
     Николай встал и, скаля желтые зубы, взял женщину за подбородок. Ответ оказался неожиданным. Колено Анны врезалось сержанту в пах. Он застыл с открытым ртом. Удар повторился, и сержант упал на колени. Анна скинула левой рукой с его головы фуражку, а правой приложила к лысине рукоятку пистолета "беретта". Все получилось так, как она хотела. Степан схватился за кобуру, но на него уже смотрел черный зрачок глушителя.
     - И даже не думай. Сними пояс, положи на стол. Живо, ублюдок!
     Пояс пришлось снять. Анна наотмашь ударила ему пистолетом в челюсть. Он развернулся и рухнул носом в угол. Анна сняла с его пояса наручники, свела руки "предпринимателей" за стальным держателем стола и защелкнула замок.
     - Вот и ладненько, теперь они никуда не денутся!
     Кешка довольно улыбался. И в кино ходить не надо, когда перед тобой живая Никита!
     - Хватит скалиться, Иннокентий. Достань из сумки скотч.
     Вторая пара наручников соединила руки пленников крест-накрест. Рты были заклеены скотчем, оружие и документы изъяты.
     - Зачем тебе столько пистолетов, Аня? - спросил Кешка, собирая свой рюкзак.
     - Выброшу. Зато этих хануриков за потерю оружия и документов вышвырнут из милиции. Сами теперь бомжами станут.
     - Всех не вышвырнут. Их целая армия. Тараканы!
     - Будет тебе рассуждать. Пора уходить.
     - Куда теперь?
     - За город. Живет там один дедуся, может, шалаш нам на кладбище выстроит.
     Там нам и место.
     Кешка решил, что она шутит, Анна думала по-другому. Они задержались на пять минут, чтобы попрощаться с обитателями поезда, идущего в никуда. Кешка перешептывался со своими новыми друзьями Алямом и Рашидом, а потом они растаяли на уходящих в туман путях. Они не знали, точнее, Анна не знала, что эта история имела продолжение.
     Мальчишки приоткрыли дверь купе, где беспомощно дергались стражи порядка, и бросили две шашки со слезоточивым газом. Дым валил из всех щелей, но на него никто не обращал внимания. Вагон опустел. У каждого нашлись свои дела на улице, и никто ничего не видел и не слышал.

***

     Многого от встречи с полковником Корсаковым Ушаков не ожидал. В лучшем случае Корсаков установит личности бандитов, повинных в гибели его семьи. Но и без него Ушаков уже начал распутывать клубок, только энтузиазма у него не прибавилось. К этой знати ни с какой стороны не подступишься, тут особый ключик требовался.
     Зайдя в кабинет, Ушаков поздоровался.
     - Вы всегда улыбаетесь, Эммануил Антоныч. Легкая ирония на лице, и будьте довольны. Глядя на вас, никогда не знаешь, что вы скажете в следующий момент.
     - Садись, Ваня. Новости есть, и они, что называется, емкие и неоднозначные. Проблем вылезает на свет слишком много, а как решать их, думать придется серьезно. Возьмешься не с того боку, и карточный домик рухнет. Ладно, причитать потом будем. Мы вычислили троих. Кто был четвертым в твоей квартире, пока не установили. Он на свет Божий не вылезает, однако предположение есть.
     Аркадий Юзов, врач, Лев Крупнов, представившийся Крапивникову как слесарь, он же спортсмен, и с ними Семен Добровольский, авторитетный ученый в области программирования, отправились днем на дачу. К кому именно, сказать трудно. Они провели там целый день, вечером уехали в Москву. Мои люди установили, что особняк принадлежит губернатору Котельникову. Вряд ли их принимал у себя губернатор.
     Мы копнули поглубже. Выяснилось, что доктор Юзов, толстячок, женат на племяннице губернатора. И еще. У губернатора есть сын тридцати шести лет. Чем он занимается, понять невозможно, но на его имя записано несколько квартир в Москве, девять автомобилей и порядка пяти зарегистрированных фирм. Его физиономию можно встретить в светской фотохронике. Он частый гость на великосветских тусовках. Теперь поставим точку или многоточие и перейдем совсем к другой теме.
     Есть у меня старый приятель по комитету, отставной генерал. В сыске ничего не смыслит. Всю жизнь двигался к вершине карьеры с помощью партийного билета, а теперь остался у разбитого корыта. Такая судьба многих постигла. Приходит ко мне этот генерал и чуть ли не на колени падает: "Помоги, Эммануил, пропадаю.
     Раз в жизни фортуна лицом ко мне повернулась, на все готов, только выручай". А дело в том, что его нанял для одного щекотливого дела тот самый губернатор Котельников, посулив ему золотые горы за положительный результат. Но нет смысла тратить время на генерала, просто после беседы с ним вся наша история раскрылась как на ладони. У губернатора украли документы, способные выбить из-под него тепленькое креслице. Украли трое воров-профессионалов по заказу заинтересованной стороны. Но во время чистки сейфа сын губернатора и его приятели приезжают в офис. В сейфе лежат деньги, а они решили ехать в ночное казино.
     Получилась накладка. Дальше погоня, резня, но главный с документами ушел и передал их заказчику. Губернатор рвет на себе последние волосенки и желает вернуть документы. Четверо великовозрастных дебилов вынуждены уничтожить свидетелей резни. Слишком сильно напачкали. Им осталось убрать последнего свидетеля - твоего сына, который видел всех четверых, но пока их поиски зашли в тупик.
     - И не только их, Эммануил Антоныч. Я сегодня встречался со следователем.
     Толковая женщина. Мой сын в руках некой Анны, подруги моей жены, с которой они познакомились в зоне. Что из себя представляет Анна - тайна за семью печатями.
     Две недели назад бежала из зоны. Из трех лет год отсидела и в бега? Очень странно. Она и сын в розыске, но на них уже дважды покушались. Причем люди, похоже, из вашего ведомства. Бывшие, конечно. Возможно, их наняли эти четверо, вряд ли они способны сами кого-то разыскать.
     - Ты, Ваня, сказал "покушались". Тут есть одна важная деталь. Сын губернатора нанимать киллеров не станет. Он автоматически становится мишенью для шантажа. И чем больше людей в курсе событий, тем хуже для него. Я говорю о посредниках. Не уверен в правильности твоих выводов.
     - Тогда кому мог понадобиться мой сын?
     - Ты должен сам это узнать. Давай только не торопиться и делать все по порядку. Я считаю, что тебе надо сблизиться с губернатором, его сыном и друзьями сына, войти в доверие и оказаться в тылу врага. Вот тогда у тебя будут по-настоящему развязаны руки. Иначе к ним не подобраться. Есть другой способ. Взорвать их всех к чертовой матери. Но он же тебя не устроит. Я не прав?
     - Первый вариант предпочтительнее, но задачка выглядит как шпионская сказка про Штирлица.
     - Я имею привычку думать, прежде чем говорить.
     Ушаков понял, что нарушил субординацию, а с такими людьми надо уметь держать дистанцию.
     - Извините, Эммануил Антоныч. Я долго врубаюсь.
     - Сейчас врубишься. Я хочу тебе помочь, рискуя репутацией своего бюро. Но ты сделал для меня куда больше, чем генерал Попов, приходивший ко мне на поклон. Когда-то я стоял перед ним по струнке, но, видно, времена меняются. К тому же речь идет не о людях, а о зверье, сделавшем тебя вдовцом. У меня кровь закипает в жилах, как я подумаю о них! Впрочем, оставим эмоции. Твоя задача вскрыть сложный сейф в строго охраняемом месте, достать документы губернатора и вернуть их ему. Вот что сделает тебя лучшим другом семьи.
     - Исполнителей такого рода пускают в расход, как киллеров, сделавших свое черное дело.
     - Не тот случай. Я дам тебе удостоверение своего бюро с новым именем.
     Заказ на сейф принимаю я. В моем агентстве работают десять человек из особого подразделения ФСБ. Одиночек можно уничтожать безнаказанно, но с моей организацией никто связываться не станет. Даже губернатор. Он захочет с нами дружить, быть спонсором и защитником. Теперь он понял, что, не имея силовых структур под боком, жить трудно. Чисто русский подход, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А его здорово жареный петух клюнул. Убедил?
     - Я и раньше никогда с вами не спорил.
     - И на том спасибо. Берись за дело. Специалистов такого класса, как ты, - единицы.
     - Мне понадобится напарник и человек пять охраны, но для начала мне нужны схемы помещений, коммуникаций, сигнализации, система сейфа, расстановка постов и прочие мелочи.
     - Будут. Генерал нашел сообщника на той стороне. Половина охранников тебя не заметит.
     - Вопросов нет. Я согласен. Соберите все материалы, вплоть до распорядка дня в доме. Как только все это попадет ко мне в руки, я начну подготовку. Пять дней, не меньше, вместе с изучением местности и опробованием системы. Очевидно, у меня возникнут вопросы и на них придется ответить тем, кто знает всю систему.
     - Хорошо. Я учту. Какой затребовать гонорар?
     - Меня деньги не интересуют.
     - Я понимаю, но будет очень смешно, если я скажу, что мы работаем бесплатно.
     - Для начала надо видеть всю картину, тогда и о цене говорить. Но подумайте сами: в этом сейфе помимо документов лежат деньги. Сколько?
     Прикиньте. Сто тысяч или десять миллионов?
     - Думаю, намного больше, но деньги брать не рекомендуется.
     - Хозяин сейфа к ментам не пойдет. Он задействует силы согласно убыткам. А это охота. Риск слишком велик, и если меньше ста тысяч долларов, то и разговаривать не о чем.
     - Дорого ты стоишь.
     - Моей семье цены нет. Детей и жен про запас не держу, и никакие деньги мне их не вернут.
     - Через два-три дня все материалы будут для тебя готовы.
     - Хорошо, а я поищу себе напарника.
     Искать его особо не пришлось, другое дело - получить согласие. И в общем-то, Ушаков кандидату на эту роль не очень доверял, даже испытывал некоторое отвращение. В назначенное время Ушаков приехал в развлекательное заведение Бори-Трапезника. Он вошел в знакомый просторный кабинет и увидел приветливое лицо стареющего вора в законе.
     - Что надумал, Ваня? Капралов появится здесь с минуты на минуту. Парень чувствует перед тобой вину, а это важно. Ведь он сам сюда пришел. Сорвав куш, он мог свалить с концами, но не сделал этого.
     - Вот только из-за этого я с ним и встречусь. Мы поговорим при тебе, Боря.
     Скрывать мне нечего, и я хочу, чтобы ты выслушал мою идею. Плохих советов ты мне не давал.
     - Я ценю хороших людей, зачем же им плохо делать! Говорите, а потом я выскажу свое мнение. Со стороны всегда виднее.

***

     Родион Капралов не заставил себя ждать, явился вовремя. Трапезник, как боксерский арбитр, представил соперников друг другу и скромно сел в отдалении.
     - Я виноват перед тобой, Иван, - начал Родион без всяких вступлений. - Судьба не пощадила твою семью из-за моей глупости. Оправдываться не хочу, потому что оправданий мне нет. Я знаю убийц. От их рук погибли двое моих корешей и тот, кто принимал заказ. Теперь за мной ведут охоту и те и другие. Но мне плевать. Я уже ничего и никого не боюсь. В моей башке сидит только одна мысль, как отплатить подонкам за смерть близких нам людей. Если ты желаешь того же, предлагаю объединить усилия. Готов принять твои условия.
     - Мысль такая есть. А для начала ответь мне на несколько вопросов. Четверо преследователей видели тебя в лицо?
     - Нет. Когда они вошли в офис, я ослепил их фонарем. Во время погони нас разделяло не менее ста метров, исключая некоторые отрезки, но на улице было слишком темно. Кроме моей спины, они ничего видеть не могли.
     - Кто заказчик?
     - Марина Грановская. Я имел дело с ее адвокатом. Она знает меня как облупленного. За мной охотится вся ее служба безопасности, правда, не очень усердно. Очевидно, у них есть объекты более важные. Но моя персона занесена в черные списки.
     - В сигнализациях разбираешься?
     - Это мой конек - электрика, сигнализации, планы и схемы.
     - Надо забрать у Грановской документы губернатора. С этого придется начать. Мне нужен напарник.
     - Согласен, но перспектив не вижу, тридцать человек охраны. С остальным можно справиться.
     - Половина перейдет на нашу сторону. До сейфа нас допустят и назад тоже выпустят, но есть и другие, их придется обхитрить. Идея понятна?
     - Понятна. Надо подумать. Нужны чертежи и план участка с домом.
     - Обещали достать через пару дней.
     - А если мы завалимся, кто отомстит подонкам?
     - Значит, мы не должны завалиться. Нам будут помогать бывшие чекисты, но снаружи. Потом мы свяжемся с губернатором и войдем в его окружение. Иначе нам не подобраться вплотную к убийцам. Стоит убрать одного, и они, как римские легионеры, превратятся в черепах с непробиваемым панцирем. Мы должны оказаться среди них как свои. В этом сверхзадача.
     - Идея ясна. С таким подходом трудно спорить, но меня смущает операция с Грановской.
     - Если степень риска зашкалит за пятьдесят процентов, мы откажемся от заказа. Но об этом поговорим после того, как получим подробные материалы.
     - У меня можешь не спрашивать, я уже все решил и назад своих слов брать не буду. Я с тобой.
     Ушаков повернулся к хозяину.
     - Борис Васильич, ты не найдешь нам какую-нибудь сараюху для экспериментов и опытов, возможно, со взрывчатым веществом.
     - Найду, не проблема. Важно, что вы сумели найти общий язык, а это дорогого стоит. Позвольте заказать шампанское в кабинет. За премьеру заранее не пьют, но за успех выпить надо!

***

     Плановая работа в кабинете полковника Саранцева проходила скучно и муторно. Аж скулы сводило от переливания из пустого в порожнее. Ну сколько можно топтаться на одном месте?!
     - Следы крови мы нашли, Николай Николаич, - докладывала Задорина, - во дворе дома четырнадцать по Гоголевскому бульвару. Очевидно, Грачкина ранили именно там. Но с офисом на Герцена ничего не получается. Обошли тридцать шесть фирм от крупных до самых незначительных. Подключили участковых и оперов, ребята работают. Ничего пока нет. Никто не заявлял о взломах и пропажах. Это говорит о том, что украден предмет или документ, который не следует афишировать. Они хотят решить проблему своими силами. Начали с резни, ею и закончат. Сейчас они себя ничем не выдадут. Мы взяли в разработку все офисы, но такой объем работы не на день и не на два. По другую линию фронта есть сдвиги Нам удалось установить, что убитые Котов и Грачкин несколько раз работали вместе с неким Родионом Капраловым по кличке Знаток. Именно Капралов разрабатывает операции, отлично разбирается в сигнализациях, в том числе и лазерных. Закончил физико-математический факультет университета. В делах не засвечен. Человек талантливый, а главное, надежный. Подельники его никогда не сдавали. Но пересечений с Ушаковым мы не обнаружили.
     - Как вы на него вышли?
     - Через Сваху.
     Свахой называли убитого недавно Германа Гальперина. Он принимал заказы и формировал команды по специализациям. На даче в подполе Сваха хранил картотеку.
     Имен не использовал, только клички. Там мы и нашли карточки с группами.
     Составлено хитро: число, год, сумма аванса, состав группы. На трех карточках были записаны Грач, Котик и Знаток. По сети осведомителей мы узнали имя Знатока, ищем. Но пока безрезультатно. Думаю, и на него идет охота. Соседи уверяют, будто к нему в последнее время приходят какие-то странные люди, но никак не застанут дома. Предлагаю силами вашей службы выставить "наружку" возле дома Родиона Капралова. Мне кажется, что третьим, оставшимся в живых, был он.
     Ушаков вне подозрения.
     Самое непонятное звено из нашего дела - люди, ведущие охоту за мальчиком или Анной Железняк. Задействована очень серьезная организация. Вы уже в курсе, что неизвестный из гостиницы скончался в реанимации. Ему удалили из тела гарпун, он мог остаться в живых, но потерял очень много крови. Так вот, шланг с кровяным насосом был перекушен зубами. Сам он это сделал или кто-то помог, сейчас выясняют эксперты. Но эти люди не любят светиться. Стоит вспомнить сожженное удостоверение на гостиничной лестнице.
     - Я не могу в толк взять, как тридцатилетняя артистка с такой ловкостью справляется с препятствиями! Не каждому спецназовцу удастся преодолеть такие трудности. Мало того, она еще ребенка за собой таскает. В голове не укладывается! - не удержался Саранцев.
     В кабинет вошел дежурный по райотделу.
     - Срочное донесение, товарищ полковник.
     - Докладывай, Саша.
     - Сообщение с Горьковской железнодорожной ветки. В одном из списанных и загнанных в тупик вагонов обнаружены два милиционера. Оба отправлены в реанимацию с тяжелым отравлением слезоточивым газом. Их сцепили наручниками и заклеили рты скотчем. Документы и оружие похищены. На столике в купе найдена розыскная листовка с фотографиями Анны Железняк и Иннокентия Ушакова.
     - Вот стерва! - вырвалось у Саранцева. - Листовку надо перепечатать и добавить предупреждение для органов милиции: "Вооружена и очень опасна". В случае обнаружения вызывать ОМОН или спецподразделение.
     Ксения улыбалась.
     - Зря насмехаешься, Ксюша. Это же Басаев в юбке, если не опасней.
     - Она же не воюет, Николай Николаич. Она защищается. Стопроцентная оборона.
     - Ну да! В окна прыгает, спецагентов гарпунит, ментов разоружает и сковывает наручниками. И все это легко и без напряга! Попробуй с помощью веревки из моего кабинета в дежурную часть попасть!
     - Легко. Только там решетки на окнах.
     - Ну вот, еще одна выискалась.
     - Я-то в спецшколе училась, а она театральный институт заканчивала.
     Однако Анна действует, а я с бумажками по городу ношусь. Уже задыхаюсь от канцелярской пыли.
     - Плакаться в жилетку мне не надо, Ксюша. Разберись с этими олухами.
     Может, хоть что-то скажут.
     - С ними все ясно. Я лучше свидетелей поищу.
     - Делай, как знаешь. А мне сегодня опять всыпят по первое число. Стоим на месте. Обвинят в некомпетенции. Может, Бычару из отпуска вызвать?
     - Ой! Только не Андрюшу! Дайте вздохнуть спокойно. Хватит с нас потрясений.
     Саранцев сам мечтал об отпуске, как человек о сне при зубной боли.

***

     Бывший полковник спецслужб Корсаков представил Ивана бывшему генералу Попову как единственного и незаменимого специалиста в нужной области. У Ивана было удостоверение детектива на имя Бориса Олянина. Корсаков однозначно дал понять генералу, что доверил своему лучшему специалисту всю предстоящую операцию и если генерал в ней заинтересован, то обязан выполнять, все условия и требования этого человека. Попову пришлось довериться незнакомцу. Люди его профессии не привыкли к подобным вещам, но выбора у него не было.
     Борис генералу понравился. Тихий, спокойный, молчаливый, лишних вопросов не задает, только по делу. Но он никак не мог смириться с мыслью, что от какого-то парня зависит его будущее. Провал Бориса означал провал самого Попова и крах губернатора Котельникова. С кого потом спросишь? Этот Борис, если останется в живых, пожмет плечами и отойдет в сторону, а они полетят в пропасть, косточек не останется. Никогда еще генерал не работал без страховки, все звенья дублировались, отпускались огромные средства и столько людей, сколько требовалось. Каждый участник операции был узким специалистом и отвечал только за свой участок, ограничиваясь строго определенными рамками. А что сейчас? Какой-то хлюпик в одиночку идет на взятие Бастилии и при этом ни о чем не волнуется. Внешне, по крайней мере. И он, генерал ФСБ Попов, обязан ему доверять, потакать и подчиняться! Докатился, что называется!
     Машина подъезжала к даче генерала Корякина. Еще один крепкий и опытный волчара, но к делу относится скептически с самого начала. Правда, Корякин ничего не терял, ему платили за услугу, на большее он не рассчитывал. Исход операции его не волновал. Деньги на стол, а дальше как хотите.
     Иван немного волновался. В таком окружении ему бывать еще не приходилось.
     Однако особого значения это не имело. У него были конкретные задачи, а кто их ставил, вопрос десятый.
     Корякин принял гостей на огромной веранде. С ним был еще один человек, молодой мужчина крепкого телосложения с открытым лицом и военной выправкой.
     Иван дал ему свою характеристику: "Вечный исполнитель". Он не ошибся. Молодого человека представили Филиппом, он занимал должность начальника наружной охраны особняка Марины Грановской. Корякин в спортивном костюме напоминал обычного пенсионера, какого-нибудь бывшего директора средней школы. В отличие от него Попова никак нельзя было назвать пенсионером, несмотря на дешевый безвкусный костюм и плохо подобранный галстук. Иван замечал все, но никаких выводов не делал. Когда он брался за работу, его мозг перестраивался и Иван анализировал лишь то, что относилось к делу.
     Какой-то старик, очевидно, денщик генерала, подал на стол самовар, варенье и пироги. К разговору подходили медленно, что Ивана удивило. Генерал спецслужбы, по его мнению, должен быть более оперативным и целеустремленным. Но пятнадцать минут за чаем говорили только о рыбалке и охоте. Иван ничего не смыслил ни в том ни в другом, однако вынужден был выжидать, пока генералы сами не коснутся сути дела. Он дождался. Беседа внезапно изменилась, словно кто-то вспомнил, что пироги горят в печи.
     - К сожалению, Борис, - вдруг начал Корякин, - мои люди в стане госпожи Грановской охраняют только рубежи, те, кто занимает ключевые позиций в здании, мне не подвластны. Они преданы хозяйке и честно отрабатывают свою зарплату.
     После моего ухода силы разделились надвое. - Корякин кивнул Филиппу, и тот поднял с пола портфель. Чашки со стола сдвинули и разложили на скатерти планы, схемы и карты. - He хочу вас пугать, Борис, но лично я в успех операции не верю. Я вообще скептик по натуре, особенно когда речь заходит о такого рода операциях. Но мое мнение на данный момент никакого значения не имеет. Честно признаюсь, я думал о том, как провернуть такую аферу и кто из наших специалистов способен выполнить столь сложное задание. Ответа на свои вопросы я не нашел. На это ушли бы такие деньги, что овчинка выделки не стоила бы. Только такие богатые люди, как Марина Грановская, способны оплатить операцию подобного масштаба. Но себя она грабить, как я знаю, не собирается и вкладывает деньги в обратный процесс.
     Вы и ваша группа должны идти на дело в любой четный день календаря. По этим дням работает бригада Филиппа. Они сумеют пустить вас на участок и незаметно подвести к зданию. - Генерал обратился к схемам и взял в руки карандаш. - В доме четыре этажа. Двери блокируются изнутри электронными замками. Все до единого окна зарешечены. Пульт охраны расположен на первом этаже. Четырнадцать мониторов, семьдесят видеокамер просматривают каждый уголок здания. Переключение происходит каждые десять секунд. Значит, каждый монитор принимает пять видеокамер, и, учитывая интервалы, одна и та же точка попадает на экран монитора один раз в тридцать секунд и держит обзор десять секунд, потом идет переход на другую камеру. В общем-то, тридцать секунд для хорошего специалиста немало, но мы не знаем, когда камера включена, какое место находится в обзоре и когда она отключается. Это знают только те, кто управляет пультом.
     Все телекоммуникации находятся в подвале под комнатой дежурных, и вход в подвал есть только один, непосредственно из их помещения. С этой стороны здания никаких дверей. Там искусственный пруд, омывающий дома. Глубина двенадцать метров и двести пятьдесят в периметре. Лодочки, лебеди, золотые рыбки и даже зеркальный карп, любимое блюдо хозяйки. Карпа она любит ловить сама на удочку с лодки.
     Иван перебил Корякина:
     - Извините, я буду задавать свои вопросы по ходу разбора, мне так проще.Корякин немного растерялся, он не привык, чтобы его останавливали, но замолк. - Как я понял, на карте показано, что пруд обнесен насыпной галькой, на дальнем от здания конце пруда перекинут небольшой мостик через водопад, вода из пруда сливается потоком вниз и создает русло ручья или мелкой речки. Это так?
     Филипп достал фотографии.
     - Вы правы, тут и водопады, и реки, .и все, что хотите.
     - А это значит, что пруд проточный и в него поступает вода. Откуда, позвольте спросить?
     - Все коммуникации подведены к дому. Подвал - это три этажа. На уровне второго создан резервуар наподобие колодца, куда подведены водопроводные трубы.
     Из резервуара идут два жерла, выходящие непосредственно в пруд на глубине двух метров под водой, и таким образом туда поступает вода непосредственно из здания.
     - Судя по схеме, подвал с телекоммуникациями находится над резервуаром.
     Так?
     - Но там нет прохода. Сквозь потолок проскользнуть невозможно. Бетонное перекрытие можно разбить только снарядом, может быть, миной, но взрыв сотрясет все здание. Мало того, вам это ничего не даст. Вы сможете изменить схему телепросмотра, откорректировать пульт управления, но и этого недостаточно. Если хотите, мы сможем вернуться к этому разговору, но позвольте вам обрисовать обстановку в целом. Сейф Грановской находится в ее спальне на третьем этаже.
     Коридор и все подступы к спальне не только просматриваются видеокамерами, но и обеспечены фотоэлементами с лазерными лучами, не видимыми глазу, так как воздух прозрачен, а луч бесцветен. Его можно увидеть только в тумане или на фоне дождя, когда капли попадают под луч. Но дождей в коридоре не ожидается.
     - Схема лазерных лучей имеется?
     Филипп нашел и такую схему.
     - Стоит перегородить луч на сотую долю секунды, как в здании прозвучит тревога, а на пульте получат сигнал, где, в каком месте появился нарушитель.
     Тридцать вооруженных бойцов в спецснаряжении появятся там через тридцать секунд.
     - Позвольте, - продолжал Иван, - я вижу здесь более сотни лазерных элементов, расположенных в десяти сантиметрах от пола до полутора метров.
     Действительно похоже на паутину, и проскользнуть через нее невозможно, если вы не змея. Но как же быть хозяйке, если она захочет выйти в коридор из спальни?
     Она поймает сама себя?
     - Интересный вопрос! - улыбнулся Корякин. - Охрана не может включать и отключать лазерную защиту. Это делает сама Грановская. На ее этаж не ведут лестницы, только лифт. Ключ от лифта есть у нее и у дежурного по охране.
     Поднимаясь на свой этаж, Грановская выключает лазерную защиту при помощи магнитной карты в блоке, расположенном у лифта. Схема настолько сложная, что я не берусь ее обсуждать. Карточки мало. Карточка открывает только окошко фотосканера, и Грановская надавливает на кнопку большим пальцем правой руки.
     Аппаратура сканирует папиллярные линии ее пальца, сверяет их и только после этого срабатывает. Лазеры отключаются. Грановская проходит в свою комнату, где есть дублирующий блок. Она проделывает то же самое, и лазерная защита включена.
     Можно сделать электронную карту при очень большом желании и умении, но где взять палец мадам Грановской? Да и коридор просматривается видеокамерами.
     - Здесь мне все понятно. Пойдем дальше. Меня интересует спальня хозяйки.
     - Пойдем дальше? - Корякин рассмеялся. - А вы мне нравитесь, Борис!
     Хорошо, пойдем дальше. В святая святых. Тут мы можем вздохнуть спокойно. Марина Грановская молодая, красивая женщина, она позволяет себе некоторые слабости, и ее, правда редко, но посещают мужчины. Вот почему в спальне нет видеокамер и лазеров. Она не хочет, чтобы за ней подглядывали, критиковали ее тело или любовались им, обсуждали ее темперамент. Спальня чиста. Кроме одного "но". Там стоит сейф "Гранд-Кросс 2000". Серия 3516/4а. По мнению специалистов, эта штука взлому не подлежит. Нам ничего не известно о сейфе и принципах работы замков.
     - Как часто Грановская пользуется сейфом? - спросил Иван.
     - Не думаю, что часто. Из ее спальни идут три двери. Одна в коридор, вторая в ванную комнату, третья в подсобку, что-то наподобие гардеробной, там и стоит сейф. Высота полтора метра, под него устанавливали специальные железобетонные опоры. Вес около двух тонн. Лично я его не видел и не думаю, что кто-либо видел это чудовище. Деньги она в нем не хранит. Для этого есть сейф в кабинете. Может быть, там и лежит около трехсот тысяч долларов, но не больше, своими глазами видел. Но, отвечая на ваш вопрос, вспоминаю такой случай. Она дала мне задание, щекотливое, связанное с важной персоной. Я попросил у Марины Сергеевны досье на объект ее внимания, на что она мне коротко ответила:
     "Разбирайтесь сами, я из-за пустяков в сейф не полезу". Ясно, о каком сейфе шла речь. Я находился в ее кабинете, и тот сейф, что стоял за ее спиной, был распахнут настежь. К чему ваш вопрос?
     - Мне нужно знать, когда она обнаружит пропажу.
     - Думаю, не скоро. Если поднимут тревогу, вы не уйдете. Леса там болотистые, дорога только одна, по пути три поста и Управление внутренних дел областного центра. Они подключены к охране и получают за это хорошую мзду от хозяйки. Кислород перекроют в считанные секунды. Кинологи с собаками и все такое прочее по высшей категории. Марина Сергеевна может не опасаться врагов, она хорошо защищена. Не хуже, а то и лучше Президента.
     - Я не нашел у вас схемы вентиляции.
     - У нас ее нет, - ответил Филипп.
     - Жаль, очень важная деталь. Вы сказали, что в подвале коммуникации и даже водный резервуар. Но вода имеет свойство испаряться. Если здание с одной стороны омывается водой, а внутри здания резервуар без вентиляции, то стены отсыреют и здание рухнет. Колодец должен быть мощно защищен от сырости.
     - Вы правы. Но то, что не касается охранных систем, мы на картах и схемах не имеем. Кто строил дом, мы также не знаем. Эти сведения засекречены.
     - Сколько каминов в доме?

     - По пять на каждом этаже.
     - Хорошо, мне придется самому сделать предварительную разведку. А также попрошу вас предоставить мне дополнительные фотографии всего здания и этажей с каждой из четырех сторон.
     - Фотографии будут в течение двух дней, - ответил генерал, не отрывая взгляда от сумасшедшего гостя. - Вы беретесь за это дело?
     Иван посмотрел на своего спутника. Попов после всего услышанного выглядел как побитый пес, которому защемили хвост.
     - Берусь. Иначе я сюда не приехал бы. Я дорожу своим временем.
     - Послушайте, Борис! - возбудился Корякин. - Если фантастика станет явью, то попрошу вас выполнить дополнительное поручение. В сейфе лежат две видеокассеты. Если вы мне их принесете, я отдам вам свою долю - сто тысяч долларов. Мне моя честь дороже любых денег.
     Уезжая с дачи, генерал Попов испытывал двойственное чувство. С одной стороны, он не верил в реальность возвращения дневника губернатору, но с другой - Борис вел себя так, будто вопрос уже решен. Обнадеживало и настроение Корякина. Тот сделал заказ и жертвует на него весь свой гонорар. Значит, верит в реальность такой операции. Как бы то ни было, вопрос решен и маховик завертелся.
     - Что скажете, Борис? Вы как-то странно отмалчиваетесь.
     - Я не вижу особых проблем, Юрий Данилыч. Если они будут, то не у вас.
     Сегодня я должен более тщательно ознакомиться с документами, составить список оборудования, сделать чертежи, а завтра вечером мы с вами встретимся и поедем к губернатору Котельникову.
     Попов вздрогнул. Даже при его сдержанности и привычном спокойствии удар был слишком неожиданным.
     - Кто вам назвал имя заказчика?
     - Гадалка. Чего бы я стоил, если бы не знал, на кого работаю! Это правило номер один. И не беспокойтесь, Юрий Данилыч, вы в стороне не останетесь. Я играю по-честному. Вам доверили принести документы, вы их и получите из моих рук. Но в подготовительный период вы бесполезны. У наших спецслужб нет того оборудования, которое мне потребуется для работы. Девяносто процентов всех деталей придется делать на заказ. Теперь посмотрим в глаза реальности. Главное заинтересованное лицо в деле - Котельников. У него под рукой металлургические и военные заводы, космические лаборатории, институты, химические комбинаты.
     Только он может быстро в кратчайшие сроки выполнить мой заказ на профессиональном уровне, а готовый товар взять со складов. Без надлежащей техники я бессилен. Против уникального оборудования нужно выставить соответствующую аппаратуру. Предупредите губернатора о готовности к встрече и сотрудничеству.
     - Он может отказаться, слишком строптивый и своенравный. Шлея под хвост попадет...
     - Отрабатывайте свои деньги, генерал. Губернатор - ваша проблема. Мой шеф вам делает огромное одолжение. Никто за такие операции с вашими предложениями не возьмется. Посудите сами. В сущности, извините, пусть я утрирую, но вы предлагаете ограбить банк и вынести из него сто миллионов долларов. А тем, кто это сделает, вы заплатите по десять тысяч за работу. На таких условиях люди перестают друг друга понимать. Я солдат и выполняю приказ своего патрона. Наши взаимоотношения никого не касаются. Но я не слепой фанатик. Любое задание требует осмысления, тщательной подготовки и безукоризненного выполнения. В этом должны быть заинтересованы все без исключения. Иначе ничего не получится. И еще. Вы тоже без дела не останетесь. Придется и вам посуетиться. Мне нужен вертолет, любой, на шесть часов, с пилотом и полным баком горючего. Трудность заключается в том, что нанять вертолет вы должны без посредников, и ни одна душа не должна знать об этом. В день операции я лично проинструктирую пилота.
     Без вас.
     - Вы бы еще тяжелый бомбардировщик попросили!
     - Радуйтесь, что не попросил, но обстоятельства могут измениться. Также в вашем распоряжении должны быть две машины: "УАЗ" с повышенной проходимостью и скоростная легковушка. Куда поедут эти машины, обсудим потом.
     Попов промолчал. Он помнил, что операция такого масштаба требует серьезной работы, но когда выслушал Корякина, то надежда улетучилась. Теперь этот странный тип вновь вселяет в него надежду, но его требования похожи на те, что выдвигались правительством Афганистана при захвате дворца Амина. Однако Попов понимал, что выбора у него нет.
     На одной из овощных баз, оборудованных азербайджанцами по современным технологиям, держащими под контролем московский продуктовый рынок, для нужд Ушакова и Капралова был выделен целый ангар. Боря-Трапезник имел вес и авторитет в криминальном мире, и ему не могли отказать в просьбе. Ангар отдали в безвозмездную аренду на три недели, и хозяева не совали туда свои крупные носы, пока Ушаков сам не отдал им ключи.
     Родион, ожидая Ивана, обустраивал помещение для экспериментов и работы.
     Ушаков появился вовремя, но вид его был безрадостным.
     - Только не говори мне, что все так плохо! - улыбнулся Капралов. - Мы тоже не лыком шиты, и опускать уши к земле нам рано. Если в этом мире существуют сейфы, то, значит, у них есть двери, а двери имеют тенденцию открываться.
     - Все правильно, Родион. Проблем будет немало во время работы, поэтому мы должны их решить заранее, чтобы потом не отвлекаться на мелочи.
     Ушаков разложил схемы и карты на огромном двухметровом столе, и они несколько часов посвятили скрупулезному изучению материалов.
     - Какие есть идеи? - спросил Ушаков.
     - Не хитри, Иван. Я только сейчас разобрался в этой каше. После такого сытного обеда брюхо должно утрястись. А ты уже успел покумекать, так что выкладывай свои карты. Или хочешь проверить, на что способен мой котелок?
     - Верно, хочу. В нашем тандеме есть один очень крупный недостаток, Родион.
     Мы никогда не работали в одной упряжке. Коты из разных мешков, и с ходу за такое дело! Как каждый из нас поведет себя в экстремальной ситуации, неизвестно. А мы идем на стопроцентный риск.
     - Одна общая черта уже выявлена. Ни ты, ни я назад пятиться не собираемся, а этого уже немало. Скажу тебе о своем первом впечатлении. Так, навскидку. Без особых углублений в тему.
     - Прошу, сэр.
     - Без связи нам не обойтись. Накладки не исключены, и по секундомеру не сработаешь. Если ты пойдешь верхом, а я низом, то нас будут разделять бетонные перекрытия, десяток плит. Сотовая связь не возьмет, рация тоже. Это то, что мне бросилось в глаза в первую очередь.
     - Быстро соображаешь! Мне эта мысль пришла в голову значительно позже. Но ты понял главное: я наверху, ты внизу. Это еще не все, нам нужно провести разведку. Меня интересует вентиляция.
     - Я тоже о ней подумал.
     - Без нее мы попадем в тупик. Тебе идти к Грановской на разведку нельзя.
     Тебя там знают. Ты у них на Доске почета висишь. Пойду я. И еще - нам нужен третий, форточник. Придется найти такого парня. Он должен быть готов к тому, что его сдадут. На дело идем втроем, уходит только один, двое попадают в сети.
     Не смертельно, конечно. Ничего не найдут и отпустят. В этом случае торг уместен. Очевидно, уходить будешь ты.
     - Извини, Иван, но тут я ничего не понял. Ты говоришь о ловушке?
     - А о чем же еще! Взять сейф - полдела. Во второй серии боевика придется уносить ноги, а сделать это будет очень нелегко. Кругом болота, единственная дорога проходит через блокпосты. Нас уже будут ждать на выходе.
     - Мотивируй! Бессмыслица получается! Мы работаем на них задаром, зачем же душить нас?
     - Хорошо, мотивирую. Попов работает на Котельникова. Он для нас не опасен.
     Опасен Корякин. Генерала вышвырнули на улицу, он жаждет отомстить Грановской и предлагает мне сто тысяч зеленых за видеокассеты из сейфа. Его люди дают нам "зеленый коридор" на территории усадьбы. Дальше для них путь закрыт.
     - Ты хочешь сказать, что Корякин перегнул палку и слишком много пообещал?
     - Он жертвует не слишком многим, а всем. Глупо, если у него есть возможность все взять бесплатно, когда мы выйдем с товаром из здания. Он получит компромат на Грановскую и сможет ее шантажировать, уничтожать, давить и все остальное. А чтобы не умереть с голоду, он сам продаст дневники Котельникова хозяину. Мы с тобой и Попов остаемся на обочине ни с чем.
     - Резонно. С кассетами вопрос сложный, а с дневником мы можем поблефовать.
     - Каким образом?
     - Я сделал копию дневника. Нужно подобрать только соответствующую тетрадную обложку и немного потрепать ее. Ксерокс сразу не распознать.
     Котельников писал черными чернилами. Нужна обложка и хорошая брошюровка. Это не проблема.
     - С кассетами тоже можно разобраться. Надо взять с собой разные по две штуки. Если только генерал видел их сам.
     - Важно, что он о них знает. Лишний вес нам ни к чему. И без того оборудования на две машины наберется.
     - Мы пойдем налегке, - сказал Ушаков. - Машины загонят на участок заранее.
     Попов подготовит нам пути отхода, но я и ему не очень доверяю. С генералами спецслужбы лучше не водить дружбу. Мы сами о себе должны позаботиться.
     - Не могу не согласиться с тобой. Но Трапезнику ты доверяешь?
     - Он вор в законе, а эти люди держат свое слово.
     - Насчет форточника я позабочусь.
     - Водолазные костюмы будем заказывать сами, поэтому мне нужно знать его размер.
     - Логично. И еще: на разведку я пойду с тобой. Нам необходимо знать волну, на которой работают передатчики внешней охраны. Мы должны быть в курсе их переговоров.
     - Согласен. Что касается наших переговоров, то придется выбрасывать поплавок с антенной и общаться по проволочной связи. По-другому не получится.
     Потянешь за собой шлейф проводов. То, что в сейфе, придется передавать тебе по внешней стороне, а мне это не нравится.
     - Вентиляция!
     - Нет схемы, но буду нажимать.
     - Тебе нельзя уходить верхом.
     - Не торопись, друг, не торопись. Мы слишком резво скачем, а тут нужно не семь, а семьдесят раз отмерить и не всегда после этого резать.

***

     Губернатор долго изучал списки, чертежи и время от времени косился на сидевших в креслах гостей. Попов ему был безразличен, но тип, которого он с собой приволок, убил его наповал своими требованиями.
     - Вы собираетесь запустить на орбиту новую межпланетную станцию? - спросил наконец Котельников.
     - Вы не ставили перед нами такой задачи. Но и от нее мы не отказались бы, только чертежи носили бы другой характер.
     - Допуск ошибки - одна десятая микрона! Где же я вам таких специалистов возьму!
     - В академгородке вашей губернии, в институте ядерной физики, на авиационном заводе, где производят ракетное оборудование для истребителей СУ.
     Или вы хотите полный список оборонки, расположенной в вашем крае? Время регулируйте сами, насколько вам это удобно, мне спешить некуда.
     - Проще нанять Таманскую дивизию и сровнять с землей все Подмосковье!
     - А еще проще пристрелить Марину Грановскую. Но вы, политики, предпочитаете воевать не с оружием в руках, а с чемоданами компромата. Мы ведем пустой разговор. Я не политик, я человек дела. Моя задача - результат. Мои требования - безопасность. Цель достигается с инструментом в моих руках.
     Предоставьте мне эти инструменты. Я же решу все остальные задачи.
     - Убедил, но по этим деталям невозможно понять, для чего они служат!
     - Тем лучше для вас. Если те, кому вы доверите их производство, догадаются, что получится в результате сборки, вас обвинят в милитаризме и подготовке к третьей мировой войне. Оставайтесь мирным человеком, губернатор.
     - Хорошо, заказ будет готов в течение недели.
     - Отлично! Однако вам придется не только давать задание, но и участвовать в процессе.
     - Это что за новости? Вы с ума сошли?!
     - Операция будет проводиться ночью. Мне нужна от вас гарантия, что в ту самую ночь госпожа Грановская не будет ночевать в своем особняке. На эту ночь я арендую ее спальню. Значит, вам придется пригласить мадам на званый ужин, который продлится до утра. Это ваша проблема, губернатор.
     Котельников поводил ладонью по щекам, словно хотел проверить, не забыл ли побриться.
     - Ну, это мне будет нетрудно уладить. Она сюда рвется, как мотылек на огонь.
     - Здесь она и опалит свои крылышки.
     - Я готов заплатить дополнительно некоторую сумму за дополнительные услуги. В частности, речь идет о том, чтобы Грановская не сразу заметила пропажу. Я хочу, чтобы она оставалась как можно дольше в неведении и продолжала на меня оказывать давление. Можете запрашивать аванс.
     - Я подумаю о стоимости такой услуги и сообщу вам при следующей встрече.
     - Она, по-вашему, необходима?
     - Заказ по чертежам я приму из ваших рук лично. Будете исполнять роль ОТК.
     Если меня что-то не устроит, придется переделывать. Этим мы ускорим процесс.
     Согласны?
     - Вынужден.
     - Не делайте вид, губернатор, будто вас прижали к стенке. В первую очередь вы работаете на себя, а я могу гарантировать успех на определенных условиях, и не более того. Сообщите генералу о вашей готовности, а за мной дело не станет.
     - Иван встал.
     Возле дачного гаража, где стояла машина Попова, к гостям подошел интересный молодой человек, высокомерный и самоуверенный. Он вежливо извинился перед генералом и обратился к Ивану:
     - Мне необходимо перекинуться с вами парой слов. Я сын хозяина, меня зовут Никита. А вас, кажется, Борис?
     - Подслушиваете телефонные разговоры отца?
     - Сразу чувствуется хватка сыщика.
     - Две минуты, Юрий Данилыч, - извинился Иван, и они медленно пошли в сторону освещенной аллеи, ведущей к воротам. Следом на малой скорости ехал автомобиль Попова.
     - Я слушаю вас, Никита.
     - Мой отец человека с улицы не наймет. Он очень прагматичен. Если он доверил вам свое дело, значит, вы того стоите.
     - Я знаю, чего я стою. Можно обойтись без вступлений.
     - Мне нужно найти одного человека в Москве, точнее, ребенка. Задача нелегкая, учитывая, что ребенок прячется. Ему в этом помогает одна странная женщина, но она меня не интересует. Мне нужен мальчик. Нужен до того, как его найдут менты. Если вы мне поможете в поисках, то готов заплатить хорошие деньги за услугу.
     - Что вы называете хорошими деньгами?
     - Партию автомобилей-трехлеток с таможни за смешные деньги и стопроцентной растоможкой. Семь машин из Германии, два мерседеса, четыре "ауди" и один "Фольксваген-Пассат". Все это будет вашим. О деньгах думать не придется.
     - Стоящее предложение.
     Никита протянул Ивану листовку с фотографиями Анны и Кешки. Увидев фото Анны, Ушаков прищурился. Он точно знал, что уже где-то видел ее, но где, сообразить не мог. К тому же снимок был черно-белым.
     - Они в розыске?
     - Менты не способны справиться с этой задачей. Кишка тонка. Девка играет роль поводыря, хитрее мешка гадюк. Бежала из колонии. Похоже, бега - это ее основная профессия. Такие фортели выкидывает, закачаешься.
     - Я подумаю, что можно для вас сделать, и дам вам знать. Ловить их я не буду, укажу место их берлоги. Дальше ваше дело.
     - Большего от вас и не требуется. Расчеты по факту.
     - Всего хорошего.
     Иван сел в машину, и ворота открылись. Он остался доволен сегодняшним днем.

***

     Анна промахнулась. Возможно, сказывалось перенапряжение и усталость.
     Человек не может долго идти по тонкой проволоке, натянутой над пропастью. Любой акробат покажет вам феноменальный трюк на канате и уйдет отдыхать, но он не ляжет спать на смертельно опасном участке своей работы. Анна жила в экстремальных условиях, и не по своей воле. Сколько можно?
     Одна глупость, небрежная оплошность, и земля уходит из-под ног. Черт ее дернул поехать за город через вокзал! Зачем? И двух часов не прошло, как ей было доказано, что московские вокзалы - самые опасные места в городе. Нет, она спешила, дергалась, рвалась и все испортила. Все, что могла.
     Они шли с четырех сторон: двое сзади, двое прямо на нее от платформы, трое стояли справа и трое слева. Значит, ее засекли уже у пригородных касс и подняли всех на ноги. Убегать уже не было сил. Она остановилась и ждала. Кешка не оглядывался по сторонам, задрав вверх голову, он смотрел ей в лицо, и ему стало страшно. Страшно от того, что он увидел в глазах Анны растерянность и безысходность. Когда он видел огонь в ее глазах, ему ничего не было страшно.
     Теперь и у него опустились руки.
     - Добегались, сынок. Какая же я дура!
     - Ты не дура, Аня, ты очень умная и очень красивая. Я не хочу, чтобы тебя отнимали у меня.
     - Поиграл и хватит. Дай другим развлечься.
     - Нет, ты права. Конечно, дура. Умные глупости не говорят.
     - Нетерпеливость - мой главный враг.
     - "Терпение и труд все перетрут" - любил повторять папа. Он никогда ничего не делает в спешке, не обдумав.
     Те двое, что двигались со стороны платформы, подошли первыми. Боковые и тыловые держались на расстоянии, но не расслаблялись. На привокзальной площади народу хватало, и в случае заварушки могли пострадать спешащие на свои участки невинные дачники. Глупо портить людям предстоящие выходные дни. Служители закона вели себя слишком деликатно. Милиционер в лейтенантских погонах отдал честь.
     - Извините, гражданка, вы задержаны! Прошу вас, без эксцессов. Поставьте сумку на землю, заложите руки за спину и следуйте вместе с нами в участок. И без фокусов, вас очень хорошо опекают со всех сторон.
     - Ну что вы, лейтенант! Я очень ценю деликатное отношение к себе. У меня и мыслей таких нет. Куда идти прикажете?
     - Сначала уйдем с площади. Налево, пожалуйста, к автостоянке.
     Торопящийся к электричкам народ не обращал внимания на беседы милиции с пассажирами. Каждый в этом мире привык жить только своими интересами. Анна поставила сумку на асфальт и заложила руки за спину. До отделения добирались обходными путями, избегая людных мест. Анна почувствовала такое опустошение, что если бы была возможность бежать, она и пальцем не пошевелила. В отделении их сразу же поместили в камеру. Никто ничего не объяснял, тут и так все ясно, но привокзальная милиция не может самостоятельно решать, что делать с особо опасными преступниками, находящимися в розыске. Это решают на самом верху.
     В субботу в райотделе находился только дежурный и две патрульные бригады.
     Дни становились жаркими, и о работе люди уже не задумывались. Душа, сердце и легкие рвались на природу, на свежий воздух, к сладостному расслаблению. Но попадаются и уникальные особи. Как правило, это люди одинокие, посвятившие всю жизнь работе, лишенные иных интересов. А сегодня, как назло, по "ящику" не было ни хоккея, ни футбола.
     Тимохин торчал в дежурке и парился в кителе. Он не мог носить гражданский костюм: если на одежде нет погон, то это не одежда, а купальник. Он даже дома ходил в форме. Исключением были баня и постель, куда он ложился раздетым, если был в состоянии раздеться. Сегодня ему даже пива не хотелось. Не хотел заводиться.
     - Съездил бы в заповедник, Андрей, - мечтательно рассуждал дежурный капитан. - Ведь у тебя такие возможности! Там же лучше, чем на любой даче. Зона охраняется, зверье не пугано, подснежники не рвут. Переспать наверняка есть где.
     - Сто восемьдесят гектаров леса, пятьдесят три охотничьих домика, обустроенные, с холодильниками, телевизорами. При Брежневе и Хрущеве о таком не мечтали. Ты, конечно, прав, поехать надо. Там отец похоронен. Помнят еще старика. Главный лесничий мой кореш. Отец мой его натаскивал. Парень был помешан на зверье. Институт лесного хозяйства закончил. Как и отец, с нынешними слугами народа водку пьет, но с умыслом. Хитер, зараза! Экзотический питомник выстроил. Не поверишь, Витек, ему туда всю живность свозят со всей России. А ты знаешь, сколько таможенники контрабандного зверья конфискуют? И все к нему стаскивают. Всю Красную книгу собрал. Я уже не говорю о крокодилах, уссурийских и бенгальских тиграх. Молодец мужик! А главное, деньги выбивать умеет. Условия для братьев меньших создает не хуже, чем для президентской администрации.
     - Все шишки там побывали?
     - И бывшие, и нынешние, и будущие. Сам Петруха живет в довольно скромной хибаре, но все стены фотографиями увешаны. На почетном месте он с Президентом.
     Он со всеми фотографируется. Хобби у него такое. С рамками проблемы. На кнопки уже прикалывает. Так вот, почетное место над столом занимают три снимка - с Андроповым, Горбачевым и Ельциным. Давненько я там не был. Может, уже и с Путиным снимочек повесил. А губернаторов, министров, премьеров не счесть! Егерь он, конечно, классный, почти как мой отец. Такое хозяйство на себе тащит и еще расширяется. На заказник давно уже думцы косятся. Места-то уникальные. А этим только дай, понастроят кирпичных теремов и все обосрут вокруг. Петруха грудью встал и какой раз уже атаки отбивает. Там белки и птицы ручные. Сами к тебе на плечи садятся.
     - Блин! Хоть глазком одним глянуть! А ты в этом каменном мешке сидишь.
     Поехал бы, уточек пострелял.
     - Нет, не сезон. Сейчас в заказнике тишина. Мамки щенят, котят, козлят, поросят, лосят вынашивают. У Петрухи не побалуешь. Президента не пустит в зону.
     У него договор с воинскими частями. Там, как на границе, кордон не пересечь.
     Вот начнется сезон, и милости просим. А сейчас с ружьем к лесу не подойдешь.
     Быстро уму разуму научат.
     - А солдаты каким боком подрядились?
     - Так он близлежащие полки мясом обеспечивает, лососиной, рыбой, кабанятиной. Вот они и несут вахту по границам всей зоны, ни одного браконьера за последние пять лет не выловили. Идеальный порядок! Можем, если с умом к делу подходить.
     Их спокойный мечтательный разговор оборвал телефонный звонок. Дежурный снял трубку.
     - Да... Понял, товарищ полковник... Сейчас машину вышлю... Понял... Нет, полковника Саранцева до понедельника не будет. На даче у него нет связи. Но следователя Задорину разыщу... Обязательно. Да, передам.
     Капитан положил трубку.
     - Ты чего, аж вспотел? Министр звонил?
     - Нет, Андрей, дежурный по городу с Петровки. Короче говоря, у Савеловского вокзала взяли Анну Железняк и мальчишку. Тихо взяли, без проблем.
     А утром Ксения у полковника была. Я им докладывал, что девка двух ментов на Горьковской ветке повязала и чисто ушла. Саранцеву плевать, он на дачу свалил, а Ксения поехала свидетелей опрашивать. А тут ей сюрприз. Вот уж не ожидал.
     Колька, вставай, иди машину выгоняй к воротам!
     Сержант, спавший на скамье, открыл глаза, что-то буркнул себе под нос и вышел. Дежурный снял трубку внутреннего телефона, но Тимохин нажал на рычаг.
     - Не в службу, а в дружбу, старик. Дай я съезжу за ними. Охота мне самому Ксюше презент преподнести. Ну чего ты сопляков пошлешь? Они же ее упустят.
     - Ты чего, Андрюха! Мне же башку оторвут, если узнают. Тебя же сам Черногоров отстранил.
     - Никто ничего не узнает. Сегодня суббота. Через час я их сюда доставлю, а ты Ксюху ищи.
     - Но как я могу тебе оружие выдать?
     - Оно мне не нужно. У Кольки пистолет есть, и хватит нам, а до машины ее с пацаном местные доведут. А вот наручники мне не помешают. Вокзальные свои-то заберут.
     - А как ты акт подписывать будешь?
     - За Саранцева подпишусь. Кто там смотреть будет! Сколько раз я за него бумаги подписывал. Забыл, что ли?
     - Ладно, езжай!
     Бычара торжествовал. Он уж и не верил в удачу, и все же ему повезло. В привокзальном отделении Тимохин подписал все акты и сопроводительные документы.
     По описи ему передали сумку с вещами, где лежал пистолет "беретта" с глушителем. Пистолеты и документы милиционеров с "железки" у Анны не обнаружили, и вообще, она отказалась от всего, что ей пытались инкриминировать.
     Ствол с глушителем ей попросту подбросили, кто и когда, она не знает. Ее отпечатков на стволе нет, и точка. У дорожной милиции не имелось достаточного опыта накрывать особо опасных, и они многое проморгали.
     Тимохина, как ни странно, такой оборот устраивал. При хорошем адвокате Анну можно было бы вытащить из предвариловки, тем более что паспорт, с которым она ходила до сих пор, не был аннулирован и даже не числился среди утерянных документов. Ротозейство и непоследовательность - наша слабость. Мы обожаем совещания, собрания, постановления, но, выходя за дверь, тут же обо всем забываем.
     Анну и Кешку сопроводили в зарешеченный уазик, и Тимохин приковал ее своими наручниками к ножке сиденья. Дверь закрылась, замок защелкнулся, короткое рукопожатие, благодарность за службу, и савеловские менты убрались восвояси. Сержант направился к водительскому месту, но Тимохин его остановил, положив тяжелую руку на плечо.
     - На метро поедешь, Коля.
     - Да вы чего, Андрей Ильич?!
     - Давай ключи и мотай. Это мой приказ. А ты знаешь, что бывает с теми, кто его не выполняет.
     Сержант знал и долго не спорил. Пришлось идти к метро и тащить спортивную сумку задержанной. Тимохин сел за руль, но машина поехала не к центру, а к окружной дороге.
     - Помнишь этого капитана, Аня? - шепнул Кешка ей на ухо.
     - Неужто тот, кто наркотики подбросил?
     - И отца арестовал. Такого не забудешь.
     - Куда мы едем, капитан? - спросила Анна.
     - На природу. Уик-энд устроим с шашлыками из кабанятины. Вы о таких и не мечтали.
     - Оказалось все куда хуже, чем я думала, - прошептала Анна.
     - Не дрейфь, у него даже пистолета нет, он сидит на кобуре.
     - Ты прав. Достань у меня шпильку из волос. Мне на нервы действуют браслеты по чужому вкусу.

ГЛАВА IV

     В ангар Ушаков вернулся к пяти утра. Капралов колдовал над макетом сейфа, точной копией того, что стоял в спальне Грановской. Пришлось губернатору раскошелиться и купить такой же, но подержанный и более старой модели. Ушакова это не смутило, он знал по привезенной из Германии документации, какие принципиальные изменения внесла фирма в современные образцы.
     Родион с нетерпением ждал возвращения напарника и очень волновался, словно собирался идти на первое в жизни дело. Иван достал из холодильника пиво, сел на кушетку и окинул взглядом ангар, ставший похожим на заводской цех секретного "почтового ящика".
     - Как разведка? - спросил Капралов.
     - На территории около тридцати бойцов. Мы будем находиться под их контролем постоянно, исключая то время, когда проникнем в здание. Я не думаю, что нас возьмут прямо возле усадьбы. Они не станут рисковать. Нам дадут отъехать на километр, может, больше.
     - Для них это тоже риск.
     - Нет, они ни на секунду не выпустят нас из поля зрения, как только мы выедем за ворота.
     - Попов достал вертолет?
     - Попов лезет из кожи вон. Вертолет есть. Завтра я встречусь с пилотом и дам ему инструкции. К сожалению, машина старая и тяжелая.
     - Какое это имеет значение! Нужна точность. Если он на десять секунд зависнет над каминной трубой с тросом, то вытащит тебя, как рыбку из пруда.
     - Идея шикарная, Родя, но провальная. Рядом с особняком стоит двухэтажное здание охраны. С него просматривается вся крыша особняка. Они поставят на своей крыше пять-шесть снайперов. Лично я сделал бы именно так. Они знают, с кем имеют дело, и рисковать не будут. Как только послышится гул вертолета, снайперы возьмут крышу под прицел. Хоть один, но попадет в цель. А это значит, что если они меня только ранят, то при падении от меня останется лепешка. Им хватит двух минут, чтобы меня обыскать и поднять тревогу. В итоге наружная охрана выйдет победителем, а внутреннюю придется разогнать к чертовой матери. Они прозевали сейф. Генерала Корякина такой оборот устраивает: его люди займут места не только "наружки", но и в здании. Нет, риск себя не оправдывает. Мне придется спуститься с крыши по лебедке прямо к ним в руки, как и запланировано.
     - Чтобы потом сдохнуть в лесу от пули в затылок?
     - Корякин не станет нас убивать. Ему важно завладеть материалами. Мы не представляем для него никакой опасности. Я даже думаю, что он светиться не будет. Вырядит своих костоломов в ментовскую форму, и нас обчистят в участке, как бомжей, а потом выбросят на улицу. Все будет выглядеть так, будто мы сами провалили дело. Важнее иметь виноватых, чем трупы.
     - Я нашел третьего. Он придет сюда утром в семь часов. Человек надежный.
     - Рост, вес?
     - Метр пятьдесят два, сорок четыре килограмма. Двадцать шесть лет, мальчишка, но две ходки уже имел. На большое дело не годится, в качестве исполнителя четких инструкций подойдет. Главный плюс - надежность. Я его однажды прикрыл, а он умеет помнить добро.
     - Его субтильность нас устраивает. Теперь о дырах в нашем предстоящем предприятии. Все, что Филипп сумел для нас сделать, так это полсотни качественных фотографий территории и два снимка коридора третьего этажа, где находится спальня Грановской. Им цены нет. Но давай все по порядку. Видеокамеры наружного наблюдения территории расположены в здании охраны Филиппа. Значит, они нам до поры до времени мешать не будут. Начнем с минусов. - Ушаков начал раскладывать фотографии на столе. - Пруд, как видишь, очень большой, и ночью он освещается цветными прожекторами. За ним можно наблюдать из окон второго, третьего и четвертого этажей. Караульное помещение и комната управления пультами находятся на первом этаже, окна выходят на противоположную сторону участка. Пруд они видеть не могут. Я прошел в акваланге через весь пруд до стены здания и нашел обе сточные трубы. Объем семьдесят сантиметров, вполне нормальный, но тут начинается главная проблема. Вода из основного резервуара,

находящегося на третьем уровне подвала, подается в водоем при помощи мощных насосов. Этого следовало ожидать, так как иначе все происходило бы наоборот - вода из пруда своей массой давила на трубопроводы и не давала бы выходу. Таким образом, поступающая в резервуар вода пошла бы вверх. Сток с водопада недостаточен. Очевидная ошибка в расчетах при проектировании.
     Они исправили положение при помощи мощных откачивающих насосов. В итоге в трубах образовалось мощное давление, поток слишком сильный, и преодолеть его невозможно без помощи троса с лебедкой. Как ни старайся, но течение тебя будет вышвыривать из трубы, как пробку из шампанского. К счастью, я был подготовлен к такому варианту и прихватил с собой пневматическую пушку с якорем. Однако якорь выбрасывало четырнадцать раз - слишком большая глубина трубы, метров шесть, не хватает силы. Пушку придется переконструировать, баллоны с газом увеличить и повысить силу в три-четыре раза. Мотор лебедки также придется усилить вдвое.
     Она не вытянет вес, умноженный на силу сопротивления. Вручную передвигаться невозможно, как совершать восхождение на Ниагарский водопад. Сносит моментально. Не буду больше скулить на эту тему. Препятствие я преодолел, но на это мне понадобилось три часа восемь минут - уйма времени, а оно работает против нас, и мы обязаны идти на опережение.
     Якорь зацепился за каменный выступ у истока трубы. Случайность. Повезло.
     Но я его сильно погнул. Такое попадание с учетом напора воды - везение. Внутри каменные, круглые стены. Якорю цепляться не за что, металл отсутствует, значит, на магнит рассчитывать не приходится. Диаметр колодца около десяти метров, держаться на поверхности очень трудно, тебя засасывает в сточные трубы с невероятной силой, вода бурлит, как в гейзерах. Но есть выход, и я его нашел: шесть вентиляционных отверстий в стене резервуара на высоте полутора метров от поверхности воды. Квадратные окна пятьдесят на пятьдесят, решетки с руку толщиной. К одной из них я сумел прикрепить трос с якорем, поднялся по нему и закрепил трос намертво. Другой конец бросил в воду, и его тут же выбросило через стоки в пруд. Теперь он болтается, как ленточка на ветру. По нему хорошо выходить, но, как я уже говорил; войти, используя силу мышц, не получится.
     Нужны крепежи на салазках. Передвигая их по полметра вглубь один за другим, придется изображать из себя скалолаза, восходящего на вершину, но под мощнейшим сопротивлением встречного потока. На это уйдет не менее двух часов. При этом надо помнить, что ты тащишь за собой около сотни килограммов оборудования. А под него придется готовить самоходную торпеду.
     - Стоп! - воскликнул Родион. - Торпеда втащит и меня, и оборудование.
     Гениальная мысль! Надо вообще отказаться от идеи с тросами.
     - На создание торпеды у нас уйдет не меньше недели.
     - На чертежи уйдет день, остальное губернатор сделает на заводе.
     - Хорошо, пока отложим этот вопрос. Он требует обоснований и более четкой разработки. Идем дальше. Допустим, первый этап преодолен. Ты в резервуаре.
     Начинаются проблемы с решеткой. Нужно выпилить четыре секции металлических прутьев. Толщина слишком большая. "Болгарка" не подойдет. Батареи сядут после двух распилов. Придется сменить десяток алмазных кругов. Слишком большая потеря времени.
     - Резать будем автогеном.
     - Вес оборудования увеличится еще на пятьдесят килограммов.
     - Зато скорость и надежность.
     - Согласен. Далее новое препятствие. Схемы вентиляции у нас нет и не будет. Тебе надо попасть на этаж выше и вновь выпиливать решетки.
     - Я думаю, там не такие мощные заграждения.
     - Рад бы согласиться. - Иван положил на стол две фотографии. - Это коридор третьего этажа, где предстоит работать мне. Стены обиты панелями из мореного дуба, потолок тоже. Под потолком вдоль всего коридора идет опорная балка, скорее декоративная. К ней крепятся люстры. На метр ниже балки на правой стене есть две отдушины, и загорожены они деревянными решетками.
     - Ты можешь уйти по ним?
     - Не исключено, но рассчитывать на это мы не можем. За фальш-решеткой может находиться настоящая. Это главный этаж, и о нем должны были позаботиться как следует.
     - Автоген?
     - Только пилка для ногтей. Тысячи искр от автогена посыплются на пол.
     Стоит одной из них попасть в зону пересечения лазерных лучей, и вся работа пойдет кошке под хвост. Решетку пилить не будем. Твой форточник должен подняться по вентиляционным каналам.
     - По идеально гладким коробам?
     - Вот тут сработает лебедка с магнитом. Для его веса хватит средней мощности. Это единственный способ связи между мной и тобой, крышей и подвалом.
     Иначе мне придется выносить материалы на себе, а значит, в нашей затее нет никакого смысла. Мы идем на заведомый проигрыш.
     - С тобой трудно спорить.
     - В этом нет необходимости. У нас одна задача. Она выполнима только при условии четкого понимания, взаимодействия, слаженности и информированности.
     - Еще не все. Ты ничего не сказал о сейфе. Я ломаю над ним голову второй день, разобрал по деталям, осмотрел все внутренности, и вот что интересно. - Капралов подошел к сейфу, открыл дверцу и снял переднюю панель, едва не отдавив себе ноги. - Смотри! Из чего бы панель ни была сделана, ее можно рассверлить.
     Блокировочные узлы можно нащупать или разглядеть при помощи проволочной видеокамеры с подсветкой. К замку ты подберешься и сможешь его видеть, как легкие на рентгене. Сигнализация - не проблема. Я уже знаю, как ее вырубить.
     Производители этой мелочи не придали особого значения. Фокус в другом, сверлить бесполезно. За титановым сплавом передней крышки стоит хрустальное стекло.
     Через него пропущены электроды. Это стекло сверлению не подлежит. Стоит тебе коснуться его, как оно рассыплется в порошок, контакты оборвутся вместе с электродами и замки тут же застопорятся, откажутся работать и реагировать на любой ключ или код. Срезать тридцать два титановых "языка" нереально. Автоген их не возьмет.
     - Любопытная задачка! - Иван почесал затылок. - Очень любопытная.
     - Ты зря усмехаешься. У меня такое впечатление, что сейф тебя вовсе не интересует. Как будто Грановская все, секретные материалы держит под подушкой, а тетрадку губернатора на тумбочке возле кровати и читает ее на ночь как Библию.
     - Не исключено. Стекло стоит только с внешней стороны замка, под защитной панелью?
     - Разумеется, зачем же его ставить за задней панелью! Никто сейфы не открывает изнутри, внутри взломщики не сидят.
     - Да, они обычно приходят с улицы. Ну а какие у сейфа есть слабые места?
     - Можно без особого труда прожечь дырку в верхней крышке, но это ничего не даст. В сейфе шесть секций. Ты при затрате в три-четыре часа сможешь проникнуть в верхний отсек. Но и то только для того, чтобы просунуть туда руку, а не вытащить из него что-то.
     - Тетрадку можно свернуть в трубочку.
     - Если она лежит на поверхности. Отсеки перегорожены крепкими перекрытиями.
     - Просветы есть?
     - Есть, передняя дверь одна на все секции, общая. Конечно, зазоры есть, но рука у человека не такая узкая и длинная. Высота ящика полтора метра.
     - А если дыры прожечь сбоку?
     - Шесть дыр на каждый отсек. Потом ты просунешь туда кабель с микрокамерой и подсветкой, обнаружишь нужный предмет и только после этого начнешь долбить нужный отсек. Часов десять, не меньше. С боковин стоит по пять титановых пластин.
     - Ты сказал, что при нарушении стекла замки блокируются на тридцать два "языка". Сколько стоит на затворе при обычных условиях?
     - Шесть, но и их хватает выше крыши. Проще сорвать петли. Мне кажется, это единственное слабое звено. Но стекло находится на тех же крепежах, что и петли.
     Срезая петли, ты сломаешь стекло, и результат даст о себе знать ровно через секунду.
     - Почему секунду?
     - Электронная цепочка при обрыве проходит всю цепь и только после того, как не находит проводника, дает сигнал на блокиратор, тот срабатывает и отстреливает "языки" по четырем сторонам. На это уйдет чуть больше секунды, учитывая скорость электропотока.
     - А это главная слабость, Родион! Не там ты искал недостатки. Каков вес сейфа?
     - До двух тонн, если пустой.
     - Солидный вес. Ладно, забудем о сейфе. Меня беспокоит проблема куда примитивнее, чем сейф, - отработка времени. По предварительным прикидкам на всю работу может уйти три часа. Нас это не устраивает. Мы должны уложиться в один час. И чем меньше времени мы для себя заявим, тем больше оборудования нам потребуется. Лишний вес для нас такой же минус, как время и плохое знание обстановки.
     - Послушай, Иван, я знаю одну контору. Ребята там собрались талантливые, архитекторы и строители всех специальностей. Они берутся за индивидуальное проектирование загородных коттеджей и особняков для "новых русских". Дела у них идут неплохо, заказов хватает. Они приглашали меня для разработки сигнализации.
     Мы можем показать им фотографии здания, описать его внутреннее устройство и выложить наши схемы. А они со своей колокольни прикинут, как в доме расположено вентиляционное хозяйство. Ведь никто сегодня не выдумывает велосипед! Есть госты, стандарты, и их продолжают соблюдать. Коробка, она и есть коробка, а сколько хозяин решил сделать в ней перегородок, не имеет значения.
     - Отличная идея! Берем на вооружение!
     На столе зазвонил внутренний телефон. Родион снял трубку.
     - Да, мы ждем этого парня. Пропустите. - Положив трубку, он пояснил:
     - Форточник прибыл, звонили из охраны. Сейчас он будет здесь.
     Домой Ушаков вернулся в десять утра разбитым и уставшим, но он не думал об усталости. Взявшись за дело, он уходил в него с головой и не отвлекался от поставленной задачи до ее окончательного решения. В нем жил азартный игрок, которого не просто было разбудить, но, разбудив, невозможно было остановить.
     Иван не удивился, увидев Тимохина. Капитан сидел на ступеньках и курил.
     Рядом стояло несколько пустых банок из-под пива. Удивило другое - Бычара пришел в штатском, и его трудно было узнать.
     - Ну что, Иван, не сидится тебе дома? Вожжа под хвост попала, и завелся?
     - О чем ты, капитан? Все грезишь надеждой меня в каталажку упечь? Пустая трата времени.
     - Поговорить надо. В квартиру пустишь?
     - Заходи, только банки свои в мусоропровод выкини. Мы тут за чистотой следим.
     Тимохин подчинился и зашел в квартиру. Они сели на кухне, и хозяин достал из холодильника холодное пиво.
     - Вот что я тебе скажу, Иван. Ни менты, ни прокуратура убийц твоей семьи не найдут. Вижу, как они барахтаются в ванночке для мытья грудных младенцев. Не вытянуть им этого дела, а ты можешь, тебе авторитеты помогают, Борька-Трапезник. Можешь не отвечать. Зря ты меня за дурака держишь. Я двадцать семь лет погоны ношу. Звезд с неба не хватал, но опыта набрался.
     - Я же говорил тебе, Андрей Ильич, бесполезное это занятие. Что толку башкой о стену стучать! Ничего у тебя не выйдет. Законом этих людей к ногтю не прижмешь.
     - Я потомственный охотник, Иван, в пятом поколении. Если зверя уложить не удается, на него ставят капканы. Сам попадется. Только мне нужно знать, на какого зверя мы устраиваем охоту. Ты наверняка знаешь. Оставим законы Ксюше Задориной, а мы по своим законам суд вершить будем. У тебя жену и дочь убили, а у меня паренька в лейтенантских погонах пристрелили, двадцать семь лет. Мать с тяжелым инфарктом в реанимации лежит, единственный сын. Ты как хочешь, а я это дело так не оставлю. Все равно этих скотов достану и глотки им перегрызу.
     Иван отпил пива и немного помолчал.
     - Ты предлагаешь их замочить, Тимохин?
     - Можно и так считать. Но это было бы слишком просто. Пусть они окажутся в той ситуации, что и их жертвы. Сумеют спастись, пусть живут, а нет... На нет и суда нет. Как твоя Катюшка, беспомощный ребенок, оказалась лицом к лицу с головорезами?! Разве можно уговорить бешеного голодного пса, чтобы тот не кидался на жертву?! Зверье, оно и есть зверье.
     - Темнишь, капитан.
     - Хочешь в открытую со мной играть? Я того же хочу. Но сначала ты мне слово дашь, что назовешь имена ублюдков и включишься в дело. Я и один могу справиться, но только тебе обидно будет. Хорошее зрелище упустишь.
     - О какой приманке ты говоришь?
     - О твоем сыне. Я дам им возможность на него взглянуть один разок. Издали.
     Этого им хватит.
     - Ты знаешь, где мой сын?
     - Ты его получишь целым и невредимым, если пойдешь со мной на сделку.
     Иван опять замолк, и пауза длилась, пока в его руках сигарета не прогорела до фильтра.
     - Допустим, я смогу войти в контакт с убийцами. Дальше что?
     - Сколько их?
     - Четверо.
     - Все сходится. Подаришь им путевки в подмосковный дом отдыха и дашь знать, что все, что они ищут, они там найдут. Путевки - моя проблема, а имена впишешь в последний момент.
     - Мне понадобится время, Андрей Ильич, неделя, раньше не получится.
     - Я не тороплюсь. У меня отпуск длинный. Был бы результат. И брось ты свои змеиные уловки, Иван. Я дело предлагаю. Смотри реальности в лицо. Ты ничего путевого предложить не сможешь.
     - Я с тобой не спорю. Просто страшно людей на смерть посылать.
     Тимохин встал.
     - Бешеных псов. Людей я не вижу.

***

     Одно радовало - свежий воздух и чудная природа. Конец мая выдался жарким, в Москве стояла духота, а за городом пели птицы, колосилась бледно-зеленая травка и белоснежные цветы усыпали яблони и вишни. Небольшой двухэтажный домик имел все удобства, кроме горячей воды. О таком можно только мечтать! Люди платили бешеные деньги за двухнедельный отдых в этом удивительном уголке нетронутой девственной природы. Анна и Кешка ничего не платили. Они здесь отбывали срок. Какой? Никто этого не знал. Но ясно одно: за окном участок, обнесенный колючей проволокой, а во дворе бегают собаки размером с теленка и без намордников. На крылечко, и то нос не высунешь, откусят.
     Лесник пришел часов в восемь или девять утра, часов в доме не было. Пришел с корзиной, полной продуктов.
     - Вот, хозяюшка, подкрепитесь. Все свежее - рыбка, крольчатина, соленья.
     Хлеб свой, сами печем.
     Глаза у него добрые, лицо обветренное, высоченный, плечистый. Только возраст за густой бородой прятался, может, сорок, а может, пятьдесят, сказать трудно.
     - Как вас зовут? - спросила Анна.
     - Петро. Так и зови.
     - Скажите, Петро, что с нами будет?
     - Поживете пару недель и домой пойдете. Извини, подруга, но я уже наслышан, какая ты ловкая. Тут тебе ловкость не пригодится. Тут каждую тропку знать надо, да и то без опыта и сноровки лучше в лес не ходить. Питомник здесь, зверя выращиваем, а чуть дальше - заказник, охотничье хозяйство. Там поспокойнее, и то без егеря шага не ступишь. Бежать тут некуда. По десять верст в каждую сторону ни одной человеческой души. Разве что лешего встретишь или Бабу Ягу. Говорят, тут нечисти хватает, как в сказках. Но то, что волки и тигры настоящие, - это точно.
     - Так они и гуляют? - спросил Кешка. - А если их в Москву потянет.
     - Зона огорожена, вышки стоят, денег президентская администрация не жалеет, да и сами мы, чай, не бедные. Не копейки за отстрел берем, а твердую валюту.
     - Послушайте, дядя, - Кешка нахмурился, - лешие и ведьмы с водяными - люди, конечно, интересные. Вы мне тоже кого-то из них напоминаете. Но мы вам зачем?
     Этот капитан, который нас сюда привез, очень плохой человек. Он моего папу арестовал ни за что. Вы хотите нас убить?
     Лесник поставил корзину на стол и сел на длинную лавку у обитой вагонкой стены.
     - Нет, сынок, никто вас не тронет. Мы зверье и то в обиду не даем. Людишки паршивые бывают, вот тех не жалко. А вы ребята хорошие. Просто здесь вам ничего не грозит. Вы в безопасности. Сюда чужая рука не дотянется. Отдохните немного, а то вас треплет, как флаг на ветру, споткнуться можно, и руки никто не подаст.
     А на Андрюху вы зря обижаетесь. Я его с детства знаю, росли вместе. Ведь он вас спас, а не арестовал. Здесь вам лучше будет, а там посмотрим. Андрюха по-честному все хочет. Только не всегда у него гладко получается. Живите и ни о чем не думайте, а завтра утром вам моченой брусники принесу и копченых куропаток.
     Петро встал и тяжелой походкой направился к двери. Собаки во дворе скулили и виляли хвостами, а он им что-то говорил, словно приказы солдатам отдавал.
     Через несколько минут его спина скрылась за деревьями леса.
     - Врет он все! - стоя у окна, сказал Кешка.
     - Почему ты так решил?
     - А как же он без ружья ходит?! С тигром не договоришься!
     - Ружье он на суку повесить мог. Побаивается нас. А нож у него в сапоге лежит. Такие вещи я умею замечать. Вот только задумки я их не понимаю. Не о нас они заботятся, тут в другом дело.
     - Мне страшно, Анна.
     - Не выдумывай! Мы с тобой из любой передряги выкрутимся. Важно момент подходящий дождаться, терпение необходимо и расчет.
     - А вышки с солдатами?
     - Слыхала я о таких зонах. Похоже, мужик не врет. Правительственные заповедники умеют охранять. И продукты - дичь сплошная. Видишь, фазана приволок. И готовят все по-охотничьи. Только через колючку нам перелезать не обязательно.
     - А как?
     - Как? Капитан сюда через ворота въезжал, через них и выехал. А почему мы не можем? Момент нужен подходящий, и понеслась душа в рай.
     - Похоже, рай здесь, а за воротами ад. Мы уже там побывали, до сих пор по ночам вздрагиваю.
     - Это точно.
     Анна подошла к мальчику и обняла его за плечи. Он прижался ухом к ее животу.
     - Не беспокойся, Иннокентий, выпутаемся. Где наша не пропадала!
     - Анна, а лешие бывают?
     - Только что один ушел. И почему люди их нечистью называют?

***

     Ничего толкового полковник Саранцев сказать не мог. На столе было разложено то, что лежало в сумке Анны Железняк. Задорина перебирала вещи, среди которых находился пистолет "беретта" с глушителем.
     - Она из него не стреляла. Использовала в качестве психологического оружия.
     - А два пистолета "Макарова", изъятые у милиционеров на вокзале? - спросил Саранцев.
     - При аресте на Савеловском их не нашли. Вот опись содержимого сумки.
     Наверняка она их выбросила с удостоверениями вместе. Сразу. От бомжатника, по словам очевидцев, Анна отправилась вдоль железнодорожного полотна в сторону пригорода, а там есть мост через Яузу.
     - В Яузе искать бессмысленно. Ил в полметра на дне.
     - Послушайте, Николай Николаич, даже если этих двух паразитов посадят, мне не жалко. Свидетели все равно протоколы подписывать не стали, а на сержантов заявлений больше чем хотелось бы. Пусть сами о себе позаботятся. Меня другое беспокоит: куда Тимохин отвез Анну и мальчика?
     Саранцев сморщился, будто ему на любимую мозоль наступили.
     - Ну что ты на меня давишь, Ксения Михална! У этого дурака такая каша в башке, там сам черт не разберется. Нельзя было его от работы отстранять. Он теперь сам, без нашего участия принимает решения. То, чего я боялся больше всего. Мужик вышел из-под контроля. Утром машину он вернул, под окна райотдела поставил. А где сам, одному Богу известно. Дома не появляется. Ловить его бесполезно. Он сам кого хочешь поймает.
     В дверях стоял тот самый сержант, что привез сумку Анны на метро. Он уже сказал все, что знал, и тихо отмалчивался. Задорина повернулась к нему и спросила:
     - Тимохин пригнал машину утром. Ее не было в течение нескольких суток. Вы проверяли спидометр?
     - А как же! Мы в путевках отмечаем километраж и за бензин отчитываемся.
     - И сколько Тимохин накатал?
     - Сто девяносто восемь километров.
     - Ух ты! По Москве не намотаешь, если только не бомбить. А на милицейском уазике не бомбят, да и в деньгах Андрей не очень нуждается. Куда же он мог ездить?
     - К матери в деревню, - подсказал полковник, - куда-то в Тульскую область, либо в лесничество под Калугу. Там отец похоронен, дружок работает в каком-то заказнике. Только не сезон теперь.
     - Как бы он сам этот сезон не открыл! Я вас понимаю, Николай Николаич, вы Тимохина до конца защищать будете. Но вы не можете не знать, где живет его мать и похоронен отец. Уточните, пожалуйста, все в мельчайших подробностях и километраж тоже. А потом мы сверим и узнаем, куда именно Тимохин ездил. Нельзя забывать, что в его руках заложники. Это не шутка. Вряд ли он повез Анну знакомиться с мамой.
     Саранцев нехотя кивнул в знак согласия.
     - Не было печали, так черти накачали!
     В кабинет постучали, и вошел майор Лепехин. Саранцев встретил эксперта, как дорогого родственника. Наконец-то тему сменить можно.
     - Ну что, Василь Семеныч?
     Майор со своей неизменной папкой сел за стол и открыл ее. Теперь полковник мог откинуться в своем кресле и передохнуть.
     - Пистолет нас здорово выручил, если так можно выразиться. Но не уверен, что нас это продвинет вперед. Впрочем, судите сами. Оружие зарегистрировано официально. Владелец - майор ФСБ в запасе Тропарев Сергей Владимирович. Оружие регистрировалось охранным агентством "Факел". Если поднять регистрацию и проверить все пистолеты "беретта", то, вероятно, мы и на других сотрудников "Факела" выйдем. На данный момент могу сказать только то, что руководит агентством бывший генерал ФСБ Корякин. Можно сделать вывод, что и сотрудников он подбирал из своих. Сейчас необходимо сделать баллистическую экспертизу пистолета, и мы сможем точно установить, стреляли из него в больнице или нет.
     Гильзы также нам помогут. ФСБ отмалчивается и будет молчать, но мы сами сумеем установить, на кого работает агентство бывшего генерала Корякина. Установив хозяина, нетрудно и врагов его вычислить, серьезных врагов, если вспомнить, какая безжалостная объявлена охота.
     - Все правильно, Василь Семеныч. Цепочку вы выстроили безукоризненно, но куда проще было бы задать один вопрос Анне Железняк и получить ответы на все вопросы. - Ксения вздохнула. - Но, к сожалению, мы лишены такой возможности и придется действовать обходными путями.
     - Очень хорошо! - вдруг сказал Саранцев. - Мы все разные догадки строим, а теперь у нас дело появилось, определенная цель.
     Ксения криво усмехнулась.
     - Ищите Тимохина, Николай Николаич. Мы в наших поисках только терять научились. Я агентством Корякина займусь, а Василий Семеныч с оружием разберется. Каждый при деле.
     Майор Лепехин глянул на следователя.
     - А вы бы, Ксения Михайловна, с Ушаковым поговорили. Он мужик скрытный, но я не верю, что равнодушный. Странно ведет себя, даже не звонит, не интересуется поисками ребенка.
     - Согласна с вами, но Ушакова мне не расколоть. Он нам не верит.
     - Так сделайте его своим сообщником. У нас манера все от всех скрывать, а на деле сами себя обманываем. Ведь мальчишка к нам не пришел, а с Анной в бега подался. Я бы это нашей заслугой не назвал. Вот откуда промахи начинаются.
     - Ладно, майор, здесь не лекторий! - рявкнул Саранцев.
     - Дайте мне, пожалуйста, все материалы по охранному агентству, - попросила майора Задорина. - Меня эти люди очень заинтересовали. Возможно, мой отец поможет, он когда-то был тесно связан со следственным отделом КГБ.
     - Хорошая идея! Жаль, поздно родилась, - улыбнулся полковник.
     - Просто я не люблю обращаться к отцу. В конце концов, сами-то способны на что-нибудь или нет?!
     Ксения едва сдержала свой пыл, мужчины переглянулись. Такой ее еще никто не видел.

***

     Теоретически все было выверено до мелочей, но теория не всегда подтверждается практикой. Необходим опыт и высокий профессионализм. Нельзя забывать и о самоутверждении, ясности целей и амбициях. Многое из этого было со знаком плюс, но и минусов хватало. После точного анализа получилось пятьдесят на пятьдесят. Но один очень важный аргумент перетянул чашу весов в сторону плюса - жажда расплаты. Как выразился Ушаков: "Я не смогу жить остриженным ежиком!"
     "Газель" подъехала к воротам особняка в четверть одиннадцатого, сразу как стемнело. Накрапывал мелкий дождь, густые тучи, словно в помощь заговорщикам, закрыли яркую луну тяжелым серым занавесом. Машина остановилась. Родион выключил фары. С обеих сторон подошли люди в камуфляжной форме. Среди них был Филипп. Трое охранников осмотрели салон. Машина осела от груза. Оборудование, упакованное в кожаные непромокаемые мешки всевозможных размеров, выглядело очень внушительно. Проверка носила формальный характер, все помнили о времени, и никто не хотел затягивать процесс. Стоит машине въехать на территорию, как внешняя охрана автоматически переходит в разряд сообщников.
     - За руль сяду я, - коротко пояснил Филипп.
     Родион пересел в салон к Ивану. Ворота открылись, и машина, не включая фар, въехала на территорию усадьбы. По сосновым аллеям ехали долго.
     - Как вы собираетесь внести столько техники в дом? - спросил главный охранник.
     - Подъезжайте к левой стороне пруда и остановитесь шагах в двадцати от плотины. Вся техника будет погружена в воду, а остальное вас не касается, Филипп. Хозяйка уехала?
     - Сорок минут назад.
     - Сколько человек в доме?
     - Пять у пульта, двое у лифта на первом этаже. По два человека у входных дверей - одна с запада, другая с севера. К сожалению, в доме остался Валерий Райх. Он теперь руководит всей службой безопасности. Его комната на втором этаже, прямо под спальней хозяйки, окна выходят на пруд. Раньше он всюду ее сопровождал, сегодня она его с собой не взяла.
     - Серьезная помеха.
     - Не очень. Он даже не знает, сколько машин в гараже, и если увидит "Газель" у пруда, то решит, что там ей и место.
     - Меня другое смущает: его комната под комнатой с сейфом.
     - Знаю, но ничего сделать не можем.
     - Какая у него связь с охраной?
     - Внутренний телефон на пульт и кнопка общей тревоги на стене за занавесками.
     - Коридор? Двери?
     - Двери он не запирает, коридор просматривается только видеокамерами, лестницы нет, только лифт. Подъемник охраняют надежные люди, так что ему беспокоиться не о чем.
     - Когда ложится спать?
     - После двух ночи, когда засыпает хозяйка. Она может вызвать его в любую минуту. Сегодня не ляжет вообще, пока она не вернется с приема.
     - Книги читает, лежа в постели?
     - За последнюю неделю наблюдением установлено, что на ночь глядя он смотрит телевизор. В ноль часов тридцать минут начинается криминальный сериал.
     Очевидно, черпает опыт работы из кино. Смотрит регулярно.
     - Место расположения телевизора?
     - Между окнами.
     - Сидит спиной к двери и камину?
     - Получается, так.
     - Мы потеряем лишние десять минут, если не все двадцать. Помеха не сложная, но она существует, - пояснил Иван.
     - Наша попытка сорвалась. В ужин Райху подмешали снотворное, но сегодня он отказался от ужина. Нервничает, Впервые дом оставили на него, а он человек ответственный.
     - Ладно, забудем о нем.
     Машина остановилась. Они вышли. Здание находилось метрах в пятидесяти, их от него разделяло черное пространство водяной глади.
     - Что будем делать дальше? - спросил Филипп.
     - Поможем моему напарнику надеть водолазный костюм и спустить мешки на дно. Здесь он разберется сам. А мы с вами пойдем к западному крылу здания с одним мешком. Мне понадобится хороший снайпер из вашей бригады.
     - Плохих не держим.
     - Поживем, увидим.
     Родион старался скрывать свое лицо, темнота ему в этом помогала. Правда, Филипп не очень интересовался напарником, - он выполнял требования Бориса.
     - Видите окна второго этажа? - спросил Филипп. - Свет мелькает, значит, Райх смотрит телевизор.
     В голосе звучал сарказм и пренебрежение.
     Эти ребята презирали нового начальника, что соответствовало выводам Ушакова.
     - На третьем этаже также горит свет.
     - В спальне хозяйки он всегда горит. Она не любит темноты.
     - Хорошая новость.
     Иван помог напарнику влезть в водолазный костюм и надеть акваланг. Все мешки оказались очень тяжелыми, их стащили к воде и кинули в пруд. Глубина у плотины составляла не более четырех метров. Следом за вещами в воду прыгнул Родион.
     - Обратно вы пойдете налегке, как я понимаю? - спросил Филипп.
     - Оборудование останется здесь, - подтвердил Иван.
     - Тогда мои люди отгонят машину, чтобы она не мозолила глаза. Оставим ее за южными воротами. Хозяйка ездит только через западные.
     - Как скажете. Берите мой мешок, и идем знакомиться со снайпером. Ему дается только одна попытка.
     Как только один из мешков ушел под воду, он вдруг зашевелился. В нем находился человек маленького роста, которому пришлось неподвижно, скрючившись лежать в течение часа. Резиновый костюм водолаза он надел до того, как его упаковали вместе с аквалангом в тесный мешок. Звали парня Мишка-Нырок. Кличка Нырок произошла не от фамилии, а от привычки нырять в открытые форточки подмосковных коттеджей. Делал он это мастерски: прыг - и там. Нырок любил свою профессию и не уставал совершенствовать ее и оттачивать новые приемы. За свое персональное задание он отвечал головой и не допускал сбоев. Чтобы нырнуть на дно в мешке, Мишка потребовал репетиций. Пришлось Ивану с напарником вывозить его на лодке на середину Москвы-реки и бросать в воду. Двадцать дублей отработали, после чего Нырок сказал: "Хватит". Жаль, что вспоротые мешки пришлось выбросить, зато теперь он

знал все, что ему предстояло делать.
     Как только мешок пошел ко дну, Нырок сунул мундштук акваланга в рот и открыл клапан ,для поступления воздуха. Затем он выдернул нож, прикрепленный к ноге, и вспорол мешок. Акваланг тащил на дно, и только когда баллоны легли на гальку, он смог продеть руки в лямки. Использовать фонарь ему не разрешили. На берегу наверняка остались наблюдатели. Вода в пруду мутная, но они могли все же заметить два луча вместо одного и насторожились бы. Пришлось, как сому, затаиться под корягой и замереть.
     Вспыхнул луч света. Родион приступил к разборке мешков. Оборудование в основном было сборным, и учился он его собирать вслепую, с завязанными глазами, как солдаты собирают свои карабины, только техника по своей сложности не шла в сравнение с огнестрельным оружием. У каждого на руке имелись светящиеся электронные часы с секундомером и компасы, на поясах было закреплено множество приборов. Водолазы с таким количеством электроники, с фонариками на лбах больше походили на роботов, чем на людей.
     Спустя десять минут обе торпеды были собраны. Эти полутораметровые ракеты играли роль подводного транспорта, который мог работать как в ручном режиме по принципу ручного велосипеда, так и при помощи двигателя невероятной мощности, развивающего огромную скорость. Самой главной задачей аквалангиста было удержать торпеду за рулевое колесо, закрепленное в хвосте, и не сорваться.
     Испытаний торпед не проводилось, было слишком мало топлива, да и места подходящего не нашлось. Так что торпеды впервые будут опробованы только в ходе самой операции. Ее участникам многое предстояло сделать впервые в жизни.
     Пересекать пруд пришлось, используя вращение педалей вручную. Лопасти первой торпеды закрутились, и она рванулась вперед, направление выверялось по компасу. Сначала Родиону было очень тяжело. На тросе он волок за собой вторую торпеду и всю технику. В двадцати метрах от берега Нырок включил свой фонарь и отцепил вторую торпеду от буксира. Дальше они шли параллельно друг другу на расстоянии полутора метров, как пара истребителей в воздухе. Еще немного, и они почувствовали сильный встречный поток подводного течения. Торпеды остановились.
     Нырок перехватил аппарат напарника, а Капралов вынырнул на поверхность. До стены здания оставалось не более трех метров, он видел бурлящую воду возле каменной кладки. Берег за спиной превратился в черный горизонт. Теперь их никто не видел.
     Родион подплыл к стене и прикрепил два передатчика с вытянутыми антеннами.
     От них тянулись тонкие провода, длина каждого превышала пятьдесят метров.
     Проводы были намотаны на катушки и закреплены за спиной на поясе. Так был решен вопрос со связью. Включив датчики, Родион вновь нырнул под воду. Чем ниже он опускался, тем сильнее ощущался мощный водяной напор. Вода сильно пузырилась, и приходилось держаться за тонкий трос. Наконец он ухватился за ручку торпеды.
     Нырка отбросило течением метров на шесть от стены.
     Наступил самый ответственный момент. Родион сбросил один конец тонкого стального троса с пояса и продел в пазы второй торпеды, за которую держался Нырок. Ему будет проще, торпеда пойдет вперед по тросу как по рельсам, главное - вовремя отключить двигатель и затормозить. Родион наводил свою торпеду на цель вручную. Если он допустит промашку и врежется в стену, то мотор выйдет из строя и вся операция провалится. Либо займет лишние три часа, а подобную роскошь они не могли себе позволить.
     Родион протянул Нырку наушники с резиновыми крепежами и встроенным микрофоном. Чем больше они надевали на себя оборудования, тем больше походили на инопланетян. Родион подал знак, постучав по часам, и начал подгребать к стене. Когда преодолеть силу потока стало невозможно, он включил две кнопки на торпеде. Вспыхнул тонкий, как волос, красный луч лазера. Прибор дальномера показывал одно и то же расстояние - четыре метра семь сантиметров. Родион начал менять направление торпеды, но на табло высвечивало те же четыре метра, увеличивались показатели только сантиметровой шкалы, однако она не играла большой роли. Наконец луч провалился, прибор дал цифру двадцать один метр.
     Попал! Труба обнаружена! Капралов врубил тумблер на ручке торпеды.
     Турбодвигатель сработал в долю секунды.
     Это походило на бросок акулы. Родиону показалось, что с него сдирают кожу.
     Ракета понеслась вперед. Он знал, что скорость будет высокой, и пристегнулся к рулю наручниками, но до какой степени она высока, он понял только сейчас.
     Удержать руль он не смог, руки сорвались, торпеда попала в центр встречного потока, и это не дало ей изменить курс подводного полета. Кошмар длился недолго. Торпеда промчалась сквозь трубу и влетела в резервуар, втащив за собой Капралова и привязанный к его ногам мешок. Выключить тумблер он не мог, и полутораметровая ракета врезалась в стену резервуара, превратившись в лепешку.
     Родиона спасли наручники, Удерживавшие его возле хвоста торпеды. Она пошла на дно и потащила его за собой. Наручники Удалось расстегнуть на трехметровой глубине, и он тут же дернул за конец веревки, торчавший из мешка. Сработали надувные подушки, и Родиона вместе с мешком выбросило на поверхность гигантского колодца. Теперь мешок не уйдет под воду, и он ухватился за него. Самое страшное осталось позади. Родион уже понял, что Нырок торпеду не удержит и тем более не остановит. Где она разлетится вдребезги, значения не имело. Внезапно ему в голову пришла шальная мысль. Окна вентиляции находились на высоте полутора метров. Он достал из сумки складной якорь, раскрыл его как зонт, прикрепил к торпедному тросу и с третьего раза зацепил якорь за решетку.
     Акваланг и маску пришлось подвесить на плавающий пузырь. Капралов снял целлофан с рации и включил ее.
     - Нырок, дай сигнал, если слышишь меня! - Дважды коротко вспыхнул зеленый свет. - Пристегнись наручником к рулю. Тебе предстоит взлет. Ключ от браслетов зажми в ладони, отцепляться придется тут же. Будь готов к удару. Под наручник нацепи липучку, мне чуть руку не оторвало. Рана серьезная. Пять секунд страха, и мы вместе! Можешь запускать двигатель, я уже отплыл в сторону. С Богом, малыш!
     Трюк выглядел феноменально. Торпеда Нырка управлялась тросом. Внезапно вода вздыбилась, как от ядерного взрыва, и торпеда взлетела по тросу вверх, вытаскивая за собой, словно на удочке, Нырка и его поклажу. Инерции хватило на полный взлет. Острый нос торпеды врезался в решетку и застрял, сильно разогнув толстые прутья.
     - Хватайся за решетку и расстегивай наручник! Теперь сними якорь, подцепи на крюк сумку и крепи ее к решетке. Освобождай ноги!
     Мишка-Нырок был отличным исполнителем.
     - Теперь спускай мне акваланг и все лишнее, что будет мешать, рацию повесь на шею! - Капралов почти кричал, и в десятиметровом каменном мешке его голос отдавался глухим эхом, словно круглые, выложенные гранитом стены передразнивали его. - Молодец, Нырок! Теперь пора подумать о решетке. Как только один прут отвалится, торпеда рухнет в воду и у нас будет широкая лазейка, не придется резать другие прутья.
     Мишка вдруг рассмеялся. Нет, он не сошел с ума, просто нервное напряжение спало, и он осознал, что все получилось. Не совсем так, как задумывали, но получилось. Первый этап окончился победой. Иван пока о победе не думал.
     Стоявшие перед ним Филипп и снайпер из его группы внимательно разглядывали незнакомый предмет.
     - Да, приятель, это не снайперская винтовка, но стреляет не хуже. Тебе придется преодолеть психологический барьер и пальнуть из этой штуки.
     - Похоже на базуку типа "Игла".
     - Объясняю разницу. Вместо снаряда там находится стрела, прикрепленная к тросу, вроде подводного ружья. Когда трос вытянут на всю длину, он натягивается и останавливает стрелу, которая превращается в якорь и, падая вниз, цепляется за препятствия. Все очень просто. Ты должен выстрелить по каменной трубе на крыше, точнее, чуть выше на пару сантиметров. Для этого у тебя есть оптический прицел. А эта штука имеет регулировку длины троса. Сколько закажешь, столько и будет.
     - А как мы определим расстояние?
     Иван достал из кармана приборчик, похожий на маленькую подзорную трубу, навел его на одну из каменных труб, глянул в глазок и нажал кнопку. Раздался щелчок.
     - До верха трубы шестнадцать метров тридцать два сантиметра. Теперь мы дадим допуск в тридцать сантиметров на длину якоря и выставим это расстояние на базуке. При выстреле она отпустит трос ровно на то расстояние, которое мы ей зададим, потом трос застопорится. Только держи оружие крепко, а то его вырвет из рук. Пока стрела будет лететь секунд пять, схватись за ручку двумя руками.
     Но учти, промахнуться ты не имеешь права. Второй пушки у меня нет.
     - А шум выстрела? - забеспокоился Филипп.
     - Разрывной баллон с кислородом. Пневматика, у курка расположен глушитель.
     В отличие от пороха здесь шумовая волна идет назад, слабый хлопок - и тишина.
     - Сделаешь, Саня? - спросил Филипп снайпера.
     - Тяжела штука, нужен упор.
     - У нас весь участок валунами завален. Ложись на брюхо и клади эту балду на камень.
     - Тогда без проблем.
     Расстояние пришлось измерить заново. Снайпер вспотел от волнения, но задание выполнил. Сверкающая стрела взметнулась в воздухе. Базуку держали двое.
     Над трубой раскрылся якорь, и его зубья врезались в кирпичную кладку, обшитую железом.
     - Молите Бога, ребята, чтобы труба меня выдержала, - со вздохом произнес Иван.
     - Выдержит. Финны строили, а не молдаване.
     - Ладно, командир! - Иван похлопал Филиппа по плечу. - Часа через два вернусь тем же путем, а напарник вынырнет в том же месте.
     - В одно время?
     - У нас все по секундам рассчитано. Не скучайте без меня.
     Иван освободил трос от пушки и направился к зданию. Ему предстояло восхождение, но и тут чудо-техника выручила. Трос был закреплен к автоматической лебедке размером с переносной приемник, но кнопок и индикаторов на ней было больше в несколько раз. Ушаков включил лебедку, и трос стал втягиваться в корпус. Моторчик работал тихо, замелькали цифры на счетчике.
     Когда трос натянулся, Иван уперся ногами в стену. Охранники, наблюдавшие за спектаклем издали, не верили своим глазам. Человек с рюкзаком за спиной и каким-то грузом в руках бежал по отвесной стене дома вверх, словно турист, отставший от автобуса.
     - Мать честная! Это же не люди, а пауки! - промычал снайпер.
     - Увидим, когда они кончат дело. Пора идти докладывать, - мрачно сказал Филипп.
     Они отправились к двухэтажному зданию службы охраны, а Ушаков тем временем уже сидел на каминной трубе и раскачивался, как гоголевский черт на месяце. Вот только звезд на небе не хватало. Якорь пришлось укрепить на трубе понадежней, но, прежде чем продолжить работу, он достал рацию и настроил ее на нужную волну. Пришлось немного подождать, и он услышал мужской голос:
     - "Первый", "первый", на связи центральная!
     - Докладывай.
     - Один ушел с техникой в озеро в полном снаряжении. Второй пошел через каминные трубы. Время определено в два часа. Их машину отогнали за южные ворота. Слишком ловкие ребята, патрон! Нужно подстраховаться.
     - Выводи их на меня сам. Возьми двоих в подкрепление. Следите, чтобы они в пути ничего не обронили.
     - Может, связать?
     - И не думай! Доставишь их счастливыми и довольными. Они могут что-то заподозрить и поднять шум, а нам нужна тишина.
     - Какой шум?
     - Мудак ты, Филипп! Заложат бомбу в пруду, а потом зубами щелкнут и раздастся взрыв. Все Подмосковье на ноги поднимут. Их надо отвезти от усадьбы на безопасное расстояние. Понял? Я сам с ними разберусь. Как появятся, доложишь, и не засоряй зря эфир. Конец связи.
     Иван улыбнулся и переключился на новую волну.
     - "Рыба", я "петух", как слышишь меня?
     После шумовой завесы, длившейся с пол ми нуты, ему ответили:
     - Слышу, черт побери! Отлично слышу! Ты уже взлетел на плетень?
     - С него и кукарекаю. Готов приступить.
     - А мы грызем невод, минут десять осталось, а я пока принимаю джакузи.
     Здорово бурлит.
     - Надеюсь, десяти минут мне хватит для первой разборки. В лесу кукушки кукуют, так что придется играть музыку на иерихонских трубах.
     - Понял. Связь по готовности. Пока, "петушок".
     Иван повесил рацию на пояс и настроил лебедку на нужное расстояние. Труба имела диаметр с полметра, пришлось вытягиваться в струну, чтобы пролезть. Мотор лебедки сработал, и трос начал медленно разматываться. Чем ниже Иван опускался, тем шире становились раструбы, но возникла непредвиденная помеха - снизу потянуло дымом. Иван остановил лебедку, достал из сумки какой-то предмет, завернутый в тряпку, снял ее и повязал на лице. Стеклянная пробирка с густой розовой жидкостью осталась без упаковки. Дым разъедал глаза, и пришлось увеличить скорость лебедки. До второго этажа он спустился не дыша. В камине горел огонь. Дым шел в трубу прямо на Ивана. Приходилось действовать вслепую и бесшумно. Главное - самому не загореться и не раскалить пробирку, оставшуюся без упаковки.
     Иван прыгнул из дымохода в камин. На его счастье, огонь горел слабо, и он даже ноги не обжег. Выскочив из камина, Иван опустил сумку на пол. Глаза резало, словно ножом. Его целью было кресло, стоявшее к нему спинкой. Он прищурился и тихо подкрался к нему. В кресле никого не оказалось. Это было сюрпризом. Однако через несколько мгновений Ушаков понял, что громкий звук телевизора заглушает шум воды, доносящийся из ванной. Глянув в сторону, он увидел приоткрытую дверь, мутноватый свет и услышал посвистывание, протяжное и заунывное. Ушаков перекрестился. Попал в десятку что называется. И действительно, почему человеку не принять душ перед просмотром любимого сериала! Что ж, с легким паром, как говорится.
     Легкий или тяжелый был пар, Валерию Райху было виднее, но стоило ему выйти из ванной, как на него обрушился сильнейший удар. Очнулся он в кресле с мокрым полотенцем на голове, заклеенным ртом и крепко связанными руками и ногами.
     Камин был залит водой, но адвокат этого не знал. Иван не любил, когда возникают непредвиденные помехи. Просчет его собственный, пенять не на кого, он его и исправил. Правда, его вторжение могло закончиться провалом, но что говорить о том, чего не случилось. Иван с помощью той же лебедки поднялся на этаж выше. Знала бы хозяйка, что дымоходом можно воспользоваться как лифтом, отказалась бы от каминов. Вот она, заветная комната миллиардерши! Не каждому дано увидеть спальню королевы. Первым делом Иван сообщил напарникам, что вышел на исходную позицию.

***

     В доме губернатора собрались те, кто умел работать отдыхая. Миллионная сделка заключалась за бокалом шампанского. Бокал выпил и миллион заработал. Для одних это сказка, для других серые будни. Повод для приглашения гостей был надуманным, но кому до этого дело, если приехали нужные люди. Алексей Котельников имел инструкции и знал главное - госпожу Грановскую надо оставить "на десерт". Он несколько раз подходил к ней, целовал руку, но его все время отвлекали другие гости. Так и задумывалось, дамочку следовало задержать до утра, тогда губернатор и уединится с ней в своем кабинете.
     Грановская, разумеется, скучала среди занудливой публики, но раз подвернулся удобный случай, она не желала его упускать. Не зря же она отказалась от более приятных предложений, точнее, от одного предложения, но сладостного и впечатляющего. В какие-то минуты она жалела об этом, раздражалась, но терпела. Пришла по делу, значит, его надо довести до конца.
     Принципы есть принципы.
     Никита подошел к губернатору.
     - Послушай, отец, вопрос на засыпку. Ты у нас все знаешь, везде был...
     - Короче! У меня люди, а ты опять нализался.
     - Только шампанское, и то пару бокалов. Я в норме. Ты что-нибудь знаешь о правительственных заповедниках?
     - Их пруд пруди.
     - Меня интересует Десятниково.
     Отец с удивлением глянул на сына.
     - А ты откуда слышал?
     - Сорока на хвосте принесла. Путевочку туда можно достать?
     - И не мечтай! Проще в Кению на сафари съездить, чем в Десятниково.
     Президентская зона. Я там был один раз за всю жизнь и то не на охоте, а на приеме, когда мы им наших соболей и куниц дарили. Так нынче принято взятки давать. Подари заказнику в Десятниково мамонта, и завтра же к Президенту на прием попадешь. А с ружьишком туда друг Гельмут Коль ездил, или Шеварднадзе, или Жак Ширак. Путевку в космос проще купить, а по деньгам то же самое. Ладно, гуляй и хватит пить. За своими придурками присматривай. Что ни ляпнут, все невпопад.
     Котельников-старший отошел к столу и заговорил с гостем. Никита потер руки и вернулся к друзьям. Трое мужчин в изысканных костюмах сидели за отдельным столиком в углу зала, пили шампанское и обсуждали жен политиков и прожектеров от искусства.
     - Слухи подтверждаются, господа! - воскликнул Никита, присаживаясь к столу. - Есть такой заказник. Кажется, нас ждет отличное сафари.
     - Ты поверил этому сыщику? - спросил Юзов, вытирая потное толстое лицо. - Он мог тебе сказать, что баба с мальчишкой на Луне.
     - Если этому мужику верит отец, значит, и я верю. Ты мне воду не мути, Аркаша. Отец всю тяжелую промышленность края поднял на рога и в течение пяти дней заказ его выполнил. Космический корабль проще собрать! Все железки спецрейсом в Москву доставили.
     - А может быть, отец другого выхода не нашел? - усмехнулся Крупное. - На безрыбье и рак рыба.
     Никита сжал зубы.
     - А у нас выбор есть, Лева? Сами-то вы способны на что-нибудь? Баб насиловать безнаказанно, что еще!
     - Не кипятись, Никита, - вмешался Добровольский. - Ведь мы просто рассуждаем. Сам посуди, как беглая девчонка с чужим ребенком могла попасть в Десятниково? Туда еще не ступала нога простого смертного.
     - Родственник у нее там егерем работает, вот и пригрел сестренку в тихом местечке. Если сыщик говорит, я ему верю. Ему смысла нет нам врать. По нашей договоренности он получит документы на машины, только когда я лично увижу мальчишку. Он же нам и путевки в заказник устроит. Через несколько дней к тебе в больницу, Аркаша, приедет человек из Десятникова с путевками на отстрел "излишков". Так это у них называется. Они по-своему сохраняют баланс в природе.
     Путевки недешевые, но удовольствие всегда дорого стоило. Там и состоится наша следующая встреча с сыщиком.
     - А почему ко мне в больницу? - возмутился Юзов.
     - Потому что это нейтральная территория, родственничек.
     - Не нравится мне эта история, - вздохнул Добровольский. - На ловушку смахивает.
     - Ты кретин, Сети! - воскликнул Никита, чем и привлек к себе внимание гостей. Сделав паузу, он продолжил более тихим тоном:
     - Кому ты нужен? О какой ловушке идет речь? Мой отец нанял отличного профессионала для решения своей личной проблемы. Я сам предложил сыщику высокий гонорар, и он сделал для нас одолжение. А сейчас, пока мы здесь пьем, мужик выполняет сложнейшую работу. Они с отцом повязаны. Ну и подумай теперь своими куриными мозгами, зачем и с какой целью ему устраивать для нас какие-то ловушки. Что только не втемяшится в башку от безделья! Он виделся со мной мимолетом два раза, а о вас вообще ничего не знает и знать не хочет.
     - Все правильно, - поднял руки кверху Добровольский. - Только не ерепенься, Никита. Сняли вопрос с повестки дня. Давайте об оружии подумаем. На охоту с пустыми руками не ходят.
     - Эта тема мне больше нравится.
     И они с азартом включились в обсуждение.

***

     Вверх они поднялись по вентиляционному коробу с помощью магнитной лебедки.
     Капралов облегченно вздохнул, осматривая телекоммутационный узел.
     - Отлично! Я так и думал, что здесь решетка будет обычной. Сниму за две минуты, а дальше придется разбираться в сотне тысяч проводов. Ну это тоже не проблема по сравнению с сейфом.
     - А мне наверх? - спросил Нырок.
     - Да, Мишутка. Если мы не ошиблись в составлении схемы вентиляции, то ты недолго будешь блуждать. Пойдешь налегке - подъемная лебедка, рация и фонарь.
     На первом этаже охрана, ты должен проскользнуть как мышь. Потом второй и третий. Там выбери средний короб и подползи к решетке. Все. Жди указаний. Над схемой работали умные головы, ошибки быть не должно. Вперед, парень! Доберешься до места, доложи обстановку.
     Нырок двинулся дальше по вентиляционному коробу, а Родион принялся за решетку. На нее, как он и сказал, ушло не более двух минут. Короб проходил под потолком, и на пол Капралов спустился по тросу. В свете тысяч крохотных лампочек он увидел щиты и блоки с соединениями, предохранителями, тумблерами, бесконечное количество проводков всевозможных цветов, микросхемы, платы. В помещении стояла невыносимая духота от раскаленной аппаратуры и трансформаторов, в подвале окон не было. Под бетонным полом находился резервуар, над ним главный пульт управления.
     Родион увидел стальную лестницу, ведущую к тяжелому кованому люку. Он поднялся по ней и пробежал лучом фонаря по пазам. Увидев щеколду, Родион улыбнулся. Теперь его никто не застанет врасплох. О люке они не подумали, о них строители позаботились. Внутренняя щеколда здесь никому не нужна, но они решили подстраховаться. Спасибо им за это. Капралов тихо задвинул засов и спустился.
     Себя он обезопасил, теперь пора подумать об Иване: необходимо вывести из строя два лифта, а потом приступить к главной задаче.
     На полу были разложены схемы. Родион достал ноутбук и откинул крышку.
     Теперь он мог подсоединяться к любому контакту и выводить результаты на жидкокристаллический экран - переводить пульт управления под свой контроль и с помощью клавиатуры и микросканера снимать и менять коды. Но первым делом необходимо отсоединить сигнализацию от сейфа Грановской, а потом обесточить лифты. Родион посмотрел на часы. Он шел с опережением графика.
     Ушаков тоже посмотрел на циферблат. Все идет по плану, но, когда он разглядывал сейф, ему казалось, что этот танк неприступен. У страха глаза велики, успокаивал он себя. Ничего особенного, глыба очень прочная из дорогого металла. Код подбирать бессмысленно - одна ошибка и сигнал на пульт. Сверлить нельзя - хрустальное стекло рассыплется, результат тот же. Только зачем об этом думать, когда он все давно решил! Существовал только один реальный способ открыть ящик.
     Иван осмотрел спальню. Видеокамер нет, фотоэлементы отсутствуют. Шикарный будуар в стиле ампир, ковры, шелковая обивка стен. Жаль нарушать уют в райском гнездышке, но ничего не поделаешь. Сейф стоял в отдельной комнатке, наподобие гардеробной. Дверь в ванную комнату находилась рядом. Все соответствовало схеме. Пора за дело. Он разобрал сумку, поместил за спиной баллоны с газом, надел защитные очки и взобрался на полутораметровый сейф. Он ждал сигнала и через три минуты услышал голос Родиона:
     - Железо готово к обработке.
     Это означало, что сигнализация сейфа отключена и Иван может приступить к работе. Мини-автоген сработал автоматически. Иван начал прожигать дыру в верхней крышке стального монстра. Со стороны он выглядел сумасшедшим, в глазах медвежатников, по крайней мере. Искры сыпались в разные стороны, дорогой паркет покрылся пеплом, на обивке появились черные точки. После десятиминутной работы дыра диаметром в рублевую монету прошила три предохранительных пластины. Иван отключил автоген и убрал его в сумку. Дым медленно рассеялся. Ушаков достал следующий инструмент. Правда, резиновый шланг длиной пять метров трудно назвать инструментом, но для кого как. Он прошел в ванную комнату, надел один конец шланга на кран, вернулся к сейфу и просунул другой конец шланга в прожженную автогеном дыру. Теперь махина наполнится водой, а на это потребуется время.
     Ушаков взял рацию и вышел из комнатки. К этому времени Родион отключил оба лифта и подсоединял контакты компьютера к блокам наблюдения. На мониторе то и дело появлялись новые картинки. Он мог видеть все коридоры, фойе, холлы, комнаты, залы. В доме стояла мертвая тишина. Наконец он нашел блок видеокамер, следящих за коридором третьего этажа. Четыре камеры наблюдения по углам давали полный обзор коридора. Он видел все то, что видят охранники, сидящие у пульта.
     Картинки менялись каждые десять секунд, выхватывая изображение с разных углов.
     Стоит появиться постороннему в коридоре, как он тут же попадет на экран. За десять секунд ничего сделать невозможно, учитывая, что коридор вдоль всей длины контролируется лазерной паутиной с интервалами в полметра друг от друга. Защита слишком плотная, чтобы ее можно было преодолеть. Зажегся сигнал на рации, и Капралов ответил:
     - "Рыба" здесь.
     - . Это "Петух". Как дела?
     - Коридор в обзоре. Десяти секунд тебе не хватит.
     - Какой выход? - Зафиксировать видеоизображение, сделать стоп-кадр и оставить его в памяти сервера наблюдения, а потом отключить видеокамеры. Картинка на экране не меняется, камеры зафиксированы и неподвижны, стало быть, не делают панорамного обзора. Каждое включение ничего не меняет. Мертвая фотография. Вот пусть и смотрят стоп-кадр в течение нужного нам времени. Когда ты выйдешь в коридор, они будут видеть только фиксированный сигнал стоп-кадра со всех камер - пустой коридор.
     - Какие сложности?
     - Нужен код центрального сервера, чтобы я мог дать ему команды. Попробую сосканировать его. Минут десять мне понадобится.
     - Отлично. Мне пока похвастаться нечем. Жду.
     - Нырок на пути к тебе. Думаю, он нас опередит.
     - У него задачки попроще. Хорошо, отбой. Иван вернулся к сейфу. Вода уже переливалась через край. Он выключил кран, смотал шланг и убрал его в сумку. Настал ответственный момент. Пришло время задействовать пробирку с густой розовой жидкостью. В ней было двести граммов нитроглицерина, и этого количества вполне хватило бы, чтобы взорвать дом. Расчет шел не на мощность, а на объем взрывной волны. Для этого и потребовалась вода, которой в сейфе набралось две тонны. Она же и погасит шум взрыва. Пробирка опустилась на тонкой леске в заготовленную по размеру дыру и легла на дно верхнего отсека. Дальше в дело пошел детонатор. Иван отошел в сторону.
     Через пять секунд что-то хлопнуло, будто лопнул воздушный шарик. Эффект превзошел все ожидания, дверь сейфа распахнулась, словно форточка от ветра. На пол ливанул водопад весом в две тонны. Вместе с потоком вылетело и все содержимое сейфа.
     По словам генерала Корякина, в главном сейфе деньги не хранились, однако генерал ошибся. Пол был усеян стодолларовыми пачками. Это и будет главным козырем во всей игре - причиной, оправданием и целью замысла. Деньги придется забрать, их кража окончательно собьет Грановскую с толку. Но сначала главное.
     Тетрадь Котельникова не пострадала от воды. Она лежала в железном ящике, где хранились деловые бумаги. Ящик открылся с помощью перочинного ножа, здесь и отмычки не понадобилось. Иван достал из сумки несколько целлофановых пакетов и положил тетрадку в один из них. В сумке находились еще две точно такие же тетради. На первый взгляд они ничем не отличались от оригинала, но это были очень качественные копии. Одну из них Иван поместил на место оригинала, после чего принялся за поиски видеокассет. Их было две, размером с пачку сигарет, и лежали они в пластмассовых коробках. Иван вынул оригиналы из коробок и сунул их в тот же целлофановый пакет, где лежала тетрадь, а в коробки положил принесенные с собой чистые кассеты. Однако генерал Корякин мог знать, что кассеты хранились в коробках. В поисках выхода Иван расхаживал по комнате и вдруг увидел видеомагнитофон на полке под телевизором. Это был не обычный видеомагнитофон, а именно тот, на котором смотрят найденные кассеты. На одной из полок стояло два десятка точно таких же кассет в прозрачных пластмассовых коробках. Иван вынул две кассеты, вынул их и выбросил в дымоход, а в коробки положил еще две пустышки. Теперь пришло время заняться деньгами. Лишнее оборудование он вынул из сумки, деньги требовали много места - миллион триста тысяч долларов в бумажник не положишь. Зажглась лампочка на рации.
     - "Петушок" - золотой гребешок на связи!
     - Уже золотой?
     - Хватит и на бриллиантовый. Задача выполнена в полном объеме.
     - Все видеокамеры работают в режиме стоп-кадр. Можешь кататься по коридору на велосипеде, а они будут видеть пустой коридор. Жаль, лазеры не позволят.
     Осторожно с ними.
     - Где Нырок?
     - Средняя отдушка, прямо напротив твоей двери. Уже заждался.
     Вентиляционный короб перегорожен ломовыми решетками. С внешней стороны фальш-решетка - декоративный элемент из дерева. Убрать он ее не может. Не дай Бог упадет на пол и перекроет лазерный луч! Снимать придется самому.
     - Я так и предполагал, ничего страшного. Через минуту выхожу в коридор. А тебе остается только ждать, "рыбка".
     - Работа еще не сделана. Мне предстоит дальнее плавание, а тебе прыжки с крыши. Удачи нам!

***

     Наконец-то Грановская дождалась своего часа. Губернатор пригласил ее в свой кабинет для конфиденциальной беседы. Она его ненавидела. Сытый, самодовольный болван, которому достались золотые копи, а он не знает, что с ними делать.
     - Вы, уважаемая Марина Сергевна, разумеется, хотите поговорить о конкурсе на подряд и владение нефтяными скважинами? Сырьевые доллары - самый надежный доход.
     - Угадали, Алексей Бенедиктович. Попали в точку.
     - Конечно, это и так понятно. Я устал от заманчивых предложений. Одно лучше другого.
     Один из будущих конкурсантов приложил стомиллионный аванс на нужды края за контрольный пакет. Но боюсь, что контрольным пакетом, к нашему общему сожалению, завладеет государство.
     - Чисто номинально, но государство не способно контролировать отрасль в полном объеме, и вы это знаете. Чиновники очень хорошо живут .за счет того, что не видят очевидного. Их уже не переделаешь. Все воруют. Сто лет назад воровали и триста лет назад воровали.
     - Конечно, я не спорю. Главное - вы понимаете, как делаются деньги и сколько с этого получает государство, а сколько тот, кто распоряжается ресурсами.
     - Нефтяные скважины должны принадлежать мне, и только при этом условии я заключу сделку. Идиотские конкурсы на взятку - без меня. Уверяю вас, нам придется работать вместе, смотрите вперед, не живите сегодняшним днем.
     - Сегодняшний день для меня очень важен. Я поставил все на... Извините, я отвлекся. Мечтательное настроение.
     - Спуститесь на землю, Алексей Бенедиктович. Я ведь всю ночь потеряла ради этого разговора и хочу поставить точку.
     - Красивая, молодая женщина тратит свои ночи на деловые переговоры!
     Когда-нибудь вы пожалеете о потерянном времени.
     - . Не виляйте хвостом. Ждете от меня предложений? Нет, ваши условия, а потом мой ответ.
     - Двести миллионов аванс и десять процентов с прибыли после начала откачки.
     - Неплохо, очень неплохо. На этих условиях мы составляем генеральный договор?
     - Конечно, цифры будут указаны другие, как понимаете, лишние налоги никому не нужны. Разница в наличных.
     - Могли бы об этом не говорить. Теперь внимательно выслушайте мой ответ.
     Что касается десяти процентов, то я согласна на пять в пользу вашей вотчины. О двухстах миллионах забудьте. Я принесу вам ваш дневник, а вы подготовите все официальные бумаги. После их подписания вы получите свои "записки сумасшедшего". В случае отказа я их опубликую и вы не получите ничего, скорее, загремите в зону где-нибудь в северной части собственной области.
     - Так, значит, дневник у вас?!
     - Я читала его как лучший бестселлер года.

     - Мне понадобится время все обдумать, придется менять лошадей на переправе. Вас устроит недельный срок?
     - Неделю я вам дам, но потом не советую выкручиваться. Вы сами себе навредили.
     - Я это уже понял. Откупорим шампанское в честь сделки. Всю жизнь боялся женщин! Три жены, и у всех я был под каблуком. Не могу с ними бороться. Десять лет живу один, но меня сломила женщина со стороны. Есть в вас какая-то неведомая сила.
     - Я выпью с вами бокал, чтобы успокоить. Не так я страшна, как кажется.
     Открывайте шампанское, мне скоро уезжать.

***

     Иван осторожно открыл дверь спальни. Легкая дымовая шашка, положенная на пол в коридоре, выделяла голубоватый дым. Через полминуты он мог видеть тонкие, как нити, красные лучи лазеров, проявившиеся в голубоватом тумане. Теперь он точно знал, где можно поставить ногу. Деревянная полированная балка проходила вдоль всего потолка, перекрещиваясь с поперечными в трех местах. Иван забросил якорь через балку, смотал трос лебедки, оставив его на высоту своих рук, и повис в воздухе. Место было выбрано удачно, только бы не качнуло во время подъема, тогда он заденет лазерный луч и все пойдет прахом. Мотор лебедки начал наматывать трос, и Ушаков вознесся на четырехметровую высоту. Оседлав балку, Иван уперся спиной в потолок и пополз по бревну к вентиляционному отверстию.
     Остановившись напротив, он решил подстраховаться.
     - Нырок, ты здесь?
     - Уже тело затекло! - услышал он в ответ. - Думаешь, приятно в трубе торчать затычкой!
     Декоративная решетка имела отверстия в полсантиметра, и зацепить он ее не мог, разве что рыболовным крючком. Рука не дотягивалась, еще сантиметр, и он упадет с балки.
     - Боюсь, мне придется вернуться назад. Нужна проволока.
     - Не беспокойся, Ваня, я все предусмотрел. Проволока тебе не поможет, только рейку оторвешь.
     Нырок ударил по решетке, и она вылетела из пазов. Иван едва не упал от неожиданности и страха. Деревянная сетка полетела вниз, но через секунду замерла в воздухе и, ударившись о стену, повисла. Ее удержала тонкая леска, привязанная к раме. В стене открылось вентиляционное отверстие, и сквозь грубые толстые прутья было видно улыбающуюся физиономию Нырка.
     - А ты молодец, Миша! Лихо сработал.
     - Вообще-то, я леску брал для "посылки". Я знал, что ты от балки не дотянешься до стены. Коридор слишком широкий. Лежал, скучал и думал. Лески у меня много, а решеточка тоненькая, капризная. Не дай Бог, рассыплется. Глянь на пол. Какие чертежи красивые нарисовали лазерные паутинки. Красота! А с дымовухой ты хорошо сработал.
     - "Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку". Что дальше?
     - Лови леску, я на конец грузило подцепил, чтобы докинуть. Привязывай "посылку", и я пошел.
     - Все правильно.
     Иван привязал к леске целлофановый пакет с тетрадью и кассетами. Нырок протащил его через решетку и пополз назад. Иван тем же мучительным путем, не торопясь, вернулся в спальню Грановской. Закрыв за собой дверь, он облегченно вздохнул и взялся за рацию.
     - Операция в здании завершена, превращаюсь в Бабу Ягу и вылетаю на метле через трубу. Забери все оборудование и утопи в резервуаре. На берег выходи чистым. Коридор к обзору не подключай, там еще дым не рассеялся и лишний предмет на стене висит.
     - А охранников и стоп-кадр устраивает.
     - Тем лучше. Встретимся у машины.
     Иван выбросил все лишнее в дымоход, собрал сумку и вновь превратился в трубочиста. Через десять минут он сидел на краю трубы с включенной рацией, настроенной на нужную волну. Тишина оборвалась, послышались щелчки и знакомый мужской голос.
     - Патрон, первый появился. Уже сидит на крыше. Второго ребята встречают.
     Кажется, дело подходит к развязке.
     - Три часа работы! Скоро светать начнет. Проведете их просекой, на дороге можете на хозяйку напороться. Поосторожней. Я встречаю вас у третьей опушки за пролеском.......
     - Все понял, патрон.
     Иван настроился на другую волну. Ему тут же ответили.
     - Я в боевой готовности, "Петушок".
     - Отлично, "Сокол"! Распускай свои крылышки через тридцать минут. Вся надежда на тебя. Отбой, меня уже ждут.
     Иван выключил рацию и бросил ее в трубу. На землю он спускался так же эффектно, как восходил на крышу. Внизу его ждали четверо охранников. В то же время Родион и Нырок надевали на себя акваланги.
     - Назад доберемся минут за пять, - рассуждал Капралов. - Из трубы нас пробкой вышибет. Дойдем до плотины, и ты на дно. Двадцать минут по часам, и выныривай. Строго на север сто пятьдесят метров, фонарный столб у забора.
     Короче, сам все знаешь.
     - Не дергайся, Родя. Считай, дело сделано. Я ведь как пес могу под забором за считанные минуты подкоп вырыть.
     - Нет нужды. Ну, с Богом!
     Они нырнули в бурлящий колодец. На берегу у плотины Родиона встретила не менее почетная делегация охранников. Ему помогли снять тяжелый акваланг и резиновый костюм, надетый на спортивный. В нем его и сопроводили до машины. В салоне "Газели" сидел грустный Иван и трое охранников, за рулем был Филипп. На полу стояла объемистая сумка Ушакова. Родион сел в машину и удивленно осмотрелся.
     - Все нормально, приятель! - похлопал напарника по плечу Иван. - Нас вывезут из опасной зоны с почетным эскортом.
     - Молодцы, ребята! - добавил Филипп, и машина тронулась с места.
     Их везли через лес дорогой, которую они не знали. Везли минут десять, приблизительно километров шесть-семь. На опушке машина остановилась.
     - Теперь вы пересядете в тот микроавтобус, и он довезет вас до Москвы, - сказал Филипп, указав на "фольксваген". - Генерал лично будет вас сопровождать.
     Он очень беспокоился за вас. Душевный старик.
     Охранники, как конвоиры, сопроводили взломщиков из одной машины в другую.
     В салоне микроавтобуса их ждал улыбающийся Корякин. К его ногам и положили сумку Ивана. Генерал имел свою охрану из трех человек, вооруженных короткоствольными автоматами. Филипп со своей группой вернулся в "Газель".
     Теперь командовал Корякин.
     - Поехали! - отдал он короткий приказ шоферу и, продолжая улыбаться, посмотрел на героев. - Как только я вас увидел, Борис, мне внутренний голос подсказал, что у вас нет в жизни преград. Надеюсь, я не ошибся в своей оценке?
     - Корякин нагнулся и расстегнул сумку. Сверху лежал целлофановый пакет с кассетами и толстой тетрадью. Под ними пачки долларов. - И сколько здесь? - немного опешив, спросил бывший генерал.
     - Один миллион триста тысяч долларов. Вы ошиблись, Федор Иваныч, Грановская держит деньги в главном сейфе. Доказательство налицо.
     - Хороший куш! Вот что я вам скажу, мужики. Убить вас у меня рука не поднимется. Таких талантов на земле единицы. Я остаток жизни буду мучиться.
     Совесть загрызет, и врагом вашим быть не хочу. Кассеты вы достали, и я обязан за них заплатить. Работа денег стоит. - Он отсчитал десять пачек и бросил их под ноги Ивану.
     - Ваш гонорар. О тетрадке не беспокойтесь. Я сам лично передам ее губернатору.
     - Мы за нее уже свои деньги получили, - холодно ответил Иван. - А там - ваше дело.
     - Вы умный человек, Боря. Мне бы вас встретить лет пять назад, такие горы свернули бы! А сейчас я уже не тот. Зато у вас вся жизнь впереди. - Машина остановилась на шоссе.
     - Ну вот и все. Дальше наши дорожки расходятся, - заключил Корякин. - Забирайте гонорар и прощайте.
     Иван поднял с пола доллары, и они с Родионом вышли из машины. На такси до города у них хватало денег.
     В то время, когда электронные часы на руке Нырка отсчитывали двадцать минут, он скинул с себя акваланг, маску, выплюнул мундштук и выплыл на поверхность. Кругом ни души. Он вылез на берег, скинул ласты и прямо в резиновом костюме перебежал через аллею и юркнул в кустарник. Глянув на стрелку компаса, он быстро сориентировался и короткими перебежками двинулся к северу.
     Небо начинало бледнеть.
     Михаил добрался до забора за семь минут и лег в кювете возле фонарного столба. По сторонам оглядываться не имело смысла, охрана здесь не ходит. Кругом колючий шиповник, а высоченный забор под током. Сумасшедших нет прыгать на ограду в тысячу вольт. Он прислушался. Шум донесся издалека, слабый, тихий.
     Потом он начал усиливаться, и вскоре над усадьбой пролетел военный вертолет, очень низко, на уровне третьего этажа. Охранники увидели его в окно и очень удивились. Такого раньше не случалось. Вертолет скрылся за деревьями, но шум моторов не затихал. Они не знали, что машина зависла у северной ограды усадьбы прямо над фонарным столбом.
     Из вертолета вниз полетел длинный толстый канат, его конец, завязанный узлом, ударялся о фонарный столб. Нырок выскочил из укрытия, как испуганный кот, вскарабкался по гладкой поверхности столба и ухватился за узел каната.
     Вертолет тут же набрал высоту и полетел прочь. Вот почему Мишка не снял резиновый костюм: ветер трепал его с такой силой, что, если бы не костюм, он превратился бы в ледышку, а резина воздух не пропускала.
     Его незабываемый полет длился минут десять, потом вертолет снизился до нужного уровня и Нырок спрыгнул на землю. Здесь, на поляне, он и расстался с водолазным костюмом и, держа в руках целлофановый пакет, прошел тропинкой к дому отдыха. На платной стоянке его ждала машина с ключами в замке зажигания.
     Он назвал свое имя сторожу, и его пропустили. Целлофановый пакет с пленками и тетрадью Нырок спрятал в багажнике под запаской, а через час пятнадцать эта машина была оставлена в Москве на стоянке. Ее должны были забрать другие люди.

***

     Микроавтобус привез генерала Корякина на дачу. Настроение было отличным, ироническая улыбка не сходила с его губ. Он даже не предполагал, что успех операции будет столь значительным. В голове рождались планы мести Марине Грановской. Одна идея рождала другую, более коварную. Теперь он может посвятить часть своего свободного времени уничтожению самоуверенной твари, которая никого, кроме себя, за людей не считает. Он сумеет смешать ее с грязью и заставит вытянуться в струнку перед офицером госбезопасности. Чем ближе он подъезжал к дому, тем изощреннее были идеи о мести. Людям, нанятым им для этой поездки, он широким жестом бросил пачку с десятью тысячами долларов.
     - Благодарю за службу, мужики!
     "Фольксваген" уехал. Корякин отправился в свой кабинет, ему не терпелось разобрать сумку с добычей, он забыл о сне и покое. Войдя в дом, генерал оторопел - его ждал сюрприз. Четверо молодых парней стояли по разным углам просторного холла с автоматами в руках. В его любимом кресле сидел мужчина лет шестидесяти в дорогом костюме и ухмылялся точно так же, как он в машине по дороге домой.
     - Привет, граф Монте-Кристо! Не выспался, поди?
     То, что эти ребята не из спецслужб, он понял с первого взгляда. Бандюки!
     Кто их нанял? Филипп? Зачем? Он мог все устроить раньше и вообще не сдавать ему взломщиков. Борис? Он ни о чем не догадывался. Его бросили на шоссе полчаса назад, и он физически не мог ни с кем связаться. Кто еще? Попов? Этот лис опытный, мог подстраховаться. Недооценил он его. Дурачком прикинулся, а он, Корякин, клюнул на его удочку и стал марионеткой в его руках.
     - Кто вас прислал? - хриплым голосом спросил Корякин.
     - На этот вопрос ты сам себе будешь отвечать до гробовой доски. А мне недосуг с тобой лясы точить. Сумку на пол, руки за голову! Живо, козел безрогий!
     Корякин вздрогнул и выронил сумку. Сзади кто-то подошел и обыскал его.
     Пистолет "стечкина", прослуживший ему немало лет, был конфискован. Мужчина встал с кресла, подошел к сумке и раскрыл ее.
     - Неплохой куш. Сколько здесь?
     - Тебе хватит. Только не обожрись. Привык к баланде, а тут настоящей жизнью пахнет.
     - Скоро и ты к баланде привыкать станешь. В этом мире все хрупко, ненадежно и относитель но. Сегодня я, а завтра ты. Видишь, как мы быстро ролями поменялись? - Непрошеный гость достал из сумки целлофановый пакет с кассетами и тетрадью и отшвырнул его. - Хлам нам не нужен. - Застегнув сумку, он поднял ее и прищурившись, добавил:
     - Графа Монте-Кристо из тебя не вышло. Советую переквалифицироваться в управдомы. Бывай здоров, козел безрогий.
     Пришелец кивнул молчаливым охранникам, забрал сумку и ушел. Никто не знал о том, что Боря-Трапезник подстраховывал Ивана и держал ситуацию под контролем.
     От опушки он не отставая следовал за "фольксвагеном". Корякин был под наблюдением вора в законе всю последнюю неделю и не догадывался об этом.
     Генерал привык считать, что все остальные, живущие на планете, могут находиться в его поле зрения, но только не он. Однако и на старуху бывает проруха.
     Когда Ивана и Родиона высадили на шоссе, Трапезник вздохнул с облегчением.
     Его мерседес подкатил к ним, но Иван отказался садиться в машину.
     - Борис Васильич, - сказал Иван, - опереди этого засранца и встреть его на даче. В сумке более миллиона "зелеными". Он не стоит этих денег. Кроме них, ничего не бери.
     - Хорошо, Ваня. Езжай домой, выспись, а вечером подгребай в клуб. Твоя добыча к тебе и вернется Мерседес сорвался с места и исчез в предрассветном тумане шоссе. Так кончилась эта беспокойная ночь. Восходящее солнце возвещало о новом дне. Каким он будет?

ГЛАВА V

     В кабинете полковника Саранцева продолжалась рутинная работа, которая эффектно выглядит в кино и серо и безлико в жизни. Докладывала Ксения Задорина.
     - В деле Ушакова есть некоторые подвижки. Ребята из центрального округа нашли интересный офис на улице Герцена. Им удалось разговорить охранников.
     Фирма занимается посреднической деятельностью. Один из кабинетов фирма сдает в аренду некоему Никите Алексеевичу Котельникову как частному лицу. Так вот, в ночь убийства семьи Ушакова и уголовников Грачкина и Котова в офис приехал Никита Котельников с каким-то приятелем. Котельников прошел с другом в свой кабинет, а дальше начались чудеса. В четвертом часу ночи Котельников вновь объявился, но не спустился со второго этажа, а вошел с улицы. По его требованию охранники поднялись в его офис и увидели там выпиленную решетку. Котельников ничего не объяснил, потребовал снять изуродованную решетку с окна. Им пришлось подчиниться.
     На следующий день приезжает машина с грузчиками и освобождает кабинет.
     Котельников отказывается от дальнейшей аренды помещения. Интересен и другой факт. Охранники уверяют, будто Никита Котельников появлялся в офисе крайне редко., Однако его отец, губернатор Котельников, часто приезжал в офис и проводил в нем не менее часа, после чего уходил.
     Есть еще один интересный факт. По описанию Никита в тот вечер был одет в костюм песочного цвета. И из показаний Виктора Крапивникова, отравленного свидетеля, мы знаем, что один из преследователей взломщиков тоже носил светло-бежевый костюм. Из этого мы можем сделать предварительный вывод, что Никита Котельников причастен к трагедии той злополучной ночи. Прямых доказательств у нас нет. Никита Котельников получил хорошее образование за границей, но живет праздной жизнью и ничем определенным не занимается.
     Несколько раз имел конфликты с законом, но не привлекался, учитывая влияние и связи отца. Сейчас мы пытаемся установить круг его друзей и знакомых. Хочу надеяться, что Никита Котельников к делу не причастен.
     Саранцев удивленно взглянул на Задорину.
     - Странное резюме, Ксения Михална. Начала за здравие, кончила за упокой.
     - Николай Николаич, заводить дело на сына губернатора бесперспективно. У нас нет ни одной прямой улики, а такие люди, как Котельников, не каются. Он без адвоката и шага не сделает. Нам поможет только Иннокентий Ушаков. Если сообщники Котельникова менее влиятельны, то кого-то из них мы сможем прижать к стенке и заставить дать показания против Котельникова. Я в это мало верю, но по-другому не получится. Что вы скажете о поисках мальчика и Анны Железняк?
     - Ты права. Скорее всего, машина ездила в заказник Десятниково. По спидометру совпадает. Но нас на территорию не допустят. Придется обращаться за разрешением к главному областному управлению МВД. Они тоже не очень сильны в этом направлении. Боюсь, без санкции губернатора Московской области мы ничего не добьемся. Но я делаю все возможное. Попробуй по своим каналам обратиться к генеральному. Твой отец может посодействовать, но препон будет немало. То же самое, что получить санкцию на обыск дачи Президента.
     - Что-то в этом роде я и ожидала услышать. - Задорина повернулась к майору Лепехину, скромно ожидавшему своей очереди в дальнем конце стола. - Как ваши дела, Василь Семеныч?
     Лепехин открыл свою неизменную папку.
     - В моем отчете только факты, - подчеркнул майор, словно насмехаясь над коллегами. - Начну с главного. Итальянские пистолеты "Беретта М-92" пятнадцатизарядные, калибр девять миллиметров, были заказаны охранным агентством "Факел" под руководством бывшего генерала ФСБ Корякина. Он получил десять единиц данного оружия. Вот список сотрудников Корякина, за кем оружие закреплено. Здесь и номера пистолетов. - Майор выложил список на стол, - Как нам известно, пистолет, изъятый из сумки Анны Железняк, принадлежал погибшему в реанимационном отделении отставному майору ФСБ Тропареву Сергею Владимировичу, он есть в списках команды генерала Корякина. Экспертизой установлено, что из оружия Тропарева стреляли в больнице, где скрывалась Анна Железняк. Этот факт доказывает, что Тропарев был среди пятерки налетчиков, устроивших бойню в стенах лечебного учреждения.
     Мы не добились вразумительных ответов от кадровиков ФСБ. Обошлись без их помощи. Проверили всех десятерых владельцев "беретты" по их официальным адресам. Одного недосчитались, остальные живут и работают где-то на объекте.
     Что касается человека, которого, как я выразился, "недосчитались", им оказался капитан ФСБ Ревенко Александр Игоревич. Мне удалось поговорить с его вдовой.
     Женщину оповестили о гибели мужа на следующий день после перестрелки в больнице, но тело она получала в центральном морге. Похороны оплачивало агентство "Факел", а также вдове было выплачено единовременное пособие в двадцать тысяч долларов. Деньги немалые за отставного капитана. Я попросил ее показать мне фотографии мужа и его друзей. Две фотографии она мне дала на несколько дней. Я сделал копии и вернул ей снимки. Причину смерти ей не объяснили. В свидетельстве о смерти стоит традиционная запись: "Острая сердечная недостаточность". Гроб из морга отправили в крематорий.
     Я сличил снимки трупа в больнице с фотографией погибшего офицера. Провели экспертизу и убедились, что в больнице во время перестрелки погиб капитан Ревенко. Значит, участие в налете на больницу команды генерала Корякина можно считать доказанным. Но я и на этом не успокоился. Вторая фотография, которую я взял у вдовы, групповая. - Майор положил на стол увеличенный снимок. - Она сделана лет десять назад, очевидно, в День чекиста. Все в военной форме. По центру в первом ряду сидит генерал Корякин, вокруг оперативники его отдела, двадцать два человека. Там есть и Ревенко, и Тропарев, Я поехал с этим снимком в больницу и показал его медсестрам и охраннику. Они узнали самого Корякина как командира налетчиков. Остальных не признали. Еще одного, но с сомнением, узнал охранник. Он третий слева во втором ряду. Его имя Филипп Самохвалов, подполковник контрразведки, но тоже бывший. Список имен я нашел на обратной стороне фотографии. Ревенко написал всех по имени и фамилии, но без отчества. В списках владельцев пистолета "беретта" есть имя Филиппа Самохвалова. Если верить памяти больничного секьюрити, то он также участвовал в налете. Нам остается только выяснить, на кого работает охранное агентство "Факел", которым руководит отставной генерал Корякин.
     - Ну, Василь Семеныч, -. вырвалось у Ксении, - утерли нам нос! Вот что я думаю по этому вопросу. Корякин - руководитель обычной охранной конторы, генерал, но бывший. Лицензии получал в МВД. Крокодил без зубов. С ним можно поговорить, даже повесткой вызвать, и явится как миленький. У него нет никакой неприкосновенности, не губернатор, слава Богу. Я думаю, его мы сможем взять в оборот.
     - Не торопись, Ксюша, - охладил пыл следователя полковник. - Мы не знаем, кто за ним стоит. Этот беззубый крокодил может плавать в пруду дракона. - Подумав, Саранцев добавил:
     - Трехглавого!

***

     В кабинет заместителя главного врача постучали. Юзов своим властным голосом крикнул:
     - Войдите!
     На пороге стоял деревенский здоровяк в помятом костюме. Юзов растерялся.
     - Вы ко мне?
     - Если вы Юзов, то я к вам.
     - Я Юзов, но вы-то кто?
     - Егерь из Десятникова. Мне велели привезти вам путевки в заказник. Я привез.
     - Сколько?
     - Четыре, как указано в заявке.
     - Давайте.
     Здоровяк подошел к столу и, вынув из кармана конверт, положил перед врачом.
     - Только учтите, у нас правила строгие. Имена и паспортные данные впишите сами. Путевки без паспортов не действительны, так что не делайте ошибок, вас попросту не пропустят. Подпись должна стоять такая же, как в паспорте. Путевки на три дня, так что желаю удачи. И не опаздывайте.
     - Когда?
     - С завтрашнего дня.
     Здоровяк ушел так быстро, что Юзов не успел задать ни одного вопроса. Он тут же начал дозваниваться до Никиты.
     Если путевка с завтрашнего дня, они даже собраться не успеют. Предстоящая поездка его не радовала, какое-то седьмое чувство подсказывало ему, что лучше никуда не ехать. Но с Никитой не договоришься. Упрямый осел!
     - Кто осел? - спросил в трубку мужской голос.
     - Никто. Это я так, мысли вслух. По работе. Слушай, Никита, мне путевки в Десятниково принесли. Сезон открывается завтра в десять утра.
     - Отлично! А чего грустный такой? Радуйся, родственничек, на охоту едем.
     Ружья уже достали. Отличные игрушки, правда, не зарегистрированные, но на это времени нет.
     - А ружья тебе тоже сыщик доставал?
     - Да что ты прицепился к этому сыщику?! У нас ни у кого нет охотничьих билетов, кто нам их в магазине продаст! А он дал мне адресок, где можно купить без проблем. Поехал и купил. Каждое по тысяче баксов стоит, зато классные вещи.
     Я свое уже опробовал в саду. Пулей дерево срубил, будто пушкой.
     - Ладно, мне нечего сказать. Белено всем с паспортами приехать. Сложная пропускная система.
     - Мелочи жизни. Я уже предвкушаю удовольствие...
     Юзов не стал ждать окончания фразы и положил трубку.

***

     - Вот говнюк! - рявкнул Никита. - Совсем обнаглели, пора за них взяться серьезно!
     Он подошел к окну и увидел, как в ворота въезжает машина сыщика. Странно, но сегодня он приехал один, без генерала Попова. Значит, они с отцом решили удалить лишнего халявщика. Правильно! Этот парень знает, как дела делаются.
     Ушакова проводили в кабинет губернатора. Котельников ждал этой встречи с нетерпением. Он так и не ложился спать - нервы разыгрались. Первыми словами Ивана, вошедшего в кабинет, были:
     - Тетрадочки нет.
     Губернатор встал, чтобы выйти из-за стола, но вновь рухнул в кресло. Лицо его побелело, как брюхо трески.
     - Но у Грановской ее тоже нет. Это все, чем я могу вас успокоить.
     - А где же она? - возбудился Котельников.
     - Могла бы быть у вас, если бы мы работали с вами напрямую, без посредников. Ничего плохого о генерале Попове сказать не могу. Старался как мог. Вопрос в том, что он сам оказался беспомощным перед непреодолимой стеной обстоятельств. Выбор, который он сделал, и погубил всю идею на корню. Попов обратился к генералу Корякину, выгнанному за ворота усадьбы Грановской.
     Естественно, что честь генерала была посрамлена. Он сам точил на нее зуб, а тут к нему приходят с таким выгодным предложением. Корякин сначала согласился выдать систему безопасности и этим отомстить Грановской, но аппетит, как известно, приходит во время еды. Потом ему захотелось иметь свой компромат на Грановскую. И он просит меня достать ему из сейфа две видеокассеты. Но дальше - больше.
     Его люди из охраны дали мне "зеленый коридор". А почему бы на обратном пути не включить красный свет и с легкостью не завладеть всей добычей? Об этом я ничего не знал. Попов рекомендовал Корякина, он и несет ответственность за операцию. Я сделал все так, как вы просили. В сейфе лежали деньги, почти полтора миллиона долларов. Я их взял для отвода глаз, а вместо тетради подложил муляж. Грановская до поры до времени будет уверена, что ее ограбили ради денег, а вовсе не из-за секретных документов. Все шло, как задумано, операция прошла без сбоев на высоком уровне. Но потом случилось то, что и намечал хитроумный Корякин. Охрана схватила меня и моего напарника. У нас отняли сумку с деньгами, кассетами и вашим дневником. Корякин нас пощадил и не стал убивать, но сказал, что сам распорядится вашим дневником. В итоге нас выбросили из машины на шоссе.
     - Полтора миллиона это столько, сколько я заплатил за ваше оборудование. И теперь какой-то говнюк Корякин воспользовался моими деньгами, захватил деньги Грановской и имеет компромат на меня и на нее! Ограбил и развернул пушки в сторону ограбленных! - Губернатор внимательно посмотрел на Ивана. - Как вы думаете, Борис, на что способен этот прохвост? Он в действительности так хитер и коварен либо ему страшно повезло? Что он сделает с компроматом?
     - Как личность он ничего из себя не представляет. Узко мыслящий субъект.
     Вряд ли он сможет достойно воспользоваться полученными материалами. В политике ничего не смыслит да и опер слабый. На него всегда работали другие, а он выполнял заказ правителей чужими руками. Стопроцентный посредник. Я думаю, он начнет искать покупателей на компромат. Для этого большого ума не надо, если учесть, сколько врагов у вас и у Грановской. Взять двух таких титанов под уздцы - значит получить в свои руки и деньги, и власть. Думаю, на такую сделку пойдет даже администрация Президента.
     Котельников вздрогнул.
     - Черт! Документы в руках дурака хуже бомбы! Он страшнее Грановской. А если его убить?
     - По логике вещей, это неплохой выход. Но нужны гарантии, что документы не попадут в другие руки, иначе убийствам не будет конца.
     - Вы можете вернуть мою тетрадь и прибить этого ублюдка?
     - Я не киллер, губернатор. За мокрые дела не берусь. Что касается дневника, то здесь надо подумать.
     - У меня не так много денег, как у Грановской, но миллион долларов я наберу. Вас устраивает эта сумма?
     - Вполне, но тем не менее я вам не дам однозначного ответа, пока не проведу тщательную разведку и не буду знать о Корякине больше, чем он сам о себе знает.
     - Когда вы дадите ответ?
     - Через неделю.
     - А если он придет ко мне с предложением продать тетрадь?
     - Соглашайтесь. На любую сумму. Но со шлитесь на то, что вам понадобится две недели, чтобы собрать деньги. Пусть он ждет. Важно, чтобы он не искал других покупателей, кроме вас. Тогда мы будем иметь гарантию, что дневник хранится у него. А мне только этого и надо.
     - И опять оборудование?
     - Мелочь. Корякин не живет в таких условиях, как Грановская. Трудность не в технике, а в психологии. Надо знать его психологию, а не думать о сложности замков и затворов. Такой человек, как Корякин, не положит дневник в примитивный сейф. Он может зарыть его в саду под яблоней, и я буду бессилен, как и все взломщики мира. Иногда примитив побеждает разум. Мне понадобятся ключи к его мозгам.
     - Вы правы.
     - Я рад, что вы согласились со мной. Я позвоню вам через несколько дней.
     Только не давите на Корякина. Бесполезно. Ваш дневник - его последний шанс почувствовать себя королем. Он уже не молод, и его трудно напугать.
     Иван встал и вышел. Возле машины его ждал Никита.
     - Привет, Борис. Мы получили путевки. Завтра в десять открываем сезон охоты, но вы должны указать на дичь.
     - Я все помню. Встретимся в Десятникове. И не забудьте таможенные документы.
     - У меня все готово и уплачено. Приезжайте и забирайте. Я умею держать слово.
     - Значит, вопрос решен. До встречи.
     Иван сел в машину и уехал, а Никита, глядя ему вслед, потирал руки. Каждый в эту минуту думал о своем.

***

     Шикарная иномарка подъезжала к главным воротам блокпоста, огромным чугунным воротам, перед которыми стояла двухэтажная будка с наблюдательной вышкой метров пять высотой. Возле сторожевого домика прогуливались парни в камуфляжной форме с зелеными повязками и автоматами за спиной. Юзов, сидевший на переднем сиденье, покачал головой.
     - Надпись на воротах забыли сделать: "Забудь надежду, всяк сюда входящий".
     - Хватит тебе каркать, Аркаша! - раздраженно сказал Сеня Добровольский.
     - В каждом деле нужен свой скептик, - усмехнулся сидевшим за рулем Никита.
     - Охрана будь здоров, - оглядываясь по сторонам, сказал Лев Крупнов.Забор-то из мачтового леса ставили. Сосна одна к одной, метра четыре в высоту будет.
     - А ты хочешь, чтобы тебе кирпичные стены ставили или железные? - посмеялся Никита. - Нет, дружок, все делается в соответствии с экологией. Мне нравится.
     - Если вспомнить об экологии, то на такой заборчик, учитывая размеры участка, полтайги вырубили, - сделал вывод Добровольский.
     - Можно подумать, у нас мало леса или его оберегают! Уж лучше сюда, чем в Финляндию или Китай за бесценок. Заказник закроют, а из частокола новые Кижи построят. Тут на город материала хватит. Такое дерево не гниет.
     - Ладно, специалист, готовь документы, охранник идет.
     Никита опустил стекло. К машине подошел кряжистый мужичок и коротко приказал:
     - Путевки, паспорта, и откройте багажник! - Отдав документы, Никита вышел и открыл багажник машины. Охранник покопался в нем, потом спросил:

     - Взрывчатые вещества есть?
     - Боже упаси. Только ружья, согласно путевкам.
     - Хорошо, ждите в машине.
     Охранник ушел с документами в здание пропускного пункта. Ждать пришлось минут десять. Вернулся охранник без документов, но с железными жетонами, на которых были выбиты номера.
     - Не потеряйте эти брелоки, по ним на выезде получите ваши документы. В вашем распоряжении трое суток. Проедете прямо по дороге до шлагбаума, там вас встретит егерь.
     Створки ворот стали разъезжаться в стороны.
     - Ишь придумали! - восхищался Никита. - Ворота по рельсам катаются! Такие и на "КамАЗе" не прошибешь.
     - Вопрос в другом: кому в голову взбредет брать эту крепость приступом? - удивился Крупнов. - Это же не Форд-Нокс, где хранится золотой запас США, а всего лишь зверинец. Просто мы без помпы жить не можем. Обожаем пыль в глаза пускать, особенно иностранцам. Кого тут только не было!
     Машина въехала на территорию. Ничего необычного они не увидели. По обеим сторонам узкого ровного шоссе стеной стоял лес с высоченными деревьями. Дорога заняла минут пять, и машина уперлась в шлагбаум. Здесь не было никакой охраны, у дороги стояла изба, очень похожая на жилой дом. На крыльцо вышел неприметный старик. Не торопясь, развалистой походкой он подошел к машине и, поздоровавшись, объяснил, что на развилке через километр им нужно свернуть налево и въехать на холм, где раскинута охотничья деревушка и где их ждут.
     Старик поднял шлагбаум и пропустил машину. Еще десять минут пути, и они прибыли на место. Их встретил тот самый здоровяк, что приносил путевки к Юзову в больницу.
     - С приездом, господа охотники!
     Здоровяк был первым человеком, кто встретил их приветливо. Вдоль дороги на расстоянии полсотни метров друг от друга выстроились типовые двухэтажные бревенчатые коттеджи. Они выглядели очень уютно, утопая в зелени и цветах ухоженных участков. Гости вышли из машины, разминая тела после долгой дороги.
     - И что тут такого необычного? - удивился Никита.
     - Охота, Никита Алексеевич, - ответил егерь.
     - Вы меня знаете?
     - А как же! Я всех вас знаю. Это моя работа. С КПП уже звонили и доложили, кто и сколько человек ко мне едет.
     - Оперативно!
     - Все делается для вашего удобства и блага. Мы должны создать для вас все условия, чтобы посещение заповедника осталось в вашей памяти на всю жизнь.
     - Вы наш егерь?
     - Точно. Зовут меня Андрей Ильич. Буду сопровождать вас во время охоты.
     Тут ведь тоже своего рода джунгли, но только климат другой. Когда изволите начать?
     - Переоденемся, перекусим, и вперед. Где наша хибара?
     - Выбирайте любую. Все свободны. Еду вам принесут, как только пожелаете.
     Пить не рекомендую. Реакция притупляется, а в наших местах это главное.
     Зазевался, и поминай как звали.
     - Ладно, ты уж нас не пугай, Андрей Ильич. Ты мне вот что скажи. Тут я должен с одним человеком встретиться, но что-то я его не вижу.
     - Да, я знаю. Вот видишь, у того края дороги вышка смотровая стоит, а наверху будочка? Иди туда, поднимайся наверх, он тебя ждет.
     - Понял. - Котельников повернулся к друзьям. - Занимайте, мужики, первую хибару и переодевайтесь. Я сейчас присоединюсь к вам. Готовьте ружья, поедим, и вперед. У меня руки уже чешутся! - Повернувшись к егерю, он добавил:
     - Принеси, браток, нам что-нибудь перекусить, но так, чтобы особо брюхо не отяжелять.
     - Все будет сделано, как полагается. Останетесь довольны.
     Никита направился к вышке. Подниматься пришлось высоко, этажа четыре по городским меркам. Будочка, казавшаяся скворечником снизу, на деле оказалась небольшим домиком метров шесть, с окнами во все стороны. Возле каждого окна стояла тренога, а на ней мощная подзорная труба. Вид с холма да еще и с вышки открывался на многие километры, заповедник лежал как на ладони перед глазами любого, кто сюда попадал. Сыщик стоял спиной к Котельникову и смотрел в подзорную трубу.
     - Ну здравствуйте, Борис!
     Ушаков оглянулся.
     - С приездом. - Он посмотрел на часы, стрелки показывали десять часов пятнадцать минут. - Опаздываете.
     - Контроль задержал.
     Котельников подошел к окну, где стоял Иван.
     - Красиво, конечно, слов нет. Но у нас на даче та же природа и те же речушки. Ничего особенного здесь нет.
     - Кроме чистоты и дикости. Здесь идет своя внутренняя жизнь, где властвуют законы природы. Выживает сильнейший. Естественный отбор. Человек не вмешивается в эту жизнь.
     - Чепуха! Человек всюду вмешивается. И вся живность, живущая здесь, тоже существует для удовлетворения человеческих страстей.
     - Но мне кажется, вы не за зверьем сюда приехали.
     - Вы правы. Я жду вашего отчета.
     - Посмотрите в подзорную трубу. Она направлена туда, куда вам следует попасть.
     Котельников прильнул к трубе. Он не поверил своим глазам. Выпрямившись, он достал из кармана листовку федерального розыска, внимательно посмотрел на фотографии и снова прильнул к подзорной трубе. Возле коттеджа на солнечной поляне гуляли двое, наслаждаясь свободой и девственностью природы. Красивая женщина в легком платьице собирала алые маки, так рано распустившиеся. Слабый ветерок теребил ее шикарные волосы и легкую ткань бирюзового платья. Мальчишка находился неподалеку и кормил с руки олененка. Сказочная картина, достойная кисти художника, а по мнению Никиты - ружья охотника. У него и впрямь чесались руки, теперь еще и слюнки потекли. Уж больно она ему понравилась. Такую убить, не отведав лакомого кусочка, просто грех. Никита выпрямился и достал из кармана конверт.
     - Вот ваш гонорар, Борис. Вы действительно великий сыщик. Я не верил, что такие бывают. По этим бумагам вы без проблем получите все машины с таможни. Вам даже вопросов задавать не будут. Но вам понадобятся шофера для перегонки.
     Других сложностей не будет.
     Иван взял конверт и небрежно сунул его в сумку, висевшую на плече.
     - Глядя в подзорную трубу, вы решили, что они совсем рядом. Но до них не менее семи километров. Вам придется идти через лес. Воспользуйтесь компасом.
     Северо-восток, на десять градусов вправо. Номер их коттеджа двести тридцать один. В лесу коттеджей немало, не сбейтесь с курса.
     - А как быть с егерем? Он же пойдет с нами.
     - Советую "потеряться" от него. Заставьте его собирать хворост для костра и уйдите. Он за вами не побежит. Это не входит в его обязанности. Только мусор за собой не оставляйте. В каждом коттедже найдется лопата.
     - Я вас понял. Мы тоже не любим оставлять за собой следы и грязь.
     - Тем лучше для вас. Прощайте.
     Иван скрылся за дверью. Котельников вновь прильнул к трубе. Ему не терпелось оказаться там прямо сейчас, сию минуту. Он потер руки и отправился к своим друзьям докладывать о хороших новостях. Что теперь скажет толстяк? Фома неверующий! Обленились, избаловались, все им подавай на блюдечке с голубой каемочкой. Никита улыбался.
     Тимохин уже поджидал Ушакова.
     - Ну как? Произвел на подонка впечатление?
     - Опасную игру ты затеял, капитан. Из людей живые приманки делаешь. Как тебя только земля держит!
     - Держит, Ваня, крепко держит. Правда на моей стороне. А за сына ты не волнуйся. С ними Петруха, лучший егерь в мире.
     - Им надо уходить с того места. Котельников знает точное направление.
     - Вряд ли он дойдет туда. Жди в моем доме, к вечеру вернусь. С сыном вернусь.
     - А с девчонкой что?
     - Не твое дело. Она беглая, ее место в тюрьме. Выбрось ее из головы. Или уже запал?
     - Она моего сына спасала, себя подставляла и достойна уважения.
     Тимохин ухмыльнулся.
     - Не переживай! Передачки ей носить будешь. Я тебе дам возможность выразить свою благодарность. Только не вздумай лезть в пекло. Без башки останешься.
     Иван повернулся и пошел к одному из коттеджей.
     Новоиспеченные охотники плотно позавтракали. В советчиках они не нуждались и решили выпить по стакану коньяка. Во фляги вместо воды тоже налили коньяк.
     Продуктами себя не нагружали, пару яблок, лимончик на каждого и по жареному рябчику в рюкзак кинули. Выглядели они заправскими охотниками с патронташами на поясах, в резиновых сапогах и брезентовых ветровках.

***

     Тимохин с серьезным видом похвалил их снаряжение и предложил трогаться с места. Первый день охоты посвящался разведке, изучению троп, установке флажков.
     Он очень долго объяснял своим подопечным, как и что надо делать, на что обращать внимание, какие меры предосторожности соблюдать. Его никто не слушал.
     Солнце взошло к зениту, и в полдень группа из пяти человек вошла в лес.
     В восьми с половиной километрах от них Петро угощал гостей своими экзотическими деликатесами.
     - Скажите, Петро, зачем вы гоняли нас на луг, как коров на пастбище? - спросила Анна.
     - Не очень хотел, но объяснить надо. Только поймите меня правильно. Мой друг Андрей нашел тех бандитов, что гонялись за вами. Он привез их сюда.
     Схитрил, конечно, иногда у него это получается. Правильнее сказать, заманил убийц в наши угодья. Они находятся в охотничьем городке. Далеко от этих мест.
     Андрей дал им возможность взглянуть на вас в подзорную трубу, вот для чего вам пришлось выйти на открытое пространство.
     У Анны кусок застрял в горле.
     - Ты слышал, Иннокентий, с какими мы благородными людьми имеем дело?! Для них людей не существует! Просто куски мяса для приманки хищников! Видать, нечисть и вправду существует.
     - Не обижайся, барышня! Через лес пройти невозможно. В нашем зоопарке все вольеры пусты. Зверье по лесам бродит. А к началу сезона мы их усыпляем и обратно в клетки сажаем.
     - Спасибо, утешил. Но если ты сам сюда пришел, значит, найдутся и другие смельчаки.
     - Найдутся - встретим. У нас не заржавеет.
     - Человек с оружием опаснее зверя. Ему не обязательно подходить к тебе, чтобы убить. Мне нужно оружие.
     - А ты умеешь с ним обращаться?
     - Не беспокойся. У меня даже Иннокентий из "Макарова" по воронам стрелял.
     Нам время от времени не только рогатки попадаются.
     - Хорошо, Анна. В сарае есть пистолет. Слева лежит под циновкой.
     - Ага! А во дворе десяток псов с волчьими клыками бродят. И как я до сарая дойду?
     - Возникнет необходимость, я псов отзову, но пока тебе беспокоиться рано.
     - Петро встал. - Пойду родниковой водички принесу.
     Лесник взял деревянное ведро, похожее на кадку, и вышел.
     - Пистолет я могу принести, - тихо сказал Кешка, продолжая жевать моченое яблоко.
     - Как?
     - Очень просто. Когда ты спала, я ночью выходил на крыльцо. Взял с собой солонины. Они только с виду страшные, собаки-то. Сели вокруг меня, смотрят и рычат. Я им кусочки покидал, рычать перестали, а одна, черная, потом с моей руки ела. Гладить я ее побоялся, но зато поговорил с ними. Они умные, все понимают. Главное, резких движений не делать и не кричать на них.
     Анна рассмеялась.

***

     Отключить сигнализацию квартиры такому специалисту, как Родион Капралов, ничего не стоило. Он справился за пять минут. Открыть дверь было несложно. Не прошло и получаса, как он уже находился в квартире Семена Добровольского.
     Задача, поставленная перед Родионом, была проста. Необходимо доказать следственным органам, которые здесь окажутся раньше хозяина - а в этом он не сомневался, - что один из четырех охотников подделал путевки в заповедник Десятниково. Почему на эту роль выбрали Добровольского, а не другого, объяснялось тем, что у программиста в доме имелось много дорогой и качественной копировальной техники, компьютеров и прочей аппаратуры.
     Родион достал из спортивной сумки гербовую бумагу, положил ее в стол, разбросал несколько готовых бланков, поставил на подоконник банки с типографской краской, убрал в стол готовые клише, поддельную печать и ввел в компьютер соответствующую информацию. Теперь все говорило о том, что в доме можно было печатать бланки, делать штампы и печати. На видном месте Родион оставил поддельные пропуска в элитарные увеселительные заведения и диск с записью визита всей компании в квартиру Ушакова. С диском следователям придется повозиться, но, в конце концов, это их работа. Когда все было готово, Родион поставил квартиру на сигнализацию и ушел.
     Часы показывали десять утра. Сейчас, в этот момент, Иван встречается с убийцами жены и дочери. Мало того, он берет от них взятку за то, чтобы те убили его сына. Страшно подумать о таком. Какие нужно иметь железные нервы! Родион поражался этому человеку, он знал, как тяжело Ивану. Они не раз ночевали в ангаре, готовя оборудование, и Родион просыпался от криков Ивана или видел его неподвижно сидящим в полной темноте, и только огонек сигареты тлел, освещая каменное лицо при каждой затяжке. Нет, железных людей не бывает. Есть люди, умеющие скрывать свое горе и держаться из последних сил. Только чего им это стоит!
     Родион мчался на своей "Ниве" в Десятниково. Он не представлял себе, чем может закончиться страшная игра, но если он сможет помочь Ивану, то сделает это. Уезжая в заповедник, Ушаков не был таким самоуверенным, как в ту ночь, когда они ехали в усадьбу Грановской. Вчера вечером они ездили к Боре-Трапезнику. Иван оказался прав, вор в законе честнее генералов. Трапезник отдал им сумку с деньгами, ничего не тронув. И лишь по настоянию Ушакова старый вор согласился взять десять процентов с куша за так называемое беспокойство.
     Отпраздновали победу и уехали. Только радости в глазах Ивана Родион не заметил, и сумку с деньгами он оставил Капралову со словами: "Пусть пока у тебя лежит".
     Вот и закралась у Родиона мысль, что Иван не верит, что вернется с охоты. И конверт передал ему с инструкциями, что надо делать с дневником губернатора и пленками Грановской. Они даже не. поехали на стоянку, где Нырок оставил машину с документами, не до того было. Иван думал только об одном - об операции в Десятникове. Они долго изучали карту заповедника и все подходы к нему. Карту достал тот мордастый капитан, иначе Иван не соглашался на ментовскую аферу. Но что такое карта? Все равно что работать вслепую. Они в этом убедились в особняке Грановской. Фортуна им улыбнулась, однако сколько трудностей встретилось на пути! Не счесть. Остались живыми, и слава Богу, но удача - дама капризная, сегодня улыбнется, завтра отвернется.
     До Десятникова Родион доехал за два часа и оставил машину в лесу. От главных ворот его отделяло полкилометра, здесь он и должен был проделать брешь в ограждении. Перед ним стоял четырехметровый частокол с колючей проволокой наверху. Частокол убегал за горизонт и таял в дымке голубой границы неба и земли. Вросшие в землю бревна были забетонированы. Подойти к стене и то непросто, перед частоколом проходил глубокий ров с водой. Да, думали люди о защите. Теперь надо думать, как бесшумно преодолеть преграды, - до главного пропускного пункта полкилометра.
     Родион долго разглядывал непреодолимое препятствие, затем расстегнул сумку и начал доставать инструменты.

***

     Лес казался сказочным. Цвели ландыши, пели птицы, пару раз на них выходили олени. Олениха с пятнистым олененком даже не испугались их, похоже, ручные.
     Кабаниха с поросятками пробежала через поляну. Молодь полосатенькая, а мамаша лохматая, бурая, но незлобная. Белки прыгали на плечи, но в руки не давались.
     - Скажи-ка, Андрей Ильич, - заговорил Никита, - ты упорно идешь на запад.
     Почему бы нам не изменить направление? Однообразие надоедает.
     - А куда вы хотите?
     - Пойдем на север.
     - На севере в пятнадцати верстах зверинцы. Сейчас хищники на воле гуляют.
     Далеко они не заходят, но чем ближе к северу, тем опасней. Медведь - не олень и не лось. Вынырнет из-за дерева, и ахнуть не успеешь.
     - Ну да! "Татьяна - ах, медведь за ней!" Читали в детстве, но Татьян среди нас нет. Нас пятеро вооруженных мужиков. Можно и нервы себе пощекотать, а то пресно слишком, как в парке "Сокольники". Одно хорошо: пустые бутылки и обертки от чипсов под ногами не валяются.
     - Отстрел медведей запрещен. Мы в своих правах ограничены. А на словах ты с ним не договоришься. Зверь по-русски не понимает. Так что на север мы не пойдем.
     - Как скажешь. Пора бы отдохнуть малость, небольшой привальчик устроить.
     - Это пожалуйста. Только на землю не садитесь. На гадюку напорешься, потом хлопот не оберешься. Тут на полянке пеньки есть. Сейчас выберемся.
     В кустах прошмыгнула лисица, зайцев уже не считали, ежей тоже. На лесной лужайке действительно были пни, врытые, разумеется. Тут обо всем позаботились.
     Но Никиту не покидало ощущение, что за ними кто-то наблюдает, будто они сами дичь, а не охотники. Хотелось пить, но водой запасся только егерь, их фляги были заполнены коньяком, а голова и без того гудела от жаркого солнца. На свежем воздухе у них разыгрался аппетит, и, удобно устроившись, они перекусили яблоками.
     Как все произошло, никто толком не понял. Никита прогуливался по поляне, разглядывал цветы и в какой-то момент оказался за спиной у егеря. Что-то мелькнуло в воздухе, и егерь свалился с пня. Котельников стоял, держа ружье за ствол.
     - Матерь Божья! Чем это ты его? - испуганно спросил Юзов.
     - Прикладом. Так, тихонечко погладил. Башка у него крепкая, удар держит.
     - Зачем? - удивился Крупное.
     - Затем, что нам на северо-восток идти надо, а не с этим придурком по лесам гулять. Обыщи этого козла, мне веревка нужна! - приказал Никита Добровольскому.
     У егеря веревки не нашлось, зато имелись наручники и пистолет "Вальтер".
     Добровольский прочитал то, что было выгравировано на рукоятке:
     - "Хозяину русского леса Тимохину от маршала Жукова". Знатный раритет, только не похоже, что маршал Жуков знал нашего егеря. Спер небось у кого-нибудь.
     Он подал пистолет Котельникову.
     - Странный лесник! Зачем ему наручники? Лосям копыта стягивать? - удивился Юзов.
     - Главное, они есть, а зачем - неважно. - Никита завел руки здоровяка за спину и щелкнул наручниками. - Вот так надежней будет.
     Пистолет он взял себе и заткнул за пояс у спины, ружье егеря выбросил в кусты.
     - Раньше чем через пару часов не очухается, - констатировал доктор, разглядывая рану на голове. - Хорошо ты его приложил!
     - Старался. Заберите у него воду, и пошли.
     Воду взять забыли, слишком суетились. Они привыкли к выходкам Никиты, и все же он не переставал их пугать непредсказуемостью. К таком; спиной лучше не поворачиваться. Сто раз пронесет, но на сто первый все равно укусит. Никита шел первым с компасом в руках.
     - Этот чертов бугай увел нас слишком далеко! - ворчал Котельников. - Надо было сразу его замочить, как только в лес вошли, ни хрена я не понимаю в этих градусах.
     - Я первым пойду, - вызвался Добровольский.
     - Иди, Сеня, ты у нас самый умный, надеюсь, не заблудишься.
     Никита передал ему компас и дал направление. Лес сгущался, под ногами захрустели высохшие ветки. Крики птиц звучали зловеще.
     - Замрите на месте! - крикнул Крупнов. Он шел последним и смотрел на деревья. - Прямо в десяти шагах на ветке дуба рысь пригрелась. Видите уши с кисточками?
     - Вот сейчас я ей дам кисточки! - Юзов снял ружье с плеча, прицелился и выстрелил.
     Эхо пронеслось по лесу. Грачи и вороны сорвались с макушек деревьев и взвились в небо, размахивая черными крыльями. Дым рассеялся, рысь исчезла. На земле ее тоже не оказалось.
     - Мазила! - злобно проворчал Котельников. - Тебе только со скальпелем у операционного стола трупы ворошить. Стрелок хренов! Ладно, вперед.
     - Нажил себе врага, Аркаша, - развеселился Крупнов. - Теперь эта киска тебя не забудет. Очки новые заказывать пора.
     - Говорил вам, картечью надо патроны заряжать, а вы жаканов понапихали.
     Пулей из двустволки хрен попадешь, - оправдывался Юзов.
     - Плохому танцору, знаешь, что мешает? - посмеивался Никита, - А патроны мы готовые покупали. На медведя, а не на кошек. Мурзиков в Москве стрелять будешь.
     Они шли и шли. Медведи им не попадались.
     - Любят у нас попугать! Зверинцы, слоны, жирафы! Кошка ободранная попалась, и та сбежала.
     Пекло кончилось, стало прохладнее, подул свежий ветерок. Они устали, и их мучила жажда.
     - Хоть бы речушка какая или ручей попался! Глотка пересохла.
     - Терпи, казак, атаманом будешь! Съешь лимон, - давал рецепты сын губернатора. - Сколько же мы уже прошагали?
     - А черт его знает! Отсюда еще выбраться надо...
     - Не бубни, Сеня, выберемся. Пойдем на юг и все равно на дорогу выйдем.
     И все же пугали их не зря. Как это случилось, сказать никто не мог. Семен Добровольский на что-то наступил и провалился сквозь землю. Остальные замерли в испуге.
     Раздался рык, тут же смешавшийся с человеческим воплем. Перед ними была яма, похожая на воронку от бомбы. Все отпрянули и рухнули на землю. Семен повис в воздухе вниз головой, из ямы виднелась только нога в петле, веревка была привязана к суку дерева. Ужаснее всего было то, что яма оказалась обитаемой. В ней что-то шевелилось. Испуганные до смерти охотники не сразу решились заглянуть вниз, а когда набрались храбрости, то двоих вырвало.
     Четыре матерых волка, громадных, с окровавленными клыками, раздирали подвешенную добычу. Рук уже не было, горло перегрызено, плечи обглоданы. Они рычали и прыгали вверх, врезаясь резцами в тело, и выдирали куски. От кошмарного зрелища искатели приключений потеряли дар речи. Они отползли, потом поднялись на ноги и побежали. Первым несся Никита, остальные за своим вожаком.
     Минуты через две они очутились на поляне, где стояла сторожка, ее двери были не заперты. Они ворвались вовнутрь.
     Сейчас коньяк их устраивал больше, чем вода. Они пили каждый из своей фляги и молчали. Никто не мог проронить ни слова.

***

     Он не мог понять, как его, опытного, заслуженного генерала, контрразведчика, могли обвести вокруг пальца несколько сопляков. Корякин сидел на веранде и тупо смотрел на цветущие в саду вишни. Все, что ему оставалось, - взять пистолет и застрелиться. Такого позора он не перенесет. Жизнь прожита зря. Слишком легко ему давались высоты, слишком умны были заместители, исполнители работали профессионально и четко, а высокое начальство его хвалило. Он принимал награды как должное и в итоге накопил, как ему казалось, огромный опыт по отбору нужных людей и научился манипулировать ими. И вот на старости лет ему выпала великолепная возможность оправдать свое звание, защитить генеральскую честь, но над ним грубо посмеялись. Сейчас он не сомневался в том, что некий взломщик Борис вошел в сговор с Филиппом, и они сообща разработали план его уничтожения.
     Как он мог поручить такое дело человеку, о котором ничего не знал!
     Наверняка даже имя у него вымышленное. Но генерала, уверовавшего в собственную гениальность, противник не интересовал, и его обыграли. Денег нет, пленки пустые, дневник - подделка. А если пойти ва-банк? Где находится оригинал, он не знал, но не верил, что такие прохвосты, как Борис, отдадут дневник губернатору.
     Нет, они вытянут из Котельникова все жилы, выжмут как лимон, а потом бросят в сточную канаву как отработанный материал. Но если их опередить и пойти на риск прямо сейчас? А в чем риск? Что может потерять почти покойник? Пистолет, прижатый к виску собственной рукой, от него никуда не денется. Застрелиться он успеет. А если повезет? А если не все потеряно? Уж губернатора он сможет обхитрить, тот небольшого ума, если нанял для такой работы Попова. Котельников крупная фигура в печати и по телевидению, а на самом деле слаб и беспомощен.
     Думая об этом, Корякин воспрял духом. Он хватался за соломинку, но даже соломинка внушает человеку надежду, если хвататься больше не за что. Его мысли оборвал старый прислужник, единственный верный холоп, Петрович.
     - Федор Иваныч, к тебе дама красивая пришла.
     Корякин вздрогнул. Грановская? Только сейчас он понял, как боится ее.
     - Какая еще дама? Я никого не принимаю.
     - Следователь прокуратуры.
     Следователей Корякин не боялся. У него выработался на них иммунитет. За свою жизнь он повидал их тысячи и умел с ними разговаривать.
     - Пригласи. Пусть зайдет.
     - Слушаюсь.
     На веранде появилась женщина лет тридцати пяти. Петрович оказался прав, она была действительно хороша собой, но все портил подполковничий мундир. От опытного глаза генерала не ускользнуло ее волнение, похоже, она надела мундир для большей уверенности в себе.
     - Следователь по особо важным делам Ксения Задорина. Могу я поговорить с вами, генерал?
     - Я давно уже не генерал. Федор Иваныч меня зовут. Присаживайтесь.
     Ксения села в плетеное кресло и достала из папки блокнот.
     - Из уважения к вам мы не стали вызывать вас повесткой в прокуратуру, я решила сама приехать.
     - Вижу, уже оценил, но, скорее всего, вы подумали, что я не явлюсь по повестке, а вам время дорого.
     Ксения еще не освоилась. Вот когда она найдет нужный подход, тогда держитесь, генерал. В ближнем бою ей не было равных.
     - Я скажу, что мне известно, Федор Иваныч, причем доказательно известно, и хотелось бы услышать от вас вразумительные пояснения.
     - К вашим услугам, прекрасная амазонка. Весь внимание.
     - Начнем с налета на больницу. Вы и трое ваших подчиненных из агентства "Факел" проникли в травматологическое отделение и устроили там стрельбу. В результате погиб один из ваших сотрудников, капитан запаса Александр Ревенко, и оперуполномоченный райотдела лейтенант Савченко. Можете объяснить, каким образом и почему это произошло?
     Лицо Корякина оставалось невозмутимым. Такие мелочи его не волновали, а подлить ложечку дегтя в медовую жизнь Грановской неплохо бы. Даже с превеликим удовольствием.
     - Очень хорошо помню тот случай. Мы поднялись в отделение, чтобы задать несколько вопросов госпоже Железняк. Она находилась там с ребенком. Но мы ее не застали. Дамочка сбежала по непонятным нам причинам. Мы уже собирались уходить, как в коридоре появилась милиция с оружием в руках, и они первыми открыли огонь. Ревенко и ваш опер выстрелили одновременно. Состоялась своего рода дуэль. Оба получили смертельные ранения. Но мы тем не менее не стали продолжать бойню и ушли.
     - Пулей от пистолета "беретта" был убит больной из шестой палаты.
     - Я хочу подчеркнуть, что мы защищались, отстреливались. Больной вышел из палаты в то время, когда по коридору летали пули. Это чистая случайность. Но я знаю, что его убил Филипп Самохвалов. Именно он стоял у правой стены, когда открылась дверь палаты. Уверяю вас, он сделал это не нарочно. Как видите, я от закона ничего не скрываю. Я сам всю жизнь отдал служению закону.
     - В таком случае, может, вы мне объясните, на каком основании частное охранное агентство присвоило себе право допрашивать людей? Ведь, как вы выразились, именно с этой целью ваша команда явилась к Анне Железняк.
     - Не цепляйтесь к словам, госпожа следователь. Я всю жизнь в органах, и у меня выработался определенный лексикон. Скоро и вы будете разговаривать телеграфным языком. Издержки профессии. Назовем допрос беседой. Что дальше?
     - Цель беседы?
     - Согласитесь, что на этот вопрос я мог бы не отвечать. Это сугубо личное дело. Но я пойду вам навстречу и скажу правду, так как не вижу в ней ничего, марающего честь офицера. Агентство "Факел" принадлежит Марине Грановской.
     Надеюсь, слышали о такой. Мы все ее слуги, она отдает приказы, а мы выполняем, за что и получаем свою скромную зарплату. А предыстория такова. Когда был жив муж Марины Григорий, он питал слабость к женскому полу. Анна Железняк в то время была его любовницей. За неделю до его смерти Анна похитила у Грановского ценные бумаги на сумму двести миллионов долларов. Вы только вдумайтесь в эту цифру! Когда Григория похоронили, Анна поняла, что совершила глупость, потому что ничего не сможет сделать с этими бумагами. Она решила их продать жене своего покойного любовничка, а Марина решила вернуть собственность бесплатно.
     Началась война. Анна оказалась крепким орешком, и Грановская решила унять ее пыл и дать ей время подумать. С этой целью ей подбросили наркотики в дом и навели на нее оперативников. Пришлось подбросить деньжат судье, чтобы тот вынес приговор построже. Условия простые: если Анна захочет вернуть бумаги, ее тут же освободят, но Анна решила бежать. Соответственно Грановская приказала разыскать беглянку.
     - Кто именно ей подбросил наркотики?
     - На это дело послали трех человек. Имя того, кто подбрасывал героин, могу назвать: все тот же Филипп Самохвалов. Он не знал, что его напарники снимают весь процесс на видеокамеру.
     - Зачем?
     - Если Анна согласится отдать бумаги, то ее придется вытаскивать из тюрьмы. Тогда пришлось бы пожертвовать Самохваловым, сдать пленку в следственные органы и подать документы на пересмотр дела. Девушку посадили ни за что. С учетом взяток дело закрыли бы в течение месяца, и Анну выпустили бы на свободу.
     - Скажите, Федор Иваныч, вы готовы все это повторить для протокола и подписать его?
     - А почему нет? Кстати, уважаемая Ксения, у вас в папке лежит диктофон и вы ведете запись. Или вы думали, я этого не замечу? - Задорина покраснела. - Я не обижаюсь. Что касается меня лично, то ко мне вы не подкопаетесь ни с какой стороны. Я координатор, а наказывают исполнителей и заказчика. Приказ подложить героин в дом Железняк отдавала Грановская, а исполнял Самохвалов. Но видеоматериалов у меня нет. Протоколы я подпишу, но этого мало. Грановская вам не по зубам. Радоваться рано. С чем пришли, с тем и уйдете. Я могу вам только посочувствовать, как и Анне Железняк. Ее все равно достанут, и Грановская перемелет бедняжку в муку. Ни я, ни вы ничего сделать не

можем.
     - Уверены?
     - Конечно.
     - Хорошо. Но давайте попытаемся. Начнем с протоколов.
     Ксения открыла папку, достала диктофон, выключила его и вынула бланки. Она не ожидала от встречи с Корякиным таких результатов и торопилась побыстрее все задокументировать. Неслыханная удача!
     - Итак, начнем?
     Генерал злорадно улыбнулся.

***

     Сидеть и ждать не имело смысла. Время шло, небо затягивалось тучами.
     Коньяк возымел свое действие, как новокаин при зубной боли, страшная картина притупилась в памяти. Они старались не думать о плохом. Поначалу Юзов, тряся тройным подбородком, не хотел идти дальше. Но оставаться одному в пустом доме без замков казалось еще страшнее. Веским аргументом был и появившийся в руках Никиты пистолет егеря. От этого психа всего можно ждать, пальнет не задумываясь.
     - Будем идти с ружьями в руках. Нам надо торопиться, пятый час. Хорошего компаса больше нет, с ним шел Сеня. Но я чую, мы уже близки к цели.
     - Ружье от капкана не спасет, - пробормотал Юзов. - Ты так и не понял, что Сенька попал в капкан?
     - Все! Встали и пошли! Меня тошнит от этой хибары.
     Темная стена соснового бора казалась зловещей. Они передвигались как партизаны, пригнувшись с ружьями наизготове. Шли гуськом, соблюдая расстояние метра три друг от друга, озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.
     Крупнов поранил себе ногу о какую-то колючку. Пришлось сделать привал. Юзов выдернул из ноги Крупнова три толстые длинные иглы. Рана не кровоточила, но нога покраснела и опухла. Юзов наложил ему повязку из разорванной рубахи, они даже бинт с собой не прихватили, не говоря уже о йоде.
     - Спустись, Аркаша, набери воды, слышишь, журчит на дне оврага.
     Все подали Юзову свои фляги. С большой неохотой доктор пошел вниз. Шум ручья был отчетливо слышен, и казалось, он совсем рядом.
     - Ногу жжет! - скривился Крупнов. - Ядовитая тварь! Будто пчела укусила.
     Ты видел, какие здоровые иголки?
     - Уж лучше бы здесь пустые бутылки валялись. Ладно, недалеко осталось.
     - Тяжело идти будет.
     - Не останешься же ты здесь один!
     - Нет, подыхать, так всем вместе. Никита засмеялся.
     - А что, каратист, слабо медведя вырубить? Или только пацанов безусых укладывать можешь?
     - Скажешь, медведя! Он лапу на тебя положит, и кости хрустнут.
     И словно в подтверждение сказанному раздался рев. Они схватили ружья и прислушались. Когда рев слился с человеческими воплями, они поняли, откуда он исходит. Крупнов забыл о больной ноге. Они побежали вниз.
     У ручья валялись фляги, из которых вытекала вода. Песок впитывал кровь, оставляя бурые пятна на поверхности. Тело Юзова они увидели не сразу. Какая-то неведомая сила тащила его за ноги в кустарник. Огромная туша хирурга оставляла глубокий след. Из кустов высунулась огромная кошачья морда. Одновременно выстрелило два ствола. Обе пули попали в цель, и морда превратилась в кровавое месиво.
     Эхо откликнулось и затихло. Было слышно только прерывистое дыхание охотников.
     - Кто это? - спросил Котельников, облизывая пересохшие губы.
     - Похоже на тигрицу.
     - А если она с самцом?
     - Уходить надо.
     - Уходим. Наполни флягу, без воды сдохнем.
     Никита держал ружье, прижав приклад к плечу, и прикрывал Крупнова, пока тот набирал воду. Рюкзаки остались наверху, но они не стали за ними возвращаться. Перейдя ручей и миновав овраг, они осмотрелись.
     - Кажется, лес редеет. Тут хоть видно, что вокруг тебя творится, - не опуская ружья, бормотал Котельников.
     - Я вижу просвет среди деревьев! - обрадовался Крупнов.
     - Небо почернело, сейчас ливанет.
     - Ничего, мозги промоет.
     Расстояние до просвета сокращалось, но двигались очень медленно. Вдруг оба замерли. Шагах в двенадцати от них шел медведь. Он остановился, посмотрел на незваных гостей, но они его не заинтересовали. Проворчав себе что-то под нос, он скрылся за деревьями.
     - Кажется, пронесло, - вздохнул Крупнов.
     - Пока да. А вот Аркаше с кошками не везет. Рысь от него сбежала, зато тигрица нагнала. Твари поганые! Всех перестрелять пора, а они какие-то сезоны выдумали! Пошевеливайся, Лева, я уже не могу здесь находиться.
     - Нога пухнет! Ткани отмирают, я уже не чувствую того места, где меня укололо. Камень!
     - Прекрати ныть! Подумай о ребятах. Им горло перегрызли, а ты хнычешь.
     Лес не кончился. Они вышли на прямую, как стрела, просеку шириной метров двадцать. Котельников глянул на компас.
     - Она идет на северо-восток. Как по заказу! Их радости не было предела.

***

     В то время как Ксения хвасталась своими протоколами перед полковником Саранцевым, генерал Корякин был у губернатора. Котельников немедленно согласился его принять, чем немало удивил генерала. Впрочем, все станет понятным после двух-трех фраз. Губернатор ждал Корякина в своем кабинете. Они пожали друг другу руки и старались быть приветливыми.
     - Рад с вами познакомиться, Федор Иваныч. Наслышан о вас от своего старого приятеля Попова.
     - Думаю, он вам меня правильно отрекомендовал.
     - Очень лестно о вас отзывался.
     - Не могу сказать о нем того же, Алексей Бенедиктович. Попов - грязная лужа, которую следует обходить стороной, чтобы не запачкать хорошую обувь.
     Жаль, что мы не были знакомы раньше, возможно, сегодняшний день казался бы светлее и жизнь прекрасней, имей вы дело непосредственно со мной.
     - У вас ведь ко мне есть какое-то деловое предложение или я ошибаюсь?
     - Разумеется, иначе я не стал бы беспокоить такого занятого человека, как вы. Я знаю, как вы цените свое время.
     - Слушаю вас.
     - Вопрос в следующем. Вы даете задание людям, которые не способны его выполнить. Это задание выполняю я своими силами, остальные морочат вам голову и, естественно, ничего не приносят. Но это ваше личное дело, что называется. Вы промахнулись и вините в этом самого себя. Я человек деловой, серьезный и не обещаю того, чего не могу. Результат налицо. Работу сделал я сам и хочу получить соответствующее вознаграждение.
     - Можно поконкретнее?
     - Безусловно! - Корякин вынул из портфеля дневник губернатора, повертел его в руках и пролистал, позволяя видеть исписанные страницы издали. - Очень любопытный документ. Вы так не считаете? - Корякин видел, как напряглось лицо Котельникова, и генерал убрал тетрадь в портфель. - Это продается за десять миллионов долларов. Цена, по моему мнению, приемлемая. Судя по вашим записям, вы получаете взятки постоянно, и по моим подсчетам десять миллионов долларов - ваш доход за три-четыре месяца. Тетрадь того стоит.
     - Я не хочу торговаться с вами, генерал, но вы не учитываете того, что я еще и бизнесмен. Я не храню деньги в "чулке", они работают, крутятся и делают новые деньги. У меня в бумажнике больше тысячи долларов не бывает. Я привык жить скромно, как все политики, находящиеся на виду у публики и под пристальным наблюдением журналистов и коллег, постоянно роющих друг другу яму.
     - Шикарная тирада, но я из нее ничего не понял. Вы отказываетесь от товара? Я найду другого покупателя. Я решил дать вам шанс, как бывшему владельцу дневника, - Я не отказываюсь, но, чтобы набрать такую сумму, мне понадобится не меньше двух недель. Вы готовы подождать? Только не подумайте, что я блефую. Я серьезен как никогда.
     - Нет, я не тороплюсь. Сумма значительная даже для вас, и две недели я могу подождать. Точнее, десять дней. По миллиону на день. Такой компромисс меня устроит.
     - Хорошо. Приложу все силы.
     - Тогда позвольте откланяться. Через десять дней я к вам приеду за деньгами.
     - Буду рад вновь увидеть вас.
     Корякин встал и вышел. Наступил самый ответственный момент. Он шел медленно, не торопясь. Если он сейчас сядет в свою машину и уедет, то можно забыть о десяти миллионах, но если.. Двое крепких ребят подошли к нему у самой машины. Телохранители были вежливы, но настойчивы.
     - Извините, генерал, но портфель вам придется оставить здесь.
     - А если я откажусь?
     - Вынуждены будем применить силу. Не хотелось бы обижать пожилого человека.
     - Конечно, вы молодые, сильные. Кажется, я вас уже видел. В "девятке" работали?
     - Нет, мы сибиряки.
     - Компромисс исключен?
     - Исключен.
     - Понимаю, - Корякин протянул портфель охраннику, - но только я пока уезжать не буду. Подожду десять минут. Мне кажется, ваш хозяин захочет меня вновь увидеть.
     - Как хотите. Ворота вам откроют в любую минуту.
     Охранники ушли в дом. Корякин открыл дверцу машины, сел на сиденье и закурил. Сработало! Может, он рано записал себя в маразматики?! Котелок еще иногда работает, надо только приучить себя им пользоваться, хватит на чужие мозги надеяться. Они вернулись раньше, чем генерал успел докурить сигарету.
     - Губернатор приглашает вас к себе.
     - Видите, я оказался прав. А вы не хотели идти на компромисс. С таким хозяином вы скоро окажетесь на улице.
     Корякин неторопливо вернулся в кабинет.
     - Вы что-то еще хотели сказать, Котельников?
     - Что это такое?! - губернатор ткнул пальцем в тетрадь.
     - Хорошо сделанная копия. А вы сочли меня за сумасшедшего и решили, что я поперся в чужой огород с оригиналом в надежде встретить здесь джентльмена и радушный прием?! Нет, Котельников, я на ваш счет не имею иллюзий. Достаточно было прочитать ваш дневник, чтобы понять, что вы за фрукт.
     - Где оригинал?
     - Спрятан в очень надежном месте. Вам его не найти. И никто не найдет, если я того не пожелаю.
     - Хорошо. Я достану деньги через десять дней.
     - Только теперь я вам не верю, губернатор. Сначала деньги, потом дневник.
     Привезете деньги туда, куда я вам скажу, и уедете. Деньги я предварительно проверю, все до единой купюры, а потом позвоню вам на мобильник и скажу, где вы сможете забрать свою тетрадь. И никаких компромиссов, губернатор! Это мое последнее слово. Если через десять дней денег не будет, я вас уничтожу.
     Прощайте!
     Корякин взял со стола свой портфель и ушел. На этот раз беспрепятственно.
     Котельников вытер со лба пот и, подойдя к соседней комнате, распахнул дверь. За ней стоял Попов.
     - Ну что скажешь, генерал? Слышал, какие он давал тебе характеристики?
     Хорошего дружка нашел, ничего не скажешь. Змей Горыныч! Он опасней любого змея.
     Теперь все. Тетрадь пропала.
     - Не паникуй, Алексей Бенедиктыч! Что-нибудь придумаем.
     - Только не с твоими куриными мозгами! Я все уже решил.
     - Уверен, твое решение правильное.
     - А ты его выполнишь! Двое суток даю. Сам лично пойдешь и пристрелишь этого пса. Ты лично!
     - Боюсь, у меня...
     - Заткнись! Из-за твоей бездарности мы оказались в полном дерьме! Вот ты и расхлебывай! Или ты уже не хочешь быть генеральным директором?
     - А это еще возможно?
     - Я пока своего слова назад не брал.
     - Но где же я найду дневник?
     - А его никто, нигде и никогда не найдет. Или ты не слышал, что он сказал?
     Он его в землю зарыл, пусть там и гниет вместе с Корякиным. И учти, никаких наемных киллеров. Сам лично его пристрелишь. Тайну дневника он унесет с собой в могилу. Это твой последний шанс, генерал. Он тебе такой же враг, как и мне.
     Надеюсь, у тебя рука не дрогнет.
     - А ты сдержишь слово, Алексей?
     - Мы теперь одной веревочкой повязаны до гробовой доски. Навек вместе.
     - Хорошо, я тебе верю. Нас слишком многое связывает, здесь ты прав. Можешь и мне верить. Я убью сволочь.
     Котельникову стало легче.
     - Давай по стакану, и в баньку. А утром выспишься - и за работу. Ты еще молодым фору дашь!

***

     Дверь распахнулась, и в избу ввалился Бычара. Иван, как пришел, сел у окна и сидел не шевелясь весь день. Ему проще было бы еще один сейф вскрыть, но только не мучиться в безделье, сознавая свою ненужность и беспомощность.
     Появление Тимохина, растрепанного и разъяренного, его ничуть не удивило, а увидев запекшуюся на волосах кровь и наручники за его спиной, Иван тихо сказал:
     - Допрыгался, неуловимый мститель.
     - Надо разрубить наручники, ключей у меня нет!
     - Какие там ключи, булавка сгодится.
     В избе нашлась шкатулка с нитками и иголками. Наручники - не сейф, много времени не требовали.
     - Благодари Бога, что жив остался, Пинкертон.
     - Они не пройдут! Там столько ловушек заготовлено, мало не покажется!
     - А они везучие. Разве не замечал?
     Тимохин полез под кровать и достал два обреза.
     - Я короткую дорогу знаю. Вездеходка здесь есть. По прямой, по просеке за сорок минут доберемся. Мы их обгоним в любом случае. - Капитан положил на стол обрез и патроны. - Бери. Пора и тебе в работу включаться. Уж больно хорошо ты их вооружил, а теперь и отцовский пистолет у них в руках. Трофейный "вальтер" сам маршал Жуков подарил отцу, говорят, самому Гиммлеру принадлежал. Тимохин снял с гвоздя два плаща, один бросил Ивану. - Гроза надвигается. Прихвати. Торопиться надо, скоро стемнеет. Они побежали к сараю за домом.
     Есть люди, утверждающие, будто подлецам всегда везет. Может, это и так, но Бычара ничего об этом не знал. Сотни капканов, расставленных на пути охотников, так и не сработали, а сам Тимохин угодил в западню, благо голова оказалась крепкой. Крепкая голова - еще не признак ума. Ни тактика, ни стратегия, продуманные им, не дали результатов. Когда они с Ушаковым выгоняли из сарая вездеход на воздушной подушке, охотники достигли своей цели. Просека вывела их к коттеджу с номером двести тридцать один.
     Крупнов едва передвигал ноги, кожа на лице стала сине-серого цвета, полноги онемело. Его терзало очень нехорошее предчувствие и охватило полное безразличие к происходящему. Он по инерции шел, отвечал, выполнял. Зато Никита торжествовал победу.
     - Ты понял, Лева, как все просто?! Эта чертова просека выходит прямо к их жилью, и по ней же мы вернемся на дорогу к охотничьей деревне. Вот почему они поселились здесь! Я не разглядел ее в подзорную трубу, слишком волновался.
     Они залегли возле калитки и наблюдали за домом, в окнах которого горел свет. Еще не стемнело, но огромные черные тучи заволокли небо, накрапывал мелкий дождик, и стало ясно, что грозы не избежать.
     - Черт! До крыльца шагов десять, но по участку бегают... - он посчитал,шесть сторожевых псов.
     - Я их не боюсь, - с безразличием ответил Крупнов. - Могу пойти первым.
     - А если нападут?
     - У .меня карабин с пятью патронами, а ты прикроешь.
     - Правильно. Домишки здесь все типовые, мы в таком же уже побывали.
     Другого выхода в хате нет, оконные рамы не открываются, а форточки с куриное яйцо. Мы им не дадим уйти.
     Никита глянул на приятеля, и ему стало не по себе. Крупнов стал похож на зомби - остекленевший взгляд, мертвенное, неподвижное лицо и приоткрытый рот.
     - Хорошо, Лева, иди. Я тебя подстрахую.
     Крупнов встал с земли, просунул руку в штакетник, нащупал щеколду и открыл калитку. Он вошел на участок уверенно, как к себе домой. Собаки с громким лаем бросились к чужаку, но не кидались, а обступили его, образовав кольцо. Крупнов передернул затвор и открыл огонь.
     Дверь дома распахнулась, и на крыльце показался здоровенный мужик с ружьем в руках. Готовый стрелять в собак, Никита заметил новую мишень. Он перевел ствол на крыльцо, поймал на мушку хозяина и пальнул. Тот ничего не успел сделать. Его отбросило назад, он ударился о перила и, перевалившись через них, упал в заросли крапивы.
     На земле уже валялись четыре убитые собаки. Пятая не стала дожидаться пули и бросилась на спину убийце, шестая схватила его клыками за руку. Крупнов выронил ружье. Псы повалили его на землю. Котельников держал в руках ружье, но не стрелял. Он с интересом наблюдал за происходящим, словно смотрел чемпионат мира по хоккею. Он и не думал помогать другу - Крупнов стал обузой и требовал к себе внимания, а у Никиты были свои планы. Озверевшие собаки таскали окровавленное тело Крупнова по двору и рычали. Котельникову стало неинтересно, он прицелился и застрелил еще одного пса. Последнюю собаку ему убить не удалось, она убежала и скрылась за домом. Никита открыл калитку и бросился к крыльцу.
     Анна была готова к нападению. Когда началась стрельба, Петро схватил ружье и выбежал на крыльцо, а она, спрятав Кешку за дверь, быстро сказала:
     - Слушай меня внимательно. Если егеря убьют, то сюда войдет или войдут убийцы. Я их отвлеку. А ты тут же выскакивай за дверь и убегай. Спрячься где-нибудь и жди, пока не придут люди.
     - А ты? Я без тебя не уйду.
     - Уйдешь! Ты мне только мешать будешь. Я сама с ними справлюсь. Одной проще. Хуже будет, если они тобой загораживаться станут. Тогда конец!
     Анна схватила коромысло, отошла на пару метров от двери и приготовилась.
     Ждать долго не пришлось. Дверь распахнулась, и в дом ворвался Никита с ружьем в руках. Анна ударила его со всей силой. Коромысло попало по рукам и выбило, ружье. Котельников взвыл от боли и злобы. Кешка в эту минуту выскочил из дома и побежал к сараю.
     Анна дралась отчаянно, и перевес был на ее стороне. То ли мужик попался слишком хлипким, то ли усталым, но он не мог одолеть женщину. Но сила еще не все. Она правильно сказала егерю, что человек с оружием страшнее зверя. Она так сильно ударила парня ногой в грудь, что он отлетел к печи и ударился о нее. Но новой атаки не получилось - в руках врага появился пистолет.
     - Ну все, киска, хватит царапаться! Одно движение, и я наделаю в тебе дырок! Жаль такое роскошное тело портить. Раздевайся! Я ради твоей шикарной попки сквозь огонь и медные трубы прошел. Потом о делах поговорим, а сейчас ты меня только распалила.
     Анна шелохнулась, и он выстрелил. Пуля выбила щепку из пола возле ее правой ноги.
     - Не глупи! Я свое все равно получу, а ты инвалидом до гробовой доски останешься. Тебе это надо?
     - Что ты хочешь, подонок?
     - Пока только посмотреть, как ты снимаешь платье, лифчик, трусы, а потом мы сольемся в экстазе. Раздевайся, стерва!
     Анна повиновалась. Платье упало на пол, следом трусы и лифчик. Никита потерял голову. Он подошел к ней и, прижав пистолет к ее животу, пробормотал:
     - Только брыкнись, и я прострелю тебя насквозь. Ложись на пол. Я хочу на полу...
     Кешка нашел пистолет под циновкой. Как им пользоваться, он видел в сотнях фильмов. В кино любят крупный план и пояснения, что такое курок, предохранитель и прочие подробности. Кешка взвел курок и побежал в дом.
     Черная собака сидела возле крыльца, остальные были мертвы. Мальчик вбежал в комнату и увидел обнаженную Анну на полу, сверху лежал бандюга с пистолетом, прижатым к ее виску. Что тот пытался сделать, он не понял, но понял главное - Анна в опасности, а еще хуже, что этот гад прикасался к ней своими лапами.
     Кешка вытянул руку, прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.
     Пистолет выбило из его руки. Пуля угодила в оголенную ягодицу бандита, и он вскочил, взревев от боли. Остальное сделала Анна, жаль только, что ноги были босы, удары получились бы ощутимее. Вырвав у него пистолет, она была готова пристрелить подонка, но сдержалась.
     - Теперь ему никто не поможет! - злобно произнесла она и, взглянув на Кешку, добавила:
     - Отвернись. Хватит за мной подглядывать.
     Кешка недовольно отвернулся и поднял с пола пистолет, из которого стрелял.
     Анна накинула на себя платье без белья. Схватив Кешку за руку, она вывела его на крыльцо.
     - Уходим! Хватит на нас ставить эксперименты! Толстолобые козлы! - За крыльцом послышался стон. - А с этим что будем делать?
     - Петро хороший. Мне его жалко, - ответил Кешка.
     Они вытащили его из крапивы. У егеря было раздроблено бедро.
     - Где найти врача? - нагнулась к нему Анна.
     - Идите от поляны по просеке на юг. Восемь километров, но безопасно.
     Выберетесь к шоссе и направо. Километр пути, и наша охотничья деревня. Там люди.
     - Выдержишь?
     - Крови немного потерял. Рубахой рану стяну, но встать не смогу. Идите.
     Дождь усиливался, и они успели промокнуть. Подходя к калитке, они услышали тарахтение, похожее на звук мотоцикла. Шум нарастал, и Анна увидела какую-то странную машину без колес.
     - Амфибия на воздушной подушке, - пояснил Кешка.
     - Умный ты у меня мужик, Иннокентий! Все знаешь. А я думала, что мы стрельбой лесную нечисть потревожили.
     Машина остановилась на поляне. Из нее выскочили двое мужчин и побежали к дому. Вдруг Кешка так закричал, что Анна испугалась.
     - Папа! Папа! Ты меня нашел! Ушаков и Тимохин приближались. Вот она, минута счастья! Но Анне показалось, что ее кладут на операционный стол, чтобы удалить жизненноважный орган, без которого она не сможет существовать. Кешка перестал кричать. Отец бежал рядом с тем капитаном, который его арестовал.
     Мальчик выскочил за калитку и бросился к отцу. Иван схватил Кешку и крепко прижал к себе.
     Тимохин подскочил к забору и распахнул калитку.
     - Живы! - заорал он. - Значит, получилось! Едрит твою налево! Знал, что получится!
     - Мудак ты, капитан, - тихо сказала Анна. - Из тебя стратег, как из говна пуля. Кешке скажи спасибо, он одному придурку задницу прострелил. Другой у сарая валяется, собаками в клочки разодранный, а дружок твой у крыльца кровью истекает. Так что радуйся. Добился своего.
     - Значит, они дошли?
     - А ты сомневался? Посмотри на себя в зеркало. У тебя башка с правой стороны на три размера увеличилась.
     - Главное, все живы! Радуйся! - И Тимохин побежал к дому.
     Анна увидела Кешкиного отца, и у нее защемило сердце. Вот он, синеглазый герой, а она так плохо выглядит сегодня!
     - Познакомимся еще раз? - спросил Ушаков, держа сына на руках. - Меня зовут Иваном. А ты - Анна. Помнишь меня?
     - Конечно! Хороший отец у Кешки. Он мне про тебя все уши прожужжал.
     - Эй, ребята! - Они оглянулись. Тимохин махал им рукой. - Тащите Петруху в самоходку, а я с фраером разберусь.
     Когда мотор затих вдали, Тимохин вернулся в дом. Котельников лежал на полу и стонал.
     - Ну, герой, дал ты тут всем просраться! Я все думал, какую казнь ты заслуживаешь? Так и не решил. Сдохнуть я тебе позволю, конечно, но на прощанье должен тебя похвалить. Ты первый преступник, которому удалось меня вырубить. Я таких щенят, как ты, двумя пальцами брал и даже не засчитывал за заслугу, но ты меня удивил.
     - Послушай, жирная скотина! Заткни свое хайло! Мне нужен врач, а потом отвезешь меня домой. За хлопоты получишь пару тысяч зелени...
     - Миллиард! На меньшее не согласен. Тебе жить осталось лет пятьдесят. В году триста шестьдесят пять дней, умножим на пятьдесят, а потом оценим каждую минуту жизни. Сейчас ты ее не ценишь, а когда поймешь, что теряешь ее, тогда на любые условия согласишься. Тысяча долларов - одна минута. Увидишь смерть, тысяча мелочью покажется. Пора ответ держать, как баб насиловать и резать и детям позвонки ломать!
     - Ты что Несешь, мужик?! Спутал меня с кем-то?
     - С твоим отцом. Тоже душегуб знатный, но и он свое получит. Вставай, тварь, пошли.
     - Куда? Я ранен. Мне врач нужен!
     - А я и поведу тебя к врачу. Работает чисто, тебе понравится.
     Тимохин выволок Никиту за калитку и потащил в лес. Метрах в сорока от опушки капитан остановился и сказал:
     - Это то, что нужно. - Он осветил фонарем дерево, присел на корточки и осмотрел землю. - Здесь тебе будет очень хорошо, приятель.
     Тимохин посадил Котельникова на землю, привалил к дереву, завел руки за ствол и защелкнул наручники.
     - Послушай, мужик, освободи меня! Я отдам тебе все, что у меня есть, клянусь! Все отдам! Отвези меня домой. Мне страшно! Тут звери!
     - Боюсь, зверям ничего, кроме костей, не достанется. Шакалы погрызут мозговые косточки. На тебе кровь невинных людей. Но она не видна. Зато видна твоя кровь. - Он осветил ноги Котельникова, и тот увидел бурую шевелящуюся массу. - Видишь? Это рыжие муравьи. Они больше обычных в пять раз. Кровь - это их любимое лакомство. К утру от тебя останутся только обглоданные кости. Ты будешь чувствовать, как они тебя жалят и жрут. Ты сможешь за этим наблюдать, пока работает сердце. Ты заслужил это удовольствие. Их армия будет расти, и вскоре они облепят тебя всего, ты сможешь сожрать тысячу штук, но меньше их не станет. Они очень упорны, трудолюбивы и не любят тухлятины. Эти твари сожрут тебя, пока твоя кровь горяча, свежи печенка и легкие. Они любят ливер. Сдыхай.
     Котельников заорал. Тимохин положил фонарь на землю и ушел.
     В доме, где недавно прятались Анна и Кешка, его беспокойный сон еще долго нарушали безумные вопли из леса. Над трупами собак и человека на дворе уже кружились стервятники. Их ждало истинное пиршество. Охота продолжалась.

***

     Раненого Петра привезли в медпункт. Он потерял сознание еще в пути. А Анна так надеялась, что он отдаст распоряжение их выпустить! До утра ждать нельзя, вернется капитан, и ей крышка. Вместе с Иваном и Кешкой они вышли из медпункта под проливной дождь. Кешка прятался под полой отцовского плаща, только кончик носа выглядывал.
     - Что будем делать? - спросил Иван.
     - Вы как хотите, а мне надо искать лазейку. Здесь оставаться я не могу.
     - Будем искать вместе, только не проявляй инициативы и не спорь.
     - С мужчинами вообще лучше не спорить, - подал голос Кешка. - Она это уже поняла, па. Вообще, Анна очень умная.
     - Оценил наконец-то, - пробормотала Анна. - Куда идти?
     Они долго шли по направлению к главным воротам. Когда увидели прожекторы КПП, свернули в лес и выбрались к забору. Иван включил фонарь и осветил частокол.
     - Хороший штакетник! - вырвалось у Анны. - Боюсь, не перепрыгну, если только Кешка не поможет.
     Иван ничего не ответил, он шел вперед, пока луч фонаря не наткнулся на красный флажок, торчавший между бревнами.
     - Нам сюда, - сказал Ушаков.
     Анна многое повидала, но такое видела впервые. От легкого удара ногой в стене образовался ровный проем, словно открылась дверь. Затем сказка продолжалась в виде костра с шашлыками, красного вина и шофера с машиной. В Москву возвращались с песнями. Анна с Иваном сидели на заднем сиденье, Кешка между ними. Он голосил громче всех.
     Тяжелые тучи закрыли все небо. Дожди шли и в Москве, и в пригороде.
     Губернатор готовился отойти ко сну, когда зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос генерала Попова.
     - Алексей, я сделал это.
     Котельников вздрогнул, вспомнив их последний разговор.
     - Корякин?
     - Да, он приказал долго жить. Честно тебе скажу, у меня поджилки трясутся.
     Тяжелую ты поставил передо мной задачку.
     - Вот что, Юра, приезжай ко мне на дачу, мы все обсудим в деталях. У меня есть чем тебя успокоить. Главное - не паникуй. Все обойдется. Чисто сработал?
     - Надеюсь.
     - Знаешь что... Лучше не ко мне. Доедешь до пятнадцатого километра и сверни направо. Проселочная дорога выведет тебя к заброшенному монастырю. Там мы сможем поговорить спокойно, без посторонних глаз и ушей. Ты молодец! Считай, кресло генерального твое.
     - Я буду там через час.
     - Отлично.
     Котельников положил трубку. Если все получится так, как он задумал, то головная боль, связанная с дневником, пройдет. Экономия в миллион долларов как минимум. Теперь он никому ничего не должен и от

услуг сыщика можно отказаться.
     Вряд ли его дневник когда-нибудь обнаружится. Корякин наверняка умел прятать документы, какой-никакой, но бывший контрразведчик.
     Шел второй час ночи, когда Котельников подъехал к старым стенам монастыря.
     "Волга" Попова, трудно различимая в кромешной тьме, стояла возле ворот на открытом месте. Губернатор вышел из своей машины, направился к "Волге" и сел на переднее сиденье рядом с водителем. Слабый свет от приборов освещал испуганное лицо Попова. "Безмозглый трус, - подумал Котельников, - ни на что не годится. И эта квашня руководила службой безопасности огромного края! До сих пор полстраны ходит под пятой бывших партийных номенклатурщиков. О каком прогрессе может идти речь?!"
     - Ну что скис, Юра? Ты же совершил подвиг! На одну сволочь Меньше стало на земле. Стоит ли думать об этом?
     - Я где-то потерял пистолет. Скорее всего, в его доме или на участке. В машине его нет, значит, он там. На рукоятке мои отпечатки. Пистолет наверняка найдут, а следом и меня.
     - Это уже хуже. Тебе надо уехать из Москвы. Алиби я тебе обеспечу.
     - Меня его денщик видел, Петрович. Я хотел и старика шлепнуть, но он куда-то исчез.
     - Кто будет слушать старого подслеповатого маразматика, если ты предъявишь железное алиби?! Ты - генерал, орденоносец, депутат, личность, а он кто? Даже не думай об этом.
     Котельников уже понял, что Попов провалил всю операцию, и самое важное - не дать ему заговорить. Если этот придурок откроет рот, жди беды. Губернатор нащупал в кармане плаща пистолет, снял его с предохранителя и осторожно вынул, прижимая к ноге.
     - Приоткрой окно, Юра, душно в машине.
     Попов на мгновение отвернулся. Котельников выстрелил ему в затылок.
     Сверкнуло пламя, и лицо Котельникова обрызгало кровью. Голова Попова дернулась и повалилась на руль.
     - Квашня!
     Губернатор открыл дверцу и вышел из машины. Из темноты вспыхнули лучи фар и осветили его с трех сторон. Ослепленный, он закрыл лицо руками. Двое сильных мужчин подбежали к нему, заломили руки за спину, повалили на капот и надели наручники. Котельников сопротивлялся, кричал о депутатской неприкосновенности, но никто его не слушал. Его подняли, и он увидел троих мужчин, а чуть дальше еще несколько человек в штатском. В одном из троих Котельников узнал Корякина.
     - О какой неприкосновенности может идти речь, губернатор? Вы только что на глазах двенадцати человек застрелили генерала ФСБ. У вас лицо в крови, в кармане пистолет, из ствола которого до сих пор идет дым. Все ваши телефонные разговоры с Поповым записаны и даже последняя беседа, состоявшаяся пять минут назад. У Попова диктофон в машине. Вы пойманы с поличным. Перед вами заместитель начальника уголовного розыска главного управления МВД полковник Сухотин, следователь по особо важным делам Московской городской прокуратуры, оперативники и даже понятые из местных жителей, люди беспристрастные. Вас, губернатор, жадность сгубила. А я вас предупреждал, что со мной шутки плохи. Вы моего совета не послушались и решили меня устранить физически. Но только Попов не пошел у вас на поводу и все мне рассказал.. Теперь вам от суда не отвертеться.
     - Это мы еще увидим! Рано торжествуете! Что же вы своего бывшего коллегу подставили?
     - На нем пуленепробиваемый жилет. Мы не думали, что вы будете стрелять в голову. В машине удобней стрелять снизу.
     - Бездарность! И как таких олухов генералами делали! Но я вам не по зубам. Ничего не! выйдет! Я требую адвоката!
     - У вас нет документов. Посидите в одиночке до установления личности, за это время эксперты успеют сделать свое дело, а свидетели подписать протоколы.
     Вас будут держать в обычном подмосковном участке с клопами и мышами. И не ждите пощады. Прыгая в пропасть, вы забыли себе соломки подстелить. - Корякин повернулся к полковнику.
     - Обыщите машину ублюдка. Главное - все сделать по закону, чтобы ни один стряпчий о на рушениях пасть не разевал.
     - Сделаем, Федор Иваныч.

***

     Разрешение на посещение Десятникова пришло слишком поздно, Саранцев уже получил приглашение в заказник от главного егеря в связи с чрезвычайной ситуацией. Он и Ксения Задорина выехали на место без промедления.
     Все, что произошло в Десятникове, не укладывалось ни в какие рамки. Об Иннокентии Ушакове и Анне Железняк никто ничего не знал. Капитан Тимохин описал ситуацию очень просто. Да, он, конечно, виноват, что сунул нос в дело Анны и решил сам доставить ее из участка Савеловского вокзала в райотдел. Дурь в голове взыграла, понадеялся на свои силы, а Анна с пацаном сбежали, когда Тимохин вышел из машины попить кваску. Откуда он мог знать, что задняя дверца уазика должна закрываться на ключ?! Он об этом не подумал, да и ключа у него не было. Расстроился и поехал в заказник друга повидать и могилу отца навестить.
     Не думал, не гадал, а там свои неприятности начались. Саранцев слушал Тимохина и морщился, Задорина злилась. Никто ему не верил, но толку что! Врет подлец и не краснеет, а что ему сделаешь? Он в отпуске.
     - Как эти четверо попали на территорию заповедника? - допрашивала Задорина раненого Петра.
     - По путевкам. Никто и не думал, что они поддельные, - рассказывал егерь.
     - Пока они зверствовать не начали, никто ничего не подозревал. А когда проверять стали, оказалось, что путевки фальшивые и печати тоже. В лес они ушли без сопровождения, что у нас запрещено. Документов на оружие не предъявили. Я пришел к ним в коттедж, а их уж и след простыл. Ну мы начали прочесывать лес по квадратам. Я к вечеру оказался в охотничьем домике в квадрате триста двадцать один. И тут появились бандиты. Одного собаки загрызли, второй ранил меня в бедро и убежал. Сегодня на рассвете меня нашли, а потом и того, кто стрелял в меня. Но поздно. Он погиб. Мы ничего не трогали, все оставили как есть до вашего приезда. - Как нам туда добраться?
     - На амфибии с воздушной подушкой. Мой помощник вас отвезет.
     Странная машина ждала их возле дома. Ксения посмотрела на Тимохина и спросила:
     - А кто тебе, Андрюха, размер головы увеличил? Причем только с одной стороны.
     - Водочки лишку откушал, вот и упал ночью с печи. А там лавка стояла. Не повезло, одним словом.
     - Да, не везет тебе в последнее время. А как вы установили личности браконьеров?
     - Паспорта у них настоящие. Сын губернатора со своими дружками пожаловал на развлечение.
     - Дружков его мы уже вычислили. Похоже, эта самая четверка и орудовала в доме Ушаковых.
     - Боюсь, теперь они в этом не сознаются. Двое мертвых, двое исчезли. Но в этих местах по лесу не гуляют. Без егерей - смерть! Искать не имеет смысла.
     Шакалы даже костей после себя не оставляют. А вот ружья их я бы проверил, может, стволы засвечены. И обыск в домах провести надо. Наверняка следы есть.
     Они же были уверены в своей безнаказанности. Элита общества! Допрыгались!
     - А тебе не кажется, Андрюша, что им в этом помогли?
     - Я не ясновидящий, Ксюша. Тебе их жалко стало?
     Задорина ничего не ответила и направилась к машине. До места добрались за полчаса. В дороге молчали, машина так гудела, что не было слышно даже рядом сидящего. Первый труп нашли на участке коттеджа, точнее то, что от него осталось. Стервятники сделали свое дело. Птиц пришлось отпугивать ружейными залпами. Задорина едва сдерживала подступавшую к горлу тошноту.
     - Ну и как мы сможем его опознать? - спросила она, стараясь не смотреть на останки.
     - Жетон у него висит на шее. Их выдают взамен документов, изъятых на пропускном пункте, - пояснил Тимохин.
     - А где второй?
     Второго нашли неподалеку в лесу. Тимохин заранее снял с трупа наручники.
     Возле дерева сидел скелет. Белые кости, словно отполированные, блестели в лучах солнца, пробивавшегося сквозь деревья. На шейном позвонке висела веревка с жетоном, на пальце сохранился перстень.
     - Человек не может превратиться в скелет за одну ночь! - вырвалось у Саранцева.
     - Может. Он сел на муравьиную кучу, Коля, - пояснил Тимохин. - Этих рыжих тварей тут миллионы, прожорливые. Один раз лошадь с телегой застряла у реки.
     Эти твари сожрали ее за несколько часов. Когда кучер вернулся с трактором, то лошади уже не было, на земле валялся скелет. Их сюда из Южной Африки завезли.
     Они отлично чистят лес от падали, да, видно, перегнули палку, слишком быстро размножаются. Приходится сжигать муравейники, но пока не помогает.
     - Где будем искать остальных?
     - Бессмысленно.
     Ксения вскрикнула. По лесу бродила медведица с медвежонком.
     - Тихо. Не надо кричать. Они пройдут мимо, если мы их не тронем.
     Наступила томительная пауза. Когда звери скрылись за деревьями, Задорина сказала:
     - Согласна. Искать бессмысленно.

***

     Первую ночь за последний месяц Кешка спал в своей постели, спал крепко и сладко. Анна с Иваном сидели на кухне и разговаривали до рассвета. Она рассказала ему все, что человек может знать о самом себе. То ли слишком долго молчала, то ли прониклась доверием к собрату по несчастьям. К тому же он ей нравился. Было в нем что-то такое, чего она не видела в других, а главное - в его глазах читалось сочувствие и понимание.
     - Грановская не оставит тебя в покое. Речь идет не о тысячах долларов и даже не о миллионе. Но сейчас ей не до тебя. Она выгнала всю свою службу безопасности. Ее ограбили в собственном доме. Думаю, пройдет время, пока она сумеет нанять себе новых костоломов. С ее подозрительностью, недоверием и мнительностью дамочка будет крайне щепетильной и очень придирчивой. Что касается ее документов, с которыми ты не знаешь, что делать, то их надо достать. Только сделать это надо спокойно и тихо.
     - Легко сказать! У бывшего таможенника, завладевшего особняком художника, охраны тоже немало, к нему не подберешься. А главное, он все ищет тайник.
     - Ты говоришь, что под баней есть погреб?
     - Целый коридор. Там две комнаты с запертыми стальными дверями. В одной лежат документы. Я думаю, там и картины спрятаны, которые этот таможенник ищет.
     - Мне нужно побольше о нем узнать.
     - Есть один журналист, Костя Нечипоренко. Он обещал мне все узнать о таможеннике, но, если помнишь, я сидела под замком и не смогла к нему попасть.
     - Наверстаем. Надеюсь, он о тебе не забыл. Позвони ему, и навестим парня.
     - В такую рань?
     - Эти люди живут не по режиму. Сам черт не поймет, когда у них день, а когда ночь. Ведь мы тоже еще не ложились.
     - Уговорил. Где телефон?
     Нечипоренко тоже еще не ложился и очень обрадовался звонку Анны. Через некоторое время они входили в его квартиру. От Анны не ускользнуло разочарование журналиста, когда тот увидел ее с мужчиной.
     - Извините, Константин, отвлеченный вопрос, - начал разговор Иван, разглядывая бесчисленное количество полок с канцелярскими папками. - Вы публикуете материалы на криминальную тему?
     - В основном да. За них хорошо платят. К тому же это интересно. Бывает, так увлечешься, что самостоятельно целое дело раскручиваешь.
     - А не побоитесь замахнуться на сильных мира сего?
     - Боятся те, кому есть что терять. А у меня, кроме архивов, ничего нет, и то большую часть держу в голове. Мечтаю детективы писать, но, видно, не суждено. Терпения не хватает. Так я нашим беллетристам сюжеты продаю, недорого, конечно. С фантазией у них дело плохо обстоит, одно и то же мусолят, надоело уже.
     - Я подброшу вам сенсационный материальчик в благодарность за помощь.
     Уверен, за него хорошо заплатят. Теперь давайте поговорим о бывшем таможеннике Сабурове Евгении Александровиче.
     Нечипоренко положил на стол толстую папку.
     - Немало нарыл. Парень на волоске держится. У меня есть связи в налоговой полиции. Оказывается, и там на него зуб точат.
     - А вот на этом хотелось бы остановиться поподробней.
     Беседа длилась три с лишним часа. Уходя, они договорились вскоре вновь встретиться.
     - Я и половины не поняла из того, о чем ты его спрашивал, Иван, - сказала Анна, когда они вышли на улицу.
     - Я и сам пока не все понимаю. Ты рассказывала о сыне художника. Сабуров купил у него особняк в феврале. Нам нужны копии документов.
     Следующий визит нанесли Егору Поспехину, у которого Анна тоже успела побывать. На беседу с ним ушло около двух часов. Анна очень устала, а Иван был бодр и полон сил.
     - Куда теперь? - спросила она, стараясь скрыть усталость.
     - К Сергею, кажется, так его зовут. Позвони ему, нам нужна его помощь.
     - Он под "колпаком".
     - Переклейка фотографий - мелочь. Ведь паспорт он тебе сделал?
     Сергей согласился на встречу. Потом Иван звонил Боре-Трапезнику. Просьба была необычной: нужно поднять на ноги ловких щипачей и пошарить в карманах работников налоговой полиции и судебных приставов, а также поискать униформу для нескольких крепких ребятишек. Трапезник знал, что с обычными просьбами Иван не обращается. Странно, что ему не потребовался танк американского производства или личный паспорт посла Великобритании.
     Иван отвез Анну к себе домой и уговорил ее лечь спать, а сам поехал на встречу с Родионом Капраловым. Они ездили на платную стоянку, где Нырок оставил в машине документы, потом просматривали видеоматериал, взятый из сейфа Грановской, что тут же заставило их встретиться с Ксенией Задориной. Они больше часа просидели в скверике возле прокуратуры и что-то обсуждали. Затем поехали к Косте Нечипоренко. Последний визит Ушаков и Капралов нанесли Боре-Трапезнику.
     После уточнения деталей Иван спросил:
     - Можно ли, Борис Васильич, жить на свободе, а по документам сидеть в зоне?
     - Без проблем, если ты хорошо платишь за эту свободу, а в случае серьезных проверок как дисциплинированный солдат вовремя появляешься и сидишь на нарах, пока проверка не кончится. Но во время следствия такое невозможно.
     - Это понятно. Но как договориться с начальством колонии? С человеком со стороны они на сделку не пойдут.
     - Конечно. У меня есть на примете пара серьезных авторитетов, с которыми любой начальник ИТК сядет за стол переговоров.
     - Назови сумму, и я заплачу. Ударили по рукам. Прощаясь с Родионом, Иван передал ему конверт.
     - По этим документам можно получить шесть отличных машин на таможне.
     Миша-Нырок имеет слабость к автомобилям, а ездит на "шестерке". Нехорошо получается, он нам очень помог, но даже от денег отказался. Пусть заберет машины. Нам они ни к чему, а ему радость.
     - Борзыми щенками расплачиваемся?
     - Зря ты так! Мы делаем ему подарок за доблестный труд. Теперь можно считать, что мы со всеми долгами разделались. Каждый получил свое.
     - Надеюсь, что так. Ладно, езжай домой, Анна, небось, нервничает. Да и Кешка тоже.
     - Странно, но я уже отвык от мысли, что меня кто-то где-то ждет.
     - Ты человек семейный, в этом твоя жизнь. А меня никто, нигде не ждал и не ждет. И я от этого не страдаю. Вольной птице легче живется.
     - В этом вопросе мы общего языка не найдем.
     - Хорошая женщина твоя Анна. Видел бы ты со стороны, как она на тебя смотрит. Поверь, я оцениваю людей по глазам и редко ошибаюсь.
     - Анна не моя. Такой бабе нужен настоящий мужик, а на меня ни одна женщина на улице не обращает внимания. Только натыкаются, будто я пустое место и меня не видно. Анна из их числа.
     - А ты, Ваня, дурак! Боюсь, я в тебе ошибался.
     Родион вышел из машины, остановившейся возле дома, где никто его не ждал.
     Тяжеловесная стальная калитка открылась. Охранник увидел перед собой троих непрошеных гостей, двух мужчин и женщину. В первую секунду его смутил мундир с майорскими погонами на одном из мужчин. Он не мог понять, где служит этот человек, но догадался, что в органах, юстиции.
     - Нас интересует хозяин дома! - строго заявил голубоглазый в штатском.
     - А кто вы такие? - смутился здоровяк, разглядывая странную форму на женщине.
     - Старший инспектор налоговой полиции Рябов, старший судебный пристав Курбатов и следователь прокуратуры Локтионова.
     Все трое помахали перед носом охранника своими удостоверениями.
     - Я должен связаться с хозяином.
     - Это не обязательно. У нас санкция на обыск. Не осложняй себе жизнь, приятель. Проводи нас в дом к шефу.
     Жизнь усложнять охраннику не хотелось, учитывая то, что он был в федеральном розыске, как и многие из его коллег, скрывавшиеся за высоким забором дачи Сабурова.
     - Хорошо, идемте.
     Двухэтажный каменный особняк имел деревянную надстройку. Огромный участок выглядел строительной площадкой, большая половина была перекопана, вырублены яблони, сливы и кустарник. Все выглядело так, будто кто-то собирался сравнять с землей то, что было сделано раньше.
     Евгений Сабуров гостей не ждал. Он выглядел растерянным в махровом халате за скромным завтраком. Судя по мешкам под глазами и красным прожилкам на белках, Сабуров страдал от похмелья.
     - Чем обязан столь представительной делегации?
     - Вашей теневой деятельности, господин Сабуров.
     - Покажите ваши документы.
     Он долго их изучал и разглядывал лица.
     - Здесь не таможня, господин Сабуров. Надеюсь, вас удовлетворили наши документы?
     - Вполне. Присаживайтесь. Готов ответить на ваши вопросы.
     - Вот в этом я как раз сомневаюсь, - сказала Анна, одетая в форму прокурорского следователя.
     Сабуров оставался невозмутимым.
     - Почему вы не указали в декларации эту дачу? - спросил Родион, на котором был мундир налоговой полиции, - Согласно купчей, вы приобрели ее в феврале, а декларацию о доходах подавали тридцатого марта.
     Сабуров криво усмехнулся.
     - Вы же видели, что строительство не закончено, я должен завершить стройку, а потом сделать оценку. С чего же платить налоги?
     - Какая непростительная безграмотность, Евгений Александрович! - улыбнулся Капралов. - Вы купили готовый дом за сто тысяч долларов. С этой суммы вы обязаны заплатить налоги. Вот копия купчей на покупку дома.
     Он выложил на стол ксерокопию документа.
     - Так это Поспехин-младший вас на меня навел?
     - Не совсем так. Его отец тоже не любил платить налоги. Мы хотели разобраться с художником, а выяснилось, что он умер. Нашли наследника, но Егор Поспехин сообщил, что продал дачу и предъявил купчую. Ну а вас долго искать не пришлось. Вы наш старый клиент. - Родион был очень убедителен. - К тому же вы скупили пять картин у известного коллекционера Брагина. Вы силой заставили его подписать документы и заплатили гроши. Экспертная оценка полотен составляет около миллиона долларов. По нашим сведениям, вы обманным и насильственным путем приобрели картины Флавицкого для перепродажи их на Запад. Ждете гостей из Канады. У нас есть заявление коллекционера и есть стенограмма ваших переговоров с канадским посредником. Что вы на это скажете?
     - Насчет дачи я с вами согласен. Я передумал ее покупать и собирался вернуть сыну покойного художника. Вот почему я не внес ее в декларацию.
     - Вы нанесли дому значительный ущерб.
     - Он возмещен затратами на надстройку третьего этажа. А сад новый вырастет.
     - Вы отказываетесь от дачи?
     - Совершенно верно. Если Поспехин готов ее принять обратно, то вопрос можно считать закрытым.
     - Попробуем его уговорить, - деловито сказала Анна.
     - Я не думаю, что он откажется и найдет более выгодный вариант для перепродажи. А что касается коллекционера и картин, то купчая подписана. Сделка совершена в апреле, и я внесу картины в декларацию нынешнего года. Не вижу проблем.
     - Проблемы серьезные, - продолжал Ушаков. - Первая заключается в том, что картины лишь хранились в доме коллекционера. Он давно уже подписал дарственную Русскому музею в Петербурге. К тому же они застрахованы и являются государственной собственностью. Вы заставили силой подписать купчую - и коллекционер это сделал, - но она не имеет юридической силы. Он уже дает показания, а вы обвиняетесь в хищении государственной собственности в особо крупных размерах с целью перепродажи культурных ценностей за границу. Мало того, вы подозреваетесь в убийстве художника Николая Поспехина и похищении четырех его работ с той же целью.
     - Не перегибайте палку, любезные господа! Все требует доказательств.
     - За тем мы сюда и пришли, - твердо заявила Анна. - Вот санкция на обыск.
     Она положила бумагу на стол.
     - Бог мой, ищите! Вам даже копать не придется. Могу дать вам ключи от московской квартиры.
     - Благоразумно, - кивнул Родион. - А теперь откройте ворота и соберите всех охранников в одной комнате. С нами приехала команда оперативников, они проследят за порядком. Мы и о понятых позаботились.
     Сабуров успокоился. Он знал, что здесь никто ничего не найдет. Три месяца тщательных поисков картин Поспехина ни к чему не привели, а они хотят с ходу решить все вопросы. Так не бывает!
     На участок въехал автобус. Десять крепких мужчин в черной униформе сменили охрану хозяина, а испуганных уголовников заперли в одной из комнат. Несколько человек проводили обыск в доме, формальный, разумеется. Понятых присутствовало двое. Одного Сабуров знал - местный старик садовник, живущий на отшибе коттеджного поселка, второго он видел впервые. Борю-Трапезника мало кто знал в лицо, он не любил светиться на публике.
     После формального осмотра все вышли во двор. Сабурова сопровождали двое оперативников. Знал бы он их истинные профессии! Трапезник подобрал для операции настоящих головорезов. Иван, Анна и Родион с деловым видом осматривали участок, понятые скромно стояли в стороне:
     - Что за строение справа от дома? - спросила Анна.
     - Обычная баня, - пожал плечами Сабуров.
     - Я думаю, нам стоит на нее взглянуть.
     Группа направилась к одноэтажному рубленому домику, и там начались чудеса. Опытный таможенник Сабуров не верил своим глазам. В предбаннике вскрыли несколько половых досок, под которыми находился люк. Замок с петлями оборвали ломиком. Ключей у хозяина не нашлось. Он стоял, выпучив глаза, и причитал:
     - Это не мое, я ничего не знаю! Ключей у меня нет! Я тут никогда не был!
     Группа спустилась в подвал и очутилась в темном коридоре с железобетонными стенами и потолком. Кто-то нашел выключатель, и коридор осветился тусклым ровным светом. Тут находилось только две двери, но они выглядели неприступными.
     Одна, как корабельный трюм, закрывалась на колесо и дополнительных замков не имела. Ее быстро открыли, но кроме коллекции дорогих вин на стеллажах покрытых пылью, ничего не нашли. Комната напротив была закрыта на хитрые замки. Иван не мог продемонстрировать Сабурову свое умение работать с замками, это вызвало бы закономерное подозрение, поэтому пришлось идти в дом за "болгаркой". Через два часа дверь была открыта. В небольшой комнате хранились архивы и документы художника. Но когда Сабуров увидел знаменитые картины, на поиски которых он затратил столько времени, у него навернулись слезы.
     - Собирайте материалы и делайте опись! - приказала Анна. - Понятые подпишут протокол. Сабуров не мог прийти в себя.
     - Я к этому складу не имею никакого отношения...
     - Успокойтесь, Евгений Александрович, - холодно начал Иван. - Вам предъявят обвинение в умышленном убийстве художника Николая Поспехина с целью завладения его картинами, которые он отказался вам продать. Переговоры вы вели в присутствии его сына и гражданина Канады, который уже арестован Интерполом и дает показания. Картины найдены в вашем доме. Факт есть факт!
     - Это не мой дом!
     - Хотите доказать, что вы не верблюд? - усмехнулся Родион.
     Бывший таможенник был сломлен. Теперь им оставалось немногое.
     - Давайте выйдем на воздух, - предложила Анна и направилась к выходу.
     Иван, Родион и хозяин дачи последовали за ней.
     - Я не убивал Поспехина, я знал об этом, но не убивал. Вы должны мне помочь... - повторял Сабуров, выбираясь из подвала.
     - Должны? - перебил Иван.
     - Это просьба. У меня есть деньги. Вы понимаете.
     - О деньгах поговорим после. Всю прокуратуру не купите. Начать надо с элементарных вещей, Сабуров. Вам нужно написать чистосердечное признание и идти в прокуратуру. Напишите в двух экземплярах, один завизируют свидетели и понятые. Со вторым отправитесь к начальнику следственного отдела московской городской прокуратуры. Потом избавитесь от дачи. Напишите заявление о том, что считаете сделку недействительной, так как дом вас не устраивает. В качестве издержек выплаченная вами сумма сыну Поспехина Егору возврату не подлежит. Это избавит вас от переоформления документов. О даче придется забыть. А за полученные от нас консультации, благодаря которым вы получите срок вдвое меньше положенного, придется заплатить.
     - У меня в доме сорок пять тысяч долларов.
     - Негусто, конечно, но на первый раз мы вас пощадим. Нам тоже придется пойти на риск и уничтожить акт об изъятии улик. Лучше будет, если эти материалы не попадут в суд. Картины будут переданы наследнику, и, я думаю, он не станет поднимать шумиху после акта доброй воли с вашей стороны.
     - Я согласен, согласен! Сколько мне дадут?
     Иван серьезно произнес:
     - Вынужден ответить вам традиционно: "Это решит суд!"
     Формальности заняли еще два часа. За это время Анна нашла среди бумаг художника то, что уже и не надеялась получить. К вечеру автобус с представителями закона уехал.
     С Егором Поспехиным Анна и Иван встретились на следующий день на кладбище у могилы художника. Анна возложила венок на могилу старого друга. Они помянули его, Анна с Егором всплакнули, и все поехали в Москву. По дороге Иван остановил машину возле ворот дома Поспехина.
     - Вот ключи от твоей дачи, Егор, - Анна протянула парню ключи и папку. - А здесь документы на дом и участок. Все твое. Тот аферист, который отнял у тебя наследство отца, отказался от сделки. Деньги можешь ему не возвращать. Ты его теперь все равно не найдешь. Он тебя за версту обходить будет. Черная полоса в твоей жизни кончилась.
     - Как вам это удалось?!
     - Некоторые люди очень подвержены внушениям и часто осознают свои ошибки.
     Но это еще не все.
     Они вышли из машины, и Иван открыл багажник. В нем лежали четыре объемистых рулона.
     - Забирай. Это картины твоего отца. Он мечтал, что первыми их увидят наши соотечественники. Тебе и карты в руки! - улыбнулась Анна.
     Егора оставили у ворот. Он не сказал даже "спасибо" от растерянности и долго смотрел вслед уезжавшей машине.
     Прошло два дня, тихих и незаметных. Анна жила у Ивана и заявила, что ни в какие бега больше не кинется.
     - У меня нет никого, кроме тебя и Кешки, - тихо говорила она, глядя в окно. - Если ты меня выгонишь, я уйду. Сама сдамся ментам. Мне все равно. Но рано или поздно меня найдут. Позволь мне хоть немного пожить в человеческой обстановке. Прости меня за мое нытье, но я должна была тебе это сказать.
     - Все правильно. Ты не переживай, больше трех лет тебе не дадут. - Анна не видела улыбки Ивана. - Мы будем тебя ждать. Я привык ждать. Так уж судьба сложилась. Одна жена по тюрьмам моталась, теперь другую та же участь ждет.
     Она резко обернулась.
     - Другую? Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?
     - А ты против?
     - Сумасшедший! Да я...
     Она не выдержала и бросилась ему на шею. Кешка заглянул в комнату, нахмурил брови, хотел что-то сказать, но передумал. Тихо прикрыв дверь, он ушел к своему компьютеру.
     - Я каждый день буду писать вам письма, - вдруг сказала она, словно ее уже арестовали.
     - У нас очень много денег. Слишком много! Найдем лучшего адвоката. Не думай о плохом.
     В дверь позвонили. Это был первый звонок за последние две недели. Иван не хотел открывать дверь, но Кешка его опередил. На пороге стояла очень интересная женщина в дорогой, красивой одежде.
     - Отец дома?
     Кешка распахнул дверь комнаты, и Анна тут же отпрянула от Ивана. Появление конкурентки в доме ее очень насторожило. Ведь только что они все решили!
     - Я могу зайти? - спросила элегантная дама.
     - Конечно, заходите! - услужливо пригласил Иван. - Вы же не могли не прийти. - Перехватив ее вопросительный взгляд, Иван улыбнулся. - Правильно! Ее зовут Анна, фамилия Железняк, в недалеком будущем Ушакова. - Он повернулся к Анне. - Нашу гостью зовут Ксения Михайловна Задорина, следователь по особо важным делам городской прокуратуры.
     - А где же конвой? - спросила Анна.
     Задорина не ответила. Иван предложил гостье сесть за стол. Анна осталась у окна. Она не думала, что все произойдет так быстро. Хотя бы денек еще, ну часок, а не сразу в омут. Сигарета дрожала в ее руках.
     - Ваши пленки, Иван Игнатьевич, признаны экспертизой подлинными. Генерал Корякин подтвердил факт видеосъемки и привел в прокуратуру исполнителя Филиппа Самохвалова. Грановская выгнала на улицу всех сотрудников своей службы безопасности, и они поливают бывшую хозяйку грязью из такого брандспойта, что дознаватели едва успевают записывать показания. Что касается второй пленки, то в ней хватает фактов для возбуждения уголовного дела против самой Грановской. Я думаю, на этот раз ей никакие адвокаты уже не помогут. Падение с вершины благосостояния неизбежно, тяжелое падение. Мы отправили дело Анны Железняк на пересмотр, а материалы по ее месячному путешествию по Москве упали на глубокое дно ящика моего стола. Я не думаю, что ими кто-нибудь заинтересуется. Если только авторы приключенческой беллетристики.
     - Мое дело будет пересмотрено? - удивилась Анна.
     - Да, не без участия вашего будущего мужа, госпожа Железняк-Ушакова, а пока побудьте его бывшей женой. - Задорина положила паспорт Нины Лаврушиной на стол. - Удачно вклеили фотографию. Да и к имени вы уже привыкли. О результатах я вам сообщу.
     - Значит, мне не надо возвращаться в лагерь?

     - А Иван Игнатьич вам ничего не сказал? Его эмиссар ездил в вашу колонию.
     Не знаю уж, на каких условиях они там договорились, но из колонии пришел факс, что произошла ошибка и Анна Железняк находится в тюремной больнице. Вас сняли с федерального розыска. Если решение судебных инстанций будет в вашу пользу, а я в этом не сомневаюсь, то вам придется съездить в ИТК, где вы отбывали срок, оформить досрочное освобождение и забрать свои вещи.
     Анна зарыдала и упала в кресло.
     - А как же убийцы? - спросил Иван.
     - Они уличены на семьдесят процентов. При обыске на квартире одного из них найден диск с видеозаписью, очевидно, его сделал ваш сын. Но это уже не имеет значения. Обвиняемые погибли. Лучше не говорить об этом, иначе у меня к вам возникнет много вопросов. Они есть в отношении губернатора Котельникова - отца зачинщика убийства. Его собирались выпустить под залог, но сегодняшняя публикация в центральных газетах приостановила это решение. Вряд ли он выйдет на свободу. - Ксения достала из сумочки свернутую газету и положила перед Иваном. - Я уверена, вас это заинтересует. Некий Константин Нечипоренко публикует дневник губернатора с комментариями. Там и о Грановской немало сказано. Страшно подумать, сколько голов полетит с плеч! У меня к вам просьба, Иван Игнатьич. Постарайтесь сделать так, чтобы оригинал дневника в конечном счете попал в прокуратуру. Я знаю, вы можете это сделать. У вас все получается так, как вы задумываете.
     Ксения встала, взяла сумочку и направилась к двери. Ее провожал Кешка.
     Выйдя на площадку, Задорина склонилась над мальчуганом и спросила:
     - Не страшно было в лесу? Там же зверей полно! - Кешка отрицательно покачал головой. - Я так и думала. У вас отличная семья, а главное - очень смелая. Рада была с тобой познакомиться, герой!
     Иван раскрыл газету. На первой полосе красовались фотографии Грановской и Котельникова. Заголовок гласил: "Тем тяжелее будет падение!" Читать Иван не стал, Анне это не интересно, а он все знал, но на четвертой полосе обнаружил другую фотографию. Иван показал газету Анне. Она прочитала: "Знаменитые картины Николая Поспехина выставлены на суд зрителей в Центральном доме художника".
     - Кажется, все, - улыбнулся Иван. - Пора вытереть слезы.
     Он обнял Анну за плечи, и они подошли к окну. Между ними тут же втиснулся Кешка, и все трое наблюдали, как по ровной дорожке по направлению к воротам идет элегантная женщина. Наверняка она тоже улыбалась, но со спины было не видно.


Полезные ссылки:

Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)


Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я

Старая библиотека, 2009-2024. Все права защищены (с) | О проекте | Опубликовать свои стихи и прозу
Worldwide Library Network Белорусская библиотека онлайн

❤ Новая библиотека