Библиотека художественной литературы

Старая библиотека художественной литературы

Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я


Читальный зал:
Сигизмунд Доминикович Кржижановский

                                    Окно

                                     1

     Илья  Ильич  Витюнин,  собственно,  и  не  заметил,  как превратился из
господина Витюнина в товарища Витюнина.
     .Он  медленно,  но  упорно  восходил по стержневой лестничке банковских
счетов:  сперва  ему доверяли отщелкивать на стержне копейки и рубли - после
он  был  допущен к сотням и тысячам - и наконец вошел в миллионы. Дальше над
счетной  рамой  верхняя  планка  счетов, а над карьерой господина - товарища
Витюнина   низкий,   высотой  в  дверцу  собачьей  конуры,  выгиб  кассового
окошечка, а над окошечком пять вразумительных черных букв: КАССА.
     Витюнин  созерцал  мир сквозь свое кассовое окошечко в течение двадцати
девяти  лет  и четырех месяцев. До пенсии не хватало какой-то горсти недель.
Но   в   глазах   Витюнина,   пересмотревших   миллионы   пятерок,  десяток,
трехрублевых  желтых  мельков, завелась желтая вода. Два-три просчета, затем
- комиссия, затем - довременное освобождение с пенсией и премиальными.
     Еще  года  за два до расставания с перещупом кредиток Витюнин записался
в  коопстрой.  Коопстрой  -  в  ответ на аккуратные взносы - предоставил ему
комнату на седьмом этаже нового, в мокрой белой известке коопдома.
     Пенсионер переехал на свое доживальное жилище.

                                     2

     В  начале мысли Витюнина были заняты заполнением стен и кубатуры жилья.
Стены   удалось   задобрить   географическими   картами,  приобретенными  на
Кузнецком,  и  двумя-тремя  ахровскими  полихромками.  Кубатура была жаднее:
пришлось месячную полупенсию ухлопать на кровать, скрипящую, как совесть.
     Но  все  это  мало  раздражало  экс-кассира Витюнина. Единственное, что
топорщило   против   шерсти   его   нервы  -  окно.  Широкое  шестифрамужное
итальянское  окно.  Он привык - тридцать лет кряду - жить под узким и низким
кассооконцевым  вздутьем,  а тут вдруг широко разведший углы стеклянный пруд
окна, впускающий беспорядок солнечных лучей.
     Весь  день  Витюнин  проводил, стараясь повернуть окну спину. Глаза его
искали  теней  и  тупоуглия.  Ночью  его беспокоили странные лунные сны. Ему
снилось,  будто  сквозь  него, точно сквозь пальцы, просучивают синие лунные
нити.  Он  просыпался  от  безощущения  своего  тела  и  видел за прозрачной
пленкой  широкого  окна  либо  лунные  вливы,  либо лунно-синие лучи уличных
фонарей.  Окно  ворочало  его с боку на бок, будило ранее пробуждения дня, а
днем не давало отдыха и рассредоточивало мысль.

                                     3

     Витюнин  посоветовался с тридцатью годами кассо-оконцевой жизни, и годы
ему   нашептали  совет.  Витюнин  позвал  стекольщика  и  столяра.  Рабочие,
выслушав  заказ,  почесали  правыми  пядями в макушках и попросили на водку.
Заказчик  дал. После этого работа показалась менее странной ее исполнителям,
и они ушли с добродушным: "Ну, что ж".
     Через  трое суток на место выставленной итальянской рамы было вставлено
-  под  пристук  молотков и топоров - новое, несколько необычно окнообразное
нечто.  Вся  верхняя  часть  оконной  плоскости была затянута расфрамуженным
диктом;  только  внизу,  у подоконничьего ската, выгибалось маленькое оконце
под  застекленной  створой;  над  оконцем  снаружи  четкой чернью проступали
буквы:  КАССА,  изнутри  же,  готовая опуститься по первому движению пальца,
желтела закассовая дощечка.
     Рабочие  направили  раму, получили чаевые и ушли. Это была первая ночь,
когда  кассир  спал неразрывным сном. К утру он встал - за час до служебного
срока  - попил чайку, оделся в такое, чтоб перед людьми не стыдно, и ровно в
9.15  приоткрыл  желтую  заслонку  оконца.  Утренние  дождевые  капли весело
стучали  в кассовое стекло. Воробьи чирикали, гомонясь на жести подоконника.
Кассир,  благодушно  щуря  веки,  ждал,  привычно  глуша  ладонью  привычную
утреннюю зевоту, очередного вкладчика или получателя.
     И  с  этого  утра  дни  его вправились в дни, как вывихнутые вертлуги в
костяные чашки.

                                     4

     Это  было  перед  вечером. Солнце спряталось за завеси туч, отказываясь
показать закат. Над улицами моросило мелкой дождевой пылью.
     Двое  шли,  держась  у  мокрой  стены.  Их  единила  спиртовая мокрель,
дождившая сейчас в их капиллярах.
     - Послушай,-  сказал  один,  подняв  глаза к седьмому этажу и щуря их,-
что  это там вверху, вроде пчелиной летки, а сверху какие-то знаки? Пенсне у
меня не помню где, да и задождит стекла.
     Второй,  подняв  голову,  долго  всматривался в освещенное - над темным
еще не разжегшим огней домом - окно:
     - Касса. Что за черт! Касса. А о чем касса, для чего, для кого?
     - Гм,  и  заметь,  весь  дом  без  огней,  а  она как Касс - - - иопея,
созвездием оброненная.
     - Да, до седьмого. И без пожарной лестницы до нее, до получки, никак.
     - Никак.  И  только  свету,  что  в  окне...  кассы,  Кассиопеи. Пойдем
выпьем.
     - Дождина проклятый. Пойдем вдождим. Ужо подожди.
     Узкой  желтой  щелью  поднятое  над  сумерками  улиц  оконце продолжало
маячить навстречу медленно всасывающейся в воздух черной ночи.

                                                                        1933


     Кржижановский С. Д.
     Воспоминания  о  будущем:  Избранное из неизданного/Сост., вступ. ст. и
примеч. В. Г. Перельмутера.- М.; Моск. рабочий, 1989.- 463 с.

     ISBN 5-239-00304-1

     Еще  одно  имя  возвращается к нам "из небытия" - Сигизмунд Доминикович
Кржижановский  (1887-1950).  При жизни ему удалось опубликовать всего восемь
рассказов  и  одну  повесть. Между тем в литературных кругах его времени его
считали   писателем   европейской   величины.   Кржижановскому   свойственны
философский  взгляд  на  мир,  тяготение  к  фантасмагории,  к  тому  же  он
блестящий стилист - его перо находчиво, иронично, изящно.
     В  книгу  вошли  произведения,  объединенные  в  основном  "московской"
темой.  Перед  нами  Москва  20-40-х годов с ее бытом, нравами, общественной
жизнью.
     (c)  Состав, оформление, вступительная статья, примечания. Издательство
"Московский рабочий", 1989.
     Составитель Вадим Гершевич Перельмутер.


--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 03.06.2003 13:25