Майкл Коуни. Закованный разум

 

   -----------------------------------------------------------------------

   Пер. - А.Корженевский.

   & spellcheck by HarryFan, 18 August 2000

   -----------------------------------------------------------------------

 

 

   Примерно в пятидесяти милях от материковой массы серой каменной  башней

вздымается с океанского дна остров. Бледные обитатели называют его  Фестив

[Festive (англ.) - праздничный, веселый,  радостный],  хотя  это  едва  ли

подходящее название для похожих на тюрьму стен с  окошками,  поднимающихся

моря и занимающих каждый квадратный ярд острова.

   Самые старые жители (как все старые жители во все  века,  они  уверены,

что знают больше других) утверждают, что название "Фестив"  образовано  от

искаженного и сокращенного "Фоллаут шелтер  файв"  [Fallout  Shelter  Five

(англ.)  -  убежище  от  радиоактивных  осадков  номер   пять].   Странное

словосочетание, происхождение которого затеряно в  веках,  как  и  история

возникновения колонии. Минувшие века  -  долгий  период:  много  поколений

сменилось,  были  и  бунты,  и  несколько  маленьких,  но   разрушительных

гражданских войн, и все это время колония  неуклонно  росла    подземных

пещер сквозь камень и гальку на поверхность. Затем долгие годы все выше  и

выше строились стены. Люди, что работали  в  скафандрах,  куда  от  машин,

гудящих  в  огромных  камерах  под  уровнем  моря,   подавался   кислород,

старательно герметировали от ядовитого наружного  воздуха  каждую  новую

секцию. Как примитивные люди в доисторические времена, жители  острова 

пещеры перемещались в дом.

   Когда  солнце  тронуло  башню  золотым  лучом,  возвращаясь  с  запада,

пронеслась над морем маленькая стая голубей - словно заряд  крупной  дроби

на фоне алого неба. Голуби поднялись над внешней стеной и полетели,  почти

касаясь плоской крыши колонии. То тут, то там им приходилось  сворачивать,

чтобы обогнуть новые постройки - комнаты для жилья, выступающие над ровной

поверхностью крыши. Но, обогнув препятствие, голуби продолжали движение  в

прежнем направлении, к центру острова-города.

   Там они зависли в воздухе, вытянув лапки и расправив хвосты, а затем по

очереди нырнули в колодец, уходящий вн между темными стенами...

 

 

   В крошечной комнате, безвольно сложив на коленях узловатые руки,  сидел

пожилой человек и вспоминал старые добрые времена, которых на самом деле у

него никогда не было. Шорох крыльев вырвал его оцепенения, он поднялся,

растирая руками затекшие ноги, затем осторожно взобрался на небольшую кучу

камней в углу, похожую на те, что оставляют после себя строители.

   Натянув на лицо резиновый респиратор, он поднял руку и откинул  защелку

на потолочном окне. Затем на короткий миг старик приоткрыл  его  и,  когда

голуби ворвались в комнату, тут же захлопнул  и  спустился  на  пол.  Лишь

через  несколько  минут  он  снял  маску,  подозрительно   принюхался   и,

успокоившись, взглянул на птиц.

   Одиннадцать голубей сидели рядком на  жердочке    куска  оцинкованной

трубы. Пока старик внимательно осматривал птиц, они в свою очередь следили

за ним немигающими глазами.

   Старик вздохнул, опустился на колени  перед  эмалированным  ящиком  под

столом и, пробежав взглядом по индикаторам, выключил голубей.

 

 

   Они сидели в крошечном кафетерии  Секции-13,  зажатые  со  всех  сторон

серыми каменными стенами. Лицо девушки выражало  озабоченность  и  мольбу.

Она наклонилась над столом и положила руки поверх рук своего  собеседника.

В комнате было тихо, поэтому говорила она негромко:

   - Я не могу ждать вечно, Дэвид. Мне уже двадцать три.  Принципы  -  это

очень хорошо, но нужно жить в соответствии с ними, а не ради них.  Как  ты

не понимаешь? Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились. Все очень просто.

   На лице молодого человека читалось упрямство и одновременно желание. Он

взял девушку за руку, но все время смотрел на стол, выводя свободной рукой

абстрактные узоры на грубой поверхности.

   - Не так просто, как ты думаешь, - тихо ответил он. - Я с  детства  был

членом Стабилационной партии. А ты нет. Ты не поймешь, Джилли... Я  тебя

тоже люблю. Но мы не можем пожениться. - Он поднял глаза и взглянул на нее

с отчаянием. - Разве ты не знаешь, что  может  случиться  с  Фестивом,  со

всеми  нами,  если  население  будет  расти?  Совету  давно  пора   дать

запрещающий закон.

   - Я сказала: "Хочу, чтобы мы поженились",  Дэвид,  -  возразила  Джилли

беспомощно. - Про детей я ничего не говорила.

   - Но это само собой разумеется, разве не так?  Мне  приходилось  видеть

подобное. Два человека начинают жить вместе, и не успеешь оглянуться  -  у

них уже дети. Господи,  если  бы  только  эти  дураки  могли  понять,  что

происходит! Если в один год каждая женщина на Фестиве принесет  потомство,

население утроится к концу года - при условии что в среднем у них будет по

шесть детей. И это еще осторожная оценка.

   - У Джейн Данкерли в последний раз было двое. Всего двое... Очень милые

маленькие мальчишки. - Тут она уже не  смогла  справиться  с  выдающим  ее

голосом.

   - Значит, ты все-таки думала про детей! - мрачно уличил ее он, заглянув

ей в глаза. - Вы, женщины, все одинаковы, у вас одно на уме.  Мужчина  сам

по себе вас не интересует. Я  иногда  думаю,  что  ты  делаешь  у  старого

Иеремии? Ему, должно быть, уже за семьдесят, а ты к нему все ходишь.

   Джилли вспыхнула.

   - Иеремия очень хороший старик, - пронесла она сердито.  -  Он  много

знает, и с ним интересно. Ему одиноко в его маленькой комнате. У него  нет

никого, кроме голубей. И он мне действительно нравится,  -  добавила  она,

словно оправдываясь.

   Дэвид встал, заканчивая разговор.

   - Может быть. Но я могу сказать тебе одну вещь, которой  он  не  знает.

Ему недолго осталось запускать своих голубей.

   - Что ты имеешь в виду? - Джилли вскочила со своего места.

   - Он не сможет их запускать, если над ним построят комнаты.

   - Вы собрались строить над Иеремией? - спросила она возмущенно.

   - Распоряжение местного Жилищного Комитета, - сказал он и, смягчившись,

добавил. - Извини, Джилли. Я  не  всегда  горжусь  своей  работой,  ты  же

знаешь. Но ждать больше нельзя. Мы откладывали  застройку  над  ним  целых

пять лет -за чистой  сентиментальности:  его  любят  в  Секторе.  Однако

теперь комплекс поднялся вокруг него вверх, и это опасно. Если ты наденешь

скафандр и выйдешь на  крышу,  ты  сама  увидишь,  что  там  все  ровно  и

герметично, кроме этого квадратного  колодца  к  Иеремии  глубиной  в  три

этажа. Достаточно небольшого землетрясения, и Атмосфера  ворвется  внутрь.

Это очень ненадежное место.

   - Но разве нельзя переселить его Наверх в одну новых комнат?

   - Ты сама знаешь, он-не станет переезжать. И  потом  Наверх,  где  есть

окна в крыше, мы стараемся поселить  детей  и  подростков.  Чтобы  вырасти

сильными, им нужен свет, так  же  как,  например,  гидропонным  установкам

Вну.   Комитет   Здоровья   утверждает,   что   солнечный   свет   лучше

искусственного. - Он вздрогнул, подумав о  солнце  и  о  том,  что  с  ним

связано: Атмосфера, Внешняя Среда.

   Внимательно наблюдая за ним, Джилли почувствовала, о чем он  думает,  и

ей захотелось успокоить его.

   - Пойдем, Дэвид, - сказала  она  тихо.  -  Давай  прогуляемся  Вну  и

посмотрим гидропонные поля.

   Хотя сама она и не испытывала страха перед тем, что пугало  по  крайней

мере половину колонии, Джилли догадывалась, чего стоило  ему  каждый  раз,

когда  того  требовали  обязанности  члена  Жилищного  Комитета,  надевать

скафандр и выходить Наружу.

   В тот вечер Джилли снова навестила Иеремию, и он опять рассказывал ей о

голубях и небе.

   - Я знаю, что все это бессмысленно, - говорил он,  сидя  откинувшись  в

кресле, так чтобы можно было видеть окно  в  потолке,  а  за  ним  квадрат

темного индиго с брызгами звезд. - Мне просто нравится выпускать их в мир,

представлять, что они увидят  там,  и  наблюдать,  как  они  возвращаются.

Иногда я чувствую, что я как бы лечу  вместе  с  ними  в  свободном  небе,

высоко  над  морем...  -  Забывшись  в  мечтах,  он  остановил  взгляд  на

прямоугольнике стекла.

   - Они когда-нибудь пропадали, Иеремия? - спросила Джилли.

   Лицо его потемнело.

   - Когда-то, много лет назад, - ответил он печально, - у  меня  их  было

сорок восемь. Наверно, время от времени они ломаются и падают в море.

   - А откуда они взялись?

   - Сегодня ты задаешь много  вопросов,  маленькая  Джилли,  -  улыбнулся

старик. - Я нашел их вместе с книгой Вну, в ящике, в  одном    комнат,

что сгорела во время бунта в тридцать седьмом. Крепкий металлический ящик,

он выдержал пожар... - Иеремия медленно поднялся и подошел к  двери.  -  Я

покажу тебе...

   Когда он вернулся, Джилли вскочила, чтобы помочь: ящик оказался  не 

легких. Они поставили его на пол, и Иеремия откинул крышку. Внутри  рядами

стояли  коробочки  поменьше,  а  в  глубокую  нишу,   догадалась   Джилли,

укладывался прибор  управления.  Старик  вытащил    крепления  буклет  и

передал Джилли.

   - На, взгляни.

   Джилли медленно, запинаясь, стала читать вслух:

   - Эле... Электронный набор  голубей.  Познавательная  игра  для  любого

возраста. Полный комплект с блоком управления и сорока восемью голубями, в

точности воспроводящими птиц, которых сейчас можно обнаружить  только  в

далекой Антарктиде. У вас есть возможность вновь  заполнить  небо  шорохом

крыльев! Ни одна настоящая птица не  могла  выдержать  такого  загрязнения

окружающей среды -  этим  голубям  гарантируется  стойкость  от  коррозии!

Посылайте сообщения своим друзьям!

   -  Ты  поэтому  их  выпускаешь?  Надеешься  получить  весточку  оттуда,

Снаружи?

   - Нет, конечно, - ответил он, пряча глаза. - Все знают, что, кроме нас,

на свете никого нет. У Совета есть одна штука, которая называется "радио".

Оно работает примерно так же, как этот блок управления.

   Он замолчал, нервно постукивая пальцем  по  ящику,  прислушиваясь,  как

дрожит комната от небольшого землетрясения, потом продолжил:

   - Говорят, когда-то оно получало сообщения. Со всего мира. Я  не  знаю,

можно ли этому верить, но так говорят...

   Последнюю фразу он пронес торопливо,  и  Джилли  посмотрела  на  него

пристальным взглядом.

   - Ты в самом деле веришь в Мир Снаружи, да,  Иеремия?  Ты  веришь,  что

есть что-то еще кроме Фестива?

   - Все бессмысленно, если  это  не  так,  -  пробормотал  старик,  потом

положил буклет на место, закрыл крышку, но остался сидеть на коленях около

ящика.

   - Дэвиду такие разговоры вряд ли бы понравились, - заметила  Джилли.  -

Он Стабилаторов. Для него, кроме Фестива, ничего не существует.

   - Но  мы-то  знаем,  что  есть  другие  места,  -  возразил  старик.  -

Существуют же еще старые карты.  И  мы  точно  знаем,  где  находится  наш

остров.

   - Я не это имею в виду. Он прнает, что есть другие земли, но говорит,

что про это надо забыть, потому что мы ничего не  сможем  сделать.  Мы  не

можем до них добраться, так как для этого нужно выходить  в  Атмосферу.  А

мысли обо всем этом делают нас неудовлетворенными.

   - А почему ты об этом говоришь, Джилли? - лукаво спросил Иеремия.

   Джилли застенчиво улыбнулась:

   - Я говорю себе: "Думай об этих других  землях,  и  в  один  прекрасный

день, может быть, мы туда попадем". Ты разве не знаешь,  что  все  женщины

так думают? Наверно, мы не подчиняемся логике.

   Старик пристально взглянул на нее, и на мгновение  ей  показалось,  что

ему хочется что-то сказать, но он молча покачал головой и стал подниматься

с колен.

   Джилли бросилась помогать. Рука старика случайно коснулась ее груди,  и

она тут же отскочила, борясь с поднимающейся в ней волной желания.  Прижав

руки к животу, она пыталась  заглушить  свои  мысли  образами  гидропонных

полей, голубей, моря, неба, чего угодно...

   Возникшие  в  ее  воображении  черты  молодого  человека   растаяли   и

превратились в морщины старика, фигура поникла и сгорбилась.

   Старый Иеремия посмотрел на нее печальными глазами.

   - Не я, Джилли, - сказал он тихо, - и мало кто мужчин в эти  дни,  я

думаю. Что поделаешь?..

 

 

   Как-то через неделю Дэвид сказал ей:

   - Джилли, я бы хотел, чтобы ты сходила со мной к Иеремии.

   Они прогуливались  по  гидропонным  полям  глубоко  Вну.  Воздух  был

насыщен влагой, а ряды нко висящих светильников давали так много  тепла,

что по их лицам сбегали капельки пота. Джилли отвернулась, чтобы Дэвид  не

заметил выражения  ее  лица:  стыдясь  проявления  своих  эмоций,  она  не

приходила к Иеремии всю неделю.

   - Зачем?

   Рядом поливал растения рабочий  в  черной  рубашке.  Он  поднял  глаза,

увидел Джилли, и его бледное лицо исказилось в беззубой  ухмылке.  Как  бы

случайно он наступил на шланг, и струя теплой воды брызнула Джилли на ноги

и на юбку.

   Дэвид никак не отреагировал на случившееся: женщины спускаются Вн  на

свой страх и риск.

   - Нужно сообщить ему новость о программе строительства, - объяснил  он.

- Совет ратифицировал решение Комитета вчера вечером. Сентиментальность ни

к чему хорошему не приведет. Мы должны строить над Иеремией.  Вчера  ночью

было еще одно землетрясение, - добавил он многозначительно.

   Джилли хотела возразить, но тут Дэвид схватил ее за плечо.

   - Слушай, - прошептал он.

   Откуда-то далека, с другого конца огромной  камеры  донеслось  слабое

эхо, какой-то неясный  высокий  звук,  похожий  на  пронзительный  крик  в

несколько голосов. Он  то  поднимался,  то  снова  стихал.  Слов  было  не

разобрать, только бесконечная тоска слышалась в нем.

   - Бегуны! - сказал Дэвид. - Надо скорей уходить.

   Они быстро двинулись по проходу между баками,  пригибаясь,  чтобы  хоть

немного скрыться под  нкой  стеной  зеленых  кустов.  Вопли  послышались

ближе, где-то между ними и лестницей на выход.  Дэвид  резко  остановился,

упал на колени и жестами приказал Джилли сделать то же самое.  Согнувшись,

но все равно чувствуя себя уязвимой и на виду даже в этом  положении,  она

смотрела сквозь ветви в направлении, откуда доносились  крики,  и  наконец

увидела шесть покачивающихся над стеной растительности голов.  Бегуны  шли

по проходу,  пересекавшему  тот,  где  прятались  они,  в  тридцати  ярдах

впереди. Джилли задержала дыхание, когда группа с воем и диким улюлюканьем

достигла перекрестка. Оказавшись в проходе, Бегуны  вдруг,  словно  голуби

Иеремии, развернулись все разом и двинулись в их сторону.

   Джилли вскочила, Дэвид тоже.

   - Беги! Я их задержу! - крикнул он,  поворачиваясь  к  преследователям.

Те, заметив пару, бросились  бегом.  Вой  сменился  нечеловеческим  воплем

предвкушения  триумфа.  В  грязной   одежде,   с   безумными   глазами   и

перекошенными от крика ртами, они неслись  прямо  на  них,  шлепая  босыми

ногами по мокрому каменному полу. Джилли перебралась через нкую ограду и

побежала,  разбрызгивая  воду,  по  гидропонному  полю.  Спутанные   корни

растений то и  дело  цеплялись  за  ноги;  одну  туфлю  она  потеряла,  но

продолжала бежать.

   - Догоняй, Дэвид, - крикнула она, увидев через плечо, как  ее  защитник

оторвался от дерущейся толпы и вслед за ней перебрался через  ограду.  Под

яростные крики преследователей, отражавшиеся от  высокого  потолка,  Дэвид

догнал ее и, схватив за локоть, потянул вперед.

   - Можем успеть к центральной шахте, - задыхаясь, проговорила Джилли.  -

Там есть люк.

   Дэвид, не ответив, на бегу показал рукой налево. До сих  пор  ее  глаза

были прикованы к толстой колонне вдали, наполовину скрытой испарениями,  к

сияющей башне, которая поднималась посреди поля и исчезала в  потолке,  но

теперь она взглянула  в  том  направлении,  куда  указывал  Дэвид.  Оттуда

приближалась уборочная машина. Огромный агрегат, состоящий   загрузочных

бункеров и мелькающих вну лезвий, катился по камере, занимая всю  ширину

поля от стены до стены. Подбрасывая умрудный водопад срезанной зелени  и

выплескивая его в бездонные бункеры, машина неумолимо приближалась к ним.

   - Вперед! Успеем! - крикнул Дэвид.

   Всхлипывая, Джилли продолжала бежать. Вторая туфля тоже осталась где-то

позади, и грубые корни больно резали ноги. Комбайн подошел совсем  блко.

Она  старалась  не  смотреть  на  гремящие  лезвия,  хищно  сверкающие   в

искусственном свете. Позади раздались предупреждающие крики, едва  слышные

сквозь грохот машины, но в  этот  момент  что-то  твердое  и  неподатливое

ударило Джилли по ногам, и она, невольно вскрикнув,  упала  вперед.  Потом

оказалось, что Она, зажав руками уши, лежит на твердом полу. Сухом.

   - Все в порядке, Джилли. Вставай. - Дэвид положил руку ей  на  плечо  и

помог подняться. Дрожа от волнения, она встала, опираясь на его руку.

   Они попали в коридор за гидропонной  камерой.  Джилли  споткнулась,  не

заметив разделительной перегородки. Уборочная машина прошла вровень с ними

и настигла шестерых Бегунов в середине поля. Джилли  замерла  не  в  силах

оторвать взгляд.

   Очевидно, помешательство не до конца лишило  их  разума.  Пятеро  сразу

бросились ничком на землю. Но шестой продолжал отступать  перед  лезвиями,

вытянув руки вперед, будто пытался отогнать  машину  прочь.  Его  рот  был

широко открыт, но грохот заглушал крик. Внезапно он повернулся, собравшись

бежать. Лезвия ударили его по ногам прямо над коленями.

   В  ужасе  Джилли  успела  заметить,  как  безногое  искореженное   тело

подбросило назад в бункер, но Дэвид тут же оттащил ее прочь.

   - Быстрей! - прокричал он. - Они бросятся за нами,  как  только  машина

пройдет.

   Схватив Джилли за  руку,  Дэвид  потянул  ее  вперед.  Спотыкаясь,  она

двинулась за ним, и наконец, выбившись сил, они добежали до центральной

шахты. Дэвид открутил колесо и открыл люк. В лицо ударило горячим смрадным

воздухом.

   Джилли остановилась на первой перекладине, и в этот момент резкий порыв

воздуха взметнул вверх ее одежду.

   - Ты идешь или нет?  -  спросила  она  невнятно,  потом  ухватилась  за

перекладину повыше, свободной рукой  опустила  мокрую,  прилипшую  к  лицу

ткань платья и озабоченно посмотрела на него. Взгляд Дэвида  скользнул  по

ее ногам, и к страху на его лице добавилось какое-то новое выражение.

   - Там, Наверху, шахта открыта в Атмосферу,  -  нервно  пробормотал  он,

бегая ее взгляда.

   - Перестань валять дурака, Дэвид, - прикрикнула на него Джилли. - Здесь

восходящий поток, ты сам это видишь. Быстро внутрь и лезь вверх)

   Вновь  раздавшиеся  на  поле  вопли  убедили  его:  Бегуны  возобновили

преследование. Он перекинул ноги в шахту и полез за ней.

   Перебирая руками, они  торопливо  поднимались  в  сгущающейся  тьме,  и

вскоре свет открытого вну люка превратился в крошечный диск. Смрадный

воздух жалил ноздри и веки Джилли: она взбиралась с  закрытыми  глазами  и

старалась дышать совсем неглубоко. Один только  раз  она  взглянула  вн,

увидела дергающуюся на фоне кружка света  голову  Дэвида,  а  затем  снова

зажмурила глаза, стараясь не думать об ужасной бездне вну. Они  миновали

несколько люков, потом  наконец  решили,  что  будут  в  безопасности,  и,

открутив выступающее стены колесо, выбрались в ярко освещенный коридор.

Джилли помогла Дэвиду вылезти   шахты,  он  захлопнул  за  собой  люк  и

прислонился к стене, переводя  дыхание.  Оказалось,  что  они  в  коридоре

Уровня-12.  Люди  проходили  мимо,  оглядываясь  на  них  с  удивлением  и

любопытством. Но в остальном все выглядело успокаивающе нормально.

   - Это последний раз, когда ты ходила Вн, - пронес наконец Дэвид.  -

Для женщин и детей место Наверху. Будь добра, впредь оставайся там.

   Поняв, что он просто старается проявить заботу, она не стала спорить  и

спросила его о Бегунах.

   - Это случается время от времени, - объяснил он. - Группа рабочих вдруг

сходит  с  ума.  Что-то  вроде   истерии   нападает   на   одного,   потом

присоединяются остальные. Мне довелось видеть, как "бегали" сразу двадцать

человек. Они просто бегали и кричали.  Мы  пробовали  брать  их  Наверх  и

показывать им небо, но от этого становилось только хуже. Их надо  усыплять

на день-два.

   - А что бы они сделали? Если бы догнали нас?

   Дэвид застыл.

   - Они убили бы тебя, - ответил  он  холодно.  -  Только  это  и  ничего

больше. Там, Вну, женщин не любят.

   Часом позже они уже были у двери в комнату Иеремии.

   - Говорить буду я, - сказал Дэвид. - Я бы не хотел все испортить сразу,

только  потому  что  вы  поддерживаете  дружеские  отношения.  Для  начала

официальные дела. Потом,  если  необходимо,  ты  можешь  проявить  женское

сочувствие. Ладно?

   - Ладно. - Джилли, все еще возбужденная после погони, подчинилась.

   Дверь отворилась вовнутрь, и она увидела в комнате знакомую сгорбленную

фигуру.

   - Здравствуй, Иеремия, - пронесла она, сдерживая волнение.

   - Джилли! - обрадованно воскликнул старик. - Рад  тебя  видеть.  Скучал

без тебя всю неделю. Ты привела своего друга? Очень хорошо.  Входите...  -

Он сделал шаг в сторону, пропуская их в комнату, потом подтащил кресла.  -

Садитесь, садитесь...

   - Э-э-э... Иеремия,  -  деловым  тоном  пронес  Дэвид,  пока  они  не

разговорились  о  пустяках.  -  Это  официальный  вит.  Я  представитель

Жилищного Комитета. Меня зовут Дэвид Бэнк...

   - Но ведь ты друг Джилли? - озабоченно спросил Иеремия.

   - Э-э-э... Да, но...

   - Рад познакомиться, Дэвид. Очень немногие  молодые  люди  теперь  даже

поглядывают на женщин. Джилли  хорошая  девушка.  Она  просто  заслуживает

мужа. Когда вы собираетесь пожениться?

   - Мы не собираемся, - отрезал Дэвид.

   - О... - Иеремия перевел взгляд с Дэвида на  Джилли,  потом  обратно  и

пробормотал... - Ясно... Насколько я понимаю, ты Стабилаторов?

   - Да.

   В  наступившем  молчании  Джилли  срочно  пыталась  придумать,  что  бы

сказать. Вит разочаровал Иеремию. Он всегда относился к ней как к дочери

или, скорее, как к внучке, и она прекрасно знала, как важно ее счастье для

старика. Взгляд ее остановился на столе в углу.

   - Что с голубем? - спросила она. - Почему он не со всеми Снаружи?

   Иеремия подошел к столу и вернулся,  держа  птицу  в  руках.  Через  ее

открытую грудную клетку был виден сложный, тонкий механм.

   - Он зацепился крылом, когда  возвращался  вчера  вечером,  -  пронес

старик с сожалением. - И теперь не может летать.

   Дэвид недоверчиво посмотрел на окно в потолке и спросил:

   - Надо думать, там есть шлюзовая камера?

   - О, да. Птицы открывают люк снаружи  сами,  а  потом,  когда  они  все

внутри, я впускаю их в комнату. -  Старик  глядел  на  Дэвида  с  растущим

беспокойством.

   - Большой шлюз?

   - Не знаю. Примерно четыре кубических ярда, я думаю. -  Старик  опустил

глаза.

   - Что? Ты хоть понимаешь, что каждый  раз,  когда  открываешь  люк,  ты

впускаешь четыре кубических ярда Атмосферы в Фестив?

   - В мою комнату, - поправил его старик, поднимая взгляд. - И я все  еще

жив, не так ли?

   - Старый глупец! - взорвался Дэвид. - Ты, может быть, лишил себя десяти

лет жни!

   - Десять лет... - тихо повторил старик. - Это  большой  срок...  Однако

откуда ты можешь знать? Откуда ты знаешь, сколько бы я прожил?  И  вообще,

откуда ты знаешь, что Атмосфера ядовита?

   - Посредством инструментов, разумеется. У нас есть радиометры. Мы часто

снимаем показания. Часто.

   - Как часто?

   - Я не знаю. Всем этим занимается Совет. Не все же мы специалисты, черт

побери!

   Иеремия улыбнулся:

   - А Совет целиком состоит мужчин?

   - Что, если это и так? Цифры не лгут.

   - Интересно, что бы увидели в этих цифрах женщины, если  бы  информация

была доступна всем? - спросил Иеремия, глядя на Дэвида в упор.

   - Что ты имеешь в виду?

   - Я имею в виду, что у нас нет оснований считать выход Наружу  опасным.

Я имею в виду, что мужчины боятся  выходить  Наружу  гораздо  больше,  чем

женщины. Мы прожили Внутри так долго, что  уже  сама  мысль  об  Атмосфере

пугает нас. "Так  почему  бы  не  продолжать  поддерживать  статус-кво?  -

говорят некоторые. - Почему бы не убедить людей,  что  Атмосфера  все  еще

радиоактивна? Тогда все эти люди у власти, которые боятся свежего воздуха,

смогут продолжать править своих  маленьких  уютных  герметичных  камер.

Почему бы не создать Стабилационную партию, целью которой будет  снить

рождаемость?.."

   - Это не единственная цель партии, - возразил Дэвид.

   - Продолжай, Иеремия, - попросила Джилли.

   - Видишь, Дэвид, - сказал старик. - Джилли нравится то, что  я  говорю.

Это соответствует ее инстинктивным представлениям  о  возможностях.  Я  бы

хотел, чтобы ты на минуту представил... Представь себе общество, полностью

олированное от мира и  какое-то  время  само  себя  обеспечивающее.  Его

основатели начали свою жнь под землей, но с ходом лет прирост  населения

заставил их выйти на поверхность, хотя они продолжали строить все  тем  же

методом: полная  оляция,  потому  что  один  вдох  отравленного  воздуха

означает мгновенную смерть. Они строят  вверх,  так  как  их  остров  мал.

Строительные материалы, добываемые -под земли  и    окружающего  моря,

получать все труднее, а население продолжает расти. Представь себе Фестив.

И представь себе, как следствие, отношение к проблеме в человеческих умах.

Воздух  Снаружи  ядовит.   Колония   не   способна   больше   расширяться.

Существующие с самого начала фабрики по  проводству  продуктов  тоже  не

могут быть расширены: не хватает знаний и материалов. Все - и  мужчины,  и

женщины - приходят к одному решению: рождаемость надо сократить.

   - И женщины тоже? - скептически поинтересовался Дэвид.

   - Да, в то время они соглашаются. Все это гипотеза, не  забывай.  Давай

предположим, что идея сработала, и население стабилировалось. Но у  всех

и каждого где-то в глубине сознания хотя бы редка мелькает  уверенность,

что  машины  не  вечны,  что  рано  или  поздно  выйдут     строя   либо

воздухоочистительные  сооружения,  либо  пищефабрика,  либо   электросеть.

Когда-нибудь проойдет такая основательная поломка, что имеющиеся  у  нас

знания и материалы ничем нам не помогут.

   Иеремия сделал паузу, чтобы все  прониклись  смыслом  сказанного,  и  в

маленькой  комнате  наступила  тишина.  Дэвид  невольно  вздрогнул,  когда

комнату чуть  тряхнуло  при  очередном  подземном  толчке.  Взгляд  Джилли

остановился на лице старика. Они никогда не говорили на эту  тему,  но  ей

казалось, что она знает, к чему он ведет.

   Наконец Иеремия продолжил:

   - Когда-то была такая штука - Природа. И у нее была  привычка  так  или

иначе следовать своим курсом. "Брать свое" - так, кажется,  говорили.  Так

вот Природа проникла в рукотворный  Фестив  и  взяла  свое.  Она  пытается

заставить колонию расшириться  и  вырваться    заточения,  пока  еще  не

поздно. Человеческим  ограничениям  на  рождаемость  она  противопоставила

многодетность. Женщины, не понимая,  почему,  стали  агрессивнее.  Мужчины

укрылись в нижних уровнях колонии, проповедуя Стабильность языком  логики.

Женщины же, подчиняясь интуиции, перебрались на верхние этажи, потому  что

это ближе к Внешнему Миру.

   Иеремия взглянул на молодого человека в упор:

   - Тебе что-нибудь это напоминает, Дэвид?  Ты  представляешь  себе,  как

мужчины жмутся около ломающихся машин, а женщины тянутся к  свету?  Похоже

это на Фестив?

   Лицо Дэвида побелело. Он взглянул на Джилли, и та вздрогнула, заметив в

его глазах озлобление.

   - Никогда в жни не слышал столько глупостей  сразу,  -  сказал  Дэвид

холодно. - Твое счастье, что ты друг Джилли.

   Он заставлял себя говорить  спокойно,  и  Джилли  вдруг  с  сочувствием

поняла, что его логике только что была  противопоставлена  другая  логика,

его мужскому превосходству угрожал другой мужчина.

   - Все, во что я верю, не имеет значения, - тихо пронес Иеремия.  -  Я

не доживу до перемен.

   - Это будет иметь для тебя значение, старик, когда  твое  окно  в  небо

закроют! - в запальчивости повысил голос Дэвид.  -  Когда  ты  не  сможешь

больше запускать своих птиц, потому что над тобой построят  три  этажа.  И

можешь быть уверен, это случится скоро.

   Увидев, как менилось лицо Иеремии, Джилли догадалась, что Дэвид попал

в самое больное место.

 

 

   Джилли двигалась по заполненному народом коридору Уровня-8, как  всегда

ощущая покалывание чувства, вызванного присутствием  мужчин  вокруг.  Этот

коридор нравился ей больше других: здесь мужчин  и  женщин  было  примерно

поровну в отличие от угрюмых "мужских" Нижних уровней или лишенных надежды

"женских" Верхних. То и дело она задевала неосторожного  пешехода,  весело

виняясь и чувствуя восторг от простого прикосновения. В этом коридоре ей

не было стыдно за свои действия: все женщины вели себя так же,  а  мужчины

привыкли к этому. "Если бы они еще и как-то реагировали!" - подумала она и

на полном ходу, на этот раз ненамеренно, столкнулась с мужчиной, который в

самом деле отреагировал, схватив ее за плечо  и  удерживая  на  расстоянии

вытянутой руки.

   - Извините! - весело пронесла она и тут увидела его лицо. - Дэвид!

   Целую неделю он, очевидно, бегал ее. Она звонила ему  на  работу,  но

там отвечали, что он занят. Пробовала застать его в комнате, где  он  жил,

но никто не открывал на стук. После нескольких дней  она  сдалась,  решив,

что связывавшие их узы растаяли, как это часто бывает в таких случаях.  Но

сейчас, похоже, он хотел с ней поговорить.

   - Привет, Джилли, - пронес он намеренно нейтральным  тоном,  все  еще

удерживая ее, словно боялся, что она убежит. - Давно  тебя  не  видел.  Мы

можем поговорить?

   Совершенно ошеломленная нахлынувшими при виде его чувствами, Джилли  не

сразу нашла, что сказать.

   - Здесь... Здесь недалеко есть комната отдыха,  -  наконец  пролепетала

она.

   К счастью, комната оказалась пустой, и можно было поговорить  спокойно.

Джилли села в кресло, но Дэвид продолжал стоять, нервно перелистывая номер

"Жни Фестива" месячной давности, оставленный кем-то на столе.

   - Пишут, продукция гидропоники возросла, - ни с того ни с  сего  сказал

он. - Э-э-э... Джилли, я виняюсь за тот раз.

   - Ничего, все в порядке.

   - Я имею в виду  то,  что  сказал  Иеремии.  Виноват.  Потерял  голову.

Может... Может быть, он и прав. Даже не знаю... Если  бы...  -  Он  поднял

взгляд, и на щеках его появились красные пятна. - Мне не  удалось  убедить

Жилищный Комитет менить решение. Но я смог немного оттянуть исполнение.

   Джилли справилась со своими чувствами,  и  в  ней  проснулась  вечная

женская язвительность.

   - Что это ты вдруг поменял свое мнение? - спросила она.

   - Э-э-э, - неуверенно начал Дэвид. - Я заглянул  в  записи  Совета.  Не

исключено, что Иеремия  прав.  Насчет  фальсифицированной  информации  для

публики. О показаниях радиоактивности и прочего...

   - Что ты имеешь в виду? Что сказано о данных по радиоактивности?

   - Там нет никаких данных. Ничего нет. - Голос его дрожал от волнения. -

Никто не снимал этих показаний больше ста лет! Как  это  могло  случиться,

Джилли?

   - Просто там Вну они довольны существующим положением и всегда  будут

довольны. Как сказал Иеремия, столько поколений прожило  Внутри,  что  они

просто боятся выходить Наружу. Им нравится все, как есть.

   - Не фантазируй, - сказал Дэвид серьезно. - То, что нет никаких данных,

еще не означает, что нет радиации.

   - Дэвид, мы подвергаемся  маленькому  воздействию  радиации  уже  очень

давно. С тех пор как Фестив начал строить надземные этажи. Может,  мы  уже

приспособились?

   - Может.

   - Тогда... - Она резко встала и схватила его за руку. - Значит ты почти

уверен в правоте Иеремии  и  лживости  Совета,  но  просто  боишься  выйти

Наружу?

   - Да, - ответил он, не поднимая глаз.  -  Я  ничего  не  могу  с  собой

поделать, Джилли. Я боюсь Атмосферы и знаю, что не смогу ею  дышать.  Дело

не в радиации... Я просто ей не верю.

 

 

   Джилли  притаилась  за  батареей  горонтальных  труб   охлаждения   и

подождала, пока пройдут рабочие. Группа пяти человек с инструментами  в

руках проследовала мимо, направляясь куда-то по своим делам. Сквозь  узкие

просветы между трубами Джилли видела  их  пустые,  почти  бездумные  лица.

Легко представлялось, как эта группа  сходит  с  ума:  их  глаза  выдавали

состояние шокового отупения, отделенного от  истерии  всего  одним  шагом.

Джилли решила подождать... Предыдущим вечером она была у  Иеремии,  и  они

заговорились за  полночь.  Старик  рассказывал  ей  об  устройстве  Нижних

уровней. Все, что видел и слышал за свою долгую  жнь.  Больше  всего  ее

заинтересовало описание Ангара  номер  один  -  единственной  конструкции,

построенной на уровне земли, как говорили, еще в то время, когда  строился

сам Фестив. Это сразу всколыхнуло ее любопытство. "Почему одно  здание  на

поверхности,  когда  все  остальное  спрятано  под  землю?  Для  чего  его

строили?"

   Иеремия никогда не был внутри, но знал, что туда  можно  попасть  через

Нижние уровни: сверху и на уровне  земли  входов  не  было.  Когда  Фестив

разросся, Ангар номер один  оказался  окруженным  с  трех  сторон  другими

помещениями и в конце концов затерялся под массой города.

   Но четвертая сторона Ангара была обращена к морю...

   Рабочие прошли мимо и скрылись за ярко-красной дверью в конце  большого

помещения,  захлопнув  ее  за  собой.  Джилли  выбралась     укрытия   и

огляделась. Она находилась где-то в самой середине Нижних уровней,  совсем

недалеко от гидропонных плантаций. Теперь нужно было двигаться в восточном

направлении от комнаты к комнате, бегая  открытых  коридоров,  и  Джилли

пожалела, что не взяла с собой Дэвида.

   Слева располагались громады генераторных  установок.  Следуя  указаниям

Иеремии, отсюда надо было идти  через  механические  мастерские,  пока  не

доберешься до восточного края Фестива - каменной стены, отмечающей границу

Нижних уровней. Там, как сказал старик, она  найдет  вход  в  Ангар  номер

один.

   В комнате никого не было. Джилли быстро двинулась  к  зеленой  двери  в

стене рядом с той, через которую ушли рабочие, и приоткрыла ее. За  дверью

оказалось большое ярко освещенное помещение с множеством станков,  прессов

и других машин, на которых работали мужчины. Некоторые них ходили между

станками,  наблюдали  и  отдавали  распоряжения.  Джилли  обдало   горячим

воздухом, пахнущим маслом и металлом. Грохот стоял невыносимый.

   - Я могу чем-нибудь помочь?

   Джилли испуганно обернулась. Ее пытливо  разглядывал  высокий  мужчина.

Страх,  всколыхнувшийся  было  в  ней,  исчез:  незнакомец,   похоже,   не

представлял опасности.

   - Я... Я просто смотрела, - сказала она несмело.

   - Странно, что молодая женщина интересуется  такими  вещами  да  еще  и

приходит сюда одна, - заметил  мужчина  и,  подумав  секунду,  добавил:  -

Впрочем, если позволишь, я покажу тебе, что тут есть. Здесь,  Вну,  тебе

лучше быть с кем-нибудь. Меня зовут Эндрю Шоу.

   - Джилли... Джилли Адамс. - Она пожала протянутую руку, чувствуя себя в

какой-то  неестественной,   комической   ситуации:   последний   час   она

пробиралась от одного укрытия к другому в страхе за свою жнь,  а  первый

же человек, которого она встретила, оказал ей самый радушный прием.

   - Я здесь Смотрителем, а ты, похоже, шпионила за Ремонтным  отделом.  -

Его улыбка обратила слова в шутку, и Джилли  тут  же  решила,  что  он  ей

нравится.

   Во влажном воздухе ее одежда липла к телу, и когда Эндрю Шоу взял ее за

руку,  Джилли  пришлось  сделать   над   собой   усилие,   чтобы   вернуть

разбегающиеся мысли в нужное русло: она пришла Вн только с одной целью -

обследовать Ангар номер один.

   Следующие полчаса Шоу объяснял ей работу  отдела,  водил  от  станка  к

станку, представляя ей сварщиков, токарей, сверловщиков, резальщиков, -  к

ее разочарованию, никто них не отреагировал на присутствие в мастерской

женщины. Затем Эндрю привел ее в свой кабинет  -  маленькую  комнатушку  с

большими застекленными окнами, откуда просматривалось все помещение  цеха.

Одернув юбку, она села. Удивленно ее разглядывая, Шоу прислонился к стене.

   - Ты не глупая девушка. Думаю, ты понимаешь, что  я  тоже  не  глуп,  и

теперь, может быть, расскажешь, зачем на самом деле сюда пришла?

   Смутившись, она опустила глаза.

   - Я слышала рассказы, - сказала она, - и хотела узнать, что  происходит

тут Вну. Мне было интересно. Хотелось узнать, как вы тут живете, я  имею

в виду, мужчины.

   - Ты рассуждаешь совершенно по-женски, - открыто рассмеялся Эндрю. - Вы

никак не можете поверить, что мужчины в состоянии прожить без вас.  Уверяю

тебя, у нас тут все отлично. Мы целиком заняты работой, которая в основном

направлена на то, кстати, чтобы вы там Наверху продолжали жить.

   - Извини. - Она взглянула через  окно  на  рабочих.  Они  действительно

казались более-менее счастливыми. По  крайней  мере  их  работа  приносила

ощутимую пользу, чего часто не хватало тем, кто жил Наверху. - А Бегуны?..

В твоем отделе они бывают?

   - Случается, - прнал он. - Я никак не могу понять, отчего.

   - Может быть, жить полезной жнью недостаточно? - предположила Джилли.

- Может, им не хватает чего-то еще, но они сами не понимают, чего?

   - Ты имеешь в виду женское общество? - Эндрю нахмурился. - Я  этого  не

замечал.

   - Нет, я тоже не об этом. Я хочу сказать... - Она запнулась. -  Как  ты

чувствуешь себя здесь. Вну, находясь все время взаперти?

   - Нормально, - удивленно глядя на нее, ответил он. - Я здесь родился  и

всегда здесь жил. Я не чувствую себя взаперти. А как ты  себя  чувствуешь,

Джилли?

   Она  отвела  взгляд  в  сторону.  Внезапно  ей  захотелось   довериться

кому-нибудь, кто моложе Иеремии, но кто так же способен  понять  ее  точку

зрения.

   - Я хочу выбраться отсюда, - пробормотала она. - Наружу, в Атмосферу. -

Голос ее стал выше. - Я  хочу,  чтобы  можно  было  стоять  на  крыше  без

скафандра, без всего и ощущать, как на  меня  падает  дождь.  Без  стен  и

крыш... - Она чувствовала смутно и с опозданием, что теряет  контроль  над

собой, что по ее щекам текут слезы. - Я хочу замуж за Дэвида,  хочу  много

детей,  хочу  выбраться  с  Фестива  в   какое-нибудь   большое   место...

Континент... Хочу, чтобы можно было лежать на воздухе, спать под  открытым

небом, и не могу ничего этого, потому что я заперта здесь, потому что  мне

никак не вырваться... - Ее голос поднялся до невнятного крика, но  она  не

могла   остановиться.   Резкая   боль   встряхнула   ее   и   вернула    к

действительности. Эндрю стоял рядом с ней: он ударил ее по лицу.  В  ужасе

она глядела на него затуманенными от слез глазами.

   - Ты спрашивала про Бегунов? - сказал он. - Вот  так  они  и  начинают.

Извини, что мне пришлось это сделать, Джилли.

   Он наклонился и поцеловал ее в губы.

   После  этого  ей  показалось  совершенно  естественным  попросить   его

показать Ангар номер один, и он без колебания согласился. Никто  не  делал

этого тайны, хотя далеко  не  все  знали  о  его  существовании.  Эндрю

прнался, что его заинтриговал ее интерес к Ангару, хотя она и  не  могла

объяснить, что надеется там найти. Для него самого это место  было  чем-то

вроде музея.

   Они  взобрались  по  спиральной  лестнице  у  грубой  каменной   стены,

отмечавшей подземную границу Фестива, прошли  через  незапертые  двери  и,

держась рядом, принялись осматривать древние чудеса Ангара номер один.

   Там хранились машины, много машин, огромных и непонятных,  напоминающих

Джилли  тараканов,  что  водились  Наверху  в  пищеблоках,  но   в   своем

техническом совершенстве гораздо менее отталкивающих. Стоя  под  чудовищем

на колесах с длинными ящными лопастями наверху, Джилли решила,  что  оно

даже красиво. О назначении машин она могла только  догадываться,  но  было

ясно, что они не относятся к обычному  оборудованию  Фестива.  Автономные,

подвижные машины, созданные  совсем  не  для  помещения,  где  они  сейчас

хранились. Они были созданы для Атмосферы, для того, что Снаружи.

   Джилли и Эндрю бродили среди  машин,  пытаясь  угадать,  для  чего  они

предназначены,  и  в  самом  конце  Ангара,  где  высокие  стальные  двери

отгораживали помещение от Наружной Атмосферы,  они  нашли  длинное  нкое

устройство.

   - Это лодка, - пронесла Джилли уверенно, вспомнив рассказы Иеремии. -

Для передвижения по морю.

   - Зачем? - спросил Эндрю.

   Джилли взглянула на него с сожалением: он просто не умел  мечтать,  как

она. Другими словами, он не подойдет...

   Через полчаса они расстались у основания лестницы к  наземному  уровню.

Джилли протянула руку, прощаясь.

   - Прощай, Эндрю.

   - Прощай, Джилли. Заходи в любое время...

   - Спасибо, - сказала Джилли. -  Мне  может  понадобиться  твоя  помощь.

Возможно, скоро, - с надеждой добавила она.

   - Не исключено, что... Скоро у меня будут неприятности -за того,  что

я сделал в кабинете... Нас видели много людей. Не знаю, что на меня нашло.

Я член Стабилационной партии, понимаешь... Должен показывать пример...

   - Эндрю, тебе следует оставить партию, - весело сказала Джилли. - Ты не

их тип.

 

 

   Чтобы  убедить  Дэвида,  потребовалось  много  времени,  но  Джилли  не

отступала, снова и снова подчеркивая логичность теорий  Иеремии,  которые,

похоже, подтверждались и ее собственными наблюдениями, и тем  значительным

фактом, что Совет перестал записывать данные о радиации.

   - Уверяю тебя, это безопасно, Дэвид, - твердила она. - Это то же самое,

что дышать воздухом Фестива.

   Огни мигнули, и комната вздрогнула от еще одного землетрясения. Толчки,

сотрясавшие Фестив всю прошлую неделю, достигли невиданной ранее  силы,  и

Джилли охватило чувство срочности: она хотела убедить Дэвида и через  него

повлиять на Совет раньше, чем учащающиеся аварии  энергоснабжения  вызовут

панику у населения. Или, если это не удастся, ей,  возможно,  нужно  будет

показать пример самой...

   Перемены в ее Секторе бросались в глаза.  Проходя  по  коридорам,  люди

недоверчиво  поглядывали  на  стены  и  вздрагивали  при  каждом   толчке.

Несколько раз, когда наступало временное затемнение,  происходили  вспышки

массовой истерии. Джилли на время перевели сестрой  в  Медцентр,  где  она

работала бок о бок с квалифицированными врачами,  и  ее  сильно  тревожило

увеличившееся за последнее время количество  больных,  что  обращались  за

снотворными и психиатрической помощью.

   - Но ты-то откуда знаешь, что это безопасно? - вновь  спрашивал  Дэвид.

Он явно хотел поверить ей, но сама мысль о том, что нужно будет впустить в

легкие необработанный, неочищенный  воздух  Наружной  Атмосферы,  вставала

перед ним непреодолимым умственным барьером.

   Наконец терпение Джилли иссякло.

   - Я докажу тебе! - выкрикнула она. - И вот что я тебе еще скажу: я могу

найти человека, который согласится пойти со мной, если он узнает  то,  что

знаешь о Совете ты. Ты трусишь, Дэвид. Так вот,  чтобы  доказать  тебе,  я

выйду на крышу без скафандра, а ты будешь смотреть.

   - Я не позволю тебе, - пробормотал он.

   - Попробуй меня остановить!.. А потом, когда я пройдусь  по  крыше  при

всех, кого только смогу собрать, я отправлюсь Вн, чтобы взять ту  лодку,

и, если ты не пойдешь со мной, я найду кого-нибудь еще! -  закончила  она,

чуть не плача, и,  с  презрением  взглянув  на  растерянное  лицо  Дэвида,

выбежала комнаты.

   Он догнал ее всего в  двух  этажах  от  крыши.  В  этом  месте  монолит

каменной стены  нарушался  одним    немногих  на  Фестиве  окон.  Джилли

остановилась  и,  вытянув   шею,   взглянула   на   штормовое   небо   над

противоположной стеной. Вну виднелось потолочное окно Иеремии, а за  ним

можно было разглядеть фигуру старика, расхаживающего  по  комнате.  Джилли

оказалась как раз у единственного на ровной крыше колодца,  через  который

вылетали и возвращались голуби  и  -за  которого  было  столько  споров.

Кто-то схватил ее за руку.

   -  Не  делай  глупостей,  Джилли.  -  Дэвид  пытался   придать   голосу

успокаивающую интонацию, но сквозь нее прорывалась беспомощная тревога.

   Она  попробовала  высвободиться,  но  Дэвид  держал  ее  крепко.  Стала

собираться  небольшая  толпа  любопытных.  Мужчины  и  женщины,  улыбаясь,

обступали их все ближе и ближе.

   - На нас обращают внимание, - прошипела Джилли,  вырываясь.  -  Отпусти

меня немедленно!

   - Меня не интересует, что они подумают, - громко ответил он, с  вызовом

оглядывая лица вокруг. - Я не позволю тебе убить себя.

   Тут Джилли бросило на пол, и  на  мгновение  она  подумала,  что  Дэвид

потерял контроль над собой. Но, упав, она почувствовала,  как  вздрагивает

под ней пол, и в этот момент поднялся крик. Кто-то  упал  на  нее  сверху,

прижал к вздымающемуся полу,  и,  повернув  голову,  она  обнаружила  лицо

Дэвида рядом со своим.

   - Землетрясение! - прокричал он, хотя это и так было ясно. - Сильное!

   В глазах его застыл страх. Джилли попыталась подняться, но тут еще один

толчок встряхнул Фестив до самых его уходящих в океан корней, и она  снова

упала, обхватив голову руками, прислушиваясь к крикам, плачу  и  бьющемуся

звуку в собственном горле, что сливались в  едином  голосе  всей  колонии,

словно этим воплем люди надеялись  отпугнуть  чудовище-Землю,  разрушающее

остров.

   В  неожиданно  наступившей  затем  тишине  даже   звук   отваливающейся

штукатурки и падающих с  потолка  камней  казался  громким.  Пол  перестал

дрожать. Джилли поднялась на ноги, поискала глазами Дэвида и увидела,  что

тот тоже встал, потирая руками голову. Он  на  нее  не  глядел,  и  Джилли

почувствовала укол  раздражения  от  того,  что  Дэвид  не  обеспокоен  ее

состоянием, затем заметила выражение его лица. На  нем  застыл  обнаженный

страх: Дэвид, не отрываясь, смотрел на окно, и, проследив за его взглядом,

Джилли увидела, как отваливаются куски от треснувшего стекла...

   Большие клубящиеся облака мгновенно заполнили коридор. Джилли заметила,

как женщины и  мужчины  прижимают  руки  к  горлу  в  судорожных  попытках

вздохнуть.  Хриплые  крики  и  сдавленный   кашель   людей   смешались   в

неразборчивый шум. Сдерживая дыхание, Джилли подхватила Дэвида и бросилась

прочь от окна. Вскоре зазвучал аварийный сигнал, но они уже  добрались  до

комнаты отдыха  и  метнулись  внутрь,  захлопнув  за  собой  дверь.  Через

какое-то время послышался топот одетых в скафандры людей    Спасательной

Службы, бегущих к месту аварии, чтобы  запечатать  пролом  и  эвакуировать

пострадавших. В наступившей затем тишине Дэвид мрачно взглянул на Джилли.

   - Вот тебе твои теории, - сказал он суровым тоном  и  закашлялся.  Лицо

его покраснело, по щекам текли слезы.

   Реплика не требовала  ответа,  и  Джилли  промолчала,  думая  о  людях,

оставшихся в коридоре. Поспеют ли к ним спасатели?..

   - Мне нужно в Медцентр, Дэвид, - сказала  она  наконец.  -  Там  сейчас

будет много работы.

   - Подожди немного. Пусть спасатели  залатают  окно  и  очистят  воздух.

Тогда можешь идти к себе в Медцентр, а я займусь Иеремией и пришлю бригаду

строителей. Ничего этого не случилось бы,  если  бы  ты  не  убедила  меня

оставить его в покое. Господи, нам еще повезло,  что  не  треснула  стена.

Весь сектор в этой области крайне ненадежен.

   Они сидели молча, не глядя друг на  друга,  пока  не  прозвучал  сигнал

отбоя тревоги.

 

 

   Джилли постучала в дверь Иеремии и,  услышав  голос  Дэвида,  вошла.  В

комнате  царил  беспорядок,  на  полу  валялась  осыпавшаяся   штукатурка.

Иеремия, сгорбившись, сидел  в  кресле.  Дэвид  стоял  в  нерешительности:

очевидно, он уже собирался уходить.

   - Сколько человек умерло? - спросил он строго,  взглянув  при  этом  на

старика.

   Джилли ответила не сразу:

   - Двое. Но...

   -  Двое!  -  повторил  Дэвид.  -  Два  человека  умерли  только   -за

сентиментальности Комитета по отношению к этому  старику.  Что  еще  можно

добавить, Джилли?  Короче,  я  сказал  ему,  чтобы  он  складывал  вещи  и

перебирался в другое помещение на время  строительства.  Потом  он  сможет

вернуться. Это единственное, что я могу сделать. Но я не виню его - только

себя и Комитет.

   Иеремия с трудом поднялся и надел дыхательную маску, потом взобрался  к

окну в потолке  и  впустил  вернувшихся  голубей.  Вместе  с  электронными

птицами в комнату ворвались несколько кубов белой Атмосферы.

   - Ты только посмотри, - заметил Дэвид. - Я думаю, он  все  время  знал.

Каждый день он видел, как эта гадость попадает  в  комнату,  и  никому  не

сообщал. Он слишком увлечен своим занятием, чтобы беспокоиться о Фестиве.

   Иеремия оторвался от проверки птиц и поднял взгляд.

   - Я не думал, что это имеет значение, - сказал он тихо. - Так не всегда

бывает, только когда Снаружи штормит, летом. Я полагал, что это туман. Все

знают, что генераторы там. Вну, работают неважно,  и  я  догадался,  что

давление внутри Фестива чуть ниже чем Снаружи, кроме того, тут холоднее. Я

думал, что это конденсируются водяные испарения. - Он с  мольбой  взглянул

на Джилли и пробормотал: - Как пар над котелком...

   - Чушь! - отрезал Дэвид. - Ты просто придумываешь себе оправдания.  Это

ничего тебе не даст.

   - Дэвид... - начала было Джилли.

   - И ты тоже! Ты веришь во что хочешь, как все женщины.  Ты  игнорируешь

факты... Двое умерли, не забывай. Я сам мог умереть... Ведь я едва  дышал.

Я убедился на собственном опыте. И очевидно, мне тоже следует обратиться к

врачу: один бог только знает, сколько яда я принял в легкие.

   - Можешь не беспокоиться, Дэвид.

   - Что?

   - В твоих легких нет яда. Я только что Медцентра. Те двое умерли  не

от отравления: у них было слабое сердце. Все остальные совершенно здоровы.

   - О чем ты говоришь? -  покраснев,  зло  спросил  Дэвид.  -  Ты  хочешь

сказать, что мне померещилась эта белая отрава? Я же говорю тебе, что едва

дышал. Я чуть не задохнулся, ты сама видела.

   - Видела... Но ты задыхался вовсе не потому, что  Атмосфера  отравлена:

когда ты заметил, что окно разбилось, у тебя рефлекторно сжалось горло. То

же случилось и с остальными. Массовый психоз. Ты настолько привык  считать

Атмосферу ядовитой, что твой мозг принимает это за истину и  не  позволяет

тебе дышать.

   - Тогда что там было такое белое? Мы оба видели это.

   Джилли улыбнулась:

   - Пар, как и сказал Иеремия...

   - Нет уж, я предпочитаю верить своим глазам. Я видел, как люди умирали,

вдыхая эту дрянь. Сколько раз тебе  говорить,  что  никто  не  может  жить

Снаружи?

   Иеремия поднял взгляд, глаза его светились радостью.

   - Кое-кто может, - сказал он. - Посмотри!

   Брови  Дэвида  невольно  поднялись,   когда   он   перевел   взгляд   с

трепыхающегося существа в руке  Иеремии  на  ряд  неподвижных  выключенных

птиц, сидящих на трубчатой перекладине.

   - Конечно, у меня не очень  точные  копии,  -  заметил  Иеремия,  -  но

достаточно точные, чтобы обмануть этого птенца.

   Воркующая птица с интересом разглядывала их живыми яркими глазами.

   - Не знаю... - пробормотал Дэвид. - Ей-богу, просто не знаю. Может,  вы

правы. Я не знаю...

   Джилли поглядела на него раздраженно и беспомощно:

   - Но какие еще доказательства тебе нужны? Ты же сам видишь. Это как раз

то, чего мы ждали. Такое доказательство можно предложить членам Совета,  а

если они не станут слушать,  если  они  хотя  бы  сделают  попытку  скрыть

новость, мы перевернем Фестив с ног на голову, рассказав людям правду.  Мы

сможем  жить  так,  как  должны:  на  воздухе,  без  боязни  радиации  или

какого-нибудь загрязнения. Если в Атмосфере могут  жить  птицы,  то  и  мы

сможем. Ты только представь себе, Дэвид! Мы сможем  уехать  отсюда,  может

быть, завтра. Люди увидят нас и пойдут за нами.  А  если  Совет  и  другие

трусы Вну хотят остаться, это их дело. Но они не могут отобрать у  людей

шанс на нормальную жнь.

   Дэвид в нерешительности разглядывал птицу.

   - А вдруг они не смогут заставить себя  дышать  Атмосферой  даже  после

того, как мы покажем им  птицу?  Мы  слишком  долго  прожили  на  Фестиве,

Джилли...

   Иеремия, теряя терпение, следил за их разговором. Взгляд  его  пробежал

по маленькой комнате, задерживаясь на каменных стенах, жалком  окошке  над

головой, кучах мусора на полу, потрескавшемся потолке, старой  мебели.  Он

слышал шипение воздуха в трубах, приглушенные шаги и разговоры в коридоре.

Принюхиваясь, он по-новому воспринимал  запахи  Фестива,  хотя  за  долгую

жнь его нос, казалось, должен был к ним привыкнуть. И  внезапно  Иеремия

понял, что все это, все эти  впечатления,  накопленные  в  течение  жни,

стоят так мало...

   Он отпустил голубя. Тот выпорхнул его рук, перелетел через  комнату,

уселся на  жердочку  и  с  любопытством  посмотрел  на  своих  неподвижных

соседей.  Двигаясь  с  неожиданной  быстротой,  Иеремия   схватил   старый

алюминиевый стул и швырнул его в окно на потолке.

   - Ну, Дэвид! - закричал он,  стоя  под  остатками  стекла  в  сочащемся

сверху белом тумане. - Дыши, черт тебя побери! Дыши!

   И Дэвид задышал.