Виталий Каплан


                         Тебя берут



  Он щелчком согнал с коленки рыжего муравья и отвернулся. Говорить не
хотелось, хотелось лечь в сухую траву и смотреть на раскаленную
монетку-солнце. Пускай жжется.
  - Кирилл, ну не притворяйся ты дебилом. Сам же видишь, надо ехать, здесь
все равно будет только хуже. А другого раза может и не представиться.
  Марина говорила терпеливо, размеренно, точно объясняла таблицу умножения
заторможенному второкласснику. Говорила - а сама то и дело поглядывала на
липкое от зноя шоссе. Сегодня было уже два автобуса, но оба раза
обломилось, не взяли.
  - Марина Викторовна, - нудным голосом протянул Кирилл, - да на фиг мне они
сдались, эти севера? Что я там не видел? И абрикосов там нету.
  - Ну, не в абрикосах счастье, - уверенно перебила его Марина. - Там
все-таки жизнь, не то что... - недоговорив, она мотнула головой в сторону
городка. Вернее, того, что когда-то было городком Оллар-Сарга. Развалины
дымились уже неделю, уцелела, по глупой прихоти судьбы, лишь городская
баня, да еще мэрия. Хотя именно по городскому центру метрополы садили
особенно рьяно.
  - А я не хочу счастья, я хочу абрикосов, - улыбнулся Кирилл. - Это вот им
счастья надо, они еще маленькие.
  Им, стайке нахохлившихся воробьишек, не было и девяти. Второй класс,
жалкие его остатки, трое мальчишек и пятеро девчонок. Сидят у обочины,
вцепились в узелки, выжидательно смотрят на учительницу. Они еще верят в
обещанный автобус.
  Кирилл не верил. Ни бандитам, ни тем более армейцам-метрополам ни к чему
лишняя головная боль. Ну ладно малыши, а ему-то уже пятнадцатый год. К
тому же вылитый агхар, отцовская кровь. Значит, до первого же блок-поста,
а там без базаров в фильтрацию. И на что надеется Марина?
  Та, однако, оживилась.
  - Вот и я про что тебе толкую, Кирюш. Они же маленькие, и их восемь, а как
я одна с ними? На тебя вся надежда, поможешь, приглядишь. Хватит ерунду
пороть, о них лучше подумай. Кроме нас с тобой некому.
  Она была права. От тридцати с лишним человек 2а остались только эти. Кого
еще весной, когда все начиналось, увезли в Метрополию родственники, кто
ушел с родителями в горы, а кто остался там, под бетонными плитами. Там
же, где и его мама, и сестра Фатима, лучшая Маринина подруга. Тоже в школе
работала, шестиклашек математике учила. Недоучила...
  А эти воробьишки - уцелели. Кое-кому даже повезло, у них и родители живы.
Вот, снарядили свою мелочь в путь, с Мариной Викторовной. Какой-никакой, а
шанс.
  Кирилл вздохнул, поправил съехавшую на плечо майку и принялся рыться в
своем вещмешке. Раньше вещмешок был наволочкой. К ней даже и подушка
имелась - вынесло, видно, взрывной волной в раскрытое окно.
  - Ну что, договорились? - не отставала Марина. Она присела рядом и
коснулась ладонью его щеки. Ладонь у нее, несмотря на клубящуюся жару,
была прохладной и пахла яблоками. Откуда сейчас взяться яблокам? -
удивился Кирилл, но потом понял, что это скорее всего какой-то крем для
кожи. Они просто помешались на всяких кремах, шампунях, лосьонах - что
Марина, что Фатима.

  Чем сейчас пахнет от Фатимы, Кирилл не хотел думать. Неделя... Целая
неделя. И тридцать два по Цельсию. Только вот некому вытаскивать тела
из-под обломков. Народу осталось раз два и обчелся, да и те одни старики с
бабками. Мужчин помоложе еще в мае увел Имран-ага. Сражаться под зеленым
знаменем. А кто выеживался - на тех и патронов не жалели. Стреляли только
солдат-северян, своих - резали. И Аслана, говорливого мужа Фатимы, он вел
у Кирилла физику, и Равеля с электростанции, и даже старого муллу
Ибрагима. Того Имран-ага объявил еретиком, злонамеренно искажавшим слова
Великой Книги. Резал своей рукой, во дворике, кривым дедовским кинжалом. А
дядя Керим сам пошел с зелеными. Сказал, за веру и свободу...
  - Ладно, кончай зудеть, - вывернулся из под Марининой ладони Кирилл. -
Договорились. Поеду. Мне все равно.
  - Ну и прекрасно! - сейчас же расцвела Марина. - Там ведь совсем другая
жизнь, мирная, там трамваи ходят и горячая вода... Ой, ладно, не в том
счастье.
  - Оно в абрикосах, - мрачно заметил Кирилл, перебирая вещи. Все какая-то
случайная мелочь - набор гаечных ключей, глянцевая открытка с медведями в
сосновом бору, шланг от велосипедного насоса... Что удалось собрать. Не
уйди он тогда в лес, поругавшись с мамой из-за порванной футболки... Не
было бы сейчас ни одуряющей этой жары, ни дымящегося асфальта, ни колючей
льдинки где-то внутри.
  ...А земляника тогда уже поспела, раньше обычного, и от пахучих сладких
ягод он оторвался, лишь услышав грохот. Лупили откуда-то с холмов,
километров за двадцать. А что это для дальнобойной артиллерии? Так,
пустячок, вроде муравья, которого он недавно сощелкнул с коленки.

  Где-то вдали, у плывущего в синей дымке горизонта, послышалось рычание
мотора. А потом он и сам показался, выкрашенный в бурую зелень армейский
микроавтобус-"таблетка". Третий за сегодня. Марина тотчас выскочила на
дорогу и принялась отчаянно махать руками. Малышня тоже настрополилась
ехать, загалдела, похватала узелки, и Кириллу пришлось даже цыкнуть на них
- мол, не трепыхайтесь раньше времени, еще ничего не ясно.
  Автобус плавно притормозил, из приоткрытого окна водительской кабины
высунулся тупорылый ствол автомата, поерзал взад-вперед, примеряясь. Потом
дверь раскрылась наружу и с подножки на асфальт скособоченно вылез плотный
хмурый парень в новеньком камуфляже. Марина подлетела к нему и принялась
что-то негромко втолковывать, показывая то на малышню, то на Кирилла.
  Он отвернулся, вытирая о джинсовую ткань шортов ставшие отчего-то потными
ладони. Не хотелось слушать, что говорит Марина, но звуки все равно порой
долетали:
  - ...с какой радости?..
  - ...говорю же, вот они все вписаны, и печать школьная. И свидетельства...
  - ...не хватит расплатиться...
  - ...агхар? И кого колышет? Стремно...
  - ...на блок-посту ни одна...
  Все было бесполезно, Кирилл понял это с самого начала, но Марина долго еще
препиралась с пятнистым, пока, наконец, тот не вскочил на подножку и дверь
за ним не закрылась с сухим треском, точно ломается кость. Мотор зафырчал,
и автобус, постепенно набирая ход, покатился дальше - на север.
  Марина понуро отошла к обочине, присела возле Кирилла.
  - Ну я же говорил, не возьмут, - ухмыльнулся тот и сорвал высокий стебелек
травы-зайчатки, оборвал нижние листья и сунул в рот. - Нафиг я вам сдался,
великовозрастный? От меня одни неприятности будут!
  - Не смей так говорить! - сейчас же окрысилась Марина. - Честное слово,
так и влепила бы по шее. Не раскисай, уедем мы отсюда, и очень скоро! И
все будет хорошо!
  - Ага, как же. Так нас там и ждут, в Метрополии. С цветами, с шампанским...
  - Представь себе! - Марина даже покраснела от возмущения. - И хотя до
шампанского некоторые великовозрастные еще не доросли, все остальное
гарантирую. Я же тебе сто раз объясняла, нас примет Наталья Николаевна,
она директор интерната в Барсове, а еще она моя бывшая институтская
преподавательница, я у нее диплом защищала, если хочешь знать! И в
понедельник я до нее дозвонилась, этот, помнишь, корреспондент дал
мобильником попользоваться.
  Корреспондента Кирилл помнил. Действительно, на следующий день после
обстрела приезжали какие-то штатские. Покрутились с камерой, побазарили с
людьми возле продтоваров и скоро укатили. Может, и не врет. Может, и
правда лысый очкарик дал ей сделать звонок.
  - Ну вот, она нас ждет. Нам бы только за кордон переехать, а там сразу в
Семеновске на вокзал, и общим вагоном до Барсова, это всего пятьсот кэмэ,
полдня езды. И нас в интернате встречают именно распростертыми объятиями,
у них там куча пустых ставок, меня без вопросов берут воспитателем,
ребятишек в школьную группу. Наталья Николаевна все оформит, это, знаешь
ли, такая тетенька, что ух... ей палец в рот не клади, она все ходы-выходы
знает. Так что поживем, а потом все это кончится... должно же оно хоть
когда-нибудь кончиться...
  - На билеты-то хватит? - усмехнувшись, перебил ее Кирилл.
  - Глупый ты, Кирюша, - Марина поднялась, взъерошила ему волосы и пошла к
детям. Вскоре те окружили ее плотным кольцом. То ли сказку завела, то ли
игру - в слова там или в города.
  Что на билеты хватит, было и так понятно. Собрали люди, что у кого
осталось. И деньги, и золото с камешками. Марина надеется, что
побрякушками можно расплатиться за проезд по Арге, а там уже, в
Метрополии, можно будет тратить рубли.
  Вот только не верил Кирилл этим пятнистым водилам. Кто они такие - солдаты
или зеленые, понять было почти невозможно. Да и какая разница - бизнес
делали все. Если заставы на блок-постах у них в доле, то катись хоть до
самого Семенова, никто не возбухнет. Другое дело, что до заставы можно и
не доехать. Очень даже свободно. Отберут цацки, дадут по голове, выкинут в
кювет - и жалуйся хоть Единому Богу, хоть Президенту. Будь с собой
граната, еще можно было бы в случае чего возникать. Но не было гранаты.
  А других вариантов ноль, или рискуешь - или сидишь тут, на обломках, и
подъедаешь уцелевшие продукты из разбитого магазина. В ожидании то ли
нового обстрела, то ли новой зачистки. На юг, в горы? Толку-то? Шило на
мыло. На север? Пешком тащиться сорок километров до ближайшего
блок-поста... А там, конечно, на фильтрацию. Что это такое, знали все - в
мятежной Дар-Арге, Земле Солнца, слухи расползались безо всякого телефона,
причем существенно быстрее.

  ...Марина что-то весело рассказывала детям, и те вскоре ожили, заверещали,
втянулись в очередную игру, хором выкрикивая считалочку:

  Вышел из лесу медведь,

  И давай вовсю реветь:
  "Кто сорвал мои цветы?
  Это, верно, сделал ты?"

  А его повлекло в сторону от шоссе, в молодой сосновый лесок. Организм
требовал внимания и заботы. Пришлось отойти подальше, чтобы уж совсем
скрыться за невысокими еще стволами.
  Оросив смолистую, пружинящую под ногами хвою, Кирилл двинулся обратно.
Правда, не слишком торопясь - то и дело среди травы помаргивали алыми
маячками ягоды земляники, и как тут удержаться, чтобы не сорвать
одну-другую-десяток? Тогда, неделю назад, их было еще немного, а сейчас,
куда ни кинешь глаз - спелые, сочные. Как рассыпанные бусинки. Одну такую,
мамину, он нашел вчера. Где-то среди бетонного крошева остались и
другие... Если хорошенько порыться...

  Крики он услышал не сразу - наверное, задумался. И только выходя на
опушку, увидел, что на шоссе стоит зеленый автобус. И Марина энергично
машет руками:
  - Кирилл! Кирилл! Ну где же ты? Скорее! Тебя берут! Берут!
  Из окон, вдавливая в стекла носы, таращилась на него малышня, а Марина
делала яростные знаки руками - торопись мол, дурень!
  Возле нее топталось двое плечистых мужиков в пятнистых, без погон,
куртках, то ли слегка бородатые, то ли просто сильно небритые. На груди у
них болтались короткоствольные автоматы "эвкалипт", у пояса висели кривые
ножны. По всему видать, не метрополы. Свои - то ли зеленые, то ли так
просто... гуляют...
  - Тебя берут, давай же, быстрее, - суетилась Марина возле открытой двери.
Один из мужиков успокаивающе улыбнулся ей, второй что-то хмыкнул - издали
Кирилл не разобрал что - и слегка хлопнул ее широкой ладонью по талии.
  Ясно было, что кольцами и брошками плата за проезд не ограничится, а по
тому, что Марина не дернулась и не сбросила игривую лапу, Кирилл понял,
что она с самого начала это знала. Но восемь детей... или девять... смотря
как считать.
  Он подбежал к обочине, схватился за свою наволочку - но схватился, видно,
слишком резко. Узел неожиданно развязался - и все его хозяйство полетело в
пыльную траву.
  Неслышно ругнувшись, Кирилл опустился на колени и принялся неспешно
собирать рассыпанное.
  От автобуса послышалось гортанное восклицание, беззлобный смешок. И
сдавленный крик Марины:
  - Господи, да брось ты это барахло! Кому оно нужно, дуралей? Ну что ты
копаешься, что ты копаешься - времени нет!
  Гаечные ключи разлетелись широко, но они большие, блестящие, их легко
найти. И открытка тоже. А вот бусинка... Она была в самодельном бумажном
пакетике, и вот пакетик есть, а бусинка... ну как ее отыскать в высокой,
выше колена, траве? А надо.
  Кирилл выпрямился. Посмотрел на стоявшую у двери Марину, на куривших возле
кабины мужиков.
  - Вы езжайте, ничего, - очень спокойно и даже весело произнес он,
откидывая ладонью лезущую в глаза челку. - А мне некогда, у меня тут... в
общем, дела.
  - Ты что, обормот, с ума сошел? - потерянно выдохнула Марина и рванулась к
нему, на целых полшага. - Мы же договорились, тебя же берут! Тебя берут!
  - Марина Викторовна, ну что вы в самом деле как маленькая, - прищурился
Кирилл. - Ну не поеду я. А вы езжайте, их у вас восемь. Вы не думайте, вы
и без меня справитесь.
  - Однако, время, - неторопливо выплюнув окурок, сообщил один из пятнистых.
  - Время! - повторил он и пощелкал ногтем по стеклышку наручных часов.
  Долгую, очень долгую секунду Кирилл смотрел, как Марина застыла на
подножке, готовая рвануться к нему, обхватить, потащить дурака за ухо -
или подняться в салон.
  Она поднялась в салон. Молча, без слез. Кирилл догадывался, что слезы
будут потом.
  - Что ж, бывай, пацан, - не слишком и удивляясь хмыкнул мужик, тот, что
постарше. Его напарник молча полез в кабину.
  Снова сухой, костяной треск двери - и автобус, испортив воздух облаком
бензиновых паров, дернулся и, постепенно ускоряясь, покатился прочь. Туда,
на север. Где нет абрикосов.
  Кирилл недолго глядел ему вслед. Важнее было найти красную бусинку.

  07.04.2000 г.