Генри Каттнер, Кэтрин Маскарад


---------------------------------------
     Henry Kuttner. Masquerade, 1942.
     Переводчик: Н. Гузнинов.
     Scan & : Atlantis.
---------------------------------------
     - Вот видишь, - с горечью сказал я, - начни я рассказ таким образом,  и
любой датель с ходу завернёт его...
     - Ты слишком суров к себе, Чарли, - вставила Розамонд.
     - ...сопроводив отказ вежливыми заверениями, что это вовсе  не  значит,
будто рассказ ничего не стоит.  Но  вообще-то  история  довольно  натянутая.
Медовый месяц. Блится гроза. Зигзаги  молний  полосуют  небо.  Дождь  льёт
ручьём. А здание, к  которому  мы  направляемся,  наверняка,  скорее  всего,
психиатрическая клиника. Когда мы  постучим  старомодным  дверным  молотком,
послышится тяжёлое шарканье  шагов,  и  какой-нибудь  отвратительный  старый
дурак впустит нас в дом. Он очень обрадуется нашему виту, но когда  начнёт
рассказывать о вампирах, рыщущих по округе, во взгляде его  будет  насмешка.
Сам он в такие бредни не верит, но...
     - Но почему у него такие острые зубы? - рассмеялась Розамонд.
     Мы поднялись на полуразрушенную веранду и постучали  в  дубовую  дверь,
представшую перед нами в свете молний. Потом ещё раз.
     - Попробуй молотком, - сказала Розамонд. - Не стоит нарушать традиции.
     Я  постучал  старомодным  дверным  молотком,  и   послышалось   тяжёлое
шарканье. Мы с Розамонд переглянулись, недоверчиво улыбаясь.  Она  была  так
красива! Мы с неё любили одно и то же, прежде всего -  необычное,  и  потому
нам было так хорошо вместе. А потом дверь открылась, и  на  пороге  появился
мерзкий старый дурак, державший в обезображенной ладони керосиновую лампу.
     Похоже, он вовсе не удивился. Впрочем, лицо его покрывала  густая  сеть
морщин и прочесть по нему  что-либо  было  трудно.  Крючковатый  нос  торчал
этаким ятаганом,  а  небольшие  зеленоватые  глаза  странно  сверкали.  Меня
удивило, что волосы у него были густые и чёрные, и я тут же  решил,  что  он
похож на мертвеца.
     - Гости... - пронёс он скрипучим голосом.  -  Немного  бывает  у  нас
гостей.
     - И вы, конечно,  голодаете  между  витами,  -  пошутил  я  и  втащил
Розамонд в  кор  В  нём  воняло  плесенью  и  точно  так  же  несло  от
старикашки. Он захлопнул дверь перед порывом яростного ветра и проводил  нас
в гостиную. Входя, мы раздвинули портьеры украшенные кисточками  и  внезапно
оказались во временах королевы Виктории.
     Старик не был лишён чувства юмора.
     - Мы не едим гостей, - пояснил он. - Просто убиваем и забираем  деньги.
Но добычи в последнее время так мало!
     Он рассмеялся гордо, словно  курица,  у  которой  до  срока  вылупилось
пятеро цыплят.
     - Меня зовут Джед Карта, - сказал он.
     - Картер?
     - Карта. Садитесь и грейтесь. Я разведу огонь.
     Мы промокли до нитки.
     - У вас не найдётся, во что переодеться? - спросил я. -  Если  это  вас
интересует, мы уже несколько лет  супруги,  но  по-прежнему  чувствуем  себя
грешниками. Наша фамилия Денхем, Розамонд и Чарли Денхем.
     - Так это у вас не медовый месяц? - Карта казался разочарованным.
     - Это второй медовый месяц,  причём  куда  приятнее  первого.  Идиллия,
верно? - обратился я к Розамонд.
     - Точно, - согласилась она. - В этом что-то есть.
     Жена у меня хитрая. Единственная женщина умнее меня,  к  которой  я  не
испытываю ненависти. Она действительно красива, даже  если  выглядит  мокрой
курицей.
     Карта разводил огонь в камине.
     - Когда-то здесь жило много людей, - сообщил он. - Правда, они вовсе не
хотели этого. Они были безумна. Но сейчас здесь психов нет.
     - Вот как? - протянул я.
     Он управился с камином и зашаркал к двери.
     - Принесу  вам  что-нибудь  надеть.  Конечно,  если  вас   не   смущает
перспектива остаться наедине.
     - Вы не верите, что мы супруги? - спросила  Розамонд.  -  Мы  вовсе  не
нуждаемся в присмотре.
     Карта оскалился в щербатой улыбке.
     - О, дело не в этом. У местных людей такие странные мысли.  Напр..
- он захихикал. - Вы когда-нибудь слышали о вампирах? Говорят,  в  последнее
время по округе было много смертей.
     - Отказ вовсе не означает, что рассказ ничего не стоит, - сказал я.
     - Что?
     - Нет, ничего.
     Мы с Розамонд переглянулись.
     - Меня такие  вещи  не  касаются,  -  заявил  Карта.  Он  снова  широко
улыбнулся, облал губы и вышел, захлопнув дверь и заперев её на ключ.
     - Да, дорогая, - сказал я. - У него зелёные глаза. Я заметил это.
     - А острые зубы?
     - Только один. Да и тот  стёрт  чуть  не  до  десны.  Может,  некоторые
вампиры жуют свои жертвы, пока не прикончат. Но вообще-то это ненормально.
     - Видимо, и вампиры не всегда нормальны...
     Розамонд смотрела на огонь. По комнате плясали тени, снаружи  сверкало.
Отказ вовсе не означает...
     Я нашёл несколько пыльных шерстяных пледов и выхлопал их.
     - Снимай это, - коротко бросил я Розамонд.
     Мы повесили одежду поближе к огню и  завернулись  в  пледы,  сделавшись
похожи на нищих индейцев.
     - Может, это не рассказ о духах,  -  сказал  я,  -  а  просто  любовная
история.
     - Исключено, мы же супруги, - отрезала Розамонд.
     Я только усмехнулся, продолжая рассуждать. Этот Карта... Я  не  верю  в
случайности, легче уж поверить в существование вампиров.
     Кто-то открыл дверь, но это был не Карта. Человек, вошедший в  комнату,
походил на деревенского дурачка - откормленный парень с  толстыми  слюнявыми
губами и жирными складками над расстёгнутым воротничком. Он поддёрнул брюки,
почесался и одарил нас глуповатой улыбкой.
     - У него тоже зелёные глаза, - заметила Розамонд.
     У парня явно была волчья пасть, однако мы понимали, что он говорит.
     - У всех в нашей семье зелёные глаза. Дедушка занят и прислал меня. Я -
Лем Карта.
     Лем принёс не плече какие-то вещи  и  бросил  их  мне.  Старая  одежда.
Рубашки, брюки, ботинки - всё чистое, но тоже с запахом плесени.
     Лем поплёлся к  камину  и  присел  перед  ним.  У  него  был  такой  же
крючковатый нос, как у дедушки Джеда,  правда,  частично  скрытый  складками
жира. Он хрипло рассмеялся.
     - Мы любим  гостей,  -  заявил  он.  -  Мамуля  сейчас  спустится.  Она
переодевается.
     - Надо думать, заворачивается в новый саван, - попробовал я пошутить. -
А теперь иди, Лем. И не смей подсматривать в замочную скважину.
     Он что-то буркнул в ответ и вышел, тяжело ступая, а мы  надели  затхлую
одежду. Розамонд выглядела  прелестно;  я  сказал  ей,  что  она  похожа  на
крестьянку... врал, конечно. В ответ она пнула меня.
     - Береги силы, дорогая, - предостерёг я. - Они могут нам  понадобиться:
похоже, эти чёртовы Карта что-то задумали.  Исключительно  мерзкая  семейка.
Наверное, это их родовое имение. Они явно жили  здесь,  когда  в  этом  доме
размещался бедлам. Я бы чего-нибудь выпил...
     Розамонд взглянула на меня.
     - Чарли, неужто ты и впрямь поверил...
     - Что это семья вампиров? Чёрт побери, нет конечно!  Это  просто  банда
придурков, которые пытаются нагнать на нас страху. Я люблю тебя, дорогая.
     И я обнял её так крепко,  что  едва  не  сломал  пару  р  Она  вся
дрожала.
     - В чём дело? - спросил я.
     - Мне холодно, - ответила она. - Ничего больше.
     - Конечно, - я подвёл её поближе к камину. - Ничего больше. Разумеется.
Дай-ка мне лампу, и пойдём на поиски.
     - Может, лучше дождаться мамули?
     Нетопырь ударил крыльями в стекло, но, к счастью,  Розамонд  ничего  не
заметила. Нетопыри редко летают во время грозы.
     - Нет, мы не будем ждать, - решил я. - Идём.
     У дверей я остановился, потому что моя жена вдруг опустилась на колени.
Впрочем, она на молилась, а напряжённо вглядывалась в песок, рассыпанный  по
полу.
     Одной рукой я поднял Розамонд.
     - Разумеется. Знаю. Это песок  с  кладбища.  Пошли,  взглянем  на  этот
сумасшедший дом. Здесь должны орудовать несколько скелетов.
     Когда мы вышли в коридор, Розамонд быстро подошла к  парадной  двери  и
попыталась её открыть. Потом взглянула на меня.
     - Закрыто. А на окнах решётки.
     - Идём же, - сказал я и потащил её за собой.
     Мы шли по коридору, иногда останавливаясь, чтобы заглянуть  в  грязные,
тихие, погружённые в темноту помещения. Скелетов не  было.  Не  было  вообще
ничего, только запах плесени, как в доме, где много лет никто  не  живёт.  Я
мысленно повторял, как заведённый: «Отказ вовсе не означает...»
     Мы вошли  на  кухню;  приглушённый  свет  сочился  -под  двери.  Меня
заинтересовал доносившийся оттуда странный скрежещущий звук. Огромный тёмный
силуэт превратился в молодого Лема, опору и надежду этой жалкой семейки.
     Скрежет прекратился, и Джед Карта пронёс:
     - Пожалуй, он уже достаточно острый.
     Что-то полетело в сторону Лема и ударило его в лицо. Он схватил это,  а
когда мы подошли поближе, то увидели, что парень рвёт  зубами  кусок  сырого
мяса.
     - Хорошо, - сказал он, пуская слюни, причём глаза его горели.  -  Очень
хорошо!
     - Зубы от этого становятся крепкими и здоровыми, - объяснил я.
     Мы вошли в дровяной сарай, где Джед Карта точил на оселке нож. Или меч.
Во всяком случае, он был достаточно велик. Джед смутился.
     - Снаряжаетесь на большую дорогу? - спросил я.
     - Я всегда чем-нибудь занят, - пробормотал он. - Осторожнее  с  лампой,
здесь всё сухое, как губка. Достаточно одной искры, и будет п
     - Смерть в огне решает множество проблем, - тихо  заметил  я,  а  когда
Розамонд ткнула меня в бок локтём, заткнулся.
     Она же пронесла:
     - Мистер Карта, мы ужасно голодны. Нельзя ли...
     Он ответил ей удивительно нким голосом, словно рычал:
     - Забавно, но я тоже голоден.
     - А выпить вы не хотите? - вставил я. - Мне хватило бы  немного  виски.
Кровь для охотника, - добавил я, а Розамонд вновь толкнула меня.
     - Иногда, - заметила она, - ты сам напрашиваешься на неприятности.
     - Это я храбрюсь, - ответил я. -  Мне  ужасно  страшно,  мистер  Карта.
Честно. Я говорю совершенно серьёзно.
     Старик отложил тесак, и лицо его скривилось в улыбке.
     - Просто вы плохо знаете деревенские обычаи.
     - Вот именно, - согласился я, слыша, как на кухне Лем, чавкая, пожирает
сырое мясо. - Такая здоровая и упорядоченная жнь должна быть великолепна.
     - О да, - ответил старик, сдерживая смех. - Хеншоу - приятное местечко.
Мы все живём здесь уже давно. Правда, соседи нечасто навещают нас...
     - Вы меня удивляете, - тихо сказала Розамонд. Похоже, она справилась со
своими страхами.
     - Это довольно старое поселение.  Довольно  старое.  У  нас  есть  свои
обычаи, уходящие ко временам войны за независимость. Есть даже свои легенды,
- он глянул  на  кусок  говядины,  висящей  рядом  на  крюке.  -  Легенды  о
вампирах... вампирах  Хеншоу. Я уже говорил о них, помните?
      - В самом деле, - сказал я, качаясь с пятки на носок.  -  Похоже,  это
вас мало трогает.
     - Но некоторых трогает, и даже очень, - он широко  улыбнулся.  -  Я  не
слушаю  бредни  об  одетых  в  чёрное  дьяволах   с   белыми   лицами,   что
протискиваются сквозь щели и превращаются  в  нетопырей.  По-моему,  вампиры
тоже меняются. Вампир  Хеншоу-кантри не похож на европейского. Говорят,  у
него даже есть чувство юмора. - Карта расхохотался, глядя на нас.  -  Думаю,
что он ведёт себя как все прочие люди, а те вовсе  не  подозревают,  кто  он
такой. Потому он и может делать всё, что делал, пока... - Карта взглянул  на
свои уродованные ладони - пока не 
     - Если вы хотите нас испугать... - сказал я.
     - Это просто шутка, - заметил Карта  и  потянулся  за  куском  мяса  на
крюке. - Значит, вы хотите есть. Любите жаркое?
     - Я передумала, - поспешно ответила Розамонд. - Я вегетарианка.
     Это была ложь, но я последовал примеру жены.
     - Хотите выпить чего-нибудь горячего?
     - Возможно... Как насчёт виски?
     - О, разумеется. Лем! - позвал старик. - Принеси-ка немного водки, а не
то получишь выволочку.
     Вскоре я уже держал две  выщербленные  кружки  и  облеплённую  паутиной
бутылку дешёвого виски.
     - Чувствуйте себя как дома, - подбадривал Карта. - Вы ещё  увидите  мою
дочь, она вам кое-что расскажет.
     Какая-то мысль рассмешила  его,  потому  что  он  расхохотался  мерзко,
злобно и раздражающе одновременно.
     - Знаете, она пишет дневник. Я говорю,  что  это  глупо,  но  Рути  всё
делает по-своему.
     Мы вернулись в гостиную, уселись перед  камином  и  стали  пить  виски.
Кружки оказались грязными, так что мы  по  очереди  прикладывались  прямо  к
бутылке.
     - Давно мы не пили   горлышка.  Помнишь,  как  ездили  с  бутылкой  в
парк...
     Розамонд кивнула и улыбнулась.
     - Мы были тогда сущими детьми, Чарли. Кажется, это было так давно.
     - У нас второй медовый месяц, и я люблю тебя, дорогая, - тихо  пронёс
я. - Никогда не забывай это. И не обращай внимания на мои шутки.
     Я подал ей бутылку.
     - Неплохо.
     Нетопырь вновь ударил крыльями в стекло.
     Гроза  не  утихала,  громы  и  молнии  неустанно  создавали  надлежащий
антураж. Виски согрело меня.
     - Идём на поиски, - предложил я. - Пари на первый скелет.
     Розамонд взглянула на меня.
     - Что за мясо висело в той каморке?
     - Кусок говядины, - осторожно ответил я. - Ну, пошли, а не то  получишь
по зубам. Забери бутылку, а я возьму лампу. Осторожнее с люками, тайниками и
костлявыми руками, которые могут до тебя дотянуться.
     - И с вампирами  Хеншоу?
     - С люками, - с нажимом повторил я.
     По  скрипучей  разболтанной  лестнице  мы  поднялись  на  второй  этаж.
Некоторые двери  были  усилены  металлическими  решётками,  но  ни  одна  не
закрывалась на ключ. Когда-то здесь был сумасшедший дом.
     - Представь себе, - сказала Розамонд и глотнула виски. - Здесь  держали
всех этих больных. Одни безумцы.
     - Да, - согласился я. - Достаточно  взглянуть  на  эту  семейку,  чтобы
понять - болезнь осталась в этом доме до сих
     Мы задержались, чтобы заглянуть в помещение,  где  находилась  какая-то
женщина. Она спокойно сидела в углу, прикованная к стене кандалами и  одетая
в смирительную рубашку. Рядом стояла лампа.  У  женщины  было  плоское,  как
тарелка, землистое и уродливое лицо, широко открытые глаза были зелёными,  а
губы кривила застывшая усмешка.
     Я толкнул дверь и без труда открыл её. Женщина равнодушно посмотрела на
нас.
     - Вы... больны? - нерешительно спросил я.
     Она скинула смирительную рубашку, выскользнула  цепей и встала.
     - О, нет, - ответила она, продолжая всё  так  же  улыбаться.  -  Я  Рут
Карта. Джед сказал  мне,  что  вы  пришли.  Меня  несколько  лет  держали  в
сумасшедшем доме, а потом отпустили. Но иногда я тоскую по нему.
     - Да, могу представить, - заметил я.  -  Совсем  как  вампир,  которому
каждое утро хочется вернуться в свою могилу.
     Она замерла, а её глаза стали похожи на две стекляшки.
     - Что вам наговорил Джед?
     - Какие-то местные сплетни, миссис Карта. - Я протянул  ей  бутылку.  -
Выпьете?
     - Этого? - она криво усмехнулась. - Нет уж, спасибо.
     Разговор  оборвался.  Рути  смотрела  на  нас  зелёными  непроницаемыми
глазами, продолжая усмехаться, а от запаха плесени у меня свербило  в  носу.
Что-то будет дальше?
     Тишину нарушила Розамонд.
     - Вы действительно миссис Карта? - спросила она. - Как получилось,  что
вы носите ту же фамилию, что и...
     - Успокойся, - тихо сказал я. - То, что мы супруги,  не  означает,  что
так бывает с каждым.
     Однако Рут Карта нисколько не рассердилась.
     - Джед - мой отец, а Лем - мой сын, - объяснила она. - Я вышла за  Эдди
Карта, своего  кузена.  Он  уже  давно  умер,  и  потому  меня  поместили  в
сумасшедший дом.
     - Отчаяние? - предположил я.
     - Нет, - ответила она. - Я сама его убила. Помню, что всё  вокруг  было
красным.
     Её улыбка не менялась, но я приметил в неё иронию и насмешку.
     - Это случилось задолго до того, как в судах стали высмеивать  подобную
линию защиты. Однако в моём случае всё  было  без  обмана.  Люди  ошибаются,
думая, что в газетах пишут сплошные враки.
     - Похоже, вы воспитаны гораздо лучше, чем Джед или Лем.
     - В молодости я была в школе для девиц на Востоке. Хотела там остаться,
но Джед не мог больше платить за меня. Вот я и  стала  такой  озлобленной...
-за этой пахоты. Но на скуку давно не жалуюсь.
     Я бы предпочёл, чтобы Рут перестала улыбаться. Розамонд  потянулась  за
бутылкой.
     - Я хорошо понимаю, что вы чувствовали.
     Миссис Карта отступила к стене и прижалась к  ней  ладонями.  Глаза  её
вспыхнули, и она хрипло заговорила:
     - Вы не можете знать. Такая молодая особа... вы не  можете  знать,  как
бывает, когда девушка живёт среди радости и восторга, имеет красивые  платья
и поклонников, и вдруг возвращается сюда скоблить полы и варить  капусту,  а
потом выходит замуж за тупого деревенщину с мозгом шимпанзе.  Я  садилась  у
кухонного окна и смотрела в него, ненавидя всё и вся. Эдди этого никогда  не
понимал. Я просила его забрать меня в город, но он говорил, что это  ему  не
по карману. Отказывая себе во всём, я скопила денег на поездку в  Чикаго.  Я
мечтала о нём, но когда поехала, уже не была молодой девушкой. Люди на улице
глазели на мои платья, а мне хотелось кричать.
     Я глотнул  бутылки.
     - Понимаю... кажется, - сказал я.
     Она говорила всё громче, и слюна капала с её губ.
     - Вот я и вернулась, а потом однажды увидела, как Эдди целует служанку,
взяла топор и ударила его по голове. Он упал и задёргался как рыба на песке,
а я снова почувствовала себя молодой. Все смотрели на меня и говорили, какая
я красивая и прелестная.
     Голос женщины походил на заезженную  пластинку.  Она  почти  кричала  и
сползала по стене, пока снова не уселась на пол. На губах её появилась пена,
она дёргалась во все стороны. Но хуже всего был её смех.
     Я схватил Розамонд за руку и вытащил в кор
     - Поищем мужчин, - сказал я, - пока Рути не нашла т
     Мы спустились по лестнице, чтобы рассказать обо всём Лему и Джеду.  Лем
захохотал так, что затряслись все его жировые складки, и вышел в коридор,  а
Джед взял бидон с водой и пошёл следом.
     - У Рути бывают такие приступы, - сказал он,  поворачиваясь.  -  Обычно
это быстро проходит.
     И он исчез.
     Розамонд по-прежнему держала лампу. Я взял её,  осторожно  поставил  на
стол и подал жене бутылку. Мы выпили её до дна. Потом я подошёл  к  кухонной
двери и попытался её открыть. Разумеется, она была заперта.
     - Любопытство всегда было моей слабостью, - сказала Розамонд и  указала
на дверь в стене. - Как ты думаешь...
     - Можем проверить.
     Алкоголь уже начал действовать. Я взял лампу и дёрнул дверь  -  за  ней
открылась тёмная пропасть подвала. Оттуда потянуло плесенью,  как,  впрочем,
от всего в этом доме.
     Розамонд шла за мной по лестнице. Вскоре мы оказались в тёмной комнате,
здорово похожеё на склеп. Она была совершенно пуста, однако у своих  ног  мы
увидели солидный дубовый люк. Рядом лежал открытый висячий замок.
     Мы продолжили свою весёлую прогулку: спустились по лестнице  ещё  метра
на три вглубь, и оказались в коридоре, пробитом в сырой земле.  Звуки  грозы
притихли. На полке недалеко от нас лежала потрёпанная  тетрадь  и  карандаш,
привязанный  чудовищно  грязным  шнурком.  Розамонд  открыла  тетрадь,  а  я
заглянул ей через плечо.
     - Книга гостей, - заметила Розамонд.
     Это был список фамилий, причём рядом с каждой  имелась  важная  запись.
Например, такая:
     «Томас Дарди. 57 долларов, 53 цента. Золотые часы. Кольцо».
     Розамонд рассмеялась, открыла тетрадь на чистой  странице  и  написала:
«Мистер и миссис Денхем».
     - Твоё чувство юмора меня просто пугает, - холодно заметил я. - Если бы
я тебя не любил, то свернул бы тебе шею.
     - Иногда предпочтительнее шутить, - прошептала она.
     Мы пошли дальше. В конце коридора обнаружилось небольшое помещение, а в
нём скелет, прикованный к стене. В полу виднелся круглый  деревянный  люк  с
кольцом. Я поднял крышку и опустил лампу  в  тёмную  яму.  Несло  отнюдь  не
духами.
     - Снова скелеты? - спросила Розамонд.
     - Трудно сказать, - ответил я. - Хочешь спуститься и проверить?
     - Ненавижу темноту, - сказала она, тяжело дыша.
     Я позволил крышке с грохотом упасть,  поставил  лампу  и  крепко  обнял
Розамонд. Она прижалась ко мне, как испуганный ребёнок в тёмной комнате.
     - Перестань, милая, - бормотал  я,  лаская  губами  её  волосы.  -  Всё
хорошо.
     - Нет. Это ужасно. Лучше уж умереть. О, я люблю тебя, Чарли! Как я тебя
люблю!
     Мы разжали объятия, потому что в подземелье  послышались  чьи-то  шаги.
Вошли Лем, Джед и Рути. Никто  них не удивился, увидев нас здесь.  Лем  не
сводил глаз со скелета. Он облнулся и  расхохотался.  У  Рути  был  пустой
взгляд и всё та же кривая  улыбка  на  лице.  Джед  Карта  взглянул  на  нас
зелёными злыми глазами и поставил на пол свою лампу.
     - Ну, людишки, - спросил он, - зачем вы забрались сюда?
     - Мы подумали, нет ли у вас убежища? -  объяснил  я.  -  Тогда  человек
может чувствовать себя безопаснее в этом мире.
     Старик заржал.
     - Вас нелегко испугать. Держи, Рути.
     Он взял кнут, висевший на стене, и вложил его в руки женщине.  Она  тут
же оживилась, подошла к закованному в цепи скелету и принялась его хлестать.
Лицо её напоминало страшную маску.
     - Только это успокаивает её, когда начинается приступ, -  объяснил  нам
Джед. - С ней всё хуже с тех пор, как умерла Бесс.
     Он кивнул на скелет.
     - Бесс? - тихо спросила Розамонд.
     - Она... когда-то была у нас служанкой. Мы  подумали,  что  ей  это  не
повредит, а Рути после этого успокаивается.
     Миссис Карта выпустила кнут. Лицо её оставалось неподвижным,  но  когда
она заговорила, голос её звучал совершенно нормально.
     - Пойдём наверх? Наши гости, должно быть, чувствуют себя здесь неважно.
     - Да, - ответил я. - Идёмте. Может, у вас найдётся  ещё  одна  бутылка,
Джед?
     Он указал на деревянный круг в полу.
     - Хотите туда заглянуть?
     - Я уже заглядывал.
     - Лем довольно силён, - старик болтал совершенно невпопад. - Покажи им,
Лем. На цепи Бесси. Не имеет значения, если ты её порвёшь, правда?
     Семейство Карта развлекалось на всю катушку.
     Лем подошёл к стене и без труда вырвал цепь.
     - Значит, вот как обстоят дела, - заметил я. - Этот  щенок  делает  всё
голыми руками. У вас есть нож. А чем пользуется Рути? Надо думать, топором?
     Старик широко усмехнулся.
     - Надеюсь, вы не думаете, что мы на самом деле убиваем постояльцев? Или
что сбрасываем их в большой пруд за домом, если они приезжают на машинах.
     - Если вы действительно вампиры  Хеншоу, - ответил  я,  -  то  должны
здорово бояться проточной воды.
     - Та вода не течёт, - сказал он. - Она стоит. Пусть вас это не волнует.
     - Двери на замке, на окнах решётки, - мягко  заметила  Розамонд.  -  Мы
нашли вашу книгу гостей, заглянули  и  в  подземелье.  Всё  одно  к  одному,
правда?
     - Не думайте об этом, - посоветовал Карта. - Легче будет заснуть.
     - Я не хочу спать, - ответила Розамонд.
     Я поднял лампу и взял жену за руку. Мы двинулись  по  коридору  впереди
остальных, поднялись по лестнице в подвал, а оттуда в  кухню.  Я  заметил  в
тёмном углу огромную бочку с водой.
     Теперь мы вновь слышали яростную грозу.
     - Я приготовил вам постель,  -  сказал  Карта.  -  Хотите  сразу  пойти
наверх?
     - Подлейте керосина, ладно? - я указал на лампу. - Моя  жена  умрёт  со
страху, если посреди ночи лампа погаснет.
     Джед кивнул Лему, тот куда-то вышел, принёс грязную банку и наполнил 
неё резервуар лампы.
     Затем все отправились наверх. Сначала Джед, похожий на пугало в жёстком
чёрном парике, потом мы, за нами Лем, скалящий зубы, а в самом конце - Рути,
с улыбкой, приклеенной, и пустыми зелёными глазами.
     - Эй, - сказал я, - вам же придётся тащить наши трупы в подвал,  мистер
Джед. Зачем делать лишнюю работу?
     - А я-то подумал, что вы устали, - захихикал  он.  -  Кроме  того,  мне
нужно ещё кое-что сделать.
     Мы шли, словно процессия привидений, поднимались  по  ступеням,  и  они
оскорблённо скрипели под нашими ногами. Я вскользь упомянул об этом.
     Розамонд поджала губы.
     - Пожалуй, это слишком мелодраматично.
     - Должно быть тринадцать ступеней, - заметил я. -  Это  говорило  бы  о
расчётливости. Тринадцать ступеней ведут на виселицу, - объяснил я  Джеду  в
ответ на его вопросительный и гневный взгляд.
     - Забавно, - он рассмеялся. - Раз вы считаете нас убийцами,  то  почему
же не уйдёте отсюда?
     - Двери на замке.
     - Можете попросить меня, чтобы я их открыл.
     Я не ответил, потому что в его голосе звучала злобная ирония.  Слюнявый
и радостный Лем наступал  нам  на  пятки.  Наконец  мы  дошли  до  последней
спальни, откуда тоже тянуло плесенью. Ветки  стучали  в  зарешёченное  окно,
нетопырь, как безумный, колотился о стекло.
     Войдя в комнату, я поставил лампу на запылённый столик  возле  кровати.
Лем,  Джед  и  Рути  остановились  на  пороге,  глядя  на  нас,  словно  три
зеленоглазых волка.
     - Вам не приходило в голову, что мы вовсе не наивные овечки? Вы даже не
спросили, откуда мы и как здесь оказались.
     Джед одарил нас улыбкой, показав единственный целый зуб.
     - Похоже, вы плохо знаете Хеншоу-кантри. У нас давно нет судов, которые
бы этим занимались. Мы очень осторожны, и не думаю, чтобы власти уделяли нам
много внимания. Хеншоу-кантри не может позволить себе иметь шерифа,  который
бы чего-нибудь стоил. Так что не пытайтесь нас испугать, ничего не выйдет.
     Я пожал плечами.
     - А разве мы выглядим испуганными?
     Джед неохотно прнал нашу правоту.
     - Вас нелегко напугать. Ну, мне ещё нужно поработать, прежде  чем...  я
спою себе колыбельную. До свидания.
     И он исчез в темноте.
     Ладонь Рути задрожала. Лем облнулся и ушёл.
     На лице женщины застыла улыбка, похожая на гримасу.
     - Я знаю, о чём вы думаете. Боитесь, - сказала она. - И вы правы.
     Она шагнула назад и захлопнула дверь. Щёлкнул замок.
     - Джед забыл дать другую бутылку, - заметил я. - Скоро я  протрезвею  и
захочу пить. Очень захочу.
     Я знал, что голос мой прозвучал несколько взволнованно.
     - Всё в порядке, милая. Иди сюда.
     Губы Розамонд были холодны, я чувствовал, как она дрожит.
     - Здесь как в холодильнике, - пробормотала она. - Я не могу  привыкнуть
к холоду, Чарли! Не могу привыкнуть к холоду!!
     Я обнял её так сильно, как  только  мог,  не  в  силах  сделать  ничего
больше.
     -  Постарайся  вспомнить,  -  тихо  сказал  я.  -  Ночь  прошла.  Гроза
кончилась, и нас здесь нет. Мы снова в нашем парке. Помнишь, милая?
     Она уткнулась лицом в моё плечо.
     - Это трудно вспомнить. Кажется, что мы никогда не видели солнца.  Этот
ужасный дом... о, я бы и вправду хотела, чтобы мы умерли, дорогой!
     Я легонько встряхнул её.
     - Розамонд!
     Слова с трудом протискивались сквозь моё горло.
     - Прости, дорогой. Только... почему это должно было случиться именно  с
нами?
     Я пожал плечами.
     - Такова уж наша судьба. Не мы первые в таком положении. Закрой глаза и
вспомни.
     - Думаешь, они догадываются?
     - Интересно, каким образом? Они слишком заняты своей игрой в убийц.
     Я чувствовал, как под воздействием внезапной перемены дрожь  прошла  по
её телу.
     - Мы не можем влиять на то, что случится, - напомнил я  ей.  -  Нам  не
дано менить ни их, ни себя.
     Слёзы брызнули у неё  глаз, и мы прижались друг к  другу,  как  дети,
испуганные темнотой. Ни одна острота не приходила мне в голову. Порой бывает
трудно шутить.
     Лампа замерцала и погасла. Спичек у нас не было, но теперь это не имело
значения. Уже не имело.
     - Жаль, что Джед забыл о второй  бутылке,  -  пробормотал  я.  -  Виски
помогает. Всё-таки я рад, что мы можем пить виски.
     Гроза заканчивалась, бледный свет луны сочился сквозь окно. Я  вспомнил
Дракулу и фигуры, являющиеся среди лунного сияния, в котором даже решётки на
окнах кажутся прозрачными.
     «Семья Карта вовсе не вампиры, - говорил я себе. - Это  просто  убийцы.
Безумцы, убивающие хладнокровно и безжалостно. Нет, сказал я себе, будь  они
действительно вампирами, им не нужно бы было притворяться. Настоящие вампиры
так не поступают... Дракула, например!»
     Я обнял Розамонд и закрыл глаза. Часы пробили полночь.
     А потом...
     Было почти два, когда - как я, впрочем, и ожидал, - в замке заскрежетал
ключ, и на пороге появился дрожащий всем телом Джед Карта. Он что-то пытался
сказать, но не  мог  пронести  ни  слова,  поэтому  просто  махнул  рукой,
приглашая следовать за ним. Мы так  и  сделали,  хотя  знали,  чего  следует
ожидать. Я слышал, как Розамонд тихонько простонала:
     - Лучше бы умереть. Лучше бы мне умереть!
     Джед привёл нас в спальню в другом конце коридора. Рути Карта лежала на
полу, а на её худой шее видны были два небольших красных пятнышка и дырки  в
тех местах, где проходили пустые кровеносные сосуды.
     Через открытую дверь я заглянул в другую комнату и увидел там  огромное
неподвижное тело Лема. Он тоже был мёртв.
     Джед Карта почти кричал:
     - Что-то прошло и... - Лицо его было мелко дрожащей  маской  смертельно
напуганного человека. - Вампиры  Хеншоу!
     - Не рой другому яму... - сказал я, глядя на Розамонд.
     Она посмотрела мне  в  глаза,  и  я  увидел,  что  она  содрогается  от
предстоящей перемены и в то же время  стыдливо  жаждет  её.  Пожалуй,  вновь
пришло время сказать что-нибудь смешное... что  угодно,  лишь  бы  поправить
настроение Розамонд.
     - У меня для вас сюрпр, Джед, - сказал я, подходя к нему всё ближе. -
Я знаю, вы пускаете мимо ушей эти бредни, но верите вы или нет, а вампиры 
Хеншоу - это мы.